–Чё, чё такое? – Почувствовав, видимо моё замешательство, прыгал возле меня Лёха, чё я тут нарушил?
- Ну, как чё? Особняк до твоей реконструкции, Лёха, был выстроен в стиле ампир, а теперь, получается, стал шедевром эклектики.
– Кем, кем он стал? Шедевром электрики? – Переспросил Лёха, разглядывая своё творчество.
Если бы Лёха был нормальным, то я быть может, и посчитал его вопрос за прикол, но тут я просто вскипел.
– Не оценят твоё новаторство, архитектор хренов. Оштрафуют и ещё обяжут привести всё в первоначальный вид за свой счёт. И как это ты умудрился его так быстро слепить, что никто из администрации не увидел во время твою стройку?
Дом, который облагородил своим балконом Лёха, стоял в музейном квартале, на тихой улочке со столетними липами. По этой улице любили прогуливаться горожане, любуясь старинными особняками, которые действительно являлись для нас - жителей типовых панельных пятиэтажек, настоящими памятниками архитектуры. Особняки, правда, выглядели красиво только с фасадной стороны и то после недавнего косметического ремонта, а с обратной стороны это были обветшавшие дома с коммунальными квартирами и удобствами во дворе.
– Так это, мне братья Чуверовы за два выходных его сделали, - пояснил Лёха, - вот никто и не видел, а материал я раньше во двор натаскал, - явно гордясь своей расторопностью, - добавил он.
–Ну ,и сколько ты им заплатил? –Поинтересовался я.
– Фигня, тридцать косарей; кредит взял специально, - бодро ответил тот.
Где ты взял кредит, друг мой ситцевый? – Продолжал я пытать Лёху, понимая, что в банке ему кредит не дали бы.
– В этих, ну в «Быстро деньгах».
Впереди замаячил призрак разборок ещё и с микрофинансовой организацией.
«Погорячился, однако, - подумал я про себя, - наобещал Лёхе, а дело не простое нарисовалось».
Ну не бросать же этого балбеса, да и дело хоть не простое, но интересное – как шило на мыло свести, тем более, что я ничем не рискую, а с профессиональной точки зрения интересно найти выход.
Подготовился я к рассмотрению Лёхиного протокола основательно, расстарался – кучу документов и бумаг собрал где только можно. Лёхе строго - настрого наказал сообщить мне, как только повестку получит на заседание комиссии. Через две недели тот притащил повестку.
– Так, Лёха, дело твоё будет рассматриваться в агентстве по госохране объектов культурного наследия. Люди там серьёзные и очень культурные, сам понимаешь, - стал я нагонять жути на нарушителя закона.
В повседневной жизни, Леха, мягко сказать, не отличался опрятностью и аккуратностью, поэтому я и решил привести его в чувство, чтобы он привёл себя в порядок, а не выглядел обормотом из подворотни.
–Обязательно сходи в баню помойся, одень что - нибудь поприличней, подстригись, понял, - наставлял я Лёху. Тот послушно кивал головой.
Комиссия по рассмотрению Лёхиного вопроса, заседала в одном из корпусов здания правительства области. В назначенный день я приехал туда заранее, Лёха должен был, согласно моим наставлениям тоже прибыть туда загодя. Я не раз бывал в этом здании по делам; на вахте там работал Костя Мешков – майор в отставке, с которым мы часто сталкивались по прежней работе в милиции.
– Привет, Костя! Дуплик не появлялся тут? – Спросил я бывшего сослуживца.
– Дуплик, здесь? Что он тут потерял? – ответил вопросом на вопрос майор в отставке, хорошо знавший Лёху.
Я вкратце рассказал ему суть дела. Мы посмеялись над Лёхиной историей, стоя возле входа в здание. Я посмотрел на часы; Лехи не было, а до заседания осталось десять минут. Вдруг лицо Кости, смотревшего на площадь пред домом правительства, вытянулось; я повернул голову в направлении его взгляда. Тут я снова вынужден прибегнуть к сравнению, чтобы передать своё состояние от того, что я увидел. Бывает, что на компьютере при клике на какой-то сайт начинают мелькать иероглифы, бежать какие-то картинки, в общем, совсем не то, что ты ожидал, и ты не можешь понять - что происходит? Куда ты попал?
Из остановившегося возле подъезда здания такси вылез мужчина в смокинге, с жёлтым портфелем, в очках в роговой оправе и направился к входу, где стояли мы с Костей. Мне показалось, что человека этого я знаю, только не могу вспомнить кто это такой. Видимо тоже происходило и с Костей. Когда до мужчины осталось метра три, мы с Костей разом изумлённо выдохнули: - Дуплик?!
– Привет, чё, я не опоздал? – Демонстративно озабоченно произнёс человек, идентифицированный мною и майором в отставке как Алексей Дмитриевич Дуплий.
– Ты это, как это, ты откуда? Что за прикид, Лёха? - Ошарашено и от того неуверенно спрашивали мы его наперебой.
- Да, это мне Степан Андреич костюмчик подогнал, – он в театре работает завхозом, - объяснил Лёха, - попросил у него чё-нибудь поприличней, как ты велел, вот он и дал мне это.
– Из костюмерной театра значит одежда у тебя Лёха, - догадался я, - а кто тебя так подстриг и причесал?
– Это тётя Юля меня подстригла, - проведя рукой по голове, - объяснил Лёха, она сейчас как раз пить бросила.
Причёска у Лёхи была шикарная - чёрные кучерявые волосы, расчёсанные на пробор вполне сгодились бы для фото в парикмахерской, на которых цирюльники демонстрируют причёски.
У дверей кабинета, где заседала комиссия, я проинструктировал Лёху:
– Так, говорить буду я, понял? Ты сиди, молчи, скажешь только, когда я тебе кивну головой, понял?
- Понял, - подтвердил тот.
За столом сидели три волосатых очкарика неопределённого пола. Они увлечённо обсуждали между собой тему, явно не связанную с Лёхиным правонарушением. Заметив нас, старичок лет семидесяти, в таких же очках как у Лёхи и с козлиной бородкой, сидевший в центре - очевидно председатель комиссии, обратившись к женщине с диковинной причёской, а может быть париком какого-то сиво-седого цвета и в коричневом кардигане, спросил её:
-Что там у нас сегодня?
- Вот, - низким прокуренным голосом сказала женщина и протянула ему какой-то лист формата А-4.
– Ааа,- взяв лист в руки и выходя из-за стола, угрожающе – ехидным голосом проблеял председатель, - несанкционированная реконструкция дома купца Аникаева. Нутес, - подходя к нам и протянув к моему лицу листок, спросил он, - и как это пришло вам в голову любезный?
Видимо, председатель комиссии за злодея принял меня, не допуская и мысли, что такой благородный человек в смокинге как Лёха, способен на сей гнусный поступок. Я, в чёрной водолазке и кожаной куртке решалы из девяностых, очевидно, идеально укладывался в его представлении о внешнем облике быдла, способного на такой варварский поступок.
Я немного опешил и растерянно посмотрел на Лёху. Тот с безмятежным видом, будто впервые видит, разглядывал меня, сквозь роговые очки. На секунду мне показалось, что мы с Лёхой, как много лет назад, стоим в кабинете директора школы, где сейчас нас будут таскать мордами по столу за косяк, который придумал Лёха, а я ему ассистировал. Тупая безмятежность Лёхи – производная от его лёгкой умственной отсталости, опять послужила причиной того, что все стрелки переводились на меня.
– Это не моя делюга, - неожиданно для себя на сленге ответил я.
– Не Вы Дуплий Алексей Дмитриевич? - Склонив голову на бок, с сарказмом сочувственно спросил козлобородый.
– Нет, я представитель Дуплия Алексея, адвокат по соглашению, - кивая на Лёху головой, пояснил я.
Козлобородый ошарашено уставился на Лёху. Лёха спокойно взирал на него снизу вверх, не говоря ни слова; председатель комиссии был на голову выше моего друга-низкорослика. Не дождавшись разъяснений от Лёхи, главный архитектор города, а это был именно он, вновь повернулся ко мне.
– Конечно, незнание закона не освобождает от ответственности, - уверенно громким голосом произнёс я сакраментальную фразу, и, тут же, не давая возможности задать следующий вопрос, убавив громкость, продолжил, - но дело в том, что мой доверитель не то, что юридически не грамотен, он вообще элементарно не грамотен в прямом смысле слова.
Я достал копии и оригиналы документов, подтверждающие мои слова.
– Вот справка о том, что гражданин Дуплий окончил четыре класса вспомогательной школы, вот его диагноз, удостоверения инвалида третьей группы по общему заболеванию, - почувствовав себя в своей тарелке, продолжал я. Вот характеристики соседей, участкового, актуальная справка о состоянии здоровья на сегодняшний день от лечащего врача. Ходатайствую о приобщении этих документов к материалам дела, - заявил в конце своей речи.
Председатель комиссии взял у меня документы и передал их женщине в коричневом кардигане. Я, продолжая наступление, достал из папки цветные фотоснимки фасада и тыла дома, где жил Лёха, и положил их на стол комиссии.
– Вот, трещины в стенах с низа до верха; никто не занимается ремонтом архитектурного памятника, да его по сути сносить надо, так как он находится в аварийном состоянии, - перешёл я к характеристике объекта посягательства моего другана. Так чего наказывать человека, если лет через пять-десять дом снесут.
– Увы, ничто не вечно под луной, - грустным голосом сказал старичок возглавляющий комиссию. А что там, в характеристике у этого юноши, - вдруг спросил он.
– Доброжелательный, отзывчивый, помогает бабушкам – носит воду с колонки, помогает носить сумки из магазина…- прочитала женщина характеристику соседей.
– Сумки, значит, носит, - глядя на Лёху, улыбнулся председатель, - и ливрею лакейскую даже для этого пошил себе да?
Только тут я понял, что никакой на Лёхе не смокинг, а костюм дворецкого из какого-то спектакля. Надо же, ну не каждый день я вижу ливреи дворецкого из Лондона и смокинги, чтобы уверенно различать их.
Комиссия, обсудив Лёхино правонарушение, решила ограничиться предупреждением.
Мы вышли в коридор.
- Ну как, Лёха, доволен?- Спросил я своего доверителя.
Тот нехотя кивнул головой и стал разглядывать лепнину на стенах. Это меня возмутило - чем это он не доволен?
– Лёха, а ты что, чем-то не доволен? – Решил я туту же выяснить причину такой неблагодарности.
- А чё ты не рассказал, как я в семидесятом году речникам гол забил? – Выплеснул Лёха свою обиду.
«Да, - подумал я, - всё таки диагноз у Лёхи, получается, правильный; не стоит на него обижаться.»
Дом с Лёхиным балконом так и стоит; он даже стал своеобразной достопримечательностью города.
На балконе висит поблекшее от времени объявление написанное синей краской на листе фанеры –«Прадаю».