Автор: Мичурин Данила Александрович
«Панельный двор»
Рассказ
«Родник родит реку, а река льётся – течёт через всю нашу матушку землю, через всю родину, кормит народ. Вы глядите, как это складно выходит, - родник, родина, народ».
Константин Георгиевич Паустовский
Момент первый: «Бессонница»
Я лежал в пожелтевшей чугунной ванне, наполненной белой душистой пеной. С перекинутой полиэтиленовой шторы на мою голову, предательски стекала вода, из телефона звучала песня Джона Леннона «Imagine», настроение в ноль, состояние «вафли» на весь оставшийся вечер. Ночью, как всегда один и тот же кошмарный сон. Утром надо ехать на работу в другой конец город. Никакой Мартин Селигман и Дейл Карнеги не научат меня жить позитивно и радоваться жизни. Рутинные будни съедали меня изнутри. Зелёный чай с мёдом были единственным утешением в промозглый осенний вечер.
Я как всегда забыл свое полотенце в гостиной, опять пришлось идти голым, шторы не были задернуты, соседи уже привыкшие к моему стриптизу, не обращали на меня внимания. Мокрые следы на полу моментально высыхали, котельная топила как следует, но и в такой парилке умудрялся простудится или это всё потому, что я постоянно разгорячённым уезжаю на свою дополнительную подработку. То сестра вызовет, чтобы я забрал её из гостей с тремя охамевшими детьми, которые даже не знают, как меня зовут. То друг Стас предложит конкурировать с местными таксистами, а с утра надо опять ехать на фабрику. Деньги куда важнее, надо платить за квартиру, заправлять машину и чем-то пополнять свой холодильник. Вот и сегодня мой телефон зазвонил не вовремя, стоя голым в гостиной и разглядывая удивленные лица, новых квартирантов, которые ещё не привыкли к таким показам мод, я резко поднял трубку, ожидая услышать чей-нибудь приятный голос.
- Алло, Рома, срочно приезжай, слышишь меня? – проорала женщина с нервным надрывистым голоском.
- Я не Рома, а Вадим. Вы ошиблись походу. Нет, тут таких. До свидания!
Я положил трубку вытер с себя оставшуюся воду, которая не стекла на ковёр возле журнального столика, напялил поглаженные серые брюки, заварил себе какао с молоком и съел две шоколадные вафли. Предварительно несколько раз проверил свет, перекрыл газ, зашторил окна, открыл дверь и со спокойной душой вышел в подъезд.
Тишина и запах кошачьей мочи. Сосед, которому уже сто раз говорили, чтобы он не курил на лестничной клетке, стоял и тушил сигарету о цветочный горшок бабы Шуры. Из лифта доносились мат и крики. Это так переезжала в наш дом очередная семейная пара. На ступеньках спал рыжий ободранный кот, почти самый адекватный обитатель нашей панельки. Домофон не работал, поэтому в гости к Сергею Алексеевичу приходил, кто угодно, бабушки у входа в подъезд были бессильны, тут их магия не действовала. Не жилой дом, а Хогвартс какой-то. Одни чародеи, да дементоры. Я сел в свою машину отечественного производства, постоял, прогрел двигатель, доел просроченный шоколадный батончик и потихоньку выехал из двора. Дорога в ночном городе была пустая, мигающие вывески и редко встречающийся свет встречных фар поднимали мне хоть как-то настроение. По радио звучала песня группы Альянс «На заре», мимо меня проносились дома, магазины, лица бомжей, шеренги проституток на обочине, запах шашлычных, которые дорабатывали свой сезон. Всё это подогревало мои представления об идеальном мире, пока на пересечении трамвайных путей я не сбил подростка лет шестнадцати на вид. Время замерло вокруг меня, на асфальте лежал обезображенный человек, от удара ему сильно разбило лицо и точно определить, как он выглядел до встречи со мной не представлялось возможным. Трясущимися руками, я кое как достал из машины телефон, чтобы вызвать скорую помощь, хорошо, что мне помогла это сделать, продавщица из круглосуточного магазина, сам бы я не справился. Бригада и наряд ДПС приехали быстро, пока на меня составляли протокол, медики уже подняли его тело и увезли в реанимацию. Ну всё мне конец! Целую ночь я просидел в отделении полиции, соответственно на работе утром уже все знали, что у меня произошло. Приехав домой и выпив кучу снотворного, я всё-таки смог заснуть.
-Лишь бы всё это казалось тем самым ночным кошмаром, который меня донимал на протяжении нескольких лет, - сказал я, повернувшись на правый бок, смотря на белую облезлую стену.
По радио звучала песня группы Наутилус Помпилиус «Я хочу быть с тобой». За окном сыпал первый снег. Соседка тётя Люда спускалась по ступенькам, гулять со своим французским бульдогом.
Момент второй: «Юность. Мазь. Аптека»
Моя бабушка подарила мне на день рождения вязанные носки, над которыми она трудилась два с половиной месяца. Это самый дорогой подарок для меня, учитывая тот факт, что подарков мне больше никто и не дарил. Теперь я стал совсем взрослым. В шестнадцать лет появляются новые чувства, новые желания. Мне очень хочется достать припрятанную в югославской стенке бабушкину наливку или найти дедушкин портвейн, который он уже четвёртый год подряд прячет в китайском разноцветном термосе. На кухонном гарнитуре с восьмидесятых годов ожидала своей очереди никому ненужная пачка индийского чая в жёлтой коробке. Ремонт в нашей квартире был один раз за всю жизнь моих предков. Дед переклеил везде обои, кроме того места, где стояла та самая не сдвигаемая стенка с посудой и разными вещами. Очень много раз за своё детство я ронял оттуда фарфоровую сахарницу, солонку в виде курочки, фаянсовый кофейник и графин «Дубок», за который дедушка мне чуть было, уши не оторвал. Ведь это был подарок моей бабушке на годовщину свадьбы. На столе-книжке стоял двухкассетный стереофонический магнитофон «Нота-МП-220С» 1987 года выпуска. Из новых вещей в доме была только туалетная бумага, даже мыло ещё было из советских запасов, именно по этой причине со мной в школе никто рядом не садился, запах вьетнамской звёздочки и тройного одеколона отпугивал всё живое вокруг меня. Деваться было некуда, оставалось ждать своего восемнадцатого дня рождения, чтобы сбежать из этой скучной берлоги, где всё настолько хорошо, что аж тошнит.
Друг Серёга позвал меня с собой в кино на новый зарубежный фильм, предварительно предупредив, что там будет Лена Маркелова из одиннадцатого класса. Такое точно нельзя было пропускать, но бабушка со своими больными ногами, уничтожила все планы на такой хороший осенний вечер. Ей надо было забрать из аптеки заказ с лекарствами, там разные мази для ног, бальзамы. Видно просроченные уже не помогали, и советская медицина тут была бессильна.
Ко мне, как мы и договаривались вечером к шести часам, зашёл мой друг.
- Ну, что? Готов? Идём! - бодро с улыбкой на лице, произнёс Серёга.
- Да тут…
- Понятно всё с тобой! Ха-ха-ха
Резко перебил Серёга, затем засмеявшись на весь подъезд, достал из своего кармана детскую соску, сказал мне, что я красная шапочка, зализанный бабушкин внучок, бросил бумажку из-под мороженного и вышел на улицу. Перезванивать я ему не стал, обида глубоко засела в моей душе. Мне ещё никогда не было так грустно. Я зашёл в гостиную, где сидел мой дедушка и тепло обнимал бабушку, говоря, что у неё всё скоро пройдёт. На некоторое время, стало так уютно, так радостно, как же мило смотреть на это. Кот Васька мурлыкал под ногами, мешая мне надеть обувь и пойти в аптеку. Выйдя из подъезда, я вдохнул прохладный октябрьский воздух, немного постояв и вытерев рукавом накатившие слёзы, медленно перешёл дорогу и дворами устремился к аптеке на улице Классической. Вслед мне отчаянно крикнул мой дед. Обернувшись я увидел его убитое горем лицо. Немного отдышавшись, он сказал, что бабушке стало очень плохо.
- Внучок, кха, скорую вызвал, там соседка с ней осталась, а я вот сюда за тобой, чтобы ты купил от сердца чего-нибудь. Валидол что ли.
-Капец блин, дед, а чего ты не позвонил? Телефон же есть! – с претензией сказал я своему деду, завязывая развязавшиеся шнурки на белых кроссовках.
- Ну ты же знаешь! Облучение, слежка. Вредно в общем. Беги быстрее, не дай Бог помрёт!
Я рывком с низкого старта, бегу, мимо голые кусты, деревья с оставшимися жёлто-красными листьями, отопительные трубы, бродячие собаки, трамвайные пути и резкий удар с боку дальше тишина и холод по телу. Я умер.
А нет, живой.
Меня сбила машина прямо на рельсах, когда перебегал дорогу. Да, виноват, конечно! Не спорю. Просто сейчас пытаюсь вспомнить, лёжа в реанимации, добежал ли я до аптеки и что с бабушкой. Уже несколько раз терял сознание, лицо невыносимо болит, руками шевелить не могу, некий голос сказал, что сейчас мне нельзя нервничать. Что там с дедом? Они, наверное, не знают, куда меня повезли, переживают.
Строгий голос медленно протянул сложное для восприятия предложение, гул отзывался в моей голове по несколько раз, затем быстро затухал.
- Родственников найдите, сообщите, что мальчик в областной детской больнице. Быстро… кажется, ему недолго осталось.
Момент третий: «Натали»
Семён Борисович из дома на против задолжал уже триста рублей, ну нахал! Совести нет! Больше не буду давать ему в долг. Всё баста! Аттракцион щедрости закрылся. Вот так вот каждый день. Утром бабушки за хлебом приходят, днём школьники за лимонадом, вечером алкаши за чекушкой . Это однообразие круглосуточного магазинчика «Натали» надоедало, но деваться было некуда, домой нужны были деньги. Я же мать, тем более одиночка, растящая сына в однокомнатной квартирке в обычном панельном доме. Сыночку в школу деньги нужны, на занятия в секции бокса нужны. Всюду они нужны, вот и приходится сутками пахать, стоя у кассы в синем засаленном форменном халате. Магазин, в котором я работаю был построен в начале девяностых годов и каким-то чудом уцелел до наших дней. Каждый сантиметр, каждый прилавок напоминал мне эпоху постоянных криминальных разборок. В ту пору цены были поадекватнее, люди относительно в большинстве своём, тоже были получше, добрее что ли. Сейчас уже не то. Заходишь сменяешь напарницу, видишь многолетнюю грязь под холодильником, и думаешь, а сколько людей видел этот засохший кусок пыли, смешанный с бумажкой от мороженного в стаканчике. Атмосфера необыкновенная, маленький телевизор в углу, по которому с утра до позднего вечера показывают отечественные мелодрамы. Каждая моя рабочая смена была чем-то необычным. Если бы я умела писать рассказы, эх меня бы уже знала вся страна. Назвала бы первый свой сборник «Ужасы витрины», шучу, конечно, я никогда ничего не добьюсь, таким только вон, пользоваться дешёвыми духами, жить от зарплаты до зарплаты и надеется, что появится человек, который заберёт из этого загнивающего города, в другое менее тошнотворное место.
Сегодня мой день с самого утра не задался. На плите пригорела кастрюля с кашей. Классный руководитель вызывает меня в школу к директору, поговорить об успеваемости моего сына. Нервная система на грани. Успокаивающие уже не успокаивали. Меня мало, что удерживало в реальном мире. Как я завидую тем людям, которые не живут в таких зажатых условиях. В обед очередная бабка разругалась, что её мол, обвесили на сто граммов, не правильно дали сдачу, она стала кричать, говорить: «Смотрите люди, как пенсионеров дурят!», ну и всё в таком духе. К вечеру страсти поутихли. Народ после тяжёлого рабочего дня, закупался продуктами на ужин. Кто-то брал скумбрию с чёрным хлебом, моя соседка Маргарита Михайловна обычно брала краковскую колбасу, батон и коробку томатного сока. Товары по акции предлагать умею, так сказать матёрая барыга. К восьми часам вечера касса была уже неплохо наполнена. Мне оставалось, смотреть телевизор, делать маникюр и периодически пить чай с печеньем, чтобы не замерзнуть. Когда уже прошло пол смены, перед нашим магазином развернулась настоящая драма. Из моих рук от увиденного выпала пилка для ногтей. Свист тормозов и сильный стук по металлу, застыл в моей памяти. Я открыла дверь, накинув халат выбежала к трамвайным путям, на которых лежал подросток весь в крови. Рядом стоял водитель с бледным лицом, он судорожно пытался вызвать скорую помощь, увидев меня попросил ему помочь в этом, благо мобильный телефон у меня был при себе. Скорая приехала быстро, парнишку погрузили, а меня попросили поехать с ними, в качестве сопровождения. Быстро закрыв магазин, я позвонила начальнику, рассказала о случившемся, он бывший военный, настоящий мужик, отнесся с пониманием, отпустил под мою ответственность.
Час ночи, я уже сорок минут жду врача, который бегает из одного отделения в другое. Мне интересно остался ли этот мальчик жив. Дети не бывают чужими. Переживаю так, как будто там мой собственный сын на операционном столе. Не позавидуешь его родственникам. В три часа ночи прибежал дедушка мальчика весь в слезах, я рассказала ему, как всё было, он заплакал ещё сильнее и схватился за сердце. Санитары быстро подбежали к нему и вызвали дежурного врача. Его отвезли в палату на третьем этаже, там, по-моему, тоже оказывают первую помощь. Вот я дура! Взяла и довела старика. В пять утра из реанимации вышел уставший врач с сигаретой зубах сел на пол и заплакал.
- Спасли, - тяжело выдавил из себя хирург, стряхивая пепел на кафельную плитку.
- Фух, ну хорошо же! - сказала я и заплакала, как маленькая девочка.
Поспав несколько минут в приёмном покое, я проснулся от того, что меня кто-то трогал за правую руку. Открыв глаза и увидев, что передо мной был тот самый водитель, который сбил мальчика, я не удержалась и со всей силой зарядила ему по щеке.
- Вам тоже доброе утро…
- Ой простите пожалуйста, не хотела. Он жив, просто, понимаете эмоции, нервы…
На этом моменте я зарыдала ещё сильнее и упала в его объятия. Мне было так уютно с ним, тогда малознакомый молодой человек произвёл на меня такое впечатление, что мне захотелось за него замуж, прямо здесь и сейчас. Тянуло к нему невероятно. Написав на бумажке свой номер телефона, протянув в его мозолистую руку этот маленький кусочек, я собрала свои вещи и поехала к себе домой. Там меня ждал сын и старая мама.
Момент четвёртый: «Можно жить»
Четыре часа утра. Уснуть не получилось, снотворное не помогло. Я выпил стакан молока, оделся и пешком пошёл в больницу, куда отвезли этого парнишку. Совесть не давала мне покоя. Я молил все высшие силы, какие только существуют. Просил вселенную, чтобы парнишка выжил. В узких кварталах мне мерещилось, что за мной следят. Говорил мой психотерапевт, что могут быть побочные действия у снотворного, но что мне будет так ужасно вокруг всё мерещится, хорошо, что не сел за руль. Войдя в больницу, я увидел, как в приёмном покое на лавочке спала продавщица, которая помогла вызвать скорую помощь. Красивая девушка, таких я ещё не встречал, видно сразу – простая. Без лишних загонов, без косметики, повезло её мужу наверно. Долго думал будить или нет. Всё же решился потревожить сладкий сон этой спящей красавицы. Аккуратно коснувшись бархатистой руки, я в ответ получил такой удар, как будто это хрупкое создание всю жизнь занималось боксом. Немного придя в себя после такого знакомства, поприветствовал её и даже в какой-то степени не ожидал, что она заплачет и полезет ко мне обниматься, надо поддержать. Милая девушка, нравится. Она протянула мне бумажку со своим номером телефона. Ну хоть теперь знаю, как её зовут. Я остался один сидеть на лавочке, Рая собрала вещи и быстром шагом вышла из больницы. Точно влюбился, не хотелось, чтобы спящая красавица уезжала. Мне надо было поговорить с врачом, узнать, чем я могу помочь родственникам парнишки, который из-за меня теперь так страдает. Врач вышел не сразу, медсестра объяснила это тем, что он не спал всю ночь.
- Расскажите мне, как он себя чувствует, что надо сделать? Давайте я родственникам помогу! Ответьте доктор, не молчите!
- Я Вам хочу сообщить, что мальчику ничего не угрожает, состояние среднее, быстро пойдёт на поправку, открытый перелом берцовой кости, лицо не могло посекло осколками от решётки радиатора, кровотечение остановили, разрывы тканей зашили. Так что не переживайте. Через две недели выпишем домой. Почти домой, - сказал врач, потирая свои большие волосатые руки, при этом зачем-то оглядываясь назад в ординаторскую.
- Не понял. Как понять почти домой?
- Понимаете Вадим, его бабушка скончалась вчера дома, так и не дождавшись скорой помощи, дедушка этого парня, прибежал ночью, весь в слезах, на нервах. Ему стало плохо, мы делали всё возможное, но такова судьба. Умерли в один день, а мальчик вытянул лотерейный билет, сорвал у Бога джек-пот. Остался живым, но сиротой. Его мама оставила в роддоме, ей якобы сказали, что родился Даун, а он вон какой красавец, даже медсёстры некоторые заглядываются.
- Так доктор, я понял. У Вас есть знакомые юристы? Я оформлю все документы на усыновление, он не будет брошен на произвол судьбы ещё раз в этой жизни.
- Вы, благородный человек Вадим. Я Вам помогу, принесите завтра все документы, через неделю всё будет готово, поверьте мне.
- Спасибо большое. До свидания!
Я вышел на улицу, озаренную утренним солнечным светом, под ногами шелестела листва, в небе летели перистые облака, мне захотелось увидеться с Раей. Позвонив ей, я обозначил, что буду ждать её на набережной в кафе «Радуга». Через двадцать минут она была уже там, но не одна, а со своим сыном, о котором я естественно ещё не знал. Меня это ни капли не пугало.
- Привет Вадим!
- Выходи за меня замуж, - сказал я, встав на колено.
- Сынок, сходи погуляй. - Вадим, ты чего так резко?
- Выходи за меня замуж, - повторил я, держа в потной руке золотое кольцо моей покойной бабушки.
- Я согласна!
Я крепко обнял её и страстно поцеловал в алые губы, от которых веяло клубничным ароматом.
- Рая, только тут такой момент, у меня тоже теперь есть ребёнок.
- Не понимаю, это как? Ты сам родил? - сказала она, тихонько засмеявшись.
- Нет, я усыновил парнишку, которого сбил ночью. Все его родственники умерли вчера, родителей не было. Он жил с бабушкой и дедушкой. Бабушка умерла дома от сердечного приступа, а дед скончался в больнице на нервной почве по той же причине. Родная мать от него отказалась при рождении. Теперь получается он один. Не могу его бросить. Скажи ты готова жить в такой семье?
- Да, Вадим, готова. Вот оно женское счастье! Я многого хотела в своей жизни, а оказывается мне этого всего и не надо. Проще надо было ко всему относится, где же ты раньше был?
-Где, где…тебя искал.