Я никогда не была в Таиланде. Вообще-то, и в других странах тоже. Некоторые приятельницы побывали и возвращались домой, изменившись не только внешне, но и внутренне. Мне тоже хотелось обновлений. Что такое пятьдесят пять лет в нашем бытии? Начало жизни. В профессии состоялась, работаю ещё, дочь взрослая, внуки из пелёнок уже выросли. Муж трудится. Могу себе позволить. Но кое-какие обстоятельства настораживали: не знаю ни одного языка, кроме своего русского – раз, нет напарницы для проживания в гостинице (муж лететь отказался наотрез, среди подруг тоже не нашла) – два. И вот она, удача – практически оба настораживающих обстоятельства разрешились одним разом! Подруга нашла мне напарницу из своих знакомых. Хвалила её за коммуникабельность, богатый опыт заграничных поездок и владение иностранными языками. Кладезь талантов, да и только! Знакомство с будущей напарницей состоялось в кафе «Берёзка».
Ещё на входе заметила женщину, сидящую за дальним столиком с красной сумкой в руках. Красная сумка – опознавательный знак. Так мы договорились.
– Здравствуйте, я Ольга. Ольга Павловна. А вы Людмила?
– Я та самая Людмила с красной сумкой. Здравствуйте. Присаживайтесь, Ольга, можно без отчества?
– Да, конечно, так будет удобнее.
Я уселась напротив Людмилы. Людмила – женщина примерно моего возраста. Изящная, с миловидным выразительным лицом, в солнцезащитных очках. Короткая стрижка, макияж элегантный и еле уловимый.
– Я правильно поняла, что вы хотите побывать в Таиланде? – начала разговор Людмила.
– Да, и мне нужна опытная попутчица. Мне вас рекомендовали.
– Я тоже ищу попутчицу, одной оплачивать номер в гостинице дорого, а вдвоём – нормально. Вы уже выбрали место для отдыха?
Она пристально поглядывала на меня и говорила с остановками.
– Нет, конечно, хотя интернет сейчас такие возможности предоставляет. А что вы порекомендуете?
– Ольга, мы с вами не были знакомы? – вдруг она сменила тему.
К нам подошла официантка.
– Если вы нигде не были, – продолжила Людмила, сделав заказ, – то советую начать с самого оригинального места. Это Паттайя. Там, правда, не везде чистое море, но можно переправляться паромами, катерами на любые острова и весь день проводить там. А во второй половине дня возвращаться для экскурсий, прогулок и развлечений.
Принесли заказ. Людмила сняла очки. И тут мне показалось, что её взгляд, глаза, мне знакомы. Она заметила моё замешательство, достала из сумочки и надела обычные очки.
– А где вы работаете, Ольга?
Я назвала место работы.
– Вот почему вы мне знакомы. Я у вас недолгое время работала секретарём директора. Вы меня, наверное, и не запомнили, а я вас не забыла, только не сразу узнала, прошло лет пятнадцать, как я уволилась и перешла на другое место работы. Сохранила образы даже некоторых ваших коллег.
– А я тоже сидела и разглядывала вас, Людмила, но вытащить из памяти не могла. Да и сейчас не осенило, но что лицо знакомое, очевидно было. Просто боялась ошибиться, – как бы оправдываясь, проговорила я.– Мы же почти не пересекались.
– Я-то пересекалась с некоторыми вашими и довольно тесно.
– А с кем, если не секрет?
– Да никакого секрета. Например, с Татьяной Васильевной, с Валентиной Игнатьевной, а с Александрой Петровной мы много лет дружили.
– С Сашей? – удивилась я. – Она как-то неожиданно ушла от нас. Даже никому ничего не объяснила.
– Она и не могла объяснить, потому что сама ничего не понимала на тот момент про себя.
– Что-то случилось?
Людмила задумалась на мгновение, пальцы нервно заперебирали ручки сумки. Затем, видимо что-то решив для себя, ответила:
– Да, об этом я вам расскажу в нашей поездке, времени будет предостаточно. Это длинная история. А вы так ничего и не знаете?
– Нет, она поменяла адрес, куда-то переехала, и связь оборвалась.
Я очень надеялась, что Людмила хоть что-нибудь ещё расскажет про Александру Петровну, но этого не случилось.
Мы обсудили вопросы поездки и разошлись по своим делам. В дальнейшем встречались только при оформлении загранпаспорта для меня, путёвок, билетов, обмена денег. И только в самолёте разговор об Александре Петровне продолжился. За девять часов можно роман пересказать. Именно столько времени нам и предстояло лететь.
– Мы с Сашей дружили семьями, – начала свой рассказ Людмила. – Правда, мужья наши не сразу нашли общий язык. Сашин муж Степан – простой деревенский парень, без образования и особых признаков интеллекта, как выражалась Саша. Высокий блондин крепкого крестьянского телосложения. Голубые глаза, широкие скулы, крупные губы. Руки необыкновенно длинны, кулак – три или четыре твоих будет. Но брутальность была. Непосредственность и искренность, немногословность. Молчун. То ли Саша его так вымуштровала. Я даже однажды затеяла разговор об этом.
– Саш, почему твой Степан всё время молчит?
– А о чём ему говорить-то? – скороговоркой выпалила она.
– А о чём люди говорят? О работе, о семье, о фильмах, книгах и т.д. и т.п.
– Да я не особо приветствую его несвязную речь, он и молчит.
– Зато какой дом он вам с сыном отгрохал!
– Отгрохал… Тут ещё столько доделывать и вкладываться, – с горечью проговорила она.
Вот так мы побеседовали тогда. А вообще они внешне подходили друг другу. Саша тоже высокая и даже немножко нескладная. Лицо приятное, но красавицей не назовёшь, конечно. Широкие плечи, длинные ноги, а вот попка подкачала, поэтому она не носила ничего облегающего, выдающего отсутствие попки. Помнишь, Ольга?
– Ну да, конечно, помню. Её издалека можно было узнать.
– Замуж за Степана Саша не собиралась. Просто жили в одной деревне, потом она в городе училась в универе. Любовь закрутила умопомрачительную, но ничего не сложилось. Парень ушёл в армию, а оттуда вернулся с женой.
Степан за ней ухаживал по-своему. То забор поправит, то воды наносит. Сделает работу, наклонит голову немного вниз и уставится глазами в одну точку. То ли пуговицу на платье у Саши рассматривает, то ли просто задумается. Родители Саши и Степана очень хотели их поженить. Её мать часто затевала разговор на эту тему.
– Саша, ты учёбу скоро закончишь, работать пойдёшь, а всё одна. Твоя сестра уже замужем, в город перебралась, семьёй живёт.
– Знаю, мама, о ком ты говоришь. Какой он мне муж, этот Степан? Образование – два класса и коридор. Двух слов связать не может.
– Да разве это главное-то, доча? Парень рукастый, крепкий, тебя любит.
– Он тебе сам это сказал? – сердилась на мать Саша.
– Не сказал, нет, но я вижу.
– Вот как скажет, именно мне скажет, я подумаю.
Саша-то знала, что никогда ему не выговорить эти слова, поэтому так смело и заявляла. А в душе чаяла знакомства с городским парнем.
– Людмила, не томи, вышла же Саша замуж за Степана, знаю, – решила я сократить рассказ.
– Если помнишь, что вышла, хорошо, но ты не знаешь, как это было.
– Как у всех, свадьба, вот и всё!
– А предложение? Сашка-то и не ждала, что это Степан одолеет.
– Одолел?
– Ещё как! Городская стрижка, потрясаюший костюм с галстуком, новые туфли, а букет! Столько роз, сколько ей лет было на то время! Золотые кольца сам купил! Это ещё не всё! Он сочинил и прочитал ей своё стихотворение!
– Как же так? – удивилась я. – Вот и несвязная речь…
– Любовь помогла, я думаю. Потом они переехали в город в какую-то избушку на курьих ножках с маленьким огородиком. Родители помогли купить. Саша окончила университет, у них родился сын Рома. Ей хотелось жить в квартире, а Степан задумал перестроить дом. Парень рукастый, как сказала мать Саши, делал это с удовольствием и любовью к своей семье.
Сашу не устраивала зарплата мужа. И она высказывала это ему в лицо, иногда даже оскорбительно. Степан молчал, но чтобы угодить благоверной, прихватывал подработки, в основном – разгрузку вагонов. Как правило, «халтура» выпадала ночами. Ромочку частенько отвозили к родителям в деревню. Степану и там доставалось потрудиться: уголь стаскать, дров заготовить, сена накосить, столярничать-плотничать. Выматывался мужик. Похудел, одни кулаки остались, да голубые бездонные глаза.
Саша любила компании. Круг подруг, приятельниц и друзей настолько был широк, что иногда она даже имени не могла некоторых из них вспомнить.
Однажды мне пришлось стать свидетельницей семейного разговора. Гостей собралось полон дом, а Степан только что с работы пришел. Чумазый, в грязной одежде. Побежал в огород к умывальнику. За ним вышла Саша.
– Стёп, ты помойся получше и переоденься в свой новый костюм.
– Зачем костюм-то? А в рубашке-то получше будет. Жарко же, – возразил Степан.
– Надо так. Ты видишь, каких людей я пригласила?
– Каких таких? Люди, они и есть люди. Да устал я, мне вообще-то не до веселья, поспать бы.
– Где ты будешь спать? Две комнаты только готовы в твоём доме, – раздражённо сказала Саша.
– Я и так стараюсь по-быстрому всё делать, но денег не хватает.
– Заработать не можешь, вот и не хватает, – резко проговорила Саша.
Степан перестал умываться, вытерся полотенцем.
– Понял я, пойду к брату переночую, гуляйте.
– Вот и хорошо. Правильно. Я побежала, а то меня уже потеряли.
Саша облегчённо выдохнула, будто закончила трудную работу. Выражение лица даже изменилось: расправились нахмуренные брови, заиграла улыбка.
За столом веселились. Музыка разносилась по всему дому. Я заметила напротив Саши молодого элегантного мужчину. Он частенько поглядывал на Сашу. В гости пришёл один. Танцевал с Сашей; непринуждённо разговаривал, ловко обхватив талию партнёрши. По их взглядам, обращённым друг к другу, я легко догадалась – они любовники. Догадка подтвердилась, когда нечаянно подслушала их разговор на улице.
– Саша, – спросил мужчина, – ты куда выпроводила мужа? Я же видел его, когда он пришёл с работы.
– Боже мой, Влад, картина не для слабонервных, когда он приходит со своей работы.
– Ну всё-таки?
– Не высыпается он, бедный и несчастный. Спать ушёл к брату. Пусть идёт.
Разговор затих, и до меня стали доноситься вздохи и звуки поцелуев.
– Саш, пойдём, хватятся, неудобно, – заволновался Влад.
– Да некоторые уже знают про нас, – успокоила Саша.
– А если донесут? Мне тоже лишние проблемы не нужны.
– У меня надёжные подруги, – полушёпотом произнесла Саша и направилась к двери.
Я еле успела отойти в сторону и решила поговорить с ней.
Гости разошлись. Я осталась помочь убрать посуду. Александра прощалась с любовником, уединившись в маленькой комнате. Проводила, присоединилась ко мне. Разговор я начала с вопросов.
– Зачем тебе этот Влад? Кто он такой?
– А ты не поняла? Он второй раз в моём доме, – ответила Саша. – Это мой друг.
Саша говорила раздражённо. Смотрела на меня исподлобья.
– А Степан знает его?
– Да, я их познакомила в прошлый раз.
– Ты с ума сошла, – ужаснулась я, всплеснув руками.
– Он был с женой, – как ни в чём не бывало сказала Саша.
Я возмутилась:
– Так он ещё и женат?
– Ну что ты кричишь? Мне с ним интересно. Он
образованный человек, начитанный, постоянные
загранкомандировки.
– Добавь, что любовник хороший! – в сердцах воскликнула я.
– Добавлю, хороший! Хотя Степана и не лучше в этом плане.
– Вот откуда у тебя импортные шмотки.
– Завидуешь? Твой муж, Людмила, с тобой в унисоне по статусу, а моего стыдно за стол посадить в компании. Скучно и душно мне с ним.
Она прижала руки к лицу.
– Но дружат же наши мужья и ладят друг с другом! – возразила я.
– Да просто твой интеллигент воспитанный, не все же такие.
Расстались мы с Сашей в тот вечер холодно. Мне было жаль Степана, но повлиять на Сашу я не видела возможности.
Самолёт монотонно гудел, в салоне ночное освещение, многие посапывали и даже похрапывали. А мы, находясь по впечатление воспоминаний, не могли заснуть. Немного помолчав, Людмила продолжила полушепотом:
– Однажды мой муж пошёл с сыном на ёлку за нашими домами в январские праздники. Увидел там Степана с Ромкой. Они тоже пришли с горки кататься. Как рассказывал мой муж, ребятишки катались, а Степан, стоя с моим мужем, спросил его:
– Валер, моя Сашка у вас ночевала позавчера?
Муж растерялся, потому что никто у нас позавчера не ночевал. Виду не подал.
– Степан, ты же знаешь, я по суткам работаю, меня и дома не было, поэтому не знаю, может, и ночевала. Спроси у Людмилы.
– Да ладно, может, и спрошу как-нибудь, – бесстрастным голосом произнёс Степан.
Они с Ромкой как-то быстро исчезли, домой ушли, наверное. Муж с сыном вернулись.
А я подумала, что же сказать Степану, если спросит. Он не спросил ни разу.
– А почему не спросил? – поинтересовалась я.
– Не до этого ему было.
– Почему?
– Сашка на развод подала.
Хотелось историю дослушать до конца, но на нас поглядывали пассажиры, видимо мы шептанием мешали им, и мы решили отложить беседу.
Девять часов перелёта. Приземлились в Бангкоке, столице Таиланда, и наш гид посадила всех в открытый автобус. Жара так накинулась на нас, что дышали по глоточку и через раз. Она оглушала и замедляла все наши движения. Казалось, что можно расплавиться. Хвост очереди в пропускном отсеке загнулся, как у змеи, но тайцы работали быстро и чётко. Мужчины в форме, серьёзные и сосредоточенные. Движения выверенные и скупые. Меня поражали габариты и площади здания аэропорта. Но в нём настолько правильно организовано пространство, что нам оставалось только читать указатели (на английском и тайском) и следовать по ним. Людмила ориентировалась бесподобно. Название аэропорта мудрёное, но в переводе на русский «Золотая земля». Кстати, Тайланд – это не правильно, но так говорят большинство туристов из всех стран. Правильно – Таиланд. Никто не собирался нам показывать столицу, мы должны были ехать на автобусе ещё сто сорок километров в Паттайю.
В гостинице идеальная чистота. Номер на двоих большой и уютный. Постельное бельё, как накрахмаленное. Кровати широкие, балкон, все удобства, одним словом – полный люксовый комфорт. Кстати, бельё постельное меняли ежедневно, независимо от его состояния. От жары нас спасал кондиционер, без него мы не смогли отдохнуть.
Сиамский залив, впадающий в Южно-Китайское море, посетили в первый же день.
– Людмила, ты собираешься сегодня купаться?
– Всё, идём.
Улочка от гостиницы до залива не длинная, но столько вмещает нарядных лавочек, магазинчиков, кафешек, помещений для массажа и косметических процедур, что быстро пройти не получается. Чисто, уютно, красиво. Изматывает жара, но спасение есть.
– Смотри, Ольга, вот магазинчик. Заходи.
-Зачем? Мы же на пляж идём.
– Заходи и не спрашивай.
Заходим. Вот оно, спасение! Кондиционер! Дышим глубоко и медленно.
– Бежим?
– Бежим!
А вот и залив. Какой такой залив? Море! Чистота испарилась. Опрятности минимум, благоустроенности – тоже. Лежаки за отдельную плату, продавцы с тележками, уставленными всяческими блюдами. Вода в море тёплая и непрозрачная.
– Да, купаться здесь не каждый день захочешь, –
говорю Людмиле.
– А мы и не будем здесь каждый день, только сегодня. Смотри, народа сколько. Наступить некуда. Лежаки в несколько рядов.
Устроились, искупались, загорать боимся, но под большим зонтом понежиться можно. Только я хотела попросить Людмилу продолжить рассказ о Саше, как она взяла меня за локоть.
– Смотри, Ольга, вот за немцами парочка расположилась. Через пять лежаков от нас.
– И что? Вижу, целуются. Вино на столике, фрукты. Муж с женой, наверное.
– Нет, моя дорогая, это любовники.
– Да откуда ты знаешь? – недоумённо спрашиваю.
– Поезди с моё, и ты узнаешь.
Эта парочка выделялась. Крашеная блондинка с безупречной фигурой и атлетического сложения молодой мужчина. Загорелые, счастливые, влюблённые и довольные жизнью.
Позже мы познакомились с парочкой и узнали, что женщина не такая уж и молодая, какой показалась нам издалека. Оба общительные и без комплексов. Её звали Лина, а его – Виктор. Лина, пока он плавал, рассказала, что уже четвёртый год прилетает сюда на свидание с ним. Здесь и познакомились когда-то. Живут в разных городах. Он женат. Она разведена.
– А я сразу Ольге сказала, что вы любовники, – продолжила разговор Людмила.
– А что, так заметно?
– Конечно.
– Здесь нас никто не знает. Нам хорошо вдвоём. Я, к сожалению, через два дня улетаю, а Виктор ещё останется.
Первый день закончился. Вернулись в номер, и я вновь завела разговор о Саше.
– Людмила, почему Саша подала на развод?
– Подала, да. Я же говорила, что ей хотелось жить в городской квартире. И она задумала план, как ускорить этот процесс. Если будет в статусе матери-одиночки, квартиру могут дать на работе.
– И что, дали?
– Да ты должна это помнить. Сначала комнату в малосемейке. Она туда быстренько переехала. Жила там одна, Степана я там не видела ни разу, сын почти всегда был у её мамы.
– А как же Степан?
– Она ему сказала, пока он не достроит дом, встречаться с ним не будет.
– Достроил?
– Конечно. Только в этом он видел возможность соединения семьи.
– И как же ей одной там жилось?
– Да не была она одна. Там столько друзей, приятельниц, подруг перебывало. Даже Влад появлялся. И не только. Вскоре ей и квартиру дали. Как уж это у неё получилось, в подробностях не знаю, но директор сильно расстарался. Одна подробность меня смущает.
– Какая?
– Её аборт. Директор ей «Скорую помощь» вызывал, сама слышала, как он звонил, и её увезли.
Поправилась, вышла из больницы, в квартиру пустила жить молодую пару потом, а сама перебралась в дом к Степану. Скорее всего, с Владом отношения закончились. И вроде всё наладилось в семье, начала благоустраивать дом: красивые дорогие обои, новая мебель, тяжёлые богатые шторы, посуда. Степан нарадоваться не мог. Старался во всём угодить. Сын подрастал. Она его очень любила, занималась с ним много, мальчик способный и развитый. Похож на Степана.
Какая-то раздвоенность появилась в Саше, как будто у неё было два лица. Одно – улыбчивое, и тогда она вся светилась изнутри. Другое – без улыбки – и тогда было видно, что рот кривится в какой-то злой усмешке. Гостей поубавилось, остались только подруги, но их было всё равно так много, что застать Сашу одну не было почти никакой возможности. Одна подруга уходила, приходила другая. Летом любила работать в своём огородике: ровненькие ухоженные грядочки, клумбочки с цветами. Всё миниатюрное и привлекательное. Даже кур завели, Степан всё для них построил. Так они прожили несколько лет.
Утром следующего дня при выходе мы столкнулись с молодым мужчиной из нашей группы. Он в одних трусах направлялся к двери своего номера. В руках у него две бутылки виски. Похоже, спать он и не ложился: полуприкрытые глаза, нетвёрдая походка.
– О, девчонки, привет.
Коли мы ему показались девчонками, точно, пьян.
– Привет, – поздоровались мы.
– Заходите в гости, угощаю, – проговорил он нараспев, – вот, прикупил, в баре всё закончилось.
– Что-то быстро закончилось, туда же целую батарею спиртного выставляют, – со смехом проговорила Людмила. – Иди умойся и спускайся на завтрак. Потом – на море. Там и человеком станешь.
– Завтрак? До двенадцати ещё успею. А море… Так ещё одиннадцать дней впереди, – заплетающимся языком проговорил он.
На море мы его видели только в предпоследний день. Он лежал наполовину в воде и время от времени откатывался, переворачиваясь вместе с волной.
– Девчонки, идите купаться. Да не бойтесь вы меня. Я не опасен для вас.
– Мы это десять дней назад поняли, – сказала тогда Людмила.
Мужчины из нашей группы в канун отъезда привели его в порядок, лишили спиртного и нагрузили перед посадкой в самолёт купленными вещами, не проходившими у них по допустимому весу. В общем, доставили на Родину в цельности и сохранности. Позже выяснилось, что ему бабушка дала деньги на ремонт машины, а он решил использовать деньги для отдыха за границей.
В этот день мы побывали на ювелирной фабрике. Сапфиры, рубины, культивированный жемчуг, изумруды, звездчатые рубины из Бирмы, бриллианты – вот неполный список драгоценных камней, увозимых оттуда туристами. Миф, что можно недорого купить драгоценные украшения. Мы это поняли сразу. Немцы, итальянцы, французы покупали, для нас же такие покупки были не по карману. На пляже продавали синтетику под видом недорогих натуральных камней, вот их мы взяли в качестве сувениров для друзей.
Любовались экзотической природой, купались, отдыхали.
Вечер, а темнеет там катастрофически быстро, решили скоротать в номере. Ужин не заботил никогда: фруктов хватало вполне.
Людмила продолжила рассказ без моего напоминания.
– Это было двадцать первого февраля. Я это точно знаю.
– Почему ты запомнила это число?
Она сделала паузу, вдохнула поглубже.
– Потому что Степан в этот день погиб.
– Как погиб? – ужаснулась я.
Я в тот день пришла к Саше в гости. Там была её сестра, правда она уже собиралась уходить, как пришёл Степан.
– О, ты вовремя пришёл, – сказала Саша.
– А что случилось? – встревожился Степан.
– Моя мама заболела, нужно отвезти лекарства в деревню. Она сейчас там одна, отца же нет теперь, ты это знаешь.
– Уже темно, вечер, да и морозяка на улице, ещё задувает, будь здоров, – Степан попытался увильнуть от поездки.
– Поезд через час, ты успеешь, – не уступала Саша.
В разговор вступила сестра.
– Стёпа, ну больше некому, у меня муж на работе.
– Да завтра же можно, посветлу, – не сдавался Степан.
– Нет, ты поедешь сейчас. Мама ждёт, я ей уже позвонила, что ты приедешь вечером, – отрезала Саша.
– Да я голодный, дай хоть поесть, – просительно сказал Степан.
– Я тебе в дорогу дам, собирайся.
Я наблюдала за ними и не решилась с Сашей спорить. Это их семейные дела. Понимала, что погода против человека, но смолчала, сейчас жалею об этом, хотя две сестры против одного мужчины – мощная сила. А Степан, как всегда, не смог противостоять.
– Да что случилось-то с ним, Люда? – не выдержала я.
– Он элементарно замёрз в степи. Опоздал на поезд. Поехал на автобусе, а от автобуса идти километра два. Не дошёл. Замёрз в метрах от деревни, в непогоду отключили свет.
Там такая была метель, ни зги не видать, он и сбился с дороги. Потом сел под дерево, прислонился к нему… и всё.
– Вот почему Саша уволилась быстро с работы, не сказав никому причины, – проговорила я.
– На похоронах с ней случилась такая истерика, что вызывали «Скорую». Похоронили Степана в лютый мороз. Ромке уже шестнадцать, по-моему, было. Он молчал, даже плакать не мог.
Саша вскоре попала в больницу с психическим расстройством. Надолго.
На следующий день на пляже к нам подошёл Виктор. Один. Поприветствовали друг друга.
– Витя, ты один? А где Лина? – полюбопытствовала Людмила.
– Проводил. Домой улетела, слава богу, – с облегчением проговорил он.
– Почему слава богу? – не унималась моя приятельница-подруга.
– Да притомился я за две недели любовь изображать.
– Так зачем прилетаешь сюда каждый год?
– По привычке как-то. Жаль женщину огорчать.
– А жену не жаль огорчать?
– Ну ты сказала, жена – это крепость, величина неизменяемая и незаменяемая.
– А что для тебя тогда Лина?
– Приятное развлечение, но с регламентированной установкой. Девчонки, я теперь свободен, и у меня есть время. Хотите, я вас буду сопровождать сегодня в поездке на ночной рынок? – сменил тему Виктор.
– Мы хотим? – спросила шутливо Людмила.
– Хотим! – ответила я.
До ночного рынка добрались на «Тук-туке», так называют все небольшие авто без верха. На рынке светло и празднично. Две части: еда и промтовары. Перечислять бессмысленно – от одежды до украшений, ремней, часов, кувшинов, картин, сумок и т.д. Людмила отошла в палатку с джинсами.
– Ольга, вы любите ароматизированные масла? – спросил Виктор.
– Да, я хожу в сауну дома, а летом в свою баньку на даче, – ответила я.
– Тогда не отставайте от меня. Здесь рядом.
Нужный товар нашли быстро, аромат от палатки распространялся далеко. Виктор помог мне в выборе, он в одной руке держал очередной маленький флакончик, а другой рукой – пытался подвинуть меня к прилавку. Подошедшая Людмила подозрительно посмотрела на нас.
– Я смотрю, вы уже спелись, друзья мои, – заговорила она придирчивым голосом.
– Выбираем масла, ты тоже купи себе.
Проходили по палаткам часа три, сувениров накупили. Проголодались изрядно. Отправились к продуктам. Запахи тут, фантастические на открытом воздухе: кипят огромные чаны с морепродуктами, всевозможными супами, овощами да рагу… Конечно, уличная еда в Паттайе встречается на каждом шагу, но ночной рынок предлагает такое разнообразие, что просто глаза разбегаются. Даже жареных насекомых. Говорят, вкусно, мы, правда, не стали пробовать. Еда тоже вкусная, но лучше её взять в гостиницу – посуду почти не моют, мы в кафешке взяли какую-то рыбу, влажными салфетками протёрли тарелки… и – не пожалели. Потанцевали под какие-то барабаны. В гостиницу добрались утром. Проспали до одиннадцати часов, но на завтрак-фуршет «Шведский стол» успели.
Рассказ о Саше Людмила продолжила у моря между заплывами. На этот раз, ради чистой лазурной воды, мы отправились на один из островов – Ко Лан. Пятнадцать минут на скоростном катере, и вы в сказке. Куда бы мы ни заплывали, дно просматривалось. Волшебно! Когда мы дома говорим «голубое небо» или «голубая вода», мы не знаем, какими они бывают в Таиланде. Глазам больно! Как на картинках экзотических фантиков от конфет.
Рассказ продолжался.
– Я тебе говорила, что Роману исполнилось шестнадцать лет. Саша в больнице, он один дома под присмотром Сашиной подруги, которая жила с ней на одной улице. Она приносила еду, контролировала выполнение уроков, стирала, убирала. Почти жила там. Одинокая женщина, одноклассница Сашки, полноватая, но фигуристая и с приятным лицом, расположила к себе Романа и даже иногда ночевала у него в доме.
Сашу выписали через два месяца. Я её не узнала, хотя навещала в больнице. В народе про таких говорят «кожа да кости». Она и так-то худышка была, а после больницы… Глаза запали, скулы обострились. Взгляд безучастный и равнодушный. Антидепрессантов полные карманы. Без них – бессонница и необъяснимый страх перед жизнью. Перестала есть. Она просто не могла проглотить то, что отправляла ложкой в рот. Выплюнуть тоже не могла. Так и сидела с набитым ртом, округлив при этом глаза и раздув щёки, как хомяк. На сына почти не смотрела, куда-то мимо него.
На больничном она пробыла ещё полгода. Приучила себя убирать в доме, готовить, стирать. Иногда читала. Телевизор не включала. И тут – новое потрясение!
Я затаила дыхание.
– Люда, да когда уже эти потрясения закончатся? Что ещё случилось?
– Я после работы в очередной раз зашла к Саше. Двери нараспашку, она лежит на кровати и рыдает во весь голос. Подушки валяются на полу. Постель разобрана. Она в ночнушке. Увидела меня, приподняла распухшее и красное лицо, пытается что-то сказать, но только рот открывает – и всё. Я подняла её, дала воды попить.
– Саша, Сашенька, что случилось? Расскажи мне, тебе легче будет, – пытаюсь её успокоить.
– Н-н-е б-б-у-дет! – голосит она. – З-за что м-мне это? Что я сделала не так?
Машинально складывала подушки на кровать, потом снова швыряла их на пол.
– В чём я виновата?
А я подумала тогда про этот классический вопрос русской интеллигенции: кто виноват и что делать. Надо было сказать ей, что никто не виноват и ничего делать не надо. Каждый из нас проживает свою жизнь. Но вместо этого спросила:
– Что случилось-то?
– Рома мой, мой Рома совсем пропал! – выкрикивала она не своим голосом.
– Куда он пропал?
– Ни куда, а с кем! Он же с моей подругой мужчиной стал! – зло выкрикнула.
– Да как же так? Она же твоя ровесница! – Подушки из рук выпали у меня. – Ну, даже если и стал. Когда-нибудь это должно произойти, – решила всё-таки её успокоить.
– Произойти? Она беременная от него, – пронзительно прошептала Саша и повалилась на кровать, обхватив голову руками
– О боже! А как ты узнала?
– Эта тварь перестала приходить ко мне, а Ромка заявится из школы и тут же исчезает до самой ноченьки. А она не п риходит, Светка, подруженька моя. Я и решила навестить её. Прихожу, а она не открывает мне. Кое-как достучалась, пообещала окна выбить. Открыла, а я и ахнула. Беременная. Одна ведь живёт! Тут всё и срослось. Вот где Ромка пропадал. Припёрла её, она и созналась. Аборт поздно делать. Упала в ноги, кричит:
– Не губи ребёночка, матерью хочу стать. На алименты подавать не буду.
– Какие алименты? – говорю ей, – он же несовершеннолетний. Ты забыла, корова старая? Присмотреть попросила. Вот ты и присмотрела себе отца ребёнка. Сволочь ты, а не подруга. Схватила веник и давай её хлестать. Веник рассыпался. Глазами искала, чем бы её ещё приголубить. Хорошо, что не нашла. Убить могла. А она скулит:
– Саша, Сашенька, не понимаю сама, как получилось. Прилегла к мальчишке, сморилась за день, а он…
– Да ты думай, к каким мальчишкам-то тебе прилечь надо было. Он же сын мой!
– Так здоровый, как мужик, вот и не стерпел.
Ушла я оттуда, а опомниться не могу. Ромка молчит, башку, как отец, наклонит вперёд, уставится в одну точку и молчит. Что делать, ума не приложу. Какой из него отец? Он экзамены должен сдавать, поступать хотел, выучиться на режиссёра. Он такой тала-а-а нтливы-ы-й, – причитала она.
Рассказ Людмила оборвала, всплеснула руками.
– Я же билеты прикупила. Собираемся.
Мне хотелось дослушать хотя бы этот неожиданный эпизод из жизни Александры Петровны, но покорно спросила.
– Куда?
– В парк «Мини Сиам». Такие парки есть во многих странах мира. Тебе понравится.
Не понравиться это не могло. Мы увидели макеты главных архитектурных памятников Таиланда и всего мира в масштабе один к двадцати пяти. Причем, это не одинокие здания, вырванные из естественной среды, а целые комплексы, в точности повторяющие их окружение. По улицам «городов» гуляют дети и прохожие, гвардейцы в национальных костюмах стоят на постах. Мы увидели Эйфелеву башню и Триумфальную арку из Франции, Пизанскую башню и Колизей из Италии, Собор Василия Блаженного и фигуру Неизвестного солдата из пантеона Славы в Волгограде из НАШЕЙ России, Тауэрский мост из Англии, статую Свободы из США и многое другое.
Чудно было рассматривать всё это в Таиланде! Зрелище завораживало всех и нас тоже. Люди подолгу останавливались около комплексов, фотографировали, трогали. Мы ощутили себя туристами, совершившими кругосветное путешествие всего за три часа.
– Завтра с утра мы отправляемся в Бангкок! – торжественно прервала моё «путешествие» Людмила. – Это займёт целый день, поэтому купаться сможем только
вечером.
– Только вечером? – разочарованно протянула я.
– Если ещё успеем, моя дорогая.
Вечером я не вытерпела и вывела подругу на продолжение разговора о Саше.
– Люда, скажи, пожалуйста, чем всё-таки история с Сашей закончилась?
– Можно сказать, и закончилась. Она в сердцах отправила сына жить к своей подруге. Ты, сказала, сынок, теперь не просто мужчина, ты отец своей дочки. Иди к ним, помогай.
– Как же так, мама? Я же учусь ещё.
– Неужели? Ты, оказывается, ещё и школьник?
Пожил Роман там недолго. Со своей обретённой женой нигде не показывался, ребёночка боялся даже на руки взять. Вернулся домой. Саша внучку приняла, помогала растить, одевать. Часто брала к себе в дом.
А потом исчезла из поля зрения. Говорили, уволилась тогда, продала дом и куда-то переехала.
– И это вся история?
– Пожалуй.
Концовка истории меня разочаровала простотой. Жизнь-то Александры Петровны на этом не закончилась, значит, ещё были события. Где она сейчас?
Экскурсия в Бангкок, город ангелов, как называют его местные жители, очаровала. Конечно, мы не увидели самых красивых девушек столицы, вчера бывших мальчиками, ночных клубов, пикантных заведений, крупных торговых центров, представления Национального и Королевского театров, бангкокского Диснейленда и многое другое. Но мы увидели Королевский дворец, храм Изумрудного Будды, восковой музей Мадам Тюссо. Размеры океанариума нас поразили, среди рыб очень много хищных. Провели в зоны, где показали, как кормят акул и пингвинов. Большая часть океанариума сделана в форме туннеля, где чувствовали себя так, будто попали на дно океана. Поразили столичные небоскрёбы, их количество и высота. Из ресторана на семьдесят шестом этаже рассматривали город. Об этом вообще рассказать невозможно. Поразились, когда узнали, что город каждый год под тяжестью высоток проседает на пять сантиметров.
И вот мы вернулись в родной город. Ноябрь. Пасмурно, холодно. С деревьев осыпалась почти вся листва, воздух сырой, заморозки, слякоть. Все как будто готовилось к зимнему сну. Контраст загорелых лиц прилетевших отдыхающих и горожан особенно заметен.
На работе, увидев меня, начальник как-то загадочно произнес:
– Я, конечно, догадывался, что у экзотического моря люди меняют свою внешность, но чтобы настолько…
Что-то во мне поменялось не только внешне. Это заметили и отметили не только коллеги, но и близкие. Долгое время я мысленно отлетала из родного города туда, в Таиланд, и вновь погружалась в пережитое, смаковала каждый эпизод экскурсии, Тайского массажа, ужина в ресторане... Другая цивилизация, другой уклад жизни будоражили моё воображение. Близкие даже начали волноваться за меня.
Часто смотрела дома на фикус «Бенджамин» – частичку отпуска, родиной которого оказался Таиланд. Там это огромные пышные деревья необыкновенной красоты. А мой цветок вскоре дал отводку, и я посадила ещё один. Я ещё не знала о поверье: посадишь «Бенджамин» и обязательно побываешь на его родине.
На следующую осень никаких поездок не планировала. И вдруг… звонок!
– Ольга, привет. Почему так долго не звонишь? Я нашла недорогие путёвки на остров Пхукет в Таиланде. Собирайся.
Это была Людмила.
– Как нашла? Кто меня отпустит? Свой отпуск я
отгуляла.
– Ноябрьские праздники плюс отгулы, они у всех есть, или без содержания. Найди замену на пару-тройку дней. В общем, я тебя жду в нашем кафе завтра после работы. Отбой.
Да, не зря я посадила свой фикус, наверное.
На второй день мы встретились с Людмилой. Говорили обо всём. Сначала о путёвках, потом о работе, детях… Наконец, она замолчала и многозначительно посмотрела на меня. Я растерялась и начала себя оглядывать.
– Хочешь продолжение истории о Саше? – спросила, как будто мы не расставались после поездки.
– А что, есть продолжение? – я удивилась и обрадовалась одновременно.
Она собралась с духом и начала рассказывать.
– Я тебе говорила, что Саша исчезла. Я пыталась кое с кем поговорить о ней. Безуспешно. Однажды пришла на спектакль в драмтеатр. В буклете программы увидела фамилию режиссёра. Роман Алфёров. Стоп! Это же фамилия Саши. А Рома – её сын. Кое-как просмотрела спектакль. Мне нужно было подойти к режиссёру. Я нашла его. Он меня, конечно, не узнал. А я его узнала. Это было лицо Степана, его отца. Представилась. Передо мной стоял молодой мужчина высокого роста, широкоплечий блондин.
– Роман, вы, наверное, не помните меня. Я дружила с вашей мамой, Александрой. Где она?
– Вас плохо помню, действительно. А мама сегодня дома. Это не премьера.
– Вы можете мне дать её номер телефона?
– Да, конечно.
Я созвонилась с ней, и мы встретились. Её едва узнала, но виду не подала. Больная постаревшая женщина. Пальцы рук подрагивали. Она, чтобы скрыть это, перебирала то рукав кофточки, то пояс юбки. Видно было, что ей хотелось говорить со мной.
– Сашенька, ты куда исчезла? Тебя все потеряли. Оборвала все связи, уволилась.
– Так нужно было, Люда. Я же одна осталась с сыном, ты это знаешь, внучка родилась, а ему школу заканчивать, поступать в вуз.
– Но выучился же, режиссёр в театре, спектакли ставит, – бодрым голосом произнесла я.
– Чего мне это стоило, никто не знает. Я работала, как лошадь, в нескольких местах. А сын… Сначала в нашем городе вуз, потом в Санкт-Петербурге. Женился, родился сын, мой внук.
– А как внучка?
– Выросла, выучилась, умничка моя.
– А жила ты где?
– Дом продала. Квартиры меняла несколько раз.
Она замолчала. Видно было, с каким трудом всё это рассказывала. И ещё я поняла: она хотела выговориться.
– Сейчас даже сказать не могу, почему я это делала. Везде мне было плохо, хотела покончить с этим мероприятием, которое называется жизнь. Побывала в этом мире достаточно. Ничего хорошего в нём для меня не нашлось. Ни себе не нужна, никому другому, – глаза наполнились слезами, и она смолкла, нервно покусывая губы.
– Одна жила, Саша? Или…
– Или не получалось, хотя предложения на совместную жизнь были. Всё не то, Люда. После гибели Степана жизнь перевернулась. Я долго болела. И сейчас не здорова. Я ни с кем не встречаюсь, не хочу людей разочаровывать своим внешним видом, – вздохнула тяжело и надрывно.
– Навряд ли я соглашусь ещё раз с тобой встретиться. Да и… успею ли.
– А что, что с тобой, Сашенька? – почти выкрикнула я.
– Мне сделали уже вторую операцию. Я думаю, безуспешно. Всё, больше не спрашивай, – обречённо прошептала она.
Я не знала, что сказать. Она взяла мои руки, и мне передавалось дрожание.
– Сейчас я тебе скажу важные для меня слова. Не помню, где я это читала или видела, но запомнила почему-то. Это история про орла и про ворону. Только ворона осмеливается клевать орла, садясь к нему на спину. Он её не сбрасывает, он просто расправляет крылья и поднимается ввысь, в свою среду обитания. Всё выше и выше. Вороне не хватает воздуха на такой высоте, и она обессилено падает вниз.
– Почему тебе запомнилась эта история, Саша?
– Орёл – это мой Степан. А я ворона, клевала его, а он взлетел и поднялся ввысь. Ему там сейчас хорошо, и я хочу к нему. Может, он меня там простит.
Я заплакала. Она на меня не смотрела и не плакала. Просто замолчала. Я поняла, что Саша не расположена к дальнейшему разговору. Попрощалась и ушла.
Мне было жаль Сашу, но чем я могла ей помочь,
не знала.
– Люда, ты что думаешь про это? Что же дальше-то было?
– Я ей звонила недавно. Говорить Саша не захотела со мной. Сказала всего два слова «Я болею», – положила трубку. Всё.
Обговорив всё, что касалось новой поездки, мы разошлись.
Если сказать, что рассказ подруги произвёл на меня впечатление, значит не сказать ничего.
Я не находила себе места. Мне хотелось встретиться с Александрой Петровной, поговорить, приободрить, наконец. Взяла номер телефона у Людмилы, позвонила. Мне никто не ответил. Написала в ватсап. Получила ответ «Олечка, болею, не могу с тобой говорить. Извини». Если уж говорить не хочет, надеяться на встречу было бессмысленно.
А встреча состоялась. Через год. Я отправилась через парк в церковь. Последний месяц весны. Казалось, что небо истекает ароматными облаками. Сирень склонила ветки под обильными и грузными цветами. Даже трава впрыскивала своё благоухание. Шла и вдыхала весну, готовилась к общению с Богом.
Около храма я заметила высокую худощавую женщину в платке. Она за ручку вела мальчика, старательно перебирающего ножками. Женщина ободряла малыша.
– Ну вот, Стёпочка, мы и пришли. Какой ты молодец.
Малыш вскидывал головку и доверчиво смотрел на женщину. Я присмотрелась к ней. Это, несомненно, была Александра Петровна. Я поравнялась с ней.
– Саша, здравствуй. Я рада тебя видеть. Ты меня узнаёшь?
Она остановилась.
– Да. Я узнала тебя, Ольга. Здравствуй, – ответила она с расстановкой.
– Что за милый ребёнок с тобой?
– Это Стёпочка. Мой правнук, радость моя. Гуляем, живу рядом.
Мы присели на скамейку. Она рассказала, как выздоровела, когда переехала в квартиру рядом с храмом, как внучка вышла замуж и родила Стёпочку, как они с ним живут на даче и поливают грядки, как она читает ему сказки и играет с ним. Я слушала и всматривалась в её умиротворённое лицо, спокойную улыбку и ясные глаза.
В храме она молилась сосредоточенно и беззвучно, едва шевеля губами. Стёпочка стоял рядом и держался за её руку.
Я побывала не только в Таиланде. В других странах тоже. Получила ли я новые впечатления? Любой даст положительный ответ, и я с ним соглашусь. Жаждала обновления, изменений не только внешних, но и внутренних. От поездки. Они, конечно, случились. Самые главные впечатления, как ни странно, приобрела из истории с Александрой Петровной. Психологи утверждают, что изменения ради кого-то реже заканчиваются успехом, чем изменения ради самого себя для гармонии или после трагических событий. В судьбе этой женщины соединилось несоединимое. Работа над собой, много энергии, сила воли, любовь к сыну, внучке и правнуку помогали принимать правильные решения, руководили поступками. И именно после того, как жизнь становилась невыносима, когда обстоятельства прижимали к стенке, когда тяжело было дышать, когда сама себе казалась противна, когда осталась одна. Сильные люди могут меняться не только после чего-то, но и для чего-то. Им хватит духа.