Каждое лето в детстве я проводил в небольшой алтайской деревушке у дедушки и бабушки. Очень уж мне нравилось гостить в их большом, чистом доме. Мне там давали полную свободу, лишь бы к обеду и к ужину не опаздывал. С едой у бабушки было очень строго. Она накрывала на стол обед ровно в 14.00 часов.
Все домочадцы обязаны были я виться к столу в этот час, иначе можно было остаться вообще без обеда. Бабушка ещё и обижалась, когда кто-то опаздывал. Готовила она очень вкусно, да и вообще была очень хорошей, доброй и отзывчивой, но справедливой и строгой женщиной, поэтому обижать её не хотелось.
- Старая закалка, - любил пошутить над ней дедушка Костя.
- Сам ты старый, а я – молодая закалка, - подмигивала ему бабушка.
- Ну, да, да, Любушка моя, ты у нас не стареешь, - сразу сдавался дед, ласково глядя на бабушку.
Бабушка и дедушка были влюблены друг в друга всю жизнь. Даже в старости дедушка был романтично настроен по отношению к своей любимой женщине, позволяя себе дарить ей подарки и комплименты по поводу и без повода.
У деда Кости было много странностей. Он любил поспать утром, но зато ему нравилось работать в сумерках и даже ночью. Он мог начать косить траву после ужина и заканчивал покос уже далеко за полночь.
- Дедушка, уже не видно ничего, как ты косишь? - недоумённо спрашивал я, когда видел, как дед в кромешной темноте ходит с косой по лугу.
- А я наощупь, - отвечал дедушка, усмехаясь.
А ещё дед Костя был очень сильным. Он мог передвинуть в одиночку целую бочку квашеной капусты или подтолкнуть застрявшую в грязи машину. Меня всегда поражала лёгкость, с которой он всё это делал. Дедушка хорошо видел и слышал, несмотря на старость. Бабушка частенько просила прочитать его рецепт какого-нибудь лекарства, и он читал мелкий шрифт без очков.
В детстве я не заострял внимание на подобных фактах, осознание необычности деда Кости ко мне пришло потом, уже во взрослой жизни.
Соседка тётя Света не любила дедушку. Она часто называла его «волчище».
- Привет, волчище, нюх не потерял ещё? - спрашивала тётя Света его при встрече.
- Не потерял, чую, как от тебя протухшей рыбой воняет, - смеялся в ответ дедушка.
- Ах, ты негодный, - вспыхивала тётя Света.
- А зачем ты первая задираешься? Какой он тебе волчище? - вступала в разговор бабушка.
- А что ж я, не видала что ли, как он волком оборачивается? - хмыкала тётя Света.
- Не выдумывай ерунду, это всё твои фантазии, - спокойно отвечала бабушка.
- Оборотень, вурдалак, - злобно шипела тётя Света.
Бабушка и дедушка переглядывались и начинали смеяться. Я при таких разговорах молчал, только мысленно ругал тётю Свету и думал, глядя на неё исподлобья: «Сама ты оборотень».
- Что ты смотришь на меня, волчонок? - ещё пуще расходилась соседка, уже обращаясь ко мне.
- Ну-ну, тпру, кобыла, мальчика не трогай, а то я рассержусь, - строго говорил ей дедушка.
Тогда тётя Света замолкала и уходила прочь, то ли не желая связываться со странным дедушкой, то ли боясь его рассердить.
Дедушка пережил бабушку и умер уже глубоким стариком. Я приехал на его похороны. Народу попрощаться с ним пришло немного, в деревне его сторонились. Мне было всё равно, главное, что я присутствовал и следил, чтобы всё было, как он хотел. Перед смертью деда я жил у него всё лето, перейдя на удалённую работу. Пытался уговорить его перебраться ко мне в городскую квартиру, но так и не уговорил.
- Я скоро уйду, чувствую это шкурой, и никакие врачи мне не помогут, - говорил он уверенно.
В шкафу у него были сложены «похоронные» вещи, на чердаке стоял дубовый гроб, который дедушка сам сделал. К смерти он готовился как-то чересчур торжественно, что печалило меня и одновременно умиляло.
С кладбища расходились молча. По дороге встретили состарившуюся и выжившую из ума тётю Свету.
- Оборотня закопали, закопали оборотня, - закричала она и радостно захлопала в ладоши.
Я махнул на неё, что возьмёшь с сумасшедшей старухи, которая и при жизни ненавидела деда Костю.
- Ты знаешь, что у них роман в молодости был? - спросила меня другая соседка.
- Нет, - ответил я удивлённо.
- Да, был, но закончился большим скандалом и дракой, - продолжила соседка, - Брат Светы чуть не поднял Костю на вилы.
- Неужели? - воскликнул я, ещё больше удивляясь.
- Не знаю, что у них там произошло, только Костя поднял брата Светы над головой и швырнул его от себя метров на пятнадцать, я сама это видела, - сказала соседка.
Я потрясённо молчал.
- А через некоторое время брат Светы угодил под автомобиль, - закончила свой рассказ соседка.
После услышанного, я стал понимать, почему тётя Света так неприязненно относилась к дедушке.
Я не верил в нечистую силу и во все эти потусторонние штучки. Но однажды у меня сломалась машина, и мне пришлось добираться до своей подмосковной дачи на электричке. Дело было зимой, когда приехал на станцию, уже стемнело.
- Оставайся ночевать в кабинете начальника, я тебе открою, - сказал дежурный.
- С чего бы это, здесь всего три километра до посёлка, - фыркнул я презрительно.
- Волки нынче озорничают, - сказал дежурный, разводя руками.
- У меня пистолет газовый есть, я проскочу, ещё не слишком поздно, - ответил я и побежал в сторону дачного посёлка.
Волки появились внезапно. Я увидел огоньки их глаз, которые как будто рассыпались по снегу драгоценными камнями. Но романтично настроиться у меня не получалось, страх сковывал мысли и движения. Казалось, что волки окружают меня и выбирают более удобный момент для нападения. «Вот, глупец, надо было остаться на станции, как я по темноте стрелять буду?» - мелькнула в голове у меня запоздалая мысль.
Я вспомнил, как дедушка рассказывал мне, что в минуту нападения волков в тайге нужно успеть произнести специальный заговор. Уже не веря в своё спасение, волки подошли близко, я слышал их горячее дыхание, стал вспоминать слова этого заговора. «Луна, луна, мне помощь нужна, обернись стеной, от волков укрой», - стал шептать я этот маленький стишок, как заклинание. Что там ещё нужно было сказать? Аминь?
Как только в конце заговора я сказал «аминь», на месте луны в небе появилась сияющая голова деда Кости. Он посмотрел на меня, потом повернулся в профиль, обратился в волка и пронзительно завыл. В то же мгновение огоньки вдоль дороги исчезли.
Я не помнил, как добежал до дачи, дрожащими руками отпер двери, вошёл в дом. До сих пор не знаю, было ли то, что привиделось мне тогда на ночной дороге реальностью, или я всё придумал от страха.