Пробуждение было тяжким. Болтанка в голове, казалось, перекочевала из сна в реальность. Сознание уже сигналило, что сон закончен, но разлепить глаза сил не было. Человек со стоном сделал вдох, из горла тут же вырвался кашляюще-булькающий звук. Это заставило окончательно проснуться.
Глаза открылись, но окружающее пространство никак не желало фокусироваться. Белый гладкий потолок висел в полуметре от лица. Понять, что с глазами не так, было абсолютно невозможно. Наконец, превозмогая головную боль, пришлось поднять руку. Дрожащая бледная конечность осторожно коснулась потолка. Тонкие пальцы ощутили тёплую шероховатость пластика.
— Так… Значит, глаза не врут… — человек сделал первое умозаключение после пробуждения, — А где это я?…
Он повернул голову и с некоторым удивлением оглядел интерьер помещения. Это была тесная комната, являвшая собой странный гибрид рабочего кабинета и жилой зоны. Из противоположной стены выходил широченный стол, который имел аж три яруса, нависавшие друг над другом. Словно тот, кто за ним работал, то и дело вставал и занимался делами на второй плоскости стола, а потом вдруг вспоминал, что есть проблемы и выше, и тогда вставал на стремянку. Все три яруса были завалены различными деталями и оборудованием. Этот многоуровневый хаос тем не менее не создавал впечатление свалки. Скорее это походило на место работы невероятно загруженного сотрудника какой-то технической службы. Рядом с кроватью находился распахнутый шкаф, из которого в настоящий момент вывалилось немало смятой и заношенной одежды. Что поразило ещё сильнее — в комнате не было окон.
Обозревая странное место, он не узнавал ничего из окружающих его предметов. В голове лежащего человека вопросы нарастали как снежный ком. Он не помнил, как оказался здесь. К счастью, головная боль постепенно ослабевала. И процесс рационального мышления шёл гораздо продуктивнее. Правда, легче от этого не становилось. Более того, через несколько минут тщетных попыток человек с ужасом осознал, что не помнит не только это место и обстоятельства попадания в него, но и не может вспомнить собственное имя и какие-либо события из прошлого.
— Чёрт! У меня полная амнезия? — человек качнулся на правый бок и выкатился из спального места, — Стоп! Нет! Неполная. Кое-что я всё-таки помню. Слова, например. И что потеря памяти называется амнезией… Но…
Закончить монолог ему помешал мелодичный звук. Он посмотрел на дверь и обнаружил, что над входом полыхал переливающийся зеленью огонёк оповещения. Неожиданно для самого себя он произнёс:
— Войдите.
Дверь с едва слышным шуршанием отъехала в сторону, и в комнату вошёл посетитель. На вид ему было не более тридцати. Он был высок и худощав, а широкие запястья говорили, что этот человек явно обладает довольно крепким скелетом. Шапка чёрных густых волос спускалась до самых бровей, из-под которых сверкали близко поставленные карие глаза. Довершал образ орлиный нос.
Вошедший посмотрел на сидящего в куче сваленной одежды и неожиданно громко рассмеялся.
— Ну, Вад, ты и выдал вчера! — гость гоготнул, и этот звук показался странно знакомым. Обладатель орлиного носа тем временем продолжил странный монолог: — Да… Ты так с первого курса и не научился пить. Так чего вдруг сейчас затеял? Никто не говорит, что вне смены ты обязан придерживаться строгих правил, но мы же всё-таки в рейсе. Вот попомни моё слово — Крутой тебе это так не оставит. Он мне за твоего Жана знаешь, сколько высказал? А я-то тут при чём? Его хрен заметишь!...
Дальнейшее было выслушано весьма рассеяно. Ибо первые фразы уже дали немало повода для размышлений.
“Он назвал меня Вад… Это звучит знакомо… Но… неужели это моё настоящее имя? Первый курс? Что это?…”
Неожиданно в голове повернулись какие-то шестерёнки и завеса над сокрытыми слоями памяти слегка разошлась.
“Так… первый курс. Это… университет? Наверное, я с этим носатым вместе учился. Вад… Привычное словцо… Так меня часто называли. Но это неполное имя… А этого парня зовут… Эрик!”
Гость тем временем расположился на стуле и бесцеремонно взял со стола бутылку воды. Он сделал зычный глоток и насмешливо продолжил:
— Ты хоть опохмелился? Нет? Вот выпей! — он выудил из внутреннего кармана широченного пиджака какую-то пилюлю и протянул вместе с початой бутылью воды, — Не бог весть что, но на первое время поможет. Потом сбегай к Татьяне. Если она на тебя не в смертельной обиде, то даст что-то более сильное, — Эрик неожиданно резко поднялся и повернулся к двери, — Ладно, мне пора. Приходи в себя. Не забывай — у тебя смена через три часа.
Гость шагнул за порог, и дверь тихо закрылась.
— Чёрт! Ничего не понимаю! — слова были выкрикнуты вслух.
Комментариев ждать было вроде не от кого. Но оказалось, что человек остался вовсе не в одиночестве. Боковое зрение тут же уловило движение. От этого по спине мигом побежали мурашки. Он точно знал, что секунду назад там была чистая белая стена. И вот она двинулась!
С трудом сглотнув комок в горле, он осторожно повернул голову. Из стены в упор недовольно смотрели два синих кошачьих глаза. Это было столь нереально, что человек понял, с головой произошло что-то похуже жёсткого похмелья или даже амнезии. Это уже попахивало проблемами.
Тут кот шевельнулся, и всё сразу встало на свои места. Кот был белого окраса, причём не чисто-белого, а с некоторым оттенком бежевых тонов. Этот весьма заурядный цвет практически идеально сливался с обшивкой стен, полом и мебелью. Немудрено, что найти такого кота спящим была задачка той ещё трудности.
Кот по-хозяйски подошёл к человеку и недовольно обнюхал его. С расстояния в несколько сантиметров получилось хорошо рассмотреть этого питомца. Он был невероятно пушист и жутко растрёпан. Торчащая во все стороны шерсть как нельзя лучше гармонировала к окружающим беспорядком. Человек затаил дыхание, наблюдая за котом.
И тут в голове словно вспыхнула лампочка:
— Так это ты — Жан!
Кот состроил ещё более недовольную мину, будто говоря: “Хозяин, ты уже до того допился, что меня не узнаёшь?” А человек в это время зачарованно уставился в глаза питомца. Только теперь он отметил, что глаза кота были не просто синие. Они были какие-то нереально переливающиеся.
И тут в голове прозвучал чей-то звонкий голосок: “Смотри какие у него глазищи! Цвет как небо в верхних слоях атмосферы!” Затем кто-то более спокойный заметил: “Нет, больше похоже на струю плазмы из двигателя планетарного челнока…”
Этот всплывший из памяти короткий момент заставил дёрнуться, словно от удара током.
“Так! Я точно это слышал в прошлом. Надо выяснить, кто это сказал. Почему-то, кажется, что это важно. Что ещё говорил этот носатый? Какой-то Крутой может мне что-то устроить? Кто это, интересно? Рейс? О каком рейсе шла речь?”
Он огляделся вокруг и в голове медленно всплыло слово “каюта”.
“Ага! Наверное, я на корабле… Уже лучше… Корабли бывают морские и… космические… На каком же я?”
Но больше никаких прояснений в голове не намечалось. Просидев на полу ещё несколько минут, человек ощутил, что от головной боли не осталось и следа. Он решил, что всё же стоит прибраться. Пошарив рукой, поднял первую попавшуюся вещь, которой оказался его форменный китель. Человек прочитал на шевроне свои имя и фамилию.
— А меня, оказывается, зовут Вадим…
Он медленно поднялся, отметив, что собственный рост довольно велик. По ощущениям он был лишь на пару сантиметров ниже дылды Эрика. Вадим осторожно осмотрелся и тут же обнаружил дверь в санузел.
— Вот сюда мне как раз и нужно…
В тесной кабинке имелось зеркало. Вадим не без удивления осмотрел собственную внешность. Он был ровесником Эрика. Светло-русые волосы были коротко подстрижены явно роботом-парикмахером, серо-зелёные глаза настороженно смотрели из-под низких бровей. Короткая щетина сигналила о том, что сегодня он ещё не прикасался к бритве…
Вернувшись в каюту, Вадим решил для начала навести порядок.
Неторопливый процесс приведения гардероба в божеский вид сопровождался постепенным возвращением воспоминаний. Вадим уже вспомнил, что он член экипажа громадного исследовательского звездолёта “Эрнест Шеклтон”, состоит в должности кибернетиста и специализируется на обслуживании биороботов.
Осознание последнего вызвало настоящую панику. Вадим понял, что с пустыми мозгами завалит всю работу. А это грозит не просто увольнением! Ему тогда придётся компенсировать нанявшей его компании свою нетрудоспособность.
— Мать честная! — Вадим в ужасе схватился за голову.
Но на его счастье стресс неведомым образом простимулировал нужные участки мозга, и Вадим посмотрел на трёхъярусный стол совсем иными глазами. Молодой человек вспомнил, что за ним он вовсе не работал, а занимался попытками собственных усовершенствований биороботов, которые у коллег не вызывали ничего кроме смеха.
Вадим смотрел на стол, и в памяти с каждой секундой всплывало всё больше подробностей профессиональной стороны его жизни. Он потянулся к нижней столешнице, и посмотрел на вспыхнувшую навигационную панель уже как на хорошо знакомый объект. Затем совершенно автоматически был набран пароль. Вадим моментально окинул взглядом первичную индикацию персонального инфоузла.
Руки спокойно легли на подлокотники кресла. Что-либо делать собственными конечностями при общении с интерфейсом, снабжённым пространственным сканером, было не нужно. Инфоузел следил за глазами оператора и раскрывал необходимые разделы, запускал приложения, отображал данные. Даже голосовое управление применялось в редчайших случаях.
С грехом пополам восстановив основные моменты, Вадим глянул на часы.
— Ёлки-палки! Смена через три минуты!
Он выпрыгнул из кресла и побежал на восьмой ярус, где должен сегодня проводить плановое техобслуживание.
Оказавшись у своей лаборатории, Вадим с немалым удивлением обнаружил очередь из дюжины стройных молодых людей, которые ждали его появления.
— Здравствуйте… — оторопело выпалил Вадим и тут же сообразил, что никто из них не является человеком.
Неотличимые от людей биороботы заулыбались и закивали.
— Пару минут… Прошу меня простить… — срывающимся голосом пробормотал кибернетист и проскользнул в кабинет.
Он затравленно озирался на заполнившее практически всё пространство оборудование и ощутил стремительное нарастание паники.
“Чёрт! Я ничего не помню!” — он в отчаянии стукнул себя по лбу.
И тут же дребезжащий звук заставил его отвлечься. Секундное подозрение, что так теперь звучит его голова, было мигом отброшено. А ещё пару секунд спустя Вадим сообразил, что задел рукавом незакреплённый манипулятор диагностера.
“Это ещё что за фокусы! Неужели забыл зафиксировать? Эдак и до нарушения порядка работы дойдёт…”
Эта мысленная реплика всколыхнула очередной пласт профессиональных воспоминаний, и кибернетист, сглотнув комок в горле, запустил пульт первичной диагностики.
“Вроде это так и происходит… Тестовые процедуры активированы… Где журнал периодических проверок?... Ага! Вот и он…”
Вадим не заметил, что, переключив внимание, совершенно позабыл об утренних неприятностях. Он распахнул дверь и радостно крикнул:
— Первый, пошёл!...