Для чего я пишу этот перипл? К чему сие? Немалое множество дебилов оставляет во всеядном интернете подробнейшее описание своих скучнейших путешествий. Зачем? Кто будет читать эту галиматью?
Итак, зачем?
У меня есть любимая девушка, и она просила меня рассказать о моем нелёгком путешествии. А было оно необычным. В Сибири, в Заполярье, неподалеку от огромного Таймыра есть обширное, древнее в геологическом отношении, плато Путорана. Только в последнее время стали посещать его немногочисленные туристы, привлечённые его дикой первозданной красотой. Это край белого безмолвия, царство нехоженых гор, озёр и бесчисленных водопадов. В психиатрии есть понятия: интенция, стремление, аддикция, зависимость и обсессия - наваждение. Так вот: у меня была обсессия. Увидеть дикую, таинственную Сибирь. Она преследовала меня с детства, сколько себя помню. В юности она обострилась. Я служил в армии в Забайкалье, и впервые увидел Сибирь. Синие горы на горизонте, чистые бурные реки. Когда вернулся после службы в Петербург, думал, я обязательно вернусь. Я вновь увижу эту древнюю прекрасную природу, эти синие горы, покрытые густой тайгой.
Началась взрослая жизнь: женитьба, дети, бесконечные работы – одна за другой. Я скакал с места на место как заяц, в надежде наконец заработать денег, скопить на свой желанный поход к неведомому. Но... Даже когда это удавалось, все деньги как-то уходили на другие нужды. Однако не забывал я ни на минуту о своей мечте. Летом на даче, выходя в сад возле дома, смотрел на огромные ели на нашем участке, с верхушками, полными рыжих шишек и звучала в ушах песня: где то на сопках багульник цветет, кедры вонзаются в небо, кажется, будто давно меня ждёт край, где ни разу я не был... И вот мне 65, и я еду в Сибирь, не просто в Сибирь, а на таинственное, неизведанное плато Путорана.
Три дня пути на двеннадцатиместной лодке с мощным мотором по Енисею. Скорость 12 узлов. Утомительное путешествие. Берега Енисея ровные, плоские, чахлые тонкоствольные лиственницы покрывают их. Ночлег в палатках. Болота и комары. Комары стеной, на полметра от земли, между ними палец не просунуть. И слепни. Тучи слепней – жирные, с полмизинца длиной.
Енисей огромен. Противоположный берег едва намечен зелёной полосой, размытой в тумане. Наконец открывается ещё более просторная водная, сверкающая под солнцем, гладь и горы над ней. Озеро Дюпкун, плато Путорана. На вершинах гор языками снег, как просыпанный великанами сахар. У подножия гор мягкой щёткой светло зелёные лиственницы и цветы. Всюду цветы. Сиреневый чабрец, огненно-рыжие жарки, рубиновый Иван чай. Как пёстрый персидский ковер море цветов. Но вот ветер меняется, набегают низкие свинцовые тучи, меркнут вершины гор, тускнеет цветочный ковёр. Зловещая, дикая, пугающая красота и величие. Словно царство северных троллей. Озеро мерцает как тусклая сталь и в неподвижной глади его отражаются мрачные горы. На этой земле нет людей. Нет никого, совсем, вообще и не было никогда. Здесь не кочуют даже оленеводы. Миллионы лет под северным, то мрачным, то блистающим небом – и ни души! Никогда! Белое безмолвие. Лишь грохот водопадов и белохвостые орлы в небе. Да плеснёт хвостом рыба.
Рыба ловится без наживки просто на блесну. Каждую минуту – шестикилограммовые щуки, хариусы, таймени, сиги, гольцы. Мы едим маринованных хариусов и уху из щуки. Сопровождающий группу Женя Звездин, суровый охотник с большим ножом на боку, убил дикого оленя, и мы готовим плов из оленины на костре. Невероятно вкусно!
А горы по-прежнему пугают своим безлюдьем. Что там, за грозными вершинами? Что? Такие же горы без конца и края и белое, вековое безмолвие. Думал невольно среди этих суровых громад: что увижу я ещё в жизни, что успею, что смогу? Да и стоит ли? В таких краях остро чувствуешь как мал, как жалок, сиюминутен и кратковременен человек среди вечной природы. Что можно противопоставить этому белому безмолвию? Свое жалкое немощное тело? Свой крошечный мозг? Исколотый сомнениями и неутолёнными желаниями разум? Чего стоит он перед лицом вечности? Это ощущать тяжело но, видимо, необходимо время от времени. Чтобы осознавать со всей ясностью своё место в бескрайней Вселенной, на благодатной и гостеприимной, а порою и не гостеприимной Земле.
Пора прощаться с Сибирью. Мы уезжаем. Разнородные чувства теснятся во мне. Бросаю последний взгляд на горы, на холодную озерную гладь. День хмурый, низкие серые тучи висят над вершинами. Представляю себе, как после нашего ухода вновь замрут эти горы на века, не потревоженные ничем и никем. Немного даже жутко мне. Но выходим на Енисей и чувство победы, преодоления охватывает меня. Я был здесь, я реализовал свою юношескую и детскую мечту! Я видел Сибирь! Что же, прощайте, великие горы! Я не увижу вас больше, не вернусь. Скоро – недолго осталось – закончится моя жизнь. Хочется верить, что последнее, что вспомню я перед концом – вершины в языках снега, тянущиеся до края земли, серебряные нити водопадов... и цветы. Всюду цветы, подмигивающие мне оранжевыми глазами - живи! Это ещё не конец. Жизнь продолжается, не будет тебя, но мы будем по-прежнему кивать своими махровыми головами другим – дерзким, увидевшим нас здесь,
И так века... Жизнь продолжается.