рис. Афродита Пандемос
Пушкин – протагонист своего же романа
Пушкин - прототип своей героини – его верного и милого Идеала (именно с бол. буквы)
Потому что?
Что мы знаем о Тане:
О ее скудных однобоких однообразных как у маньяка действий или деяниях (хотя она ничего не делает кроме чтений запоем любовных романов) Пушкин сообщил следующее:
- она была не от мира сего – дикой замкнутой странной неласковой отрешенной (как аутист)
- она была необразованной
- ей рано нравились романы (исключительно любовные из вторсырья маминой биб-ки)
- она мечтала о жизни (роли) Дельфины, Клариссы, Юлии – героини жаркой любви как в книжках
- она невольно созрела сексуально к 17-ти, оставив мозги в целомудрии 13-летней
- ей пришла пора и она ждала Его … кого-нибудь (сексуальная зрелость, требовавшая своего)
- она видела Онегина неск. минут и решила, что ждать больше нечего, да и не надо – это Он = Грандиссон Лейвлас Фобласович
- она написала незнакомцу Письмо (перевод элегии франц. поэтессы, оставленной мужем) , признавшись в любви чужими словами, с приложением протокола о намерениях
- она была суеверна и строила миражи жизни по результатам гаданий и примет
- она была русская душою, сама не зная почему, ибо любила русскую зиму и предания старины
глубокой с Лукоморьем и селом Горюхиным
- она встретила суженого – Агафона (гея и сочинителя драм из Пира Платона)
- оны была отвергнута опытным Евгением и удовлетворилась эротическим святочным сном
- она звала братом Вову Ленского – сына соседей помещиков, убитого ее избранником на дуэли из-за вздора, называемого по нелепости честью
- она была отдана замуж за князя и генерала по итогам ярмарки невест и приняла обет верности на век (бабий) неизвестной и непонятной мотивацией
- она опять призналась Евгению в любви
- она отказала Евгению на его просьбу-мольбу отдать обещанное и поставить мужу рога
- она была титулована автором в верный и милый Идеал (без пояснения чего)
- ей признался в любви сам Пушкин (А.С.)
Таня – классический недоросль русской провинции и невежа
- человек с испорченными дрянью мозгами и отсталый в развитии
- эротоман, к 17годам полностью порабощенной манией (по Платону) чувственной любви
- эгоист, думающий исключительно о себе и заботящийся только о своей мании
(2)
Прототип Татьяны – само Наше Всё и Навсегда – автор романа о Жене А.С. Пушкин
Таня возникла не сразу, а лишь со второй главы второй ее половины (со строфы XXIV) в декабре 1823 в Одессе (пыльной по Пушкину) . До этого в романа, который задуман был в Крыму и Кишиневе как сатирическая поэма русских нравов и предрассудков в шутливом тоне, царила прелюдия любовного треугольника = Вова + Оля + Женя да еще дядя без ФИО, что пил настойки с наливками без сливок, с ключницей бранился, мух давил и зачем то правил честных
Так Пушкин - прототип Тани в каком смысле?
Аспектация прототипности:
1 - Первый аспект прототипности: эротомания
Пушкин исповедовал культ двух богов – Аполлона ( профессионально) и Эрота (натурально) . Причем из культов двух древнегреческих Эротов (известных хотя бы по Пиру Платона) = богов любви небесной (высшей чистой бестелесной и неприкасаемой (включая техники и практики проникновение) и любви земной земнородных – чувственной, плотской и пошлой (по Аристофану из того же пира идей о Любви-Логосе) = Пушкин практиковал оба – в зависимости от ситуации (например, в обществе «несносных дур тригорских» или барышень усадеб Тверского края) он практиковал исключительно культ любви плотской
Таня неосознанно была адептом культа Эрота чувственной (пошлой по Аристофану-Платону) любви
Мороз и солнце; день чудесный!
Еще ты дремлешь, друг прелестный
Пора, красавица, проснись:
Открой сомкнуты негой взоры
Навстречу северной Авроры,
Звездою севера явись!
С кем это он рядышком проснулся … чудным Зимнем утром … ? И это не мираж…
Или иное показание со скрытой благодарностью дара любви от Эрота II:
Нет, я не дорожу мятежным наслажденьем,
Восторгом чувственным, безумством, исступленьем,
Стенаньем, криками вакханки молодой,
Когда, виясь в моих объятиях змией,
Порывом пылких ласк и язвою лобзаний
Она торопит миг последних содраганий!
О, как милее ты, смиренница моя!
О, как мучительно тобою счастлив я,
Когда, склоняяся на долгие моленья,
Ты предаешься мне нежна без упоенья,
Стыдливо-холодна, восторгу моему
Едва ответствуешь, не внемлишь ничему
И оживляешься потом всё боле, боле —
И делишь наконец мой пламень по неволе!
Или еще более откровенное до апокалипсизма:
Когда в объятия мои
Твой стройный стан я заключаю,
И речи нежные любви
Тебе с восторгом расточаю,
Безмолвна, от стесненных рук
Освобождая стан свой гибкой,
Ты отвечаешь, милый друг,
Мне недоверчивой улыбкой;
Прилежно в памяти храня
Измен печальные преданья,
Ты без участья и вниманья
Уныло слушаешь меня…
Кляну коварные старанья
Преступной юности моей
И встреч условных ожиданья
В садах, в безмолвии ночей.
Кляну речей любовный шопот,
[Стихов таинственный напев],
И [ласки] легковерных дев,
И слезы их, и поздний ропот.
Если эти дневниковые стихи вызывали негодование у пуританок и их мужей-рогачей, то Пушкин имел л пилюлю:
Поэт! не дорожи любовию народной.
Татьяна также была с 13 лет и до 17 лет приверженкой Эротов небесного (сына Афродиты Урании) и чувственного (сына Афродиты Пандемос). О втором культе героини (из речи Павсания о двух Эротах, ко которой Таня ничего знать не могла, ибо от амуральности и ранней сексуальности застряла в развитии на уровне лОллиты Набокова) Пушкин поведал в ее эротическом и вещем сне в пятой центральной главе романа
2 - Второй аспект прототипности: раскаяние и омовение
Эти Р и О – необходимые атрибуты всякой религиозной веры и ее целостного культа – верить, молиться, соблазняться грехом, каяться, снова неистово молиться, смывать грехи и снова заходиться в молитве до исступления
Пример из пушкинского Воспоминания:
Часы томительного бденья:
В бездействии ночном живей горят во мне
Змеи сердечной угрызенья;
Мечты кипят; в уме, подавленном тоской,
Теснится тяжких дум избыток;
Воспоминание безмолвно предо мной
Свой длинный развивает свиток;
И с отвращением читая жизнь мою,
Я трепещу и проклинаю,
И горько жалуюсь, и горько слезы лью,
Но строк печальных не смываю.
В Письме Татьяны упакованы и признание первой, и грехопадение и искупление с готовностью к катарсису:
Я к вам пишу — чего же боле
Я вас люблю
Другой!.. Нет, никому на свете
Не отдала бы сердца я!
То в вышнем суждено совете...
То воля неба: я твоя;
Судьбу мою
Отныне я тебе вручаю,
Перед тобою слезы лью,
Твоей защиты умоляю...
Рассудок мой изнемогает,
И молча гибнуть я должна.
Кончаю! Страшно перечесть...
Стыдом и страхом замираю...
Но мне порукой ваша честь,
И смело ей себя вверяю...
Пушкин понимал – такое (да еще с двусмысленным “кончаю!») легко осудят и признают Танюшу виновной в разврате и потере нужного зачем-то Христу целомудрия и потому еще до Письма выступил с ад-вокаткой адской речью защитника танинного мнимого авторства – т.е. самого себя любимого – отдав этой речи строф эдак 10! (с XXI по XXXI !), включая :
За что ж виновнее Татьяна?
За то ль, что в милой простоте
Она не ведает обмана
И верит избранной мечте?
За то ль, что любит без искусства,
Послушная влеченью чувства,
Что так доверчива она,
Что от небес одарена
Воображением мятежным,
Умом и волею живой,
И своенравной головой,
И сердцем пламенным и нежным?
Ужели не простите ей
Вы легкомыслия страстей?
Пушкин перебегал, омывая слезами грешные мысли и мечты эротомана, от Эрота Ураноида к Эроту Пандемос. Таня также в Письме ссылалась на Небеса, божью волю, высшее Провидение и Промысл Его … Умно. И почти простительно – типа = «не виноватая я! Он сам пришел!» Хотя Пушкин нас уведомил: пусть Таня не финтит – ей просто «пришла пора» и она «… ждала … кого-нибудь» = ей было почти все равно (ну, не совсем, конечно – все ж должны быть у избранника ранговые самцовые признаки примативности … и еще хоть что-то от Лайвлас Грандиссоныча Фобласского – минимально необходимого и достаточного для легкомыслия страстей и анимации чувственных миражей…)
Таня также раскаялась = она нашла Женя пародией на нормального мужика и приняла обет верности ( на бабий, отметим, век …кажется предельно короткий…).
За это прототип известил что он создал Памятник нерукотворный и наградил Таню и титулом Идеал.
3 – Третий безусловный аспект прототипичности Пушкин – Таня = грандиозное самолюбие
Пушкин в уста и мысли Онегина вложил пару формул своего личного Нового Завета и части его поэтического Завещания (см. об этом пару иную наших заметок в сборнике «ЕО»):
Любовью шутит сатана.
XXII.
Кого ж любить? Кому же верить?
Кто не изменит нам один?
Кто все дела, все речи мерит
Услужливо на наш аршин?
Кто клеветы про нас не сеет?
Кто нас заботливо лелеет?
Кому порок наш не беда?
Кто не наскучит никогда?
Призрака суетный искатель,
Трудов напрасно не губя,
Любите самого себя,
Достопочтенный мой читатель!
Предмет достойный: ничего
Любезней верно нет его.
К Онегину прилетел бумеранг из питерской школы-штудии-эколь Науки страсти нежной = Письмо Татьяны … Ему предложили взять всё. Но: (а) напомнили про Бога, честь и добродетель = т.е. на то, что это Любовь-Логос, а не плотский перепих с перетыком … (б) у Тани странно маленький IQ - как у 13-летней (в) пойдет молва и … отведут под венец … а это пипец . Все это определило маркетинговые по сути риски потенциальных деяний по реализации протокола о намерениях Тани … Поэтому Онегин сослался на свой кодекс жития = Любите самого себя, ибо любовью правит Сатана (а Женька явно не д-р Фауст и ни в какие игры играть с Мефисто не способен и не намерен по гроб спокойной жизни повесы праздного)
Таким был на момент написания этой главы романа о нестыковке дьявольски по-разному влюбленных и сам автор.
Такой же он изобразил нам свой верный и милый Идеал – Татьяну (уже княгиню-генеральшу и, кажется, все еще девственницу)
Доминанты натуры Героини Тани без героина:
Она законченный эгоист и даже эгоцентрик
Мир из миражей и мираклей сошелся у нее на Любви и ее Избраннике
Нго жо него ей и дела нет
Она из тех кто «думает только о себе»
Ее абс-но не интересует в какое положение она поставила «её» Евгения: согласится и возьмет даримое от дарителя вряд ли дружащего с рассудком (по ее же признанию) и он точно «залетит» … а, если откажется, то попадет в позорные импотенты …
Её ничего не интересует, кроме одного Избранника и любви к нему и с ним
Это тотальное порабощение неосознанным, но упорно вынашиваемом, развиваемом, пестуемом и желаемом одном = любви с Женей (хотя в момент окончания секс-созревания – с кем–угодно на стадии «пришла пора» как уточнил ироничный поэт прототип …)
Татьяна на самом деле любит тотально только одно – свою эгоистичную выпестованную книжным романтизмом потребность чувственной любви и ее реализации в близости с Евгением
После абшида и лекции Жени о рисках последствиях любви и брака она восстановила рассудок и была равнодушно отдана, но все не за Агафона сочинителя или соседского барчука помещичьего круга селян, а х за князя и генерала
Татьяна все ж не дурра, хоть и совершенная эгоистка
Итог :
В трех аспектах натуры =
эротизме –
себясамолюбии
и
минутной слабости раскаяния и потребности в катарсисе =
Пушкин показал себя достойным, хотя и не единственным, прототипом своей верной героини своего оставленного в незавершенности романа о русских предрассудках