В Петербурге снимается новый сериал о разведке из восьми серий.
Историческая шпионская драма "Берлинская жара": сюжет написан по роману Дмитрия Полякова-Катина.
В книге представили неожиданный поворот в известной читателю теме разработки урановой программы в гитлеровской Германии и поиска подходов к ней со стороны советской разведки. Немцы уже серьёзно продвинулись в разработке ядерного оружия. В их распоряжении не только выдающиеся европейские умы, но и ресурсы всей Европы, всех стран, которые входили в гитлеровскую коалицию.
Одна из сюжетных линий является приквелом "17 мгновений весны".
Режиссёром восьмисерийной картины станет Евгений Лаврентьев («Чёрные кошки»), продюсерами — Михаэль Шлихт («72 метра», «Батальонъ», «Сталинград», «Высоцкий. Спасибо, что живой», «Союз спасения») и Дмитрий Пристансков («Летчик»). Художественный руководитель проекта — Андрей Кравчук («Адмирал», «Викинг»). Главную роль в проекте получил Гела Месхи («Гамлет. XXI век», «ЮЗЗЗ»).
Сериал выйдет на платформах в 2024 году.
Кинематографический российский ответ на "Оппенгеймера".
"Наш проект - это, в определенной степени, спин-офф культового сериала "17 мгновений весны", и все события в нём происходят в то же время и в том же месте, и кажется, что наши герои могут встретиться на улочках Берлина со Штирлицем, пастором Шлагом или другими героями всенародно любимого сериала. По духу мы создадим современное, зрелищное и захватывающее кино", - рассказывает Дмитрий Пристансков, один из продюсеров сериала.
По сюжету летом 1943 года советскому руководству становится известно о достижениях немецких физиков по созданию атомной бомбы. Задание завладеть секретной информацией о создании нового вида оружия, способного изменить ход войны, получает советский агент, действующий под прикрытием, Франс Хартман (Гела Месхи). Начинается сложная многоходовая операция. Хартман вовлекает в нее шефа немецкой разведки Вальтера Шелленберга (Алексей Филимонов), в поле зрения которого находится немецкий научный гений Вернер Гейзенберг (Кирилл Кяро). В действие вступает также гестапо и приставляет к Хартману "сотрудницу германского МИДа" Дори (Анна Пескова). В это же время в Москве под руководством талантливого физика Игоря Курчатова (Егор Бероев) активизируется работа по советскому атомному проекту. Чтобы победить врага и нейтрализовать ядерный шантаж союзников, предстоит сделать невозможное - в кратчайшие сроки от фундаментальных исследований "шагнуть в практику".
На протяжении 8 эпизодов зрителей ждёт остросюжетный и напряжённый шпионский триллер в декорациях Берлина тех лет. И пусть местом съёмок стал Петербург, но будем надеяться, что авторы обстоятельно подошли к делу и им удалось воссоздать аутентичный и реалистичный сеттинг.
Консультанты-партнёры проекта - НИЦ "Курчатовский институт" и ГК "Росатом". Производством сериала занимается кинокомпания "Монументал вижн"при поддержке Института развития интернета, при участии "Филин Энтертейнмент".
Немецкая ядерная программа (1939—1945) — работы, направленные на создание ядерного оружия, которые осуществлялись в гитлеровской Германии.
В декабре 1938 года немецкие физики Отто Ган и Фриц Штрассман впервые в мире осуществили искусственное расщепление ядра атома урана.
24 апреля 1939 года в высшие военные инстанции Германии поступило письмо за подписью профессора Гамбургского университета Пауля Хартека и его сотрудника доктора В. Грота, в котором указывалось на принципиальную возможность создания нового вида высокоэффективного взрывчатого вещества. В нём говорилось, что «та страна, которая первой сумеет практически овладеть достижениями ядерной физики, приобретёт абсолютное превосходство над другими». 29 апреля 1939 года имперское министерство науки, воспитания и народного образования по поручению руководителя специального отдела физики имперского исследовательского совета, государственного советника профессора Абрахама Эзау, провело обсуждение вопроса «о самостоятельно распространяющейся ядерной реакции», на которое, среди прочих, был приглашён профессор Э. Шуман, руководитель исследовательского отдела Управления вооружений сухопутных сил III Рейха.
Письмо Хартека и Грота было передано физику Курту Дибнеру из научного отдела Управления вооружений. По настойчивым просьбам Дибнера Управление вооружений, не дожидаясь принятия официального решения высших военных властей, освободило Дибнера от выполнения всех побочных работ и поручило ему заниматься только вопросами ядерной физики, создав для этого специальное отделение. В июне 1939 года Дибнер организовал сооружение первой в Германии реакторной сборки на полигоне Куммерсдорф под Берлином.
В 1939 году рабочая группа профессора А. Эзау по проблеме ядерной энергии при рейхсминистерстве образования инициировала принятие закона о запрете вывоза урана из Германии. У бельгийской фирмы Union Miniere в Бельгийском Конго было срочно закуплено большое количество урановой руды.
26 сентября 1939 года Управление армейских вооружений для рассмотрения вопроса о способах создания ядерного оружия собрало совещание специалистов в области ядерной физики, на которое были приглашены Пауль Хартек, Ханс Гейгер, Вальтер Боте, Курт Дибнер, а также Карл-Фридрих фон Вайцзеккер и Вернер Гейзенберг. На нём было принято решение засекретить все работы, имеющие прямое или косвенное отношение к урановой проблеме и осуществлению программы, получившей название «Урановый проект» — (нем. Uranprojekt Kernwaffenprojekt). Участники совещания посчитали возможным создание ядерного оружия за 9-12 месяцев.
Всего в Германии было 22 научные организации, напрямую связанные с атомным проектом.
Разработками ведал имперский министр вооружений Альберт Шпеер, административным руководителем группы Гейзенберга, Отто Гана, Вайцзеккера и др., стал физик Эрих Шуман.
Концерн «ИГ Фарбениндустри» начал изготовление шестифтористого урана, пригодного для получения урана-235, а также сооружение полупромышленной установки по разделению изотопов. Она представляла собой две концентрические трубы, одна из которых (внутренняя) нагревалась, а вторая (наружная) охлаждалась. Между ними должен был подаваться газообразный шестифтористый уран и при этом более лёгкие изотопы (уран-235) должны были бы подниматься вверх быстрее, а более тяжёлые (уран-238) медленнее, что позволило бы отделять их друг от друга (метод Клузиуса — Диккеля).
Тогда же Вернер Гейзенберг начал теоретические работы по конструированию ядерного реактора. В своём отчёте «Возможность технического получения энергии при расщеплении урана», законченном в декабре 1939 г., Гейзенберг пришёл к следующему выводу: «В целом можно считать, что при смеси уран — тяжёлая вода в шаре радиусом около 60 см, окружённом водой (около 1000 кг тяжёлой воды и 1200 кг урана), начнётся спонтанное выделение энергии». Одновременно Гейзенберг рассчитал параметры другого реактора, в котором уран и тяжёлая вода не смешивались, а располагались слоями. По его мнению, «процесс расщепления поддерживался бы долгое время», если бы установка состояла из слоёв урана толщиной 4 см и площадью около 1 м2, перемежаемых слоями тяжёлой воды толщиной около 5 см, причём после трёхкратного повторения слоёв урана и тяжёлой воды необходим слой чистого углерода (10-20 см), а весь реактор снаружи также должен быть окружён слоем чистого углерода.
На основании этих расчётов фирма «Ауэрге» получила заказ на изготовление небольших количеств урана, а норвежская фирма Norsk Hydro должна была поставить тяжёлую воду. Во дворе Физического института в Берлине для подтверждения расчётов Гейзенберга началось сооружение реакторной сборки.
В конце 1940 г. Гейзенберг проводил эксперимент по созданию реакторной сборки на основе своих расчётов, но цепную реакцию вызвать не удалось, и Гейзенбергу и его сотрудникам стало ясно, что теоретические расчёты, положенные в основу эксперимента, неверны.
Существует мнение, что немецкие учёные не смогли осуществить самоподдерживающуюся ядерную реакцию в связи с тем, что в Германии не было достаточного количества тяжёлой воды как материала замедлителя нейтронов, тогда как более доступный графит в качестве замедлителя нейтронов немцы не использовали из-за знаменитой «ошибки Боте» (профессора Вальтера Боте). Но это не совсем так. Боте не сделал никакой ошибки, просто исследуемый им графит не был достаточно чистым, а руководители проекта не занялись вопросом исследования возможности получения более чистого графита. Также есть мнение, что имел место дефицит чистого графита, который требовался в первоочередном порядке для изготовления газовых рулей баллистической ракеты Фау-2.
Википедия