Глава 2
Обед у графини
– Моя мать – польская графиня Беккер, – объяснил мальчикам по дороге к их дому новый знакомый, – в молодости она была очень хороша собой и ей прочили большое будущее, но она отказалась выйти за старого князя и влюбилась в моего отца, инженера, который строил железную дорогу из Петербурга в Москву. Вы слышали о таких городах?
– Мой отец получает лики из Москвы, – сказал Рон.
– А в Петербурге живет царь, – добавил Марк.
– Верно. Ну, вот, фамилия моего отца была Миклуха, а его дед подписывал казенные бумаги фамилией Миклухо-Маклай. И я решил взять себе эту фамилию. Отец рано умер, мне был всего год, а моя мать, ее зовут Екатерина Семеновна, купила здесь поместье. Сначала, она с детьми приезжала сюда на лето отдыхать, а потом переехала насовсем. Здесь очень здоровый климат, прекрасная природа. И я собираюсь перевезти сюда свою семью. Вот, приехал посмотреть место. А вы любите этот городок?
¬– Я люблю, – откликнулся Рон, – все ходят в нашу аптеку.
– А ты, Марк?
– Я ведь больше ничего не видел.
– Ты прав. Мир очень велик.
Приятели ужу знали этот большой двухэтажный дом с пристройкой для прислуги. Рон приносил заказанные лекарства, а Марка отец брал с собой, когда нес к барыне новое платье, но внутри им бывать не приходилось. По их звонку обычно на крылечко выходила горничная, платила за лекарство и платье.
Сначала их привели в кухню помыть руки, потом пошли в комнаты. Высокие потолки были украшены цветными лепными узорами, а доходящие до пола окна давали много свет. В столовую они прошли через салон, где стояло пианино, на котором что-то играла красиво одетая женщина. Они остановились и послушали, а когда она перевернула последнюю страницу нот и кончила играть, Михаил сказал:
– Мама, а у нас гости!
Столовую украшал громоздкий средневековый камин с железным навесом, а в центре стоял обеденный стол и стулья с высокими резными спинками. Камин по случаю теплой погоды отдыхал, но сложенная в топке кучка дров позволяла при нужде его быстро зажечь. В стрельчатые окна светило солнце.
– А это моя комната, посидите несколько минут, пока я переоденусь.
В комнате стоит простая железная кровать, накрытая грубым одеялом, на стенах висят рисунки и фотографии, на полках видны какие-то камни, а на столе лежат карты и увеличительное стекло.
Вскоре он вернулся.
– Рассматриваете рисунки? Их сделал мой старший брат путешественник Николай. Странные хижины, не правда ли? Так выглядят папуасские жилища. А это он с мальчиком-папуасом, который принес ему на ужин связку бананов. Кто такие папуасы? На западе Тихого океана есть большой остров Новая Гвинея, – Михаил расстелил на столе карту, – вот, здесь. Там живут папуасы, и, можете поверить, мой брат был первым белым человеком, которого они увидели! Вы читали «Робинзон Крузо»? Обязательно прочитайте, эта книга у матери есть. Да, Николай много путешествовал. Когда корвет "Витязь" отходил от Новой Гвинеи, он на всякий случай показал матросам большое дерево, под которым зароет все свои научные записи, если поймет, что ему не уцелеть. Их сразу кружили аборигены, вооруженные луками и копьями.
– А он не испугался? – удивился Марк.
– Конечно, испугался. И знаете, что он сделал? Не бросился бежать, а спокойно снял туфли и улегся на траву спать. А его два спутника – шведский матрос Ольсен и полинезийский юноша Бой, подняли верх руки, чтобы показать, что никакого оружия у них нет. И их не тронули. Они прожили там два года. Николай лечил папуасов, давал им вещи, полезные в быту и раздаривал украшения. Однажды шутки ради он сказал, что может зажечь воду и поджег на блюдце спирт. Они очень испугались и стали просить не поджигать море.
Тогда считали, что папуасы, хотя уже и не обезьяны, но еще и не люди. Когда за братом приехали, не ожидали застать его в живых, думали, что его съедят.
– Разве можно есть людей? – испугался Марк.
– Почитайте «Робинзон Крузо», узнаете. Вернувшись, он предложил нашему царю Александру III создать на Новой Гвинее русскую колонию. Но на эту землю уже претендовали англичане, и царь не захотел ввязываться. Николай еще обследовал берега Красного моря после открытия Суэцкого канала, это совсем рядом с вашей Палестиной. Он ведь родился в дороге, и друзья шутили, что именно поэтому ему не сидится дома. «Кто хорошо знает, что он должен делать, тот приручает судьбу» – любил поговаривать Николай.
– Дядя Михаил, а вы тоже путешественник? – спросил Марк.
– Нет. Я геолог. Ищу, что полезное дает нам земля. Вон на полках образцы руды.
– Так вы искали руду?
– Нет, Я еще увлекаюсь археологией. Это когда ищут остатки древних времен.
– Михаил, соловьев баснями не кормят, дети хотят есть, и стол накрыт, – зашла его мать, – прошу в столовую.
Такого обеда мальчики никогда не ели.
На неделе редко кто из них пробовал мясо. Ели чёрный хлеб, который пёкли дома раз или два в неделю, поскольку считалось, что чем черствее хлеб, тем меньше его съешь. Утром ели крупник – перловку с картошкой, на обед – борщ с хлебом и куском селедки. На ужин варили клёцки или лапшу с молоком. По субботам ели рыбу, а по воскресеньям – мясо. Говядина была не по карману, жарили телятину или баранину.
Горничная Оля принесла несколько смен блюд, два вида мяса, разные салаты и сыр. Из хрустального графина мальчикам налили
перебродивший и разбавленный водой мед.
За обедом графиня расспрашивала их, где они учатся, чем заняты и какие у них интересы. Предложила приходить брать книги, и Марк сразу попросил «Робинзон Крузо».
После обеда им показали парк с вековыми деревьями, возраст которых достигает 600 лет и, переполненные впечатлениями, Марк и Рон отправились домой. Как велик мир, думал Марк, и как мал наш захудалый штетл. Неужели ему суждено здесь провести всю жизнь? А Рон вспоминал, что они ели за обедом и уже обдумывал, как они в школе разыграют сценку. Марк будет папуасом, он Миклухо-Маклаем.
Вернувшись домой, оба с восторгом рассказывали о том, где они были, и что видели.