Рита категорически не желала самостоятельно принимать жизненно важные решения. И дело было вовсе не в том, что она долго сомневалась, взвешивала все «за» и «против», нет, ничего такого она никогда не делала. Она поступала иначе – ждала, что всё разрешится как-нибудь само собой, и ей не нужно будет ничего решать, брать на себя ответственность, а значит, и винить себя за неправильный выбор ей тоже не придётся. Можно будет пожать плечами, сказать, что просто так жизнь сложилась, улыбнуться и жить дальше без сожалений о потерянном времени и без лишнего груза упущенных возможностей. Рита вообще никогда не горевала о прошлом. От неё нельзя было услышать что-то на подобии: «Вот если бы я поступила в другой институт…» или «Надо было тогда замуж выходить, хороший мужик был, надёжный, а я не разглядела».
Кстати, Рита всегда много мечтала. У неё даже взгляд был особенный и немного рассеянный, и Сидорову всегда казалось, что она смотрит не на него, а сквозь него, и это не он отражается в её глазах, а её выдуманный мир. И этот мир был так прекрасен, что он готов был отдать и полцарства, и коня в придачу, чтобы его увидеть. Но, увы, у Сидорова не было ни того, ни другого, поэтому он просто, как дурак, постоянно оборачивался в надежде увидеть за своей спиной что-то волшебное. Вот и сейчас они сидели на кухне, и Рита смотрела на него именно таким взглядом. Сидорову казалось, что она одновременно находится сразу в двух местах: на их маленькой кухне и, например, на лавандовом поле или на лодке посередине большого озера, возможно, даже с другим мужчиной.
– Сидоров, я с тобой разговариваю. Между прочим, я о важном говорю, а ты почему-то постоянно отворачиваешься и на кастрюлю с супом смотришь. Нормально всё с ним. Скоро готов будет.
– Это я так… Не обращай внимание. Ты что-то про зиму говорила?
– Сапоги мне новые нужны зимние. Давай поедем, посмотрим?
– Сейчас?
– Да, суп поедим и поедем.
– Но я ведь сегодня собирался… Я же говорил тебе. Вчера еще…, – Сидоров судорожно пытался придумать повод, чтобы не ехать с Ритой. Он прекрасно знал, что ничем хорошим это не кончится.
– У тебя планы были? Извини, забыла. Тогда я одна поеду. Нет проблем.
Рита разлила суп по тарелкам. Села за стол и улыбнулась Сидорову самой прекрасной улыбкой на свете.
Второй отличительной особенностью Риты было то, что она ничего и никогда не планировала. Она искренне не понимала, что может быть хорошего в отпуске, к которому готовишься полгода? Ещё хуже, когда идёшь в магазин, чтобы купить, например, мясорубку и покупаешь…мясорубку. Никакой радости от покупки. А вот если пошла за мясорубкой, а купила Сидорову тёплый свитер с оленями, который он вряд ли когда-нибудь будет носить, то это, практически, счастье-счастье. Как же можно жить, если у тебя нет свитера с оленями? А без мясорубки миллионы живут и ничего страшного.
– Рит, только ты того… Мне не покупай ничего, ладно?
– Хм, – удивилась Рита, – а когда я тебе что-то покупала? Свитер с оленями не считается, он классный. Вот поедем мы куда-нибудь отдыхать, ты в чём у камина будешь сидеть?
– У какого камина? – опешил Сидоров. – Мы что куда-то отдыхать едем?
– Это я так, для примера, – отмахнулась от него Рита. – Я же сказала, что мне сапоги нужны.
Вечером Рита вернулась домой счастливой – накупила абсолютно необходимых, на её взгляд, мелочей для дома: очередную свечку с ароматом ванили, набор десертных вилочек, деревянную менажницу, огромный набор специй, декантер и автоматический дозатор для мыла. Оценив ситуацию, Сидоров понял, что спрашивать сейчас Риту про сапоги было бы непростительной ошибкой с его стороны. Напоминать о том, что у них уже есть декантер, он тоже не стал. Сам понимал, что это – другое.
Ложась спать, Рита поцеловала Сидорова и сказала, что это он здорово придумал поехать куда-нибудь отдохнуть на следующей неделе. И, кстати, она уже забронировала небольшой коттедж с камином, как он и хотел. Вот и повод свитер с оленями надеть. Казалось, что в этот момент терпению Сидорова пришёл конец, и сейчас что-то будет… Но Рита успела добавить, что Сидоров – лучший мужчина на свете, и… ничего не произошло. Во всяком случае, семейного скандала точно не было.