Глава тринадцатая: http://proza.ru/2023/09/06/1564
Глава четырнадцатая. Из огня да в полымя.
«Никакие рассуждения не в состоянии
указать человеку путь,
которого он не хочет видеть».
(Ромен Роллан)
Ветер усилился и ураганными резкими порывами подхватил с земли всякий сор. Покружил его в воздухе, разметал и бросил. Остановился, видно, скучно ему стало, азартному. С грозовым шумом выдыхая, немного позабавился занавесками, похлопал открытыми форточками и со свистом умчался куда-то вдаль. Уныло и недолго постучал по карнизу мелкий дробный дождик и вновь дивная майская ночь повисла над городом ленивой сонной тишиной. Гроза прошла стороной. Лишь издали незлобно громыхнуло да окрасилось небо мимолётными всполохами дальних зарниц.
Мир вокруг словно замер. Разговаривать не хотелось, да и не знал Борис, что ответить, чем возразить. Сидел он, уставший, понурив голову, и думал только об одном – мальчишке надобно помочь, ведь если невмоготу, то пусть уезжает, хватит уже трепать парню и без того истерзанные нервы.
Очень хорошо, что Роман высказал наболевшее и, как смог, попытался себя защитить. Весть о Лёле оказалась той последней каплей, что подняла с глубин его внутреннего мира, подавляемую годами злость и излечила душу от страха, стыда, упокоила депрессию, а главное: отпустила зажатого внутри себя потерянного и вечно виноватого человечка. Она словно подняла парня с колен и побудила в нём живительную энергию к действию.
С остервенением Ромка взялся за подготовку к экзаменам. И днём, и ночью сидел он за учебниками. По утрам начал бегать. Плечи его расправились, выражение лицо стало более жёстким, взгляд острее. Разозлился, похоже, не на шутку, но хорошая злость не страшна. Она, словно преданный пёс, верой и правдой служит человеку и его интересам. В любой момент обезопасит, защитит и отстоит не только своего хозяина, но и его границы, и ценности, но главное – держать надобно этого пса на коротком поводке, и тогда здоровое чувство злости никогда не перерастёт в злобу, не допустит агрессии. Неплохое это чувство, если в меру, да не каждому оно под силу. Жизнь Романа немало потрепала и неясно, остановилась ли, ведь впереди ещё уйма нерешённых вопросов. Как бы не расплескалась эта злость через край и не натворила новых бед.
Но всё-таки, часто думал Борис, какое же это счастье, что ещё мальчишкой Ромка не сбился с пути, ведь детство его выпало на самые тяжёлые перестроечные годы – «лихие девяностые». Сколько их – глупых да отчаянных, до которых не было никакого дела ни родным, ни чужим, бежали из дома в поисках воли да лучшей доли. Сбивались, заблудшие, в стаи и опускались на самое дно, где познавали все ужасы беспризорной жизни: голодные, холодные дети дичали, зверели, совершали чудовищные, порой своей бесчеловечностью, преступления и погибали сами. Страшное было время! Вот именно тогда, в начале лихолетья, Борис, зная на собственном опыте, что такое жизнь без семьи, и создал свой первый спортивный клуб для мальчишек.
И как бы сейчас Ромка ни виноватил мать, именно она своей безграничной любовью и чистотой уберегла сына от губительного влияния улицы. Как бы ни обижался он на тётку свою – Александру, она хоть особа и сумасбродная, но всё-таки сумела удержать племянника дома. Чудесная открытая душой девочка и её мудрая любящая бабушка Лидия Петровна тоже, к счастью, оказались рядом.
«Сколько лет было Ромке, когда Олеся попросила помочь?» – задумался, припоминая, Борис и рассмеялся.
Четыре с половиной, но хитрый мальчонка на вопрос, сколько ему лет, всегда отвечал: «Будет пять». Долго не получалось у него осилить букву «р».
Не на шутку разболелся Ромка в ту зиму – студёная она была: снежная, ветреная, морозная! За ночь дома заметало по самые окна, из подъезда не выйти. Олеся и учится, и работает, а мальчишка всё болеет и болеет. Никогда не понимал Борис, почему родные дед и бабка отказались помогать дочери?
А ему пацан пришёлся по душе! Подвижный, любознательный, только здоровьем слабенький. Оно и понятно, кто ждал его появления на свет, кроме Олеси, которую каждая курица осудила, вплоть до родной матери. Наш народ на расправу быстрый – в чужих грехах толк понимает, своих только, как правило, не замечает. Вот и родился мальчик неуверенным в себе невротиком. Так врачи говорили. Настолько боялся идти в первый класс, что по болезни отложили это мероприятие на год. Вот тогда-то и начал Борис Андреевич серьёзно Ромку закалять, тренировать, жизни поучать, неожиданно для самого себя раскрывая сокрытые отцовские инстинкты. Это неправда, что у отцов нет родительских чувств. Разве не плачут они от счастья, когда впервые берут на руки своих новорожденных детей?
Занимался, бывало, Борис с ребёнком и жалел, что не свой, не родной, что не женился он в своё время, а ведь встречались на его пути хорошие девчонки, да побеждали их его идиотские принципы и убеждения. Кому и что пытался доказать, однолюб упёртый?
Вот уедет сейчас Ромка, а он к нему всем сердцем прикипел, и останется Борис в гордом одиночестве, никому не нужный.
Но с отъездом помогал, как мог. Много его сослуживцев, друзей, учеников разлетелись по нашей огромной стране в разные её стороны, и к каждому он обращался с просьбой приютить парнишку на лето. Люди отвечали по-разному, оно и понятно, у каждого в жизни свои обстоятельства. Но мир, как известно, не без добрых людей: бывший ротный его по службе в воздушно-десантных войсках по кличке «Буйвол», что держал животноводческую ферму где-то на границе Московской и Владимирской областей, согласился, не раздумывая.
– Пусть приезжает, мне катастрофически не хватает рабочих рук! Помогу, чем смогу! – радостно пробасил командир. – Я уж думал, не осталось на свете мужиков, кто ещё готов отдать свой долг Родине. Родина им, понимаешь ли, не такая… как только, мерзавцы, не изощряются, обзывая её, многострадальную, а она, бедная, в дерьме захлёбывается.
Обсудили политику, службу вспомнили.
– Семёныч, парень неплохой, – предупредил Борис ротного, – но весь из противоречий состоит. Всё какую-то правду ищет, во всём копается. Себе во вред сделает, лишь бы слабым не показаться, а сам, хоть и пыжится, но едва на ногах стоит. Сирота круглая. Ты уж с пацаном поосторожней. Сейчас в нём злость бурлит через край – девушка его, якобы, обманула.
– Ну, всё течёт, всё меняется и человек в том числе, а с девушкой – не он первый! – засмеялся Егор Семёнович. – Себя вспомни, как к кровати привязывали, чтобы не сбежал, а что правду ищет – это хорошо. Раз ищет, значит, найдёт. Не боись, сержант, не таких спасали. Хуже, когда ещё сопля зелёная, пороху не нюхавшая, и дурак круглый, а в жизни уж разочарован: всё он знает, всё понимает, а бестолочь бестолочью!
Порадовался Борис – в хорошие руки он отдаёт парня, и побежал в военкомат. Короче, все дела Ромкины решил. Осталось только аттестат получить и с Лёлькой помирить. Видел Борис, мается парень, да только гордость в нём подавляет любовь.
– Поговори с девушкой! – просил. – Поверь моему опыту и чутью, что-то скрывает она. Севка? Не могу представить…
– И я не могу! – на полуслове перебивал Роман. – Но такими вещами не шутят! А если замутила что-то, то, пожалуйста, сколько угодно, но… уже без меня. Сказала, что Севка отец, значит, пусть будет Севка… И… никаких разговоров!
– Напрасно. Может, Лёлю спасать надо, а не рассуждать, кто прав, кто виноват… Мать приехала разбираться – орёт, говоришь, на все этажи! А зачем бросала? Девчонка при живых родителях сиротой росла. Каково ей сейчас, покрути своими мозгами! Ты на весь город растрезвонил, что уезжаешь! А то, что аборт отказывается делать – молодец, значит, ребёнок этот ей дорог.
– Думаешь, соврала? Себя обговорила?
– Уверен!
– Ну, не знаю, – нервничал Ромка, – Могла бы и сказать… Но ведь не сказала! – и срывался на крик от растерянности. – Вот пусть теперь сама за базар и отвечает. Весь город в курсе, что от Севки, а я… я, выходит, в этой истории никем оказался! Круто! Со мной она даже встретиться отказалась.
– Ты бы ещё через полгода пришёл! И не выражайся, как шпана уличная, тем более про девушку, которую любишь!
– Да не люблю я её!
– Люблю – не люблю… Когда не любят, не кричат об этом и не психуют так. Что ж тебя всё время из огня да в полымя кидает?!
– Дядя Боря, хватит! – размахивая руками, убегал из комнаты. – Мы отныне – каждый своей дорогой…
– Не получится! Ваши дороги один исток имеют. Как иссякнет он, так иссохнет душа твоя и собьёшься с пути, потому, как берёт он начало из ваших сердец. Вы же жить друг без друга не могли… с Севкой не только родством, одной девчонкой повязаны были, а теперь оба её бросили, да ещё в беде. Но Севка-то, понятное дело, не виноват, а ты? Ну, разве такое возможно? Скажи, как жить собираешься? Твой ребёнок или брата – в любом случае он тебе не чужой. Рома, хоть поговори с ней…
Но взыграла глупым упрямством в парне отцовская кровь; затмила, подлая, разум и все добрые чувства. И где-то в глубине души Ромка понимал, что тренер прав, но противоречивый характер, выкручивая душу, заставляли делать всё наперекор здравому смыслу. Он страдал, но продолжал разрушать последние свои надежды, и в страданиях даже находил некое упоение. Привык уже, что чем хуже ему, тем лучше, или спокойней – ещё сам не разобрался.
– Эгоист ты! – досадуя, стучал Борис кулаком о стол. – Дурак упёртый! Ну покинешь ты город, а внутреннее своё содержимое куда денешь? Расставь все точки и поезжай.
– А я многоточие оставлю…
«Да, – горестно вздыхал Борис, – зародилась злость сверх меры, но, может, для армии – это и неплохо».
А уж чтобы проститься с Александрой, Борис и не заикнулся. В конце концов, все мы живём своим умом, и учит жизнь только тех, кто был неравнодушен к ней и пытался её познать. Все мы в юности совершаем ошибки, в зрелости их исправляем, а в старости сожалеем, что мало творили.
И вот, позади экзамены, аттестат в кармане, вещи упакованы. Присели на дорожку. Ульяна прибежала. Всплакнула: «Свидимся ли?» Перекрестила на прощение и сунула в карман, какой-то клочок бумаги: «Живые помощи, сохрани».
Радостно ли Ромке? Вряд ли. Какой-то липкий комок стоит в горле – никак не получается его проглотить. Появился, когда на могилку к матери заехали. Всё травой поросло, крест покосился, оградку вместе с бетоном вырвали… какая-то сволочь на металлолом её сдала…
А ещё ему немного страшно. Он ведь никогда и никуда не уезжал из родного города…
Продолжение: http://proza.ru/2023/09/28/1526