Август выдался тяжелым. Мало того, что он с трудом ушел в отпуск, но погода - хуже некуда. Жара такая, что плавилось все: асфальт, рельсы со шпалами, крыши домов и даже металлические ограды на кладбище. Серебристое, с желтым оттенком, как ртуть, марево, поднималось над поселком, подавляя все живое. Люди, как молчаливые манекены, едва передвигались по улице, с застывшим выражением лица. Собаки залезли в тень кустов, высунув шершавые языки громко дышали так ,что было слышно далеко. Только неуемные вороны по привычке лениво каркали, застывая на полу-крике.
Лев Аркадьевич Сперанский ругал себя за то, что не уехал на Севера, куда его приглашали коллеги по работе, а выбрал среднюю полосу Российской глубинки. Во-первых: ближе от дома и на машине доехать можно. А во-вторых, он стал любить комфорт и от постоянных забав на Севере охотиться или ловить рыбу, жить в юрте – устал и не захотел.
Детство Льва Аркадьевича прошло в железнодорожном бараке на небольшом полустанке недалеко отсюда, в семье из шести человек. Мать и отец сутками на работе, а он с двумя братьями и сестренкой были предоставлены самим себе. Потом студенчество, служба в Армии, общежития, съемные углы и гостиницы, ему ужасно надоели. А тут обьявление в газете- молодым , женатым специалистам на Крайнем Севере предоставляется жилье. Лев Аркадьевич тут же сделал предложение своей знакомой девушке, они поженились и укатили в зону Вечной мерзлоты.
Ему вдруг вспомнилось, как их с молодой женой завалило снегом в домике да так, что откапывали трактором и вызволяли из плена почти сутки. В молодые годы трудности казались естественными и нужными. Если хочешь чего-то добиться, работай над собой, преодолевай все сложности и иди шаг за шагом наверх. Социальные лифты, как выражаются нынешние политики, тогда работали во всю для двух категорий людей: для отчаянных и смелых и для тихих, но послушных - «белых воротничков».
Себя Лев Аркадьевич относит к первым, отчаянным преобразователем, как в науке, так и в личной жизни. Он стремительно сделал карьеру от младшего научного сотрудника лаборатории, расположенной у «черта на Куличках», до крупного ученого Научно-производственного объединения. Работа в его руках спорилась, где бы он не находился и чем не занимался. В конце девяностых Лев Аркадьевич стал заметной фигурой на своем направлении. Западные журналы цитировали его статьи, предлагали сотрудничество. И он не отказывался, понимая, что любое затворничество -смерть для творческой личности. Поездки за рубеж стали неотъемлемой частью его дальнейшей карьеры. У него появилась все, что нужно для успешного человека: хороший дом, деловая жена, дети, дача на малой Родине. Но в этом году произошла непредвиденная семейная трагедия. Умерла теща, а жена получила не только тяжелую психологическую травму, но и травму ноги, которые потребовала длительного лечения.
На семейном совете решили, что она поедет на Кубу, где прекрасные врачи и все условия для реабилитации: песчаные пляжи, океан и солнце. Он похлопотал и отправил ее вместе с внуком-студентом на далекий остров Свободы. А сам Лев Аркадьевич решил провести отпуску себя на даче в одиночестве, чтобы хоть как-то отойти от своей повседневной работы и домашней суеты
Ночью Лев Аркадьевич неожиданно проснулся от неясного предчувствия, словно его кто-то толкнул в бок и сказал: - Смотри, не проспи свое счастье! Какое такое счастье? – подумал Лев Аркадьевич, повернувшись на другой бок.
Жара спала, в комнате стало прохладней. Потом раздался сильный удар,похожий на взрыв. Он напрягся,недавно вернулся с командировки в Донбасс,где стрелии постоянно. -Нет, это не прилет снаряда, это гроза приближается,- сделал он для себя вывод. Посмотрел на часы, три ночи. Лев Аркадьевич встал, вышел на кухню, открыл бутылку с Боржоми, налил в стакан и выпил. Счастье? Но, поселившаяся в его душу тревога, не проходила. Он возвратился в зал, где заснул на диване,присел на кресло ,не зная что делать. И вдруг ему показалось, что где-то, что-то, словно бы хлопнуло. Тихо, едва слышно, как будто закрылась дверка автомашины. Лев Аркадьевич подошел к окну, отдернул полотные шторы, стал смотреть. Под раскидистым тополем он увидел блеснувшее отражение уличного светильника в задних фонарях автомобиля.
- Кто бы это в такое время? – возникла мысль у Льва Аркадьевича. Днем соседние ребятишки играют в тени, прячась от солнца, иногда по вечерам местные алкаши приходят выпить и закусить. Но, чтобы ночью и на автомобиле, это что-то новое.
Лев Аркадьевич включил люстру, чтобы дать понять, что в доме кто-то есть и если ты сюда подкатил с девахой позаниматься любовью, то давай проваливай.
Лев Аркадьевич понимал, что к его коттеджу просто так не подъезжают. Все в поселке знают, что хозяин дачи серьезный человек и на неприятности никто бы не стал нарываться. Его знакомые и полиция в минуты бы подъехали, если бы он позвонил. Так уже было в начале его приезда.
- Что-то не так? – сделал он вывод и решил понаблюдать за машиной из-за шторы, вглядываясь в сумерки летней ночи.
Раскаты грома участились. И в это время яркий всплеск молнии на доли секунд осветил дерево и стоящую под ним легковую машину. Ну, вот, значит, не показалось. Кто-то следит за мной! Его охрана? Но, вряд ли. Он давно ее отпустил, еще в начале отпуска.
- Зачем вы мне здесь? Кому я нужен в глуши? И Лев Аркадьевич уговорил их уехать. Местное ФСБ?!? Меня бы предупредили. Что-то не так!
Наконец, он увидел, как дверца в машине открылась, и женская фигурка выскочила из нее и бегом направилась к воротам дома.
- Испугалась! – сделал вывод Лев Аркадьевич. Он прибавил света в зале и пошел в прихожую, чтобы взять ключи и открыть тяжелые железные ворота у входа на территорию.
Схватив висевший на вешалке зонтик, выбежал наружу и подошел к воротам.
- Пустите! – услышал он стук и женский голос.
- Одну минуту, сейчас открою.
Лев Аркадьевич нащупал нужный ключ, повернул его два раза и открыл ворота.
- Проходите!
- Влетела взволнованная женщина.
- Я трусиха, очень боюсь грозы. Пустите, пожалуйста, в дом.
- Вот зонтик держите, и поднимайтесь на крыльцо. Я закрою дверь и догоню вас – ответил Лев Аркадьевич.
И в эту минуту очередной разряд осветил эту странную женщину с зонтиком в руке. Лица он не разглядел. Бух, бух, бух! Прогремел гром, сверкнула молния, и лений теплый дождь хлынул, как из ведра. Он догнал женщину уже на крыльце.
- Какой долгожданный дождь? И вы незнакомка! Сошлось предвидение! – пошутил Лев Аркадьевич. – Вы, как здесь оказались? Случайно?
- Вы меня извините, но я здесь не случайно. Я следила за вами – ответила женщина на вопрос Льва Аркадьевича.
- Следили? Зачем?
- Это долгая история. Дайте мне прийти в себя. Я очень боюсь грозы, молний. Поэтому и обнаружила себя.
- Успокойтесь! Сейчас, я заварю вам чаю, выпьете с медком или вареньем и все подробно расскажите. Если, конечно, захотите – стал успокаивать женщину Лев Аркадьевич, пропуская ее впереди себя.
- Да, да! Чаю – это хорошо бы. Случилось непредвиденное-гроза .Хотя я старалась не шуметь, когда подъехала к вашему дому, чтобы вас не беспокоить.
- А когда это было?– как бы между делом, спросил Лев Аркадьевич, усадив даму к столу на кухне и ловко доставая чайный фарфоровый прибор из шкафчика на стене.
- Около часа ночи. В доме не было огней, я припарковалась около дерева – ответила женщина.
- Понятно, понятно! Ну, вот и чайник вскипел. Вам заварить или будете пакетиком пользоваться? – уточнил Лев Аркадьевич.
- Пакетиком. Если можно, то мне зеленый – тихо ответила незнакомка, осматривая большую кухню и убранство по стенкам.
- Это все из «Икеи», - заметив интерес женщины, пояснил Лев Аркадьевич. - Удобно и недорого. Привезли из Санкт-Петербурга по заказу.
- Да, действительно мило – произнесла женщина, явно стесняясь своего присутствия в чужом доме.
- Да вы не волнуйтесь, все будет хорошо. Попьем чайку, и всем станет легче – хлопотал Лев Аркадьевич. – Не стесняйтесь, берите, вот печенье, вот сухарики с изюмом, варенье из свежих лесных ягод.
- Вы сами готовите? – спросила женщина.
- Нет! У меня здесь за хозяйством приглядывает работник, Николай Афанасьевич. Так его жена, Анна Семеновна, заготавливает на зиму всякой вкуснятины. Часть увожу с собой, ну что-то оставляю здесь.
За окном ярко всполохнула очередная молния, и громовой раскат заглушил их голоса.
Женщина вздрогнула.
- Панически боюсь грозы. Извините, это из-за нее я попала к вам. – произнесла женщина.
- Все проходит, и гроза тоже пройдет – успокаивал Лев Аркадьевич. – А давайте я вам плед достану. Вам будет теплее и уютнее.
И он быстро вскочил,достал из шкафчика шерстяной плед и накинул на плечи женщине.
- Спасибо!
Они какое-то время, молча пили чай, и каждый не знал, о чем продолжать разговор.
Женщина заговорила первой.
- Я должна объясниться. Сперва, я хотела отдать вам очки от солнца. Вы их забыли в магазине, когда покупали неделю назад лезвия для бритья, «Турбо-5». Вы зашли в черных очках. Я помогла найти вам нужные лезвия. Очки вы забыли при расчете картой ,прямо на прилавке. Я заметила поздно, когда вы ушли. Решила навестить и отдать вам.
- Ах, вон оно что! Теперь я понял, где вас встречал. Там вы при форме выглядели очень важной дамой – удивленно сказал Лев Аркадьевич. Без очков я почти не хожу. У меня проблемы со зрением с детства - подобие куриной слепоты. С возрастом все прошло, но привычка носить черные очки осталась навсегда.
Женщина достала из сумочки черные очки известной итальянской фирмы.
- Ваши?
- Мои! Я уже отчаялся их найти. Спасибо большое. Они мне дороги, как память от моих друзей из Италии. Я подумал, что выронил их, когда ездил в лес за грибами. Уже попрощался, пытался заказать новые. Но, такие сейчас в России уже не производят. А в Италию теперь не попасть, из-за событий на Украине – сказал Лев Аркадьевич.
– А как вы относитесь к войне? – неожиданно задала вопрос в лоб женщина.
- Как отношусь? Запнулся было хозяин на секунду. Извините, мы не познакомились. Как вас зовут? – продожил Лев Аркадьевич.
- Алина! - ответила та, встряхнув густыми черными волосами.
- Алина, я как все нормальные люди, к войне отношусь плохо. Но, тут особый случай – это вынужденная война. Россия не хотела воевать с братским народом, но ее вынудили.
- Кто же? Извините, но мне важно знать ваше личное мнение. Тем более, что я выросла на Украине, в Ивано-Франковской области. Там у меня живут бабушка и дедушка. По ним стреляют из ракет «Колибрами». Много разрушений, есть жертвы у мирных жителей.
- Да, вы правы, войны всегда плохо, согласен. Но, восемь лет стреляют украинские войска по Донбассу, убито четырнадцать тысяч мирных жителей. Я был на аллее Ангелов в центре Донецка, еще до начала военных действий со стороны России. Ужасная картина – погибшие дети, их больше сотни. В чем их вина? В том, что живущие там люди решили отстаивать свои права на русский язык, культуру и обычаи?
- Но, это дело украинцев, а не русских !– возразила Алина.
- А давайте Алина не будем сегодня спорить эту тему. Давайте, остановимся, и поговорим о чем-нибудь другом. О личном - решил превести неприятный разговор Лев Аркадьевич.
- Давайте поговорим о личном – охотно согласилась Алина. - Тогда можно я задам вам один вопрос личного характера. У вас дети есть?
- Есть! Двое: сын и дочка.
- И всё?
- Почему Алина, вы об этом спросили? – удивился Лев Аркадьевич.
- Так, на всякий случай. Может быть внебрачный ребенок у вас когда-то был , и вы просто забыли? – и Алина посмотрела в глаза Льва Аркадьевича как-то по особенному, словно, прося помощи...
- Да, нет. Я бы знал – неуверенно ответил Лев Аркадьевич.
- Лев Аркадьевич, вам о чем-то говорит фамилия Бабанина?
Лев Аркадьевич как-то вдруг напрягся, округлил глаза, помолчал и глухо ответил:
- Это моя одноклассница, Галка Бабанина. Галя, Галина! Мой галчонок – пробормотал Лев Аркадьевич.-Откуда вы её знаете? Он вскочил из-за стола и заходил по комнате. – У нас с Галей были интимные отношения всего раз! Сразу после школьного бала!
Лев Аркадьевич, начал вспоминать все подробности той ночи с Галкой. Он подошел к окну и посмотрел на небо. Дождь лил стеной. Сверкали молниии! Господи!Как же все случилось? Вот она раздевается, берет его за руки и ведет к постели. Они первый раз ощутили физиологическую близость, и она им понравилось настолько, что они забыли про время, про себя. Только одно целое, любимое, слившихся в клубок не толко сердец, но и физическое единство. Утром Галина тихо оделась, и поцеловав обессиленного от бурной ночи Левку, вышла из дома. Больше они никогда не виделись. Когда Лев Аркадьевич повернулся от окна к Алине, то понял .
- Ты моя дочь?
- Да!
Лев Аркадьевич не знал, что сделать, что сказать. Он какое-то время растерянно стоял посреди комнаты, потом подошел и обнял Алину.
- Прости! Не знал и не догадывался.
Алина обняла отца и расплакалась у него на плече.
- Я приехала тебя убить, но не смогла.
- Да, да, ты ни в чем ни виновата. Я тебя понимаю, гладя по спине ладонью дочку – говорил Лев Аркадьевич.
Они еще долго, молча, стояли, обнявшись посередине комнаты. Гроза медленно уходила куда-то прочь. Потом был непростой разговор двух близких людей, которые никогда не виделись друг с другом.
- Тебе сколько лет? – наконец спросил Лев Аркадьевич.
- А как ты думаешь? – с улыбкой ответила Алина.
- Ах да! Мне 55, значит тебе где-то 35?
Алина улыбнулась еще шире.
- Ладно, когда у вас была ночь любви, помнишь?
- Ну, конечно.
- Через девять месяцев я родилась. Когда же мой день рождения, папа?
- В марте! – твердо ответил Лев Аркадьевич.
- Совершенно верно. Все совпадает и возраст и мое день рождение. Хочешь посмотреть паспорт?
- Нет, Алина, нет. Как-то все неожиданно. Но, почему Галина меня не захотела больше видеть, особенно, когда узнала, что у нее будет ребенок? – взволнованно задал вопрос Лев Аркадьевич.
- Не знаю, но бабушка сказала, что она не захотела мешать твоей карьере. Ты поступил в институт, у тебя вырисовывалась блестящая карьера. Моя мама, тебя сильно любила и не захотела тебе мешать. Родила ребенка на Украине, у моей бабушки и дедушки. Бабушка, Корецкая Ирэна Вальдемаровна, полька. Они познакомились с дедом, русским инженером, Василием Сергеевичем Бабаниным ,после войн. Полюбили друг друга и поженились. У них родился сын, Юрий Бабанин. Он женился на русской красавице, Катерине Мамоновой, когда еще училился в Ленинграде, в институте железнодорожного транспорта. У них и родилась дочь, Галина, моя мама.
- Что с ней? – тревожно вскинул глаза на Алину, Лев Аркадьевич.
- Она, она -погибла!
- Как? Гали нет! Как это случилось?
- Не знаю! Никто ничего не знает. Она жила в России. Закончила институт геологии в Свердловске, куда перебрались ее родители после повышения отца в должности. Потом ходила с экспедициями по горам Алтая, искала Плутоний. Их вертолет разбился где-то рядом с Монгольской границей. Все сгорели, только по ДНК определили, что мама была среди погибших. Существовала версия, что это сделал работник КГБ, устраняя конкурентов на рынке. Мне тогда исполнилось 18 лет, а маме было 36, как мне сейчас.
- Но, почему она не искала меня?
- У тебя была уже семья, ты стал известным ученым. Мама была очень гордой и самостоятельной. Перед смертью она рассказала мне о своей истории любви и о тебе. Ты не поверишь, я возненавидела тебя так, что решила, когда выросту, то найду и убью! Даже фамилию сменила Бабанину на Корецкую, взяла бабушкину.
Она запнулась.
- Ты говори, говори Алина, я не обижусь.
- В общем, тебя долго искать не пришлось, ты стал таким знаменитым, что тебя стали показывать по телеку. Разработчик нового теплового генератора энергии большой мощности - «Солнцепека». Подобраться к тебе было невозможно, ты все время прибывал где-то на Севере и под охраной. Ну, а потом, сам знаешь – война. Меня завербовали спецслужбы Украины, с целью ликвидации разработчика «Солнцепека» - орудия убийства. Тут совпали мои пожелания и возможности ВСУ. Все данные по тебе представили: где живешь, где бываешь, все о твоей семье и прочее. Узнали, что отпуск будешь проводить здесь, на своей родине, и меня срочно перебросили сюда. Переехала три месяца назад, устроилась на работу в местный универмаг «Магнит-косметик», руководителем отдела. Стала ждать тебя и заодно стала заниматься изучением твоего прошлого. Встретилась с людьми, знавших тебя, побывала на могилках твоих родных и близких. Поговорила даже с твоими одноклассниками. В общем, у меня стали рассеиваться мысли, что ты виноват в чем-то перед матерью и мною. Нашла твою фотографию, где ты вместе с мамой: добрые глаза, добрая улыбка. Когда неделю назад я увидела тебя в магазине, где ты потерял черные очки, то поняла, что заблуждалась. И вот я здесь.
Лев Аркадьевич удивленно мигал глазами, не веря словам этой милой, очень красивой женщины, напоминающей его первую любовь – Галку Бабанину.
Алина замолчала, видимо,переживая сказанное.
- Наконец, Лев Аркадьевич встал, подошел к дочери и обнял ее.
- Не говори больше ничего. Я во всем виноват! Ты ни в чем не виновата.
Алина решительно повернулась.
У меня мало времени отец. Сегодня должен состояться акт возмездия. Взорваться этот дом и ты вместе с ним.!
- Как? Ты шутишь, Алина, скажи дочка, что ты пошутила?
- Нет! Я приехала сюда, чтобы сделать это. Но, этого не случиться. Теперь ты отпустишь меня и никогда обо мне не будешь никому говорить. Иначе я погибну. У меня есть друзья в скандинавских странах, я туда уеду, скроюсь навсегда. В доме , в подвале несколько бочонков смеси бензина с дизельным топливом и тротилом и несколько килограмм магния. Это для того, чтобы взрыв был мощным ,а огонь таким ярким, в котором ты должен сгореть. И огненный шар подняться над взрывом. Мина заложена моими помощниками, но код и время взрыва у меня. Сейчас я сниму все запалы и остановлю часы. Взрыва не будет! Когда я уеду, ты все что обнаружишь в своем подвале не трогай и сообщи куда надо. Тебя охраняют и очень серьезно. Обойти охрану мне стоило больших усилий. Собственно это все. На память оставлю тебе фотографию мамы, Галины Бабаниной, где есть и ты ,еще в школе... Мама любила только тебе! Теперь я люблю тоже тебя! Прощай отец! Береги свои солнцезащитные очки, они спасли тебя и меня.
Она подошла ко Льву Аркадьевичу, обняла его и крепко поцеловала.
- Прости, прощай! Не провожай! Нас ждут добрые дела. Верю в это!
Она выскочила из дома и выбежала за ворота. Машина заурчала, вскоре тронулась и укатила. Новый день начался просто и буднично- с утреннего подъема Солнца, как все в этом непростом мире.