«В «Письмах к Флакку» Плотина мы находим поразительный очерк психологии и теории познания, основанный именно на идеи расширения Я.
«Внешние объекты представляются нам только, как видимости. Поэтому относительно них у нас есть скорее мнение, чем знания. Различие в мире видимостей важны только обыкновенным и практическим людям.
Наши вопросы относятся к идеальной реальности, которая лежит за видимостью. Каким образом ум воспринимает эти идеи? Лежат ли они вне нас, и занимается ли рассудок, подобно чувству, объектами внешними ему самому? Какую уверенность можем мы тогда иметь, что наше восприятие непогрешимо? Воспринимаемый объект будет тогда чем-то отличным от воспринимающего его ума. И мы будем иметь образ вместо реальности. Но было бы чудовищно поверить даже на мгновение, что ум не способен воспринимать идеальную истину так, как она есть, и что у нас нет уверенности и реального знания относительно мира разума.
Из этого следует, что эта область истины не может быть исследуема, как вещь внешняя нам и поэтому только несовершенно познаваемая. Она внутри нас. И в этой области созерцаемые объекты и то, что созерцается, тожественно – и то и другое есть мысль. Субъект не может познавать объект, отличный от себя. Мир идей лежит внутри нашего разума. Поэтому истина не есть совпадение нашего восприятия внешнего объекта с самим объектом. Это есть совпадение ума с самим собой.
Поэтому сознание есть единственное основание достоверности. Ум есть свой собственный свидетель. То, что выше его, рассудок видит в себе, как свой источник, и то, что ниже его, он тоже видит в себе»
Умом можно понять всё, но осознать, то есть поверить в это, можно только с помощью высших чувств, когда сливаешься своим сознанием с объектом.
«Познание имеет три степени: мнение, знание и просветление. Средство или орудие первого есть чувство; второго – диалектика; третьего – интуиция. Рассудок я подчиняю интуиции. Это есть абсолютное познание, основанное на тожестве познающего ума с познаваемым объектом…»
«Существует излучение из всех порядков существования, внешняя эманация от неисповедимого Единого. Потом опять обратный импульс, притягивающий всё вверх и втягивающий внутрь, откуда всё вышло…
Мудрый человек признаёт идею добра внутри себя. И эту идею он развивает, удаляясь в святое место своей собственной души. Тот, кто не понимает, как душа содержит прекрасное внутри себя, ищет его во вне. Но в действительности для этой цели он должен бы был сосредотачивать и упрощать внешнее, расширяя своё существо, и вместо того, чтобы уходить в многообразное, он должен был бы оставить его и идти к Единому и плыть, таким образом, вверх к божественному роднику существования, бьющему внутри нас».
«Ты спрашиваешь, как мы можем познать безконечное? Я отвечу, не рассудком». Обязанность рассудка различать и определять границы. Поэтому безконечное не может быть поставлено в ряду его объектов. Ты можешь воспринять безконечное только способностью выше рассудка, вступив в состояние, в котором ты перестанешь быть конечным самим собою, и в котором с тобою сообщится божественная сущность. Это есть экстаз. Это освобождение твоего ума от его конечного сознания. Только подобное может воспринять подобное. И когда ты, таким образом, перестанешь быть конечным, ты станешь одним с безконечным.
Приводя свою душу к её высшему простейшему Я, к её божественной сущности, ты реализуешь это единство – это тожество.
Но это возвышенное состояние не может быть длительным. Только время от времени мы можем наслаждаться этим подъёмом над границами тела и мира. Я сам испытывал его до сих пор только три раза, а Порфирий ни разу».
«Всё, что клонится к очищению и возвышению ума, поможет тебе в этом достижении и облегчит приближение совершение этих счастливых моментов. Поэтому есть различные дороги, которые могут привести к этому. Любовь к красоте, которая возвышает душу поэта; благоговение перед Единым и путь науки, который составляет гордость философа; любовь и молитвы, в которых набожные и горячи души стремятся к совершенству в своей моральной истине. Это все великие пути, ведущие к высотам, находящимся далеко над действительностью и раздельностью, к тем высотам, где мы стоим в непосредственном присутствии Безконечного, которое сияет как будто из глубины духа».
В другом месте своих сочинений Плотин ещё точнее определяет экстатическое познание, указывает такие его свойства, которые совершенно ясно говорят нам, что здесь речь идёт о безконечном расширении субъективного познания.
«Когда мы видим Бога, говорит Плотин, то видим его не разумом, а чем-то высшим, чем разум. Про того, кто видит подобным образом, собственно нельзя сказать, что он видит так, как он не различает и не представляет себе двух различных вещей (видящего и видимого). Он совершено изменяется, перестаёт быть самим собой, ничего не сохраняет от своего Я, поглощённый Богом он составляет с ним одно целое, подобно центру круга, совпавшего с центром другого круга».
Источник информации книга П.Д. Успенского «Ключ к загадкам мира» (стр. 168).