С дона выдачи нет. Причины, последствия и значение.
К донским казакам русские цари относились двояко. С одной стороны, в казаки бежали от царской власти и крепостной зависимости, и эти, как сейчас сказали бы, военизированные формирования по сути своей не могли вызывать у государей симпатию. (Моя вставка. Жесткая крепостная зависимость началась только при Алексее Михайловиче. Первое упоминание о казаках 1444, почти за двести лет до указанных ранее времен. Так что крепостное состояние, как повод бежать на Дон, отпадает. Не это было причиной исхода людей. Далее, если человек привык обрабатывать землю и с того кормиться самому и семью, то в казаках он не мог найти привычных ему занятий. Чем кормились казаки? Не будем лицемерами, а назовем вещи своими именами. Оружием они могли либо что-то охранять, либо грабить. Значит крестьянин убегал от сельской жизни что бы грабежом заработать себе на жизнь. Вспомните Разина. Его первый поход за «зипунами». Основная масса его сторонников либо голытьба, либо сходцы. Он власти создал серьезные проблемы с Персией, но все же им простили, даже грабеж своих судов, случайно подвернувшихся по пути туда. Но всему, то есть предел. И последовали Разинцам проблемы. Так что не надо, следуя примеру советской историографии, идеализировать тех, кто бежал в «казаки», как тогда говорили. К примеру, на Кавказе к казакам бежали изгнанные из общины или скрывались от мести кровников. Последний пример я привел для понимания облика тех кто сбежал к казакам. Но они могли и не примыкать к казакам, а сами по себе заниматься грабежом под видом казаков. Вспомните требование царя Михаила Федоровича кого именовать казаками.) Принцип «С Дону выдачи нет» провозглашал существование не подконтрольной Московскому царству силы, которая в любой момент могла обернуться против него самого. Однако роль, которую казаки играли в защите южных рубежей Русского государства, постоянно росла, и цари не могли этого не осознавать. Казаки служили буфером в отношениях с крымскими татарами и Османской империей. И вовсе не удивительно, что первое упоминание о донских казаках встречается как раз в жалобе иностранного правителя русскому царю — в грамоте ногайского князя Юсуфа Ивану Грозному. В послании, датированном 1550 годом, князь сообщает царю о бесчинствах, которые творят в принадлежащих ему городах казаки, которых Юсуф считает подданными царя: «Холопи твои, нехто Сарыазман словет, на Дону в трех и в четырех местах города поделали, да наших послов и людей наших, которые ходят к тебе и назад, стерегут, да забирают, иных до смерти бьют… Этого же году люди наши, исторговав в Руси, назад шли, и на Воронеже твои люди — Сарыазманом зовут — разбойник твой пришел и взял их». Несмотря на то что имя у этого предводителя казаков явно татарское (или башкирское), большинство донских казаков были, несомненно, русскими. Их услугами русские цари время от времени пользовались, начиная еще со времен отца Ивана Грозного — Василия III, при котором казачьи отряды обороняли подступы к русским городам от степняков-кочевников. Сам Иван Грозный неоднократно прибегал к помощи донских казаков: в 1552 году они принимали участие в штурме Казани, в 1556-м — в покорении Астрахани. Но дальше подобного «временного сотрудничества» дело не шло. Не буду пересказывать вновь историю казачества до Петра 1. Сама идея надеюсь понятна, и я давал развернутую характеристику тех, кто уходил на Дон, а на его примере и в другие казачьи регионы. Они непрерывно воевали и от того была конечно у них убыль, и они нуждались в пополнении своих рядов. Я рассказал о государствах и народах, обитавших по границам великой степи, где и формировалось казачество. Оттуда и шло пополнение рядов казаков. А сам лозунг «с Дона выдачи нет» давал возможность этим пользоваться кому попало и, совершив преступление бежать, на Дон и там прятаться. Приведу современную аналогию. США и Англия не выдают нам тех, кто совершил преступления на нашей территории. Можно сказать, что у них действует принцип «с Темзы и Миссисипи выдачи нет». И мы вполне объективно высказываем неудовольствие этому. Как видите ни чего принципиально не меняется и желание спрятаться от заслуженного наказания за преступление всегда было и есть. А когда таких людей набиралось много, то мы видели бунты, Разина, Болотникова и прочих преступников. А последней каплей терпения было восстание Булавина, «случайно совпавшее» с северной войной и одним из ключевых ее моментов, битвой под Полтавой.