Административное правонарушение. Часть первая

      
   Дверь кабинета приоткрылась, будто кто-то хотел заглянуть в кабинет и что-нибудь спросить.  Я ждал, что сейчас покажется в дверном проёме голова и спросит:

 - Вы адвокат?

 – Да, - отвечу я, - что Вы хотите?
 
 - А можно узнать? – Спросит голова в дверях и не дожидаясь ответа, видимо оценив обстановку в общем и целом,  продолжит, - вот у меня такая ситуация.

  Дальше будет короткое вступление, ну и так далее.  На этот раз я ошибся – в довольно узкую щель между дверью  и косяком стала протискиваться  чья-то спина в чёрной ветровке. В кабинет задом проник  мужичок невысокого роста, войдя полностью, он закрыл за собой дверь и только тогда повернулся ко мне лицом.
 Передо мной стоял мой друг детства Лёха Дуплий, с которым мы не виделись около года. Заходить задом в помещение – это было у него с детства.

 – Привет,  - сказал Лёха, пошарив по кабинету глазами, будто пытаясь отыскать меня между креслом и столом.  – Меня в тюрьму хотят посадить, - вывалил он.
 
    Это у него тоже с детства: лепить сразу в лоб самое главное, что его волнует в настоящий момент.  У него диагноз: легкая умственная отсталость и расстройство личности; он инвалид третьей группы.
 
    Все кто знает о том, что  между нами дружеские отношения, недоумевают  -  какая может быть дружба между солидным  человеком и городским сумасшедшим.  Я сначала объяснял, что мы учились с ним вместе в первом и втором классе, жили рядом в посёлке и были друзьями детства. Прошли годы,  и так уж получилось, что из одноклассников в нашем городе осталось лишь четверо – мы с Лёхой и ещё двое.
 
 Я не встречал людей, которые бы, не вспоминали своё детство – это самое тёплое время своей жизни, и не были бы рады увидеться с теми, кто был с ними рядом   сорок лет назад. Ну и что, что у Лёхи легкая умственная отсталость. Собаки вообще по интеллекту на несколько порядков ниже людей, а сколько среди нас тех, кто считает пса своим другом, переживает за него, когда тот болеет, радуется за него, когда тот на выставках получает дипломы, гордится им. А тут человек, ну пусть не очень умный, с  IQ ниже семидесяти. Но он же на равных был с нами в  детстве, а потом по каким-то причинам его развитие задержалось на этом возрасте. Что же теперь отречься от него? Кроме того, он нуждается часто в помощи, так как не всегда способен понять,  как правильно поступить в той или иной ситуации.

  Мы встретились с Лёхой после сорока лет расставания( я жил в другом городе)случайно на берегу реки во время ледохода. Ледоход на большой реке  - это грандиозное шоу, которое ставит сама  природа каждую весну.  Сходить посмотреть на ледоход в нашем городе – обычай, который заведён спокон веков.
 
   Я стоял на набережной и разглядывал в бинокль затор, образовавшийся возле островов. Подвижки  льда были, но ещё незначительные, а  настоящий ледоход начинается, когда  льдины с шумом  наползают друг на друга, с грохотом ломаются, рассыпаясь на осколки, и среди белых льдин появляется чёрная вода.   Увидеть первым этот момент считается очень престижным среди зевак. Нужно громко вслух  объявить об этом; потом на тебя будут всё время, пока идёт ледоход,  ссылаться как на первоисточник.
 
   Глядя в бинокль, я краем глаза  видел, как возле меня трётся какой-то мужичок невысокого роста и, не стесняясь ,пялится на меня.  Я уж было хотел спросить  бесцеремонного мужичка – что ему надо, как тот сам подскочил ко мне и завопил: - «Бубигон, ты узнаёшь меня?»  По этой фразе я сразу и узнал Лёху.

   Во втором классе мы делали инсценировку по известной сказке Чуковского «Бибигон». Я там играл Бибигона, а Лёха одного из паучков. После этого он стал называть меня Бубигоном, исковеркав имя главного героя. Едва я услышал это обращение, как мой мозг мгновенно вычислил  и узнал подскочившего ко мне  человека.

  Мы жали друг другу руки, хлопали друг друга по плечам. Лёха, видимо для того, чтобы быть более убедительным, начал вспоминать, как он забил в семидесятом году единственный гол в нашем ежегодном поединке с командой речников.
 
  Я, конечно, помнил тот матч, когда мы, отыграв всю игру и убегавшись до упада, так и не смогли открыть счёт. Лёха стоял в воротах. Он вообще считался у нас штатным вратарём – там он наносил минимальный вред команде, а ворота  защищал самоотверженно. Нет, удары издали он парировал не ахти, зато, когда выходил один на один с нападающим, то часто выигрывал дуэль. Он обычно со всех ног летел навстречу, склонив голову набок, высунув язык, и стремглав бросался в ноги нападавшего. Росточком Лёха был небольшой, но  очень плотненький.  В лобовом столкновении больше доставалось всегда  нападающему. Пацаны, знавшие это, пытались обвести Лёху, начинали дергаться и, как правило, в этот момент Лёха и влетал со всего маха в нападавшего. Прицельный удар в створ ворот не получался, а Лёха получал свою порцию восхищения от команды.  С тех пор он получил кличку – Голкипер.

   Я сказал Лёхе, что нет нужды рассказывать о том случае, но Лёха, не слушая меня, продолжил свой рассказа.

  По моим воспоминаниям, дело было так. Капитан нашей команды сказал, что назначено дополнительное время, терять нам нечего, поэтому мы всей командой идём в атаку после свистка судьи, то есть, играем в тотальный футбол.

 -Мне тоже можно в нападение? - Спросил капитана Лёха.
 -Всем, - ответил капитан. 

  Судья свистнул, мяч разыграли и две команды бросились в атаку. Лёха, застоявшийся в воротах, как колобок помчался сразу к воротам противника. Совершенно случайно траектория его стремительного галопа пересеклась с траекторией полёта мяча, который неизвестно кто пнул, и  тот, ударившись о Лёхину башку, влетел в ворота противника.

 На матче присутствовали десятка четыре взрослых жителей посёлка – в основном родителей игроков, которые сами когда-то играли в таких матчах.  Триумф Лёхи был неописуем, его качали на руках, славословили   и сравнивали с ранним Пеле. Это была та самая минута настоящей славы, благодаря которой, Лёха вошёл в анналы истории нашего посёлка.

  К моему удивлению, история, которую мне рассказывал Лёха, мало походила на мой вариант воспоминаний о той игре. С его слов выходило, что он подобрал отскочивший после розыгрыша мяч у наших ворот, совершил ювелирный дриблинг через всё поле, обыграл всю команду соперника, и пробил в девятку мяч из разряда неберущихся.
 
  Я не стал уличать Лёху в неточностях приведения событий сорокалетней давности, так как уже знал от знакомых, что у Лёхи «стреляет башня», «едет крыша» и так далее. Ну что взять с человека, у которого это воспоминание было самым ярким эпизодом за всю жизнь, и он при любом удобном случае   рассказывал об этом.

   И вот, этот Лёха стоял в кабинете передо мной и моргал попеременно глазами. Благодаря этой удивительной способности – моргать не как все нормальные люди сразу обоими глазами, а каждым по отдельности, до того как он стал Голкипером, его звали Лёха-Семафор.
 
    Представить потрет Лёхи не представляет большого труда, если  вы смотрели мультики про Винни-Пуха, и вам довелось увидеть фильм «Форрест Гамп». От Форреста, которого убедительно сыграл Томас Хэнк, кстати, ровесника Лёхи по жизни, следует взять некоторую заторможенность и добросердечную тупость, а от Винни, круглые глаза с темными кругами вокруг них и непосредственность в  поведении.
 
 - Ну, и за что это тебя хотят посадить в тюрьму,  друг мой Лёха? – Спросил я как можно спокойнее своего бывшего одноклассника.

  Леха полез во внутренний карман куртки, достал какую-то помятую бумажку.
– Вот, - протянул он мне  её.
 
  Протокол, - прочитал я вслух. - Хм, любопытно, что это ты там накосячил? – пробормотал я и стал читать текст.

 Оказывается,  Лёха самовольно пристроил к дому, в котором занимал угловую комнату на втором этаже, балкон, чем  и нанес ущерб памятнику архитектуры – дому, который, как было  указано на табличке, находившейся на фасаде, дома построенному в стиле ампир в начале двадцатого века.
 
  – Не боись, Лёха, никто тебя не посадит, это не преступление, а административное правонарушение, за это в тюрьму не садят; оштрафовать могут, - упокоил я друга.
 – А штраф большой? – Спросил повеселевший Лёха.
 – Приличный, сейчас посмотрю кодекс об административных правонарушениях, - ответил я и достал с полки КоАП. - Ого, тридцать тысяч, Лёха, штраф тебе корячится, но ты не бойся - я разберусь.
– Чё, сам за меня заплатишь? – С сомнением спросил Лёха.
– Нет, пойду с тобой на заседание, где будет рассматриваться твой протокол, и постараюсь убедить компетентные органы, что наказывать тебя не стоит.

  Мне стало интересно – зачем Лёха пристроил балкон и я спросил его об этом.
 
– Да я это, продать хочу эту квартиру, а с балконом она дороже будет. Правильно?  - Объяснил Лёха.
– Где  же ты  сам жить тогда будешь? – Задал я резонный вопрос.
 
Лёха помялся, моргая попеременно глазами, видимо говорить ему не хотелось об этом, но всё же сказал.

  – У меня ещё одна квартира есть в новом микрорайоне, - убил меня Лёха, - я её в наём сдаю.

   Ничего себе новости, оказывается у него две квартиры, о чём я не знал, да ещё он одну в наём сдаёт.  Вот тебе и городской сумасшедший, друг детства, инвалид по голове. Удивлению моему  не было предела.

 – Да ты прямо Паниковский какой-то, ну-ка расскажи поподробней.
 - Так, одну квартиру, в которой я живу сейчас, мне тётка – сестра мамы завещала, а другую я по наследству от матери получил, - объяснил мне товарищ детства.
   «Ни фига себе, предприниматель какой» - удивился я.
  – Слушай, Лёха, давай - ка съездим - посмотрим какой ты там балкончик смасрячил.

  То, что я увидел, трудно описать, чтобы точно был передан эффект, который произвело на меня увиденное.  Очень приближённое сравнение: пожилой человек аристократической внешности, в белоснежной манишке с галстуком-бабочкой, во фраке и в цигейковой старой шапке с оторванным козырьком.  Может быть, такая аллегория будет способна передать  чувства,  которые я испытал, когда увидел пристроенный  к двухэтажному  особняку бледно-розового цвета  со всевозможными излишествами, балкон из оцинкованного профнастила.  В оконных проёмах этого шедевра стояли окна в деревянных рамах, которые сейчас меняют на пластиковые, крыша была покрыта шифером не первой свежести, и стояло это всё на двутавровых балках, до половины залитых в бетон.
 –Бюджетненько , однако, - ошарашено промямлил я, уже не очень веря, что мне удастся отмазать Лёху.