Эрик не стал продолжать разговор. Он поднялся и пошатываясь вышел. Вадим несколько мгновений тупо глазел на закрывшуюся дверь, и тут внезапно в мозгу упала очередная шторка. Он вспомнил, как несколько дней назад на пути следования корабля обнаружилась зона локального изменения подпространства. Увы, всё произошло столь стремительно, что приборы смогли только зарегистрировать странное явление природы, а корабль, двигавшийся быстрее скорости света на несколько порядков, уже проскользнул дальше.
Вадим вспомнил, что Эрик тогда был очень сильно раздосадован тем, что они не могут затормозить ход и исследовать непонятную область. Он даже бегал к капитану и начальнику экспедиции, что-то доказывал, кричал и показывал столбцы цифр. Слушать его никто не стал. Математик на этом не успокоился и продолжил строить различные гипотезы, которые были столь фантастичны, что отдавали натуральным бредом. Постепенно он успокоился и сообразил, что подобная болтовня может выйти ему боком, потому заводил такие разговоры только в кругу близких друзей, куда входил и Вадим, и Татьяна. Вот только главный врач экспедиции слушала эти сумасшедшие гипотезы вполуха, куда больше обращая внимание на говорившего. Она не тащила математика на анализ психоматрицы, интуитивно чуя, что это лишь развитие полёта творческой мысли. И не более. Вадим же слушал друга исключительно из вежливости.
Теперь вспоминая всё это, Вадим готов был согласиться в том, что творится на корабле, могла быть повинна загадочная турбулентность пространства. Он моментально вытянул из тумана памяти сцену, где с Эриком спорили другие специалисты в области точных наук, приводя разрушительные доводы. Но интуиция Вадима упрямо твердила, что его друг был прав.
— Хм… Если Эрик прав, то… — начал вслух рассуждать кибернетист.
Но тут его прервали. Дверь отъехала в сторону, и на пороге появилась Татьяна. Вадим глянул на неё. Ему хватило доли секунды всё понять.
— Похоже, капитан не собирается давать тебе больничный, — с усмешкой заметил кибернетист.
Но главному корабельному медику было не до подколок. Неожиданно Татьяна заговорила сухим непривычным тоном:
— Эрик сказал, что ты завершил тестирование базовой логики плазмокристалла.
Вадим кивнул.
— Есть следующее задание?
— Нужно срочно заняться проверкой блока восстановления образов психоматриц. Думаю, не стоит пояснять, что это крайне важное оборудование?
— Угу. Тем более что это уже имеет прямое отношение к моей специальности.
Татьяна кивнула.
— Тогда начни немедленно. И не отнекивайся! Я знаю, что уже пошёл ночной период бортового времени. У тебя здесь повсюду экранировка, и поэтому простительно, что ты не в курсе.
— Не в курсе чего? — Вадиму совершенно не понравился такой поворот в разговоре.
— Капитан объявил чрезвычайное положение.
***
Что порадовало Вадима, так это то, что ему не нужно было менять рабочее место. Он не стремился трудиться в команде, чувствуя, что в прошлом обожал одиночество. К тому же он понимал, что настроение прочих тестировщиков вряд ли лучше, чем у Эрика. А находиться в гнетущей обстановке всеобщей нервозности ему совершенно не хотелось.
Вадим уже собирался переключиться на новое задание, когда обнаружил, что поясница и ноги просто адски заныли от непривычной позы. Перспектива сидеть в неудобном кресле ночь напролёт его совершенно не вдохновляла.
Почесав в затылке, Вадим расстроенно пробормотал:
— Хм… Неплохо бы сюда матрац притащить…
Его никто не услышал. Он вспомнил, что это помещение защищено, потому торопливо выбежал за пределы действия экранов и уже тут обратился к электронному помощнику с просьбой оборудовать кровать прямо на рабочем месте. И как только изложил требование, в голове прозвучала мягкая речь:
— Через две минуты всё будет готово. Если у вас есть ещё какие-либо пожелания, то я с радостью выполню все ваши просьбы.
И действительно, не прошло и двух минут как пара стальных мальчиков на побегушках соорудили раскладное лежбище и застелили его свежим комплектом белья.
— Вот это я понимаю! Теперь и от работы можно получать удовольствие!
Вадим скинул одежду и юркнул под одеяло. Настроив спинку кровати, он спроецировал на голову голографический гиперобъём и подключился к системе восстановления образов психоматриц. Доступ к плазмокристаллу был получен автоматически. Вадим запросил временную оценку предварительных тестов. На экран тут же высветилась цифра — 156 минут.
— Что ж… Подремать хватит.
Вадим запустил процедуру проверки, свернул гиперобъем, оставив лишь едва заметный индикатор экстренного оповещения, перевёл спинку в горизонтальное положение и зарылся в подушку. В его мозгу ещё звучали тревожные слова Эрика. Но Вадиму было по большому счёту плевать. Он отлично знал, что технология переноса сознания, основным компонентом которой был блок восстановления образов психоматриц, внедрена на Земле давным-давно. Это давало гарантию на спасение в любых ситуациях. Перенесённая в искусственно выращенный плазмокристалл матрица сознания восстанавливала личность погибшего, и человек продолжал жить в новом теле. И это была вовсе не смоделированная личность погибшего. Тщательное изучение человеческой природы позволило доказать, что сознание перетекает в новое тело, куда была внедрена психоматрица.
Каждая установка переноса сознания имела защиту куда сильнее, чем броня боевого зведолёта. Экранирование состояло из перекрученных квазипространственных полей, поэтому блок восстановления образов психоматриц находился в изолированном гиперпространстве на уровень ниже, чем то, в котором двигался звездолёт. Потому было глупо предполагать, что с ним могло что-то случиться.
Конечно, на Земле у каждого отбывшего в экспедицию хранилась ещё одна матрица сознания. Но восстановить человека на Земле, после гибели в гиперпространстве было невозможно. Ибо перемещение сознания в реальность из субреальности было неосуществимо. Над этой проблемой бились самые могучие умы человечества, но пока ничего похожего на решение на горизонте не маячило. Именно поэтому в каждом звездолёте находилась собственная установка переноса сознания, которая имела столь впечатляющую защиту.
Вадим незаметно провалился в сон, размышляя о том, что он съест на завтрак. В его воображении витали истекающие соком куски мяса средней прожарки, кремовые пирожные, терпкое красное вино и…
Вспышка и звуковой сигнал разом выбили из Вадима все пищевые грёзы. Он недовольно сел на кровати, активировал полный гиперобъём и раздражённо раскрыл текст экстренного сообщения. Молодой человек пробежался по короткому абзацу и не поверил собственным глазам.
— Нет! Нет! Нет! Этого не может быть! Только не это! Это какая-то ошибка… — Вадим тут же облёк дрожащие руки в виртуальные манипуляторы и начал самостоятельно запускать одну процедуру проверки за другой.
Кибернетист позабыл обо всём. Он с ужасом смотрел, на то, что осталось от блока восстановления образов психоматриц. Это были настоящие мёртвые останки некогда самого надёжного узла космического корабля. Неведомая сила совершила невозможное, преодолев все защитные барьеры и уничтожив надежду экипажа на спасение.
Время бежало, Вадим раз за разом пытался достучаться до блока управления установкой, но всё было тщетно. Наконец он ошалело отключился от тестирования и сполз на пол. Его била крупная дрожь. Просидев так некоторое время, Вадим мало-помалу успокоился и начал мыслить рационально. Он поднялся и сам отдал себе команду:
— К капитану! Надо тормозить корабль.
Выйдя за пределы охраняемой зоны, Вадим ощутил, как от страха свело желудок. Он приказал электронному помощнику доставить ему пакет с пищей. Получив у входа в лифт требуемое, Вадим зашёл в кабину и плюхнулся на сиденье. Торопливо крикнул в пространство “К капитану!” и начал дрожащими руками разворачивать упаковку горячего бутерброда.
Совершив приём пищи, вкуса которой кибернетист не почувствовал, он опомнился, что на корабле была глубокая ночь. Мысленно обругав свою забывчивость, Вадим вызвал виртуальную панель связи. Электронный помощник тут же уведомил, что капитан, как ни странно, бодрствовал. Он откликнулся через секунду:
— Что такое, Вадим?
— Мне нужно с вами переговорить. Это срочно и конфиденциально! Я уже направляюсь в вашу каюту.
— Жду тебя.
Спустя несколько минут Вадим смотрел в покрасневшие глаза капитана. Понимая сложность положения, он не стал тянуть резину и сразу же выложил всё:
— Установка переноса сознания полностью вышла из строя. Поэтому проводить процедуры сохранения сознания и переноса его в новое тело теперь невозможно. Личности погибших отныне будут полностью утрачены.
Лицо капитана побледнело, но не дрогнул ни один мускул. В голове Вадима пронеслась мысль, что суровый командир стал ещё больше похож на мраморную статую.
Тем временем Игорь Валерьевич медленно закрыл глаза и осторожно опустился в кресло. Его руки не дрожали, дыхание было ровным. Вадим поразился чудовищному самообладанию этого человека. Сам же он молча стоял как истукан и не знал, что говорить дальше.
— Значит, люди сходят с ума, корабль разваливается… И спасения нет.
— Ну почему же нет? — осторожно проговорил Вадим, — Мы должны просто затормозить звездолёт и выйти из гипера. Оказавшись в родном пространстве, нам ничто грозить не будет. Мы можем дожидаться помощи. И в случае гибели все восстановимся на Земле.
— Это невозможно, — с трудом выдавил капитан, — У двигателистов такие же проблемы. Я же не просто так сказал, что корабль разваливается. Флуксуатор поля гиперпространства не выключается. Управление им — проще некуда. Там только два положения “1” — это для досветовых скоростей, и “2” — для перехода в режим гипера. Но теперь переключение на досветовые скорости недоступно. Есть переход только в режим “ноль”. Такого ранее вообще не было. И как ты понимаешь, пробовать это никто не собирается.
У Вадима ноги резко стали ватными. Животный страх сковал тело и разум. Мысли скакали вокруг безвыходной ситуации, которая всё сильнее казалась ему бредом. Он практически не помнил себя, осознавая, что его новая жизнь длится всего сутки. Но тем не менее с этой убогой жизнью ему страшно не хотелось расставаться.
Кибернетист в ужасе смотрел на капитана, который мрачно глядел в пол. Затем Игорь Валерьевич резко вскинул голову и уставился на что-то справа. Вадим последовал за его взглядом и обнаружил, что капитан смотрит на лежащий на столе пистолет.
— Нет… нет… не надо… — пролепетал Вадим, ещё больше пугаясь собственного блеющего голоса.
— Согласен. Это, действительно лишнее. В нашей ситуации смерть наступит так быстро, что никакая нервная система не успеет среагировать. Поэтому у нас есть только один выход: продолжать двигаться к Земле и пытаться бороться за выживание. Понял меня, Вадим? Отлично. Теперь отправляйся спать. Прими что-нибудь. И о нашем разговоре никому ни слова. Я сам поставлю нужных людей в известность. Ясно?
— Конечно… — судорожно закивал Вадим.
Кибернетист покинул капитанскую каюту и отправился к себе. Принимать что-либо он не стал, а просидел остаток ночи, терзая разум попытками вспомнить хоть что-то ещё. Вадиму страшно хотелось выудить из памяти какую-либо информацию, способную помочь в данной ситуации.
Но в этот раз фортуна не желала ему улыбаться.