Две волны. Две войны. Одна от бурного потока после тюрьмы, другая от тихого ручейка, заключенного в обманчивой крепости берегА, что есть та же тюрьма. Одна жаждет всего и вся на воле, другая разбросала вокруг боны-стражи - будто бы ради защиты от зла мира внешнего. Там - душа открывается Богу по-иному, не так как в Церкви за колючей проволокой, не в постыдных среди братвы слезах, но от крика оголенных нервов, от жгучей до боли стыни внутри, кровью отлитой молитвой к Богу - своей и пролитой чужой ....
- О чем?
Вадим после странного посреди ночи знакомства с Артемом задает себе этот вопрос:
- О чем? Отчего сердце почитающего Закон примерного гражданина так странно раздирают слова сидельцев? Без красивостей и лишней воды слова там на зоне, сложенные в блатные песни или шансон.
Он не может найти на него ответ здесь, в его обманчивых берегах. Для ответа необходимо покориться бурному потоку реальной жизни, что открыл ему новый друг - первый ТАКОЙ друг! Первый во всем. После долгого одиночества, отверженного прежними друзьями, на пороге старости растерявшего навыки знакомства и обольщения женщин, в стигме из-за ВИЧ, на остатках сил и здоровья . Он был первый ТАКОЙ друг, и это обстоятельство внушало Вадиму страх: опасность?
Что сблизило их? Такие разные по судьбам и наполнению - безбрежный поток жизни одного и тихий хилый ручеек, закованный в берега страха, неверия, подозрительности, ожидания худшего и уже готового к иссушению от жара кажущегося зла мира внешнего, что?
Что сблизило волну-войну бывшего сидельца Артема, сибирского крепкого мужика лет около сорока, а может более того, где жизнь в ее жестокой реальности была узнана им еще в детстве, и то ли затхлую воду, влекомую не туда и не так тиной угасания. никчемности, неверия в себя, то ли вялотекущую соплю как бы жизни Вадима?
Вадим был старше Артема по годам, но по жизни - великовозрастное дитя. Одного посреди ночи вывели на улицу не дававшие уснуть бесконечные звонки соседям по месту их нынешнего выживания, а другого - нужда и необоримая жажда изучения мира на воле, но после двадцати лет отсидки в тюрьме показавшегося Артему населенным одними психами, идиотами и наркоманами.
Боль! Страшная боль от нервов вокруг позвонков, поврежденных во время очередной на смерть стычки в тюрьме, вот уже год требовала замены их на искусственные. Боль вынудила его по выходу из заключения продать все свое немалое имущество на воле - автомобиль, две квартиры, драгоценности, оплатить срочную операцию в Санкт-Петербурге и отправиться на поезде в этот совершенно незнакомый ему, первый в его жизни огромный город. Он покинул свой родной дом, где-то в Сибири - кажется, навсегда.
Санкт-Петербург с первых минут знакомства ошеломил Артема своей красотой, но поначалу разочаровали люди в нем. И в тюрьме, и на воле он всегда мог найти общий язык с любым человеком, независимо от его статуса и положения - на свалке потерявшихся в жизни людей или, наоборот, людей на высоченной горе популярности, славы, власти и авторитета. Когда-то в славные 90-е мудрый и крепкий как все мужики в их роду дед Артема "держал" под своим контролем половину области, и готовил смышленого, смелого, стойкого в отражении ударов со стороны недругов внука к передаче "власти". Внук не разочаровал!
Уже оплаченная огромной суммой денег замена позвонков в медицинской академии постоянно откладывалась, а остатков денег было в обрез. От долгого сидения на одном месте боль усиливалась, укол обезболивающего без водки не помогал - приходилось использовать и то, и другое вместе. Он вышел из квартиры случайных знакомых, с которыми в первую же ночь в Питере познакомился на лавке у сквера близ вокзала, и просто пошел.
В огромном городе совершенно незнакомом ему, приехавшему из маленького провинциального городка в трех сутках езды на поезде, со страшной болью после долгого сидения в неподвижности, что или кого он искал в ту ночь? Лохов, чтобы по тюремным понятиям и авторитету честно обыграть их в карты, всегда бывшие при нем? Настоящего Человека? Чтобы просто поговорить и в разговоре по душам отдышаться от страшно давящей на него иногда воли, от которой он отвык и к которой сейчас надо было как-то привыкать, чтобы не вернуться обратно в тюрьму.
Его волна искала в людях на воле прежде всего чистоту искренности и честности, а может и любви, но находила только одно тщеславие и корысть. Да и что есть любовь, если она не в Боге, не с Богом и не во славу Бога? А возможна ли настоящая любовь без истинной свободы в Боге? Без Бога поиск любви подобен ковырянию в грядке, на которой как ни выдирай сорняки, но все равно выживают только цветы зла, но даже на такой грядке дети - это все же цветы жизни. Таким цветком зла для одних, с виду порядочных и правильных людей, но спасения и помощи в трудных делах для других был и Артем.
- Братан, скажи, а далеко ли идти до Лиговского проспекта, - спросил Артем у человека, не похожего ни на идиота, ни на наркомана, но все же психа: какой нормальный человек будет ходить один ночью?
Продолжение следует.
10 сентября 2023 г