Кто-то спустился по лунному свету
Запрись изнутри и ни шагу наружу
В окно не смотри, он поблизости где-то
Пришел через ночь. По твою, видно, душу.
____
В пятницу привычное спокойствие поселка было нарушено несколько раз подряд. Впоследствии дачники пытались связать в логическую цепочку следующие происшествия:
- у Фурсилова сдохла немецкая овчарка по кличке Юни. Псина была молодая, и Фурсилов решил (в общем не совсем без оснований), что животное отравил кто-то из соседей. Грозя негодяю страшной местью, он положил обернутый клеенкой труп в багажник «крайслера» и поехал в город, предварительно созвонившись со знакомым из судебной экспертизы;
- приехали Козыревы. Их лэндкрузер разминулся с «крайслером» в полукилометре от въезда в посёлок. Как таковое, появление Козыревых происшествием не было, но все заметили, что Кирилл Козырев выглядел недовольным и раздраженным. Между прочим, ему недавно вернули права, и он смог сам сесть за руль. Три предыдущих месяца машину водила жена, и Кирилл жутко страдал, ибо страстно любил сам крутить баранку;
- с участка Алабиных украли косу. Хотя младший Алабин, как и все жители поселка, имел в своем арсенале несколько автоматических косилок, его отец предпочитал разделываться с травой по старинке – вручную. Не такая уж и большая потеря, однако, кто посмел?!
Кражу единогласно хотели пришить бомжу, кантующемуся в теплое время года по окрестным деревням; фамилии его никто не знал, знали только прозвище – Илюха-бомж. В поселке он появился прошлым летом и пытался устроиться к кому-нибудь на работу, но дачники взбунтовались, и охрана выпроводила бомжа за пределы подведомственной территории. Глухо ворча, он удалился по пыльной дороге в сторону шоссе, но той же ночью был пойман охранниками при попытке украсть садовый фонарь. После этого бомж вылетел на дорогу гораздо быстрее и приземлился жестче, чем в первый раз. С тех пор возле поселка его не видели, но, по информации, поступавшей от деревенских, он продолжал заниматься мелким воровством в более безопасных местах.
Негодующие дачники едва не приговорили Илюху-бомжа к смертной казни, но Кирилл Козырев объяснил, что три часа назад обвиняемый находился в двадцати километрах отсюда – в городе – и, вероятнее всего, до сих пор там остается. По тону и выражению лица Козырева можно было понять, что его встреча с Илюхой-бомжом прошла вовсе не по-дружески, что подтверждали распухшие, с содранной кожей костяшки пальцев на правой руке Кирилла.
- ближе к вечеру кто-то вытоптал цветы возле дома Людки Бобровой. Людка подняла такой истошный визг, что у ее забора собрался почти весь посёлок. Оскверненная клумба выглядела так, словно на ней отплясывали в тяжелых ботинках – на земле остался даже один вполне отчетливый след. Вот тут-то Кирилл Козырев и засомневался, что Илюха-бомж всё еще в городе. Но сказать об этом он никому не успел, потому что у въездных ворот загрохотали выстрелы;
В первые секунды никто не понял, что происходит. Все только видели, что охранник мечется возле караульного домика и почем зря палит в воздух из пистолета. В интервалах между выстрелами он выкрикивал что-то бессвязное. Один из соседей Козырева бросил отрывисто: «Крышу снесло». Мужчины в поселке не робкого десятка, половина – силовики кадрового резерва; до охранника добрались раньше, чем он успел полностью расстрелять магазин. Пистолет у него отобрали, а самого сбили с ног и заковали в его же наручники. Охранник бешено вырывался, лязгал зубами и, в конце концов, принялся биться лицом об землю. Прежде чем кто-то зафиксировал парню голову, он изувечил себя до полной неузнаваемости – губы безобразно свисали лоскутьями, нос расплющился, а левый глаз месивом размазался по щеке. На обуви мужчин, столпившихся вокруг, остались крупные брызги крови.
Через час из ЧОПа прислали нового охранника, а чуть позже подъехала бригада «скорой помощи». Дачники хмуро обсуждали, от чего, собственно, пацан мог вот так, средь бела дня (точнее, в шесть вечера) слететь с катушек, да еще в такой острой форме, но идей ни у кого не возникло. Директор охранного предприятия, проживавший здесь же, в поселке, недоуменно пожимал плечами: этого парня приняли на работу совсем недавно. Отслужил в армии, с криминалом в прошлом дела не имел, документы в порядке, включая справки из психо- и наркодиспансеров, есть отзывы с прежнего места работы, где зарекомендовал себя как исполнительный и грамотный сотрудник.
Медики довольно долго возились с пострадавшим. Когда его грузили в машину, старший бригады сказал, что дело хана – если даже не учитывать тяжелых физических травм, парень совершенно точно рехнулся. Пока ему пытались остановить кровотечение, он впал в прострацию и только бормотал какую-то чушь – якобы, видел, как с ближнего участка взлетел в небо человек.
Директор ЧОПа предположил, что видеть-то парень, возможно, и видел, только не взлетающего человека, а человека, топчущего любимые цветочки госпожи Бобровой. Что конкретно у него после этого перегорело в мозгах – неизвестно, но, может быть, охранник просто не справился со свалившимся на него грузом материальной ответственности. Цветы у Людки не простые, а золотые - она с ними на международных выставках призы берет.
Хотя это и маловероятно, добавил офицер ФСБ в отставке, когда дачники расходились, проводив взглядами выруливающую за ворота машину «скорой».
Из города вернулся Фурсилов. Мертвую «немку» он оставил на растерзание лаборантам, впрочем, уже было и так ясно, что собака умерла от разрыва сердца.
Когда сопоставили события по времени, пришли к выводу, что избитый Козыревым Илюха-бомж вполне мог добраться до поселка раньше, чем сам Козырев. Кирилл с женой и дочкой задержались в супермаркете, потом они заехали посмотреть недавно открытую церковь, и уже на пути от церкви застряли в пробке на железнодорожном переезде. Если бы Илюха-бомж, очнувшись после нокаута, тут же – прямо сразу – сел на автобус, через двадцать минут он уже был бы возле поворота с шоссе на поселок (пробка возникла после того, как рейсовый миновал переезд). Почему бомжа никто не заметил и как он пробрался мимо охранника – другой вопрос; впрочем, охранник, вероятно, уже тогда был не в себе. Таким образом, Илюха-бомж, может, и не имел отношения к смерти Юни, но он вполне мог похитить косу у Алабиных и вытоптать Бобровой цветы.
***
Темнота наступила неожиданно. Только что заходящее солнце обжигало верхушки леса, и вот уже на улице за два шага ничего не видно. Пахло деревом, хвоей, дымом от мангалов и шашлыком. Обычно в такое время дачники ходили друг к другу в гости, собирались компаниями, веселились, но сегодня настроение у всех было подавленное. Слишком много всего случилось за день. В эту ночь многие впервые заперли свои двери на все замки.
…В своем кабинете на первом этаже Кирилл Козырев квадратными от усталости глазами смотрел в монитор ноутбука, но строки бизнес-плана расплывались. Кирилл вымотался за последнее время – с тех пор, как на него завели уголовное дело. И кто, спрашивается, сказал, что сбить пьяную дуру, переходящую дорогу на красный свет – пустячок, который в худшем случае грозит штрафом? Ничего подобного! Видать, кто-то из конкурентов постарался – раскрутили его по полной, даже в КПЗ пришлось попариться пару суток, пока адвокат не порешал проблему. Но этим всё вовсе не закончилось – наоборот, самое интересное только начиналось. Прессовали Козырева так, что его юристы только руками разводили. Один из них показал ему статью в газете и заметил: чушь, конечно, но исключать ничего нельзя, может быть из-за этого…
Нет, не из-за этого, подумал тогда Кирилл. Тут, скорее, рейдерская тема. Было очевидно, что менты работают по указке, и взятка не прокатит. Козырев сам действовал в бизнесе жестко, многие имели на него зуб, и вот представился отличный случай нейтрализовать его надолго – по всему выходило, что не меньше, чем на пять лет общего режима. Следак умудрился найти отягчающие обстоятельства, а то, что Козырев сидел за рулем в стельку пьяный, подтвердила даже медэкспертиза.
У него до сих пор звучал в ушах злорадный голос следака: «Итак, Кирилл Владимирович, вы утверждаете, что не видели, как Ядвига Пельц появилась на пешеходном переходе? А как же не видели, если ехали не более тридцати и притормозили перед знаком?».
В комнату вошла жена Ленка.
- Ты так и будешь всю ночь сидеть? – спросила она.
- Нет, уже заканчиваю, - проворчал Кирилл, разминая затёкшую шею. – Сейчас дочитаю и ложусь спать.
- Чего-то Шурка раскапризничалась, - Ленка присела на краешек дивана, сверля мужа укоризненным взглядом. – И лобик горячий. Похоже, температура у нее. Кирюш, может, врача вызовем, а?
- Тьфу, черт, да что ты всё придумываешь?! – психанул Кирилл. – Врача, врача! Да ребенок чихнуть не может, как ты сразу в «неотложку» звонишь!
- Кирилл, чего так орать-то? – Ленка поджала губы. – И вовсе я не придумываю. Боюсь, не простыла ли…
- Ма-а-а-ам! – донесся сверху голос дочери. – Ма-а-а-ама-а-а, мне страшно! Иди ко мне.
- Кирюш, иди хоть поговори с ней, - попросила Ленка. – Она по тебе скучает, а ты и дома-то не появляешься почти.
Кирилл кивнул. Конечно, Ленка права по-своему, хотя – он ведь не по бабам бегает, а вкалывает. Да еще и алкашка эта… твою ж мать! До сих пор непонятно, как всё в итоге устроилось. Даже права отдали. Но дочка из-за его проблем страдать не должна.
Держась за перила, он поднялся на второй этаж.
- Ну, и у кого здесь горячий лоб? – напуская на себя непринужденность, спросил он.
Шура лежала на своей кровати, укрытая одеялом, и блестящими глазами смотрела на отца. Слишком блестящие глаза, а правда – может быть, температура?
- У меня не горячий, - сказала девочка. – Пап, а пап… Пап, посиди со мной.
- Конечно, зай, - Кирилл погладил Шуру по голове. Да нет, лобик холодный, вот Ленка паникерша, блин. – Хочешь, я тебе почитаю сказку?
Шура промолчала, глядя в окно.
- Пап, - пробормотала она, показывая пальцем. – Видишь? Там Луна. Круглая.
- Да, зайка, круглая. Это называется – полнолуние. Красиво, правда?
Девочка замотала головой.
- Нет, нет, не красиво! Пап, совсем не красиво! А правда, что на Луне живет кто-то страшный?
- Ну что ты, кроха, кто там может жить? Никто не живет, с чего ты взяла?
- Мне сказали-и-и… Дядя сказал… А еще он говорил, что иногда они спускаются вниз и утаскивают к себе плохих людей.
- А-а-а-а… - Кирилл вспомнил эпизод возле супермаркета и собственный крик: «Ну-ка отвали от моей дочери, гнида немытая!». – Ну, золотце, этот дядя сам очень плохой. Он просто хотел тебя напугать.
- Пап, а его забрали, да?
Козырев тяжело вздохнул. Черта с два он в другой раз оставит Шурку в машине «на десять минут». Кто ж знал, что она откроет дверь, и тут же поблизости появится Илюха-бомж?
- Сашенька, - Кирилл нежно взял дочь за руку. – Это всё глупости, что тебе дядя наговорил. И никто его никуда не забирал. Разве только в милицию, потому что он был пьяный.
- Он не был пьяный, - возразила Шура. – Он просто со мной разговаривал, вот и всё. Он сказал: те, кто живет на Луне, очень страшные. И они могут спускаться на землю.
- Заинька, дядя сам не понимал, что говорит. Ага, а теперь послушай папу…
И он принялся убалтывать дочку, заговаривать ей зубы, отвлекать от мыслей о страшных вещах.
____
Когда Козырев вернулся в кабинет, Ленка раскладывала на диване пасьянс.
- Она заснула, - тихо сказал Кирилл. – Температура у нее, кстати, нормальная. Просто этот грязный урод напугал ее, и…
Ленка нервным жестом смешала карты.
- Кирилл, всё! Я не хочу больше об этом ничего слышать. Я понимаю, мне тоже не понравилось, что с нашей дочерью разговаривал бомж… но ты стал слишком часто распускать руки. Я сама тебя уже боюсь.
«О господи», - подумал Кирилл.
- Я забочусь о своей семье, - сказал он. – О Шурке, о тебе. И я не желаю, чтобы какие-то пьяные козлы…
- Чай будешь? – перебила его Ленка. – Могу согреть.
Ей уже давно начали надоедать рассуждения мужа о том, как он заботится о своей семье. Всё хорошо, но через край не надо бы.
- Нет, спасибо, - отказался Козырев. – Я пойду выкурю пару сигареток, и на боковую пора. Поспишь сегодня с Шуркой?
- Конечно.
Кирилл открыл дверь и вышел на крыльцо. Несколько секунд он стоял, вдыхая свежий ночной воздух, потом опустил руку в карман и достал сигареты. Чиркнул зажигалкой, затянулся и спустился по ступенькам. В небе висела полная луна, а мимо нее медленно плыли черные косматые тучи. Шуршал листьями сад, за которым ухаживал еще отец Кирилла – тогда посёлок был ведомственным, лишь через несколько десятилетий его начали застраивать и заселять дети чиновников и столичной богемы, вроде собакозаводчика Фурсилова. В кромешной тьме не светилось ни огонька, да и тишина царила какая-то нехарактерная. Дачники давно уже спали неспокойным сном.
Козыреву тоже было неспокойно. Слова дочери – вернее, то, что она услышала от бомжа возле супермаркета – до сих пор крутились у него в голове. И не просто так.
Гравий хрустнул за секунду до того, как его нога коснулась дорожки, ведущей от крыльца к калитке. Еще несколько секунд Кириллу потребовалось, чтобы сообразить – звук донесся откуда-то спереди.
Это значило, что там кто-то стоит.
Кирилл мгновенно почувствовал, как по коже поползли холодные мурашки.
- Эй, ты кто? – грозно спросил он. – Ты чё тут делаешь?
Темнота ответила молчанием, лишь гравий хрустнул еще раз.
Козыреву стало жутко – он понял, что ответа не будет.
Он вернулся в дом, захватил из прихожей фонарь и сказал жене:
- Лен, я пойду прошвырнусь перед сном. К Фурсилову схожу.
- Зачем? – поразилась Ленка.
- Зачем, зачем… Надо. Ну говорили же, может, щенка возьмем… Ты же сама хотела. Я пошел, а ты закрой за мной дверь, поняла? Я тебе на мобилу позвоню, как вернусь. Я быстро.
Лена внимательно посмотрела на мужа.
- Кирилл… что-то случилось?
- Да ничего не случилось, - отмахнулся он. – Просто запри за мной, и всё.
Через минуту он вновь стоял на крыльце, слушая, как жена поворачивает ключи в замках. За время его отсутствия пришелец легко мог скрыться где-то в саду, как его там отыщешь? Но что-то – инстинкт? шестое чувство? – подсказывало Козыреву, что на гравиевой дорожке по-прежнему кто-то стоит.
Преодолев оцепенение, он направил фонарь и нажал на кнопку. Лампочка мигнула и тут же погасла. «Аккумулятор сдох», - вспомнил Козырев. Вот собирался же зарядить! И что дальше?
- Слышь, ты, - обратился он к невидимому посетителю. – Ты, видимо, не знаешь, куда припёрся, так я тебе сейчас объясню. Я тебе так объясню – всю жизнь будешь помнить.
Молчание.
«Блин, а если он сейчас целится в меня из пистолета? – вдруг подумал Кирилл. – Хотя, нет. Если бы меня заказали, и киллер прошел мимо охраны, что, как показывает практика, вполне реально, я бы уже валялся с дыркой в башке. Да и проще меня кончить в Москве, зачем такие сложности?».
Зажав нервы в кулак, Козырев почти сбежал с крыльца и зашагал по дорожке, приближаясь – теперь уже было кое-что видно – к сливающемуся с темнотой силуэту. Мысленно он уже выстроил ударную комбинацию для атаки – если только это не какой-нибудь спецназовец, ляжет сходу.
В этот момент упали первые капли дождя. Небо прочертила молния; громыхнуло. Козырев замешкался, но тут же двинулся дальше. Что-то мелькнуло справа, и, лишь пройдя еще пару метров, Кирилл осознал – он только что разминулся с ночным пришельцем, который скользнул мимо. Впереди уже никого нет.
Он резко обернулся и увидел, как черная фигура сворачивает за угол у крыльца, огибая дом со стороны кухни.
Бросаясь в погоню, Козырев подвернул ногу и упал на дорожку. Сквозь звон в ушах ему послышался смешок.
- О-о-о-о, черт, - прохрипел он, с трудом поднимаясь. «Да кто же это такой?!». Следующая мысль была: «Может, закричать, позвать на помощь охранника?», но вдруг в голову пришло другое: «А что, если здесь вообще НИКОГО НЕТ?».
То есть, галлюцинации. Ни больше, ни меньше.
Припадая на левую ногу, он пошел туда, где исчезла за углом черная фигура. Дождь лил уже вовсю. Новая вспышка молнии – и Козырев убедился, что галлюцинаций у него всё же не было: пришелец стоял у дальнего угла дома. Кирилл заковылял в ту сторону, а сам никак не мог отогнать страшное видение: Ленка возится на кухне, заваривая чай, и вдруг об оконное стекло расплющивается дьявольское, с выпученными глазами, лицо…
«Лицо. Я не знаю, какое у него лицо. Я вовсе не знаю, кто это. У него может быть лицо…
(Молния.
Громовой раскат).
…запойного деревенского алкаша, который сдох, нажравшись технического спирта, и его похоронили буквально вчера – на том кладбище, что возле новой церкви, за переездом».
Козырев умел давить на психику, практиковался в этом ежедневно; он мог бы пригрозить ночному уроду… да, но в первый раз, две минуты назад, это не сработало. И он не может обращаться к пришельцу. Его услышит Лена на первом этаже – она испугается. Козырев меньше всего хотел пугать жену, пусть не без причины. Еще хуже, если проснется дочка – она вообще очень чутко спит. Кирилл шел вдоль стены своего дома, а перед ним виднелся темный, в человеческий рост, конус.
«Он пришел не для того, чтобы меня убить, - внезапно понял Кирилл. – Будь это убийца, всё бы закончилось еще там, у входа в дом. Он пришел, чтобы (вот именно) напугать меня».
Пока что получалось успешно: с каждым новым шагом в сторону неясного конуса Козыреву становилось всё страшнее.
Молния.
Черный конус исчез. Его больше не было там, где Козырев только что его видел.
Добравшись до этого места, Кирилл устало оперся ладонью о стену. Но тут же принял защитную стойку, прикрыв лицо и корпус. Ублюдок наверняка где-то здесь, он мог просто отступить за угол, и теперь выбирает момент, чтобы напасть.
Так он стоял довольно долго – целых две минуты. Но нападения не последовало.
Молния.
Фигура пришельца появилась слева. Сейчас видение было совсем бесформенным.
- Ах ты сука! – не удержавшись, рыкнул Козырев.
Видение снова не снизошло до ответа, но, прежде чем прозвучал новый раскат грома, Кирилл вновь услышал нехороший смешок.
Стараясь не поскользнуться – трава быстро намокала под дождем – Козырев рванулся к смеющемуся чудовищу. Но, едва он его настиг, как силуэт мгновенно отступил в темноту, и Кирилл вздрогнул, натолкнувшись на вертикально торчащий из земли деревянный шест.
Там больше ничего не было, ничего и никого.
Осторожно вытянув вперед руки, Козырев ощупал шест – запястье обожгло болью. Он шарахнулся, почувствовав, как по пальцам потекла кровь. Это был не просто деревянный шест, а коса – такая же, как та, которую украли с участка Алабиных. Козырев присмотрелся и похолодел. Лезвие выгнуто вверх.
Коса превратилась в оружие.
Оружие, которое кто-то мог использовать. Мог бы.
Это совсем несложно. Пришелец стоял бы, держа косу наперевес, острием вперед, и Кирилл напоролся бы на лезвие с разбегу.
Тем не менее, оружие не использовано. Кто бы ни был этот выродок, он не убийца. Пока еще не убийца. Козырев провел ладонью по мокрому от дождя лицу и огляделся по сторонам. Но окруживший его мрак был монолитен, как гранитная скала – казалось, непрошенный гость провалился сквозь землю.
Козырев пытался не очень шумно перевести дыхание, когда в оранжерее, в двадцати метрах от него, вспыхнул свет.
Теперь гость находился там.
- Ну смотри же, скотина, - прошипел Кирилл. – Поиграться со мной решил? Сейчас доиграешься.
Он взялся за черенок косы и потянул ее вверх. К его удивлению, коса засела в пропитавшейся водой земле довольно крепко. Слишком крепко. Кирилл дернул изо всех сил – бесполезно.
- Ладно, - сказал он. – Обойдемся и так.
Свет за стеклопакетами оранжереи мигнул несколько раз, словно невидимый шутник просто перещелкивал выключатель. А затем опять стало темно. Козырев напряженно ловил момент, когда пришелец покинет оранжерею. Тяжелую, давящую тишину не нарушал ни единый звук, даже гроза затаилась где-то за тучами. Дождь прекратился.
А потом прекратилась и тишина.
- Кирилл! – послышался голос Ленки. Она почуяла неладное, возможно, увидела в окно странные перемещения мужа по участку. – Ты где? Что ты делаешь?
Ленка вышла из-за угла дома и стояла в полосе света, пробивающегося сквозь задернутый тюль.
- Ленка! – крикнул Козырев. – Ты… зачем ты вышла?! Быстро назад, в дом! Закрой дверь! Ленка, ЗАКРОЙ дверь!!!
Жена не двинулась с места – она растерялась. Подбежав, Кирилл схватил ее за руку, втащил вверх по ступенькам и почти втолкнул в прихожую. При этом он нижним зрением ухватил какую-то важную деталь, но был слишком напуган, чтобы оценить всю ее важность.
____
- Что случилось, Кирилл? – Ленка смотрела на него округлившимися глазами. – Ты… ты… выпил? Господи, что у тебя с рукой?
На пол капала кровь.
- Порезался.
- Кирилл…
- У нас на участке какой-то мужик, - задыхаясь, сообщил Козырев.
- Мужик? – недоверчиво переспросила Лена. Она хотела сказать: тебе померещилось… может, кто-то из соседей… в конце концов, поселок охраняют… Но осеклась, поняв: мужу по-настоящему страшно. Его буквально всего трясло – а Козырев не слабонервный. Чтобы довести его до такого состояния… действительно, что для этого надо?!
- Какой мужик?!
- Не знаю. Я его не видел. Вернее, морду его не видел.
- Кирилл… а ты не думаешь, что это – тот? Ну, бомж?
Обычно, если Ленка спрашивала мужа: «А ты не думаешь, что…», выяснялось, что думает он совершенно иначе. Но только не сегодня. Не этой ночью.
Кирилл закивал.
- Да, да. Наверняка это он… эта грязная тварь. Жалко, мало я ему врезал!
- Кирилл!
- Вот именно – мало… Но, подожди-ка… - он нахмурился.
Оба замолчали. У каждого в голове медленно возникало понимание несуразности происходящего. Логические нестыковки. Неувязки.
Лена думала о том, что Илюха-бомж вряд ли решился бы заявиться к ним в посёлок после того мордобоя, который устроил ему Козырев. Когда бомж поднялся с асфальта, его разбитое лицо было испуганным, как… как у Кирилла сейчас. Лицо человека, которого сломали. Раздавили. Который не способен на ответные действия. Бомж медленно пошел прочь, оглядываясь на разъяренного Козырева, споткнулся о низкую изгородь газона…
А Козырев думал – если тот, кто скрывается сейчас где-то в саду – действительно Илюха-бомж, то он слишком уж быстро бегает. И чересчур много всего успел за короткое время. Искореженная коса, воткнутая в землю (в десяти шагах от дома) – наверняка та самая, которую украли у Алабиных, да, но – где, когда и каким способом бомж превратил ее в оружие? Почему никто не застал его за этим делом?
Козырев смутно припомнил – что-то исподволь действовало ему на нервы, пока он безуспешно пытался настичь ночного гостя. Что же там было? Были дождь, молния, гром. Но недолго.
Он сейчас при всём желании не мог восстановить в памяти это ощущение.
Одно было ему известно совершенно точно: у бомжа имелись веские причины придти сюда.
Ленка открыла рот, собираясь высказать свои соображения, но Козырев опередил ее.
- Я убил его дочь, - сказал он.
Ленка прислонилась к стене.
- Что ты говоришь? Убил? Ты убил его… дочь? Илюхи-бомжа?
- Да, да! Это из-за нее началась вся бодяга с ментами! Она пьяная пёрла на красный свет, я тут вообще ни при чем! Только вчера выяснилось, что этот бомжара дал показания, будто я чуть ли не специально, он, якобы, видел. А самого вообще в городе не было, он же здесь торчал!
- Тебя подставили, да, ты говорил… Но кому это понадобилось?
- Я не знаю. Но кто-то подсуетился и разыскал этого уродца. Он не бомж, а шизик, у них с дочуркой хата общая, дом как раз по той улице, где она под колеса мне метнулась. И дело повернули так, будто они в магазин пошли – это в три часа ночи-то, там ни одного круглосуточного поблизости нету – и он, типа, задержался на тротуаре, а баба потопала через зебру на зелёный. Я всё думал – встречу этого козла, рожу ему порву, а тут смотрю, он с Шуркой нашей трепется…
Оборвав себя на полуслове, Кирилл подался вперед. Ему показалось, что в окне кухни возникла плоская мертвенно-бледная физиономия. Но это всего лишь луна вновь выплыла из-за туч. Полнолуние продолжалось.
Лена схватила мужа за руку.
- Ты слышишь?!
Они затаили дыхание. Этот звук (гулкое потрескивание) ни с чем нельзя было спутать – на втором этаже кто-то мерил пол не широкими, но тяжелыми шагами. Но в доме их всего трое – Ленка, Кирилл… Шурка.
Там, наверху – Шуркина комната.
____
«Дядя сказал мне, что хочет отомстить одному человеку. А еще он сказал, что знает, как позвать сюда тех, которые там, на Луне».
«Доченька, этот дядя – сумасшедший. Зря ты его слушала. Ты должна была сидеть в машине…».
«Папа, мне было интересно! А еще он сказал…»
Шурке интересно про то, как кто-то будет кому-то мстить?
Детский психолог, к которому водили Шуру, однажды предупредила, что у ребенка есть скрытая склонность к жестокости и возможна «нестабильность». Ленка тогда устроила дичайший скандал, едва не выцарапала тётке глаза, накатала на нее жалобу главврачу, и больше услугами той клиники они не пользовались. Но не далее как сегодня в полдень Шурочка, его заинька, его ангелочек, преспокойно и с удовольствием слушала, как ей вещает о мести и о лунных демонах грязный, похмельный мужик, от которого исходит омерзительный запах…
ЗАПАХ. Тяжелый запах палёного мяса, на миг прибитый к земле внезапным дождем – вот что нервировало его, пока он гонялся за черной смеющейся тенью. Палёное мясо с примесью горелых тряпок.
«…что они приходят только днём, когда светло. Потому что в это время никто их не видит. Только животные чувствуют, как они приходят».
Собака Фурсилова. Людка Боброва рассказывала, что перед смертью Юни жалобно скулила, а умерла она, забившись в свой вольер. Заводчик долго не мог ее оттуда вытащить.
«…он очень боится их звать, потому что не знает, что из этого получится…»
Охранник, который беспорядочно палил из табельного ствола (у него поехала крыша), а потом заявил врачам «скорой», что «человек улетел в небо».
«Заинька, я очень тебя прошу – никогда больше не разговаривай с посторонними дядями. Особенно, если это бомжи. Знаешь, кто такие бомжи, детка? Это очень нехорошие люди. Они могут утащить тебя с собой и съесть».
«Но дядя меня никуда не тащил! А вот его – утащили!».
…Илюха-бомж, спотыкающийся и оставляющий в земле у газона глубокий след своего грубого, с рифленой подошвой, ботинка. В точности такой же след позже появился на клумбе у Бобровой (там всё было истоптано. Директор ЧОПа сказал – будто краковячку кто плясал. Но гораздо больше похоже на то, что кто-то с кем-то боролся).
В точности такой же след Козырев заметил… около крыльца, когда за руку тащил Ленку в дом, торопясь запереть дверь. Но тот, от кого он спешил запереться, УЖЕ был внутри.
«Папа, а знаешь, к нам в сад с луны спустился зомби».
____
Мысли вспыхивали, как молнии – одна за другой – с такой скоростью, что у Козырева едва не взорвался мозг. А Ленка уже бежала наверх по лестнице. Козырев кинулся за ней, оттолкнул ее и первым влетел в комнату дочери.
Нервы обожглись о запах палёного мяса.
Ленка догнала мужа и теперь стояла рядом с ним в дверном проеме. Оба окаменели от ужаса.
В комнате горел только торшер, но в его тусклом свете было отлично видно, что постель дочери пуста. Подушка смята, одеяло сброшено на пол. Только вопрос «Где она?!» так и не прозвучал. В комнате, возле открытого настежь окна стоял человек – он держал Шурку на руках.
А вот человек их, кажется, не видел. Он среагировал на звук, когда ручка распахнувшейся двери стукнула о стену. Тогда он замер на секунду, а потом повернул к ним голову.
Нет, НЕ человек. Что-то в облике стоящего у окна подсказывало – совсем недавно он перестал быть человеком.
Кирилл невольно попятился, разглядев в подробностях, кто появился в саду незадолго до грозы, и кого он там преследовал.
«Если его действительно забирали на Луну, - подумал Кирилл, не сводя взгляда с чудовищного гостя, - если кто-то ДЕЙСТВИТЕЛЬНО забирал его на Луну, а после вернул обратно - его дважды протащили через вакуум, через все слои атмосферы, и протащили так быстро, что он не успел сгореть».
Одежды на пришельце не было – одни обугленные клочки ткани, вплавленные в почерневшее, закопченное тело. И еще у него не было лица («Хорошо, что я не разглядел его лицо там, около дома») – лишь уродливая на него пародия, словно неумелый хирург-пластик скальпелем, без наркоза, пытался убрать все человеческие черты. Только страшные глаза, в которых до сих пор мерцали отблески раскалённой атмосферы – мерцали сквозь умершее еще до рождения безумие.
- Отдай мою дочку, тварь... – сказал Кирилл.
Пришелец широко распахнул… лицо – это открылся его рот - и Ленка, крепко державшаяся, чтобы не упасть, за локоть мужа, скорее угадала, чем услышала искаженным эхом долетевший ответ:
- Отдай МОЮ дочку!
Теперь ничто на свете не заставило бы Кирилла повторить своё требование – он не желал, чтобы чудовище ответило ему еще раз.
А потом ярко-белый лунный диск ядовито сверкнул в черноте за окном, и тело чудовища сотряслось. Монстр сделал несколько коротких шажков вбок, на середину комнаты. Какие-то изменения произошли с ним за несколько минут, что он находился в доме. Там, в саду, он двигался куда быстрее. Кирилл и Ленка видели, как Шура открыла глаза, слышали ее слабый вскрик и хохот чудовища. Их парализовало – они не решались даже шелохнуться, не то что приблизиться к монстру. Тот уже жонглировал ребёнком, неуклюже вскидывая локти и притопывая ногами.
Мертвый танцор исполнял брейк.
Можно было подумать, что монстр тупо и бесцельно топчется на месте. Но нет – с каждым движением он всё больше удалялся в глубь комнаты, к маленькому столику в изголовье Шуркиной кровати. Туда, где на полу лежал шнур питания торшера.
У Козырева, который будто наблюдал со стороны собственный ночной кошмар, на миг возникла ассоциация: кто-то шарит палкой под кроватью, пытаясь выцепить закатившуюся туда запонку… Запонка неясно виднеется у самой стены, и манипулятор надо подвести к ней очень осторожно, чтобы не затолкать потерю еще дальше. Медленнее и медленнее…
Кто-то из непостижимой неведомой дали водил по комнате покойника.
Нога в грубом ботинке наступила на шнур, и штепсель вылетел из розетки.
В наступившей темноте должно было произойти что-то ужасное. Вновь ставший невидимым, пришелец мог творить всё, что угодно. Козырев заколотил ладонью по стене, ища выключатель верхнего света, но, прежде ему это удалось, где-то – не в комнате – оборвался детский визг.
Монстр пошатнулся и упал на спину. Шурка исчезла.
Не обращая внимания на то, что Ленка из последних сил пытается удержаться на ногах, Козырев кинулся к окну, едва не споткнувшись о распростертое тело чудовища.
Слабый лунный свет разбавлял ночной мрак, и от картины внизу у Козырева замёрзла в жилах кровь, и само время остановилось – в сравнении с ЭТИМ разыгранная пришельцем сцена в комнате была всего лишь дешевой прелюдией. Сейчас Кириллу открылось, как именно пришелец намеревался использовать изуродованную косу Алабиных в качестве оружия.
Погасив торшер, он выбросил девочку из окна. А под окном ее ждало смертоносное, выгнутое вверх лезвие.
…Обитатели посёлка проснулись от дикого, душераздирающего воя. Это Кирилл Козырев выл, подняв глаза к Луне, выл и не понимал, что воет. Он просто хотел заглушить своим голосом тихое журчание снизу – там лилась на землю кровь.
***
Подозреваемый в зверском убийстве дочери Козырев так и не предстал перед судом – он умер в психиатрической больнице, где специалисты пытались установить степень его вменяемости. Последние слова, которые он произнес – «В саду был зомби». Смерть Елены Козыревой последовала в результате перелома шейных позвонков при падении с лестницы. Третий труп, обнаруженный в комнате второго этажа дачного коттеджа Козыревых, был опознан как Илья Пельц – Илюха-бомж. Он умер от интенсивного теплового удара, но при каких именно обстоятельствах, следствию выяснить не удалось.
Ранее Пельц был разнорабочим, затем трудником в местном мужском монастыре, но ушел оттуда прошлой зимой и куда-то надолго пропал. Немногочисленные приятели Пельца ничего не знали о его судьбе, а, вновь появившись в городе, он повел асоциальный образ жизни и ни с кем не общался.
Сотрудники милиции изъяли ноутбук Кирилла Козырева с «черной» бухгалтерией и финансовую документацию – директор столичной фирмы использовал изощренные методики уклонения от налогов и выплаты личных кредитов. Всё же это никак не объясняло мотивы убийства Козыревым дочери, а также – как в его доме оказался мёртвый бомж.
Соседи Козыревых в один голос уверяли, что Кирилл был очень хорошим семьянином (идеальным, подчеркнула Людмила Боброва), с женой никогда не ссорился, а с дочери Александры буквально пылинки сдувал. Зато стало известно, что у Кирилла был конфликт с Пельцем – охранник магазина в городе видел, как Козырев избил бомжа за то, что он разговаривал с его дочкой.
Основная версия состояла в том, что Козырев поздним вечером сошел с ума, не выдержав постоянных нагрузок на работе. Спусковым крючком могло стать что угодно: плохой телефонный звонок, неосторожное слово, оброненное женой, каприз ребенка… Короткая вспышка бешенства, помутнение рассудка, и примерный глава семейства превратился в кровавого жнеца.
Несколько странных, не нашедших объяснения событий в дачном поселке, которые предшествовали трагедии, оценили как не имеющие к ней прямого отношения.
Почти сразу в деле появилось совпадение: родная дочь Ильи Пельца - Ядвига - погибла под колесами автомобиля, которым управлял Козырев. Долгое время бизнесмен находился под следствием, однако затем обвинения с него сняли. И можно бы предположить, что Пельц пришел в дом Козыревых воздать за содеянное, но сам он на момент гибели Шуры Козыревой был мертв уже около суток.
Внимание следователя привлек еще один документ - вырезка из бульварной газеты трехмесячной давности. Откуда она появилась у Кирилла Козырева, выяснять не стали, да и вряд ли это имело значение, хотя он почему-то хранил ее среди служебных бумаг, в дипломате. Связавшись с редакцией, уточнили, что герой статьи - ни кто иной, как Илья Пельц; таким образом, стало ясно, что личность его была известна Козыреву задолго до столкновения на автопарковке у магазина.
Текст был обведен оранжевым маркером.
«Бомж из Подмосковья уверяет, что добровольно принял участие в секретном проекте в качестве подопытного!
Суть проекта заключалась в запуске беспилотного экспериментального корабля типа «челнок», которому предстояло достичь Луны, совершить виток вокруг нее, и, при условии безотказной работы всех систем, вернуться обратно на Землю. Присутствие в кабине корабля человека было необходимо, т.к. есть неподтвержденные данные о том, что американские астронавты в действительности погибли, так и не побывав на Луне, и все материалы о высадке экипажа «Аполлона» на лунную поверхность являются инсценировкой. Некоторые ученые высказывают мнение, что для человеческого организма сама близость Луны смертельно опасна.
К большому сожалению, представитель Минкосмоса воздержался от комментариев на эту тему, заметив только, что «подобные вещи возможны только в чьем-то воспаленном воображении». Однако существуют косвенные указания на то, что такой проект, по крайней мере, был представлен на рассмотрение в высшие руководящие инстанции.
Человек, который сообщил нам о своем участии в полете к Луне, сказал также, что после приземления его на длительное время поместили в изолятор для прохождения процедур медосмотра и психиатрического освидетельствования. По его словам, в выплате гарантированного денежного вознаграждения ему было отказано (очевидно, во избежания расконспирации эксперимента – прим.ред.). Хотя сам он не расстраивается по этому поводу, потому что (цитата) «лучше бы забыть то, что я там видел, и никогда не вспоминать этого больше».
На вопрос, что из увиденного на другой стороне Луны столь сильно врезалось в его память, он ответил:
- Я разговаривал с теми, кто там живёт. Они сказали, что я нарушил границу, но они меня запомнили, и теперь я нигде от них не скроюсь. Даже на Земле. И что они еще вернут меня обратно».