Раскаленный диск солнца неспешно покатился к горизонту. Вечер наконец– то принес долгожданную прохладу, тени, удлиняясь, плавно поползли по улицам и можно было подумать о том, куда прогуляться.
Лиза и Аня сидели на остановке.
– Какие планы на вечер будут? – спросила Аня. – Куда отправимся?
– Пусть судьба решает, – пафосно сказала Лиза. – Приедет пятерка, поедем в центр. Приедет единица, поедем на пляж.
– Если на пляж, нужно раздобыть купальник, – ответила Аня.
– Зачем тебе купальник? – деланно удивилась Лиза. – Давай как тогда, в Валалте.
– Сравнила, – фыркнула Аня. – Тут в плотной футболке без лифчика страшно выйти на улицу, все косятся. А за такое вообще местные бабы нас сожгут.
– Это ж пляж, а не кухня! – шутливо возмутилась Лиза.
– Тогда утопят, – поменяла детали, но не концепцию Аня.
– Хотела бы я на это посмотреть, – хохотнула Лиза. – Давай тогда пляж, а? Пожалуйста!
Ответить Ане не успела. Неспешный, уставший от жары и долгого дня, из– за поворота показался автобус. Тройка. Лиза и Аня одновременно разочарованно выдохнули.
– Ты не представляешь, – из автобуса вышла и тут же принялась копаться в сумке, параллельно разговаривая по телефону, ухоженная женщина того самого возраста, когда вроде как хочется что– то скрыть и убавить, но это никогда не получается. – Так не хочу туда идти, а надо. Деньги же заплачены. Но это ужас. Старая немощная женщина… Опять будет хватать меня за руку, просить покушать. Я ей прошлый раз кусочек хлеба дала – она так плакала, так благодарила, руки мне целовала, хлеба того кусок выцеловывала. Хлеб черный – а она говорит: «Пряник, ничего слаще не ела!» . Я понимаю, не было бы денег – так нет, деньги есть, у нее пенсия какая огромная, заработала, всю жизнь трудилась, не покладая рук. А сын, скотина, все до копейки забирает, ничего не разрешает старухе покупать. Орет, если я что– то приношу. Мол, если она будет много есть, растолстеет… Так что, вообще не есть?
Лиза с Аней переглянулись. Женщина, не заметив, что стала предметом внимания, пошла дальше, продолжая говорить по телефону.
– А что я? Я укол сделаю, да и все. Дам ей чего– нибудь украдкой. А сильно кормить боюсь – вдруг сын узнает. Он у нее психованный. На мать руку запросто поднимает. Еще и мне от него достанется!
– Пойдем за ней, – одними губами сказала Лиза. Аня кивнула.
Тетка продолжила рассказывать своей собеседнице:
– А ту еще мой Денис учудил недавно. Я тебе не говорила? Нет? Тогда слушай.
Она прошла вверх по улице, туда, где начинался частный сектор, у магазина повернула направо. Лиза с Аней, максимально соблюдая дистанцию и маскировку, неспешно плелись за ней. Лиза следила, Аня обеспечивала прикрытие: фотографировала цветы и котов.
У одного из темных, старых домиков тетка толкнула калитку и вошла во дворик.
– Что дальше делать будем? – спросила Лиза.
– Вернемся к магазину, возьмем мороженное… – неспешно принялась перечислять Аня.
– Издеваешься? – поинтересовалась Лиза.
– Почему? – удивилась Аня. – Судя по тому, что говорила эта прекрасная, но трусливая женщина, она делает только укол. То есть долго она там не задержится.
– А если мы ее пропустим? – засомневалась Лиза.
– Как? Она назад должна будет возвращаться. Раз она на автобусе приехала, вряд ли у нее есть телепорт…
– А если другой дорогой пойдет? – не обратила внимание на сарказм подруги Лиза.
– Не придумывай, – отмахнулась Аня. – Другая дорога идет через рельсы. И все равно ей нужно будет пройти к магазину… В любом случае, час ждем, а там…
– Сходим посмотрим? – сказала Лиза.
– Ага, – кивнула Аня. – Постучим, скажем, что заблудились. Придумаем что– нибудь, в общем.
Но ничего дополнительно придумывать не пришлось. Они еще не успели съесть и половины стаканчика ягодного мороженого, как у магазина показалась тетка. Она опять с кем– то трещала по телефону.
– Какой у нас план? – спросила Лиза. – Или, как обычно, действуем по ситуации?
– А какие планы нам нужны? – пожала плечами Аня. – Зайдем в дом, покормим старуху, расспросим ее про сына. Дальше будет видно.
– Может, полицию вызвать? – неуверенно спросила Лиза.
– Может, вызовем, – кивнула Аня. – А может пусть с ней та медсестра разбирается. Что полиция? Отвезет ее в какой-нибудь дом престарелых, где крысы и не кормят никого. А если у бабульки пенсия, то хватит и на еду, и на работницу…
– А сына ее как искать будем? – спросила о самом наболевшем Лиза.
– У бабки выспросим, – уверенно ответила Аня.
Лиза только покивала, соглашаясь. Аня умела разговорить кого угодно.
Двор оказался огромный, но заросший, запущенный. Сам дом стоял в глубине и этой стороны калитки выглядел хуже, чем с той. Вдоль забора, в зарослях молодых деревьев стояло несколько завалившихся строений, скорее всего, бывшие хозпостойки. Через двор в высокой траве была протоптана тонкая дорожка.
Слева от сараев выглядывала в бурьяне покосившаяся собачья будка. От будки в сторону была натянута тонкая короткая цепь, которая заканчивалась горкой чего– то непонятного.
Аня сделала шаг в ту сторону, чтобы рассмотреть получше, но – Лиза ухватила ее за плечо.
– Не нужно на это смотреть, все равно ничем не поможешь! Там уже все… При чем давно… – тихо сказала она.
Аня вздрогнула и кивнула.
Вблизи дом выглядел совсем жалко и вонял свалкой. Входная покосившаяся дверь была приоткрыта – вероятно, до конца она уже не закрывалась.
– Есть здесь кто-нибудь? – подойдя к самой двери крикнула Лиза.
– Да, детки, я тут, – послышался из глубины дрожащий стариковский голос. – Заходите…
Лиза с Аней переглянулись и осторожно вошли в низкий, темный, воняющий помоями коридор.
– Мы тут мимо проходили, – начала было Лиза. – Видим…
– Да заходите, не бойтесь, – уже бодрее сказал голос. – Я тут одна живу, ко мне никто, считай, не ходит. Такая радость с живым поговорить! Жаль, не могу вас ничем угостить! Нет ничего…
– Зато у нас есть, мы сами вас угостим! – весело сказала Аня.
Лиза двинулась первая, Аня осторожно пошла за ней. Глаза понемногу привыкали к темноте, но все равно идти было сложно из– за огромного количества мусора, под которым что– то шуршало и шевелилось.
– Какие запасливые! – умилился голос. – Я, пока сама ходила, такая же была. У меня все было. Я и пирожки пекла, и пастилу варила, и конфеты из сахара жарила… У меня двери не закрывались… То соседи, то дети – со всего поселка ко мне шли… А вы местные, Аньки косой дочки? Или Катькины?
Аня и Лиза переглянулись. Наконец– то они вышли из вонючего лабиринта коридора и оказались в комнатке. Та была небольшой, темной, от грязного пола до низкого потолка заваленная каким– то мусором. Воняло здесь еще сильнее, чем в коридоре.
– Да мы сами по себе, – неуверенно ответила Аня.
– Сами так сами. Присаживайтесь. Хоть поболтаем! А тут кукую одна, никто за целый день и не зайдет. Скучно! – пожаловалась из самого темного угла комнаты старушка.
Казалось, что говорит она из груды мусора – возможно, в чем– то это и было правдой.
– Мы пришли вам помочь, покормить вас. Вот, давайте, булочку попробуем! – щебетала Аня, раскрывая пакет с продуктами.
– Ой, деточки, ой спасибо, – как– то уж совсем засюсюкала старуха. – Вот от покушать я точно не откажусь! Вроде бы уже и возраст, и умирать пора… А тело еды требует!
– Вот и покушаете сейчас, – кивнула Аня и пошла в сторону старухи медленными шажками, стараясь ни на что не налететь во тьме.
– Покушаю, покушаю, – как– то совсем уж радостно сказала старуха. – Вот и поможете, покормите. Я люблю молодое мясо.. Чем моложе, тем слаще, – старуха плотоядно улыбнулась, как– то по– звериному облизавшись. Саму ее не было видно – зато белые, совершенно целые зубы едва не сияли во тьме. И между ними двигался, словно хвост рассерженного животного, длинный алый язык.
– Что? – оторопело переспросила Лиза. – Что вы сказали?
Но среагировать она не успела. Старуха ловко ухватила Аню за руку с куском булки и вцепилась м ладонь. Лизе показалось, что она услышала, как хрустит отрываемое от мясо.
Аня завизжала. Лиза рванула ее за другую, свободную руку – но это ничего не дало. Старуха оказалась на удивление сильной. Она вцепилась в руку Ани намертво, словно голодная собака в кость. Рвала плоть и жевала ее, похрюкивая и повизгивая.
Это было больше, чем Лиза могла вынести. Почти на автомате она схватила ближайший стул и начала лупить им старуху.
– Лиза, Лиза, хватит, умоляю, бежим! – причитания Ани вернули в реальность. Той как-то получилось высвободить руку и теперь она стояла, зажимая место укуса, из-под ладони текла кровь.
Не оглядываясь на жуткую бабку, они рванули к двери. Но добежать не успели. В проеме, вооруженная топором, показалась та самая тетка с остановки.
– Далеко собрались? – притворив за спиной дверь, спросила она. – Побегали – и хватит. Финиш. Финита ля комедия.
Лиза и Аня синхронно обернулись назад. Жуткая бабка медленно поднималась с постели. Лиза смотрела на нее во все глаза.
– Кушать подано, – глумливо сказала тетка с остановки. – Садитесь жрать, пожалуйста.
– Спасибо, Оксаночка, – елейно сказала жутка старуха. Теперь, когда она выползла из своего убежища, Лиза могла ее разглядеть получше. Запавшие, воспаленные маленькие глаза, худое лицо темного цвета в язвах, когтистые грязные руки. – Ты одна меня любишь и понимаешь. А сын сволочь, не разрешает кушать, сколько я хочу. И кого хочу. И как.
Аня отчаянно завизжала. Старуха и Оксана расхохотались:
– Да, да, покричи, – сказала старуха. – Я люблю, когда визжат. Все равно вас никто, кроме нас тут не услышит.
Лиза почувствовала, что по ногам потекло горячее. Где– то рядом был город, дом, веселые люди. Но что это уже могло изменить?
Оксана и старуха пошли на них почти одновременно.