Смерть родного человека для каждого из нас непоправимая трагедия, а ежедневная смерть десятков тысяч людей — привычная механическая статистика.
Человек родился, надеялся, жил, обзаводился, запасался, накапливал, покупал и выбирал, строил планы на будущее, а потом по той или иной причине умер, вот и всё, подробности сугубо индивидуальны, сюжетный ход неоригинальный.
Играющие в спортлото со смертью, родившиеся вчера, умрут завтра, а всё останется таким же, как и было до их смерти:
и беспредельное небо, и янтарное солнце, плавящаяся на закате,
и лёгкие как дым беспечные облака, проплывающие в неохватной синеве поднебесья,
и сияющие звёзды, и дни, сменяющие ночи,
и закаты, переодевающиеся в рассветы, и годы, спешащие вереницей друг за другом.
Сегодня у меня есть моё личное пространство в бытии, я дышу, кричу, вижу, люблю, нахожу, созерцаю, творю, взбираюсь, строю планы на вечность, а завтра на моём месте уже усердно копошится и орудует кто-то другой.
Он так же дышит, так же строит, так же ищет, так же любит, так же чего-то ждёт, так же надеется, так же находит, так же бежит, и так же, как вчерашний я, торопится жить.
Абсурдность и нелепость жизни состоит в том, что она продолжается несмотря на то, что мой личный мир спотыкается, распадается, рассыпается на микроэлементы и категорически отказывает мне в вечности.
И стрелки часов спешат, уткнувшись в друг друга, и прошлое не имеет никакого значения,
и утихнет эхо наших голосов, и стремительная времени река смоет наши жизни,
и мы уйдём неведома куда, и ты, и я, и он, и она, и все,
и ветер застонет, и заплачут ивы, и поле битвы будет усеяно разложившимися трупами,
и в остекленевших глазах их будут отражаться бездонные небеса,
и голодные падальщики будут кружиться над телами поверженных воинов,
и зачавший не увидит родившегося, и всё что я любил уйдет в песок, растворится в небытии, и дождь времени смоет мои следы,
и едва заметный бриллиантовый хоровод сияющих звёзд украсит мрак космической ночи, и сквозь них будет струится лучезарный свет запредельного мира,
и нет у меня ничего, кроме земли, на которой я ещё стою посреди обломков моего необнаруженного счастья,
и ночь растеряет своё серебро, и звёзды для меня погаснут, и нигде нет для меня надежды, и ниоткуда ждать мне спасения,
и имя моё перестанет быть даже звуком, и всё останется таким как прежде.
Я не имею никакого значения, сегодня я вроде бы есть, а завтра меня уже нет.
Шримад Бхагаватам книга 8, глава 9
Так и человек трудится днем и ночью, дабы приумножить свои богатства или приумножить свою плоть, и не жалеет для этого ни телесных, ни умственных сил.
Некоторые, кто осознал тщетность такой затеи, направляют свои усилия на благо родичей и соплеменников.
Однако, в этой тяжбе за вечность человеку достается горький яд смерти, а Божественному времени — сладкий нектар бессмертия.
Служа бренному невозможно стяжать вечность.
Не отдавшись душою Всевышнему, сущей Причине бытия, нельзя испить бессмертия, как не орошая корень дерева, нельзя напоить его жизнью.
Снежные вьюги и метели постепенно выравнивают пригорки, холмы, замерзшие реки, овраги в единое безмолвное пространство, продрогший, застывший мир, волшебное царство зимы.
Прижимаюсь щекой к холодной поверхности вечности, рваная линия на руке жизни, растрепанная пыль памяти, я не могу опередить время.
У старости холодные липкие руки, безжалостное сердце и тяжелая поступь, стоя за моей спиной она с любопытством наблюдает за моими смешными и нелепыми попытками не пустить её в мою жизнь.
Молодость не оглядывается назад, весна не ждёт осень, рассвет не жалеет ночь, счастье отворачивается от неудачников, старость никому не делает скидок, смерть не принимает апелляций и не делает оправдательных приговоров!
Шримад Бхагаватам книга 10, глава 2.
Ничто в здешнем мире не бывает вечно, ни вещи, ни имущество, ни отношения между людьми, даже собственное тело мы когда-нибудь утратим, что уж говорить о семье, доме, накоплениях, имуществе.
Каждый человек одинок и никому нет до нас дела, одинокими мы приходим в этот мир одинокими его покидаем и за поступки свои должны расплачиваться в одиночку.
Всё можно купить за деньги, всё, кроме времени, оно стирает имена, лица, голоса, линии жизни на руках, приобретения, накопления, моделируя прошлое в безжизненную черно-белую абстракцию.
Я вовсе не старик, я юноша, заключённый в истерзанное тело старика, то, что вы видите шагающим по поверхности земли, это всего лишь обтрепанная, помятая и потертая обертка, не более того, пытаться что-то из неё выжать, как-то её сохранить, как-то её улучшить — выстрел в пустоту.
Бой каждому новому дню, густая вязкая кровь, негнущиеся суставы, бессоница, повышенное давление, крик души, плач сердца, печаль, похожая на океан скорби, в струящейся по оконному стеклу воде удручённая осенняя луна.
Медный солнечный диск безнадежно скатывается и прячется за линию горизонта, слившуюся с небосводом, тихо угасает сиреневый закат, расплываясь багровой акварелью, короткий теплый летний вечер быстро переодевается в вязкую густую маслянистую ночь.
Бархатное небо зажигается одинокими мерцающими звёздочками, собирающимися в волшебные геометрические фигуры, россыпи далеких неведомых созвездий.
Я смотрю на расшитую звёздами бездну, в ночное небо, усеянное множеством танцующих пульсирующих и играющих огоньков, кажется, что они волшебным образом висят на невидимых нитях в бесплотном воздухе.
Что за неведомая, незримая и непостижимая Сила удерживает звёзды в холодном бездонном космическом пространстве?
Шримад Бхагаватам книга 3, гллава 11
Точно мириады светлячков разброванны вселенные в бесконечном пространстве в воображении Господа Бога, кто есть Причина всех причин, непогрешимое всеобщее Я, Высшее Существо, Вместилище бытия, Хранитель миров и Вседержитель, Кришна!
Шримад Бхагаватам книга 4, глава 29
Нарада: «Каждый охотник знает, что олени в пору брачных игр, самая лёгкая добыча.
Олень увлекает подругу в лесную чащу, где воздух напоён хмельным ароматом, а слуцх ласкает жужжание тучных шмелей.
Он беззаботно щиплет травку и в любовной неге забывает, что кроме самок существуют кровожадные тигры и охотники с острыми стрелами.
Так и ты, зачарованный женскими ласками, делаешься легкой добычей охотника, по имени смерть!
Пленённый женскими прелестями ты устремляешься в манящие объятья, как шмель в сладкие недра цветка.
Женщина ублажает твои чувства и язык, и плоть, и заворожённый ты не мыслишь жизни без своей семьи.
Но знай, о, повелитель, нектар скоро обратится ядом, отдавшись вожделению ты становишься не обладателем, но рабом!
Жена говорит: возьми меня, но думает стань моим.
Засыпая в объятьях женщины, ты оказываешься в объятьях смерти, она следует за тобой повсюду и наносит удар, когда ты меньше всего этого ожидаешь.
Чтобы не уподобиться оленю, пасущемуся для заклания, познай свою истинную суть, отврати слух свой от советчиков, толкующих о добрых делах, о земных и посмертных удовольствиях, будущих тебе наградой.
Отвергни радости жизни и плотские утехи, прими наставником святого, кто научит тебя сдаться на милость Всевышнего Покровителя.»
Счастье, самое немыслимое, невероятное и настоящее, может быть только в детстве.
Стоит только протянуть руку, и оно маленькой белой снежинкой упадёт в ладонь, чтобы через миг превратиться в живую прозрачную хрустальную капельку, в которой отразятся сияющие звёзды и бездонное голубоглазое небо.
Беспечное легкомысленное детство неминуемо проходит, как теплый летний дождь.
После детства дорога жизни не обрывается, не заканчивается последним неудержимым виражом судьбы, а всё ещё продолжается некоторое время, но уже в другом коммуникационном формате, в другом ритме, в другом музыкальном сопровождении, в другом скоростном режиме, в иной системе координат.
Я беру свою потасканную геометрическую фигуру, в которую впаяны, впечатаны, вмонтированы мои паспортные данные: имя, возраст, пол, рост, вес, национальность, цвет кожи и пытаюсь её адаптировать к современным реалиям.
Шримад Бхагаватам книга 7, глава 2
Мы все в этом мире бездомные, одинокие странники, которые однажды встретились на постоялом дворе, и едва узнав имена друг друга вновь разошлись своими дорогами, судьбами и путями, дабы пожинать плоды трудов наших.
Душа вечная скиталица, по природе своей чиста, невинна, непорочна, она продолжает жить, когда умирает бренная плоть.
Вечерняя заря обречённо убывает, гаснет, как прогоревший костер, как понапрасну прожитая жизнь.
Ночь приближается, растёт, набирает силу, медленно скользит по корням, стволам, ветвям деревьев, словно надвигающаяся грозовая туча.
Небо соединяется с землей, динамичная хореография осени, грустная гармония красок, прощальные крики улетающих птиц, с тихой печалью в сердце прислушиваюсь к шороху опадающих листьев.
Стремительный безостановочный бег земли, бег времени, бег жизни, бег мыслей, бег чувств, заснувшие поля, деревья сливаются в однородные темно-серые массы, на чёрном небе робко и испуганно проявляются первые одинокие звёзды.
Волшебный лунный свет разливается повсюду, воздух постепенно застывает, густеет, струится по траве, по мохнатым кустам кудрявых папоротников подвижными силуэтами и мрачными колеблющимися тенями.
Я маленький человек, маленькие слова, маленькие чувства, маленькие мечты, совсем маленькие надежды, ещё более маленькие достижения, моя душа всего лишь унылая облетевшая осень, я не сплю по ночам, кровь толчками шумит в моих ушах, кожа высохла, а под ней натянутыми струнами проступили чёрные вены.
Теперь все мои дни и ночи, закаты и рассветы принадлежат только старости.
Для каждого из нас у смерти есть по индивидуальному, эксклюзивному сценарию: кому инфаркт, кому инсульт, кому онкологию, кому диабет, кому деменцию, кому изнурительные болезни, кому пулю в висок, кому петлю на шею, кому отравленный кинжал в сердце, сюжетные линии самые разнообразные и разнокалиберные, конец для всех один.
Счастья дрожащий ручеёк, убегающий в песок времени, ответьте мне ветры осенние куда мне идти?
Шримад Бхагаватам книга 6, глава 15
Семя соединяется с землей и вырастает в плод, внутри которого тоже есть семя.
Подобно этому одно тело соединяется с другим и производит на свет третье, которое в должный срок произведет ещё одно.
Меняются лишь очертания, количества вещества не уменьшается и не прибавляется.
Тела всех существ состоят из одного и того же вещества: отцы и дети, дикари и благородные, мужчины и женщины, все деления воображаемые.
Стареющее тело подобно бумажному кораблю, попавшему в шторм: компас повреждён, палуба ненадежна, морские карты беспросветно устарели, мир за бортом скончался и охладел, слабость рук сжимает его последние мгновения.
Спрятаться от старости невозможно, бежать куда-либо бессмысленно, все мои поиски упираются в тупик, за которым для меня уже ничего нет.
А где-то там, за углом живет весёлое, горячее, беззаботное счастье, но мне до него на моём разбитом кораблике уже не доплыть.
Книга моей жизни: яркая обложка, волнующее предисловие, романтическое начало повествования, исписанные страницы с цветными и черно-белыми картинками, печальный конец моей истории, грустный эпилог.
Шримад Бхагаватам книга 1, глава 13
Каких еще радостей ждешь ты от бренного мира?
Неужели надеешься удержать в своих руках то, что никогда не принадлежало тебе?
Вышло твоё время, неимущим ты пришел в мир смерти и неимущим покинешь его.
Судьба уже лишила тебя царства, развеяла радужные грезы, так чего же ты медлишь?
Неужели мечтаешь вернуть себе унесенное в бездну временем?
Всякий из нас суть послушный раб времени, время, что невидимая рука Всевышнего, коей он отнимает богатство, почёт, землю, имущество, родичей, да и жизнь саму отбирает, когда сочтёт, что час наш пробил.
О сколько надежд возлагает человек на своё бренное тело, как силится продлить существование того, что однозначно обречено на погибель.
Знай же скупец, тело твоё, что вешающее платье, всё равно обратится в прах и будет размолото и развеяно по лицу земли.
Стойкий духом не тот, кто до последнего держится за своё имя, тело, положение, место, но тот, кто презрел мирской долг, оставил дом свой, дабы шагнуть в вечность, в бессмертие, в неведомую бездну.
Воистину достойнейший из людей тот, кто, очнувшись от грёз неведения порывает узы ничтожного бытия, узы семьи, общества и бесстрашно вручает себя, своё сердце воле Вседержителя.
Поздняя осень танцует под медленный вальс опадающих листьев, несчастья сначала приходят по одному, затем парами, затем шеренгами, затем решительным строем.
Потертые ступеньки дней, спускающиеся вниз, старость, облезлая маска времени, под каждым следующим слоем скрываются боль, хроническая болезнь, одиночество, безнадежность и страх.
Меня уже нет на сцене, на помосте осталось только пожёванное залатанное отображение, которое что-то делает, куда-то идёт, за чем-то спешит, на что-то ещё надеется, как-то справляет свои потребности, всё, вроде как у всех, только жизнь ушла и в глазах всё мёртвое.
Однажды меня не станет на поверхности земли, не станет моего отражения в зеркале времени, не станет моих следов на дороге судьбы, не станет моего голоса, не станет моего имени, не станет памяти обо мне, не станет моих несбывшихся надежд, не станет моих неисполненных желаний, я растворюсь во мгле бездонной космической ночи, а мир останется прежним.
Внешне ничего не изменится: дни будут переобуваться в ночи, закаты будут переодеваться рассветы, солнце будет просыпаться на востоке и засыпать на западе, годы будут суматошно бежать друг за другом, стрелка на циферблате часов будет устремляться по замкнутому кругу человеческих судеб, люди будут любить и сражаться, находить и терять друг друга, разукрашенное шоу будет продолжаться, а жизнь рождаться и умирать.
Шримад Бхагаватам книга, 7, глава 7
В безумии своём мы дорожим телом, как орудием всяческих удовольствий, бережём, леем его и облачаем в богатые одежды.
Мы любуемся им и украшаем, чтобы привлечь других, не подозревая, что это тело чуждое нам.
Покуда дышит оно превращается в испражнения, а перестав дышать становится прахом.
От начала и до конца наше тело пища и испражнения червей.
Если тело лишь горстка земли, то во сто крат ничтожно всё то, что приобретается ради него.
Что проку тратить душевные силы для поддержания жизни в сплетении мёртвой плоти?
Если само тело обреченно обратиться в прах, то чего стоит всё, что связанно с ним узами взаимоотношений: домочадцы, имущество, наследство и наследники, слуги и сородичи, поданные и соратники, домашние животные.
Все они наваждения в вечности, промелькнут и исчезнут, не оставив и следа.
Старость родная сестра горести и печали, отравленная вода в колодцах её, бесстрашные воины падают пред ней словно картонные заграждения пред неудержимым ураганом.
Тело моё словно горка песка, я его сгребаю ладонями со всех сторон, а оно всё равно расползается, рассыпается и разрушается
Догорают свечи, угасающая волна шёпотов и бродячих теней, стрелки циферблата не оставляют своего неотвратимого хода, старость каждую секунду просачивается в меня.
Шримад Бхагаватам книга 7, глава 2
Бренное не стоит скорби, ибо обречённо сгинуть в небытии едва появившись на свет.
Плоть недостойна сожаления, она не принадлежит ни вам, ни ему, ни кому-то ни было.
Мы заимствуем её у матушки природы и должны будем отдать в назначенный срок.
Грустный поцелуй осеннего солнца, листья чуть желтеют, ночи становятся холодней, всё обретает оттенки печали и предчувствия скорой неизбежной смерти.
Я посреди раздумья стылых могильных плит, на острове старости, окружённом со всех сторон смертью, пустота заполняется пустотой, безвозвратности прибавляются к нолям, катафалки, похоронные процессии, некрологи, серые гранитные памятники, мой крохотный хрупкий мир, маленький островок надежды посреди бушующего безжалостного океана безнадежности.
Иду по дороге своей жизни, под ногами трещит, прогибается, ломается лед времени, становясь всё тоньше и тоньше, под него проваливаются и тонут мои победы, мои достижения, мои ожидания, мои расчеты, мои планы, мои неисполненные мечты, мои сверстники, мои знакомые, мои любимые, мои родные, мои друзья.
Я ещё здесь, ещё звонко стучит моё сердце, но тело уже согнулось, истрепалось, износилось на сгибах: хронические болезни, бессонница, депрессии, ошибки, обиды, сомнения, призрачные цели, разочарования, пропущенные удары, быстрорастворимые мечты, каждый день малая или большая война.
Мне пора, а я ещё ничего не успел, не нашел, не догнал, не долюбил, не удержал и не смог.
Быстро осыпается недолговечный цветок жизни, предсмертная агония вчерашних просроченных одноразовых героев, мертвенная бледность уже принялась стирать румянец с их лиц, невозможно помешать тому, кто с отчаянной силой устремляется навстречу смерти.
Шримад Бхагаватам книга 4, глава 29
После разрушения тела я продолжаю существовать.
Как предметы появляются и исчезают в пространстве, так плотские оболочки появляются и исчезают.
Забота о теле, жене и детях не требует человеческого разума, после многих рождений удачливая душа получает разум и тело человека.
И если она не использует эту возможность, дабы освободиться от иллюзии обладания, она снова низвергается в низшие виды жизни, в круговорот перерождений.
Обрати свой взор к Кришне, будь милосерден к другим существам, познай свою подлинную суть в связи с безусловной Красотой и тогда ты обретёшь действительную свободу.
Радости и печали приходят и уходят, прошлое, настоящее и будущее, пролетая как сон, обращаются в прах.
И только ты, бессмертная душа, и Истина пребудете вечно.
Для чего я всё это описываю, смерть, старость, болезни, несчастья, безысходность?
Для того чтобы кого-нибудь напугать, обескуражить, ошеломить?
Совсем не так, у людей нет выхода, они пытаются не думать о смерти, забывшись в разукрашенном самообмане, но она, смерть, всё равно придет за каждым из нас, не сегодня, так завтра.
Религия, позолоченные купола церквей, свечи за здравие и за упокой, священнослужители, раздающие нам советы, благословения и наставления, но и там мы не обретём подлинного спасения, они сами не знают, что происходит в дальнейшем, за последним поворотом судьбы, на другой стороне невидимого экрана.
Что там происходит и куда душа направится после оставления бренной плоти детально, скрупулёзно и исчерпывающе описывают Веды, и более всего во всех мельчайших подробностях представляет пятая Веда или Шримад Бхагаватам.
Почему, зачем, для чего бесмертная частичка сознания облекается в одноразовую бренную плоть и отчего в этом кратковременном теле страдает, болеет, стареет, теряет, разочаровывается и умирает?
Она же вечна и бессмертна, зачем же вечной душе каждый раз одеваться в краткосрочное бренное тело?
Все математически просто и объяснимо: пока у души есть желания обладать, управлять, превосходить, держать в своих руках, она не может вступить в царство вечности.
В обители Безграничного отсутствует понятие собственичество, там всё основанно на любви, заботе, духовном творчестве, желании служить, отдавать, принимать чужую боль, как свою собственную.
Если у бессмертной частички сознания нет таких качеств, ей никак не вступить на землю обетованную.
Потому Господь одевает вечные души в бренные тела и преднамеренно посылает нас в сотворённый мир, дабы через страдания, сомнения, потери, разочарования, испытания мы очистили наши сердца, избавились от желания обладать и были уже готовы навсегда ворваться в бессмертие!
Шримад Бхагаватам книга 4, глава 8
И ты, по примеру своих великих предков, должен искать покровительство Вседержителя, милосердного к Своим чадам.
Кто желает вырваться из порочного круга перерождений должен искать прибежища у милостивых стоп Господа, помести их в своё сердце и покорно служи Ему, сделай Его своим Повелителем и не ищи защиты ни у кого иного.
Шримад Бхагаватам книга 4, глава 12
Лучезарная обитель Господа светится собственным светом, а звёзды сотворённой вселенной лишь отражают её сияние.
Она закрыта для тех кто чинит насилие и немилосерден.
Войти в царствие Вседержителя может лишь тот, кто творит добро и заботится о благе всех живущих.
Кто умиротворён и чист сердцем, того принимают в свой круг верные слуги Всевышнего.
Таким непорочным душам открыты врата в обитель Господа, их родного дома.
Так сын Утанапады, осознав себя рабом Кришны, достиг области, которая венчает собой три мира.