Огурцов в холодильнике не было. Ни свежих, сорванных перед ужином на грядке, ни малосольных, сложенных в баночку со специями вчера вечером, ни старосольных, болтающихся в банке уже третий день. Миша пересмотрел все полки, отодвинул кастрюли с супом и кашей, заглянул в ящики для овощей, даже поднял несколько яиц из специальных ячеек, настолько он впал в отчаяние. Но огурцов не было. Беда была в том, что огурцы там точно были – иначе Маша бы ему не говорила их искать. И она бы нашла их за три секунды. Но для этого нужно было позвать жену. А она наверняка разозлиться, что ее оторвал от любимых парников.
Но огурца хотелось. Свежего хрустящего огурчика с крупными кристаллами соли, с росой выступившего сока. Или малосольного, еще чуть сладковатого, остренького, после запотевшей стопочки. Машка все равно еще долго проторчит на своей плантации, можно было порадовать организм. Или уже просоленного, с кислинкой, твердого, хрустящего, оставляющего на языке долгий привкус осени, с толстой скибкой сала с темной мясной прорезью.
- Маша, - негромко позвал Миша. – Мааш! – добавил он громче.
Но жена не отозвалась. Наверняка возилась в своей теплице с помидорами и даже не представляла, как сейчас мается ее муж. Миша вздохнул, еще раз открыл холодильник, нашел бутылку с беленькой собственного производства, острой, с первого глотка разгоняющей кровь и выбивающей дух, окончательно расстроился и, хотя раньше не собирался больше сегодня выходить из дома, решил отправиться на поиски жены. Если она не захочет приходить искать ему огурцы, пусть детально расскажет, где они лежат, или нарвет свежих, с грядки.
Парники жены располагались между садом (десятком старых уже деревьев) и огородами. В конце сада этой весной Маша сделала перепланировку, выкорчевала часть старых кустов, посадила новые, а дорожки между ними засыпала песком. Теперь четко можно было проследить, кто шел и куда. Словно в палимпсесте, один слой следов наползал на другой. Вот Маша шла к теплицам, вот Мишу гоняли то за укропом, то за рукколой, то дважды за петрушкой, потому что в первый раз это оказались одуванчики. Вот опять шла Маша, с чем-то тяжелым, судя по глубине следа, наверняка тащила огурцы, вот она же возвращалась с пустыми руками… И поверх всего этого многообразия шел легкий след от детской босой ноги.
От неожиданности Миша даже сбился с шага, а потом и вовсе замер, еще раз внимательно посмотрел на следы. Для верности даже ущипнул себя. Но ничего не помогло. На дорожке явно отпечатались босые детские ступни. И это при том, что детей такого возраста ни у них, ни у соседей не было. Да и никто из соседей не отпустил бы столь мелкого человека лазить одному по чужому участку.
Растерянный и заинтригованный, Миша решил пройти по следам, посмотреть, куда они ведут. Кто бы это ни был, с дорожки он не сворачивал. Несколько метров спустя рядом с детскими следами появились кошачьи, правда, две.
- А, все понятно! – выдохнул облегченно Миша. – Это наверное опять чья-то полосатая соседкая пакость влезла!
Котов он не любил. Считал, что они только приносят вред, гадят где попало, закидывают все своей шерстью, дерут когти о ценные вещи. И они отвечали ему взаимностью. На рыбалке местный проныра, рыжий кот Гришка умудрялся украсть у него несколько рыбин. Коты приходили гадить в Машин палисадник – а влетало почему-то Мише, которого жена обвиняла в том, что он не может поставить нормальный забор. А еще однажды он забыл на крыльце свои почти новые ботинки, а коты в них нассали так, что обувь не получилось отмыть и пришлось выбросить.
В общем, к котам у Миши был свой счет. Поэтому он без зазрения совести взял палку и пошел искать нарушителя границы, чтобы преподать ему урок о неприкосновенности частной собственности.
Пару шагов спустя Миша наткнулся на внушительную кучу зловонного дерьма. Поскольку ни он, ни Маша на тропинках не гадили, а своих животных у них не было, хозяин этого богатства угадывался почти сразу.
- Специально же сюда полную жопу приволок, потому и следы такие странные! – догадался Миша. – Вот скотина!
И пошагал быстрее. Он немного боялся, что сейчас кот, сделав свои черные дела, сойдет с тропы, и найти его будет совершенно невозможно. Но кот, видимо, не отличаясь умом и сообразительностью, никуда сходить не собирался. Два четких кошачьих и два странно-человечьих следа продолжали отпечатываться на дорожке.
Еще через несколько метров Миша увидел подратый, буквально измочаленный когтями ствол молодого дерева. Весной он копал под него яку, носил воду, слушал нотации жены о том, что не так носит и не так копает… А теперь что? Дерево наверняка умрет, и весной или даже осенью Мише придется делать все заново.
- Хана тебе, хвостатый упырь! – воинственно воскликнул Миша и ускорился. Двор заканчивался. Справа уже показались стены сараев. Еще немного – и дорога утрется в забор. Высокий, железный забор на добротном фундаменте. Сын привозил строителей прошлым летом.
- Так что если ты не научился летать или оооочень высоко прыгать, придется ответить за все преступления! – сказал ему Миша и засмеялся. Летающий кот! Ишь чего!
Песок закончился, а дорожка свернула вправо, к тупику. Маша все пыталась придумать там какой-то сарайчик, а Миша все не соглашался и находил причины, почему нет.
Кот и правда сидел внизу, у забора. Правда, в первый момент Миша подумал, что это крыса. Потому что сидело животное спиной, точнее, хвостом вперед. А тот был длинный, лысый и серо-фиолетовый. Потом, правда, Миша понял, что кот такой весь – лысый и серо-фиолетовый, и вспомнил, что это была такая специальная порода…
Миша приловчился, прицелился, размахнулся и со всего маху опустил на спину кота палку. Но не попал. За секунду до удара кот откатился и одним махом вспрыгнул на забор. И повернулся лицом, точнее, мордой, к Мише.
Точнее, лицом. Потому что у кота оказалась совсем не морда, а вполне себе человеческое лицо – сосредоточенное, умное и злое. И на заборе он сидел совсем по-человечески, свесив задние ноги. Ноги! Да, очень маленького, почти младенческого размера, но вполне человеческие.
- Ну, привет! Навалять мне собрался, да? – вполне человеческим, только очень низким голосом спросил кот. – Ну, это мы еще посмотрим, кто кого! – и, не дожидаясь ответа, спикировал вниз.
Закричать Миша не успел.