Да, и так тоже бывает. В голове появляется опухоль, и вы думаете, как бы от неё избавиться. Таких, как вы, множество. Можно пойти платно, будет операция, результатом которой будет отсрочка. Всего лишь отсрочка. Но вы надеетесь, а вдруг повезёт?
В 55 Марина вышла на пенсию, но она верила в себя и старалась. А я заполняю Интернет своим старческим брюзжанием, иначе он пропадёт. Пикачу без меня не выживет.
Мы познакомились, когда мне было 25, а ей 32. Огромная разница. Я тогда работал на трёх работах. С утра на Обуховском заводе - там, где не платили, потом на Южной ветке (халтура, знаете ли), а вечером в Концерне "Гайс". На Обуховском был SQL, а Марина работала с постреляционными базами данными. Это было будущее, настолько далёкое, что оно до сих пор ещё не настало. Было 27 марта 1995 года, 6 часов вечера, аккурат её день рождения. Я пришёл устраиваться на 100 американских долларов, именинница сидела на стуле с колёсиками, который можно было катать по ковролину, а рядом лежал букет. В годы разрухи он выглядел вызывающе прекрасно. Здесь работали другие люди, они не жаловались и не качали права, они могли позволить себе поздравить друг друга красиво. Я хотел быть на них похожим, и так Марина стала моим учителем.
Я только сейчас подхожу к её пониманию бухгалтерии и расчёта зарплаты, а у Марины, казалось это было врождённым.
Марина была влюблена, влюблена безответно. Она рассказала об этом много позже, но я как-то это чувствовал. И меня к ней тянуло. Она искренне радовалась моим успехам в освоении нового языка, я же внимательно оценивал её стиль работы. Она была воплощением флегматизма, работая плавно и как-то величаво.
Помню, был случай, она долго сидела с кассиром, пытаясь выявить несоответствие приходов, расходов и конечного остатка. Кассир винила во всём программу, а Марина терпеливо старалась разобраться. Явно было видно, что это вина кассира, но Марина до последнего не верила в её виновность. Трудно, наверно, жить с такой искренней верой в людей. Не знаю, я не пробовал. А кассира потом уволили.
Помню, уже потом, в Елисеевском гастрономе, мы внедряли 1С. Старый состав привык к старой программе (помните постреляционную базу данных будущего?) Та программа была невероятно удобной, и те, кто к ней привык, не выказывали желания переходить на что-то другое. Косность или даже вредительство? За четыре дня до Нового года я неожиданно узнал, что в январе на 1С переходит не только бухгалтерия, но и торговля. Вот это поворот! Естественно, в начале января ничего не было готово. На меня наехали, и я не выдержал. Я всех послал. И был послан сам. Марина этого никак не могла оставить. Она устроила так, чтобы я вернулся. Естественно, с извинениями и покаянием. А у вас в жизни были ангелы-хранители? В то время, как в разговоре с Мариной я не сдерживал своих эмоций по поводу поведения пользователей, Марина несколькими фразами отразила своё отношение к ним. Слова эти настолько ценные, что стоят того, чтобы привести их целиком:
- По отдельности они все прекрасные люди, но иногда [только иногда! - И.К.] я их не понимаю.
Это я даже не знаю, как так можно сказать, какое иметь отношение к людям, какую внимательность, политкорректность, человечность - не знаю, выбирайте сами.
А однажды меня сбила машина, и на два месяца я оказался в больнице. Отходя от наркоза после операции, я стал разговаривать по-английски. Наверное, я английский шпион. И, разумеется, меня стала навещать Марина, так же часто, что и мать родная. Она сидела рядом и скромно признавалась, что мой код она совсем не понимает - после меня ей пришлось его поддерживать. Потом я слышал такое же мнение о своём коде, только в гораздо более жёсткой формулировке. Точно, я ненормальный.
А потом Елисей закрыли, и вместе с Мариной мы уже не работали. В то время Марина часто путешествовала, много и со вкусом. На автобусе через Францию и Монако она добиралась до самих Пиренеев. Поездка на автобусе из Петербурга в Великий Новгород до сих пор для меня представляется каким-то бескрайним путём, а ей покорилась вся Европа.
Она вела со мной, как взбалмошная светская львица. Она провоцировала меня на поступки, в которых я не могу признаться - даже здесь. И она их прощала. Она приходила ко мне домой и обрывала мне занавески, она знала, что имеет на это право, и ей за это ничего не будет. Сколько раз я приглашал её в совместные поездки, и всякий раз она отказывалась под надуманными предлогами, ехала одна, а я страдал, и она об этом знала. Она говорила, что не понимает мой код, а я смотрел на её код, где был перепутан верхний и нижний регистр и отсутствовало выравнивание, но чёрт возьми - он работал! В том же стиле она и писала мне свои письма, она даже не проверяла свой стиль, я над ним издевался, отсылая ей свои подражания в сюрреалистическом смысле, она же принимала их вполне благосклонно, не говоря ни слова поперёк - воистину, ни с кем более я не вёл себя более иррационально, чем с ней. Она была влюблена, влюблена безответно, и меня к ней тянуло, мы были слеплены с ней из одной материи.
Потом мы с ней обзавелись своими вторыми половинками и стали дружить семьями. Увидеть в человеке качества, которые позволят ему пройти с вами весь ваш трудный путь до конца и не предаст - для этого нужно иметь очень хороший вкус или же какое-то другое доброе умение. Я не видел в своей жизни более заботливого мужа. Когда Марина попадала в больницу, он ходил к ней каждый день. И ей не хотелось, чтобы я видел её измученной от онкологии, её мучения не должны были становиться чьими-то ещё. А тогда, на их свадьбе, мне удалось похитить невесту. Я схватил её на руки и унёс - так, что её пришлось выкупать. Моя лёгкая Марина у меня на руках, это было настоящее счастье.
Ей нравились мои произведения. Все, кроме "Мы с Пушкиным", моё сравнение себя с Великим показалось ей неуместным. Мариночка, я сохраню твоё мнение как память о тебе, оно мне очень дорого... За месяц до смерти она прислала последнее СМС. В нём было единственное слово, "Здоровья" и куча восклицательных знаков. В то время я ей уже не звонил, я боялся потревожить её во время процедуры, разбудить соседей и т.д. - вы понимаете, что это просто отмазка! Я не знал, что говорить в таких случаях, а ей это было очень нужно.
Марина жила легко, так мне казалось. Это меня бросало из стороны в сторону, а у Марины оказалось неожиданно много друзей, и всем им она помогала, советом по компьютерам или каким-то другим способом она оказывалась полезной людям. Это с ней было легко, она создавала вокруг себя уют, что неизменно тянуло к ней людей.
Я представляю её жизнь тропинкой через цветочные поля, там, где за очередным пригорком на опушке леса стоит избушка, в ней горит свет, и там сидит Марина. Я не помню её без дела, она любила вязать макраме, вот и сейчас на плите у неё вскипает чайник, и, в ожидании гостей Марина вяжет им подарок. Я пытаюсь заглянуть в окошко, видно плохо, но я точно знаю, что мы ещё встретимся, и Марина уже всё приготовила, чтобы гостям было хорошо и спокойно.
22 авг 2023 г., 02:43