Когда мне пришло смс от Маргариты с просьбой – или, лучше сказать, с требованием – встретиться с ней в одиннадцать утра в кафе неподалёку от главного офиса моего телеканала, я испытал смешанные чувства. С одной стороны, колёсики механизма, кажется, задвигались, а значит, комбинация, которую я пока представлял лишь в общих чертах, начала разыгрываться. С другой стороны, Маргарита вызывала у меня смешанные и не очень приятные чувства. Было в ней нечто, чего я не мог понять и даже ясно сформулировать, какая-то неуловимая черта, какой-то невысказанный вопрос, требовавший, тем не менее, ответа. Неясна мне была и причина, по которой она проявляла столь активное участие во всём деле. Отвлечённые доводы про человеколюбие и стремление остановить жестокость меня отнюдь не удовлетворяли. Подобными формулировками в наше время вряд ли можно кого-то убедить. Куда более вероятным представлялось мне сведение каких-то личных счётов, которые у столь красивой женщины и столь видного деятеля, как Анастас, вполне могли быть. Впрочем, то была отдельная тема, заниматься которой следовало отнюдь не мне. Что бы там ни имела Маргарита против “человека губернатора”, несомненным представлялся тот факт, что Анастас тем или иным образом замешан в убийствах. Только какие, спрашивается, у меня были доказательства? Ровным счётом никаких, только смутные догадки и некоторые моменты во время нашего с ним разговора, которые человеку постороннему вообще бы ни о чём не сказали. Пыль, песок, флёр. Однако то, с чем профессиональный следователь работать бы не смог, могло весьма пригодиться журналисту. Вопрос формулировался очень просто: преследую ли я цель покарать преступника или сделать себе имя, настоящее имя, которое будет знать вся страна? Конечно, служить делу справедливости и законности – почётная и важная миссия, но…
Здесь мои мысли неизменно (а за последние дни я несколько раз возвращался к этой дилемме) принимали один и тот же оборот. Правосудие и возмездие важны и необходимы, спору нет, только при чём тут, спрашивается, я? Разве моя задача – ловить и предавать суду убийцу? Да, я веду журналистские расследования, вскрываю неприглядные факты, помогаю следствию (а иногда и мешаю, но это уже другой разговор). Однако обрушивать на голову преступника всю тяжесть правоохранительной длани – отнюдь не моя задача, и никто не может требовать от меня сбора каких-либо доказательств. Иногда я делаю это по доброй воле, иногда… Но нельзя же всё время забывать о собственных интересах! Журналист питается сенсациями, скандалами и интригами, что бы там кто ни говорил. Даже если ты пишешь об искусстве крито-микенской культуры, ты всё равно будешь стараться подать имеющиеся факты таким образом, чтобы возбудить любопытство читателей. А что уж тогда говорить о телевидении! Тут как в змеином гнезде: перестанешь искать горячий материал, откажешься от громких и рискованных расследований, станешь скучным и нерейтинговым, – и тебя в один момент сместят. Конечно, можно некоторое время держаться на созданной репутации, но и она имеет свойство исчерпывать свой ресурс. Следовательно, о собственных интересах забывать никак нельзя.
Анастас был яркой звездой на нашем провинциальном (всё-таки провинциальном, несмотря на все потуги) небосклоне. Приведя задуманный мною план в исполнение, я останусь в выигрыше при любом результате. Если этот губернаторский прихвостень действительно маньяк, и тем или иным образом это удастся доказать, здесь и комментировать нечего. Если он маньяк, но доказать это не удастся… что ж, тем хуже для следствия, а я свои дивиденды от сенсационных заявлений всё равно получу. Получит их, конечно, и этот болван Домани, ну тут уж что поделаешь, издержки производства, как говорится. Если же Анастас не виновен, а я всего лишь фантазирую… даже в таком случае игра стоит свеч. Да, я наживу себе влиятельного врага и некоторые неприятности от редакторов… но такой вопиющий эфир не смогут не заметить в столице. А там знают, что самое главное в журналисте, и обязательно последуют предложения, тут можно не сомневаться. Анастас же в любом случае получит по заслугам. Слишком уж он чистенький, слишком всем нравится или старается понравиться. Даже если он никого не убивал, то мог бы… вполне мог бы.
Маргарита была ключом, способным открыть передо мной эту дверь. Источник её странной осведомлённости оставался не до конца ясным, однако я не стремился его обнаружить. В конце концов, то могла быть простая женская интуиция, которой мужчины якобы лишены. Глупости, конечно, потому что, к примеру, журналистская интуиция порой ничуть не уступает дамской. Именно интуиция позволила мне прийти к выводу о причастности Анастаса. Именно она подсказала мне обратить внимание на юного лейтенанта Дениса Смехова и заручиться его поддержкой в той сложной партии, которую я намеревался разыграть. Теперь же интуиция указывала мне на Маргариту – как на самый сильный козырь в колоде моих карт.
Странная эта женщина отнюдь не заставила себе ждать; напротив, когда я, опоздав на несколько минут, вошёл в заведение, она уже была там: сидела за маленьким столиком в углу и смотрела на меня с какой-то непонятной смесью укоризны и сочувствия.
– А вы забегались, – сказала она вместо приветствия. – Утомительная у вас всё-таки работа.
– Спасибо за напоминание, – недовольно отреагировал я. – Работой своей я вполне доволен. Вы хотели меня видеть?
– Скорее – слышать, – слегка улыбнулась она своей бледной бескровной улыбкой. – И кое-что вам предложить. Вы садитесь, садитесь.
Я присел на предложенный стул, оказавшись таким образом несколько ближе к Маргарите, чем мне бы хотелось. То есть я не хочу сказать ничего такого, она была очень красивой женщиной, и при иных обстоятельствах, возможно, я не отказался бы от подобного сближения, но в тот момент мне было отнюдь не до сантиментов.
– Итак, что случилось? В чём ваше предложение?
– У вас сейчас найдётся пара свободных часов?
– Пара часов… это много времени. Вы думаете, мне совсем нечем заняться?
– О, разумеется, я нисколько не сомневаюсь, что вы очень занятой человек и у вас масса самых разных дел. Но если вы действительно хотите, чтобы наше общее предприятие увенчалось успехом, то не будете капризничать, а внимательно меня выслушаете.
– Я весь внимание.
– Вы не смогли проникнуть в дом Драгуновых, потому что для этого вам не хватило связей. Впрочем, тут вам винить некого, кроме самого себя. Я дала вам нужную наводку, надо было просто наладить хорошие отношения с вашим коллегой, после чего с его помощью попасть в коттедж. Однако уже на первом этапе вы умудрились всё испортить и настроить Сашу против себя.
На этом пункте я не мог не возмутиться.
– Настроить против себя? Вот как, это он вам такое сказал? Интересно, весьма интересно! Должен заметить, что этот ваш Саша – редкостный бездарь и трус, каких мало. Я настроил его против себя? Скажите на милость, какая чувствительная натура! Ему сделали предложение, от которого настоящий телевизионщик никогда не откажется, а он начал что-то мямлить про риск и опасность, которой подвергнется его карьера. Что, спрашивается, мне нужно было сделать? Бухнуться на колени и умолять его поспособствовать нашему плану? С какой, скажите, стати я вообще должен перед ним унижаться? Ему предложили – он отказался, а дальше уж, простите, не моё дело. Уверен, есть и другие способы исполнить то, что мы с вами задумали.
Маргарита немного помолчала, испытующе посмотрела на меня и улыбнулась подошедшему официанту:
– Нет-нет, спасибо, просто стакан воды, больше ничего… Значит, Даниил Альбертович, вы уверены, что исполнить наш план – как пару раз плюнуть?
– Ничего подобного я не говорил. Но не будете же вы меня уверять, что на этом Домани свет клином сошёлся?
– Дело не в том, сошёлся на нём свет клином или нет, – сказала она с неожиданной жёсткостью. – Дело в том, что вы слишком легко отступаете там, где нужна исключительная настойчивость.
– Я отступаю? Что же мне, морду ему нужно было набить, чтобы он согласился?
Маргарита презрительно передёрнула плечами.
– Что за пошлое мышление, почему сразу морду набить? – возразила она, и тут же приветливо улыбнулась официанту, принёсшему ей воды. – Вам ли не знать, как можно убедить человека! При вашей-то фантазии и изобретательности.
– Возможно, мне просто не хотелось терять время на столь неприятного субъекта. Ну не верю я, что ваш Домани может нам помочь, он же совершенный… слизняк.
Она лишь махнула рукой.
– Он не лучший представитель человечества, но это не отменяет того факта, что он ведёт самое популярное шоу на местном телевидении. Вы ведь знаете, какой порок дьявол любит больше всего?
Маргарита задала этот вопрос таким странным тоном, что, признаюсь, у меня даже мурашки по спине пробежали. Её тёмные глаза, похожие на маленькие провалы, смотрели на меня прямо, не мигая, и вызывали очень некомфортные ощущения.
– Это вы меня проверяете сейчас? – в тон ей попытался ответить я, однако вышло не очень. – Если так, то напрасно. Не имею представления о вкусах и предпочтениях дьявола. Я вообще далёк от всей этой религиозной тематики.
– Жаль, потому что тематика эта имеет к нашему делу непосредственное отношение. Но я вам подскажу. Дьявол больше всего любит тщеславие.
– Это из какого-то фильма, – немедленно отреагировал я.
– У вас хорошая память, Даниил Альбертович, это действительно цитата из “Адвоката дьявола”. Но дело не в этом. Дело в том, что Анастас тут не исключение, ему также свойственно тщеславие. Может быть, ему оно свойственно даже в большей степени, чем другим.
– И поэтому он пойдёт на ток-шоу этого клоуна Домани?
– И поэтому он туда пойдёт. Вопрос лишь в том, чтобы уговорить Сашу.
– А вы разве не можете этого сделать? Вы же с ним вроде как приятели, – заметил я с лёгкой издёвкой, на которую, замечу, имел некоторое право после всего того, что мне пришлось от Маргариты выслушать.
– Вы не понимаете, – печально покачала она головой, потом одним залпом выпила воду и поднялась из-за столика. – Я не могу действовать напрямую, никак не могу. Слишком много раз… впрочем, это не ваше дело. Сейчас вы встанете, и мы поедем к Драгуновым.
– К Драгуновым? Но зачем?
– Разве вы не хотели попасть к ним в дом?
– Хотел, конечно, только… Какова ваша цель?
Маргарита вздохнула.
– Вы же журналист, а задаёте такие неправильные вопросы. Когда мы будем на месте, вы всё сами поймёте.
Колебался я недолго. В конце концов, сегодня у меня был относительно свободный день. Даже если Маргарита что-то там себе фантазировала, и практической пользы от визита к Драгуновым не будет, всё же побывать в этом роскошном коттедже, посмотреть на жизнь топовых бизнесменов изнутри и почерпнуть информацию для какого-нибудь острого репортажа было бы отнюдь не лишним.
– Ведите, – коротко бросил я, решив отставить на время все расспросы.