Когда вертолёт садился на площадку, поезд, светясь окнами, уже отходил. Придётся ночевать на вокзале северного посёлка. Под ногами хрустит морозный снежок. Скоро Новый, Двухтысячный год. Добираюсь по узким улочкам к зданию вокзала.
В небольшом зале ожидания пусто и тепло. Старинная печка выпирает сутулой спиной.
Потрогал – тёплая.
Амбразура кассы закрыта, а возле неё, на гвоздике висит белая картонка, на которой жирным фломастером написано:"Продам полутушу жареного барана".
В помещении горят две тусклые лампочки и стоит несколько длинных двойных скамеек
в стиле "Империал". То есть на две скамейки – одна спинка.
Поставив рюкзак, я вполне комфортно разлёгся на одной из этих скамеек.
День выдался тяжёлым и сон не замедлил явиться.
И снится мне, что иду по зимнему лесу под огромной луной. И вдруг слышу сопение какое-то, будто кто жуёт да чавкает. И не один.
Иду на звук, раздвигая еловые ветви и стараясь не шуметь. Открывается мне полянка, а посреди – тело человеческое лежит. Вкруг него пять заросших и тёмных лицом мужиков да баба сурового вида. Тело рвут и жрут.
Отпрянул я и ветка под ногами хрустнула. Вся компания враз ко мне головы повернула и я проснулся. В зале темно, и только на полузамёрзшие, продолговатые окна вокзала ложится свет от полной луны.
Дежурный по вокзалу лампочки отключил, видимо решив сэкономить на одиноком пассажире. Но я уже был не одинок. За спинкой соседней скамьи отчётливо раздавалось чавканье нескольких человек и звуки отрываемого от костей мяса.
Бесшумно встаю и оборачиваюсь на эти звуки. В полутьме вижу пятерых заросших мужиков и женщину лет сорока, весьма суровой внешности.
Они сидели кругом, придвинув поближе ещё одну скамейку, и поедали какую-то тушу,
лежащую между ними на возвышенности из рюкзаков, не обращая на меня никакого внимания.
Я поправил свой рюкзак, нарочито громко его встряхнув, заодно пытаясь разглядеть, кого же они едят? В тревожные минуты зрение обостряется даже в темноте – не раз на себе проверял. Нет, для человека туша маловата. Глянул на окно кассы – белой картонки не было. Кажется, понял. Приехала откуда-то бригада не то проходчиков, не то железнодорожников и, коротая здесь холодную зимнюю ночь, купила у дежурного по вокзалу или у кассира, уж я не знаю, эту баранью полутушу.
Спать больше не хотелось и покидать тёплое пристанище тоже.
Я подошёл к окну и стал смотреть сквозь морозные узоры на занесённые снегом крыши поселковых домов. Одно непонятно, свет то они почему так и не включили?
Наверное, меня не хотели беспокоить.
#Элеонорович