Алла Николаевна вышла из кабинета УЗИ в смятении. Улица встретила ее проливным дождем, которого она даже не почувствовала. Двадцать пять лет она прожила с мужем, и детей у них не было. А сейчас исследование однозначно показало, что Алла Николаевна была беременна – да, вот такое случилось чудо, когда она уже не ждала. В сорок пять лет.
Отношения с мужем были прохладные – они фактически не разговаривали, что не мешало им время от времени вспоминать о том, что они супруги. Как она надеялась на то, что новость о ребенке перевернет их жизнь! Ведь они когда-то так любили друг друга!
- Ты моя единственная! – говорил он ей.
- Никто, кроме тебя! – говорила она ему.
Она перенеслась в воспоминаниях на двадцать пять лет назад – увидела, как он под дождем ждал ее около института с двумя бумажными стаканчиками кофе, как бережно согревал своим дыханием ее замерзшие руки в метро, как они ехали несколько раз по «кольцу», поскольку им некуда было идти. Вспоминала их первую комнату в коммуналке со скрипучей кроватью и злобной соседкой.
Куда все делось? Почему всегда все куда-то девается? Как из трепетных влюбленных возникает пара практически равнодушных друг к другу людей? Не было ответа у Аллы Николаевны на эти вопросы, но была огромная надежда на то, что вот он – шанс все изменить, навсегда-навсегда.
Снова стать близкими, любящими, обновленными. Этот ребенок был настоящим чудом, ведь столько лет попыток оказались напрасными. Дождь закончился и неожиданно выглянуло яркое солнце, мир улыбался всеми красками.
Пока у Аллы Николаевны не укладывалось это в голове, она задыхалась от счастья и сердцебиения, и решила пройтись от метро до дома, чтобы привести мысли в порядок.
«Дим, у меня сюрприз, сядь, а то упадешь!»
«Дим, ты не поверишь, но случилось чудо!»
«Дима, наши молитвы были услышаны!»
Она все пыталась написать сценарий первой фразы и последующее за ним – Шок? Удивление? Восторг?
Алла подумала купить торт и шампанское, но, как назло, приличных тортов не было, а шампанское было только дешевым - кто-то из клиентов приносил такое, сильный фруктовый привкус был как у грушевого лимонада. На третьем магазине ее замутило, и она решила обойтись без угощения.
Дверь в парадную заклинило, она навалилась всем телом, а потом испугалась, что усилие может навредить ребенку, и просто ждала, когда кто-то войдет или выйдет из подъезда. Вывалилась бабушка-соседка с собакой, открывая проход.
Для своих сорока пяти Алла Николаевна выглядела неплохо, но не молодежно – она навсегда выбрала для себя строгий классический стиль, подходящий для работы в нотариальной конторе – костюм, прическа-пучок и очки делали ее фактически женщиной без возраста.
Говорят, нынешние пятьдесят – это бывшие тридцать, но и в свои тридцать Алла выглядела примерно так же, как и сегодня.
«А вот пойду завтра, сделаю стрижку, накрашусь, надену узкие джинсы и белую рубашку – сколько мне еще в узких джинсах-то ходить?» - наказывала она себе самой. А джинсы как раз были новые – синие Левис, сварганенные путем сложных махинаций – нотариальный перевод вне кассы- бутылка венгерского виски и коробка конфет- три томика подпольного Бродского плюс французская помада – и вот получились они, темно-синие джинсы Левис, мечта всей московской фарцы.
Дима был дома, в кухне ощущался еле уловимый запах табака – они оба курили, но не в квартире. Она сняла в коридоре тесные туфли и с наслаждением прошла босиком на кухню. Муж угрюмо курил в форточку. Алла набрала воздуха, чтобы выстрелить новостью с порога, но Дима опередил ее.
- Алла, привет, хорошо, что ты рано, надо поговорить, садись.
- Мне тоже надо поговорить с тобой, Дим, - откликнулась она радостно.
- Надеюсь, нам надо поговорить об одном и том же. Если позволишь, я начну, а то у меня потом духу не хватит.
- Что-то случилось? – у нее вдруг упало сердце и вспотели ладони.
- Случилось, Алла, и уже давно. Очень давно. Мы перестали быть супругами. Мы чужие, совершенно посторонние люди друг другу. Нам надо разойтись. Я люблю другую женщину.
-Перестали быть супругами? – переспросила она тупо, так как происходящее не укладывалось в голове.
- Ну если ты об этом, я спал с тобой из жалости. И у меня давно есть другая семья. Я ухожу. - выпалил Дима скороговоркой.
- Часто жалел, однако, - пробормотала Алла, не отреагировав на "другую семью".
- Подожди, это все по инерции, как тебе объяснить?
- Но…- попробовала возразить жена.
- Нет! Не перебивай, я собьюсь, а мне надо многое сказать, - Дима хлопнул себя по коленкам, встал и налил себе виски, - Будешь?
Она покачала головой. Что угодно представляла себе, но не это. Казалось, все это происходит не с ней и не на самом деле. Дышать вдруг стало трудно.
- Так вот. Мы чужие люди, Алла. Я с тобой задыхаюсь. Понимаешь? А там у меня все – любовь, радость, обновление, ребенок, сын. У меня сын, понимаешь? Жизнь живая. А тут – засохший ручей. Ты не женщина, Алла, ты – функционал. Ты -робот. А моя Наташа – это любовь, настоящая. И семья настоящая. Напрасно я так долго тянул, все ждал чего-то, чего? Не знаю. Больше нет ни сил, ни желания. Давно надо было уйти. Не решался. Дурак! Какой я был дурак. Трус! Но наконец я все решил. Я ухожу! Ухожу прямо сейчас, прости меня - он залпом выпил виски.
Простить? Алла молчала. Пыталась сложить пазлы в голове, они не складывались. Если бы она не была такой слепой идиоткой, наверняка бы что-то заметила. Опустила голову, увидела пятно на полу, машинально взяла губку и вытерла его. В голове пусто звенело. Было странное ощущение, похожее то ли на оцепенение, то ли на отупение. Она силилась вызвать в себе хоть какую-то эмоцию, но ее не было, просто звенящая пустота.
«Это у меня стресс. Я должна сейчас орать, ударить его, кинуть в него тарелкой, или еще что-то подобное» - подумала она вяло.
-Ты так и будешь молчать? Не скажешь ничего? – Дима заводился. Он был переполнен чувством вины и злости, хотел ответной реакции, чтобы выплеснуть все, что накопилось внутри, но Алла тупо молчала. «Именно тупо, как корова, которой объявили, что ее ведут на заклание, а ей все равно,» - думал Дима.
У Аллы вдруг что-то поднялось вверх, взбунтовался организм, и она выбежала в ванну. Там ее долго выворачивало, потом она с облегчением умылась, почистила зубы и переоделась в халат. Она вспомнила о природе своей тошноты, и почему-то вдруг внезапно стало очень легко. Как будто кто-то ласково шепнул ей на ухо: "Все к лучшему. Пусть этот чужой человек уходит. А у тебя - жизнь... живая".
-Дим, ты сам соберешься? Я спать пойду, если ты не против, - проговорила Алла через силу.
-Ну вот! Что и требовалось доказать! Ей пофиг! – орал Дима.
- Сколько лет твоему сыну? – обернулась она на пороге.
- Пять! Какая разница?
-Да и правда, никакой. Закрой дверь за собой, - устало сказала она. Ей показалось, что той Аллы, что была еще полчаса назад, уже нет, и больше никогда не будет.
- Я на днях вещи заберу!- крикнул он ей в спину.
Алла молча ушла в спальню, закуталась в одеяло. « Должно быть, у меня такое сопротивление организма - мозг просто заблокировал все чувства. Это невероятно, но я, кажется, засыпаю» - изумилась она самой себе и провалилась в сон.
Проснувшись поздно, Алла поняла, что не пойдет сегодня на работу, позвонила, отменила все переводы. Подошла к зеркалу, взъерошила волосы, вспомнила про свое вчерашнее решение сделать стрижку и надеть синие джинсы.
«Это лучший вариант, так и должно было быть, и слава Богу. Как он там сказал? Жизнь живая…» - на удивление она не чувствовала ни обиды, ни страха, ни боли, только какое-то странное облегчение. Попыталась честно погоревать про Диму – горечи не было – было ощущение освобождения и какой-то необъяснимой радости. Она позавтракала, вышла на солнечную улицу и отправилась в парикмахерскую.
«Почему мне не больно? Почему мне все равно? А был ли Дима мне мужем? А был ли он вообще? Господи, я как будто из тюрьмы вышла. Как же я жила все это время с ним? А, главное - зачем?» - гоняла Алла странные мысли. Она вспоминала, как ее раздражали его длинные монологи о политике; как он клал на раковину незакрытую пасту, а она закрывала и ставила ее вертикально; как она не любила ездить с ним на дачу - он орал на всех участников дорожного движения, а ей было стыдно. Память услужливо предлагала ей картинки: вот они ужинают в ресторане - он смотрит на экран висящего над столом телевизора, она - в газету, вот он уезжает в командировку, а она вздыхает с облегчением, закрыв за ним дверь.
- Что будем делать с волосами, девушка? – спросила парикмахер устало.
- Знаете, делайте, что хотите, но, чтобы это было модно, стильно, и отвязано, - сказала Алла весело.
Девушка подняла брови, и, почувствовав творческий порыв, стала колдовать над головой клиентки. Через час Алла с новой осветленной стрижкой, которая скинула ей лет пятнадцать, посмотрела на себя в зеркало.
- С ума сойти! – обрадовалась она.
-А давайте я вас накрашу, - проявила инициативу парикмахер (тогда еще не было профессии стилиста)
-А давайте! – и Алла вытряхнула всю свою косметичку.
Молодая, красивая, ухоженная, холеная женщина шла по улице и любовалась на себя в витринах. В овощном купила фруктов, в молочном – кефира, в кулинарии – паровые котлетки и свежие пирожные. Придя домой, включила ABBA на всю катушку, помыла полы, надела синие джинсы и белую рубашку и позвонила сестре.
- Давай встретимся, погуляем, - предложила она, и сестра с радостью согласилась. Когда Алла рассказала ей новости, сестра чуть не кричала от радости.
- Ура! Я буду тетей! Молодец, дорогая! Как я рада! А Дима что?
- А кто это? Не знаю таких! - смело ответила Алла, так как поняла, что теперь у нее совсем-совсем другая жизнь, живая...
После кино и покупок она пришла домой и засела за перевод, попивая мандариновый фреш. Раздался звонок, она, пританцовывая, открыла дверь, на пороге стоял муж.
Первые минуты он не мог вымолвить слова, потом сказал, как прекрасно она выглядит.
- Хорошо, что ты за себя взялась, но это уже не изменит ничего, - заключил муж.
- Ну и отлично, - сказала помолодевшая Алла, - чемодан готов, дверь открыта. Всего хорошего! Счастливой семейной жизни!
- Алл, ты все же странная женщина. Ты нормально себя чувствуешь?
- Отлично, - улыбнулась жена, выгружая белье из машинки.
Поставила гладильную доску, призадумалась на минуту. Все предыдущие годы как будто ластиком стерли из ее головы.
- Как же все хорошо, как правильно все! Проживем! Теперь все по-другому будет!Жизнь живая! – подумала Алла.