Тестирование проходило без каких-либо затруднений. Более десятка пациентов были обследованы всего за пару часов, и Вадим уже было обрадовался, что в эту смену ничего критичного не случится, когда в лабораторию вошла девушка. Среди всех предыдущих посетителей она выделялась объёмной кудрявой рыжей шевелюрой. Глядя на неё, Вадим вспомнил, что по какой-то, никому не известной причине, биониклы не любят объёмные причёски. Эта дама являла очевидное исключение из правил.
Мягким, несколько суховатым голосом она представилась:
— Добрый день. Меня зовут Дженнифер. Я не записывалась на диагностику. У меня проблема.
Вадим с тоской посмотрел на отличную симуляцию смущения на лице биоробота, её васильковые глаза метались, а пальцы норовили смять всё, что попадало под руку.
Кибернетист мысленно простонал: “Вот только проблемных пациентов мне не хватало…” Но вслух со вздохом сказал:
— Здравствуйте. Присаживайтесь. Слушаю вас…
Она с присущей биороботам грацией села и безо всяких прелюдий сообщила:
— Вчера у меня случилось дежавю…
Это коротенькое предложение моментально вогнало Вадима в тоску. Перед его мысленным взором сразу же предстал эпизод десятилетней давности. Упитанный маститый профессор, стоя за университетской кафедрой, вещал: “Если говорить о людях, то феномен дежавю считается вполне безобидным. Множество людей испытывают его, не имея никаких отклонений в своём здоровье. В случае биониклов всё совершенно иначе…”
Вадим ничего не стал говорить пациентке, а натянул дежурную улыбку и предложил пройти углублённое тестирование плазмокристалла мозга. Он заранее предполагал, какие проблемы мог обнаружить. И каждая из них не сулила простого решения.
— В таком случае, чтобы не терять времени на бессмысленные предварительные тесты, давайте сразу проведём структурное сканирование плазмокристалла.
Кибер-девушка кивнула и, не говоря ни слова, улеглась на выдвижную панель глобального диагностического сканера. Вадим, находясь вне её поля зрения, тут же состроил гримасу крайней обречённости. Но делать было нечего, и он запустил протокольные тесты.
Время бежало, сканер тщательно прощупывал плазмокристалл, Вадим неотрывно вглядывался в развёрнутый голографический экран. И чем дольше он смотрел, тем всё сильнее сомневался в происходящем.
“Чёрт побери! Тестирование почти завершено, а никаких следов нарушений не выявлено. Если бы это был не биоробот, а человек, то можно было бы списать на банальное враньё с целью выбить себе больничный. Но биониклы не врут…”
Мысли Вадима метались в голове, в попытках объяснить происходящее. Но ничего путного на ум не приходило.
Наконец экран окрасился в зелёный цвет, оповещая, что с пациенткой всё в полном порядке. Вадим скрипнул зубами от досады, понимая, что напрасно проигнорировал предварительные тесты.
Он встал, шумно выдохнул, извинился перед кудрявой девушкой и в точном соответствии с процедурой провёл все полагающиеся тесты заново.
Увы, результат был тот же самый.
Совершенно не понимая, что происходит, кибернетист разочарованно почесал в затылке и смущённо сообщил:
— Честно говоря, я не совсем понимаю, что происходит. Углублённая проверка не показала никаких отклонений.
— Правда? — девушка совершенно натурально обрадовалась.
— Да. По результатам тестов ваш плазмокристалл в идеальном состоянии. Хотя любой специалист вам скажет, что дежавю у биониклов — это весьма настораживающий симптом.
— Погодите… И что же мне делать?
— Ну, во-первых, не стоит вдаваться в панику. Я не могу грешить на оборудование. Уровень его надёжности очень высок. Значит, с большой долей вероятности, оно не ошибается, сообщая, что с вами всё хорошо. Во-вторых, я сегодня же попрошу провести диагностику всего моего хозяйства. В крайнем случае у нас есть законсервированные дублирующие тестеры. Они проверялись на Земле и ещё ни разу не использовались. Вероятность их ошибки вообще нулевая. В-третьих, могу предложить проходить тестирование и снятие психоматрицы, хотя бы через день. Простите, но ничего более серьёзного я сделать не могу. Мы в рейсе. И если оборудование не врёт, то у вас столь глубокая проблема, что тут впору разбираться научным светилам на Земле.
— А я могу вернуться к работе?
— Конечно. Я уже сбросил в систему результаты тестов. У вашего начальства не может быть никаких претензий.
Девушка лучезарно улыбнулась и выпорхнула из лаборатории. Вадим с завистью посмотрел ей вслед. Он отлично понимал, что если со своими проблемами отправится в медблок, то его стопроцентно отстранят от работы. Ибо проблемы с алкоголем однозначно прописаны в контракте не в его пользу.
Думая обо всём этом, Вадим загрустил. Но через несколько минут поймал себя на мысли, что за полдня восстановил в памяти почти всё, что касается профессиональной деятельности. Это несколько подняло ему настроение, хотя вспомнить что-либо затрагивающее иные аспекты жизни, пока никак не получалось.
Именно в таком состоянии прибывал Вадим, когда дверь в лабораторию распахнулась и на пороге появилась невысокая и массивная фигура. На вошедшем был китель с таким количеством нашивок, что даже потерявшему память было ясно, что это кто-то из высшего эшелона.
Вадим тут же вскочил и поздоровался, изо всех сил стараясь припомнить, кто же стоит перед ним.
Человек ответил на приветствие лёгким кивком и по-хозяйски прошёл внутрь. На вид ему было около сорока пяти лет, об этом ясно свидетельствовала седина, припорошившая тёмные, слегка вьющиеся волосы. Конечно, придать шевелюре любой оттенок было минутным делом. Вадим сообразил, что этого не чураются мужчины любого возраста и положения. Но глядя в серо-карие глаза, Вадим был абсолютно точно убеждён, что этот человек не станет заниматься такими пустяками, как улучшение своей внешности. Это подтверждала и мягкая округлость лица, которая имела следы опалин.
“Ого… Похоже, он из бывших военных… Чёрт побери! Кто же он такой?”
Но Вадим тут же обругал себя за тупоумие. Ведь на форменном кителе красовалась нашивка с именем и должностью.
“Так… Судя по фамилии, он и есть тот самый “крутой”…”
— Чем обязан, Игорь Валерьевич? — Вадим с трудом подавил дрожь в голосе, страшно боясь неправильно произнести имя и отчество капитана корабля.
— Привет, Вадим. Зашёл узнать, как ты себя чувствуешь.
Голос капитана прозвучал настолько мягко и участливо, что кибернетист ошалел. В голове пронеслось несколько сумасшедших подозрений, их спектр был разбросан от “этот коварный человек прикидывается невинной овечкой” до “я нахожусь с ним в близком родстве”.
Но весь этот мусор Вадим тут же отмёл. Он совершенно не помнил этого человека, но почему-то на сто процентов был уверен, что тот явно не был его родственником. Коварный обман или гнусный розыгрыш тоже не шёл в копилку достоинств этого, явно бывшего военного. Но что-то отвечать было нужно. Тем более что капитан со всё большим интересом смотрел на молчащего техника.
— Со мной всё в порядке, — соврал Вадим, вложив в речь максимум уверенности.
Капитан кивнул и тут же снова спросил:
— А что было вчера?
О том, что было вчера, Вадим ничего не помнил. Он знал, по словам Эрика, что бесстыдно напился. Если он не бузил и не сделал ничего чрезвычайного, то предъявить ему было нечего. Ведь он был в своём праве поступать, как ему вздумается в своё свободное время. А вот потеря памяти — это проблема, которая могла сломать ему карьеру к чёртовой матери. Заболевания, вызванные алкогольным опьянением, не были страховым случаем. И вся тяжесть ответственности ложилась на любителя выпивки.
Делать было нечего, и Вадим продолжил играть:
— Вчера… Выпил немного. Но я же ничего… э… — он поднял на капитана смущённо-испуганные глаза.
Но капитан внезапно отвернулся в сторону. Его взгляд был то ли печальный, то ли разочарованный. Он задумчиво пожевал губу и сообщил:
— Вадим, ты чего? Ты же кибертехник. И отлично знаешь, что на корабле камеры слежения имеются чуть ли не в каждом квадратном сантиметре стен. Я лично пересмотрел всё, что происходило вчера в баре.
У Вадима от ужаса перехватило дыхание. Он затравленно ждал приговора.
— … И видел, что ты вообще не притронулся к выпивке.
Сказанное было столь удивительно, что Вадим непроизвольно выкрикнул:
— Как?
Игорь Валерьевич повернулся к нему и нахмурился:
— Что значит “как”? Я видел, что ты почти час сидел над стаканом. Но так и не выпил его. А когда решил встать, то упал и опрокинул стол. Потому повторяю вопрос: что у тебя случилось?
Услыхав такое, у Вадима всё перевернулось в голове.
“Значит, я не пил? А Эрик там был? Почему же он уверен, что я напился? Ему, видимо, рассказали те, кто был в баре… Почему же я упал в обморок? И почему у меня амнезия? Хотя теперь скрывать это смысла нет…”
Вадим поднял глаза на капитана и уже собирался во всём сознаться, когда обнаружил, что из-за его длительного молчания, собеседник сделал собственные выводы.
— Я понимаю, что у тебя могут быть свои личные мотивы. Естественно, никто не собирается лезть тебе в душу. Но ты должен понять и меня. В экипаже ты единственный специалист такого уровня по биониклам. Конечно, никто не говорит, что инфоузел твоей лаборатории не сможет без тебя функционировать. Но ты куда лучше меня знаешь, что связка “человек — искусственный интеллект” придумана не просто так.
— Да, Игорь Валерьевич, понимаю.
— Вот! Потому я и должен удостовериться, что с тобой всё в порядке.
Вадиму страшно захотелось тут же выложить всё про свою проблему с памятью, но неизвестно откуда появившаяся интуиция просигналила: “Ни в коем случае!”
— Всё в норме. Просто скучал по дому… — выдавил Вадим, думая: “Сказать так, по крайней мере, будет безопаснее…”
— Что ж… Это бывает. Я сам отлично знаю. Потому такие вещи стараюсь прощать и помогать подчинённым. Даже в армии есть такое неписаное правило, что дом для солдата важнее всего. Потому и допускаются многие вольности, связанные с ностальгией.
— Спасибо… — пробубнил смущённый кибернетист.
— Именно поэтому я и разрешил тебе взять кота в рейс. Ты же помнишь наш разговор, когда ты только подавал заявку в исследовательский рейс?
— Да, — соврал Вадим.
— Вот! Я разрешил тебе взять кота, и ты обязан за ним смотреть! У тебя есть строгий перечень помещений, где ты можешь с ним появляться. За пределами каюты ты должен быть рядом с ним! Да, он зверь и порой склонен рваться на волю. Но ты его хозяин! И мы не на Земле. Ты это, надеюсь, помнишь?
Вадим вздрогнул, но промолчал. А капитан продолжил путешествие в его проступки:
— То, что он пробрался в один из челноков исследователей, это твоя и только твоя вина!
— Да, Игорь Валерьевич, согласен.
— Вот потому и не огорчайся, что твоё жалованье за текущий месяц будет урезано на двадцать процентов. Да, да. Штрафы никто не отменял.
— Я понимаю… — пробормотал Вадим, пытаясь вспомнить, сколько он вообще зарабатывает.
Но тут произошло столь невероятное событие, что все мысли моментально выветрились из головы.
Капитан звонко хлопнул ладонью по коленке, давая понять, что разговор окончен, поднялся и повернулся. Повернулся сразу влево и вправо…
У Вадима от этого зрелища подкосились ноги. Он с ужасом вцепился в диагностический пульт и, хватая ртом воздух, словно рыба, выброшенная на берег, смотрел на раздвоившуюся фигуру капитана.
Сам же капитан никакой неловкости от произошедшего не замечал. Повернувшая вправо фигура уверенным шагом покинула лабораторию. Левая же задумчиво созерцала нагромождение диагностического оборудования.
Вадим стоял и чувствовал, как на голове шевелятся волосы. Его глаза не могли оторваться от профиля стоявшей к нему боком фигуры. Секунды бежали, копия капитана продолжала созерцать приборы и манипуляторы, а разум Вадима готов был вот-вот отключиться.
И тут Игорь Валерьевич издал языком цокающий звук и моментально растаял в воздухе.
Через секунду Вадим свалился на пол, чётко понимая, что окончательно сошёл с ума.