Рассказ первый
- Ну, что ж вы, батенька, так расстроились? Здоровых людей нет, есть не до конца обследованные.
- Лучше бы, доктор, я был не до обследованным. Меньше знаешь – лучше спишь.
- Так вы сами на первом осмотре жаловались на плохой сон, слабость.
- Да. Но с этим я обратился к своему участковому терапевту. От него попал к психологу. А вот теперь, здравствуйте господин психиатр! Да еще, который после обследований и анализов, начинает говорить много непонятных слов, от которых голова идет кругом.
- В вашем случае, простите за уточнение, одна голова или сразу две?
- Вы издеваетесь?
- Нисколько. Продолжаю, так сказать, выполнять свою работу и ваше обследование.
- Интересно как. За мои деньги надо мной еще и издеваются! Спасибо.
- Давайте-ка, милейший Анатолий Сергеевич, вернемся к истокам нашего знакомства. Вы считали, что у вас как бы две жизни. Так?
- Да.
- Кроме того, имели место видения из другой жизни. Было такое?
- Да, я это говорил.
- Мало того, но это была ни какая-то «прошлая» жизнь, а жизнь животного, а если быть точным, то конкретно кота.
- Черного кота.
- Вот, вот. С этим вы полностью согласны? Так ведь?
Анатолий глубоко вздохнул и опустил голову.
- У меня шизофрения?
- Давайте-ка пока опустим такую формулировку. Обычно, у пациентов, страдающих таким расстройством, происходит как-бы расщепление внешней реальности, а также, внутренних реакций на эту реальность. Но я вижу, что такое количество информации вас очень напрягает. Просто примите для себя, что вы больны и с этим надо что-то делать.
- Это лечится?
- Лекарства не излечат это заболевание, а лишь снимают некоторые симптомы.
- И что мне делать?
- Я нечасто сталкивался с таким, но могу порекомендовать вам к кому можно обратиться за помощью с этой проблемой.
Доктор открыл визитницу.
- Вот, Анатолий, - он протянул пациенту черный прямоугольник, на котором значилось только имя, отчество и телефон. – Не затягивайте. Чем раньше вы начнете бороться, тем больше у вас шансов. До свидания.
Дождавшись, когда за посетителем закроется дверь, доктор достал свой мобильный телефон.
- Алло. Добрый день, Алексей Николаевич. Узнали? Я сегодня направил к вам очень интересный экземпляр. Как раз такой, как вы и просили подобрать. Большая редкость. Я накрутил его немного, так что, думаю, завтра он с вами свяжется.
***
Анатолий нервозно сидел на самом краешке стула, постоянно теребя пуговицу пиджака. Время от времени он бросал взгляд на худощавого мужчину в больших очках с толстыми линзами, который второй раз перелистывал медицинскую карту, переданную ему, направившим сюда психиатром.
Наконец бумаги были отброшены на край стола и доктор, поправив пальцем очки на переносице, пристально уставился на лицо нового пациента.
- Итак, Анатолий, если позволите, я буду называть вас по имени, вы нам подходите. Я вполне доверяю своему коллеге, который вас нам рекомендовал и думаю, что уже сегодня мы можем приступить к лечению.
- Извините, доктор…
- Профессор.
- Извините, профессор, я как-то не рассчитывал, что так и сразу лечение.
- А чего ж мы будем время зря терять. Мои ассистенты на месте, аппаратура настроена. Можем через тридцать - сорок минут и начать.
- А как с финансовой стороной, профессор?
- На этот проект выделено не так уж много средств. Мы тут на энтузиазме держимся, но надеемся, что скоро все изменится. По сему, могу предложить по пять тысяч за каждый из двух запланированных нами сеансов. А дальше, в зависимости от результатов, которые мы получим.
Анатолий слегка опешил от информации, что платить будет не он, а ему, но тут же спохватился.
- То есть, метод этот, который вы хотите применить, подразумевает испытания? И эти испытания будут проводиться на мне?
- Да вы не переживайте. Это, во-первых, абсолютно безвредно и никаких побочных воздействий нет, во-вторых, мы очень рассчитываем на положительный результат, а в-третьих, небольшой бонус к семейному бюджету. Может чай или кофе, пока соберутся мои ассистенты и подготовят необходимую аппаратуру?
Симпатичная секретарь принесла две чашки с темным, ароматным чаем и блюдце с пирожными. Проводив ее взглядом до двери, профессор повернулся к Анатолию.
- Под чаек я немного обрисую общую картину того, чем мы будем заниматься. Вы слышали такую фразу «Мысли материальны»? Поверьте, это никак не связано с магией, спиритизмом и тому подобными понятиями. Мысли, образы, которые мы прокручиваем в своей голове или произносим вслух, становятся частью нашей жизни. Они накапливаются не только в нашем сознании.
Материализация слов и мыслей происходит в том случае, когда имеет место резонанс волн, исходящих из головного мозга и волн окружающего пространства. С некоторой натяжкой могу привести примеры в вероисповеданиях: крестные ходы с молитвами для изгнания эпидемий, коллективные ритуалы шаманов и тому подобное.
Если говорить ненаучными терминами, то энергия, которая заложена в слове или мысли, преобразуется в конкретные события. Вначале наша наука отметала материализацию, считая, что это что-то из области фантастики либо шарлатанства уровня оккультных магов, парапсихологов и спиритистов. Но за тем, после определенных исследований, было признано, что работы в этом направлении перспективны и их следует продолжать.
Мы давно работаем в этом направлении и кое-какие наработки у нас есть. Мой отдел образовался, или если хотите, отпочковался от изучающих материализацию мысли, в свое поднаправление. Мы изучаем материализацию печатного слова. Представьте произведение, которое широко пользуется популярностью у масс. Их читают, перечитывают, издательства выпускают новые тиражи и их опять читают. Мысли, образующиеся при чтении большого количества людей, входят в резонанс с объективным миром и материализуются. Но для нас осталось загадкой – где эта материализация происходит? В каком она агрегатном состоянии? Динамична или статична? Развивается ли материализованный сюжет или же он остается в рамках, которые установил автор? Вопросов много, и я надеюсь, что с вашей помощью хотя бы часть из них мы разрешим.
- И в какое же произведение вы намерены меня отправить?
- Тут вопросов больше, чем ответов. Мы это сможем понять, только на стадии опыта.
В двери появилась взлохмаченная голова с узко посаженными глазами и оттопыренными ушами, торчащими под курчавыми волосами.
- Шеф, у нас все готово. Можно приступать.
- Хорошо, Жора. Сейчас мы подойдем, - профессор, отпустив ассистента, развернулся к Анатолию. – Скажите, сейчас ваша вторая личность в каком состоянии?
- Затаился он. Страшно. И мне, кстати, тоже не очень.
- Вам-то чего бояться. Туда, - Алексей Николаевич неопределенно махнул рукой, так как не мог указать, куда именно «туда», - отправитесь не вы, а ваше второе Я, от которого вы так мечтаете избавиться. Если даже с ним что-то там и произойдет, вы только выиграете. А вот мы потеряем ценный экземпляр.
- А почему именно вторая личность должна быть котом?
- Универсальное существо. Они, коты, гармонично впишутся в любое место и любую обстановку. Могут постоять за себя, а если надо, то быстро убегут.
- И что, я такой один?
- Пока да, с котом один, - профессор извлек из стола несколько папок. – Вот полюбуйтесь, какие симбиозы мне прислали для отбора кандидатов. Мужчина тридцати лет, а в голове Панда-альбинос с отекшими, усталыми глазами. Заметьте, не просто панда, а панда-альбинос. За глаза я вообще молчу. Или вот, девушка. Всего двадцать два года, а в голове поселила Чебурашку с оторванным левым ухом. Жесть, как говорит молодежь. Ей двадцать два, а у нее Чебурашка. Ее родители только собирались родиться, когда мультфильм этот появился, а у нее Чебурашка. А вот вообще сложный случай. Женщина, шестьдесят лет с шиншиллой и, внимание, у которой в голове существует голос двухголового сиреневого дракона. Это при том, что к алкоголю женщина равнодушна, наркотиков и психотропное никогда не принимала.
- Да уж, кот предпочтительней. Как-то Чебурашка без одного уха негармонично будет выглядеть в любой обстановке.
- Ну что же, пойдемте, а то нас уже заждались.
***
Ничего неприятного с Анатолием не происходило. Он расположился в удобном кресле с широкими подлокотниками и подголовником. Ассистенты профессора прикрепили к каждому пальцу клипсы-зажимы с разноцветными проводами, которые радужными змеями исчезали где-то под креслом. Несколько датчиков присосками было закреплено на груди. А вот на голову был водружен довольно большой пластиковый сферический шлем, соединенный широким шлейфом с тыльной стороной подголовника.
Профессор присел слева от пациента и сдвинул вверх забрало шлема.
- Анатолий, отпустите свои мысли и расслабьтесь. Сосредоточьтесь на моем голосе и сфокусируйте свой взгляд на моей переносице. Я начну медленно считать до десяти, и вы уснете.
Анатолий прикрыл веки. Сквозь ресницы пробивался тусклый свет, а голос уходил куда-то вверх и звучал все тише и тише.
- Барыня, барыня! Завтрак подано в столовую. Изволите откушать?
От неожиданности я проснулся, пытая принять защитную позу и тут, к моему ужасу обнаружил себя в теле кота! Ошарашенный я смотрел на розовые пучки своих лапок, которые повинуясь моей воле, то выпускали, то прятали назад тонюсенькие, но очень острые серповидные коготочки. Налюбовавшись лапками, я почувствовал, что тело мое слегка занемело. Захотелось его расправить, встряхнуть и привести в рабочее состояние, что тут же было выполнено путем потягивания всего тела с отведением головы назад к лопаткам. При этом я очень затяжно зевнул, от чего на мгновенье закрылись глаза.
Как выяснилось, я находился на коленях старухи, которая проснувшись, кряхтя и что-то бормоча себе под нос, пыталась встать с кресла-качалки, которое находилось в просторной светлой комнате, где было много цветов, наполнявших помещение чудесными ароматами. Ароматы, которые исходили от старухи, оставляли желать лучшего.
- Иду, - прокряхтела старуха, одной рукой облокачиваясь на подлокотник кресла, а второй поднимая меня со своих колен, обхватив за туловище тонкими пальцами с узловатыми суставами. Мне это не очень-то и понравилось, тем более, что она умудрилась придавить мой живот. Несколько коготков зацепились за складки ее серого платья, но небольшой рывок ее руки, решил эту проблему.
- На вот, возьми Пушка. Покорми его и приглядывай, чтобы не сбежал. Я его с собой в город заберу. Мордашка симпатичная.
Вот тут я со старухой был полностью согласен, потому что как раз рассматривал себя в большое овальное зеркало, висевшее на стене между двух окон. Зеркало было близко, поэтому рассмотреть можно было себя в мельчайших подробностях. Я котенок. Не маленький, а подросток месяцев четырех (это мне человек в голове подсказывает). Замечательный черный с отливом, без единого белого волоска, мех, очень хорошо смотрелся на контрасте белого передника горничной, покорно ожидавшей, когда же ее хозяйка разогнется и проследует к столу. Горничная достаточно бережно прижимала меня двумя руками к роскошной (опять этот мужик в голове) груди.
- Нечего на меня пялиться. Иди уже, - прокряхтела старуха, - я сама доберусь.
И вот меня уже несут на кухню. По мере приближения, мой нос втягивает все больше и больше ароматов. В уголке рта (пасти, мужик поправил) выступили капельки слюны, готовые вот-вот скатиться вниз по шерстке. Живот бурчит, и я понимаю, что давно ничего не ел.
- Вот, Маша, - слышу голос принесшей меня девицы, - барыня велели покормить и присмотреть.
Довольно бережно меня опускают на пол рядом с миской, а в это время (неугомонный мужик в голове) кошачий цепкий взгляд ныряет в оттопырившийся вырез платья кухарки. Ладно, вот только пожру и разберусь с ним.
- Тебе велела, ты и присматривай. А покормить не проблема.
Прямо перед моим носом на пол, издав сочный звук шлепка, плюхнулась обрезь чего-то мясного! Ммммммм! Курятина! Точно, она самая!
Зубы мои вцепились в мясную плоть и от наслаждения я выдал мурчащий звук. Кто-то и присутствующих на кухне пытался меня погладить, но предупреждающий «Фырррп» и слегка приподнятая шерсть на спине, заставили их не мешать мне насладиться едой.
Умолотив, все мне предложенное замечательной толстухой с кухни, я отправился во двор. Это был новый для меня мир. Память подсказывала, что мое тельце старуха приволокла из соседней деревни, где меня ей подарила какая-то ее рыжеволосая и сильно конопатая девчушка, внучка хозяев, соседствующего со старухиным именья.
Двор как двор. Всюду летают перья и мухи. Вокруг бадьи с остатками зерна много куриного помета, истоптанного его же производителями. Из приоткрытой двери сарая тянет резким запахом навоза, явно свиного, что тут же было подтверждено негромким похрюкиванием.
«Слышь, шерстяной обжора. Мы тут вроде как при исполнении. Работать думаешь?» - ожил в голове гнусавый голос. Мне кажется, что любой голос, который на полный желудок заставляет даже не работать, а думать о работе, уже гнусавый.
Так, голос игнорирую. Пусть бесится пока. А мы пока вспомним, что там в комнате старуха говорила. Пушок! Какой, к плешивой собаке, Пушок? А точно знаю, что я Тоша.
«Да Тоша ты, Тоша. Давай-ка, пройдись по двору, надо же выяснить куда нас машина ученых забросила».
Вот неугомонный. Ага. Вон тетка с ведром из сарая идет к дому. Пройдусь за ней, может что-то и пойму.
«Что ты там поймешь, лохматый? Ты иди, а я понимать буду». Я промолчал и не очень торопясь, направился за женщиной, которая как раз остановилась в тени листвы большого орехового дерева. К ней подошла еще одна девица лет двадцати пяти, с большой родинкой на левой щеке. Первая, разогнув спину, окинула подошедшую взглядом с головы до ног.
- Где это ты, Татьяна вырядилась?
«Так, Татьяна в литературе. Хрен вспомнишь. Учиться надо было, а не в карты на задней парте резаться с Гошей. Гоше, что? Он сидит, ему литература не нужна, а карты нужны. Татьяна… Может Ларина? Нет. Та дворянка, а других не знаю».
- Ну что, двуногий дух в моей голове, много ты там «напонимал»?
«А ты не ерничай, а рядом с ними крутись».
Крутись! Щас. Быстро оценив чистоту двора в этом месте и поняв, что лучше сделать несколько шагов в сторону и растянуться на травке, чем пачкать шерстку в пыли и мелкой соломе.
Та, которую назвали Татьяной, приняла гордую позу, выпрямив спину и вздернув подбородок.
- Меня барыня к себе в город забирают. Прачкой! Сказала, что руки у меня пригодны и для кружевов ее, и для белья нательного. И ехать с ней в коляске буду. Иду вот, вещи собирать.
- Тебя одну, что ли забирает?
- С ней в повозке только я еду. Сказывал приказчик Гаврила Андреевич, что дворником в город барыня Герасима выписала.
«Гаврила. Гаврила Андреевич. Ничего опять не понял… Гаврила был прилежным мужем. Или примерным? Нет, не тот этого Гаврила. А Герасим? Тут теплее!».
- Вот это самое для него занятие в городе. Махай метлой и всех делов-то. Да дров наруби да поднеси.
- Да и страшен обликом, и здоровенный. Всех татей отпугивать будет.
- А он на тебя все заглядывается, Танюша. Может тебя барыня за него в городе сосватает?
- Чур меня, чур, дуреха! За глухонемого? Да не в жизнь!
- Кто ж тебя спросит? Как барыня решит, так тому и быть!
«Глухонемой Герасим! Ну, наконец-то. Неужели в «Муму» меня зашвырнуло?».
- Не «меня», а нас, мой бесшерстный товарищ, хотя в последнем я сильно сомневаюсь.
- Ой, какой милый котенок! Я его тут раньше не видела, - воскликнула женщина с ведром и наклонилась, чтобы меня погладить, чему я благосклонно не воспрепятствовал, в благодарность за «милый котенок».
Трижды ее пальцы, слегка прижимая голову, прошлись от ушей до середины спины и несколько раз кончиками почесали шею. Муррррр! Хорошо.
- Давай, я тебе молочка плесну. Пошли, - она подхватила тяжелое ведро и направилась к небольшой, выкрашенной в белый цвет, постройке. Скрывшись за дверью, она тут же появилась с глиняной миской, в которой белоснежными волнами плескалось парное молоко. – На вот, Мурлыка, отведай с обеденной дойки.
Я одарил ее гневным взглядом.
- Да какой же я Мурлыка? Я Тоша! Что б вам юбки бешеные собаки порвали!
- Смешно так мурлычет. Благодарит по-своему, по-кошачьи.
- Да ну вас. Говорите, что хотите, пока я молоко пробую. Да что его пробовать? Все выпью.
«Слышь, лохматый, сколько в тебя может жратвы поместиться? Давай уже, заканчивай и на поиски собаки двигай!».
- Одумайся, как там тебя… Анатоль. Бросить божественное парное молочко и мчаться на край света искать, подумать только – собаку! Ой, не зря ты к доктору-мозгоправу ходил, ой не зря!
А молоко, как и все хорошее, имело свойство закончиться. Несколько мгновений созерцав дно внезапно опустевшей миски, я отбросил мысль сходить к доярке за добавкой. Но позже стоит попробовать.
Повертев для приличия головой, якобы в поисках любой псины, которая попалась бы на глаза и не обнаружив таковой, я приступил к наведению красоты. Первым делом, намочив лапу, обтереть мордочку, удалив брызги молока. За тем, обтереть уши и затылок, убрав запах рук женщины.
«Хорош, Тоша. Двигай на поиски. Надо убедиться, что это именно «Муму». Щенок должен быть небольшим, на сколько я помню, так что, не бойся его».
- А я никуда не тороплюсь. Найдем мы его, если он тут есть. Никуда он от меня не денется. А насчет «не бойся», ты погорячился. Я не из тех, кто боится, а из тех, кого хрен догонишь! Хотя с таким пузиком много не набегаешь.
Божественные нотки какого-то ароматного запаха донеслись, как ни странно, со стороны ворот. Вот в ту сторону я и направился. Первое, что бросилось в глаза, это два громадных двуногих, заходивших во двор. В руках у обоих были несколько удочек. Первый во второй руке нес небольшое деревянное ведерко, от которого и исходил дразнящий аромат только что пойманной речной рыбки.
Второй мужик, громадного роста, густой бородой и косматыми волосами, прикрытыми серым картузом со сломаны козырьком, прижимал к груди небольшого щенка, который дрожал то ли от холода, так как был мокрым до последней шерстинки, то ли от страха.
- Эй, Герасим, - крикнул первый мужик. – Глянь, какой кошак нас учуял. Дам-ка я ему пару пескарей.
- Жлобяра, - вырвалось у меня. – Всего-то пару? Дай больше!
- Во как орет! Ну, на вот тебе десяток. Хоть и маленькие, но много. Ешь на здоровье, Блохастик.
- Я Тоша, жлобяра! Иди уже дальше и не мешай.
Мужик поднял ведро и направился к дальнему амбару, тяжело бахая сильно помятыми и много раз штопаными сапогами, поднимая дворовую пыль.
Второй громила, тем временем опустил дрожащую псину на землю и ласково погладил ее голову.
- Мууууму. Мумууу.
«А вот и наш клиент, Тоша. Пошли к нему».
- Тебе надо, ты и иди. Не можешь? То-то! Жди. Три штуки осталось.
Пескарики большими кусками, а некоторые и целиком, проскакивали в меня, приятно давя изнутри на живот и на веки глаз, которые хотели сомкнуться, все сильнее наливаясь тяжестью.
- Ох уж эта работа! Эй, заморыш, иди сюда. Расскажи, чего ж ты такой мокрый?
Выслушав пояснения мокрой собаки, передал их Анатолию: - Шла эта псина, задумалась и свалилась с крутого обрыва в реку. Берег крутой, течение сильное и водовороты. Здоровый мужик вытащил и принес сюда. Все.
«А я и не знаю, что нам дальше делать? Какое это произведение мы выяснили, а что дальше непонятно. Знаешь, что? Ты щенку этому вот что скажи. Во-первых, на глаза барыне не показываться, а если попадется, то не рычать и не гавкать в ее сторону. Во-вторых, не гавкать по ночам. Пусть лучше воры лезут, чем барыню разбудит. И, в-третьих, не садиться с этим мужиком в лодку. Никогда. Передал? Пусть бежит к своему Герасиму. Теперь можно по двору походить и изучить быт простого крестьянства в девятнадцатом веке».
- Ну, походи. Изучай. А я вон там, в тенечке прилягу пока.
Глаза закрылись, а вопли Анатолия, ушли на девятый план. Может и дальше, но я знаю только цифру девять. Больших собак и взрослых котов, которые точно надерут мне уши за вторжение на их территорию, видно не было и я, с чистой и сытой кошачьей совестью, придавил правым боком небольшой участок зеленой травки.
Вредная муха, садясь на вершину моего уха, вносила определенную дисгармонию в отдых. Отогнать ее движением ушных мышц не получилось и пришлось встать.
- Эй, дворовые! А ну, подь сюда все, - голос был мужской, но какой-то писклявый, как скрип колеса в повозке, на которой меня сюда доставили. Мне было безразлична суета двуногих, хоть Анатоль и настаивал подойти ближе к начавшейся суматохе. А мне и от сюда все было хорошо слышно. Барыня собралась назад в город и велела чего-то там заготовить для рынка, для ледника, для гостинцев каким-то соседям.
Через какое-то время до меня дошло, что пахнет свежей кровью. Я хищник или нет? Конечно да! Вперед! На кухню, куда дорогу ни один уважающий себя кот никогда не забудет дорогу. Да, я талантлив и ловок! Увернувшись и проскочив меж множества ног мечущихся людей, осторожно приблизился к ногам поварихи, кормившей меня курятиной.
«Зачем мы сюда пришли? Ты же сытый!».
А полностью проигнорировал вопрос наивного человека. Эх, не голодал ты, не голодал. Я, правда, тоже еще не голодал особо, но генная память от предков мне твердила, что надо поесть и не важно, когда ты ел до этого.
Свежая кровь будоражила рассудок, но подойти незаметно к разделочному столу не получалось.
«А попробуй у поварихи между ног проскочить».
Я посмотрел в сторону хозяйки кухни, оценивая шансы предложенного маневра. Не выйдет, юбка почти до самого пола, а ткань на вид плотная и тяжелая.
«Да пробуй, пробуй».
Поддавшись уговорам я уже начал движение, но тут произошло важнейшее событие, которое поставила жирную, кровавую точку, но не на моих планах пожрать, а на полу. Помощница поварихи уронила на пол индюшиную печень! Какая это была замечательная печень! Мечта! Коты способны в прыжке перехватить летящую низко птицу, а с печенкой, летящей практически в морду, справится даже молодой котенок-подросток. Главный мой талант, проявленный в этой ситуации, никто не понял куда подевалась оброненная внутренность покойного индюка.
А вот нечего такой толпой собираться! Кто-то из вас спер. Точно.
«Когда же ты нажрешься, Тоша?»
- А зачем ты, Анатоль, меня на такой рискованный манёвр подбивал?
«Проехали».
- Нет уж, колись.
«Так ближе было».
- Куда? К ногам бабы этой?
Ответить он не успел. Какой-то вихрь закрутил мое сознание. Перед глазами полетели неисчислимые звездочки. Проваливаясь в бездну, я с удовольствием осознавал, что не зря здесь побывал, а главное, что успел доесть печеночку.
***
В большом профессорском кабинете, кроме самого хозяина, собрались все его шесть ассистентов и Анатолий. В кабинете царила звенящая тишина, нарушаемая звуками маятника больших напольных часов, на которые уже долгие пять минут молча смотрел Алексей Николаевич. Все ждали его первых выводов по эксперименту и сильно нервничали.
Наконец он повернулся к собравшимся, но смотрел только на своих помощников.
- Ну, что, коллеги? И какие же предварительные выводы мы можем сделать из проведенного опыта? Что мы имеем в итоге?
Он, не поворачивая головы, ткнул пальцем в сторону Анатолия.
- Вот что мы имеем! Ленивого, но честолюбивого кота-обжору и тридцатипятилетнего бабника, возможно, что извращенца. Завтра у меня спросят о результатах первого опыта, а ответить мне будет нечего.
Он повернулся к Анатолию.
- Аппаратура фиксирует не только ваши биотоки, сердцебиение и тому подобное. Ваши мысленные образы передавались на наши мониторы и записывались для последующего изучения и анализа. Что я покажу? Как вы постоянно пытаетесь заглянуть в пазуху кухарке. А за каким хреном вы подталкивали носителя вашего сознания залезть поварихе под юбку? Вот ответьте? – он, не поворачивая головы, выбросил руку в сторону двух девушек. – Маша и Вита не закрывайте уши! Вы аспиранты-медики!
- А мы и не собирались, - хором ответили девицы, и выжидающе уставились на Анатолия.
- Простите, если не оправдал ваших надежд. Я случайно…
- Случайно пялились или случайно подначивали кота?
- Пялился случайно. А на кухне пытался заполнить пробел в знаниях о культуре одежды того периода времени.
- Чего?
- По фильмам я только о верхней одежде имел представление, а вот носили тогда нижнее белье или нет, понятия не имел. Может высшее общество и обзавелось чем-то таким, а с крестьянами совсем не ясно.
Профессор помолчал, обдумывая слова Анатолия.
- Я понял. Чем глупее ответ на неудобный вопрос, тем надежней. В любом случае вопрос о трусах и всяких там подштанниках, выясняйте в интернете. А ваша попытка изменить ход сюжета путем инструктажа собаки?
- Так вы сами говорили, что надо выяснить, статичен ли сюжет или возможны вариации? Вот я и попытался. А псина малахольная и недалекая. Хрен она столько информации запомнит, а если запомнит, то за ссыт так делать, как ей советовали, - Анатолий смутился и виновато посмотрел на профессора. – Это не мое мнение. Кот вмешался.
- А к коту тоже есть ряд вопросов. Как самочувствие после смешивания рыбы и молока? И если он уже такой чревоугодник, мог бы быть благодарным за возможность пожрать в реале, а не игнорировать ваши просьбы.
- Ладно. Первый блин, так сказать. Спасибо, Анатолий, за сотрудничество. Можете следовать домой, а мы продолжим изучать полученные материалы. Я позвоню вам в ближайшие дни. До свидания.
***
«Вот занудный этот твой профессор. «В любом случае, спасибо», «можете следовать», - передразнивал Тоша доктора, пока Анатолий спускался на лифте в фойе института. – Мне вообще ни одного доброго слова! Кстати, ты мог ему об этом напомнить. А давай по пути домой ты мойвы купишь. Нажаришь ее себе, а я хоть понюхаю».