Андрей Беляков
ДАГЕСТАН
Часть третья
День второй. Утром, причем без особой раскачки, выехали в Гамсутль. Это заброшенное село в горах, последний житель которого умер в 2015 году. Сейчас центр притяжения путешественников, туристов и прочих зевак. Ехать от Гуниба около часа, естественно с остановками для фото, получилось намного дольше, но это стоило того – места, вид, обстановка уникальные…
- Село находится на высоте 1500 метров от уровня моря, - рассказывала во время очередной стоянки Лэйла.
Александр чуть было не спросил – какого? Но сдержался, а гид продолжала:
- Минут 15 тебя везут вверх местные на машинах повышенной проходимости, а далее пешком, выходит около часа в одну сторону.
- Ого! – разочарованно воскликнул Родион.
Идти сегодня не очень-то хотелось и моглось.
Вся компания уместилась в УАЗике, что в простонародье зовется «буханка», «таблетка», да как только не обзывается. Едва тронулись, на удивление того, кто управлял автомобилем, Аня и Люда запели: «Ой, мороз, мороз, не морозь меня…» Так с песнями и добрались до начала пешего маршрута, надолго врезавшись в память водителя. А когда начали подъем, Ислам принялся спрашивать у возвращающихся:
- Уже недалеко?
- Ага! – немного опешив и остановившись отдышаться, восклицали те.
Забавно было наблюдать, как менялось выражение их лиц, когда они осознавали, что это шутка. Родион поначалу идти отказался, но Аня настояла. Пара отстала от остальных, но продолжала восхождение. Лэйла, Люда, Ислам и Александр возглавляли группу, за ними, чуть поодаль, двигались Лиля и Алексей. Девушка первая нарушила приятное молчание. Такое, знаете, когда сердца у обоих учащенно бьются в такт, разогревая кровь; от этого на щеках появляется предательский румянец. Его замечают все вокруг, кроме партнера, чувствующего то же самое.
- А не страшно летать? Для меня все, что связано с небом, сплошной драйв, какой-то другой, нереальный мир!
- Для меня тоже! – оживился Алексей. – Нет, совершенно! Я люблю летать, даже не представляю,, чем бы я занялся, сложись моя судьба иначе.
- Так ты счастливый человек! – Лиля остановилась, внимательно глядя на молодого человека. – Ну да, по тебе видно, весь прям светишься.
Мужчина засмеялся. Он поднес ладонь к своей груди, сжал ее в кулак и махнул в сторону девушки.
- Держи! Поделюсь с тобой своим счастьем, мне одному с избытком.
Лиля подыграла, взмахнув рукой, словно поймав что-то.
- Так ты еще и щедрый! Спасибо!
- Ты была уже в Гамсутле?
- Да, нас возили на курсах, впечатляет.
- А я вот не представляю себе жизнь вдали от цивилизации, когда любые необходимые, потребные вещи приходится добывать в прямом смысле.
- Я с этим согласна, жить бы так не хотела, да и не смогла бы, наверное. А вот посмотреть на это стоит. Историческая первозданность притягивает.
Разговор длился и длился. Потребность в нем испытывали оба. Исходил он откуда-то изнутри, приятно растекаясь по телу, рождая в нем адреналин. Неважно о чем, сколько и как, только бы продолжался и не прекращался никогда. Этого хотелось. И все же они не договорили. Лэйла остановилась и поджидала их. Когда они поравнялись, девушка указала на небо.
- Что-то не нравятся мне эти тучки. Как бы дождь не начался.
- Ну переждем под деревьями в крайнем случае, делов-то, - не понял опасений Алексей.
- Дорогу размоет, спускаться будет сложно, - разъяснила Лиля. – Давайте поспешим.
Дождь так и не пошел. Покружив, тучи развеялись к обеду…
На первый взгляд, трудно даже сказать, что поражает больше – само село на вершине, с ее каменными, заброшенными домами и узкими улочками, или вид, который открывается с него. Наверное, они достойны друг друга, раз ежедневно притягивают столько людей. Спуск обратно прошел заметно быстрее, что вполне понятно. Эмоции, приятная усталость и чувство легкого голода присутствовали у каждого. А вот с кафе в конечной точке – или начальной? – неважно, с кафе – беда! Есть над чем работать и что совершенствовать местным, не только свои УАЗики. Ну, и инвесторам пора обратить внимание, хотя, конечно, это уже совершенно не наше дело.
Поесть все же удалось. Чуду с мясом и сыром, местные лепешки. Готовила их женщина на кухне, больше напоминающей сарай. Покушать можно было за длинным деревянным столом, со скамейками по бокам и навесом над головой. Условия, прямо скажем, полевые, спартанские, но чуду великолепные, надо отдать должное хозяйке, особенно с мясом.
После Гамсутля маршрут лежал к Салтинскому водопаду. По пути заехали в село Чох, вернее, остановились на возвышенности, с которой на него открывался полный вид. Поселение с богатой историей, связанной с кавказской войной. Лэйла что-то невнятное рассказывала об этом, все поняли лишь одно – что в нем в те времена располагался русский гарнизон. Село довольно крупное. Что сразу бросается в глаза, так это большое количество разрушенных домов. Алексей поинтересовался насчет них.
- Раньше было больше, - заметила Лиля. – Сейчас в Чохе появился меценат, который много строит; думаю, у людей есть будущее.
- Дай Бог, - задумчиво произнес Александр.
На этом знакомство с Чохом и закончилось.
Еще час – и компания добралась до водопада. Гуниб и правда центр локации, остальные достопримечательности равно удалены от него, и с этим не поспоришь. Лэйла все твердила про какие-то сапоги, что выдают туристам, но они не понадобились. Дождей давно не было, водопад омелел, а вместе с ним и речка, вытекающая из него. Вид внутри незабываемый, словно находишься в сосуде, в который падает вода. Боковые стенки свисают над головой, образуя сверху правильную окружность. В середине – округлый, обтесанный за много лет водой, огромный валун, будто сердце водопада. Сапоги лежали в углублении ущелья, много сапог. Их заметили уже на обратном пути. Лэйла ткнула Алексея пальцем в бок, указывая на них.
- Без надобности пока, - улыбнулся тот.
Вечером, вернувшись в Гуниб, компания долго не расходилась. Договорились вновь собраться у пилотов, но как-то вяло, необязательно. Все устали, и Родион с девушками, поужинав аварским хинкалом, приготовленным тетушкой Зураб, разошлись по комнатам, да так больше из них и не вышли. Алексей и Александр, отведав яичницу, сделанную Исламом, тоже отправились к Морфею. Ислам же еще долго не мог уснуть, все читал книгу, что привез с собой – «Капитан Нэмо» Жюль Верна, чтиво подростковое, но мужчина так вот отдыхал и расслаблялся, отключая мозги и телефон. Он ведь сам про это рассказывал.
День третий, утро. Аня и Люда хозяйничают на кухне у пилотов. Яичница с помидорами и кофе истончают приятный аромат, наполнив домик мужчин уютом и заботой женских рук. Солнце радовало и поднимало настроение, искря вершины местных гор. Стол вынесли на террасу, и птицы своим пением привносили изюминку к вкусному завтраку на свежем воздухе и великолепному пейзажу. Алексей поймал себя на мысли, что ему кажется, будто бы он находится здесь уже давно. Все так привычно и спокойно, размеренно и душевно. Наверное, судя по их поведению, так думали и остальные. Никто не торопился в это утро, все в основном молчали, потягивая кофе и разглядывая округу. А когда встречались взглядами, то лишь довольно улыбались друг другу. Сегодня путь лежал к Карадахской теснине. Сколько по времени? - Правильно, час с небольшим. К 11-ти компания была на месте.
- Идти минут 15, недалеко, - поставила в известность народ Лэйла.
Несмотря на это, Родион отказался. Они с Исламом, включив на мониторе какой-то фильм, остались в машине. Сопровождать женский коллектив пришлось летчикам, а именно Александру. Алексей и Лиля вновь отстали от остальных, что, впрочем, было уже вполне привычно и вопросов и удивления не вызывало. Александр шел чуть впереди, дамы, скучковавшись, держались рядом. Наблюдая картину, Алексей улыбнулся, указывая Лиле на друга.
- Посмотри, прокладывает маршрут, ну истинный штурман, прям в своей стихии.
Девушка, прервав рассказ о герое, ценой собственной жизни спасшего семью, чье имя теперь высечено на табличке у входа в теснину, улыбнулась и кивнула головой.
- Значит, во время дождя образуется поток, смывающий все на своем пути? – заключил Алексей.
- Да, вода прибывает мгновенно, - повторила Лиля.
Таблички на пути, указывающие на возвышенности вдоль речки со словами «безопасная зона», подтверждали слова девушки.
Карадахская теснина – это тоже своего рода водопад – в отличие от Салтинского она не напоминал чашу, больше ущелье, и в нем можно было взобраться по валунам на самый верх, естественно, в сухую погоду. Компания воспользовалась такой возможностью. Летчики, помогая, с удовольствием предлагали руки спутницам, чувствуя свою значимость, особенно в этом преуспел Александр. Девушки шутили, вдохновляя и одобряя штурмана. На сомнения Ани, какой маршрут выбрать, Люда заметила:
- Следуй на мужчиной, - указав на Александра. – Не ошибешься.
Сверху ущелья – бескрайняя долина, источник водопада и невероятной красоты! Обед планировался в Гунибе, чтобы после отдельно ознакомиться с Верхним Гунибом, его Царской поляной и крепостью с воротами Шамиля. Но Лэйла столик не забронировала, понадеясь на авось, и мест ребятам не досталось. Все забегаловки, кафе и ресторанчики в центре оказались заняты. И это из мелочи превратилось и переросло в проблему. Всем срочно захотелось есть. Бедная Лэйла готова была провалиться сквозь землю от неодобрительных взглядов и намеков. Пришлось подключаться Ане с Людой, проявить смекалку и вспомнить активную бурную молодость, а именно – умение общаться с незнакомыми людьми.
- Не накормите нас? – обратились они к местной женщине на узкой улочке, выходившей из дома. Та окинула взглядом компанию, и не задумываясь, ответила:
- Отчего ж не накормить, накормлю. Заходите, - указала она на подобие летней кухни, где управлялась молодая девушка, вероятно, ее дочь. Кто-то сразу последовал приглашению, кто-то, еще не до конца веря в происходящее, замешкался у входа. Сомнений не было только у женщины.
- Давайте, давайте, - направляла и подгоняла она отстающих. – Проходите, на обед сегодня у нас хинкал.
- О! А мы вчера уже пробовали, - оживился Родион. – Интересно сравнить.
- Такого, как у меня, еще не ели, - женщина излучала уверенность.
Для тех, кто не в курсе: хинкал состоит из трех блюд: бульона, лепешек из теста и непосредственно самого мяса, баранины. Отсюда и есть его можно по-разному. Кто окунает тесто и мясо в бульон, кто бульоном запивает. Вариантов множество. Естественно, различаются и способы приготовления мяса и лепешек, последнее у различных народов имеют свою форму и размеры. Соответственно, и бульон у каждой хозяйки свой.
- А не такой, как у тетушки Зураб, - заметили девушки. Не уточнив, правда, какой вкуснее.
Хозяйка суетилась, одновременно накрывая стол и тут же, отвечая на вопросы о приготовлении, давала указания дочери.
- А газировка есть?
- Есть, - кивала она, доставая ее из холодильника.
- А можно зубочистку?
- Можно.
- А чай?
- Секундочку, сейчас разолью.
Дело спорилось, еда кушалась. Минут через 20 сытые и довольные ребята, ковыряя в зубах палочками, улыбаясь, рассуждали:
- Как в Греции – есть все!
Вдобавок на вечер попросили казан и дров. На что также получили положительный ответ. И вышло сравнительно недорого, по 300 рублей с человека.
Вечер. Верхний Гуниб поразителен! Это широкая ложбина между гор. Поистине отдельный мир. Санатории и здравницы спрятаны под многолетними соснами. Воздух! Надышаться невозможно. И все это безмолвное великолепие скрыто от постороннего взора снизу и пропитано - в виде табличек и обелисков – вековой историей о Кавказской войне. Царская поляна. Лэйла, как всегда, что-то нескладное повествует о приезде на это место царя. Ее никто не слушает, все разбрелись. Повезло только Алексею, Лиля подробно рассказывает ему, как Александр II потчевал здесь своих офицеров по случаю окончания войны.
- Столов и скамеек не хватало, поэтому решено было вырыть неглубокие параллельные траншеи, а между ними настелить доски, облачив их материей. Так офицеры и расположились, стоя в траншеях, а сам Александр II восседал вот здесь, - девушка указала место.
Алексей внимательно слушал, на душе было спокойно и хорошо. Сладковатый воздух пьянил. Мужчина любовался высокими соснами, домами в стиле шале под ними и красотой своей рассказчицы. А сам думал: «Наверное, это мой лучший вечер за последние годы».
Далее, уже в Нижнем Гунибе, коньяк и плов, приготовленный Родионом. Плов ароматный, рис таял во рту. Сказать нечего, Родион – мастер приготовления. Мужчины попросили добавки. Коньяк расслабил, сказалась трехдневная усталость. Девушки крепкие напитки не пробовали, ограничились вином, Лиля и вовсе не пила. Около 10 вечера Родион и дамы, попрощавшись, отбыли к тетушке Зураб, ушел в свою комнату и Ислам, сославшись на то, что завтра опять целый лень придется провести за рулем. На террасе остались только пилоты и Лэйла. Девушке расходиться явно не хотелось. Она, увлекшись рассказом о достопримечательностях Дагестана – после вина у нее получалось, кстати, куда более складно, - проигнорировала уход подруги и ставропольцев.
- Может, еще коньяку? – обратилась она к летчикам, указывая на оставшуюся бутылку.
- Почему бы и нет, - оживился Александр, глядя на Алексея.
- Можно, - согласился тот.
- Классный все-таки Радик плов приготовил, - морщась и заедая после второй рюмки, заметил Александр.
- А ты чего не закусываешь? – обратился он к Лэйле. Девушка в ответ лишь улыбнулась.
- Давай, давай, заедай, - пододвинул к ней тарелку с пловом Алексей.
Лэйла к еде так и не притронулась, продолжая говорить теперь о Верхнем Гунибе что не донесла во время посещения. Пилоту при этом показалось, что моргать она стала чаще прежнего. Александр вновь разлил. Спустя час Алексей утратил контроль над временем, затем, глядя на Лэйлу, вдруг заметил, что та совершенно не моргает. Это открытие так его поразило, что он не сводил с нее глаз. Снова выпили…
- Ладно, пойду я, - известил ребят Алесандр. – Вы тоже долго не засиживайтесь.
- Хорошо…
- А я тебе совсем не нравлюсь? – спросила Лэйла, когда их взгляды встретились.
«Надо же, совершенно не моргает» - отметил про себя Алексей, вслух же произнес:
- Нравишься… почему?
День четвертый. Утро. Трогательное прощание с тетушкой Зураб, которая все повторяла:
- А где Лэйла? Куда она запропастилась?
Алексей открыл глаза, рядом спала пропажа тетушки Зураб. Пилот изобразил на лице печальную гримасу и промолвил типа «Черт!». Тихо, не тревожа девушку, вылез из кровати и вышел из комнаты, столкнувшись лицом к лицу с Александром.
Друг покачал головой:
- Ну ты даешь. Надеюсь, знаешь, что творишь?
- Если бы.
- Тогда не понимаю.
Ислам на кухне готовил завтрак, напевая незатейливую мелодию.
- Я так сегодня выспался, не представляете! Только коснулся подушки, сразу провалился, - завидев ребят, воскликнул он. – Долго вчера сидели? О! Ну и видок у тебя, может, пива?
- Не надо, - буркнул Алексей. – Водички бы.
- Щас, холодненькая вот, держи, - он достал из холодильника бутылку.
Алексей жадно отпил половину.
- Будешь? – протянул он оставшуюся воду Александру.
Тот не отказался.
В дом, тем временем, зашли Родион, Лиля, Аня и Люда.
- Там тетя Зураб Лэйлу потеряла, где она? – поинтересовался Родион.
- Спит еще, - ответил Александр.
- А она, че, у нас ночевала? – удивился Ислам.
- У нас, у нас, - кивнул штурман. – ну что? Куда сегодня путь держим? – постарался переменить он тему разговора.
- Так у Лэйлы надо узнать, она ж главная, - не унимался Ислам.
На минуту в доме воцарилась тишина, и только муха, жирная такая, с зеленовато-синим отливом, жужжала и билась в окно, стараясь изо всех сил вылететь наружу.
- Ну, тогда давайте кофейку хоть дрябнем, что ли. Вы, кстати, завтракали? – поинтересовался Александр.
- Да, нас накормили, - ответил за всех Родион. – Для тетушки Зураб это первостепенное дело.
- А мы покушаем. Ислам, давай помогу, - потирая руки, предложил штурман.
- Садись, садись, я сам.
Алексей молчал, стараясь не смотреть в сторону Лили. Девушка, почувствовав неладное, вышла из дома. Аня и Люда переглянулись.
- Подруга, пора будить гида или гидшу? Как там ее правильно? Иначе не увидеть нам новых мест, как собственных ушей, - обратилась Люда к Ане.
-Думаю, после всего, что случилось, - гидшу.
- Согласна, идем…
Сегодня путь лежал в Дубки Буйлакского района, а именно - к смотровой площадке на Сулакский каньон; по рассказам и описаниям очевидцев – незабываемое зрелище. Лэйла села в машину к Лиле на переднее сиденье. Сегодня долго промешкались, собирая вещи, - понятно, кто стал виновником промедления. В машине всю дорогу молчали; пассажиры делали вид, что дремали. Неразговорчивы были ребята и на многочисленных стоянках. Сегодня даже Аня с Людой не шутили и не цеплялись к Исламу. Апофеозом четвертого дня явился туман в Дубках, из-за которого совершенно не видно было каньона и водохранилища внизу. Такое бывает, редко, но бывает.
И был еще обед, и опять хинкал – то ли ирония, то ли чтобы уже никогда не забыть кухню Дагестана. К вечеру добрались до Махачкалы. Прощались со ставропольцами, как со старыми добрыми друзьями, обменялись телефонами и договорились непременно встретиться в будущем. А вот расставание Лили и Лэйлы с пилотами трогательным не назовешь. Со стороны выглядело, словно незнакомые люди подвезли друг друга.
- До свидания.
- Пока.
- Созвонимся, удачи вам!
- Спасибо, и вам.
И все на этом, белый хендай скрылся в темноте…
…Опасения бортинженера оказались напрасными. В части, после звонка экипажа, отреагировали оперативно; специалисты и запчасти прибыли через три дня, а еще через пару дней самолет готов был к вылету. Феноменально короткие сроки, предсказать которые не мог никто. Но чини не чини, а борт с номером 8 оказался фатальным. Через полгода при заходе на посадку на аэродром Хмейним в Сирии у него снова разрушилась лопатка компрессора, на этот раз у правого двигателя. У летчиков есть поговорка: «Лучше потерять жену, чем скорость после четвертого разворота». Отказ двигателя привел к катастрофе, самолет на предпосадочном снижении, не имея достаточной скорости, мгновенно клюкнул носом и столкнулся с землей; все члены экипажа и пассажиры погибли. Управлял тогда злополучной восьмеркой не Вадим Сергеевич, а вот остальной экипаж был тот же, включая второго пилота Алексея и штурмана Александра.
Хоронили Алексея в его родном Городе Перми. Мать его, Мария Юрьевна, все никак не могла смириться с тем, что нельзя взглянуть на сына в последний раз. Закрытый гроб отнимал у женщины и без того последние силы, хотя непонятно, что дал бы этот прощальный взгляд и что изменил.
- Ничего не осталось, от Леши не осталось ничего, - без конца причитала она, обращаясь к присутствующим, ища у тех хоть какой-то поддержки. Кто сочувственно кивал, кто отводил глаза; сказать что-то вразумительное безутешной матери не мог никто.
Когда цинковый гроб закопали и отгремели три одиночных залпа, Мария Юрьевна, облокотясь на руку дочери, сестры Алексея Натальи, опять принялась горестно повторять:
- Не дали попрощаться, от Леши ничего не осталось, ничего!
Она встретилась взглядом с девушкой в черном – та, часто моргая, глаз не отвела. Гладя рукой свой уже сформировавшийся животик, вдруг произнесла:
- Осталось, Мария Юрьевна, осталось…
…Лиля торопилась на встречу с клиентом, как всегда опаздывая. Забежав в кафе, она остановилась в проходе немного отдышаться. Достала зеркальце, поправила прическу и только тогда прошла вовнутрь. Мужчина, что сидел за вторым столиком, поднялся и жестом руки пригласил ее. Лиля кивнула, улыбнулась и подошла, наполнив пространство вокруг приятным парфюмом.
- Извините, пробки.
- Ничего страшного. Гиацинт?
- Лаванда.
- Ясно, присаживайтесь, - молодой человек отодвинул стул.
Лиля присела.
- Алексей, - представился тот.
- Алексей?!? – удивленно повторила девушка.
- Да, а что-то не так?
- Да нет, все хорошо. Лиля.
- Очень приятно.
- И мне. Хотите три дня провести в горах?
- Да, год уже живу в Махачкале, а так и не выбрался в горы.
Девушка молча кивнула.
- Попал сюда по распределению, сам я с Урала, люблю горы. Ой, простите, заболтал Вас совсем. Что-нибудь будете? – Алексей придвинул Лиле меню.
Та с минуту листала его и вдруг неожиданно спросила:
- А Вы не летчик?
- Нет, - засмеялся Алексей. – Хотел им стать, не прошел медкомиссию. Но я связан с авиацией. Я диспетчер. А почему Вы спрашиваете?
- Да так, просто все, что связано с небом, для меня сплошной драйв, какой-то другой, нереальный мир.
- Да?! Для меня тоже, - оживился Алексей. – Вот полгода назад, например, был случай…
Разговор длился и длился. А безмолвные высокие горы слушали и впитывали его, как, впрочем, тысячи – да что там тысячи, - миллионы, миллиарды других историй.
Хочешь, чтобы они поведали тебе одну из них? Тогда долго смотри на них молча, только долго. И тогда, думаю, что-нибудь непременно тебе откроется.
Такой вот он, Дагестан.