В высоких резиновых сапогах мы бродили по весеннему ручью. Ручей шумел – вода журчала громко и радостно. И мы тоже радовались. Было видно, что с каждым днём поток становился всё шире и шире. Сугробы по его краям намокали и таяли, а появлявшийся за ночь тоненький ледок легко разбивался палкой или просто ногой. На дне стелилась по течению коричневая прошлогодняя осока.
Ручей был неглубоким. Весной собирал он талую воду со всех окрестных полей и катил её в реку, раздольно разливаясь и затапливая луговину. Летом превращался в тоненькую ниточку, а то и вообще высыхал.
– Сегодня последний день моих последних каникул, – вдруг сказал Вовка то ли нам с Галинкой, то ли самому себе.
– Нашёл, о чем переживать, – засмеялись мы. – Радоваться надо!
А он как-то странно посмотрел на нас и пошёл домой. Подумаешь, десятиклассник! Мы остались у ручья и еще долго обсуждали, будет ли Вовка гулять с нами, когда окончит школу. Решили, что не будет: у него уже свои взрослые дела появились, а мы пока семиклассники.
К Вовке мы относились, как к старшему брату – даже делились с ним какими-то девчачьими секретами. Ещё совсем недавно зимой, залезая на сугроб, заглядывали в окно его комнаты. Это называлось на нашем детском языке почему-то – «совершить злодеяние». Вечером Вовка готовил уроки, а стол стоял впритык к окну. Если окно не замерзло, то можно было даже разглядеть, какой учебник у него раскрыт. Завидев нас, прижавших к стеклу носы, он улыбался и махал рукой. А мы корчили ему рожи и убегали, как только в комнате появлялась тетя Маша, Вовкина мама.
В этом году Вовка стал смотреть на нас снисходительно – как на маленьких. В школе вообще будто бы не замечает, в гости ходить перестал. А ведь он крестник моей бабушки. Она поздравляет его с каждым днём рождения: уж не забудет, в конце августа хоть маленький подарочек да снесёт. И нечего тут нос задирать! Думает, мы не понимаем, почему он портфель носит этой Маринке из 10-б? Да всё мы понимаем: втюрился, наверно. А самих такое невнимание слегка задевает.
Пройдет каких-то три года, и мы снова удивительным образом станем с Вовкой на равных – как в детстве, когда он по очереди давал нам кататься на своём зелёном "Орлёнке". Мы будем заканчивать школу, а Вовка соберётся в армию.
– Девчонки, пишите мне! – скажет он, прощаясь у военкомата.
Мы почти честно пообещаем:
– Будем писать!
И даже пару писем напишем, пока не закружит нас своя взрослая жизнь. Глаза защиплет от слёз, когда автобус с призывниками захлопнет двери и тронется. Кстати, где же та Маринка, которой он носил портфель в школе?
Но всё это будет потом, а пока догорал холодный весенний день последних Вовкиных каникул, который совершенно необъяснимо запомнился на всю жизнь. Шумел наш ручей. Заканчивалось 31 марта 1974 года. Завтра мы пойдём в школу...