Мужчина и женщина стояли под ярким фонарем и страстно целовались. Я наблюдал за этой парочкой уже неделю – такое задание выдал мне начальник, не объясняя для чего и зачем, да и, в принципе, мне было всё равно – работа есть работа. Вот и в этот раз выданное мне задание не отличалось от предыдущих – понаблюдать, записать и выдать отчет. Я вздохнул – мне было скучно и немного прохладно. Вдруг словно гуси прошли по моей могиле – мурашки по коже стопотунились в какой-то адский танец и я задрожал – но не от холода, а в предвкушении…
Мужчина оторвался от своей дамы и хищно улыбнулся:
- Я никогда не был так счастлив, дорогая Селеста! Наш будущий брак – это лучшее, что я мог бы представить! – Мой процессор зафиксировал всплески энцефалограммы, которые выдавали ложь.
- О боже, мой дорогой! Я… Я завтра подаю на развод и мы, наконец-то, будем вместе! Причём мне удалось сделать так, что завтра же мой муж будет пойман на измене и всё состояние остаётся мне. Я буду жить вечно. С его-то деньгами! – Грудь женщины вздымалась в такт с её словами, а голос дрожал и вновь я почувствовал враньё.
- Мы будем счастливы. Навсегда. До самой смерти! Только смерть разлучит нас! – Внезапно блеснуло лезвие и воздух взорвался мельчайшими багряными каплями. Моя задача не состояла в защите – лишь в собирании информации.
- Ты прав, мой дорогой - только смерть разлучит нас. Как же ты был глуп! Неужели ты и, правда, думал, что я брошу моего дорогого мужа – Сильвестра Рокфеллера ради какого-то затрапезного профессора истории? – Я уселся на жопь и повёл головой – всё было очень странно. Очень. Но аналитика не являлась первоочередной задачей – лишь собирание информации.
В отделе меня встретил начальник:
- Привет, Джек. Всё прошло успешно?
- Не знаю шеф, что считать успешным, - ответил я, наклоняя голову. Он потрепал меня между ушами и достал одну из флешек.
- Ты добыл важную улику, мой друг. Эта флешка позволит упечь мадам Рокфеллер в больницу для умалишенных. Эх, Джек… Знал бы ты, как я любил и уважал тебя, когда ты был моим… - Он глубоко вздохнул, - моим другом. Лучшим другом. Да. Твоя неизлечимая болезнь вогнала меня в депрессию, но я узнал, да… Узнал, что могу сделать из тебя, мой хороший, вечного помощника. Верного помощника. Хоть и не в человеческом теле. Очень надеюсь, что ты на меня не злишься. Да и бывшая твоя… Селеста – была совсем не против... И ты – самый лучший с того курса! Горжусь тобой!
- Как вы знаете, хозяин, простите – не имею права называть вас другом - запрещено – злость, как и агрессия – отключены. Я могу лишь радоваться тому, что вы не оставили меня подыхать. А сделали меня вечным. Я буду жить вечно! – Одного только не знал мой начальник – я, и, правда, был лучшим учеником на курсах послушания, ибо смог взломать систему обучения, но об этом никто не узнал – я отлично заметал следы. – Я вам очень благодарен. И за обучение, и за внешний вид, и за… - Оскалившись, я подпрыгнул вверх на почти два метра и вцепился в горло уже бывшему хозяину, представляя на его месте большую и жирную крысу – ее я пробовал как-то – моим рецепторам она понравилась. Когда наконец-то прибежала охрана – я был уже далеко.
Два дня спустя миссис Рокфеллер выходила из своего шикарного «Роллс-ройса» и услышала жалобный писк, который издавала маленькая и грязная собачонка, в которой женщина опознала той-терьера.
- Боже, какой славный лапочка! – Схватила она маленького песика на руки, - лишь бы твой хозяин не нашелся! – Мадам Рокфеллер славилась своей добротой и любовью к животным – содержала несколько приютов для оных, тратя немалую сумму каждый месяц. По моментальному поиску собачка никому оказалась не нужна и Селеста решила оставить псинку себе. – Заинька, ты дрожишь! Тебе, наверное, холодно? – Она аккуратно закутала меня в горностаевую пелерину и прижала к себе, а я дрожал на этих лживых руках от злости и рисовал в мозгу картинку, как доберусь до ее, хотя бы, яремной вены – я ненавидел ложь.
«Жаль, что ты тогда не была против, мерзкая тварь. Очень жаль. Я помню всё – и моя неизлечимая болезнь твоих рук дело, неблагодарная сука. Ты травила меня. Каждый день подсыпала мне таллий, тварь. Я не смог этого доказать. Да, мой друг, в какой-то мере оказал мне услугу. Но он был наказан. И тебе осталось немного».