— Мама сказала, что лишит тебя наследства, если не будешь мне помогать!
— С чего бы? Моё решение, между прочим, было лучше, а ты всё испортила.
— Кому как, может, тебе и было лучше, — ответила сестра. — А мама на тебя обижена.
Алина не стала спорить. Она была зла на сестру. Зачем она влезла? Благодетельница!
Галина и Алина сёстры. Мама Клавдия Петровна растила их одна, так вышло. Но у девочек всё было, и жаловаться им было не на что. Денег хватало, Клавдия Петровна работала на хорошей работе и очень за неё держалась. Потому довольно рано приучила она дочерей к самостоятельности. Прийти из школы, разогреть еду, а когда и матери помочь: пропылесосить, полы помыть, в комнатах прибраться. И на больничных с девочками она не сидела, только когда они совсем маленькими были. Галя и Алина сами лечились, строго выполняя назначения врача. Хоть обе дочери воспитывались одинаково, сами по себе они разительно отличались. Младшая, Галя, была серьёзная, Алина немного более балованная, раннее детство её пришлось на другой период, более счастливый для семьи и это видимо отразилось на ней.
По дому больше хлопотала Галя. Алина только из-под палки принималась за дела, или только когда её очень хорошо попросят. У неё всегда находились более интересные занятия. Галя усидчивая, училась лучше Алины, очень любила вязать. Алина любила рассматривать модные журналы, прихорашиваться, одеваться и краситься. Могла часами находиться перед зеркалом, мерить одежду и украшения.
Ей всё шло, потому что фигура у девочки была потрясающая. И лицо тоже очень красивое. «Породистое» — как говорила Клавдия Петровна. Галя была немножко попроще. Фигуркой обладала ладненькой, но Алине проигрывала, а личико её выглядело простым, главным образом потому, что у неё был носик «картошкой». Именно так называла его сестра и часто смеялась над ней.
— Твой нос превращает тебя в простушку! Я бы на твоём месте обратилась бы к пластическому хирургу. Кроме того, уши у тебя оттопыренные. Пусть тоже подправят. Не будешь же ты всю жизнь носить каре? — насмешливо комментировала внешность сестры Алина. Сама себя она считала просто идеалом красоты…
Шло время, девочки выросли, создали семьи. Судьба раскидала их достаточно далеко друг от друга. Опустело «гнездо» у Клавдии Петровны. Конечно же, она очень скучала по дочерям, но они её навещали. Приезжали по праздникам с семьями, и было весело. Росли внуки, Клавдия Петровна всегда была рада их видеть.
Менее симпатичная (как считала Алина) Галя устроилась в жизни лучше. Вышла замуж раньше сестры. Они с мужем оба хорошо зарабатывали, купили себе трехкомнатную квартиру, родили двоих детей. Ездили на отдых, покупали деликатесы и довольно неплохо жили.
Алина со своей красотой немного завыбиралась и достаточно поздно вышла замуж. Тоже, как и сестра, родила двоих детей. Однако достаток у них в семье был значительно ниже, чем у семьи сестры.
Галя часто помогала матери деньгами, Алина же, иной раз, наоборот эти деньги у матери «выцыганивала». Бывало в тот день, когда собирались вместе на празднике, после застолья уедет сестра с семьёй, а Алина поноет-поноет перед матерью, что мол, трудности и всё такое, или купить что-то надо срочно. Клавдия Петровна растает и отдаст те деньги, что дала ей Галя.
— Вам нужнее, дочь, — скажет она. — А мне уж многого не надо, обойдусь. Это Галя всё выдумывает, что мне нужно что-то, вот и даёт…
Алина хищно улыбается. Мать как всегда, щедра и великодушна.
— Ты самая лучшая, мамуль, — скажет она, чмокнет мать в щёку и уезжает. — Поедем мы, нам пора, загостились.
Так и жили. Шли годы, Клавдия Петровна состарилась, стали одолевать её болячки. Пришло то время, когда возникли трудности не только с походом в магазин за хлебом, но и просто по дому стало трудно передвигаться, а уж помыться самой и вовсе целое приключение. Стала звонить Клавдия Петровна дочерям и говорить им о том, чтобы думали, как с ней быть, потому что одна она больше жить не может…
Алина рванула к матери помогать. Галя находилась в длительной командировке и потому не могла приехать, но вернувшись и узнав, что произошло, была крайне раздосадована. Оказалось, что Алина уговорила Клавдию Петровну отправиться жить в пансионат.
— Ох, мамуль, там тебе лучше будет. И врачи, и помощь, и присмотр. Мы же с Галькой работаем, семьи у нас, заняты мы очень. Как тебе помочь? Вот и подумала я про пансионат, — вкрадчиво проговорила Алина.
— Это ж дорого! Деньги то где взять? — ужаснулась мать.
— Так вот… квартиру эту будем сдавать, — улыбнулась Алина. — Не переживай, это тебе не дом престарелых, там всё по другому, я узнавала, ездила.
При этих словах Клавдия Петровна удивлённо вскинула брови: «узнавала?!»
— Я же забочусь о тебе! Думаю, волнуюсь. Это Галька вон, совсем заработалась, света белого не видит. Опять в командировке своей. И ей некогда о тебе думать. А я подумала… Там тебе точно понравится, вот увидишь,— продолжала уговаривать Алина.
В последствии, Клавдия Петровна не могла понять, как она позволила себя уговорить. Что на неё нашло? Видимо сказались трудности предыдущих недель, когда она в одиночестве так намучилась и так разболелась, что теперь рада была под присмотром находиться хоть даже и в пансионате, лишь бы не одна…
— Ты сдурела?! — кричала Галя на сестру по телефону. — Зачем в пансионат?! Тебя туда надо было отправить! Уж не иначе как ты с этого решила что-то наварить!
— Может и так! Ну и что? Пансионат я оплатила. Ей там хорошо. И вообще не ори! Я всё устроила, между прочим, а ты палец о палец не ударила в своей командировке, — невозмутимо ответила Алина и прервала разговор.
***
— Условия у нас хорошие. Пятиразовое питание, полное бытовое обслуживание, ортопедические кровати. И мероприятия у нас разные есть, всё есть. Людям у нас не скучно. Но… Клавдия Петровна она… как то не вписалась в нашу жизнь. Знаете, бывает такое. Человек стопроцентно домашний. И если его оттуда вырвать, из привычной среды, он заболеет, — объясняла заведующая пансионатом приехавшей Гале. — Мы старались. Но. Я звонила вашей сестре, кажется… Алине. Рассказывала, про то, что Клавдия Петровна хандрить начала. И что её, возможно надо почаще навещать. Но никто так и не приехал, ваша мама совсем разболелась и слегла. Не встает, не ест почти. И психолог приходил наш, беседовал с ней, но пока без изменений.
— Я не могла… Я уезжала надолго, а когда вернулась, то сразу же позвонила… — пролепетала пораженная Галя.
— Вы идите к ней, идите! У нас сейчас как раз время посещений, — сказала заведующая.
Галя в тот же день забрала мать из пансионата и привезла к себе. Она погрузила нехитрые пожитки Клавдии Петровны в багажник и помогла ей сесть в машину. Мать была совсем слаба, постоянно принималась плакать. У Гали и у самой на глаза наворачивались слезы, когда она ехала за рулём и поглядывала на мать краешком глаза. Пожилая женщина молчала и, казалось, была совершенно безучастна. Куда везут? Зачем? Как будто бы ей было всё равно.
Галя взяла на работе отпуск за свой счёт на несколько дней и принялась за дело. Ей сказочно повезло. Она смогла найти квартиру, которая продавалась в их же доме прямо в их подъезде, только этажом ниже. Однокомнатная, недорогая. Галя приобрела эту однушку и поселила туда маму. Там было чисто и аккуратно и можно было сразу жить, не делая ремонт. Конечно же, кое-что подновить требовалось, но это было не критично. Хозяевам квартиры нужно было её срочно продать и потому всё всех устроило.
Большая часть суммы у Гали была (у неё имелись накопления), а на остальную она взяла ипотеку. Муж только покачал головой. Он не спорил с Галей. Раз она решила, значит так надо. Кроме того он видел, что старушка была совсем плоха, но скорее не физически, а психологически. И находясь рядом с родными, ей однозначно должно было стать лучше. Галя распоряжалась своими накопленными средствами он к ним отношения не имел, его зарплата была намного меньше зарплаты жены. Что он мог сказать? И Клавдию Петровну ему тоже было жалко.
Клавдия Петровна, видя как о ней заботятся, стала приходить в себя. Стала больше двигаться, разговаривать и кушать. И даже немного гулять, держась за ходунки. Галя к ней часто забегала, приносила еду, которую готовила с учётом того, чтобы хватило на всех. Отливала ей в маленькую кастрюльку суп, приносила в лоточках котлеты, салаты. К чаю тоже что-нибудь обязательно покупала.
Галины дети часто забегали к бабушке. Сначала на этом настояла Галя, объяснив им, как это важно, а потом уж они сами стали проявлять желание проведать бабушку. Дети были уже большие, но, тем не менее, находили минутку, чтобы с ней пообщаться. Старшая дочь собиралась замуж и они с бабушкой часто секретничали на эту тему. Клавдия Петровна вспоминала, как раньше соблюдали разные традиции во время свадьбы и непосредственно перед ней. Девушка загорелась желанием устроить свадьбу непременно по всем правилам. Младшая же дочь Гали оканчивала школу, и все разговоры были об этом.
Галю коробило от того, что Алина сдает квартиру матери и в ус не дует, в то время как основные заботы легли на её плечи. Мать про Алину даже не спрашивала и вообще не любила говорить на эту тему. Галя поняла, что матери до сих пор больно вспоминать о том, как она дала себя уговорить.
— Ты хорошо устроилась, Алька! — ругалась Галя по телефону.— Мама велела тебе мне помогать. Деньги с квартиры имеешь, а я только расходы одни! Мама просила тебе передать, что лишит наследства, если будешь и дальше продолжать в том же духе! Так что половина денег со сдачи квартиры в аренду — моя!
Она была зла на сестру и поэтому сама сочинила про наследство. С Клавдией Петровной они об этом вообще не разговаривали.
— Чего?! — усмехнулась Алина. — Какого наследства? Каких денег? Квартира моя давно, ясно?
Галя выронила телефон. Когда она подняла его, то сестра уже отсоединилась.
— Мам, — тихо спросила она Клавдию Петровну вечером, когда зашла к ней и рассказала о разговоре с сестрой.— Это правда?
Мать отвела глаза и долго молчала.
— Правда, — так же тихо ответила, наконец, она. — Ты ведь молодец у меня выросла! Умница. Хорошо устроилась, живёте вы с мужем богато. А Алинка непутёвая. И мужик у нее никудышный. Денег совсем не приносит в дом. Играет где-то, все деньги спускает. Дети чуть ли ни голодные сидят, купить ничего им не может. Мне жалко её было, всё ж дочь она мне, и внуков жалко, вот и переписала я на неё свою квартиру. Давно уж…
Галя сидела, переваривая услышанное, и пыталась не заплакать. Не хотела она, чтобы кто-нибудь видел её слёзы, она привыкла быть сильной. А в голове всё просто кипело от возмущения. Ну как так то? Это выходит, не Алину, а её саму лишили наследства? За что?
***
— Не нужно мне ничего, пусть забирает эта Алька жадная. Что у меня, денег нет? — говорила Галина вечером мужу. — Бог не Микишка, всё видит. Ишь, бедненькая несчастненькая! Муж у неё плохой. Да разведись! Кто тебе не даёт? Нет. Надо было жертву из себя строить и матери жаловаться. Зато все блага ей!
Муж молчал. А что тут скажешь?
— Ты на меня не обижаешься, доча? — всё спрашивала Клавдия Петровна, заискивающе заглядывая в глаза Гале.
— Да что теперь говорить? — сердито отвечала Галя. — Некогда мне обижаться, работать надо, ипотеку платить.
На душе у неё было скверно.
Жанна Шинелева
Дорогие друзья! В издательстве АСТ вышла моя печатная книга. Называется она «Счастье по-житейски».
Книгу можно купить на сайтах Читай город, Лабиринт, Озон, Вайлберриз, и многих других! А также в обычных книжных магазинах.