Мы привыкли верить Александру Дюма в том, что его герои – благородные мушкетёры, и что их награды вполне заслужены. Мало того, время от времени Дюма и его герои даже говорят о неблагодарности Королевы!
В конце романа «Двадцать лет спустя» наконец-то четверо героев получают свои награды.
Причём, самый скромный «благородный» Атос получает самую ценную награду, а самый «эгоистичный» Арамис вовсе не получает ничего для себя – только для сына герцогини де Лонгвиль! Дюма, конечно, намекает, что это – сын Арамиса, хотя исторически это не так, сын этот – Шарль Пари Логнвиль биологический сын Франсуа де Ларошфуко, принца Марсийака, которого всё-таки герцог де Лонгвиль юридически признал своим и узаконил. Видимо, герцогиня де Лонгвиль надавила на него, поскольку сам герцог де Лонгвиль в это время почти открыто сожительствовал с герцогиней де Шеврёз, кстати, другой исторически реальной дамой, которая в романе опять-таки выведена как любовница Арамиса.
Итак, эгоистичный Арамис не потребовал ничего, кроме некоторых льгот для сына герцогини де Лонгвиль. Формально для себя – ничего.
Скромный и благородный Атос поставил себя так, что получил Орден Святого Духа – единственный в ту пору Орден, который можно было назвать «Голубой лентой».
Все кавалеры ордена Святого Духа (кроме духовных лиц) должны были быть кавалерами ордена Святого Михаила. Если же они таковыми не были ранее, то накануне принятия в орден Святого Духа они принимались в орден Святого Михаила. Таким образом они получали почётный титул «кавалеры королевских орденов».
Французские короли стремились поддерживать авторитет ордена на высоком уровне и старались соблюдать уставы ордена в отношении численности кавалеров и требований к ним. Так, маршал Фабер, которого король Людовик XIV хотел посвятить в кавалеры ордена, не смог стать им, поскольку не являлся дворянином в трёх поколениях.
Во время правления кардинала Мазарини (с 1643 до 1661) Орден Святого Духа получили только три человека. А именно – Король Людовик Тринадцатый по праву рождения, его брат Филипп Первый Орлеанский по праву рождения и кардинал Антонию Барберини.
Никаких графов де Ла Фер.
В год смерти кардинала Мазарини, правда, Орден Святого Духа получило довольно много дворян. Но ведь это только в декабре 1661 года, а Мазарини умер в Марте этого же года. Так что Мазарини не мог вручить графу де Ла Фер такой орден.
В этот год этот орден получили восемь командоров и шестьдесят знатных персон, таких как Принце де Конде Луи Второй де Бурбон, Принц де Конде Анри-Жюль де Бурбон, Принц де Конти Арман де Бурбон, герцог де Вернёй Анри де Бурбон, герцог де Бофор Франсуа де Бурбон-Вандом. Все эти принцы в своё время противились правлению Мазарини, так что Мазарини не наградил их теми орденами, которые положены были им по праву происхождения от Короля Генриха Четвёртого! Очевидно, что лишь смерть Мазарини позволила Людовику Четырнадцатому наградить их. При Мазарини почти все они побывали в тюрьме.
Также Орден Святого Духа получил сын герцогини де Шеврёз от первого брака Луи-Шарль д’Альбер герцог де Люин.
Также мы находим в списке и других героев трилогии Дюма – фрондёров. Среди них Франсуа VI де Ларошфуко, Антуан III де Грамон (маршал, отец графа де Гиша, воздыхателя принцессы Генриетты и друга Рауля де Бражелона). Также среди них Пьер де Гонди герцог де Рец кардинал де Рец, первоначально коадъютор, каким мы видим его во время Фронды.
Там же племянник Мазарини, Филипп-Жюльен Манчини герцог Неверский.
Там же Франсуа де Комменж сеньор де Гито – мы его видим не только в книге, но и в фильме, этот герой весьма заметен в романе «Двадцать лет спустя».
Там же его родственник Гийом де Першперу де Комменж, граф де Гито.
Там же весьма заметный в трилогии Франсуа-Рене Креспен дю Бек маркиз де Вард, которого Дюма называет уничижительно графом де Вардом, тот самый, которого любила Миледи, под видом которого дАртаньян проник к Миледи и овладел ей, тот, который имел дуэль с графом де Гишем и отстрелил ему первой пулей мизинец и безымянный палец правой руки, а также рикошетом эта же пуля скользнула по рёбрам.
За 72 года правления Людовика Четырнадцатого произведено 32 посвящения, а именно: 19 командоров и 168 рыцарей, из которых 3 командора и 55 рыцарей не успели получить орден. Это в среднем два-три ордена в год.
Теперь, когда мы это знаем, с учётом, что за почти два десятка лет правления Мазарини только три человека удостоились этого Ордена, два из них – сам Король и его брат, то получается, что слова Атоса: «Самому мне для себя ничего не надо» надо трактовать так: «Мне нужно лишь, чтобы вы своим приказом, утверждённым Королевой, приравняли меня к Королю и к его брату Дофину, герцогу Орлеанскому и к одному из очень многих кардиналов». Не более того!
Заметим, что сам Мазарини не имел Ордена Святого Духа, он мог только просить подписать указ у Короля. Заметим, что и Королева не имела такого ордена и она, соответственно, не могла присуждать такие ордена никому. Если бы она могла это делать, вероятно, первой кандидатурой был бы сам Мазарини.
Попросить у Мазарини то, чего он не мог дать и чего не имел сам – это означает сказать: «Мне ничего не нужно»?
Вспоминается фильм «Человек с бульвара Капуцинов», где мистер Фёст говорит, что ему ничего не надо за «изобретение», и тогда владелец таверны говорит: «А вы человек серьёзный! Говорите же вашу цену!»
То есть он понимает, что сказать: «Мне ничего не нужно» - это то же самое, что сказать: «Мне нужно очень и очень многое, приготовьтесь к этому»,
Итак, с самоотверженностью «эгоиста» Арамиса мы ознакомились, с величайшими претензиями «благородного» Атоса, который называется ни много ни мало как «полубог», мы тоже разобрались.
С Портосом всё ясно. Он получил титул барона за то, что его замок принял у себя Мазарини. Любопытно! В таком случае все замки, где побывал Мазарини, стали бы баронствами? Впрочем, Мазарини был там в качестве заложника, пленника. Это – особая заслуга Портоса? Ну-ну…
А д’Артаньян получил чин капитана мушкетёров. За что, позвольте спросить? Ах, да! Он захватил Мазарини, а также выследил его и теперь знал его тайник с золотом! Ну что же, это – великая заслуга, за неё следует по достоинству вознаградить!
Да, вот ещё что! Ведь Арамис дал Мазарини подписать договор с Фрондой и, как получается, прекратил саму Фронду, то есть завершил противостояние парижан законной власти Королевы и её первого министра? Так что ли?
Вспомните хотя бы сам роман «Двадцать лет спустя».
Мазарини сам отважно пробрался в Париж, где его могли бы опознать и растерзать. Сам провёл переговоры со всеми лидерами Фронды. С каждым персонально договорился о том, что они получат за то, чтобы сложить оружие и покориться Королеве и ему.
И никто из благородных герцогов не помыслил захватить Мазарини и шантажировать его. Никто не стал ему угрожать. Никто не вытянул из него лучших условий ценой угрозы его жизни. Никто не направил депутацию к Королеве с требованием либо ратифицировать соглашение с Мазарини, либо смириться с тем, что она потеряет Мазарини. На это отважились только наши четыре благородных мушкетёра.
И наш великолепный и благородный Атос не сказал друзьям: «Давайте отпустим Мазарини. Он – первый министр, он – наша законная власть, удерживая его силой, мы совершаем государственное преступление!»
Они, эти четверо – террористы, захватившие главу государства.
Но Дюма выставляет их героями, благородными людьми.
Вот как оценивает их Королева после того, как методом шантажа с неё д’Артаньян вытребовал ратифицировать все обещания Мазарини:
«Я не понимала этих людей, — сказала про себя Анна Австрийская, провожая взором д’Артаньяна, — а теперь уже слишком поздно воспользоваться их услугами: через год король будет совершеннолетний».
Фактически она не понимала, что рядом с ней террористы, пираты, корсары. Сначала д’Артаньян и Портос отправляются в Англию на деньги Мазарини и делают там всё в точности противоположное тому, что им было поручено. Затем они естественно за своё непослушание попадают в тюрьму. Далее Атос является к Королеве, при том, что он – участник заговора по освобождению герцога де Бофора и участник мятежной Фронды. Он нагло ведёт себя с Королевой, дважды намекает ей на то, как верно ей служили двадцать лет тому назад они, а их услуга состояла в том, что один лишь д’Артаньян побывал в Англии и привёз оттуда дюжину бриллиантовых подвесок, выданных ему герцогом Бекингемом по письму Королевы. По-видимому, по мнению Атоса, такой героический подвиг делает Королеву вечной должницей перед ними четверыми, а д’Артаньяну по этой причине разрешено полное непослушание, в том числе непослушание первого министра, к которому он устроился на службу совершенно добровольно и далеко не бесплатно! И по этой причине ему простителен побег, захват заложника, обман в переговорах об условиях освобождения, шантаж Королевы, непомерные требования! Об обмане об условиях можете прочитать в соответствующей главе. Сначала он говорит, что кардиналу следует всего лишь отпустить их, далее от требует, чтобы кардинал проводил их до ограды, затем он говорит Портосу, чтобы тот перетащил кардинала через ограду, затем они похищают кардинала и увозят в поместье Портоса. Условия освобождения кардинала постоянно изменяются в пользу похитителей. И кардинал терпеливо соглашается на эти непомерные требования террористов, захватчиков, пиратов со шпагами!
Спрашивается: по какой причине впоследствии Королева и Мазарини не лишили Портоса баронского звания, а д’Артаньяна – звания капитана? Ответ на один из вопросов находим. Мазарини лишил д’Артаньяна звания капитана, поскольку в романе «Виконт де Бражелон» он снова лейтенант.
Вот диалог Короля с ним в романе «Виконт де Бражелон».
«– Вас сделали капитаном? – переспросил король. – Вы, верно, ошиблись? Вы хотите сказать – лейтенантом?
– Нет, ваше величество, я никогда не ошибаюсь. Ваше величество может поверить: кардинал Мазарини дал мне патент.
– И что же?
– Но Мазарини – ваше величество знает это гораздо лучше всякого другого – дает не часто, а иногда отнимает то, что уже дал. Он отнял у меня патент после заключения мира, когда я стал ему не нужен. Разумеется, я не считал себя достойным преемником знаменитого господина де Тревиля, однако мне обещали это место, дали патент, и этим должно было все закончиться».
Д’Артаньян считает несправедливым, что его вновь сделали лейтенантом.
А может быть, следовало считать несправедливым то, что его ещё хотя бы лейтенантом оставили в мушкетёрах? Этому шантажисту надлежало быть в Бастилии. Навсегда.
По счастью, не таков был исторический д’Артаньян. Преступлений, которые ему приписывает Дюма, он не совершал!
Он был намного лучше, чем гасконец, описанный в трилогии Дюма.
Поэтому я взялся за перо.
Поэтому я написал свои фанфики.