Катя слышала бешеный стук его сердца рядом со своим; его сейчас темные глаза манили обещанием волшебного счастья. Но она отстранилась.
- Почему? – Он посмотрел на неё смущенно, но и с какой-то неясной насмешкой.
Девушка побледнела. На прямой вопрос нужно дать прямой ответ, да и не умела она лгать и кокетничать. Эти женские уловки ей были не нужны. Соблазном была она сама – её кожа, её волосы, её тело.
- Потому что я хочу ухаживаний – цветов, конфет, подарков. Но особенно я хочу – романтики. Теплого синего моря, ужинов при свечах. Полной золотой луны, висящей сияющим апельсином над темными безднами. Пальм и криков попугаев. Музыки - самой лучшей, самой грустной. Хочу быть любимой… - Она на секунду задумалась, но подняла на него глаза, и прямо посмотрев в его лицо, продолжила. - Нет, этого мне мало! Я хочу быть обажаемой! Боготворимой!!! Я еще и большего хочу – стать смыслом жизни своего мужчины. Но и любовь, и обожание не главная цель, это средство…
- А что же – цель? – Деревянными губами спросил он.
- Счастье! Разве это невозможно?
Максим молчал. Странная девушка! Наверное, они все об этом мечтают, однако ни одна не решиться сказать об этом вслух. А ему нечего ответить ей. Он, привыкший к постоянному повышенному вниманию и благосклонности женщин, к легким победам над теми, кто ему хоть немного приглянулся, был смущен.
Проституток из бывшего СССР он презирал. Молдаванки, хохлушки, белоруски, да и русские девицы, из безнадежных и безденежных городков типа Белева или Кимр, заполонили все панели Европы. Большинство их - безвольных, бесхарактерных, слабых опускались все ниже и ниже, а потом попадали – в арабские и еврейские притоны, и частенько там заканчивали свою жизнь, бесполезные для работы алкоголички и наркоманки.
Наиболее энергичные путанки пересекли Атлантику и развернули свой бизнес в пуританской Америке, вытесняя с рынка сексуслуг латинос, негритянок и мулаток - основной американский контингент в сфере этого бизнеса. Небольшое количество белых бабёшек, совсем уж никчемных, страшных и аморальных, как крокодилы, не могло конкурировать с нашими красотками. Рашен топ-модели от сексбизнеса теснили их по всем направлениям. Но услугами подобных особ Макс пользовался крайне редко. У него была постоянная партнерша – его невеста Люси. Из смешенной семьи французов, их предки покоряли просторы Америки, и русско-украинских эмигрантов первой послереволюционной волны. Девушка сия просто обожала грязный разврат и самый грубый секс. Она доставляла Максу немало приятных минут. Но, увы, он не любил её.
- За высокие мечты, которые сбываются! – Торжественно произнес он.
- Да, за высокие мечты. - Катя выпила свой бокал и, поставив его на столик, открыла дверь на балкон. Дождь стал тише, вежливее. Последние капли шлепались на балконную плитку и звенели во мгле. В ночной темноте сладко запахло цветами. Сумасшедший ночной дождь уже терял силы – молнии смещаясь на юг, сверкали все реже и реже, и в разрывах туч стали поблескивать первые робкие звезды.
Молчание затягивалось. Максим следом за ней вышел на балкон и, присев на корточки, понюхал омытые дождем цветы. Запах горьких нарциссов - запах сожалений!
- Катя, - сказал он спокойным деловым тоном, - я хотел бы приобрести что-нибудь из твоих работ.
Девушка вздрогнула. Так холодно, так отчужденно прозвучало это предложение. И подумала, что напрасно она вылезла со своими заветными мечтами, они-то его и отпугнули.
Эх, дурочка! Но деньги ей, тем не менее, нужны позарез. Неизвестно когда ещё папа устроится на работу, а то, что она сегодня добыла, уйдет немилосердному врачу, от нищенской своей зарплаты и нечеловечески морально изматывающей работы вымогающему взятки. Так что нечего манерничать и стыдиться, пора продавать свои работы, а не только раздаривать. Не в том она положении, что бы пренебречь подобным предложением.
- Пойдём, посмотрим. Выберешь.
В неярком свете свечи она разложила на кровати свои батики – циклы «Подражание Ван Гогу и Полю Гогену» Причем настолько талантливое, словно они сами и писали… «Белые облака», «Соборы Кремля».
Максим выбрал, естественно, «Спасскую башню» в серебре зимы и «Василия Блаженного» с разноцветными, как восточные тюрбаны, куполами. Кто бы сомневался! Не спрашивая цену, протянул Кате несколько купюр.
- Это слишком много. - Смущенно заметила девушка.
- Проси больше, тогда получишь, сколько нужно, - усмехнулся Макс, - это закон всемирной торговли.
Он рассматривал другие её работы. Они были созданы Катей на дешевом хлопке и были слегка грубоваты. Золотые рыбки – пучеглазые уродцы; живописнейшие обитатели морских глубин – жемчужные раковины, морские звезды, черные кораллы. Райские птицы – попугаи на зеленых ветках, завораживающие своей развратной красотой орхидеи. Розовый фламинго в лиловом морском закате…
Все это он видел много раз, но здесь чувствовалась совсем оригинальная манера и обещание большого мастерства. Авторство будет узнаваться с первого взгляда. Да, девушка не просто красива и мила, она – талантлива! И разобьёт мое сердце, если я, неосторожный, ей его вручу. – Почему то на старинный манер подумал он.
Катя опустила ресницы, прикрыв свои дьявольской красоты глаза. Синяя тонкая жилка билась у виска.
Это невыносимо!
Он резко повернулся и пошел к двери. Если он не найдет в себе мужества уйти сейчас, он не уйдет никогда! Потому что он почувствовал, он понял, что Катя – это та женщина в жизни мужчины, его собственной жизни, которая оставит свой след навсегда. Именно о ней он мечтал тогда, в то сумасбродное лето – последнее его лето жизни в России.
Выйдя в прихожую, он хотел уже попрощаться, но в этот момент вспыхнул долгожданный свет. Максим бросил взгляд в зеркало и увидел юношу с несчастными глазами, который невероятным усилием воли только что отказался от любви, может быть единственной, один раз в жизни выпадающей на долю человека. Предпочтя ей долг. Отверг стоящую за его спиной девушку - самую прекрасную во всей Вселенной. И точно уж - самую желанную. Если с первым утверждением можно еще поспорить, то второе не подвергается ни малейшему сомнению.
Его взгляд упал на телефонный аппарат, и он прочитал на нем номер: «228-19-71». Сразу же подумалось, что забыть этот номер не удастся. Ведь он родился 22 августа. А четыре последние цифры очень легко запоминаются. Ведь это год его рождения! 1971. Год Кабана по-восточным гороскопам. Время глупого розового поросенка, которого скоро слопает Люси.
Нормально, господа.
Катя осталась одна. Она знала, что та первая, детская, наивная влюбленность, запертая в темных глубинах ее подсознания, сейчас вырвалась на свободу и требовала утоления. За один день она прожила много жизней: встречу с тем, о ком мечтала еще в детстве, на самом первом пороге юности, короткое счастливое время с ним, и разлука пришла под конец. И всё это в один день? Так не бывает!
- Неужели не вернется? Так и останется недосягаемой мечтой? – Она вздохнула. - А может быть к лучшему!
Влюбленная девушка не заметила грозных предупреждений тех, кто наперед знает наши пути и наши судьбы. Внезапная кончина Викентия на скамейке у Патриарших прудов, в самом эпицентре Московской чертовщины. Первый знак. Этот страшный ливень, сумасшедший ночной дождь. Знак второй. Она не вспомнила рассказа отца о том, что во время такого же дождя её мать родила несчастную девочку Олю.
Катя услышала, как в дверной скважине зашевелился ключ. Она подумала, что это брат вернулся, но дверь, приоткрывшись, наткнулась на преграду – цепочку, которую девушка автоматически накидывала, запираясь в квартире на ночь. Она соскочила с кровати, прошла в прихожую и к своему ужасу увидела просунутую в щель руку, покрытую рыжими волосами, короткие пальцы с грязными обломанными ногтями. Рука эта шарила по двери, пытаясь снять цепочку. Катя закричала таким страшным голосом, что рука мгновенно исчезла, и она услышала топот ног на лестничных ступенях.
Катя не поняла, кто попытался проникнуть в её дом и …зачем? Никто не мог знать, что сегодня Катя - девушка вполне состоятельная. И этот странный, отвратительный запах, запах давно немытого, разлагаемого пороками тела. Кто бы это мог быть? Откуда у этого существа ключ? Или она сама забыла ключ в двери и только накинула цепочку?
А это было третье и грозное предупреждение!
Глава 5
Старик с белоснежными, ничуть не поредевшими волосами, пережидал весь этот чертов ливень под детским грибком в соседнем дворике, из которого была видна дверь Катиного подъезда. Он видел, как она гуляла с высоким красивым парнем в парке, и не решился подойти к ним. Более того, он впервые видел у Кати такое лицо и такие глаза, и на её счастливом лице, он прочитал приговор себе. Старик понял, что она скоро уйдет, покинет его. То, чего он больше всего боялся в своей старости, свершилось. Она влюбилась. А это значит - конец их совместным прогулкам и долгим разговорам. Их нежной, нежнейшей, трепетной дружбе!
Сердце старика болезненно сжалось. Срок его уже близок и скоро он опустится в окончательное одиночество. Старик провел несколько лет в неволе и там почти потерял веру в Бога.
Катя, Катенька, Катюша. Девочка невероятной чистоты и доброты. Райская птичка, чудом залетевшая в их грубый, материальный мир. Катя вернула ему эту веру и он горячо благодарил Бога, что тот дал утешение его одинокой старости – чудного ребенка, на его глазах превратившегося в самую милую, самую прелестную и трогательную девушку. Сердце дрогнуло - сегодня он навсегда потерял её. Неизвестно откуда он знал это. Но знал это твердо. Душа знала.
Как будет жить в жестоком мире эта наивная очарованная душа? Доверчивая добрая Катенька?
Привычка носить с собой небольшую, на несколько рюмочек коньяка, фляжку, выручила его и во время этого ливня – генеральной репетиции второго всемирного потопа. Он, сгорбившись, сидел на скамеечке,