Наследство. Где ты, Матвей?

Наследство. Где ты, Матвей?
Домой приехала Раиса Яковлевна почти ночью. От электрички пришлось идти мимо гаражей, которые протянулись ниточкой до шоссе. Тут движение всегда было интенсивным. И ночью машин было достаточно. Раиса перешла дорогу, еще осталось пройти пару домов, вот и ее дом виден. Высокие тополя тянулись вдоль домов, под некоторыми из них тускло горели лампочки. Стали видны подъезды первого дома. Тут тоже тускло светили лампы над подъездами. У второго дома Раиса увидела мужика, который вышел, чтобы покурить у дома. Хоть и был свет слабоват, но Раиса его узнала. Это курил бригадир Матвея добродушный мужик Василий.
- Ты чего ночью ходишь? – крикнул Василий Раисе.
- Из деревни еду, - отозвалась Раиса, проходя мимо.
- У нас тут не парк культуры, - напомнил Василий.
- Да уж пришла, - ответила Раиса.
- Не храбрись, берегись, - крикнул вслед Василий.
До дома оставалось всего десяток метров, а там уже она увидела свет в своем подъезде на первом этаже у Марии. Можно было и не беспокоиться, живые люди рядом. 
- Не до готовки, - подумала Раиса, когда села на стульчик за маленьким столиком в маленькой кухне.
Не вставая со стула, протянула руку и открыла холодильник. Достала пакет молока, уже открытый, налила в тонкий стеклянный стакан.
- Эх, завтра на работу, - печально произнесла вслух.
Хотя на работу Раиса ходила спокойно, ничего против работы не имела, среди людей она хотела быть, но слабости каждого чувствовала сразу. А вот тех, у кого характер сильный,  она обходила, просто сразу исключала их из своего внимания. Такие люди были, но большинство все же, как считала Раиса, не могли с ней сравниться по хитрости и хватке. Все, что ей хотелось, то и получала.
- Что нет Матвея? - спросил Раису Василий, который со Матвея работал в одной бригаде.
- Так он день один отгула взял, в деревню поехал, - ответила Раиса, хотя и могла ничего никому и не объяснять.
Все, конечно, знали, что Матвей и Раиса развелись, уже не муж и жена, но понимали, что из жизни Матвея она совсем не ушла. И без ее ведома, ничего у Матвея не происходит. Все о нем знает. И деньги на сына он отдает исправно без всяких судов, сколько нужно, столько и отдает. Не жалеет.
За станом Раиса хоть и все делала, что положено, но продолжала думать о том, как встретится Матвей с покупателями. Главная цель этой встречи была в том, чтобы покупатели увидели хозяина деревенского дома, чтобы спокойно могли купить этот дом и передать деньги. А вот, когда деньги будут передавать, то и Раиса будет рядом, чтобы все прошло хорошо, чтобы в деньгах их не обманули. Не шутка такой дом продавать, хоть дом и в деревне, но город рядом, хоть и маленький город, но старинный. И урожай там можно продать. И клубнику, да и цветы тоже хорошо покупали.
- В это лето что-то не так пошло с цветами, - вспомнила Раиса.
Продавала Раиса цветы. Не просто по отдельному цветочку, а букеты. И все торговки знали, что пока у Раисы цветы не проданы, то к ним никто не подойдет. Хороши были цветы. Хороши были букеты. Каким-то неведомым образом Раиса могла их составлять так, что походящие мимо покупатели останавливались и смотрели на это чудо.
 - Приплелась, - говорила одна торговка цветами другой.- Теперь жди когда уйдет, - отвечала соседка.
- Не пыхтите, не уйду, - отвечала Раиса.
Торговки цветами знали, какие бы цветы не завезли в магазин, но постоянные покупатели придут сюда, к этому прилавку, чтобы купить гладиолусы. Старуха называла гладиолусы «шпажниками». Это название ей нравилось. Иногда она представляла, как цветок превращается в шпагу и она, размахнувшись, сносит банки с цветами этих вредных баб, которые ее не хотят здесь видеть. Но она упорно приходит сюда с гладиолусами. Каждое лето перед первыми осенними днями.
- Хороши в этом году гладиолусы, - подумала Раиса.
Старуха залюбовалась цветами, что стояли на прилавке в двух эмалированных белых ведрах.  В первом светились белые, желтые и оранжевые гладиолусы. Во втором ведре поднимались стебли лососевые, розовые, красные и малиновые. В третьем ведре стояли уже готовые букеты из сиреневых, фиолетовых, дымчатых и коричневых гладиолусов.
- Присмотрите, - попросила старуха соседок по прилавку, как обычно дела, за водой схожу.
- Или, иди, - ответили те дружно.
Но настроение у Тоси и у Клавы было отвратительным. Стоять без дела пару часов не хотелось. От злости Клава с силой толкнула ведро с гладиолусами, оно покачнулось, стукнулось о другое ведро. Цветным потоком потекли цветы на землю, ударяясь и ломаясь.
- Что будет? – ужаснулась Тося.
- Скажем, что какой-то пьяный сбросил ведра, - решила Клава.
Когда Раиса подошла к прилавку с цветами, то увидела, что радуга гофрированных лепестков цветков гладиолусов протянулась на земле. Притихшие Тося и Клава ожидали, что начнется крик, шум, и тогда они тоже начнут говорить о случайном злом человеке. А уж накричавшись, все успокоятся. Но Раиса молчала и они молчали. Потом Раиса подошла к Клаве, совсем близко.
- Зря руки к цветам протянула, - сказала тихо, потом с прилавка подняла два пустых ведра и, не оглядываясь, пошла прочь.
- Смотри, букеты забыла, - крикнула Тося
- Догоню, отдам, - сказала Клава.
Она хотела взять ведро с букетами. Но руки ее не слушались. Ладони так и остались открытыми. Пальцы словно иглы торчали в стороны.
- Заколдовала, - охнула Тося.
- Горе, - запричитала Клава.
Все дальше от рынка уходила Раиса. Она печалилась, что в этот раз ее цветы никому не принесли радости. Даже ей.
Вспоминая о гладиолусах, Раиса опечалилась. Продаст дом Матвей, не будет гладиолусов, не будет клубники, огурцов, помидор. Не встанет она за прилавком среди ненавистных торговок, к которым, правда, привыкла. Деньги будут за дом. Не маленькие деньги.
- Деньги сохраню, без них никуда, - успокоила себя Раиса.
 Вечером после работы хотела Раиса посмотреть какой-нибудь фильм по телевизору. Но никак не могла следить за действием, думала о завтрашнем дне, когда увидит Матвея, а он расскажет ей о покупателях, о том, как дом им показал.
На следующий день не здороваясь ни с кем, села Раиса за станок. И тут же к ней подошел бригадир Матвея, низенький, крепенький, с широким красным лицом мужик.
- Раис, что твой мужик на работу не вышел? - спросил Иван Иванович.
- Как не вышел? – удивилась Раиса.
- На день в деревню отпускал. На два дня не договаривались, - продолжал удивляться и бригадир.
- Должен был вернуться, не было разговора, что останется, - встревожилась Раиса. – Может, заболел?
- Да он ни в жизнь не болел. Здоровый он у тебя,- пожал плечами бригадир Иван Иванович.
Бригадир отошел от станка, за которым работала Раиса. Но какая-то смутная тревога не давала ей успокоиться. В обеденное время зашла она к начальнице, чтобы дала разрешение уйти ей с обеда. Та и не возражала, знала, что Раиса в работе безотказная, нужно и в выходной день выйдет. Только проверит, чтобы оплата была сделана, как положено, по другому тарифу. Но об этом и другие волновались. Не одна Раиса.
- Зайду к Матвею сразу же, домой не буду заходить, - решила Раиса.
Но все же домой пришлось пойти, вспомнила она, что ключи остались в сумке лежать и от дома в деревне, и от комнаты Матвея. На лавке сидели как обычно Машка и Зинка, делали вид, что устали от домашних дел. Как только они увидели Раису, то тут же замолчали. И стали на нее смотреть пристально, словно никогда ее не видели. Словно и не соседка к подъезду подходит, а незнакомая женщина.
- Вытаращились, бездельницы, - подумала Раиса. – Еще молодые, а работать не хотят.
Ей было противно смотреть на них, которые не своими деньгами и жили. На мужей надеялись. И частенько на лавке сидели, словно от тяжких домашних дел отдыхали.
- Потаскали бы катушки с кабелем в килограммов двадцать, поняли бы, как копейка достается, - продолжала вспоминать что-нибудь неприятное о соседках Раиса.
- Не знает, - предположила Мария.
- А чего тогда в такое время домой идет? – задала резонный вопрос Зинаида.
- Так мало ли какие дела у нее, - объяснила Мария.
- Нет, с работы она приходит минута в минуту, выучили уже ее порядки, - добавила Зинаида.
-  Не плачет, - заметила Мария.
- Из нее слезы не выбить, - сообщила Зинаида.
Раиса прошла мимо Машки и Зинки, не говоря им ни слова. И все же что-то необычное в соседках она отметила. Их взгляды, словно к ней прилипли. Это ей не понравилось. Но сейчас ей было не до них, и не до их взглядов. Сумка с нужными Раисе ключами висела на крючке в маленьком коридорчике. Она взяла ключи и тут же вышла из квартиры. Мария и Зинаида продолжали сидеть на лавке, но они словно и не сдвинулись с места, замерли. Даже вновь, увидев Раису, не сделали ни одного движения.
- Парализованные. Что-то на них нашло, - отметила Раиса.
- Куда пошла?  - вздохнула Мария.
- Куда бы ни пошла, все равно узнает, - печально заметила Зинаида.
Хоть и спешила Раиса к дому, где теперь жил Матвея, но не бежала, не было у нее такой привычки носиться неизвестно куда и неизвестно зачем. Но сейчас она знала, что должна увидеть Матвея. И на работе волновались, почему не пришел. Да и расспросить про покупателей дома в деревне хотелось. Требовалось ему только с ними поговорить, дом показать, да договориться с ними, когда в правление идти, чтобы все оформить, как положено.
- А что это комната открыта? - спросила Раиса, стоя у двери в комнату Матвея. 
 - Так участковый открыл, - заметила незнакомая женщина, которая стояла, прислонившись к стене, рядом с комнатой.
- А Матвей где? Без него комнату открыли? – возмутилась Раиса, убирая в сумку ключи, которые держала в руке.
- Пусть участковый скажет, - ответила женщина.
 Не дожидаясь, когда участковый выйдет в коридор, Раиса вошла в открытую дверь. В комнате стоял такой порядок, словно ее только что помыли и все вещи вынесли. Но Раиса знала, что это не специально сделанная уборка, а та, которую каждый день и делал Матвей. Привычка военного человека, а особенно того, кто на флоте служил. Все должно лежать на своих местах, чтобы можно было не задумываясь взять, когда потребуется. И выстирано и выглажено, должно в шкафу висеть. А уж покрывало так гладко натянуто на кровати, словно к ней приклеено.
- Дома его не было? Не приехал вечером вчера? Зачем в деревне остался? – задавала себе вопросы Раиса.
- Ты кто? Зачем вошла? – услышала она голос участкового милиционера.
- Жена я Матвея, - ответила Раиса.
- Сказали, что он один жил, - ответил милиционер.
- Бывшая жена. Мы развелись, - объяснила Раиса.
- Значит, никто, - заметил милиционер.
- У него сын есть, - добавила Раиса.
- Это другое дело.
- А почему сказали жил здесь? – решила уточнить Раиса. – Он здесь и живет. У него что, комнату забрали?
- Убили его. Вот и получается, что жил здесь, а теперь не будет здесь жить, - повернулся милиционер к Раисе и внимательно посмотрел на нее.
Показалось Раисе, что она словно стоит на дороге, а к ней приближается огромная, тяжелая машина, и черные колеса готовы ее смять и превратить в безжизненное тело. Она поняла, что стоит словно столб, и ей нужно сделать какое-либо движение, чтобы очнуться.
- Вечером, наверное, убили. Рано утром нашли. У гаражей, - продолжал говорить милиционер.
- У каких гаражей?
- Что их много что ли? - удивился милиционер. – У тех, что от станции идут. Там и света нет. Темнота. Кто с первой электричкой приехал, тот его и увидел. Лежал в полный рост. Карманы на пиджаке вывернуты. Тот прохожий его узнал, на одном заводе работают. Работали. Прибежал в отделение милиции.
Вспомнила Раиса, что и сама мимо этих гаражей проходила, всего-то день назад. Место, конечно, темное, но всем знакомое. Да и с электрички только и можно там пройти, чтобы к дороге выйти.
- Что у него в карманах можно искать? До получки еще долго ждать, - пробормотала Раиса.
Она словно не о Матвее говорила, а о каком-то чужом человеке. Хотелось ей сказать, что они со Матвеем были в деревенском доме. Что она уехала на день раньше Матвея, а тот оставался, чтобы встретить покупателей и показать им дом. Но будучи осторожной в словах, особенно о своих делах, решила промолчать. Не слабый же мужик был Матвей, любому мог дать отпор. Значит, ожидали его, встретили. Что-то искали.
- Что же искали? – хотела найти ответ Раиса.
- Не пьяный был. Соседи сказали, что с однополчанами в городе собирался встречаться. Автобусы вечером сюда уже не ходят, вот и на электричке поехал, наверное, - рассуждал участковый.
Никто не знал, на какой электричке ехал Матвей, из города или из области. Было видно, что искать милиционеру в комнате нечего, только чистоту и порядок, и он пошел к двери. Вышла из комнаты и Раиса.
- Ключ у вас от комнаты есть? – спросил милиционер.
- Сын к отцу приходит. Ключ есть, - отозвалась тихо Раиса.
- Пока не открывайте комнату, скажем, когда можно.
Участковый переложил из одной руки в другую папку с бумагами. Не поворачиваясь к Раисе и тем, кто стоял в коридоре у комнаты, не спеша направился к выходу. Все стали расходиться.
- Хорошо, что у коменданта ключи есть от всех комнат, - сказала женщина, проходя мимо Раисы.
- Так раньше заводское общежитие здесь было. Вот и пригодились ключи. А так дверь пришлось бы ломать, - заметила ее спутница.
- Какая дверь, причем здесь дверь, - хотелось крикнуть Раисе.
Осталась она одна стоять в коридоре. Нужно было уходить. Но понять, что же произошло со Матвеем, она не могла. Оставалось идти домой и думать, думать. У дома на лавке продолжали сидеть Мария и Зинаида. Но Раиса их даже и не заметила. Она шла как автомат, ноги сами вели ее к дому.
- Узнала, сразу видно, что узнала, - сделала вывод Мария.
- Хоть и развелись они, ни у кого других семей не было, - добавила Зинаида.
- Так не он разводился, а она так захотела, - объяснила Мария.
- Если, что она захочет, то не остановить ее, - подтвердила Зинаида.
- Сыну без отца плохо будет, - с печалью в голосе сказала Мария.
- Теперь она к рукам сына приберет, не выпустит, - думая о чем-то, что еще может когда-то быть, предположила Зинаида.
Женщины встали с лавочки, и пошли готовить ужин для мужчин, которые должны вернуться с работы. Раиса дома никакого ужина не готовила. Она сидела неподвижно и, казалось, смотрела в одну точку. Она не кричала и не плакала, она ничего не слышала и не видела. Трудно было ей даже представить, что на таком коротеньком пути  от электрички до гаража, кто-то мог сильного мужчину убить.
- Убить, - повторила Раиса страшное слово.
Раиса перевела взгляд на окно, Тоненькие березы закрывали окно, но листва молодых деревьев была нежной и маленькой, казалось, как только ветерок  трогал листву, она превращалась в зеленые шарики, и они висели и не падали.
- Что же было в доме? – думала Раиса. – Были там покупатели или нет? Почему поздно ехал Матвей?
Она тоже ехала поздно, но она там чистила грядки, готовилась к разговору с Матвем, и поговорила с ним о продаже дома. На следующий день Раиса вышла на работу, но ей начальница сказала, что она может пока и не работать, забот много у нее будет. Да и завод на себя возьмет все, что с похоронами будет связано. Домой Раиса все-таки ушла. К ней приходил следователь с участковым. Задавали разные вопросы, но она уже не была женой Матвея, оттого вопросы задавали спокойно, не настойчиво. Но о продаже дома, из-за которого и поехал в этот раз Матвей в деревню она никому и ничего не говорила. Но не только милиция к ней приходила, но появились и те, кто дом хотел купить, и кому Матвей дом все же показывал.
- Что же теперь будет? – спросила Римма, которая у дома ожидала Раису.
И не одна ожидала. Рядом стоял тоненький, чахоточного вида муж.
- Убили Матвея, - прикрыв ладонями глаза, ответила Раиса.
-  Это мы знаем, - подал голос Роберт.
- Горе страшное, - не глядя на Римму и Роберта, почти прошептала Раиса.
- Так это же ты нас посылала к нему дом смотреть, - напомнила Римма.
- Так к хозяину дома направляла, его дом, его родителей. Не мой. Вы хотели и поехали, - отвечала Раиса. - Что будет, не знаю.
Раиса не понимала, что теперь от нее хотят эти покупатели. Ну, посмотрели. Теперь это не имело никакого значения. И она им ничем не могла помочь. Но Римма и Роберт не уходили.
- Не на улице говорить об этом, - сказала с нотками раздражения в голосе Римма.
- Разговор важный, - поддержал Роберт.
Почувствовала Раиса, что просто так от них ей не отделаться. Да и о важности разговора, она почувствовала, не просто так сказал Роберт.
- Пойдемте, раз так.
Раиса провела гостей в большую комнату, где у входа, почти у двери стоял диван. Слева к стене прижимались два низеньких кресла. Римма и Роберт сели в кресла, Раиса устроилась на диване. Можно было их и кухню отвести, но там тесно, за столиком место только для двоих.
- Что там у вас важного? – спросила Раиса, глядя на Римму.
- Мы деньги Матвею за дом отдали, - ответил Роберт, было видно, что у него голос главный в семье.
- Не все, - уточнила Римма.
- Вы что в правление уже успели сходить? – удивилась Раиса, услышав про деньги.
- В правление не успели, хотели через день пойти. Матвей на работу собирался, а потом, на следующий день, поехать с нами и все оформить.
Смотрела Раиса на покупателей так, словно перед ней были два сумасшедших, которых к ней привели, и она должна разбираться с ними, чтобы вникнуть в их бредовые фантазии. И не только разбираться, но и заплатить им деньги, чтобы они успокоились. Сама Раиса никогда ни у кого денег в долг не брала. Но и никому в долг не давала. А чтобы просто отдать деньги, то о таком не помышляла. И таких людей не то что не понимала, а просто призирала.
- У Матвея были деньги? – переспросила Раиса. – Его за деньги убили?
Но кто мог знать, что у Матвея деньги? Рабочие с завода в этой дерене не жили, только покупатели дома знали о деньгах, но и то, если они их дали Матвею.
- Мы не знаем.  Может быть, он деньги в доме оставил? – предположил Роберт.
- В пустом доме оставить деньги? Для кого? Он не сумасшедший был, - ответила Раиса.
Такой разговор с самого начала не нравился Раисе, и покупатели теперь ей не нравились, они ее раздражали. Она жалела, что привела их к себе в дом. Хотелось ей быстрее их выпроводить.
- Мы хотели бы вас попросить взять у нас вторую часть денег и переоформить на нас дом. Тогда все будет в порядке. Вам деньги, нам дом.
Слово деньги, несколько успокоило Раису, но ведь только половину стоимости дома ей отдадут. Как-то странно покупатели рассуждали о деньгах.
- Не все отдадите деньги? – переспросила Раиса.
- Так часть уже отдали, - уверенно заявил Роберт.
- Кому?
- Матвею, - пояснила Римма.
- У него не было денег, он не привез деньги, - пришлось Раисе повторить то, что и так было ясно.
Нужно было выпроводить этих настырных людей. И не хотелось Раисе думать о тех проблемах, которые на их голову свалились. И не было ясно Раисе, говорят ли они правды, или хотят воспользоваться ее состоянием в такой момент.
- Не муж мне Матвей, - спокойно сказала Раиса. – Не могу его имуществом распоряжаться. Куда хотите, туда и идите. У кого хотите, у того и просите ваши деньги.
Гости сникли и, буркнув что-то на прощание, исчезли. Словно растворились. А были рядом. И уже их нет. Возможно, что никогда их рядом с Раисой не будет.
Хоронили Матвея заводчане, говорили о силе и доброте Матвея Алексеевича. Приехали и ветераны, вспомнили о его подвигах. Венки положили на могилу. И Раиса Яковлевна была, но ничего не говорила, не умела она это делать, да и все понимали, что горе большое у нее, разговорами ее не тревожили. На похоронах были и сестры Матвея, они тоже ничего не говорили, только горько плакали. Спустя месяц пригласили ее, чтобы предложить все из комнаты Матвея вывезти, возникла необходимость в комнату заселить другого человека.
 - За неделю все сделаю, - пообещала Раиса.
И все вывезла в деревенский дом, который вроде бы продавался, но не продался. Переходил дом по наследству единственному сыну Матвея. А, значит, Раиса стала вновь в доме хозяйкой. Вывезла Раиса из комнаты кровать с пружинным матрасом, стол и стулья. Можно было все выбросить или в комнате оставить, но не привыкла она вещами разбрасываться. Вот комната потеряна, так пусть хоть вещи другим не достанутся. Потом все пошло как обычно в жизни Раисы Яковлевны. Дом, работа, сын. Заботы к заботам. Их она не боялась.