Так уж происходит, случается, что ежемгновенно сходятся или расходятся, разбегаются пути людей разных, вещей, событий по самым разным причинам. Внутри же остаётся и радость, и боль, и ещё много чего, необъяснимого словами. Всё это перемалывается, перемешивается и в конце концов получатся невообразимый коктейль, который многие называют: «жизнь прожить».
-Нет! Ну, это же нонсенс какой-то!-громко думала она-В это просто невозможно поверить!
А говорить или даже кричать об этом всё равно совершенно бесполезно. Никто ничего вокруг не услышит и не увидит. Всем всё пофигу и «бананы в ушах».
Он её оставил ... неожиданно, вдруг. Он её бросил прямо посреди улицы. Стыд-то какой. Да, познакомились они совершенно недавно, ничего друг другу, в общем, не обещали и в верности не клялись. Она, ясное дело, ни на какие серьёзные отношения с ним пока не рассчитывала. Но! Вот чтобы так развернуться и просто уйти ... это уже ни в какие ворота ... Что на него такое нашло? В один момент он предпочёл ей бутылку пива и, не оглянувшись даже, пошёл своей дорогой. Вот так она и оказалась одна в незнакомом месте, да, ещё и возле мусорной корзины, доверху наполненной каким-то хламом. Вот так вот. Такая она-наивная и доверчивая. Несмотря ни на что она надеялась. Посреди улицы она всё ещё надеялась, что друг её прийдёт, передумает и вернётся. Она долго ждала-честно и преданно. Он так и не появился.
-А может он как-то узнал о моём происхождении?-размышляла она-Быть может родословная моя ему не приглянулась?
Ведь если по правде сказать, то, была она крышкой, всего лишь крышкой от той самой пивной бутылки. Всегда была ею. А что тут ещё можно добавить?
Всё равно, всё равно было ей это очень обидно. В тот момент крышка таки потеряла над собой контроль и дала волю эмоциям. Она злилась. Она злилась на него, на себя и на весь мир. Поначалу она даже вцепилась своим гофрированным ободком, кстати говоря, очень похожим на зубы, в чью-то проходящую мимо подошву. Впрочем, устыдившись своего поступка, она тут же дала себе слово, что больше никогда, ни за что не позволит себе подобной слабости. Но дело было сделано, и просто так отцепиться от подошвы она уже не могла. Застряла. Ну, а этот кто-то со своей стороны совсем не стоял на месте. Несколько раз чирканув кроссовкой своей по шершавому тротуару, он таки быстро избавился от приставучей крышки. А ещё он отфутболил её из-под ног подальше. Это для того, чтобы ни к кому и никак она больше не цеплялась.
Так она оказалась на проезжей части улицы, где туда-сюда проносились над ней множество всяких, разных автомобилей. Аап! Её тут же подхватило, закружило и понесло большое чёрное колесо одного из них. Ууужас! А отделаться от того колеса было не было никакой возможности. Ей даже не получилось посчитать, сколько раз, кружась и вращаясь вместе с тем колесом, больно цокалась она о твёрдобетонную поверхность дороги.
От автомобильного колеса крышке удалось отделаться лишь только за городом-аж на переезде. Отцепившись от твёрдого резинового протектора, она оказалась как раз на самом рельсе. Так уж случилось. Она даже не успела прийти в себя или, хоть, как-то перевести дух, как тут же из-за поворота на путях появился тяжёлый товарный состав.
Никто не смог бы уже понять, разобраться в том, что произошло в тот момент между рельсами, крышкой и колёсами поезда. Вот только крышка выскочила, вылетела из-под первого же колеса поезда, как пуля. Она даже побоялась представить себе, что было бы, если бы по ней проехались, прокатились и все остальные колёса того поезда. Но всё равно, досталось её неслабо. После всего крышка была уже не совсем крышкой. Она растеряла всё то, что делало её таковой. С неё стёрлась яркая, звучная надпись: «Guinnes». Этой надписью она всегда так гордилась. Её гофрированный ободок, впрессованный, вдавленный во внутрь, полностью исчез. Теперь-то даже хмельной запах знаменитого ирландского пива от неё ушёл. В общем, превратилась она в металлический кружок, в ни на что непохожую, дешёвую блестяшку.
Да. Гордиться ей было уже совсем нечем. Да, и мечтать о ком бы то ни было, лёжа в высокой траве, за железнодорожной насыпью тоже не имело смысла. Там ведь совсем никто не ходит. Но, если даже вдруг кто-нибудь появится ... Да, нет, наверное ... Кто ж на неё теперь посмотрит-то в таком жуткосплюснутом виде?
Но, всё же, на крышкину радость или на беду её, кто знает, мимо пролетала сорока. Увидев нечто блестящее в траве, она ни на секунду даже не задумавшись даже, спикировала вниз. Сороки-они, вообще-то, очень падки на всякое блестящее. Схватив блестящий кружок, она опять взмыла в воздух. Теперь с добычей своей ей нужно было пролететь немного вдоль путей, до той большой чёрной коробки, что перед насыпью и сразу же на ту сторону. Там, за путями, в небольшой рощице, на одном из деревьев, не так давно устроила сорока свою сокровищницу. Туда и хотела она донести свою драгоценность, но громкий гудки поезда, а потом ещё и ещё ... испугали её. Она случайно приоткрыла клюв и выронила блестяшку свою. Но нырять за ней вниз ещё раз сорока уже не стала. И правильно сделала ...
Та чёрная коробка, а вернее, распределительный шкаф, как его называют все технари на станции, в основном, стоит теперь без дела. Им редко кто пользуется, ведь рельсы на узловой станции уже давным-давно переводятся автоматически, из диспетчерской. Лишь иногда, когда компьютерная система в диспетчерской «зависает», целый день у распредшкафа того стрелочник дежурит, кнопки разные нажимает, рельсы переводит.
Впрочем, есть один завсегдатай, который часто бывает в том месте и пользуется чёрным шкафом тем, как ориентиром. Почти каждый день через множество путей туда, а через пару часов обратно переходит парнишка, Джек. Так ему попасть на ту сторону намного проще и быстрее, чем по правильному-в обход. И уже по привычке, подходя к насыпи, закрывает, захлопывает он дверцу электрической панели распределительного шкафа, но, всё же, уже через секунду или две дверца та, как заводная, раскрывается вновь. Вообще-то, ходит, бегает он на автосвалку. Это за путями и через рощицу. Там работает давний приятель его отца. Он всегда даёт возможность Джеку покопаться в старом хламе и бесплатно что-нибудь открутить. «Странный Джек», как дразнят его все ребята в школе. А ещё его называют «железным человеком» за то, что с железяками общается он гораздо больше, чем со сверстниками своими. Он часто даже разговаривает с разными деталями. Есть у него небольшая мастерская за домом, в сарае в которую он никого не впускает. Джек-творческий человек, он-конструктор. По своим собственным чертежам он строит там особенный, уникальный квадроцикл. Мощный он будет, как танк и быстрый, как ветер. Второго такого ещё никто на свете не придумал. Отец его часто приговаривает: «Чтобы по настоящему машину понять, нужно каждый болтик с гаечкой, каждую деталь её прочувствовать, своими руками прощупать и не раз. Вот Джек и старается. Впрочем, что он будет делать с тем квадроциклом, он ещё не решил. Скорее всего, подарит кому-нибудь ... опять.
Ну, а в этот раз Джек был как-то особенно занят мыслями. Это же, как болезнь какая-то. Ему никак не удавалось «утанцевать» один узел в ходовой. В голове он перебрал уже множество вариантов, но определённо не смог остановиться ни на одном из них. Ум его витал где-то далеко: в схемах и чертежах, ну, а тело двигалось по привычному маршруту, само по себе. Переходя через пути, он оступился, и, одна нога его соскользнула в полость между рельсами. Тяжёлые рельсы вдруг сомкнулись, и, Джек оказался в стальном капкане.
-Надо же-очнувшись, подумал он вслух-Как повезло-то.
В таких случаях, а Джек уже слышал и читал о подобных ситуациях. На думать или переживать нет времени-нужно действовать. Он уже видел поезд, слышал его гудки. Пытаясь освободиться, он стал дёргать, дёргать, дёргать ногу свою, как сумасшедший. Затем он полностью ослабил шнурок, пытаясь выдернуть из ловушки ногу без ботинка, но рельсы держали его железно.
Машинист, тяжелогружоного поезда, уже набравшего скорость, заметил на путях парнишку. Он сразу понял, что произошло и тут же запустил систему экстренного торможения. Впрочем, он отлично понимал, что остановить, затормозить состав физически нереально-скорость состава слишком велика, а дистанция для полного торможения-недостаточна. А ещё он пытался связаться с местной диспетчерской службой, стараясь чётко и понятно описать ситуацию и объяснить, почему нужно перевести рельсы обратно. Впрочем, связь на этом участке дороги была просто никакая. Что-то тарахтело, свиcтело в телефонной трубке. Так что делал он то единственное, что мог делать в данной ситуации. Он гудел, гудел, гудел ... в надежде на чудо.
Джек смотрел на приближающийся поезд, который был уже совсем близко. Почему-то страшно ему не было совсем. Он был совершенно спокоен. Просто в голову лезли всякие мысли, и, в основном, о квадроцикле: «Как он будет? Кто его достроит?» И вдруг Джек отвлёкся. Что-то щёлкнуло у него внутри, и, он посмотрел в сторону распределительного шкафа. Он лишь успел заметить, что в воздухе что-то блеснуло, падая с высоты.
Конечно, Джек не мог видеть всего происходящего, но всё случилось в секунду или в полторы и за полем его видения. Нечто маленькое упало на распределительный шкаф, проскользнуло прямо в приоткрытую дверцу ... Дальше был оглушительный треск, была яркая вспышка и дым, много дыма. Короче, всё сотворилось, как по учебнику физики для шестого класса. Нечто металлическое попало на два оголённых контакта и это привело к короткому замыканию. Короткое замыкание вывело из строя всю электронику станции. Лишившись электронной корректировки в том месте, да, и во многих других местах, рельсы передвинулись в иное положение сами по себе.
Он выпрыгнул из расцепившегося стального капкана, когда до буфера надвигающегося локомотива оставалось метра три-четыре. И всё-таки Джек испугался. Он понял это потом, стоя уже за насыпью-в безопасном месте. Его ноги вдруг стали ватными, и, какое-то время он, вообще, не мог двинуться с места и даже пошевелиться. И только когда мимо него протарахтел последний вагон того поезда, подвижность понемногу стала возвращаться к нему.
А ещё через минуту к ногам Джека упала блестяшка, тот самый металлический кружок с ещё дымящейся дырочкой сбоку. Тут-то всё и встало на свои места. Джек понял, что своим спасением полностью обязан этому небольшому кусочку жести. Он взял его в руки.
-Здравствуй, здравствуй блестяшка. Так это ты меня спасла? Спасибо!
Джек осторожно погладил пальцем её в том месте, где у неё красовалась дырочка.
-Больно, да? Ну, потерпи. Это скоро пройдёт.
И, как самую большую драгоценность свою, он положил её в нагрудный карман-ближе к сердцу.
Крышка, то есть, теперь уже просто блестяшка, аж светилась от счастья. Она его нашла. Если бы только она умела говорить по человечески, она бы непременно рассказала Джеку о том, как долго она его искала. Она бы поведала ему, сколько бед и страданий ей пришлось перенести, и, как в конце концов это всё изменило её внешне. А ещё эта дырочка сбоку, которая, скорее всего, уже никогда не заживёт. Но слова, в общем, были тут и не нужны вовсе. Похоже, Джек понимал её и без слов.
Уже по дороге домой Джек понял, чем была его спасительница до того как, Но всё равно нашёл он шнурок посимпатичнее и, продев его в дырочку на блестяшке, повесил её себе на шею. Ведь талисманы на удачу-они разными бывают.
А узел тот в ходовой для квадроцикла Джек таки «утанцевал». На следующий же день он всё придумал и сделал, вместе с крышкой сделал.