Але
С ума сойти, какой стоит июнь!
Пронизанные солнцем закоулки
с резной крапивой, молодым бурьяном,
собаки, спящие на тёплых тротуарах,
и пахнет смолкой, лиственным блаженством,
вплетается банановая нотка
от шкурки, почерневшей с уголка,
и булочный, ванильный, сладкий запах
смешался с горьковатым и бензинным,
а льнущий аромат ленивых лип
до осязания почти веществен.
Вдруг на'отмашь кропит летучий дождь
горячий лоб и пыльную тропинку,
сановный тополь ветви распростёр
под золотой молниеносной влагой,
налита всклянь вместительная лужа,
но главенствует солнце всё равно.
Симфония шуршащих и скрипящих,
гудящих, прытких и бесцеремонных звуков,
а там солирует свисток трамвая, –
не в почести в столице тишина.
Ты, мой великий, сокровенный город,
не видан мною в скорби и развалах,
я, словно деревце, расту в твоём Лугу
и, словно деревце, вытягиваюсь в небо.
С ума сойти, какой стоит июнь!
Как молод Минск, и я пока бессмертна…