(ироническая проза)
Однажды мы - коллеги, в чисто мужской компании, обсуждали немецкий (тогда западногерманский) фильм. Развлекала невинность тех, кто его поставил, и тех, кто подверг сей «шедевр» уничтожающей критике. Герой фильма - эксцентричный миллионер. Магната одолевала привычка – нагнётся кто-нибудь, а тут его правая нога начинала дрожать. Это чтобы ею поддать кому-нибудь под зад. Неважно чей. Эту манеру «капиталиста» советский критик назвал отвратительной. Он же поставил под сомнение любовь, возникшую между девушкой и парнем в этом фильме. Он застал её врасплох, та купалась в ванне. Дескать, не бывает так, чтоб увидеть кого-то голым и влюбиться - резонерствовал критик. "Не по-советски это!" - вторил ему один из нашей компании.
Для нас фильм стал поводом для фантазий – заходите в кабинет и застаёте элегантную девицу, она нагнулась, чтобы достать из нижнего ящика стола бумагу. Наш коллега Герман призвал нас быть профессионалами. «Строим шкалу порядка!» - сказал он, быстро встал со стула и подошёл к доске.
- Первая ступень шкалы: «Я бы ничего не заметил».
- Ты-то! Знаем змия!
- Что на второй ступени?
- Я бы ущипнул... – крикнул Бено, другой наш коллега.
- Не так сразу. Шкала строится по мере накопления признака, постепенно.
Здесь произошла заминка. Мы стали всерьёз обсуждать структуру шкалы – где исчерпывает себя психологический ряд, где он переходит в поведенческий.
- Вторая ступень: «Я бы отвел глаза».
- Третья ступень...
- Я бы поступил как тот самый миллионер, шутки ради.
- Четвертая ступень. Давайте, давайте, по мере испорченности!
- Я бы невзначай провел рукой.
- Теперь твоя очередь, Бено! – воскликнул Герман. Он чувствовал себя премьером. В руках мел, глаза горят.
- Именно так и поступил бы! – ответил «нетерпеливый» Бено.
- Шестая ступень! – торжественно объявил ведущий.
В этот момент в кабинет зашла машинистка Ирочка. Она подошла к столу и нагнулась, чтоб достать бумагу из нижнего ящика. Ничего не подозревая.
Компания притихла, машинистка ушла, а мы продолжали хранить молчание. Тут вперёд выступил Герман и предложил:
- Ещё один прожективный тест. Вы заходите в гостиничный номер, как в том фильме, и застаёте там обнаженную даму. Строим шкалу... "
На Западе бушевала молодёжная революция. Герман по штату занимался критикой лефтизма. Его адепты в теории и практике рьяно пропагандировали «половую распущенность». Но их анти-буржуазный запал он похваливал. Герман собирался стать зачинателем сексологии, чем поделился с заведующим кафедрой. Шеф, ортодоксальный марксист, несколько встревожился, а потом тихо сказал: «Рановато ещё. Не поймут». Нам дозволялось только шутить на темы, интересные для сексологии. Герман не упустил случая пройтись по шефу:
- Герберт Маркузе постарше нашего старикана, но писать о свободе секса не стесняется.
Но произошло нечто. Не спросясь разрешения у начальства, первый опыт сексологического исследования позволил себе Женя Г. - просто студент.
В группе, где числился Женя, я преподавал социологию. На этот раз по программе была лекция о социальном эксперименте. Как обычно, слегка «поразмялись», поговорили о разном. Больше судачили о сексе, постоянно поминался Фрейд. В какой-то момент я решил, что пора перейти к предмету лекции.
Видимо, он был не совсем не интересным, раз нашелся студент, который вызвался написать курсовую работу о социальном эксперименте. Это был Женя. За него я мог не волноваться. Его считали предельно аккуратным, даже педантичным. С виду же он был неприметным. Разве что не расставался с книгами. Поэтому поводу пытались острить – он не может есть, чтобы не читать. Или, в туалете... Из последней фразы некий фрейдист с его курса сделал предположение, что Женя научился читать именно в нужнике. Мол, это - распространенное явление.
В положенное время Женя принёс тетрадь, обычную в 12 листов, в клетку...
Уже само название «труда» меня насторожило: «Отчёт по эксперименту о некоторых аспектам поведения незамужних женщин». Автор сожалел, что у него нет достоверной статистки о количестве старых дев в стране. По его разумению, их много. Далее следовал анализ, какой вред это явление наносит обществу: от «сбоев в репродукции популяции» до «постоянно дурного расположения духа представителей этой социально-демографической страты». Женя писал: «Нет оснований полагать, что относительное число фригидных женщин превышает показатель импотентности среди мужчин, однако холостяков всё-таки меньше». Причина – дискриминационное положение женщин.
«Объектом» научного интереса Жени была Марина – незамужняя особа за 40 лет. Окна её дома выходили во двор, где жил Женя. Каждое утро он видел, как она поливала цветы, стоящие на подоконнике. После очередной бессонной ночи, что объяснялось постоянным легким недомоганием, её лицо выглядело несвежим.
Подвигло на эксперимент Женю одно обстоятельство. Однажды он серьёзно простудился. Марина приходила делать ему уколы. Навестить больного, наведались родственники. Одна из тётушек вызвалась сделать инъекцию племяннику, но неожиданно наткнулась на сопротивление соседки. Та, поспев к процедуре точно по графику, вдруг проявила прыть, и со шприцем на перевес, опережая пожилую женщину, поспешила к Жене. Лёжа на животе с приспущенными штанами, он не возражал, чтобы укол ему сделала симпатичная дама, а не родственница - старушка. Игла выглядела устрашающе большой и толстой, а Марина была максимально нежна, когда всадила в его ягодицу изрядную долю клафорана. В этот миг у Жени созрела гипотеза: «Она не безразлична ко мне. Но насколько?»
В другой раз Женя и Марина обсуждали один популярный тогда роман. Она выглядывала из окна, а он ковырялся в саду. Автор романа «глубоко сочувствовал женщинам». Он называл женщин – заложниками общественного мнения. Дескать, им отказано в праве на личную жизнь без того, чтобы не получить благословение общественности.
- Как он прав! - сказал Женя и глубоко вздохнул.
- Только такие интеллигентные мужчины как ты могут понять, как тяжела женская доля, - сказал Марина соседу.
И вот в одно летнее утро, приняв душ, Женя вышел во двор. Нагишом. Он умиротворенно прогуливался по тропинке сада, обратившись лицом к утреннему солнцу... Экспериментатор делал вид, что его совсем не интересует, наблюдает ли за ним соседка. Свои прогулки он повторил следующим утром, и потом ещё раз. На всякий случай, чтобы быть увиденным Мариной наверняка.
«Чистота» эксперимента была обеспечена. В это время в деревню уезжали родители Марины, а Женины, как обычно, вставали поздно.
Описывая "субъект" изучения, Женя подробно фиксировал свои анатомические данные. Отмечен был рост, вес, длина достоинства до, во время и после эксперимента... Данные фиксировались без прикрас, как и приличествует учёному.
Аналогично он обошёлся с «объектом». Судя по всему, Марина ему нравилась. Но Женя не выказывал чувств. Задачей исследования было выяснить, как отреагирует на его прогулки незамужняя женщина.
- Твой студент – эксгибиционист или не дружит с головой, - заявил Бено, давясь со смеха. Я решил поделиться с ним и показал тетрадь.
- Почему ты отказываешь ему быть учёным, человек обнажился ради науки, - парировал я.
- Отчёт скучно читать, - заметил Бено, позевывая, - в нём нет любви.
- Видимо, сексологию он любит больше, чем Марину, - заметил я.
В исследовании был обозначен и "контрольный" фактор. Некий субъект по имени Оломфре, сосед Жени, к сестре которого захаживала Марина. В один прекрасный день сосед ("контрольный фактор") поздравил Женю по телефону, дескать, тот стал героем местечковых сплетен.
- Я понимаю, что ты ведёшь здоровый образ жизни, гуляешь голышом по саду. Но не мог ли ты «для своих прогулок подальше выбрать закоулок», - разглагольствовал «контрольный фактор».
Женя ни разу не изменивший своему академизму, в заключении изыскания всё-таки «сорвался». «Учёный» перешёл на патетику, когда излагал результаты:
- Объект эксперимента подтвердил главную гипотезу. Некоторые из женщин «холуйски» служат мещанским нравам. Особенно... старые девы – «эти церберы общественного мнения». Они отказывают в личной жизни всем, поступившись своей. Возможности иметь интим они предпочитают сплетничать...»
Бено и я решили притормозить сей «труд» и сделать это тихо, без огласки и, главное, научно-обосновано! Коллега предложил вариант. Исследованию не достаёт репрезентативности. Надо бы увеличить количество объектов наблюдения и при этом соблюсти единообразие эксперимента.
- Ему точно не набрать столько старых дев и ходить перед всеми нагишом?! – отметил я.