A. A. A. "За Чёрным Туманом" [Приключенческий Роман, Версия 16+]
... Теддибой на вывеске “Фокстрота” продолжал метать искры из-под колёс. Под навесом около мастерской послышался хлопок дверцы запачканного дорожной пылью Рочдейла. Отремонтированный мотоцикл фирмы Royal Enfield сверкал начищенными деталями, его одноцилиндровый двигатель теперь прекрасно работал на всех четырёх тактах, к тому же механик заменил штанги у привода верхних клапанов – владелец, наверняка, должен был остаться доволен.
Тем временем Флэмер циркулярной пилой срезал ветровой щиток с новенького HD Electra Glide, о котором так давно мечтал.
– ... И тогда мы твёрдо решили: Пегги с нами не пойдёт, – гордо возвестил Гауэр.
– Что за дурацкая привычка, начинать историю с любого конца? Кто такая Пегги? – сурово поглядела на него Джули.
– Пегги – это самая ужасная зануда во всём Соединённом Королевстве. Даже Уильям Бут повесился бы на собственных подтяжках, если бы ему довелось хоть на минуту застрять в одной комнате рядом с Пегги. Так вот, сначала нас угораздило встретиться в Грин-парке, мы курили, а она сидела на лавочке, рассказывая длинную-предлинную историю про чёрти что. Затем вся компания поехала к Хьюзу, это художник. Пегги как истинная леди ушла в душ; пока зануда была в ванной, я взял краски нужного тона и кисточкой нарисовал полоски на её штанах. Когда она закончила, мы предъявили ей испачканные брючки, добавив, что лавка была окрашена, и поэтому, какая жалость, Пегги не сможет поехать с нами в таком виде.
– ... И ты поведал мне эту притчу, якобы, в назидание?
– Вы так проницательны, миссис Гауэр!
Циркулярка опять завизжала.
– Можно узнать, какого хрена ты делаешь? – Липс действительно заинтересовался.
– Мотоцикл с ветровым щитком – это как патлатый глухарь.
– Не откручивать ..рань же? Мне нравятся его багажные кофры, такие вместительные...
– Ставлю двадцатку, твоим ракшасам они нравятся не меньше.
Кит проверил крепления телескопической передней вилки.
– Эмми, а Ивлин тебе рассказывал, как они с Гудвином охотились на чудище?
– О, Боже, только не это, – Липс хлопнул себя по лбу.
– So, once upon a time...
– Ага, давай, давай! Врёт он всё!
– Не мешай. Итак, однажды, на маленькой ферме в Беркшире я показал двум укуркам найденные мною в грязи отпечатки большущих перепончатых лап.
– Что это такое? – хором спросили зашмалившие детишки.
– Это следы таинственного Сент-Мартинского гуся. Его здесь выращивали специально для международной выставки, и, по слухам, его макушка торчит выше креста на шпиле церкви святого Мартина в Полях, отсюда название. Если вы поймаете птицу, за неё можно будет получить неплохой выкуп.
– Для злодейства ребятам были выделены: косяк, мешок и охотничий манок на дикого гуся. Они шарахались по грязи часов шесть, пока не завалились спать в зернохранилище, после чего их забрал констебль.
– А как же чудище? – изумилась девушка.
– ... Ну, на самом деле, Эмми... это просто я гулял по ферме в дырявых ластах...
Джули чуть не свалилась на пол от смеха.
– Да, да, молодец, теперь ещё и она будет надо мной прикалываться, – хиппи жестом проинформировал Кита, что тому – кранты.
Оказавшись внутри, Рэд сделал отмашку всем присутствующим, кинул пальто в офисе Флеминга, после чего облюбовал седло своего Black Shadow.
– Поздравляю с долгожданной покупкой, – байкер имел в виду появление в гараже мотоцикла Electra Glide.
– Э-э, вообще-то, это подарок.
– Ричи спёр? Кстати, где он, хочу отдать ему законную часть приза.
– На кладбище.
– С таким же успехом ты мог бы ответить: “в салоне красоты”.
– Серьёзно. Он не объяснял, но можешь спросить сам.
– Отлично, так и сделаю... На каком конкретно?..
В длинном ряду неразличимых между собой могил ветеранов Второй Мировой один холмик под старым памятником был свежим. Перед ним лежал скромный букетик жёлтых нарциссов. Роу подошёл со спины к Ричарду, стоявшему под моросящим дождём у надгробного камня с надписью “J. R. Camden corp. R. N. 1920 – 1944”, засунув руки в карманы. Он был одет в кожаный пиджак Фокстейлов с бордовыми погонами.
– По телевизору говорили, что нарциссы выросли на крови сына какого-то речного духа. Я думал... возможно, они и не стали для нас богами, но, уж точно – детьми богов.
– ... Твой отец?
Кэмден снял очки, сжав пальцами веки:
– Я не знаю...
Если в Ливерпуле вчерашним днём было солнечно, то в Бирмингем вернулось настоящее индейское лето.
На ожившей под лучами неугомонного ноябрьского солнца парковой аллее Ричи вышагивал по тротуару, глядя на двух чёрных лебедей, грациозно плывших по водной глади живописного пруда, на фоне которого высились башни замка тринадцатого века. Вскоре с ним поравнялись двое мужчин: на первом из них была поп-артовская рубашка, на втором – в шахматную клетку.
– Мистер Кэмден, я полагаю? – молодой джентльмен обратился к взломщику.
– Да, к вашим услугам, – Ричи слегка поклонился.
– Прошу прощения за анонимный звонок. Меня зовут Гэбриэл Мур, а это – Клайв Бентам. Позвольте один вопрос: что вам известно о Бирмингеме?
– Ну, прежде всего, что это город-графство, а также крупнейший центр резиновой промышленности и ..ондоностроения в Англии... И ещё, это место, где люди считают нормальным заставлять человека проехать сто пятьдесят миль, чтобы устроить для него подобие дешёвой викторины.
– Более того, сэр, это ещё и место, где вы родились.
Ричи молча сверлил его глазами. Гэбриэл оставался непроницаем. Это был мощного телосложения тридцатилетний мужчина с волевым подбородком и глубоким взглядом. Несмотря на особенности внешности, он рос очень миловидным мальчиком, и ещё в детстве научился с легкостью располагать к себе людей, вызывая их доверие, чем теперь умело пользовался как опытный бизнесмен.
– Суть в том, что я обладаю вещью, совершенно бесполезной для меня, но, возможно, имеющей определённую ценность для вас.
Из-под накидки Мур извлёк белый треснувший череп, предъявив его медвежатнику на обозрение.
– Извините, джентльмены, антропологией я не увлекаюсь.
– Послушай, сынок. Ты, ведь, Ричи? – второй из собеседников, долговязый, с проседью, лет пятидесяти с небольшим, похлопал взломщика по плечу и вытащил сигарету изо рта, – Всё верно. Знаешь, уже к концу войны с фрицами, я был отправлен на Маджуро, Тихоокеанская операция. Чёрт, если бы не долбаный Джек Джонсон...
– Облегчим задачу: мой друг участвовал в оккупации англо-американскими войсками Маршалловых островов в сорок четвёртом. Разрывом тяжёлого снаряда там был убит солдат по имени Джереми Кэмден...
– Капрал Кэмден.
– Да, капрал, командовавший их взводом. Останки тогда найти не удалось, но в прошлом году Клайв летал в Дарап-Улига-Даррит, чтобы пройтись, так сказать, по памятным местам...
– Ещё в первый месяц после сражения Святоша Джо заочно отпел нашего капрала. Но, всё же, мне посчастливилось отыскать этот череп на заросшем поле боя.
– Как видите, он раскололся от удара. По возвращении в Англию, Клайв показал мне свою находку, а я расспросил знакомых о родственниках Кэмдена и решил, что вы можете быть мне полезны.
Ричи не произнёс ни звука, обратив взор на верки и равелины старинного замка времён династии Плантагенетов, на двух длинношеих лебедей, окунавших клювы в зеркало пруда, на переливчатые круги, расходившиеся по воде...
– В чём же заключается сделка?
– Мне нужно, чтобы вы приняли участие в городском заезде и выиграли гонку. Награда за победу – возможность похоронить своего отца, – Гэбриэл скрупулёзно изучал малейшие изменения в мимике Кэмдена.
– Детали? – взломщик нарушил молчание.
– Alright, there is a barmy boy named Johnny Heartworm. It’s a picture of him...
Мур обернул череп материей и передал Ричи блестевшую на солнце фотокарточку: очередной фанат рокабилли в кожаных штанах и чёрной рубашке в горошек, настоящий кретин.
– Он первоклассный байкер, и я хотел бы его получить для одного дела, не важно, какого. Но, повторюсь, мальчишка с заскоками, ему хочется погонять, прежде чем дать согласие работать на меня. И я решил – вы оба парни со странностями, обожающие быстрые моторы. Почему бы не свести вас вместе? Взгляните направо.
За оградой был припаркован красный Opel GT 1900 с бело-синей полосой, тянувшейся вдоль кузова, и цифрой 9 на боку.
– Прогуляемся?
Они направились к машине вдоль аллеи.
– В заезде будет участвовать этот Опель против его мотоцикла: заказной Harley-Davidson “Shocker”, полностью перелопаченный от заднего крыла до переднего колеса, с усовершенствованным двигателем V2, и, естественно, изменённой балансировкой.
Бентам повернул ключ, открыв дверцу автомобиля.
– Ваша задача: обогнать Джонни по условленному маршруту, – Гэбриэл вручил Кэмдену карту Бирмингема – внутри торгового квартала траектория, отмеченная красной чертой, имела спиралевидную форму, где стартовая прямая лежала на самом широком радиусе, а финишная – в центре.
– Обалденно, – прокомментировал взломщик.
– Главный фокус в том, что Клайв “переработал” механику обоих транспортных средств. Состязание займёт около двадцати минут, и на каждой из них для водителя педали будут меняться местами, то есть, газуя, вы будете останавливаться, а, нажимая на тормоз – ускоряться. К тому же...
Ричи сел в машину, увидев, что ветровое стекло было увеличительным, равно, как и все остальные – изображение углублялось и переворачивалось!
– А как же Хартуорм? Это нечестное преимущество.
– У Джонни роль изогнутого зеркала играют специальные очки с ремешком и замочком на затылке, у него просто не будет времени их снять... Теперь перейдём к основному...
– К основному?!
– Да, да. В кофре HD лежит коротковолновый радиопередатчик, а в багажнике Опеля – приёмник сигнала с магнитофоном для записи. В течение всей гонки он будет посылать сообщения, закодированные азбукой Морзе, вы должны получить их в полном объёме. Для этого расстояние между автомобилем и мотоциклом не должно превышать пятидесяти ярдов; значит, нельзя слишком отставать, но и уходить в отрыв тоже нельзя, иначе сигнал оборвётся. Своего рода хрустальная ваза, подаренная нам бывшими работодателями Хартуорма, которую лучше не разбивать, не могу сказать вам большего... Интересная гонка, не правда ли?.. Где наградой вам будет этот череп.
– Шикарно, – Ричи почесал макушку.
– Ну и замечательно, заезд начнётся через полтора часа. Удачи, мистер Кэмден.
Взломщик завёл мотор.
Как и любая нормальная сволочь, он заранее облегчил себе задачу, навестив магазин приколов и купив очки-перевёртыши, а также маленький будильник, который прикрепил на приборную панель рядом с датчиком уровня топлива. После первых тридцати ярдов, Ричи быстренько их надел, отразив отражённую картинку, тем самым поставив её с головы обратно на ноги.
Ещё до появления на линии старта взломщик обратил внимание на рисунок шин, характерный для типичного шоссейного мотоцикла. Выкрашенный в красно-коричнево-чёрные тона Шокер Хартуорма, маячивший у него перед бампером, имел классические для пятидесятых, колёса без спиц, массивные кожухи на передней телескопической вилке с увеличенным углом наклона, большой ёмкости каплевидный бензобак, изменённую геометрию рамы и одноместное седло... в которое и упирался копчик малыша Джонни.
Начали они оба чисто, на поворотах вычертив протекторами “JILL” в масштабе городской карты. Ричи слышал за спиной едва заметное пиликание телеграфного кода, записываемого на плёнку устройства в багажнике, продолжавшееся в течение всей гонки, и довольно противное. Через каждые тридцать секунд, спасибо будильнику, Кэмден менял тактику управления, ускоряясь с помощью педали тормоза. По ходу соревнования, Хартуорм допустил парочку ошибок, чуть не врезавшись в проржавевший универсал и столб светофора. У взломщика тоже не было возможности расслабиться, но, всё же, он обогнал Джонни, достойно удержав дистанцию до самого финиша.
Когда Кэмден проходил гонку по спирали, у него периодически возникало чувство затягивающего водоворота, которому бывает очень сложно не поддаться, и тогда казалось, что конечным пунктом станет жуткая расселина в асфальте, куда бесследно канут и автомобиль и мотоцикл.
... Ричи ждал Мура в том же парке, где была назначена их предыдущая встреча. Жёлтый Юнипауэр GT, бесконечно модернизируемый Бентамом, остановился напротив него.
– Very impressive my friend. The record is in one piece & in perfect order... So, here’s your reward as I’ve promised, – выражением лица Гэбриэл сейчас невероятно походил на плюшевого медвежонка, подаренного Медузе.
В аспидного цвета коробке, переданной взломщику в качестве приза, лежал на подставке расколотый череп солдата, погибшего в октябре сорок четвёртого.
– Капрал был отличным парнем, сынок, – Клайв отдал честь на прощание, и машина стрелой метнулась прочь.
– Мне хочется верить, что это именно он... так у меня хоть кто-то есть, – резюмировал Кэмден.
– А про нас ты не забыл? – Рэд похлопал друга по плечу.
Они вместе шли по кладбищенской аллее, глядя на сотни одинаковых монументов, поднимающихся над могилами.
– Думаю, как сирота ты меня вполне понимаешь.
– ... Наверное, ладно, мне пора. Да, вспомнил, твоя доля от ливерпульского пари.
– Тысяча семьсот пятьдесят, что это значит?
– Мы, вроде, договаривались поделить выигрыш поровну. Победителей не было – оба финишировали одновременно, и Эрден отстегнул каждому всего по три с половиной куска.
– Но я и так отдал два за право участия! То есть, выходит, меня прокатили на двести пятьдесят фунтов?!
– Может быть, я пожалел бы тебя, да вот только ты ведь не хромаешь, сволочь, и ногу не ломал!
– Ладно, ладно, мне пора в Ливерпуль, за Астоном.
– Счастливого тебе пути, чёртов пройдоха.
Дэй распахнул окно среди ночи. Он тяжело дышал, вглядываясь в освещённую фонарями улицу, ощущая осторожное прикосновение ветра, делавшего робкие шаги в темноту спальни. Дафна витала в неведомых мирах, укутанная покрывалом, волны её чёрных волос кружевами пены разбивались об отвесные берега подушки. Она была прекрасна, но Джоул находился совершенно не в том состоянии, чтобы оценивать живописность композиции. Его прошиб холодный пот, сердце колотилось в груди. Опять кошмары?
– Это был не сон, точно знаю, это был не сон...
Разрушенный ипподром близ Олдберри: Дэй разобрал надпись на рекламном щите, висевшем над трибунами. Серебристый Mercedes 300 SL нарезал круги по беговым дорожкам, разгоняя мотор до ста двадцати миль в час.
Шон был спокоен – предельные скорости, резкие повороты, смертельные виражи нормализовали его пульс. Когда адреналин зашкаливал, он физически не мог думать о том, что его глодало, и это, подобно, реанимации, позволяло сделать два-три глубоких вдоха перед тем, как снова нырнуть в агонию. 121, 122, 123... чуть сбросить, направо, 115, 116, 117...
Даниэла сидела на трибуне, закинув ногу на ногу и уперев каблуки сапог в ограждение; дождь вымочил её волосы и тонкий свитер, капли стекали по гладкой поверхности непроницаемых очков. Она вертела в пальцах баночку с аминазином. Она ждала, когда Шон выдохнется.
Сейчас Мерседес был похож не на затравленную лошадь, а на резвого жеребца, мчавшегося рысью по кругу. Три оборота спустя он сбавил ход, затем резко разогнался, повернулся с девяти часов на три и затих. Крыло чайки поднялось вверх, молодой человек выбрался из салона. Перед ней стоял жокей, одетый во всё чёрное, кроме пиджака из диагонали цвета беж, с растрёпанными коротко стрижеными волосами и длинным уродливым шрамом, тянувшимся по лицу наискосок.
Что-то сломалось, щёлкнуло в голове, обернув бездушную апатию совершенно новым чувством...
Что-то сломалось, но в ней, а не в нём...
Даниэла выхватила из-под зрительского сиденья заряженный Стерлинг – левая ладонь сжала холодный магазин, рычажок из положения “Safe” переместился на ”34”, перфорированный ствол нацелился в сторону Шона. Два фута чистого убийства, упёршихся в бедро. За долю секунды он оценил ситуацию и бросился вниз.
Палец вдавил спусковой крючок, затвор дослал в патронник смертоносный заряд, выровняв его соосно со стволом, выбрасыватель схватил проточку гильзы, ударник коснулся капсюля.
Рокот пистолета-пулемёта огласил нутро ипподрома, словно угрожающее рычание рассерженного льва. Затвор непрерывно дребезжал, как сердце осуждённого, колотящееся в груди перед исполнением приговора, гильзы вылетали из него металлическим праздничным фонтаном.
Свинцовый вихрь выломал колпак на переднем колесе Мерседеса, спустив шину заднего, изрешетил трубчатую раму, превратив боковые лонжероны в подобие кухонной тёрки, разбил фары, покрыл стёкла жуткими трещинами, а пуля, срикошетившая от бампера, попала в лоб лошади, изображённой на рекламном щите.
Дьявольский фейерверк длиной всего в четыре секунды.
Он поднялся, выхватил горячее оружие из её рук, прижал раскалённый ствол к щеке девушки, оставив на ней багровый ожог, и... поцеловал с такой страстью, какой она ещё никогда в нём не вызывала.
Её губы, мокрые от дождя, улыбающиеся, его дыхание, переполненное яростным огнём... Джоул ощущал это за сотни миль оттуда...
Дэй лёг в постель, обняв Дафну, закрыл глаза...
... Опять кошмары?..