Дверь в небольшую каморку скрипнула, Григорий оторвался от стопки бумаг и увидел светловолосую подборщицу сучков из разговора на делянке в тайге, застывшую при косяке от неожиданности. Она была в мужской ушанке, державшей в узде стриженые волосы с прядями за уши, в стеганке под подобие пальто и в валенках с круглыми под мячи носками. Одежда не скрывала фигуры, увиденной им впервые на делянке, как не могла сравнять грудь под живот, плавно стекая на него округлостями.
- О как! Не ведаешь, а все одно встретисся, - откинулся он на спинку стула из крепкого дерева, ощущая странное оцепенение. Подумал о том, что много раз мог встретиться с ней хоть на территории лагеря после работы, или в столовой, а тем более, в конторе, в какую переместился не на днях. Но судьба то ли не желала их встречи, то ли водила за нос в неизвестных целях. - Каким вьюговеем поднесло?
Молодая женщина пыхнула из-под ресниц светлым сполохом,осветившем половину лица, аккуратный нос пошевелил ноздрями, будто потянул в себя запах, стараясь угадать через него, чего ждать от встречи. Свет под бровями на взлете насыщался больше, охватывая облик, пока не заголубел пламенем, ровным по всей площади. Он не был поверхностным, беспокойным, а показывал глубины души, чистые как небо над тайгой в ясную погоду.Григорий почувствовал оплывание в груди мерзлого комка при морозе за окном в сорок градусов, провел пятерней по накладным на столе, пустив их на пол вихлястым полетом. Тряхнув головой, крякнул с досады на свое неравнодушие и попытался повторить вопрос, но язык занемел, улегшись в ложе нижнего нёба, враз иссохшего. И только мысль про эку невидаль подогревала темя под шапкой, не снимаемой даже при сне на нарах, скрипучих без касаний.
- Здравствуй, далекий.., - тихо сказала она, перевела отрывистое дыхание, не в состоянии оживить зрачки. - Не думала, что так...
- На одной земле живем, - с натугой прожевал он слова.
Она дрогнула ресницами и снова вздохнула, отстраняясь без надеги от стояка:
- Ты приходил ко мне... во сне.
Он встряхнул плечами, словно удерживал на них мешок с овсом, отлип глазами от ее облика, начавшего нащупывать границы. Хотел сказать, что тоже радый встрече, но кашель забил горло, заставив покоситься на кисет с табаком, на который перешел по причине легкости папирос. Вспомнил, что она советовала бросить курить и не быть как все, да кто бы тут смог такое осилить. Оправившись под ее ожидание, прохрипел:
- Нашла ты то привидение. А оно во плоти.
- Вижу, - женщина омыла лицо рукой, убрав с него свечение, за которым запыхали голубым узко длинноватые глаза. - Тебя Григорием зовут? - поймав кивок шапкой, спросила. - А по отчеству?
- Пантелевич.
- Пантелей... Был такой святой, Пантелеймон, я про него в писании читала.
- Там много чего, да помогают не всегда.
- А вот встретились.
- Просила, штоль!?.
- Просила... божью матерь.
- Ну...
Григорий наклонился над накладными, стараясь подцепить их с пола грубо кожистыми пальцами, ловя мысль о том, что бригадирша незнакомки давно пристроила ее к какому из лагерных шмонщиков душ, сделавшему из нее наложницу для утех на зоне с кучей детворы за воротами. Разогнувшись, сложил страницы в папку, собираясь их нумеровать. Не удержался, снова повернулся к ней, не сменившей оторопную позу:
- Жизня с той поры наладилась?
- Грех жаловаться, - ответила она, смутившись зарделыми щеками.
- По УДО пойдешь?
- По УДО! Но ребятенка не прижила.
- А как тогда? - напрягся он. - Хозяин в СВП, штоль, определил?
Женщина ужалась плечами еще больше, видно было, что не хочет говорить о своем. Оглянувшись в коридор, призналась с усилием:
- Он его заместитель, а за дите дожидается нужного времени, чтобы по уму.
- Энтот Дворкович? Ну, евреи такие.
Она кивнула, опустила уголки больших губ:
- Неприятный. Но со мной как с женой.
Григорий усмехнулся, вспомнив Левитского в Управлении Средне-Азиатского военного округа, не снимавшего пальцы с мотни на брюках ниже колен, с немалой помощью которого он оказался здесь. Подумал, что Екатерина Вторая нагнала в Россию из Польши полно мордатых евреев с низкими задницами, схожих с араратскими армянами, граничащими с турками. Таким был и Дворкович, заместитель начальника лагеря по хозяйственной части.
- Бригадирша к нему подложила... Ты на меня озлился? - спросила она.
- За что? Мы тут все подневольные, - отозвался он,завязывая тесемки на картонной папке. - Мне и на пса не надо с кем ты, и что там. Случаем встренулись раз, другой, на том разойдемся.
Молодая женщина испугалась его равнодушия, наносного на деле. Она переступила порог, закрыв дверь, подалась к нему:
- Я как в ловушке, итак ненавистный, а тут возня с тем дитем. Проклинайся потом всю жизнь.., - зашептала она под дыхание, разогретое волнением. - Аборта тут не сделаешь. Бежать некуда...
Григорий отодвинул папку на край стола и уставясь в одну точку ушел в себя, перетирая ее проблемы, чуждые казалось бы ему. Они были из разряда неразрешимых, и он ждал, когда она закроет дверь с другой стороны. Но она продолжала стоять совсем близко, натянутая до трепета.
- Тут и сказать нечего, - с усмешкой тряхнул наконец он головой. - Через забор не прыгнешь, а и просклизнешь, кругом тайга.
Женщина молчала, бегая глазами по его лицу, будто все равно надеялась на ответ, упростивший бы ее судьбу. Григорий вдруг понял, что она ему поверила еще тогда, на делянке в лесу. Поверила с первого раза, отдавая себя ему без оглядок вокруг. Что привлекло ее в нем, костлявом на всю фигуру, сказать было сложно, но о таком он знал, испытав это на себе. Он со вздохом положил руки на стол, собираясь найти нужные слова и хоть так ее утешить. Но это послужило сигналом к зарождению угасшей было у нее надежды.
- А ты возьми меня, - Прошептала вдруг она, подавшись вперед, - Возьми, ведь ты же мой!
- Нагада! - опешил он, перейдя на казачий гутор. - Да и где! Куширей тут нету!
- Пожалей!..
Зима подходила к концу, беснуясь пургой по неделям, переходя в морозы за сорок градусов,ковавших сугробы под броню.Но солнце все дольше задерживалось на бледно синем бездонном небе с мелкими звездами сразу после ужина, схожими с шляпками от сапожных гвоздей. Живности на территории лагеря не было, кроме служебных собак, бегавших по запретке на цепях с кольцом в проволоке от одной вышки до другой. Долгие с зудом звоны от елозива слушали только часовые на деревянных площадках, укутанные в овчинные тулупы от валенок до верхов меховых шапок со звездами в бараньих завитках.Да еще лошадей в конюшнях с санями и телегами на разные сезоны из-за обложного бездорожья что осенью с зимой, что весной, когда машины топли в грязях по кузова с риском не довезти до лагеря продукты. Такое не часто, но бывало, а голодные бунты подавлялись очередями из автоматов, армейской новинкой, поставляемой в первую очередь для охраны лагерей и на пограничные заставы, а уж потом в стрелковые дивизии с полками. Были слухи о войне в Испании, докатились они до глухих этих мест, отзываясь эхом в оглашенных фамилиях героев, но не было добровольцев из заключенных по причине того, что страна в них не нуждалась. А в Испании рвала на груди кофточку коммунистка Долорес Ибаррури, испанка еврейского происхождения, выступавшая там с комитетом из огромного числа соплеменников за свободу угнетенных якобы испанцев. Ее деятельность привела к тому, что детдома в СССР были забиты детьми,потерявшими в результате бойни на родине своих родителей Она не забыла о том, что андалузцы с каталонцами во главе с Томмазо Торквемадой изгоняли в 1492 году евреев масонов из этой страны, лелея надежду наказать их за это внедрением социалистического строя с дальнейшим построением коммунизма.Ей об этом напомнил Франсиско Франко, испанский националист, ставший генералиссимусом, один из организаторов военного переворота 1936 года, привёдшего Испанию к войне между республиканцами и националистами с победой последних. Ибаррури посадили в тюрьму, Испанию вернули в сытое лоно Европы. На зоне среди бывших офицеров пошли разговоры о том, что Гитлер сдал Сталину пятую колонну, состоявшую в основном из евреев, такую же и с теми же задачами, которая распяла Российскую империю в семнадцатом году. На что тот отреагировал их расстрелами, не поспешив сдавать Гитлеру германскую, успевшую за счет благосклонности вождя народов ускользнуть большей частью в Америку. Офицеры считали, что Гитлер предательства интересов, затрагивающих проблемы мирового значения, Сталину не простит, отомстив вплоть до войны между Германией и Советским Союзом. Тем более по сведениям, просочившимся из белогвардейских кругов за границей, фюрер написал книгу прод названием "Майн Кампф" - "Моя борьба" - над которой начал работать еще в тюрьме в 1924 году. До пивного путча, приведшего его к власти, было еще далеко. В ней он с немецкой прямотой изложил планы об уничтожении русских, состоящих из славянских племен, в количестве не менее 30 миллионов человек.Заявление привело в восторг английского премьера Черчилля, имевшего еврейские корни наравне со всей монаршей тогдашней династией во главе с Елизаветой Второй, спавших и видевших Российскую империю, последнюю из всех почивших, разложенной на части как красная рыба на поварском столе. Особенно волновали Урал и Сибирь с несметными их сокровищами в недрах земли, покрытой в дополнение ко всему не менее драгоценным лесом с пушным в нем зверьем с целебными травами. Обе страны тогда нашли общий язык через намечаемый на тайных встречах дипломатов передел границ, искаженных в революцию еврейским вмешательством, приведшим к усечению наиболее развитых в экономическом отношении территорий с одной и с другой стороны с их передачей странам соседне сторонним. Как мог Сталин, знавший о том из первых рук,пропустить заявление вождя, наиболее подходящего на роль истребителя расплодившейся человеческой масс,остается до сих пор загадкой. Впрочем, ключик от ларчика оставался всегда на виду, если принять во внимание тот факт, что война между сефардами, любителями черненьких наций, и ашкеназами, взращенными европейцами, не кончалась - и не кончится - никогда. До окончательной победы одного колена над другим.Самое интересное будет заключаться в том, что вооружить оба лагеря, враждебных друг другу, новейшими видами оружия постараются евреи, а погибнет от него немалая часть населения всего мира. Но домыслы самых дальновидных царских служак оставались пока на уровне слухов,имевших подпитку от верных людей с воли. Тем более атмосфера в Европе после испанского накала вошла в русло,неспокойное с той поры.
Григорий сунул ватник под худую подушку на своих нарах и подсел к Прохору, заняв место напротив Болотова, чтобы иметь возможность насытиться тем, чем заниматься на воле было некогда. Он перебрался из своего барака в этот после его назначения на новую должность, тот отличался количеством заключенных с царским еще багажом, что пришлось по душе неожиданно самого для себя, потеснив воспитание в казачьих традициях. Успел сблизиться и с женщиной из конторы, не пожелавшей иметь ребенка от зама начальника лагеря. Время для встреч они выбрали удачное по причине того, что еще никто в конторе не отказывался от обеда. А в крохотную конуру Григория редко кто заглядывал днем, потому как бригадиры выкладывали на стол отчеты по работе утром и вечером. Лагерная тягомотина украсилась, позволив подкруглиться на фигуру и вернуть жеглый взгляд темных зрачков, стянувшихся было тусклостью навроде куриной пленки. Харчи взбогатели с нередким перепадом не мясца, так его обрези на костях. Оправилась и роба под тулупом вместо стеганки, она поновела, отливая не притертыми рукавами. Прохор, отсидевший большую половину срока на правах подневольного во всем, и получивший вдруг бригадирский пост не без помощи бывшего командира тоже огладился, входя в прежний образ, однорукий от Первой еще мировой, но уже с голосом, прошитым бригадирской настырностью. Он отписал тайком весточку в хутор Дубровки на адрес Катерины с надеждой на ответное ее благоволие но своевольная баба пока до него не дозрела. Хотя надежда теплилась, в том числе по части судьбы родовых куреней, своего и мелеховского, оставшихся без досмотра хозяев. Возвращаться когда-нибудь и куда-нибудь все ж было надо.
Очередная беседа из воспоминаний о юнкерских годах одних, проведенных в царских аудиториях, и просвещения других с образованием в пару-тройку классов в церковно приходских школах по истории своего государства, началась с обыденных вопросов, касающихся поведения членов внутри группы. Они заключались в том, что каждый мог заниматься чем угодно, но быть на виду у всех была его обязанность, включавшая в себя помощь в случае чего общими усилиями. Таким образом удалось отбить от судов с добавлением сроков не одного члена союза, принимавших участие в разборках с блатными, не всегда бескровными. Так был положен конец разбивке "бывших белых" с казаками по разным бригадам, спущенной сверху, преследующей внедрение в их среду отчуждения друг к другу для установления беспредела внутри лагеря. Посылки с воли попадали теперь на общий стол, никто из группы не просил на стороне табачку на самокрутку, не танцуя перед кем-то под мурлыканье одесской "мурки". Никто не был направлен для работы в шахтах с ядовитым производством, проходили без сбоев положенные по закону встречи с родными. Союз обрел силу, с которой администрации лагеря пришлось считаться, и это вселяло надежду на смерть на свободе.
Болотов, бывший полковник царской армии,сидя на своей шконке,снял с ног валенки, размотав портянки,сунул их обратно в шерстяной уют по причине ледяного пласта на полу, неспокойного от сквозняков. Посмотрев на собеседника, мостившегося через узкий проход между нарами, сказал для затравки с ухмылкой под ровным носом:
- Если бы не страшный голод в конце двадцатых и начале тридцатых годов, мы могли бы пережить последствия от революции с Гражданской войной более менее приемлемо и присоединиться с огромным своим багажом к европейским странам. Они бы приняли нас с объятиями, хоша и разевали вечно рот на бескрайнее наше довольство. Теперь мы вошли в фазу развития под названием догнать и перегнать, без которой обошлись бы за милую душу.
Его сосед справа недоуменно поднял плечи и огляделся вокруг:
- Вы согласны смириться с иудейским переворотом в Российской империи? - Изумился он. - А кто бы там принял, когда евреи специально отделили нас от мира, чтобы самим удовольствоваться всем нашим!
- Я рассуждаю на старую тему, если бы сценарий был переписан наново, - однобоко усмехнулся тот. - Допустим, мы бы справились с мировым заговором, сохранив все как было, но отказавшись от царя. То есть, пошли бы по римскому пути, назвавшись республикой. Разве не так?
Сосед повернулся к нему лицом и с упором стал напоминать:
- У нас с Европой и без революций граница была только на словах, кто хотел, тот и шмыгал через нее тараканами, оставаясь на постоянное жительство, но чаще возвращаясь на сытую родину, - он дернул кадыком. - В Российской империи стоило все копейки, почитайте хотя бы жида Гиляровского, кровного врага всего русского, описавшего быт московского мещанина. Взять хотя бы базар на торговой площади за Кремлем. А нищие европейцы падали в обморок от одного звона николаевского рубля. Серебряного, и пробы не пятисотой, как у них, а девятисотой. Как у нас.
Комиссар третьего ранга, звавшийся Николаем Филипповичем Старковым, к которому изначально обращался Болотов, согласно кивнул головой, заставив солагерников сосредоточить внимание и на нем. Вынув из кармана робы коробку с папиросами, он постучал мундштуком одной из них по крышке с видом на Кремль и не закуривая проговорил:
- Глупость, если ей волею природы достались несметные сокровища, необходимо оседлать, чтобы сделать эти сокровища наиболее желанными для умных. Так понимают нас евреи,решившие начать дойку с удавки на нашу шею в виде революции, повлекшей за собой кровавый хаос в виде Гражданской войны с голодом на многие годы. Они растаптывали нас через низшие слои населения как стадо вытаптывает цветущий луг, оставляя после себя змеи глубоких трещин на земле, высосанной ими на земные и людские ресурсы. Правильно я сформулировал, Евграф Спиридонович, ответ на вопрос о наступившей на нас тогда бедности?
Болотов со вниманием посмотрел на него. Старков, не дождавшись ответа, пояснил:
- Я спрашиваю у вас про это без отсылки к новому сценарию, о котором вы почему-то размечтались. Мечты прошли, сейчас мы живем в реальности, страшнее которой не придумаешь. С одной стороны рабский труд с тюрьмой за опоздание на работу на несколько минут, или за колосок, унесенный с поля. С другой безудержная радость на лицах граждан под маршевые гимны с песнями, для которых рабочая одежда стала выходной.
Сосед Болотова не преминул подкинуть хвороста в костер спора:
- Сочиняемые, напомню, теми же евреями Дунаевским, Утесовым, Покрасом и другими.
- Все правильно. Я не собираюсь спорить здесь на эту тему, понимая, что это иго, только пейсатое и навыворот. Я лишь предполагаю, что было бы если..,- Болотов сделал паузу.- Если не учитывать обстоятельства, что мы сопротивлялись этому в течении четырехсот пятидесяти лет, со времен Ивана Третьего Калиты, признавая, как ни странно, крепостное право от своих помещиков. - Пояснил остальным. - Калитой в древней Руси звался кошель для денег, великий князь оправдал прозвище, объединив вокруг Москвы русские земли, бывшие в разброде. А супружница Софья, в девичестве Зоя, дочь греческого василевса Фомы Палеолога из константиновского дома, подняла его из князей до государя всея Руси.
Старков дополнил:
- Она вечным нытьем заставила князя отказаться платить дань татаро-монголам, что привело к стоянию на Угре с ордой хана Ахмата, с полным после него освобождением страны от косоглазого ига.
- Нам преподавали о княгине Софье Палеолог в императорском кадетском корпусе, она обвенчалась с Иваном Васильевичем в ноябре 1472 года, вместе они прожили почти четверть века,наплодив восемь детей, - подключился к разговору заключенный из старых сидельцев.
- Пять мальчиков и три девочки, - подтвердили другие офицеры, кончавшие царские университеты. - Это говорит о том, что князь увидел в ней своего помощника, на которого положился полностью.
- Она же привезла с собой библиотеку с редкими книгами, которую до сей поры не могут отыскать.
- Про то надо спрашивать у евреев, прибавив спрос за Александрийскую, частью уничтоженную, частью канувшую в лету.
- Согласен, в ней хранились фолианты мирового значения. Все прибрали к рукам как станцы на стенах Ватикана. Как сам папский в нем престол, возведенный римским императором Константином им в противовес.
- Оттого принцесса не хотела там задерживаться, откупившись от папы обещаниями. Она преобразовала и Москву с Кремлем, пригласив из Италии архитекторов с художниками.
- Князь и сам обладал достойным умом.
Болотов кивал седой головой,видно было,что он стремился вселить надежду в сердца людей, лишившихся главного в жизни - свободы, подкинув им тему о патриотизме. Не только имперской по защите чести и достоинства, но и человеческой, оставив один на один с самими собой. Диалог меж тем набирал обороты.
- Это она возгласила Русь Третьим Римом,наделив ее двуглавым византийским гербом с приговором: а четвертому не бывать! Вознесла ее до матери России с признанием во всем мире.
- Баба была умная и, надо сказать, довольно хитрая, - засмеялся пожилой зэк с благородными чертами лица, начавшими искривляться от тяжелой работы с постоянным недоеданием. - Перед тем как отправиться к жениху, Софья дала обет католическому папе, что приложит все силы для перевоплощения православных русских в истинных католиков. Иначе бы ей благословения не видать. А сама первым делом по приезде в Москву облобызала в церквах все православные иконы с наложением на себя креста справа налево вместо левоправого. Папа в Ватикане от ее измены остатки волос на голове выдернул.
- Она мстила католикам за крестовые походы на Византийскую империю, свою великую родину, организованные евреями, а потом за османское нашествие, осуществленное не без их участия,после которых столица Константинополь, возвышенная императором Константином в пику иудаизму стал называться Стамбулом на османский лад.
- Софья Палеолог мстила не католикам, а евреям за разгром рыцарями ее родины и за добивание Византии турками-сельджуками с общим названием на всех османы, - убрал Болотов неточности. - Если бы ее да в жены нашему Николаю Второму вместо немки с клушеством под кресты мужика Распутина, Россия давно была бы на вершине мирового Олимпа.
- Россия и была на его вершине, потому что у нас были свои софьи. Взять хотя бы Елизавету Петровну, дочь императора Петра Первого, - заметил кто-то из бывших старших офицеров. - Я так скажу, нам надо не пробегать глазами сводки в нынешних газетах, насквозь лживых, а сравнивать этот успех с цифрами доходов на душу населения в царское время.
- Почему бы не найти такую и не подложить под нонешнего Сталина? - напрягся бывший командир бригады. - Он, как видно по усердию рабочих и крестьян в построении социализма, тоже обладает незаурядным умом.
- Ее надо сначала отыскать, - указал ему старший офицер. - Нынче в депутатках животноводки с хлопкоробками из Средней Азии, а с них политика как с гуся вода.
Командир полка покосился на обоих под перегляды собеседников, затем перевел взор на молчаливого Мелехова и глубоко вздохнул:
- Вот и среди нас намечаются разномнения. Далеко ли с ними уйдем, если будем вздымать в идолы семинаристов без дипломов.
Григорий стряхнул с плеч оцепенение и решился на ответ:
- Сталин под простой народ будеть ноне как раз,ежели брать в расчет первоначало.
Болотов вскинулся головой:
- Мелехов, не потому ли ваши казаки преподнесли ему казачий мундир с погонами полковника? И это после того, как он был вместе с Троцким и Свердловым не против вашего уничтожения
- А вот за то не скажу. Знаю одно, казакам надо было как-то выживать,- развел тот руками.
- И дареный вождю мундир вам помог?
- Не ведаю. Меня там зараз не было.
- И слава Богу! - не мог успокоиться тот, - Это же надо додуматься подкладывать урожденную принцессу, впитавшую с пеленок мысли великих людей, под прирожденного сапожника, повторявшего на соломке в своем углу блеяние овец.
- Христос тоже родился в хлеву, - негромко сказал бывший командир бригады.
- Христос был посланником Бога, принесшем на землю его заповеди! - резко оборвал Болотов. - А Сталина проблемы народа не интересуют, он руководит им как пастух стадом, не думая о том, сколько его потребуется для достижения цели, навязанной евреями. А для этого ума не надо, нужна железная воля как у Буденного, Чапаева, того же Чингисхана с Наполеоном и так далее. Почти все они родились в малоимущих семьях, а теперь иудеи дали волю подрастать в России новым душегубам из хамов. Что из этого получится, мы скоро поймем из упреждений Европы с Америкой, ставших нам врагами.
Пожилой зэк покривился ломкими чертами лица и протолкнул сквозь редкие зубы:
- Иудейское племя вообще было насквозь проказным, уготованным самим порождением на уничтожение. А поди ж ты, рвутся к власти над миром.
- Ну так чем меньше у человека мозгов,тем выше он задирает голову, - посерьезнел Николай Филиппович. - Если мы пришли к мнению, что во всем виноваты евреи, как есть на деле, то я поясню, как они стали первенствовать.
- Интересно будет послушать, Евграф Спиридонович, - откликнулся за всех Старков. - У вас за плечами кроме общевойсковой присутствует академия Генерального штаба.
Болотов покривился щекой, давая понять, что в нынешнее время это в расчет редко берется, и нагнал на лоб морщин:
- Во все века иудеи делали ставку на людей из низшего сословия, доверчивых как домашний скот, которых легко повести за собой лживыми обещаниями сытой жизни с вознесением их сразу в цари. Или в рай, кому что достанется. Можно сказать, они вожаки отсталых слоев населения,не достигших высокого уровня развития по причине бытия в другом измерении, если мерять древним греческим, шумерским, вавилонским, египетским и так далее мерилом. Это их главное орудие для перемены власти, любой в любом месте, перед которым не устоял никто,будь он императором, диктатором или генеральным секретарем. С помощью его они врываются во властные структуры любого государства, седлают их и ведут политику по своему усмотрению. Или уменьшают его население путем военных конфликтов, как происходит это в африканских странах.Или наоборот, приводят к благополучию за его счет, как совершается такое в Америке. Или держат как собаку на поводу, чтобы натравить на того, в сторону кого скажут "фас". Так было в прошлом с Халдеей, Вавилоном, Ассирией, Персией, наказанной ими через Эсфирь с другими фанатиками из их кагала. Так произошло с Англией, Италией, Испанией и Германией, выросших экономически через переброс евреями в эти страны капиталов, накопленных за века. В отличие от нас, готовых делиться со всеми последним куском хлеба, забыв обогатить через свое собственный народ. В данный момент они насыщают до предела Германию невзирая на то, что Гитлер якобы антисемит, что вызывает у мыслящего человека вопросы по части для чего и почему. И если Сталин поднимает экономику в СССР за счет природных ресурсов, на которые Бог нас не обидел, то Германия вздымается тестом в квашне через капиталы английских с американскими магнатов. В частности, Рокфеллеров, Кунов, Шифов и других выходцев, кстати, из Алемайна, жирующих, казалось бы, для себя. На деле они находятся под гнетом мирового правительства, наплодившего в других странах глубинные отделения, живущие по законам, абсолютно отличным от тех, которые соблюдаются в них. Как говорится, приютили на свои головы. Ведь деньги в общем не пахнут, а бедные евреи для головки кагала - это пыль.
- Истину изрек, - подтвердил бывший командир бригады. -Мало того, евреи успевают смешиваться с гоями в неприличных пропорциях, те забывают про традиции предков, отбиваясь от кагала и становясь теми же гоями. Во время внутренних чисток они подлежат истреблению наравне с ними.
- Это так, и в ближайшее время назревает новая чистка стержня от той самой пыли, - Болотов посмотрел в сторону двери в барак, но до подачи сигнала на расход еще было время. Он продолжил. - Иудеи с перехватом у греков лидерства с их богами и познаниями во многих областях наук присвоили себе не только Христа - Христос по гречески рыбак - но накрыли подколодным вмешательством многие тогдашние страны вокруг через внутренние их структуры власти, принудив работать на себя. Европа тогда была белым пятном, ее поначалу начали окультуривать римляне,поднятые перед тем греками на более высокий уровень. Если вникнуть в историю, то южная часть империи от Неаполя до островов Сицилия, Сардиния и других принадлежала грекам и населена ими до сей поры. Египет, считающийся самой древней в мире страной, тоже говорил несколько столетий подряд на греческом языке.Иудеи, оседлав Рим, послали его турмы с манипулами на освоение европейских земель, продвигая иудаизм во все стороны как религию власти.Но мир отверг притязания, развернувшись лицом к более человечным учениям о Боге, в первую очередь к греческому православию. Европа тогда не достигла состояния, когда могла соперничать с высокоразвитыми странами в междуречье Тигра и Евфрата. Ее народы приняли иудаизм в искаженной форме под видом католицизма, баптизма, протестантизма и прочих ответвлений от греческого христианства. Ватикан, бывший православным, возведенный императором Константином в пику иудеям, был оседлан ими с посадкой на мировой трон римского папы, на деле ставшего иудейским после Никейского собора.Но Рим не спешил сдавать свои позиции наказав Израиль с Иудеей разгромом в 60-70 годах через императора Тита, принудившего разбрестись их народы по миру. Иудеи оккупировали в первую очередь Европу, переиначив название кагала иудейский на еврейский, чтобы раствориться в человечестве и таким способом. Этим они убивали сразу двух зайцев. Во первых, древний мир не так скалил зубы при слове иудей - враг всего нравственного, во вторых, новое название приблизило к европейцам, позволив оседлать их самих. Римская империя была развалена в конце концов через разврат, деньги и стремление элиты к власти, - Болотов оглядел собеседников и закончил. - То же и по тем же рецептам произошло в Российской империи, евреи воспользовались неудачами на японском фронте, потом на фронтах Первой мировой войны, натравив народ на царя, объявив его "кровавым", утопившим в ней демонстрацию 1905 года, хотя это было спровоцировано ими. Обвинили его в желтой прессе в распутстве, в том, что жена делила постель с Распутиным, в растрате государственной казны как собственной. И народ, ленивый на мышление, поверил, не удосужившись задать себе вопрос: когда их государь находил время на распутство, будучи у всех на виду и успев наплодить пятерых детей, своих копий. Кончилось все управляемым хаосом с выпуском из тюрем на свободу орд преступников, главарями у которых были евреи, и запуском в города полчищ крестьян, необразованных в массе, готовых за раскрепощение облобызать им носки хромовых сапог. Благо, Сталин, ворвавшись во власть, отказался выдавать им паспорта, иначе Москва стала бы в сплошном колхозе центральной усадьбой.
Его выпад поспособствовал разрядке обстановки. Офицеры зашевелились, осмотрелись с отловом наступления момента расхода по баракам. Григорий поднялся со скрипучих нар, перемигнувшись с Прохором, отметился в беседе через узкий проход:
- Как говаривал хуторской наш отец Виссарион, в блудном мире все в противовесе, на том держится людское бытие, - он обвел глазами солагерников. - Иной раз диву даешься, человек двух слов связать не могеть, а вся слава ему, другой же весь в уме, да в народе дурак.
Прохор не замедлил подстраховать бывшего командира:
- Правду сказал, Григорий Пантелевич.
Болотов одобрительно похмыкал и тоже встал со своего места:
- Нам надо продолжать лекции на темы истории России, чтобы быть готовыми ко всему, - сказал он. - Я чувствую, что назревает ужасное, пострашнее Гражданской войны.