Саженец
(рассказ-очерк)
В один из летних солнечных дней Андрей, выйдя на балкон своей квартиры, впервые увидел, что тень от растущей метрах в двадцати от дома молодой липы, накрыла, будто дымкой, балкон. «Здорово!» - произнёс он вслух и подумал: «Вот и заслон от жаркого солнца».
И он вспомнил, как семь лет тому назад его семья — он, жена Мария и пятнадцатилетний сын Виктор — вселилась в этот дом. В тот год осенью рабочие-озеленители привезли тонкое деревцо, запелёнутое по стволу мешковиной. Корни и комель деревца с большим комом «материнской» земли были обёрнуты матерчатой сеткой с крупными ячеями. Рабочие с помощью маленького экскаватора бережно опустили этот ком с корнями в свежевырытую яму. Специально привезенной для посадки чёрной влажной землёй они засыпали яму, уплонили вокруг ствола землю, а сверху ещё насыпали какой-то древесной трухи, чтобы та, сгнивая, питала корни. Дальше они воткнули по разные стороны дерева белесые жердины, подвязав верхние их концы к стволу. Затем каждый из рабочих любовно погладил ладонью деревцо, как бы напутствуя его на долгую жизнь.
Ему вспомнилось также, как сажали деревья на улицах и дворах его родного города, из которого его семья отбыла в эмиграцию в Германию. Как равнодушно втыкали там рабочие в землю чахлые саженцы с оголенными пересохшими корнями и засыпали их глинистой землёй. Никто даже не посмотрел, ровно ли стоят посаженные деревья. Да и до того ли этим «труженикам» было, когда сами не всегда на работе «держали вертикаль». Если из десятка таких насаждений выживало хотя одно, жильцы близлежащих домов радовались и этому. А «микрорайон», в котором жил Андрей, десятилетиями продолжал иметь вид городского пустыря, как бы случайно застроенного серыми блочными домами.
В Германии попали они в большой южный город в предгорьях Альп с ухоженными улицами и площадями, с обилием парков и садов, с чистым, даже вкусным воздухом, особенно по утрам, когда он сливался с прохладой, спускавшейся ночью с гор.
Прожитые в этом городе семь лет не сгладили из памяти того потрясения, которое Андрей испытал, когда в первый раз попал в район исторического центра. Люди на улицах парами, группками, компаниями весело и расковано шли в одном направлении — к городской площади, над которой возвышалось старинное здание ратуши — высокий дворец с устремлённым в вечерний небосвод шпилем. Освещение дворца на разных уровнях делало его похожим на многопалубный корабль с высокой мачтой, плывущий в небе. «Неужели это наяву?!» - подумалось тогда Андрею.
Но ему предстояло не только восторгаться красотами города и поражаться непривычному для него уровню комфорта, который город предоставлял своим жителям, а обживаться на новой родине, утверждаться в ней: овладеть языком, постичь её культуру, дать образование сыну и, конечно же, найти работу и обеспечивать семью. Ему предстояло обзавестись новыми друзьями (как же без них!), создать круг общения, который он утратил с переездом.
Первые полгода семья Андрея жила в общежитии — небольшая комната, узкий коридорчик с элетрической плитой и холодильником, прочие необходимые удобства. Так жили и все другие выходцы из стран бывшего Советского Союза. Все ходили на курсы немецкого языка, который людям старшего поколения давался с большим трудом. Другое дело дети и молодёжь. Сын уже через пару месяцев без особых проблем разговаривал со своими немецкими сверстниками на их родном языке, что вызывало у родителей одновременно и радость, и зависть.
Период учёбы на языковых курсах Андрей воспринимал как какую-то нереальную возможность вернуться в «школьные годы — чудесные». Будто фантастическая машина времени усадила его за парту с бывшими одноклассниками, только постаревшими до неузнаваемости — этот полысел, тот поседел, та располнела...
А когда пришла пора искать работу, то бывший инженер-электрик отправился не на известную фирму «Сименс», близкую по профилю предприятию, где он работал на родине, а в находящийся недалеко от его дома древесный питомник, называемый здесь « баумшуле».
С трудностями (а ведь готовился накануне к переговорам) смог он объяснить сидящему в конторке крепкому краснолицему баварцу с пышными усами (позже выяснилось, что зовут его Франц), зачем он пришёл. А также искренне раскрыть перед незнакомым человеком давнишнее затаённое желание — работать на природе и своим трудом украшать землю.
Трудно сказать, что тогда сыграло решающую роль — то ли баумшуле остро нуждалась в рабочих, то ли та искренность, с которой Андрей открылся «начальству», но его взяли на работу. Прикрепили к бригаде, занимающейся посадкой деревьев и кустарников. Его радовал любой вид работ, от сбора семян — посадочного материала — до высадки саженцев на городских улицах, в парках и частных владениях. Он быстро овладел профессией и вскоре стал полноправным, как на его бывшей родине говорили, «членом трудового коллектива».
Рабочий день в бригаде начинался рано. И это ему тоже нравилось. Ещё юношей он проникся учением из одного индийского трактата, что самое полезное для человеческого организма время суток - раннее утро. Именно в это время с восходом солнца воздух наиболее заряжён живительной энергией, столь необходимой человеку, животным и растениям.
В бригаде, кроме него, наряду с несколькими коренными жителями были выходцы из других стран: Хорватии, Греции, Польши... Это были крепкие мужчины с загорелыми, обветренными лицами. Все общались между собой на немецком языке, и для Андрея это было хорошей языковой практикой. По возрасту он был, пожалуй, самым старшим из них,
но не делал для себя поблажек, работал, как все.
И тут, после нескольких месяцев работы, в жизнь Андрея неожиданно вошли пчёлы. А произошло это так. Однажды, подойдя к большому кусту черной смородины, что рос в дальнем углу питомника, он услышал ровный гул, похожий на спокойный морской прибой. Раздвинул ветки и увидел прикреплённые к ним и переплетённые с ними ажурные восковые соты с копошащимися на них пчёлами. Андрей был потрясён. Он знал, что пчёлы строят свои гнёзда в дуплах деревьев, живут в ульях и колодах. Ещё ребёнком в деревне наблюдал, как его дед обращался с пчёлами, и даже помогал ему, держа дымарь и направляя струйки дыма на рамки, которые дед ему указывал. Но чтобы вот так — открытые соты, доступные любой непогоде: ветрам, дождям, а то и снегу — такое он видел впервые.
Несколько возбуждённый этой находкой, Андрей пошёл в контору и рассказал Францу об увиденном. Тот его внимательно выслушал и сказал:
- Ты знаешь, быть может, это не случайно. Именно в этом углу у нас раньше стояли ульи. А семь лет назад они опустели. У пчёл завелся клещ. Бороться с ним тогда ещё не умели. Многие пасеки в наших краях поредели. С тех пор мы пчёл не держим. Да и пчеловод наш ушёл на пенсию. А весь инвентарь — в сарае, можешь взглянуть.
До сих пор Андрей не может объяснить себе (без сожаления, понятно), что потянуло тогда его за язык сказать Францу:
Давай я займусь пчёлами.
А ты умеешь? - спросил Франц.
Если честно, не пробовал. Хотя видел в детстве, как дед с ним управлялся. - Давно меня тянет к этому занятию, даже книжки о пчёлах из Росси привёз.
Этого мало, - сказал Франц. - Но если ты серьёзно, направим тебя на курсы.
Серьёзно, - не колеблясь, ответил Андрей.
Закончив курсы, Андрей стал по совместительству пчеловодом. Первым делом он ранней весной пересадил перезимовавших на воле пчёл в чистый, подготовленный для них улей.
Эта была сильная семья, и на весеннем взятке с цветущих ивовых кустарников, с первоцветов она хорошо развивалась. В начале мая он сделал от неё отводок — новую семейку и пересадил в другой улей. Кроме того, в это же лето в один из пустых ульев, залетел рой и стал быстро обживать новое жилище. Таким образом, в первый год пасека Андрея насчитывала уже три семьи.
Весь собранный пчелами мёд он оставил им на зиму. Зато на следующий год Андрей получил первый урожай — около 50 килограмм мёда, который он разделил между членами его бригады. В том же году он несложным (конечно, для специалистов) приёмом увеличил пасеку в два раза. Он сам строил ульи и рамки, научился бороться с клещом. Его пасека разрасталась.
Его жена, Мария, закончила курсы медицинских сестёр и работает сейчас в одной из городских больниц. А сын, Виктор, учится в университете на биологическом факультете.
Конечно же, не всё было у них так гладко на пути вживания в новую среду. Были трудности, но у кого их не было!
Но главное - что семья Андрея, словно те многочисленные деревца, посаженные им, вросла в эту жизнь и пустила в неё крепкие корни.
Исай Шпицер