Вадим огляделся и внезапно обнаружил, что к зоне корабля, в которой расположен медблок, начали стремительно стекаться люди. Они шли толпами и поодиночке. Мужчины и женщины, люди и биониклы. Кто-то шагал уверенно, явно надеясь услышать от капитана хорошие вести, кто-то угрюмо смотрел в пол, кто-то испуганно жался к своему спутнику. Объединяло всех одно — никто не разговаривал.
“Все получили сообщение…” — запоздало догадался кибернетист.
Через несколько минут прибыл капитан. Выражение его лица поразило Вадима. Игорь Валерьевич Крутоголов, командующий исследовательским звездолётом “Эрнест Шеклтон”, был абсолютно спокоен. Глядя на него, можно было подумать, что всё произошедшее просто приснилось. Точно с таким же лицом капитан обычно заглядывал в корабельные ресторанчики или листал ничего не значащие отчёты. Казалось, что суровый “космический волк” сейчас просто поздоровается со всеми, попросит таблетку от головной боли и тут же уйдёт.
Вадим понимал, что за такой манерой держаться кроются годы сложнейших испытаний, что выпали на долю их крутого капитана. Но молодой человек тут же вспомнил, как бравый командир побледнел, когда Вадим сообщил ему жуткую новость о выходе из строя установки переноса сознания.
“Интересно… Он только один на один может позволить себе показывать эмоции? Или…”
Но додумать эту мысль Вадим не успел. Игорь Валерьевич начал говорить. После первого же слова воцарилась такая тишина, что негромкий голос капитана, казалось, можно было услышать в любом конце гигантского корабля.
Он всегда был немногословен. А в этот раз явил просто образец лаконичной речи:
— Аппарат переноса сознания полностью выведен из строя. Повреждения силовой установки не позволяют кораблю выйти из гипера. Поэтому любая смерть на борту будет окончательной. У нас осталась единственная надежда — добраться до Земли.
Эти несколько слов подрезали людей будто гигантская невидимая коса. Почти все, кто слушал капитана, рухнули на пол. Крики и вопли ужаса заполнили пространство. Люди рыдали, били кулаками в стены, рвали на себе волосы. Многие начали метаться, словно рыба, попавшая в сеть. Биониклы растерянно сидели на полу и пялились в пустоту. Их нервная система обладала повышенным ресурсом, но и она была не железной.
Вадим стоял посреди творящегося хаоса и ничего не мог понять. В голове роились тысячи вопросов. Но самое главное — он не мог себе объяснить поведение капитана.
“Почему он столь жёстко объявил людям страшные новости? Разве капитан не должен в любой ситуации поддерживать экипаж?…”
Молодой человек крутил головой, чувствуя, что попал в какой-то дикий кукольный театр. Люди походили на марионеток, которым обрезали нити. Эти марионетки были живыми и изо всех сил пытались выбраться из горящего вертепа.
Внезапно по ушам резанул вой сирены. Это было подобно удару кнута. Тут же смолкли стоны, прекратились метания. Вперёд вышел довольно странный человек. На вид ему было за пятьдесят. Суховатая фигура, абсолютно лысый череп. Он оглядел бесцветными глазами перепуганную толпу и изломил в презрительной усмешке безгубый рот. От его каркающего голоса по спине Вадима побежали мурашки:
— Как только что сообщил капитан, любая смерть на корабле будет окончательной. Я не могу допустить, чтобы паника унесла лишние жизни. Потому, согласно объявленному чрезвычайному положению, я буду лично устранять любого, кто осмелится проявлять паникёрство!
Он развернулся и удалился под гробовую тишину.
— Чёрт побери… Это ещё кто такой? — икнув пробормотал Вадим. Он совершенно не помнил этого зловещего члена экипажа.
— Что ты сказал? — внезапно раздалось прямо за спиной.
Молодой человек подскочил как ужаленный и обернулся. На него в упор смотрела главный корабельный медик. И взгляд её был ненамного теплее, чем у только что ушедшего лысого оратора.
— Таня… я…
Но договорить ему врач не позволила, холодно приказав:
— Ну-ка, живо за мной!
Вадиму не оставалось ничего другого, как плестись за корабельным медиком в её кабинет.
Захлопнув дверь, Татьяна сурово потребовала:
— Признавайся! У тебя амнезия. Так?
Молодой человек лишь молча кивнул.
— Почему сразу не сказал? Опиши, как это началось. Что ты вообще помнишь?
Кибернетисту не осталось ничего другого, как сесть на стул и подробно обсказать, всё, что он помнил. Во время его рассказа Татьяна ни разу его не прервала. Она напряжённо смотрела на друга и, казалось, оценивала каждое слово.
Когда Вадим окончил своё печальное повествование, Татьяна шумно выдохнула и покачала головой.
— Ну? Что скажешь? — парень нервно поёрзал на стуле.
— А что тебе сказать? На тебя, как и на прочих, подействовала турбулентность. Если бы ты не боялся глупостей, типа потери зарплаты, то сразу, возможно, тебе бы и помогли. Сейчас же… Сам понимаешь.
— Ладно, — Вадим махнул рукой, — Чего уж теперь. Тань, скажи мне несколько вещей.
— Давай. Только отвечу коротко. У меня работы столько, что до самой Земли спать не буду.
— Да, да, конечно! — затараторил Вадим, — Скажи, как мы собираемся выйти из гипера, когда приблизимся к Земле?
— Ещё при первых запусках звездолётов в районе облака Оорта было сгенерировано поле принудительного торможения. Попав в него, любой корабль автоматически выйдет из подпространства.
— Ясно. Теперь о планете. Что это за место и почему его все называют просто “планета”? Что там произошло?
На этот вопрос медик ответила не сразу. Она несколько секунд помолчала, а потом неожиданно спросила:
— Ты уверен, что хочешь знать? Это не та информация, что тебе понравится.
Вадим никак не ожидал услышать такое. Он уже готов был сказать что-то типа “Ну ладно”, но внезапно для самого себя твёрдо произнёс:
— Я хочу знать.
— Хорошо. Не так давно разведчики нашей корпорации открыли эту планету. Биомаркеры подтвердили наличие жизни на ней, автоматический исследователь обнаружил разумных существ.
— Что?! — не веря своим ушам, выкрикнул Вадим.
— То самое. Чтобы поднять стоимость акций, наши спешно организовали тайную экспедицию. Мы высадились, проверили. Там жили весьма отсталые и добродушные аборигены. А потом что-то пошло не так. И глава научной экспедиции, тот самый лысый Кощей, которого ты не вспомнил, живо свернул исследования и распорядился покинуть планету.
— Кощей?
— Его зовут Кащин Евгений Ипполитович.
— Ясно. А что пошло не так на планете?
— Не знаю. Но после отбытия из всех журналов удалили все записи. Стёрли даже название планеты, словно её никогда и не было. Все данные засекретили. Я в шутку попыталась хоть что-то узнать, но те, кто в курсе, как воды в рот набрали. И более того: посоветовали вообще об этом не распространяться.
— Дела… — поражённо протянул Вадим.
— Так! На сегодня с расспросами покончено, — строго отрезала Татьяна, — Сейчас отправляйся на технический этаж. Ты включён в команду по поддержке оставшегося медицинского оборудования. Ночью у тебя внеплановый тест уцелевших биониклов.
— Что?! У нас их на борту несколько сотен! Как я всех их протестирую? А спать мне, по-твоему, не нужно?!
— Вот, прими две таблетки. Неделю сможешь продержаться без сна.
— Неделю? А что потом?
— Этого никто не знает, — сухо бросила Татьяна и поднялась, давая понять, что разговор окончен.
***
Следующие несколько часов Вадим занимался оборудованием новой тестовой лаборатории. Внезапно пришло сообщение о том, что удалось разблокировать обширное хранилище технических компонентов, и кибернетист нежданно-негаданно получил себе в помощь двух довольно умелых и шустрых роботов. Обладая четырьмя манипуляторами, они стремительно развернули диагностическое оборудование. И уже во второй половине ночи Вадим начал тест биониклов.
Ещё при монтаже лаборатории он набросал в голове план наиболее быстрой проверки, которая могла с максимальной вероятностью выявить практически полный спектр неисправности его подопечных. Последующие прогоны на первом же десятке биониклов подтвердили эффективность такого подхода. Кибернетист отлично понимал, что при упрощённой процедуре проверки можно упустить немало каверзных сбоев, что могут вылезти позднее в качестве серьёзных и даже фатальных последствий. Но он чётко понимал, что это самое “позднее” может просто не наступить.
Проверяя биониклов, Вадим поначалу удивлялся тому, что постоянно получал странные, противоречивые и даже невозможные показатели. Но ближе к утру ему уже было совершенно наплевать на какие-либо отклонения. И результатом этого была вовсе не усталость.
В эту ночь Вадим стал свидетелем смерти сразу нескольких биониклов. А два случая потрясли его до глубины души. Эти искусственные люди умерли на руках своих супругов. Разыгравшаяся трагедия явила то, чего Вадим даже представить не мог. Люди сходили с ума от потери цифрового партнёра! Как высокопрофессиональный кибернетист Вадим отлично знал, что разумность и самосознание биониклов были доказаны давным-давно, почему они и получили статус полноправных граждан Земли. Вадим всё это понимал, но никак не мог отказаться от того, что его должность называется “техник”, а не “врач”. Он, как ни странно, считал это вполне справедливым. Вадим разбирался в невероятно сложной архитектуре плазмокристаллического мозга биониклов как никто другой. И сама возможность ремонта бионикла убеждала его в том, что они ни в коем случае не могут считаться равными людям. Он уважал законы и общался тактично, и при этом понимал, что в его вежливости куда больше осторожности. Он просто не хотел даже минимально повредить технику столь высокой сложности. Но умирать от отчаяния при потере бионикла… Это было выше его понимания.
И вот теперь он самолично вызывал санитаров, потому что убитые горем люди не могли пережить смерть искусственных супругов. Это было столь странно, что Вадим не преминул проверить, не были ли перенесены в тела погибших сознания биологических людей. Но этого не было.
***
Проверив к следующему вечеру больше двух сотен биониклов, Вадим был остановлен Татьяной.
— Нам нужна твоя помощь, — начала главный медик безо всяких приветствий.
— Я ещё занимаюсь проверкой биониклов. Даже до половины далеко!
— Это приказ руководства. Ты нам срочно нужен для контроля работы установки психокоррекции.
— Я и так с ней достаточно провозился. Теперь меня ждут биониклы. У вас своих специалистов навалом! — рассердился Вадим.
— Уже нет. Шесть ведущих техников сегодня ночью были убиты.
— Что?! — вскричал кибернетист, — Убиты?!
— Да. Сотрудник биолаборатории свихнулся. Он пробрался в расконсервированное хранилище и достал бластер. К сожалению, его не смогли вовремя остановить.
— И что теперь? Его этот лысый прикончил?
— Не неси чушь! — фыркнула Татьяна, — Живо за мной!
Вадиму оставалось только плюнуть и последовать за главным корабельным врачом.
По пути Татьяна коротко обрисовала задачу:
— У нас появилась одна идея. Мы хотим исследовать возможность психокоррекции личности через изменение восприятия собственных поступков при блокировке памяти. Для этого не нужно снимать матрицу сознания.
— Что за бред?! Матрица сознания необходима для её работы! — моментально возмутился Вадим, — Я хоть и не спец, но уже возился с ней и знаю принцип её действия.
— Знаешь, да не всё. Эта установка не критична к свежести психоматриц. Мы ведь работаем с воспоминаниями. Потому нам никто не мешает взять архивную информацию…
Вадим с Татьяной вошли в процедурную, где на медицинском стенде был зафиксирован человек. Мужчина лет сорока отрешённо смотрел в потолок, не обращая внимания на происходящее вокруг.
Татьяна подошла к нему и холодно сообщила:
— В связи с объявленным чрезвычайным положением я обладаю полномочиями на проведение над вами эксперимента по принудительному извлечению воспоминаний. Так как аппарат работает в ограниченном режиме, то нам придётся послойно удалять вашу память в надежде отыскать то, что толкнуло вас на путь убийства.
— ЧТО?! — завопил кибернетист, — Таня! Одумайся! Что ты творишь?! Его могли толкнуть на это мотивы столетней давности! Ты будешь стирать его личность, пока не доберёшься до этого момента? Это же настоящее убийство! Только куда более жестокое, чем совершил он! Как ты смеешь такое творить?! Ты же врач!
— Это я ей приказал, — за спиной Вадима раздался знакомый каркающий голос. И одновременно в затылок молодому человеку ткнулось холодное дуло бластера.
— Вы?! Приказали?! — ошалело пробормотал Вадим, боковым зрением замечая главу научной экспедиции.
— Да. А теперь приказываю вам приступить к выполнению возложенных обязанностей. Установка психокоррекции должна сработать безошибочно. Любое ваше действие, которое может замедлить или прервать процедуру, будет расценено как саботаж.
Вадим ощутил ужас создавшегося положения, у него опустились руки. Ничего не говоря, на негнущихся ногах он прошагал к месту оператора и активировал полупрозрачный гиперобъём. Установка работала, и все запущенные процедуры выполнялись без ошибок.
Вадим мог смотреть только на бегущие строчки оповещений и оценивать равномерность графиков. Он не в силах был поднять глаза на несчастного, что сейчас подвергнется бесчеловечной процедуре. Молодому человеку страшно хотелось сломать проклятую установку, проломить череп лысому диктатору и даже взорвать весь корабль ко всем чертям. Увы, но все эти мысли легко разбивались о страх реальной смерти, что нёс направленный в него бластер.
Осознав свою беспомощность, кибернетист посмотрел на лежащего на столе убийцу. Тот был абсолютно спокоен. Казалось, собственная судьба совершенно его не занимала. Его взгляд выражал равнодушие скучающего человека, который проснулся от послеобеденного сна и не знал, чем заняться.
“Скорее всего, повреждения его мозга слишком глубоки… А может, он вообще ничего не чувствует? Тогда он счастливее многих…” — размышлял Вадим.
— Слои памяти, сформированные после прохождения турбулентности, чисты, — тихо проговорила Татьяна. Этот тон был настолько печален, что Вадим сразу же понял, что Таня не простит себе этого до конца жизни.
— Продолжаем! — приказал лысый, — Напоминаю, он — убийца!
— Но это бессмысленно, — попыталась возразить главный медик.
— Я приказываю продолжать! Не считайте меня за идиота. Снимем слои до посадки на планету и хватит. Ничего с ним не станет.
Услышав это, Вадим чуть не расплакался от радости. А Татьяна начала интенсивнее откидывать слои воспоминаний. Внезапно лежащий заговорил:
— Я хочу вернуться туда… Не хочу на Землю… Не хочу ничего, только туда!… Хочу спать под белым небом… и слушать песню…
Последние слова были сказаны почти шёпотом. Но Вадим всё отлично слышал. Он даже не успел задуматься о смысле сказанного, как гиперобъём засиял алым.
— У него отказ мозга!
Татьяна с подручными тут же начали реанимацию. Но их действия не увенчались успехом. Вадим потрясённо смотрел, как тело было отцеплено от стенда и увезено на заморозку.
— Проклятые туземцы… Это всё их проделки! — неожиданно прошипел лысый.
Он тут же развернулся и покинул медблок.