Когда Вадим впервые услышал имя нового американского президента - Обама, вспомнил своих друзей детства – Славика Зубова и Абама Школьника (вообще то, он имел имя Абрам, но Абамом его даже родная мать называла). Ребята были очень разными, но, по-видимому, сошлись только по одному признаку – окончили первый класс с похвальными грамотами. После второго класса ребята разошлись по разным школам и в детские годы больше не виделись.
Со Славкой Вадим встретился на Дерибасовской через девять лет. Оказалась, что они шли в одну сторону – к улице Мечникова. Шли сдавать документы для поступления в Институт инженеров морского флота. Разговорились. Славик был в полном порядке: отец заместитель начальника порта по снабжению, служебная машина, четырехкомнатная квартира на Французском (тогда Пролетарском) бульваре, дача на Каролино – Бугазе. Вадим сразу, как-то завял: отец после фронта болеет, служебная, нет - не машина, а квартира в пригородном совхозе, личный велосипед, почти личный – дикий пляж на море.
Снова столкнулись после экзаменов. Славка набрал 23 балла и был зачислен на самый престижный факультет – судомеханический. Вадим не прошел по конкурсу – срезали на физике. Предмет, который он знал превосходно – в школе одни пятерки, участник городских олимпиад. Его «резали» явно, в открытую. Когда он закончил отвечать на вопрос, который хорошо знал, принимающий с улыбкой констатировал: «Не верно». В конце с сожалением произнес: «Вынужден поставить тройку, все-таки задачу ты решил». Это был первый большой жизненный удар, вместе с которым стало приходить осознание понятия «блат». Славка тогда спросил:
–Тебя кто курировал?
–Что?–Вадим и слова такого не знал, не понял и вопроса. Славка посмотрел на него с сочувствием:
–Эх, ты, Александр Матросов.
В том же году Вадим встретился и с Абамом. На Дерибасовской. Тот поступил в Новосибирский архитектурный. Приехал на несколько дней, чтобы собрать вещи и ехать на учебу в далекий сибирский город. Вадим удивился:
–Ты, что ближе институт не мог подобрать?
–Архитектурный есть только в Москве, да еще в Новосибирске. В МАРХИ поступать не рискую. Вадиму подумалось: «Молодец, здраво рассуждает. В отличие от меня».
В последний раз Вадим с Абамом неожиданно встретились в 92 роковом году в подмосковной электричке. Оба оказались на переломе. Вадим закончил службу в звании полковника ВВС. Последней его работой было место доцента а академии имени Ю.А. Гагарина. Теперь нужно было начинать жизнь заново. Ни прежний опыт, ни ученые степени и звания – все это теперь не имело никакого значения.
Абам, отработав в проектной мастерской Новосибирска два десятка лет, вернулся в родную Одессу. Однако оказалось, что здесь архитекторы не нужны, как и многие другие специальности. Наступила перестройка, и каждый выживал, как мог. Абам был из тех евреев, которые не имели своего семейного клана, он жил только с матерью. Когда мама умерла, понял, что в этой стране он больше никому не нужен. Стал оформлять визу в Израиль.
Осознав, что в жизни это их последняя встреча, бывшие одноклассники сошли с электрички на Лосино-Островской и продолжили разговор в кафе.
Там Абам рассказал Вадиму о судьбе Славки, с которым они до того изредка виделись в Одессе. Окончив институт, Славка в качестве судового механика объездил весь мир. Имел все, что положено было иметь уважаемому одесситу. Начиная от шитой на заказ в салоне на Ришельевской капитанской фуражки до банальных: квартира, дача, машина и т.п. И, конечно, семья. Здоровая и счастливая. Ну, еще кое-что, о чем не принято распространяться. Когда случилась перестройка, и процесс пошел, Славка в одночасье стал миллионером. Как? Просто, потому, что имелись наработанные зарубежные связи. Тогда как грибы вырастали обеспеченные люди новой формации, которые вместе с выходящими из тени подпольными миллионерами еще советских времен стали формировать новый класс хозяев жизни. Этому классу нужна была соответствующая атрибутика.
- Знаешь, как появились в стране первые шестисотые «мерсы»? Через Вячеслава Михайловича Зубова. А на него вышел его знакомый из Болгарии, который был готов предложить этот ходовой товар почти в неограниченном количестве. Тогда такие сделки еще не были официально разрешены, но их уже никто и не преследовал. Вот и стал Славик гнать эти «мерсы». Вскоре у него появился и посредник – грузин, который брал товар целыми партиями – по два – три десятка.
Условие было одно – стопроцентная предоплата. Как рассказывал потом Славка, этот грузин очень ловко втерся к нему в доверие. Он вначале три партии взял с полной предоплатой. Однажды прилетел в страшной горячке: «Есть заказчик на большую партию – пятьдесят машин, но сейчас оплатить может только тридцать. За остальные – на следующий день после поставки». Клянется, божится: «Рассчитаюсь, можешь меня держать в качестве заложника». Как Славка поддался – удивляюсь. Говорит: «Загипнотизировал его грузин». Как и следовало ожидать, смылся грузин вместе с двадцатью «мерсами». А Славка разорился. Продал все – квартиру, дачу. Кое-как рассчитался. Остался почти голым. В однокомнатной квартирке (в свое время была прикуплена в резерв). Жена ушла. Обратился Слава к знакомым ребятам из «конторы». Попросили они пять штук зеленых и месяц срока. Через месяц сообщили: «Нашли беглеца. В Австралии». Но чтобы его достать, другие деньги нужны – в двадцать раз большие. Вот тут Славик и запил. Пил две недели. Потом очухался – надо как-то жить.
Оставалась у него вторая машина – примитивные Жигули. Стал «бомбить». Больше трех недель работать не может – впадает в запой. На две недели. Теперь, вроде, стал меньше пить, собирает деньги. Знаешь на что? Появилась навязчивая идея – хочет уехать в Новую Зеландию. Спрашиваю: «Почему именно в Новую Зеландию? Может, хочешь до грузина в Австралии добраться?». «Нет», – говорит, – «Сам сдохнет. Остаток жизни хочу по-человечески прожить». - В Новой Зеландии большая русская диаспора. Там не просто русские, а те, которые сохранили свои обычаи, совесть и сострадание к людям. Живут дружно, соборно. Как раньше на Руси: дома строят, свадьбы гуляют, в последний путь провожают – вместе, одной улицей, одной деревней!
Выпили одноклассники по сто грамм коньяка и расстались. По-видимому, навсегда. Дерибасовская осталась далеко позади. В прошлой жизни.
А на первое мая Вадим получил телеграмму из Новой Зеландии: «Днем солидарности трудящихся. Привет Велингтона, ВМЗ».
Из троих перспективных когда-то первоклассников Вадим остался один.
Куда ехать-то? Да и годы…
2008 г.