Сократовское знание о незнании было упрощено и усилено христианством, которое отказалось от самой потребности в знании, после, в новое время, знание было признано силой, а во время новейшее знание стало ассоциироваться с властью.
В настоящее время все эти модели смешались в одну кучу совместно с конями и орудиями – никто ничего не знает и знать ничего не хочет, вынужденные же что-то знать вынуждены это делать, лишь чтобы использовать либо как силу, либо как власть.
Но и сила их такова лишь против слабых, и власть их не авторитетна.