Эйлатский автобус № 2 на определённых отрезках маршрута становился клубом встреч тех, кому за восемьдесят. А частенько и за девяносто. Вот зашёл моложавый мужчина лет примерно 85-ти, улыбчивый, с аккуратно стриженой седой головой и бородкой. Расплатился с водителем, прикоснулся к плечу сидящей на переднем сиденье дамы его возраста, чтобы повернулась к нему от окна. Оказывается, она его знакомая. Поздоровались, обсудили новости, и он прошёл в салон, присел рядом со спутницей, с которой заходил.
– Тебя могут обвинить в сексуальных домогательствах, – сказала она, тоже женщина далеко за восемьдесят. – Ты ее за плечико потрогал без разрешения.
– Могут, – легко согласился он. – Но не сразу, лет через пятнадцать. Кажется, сейчас так принято, чтобы не сразу.
Они сидели сзади меня и в подробностях обсуждали тему его сексуальных домогательств, то есть когда ждать обвинения. Сошлись на том, что через десять лет точно.
– Ладно, десять так десять, – сказал он. – Я тебе потом расскажу.
– Смотри не забудь! Мне же интересно.
Доброжелательность, улыбки и смех. Мгновенный юмор. Самостоятельность передвижений. Я хочу такую старость! Долго ждать, правда, лет двадцать. По местным меркам я вообще только-только из юности выполз. И это по мне ещё не видно, что я молодожён. Или видно? Кольцо всё-таки.
осень 2018-го