Осенняя ночь приходит раньше, наступает быстрее и, как правило, тянется дольше. Порой кажется бесконечной, кого-то радуя, кого-то огорчая. Но так уж есть и так случилось в этот раз. Сгустились быстро за окном темно-фиолетовые сумерки и повисла ночь густая, таинственная. Егор уже переделал все вечерние дела, даже газету полистал, пощелкал кнопками телевизионного пульта и, не найдя ничего интересного, уставился в окно. А там скучал одинокий фонарь, похожий на цаплю, стоящую на одной ноге и высматривающую себе лягушку пожирнее. Образовавшийся перед фонарем клочок света казался теплым, оранжевым, будто апельсиновым ковриком. Неожиданно для себя Егор решил прогуляться. Он не был любителем ночных прогулок, но тут потянуло. Да потянуло так, что справиться с этим желанием не было никаких сил. Накинув куртку, он вышел на улицу. Вступившая в свои права ночь была свежей и темной. Черный бархат неба, утыканный яркими звездами, напоминал накидку старого мага. Луна лениво струила мерцающий свет, рассыпая серебряную пыль на поверхности городского пруда, вдоль которого шел Егор. И тишина… Ни шороха, ни звука… Такая стояла тишина…Только так тихо умирает природа осенью. Но эта тишина не успокаивала, не умиротворяла, а, скорее, волновала, словно в ней таилось обещание чего-то неизведанного, загадочного.
Егор шел. Он шел не куда-то конкретно, а просто передвигался, как говорят в таких случаях, куда несут ноги. А ноги его принесли к старинному дому, в котором он жил ещё совсем недавно, и который расселили, но вот снести, получается, пока не удосужились. И неизвестно, почему, то ли дом кому-то приглянулся, то ли просто недосуг…
На мгновение остановившись, Егор решительно вошел в подъезд. Пахло пылью. На второй этаж, где когда-то располагалась его квартира, вела деревянная лестница, отделанная резьбой и розеттами в виде распустившейся розы. Не раздумывая, он стал медленно подниматься по пьяно покачивающимся и певучим ступеням. Двери в какие-то квартиры были распахнуты, а какие-то и вовсе отсутствовали. Егор щелкнул зажигалкой. Неровный, колеблющийся свет скользнул по стенам. Войдя в бывшую свою квартиру, он остановился отдышаться. Сердце взволнованно трепыхалось. Проникающий сквозь разбитые окна, лунный свет скудно освещал помещение. Сквознякам была предоставлена полная свобода. И они развлекались вовсю, пугая иногда неожиданным ветерком, шуршанием, ведь всюду валялись клочки бумаги, какие-то тряпки. Пол, стены были покрыты толстым слоем пыли. С потолка, точно ажурная вуаль, спускалась паутина, обрывки обоев болтались на стенах. Царило запустение, в воздухе витала печаль- печаль старого заброшенного дома. Егор шагнул, и половицы грустно заскрипели, точно заплакали. То ли от радости, что-то хоть кто-то вошел, то ли от грусти.
Внезапно в самом углу комнаты Егор заметил старинное зеркало в резной оправе из красного дерева. Он не помнил, чтобы оно там когда-то стояло, не помнил, что у них вообще было когда-то такое. Молодой человек, осторожно ступая, подошел к зеркалу, вся поверхность которого была покрыта трещинами, словно старческими морщинами. И его тоже, словно вуаль новобрачной, украшала паутина, спускавшаяся едва ли не до самого пола. Егор провел пальцем по поверхности стекла и внезапно увидел комнату, но не ту, в которой он находился, а другую, совсем другую… Голубая, тающая дымка словно флер окутывала ту комнату. Увидел неясные очертания рояля и на нем вазу с желтыми розами, казавшимися живыми. Егор даже уловил тонкий, сладкий аромат этих нежных цветов. Или показалось только? Но самым главным в этом видении была прелестная девушка в воздушном платье голубом, старинного покроя. Прозрачная кожа казалось светилась, тонкие черты лица очаровывали, изящно очерченные губы напоминали спелые вишни. Она стояла, опустив глаза. Но вот странная незнакомка подняла их и… Егор понял, что пропал, пропал окончательно и бесповоротно. Он понял, что без этих ярко-синих глаз он жить не сможет больше.
А в это время к Егору пришел его близкий друг Антон. Он очень долго стучал и звонил, но никто так и не открыл. Утром всё повторилось. И Антон обратился в полицию. Квартиру вскрыли и ничего подозрительного не обнаружили. Ни следов взлома, борьбы не было. Всё стояло на своих местах, только сам хозяин будто испарился, растаял бесследно. Антон настоял, чтобы приступили к поискам. Представители власти хоть и похихикали сначала, заявив, что хозяин квартиры – большой мальчик, загулял, мол, где-то… , скоро вернется, к поиску приступили.
–Он же не пес бездомный, чтобы совсем не появляться дома, – сердился Антон. И продолжал каждый день подходить к квартире друга, не забывал звонить, стучать, надеясь на чудо.
Егора же словно в полон взяла незнакомка из зеркала. Не думая ни о чем, готов он был идти за ней куда угодно. Неожиданно для себя он протянул руку, и девушка вложила в неё свои хрупкие прохладные пальчики. Она потянула его к себе. И он оказался в нарядной, залитой солнцем комнате, которая была по размеру такой же, как и та, в которой только что стоял Егор. Она была богато обставлена, на стенах висели картины, стояла мягкая мебель для отдыха и беседы. Мебель красного дерева была украшена чеканными изделиями из позолоченной бронзы. Легкий ветерок, залетевший в комнату, шаловливо теребил изящные занавески на окнах.
Взявшись за руки, молодые люди вышли в сад. Пронизанный уже нежаркими осенними лучами солнца, воздух был пропитан горечью увядающих листьев. Они молча шли по пестрому ковру из опавших листьев, которые садовник только что начал убирать. И, казалось, что им улыбаются разноцветные астры. Их в этом саду было великое множество. Им кивали и прелестные, нежные сентябринки. Здесь был и фонтан с серебряными струями, и русалка с арфой сидела на камне. Казалось она играла, а водяные брызги фонтана,танцуя, солнечной пылью летели на прилегающие дорожки. Разговор завязался сам собой. Они познакомились.
–Варенька – я, – несмело молвила девушка.
–Какое чудесное имя! – воскликнул Егор.
Им было хорошо вдвоем. А потом послышал цокот копыт и громыхнула карета, подкатившая к кованым воротам сада.
–Уже за тобой прислали, – грустно заметила Варенька, – я буду завтра в этом же саду тебя ждать.
И Егор не удивился ни карете, ни кучеру, ни особняку, в который его привезли. Появилось ощущение, что он был дома. И было так всегда… Чему же тут удивляться? Он прошел в свою комнату и уснул с мечтами о Вареньке. А утром ждал её в саду. Так и повелось. Гуляли, говорили, говорили обо всём, и ни о чём конкретно. Только о любви не успели сказать ни слова.
– Варенька –само совершенство,– думал Егор , удобно устраиваясь в очередной раз в карете, и счастливо улыбаясь,– всё, завтра объяснюсь.
Но задуманному не суждено было свершиться. Лошади внезапно понесли, карета перевернулась и…
Егор очнулся. Стояла непроглядная ночь, нещадно болела голова, на которой, он нащупал, вырос рог, не олений, конечно, но, тем не менее, размеров приличных он был. Молодой человек с трудом поднялся и… Он не помнил, как он шел, но до собственной квартиры добрался. Не помнил, как упал на диван…
А утром, уже не надеясь ни на что, опять пришел Антон. И каково же было его удивление, а радости и вовсе не было предела, когда дверь ему друг открыл.
–Ты что? С ума сошел? –засыпал вопросами. – И вид у тебя какой-то … больной … Где ты был?
–Странно, – Егор ответил, – дома был всю ночь. Вот только голова болит, и шишка выросла на ней.
–Всю ночь?! –ахнул Антон. – Да ведь тебя дома не было целую неделю… Полиция тебя уж ищет…
–Полиция? Ах, как кружится голова, болит… Не помню ничего… Я отдохну, а ты иди пока, –Егору мучительно хотелось остаться одному. Он вспомнил, что вечером ходил к своему старому дому и девушку прелестную он вспомнил. Как в тумане мелькнул дивный образ и пропал сразу же. Хотелось проверить. А для этого надо выпроводить Антона, – иди, –он повторил, – вечером зайдешь.
–Ты уверен? –Антон подозрительно оглядел друга.
–Уверен, – кивнул Егор, – да иди же!
Дождавшись, когда захлопнется дверь, Егор медленно встал, оделся и вышел. Каждый шаг давался с трудом. Теперь он не замечал ни красок рыжей красавицы, не чувствовал и свежести воздуха. Он шел. Пройдя вдоль пруда, он оказался рядом со своим бывшим домом. Но…Что за чудеса? Дома на прежнем месте не было. А ведь он помнил, как поднимался ещё вчера как будто по певучей лестнице. Но сейчас там копошились рабочие. Они расчищали площадку для нового строительства.
–Здесь дом стоял… Когда его снесли? – спросил у немолодого рабочего в синем комбинезоне.
–Давно уже, – ответил тот и закурил.
–Давно? –Егор качнулся, но устоял и отправился в обратный путь…
Вошел в свой дом и потерял сознание. В таком состоянии его и обнаружил Антон и сразу же вызвал скорую. Егора увезли в больницу. А через несколько дней он пришел в себя от звука знакомого мелодичного голоса. Над ним склонилась синеглазая девушка с вишневыми губами. Где-то далеко-далеко в памяти что-то стало пробуждаться.
–Варенька,–шепнул несмело.
– Ну, наконец-то!– заулыбалась Варенька.–Вы пришли в себя. Как рада я! Труды мои напрасны не были. Ещё несколько дней в больнице и будете, как новый…, –она улыбнулась ласково, – но… Откуда вам известно моё имя? Ах да! Наверное, услышали, когда ко мне обращались. Да, я –Варя. Вернее, Варвара Николаевна– ваш лечащий врач.
–Врач? Но…, –Егор прикусил язык. Он вспомнил всё. Но как об этом ей сказать сейчас? Ещё сочтёт сумасшедшим.
Она часто заходила в палату. А после выписки они стали встречаться. И свадьба уже намечалась. Как-то Варенька пригласила Егора в гости. В небольшой квартирке было светло и уютно.
–Ты посиди пока, – молвила Варенька, – я чай приготовлю. А пока… Познакомься с моими родственниками, – она подала ему тяжелый большой альбом, – правда, здесь не только фото, но и акварельные портреты их. Ведь не всегда фотография существовала.
С любопытством Егор принялся листать альбом. И почти сразу… Да-да! Он узнал её! Узнал ту Вареньку, и комнату знакомую с роялем узнал. Он вспомнил, что был там. Но как, понять не мог.
–Варенька, –шепнул он тихо.
–Да, дорогой, –Варенька вошла так тихо, что Егор и не заметил сразу, –ты звал меня? А это…, –заметив, что он не отрывает взгляда от портрета, –моя прапрабабушка… Тебя, верно, удивило сходство? Да бывает так. Кстати, она тоже Варенька.
Судьба–игра. Не зря сказал поэт однажды «О, странное судеб веленье, Чудесный счастья оборот!»