Тигрица неожиданно проснулась в своём логове близ реки. Она вспомнила, как устраивала его под большой корягой перед рождением тигрят. Даже мох из-под снега нарыла, чтобы им было тепло и мягко. И они родились. Четверо. Она освободила их от пуповины и тщательно вылизала. Тигрята кричали и тянулись к соскам матери. Наелись и уснули, сбившись в кучу. Тигрица не достигла четырёхлетнего возраста, и охота не казалась ей трудной работой. Косули, кабаны и зайцы в лесу не переводились.
А сейчас она лежала одна. Уже несколько дней.
В то утро тигрята наелись, она дождалась, когда они уснут, подвинула к логову ветки и отправилась на охоту. Последнее время она охотилась редко: находила добычу покрупнее и приносила к логову, чтобы хватило на несколько дней. Надеялась на чутьё – никогда ещё оно не подводило её. Ни человеческих, ни лошадиных следов и запахов не замечала никогда. Знала, что самый непобедимый враг для неё – это человек с ружьём.
Он жил далеко от логова, и сюда, в густую чащу у реки, никогда не приходил. Его дом находился вблизи от железной дороги. Иногда тигрица видела, как человек выходил со двора с ружьём и собакой, кричал: «Верный, за мной!». И они шли в лес, в другую сторону от реки. Тигрица не боялась собаки – она её могла загрызть вмиг, но и обнаруживать себя не хотела: у человека – ружьё. Ещё чуяла запах свиней, живущих в пристройке рядом с домом, и слышала их похрюкивание. Она могла бы ими полакомиться, но не сейчас, а когда будет стара и не сможет догонять свои жертвы.
А в тот день тигрица пошла охотиться вдоль реки, чтобы далеко не отлучаться от своих тигрят.
В лесу – апрель. Снег уже начинал таять, солнце светило ярко. Деревья стояли ещё голые, но почки набухли, и от них шёл весенний запах. Дул холодный ветер. В некоторых местах снег покрылся ледяной коркой, и ей приходилось обходить, чтобы не провалиться и не поранить лапы. Косуль и кабанов она здесь не встретила, а вот заяц ей попался. Потратила много времени, чтобы догнать его – он бежал по твёрдой корке снега – поэтому и задержалась.
Когда вернулась – логово пустовало, а рядом – только следы и запах человека и собаки.
Тигрица догадалась – тигрят забрал человек с ружьём. Она знала, что они живы – выстрел не слышала. Значит, они у него.
Сразу же направилась в сторону дома человека, даже не полакомившись зайцем.
Подходила осторожно, старалась на снег не наступать, чтобы не оставить следов. Подползла на брюхе, чтобы не спугнуть птиц. Легла в кустарнике и стала наблюдать.
Двор пустовал. Легла. Холода не чувствовала, в этом месте с солнечной стороны образовалась тёплая проталина с только что показавшейся зелёной травой.
Из дома вышел человек. Без ружья. В руках держал миску с мясом. С ней он направился к строению напротив. Собака выбежала из будки и стала бегать по цепи, приветствуя человека. Она незлобно лаяла и махала хвостом.
Человек зашёл в строение, оттуда донеслись звуки, которые она хорошо знала: крик и поскуливание, только приглушённые. Так она поняла, что её тигрята находятся у человека.
«Хорошо, что человек их кормит, значит, убивать не собирается, – подумала тигрица, – приду ночью и заберу тигрят».
Ночью она потратила больше времени, чтобы добраться. Подкралась с задней стороны строения и стала рыть землю. Мёрзлый слой поддавался с трудом, поэтому дыра увеличивалась медленно. Когда показался просвет, увидела клетку, в которой, сбившись в кучу, сидели её тигрята. Они проснулись, стали принюхиваться и фыркать. Тигрица фыркнула в ответ. Тигрята заскулили. Проснулась собака и громко залаяла, пытаясь оторваться от цепи. Потом заскулила и захрипела. Вышел человек с ружьём. В руке он держал фонарь и освещал дорогу впереди себя.
– Верный! Ты чего лаешь так истово?
Собака поджала хвост и кинулась под ноги человеку.
– Боишься. Стало быть, зверь рядом.
Он поднял ружьё вверх и выстрелил. Тигрица бросилась в кусты.
До логова добралась, когда забрезжил рассвет. Заяц, добытый ею ещё утром, лежал поверх снега. Очень удивилась, что оставила его, даже не прикопав, как делала всегда. Посмотрела, прикопала и легла на дно логова. Она не ела уже два дня, но голода не чувствовала. Сосцы набухли от молока, а кормить – некого. Её тигрят забрал человек с ружьём. Зачем он приходил сюда, где жила она со своими тигрятами? Никто и никогда сюда не приходил. Это очень далеко от железной дороги и дома человека.
«Надо было логово устраивать на другом берегу, через реку», – подумала тигрица. Тут же вспомнила, что там не нашлось вывороченной коряги и густых кустов. И дальше от реки тоже нельзя, долго до воды пришлось бы добираться тигрятам. Там живёт их отец. Он ни разу близко не подходил к логову, когда появились тигрята. Она ему не раз давала понять, что не подпустит: её рык он слышал, её клыки он видел. Иногда она находила оставленное им мясо, съедала и уходила к тигрятам.
Закрыла глаза: ночью идти к человеку.
Подкрадывалась к дому ещё с большей осторожностью. Долго ползла бесшумно и медленно, боясь спугнуть собаку.
Лаз, выкопанный вчера, забросан землёй, а вдоль стены стояли железные колья. Она стала рыть между ними. Тигрята в этот раз почуяли мать ещё до образования просвета, фыркали и жалобно попискивали.
Всё повторилось, как и в прошлый раз. Только человек в этот раз выстрелил в железные колья. Тигрица увидела яркий огненный шар, потом раздался громкий звук, и что-то со скользом ударилось об один из столбов.
Тигрица широкими прыжками пролетела над кустами и скрылась в лесу.
– Опять пришла! – кричал человек. – Капкан надо ставить! Слышишь, Верный?
Собака заливалась громким лаем.
Рабочие вдоль железной дороги выгружали брёвна из вагонов. Рядом стояли грузовики – в них отвозили брёвна на стройплощадку.
Торопились. Скоро сядет солнце, и в темноте работы закончатся, а надо сегодня же и разгрузить.
Бригадир бегал от одной машины к другой,
поторапливал.
Крепкого телосложения, приземистый, в телогрейке и сапогах, со сдвинутой набекрень шапкой.
– Серёга, чего расселся? Иди к машинам.
– Степан Николаевич, загнал всех, без отдыха тоже нельзя! Устал я. С обеда не присел.
– На две машины там осталось. Стемнеет скоро,
не успеем
– На мозоли мои посмотри, начальник! – выкрикнул Сергей и сорвал с себя рукавицы.
– А мы без мозолей что ли? – спросил с вызовом друг Сергея Виктор.
– Да иду я, иду.
Он ленивой походкой направился к вагону и обвёл взглядом лесную опушку, как бы зацепившись глазами напоследок за умиротворяющую картинку.
– Эй, ребята, не сойти мне с этого места, там кошка рыжая сидит!
– Серёга, не блажи, всё равно разгружать придётся, – оборвал его бригадир.
– Да не шучу я, присмотритесь, это не домашняя кошка, это тигр.
– Вот фантазёр! – не выдержал Виктор.
Бригадир вынес бинокль и стал рассматривать
местность.
– Он прав, это тигр, но от нас далеко. Глазастый ты, Серёга.
– Что делать будем, командир? – спросил кто-то из рабочих.
– Ружьё принесу, будет приближаться, выстрелю.
– Значит, под ружьём будем работать? – процедил Сергей.
– На час работы-то, – заметил бригадир.
Разгрузили за полчаса, постоянно оглядываясь на опушку леса.
На второй день рабочие снова заметили тигра. Он приблизился к их забору и ходил вдоль него. Не рычал. Находившись, ложился у забора и смотрел на рабочих.
На третий день, когда всё повторилось, Сергей не выдержал.
– Что-то здесь не так. Не просто этот тигр лежит третий день под нашим забором.
– Может, он ждёт, когда ты к нему подойдёшь и разрешишь себя скушать? – спросил Виктор.
– Если бы он хотел кого-то скушать, не ходил бы на виду или нападал, а он просто лежит.
– И что ты предлагаешь?
– А я знаю? Выйти надо, он должен вперёд уйти, что– то показать хочет.
– Вот ты и выйди.
– И выйду. Только с другой стороны. А ты, Степан Николаевич, на прицеле держи его. Стрелок ты отменный. Не сомневаюсь в тебе.
Сергей вышел с противоположной стороны забора. Тигр заметил его, поднялся и пошёл вперёд. К Сергею присоединились ещё несколько рабочих.
– Не тигр это, тигрица, сосцы висят, – шёпотом проговорил Сергей подошедшим.
Тигрица шла не оглядываясь. Около дома человека с ружьём она остановилась. И только тогда оглянулась. Потом внезапно исчезла.
Рабочие подошли к дому.Залаяла собака, вышел хозяин.
– Вы кто? – спросил строго.
– Рабочие со стройплощадки и с нами конь в пальто, – недружелюбно за всех ответил Степан Николаевич.
– Какая нужда привела вас?
– Не наша нужда привела, а матери-тигрицы, –
разъяснил Сергей.
– Она тебе сама сказала об этом? – съехидничал
человек.
– Скажет, если спросим, в кустах сидит, нас к тебе привела, никого не тронула. Беда у неё.
– А я причём?
– Так ты, похоже, ей беду и устроил, – утвердительно сказал Сергей.
– Это как?
– Открывай! Сейчас увидим, как это у тебя получилось.
В это время все услышали фырканье, урчанье и поскуливание тигрят, доносившиеся из пристройки. Лицо человека покрылось красными пятнами, он развернулся к дому.
– Не вздумай. У нас ружьё, стрелять будем, начнём с твоей собаки, – грозно сказал бригадир и приподнял ружьё над головой. – Закрой собаку, а нас впусти.
Хозяин повиновался.
Рабочие во главе с Сергеем вошли в пристройку. Увидели клетку с тигрятами. Они сбились в кучу и таращили свои глаза на вошедших.
– А я что говорил! – торжествующе сказал Сергей.
– Да ни черта ты и не говорил, – резко оборвал его бригадир, – ничего не объяснил никому. Пёр, как Матросов на амбразуру. Что сейчас-то делать с ними?
– К матери выпустить. Вот что.
– Дерзай! – добавил Виктор.
Сергей подошёл к клетке.
– Витёк, помоги вынести.
Они вдвоём подхватили клетку с двух сторон и вынесли за ограду. За кустами раздалось фырканье тигрицы. Они отскочили от клетки, успев её открыть. Тигрята, услышав призыв матери, стали выбегать из клетки, принюхивались, и. выстроившись в цепочку, направились к кустам. Фырканье тигрицы смешалось с радостным поскуливанием и нежным рычанием. Семья воссоединилась.
Хозяин стоял посреди двора, оглядывая рабочих.
– Рассказывай, зачем у матери тигрят украл. Хотя и так понятно, продать хотел. Это вообще-то браконьерством называется, – заключил бригадир.
– Да не так всё было, – начал оправдываться хозяин, – подошли с Верным, он указал на будку собаки, – а там четыре тигрёнка без матери, вот и пожалел, решил спасти, выкормить.
Из-за забора вышел Виктор.
– А колья железные, только что поставленные, ты тоже во имя спасения тигрят вкопал, урод человеческий? – Он с каждым словом повышал голос. – Там тигрица подкоп делала, когда их нашла. Тебе же просто выпустить их надо было – и всё! А капкан?
Он приподнял его в руках.
– Недочеловек ты! – припечатал Сергей. Или у тебя никогда своих детей не было?
Хозяин стоял, опустив голову.
– Пошли, ребята, доказать мы ничего не сможем. Главное – матери детей вернули.
Тигрица, облизав тигрят, повела их к логову. Они послушно следовали за ней не отставая. Так прошли половину пути. Время от времени она останавливалась и втягивала воздух носом. Тигрята тоже останавливались и крутили головами.
Начинало смеркаться. Последние солнечные лучи проникали сквозь самые густые заросли и золотили коричневые стволы, покрытые пятнами зеленеющего мха. Ветер мягко шумел верхушками деревьев.
Снова остановилась. В темноте хорошо были видны белые пятна на больших ушах тигрят. Потерять их трудно, и она смогла бы довести их до логова. Посмотрела на тигрят. Они стали жалобно скулить и тянуться к её соскам. «Где-то надо залечь до утра», – подумала тигрица. Она быстро отыскала сваленное дерево. Земля за день прогрелась, и тигрица с тигрятами остались на ночь там, прикрытые ветками от упавшего ствола.
Утром она привела их к логову. Откопала зайца из подтаявшего снега, порвала на куски и отдала тигрятам, оставив себе один кусок. Когда они наелись и уснули, она переплыла реку и стала искать новое место для своего логова. Пустота под опавшим деревом привлекла её внимание.
Вернувшись к старому логову, зубами подхватила одного тигрёнка и вошла с ним в реку, поплыла. На другом берегу отпустила его на траву. Так она переправила всех и привела к большому углублению под вывороченными корнями.
«Вот здесь нас человек с ружьём не найдёт», – подумала она, уютно устраиваясь с тигрятами на новом месте.
;