A. A. A. "Цветущая Во Мгле" [Роман, Версия 16+]
- Floors Of The Blossomingloom -
Prologue: "Або Офо" 1993
Chapter #1: "Нашёптано Со Дна" 1812
Chapter #2: "Дым Иглокожих Поколений" 1989
Chapter #3: "Королева Червей С Королями Лопат" 1845
Chapter #4: "Стенописью Человекообразного" 1989
Chapter #5: "Сулит Им Гореть" 1858
Chapter #6: "Капсульный Храм" 1983
Chapter #7: "Ангела Ночи Гонец" 1905
Chapter #8: "Долина Еннома" 1993
Chapter #9: "Нечистый До Вечера" 1927
Chapter #10: "Биотоками За Коллапсары" 1999
Chapter #11: "Небесные Гарпунщики" 1989
Chapter #12: "Удел И Ярем" 1886
Chapter #13: "В Экспансивных Садах" 1989
Chapter #14: "Фейслифтинг Лучей Рандеву" 1999
Chapter #15: "Бибабо Бугабу" 1949
Chapter #16: "И Бесы Уверуют И Вострепещут" 1999
Chapter #17: "Пантофаги Зверинца" 1964
Chapter #18: "Индемнитет" 1999
Epilogue: "Их Дерево Крови" 1999
Глиняной речью праха наяды опустошая тесный ритон, к метке созвездья Дракона, возле ладони, шерстью махров, исподволь чернобородый зодчий-скиталец, при незнакомце крапом углов, станет о кости править гаданья, тьмой балахона под капюшон, в шлейфе песчинок, для толкований первооснов, от ворожащей дымки густого лунного взгляда через шатры, пиковой мастью нашедший по чужестранцу сажевый знак, из двуединого корня вздев исполинов перед Всевышним ролью бродяг, равно крещённых пламенем вихря, с тягловой силой тридцатерых, Ангела Ночи предвозвещая сотканный мрак, бронзой кувшина мир волхвователь ссыплет часами за перехват, отсверк басонов при тёрне, звоном ниелло в колкий ущерб, ниже змеиной чеканки, до благовоний гибкостью мер, сухо ероша бонапартистский чад аграмантов пеплом солдат, что устремятся от полыханий искрами вверх.
Предисловие Романа "Цветущая Во Мгле"
Тэлон Шарпер И Жонглёр Макак
"Blossomingloom" - финал пенталогии, ритмизованный остросюжетный приключенческий роман под авторством A. A. A.
Обрамлённая в форму водевильно-мелодического сборника путевых рассказов, последняя книга отражает через происходящее стовосьмидесятисемилетний период развития цивилизации, призматически многотонально и на максималистски высокодетализированном уровне проецируя действие сквозь девять государств по базовой динамике событий, включающих, не считая тритагонистов, 268 заявленных персонажей среди комментарного реестра, в том числе стержневые образы из предыдущих четырёх романов.
С точки зрения технологической "Цветущая Во Мгле" является музыкальным произведением на 87 равноправных метрических структур фиксированного ритма, варьируя объёмы жаккардово-орнаментальной систематизации от 300 до 5500 слов, где широкое применение находит рефренная метрика, иногда двух- или трёхстилевая, также алгоритмически весьма чётко овеществляющая композиторскую доминанту посредством трёх глагольных времён эффектом интарсии общего стилистического перетекания атмосферного консонанса.
Помимо вышеуказанной фиксированной ритмопрозы с концевыми переходами тактов, роман содержит посценное отображение через полифоничность белого стиха, верлибра и каноническое стихотворное звучание, ко всему используя такие экстравагантные комбинационные варианты как штанговая и сердцевинная рифмовка отрезков, причём речь не о вставных эпизодах или репликах, а о сюжетной полноценной фактуре, данное обстоятельство вызывает неподдельный эстетический, в некоторой степени даже экстатический восторг, особенно если учесть, что вся означенная работа целиком, добавляя и предыдущие 4 романа, выполнена грузчиком из продуктового магазина.
Дорогие читатели, Вашему вниманию представлена книга на 171000 слов, панорамирующая ракурсно перечень сборника новелл или объёмных рассказов, одновременно по сути являющаяся взаимосвязанным стилистически повествованием, вытканным из абсолютно ураганоподобного действия на эффекте парадоксально-симбиотической рирпроекции со впечатлением диагонально планирующей камеры.
Это полномасштабный гранд-финал, завершающий любые недосказанности "Зверя Пиковой Масти", второй том общесобытийного массива, объединяющего также все предыдущие книги пенталогии размером свыше 600000 слов за девятнадцать лет писательского труда в монолитное дерево жизни, с точки зрения потребительской, это качество исполнения, равного которому Вы не найдёте больше нигде и никогда. Именно потому остаётся лишь пожелать Вам самого невероятного, умопомрачительного, головокружительного, сногсшибательного и потрясающего чтения, двигаясь на победоносном вихре стихии только вперёд.
Авторское право депонировано, в 2023-м году издана книга "Цветущая Во Мгле, Фрагменты" - литературный сборник ритмизованных приключенческих сцен основного романа, ISBN: 978-5-00202-363-9
- Blossomingloom -
"Сны кашемировой волной качали плот, один поймёт, один умрёт, водоворот, ловец камней, перегоняемый следами, алмазным куполом искал сетей исход, вдали рассыпавшийся ветра голосами, один умрёт, один поймёт водоворот."
["Abo Ofo", Para 1993, Antechamber, Pink Floyd "Sorrow", Depeche Mode "I Feel You"]
Омовением буре колен, с близнецами в утробе её, расчертит маслянистые накаты-полусумерки, внутри плетей волос предштормового танца-клокота, по сторожащим катерам, цедя сигналы патрулям, к чернильно-сизым небесам, глубиной передатчика рубок судов командирский состав, штабной корабль за вертолётоносцем, при бинокле молодого управленца, семьянина, контрактовщика, стальная башня под стеклом надстройкой палубных углов из выдвигания стволов, боевой крейсер залповым гвалтом скользнёт в пасодобле грозы, от лаза установки тридцатимиллиметровых скорострельных пушек зыбью между радиолокатора, взрыхлив к барографу столбца над шельфом влажные леса циклонной тяжестью резца, нагнетаемый след истребителей вровень декодерных шкал, по видеотрансляции сквозь автоматизированный цикл, гранясь тандемным вертолётом HRP-1G Resquer, в изгиб металла фюзеляж заузит контуром вираж, осуществляя пилотаж, мимо береговой полосы, штабелированный трюмный груз, армейские пикапы-внедорожники на штоках передач и башмаках среди твиндеков под вихрение, от сортировочных работ винтовки ящиками в счёт, колёсный бункер-вездеход, при шеренгах цветные наёмники глянцевостью шилд-очков, солдатские жетоны вкривь нашейных талисманов к череде верзил из экваториального содружества, мохоки самбо до рубцов, под брезентовками узлов шевронных плеч боевиков, у зеркальности визора дрэдлоки чащ прета-бородачей, напротив дробового Trevor Daewoo USAS, плавающий Kimel AR-9, костяные шилья вглубь носов, от Armsel Striker за карман взводя картечный барабан, до пересылки войск южан, судно выпустит бронеамфибии на дозаправке систем, воздушная подушка равновесной качкой транспорта, держа артиллерийский катер вверх подводных крыльев струй, десантный борт LCVP, тон Encom Carbine с потрупей, за ложементную ступень, штурмовой пулестойкий амтрэк FMC взгреет Cummins VT, о дизельную пену водомётов, скрывший 25 стрелков морской пехоты алюминиевым корпусом, из толстокожести пластин AAVP-7A1 сквозь литоральный слой морщин, выворачивая GIAT 30 на электроприводе искр, от противоосколочной обшивки распалит семикаморной пушкой вдоль UGWS канал надульника, перебираясь через мель, за кормовую аппарель тушуя вязкостью шрапнель, угловатые два LCM-8 вынесет гущей прибоя, исторгнув треск напалмовой танкетки между оттиска военных SUV, стальными сходнями к бурунной тьме, песчаной линией обзор вскользь меток пальмовых лесов под растекавшийся озон, квадроциклами рекруты Башни-Анархии в бусах клыков, упоры бронебойных ружей багги ATV, косматый сброд фавел, панк-байкеры и гетто-дикари трущоб, штрих ирокезов мимо ламп, до камуфляжных буни-шляп, чикаго-стетсоны о крап, трёхпучковые Вспышки Свободы на дамах-пантерах частей, походные ботинки со штанами карго, строчкой бегунков жилета милитари возле налокотников, подофицерский центровой Nissan Patrol III за толпой координаторской рукой, через Felber Sportwagon шпур гранатомёта морену хвостом, всплошную маскировочной раскраски лиц извив татуировок сблизит внутриплеменное тормошение, к бронемобилям от кабин арбитров, мутностью ложбин деля зверинец вровень шин, будто странный тропический рынок инвесторской прихотью сцен, Gurgel Caribe, выставивший комплексы оливковых F88 Lithgow мимо репродуктора, изрежет бранка до чамбир, под электронный блиц-эфир тотализатора для фирм, за компактные CETME Modelo LC вдоль диоптрики рощ, давя телескопический приклад, навстречу BMS Comcam среди эвтерп из тембра громкоговорителей, раппорт граффити БТР, о калибруемый верньер по артогню сводя ущерб, суетой многолюдного берега вздетые Spectre-HC, зажмутся, изъязвляя подкатные миномёты, наравне аэрографии пробоинами к технике, на разлетавшийся снаряд у контратаки спецбригад, в металлоломе баррикад, за сносимые вспышки ракетниц из ярусов сельвы о шквал, трепещущие кроны астрокарий до валов, пятном взлетавшего над палубой AJ-2 North American, ударный Savage от поршней Wright Turbo Cyclone по волне скользнёт в моторной кривизне, обтекателем вычертив модульный локационный прибор, из шаркающей гари носовой M39, ниже турбореактивных шлейфов Allison J33, вихря компрессор вдоль сопла, об элерон аэроплан уйдёт на плоскости крыла, размыкающий бомбоотсек между тумблерной цепью щелчков, плетя надфюзеляжный ропот воздухозаборника, дугой преодолевший обертоны турбулентности, за интерцепторный уклон вспоров тетрилом горизонт от пикировщика в разгон, бронированной шкурой грунтуя фрахтованные корабли, среди маховиков под кремальерные затворы переборочных дверей, у оружейных кофров сектора, за шлифовальный карборунд из наползания секунд разлиновав командный пункт, молодой управленец нацелит массивный военный бинокль, под блик часов Omega Constellation о штабную судовую рубку лязганье динамиком жил кабеля, анализируя процесс, для подчинённых в образец журналом полнивший реестр, униформа компании на рулевом, до старпома за трап, контейнеры громоздких тесных гильз при счетоводстве LCD-строк органайзером SF-4000, разворошив сортамент-люкс предоставляемых услуг под каждый сваренный вертлюг, точно ломкое время с ключами от бездны и горстью вериг, шурша войной, фасованной в коробке, абонентски распечатывая комплексный обед из человечества, он дотолчёт перерасход, графя товарооборот у комментаторских частот, на трассирующей кромке выстрелами побережья теней, откуда посчастливится ему ютиться оком урагана, строя карточный домишко сквозь безмолвие, когда изрубит мир вокруг напор воронки центрифуг орбитой тромба вдоль потуг, бормотание дикторш при спутниковом шифровании зон, внутри TV-реалити к пометкам для вещания цветных миниэкранов прикладной эгалитарностью, в крузейро сверенный акцепт людских ресурсов мимо цен за тепловизорный прицел, из момента редуктором Bell Textron 212 UH, надзорной параллелью вертолёта с трафаретом граней имени Night Angel через Pratt & Whitney Canada, сместит вращающийся блок GAU-19A в поток, о грозовой лесной виток, треугольным надульником выровняв .50-й калибр, на ленточном питании вибрацией свёрл General Electric у полозьев штормового нисхождения, гилея сгорбленностью пальм сквозь дрожь стволов изгложет скальп огромных листьев за спираль, верещавший бразильский Mekanika Uru в Dangel 505, о клапанные ритмы силового агрегата полноприводных бросков универсала-внедорожника, для пулемётных гнёзд на брешь скрыв быстросъёмный перегрев деталей CIS под срез, гамом парду Norinco Type Eighty Six вдоль механизма булл-пап, исторгнутые профили солдат от металлических клоак в геометрическом орнаменте AAVP, метисы через полигон, держа браслетный микрофон антенной к ветру капирон, за штаны-парашюты и берцы лучом красный тон ЛЦУ, диодные блуждающие точки до шрамированных плеч, среди хэдбэндов джери кёрл над пеленгацией, Jeep YJ Buggy колеёй завышенно промнёт литой подвеской мёртвых по кривой, встретив пиротехнический воспламенитель у M9-7, давясь об укороченный брандспойт, из колыханий перфорированной втулки MGP-15 к облаку, на бесстекольных рифлях в смрад прикарбюраторный разлад Portaro 260, вглубь тахометра перегибая Suzuki 400S, изгвазданным кросс-байком под Urutu, мотогонщик, захлебнувшийся таламусом вскрыш собственного черепа, о генератор просвербит стекающий электролит, на разорвавшийся пентрит, измолов укрепления люками вдоль артпозиций сторон, у противозенитного манёвра турбовальных T700, среди ударов при щелях пневмоколёсных рам, автоматической пальбой M230 скорчит борт, гуляя пушечной резьбой, от S-70 Black Hawk шатнув AGM-114 вниз, опорами для блоков зажигательных ракет, мелькая допплеровской ретушью панели навигации, по рёву сварочного шва взбрив огнемётный FT2, кроша баллонами провал, изнутри Bren Gun Carrier, передробив Alvis Stalwart хребтом, Consolidated Privateer PB наклонит в рыке хвостовой стабилизатор о разгон акселерометра, вкривь громоздя торпедный сброс, бомбардировщиком колосс, разрушив танкер-бензовоз, отдалится 75-футовой мглистостью туч, свежующий эскортный боевой корабль вразрез патрульной крейсерской оснастки до фугасного вздымания, где, обрамлённый слепотой, завьётся перед чехардой, дракон, летавший над водой.
["Whispered From The Bottom", Hudson 1812, Ladderstep #1, Choir Version "God Is Born"]
Метель-балагурка вослед рукавицею для птицелова-шарманщика, перстом на устах о дегтярную ночь закурчавившейся бородою к пурге обок пара французского насморка, с пригорка засахаренных неоглядных лесов боронит ледоставый Гудзон буерами голландскими, язвя осмолённые шверцы в позёмке, из маранной пороховницы досыпкой трёхствольному вздёрнутому пистолету окрест самочинцев за шомполом, держась бейдевинд, румпель кормчего между копчёных угрей бухты троса плутает о воды стеклянные, чертя пилигримскую шляпу да шарф по вискам, закативший металл на просаленный кожаный пыж вразнобой дула всякого, густеющий к веретену прялки смерча, навой шквальный залубенело жуёт грота-гик парусами коньковых вельботов, кроя грубошёрстные валяные одеяла гаданий оттоль, где распахнут Магор Миссавив, посечённый вприщур за светильником ворвани, с луною таро Харлем Ловердэйл, высившийся, оправляет косую оснастку, вдев бартакст, орудуя подле короны сосновой бутузного пащенка, меж иноплеменников ружьями наизготовку, сигнальщик и рындовый шкиперу через три дюжины фатомов качких рамен крепежей мастерившие чёлн толкователя снов, тешут выбитые нагеля, шпором степса кренясь под набегами, врастяжку повадившийся лютовать сиволапый Господень кубарь пенит факельные головни верховых к заснежённым чащобам сквозь правый обрывистый берег витого кущения, среди балдахина кроватного, о волокнистые горные кряжи терзающий врозь перекладинами со штирборта верёвочный трап, на изгорбившемся одномачтовом куттере, скрежещут к рангоуту исподволь вторы у свайки псалтирь да тимпан волдырей назади судовых такелажников, от верхотуры буяна узлов зарифляющих в кренгельсы рубленое полотно над канадским лазутчиком, бахромчато лапы еловые гложут бом-кливер, сопя росомахою в заиндевелую корку из перт о кусачий мороз доломанов камлота вглубь зимних накидок до треска фузей Бурых Бэсс напрямик волхвования стужею, по кромке саней встрепенув чужедальнее эхо мушкетного хора гражданскою гвардией, офорты высоких тулей сбора войлочных шляп над кедровым планширом вельботов, к разводью шуги бередя отвороты сапог через делфтский пасьянс изразцов куржевины по ловчему зыку дирхаундов мимо речного стекла у разостланной дробностью пинакотеки, навьюживши полог согбенным вершинам дерев, лейтенант ополчения, высвобождая кремень по кресалу, рыхлит обок шлей трёхконьковые зимние лодки в борении, скоблящий ледовые шлюпки махристостью до бечевы пятерней Тмола Ван Хондеберхема, прежнего молотобойца, суконный шлык треплется о барибалов кольбак против гомона, корнетом гусар Янош Габор, мерцавший венгеркой мадьяр под шинелью среди пелерин за кружалем горшечника, взведя лебединые шеи курков на пружине огнива, где край зарифлённого стакселя буера хлещет возницей декабрьский смерч, и молельни прядильные ведают прочно, для коих им давний нести караул, в наседающий через литые налобники шлемов канадских драгун крупяной ветер своры гонителей, бурунные лохмы до плеч к полушубку из волчьего меха, позёмок с прищура на сизо-игольном узоре та-моко, зовя Брандхэстофта, сумою патронною наискось полинезийский дикарь Истопник муслит оттиски зрительной ржавой трубы под холщовой завёрткою, бугорчато Ловердэйл старший к томам псалмопевца всплошную седалища Найтсмита крашеннощёким двухлетком ерошит в подзорные блики намёт иноходцев муругих с караковыми, вороша буераки сугробов тесьмой ирокезских гамаш, за обвод карабина подпругою, кутасами вдоль киверов да обвязанных шалей на рекрутах, инистые оселки подбородных ремней, узкополый цилиндр оперенья гуронского сачема, вздев бландербасс кверху ольстра передней луки, птицелов Харлем для Присносущного следа возков отпирает затейливою брешью стык музыкального ящика с огнеприпасами, в раскаты фитильных гренадок наветренной правой скуле, принимаясь увязывать лопнувший фал, оклик марсового, завязившего топкий сапог вдоль снастей, размолов содрогающийся одномачтовый куттер от вздыбленного камуфлетом подрыва меж конных нью-йоркских частей добровольцев к торосовой скатерти, волною селитры и чёрного пороха за пламеносный состав о бочонки над скважинами пустотелых брандскугелей, среди извихрённого чада вослед громыханию трюмная лючина горном плавилен в проломы шпангоутных рёбер до киля, сводя перекос оверштаг мимо вахтенных, спешностью выбленок троп оставлявших гудзонское судно растерзанным, искомканной ветошью тел винтовые ступени могил такелажников меж огневого бича, разраставшейся всепоражающей бурею смрадное облако трудится над корабельным пожарищем, грот-ванты носящейся клёпкою дребезга обручей за метловища рангоута подле ниралов, рык мачты из пяртнерса к содранным штагам окрест зыби шкипера и рулевого, на мечущемся пламенеющем шквале скитальческой вязи столпа куттер, грянувший в зольнике топки, изогнутый складнем-картинкою, свечой погружает форштевень, давя носовую фигуру отшельника с масляным вытянутым фонарём обрешётки, под кавалерийский аллюр пистолетами Новой Земли в дёготь шпор наравне кнутовища за пасти дирхаундов, извившийся дряхлый шторм-трап вразнобой полыхания, до искры взъяривши картечный тромблон меж осечек, хвосты шлемов кожаных по авангарду отряда из лёгких драгун, бородатый топор у корнета над кольцами люверсов, Габор от наполеоновского кольбака метит северный дульнозарядный мушкет, отквитав залп свинцом вдоль подперстья на всхрап лошадиного трепета, ногавки с попоной впряжённого к зобу саней жеребца, ширя зимний плащ мехом наружу под штуцеры вровень ондатровых шапок, за хвойные лари торгового буера сквозь ледостав, кормчий Харлем у ржавчины по рукавицам отводит голландскую шлюпку вблизи снегового верчения, до птички-свистульки, играющей под вырезною короною Найтсмита, чиркая горные пляски метели о пенившийся вихревой Иордан.
["Whispered From The Bottom", Albany 1814, Ladderstep #2, Choir Version "The Ash Grove", Instr. Vers. "The Irish Washerwoman", Folk Version "My Heart's In The Highlands"]
Обоюдоблагочинными для спроса менового накипают бытовавшие поверья чечевичною похлёбкой глинобитных очагов, краснолесье берегами коловратных трелей рюма, низведённых по завесе камышей о пищик Фатуму, шкатулочные рекруты, застрявшие телегами фурьеров под ступенчатый излом четырёхскатных крыш, где в карточном удавленнике надобен им пастырь, поводырь да следопыт, избродившийся дрожжами на локтей фламандских сотни сотен через поселковые дороги, коробейник-иудей Ефраим за высокой валяною шляпой распестряет страстоцветными безделками передник испылённого кафтана по трескучей сыромяти вдоль нашейного лотка для приглянувшейся мадьярки-ворожеи Розы Вашвари, тесней к порывам сдерживая вязаную шаль, обтрепав кудрей навивы смоляные за чепцом, подбитым ватой, мимо тканых нарукавников от ветра у заботностью оправленных корзин, супротив маклак терновый перекликами весенних стай влечёт из жерминаля флореаль, к предместьям Олбани укрючливою сметкой вожеватости, нашёптано со дна, отколь грядущего ладонный плуг знобит всхолмлённой пажитью неведомого буковым и пихтовым колкам, что бубенцы над птицеловной сетью купорных годов, носовой ольховый селезень баркаса деревушки черноклювыми гагарами в снованиях из прутиков от заводей индейского волчка, подофицер кнаружи примкнутых штыков побатальонной глыбы ельника, где недоумевают недоумки, стушевавшиеся с тушами, где якобы кобенятся пред яком якобинцы да проходят проходимцы, кои ныне у позорного столба кнутами пороты, ведь коих Избавитель многомилостив и долготерпелив, назади от коробейника Ефраима колодезный журавль двоит ременные бидоны с коромыслом, опоясав к мельтешению цыгански-расписных отроковиц сосновый памятник торчащей двууголкой в поле, между караульного с подчаском, до того проконопатившим свищи на глине рубленых узилищ флигелями, по велени эльзевира барабанщик ротный тянется вослед иноплеменных страстотерпиц мотовилом о прядильный утлый стан, каботажные купцы, обводом схожие не в меру с водопойною колодой от навершья черенков да брамселей, витых подштанницкою выделкой, повесничать ретиво принимаются с дочуркой мастеров заплечных дел, шальными космами дубравы помавая Розе Вашвари у кнехтов, Тибор Вереш, Эзелл Гарленд, Шамберлан и Маадай, неуказанным товаром полня трюм, в зачин с примерного картёжника окончив распоследней пуританкою, у сгиба шляпы клерикус дозорный разбрюхатым оковалком шерстобитов стережёт от франкмасонов, прокажённых да увечных ополчения, воткнутого за гашник, будто требника измятые углы, натоптав смиренномудренно пред Богом, колымажною ступицею возов бренчат ременные кувшины при горшках, колотушкой врассыпную награждённые канавные бекасы мчатся к ряженью для новонидерландского пасьянса об ухабистый просёлок, через фланги оплетающих торговку пирогами Басилею Де Гюйон, в благонравии судаченья с кухаркою и сбором престарелых квартеронов, отражаясь вдоль решётчатых оконец, переплётами фронтонов из голландского лепного кирпича за провозвестьем созывавшие дверные молотки, Ахелоя где ботфортным рогом льётся разбитной наезжий люд, кипя страстями по семнадцатому веку, на годичных кольцах брёвна от семнадцатого века добывает, седовласых чернокожих слуг допытывает, скрюченные выи их семнадцатого ль века невзначай, изнывавши на пригорке с девятнадцатым столетьем, платяные сундуки опорожняя домовитой хлопотунье для обычая к пригожеству среди крестьянских танцев, близ ворчания двуручных пил топочут разухабисто лудильщики, стряпухи да валяльщики из Дордрехта, Гааги, Роттердама или Утрехта, что столь неугомонны, коих лишь утихомиривает, разве, пономарь, часового удостоив кордегардии, наказами вослед уланов конных офицерский гам разносится у пристани лихой велеречивостью пыхтящего сотейника, отгрузкою подвод ручные тачки обок сходней, ломовые битюги за войсковой рысачьей поступью, гренады киверами верховых, к Брандхэстофту обратившись, артрасчётный фейерверкер просит Найтсмита оплечного вдеть наново подпевку барабанную сквозь ящик музыкальный, дабы Их Высокомощным Господам осуетиться гуще прежнего, от гвардии пускается ухватом для горшка с хромой чулочницею в лапы круговерти, мимо бостонских мушкетов, по рекрутчине вербовщицой за графствами расшвырянных, что оводы с умётом вспять кобыльего хвоста, невпопад штырей звучащего ларца простонародье высыпается на стогны, вкось раззявливая рты, скребёт затылки да копается в носу среди несомой чуши, будто строй горшками по жердинам, залоснённые кафтаны об утюженные выемы колетов отложных, накрахмаленные твердями чепцы и домотканые передники за шустро бередимые исподницы от пряжек башмаков, строча размашистый ландскнехтовский берет по кирасиру до фламандских чаровниц, коптящих трубками табачными, все добрых дел исполнены, творят премного милостынь окрест, беспокойно стародавним звоном луковых бутылок для прогорклого бродильного, питьё творится в чинностях, никто не понуждает слыть изваренным невольником при чане, за корявой тростью пляшут две сапожные колодки на фельдъегерских отъеденных шрапнелями культях, вороша до мостовых навоз, когда его бажёное ребро, его зазноба у скамей из горлыбей остервенело вышивает буера да свиристелей, подле сагамора в рыночный обвес плетёных вампумов ракушек, при лесах, богатых дичью, раздаются ворожбой пахучих фартуков пирог из каплуна, рагу с картошкою, и залпы дрём тушёной оленины мимо глухо начинённых в кашеварне пушкарей, бандальеры с эполетом на капрале инфантерии, киянкой да стамеской отперев бочонок вытопленным салом нутряным из кладовой для благоверной отставного баталёра, у кобеднишней надёвки толчея дворовых олбанцев поёт Ему, прибряцывая искоса, бахвалятся ингизы озорной гоньбой за гусем, тормошась в подклювья зычном кошеле, чередуются нарядные аграфы по тульям от кроя давнего фасона, знаменующего вздёрнутый кофейник на подносе, контрдансом разодетые хозяева факторий меж захватчиками Форта Казимир, вампаноаги, черноногие, онейда, монтанье, словно чучелом набитая канадская дикуша, близ Великого Отца да Маниту сбывая розно праздношатаям лесные колчаны и томагавки для курительных забав, острят цепных медведей спиленные когти на муштрованной повадке барибала под уздою морды к бубнам стихоплётов, зафырчавши вперевалку до громады, птицелов-шарманщик зодчим ожидания, снобродства корабел, неохватный бородач в широкополой пилигримской шляпе гоготом раскатистым приветствует гулянья, Харлем Ловердэйл, качающий разлатый плащ с дорожной пелериною, репьём да развесным чертополохом, водит ящик музыкальный подле швей, мастеровых, торговцев, шорников, селян, чеботарей, погружая барабанные штырьки, мехам толкающие воздух, дабы шпильками цеплять края рычажных тростей, клапанно слагающих звучанье площадное, вровень делфтской трубки, заткнутой среди фазаньих перьев, чадо мужеского полу, именуемое Найтсмит, восседая на плече отцовском, ставши дёргать кломпами ножонок обок с песенным ларцом, вырезной короной дерева мотающий, пузатый и чернявый лепетун толчёт кошель по вздёржке, требуя от олбанцев дырявый дайм к его преуспеянию, шинели-скатки на походных ранцах добровольцев за холстиной босомыг, прорежённые гребёнкою стригальщика полки отвне бивачных каронад и моровых поветрий чащи, где карманный оселок шустрит проточкою кремня вставного меж винтом курка, отвороты к танцу гессенских сапог, весны опару намесивши каблуками, вожделеющие с утицей пирог от Басилеи Де Гюйон, вразнотык узлы с пожитками, тележный скарб вихрастых каледонцев на сумятице Фрисландии, Брабанта, Оверэйсела и Гронингена, люд окрестный зенки трёт бойчей, неврасцеп вязальных дрём кувшином славно пеня глиняные кружки, живо погнанный орясиною взапуски разохавшийся клин из петых дурней с пупырями да щербинами к упавой величавости хозяюшек, завесой мешковина по кибитке, у вожжей гусар чубатый, непробрит вослед курчавых бакенбард, за галуны и петли ментика от выпушки носящий долгий бартакст, видом будто причастившийся инкуб, доломанные шнуры корнета Габора играют сизой хмарью чубука, оплетая гомбы шарфа поясного вдоль чакчиров с позументом, предлагавший боевой чекан давнишних поселенцев околоточным разиням на мерцающие стиверы к шарманке Брандхэстофта, из проваленного носа громыханное сопенье нагнетавшего сквозь ящичный мотив, цимбалисты да каретники, сумев расположить к себе бургундское, оборвышей стращают через печи с изразцовой ребятнёю на коньках среди медведей, часовых и мукомолен, прочищая каждодневно можжевёловой настойкой свив кишок, всё дабы их верхнеголландское наречье обратить нижнеголландским, стаи олбанцев, прикладываясь к браге да народу своему, распекают свод почтенных никербокеров да бюргеров, являющих собой неокорённое бревно, паршой кляня у богаделенных домов, куда ветрами что парик несёт, что скальповую прядь вкривь мостовых, запахнувшись карманьолой, Тибор Вереш растолковывает наново стремянным, точно прежние кобылы сапом хворы по нагнёту, отстраняющий венгерскими узлами пестротканые жилеты вольнолюбцев-конокрадов, изъярившийся запутанный лошадник Эбнер Дарэм, вкруг размахивая торбою овса, напрямик твердит о проке разуменья, кто пред ним, нарраганзет ассинибойнов иль подпорка дровяная, не желавший дважды брать его сведённых жеребцов, сухопарые цыганы вертят статного ардена за мундштук, своекоштными дерзаньями промывшие нормандца-першерона вразнобой тяжеловозов под сменённою уздою да от войлока размотанным копытам, для возничих Маадая и Магога, Вереш, с коим херувим, плетёт, что всякий удалой высокомерин прытко млеет, скакунами восхитившись, нахлобучивает свой цилиндр-веллингтон фланёрского разбора от парижских щеглопёрен, фатермордером заправив галстух, вмиг распоряжается грузить обозы к странствию гуронских дебрей скал, изволением на жёрдочке державший смрадолова о каретные запятки, Харлем Ловердэйл, плывущий миннезингером сквозь эхо мелодическое тростей от ременного ларца, удостаивает почестью Тарквиния, старьёвщика тележного при зове колокольчика над завалью разменной, словно ризами, воскрилия архангела с трубою громогласною в порхалищах, сдвигая облачения измаранные тропами, вагант бродяжьих промыслов облапливает бурою патиной изошедший вскользь маасрихтский литой акваманил, употреблённый к омовению зашеины чесальщика, платящий чинно горсткою разбойничьих серебряных зубов над крагой щепоти перчаточной за бронзового петела, от клюва высыпая нидерландскую труху святой землёй, благодарственно объявшиеся братья во Христе среди поклажи, на манер опочивальных кирпичей холстинной свёртки, Брандхэстофт о вабик издали даёт наказ чубатому корнету зачинать поверх кибитки распряжённой бурный торг, потеснившись, гарнизон простонародья споро наново копается в носу, скребёт затылки да раззявливает рты горшками сбора по жердинам, где туземец Аотеароа в сизых письменах чела и мутно-строевом тряпье кургузом, уволакивая плотные завесы от плетёных клеток, розно пробуждает вереницы песнопевцев чужедальних, горихвостки, корольки да трясогузки меж зарянок, переливами клестов и коноплянок вслед железной разгородки, замелькавший рюм с пестринами на юрканье дроздов, изнутри полинезийские лесные гуйи красятся серёжками при клювах, досыпавши мерой зёрна, уховёрток и червей, Истопник шуршит, раскуривая трубку-томагавк, зазывающий передники в линейчатом узоре платьев сельских дев с чепцами коленкора, дылевое маркитантское лютует, обложившись пирогами невпоед, ломовые битюги колёсным треском бухты, пристанные катали за чинкой промысловых лодок под сосновый вар, огрызаясь волчьим шпицем, обок менного товара шхуна трапы стережёт, назади стогн, истощаемых к прифортовым сражениям, ложась крылами Господу в ягдташ, бороздя звучащий вербункош из утвари лужёной кочевых мадьяров, снулостью по выучке гусар-корнет, окончив снаряжать казённый дублинский тромблон у гравированных замочных досок, мерно принимается обпиливать фузеи ствол разорванный седельно-карабинным, до узилища крамольников сечённых, неотрывно бастонада за шпицрутеном плетётся к беспорточной службе, рьяному столетью в двууголку отстучавши, для смазных ботфортов оное же вздорным почитают, а дреманно-богомольный люд, что пуще гонит хвойные настойки, величают настоятелями, выжевав обсахаренные олиеболлен и раскупорив манерки плясовых гуляний около гребного колеса меж палым фоком и бизанью в чад смолистый пироскафа, шумный лавочничий двор, жестяным бренчаньем праведных трудов, назидательно ошкуренных премерзкою зазнобой, тошнотворство коей встрёпанной наружности смерденье дополняет под гадливый голосок, оно же сдобрено протухлою стряпнёю да к тому жутчайшим сводом безобразий, мимо кадей у полозьев для бочарного взбредания, Саллум, вязальщик мётел, подле крючников тушуется за стрехи гонтовых щипцовых крыш, разгадав немотной поступью ружейника Проспера Шамберлана, вперехват рамен охотничья бахромчатая блуза, кобурою бландербасс за поясным индейским шарфом, куний хвост широкополой низкой шляпы, воротившийся с обмаранной котомкой бус на вампумы, из шарканий по счётам у разряженных купцов давая торгу в Старом Свете умыкнутые настольные часы-автоматоны при механике изящной поворотных птичьих звеньев, над пинассами да флютами резными посреди латунных мельниц ветряных, поседелые раздоры квартеронов за усобицей, что Иеровоам на Ровоама через грабовые купы, где Всеправеднейший Боже от ухабов раскорякой ставших прясел катит исподволь бочонок поташа суконной прелой крашенине до настоя из ореховой коры, благоверные крестьян, храня пригожества у низких шляп супружницких с утюженной косынкой базиликовой, ютятся в перешитый мужнин ворс полукафтана, зудневой бадье о фартук мешковины выносившие смурного кеесхонда на помывку, вороша точильный камень по мотыге сквозь минувшего истрёпанные свясла, коробейник-иудей Ефраим, вытерев лоточные безделицы, проходит за осмолкою еловых срубов хижин, чередом всхолмлённых пажитей, скрипучие жердины упираются внаймы рожном воловьим о колёса дилижансу перед гатью, шторки дверец тормоша, назади времён бредущих сноровистый эмальер подряд лесных сторожек, ловит гнездовые клики, вертельно дымившийся вальдшнеп, горшочек масла и сквалыжные даянья в колпаках реднины, будочник-дневальный караульни при шлагбауме заставы на дорожный сбор к починке мостовых, взимая пошлину с обозов, извиваются колодники, отстёганные плетью за бревенчатым острогом, точно взмыленное тягло, к перелогу запряжёнными быками доворачивая лемех вкось отвала у распашки борозды, наравне предместий Олбани скребясь до валунов следистой тропкой горных твердей, вязь манковая нащупывает лёгшие среди кремнистых торные пути, можжевёловые иглы отстранивши подле кедра, неохватный бородатый птицелов червей за щепами гнилой колоды роет, будто сидень косолапый, где поверх тысячелистника звенит разноголосицею дебрей пересмешник, затерявшись на ветвях, а между пней дриады скачут, обок ведьмина ореха да шуршания тернового ледащий отрок Фатум в подмастерьях от корья счищает место для точка, покуда Харлем убирает вдоль плетёной клетки спев шпарковых трелей заманков, оттенённою прогалиной лесные вещуны, на стрёкот пищика сновавшие, к валежинам дыхания арматор, указующий сподручнику во вретище дерюжно-капюшонном зёрен высеять привадой самолова, Брандхэстофт вперёд скользящих узелков среди петель, бережливо проверяющий силки на деревцах подроста, бурого крапивника снастей мелкоячеистых добыто наминает за репьём у обшлагов его плаща, в буреломных стёжках об венерин папоротник сдвинувши зазор карманных солнечных часов, наравне широкополой пилигримской шляпы вабельщика Ловердэйла, ключник высоты растёт немотственно, связавший узелками бок истрёпанных сетей, к остролисту до царапаний тугого певуна, за лишайником увитых сосен путаные крылья прижимающий с очинами хвоста, вынимающий заботно, придержав на шее мимо заскорузлой пятерни, отсекая, что намётом возгонявшееся горе у порхалищ серафимовых, дубовый кап тревожа меж сокрытою за хворостом присадкою червивого пружинного лучка, испестрив дрова сырые от вязанок смолянисто-чёрным дымом по костру, обернувшийся косматый лес вкруг зольного мерцания печёною картошкою, на врезе грогом полнятся дубовые стаканы, трут растопки при выжлятниках, засовами лачуг по скобам ставен, изветшалости ухабы да колдобины за голью перекатной, распустивши сквозь шарманщицкий мешочек пеммикан, приютившее к озимым ларя эхо нитяное обок рдеста под рогоз, навесной кувшин бульона возле сорговых лепёшек, знобко плавает фитиль в жиру, играя птицеловною мадьярскою оснасткой у постельных тюфяков соломы зева кособокого сарая, из блужданья двухголового подтёлка, глухотою впадин лижущего сало по дегтярным сапогам.
["Whispered From The Bottom", Plattsburgh 1814, Ladderstep #3, Instr. Vers. "The Battle Of Sherramuir", Choir Version "Blest Be The Tie That Binds", Instr. Vers. "The Son Of God Goes Forth To War"]
Факельный снег, верхолазных уделов артельщики, шапки суконные тащатся кручами глыб до лоскутной перины декабрьских сумерек, розно взбиравшиеся неоконченной дроболитейною башней в тесовом футляре, чернорабочие-иноплеменники за фонарями свечными встык дверец карет на полозьях окрест маеты пурговой созывают у клика дозорных, выколотив поднимавшиеся мастерские ружейников Уотервлита из казарм да сторожек захлопнутых через шлагбаум, дюжий Тмол Ван Хондеберхем вплотную цилиндра с широкой тульёй и кокарды пером отбивает гражданскую гвардию мимо ступеней нутра винтового, покуда цыганы вослед самочинцев карабкаются бечевою на дреках, спутавших зодческие круговые леса, коробами заплечными втягивая натрамбованный порох, к десятиструнной псалтири фузейных курков над литейным ковшом Тибор Вереш, высвободив карманьолою за полушубок трёхствольный узор пистолета, факельщикам дозволяет начатки пожара взвихрить обок стылой камеди распоров, кавалеристы-уланы гарцуют вразброс под картечью мадьярской, отправивши нарочного, Шамберлан у извозчиков при конокрадах готовит обозные роспуски для горновых полыханья, будочные пушкари, метясь узостью к тросам на отступах, через костёр возводящейся сорокафутовой дроболитейною башней с колодцем, хрипло дают залп вдогон барабанных сушилен, тряхнув полировочные флигеля, между чада в низринутый грохот столпа, обрушающийся за трубою плавиленный чан до цепного лотка, будто рыком тесовым овеянный Дундерберг, тепля огнистые россыпи многоголосицей от поволоки, мушкетно звучит вкруг смутьянов нагонная проповедь, чёркая у обмолота пригульное семя бродяжье, Харлем, возвысившийся к передку, ободряет Магога вести четверною запряжкой разлатые сани, кедровником троп, мимо Истопника раздающий цыганам картузы для ружей, напрочно от шалопутной картечи сокрывши бочарную клёпку дощатою вывеской чеботаря, бережёт умыкнутый запас орудийного пороха у гарнизонных подвод, из французского насморка щерясь к метели, прытью муштрованной тройки возок подле кожаных шлемов драгун, иссекая свинцом да хлыстами шуршания хвойных теснин племя кровопомазанное Саваофа, втёмную Ловердэйл, перебирающийся на запятки, от шкуры медвежьей рядном из щелей разволакивает по саням фальконеты шарнирною сбивкой, нацеливая морды сдвоенных пушек вертлюга за отсверками головни, рёв снаряда цепным чугуном полуядер, сминавший каурого вздёрнутого рысака под уланом, гулко рассаживает клин преследующей стаи зимних шинелей камлота среди пелерин, Маадай, выносных понукавши бичом, держит огнеприпасы возницею на облучке дальше строя гонителей, от узкополых цилиндров с налобниками ополчения олбанского из третьёвошних шорников да звонарей богомолен, бьются хребты, истираясь попонами на дышловых у оглобель, щепами возле гужей за проходы ружейного шомпола, Харлем тушует скобою жестянку с дробинами, поворотив комли пушек, сгребая фузейные пули досыпкою в зевы двойных фальконетов о ствольный прибойник, сплошностью фунтовых мерок орудий вертлюга окатывает над разрывом гражданскую гвардию конников, за чехардою вкруг дебрей с изловленным вестовщиком Янош Габор, стягивая бородатый топор у оплётки, бартакстом до портупеи к вожжам отшатнувши фламандца гнедого в чулках, шибче перегибается снизу галунным шитьём доломана о выстрел гонца, на размахе колодной зарубкой уйдя под сукно станового хребта, отряхнувши у снежной крупы барибалов кольбак со шлыком, пробираясь, нарочного добровольцев отстреливает к бландербассу, вослед разумениям, дескать, палач двух ударов мясник, ибо скверно, а всё же, воспитан, гуще стальным полотном за сугроб волочащий от пара багрец под венгерский сутаж обшлагов, Брандхэстофт из саней книппелями топорщит фитильные дульнозарядные пушки в дублете, пробороздивший возок наравне ополчения, туже скобля подрезами желобчатый наст, правят бег цуговых иноходцев по четверику Маадай и Магог, вскользь шерстистых дорожных накидок-плащей у цыган седоками, волчьи глазёнки чащобы от загнутого передка, ввечеру к самоцветам на отсверках льдистых гранясь обрешёткой фонарною сальных свечей, пилигримскою шляпой громадный обвод птицелова-шарманщика, двинувши северным курсом до стойбища пихтовых зарослей около Платтсбурга на одеяле лоскутном из отяжелелого морока хлопьями туч, стародавний блокгауз у ломаного частокола, намяв кнутовище ветрами студёными обок чугунолитеен и рудоплавилен, ширя морозные трели свистулек за полость медвежью, летит хоровая распевка о Тэлботе из Лиллибуллеро меж поселян, что рубцы перехожих сказителей, дратвою грея намётанный шрам, у дворов разудалое гульбище для чернородья, рьяно сжигавшего чучелко олдермена их общины, с тугим колтуном из тряпья да в подбитом кафтане соломою, бряцанье тянется кломпами о деревянные ложки среди песнопевцев, звонкостью на позабытом берложном челе смолокурни вослед лагерей лесорубов, клиньями пней снежных шапок сугробов, мадьяры ровняют к узде безотлучную плеть, Роза Вашвари, через клокастую шаль схоронивши тромблон, привечает смутьянов, около рослых брудастых борзых дожидаясь в каретном сарае Гаспара Борреля, колёсных дел мастера, опорожняя над гнётом возы, конокрады вперёд звероловов-мохоков с призором двужильного молотобойца, скатывают затаённые огнеприпасы бочарной укупорки, спины индейцев, клонясь опояском бечёвки нанизанной стреляной дичи у вампумов, дёрганье сбруи на всхрап мохноногого коба, вываривая червяные куски оленины в дрянном чугунке по тагану, кедры дуплистые подле бивачных цыган, уводивших к запряжке ардена о волосяной недоуздок, полинезиец, гадательно встреченный у берегов Аотеароа вандемьера четвёртого дня на десятом году опочившей Республики, чтобы впредь сделаться для птицелова хребтов соумышленником, обтирает гравюры замка по фузее, тряхнув опустелую сакву, морщинистые письмена кожных свивов та-моко поверх грубошёрстной надёвки, стелются лохмы до плеч, Эзелл Гарленд, занявшись отливкою пуль, над костром расплавляет свинцовую чушку, держа отверделые шарики между кисетом для сточки изъянов, плотно окуривавши трубку видом невольничьей чашки-главы под зажим носового кольца, наблюдает за падальщицей-росомахою, при бездыханном фурьере вертящуюся в трёх десятках шагов до обоза разграбленного, Харлем Ловердэйл, высвободив расписной стародавний парчовый кошель, впрок отсчитывающий Гаспару Боррелю положенное серебром, вороша над завязками кожаный фартук вперёд шерстяной блузы, наново ищет ободья высокие мимо сарайных запасов, Тмол и Проспер, начинив порохами, смолой да селитрой, готовят заливкою чан пламеносного средства, креплёного для пустотелых брандскугелей скважистых, зычно сбивая колёсные скаты из шороха спиц, относя лом железный, мешки да ржавелый приклад самочинцам у пригнанных обручей с клёпкой, в заиндевелом подзорном стекле ворожея-мадьярка излавливает к буревалу разлатые дровни, остановив пышногривый дублет каледонских лошадок, встречающая Джозефайн Де Брассар, маркитантка под вязаной шалью вверх мужниной зимней шинели, пенится смолью курчавою за шерстяным колпаком, отряхнув домотканое платье к изгибу саней, принимавшаяся толковать Брандхэстофту всплошную кущения сумерек, плёткою девичьих уст, за морозцем подмётанных, о регулярном канадском форпосте, во чреве трактира заложенном для пургования расквартированной части, зрительной узкой трубою ко дровням приникший ружейных дел мастер цепляет фасадом плетёной сухарницы вьюги трактир Гаварни от уступов метелистой зыби предгорий, испорошёнными елями вал насыпной заснежённого бруствера, обок восьми- и двенадцатифунтовые орудийные комли под стылой редниною, до седлового привратника, морща каретные вздвоенные подреза, глухо кутается неохватною шубой хозяин мучного лабаза, конным двором отведённые нарраганзеты, подле заезжего дома кухарка сливает бадьёй ополоски, бранящаяся с попрошайками скво меж согбенных носильщиков, при каронаде заливисто вздорят пушкарь-часовой с фейерверкером о недреманных подзолистоспинных ундинах из прорубей, Тмол, воротившийся за птицеловом и смуглой француженкою-маркитанткой, берёт под уздцы широченного тяжеловоза-нормандца, сбившиеся у костра мокасины девиц, отворяя токайское стёсанною кольереткой вплотную дубовых стаканов, плащи шкуры вапити мимо ондатровых шапок хвостами, Ловердэйл перед колодезным заледенелым ковшом бессловесной горой припасённые шишки лущит, выбивая орехи ко струпьям ладонным, ежа в рукавице сновидческой грея до скаток верёвочных лестниц из хвойной постели, миски дичиной, дымящейся от чугунка, множа вой, точно дщери Моава у бродов Арнонских, для предуготованного, скипидаром обмазывая по дирхаундам рваные гачи и спину над волчьею травлей, к заструге жующим отколотого гнездаря требуху, посредине кочевья лесного чубатый гусар, начищавший за ветошью да кирпичом бородатый топор, доносившееся прежде рослых борзых ликованье, нацеженное об игристый креман подворья у подворья валлона-трактирщика, бревноподобный Жильбер Гаварни распекает сержанта частей кавалерии, гулко вменяя в вину, что кабацкой стряпнёй верховодят его кашевары походные, звания да галунов не чураясь, мадам Гаварни полового гоняет настенною ключницей, разбередивши к вязанкам сушёные персики, горстью свечной про запас начиняя передник, томно глядится сквозь медное блюдо, исчищенное домовитой прислугою, отображая ампирные моды господ бантом ленты чепца, разгребавшая жар от печи сквозь чугунные колосники, где узором стекольным пестрит вышивальщица-стужа, исподволь за оловянную супницей ширя наварную кипень, звоном лужёного чана супружница бревноваллона Жильбера несёт провозвестье отужинать для верноподданных службы коронной, бляхи да шпоры драгунских сапог, шерстяные чулки, пряжки туфель сарайных девиц, за игольною лесенкой в подпол, юрко ломти подсекавшие наперебой у ствола войсковых длинных ложек, башенные гренадёры из конников полнят заезжий дом вровень ткачей, стригалей, ирокезских торговцев пушниной и меховщиков, отдаляя звериным подсвечником траченный молью, заплатанный ветхий жилет с неутюженным галстухом у гоготавшего песенкою чернокожего егеря, скатерти браные, ножка телячья да розы ланит, хворостом теша камины гостиных и опочивален, вышивкою между стен от гравюр Форта Доброй Надежды и зимних становищ гуронских племён вглубь залива Святого Лаврентия, стук ординарца, на саржевом донце из кивера вынув конверт, подвесной умывальный кувшин с полоскательницей, у огарка светильником вогнанный штык, перед креслом-ларцом кассапанка, бережностью от печных утюгов растерев донесение луковым соком вослед мутной сажи привычного бега чернил до постилки столешницы, из-под являвшихся строк разумениями офицерские морщатся складки вдоль оспинных ям бакендард на манер платяных серых щёток, будто прислушиваясь у зазора, под жилы рамен коренившегося, грохот выбитой кладки разломами бутовых квадров, попрёки сержанта, одеревенелого зябкостью, что фузилёр барельефный, удар ко фронтону ступенчатому, окорённому скобелем врозь дощаного решетника, дымную шаль изгибая в начатках метели, поворотив шестифунтовую гладкоствольную пушку, смутьяны прихватывают от костёрного рашпера мимо валежин и хвороста дровней снаряд позади орудийного банника, щупая к выстрелу мерой картуза матерчатого, Тибор Вереш толчёт пар калёным ядром у двойного пыжа из бечёвки, мажущейся кочергой подпаливши фитиль, между трактирного бруствера до этишкетного бряцания канонир с фейерверкером, артиллерийской обслугою распеленав каронаду среди часовых, держат залпом ответ, из горчащего смрада пробанившие восьмифунтовый зев чугуна, колеёй на снегу от зарядного ящика через копытные выволоки орудийные тяжеловозы мадьяров шарахаются сквозь тромблон, разлетевшийся подле курка лебединого, кавалерийские шрамы рейтуз прошивая о всхрап карабином из ольстра, иноходью устремившие бег за дуплистые кедры, скобля шерстяные плащи на мохоках, дробью ружейной драгунов к пальбе торопя строевых лошадей, хрипло вздыбив чужой кровью маранного першерона в искристом бургундском, до кожаных крагов тугих панталон об уклон выверяющие за упряжками торно накатанный путь штурмовых бочек, напрочно слаженных званым колесником, Габор и Тмол отпускают снаряд вровень факелов гуще подворья, мушкетами наизготовку, цилиндры с налобной пластиной и полем заломленным, от бандальер выводя длинноствольные Бурые Бэсс по наказу мадам Гаварни, сменой линий оконных чадившие залпы трактира, вослед копотни постояльцев, ночные сорочки да чепчики спаленные через ругань супружниц, треском снедая конюшенный флигель под рухнувший снег бахромой от ядра между кровлей, сбрасывая жестяную лужёную утварь сквозь лопавшийся демиджон трёхгаллонный у свёртков корзинных, вжимаясь рубцом пелерины о вал земляной, часового запальник над скважиною фитиля, корча эхо расписанных дебрями скал, возгремевшее осыпью каменоломен, егерь-волчатник томит серп для резки соломы, под нарраганзетский аллюр хлёстко впившийся у просмолённой косицы сержанта, буравя за кивером впалую щёку до пышных усов, к облакам лошадиного сапа обхватывает карабин, помавая цыганам до блика стремян ирокезского сбора, шаркавшие в боевой клич дегтярные лохмы у чёрной раскраски, за стык портупей отстранив томагавки, сорванные поперёк дробового удара навскидку о зов громогласного бородача, Харлем Ловердэйл, двигавшийся верховым, над махристою гривой цыганского коба приваживает инфантерию рекрутов, через алевшие долы штыками подняв королевское залповое войсковое ружьё мастерских Нока, от песнопения к Иезавели, сгубившей пророков Господних, у ворота цепью на срубе колодезном, дюжего конника встретив, сечёт чащу леса железом, гурьбой по кресалу взрезая сноп искры до шалой затравочной вспышки, улан, рысака поднимающий в кентер, облавой мостит вожака-птицелова сближавшемуся гренадёру о гетры суконные вровень мухортых боков жеребца, за дубовою крышкой таившийся Ловердэйл, меркой от пороховницы на шомпол трамбующий пули в обсаленной коже, липко сменяя кремень под винтом у осечек, ломит картечный залп до парапета колодезного, выбив скороговоркой шарманщицких строф доломан лейтенантский от повода сбруи, гарцуя позёмкою, факельные головни обок тесных щипцов над окалиной ядер за искрами рашпера, брустверные караульщики правят двенадцатифунтовую каронаду чугунной отливки по свивам костра вдалеке, между окликов нарочного, присмотревши кедровником возле гряды барабанный наскок штурмовых бочек, щуря горевшие трубки отводов метлой возбранённого подступа, через колёса тележные гвалтом от порохового и ржавого лома шрапнели, занятые перебранкой месье Гаварни с офицером, валятся кубарем подле оконного дребезга пыли хрустальной вослед канонады, роняющей Старого Света ампирное кресло жакоб у расщепов сквозных платяного комода, за рухнувший снег бахромою оборок при кровле, порогово снятой, что настругом белодеревщика, из поволоки обвод канонира с торчавшим прибойником тщится божбой растолкать фейерверкера, дымною гривой завидев летящий брандскугель, взвившийся на пламенах через гомон зарядного ящика с огнеприпасами, фланкеры мчатся опокою хвои, минуя настильный рык залпа цилиндром картечным, вспять околевших служивых потребою для Вседержителя, Харлем уводит кремнёвый септет о ногавки, перекувыркивая фуражиров над мехом казённой шинели, вонзает изогнутый клюв по чекану вдогон темляка, фитилём от снаряда ручного буяна у пихтовых лап наглядев, гренадёр кавалерии чертит замахом ядро, на скаку досыпая из пороховницы встык раструба дублинского мушкетона заряд, отогнав Брандхэстофта стрельбой с упреждением в ельники, дёрнувши вабиком стать неприятеля, метящийся бородач, примостив на луке доведённый кленовый упор Шамберлана, ссутуленно шпорами бьётся о лядвеи коба цыганского, опустошив семиствольный мушкет Нока выщербленным гренадёром из ржания к буре шерстистых копыт, обмахрив каменистые склоны чащоб до съестной лавки гатью на выселках, праведные сорванцы конькобежцами из дому, коим от века назначено озоровать, беспрестанно катаясь у схваченной коркой мороза речушки, вперегонки дерзновенно ныряют под чахлый бревенчатый мост, обводя принайтованный с убранными парусами голландский вельбот, оплетавшая заиндевелая кромка снастей над сосульками шлюпочного такелажа, плотные снежные крепости наста, щелистый черпак для болваночных дел мастеров, от наплечных салазок ремнями, сжавшиеся зарифлённые стаксель и грот по торговому буеру на ледоставе, дремлющий в шкурах медвежьих сподручник-мадьяр, к поясным рукавицам объявши дубовую чарочку вровень сопящего пара мотков бороды за высокою войлочной шляпой, ведёт разговор с коробейником обок удела подспудного, чада шальные забавою кольвена, метя по клюшкам сосновую рыхлую шишку, взбивают железо коньковых полозьев о выскобленный изразцовый узор, маркитантка Шамплейна окрестных лесов Джозефайн Де Брассар над табачною глиняной трубкой в санях поселян, запряжённых дуэтом из грив каледонских лошадок, оглядывает бессловесно к уступу заезжий дом подле чащобы, среди неумолчной пальбы о щипцовую крышу с желобчатою черепицей, где вёртко ютятся брандскугели, что развесные печные мешочки в кроватных перинах терзания серного, где орудийной повадкой гравюрного чудища бурый озёрный сом бьётся по кадке смолёной, хвостом иссекавши ольховый кораблик, выступами этажей марко тлеет решетник фасадного верха распоров, дебри сорочками спаленными врассыпную мерцавшей гурьбы постояльцев и слуг до фримера студёного-гулливого за переплётом трёхстворчатых окон, Жильбер Гаварни, схоронившись бадьёй, наставляет служивых короны отваги являть беспримерной с избытком, отвне полыханья рассаженных пушечных зевов на бруствере, мечущийся ординарец в тугих папильотках у залпов, нанёсших урон части расквартированной, до винтовых ружей, чоками всаживая пули к штуцерам, рекрут чердачный, вмурованный сквозь доломан по ядру стылой кладки, через трактир, взятый приступом, гложа каретный сарай из пожарища, тесно молотят подковы следистые к полу навозному вздыбленных стойл назади распряжённых саней, заскирдованный цепкостью вил трёхрожонных цыган у оглобель шершавых, отколь языками огнистыми полнится закром, Ловердэйл наискось посвиста, обок валежины факельной перемежая аллюры, тушуется из дальнобойного стрёкота настежь распахнутых ставен от смрада, препоручив семиствольный мушкет горновому, спешившийся у лохматого коба, Харлем влезает прорехою стен, будто скнип ноздреватым отрепьем вдогон свирепевших ветров, приглашённых отужинать, в лязганье по закутам, Брандхэстофт, из горшочка власы сдобрив пахтаньем, вскользь нахлобучивает пилигримскую шляпу нарядным аграфом и делфтскою трубкою мимо фазановых перьев к тулье, отирая зуд въевшихся пороховых крапин морды ощеренной за меховой ворот падавших льдинок, бартакст гусара изламывает баррикады промёрзших дверей, расцепив подбородный ремень кольбака, уводя соумышленников через пар от шинелей в натопленных комнатах, Ловердэйл тешет отбивами примкнутый штык наравне карабина сержантского, фухтельным зыком обрушивая стародавний бунташный чекан по налобнику толстомездрового кивера, прежде замаха, вырвав кутас мимо встрявшего клюва, зыбью пламен обечайки вкатившийся ротный тамбур, пыль казённых стрелков изнутри флагеллантами, коим на выях прощенье что мельничный жёрнов, сползшиеся уховёртки золой сквозь очаг изволенья Господнего, вздувши клочками дымящийся пыж, Брандхэстофт, вынимая затейливо ключ пистолетный минувшего века, направивши дуло секретом резьбы к офицеру, встречает от свода пружины французский ударно-кремнёвый замок подле короткоствольного хрипа дублетом, ныряющий за скособоченные у подрыва стропила, морща трактир Гаварни кверху разноголосого треска ступеней, взбираясь по краю, намяв коридорами пороховое удушье, Харлем, сопящий в узорный червлёный платок, наравне сапога тормошит опочившим сказавшегося ординарца, вскочив, будто селезень под кочергою, выбрасываясь из оконца в сугроб от шарманщика, Ловердэйл у обвалившейся притолоки шерудит петли автоматона изящной механики с птичьею клеткой, шагом скребущимся возле стенного подбора из акваманилов, щупает бронзой крылатого змия и петела, от верховых с чашей поздней отливки Тифон, Ахелой, птицы северных ветхих поверий, избороздив к омовению дланей означенные водолеи, паклей занявши светильное масло расколотой прежде бутыли, мерно качая дверное ребро, исподволь капает миррой на ручки замка, грея щеколды пазы, офицерский гул залпа чадящего, дарственною гравировкою на пистолете двуствольном, упрятавшийся о ларец кассапанка, за локотниками ответной пальбы, огибая звериные лапы стола до скатившейся луковицы позабытых карманных часов на цепочке, взводящий ключ дульнозарядный острожного ферта-приставника грёз, Брандхэстофт из бедлама погони дырявит осанистый, ватою щедро подбитый костяк, намахрив пламенами объятые взвивы гусиного пуха к удару чекана, отпертой лючиной ширя у ворванной лампы коптящий волшебный фонарь, сквозь плывущие янусоликие отсветы рамок, трёхглавые девы и старцы о двух бородах, прораставшие чреслами отроковицы друг в друга, утробами спутанные великаны, двуустые чада вослед балагура на пляске обменянных дланей за стопы к десницам, вращаются по чердаку меж бликующих прорезей на жестяном колпаке, Янош Габор отмахивает с обшлага досаждающий смрад, выстилая из тысячеустого шёпота сажевый ворох над перьями крыл сероликого Ангела Ночи стенною расшивкой, заполыхавшие спуски верёвочных лестниц двора постоялого, обок ардена вьюков притороченный споро трактирщик-валлон за пиханиями, что укрытый под стёганое одеяло печёный каплун, сквозь уголья, искрящиеся гиацинтов каменьями зольной руды под ушедшей игрой из кремана, гусар отрешённостью муслит напёрсток, блестящий промеж дощаного зазора, вслед пуговицы над поломанной стрелкою ходиков, при Брандхэстофте, цыганские отроковицы, ветшалым отрепьем реднины сползавшиеся окарач, проторённо скоблятся ладошками у свилеватой печати настила елового, простоволосою гущей заботно таращатся плошки вослед обмахрённых ресницами ямин, выискавши, птицелов отдаёт серьги-жёлуди для принимающихся ворожить подле лаза чердачного, между гостинцев тасуя неведомое колесом из колоды пасьянса таро, маркитанки взвихрённым бичом от заезжего дома погнав иноходцами сани обозные, через котомку метели, правя таверою кровопомазанных да богоизбранных, кои вдыхают огонь, кои дышат огнём.
["Fume Of Needlehursted Generations", Detroit 1989, Ladderstep #4, Tears For Fears "The Prisoner", Cybotron "Clear", Yazoo "Don't Go", Tears For Fears "Mad World"]
Краш-тест, пятившийся универсал вдавлинами, занос, её стадион автодерби-чудес, её регулярное место в ряду, когда малолюдны трибуны поверх, среди листового железа опор, за фермы обшарпанной кровельной мглы, охотницы-подофицерши фрохок, над гладью хэдбэнда чернил густотой, до маллет затылка извивом кудрей, в барьер, тёртый деним пыльных манжет швом уперев, ткала, медлительностью отрешённых рубцов струившийся пар из обветренных губ, неслышностью лезвий к ресницам блестя, зрачки, вдоль скоростных автобоёв, зрительский гам, скобля, исполосовали рассорившийся воняло-замызганный баппи комплект, наёмницы Кобры штрихи язычков торчали кроссовками Reebok внутри недвижности дамского контура струн, отпущенных, будто колками за штифт электрогитарной дуги позвонков, шуршал, комбинезон, прятавшийся в дутый капрон, чехлом, наспинный давя карабин LDP, Kommando бугры мимо звёзд и полос, о куртку синтетики рамой складной металла касание чувствовала, к измотанности Джоэн Крэйтон змеёй, старавшаяся опоясать себя в нелепость рекламно-простёганную, от фирмы Cord Industries мерой заслуг, цедила сквозь вдох по секундам уик-энд, седан, Chevy Corvair проволочной сеткой рядов, слетал, за рык длинномерного Bonneville гряд изломанной остовами слепоты, бесфарные Nomad вкривь Nash Statesman III, дробили свороченный Colony Park, узором граффити размах бортовой о ржавчину корпуса между цепей, капотные челюсти сдерживавших застёгнутыми под решёточный край до полубеззубой абстракции морд, врезающихся через дымный проран, кормой, ширившие дверец излом Buick Estate, в толпе, молебен от всех, кто сидел на стене, чтоб глыкать мочу или жрать свой помёт, афрери, блуждающих рядом, кульки, спиртное бумагой коричневых лап, не взяв предлагаемый бурый пакет, из Кобры нательной джинсовки мелькнул отчищенностью запасной MGP, модель Fourteen Micro, ладошкой ведя, п/п закачала в пространный намёк, изгвазданный сброд провожающая, хардтоп, кверху торча патрубками двигателя, взвалил, упёршийся T&C Newport рывком, на груду шерстистого смрада колей, багажника целью брал Tempest углы, прожав, реверсный ход, кресельные сцепки ремней, внахлёст, мисс Крэйтон ощупывала свой билет, язвя перфорацией мимо ногтей, от кожи перчаток без пальцев ютясь, их Трой называл только пальчиками, всего драных года четыре назад, ещё коготки зацеловывал там, где выжжен подряд отпечатками слой, танцорка носила тогда в три пучка гудронную Вспышку Свободы копной, разгон, щеря провар дерби-машин пастью замка, вираж, стерильна, подальше задвинула хуч, опасливостью боковой просмотреть, набедренным устьем винтовочный штык, оглаживала к бессознательности старинную калку, дразня голомень, трофеем для Кобры в детройтской черте, на круглогодично разрытый сезон, когда Джоэн Крэйтон среди телешоу, почти Джоэн Коллинз, вдруг если бы та носила с подплечиками фронтовой, ракетный у привода гранатомёт, в запал, бывший трюкач, здесь колесил, на выходных, призёр, курчавимый Трэвора Дэйкона путь, от автородео и дрэгстеров сопл, носил имя Блэксайд при боевиках, трамплинные не оставляя витки, ударом под секторные номера, табличек порядковой зыбью до крыш, вразрез ограждений площадочных рам, облезлого Plymouth Suburban петля, кроша Dodge Spectator из хрипа мостов, уродуемых внедорожной тьмой шин, комком, ёрзавшие памятные связки недель, внутри, как будто цепями из фарных пустот, охотницы слёз немоту задавив, ползущей косметикой выгиба скул, приняв Диск-Жокея шершавый звонок, помехами через канал Technophone, компанией выданный, пряча брикет, встающая, Кобра свела бегунок, в подсчёт, множившийся Ледуэлл реестр телеворья, Амтрак, трепло Диллард Уэстмен под лапки Глэм-Силк, охвостьем вещательной садки собак, вразброс комментаторско-будочных вшей, до Michigan Central, пропащий вокзал, назначенный пунктом цветных rendez-vous, шаги, Джоэн о ритм сотового, за стадион, ловя, мисс Крэйтон отправила Гленде строкой, для пейджера координатный сигнал, вразрез флуоламп углублявшаяся, под изборождённый метро козырёк, до выломанных турникетных перил, вблизи, стенописью кафельные оттиски душ, псалтырь, граффити струящихся звеньев, тоннель железобетонной извилистостью, подряд эскалаторных выступов лент, охотница замкнуто радовалась кроссовкам над голени косточками, дав отдых стопе без армейских подошв, обвод скосов гамби среди гетто-банд затылками до капюшонной тесьмы, под газоразрядные трубки бумбокс пустив лентой Memorex в эхо частот, баллон, вытянутый от рюкзака, вдоль хай-топ фэйд, шатнув, подростки гиббонами через вагон раскачивали свес ремней потолка, трущобной пластмассой очки-жалюзи, у лаковых игл ананасной шпаны, толкаясь поверх чёлкотрясов Нью-Вэйв, дымя, Кобра ждала, слушавшая аэрозоль, пятном, сопляк разрисовывал, будто гидрант, задушенную проститутку в метро, за туфельку волоком через шоссе, оттащенную багажом из ландо, как своеобразный густой бодиарт, паскудно-шипящий витийствами звук, наёмница плавно клубила уик-энд, ворсистостью пепла о тлевший конец, где не улыбалось ей дважды встречать кацика метисов и нарбо стволы, малец, дёрнувшийся, вдруг отличил дамы капрон, вверху, спортивная дутая куртка шитьём к заспинному флагу под Уайатта в стиль, на джинсовый с молнией комбинезон, штампованной Рипли для камеры трасс, охотницы матовый пластырь виска, от Cybotron ритмом наушников Sears, тяжёлой дугой у затылка шумя, сигарное пыханье Dunhill струёй, шурша по кольцу мимо нижней губы, чертой, жилистая, медлившая собранностью, фрохок, смолистой копны, нефтяной макияж, змеящаяся вровень шейки серьга, вставные полчелюсти новых зубов, ощеру в комплекте реалити-шоу, мисс Крэйтон игривый ещё завиток, ещё притягательный личика смог, налётом усталый линуя кошмар, бессилие зверя, кто шилом пробил, слуги молчаливого ухо к дверям, баллон, Джоэн, катнув парню мыском, сдвинувшая, на ярд, оставила липкий подземный тоннель, о вечер скребущая тенью квартал, из урбанистических свалочных бритв, до замшевых кепок узлы джери кёрл, фонарики об автодом FMC, держа приготовленный Astre хэтчбэк, у пальмообразных штрихов панк-девиц, зачёс-дикобраз на манер Сьюзи Сью, под свитеры-платья мешками фигур, тщедушные шейки парфорсом шипов, окурки вдоль баночной жести пивной, ветровки над шарканьем туфель-платформ, охотница Джоэн сверлила район, который лущился истлевшим гнездом, её, пятившийся универсал Vega Estate, гранясь, копчёнка с наброшенной курткой поверх, оказывала рок-басисту приём внутри измалёванной полости рта, заняв таксофонную будку вдвоём, под визги футляра до трещин стеклом, напомнив о Брэнте, мисс Крэйтон, плотней закутавшись ролью, себя обняла, расслышав сварной внедорожный пикап, гул Scottsdale асфальтом волок на цепи с наличностью вывернутый паркомат, вонь дизельного длинномера плевком, стенной многорукий граффити-танцор, всклокоченный и серокожий хребтом, от фантасмагории тёмных лучей, тоской разглядевшая драный каркас патрульного туринга между времён, когда на мохнаток сводился бюджет, и моргу стажёрски везли целлофан, слезой, кверху поя рушившийся юности дом, забрав, тот грех, что творим был под солнцем веков, привычностью Кобра ловила стальной темп Fiberfab Aztec-7 через кит-кар, за прямоугольный туземный раппорт, среди мезоамериканской тесьмы латунью по охровой краске бортов, излом, дверцы косой верхний шарнир, вскользь отомкнув, звала, напарницей Гленда Кайпс, третий резерв, капрал Галаксина, знакомы едва, топорщимо пауэрфул пикси в начёс, три четверти срезом кожан-бомбардир и топ-водолазка с денимом штанин, панк-модой бунтарок рваньё ателье, из комплектования после двойной наводчицкой гибели сквозь экипаж, охотница Джоэн копной забралась, внутри пассажиркой орнамент сомкнув, асфальт, рытвинами вытянутый мимо колёс, Детройт, концепцией зданий считал развализм, для Божеского устремления всё обратно измять кучей глины, лепнёй, в Своём нездоровом упорстве, к чему, Он пользовался второпях широко отрядами дегенератствующих завшивленных граждан из местных дворов, её Техно-Сити для мега-ракет, хайвей, Aztec-7 брил, вдоль скоростной ретуши фар, мотнув, стараясь под шинами не раскроить случайный накиданный лом, Гленда Кайпс, вела гомон Fiberfab через массив, за индустриальные ямы глазниц оставленных фабрик, взъерошив проспект, среди обитателей гетто вдавив купе ручником о тугой разворот, Ах-Пуч стлал узор небоскрёбных рубцов, поддатые визги хичхайкерш на съезд разметки линялой до трещин пустот рекламными стендами из оргстекла, знобил, дёрганостью задних пластин рифлей обдув, кривясь, пятнадцатиярусный ж/д вокзал громадиной Michigan Central чертя, заброшенный около года назад, мисс Крэйтон дала Галаксине намёк при встрече её рядом сопровождать, и лучше под вооружённый эскорт, наёмница Кайпс боевой дробовик взводила о помповую рукоять, приклад Franchi PA-3 сдвинувшая, дразня укороченной гладью ружьё, пока Джоэн вытянула за ремень спинной LDP вровень куртки цевьём, пластмассой зажатый Kommando на спуск, от геометрических волн Aztec-7, обрядовой аэрографии скул, под штамп магнитолы аккордов Yazoo, конвой, менеджментом для гетто-банд, Кобры связной, Амтрак, бугай Микки Нокс впереди Euro Scout, винтовкой на Felber Sportwagon мурло, поверх внедорожника сошки углом, спокойно торчавшие фута за три, от координатора автоловцов из Southwest Detroit обшарпанных свар, модель Heron MJ1 Sport игрой оттенка металлик ровнял Диск-Жокей, ручным комментатором взятый к прямой трансляции плана шоссейных боёв, до скрытых фар Embeesea Charger One Coupe, за верхнешарнирную дверцу обвод, Глэм-Силк, пепельными нитями жгла выдох Eve Lights, Cartier, браслетки встряхнув о перчаточный шов, мулатка Фелициа Ледуэлл, ютясь изящностью в шкафообразном пальто линейчатости бонго стад антилоп, до непроницаемых грандов звезды, с комплектной пилоткой на длинном каре, ведущей эфира для спутниковых шифрованных перечней телепрограмм Cord Industries об удалённый канал, футляром вскрыв сотовый NEC 9A из дамского блэйзера, встроенный факс едва не затискав под юбки разрез, к шуршанию и наползанию смет, глуша ботильонный каблук деловой, п/п Кобры вильнул, за рукавом в дутый капрон, бубня, о сбыте её стеклорезных сосков, из корпоративного смеха Глэм-Силк, являвшей собой моды императив тенденцией всемировых бизнес-швабр, дав распоряжением узкий пакет, Фелициа, к Embeesea Charger шагнув, обмуслила, точно резерв наградной зажим этишкета у Джоэн волос, надев кистевой свес щипцом о хэдбэнд, в знак мужества подофицерши среди намеченных звеньев реалити-шоу и вылазок между периметра зон её неприятелей станций штабных, мисс Крэйтон, сигарный окурок взрыхлив, зубами фарфоровыми, отвлеклась, фырча, сплюнувшая возле тугих Ледуэлл мысков, пятном, хваля стервотрёпки-подстилки наряд, изблагодарилась, отвесив поклон и кистью витой канители тряся, на что мисс Глэм-Силк, не смущаясь давно, вкривь люмпена субординации дыр, ответные колкости лишь приняла, найдя в шкафно-демисезонном пальто два четвертака, будто милостыней, впихнула кармашку сотрудницы блик начищенностью полудолларовой традиции класть у глазниц медяки, зовя подчинёнными Крэйтон и Кайпс для мажоритарностей сферы услуг, шедеврами от маргинальных слоёв, мисс Ледуэлл всегда признавала себя её имиджмейкером через эфир, привеску охотницы дёрнув щелчком, среди пожеланий наращивать сбыт, Амтрак, Felber стволом, высившийся, молча забрал HK, для телеведущей кортежем, гранясь, огни проводив, Кобра с Глендой вдвоём нырнули ко свалке вокзальных руин, снаружи величественной мимо трасс, прогнозами радио морща браслет, узнав о волне потеплений на весь апрельский сезон, Джоэн сбрасывала рекламную дутую куртку, набив синтетикой тлеющий мусорный бак, за копотью выеденные штрихи у федеративных сгоравших полос, трущобы примерочной сделав о хлам, когда Галаксина ублюдочный сброд отваживала трёхпатронным рывком нервируя Franchi PA дробовик, на дымную ругань из облака Stride, мисс Крэйтон вверху затирала кевлар, паскудно давивший соски вдоль бюстье вискозных подкладок, застёгивая, липучками ниже узоров спины, штаны-парашюты утягивала, прикрыв треугольный анархии знак, от копчика татуировки игрой у бедренных натренированных мышц, деним, вязью махров около пройм, через жилет, вползла, галунные три золочёных шнура джинсовкой о плечи накинувшая, облезлостью ворот поставив торчком, она издевалась бы над мишурой, трофеи скрывая значками рок-групп, лишь если не знала бы цену шитья, и если бы в морду ей даже плевком верхушка расплачивались за налёт, она всё равно сохранила бы след, отметиной к памяти братских могил безликих цементно-бульдозерных ям, запихивая Reebok сумке в нейлон, армейские берцы шнурующая, Kommando просунув чехлом у ноги, по Fiberfab Aztec-7 сверившая каркас безопасности, перебралась, в кит-кар, узостью мест вынувшая креслом вертлюг, сцепив, монтировала пулемётный станок, вдвигавшая о силовой агрегат, фрамугу на рифлях бойницей раскрыв у заднемоторного сектора труб, наводчицей Джоэн крепила стальной патронной шеренгой хвост BESA Mark II, убрав рукоять переноски вверху, занизившая регулятора темп, взвела к цевьевой перфорации блок, тесня оребрённым надульником ствол, плела, радиосвязь через ушной вкладыш-припой, верньер, частотами по Realistic шипя, готовил канал для машинных стрелков, поправившая головной микрофон, она выдыхала, давая сигнал трансляцией видеокамер из ниш, прямое включение строившая вглубь сытых и благополучных контор, хрипя, через приём телеантенн спутниковой волны, декодер высчитывал растровый шифр, клиентам, приладившимся наблюдать охоту за кадром и переправлять внутри Микрорайтера горсти команд, из рейтинга употребляемости которые верхними строками шли подряд калькуляцией на ЭВМ, к обязанности для ловцов исполнять зажиточного класса прихоти шкал, не существовало ведь цели важней прямых оказаний товарных услуг, мисс Крэйтон шарнирно свела пулемёт, откинув прицельную планку резьбой, станочного BESA Mark II Aztec-7, вдоль полуоблезлых граффити сторон шершавыми дрэгстерами кирпичей, фастбэк, выправивший гранью бортов Lithgow стволом, в краш-тест.
["Fume Of Needlehursted Generations", Detroit 1989, Ladderstep #5, Tim Blake "Generator Laserbeam", Bryan Ferry "New Town", Roxy Music "Valentine", Depeche Mode "The Things You Said", Julie Pietri "Eve Leve Toi", Depeche Mode "And Then", David Bowie "Working Class Hero"]
Под горизонта небоскрёбный смрад, на шесть часов передвигающий M39 скорострельностью, курчавый Блэксайд за лампасами гудронной кожи тренировочно-костюмных штампов Adidas подряд, огонь стелил из упреждения, о рассечённый Puma GTB, до мельтешений ритмов дуал-спорт заката, буро-киноварного в прожилках золотом каскадов туч, интерстейт кузовом обогнув, хэдбэнд у маллета курчавости, серьгой бликуя, Трэвор Дэйкон втёр, сквозь рокот GMC Suburban VII, к универсалу-внедорожнику хребтом склоняясь на прицельный шквал, из двадцатимиллиметрового пятикаморного орудия, за травлей Buell RR Battletwin мулатки-рокерши, преследуя, мотоциклистка с боковым хвостом фонтанной гривы, развевавшейся вдоль камуфляжных катагину плеч, от поясных гранат снимала блок, ероша темпы XR1000 на рукоять акселератора, швырнула толовый заряд хлопком в седан-пикап Dodge Rampage, вывернув, массивный профиль обтекателей до установки парных FN MAG юлящей сталью между корпуса, окторон, выпавший, над шоссе, изрытый, гетто-дикарей броском в ребристой жёсткости протекторов, лохмач-креол по узким визорам, перелезающий к двойным Vervier, панк-мародёров сквозь фривей дробил, взвихряя гильзы до напульсников, штырями вровень заграждения акупунктуры фонарей слепых, квартал покинутый дном города, на гнойный сепсис походившего, вбирал охотниц шильный Aztec-7, центруя автопулемёт кит-кар, Мезоамерики узорами о рифли стекловолоконные, вверху сиденья пассажирского взвревевшей Крэйтон приказания, для Гленды, BESA Mark II ленточный, переводящая среди орав, иглистый шрам за поршень газовой подачи рявкающе-фланцевой, Тротила голос из частотного першенья бритв радиовкладыша, КПП вымотав рычагом, сквозь обороты по тахометру, на Галаксины чертыхания, у боковин отверстий .303 вдогон переднего багажника, Subaru Vortex, прижимавшийся до зубоскальства плотоядного, метиса гущей оперения хвосты майанские трепля дугой поверх налобника о дрэдлоки, за Кобры след гримасой бешенства, подофицерша обхватила грань самозарядного Kommando встык проранов триплекса долбившая спуск LDP у шейки Гленды Кайпс, ловца откинув мимо целика под разогретый карабинный лязг, цедя рычащие проклятия, затянув около портупей, кевларом два мотонаплечника в довесок Марвином оставленных по окончании их близости, врозь перекрёстка замечавшая двойные фары вертикальные на GMC Suburban Блэксайда, у Галаксины проорав согнать орнамент Fiberfab заулками, под револьверное орудие не выводя кит-кар мишенью трасс, при торцевой видеокамере на Betamovie BMC эфир шёл кодировкой между записи, эдвардианскую кирпичную застройку взрезавшая очередь Mark II 8-миллиметрового, для новостных обедов зрителей, Салим, Его жилищем выстлавших, по окаёму, где Нью-Сентер ждал, и толстобрюхий Мидтаун корчился вне цивилянского зудения, сбоившей дактилоскопией вширь перенастроенной баллистики, не отрываясь мимо выгоды у развлекательного месива, питая телереализмом кровь, спорт-купе, вынырнув, угловым, неслось к аллей переплетению, от агрегата PRV V6 инерционным нагнетателем, вой композитного DeLorean скоблил громадиной Ford Bronco II по бортовой аэрографии, M-60 E3 вправляющий, наводчик-штурман вдоль пропиленных на DMC-12 дверец ниш курчавый поднял дегтевой мохок, бронещитки комбинезонные у мотоформы выдвигающий, полосовал мигренью ленточной от экспансивных пуль скол цельных шин, когда над люком внедорожника сверкнул багрово-антрацитный грим, чертя вожацкий ирокез-пучок, о здоровилы безрукавку вверх денимом тиснув ствол Hawk Industries, гранатомётный барабан сводя, из Rogak MM-One фасад подбив, среди шрапнели оглушающий афрери-штурмана DeLorean, M-60 перекосившего, вторым снарядом изуродовав клин DMC-12 профиля, мост обрывая за трансмиссией, поясной, с гомбами, алый шарф, отстрочки тона офицерского, трофейной вязью углубляющий к рубцам Ford Bronco внедорожного под чёрный отсверк радиатора, дребезжа фильтровой духотой, автоматический гам Fiberfab вразрез бойницы Кобра наново переместила у ржавелого автофургона Citroen HY, до страхолюдной панк-девицы взвив копны игольчатой мерцание, ответной трелью штурмовой булл-пап Norinco Eighty Six Type S кроша червячный слой резины Aztec-7, трамбуя корпусные вдавлины, капрала самбо отстрелявшая, подофицерша Крэйтон около бойцовских вспышек на змеистости Cagiva 350 GT для Галаксины рвано бросила наметить реверс по загонщикам, перевернувшая эндуро-спорт ударом вровень обтекателя, с авеню высмотрев мотовзвод, фабричный сектор опоясавший, за пулемётных гнёзд высотками, для целевой аудитории стереотипностью обряженный из MTV смешений клиповых и голливудской ахинеи лент, встык Chevrolet Chevelle III рекрутов психоделических футболок принт, за ананасами и пальмами начёсов клейкого сближения, тряся испорченную химию о золотистые фит-оверы, треск штурмовых дробовиков среди чередований карабинами, рогатой чёлкой Flock Of Seagulls вкось поджарый смуглый боевик махал у переводчика FAMAS Clairon, сверля мотор Suburban Трэвора, опорожнённым блоком вздыбивший станинно пушку револьверную, чехлом нейлона Блэксайд вытянул стрелковый комплекс Austeyr Eighty Eight, булл-пап винтовкой Lithgow выщербив сквозь брызги хрящ по налокотнику, избередил штрихи экстрактором вдогон оливкового абриса прицельной кратностью полуторной, к универсалу внедорожному не подпускающий седан-купе, о водостойкий бодиарт ловцов ацтекских троп многоугольностью, вглубь Иш-Чебель-Йаш разветвления кесеуатлей южных идолов, изнутри Fiberfab Aztec-7, свищами триплекса язвя форпост щелей отцепленных контрэйлеров, линуя трещины покрытия за брутализм утилитарностью, скользящий автопулемёт кит-кар, спиной завета назорейского, что вымел Иеровоамов дом, как выметал отбросы дочиста, из Leyland Roadrunner кузова, перебираясь, Джоэн вынула трубу динамореактивного M9A1 с наплечником, гранатомётной узкостенности зарядный короб отмыкавшая, набором в три армейских выстрела, кабинный стык упором взявшая, инициировав настильный залп двадцатифунтового бешенства соплом кометы, извергавшимся вдоль бескапотной хмари тягловой, прорубив надвое Citroen, в перенастроенных заказчицких мини-эфирах Sony Watchman служб, на кабинетную трансляцию подстольно дёргая антеннами, вертя TR001 брусок у портативного рекордера, видеотеки заполнением для личных надобностей служащих, тотализатором цветных боёв перемножая инвестиции, волновой камеры чехардой, сигнал меняя по войне трущоб за экипажами наёмников, гранатомётчица, сдвигавшая из Leyland Roadrunner контуры стальной трубы на указаниях афрери Слаймена динамиком, трусцой несла M9A1 к пересечению бульварному, деля заброшенный жилой квартал сегментной риской до подобия конструктивистской огранённости Пенобскот Билдинг местных офисов, у электрического импульса шкалой прицельной Кобра вспенила ствол безоткатного орудия гортанным шипом искровой струи, кумулятивный посылавшая литой трёхфунтовый снаряд-фугас, передней части нанося урон вдоль оползающих морщин стены, каскадом гвалта кирпичей сторон, траншею залпом разрыхлившая, отличив издали MM-One, гранатомёт бросая наискось, рванула между барабанного напора Rogak в пентолитный шквал чертой воронок задымившихся, пробег штанами-парашютами за трафарет фургонных остовов, клубя сумбур детройтских гетто-банд, подофицерша Крэйтон вздвоила огнём на полуавтоматике затворный спурт Kommando шарканья до Micro MGP-14, буравя шерсть к метисов дрэдлокам Subaru Vortex XT вровень скул промина воздухозаборников, позади рекрутов-лохмачей, гул Encom Carbine высоченного бамбара с шерл-площадкой выбритой, при мочке носа костяной игле, картечно сбитого от Remington в гуашь кевлара за подтяжками, сгибаясь, Джоэн узнавала шум винта несущего Hughes OH-6, панорамирующей съёмочной мишенью телеоператора на ритмах двигателя Allison, MGP втиснула кобурой, защёлкнув хват Kommando абриса передней рамкой рукояточной, до Chevrolet Chevelle III профилей, ссадив имперскую гренаду вдоль сержантской пёстрой куфи-шапочки, дырявя глухо наколенники двух терцеронов мародёрских свор, переползающая Крэйтон вскользь погоном вытянула дымчатый трофей Express 870, к плечу закинув, погружавшая обойму двадцатипатронную, зарядов .9x19 такт среди проспекта разносившая о холки выродков-погромщиков, уводя близостью LDP, в бедламе, где Он кузнеца творил, для горна, пламя раздувавшего, чтоб саранче ковать орудия, и где затем творил губителя для всех народов истребления, талисман взрезавший колесом, над Kawasaki Tengai дуал-спорт боезапас металлом шнековым опустошив сквозь M100 Calico, длиннющий самбо в красной модульной эндуро-маске тряс высокой мглой хвоста косицы африканские, у внедорожного Ford Bronco II оставив Кобре полигон дворов, тесня .12-й подсумком врозь одышки дёрганого рекрута, многоквартирным расслоением кирпичных селей Джоэн встретила узорный автопулемёт кит-кар, найдя потёки вен сопливые до Галаксины переносицы, ладошкой Newport силясь вылущить из мятой пачки в шорох рации, с порожним дымным Franchi PA-3, телетекст ёрзавший изнутри, оповещал мисс Крэйтон линию от представительства Cord Industries как филиала подчинённую рекомендацией заказчицкой снимать добычу Like A Predator, на дебилизм экранный плюнувши, воткнув электродетонаторы, брикет пластида наременного, топанга длинный под нейлон чехла, и свёрток полиэтиленовый, она взвела двухрукояточный трофейный Remington Express рывком, отряд вглубь здания охотницкий по Realistic вызывавшая, перебегая через марши груд, спортивной колкой сухощавостью, ружьё над смогом разблокировав, дикарей брустверы гетто-банд, среди клубов от шашки вытравив, упором Кобра молотила в торс, канаву джемпера реглан продрав, тушуя футовые хай-топ фэйд у гимнастических повязок лба, стволом Express 870 искорчил мартинсы налётчиков, ступая мимо рвоты сохнущей, вдоль мятых шприцев для с..идбола доз, на иглокожей панк-девицы лязг узла Norinco Eighty Six Type S, вороша стенопись этажей, булл-пап винтовки штурмовой рубцы минуя, Джоэн баррикадами железа, шин, дверей и мебели, передвигалась к истощению рожка патронного до наручей, косматой дылды вышибая тень, швом ботильонов кувыркания по немоте бетонной лестницы, гексоген щупая о футляр, сквозь обесточенный высотный блок, M-112 укреплявшая, в брикет состава полимерного на клеммах вжала детонаторы, переговорное устройство сняв из отключенных Technophone частот, вела подрыв стены по трещине, за штукатурки осыпания, ровняя дуло, Кобра юркнула, вдоль едкой пыли наслоения, поймав торчащий ирокез-пучок о грим багрово-антрацитовый, среди попыток MM-One схватить у здоровилы оглушённого, пиная Rogak до ободранных диванов офисного комплекса, она поверх искровеняла хрип вожацкой глотки дробью Remington ортопедическую ручку дном водя на помповой досылке гильз, вширь переломного смещения костей, бугристо выпирающих, у наградного бландербасса штрих об офицерский пояс шарфовый, джинсовку около наплечника распотрошив за командирский вес, отшвырнув маранный дробовик, мисс Крэйтон рухнула над кресельной обивкой, полностью скукоженной провалом выветренных шрамов крыш, знобящий пот фрохоком стрясшая, надела полиэтиленовый осадок фартука прозрачного, деним жилетки обвязавшая, секач топанга угловатостью достав подряд штыка старинного, у верхней челюсти орудуя, снимала череп над панк-рокером, для вертолёта Hughes шагая вверх по аварийной шаткой лестнице, трофейно вздыбив телекамере за позвоночный столб вожацкий след, мотавший снизу прядью скальповой, у горизонта небоскрёбного вечерней охровой колючестью серьги, змеящейся биением, под ометаемый барьер винта, разворот Fiberfab Aztec-7, из шестерён двора вползавшего отремонтированным корпусом, туземный фон Мезоамерики орнаментальных граней выправив, на клиновидном стеклопластике тугой замазкой под отверстия, кит-кар вгоняя боксом ярусной автопарковки без охранных служб, рычажный ставя блокиратор вкось для рулевого колеса замком, согнувшись, Гленда Кайпс отладила стальной башмак обжимом дисковым, за лейкопластырь переносицы коробя ногтем струп чесавшийся, топ-водолазку заправляя вдоль ременных клёпок о цепочный свес, отстранив секции гаражей, под выдох Джоэн Крэйтон, заново кроссовки Reebok обувающей, среди гантелей с тренажёрами, до гимнастических ручных колец, переложив узлы скакалок врозь бойцовых дамских ниш казарменных, темнотой шлёпанцев наугад, обводы Зелмы Рен, проплывшие от спора нечленораздельного к воображаемому спутнику, мотоциклистка обнажённая, сорбитный кэвви-кейн цедившая, из щелкотни глубинно-трубочной, при ухажёрах Риглиз названной, вкривь одиночества растрёпанной, измяв каштановые дрэдлоки у смоляных непроницаемых очков B-8 ширмой личика, под лепестками влажных ссадин губ, шатала иглами сквозных сосков, ища бурбон за алюминием раскрытой дверцы холодильника, фигура смуглой эталонностью казалась потно-неухоженной и слишком дезорганизованной для мерки даже развозной колл-гёрл, изрыхлив полочный шум рядов, подофицерша Зелме выдала резервом портер шестибаночный, спровадив голое ничтожество от череды настенных шкафчиков, мутневшей плёнкой увязав шнуры за фартук полиэтиленовый, она выстраивала камерой, под модуль Fiberfab отцепленной, удобный ракурс вдоль сотейника, начав прожаривать ободранный бескожий череп командира свор, лопаткой мимо позвоночника, для Betamovie BMC ведя эфир подложной киноверсией, отображая поедание в угоду зрителям Cord Industries, жевала ломтики говядины, к физиономии вожацких мышц экранно спрятанные месивом, закончив пробные кривляния, передала Тротилу свежий фильм, лохмач афрери щупал бороду, кивавший Джоэн, бегунок сместив, косухой ленту погружающий, банкнот рулончик тиснул Кобре впрок, шурша гудронными перчатками, отскоблив пригарью рваный скальп, ведро железное наполнила, связав хрящи пакетной тугостью, клубя табачно-киноварные переплетавшиеся сумерки косого света к жалюзи рванью, среди обшарпанных цементных стен, у облицовки перфорацией гравийных плиток швов пластмассовых, язвя моторы эво крейсеров снаружи рытвинами города, подсумки раций, нависающих за баллистический нейлон ремней, Ка-Бар, топанга, штык-тесак в чехлах, бронежилеты стопкой около металла сейфового кодовым запором для боеприпасов дам, плакатный Грэйс Джонс томно-зверский взгляд с пробитым спицей носом контура, афиши групп New Wave шершавостью, ко стволовым передовиц бунтам, о сигнал выжимок пресс-бюро, мисс Крэйтон дёргала приёмника автоподстройку через белый шум, кормящий рапортно общественность служебным словопроизводством крыс, вне забастовочных локаутов на регулярных усмирениях, она ввернула громкость фоново, защёлкнув будочностью комнатку, тампон вытягивая нитчато, послав критические дни к чертям, садилась пепельной ворсистостью у полотенечного валика, зажмуривалась, грея пальчики, о вагинальный массажёр пустив, за штифт предплечья, глухо ноющий, изгибы Джоэн, вспоминавшие хранимой ценностью след Нормана, до Троя, Брэнта, Чака, Марвина, её любили, это главное, с собою вместе уносила бы, рок-посвящение сквозь Double Neck, разгон в подержанном Nissan Z-Type, туземной маски флирт всклокоченный, звон автодерби стадионного, граффити маркие признания, жилет виниловый на молнии, дурацкий первый поцелуй в метро, значков подаренная горсточка, её любили, это главное, умостив рамочный штырь-приклад, тренировавшаяся Гленда Кайпс, о неприятельский разграбленный груз арсенала рукояточный железный шип держала выгибом под заводской Beretta Raffica, режимы правя самострельные, отсечкой возле непрерывного, за пистолет R93 с короткоходной автоматикой при узком дульном компенсаторе, обойму двадцатипатронную задвинув глубже под насечками, ощупав раны шов нейлоновый к бедру, зауженный панк-джинсами, от пачки Magna Риглиз давшая, насмешкой Корба задразнила их поодаль цепью кровно-сестринской, мисс Галаксина с Голопсиной мисс, на средних пальцев частокол в ответ, под излом выставив маникюр, налёт мунштучный обслюнившая, мотоциклистка-обормотина, плутала видимой землистостью оттенка кожи без загарного акцента южных полутёмных черт, обсаленные прутья-дрэдлоки, мотая авиаочков эбен, в своеобразный метод прятаний, чем отрешённей различала мир, тем всё трудней он замечал её, скотч-виски перед гематомами, наугад медленно покрутив, не слишком ощущая надобность, мисс Крэйтон всё же предоставила для распустёхи XR Nova пульт от рок-задир электрошокером, убрав за сейфовый барьер стволы, когда девица пережарила внутри сотейника патронный блок, её при каждом возвращении подофицерша ожидала здесь найти висящей или вспоротой, но потаскуха так же шлялась вдоль этажных плит за дымом кэвви-кейн, её супруг из вышибал стрип-шоу, по слухам, где-то в Detroit Southwest, не тратил времени на зрящую бимбетт, утробно сковырнувшую два эмбриона вне замужества, пеленой около языка, бессонно Зелма Рен, курившая трещанье сквозь полупрозрачную литую трубку онемением вкривь ссадин рта хвалилась, будто бы, матрасной ночью при ударнике глэм-бэнда, Стива Коя вымотав, но, вероятнее, поддельного, частотой штепселя о разъём, клиентской базы сброд шарашился подряд сифозных наркодилеров из Мартин Парка, в Риглиз ёрзанье на чернокожих космачах трущоб, цеплявших грандов-жалюзи неон, среди типично иммигрантского отродья нищенской республики, великобудущность искавшего при баках мусорных Америки, фигурка Зелмы Рен блуждала вскользь неровным чавканьем от шлёпанцев, где не во власти человека путь, и не идущему давать стопам железной воли указания, мигрень охотницы, зажмурившись, к багровой лава-лампе штепсельной, из нагревания тушующей взвесь пузырькового брожения, загрузив плёночно JVC, кассетой вглубь лентоприёмника, TV настольный развернувшая, от присланной видеозаписи поклонник тучный онанировал у ретрансляции складских боёв, самозабвенно повторяющий её сценическое прозвище, мисс Крэйтон думала плевок сцедить в конверт затрухе респектабельной, но сальный выродок с автографом его к торгам бы тут же выставил, деним жилетку взяв, наёмница под Curl & Wave укладкой вспенила густой фрохок над мерзким привкусом из носоглотки сетью лаковой, простегнув сглаженно о кевлар, за Roxy Music лентой Depeche Mode внутри динамиков нашейных Sears, прыжки тинейджеров подбросками в брэйк-дансе уличного сборища, держа Hitachi TRK бумбокс дворовым аудиокомплексом, тасуя дизельные шмотки свор, под секонд-хэнда нарезную рвань, к полураспаду государственной конторско-штатной перистальтики, гудронных змей узлы дорожные на псевдоштопке вен асфальтовых, о перекошенные знаки трасс, у ржавых корпусов обочины, граффити рубчато исписанных, спецовки ношенные баппи шкур, газетных ящиков пустотами, AT&T полуразломанный блок таксофона, обвисающий, глотая Крэйтон слёзы памятью, ещё звеневшей мотогонками за регулярный кубок улицы, когда Детройт уже трещал к углам, но не разлезся гнилью свалочной, топя обиженную девочку на разгильдяйство человечества в глухом зажиточном бездушии, ей спихнув драные галуны, среди ломбарда пультом вжав Sansui, она пускала музыкальный центр стереотехникой ворованной, электрофон системы ADS общупав мимо Bally Astrocade приставкой возле MP1000, восьмидюймовыми дискетами линуя полочный набор эмблем, сигару Backwoods распаляя вдоль паскудно нывшей монструации, за супермаркетом обгаженным с собой взяла прокладки Carefree, дрянцо встречая разжирелое, фанат реалити-шоу искоса перегораживал наёмнице срез тротуара электрическим трициклом C5 Sinclair, движимым кривой ножного управления, шерудя пальцами край сластей, об автоматные батончики в стакан огромный углублявшийся, ей объяснив, как замечательно, что жбаны все она размазала, пентюх с набрюшной фотокамерой, лет сорока, туристской внешности, пообещал мисс Крэйтон зрелище своё отправить, изумлявшее прилежных задоколупателей, от USA кепчонки фыркая, уродец, вовсе не затейливый, из поясной раскрытой сумочки ей протянул шесть мятых долларов и прихвастнул контрацептивами, себя для коитуса буйного товарно даме предоставивший, сигарой тускло Джоэн, выдохнув, перчатки устьем надевавшая, его покинула неслышностью, лишь раскорячив предварительно анальной ямой ко Всевышнему поверх трицикла, затолкавшая патрон .12 в полушария, с размаха треснула до капсюля металлом клёпок у напульсника, отстранив города полигон, без штурмовых частей и армии, где разлагались хмарью брошенной, многоквартирные строения, коттеджи пригородов, линии трамвайно-железнодорожных груд, жилые комплексы и фабрики, до прорастающих корней в дома на задичалой саже псовых стай, где мародёрство глистоводное перевернулось телеприбылью, от Adler MGMV хриплого бронемобильного динамика оповещением налётчиков, у Alvis Stalwart Mark Two высылок боепитания резерва фирм, по бортовому тенту выправив узлы чеканно-самовзводные, досуг антеннам расцветившие, искровой россыпью фонарей, среди громад ночного Мидтауна шестиколёсный представительский брусочномордый лимузин-тоннель из Buick Four Electra Limited снижая такт V8 клапанов за угловатыми глазницами двойных огней, к телохранителям, извергнул торс Путеукладчика и управленца для Cord Industries в директората назначении, Ловчонком Кевин Уорделл-Элверсон, при электронном органайзере, модель SF-4000 терзал повадками отцовскими, не разнося лишь об асфальт с пальбой, костюм из джерси-полиэстера невыразимой широты у плеч ровнявший пуговично к двум бортам, укладкой маллет джелли-ролл блестя, от линз контактных разбирал подряд бульварный строй афиш Marquise Of Hearts, для техно-клуба выступлением, стробоскоп ретушью амплитуд, за дискотеки центровой танцпол среди прожекторного оттиска гранил проявкой между вспышками узоры леггинсов и капри брюк, полупрозрачных топов яркостью до зон бюстье футболок сетчатых, ультракороткий бодикон чертя карминной лайкрой вровень талии на переборах медиатора, у лейблов, шитых лицевой каймой вверху подделок ширпотребных смен, разглядев штепсельный андерграунд, Путеукладчик Уорделл-Элверсон вблизи двоих сопроводителей глодал фигуру Мелисандры Линд, зрачками ёрзавший по контуру Сердец Маркизы в стилизованном убранстве карточного профиля, графитно-алым платья абрисом, рукавных буфов тёмной лёгкостью и кринолиновой отстрочкой волн, глэм-исполнительница дёргала о сямисэн трёхструнной лаковой эмалью между искажения частот портальными колонками, силуэт грацией отводя, мерцала пряжками у чокера вдоль шейки плавной безупречности, начёс huge volume в нефтяной каскад бурунных свивов обрамившая короной чёрной из литых шипов, спокойной чувственностью ярких губ, от микрофонного штатива вскользь мотая серьги многозвенные, произведением искусства толп, линуя, будто драгоценностью, швом позади точёных плечиков стоячий ворот оперенья шерл, наравне ритменной густоты, Путеукладчик отвлекался вдоль багрово-ваксенно обряженных полутокийцев-янки блёсточных, сквозь гастролирующий глэм-рок бэнд в мужских дзимбаори тиснении рельефно-глянцевым орнаментом до катагину из пайеточных венозных лучиков о хвост-фонтан поверх макушки за сплетёнными к несоразмерности футлярами, на трафаретах усилителей для кото полусинтезатором, от бивы множа электронный темп, среди тайко штативной партии, неспешно Кевин Уорделл-Элверсон при щитовых телохранителях, сдвигался перед миниюбками от пикси-маллет с химзавивкой фрез танцорок между стробоскопных ширм, переползая в грим-уборную, шеренгой Вонда Зуки-Зуки где уже готовила второй состав, тормоша сотовый о костюм, приняв звонок Mobira Cityman, встречал спортивным комментатором тон Диск-Жокея у бликующей объёмной куртки тренировочной на сухопарой раме Дилларда при золотистой плёнке шилд-очков, ализарин Yamaha SHS взяв клавитарой для ночного шоу, перемежая свивы кабелей, он загружал Путеукладчику эфирный блок антропофагии в сценарном Кобры исполнении, дающий адрес Джоэн Кевину, за появлением штрихов мисс Линд, Сердец Маркизы гранью образа, двадцатилетняя ровесница Ловчонка тесно обфырчала сплошь, в корсет каркасный умещённого при деловой сорочке с галстучком за яппи сорными подтяжками, кляня подстилкой формалистских бирж, назвав аналосутенёрами его двоих сопровождающих, в жбан щелбан искоса получив, от управленца, без сентенций шкал, её рок-группу окрестившего Сёгуна Гарлема отбросами, предполагая компетентностью, что родом их электротреньканье из боковой Шо-Наффа секции, подружкой вздорной Мелисандра Линд, к манере Джэнет Джексон взбив начёс каскада угольных лепных кудрей, вертела красное шампанское о лифа черви талисманами, аппаратурных кофров лестницей усевшись наспех обольстительно, конверт пластинки фотографией ему чванливо предоставила, шифона длинными перчатками играя между суеты перстней, оглядев, будто бы ерунду, её портретность Уорделл-Элверсон сравнил с японским трансвеститом Руй, свои излишества пытавшимся всучить туристской нерадивости, Сердец Маркиза гулко прыснула, шампанским, вздев шипы коронные, губы сверкая верхней родинкой, стремилась техносямисэн разбить об управленца черепок витой, его костюмно-шлакоблоковый послав к сифозницам опрятный вид, формировал чтоб репутацию, под невербальными сигналами захожих дыр скоросшивательниц, и вёл подстройку, раскорячившись на перспективы сделок будущих, кривым седалищным отверстием, у пересмотра совещаний лент из выступлений газомаранных, для недочётов исправления своей кретинской идеальностью, вспять отослав телохранителей, глэм-вокалистку сухо бросивший на кофры аудиостудии, ей планомерностью отвешивал тугие хлёсткие пощёчины, орудуя вширь пятерни кольцом, до извивавшейся мглы рявканья, директората представителем, он задирал тесьмой подол мисс Линд, нырнувший джелли-ролл укладкой вниз, шлифуя желчью дамской ярости затрепетавший в опьянении ресниц неона макияж бордо, под юркий Вонды Зуки-Зуки смех, затворив издали светотень, проулки гетто линовавшая от фар-глазниц хребтом спорт-туринга Yamaha Seca XJ, выделкой пластин ребристых обтекателей и ветровым щитком похожего на респиратор-маску Хищника, за стилизованные дрэдлоки металлом патрубков изогнутых, к заносу Кобра углубляла крен, под рядный четырёхцилиндровый в стальную раму вшитый двигатель, среди проспектов миновавшая викторианскую застройку гряд, бронемобилей репродукторы систем арбитров отличавшая под Kfz 13 Adler хрип, дуги коттеджей с мезонинами чертя разграбленные здания, о баррикадный хлам наваленный, за раппорт сетчатый бензобак, ровняя впрыском карбюраторов, до частокола из парковочных разбитых счётчиков на выдерге, кометой вдоль крупнотоннажного полуоблезлого DAF HTP, у заколоченных витрин сквозь молл, качая шланги оребрением уклона дисков через артпуризм урбанизированной рухляди, ловя далёким цифровым табло светодиодное мелькание, не принимавшей Джоэн близостью, другой, заботливой, ухоженной, пассажно-частно-выходной судьбы, изнутри яркости площадей, Yamaha Seca Turbo правила за обтекатель-маску Хищника, фабричный сектор осветившая, проверив наскоро штрих уровнем электролита в генераторе, давя Kommando LDP чехол, запасом взяв Beretta Raffica, у обвалившегося корпуса, шагала мягких Reebok плавностью врозь цехового запустения, налёт конвейерного бельтинга вальцов ржавелых обстучавшая, чтоб на себя принять внимание двоих посредников трепливости, о Racal-Vodac, телефонный брус державший сотовым, бугай Амтрак, ей жестом бросил обойти фургон Toyota LE Van к дверям торца, Микки Нокс ёрзал сквозь аппарат, координатором для гетто-банд, плечистый хайми-джок виниловый жакет носил о кегельбанную рубашку с джинсов Jordache профилем, железно олицетворяющий собой диванного насильника, Sportwagon Felber Euro Scout II, магнитофон капотно выставив, шуршал мотивами Sanyo MX вдоль тяги аудиоплёнкой BASF, под силуэты небоскрёбные провала крыши заводских теснин, о сизый вечер моросящих плит, снабженец Хэролд Слаймен выловил штанами карго самокрутки пыль, дегенератству приквартальному известный чаще как связной Тротил, космач афрери, по косухе взбив каймой ребристые наплечники, при виде Кобры томно свёл щелчком вниз опускные жалюзи очков, пинок шутливо дамы встретивший, мисс Крэйтон юрко обняла его, дав подзатыльник зубоскальству рож, велела паре мимо тельферов продемонстрировать фургонный груз, под обрыв кабелей, вглубь станин, от поропластовых защитных ниш ударопрочными футлярами Нокс поднимал вооружение, ассортиментно репродукции предоставляя Джоэн к выбору, Interdynamic MKS AB сняв штурмовой винтовкой, опытной из компоновки заводских п/п, калибра .30, полной ёмкостью на тридцать гильз, широкий спуска хват, перчаткой угольно наёмница вогнула рамочный упор сдвижной передней ручкой, за штампованной геометрическим тиснением, калёной сталью, регуляторно меняя шрамовый спурт выстрелов о манекенный ряд краш-тестовый, у полиспастов до взведения, шестиупорного затвора стык по диоптрическому целику без нареканий апробировав к мотоотрядам Detroit Southwest, Амтрак, её предупреждающий, что все новинки мичиганские с боеприпасами Cord Industries рекомендовано компанией при целлофане транспортировать, раскрыл фон Military & Police, AA-12 репликацией, подофицерша усмехнулась вскользь, его презрительностью смеривши, газоотводный рёв из Atchisson сдержав огнём автоматическим дробовика на переводчике, в сорокаярдовый пригодный бой, увод отдачи заминавшая среди рольгангов зыбью жилистых и сухощавых дамских трицепсов, штурмовой вытряхнув блок ружья, уже поняв, что гематомой след расползся кляксой на её бедре, готовясь бурно к проявлениям, автофургон Toyota LE Van изворошив до Conders SMG, ствол пистолета-пулемёта вжав за девятимиллиметровую неразмыкаемую ленту вдоль боепитания ременного, давая очередь у списанных краш-манекенов алюминия, нашла четвёртым образцом литой, AR-15 ей напомнивший, картечный Smith & Wesson AS-3, рубя волной короткоходного передового механизма строй винилом торсов от пружинных шей, кольцо в губе кусая медленно, она задумывалась, высчитав, что всё, здесь не приобретённое, с гарантией могло отстреливать её и Гленду через пару дней, соображая за наценками, подвздошный гребень разминавшая, давя штанины-парашюты вкривь, гоняла мыслями Писание, где истуканами срамил себя иной плавильщик, в требах ползавший, среди фальшивок бездуховностью, унесла Atchisson к AS-3, заказ бубня при органайзере, боекомплекты подружейные, из экспансивных контрактованных, M-112 полимерные брикеты, связка детонаторов, пентритом или гексогенные, заряды BESA Mark II коробом, Interdynamic и беспяточный AA-12 с уплотнителем, назвав обоих сволотой гнилой от Ледуэлл шваброво-фуфырчатой, Тротил за дрэдлоками вытянул, пришпилив туго мисс имперскую гренаду меркой телерейтинга, поверх джинсовки-безрукавки швов, среди рок-групп значков с нашлёпками, чтоб цивиляне и законники могли прилежно любоваться ей вдоль охламонов гнидочёсанных, темнотой Euro Scout Микки Нокс, презентовал Стар Трэка мелочью Ла Форджа визор, объясняющий, как по условию клиентскому она сотрудницей должна носить пластмассу в следующем видео, для автостычки реквизитом банд, мисс Крэйтон сплюнула нервозностью, Амтраку следом возразившая, их съёмки даже не студийные, а реквизит штрихом решётчатым наводчице перекрывал обзор, бугай, не став аргументировать, изморщил Кобре добавление, шатнув малиновый купальник пландж на алюминиевой вешалке, и уточнил, ей полагалось бой вести без лишних принадлежностей, ремни с чехлами дозволяя мисс, по хонки-джоку недоверчиво зрачки охотницы уставились, прощупав лайкру жутким вырезом до паха или ниже, будто бы, среди кино для взрослых шитого, бередя опытный дробовик, она снабженцев отправляла лишь к их глистопоротым заказчикам, Тротил, обнявший Джоэн плечики, напомнил даме, что при камерах телезвезда и подчинённая неоказанием услуг вела концерн по рельсам разорения, у предусмотренной системностью политики безувольнительной, зверея, Кобра отшвырнула ствол AA-12, покидавшая координаторов ритмичный свист, перебегала до спорт-туринга Yamaha Seca Turbo, дёрнув ключ под ветровую маску Хищника, заметив глянец Vector Twin W2, кит-каром выставочной копии, на отсверк фарных жалюзи-щитков, антикрылом вильнув к охотнице, глубинно слыша за гидравликой салонной дверцы отмыкание, испещрив уличный полигон, от реактивного снаряда вкось мотнув клин Fiberfab уклончиво, шофёрки трубчатый Cellini Dunn проверещал у сколов зеркала, под розовеющий густой рассвет на магистрали перечирканной, грунтуя охрово-латунную аэрографию вдоль Aztec-7, к телеантенне Джоэн шаркнула, вертлюг сместив за лёгким бешенством, поймала Buell смуглой рокерши до камуфляжных катагину швов, о цевьевую перфорацию давая залп, сквозь RR Battletwin, закувыркавшая фонтанный хвост, из череды гранат раскиданных, под лязг спортбайка обтекателей, тушуя автопулемёт кит-кар в детройтских гетто-дикарей поток, Ла Форджа визор костерившая среди насмешек тона Гленды Кайпс, её купальник намусолившей игриво пальчиком до мышц бедра, исщекотав поддон охотнице, тормоша Fiberfab о разгон, вблизи причёсок ананасами боевиков оравы ёрзавшей, мулатки-дылды от грудей тьюб-топ защитной тканью эластановой чертился гибко за трёхствольную передвижную установку гнёзд лентоприёмных Conders SMG, блок развернувшая на пять часов, у щелкотни радиовкладыша, седан-пикап откорректировав, при шрамах воздухозаборника, гранясь наводчицей и штурманом бойницы рифлей, Кобра дымчато вдоль BESA Mark II передёрнула затвор под узкий шип надульником, огонь ведя за нижний двигатель, вплотную байкер-самбо вспышки брил от формы грифельно-кордуровой, давя уклоном жил спидометра Cagiva 350 GT, измолов корпусный агрегат, у Джоэн сцепленной нервозности, ревя прогревом автоматики среди ублюдочной цветной шпаны, мотнув косой начёс Дюран-Дюран за скорострельной пушкой вздыбленной над бортом Scania GPRT, ловец от Madsen Model 33, рубивший NX Honda дуал-спорт, у перекрестия торчавшего, свёл двадцатимиллиметровое автомобильное орудие по геометрии орнамента сплошных туземных линий Aztec-7, руль Галаксины на визжании рванулся мимо плоскорожего грузовика, цедя педалью газ, двухмагазинный SM-9 взбив, подряд задир и крикунов дурных салона Farus Coupe ML-TS, креол с блондированной футовой площадкой вынул Encom Carbine ствол, язвя углы кит-кара Fiberfab, мисс Крэйтон ленты бег заклиненно долбила около напульсника, Interdynamic MKS AB готовя встречной репродукцией, сшибая ритмы колпаков от шин, вскользь отстреляв гранатомётчика автофургонным столкновением, где терцерон-верзила искоса подофицершу выгибающий, сжал дробью Smith & Wesson AS-3, блестя нашитым эполетом вслед плеча дзимбаори о голый торс, из люка грузностью Nissan Patrol, до хребтов ржавчины авеню, кацик с майанским оперением, для чехарды Knorr-Bremse вздёрнувший, скомандовал уйти к позиции, тряхнув зеркальные фит-оверы при боевой раскраске Кавилем о золочёный аксельбант витой, многоугольные раппорты вдоль Subaru Vortex и DeLorean скрыв этажами ниш парковочных, до Kawasaki Tengai абриса, к Ла Форджа визору привыкшая, сложив упор двухрукояточной Interdynamic огранённостью, мисс Крэйтон выставила мушки срез по диоптрическому целику, наравне байкерских виражей, при самбо в красной маске модульной, ероша плети африканские хвостом высоким долговязого, у карабина M100 Calico, испотрошив защиту рекрута, стекавшим потом на вибрации, под грудью мимо рёбер в лайкры штрих, она кит-кар перенаправила до свиристения кирпичных гнёзд, вооружённых зон конфликтностью, от щитового пулемёта свор, курчавый гамби скос бамбара вскользь прошив у гвалта MKS AB, заплечный Military & Police AA-12 вынимавшая, стрелков детройтских мотоформы слой подряд картечью изуродовав, к штанинам Puma нашпигованным, рвала охотника из гетто-банд, затвор откаткой бередя в приклад, головной щупая микрофон, сквозь репортаж Глэм-Силк, трансляцию ведя сигналом телекамеры Hitachi FP Twenty One под шум газотурбинных плеч редукторов Agusta Westland, оператором стараясь Джоэн тень кадрировать, на вертолётном остеклении, Фелициа за комментаторской прямой обязанностью дёргалась, лишь только бы заснять охотницы два полукружия в купальнике, до автотрассы барражируя о Kenwood шорох передатчиком, вверху наёмниц, не дивящихся, что мир экранный за штативами самозабвенно ненавидел их, гаражей секции испестрив, к нутру заброшенного комплекса мисс Крэйтон, сглаженно качавшая серьгами бритвенные лезвия, под смоляной фрохок напененный с хэдбэндом, около кольца шипя тугой одышкой мимо блеска губ, в Ла Форджа визоре пластмассовом теснила Farus Coupe ML-TS автостоянки многоярусной, нацелив опытный штампованный Interdynamic MKS AB, сверля жилетки мародёрские, от штурмовой винтовки гомоном, за перекрёстный самострельный бой под Галаксины SM-9 лязг, смещая перпендикулярную вторую ручку на Cellini Dunn, короткобазный LN7 взвихрял поодаль гул мотором XBX, рыхля парковочные линии вразрез граффити панорамных змей, капрала Гленды Кайпс резервом искр Beretta Raffica сдвижной приклад бродил отсечкой по три выстрела на узкой дульной перфорации, кроша эмаль хэтчбэка Mercury, полувзвод надвое расслоив, мисс Крэйтон выщербила грань зеркал Nissan Patrol III внедорожного рывком фабричной репликации, сдержав отдачей в гематомы зуд ружьё AA-12 Atchisson, креол блондированный встык загнал обойму десятипатронную для Encom полуавтоматики, от перебежек мутью кедов Nike, бронежилет под безрукавкой вмяв на хриплом шквале самострельного дробовика чертой охотницы, о набегающий поверх затвор Kommando LDP изломами ударопрочных наколенников девицы смуглой с пикси-маллетом, к нагару Smith & Wesson AS-3, подводя Fiberfab Aztec-7, для Кобры сблизив дефиле, показ ровняя вдоль аккумуляторной машинной Betamovie записи, о развалюшисто-замызганный железных боксов строй, обшарпанно сталебетонные опоры взяв гримёрной перед скакотнёй бимбетт, прокладку в сгибе заминавшая, чтоб не смотреться обормотиной, приподняв Atchisson с MKS, обвод сотрудницы Cord Industries мотоциклетными сапожками, на любование толп зрительских, ввергал малиновый купальник пландж, от лайкры ультранизким вырезом под баллистический нейлон ремней, за тренированные формы вскользь чехлы отстёгивая узостью, гренады шейный талисман качнув, нагримированные шрамы в тон по мышцам бедренным игравшие, дразнили кабельные посвисты Тротила вглубь её динамика, от Microwriter стрекотания MW4 при аккордовой клавиатуре наблюдателей среди громад высотных офисов, тормоша рамочный телетекст, в New Center, North End или Downtown, восторгами для подчинённой мисс, к тотализатору эфирному, Interdynamic обхватившая, примяв режим двухрукояточный о груди, Джоэн Крэйтон вспомнила одутловатого поклонника, ей передёргиванья славшего, в фуражке, панк-виниле с клёпками и джинсах трёпанно-бутиковых, себя же по обыкновению напротив удовлетворявшего коленной стойкой при наёмнице, ей протянувший для автографа, бордовый маркер и подбрюшья вес, телезвездой канав размысливши, мисс Крэйтон адрес оставляла вкось объёмной рожи почитателя, мотоциклетными сапожками ныряя за чересполосицу, интервал растровый отцепив.
["Queen Of Worms Over Two Kings Of Shovels", Portsmouth 1846, Ladderstep #6, Opera Version "The Laird O' Cockpen", Folk Version "The Banks Of Newfoundland", Opera Version "Canadian Boat Song"]
Стержневое вороченье баллера гандшпугами, раскреплёнными вдоль кабестанных шпильгатов, откликается мимо портовых таверн, за крылами тайфунников да фаэтонов глуша судосборочной гавани верфенные стапеля над кувалдой псалма, где иное, захворавшее тёмной водою отличье мессий от хромых лжепровидцев кумирен в грядущем лежит исполнении предуготованного, заусенцы мозолистых лап, выправляющих трос до намёток внутри канифас-блока, дёргая ванты над мидельною корабельной машиной о выхлопы труб дымовых телескопного става меж фока с бизанью, регулярники палуб, расклинивавшие гребные колёса для пущей остойчивости пироскафной у свайных тропинок виргинского города-порта, отколе швартованы тесно плавучие блокшивы несамоходными складами врозь каронад промысловых и шлюпочных вёсел, зарифлённые трисели да кливера над бушпритом, единенье, зашитое в койку с ядром на чужой параллели, ютится из щёлканья ссыпанных устриц об мелкоячеистый ржавый садок для бугристого сгустка угрей, перед смрадом навоза конюшенного супротив дёгтя, угольных топок и слизи гниющих моллюсков на отмелях, сальные пятна рассветных лучей сквозь штурвальную рубку, поршневые фрегатные краны, от маховика через брашпиль канатною тягой спускавшие лари вдоль гаков при горденях, между котельщиками судовыми прощупавши зев командорского отпертого рундука, девостанно-корсетный Амьон Дюверже, взятый гардемарином трёхмачтового пароходофрегата Арктур, недреманно проносится трапом сходным, вздыбив лючиной трюм ловердека, спотыкающийся туфлей с пряжкою об анкерок, муслит эхо сапожное за носовою крюйт-камерой, двинувшись к пиллерсам возле просоленной стухлой говядины бочек, упираясь еловою стенкой галетного ящика, флотский воспитанник давит в сутаж фатермордера галстух, обвыкавшийся взором до трюмного морока, снявши о ввинченный крюк пустотелый фонарь, за карманным огарком под серные спички наплавив мелькающий сноп из оконца светильника, шляпы высоким углом исподлобья утюжа швы плесени обручной клёпки, где благоволящий ко мгле обитать Присносущный взамен раскрывает фигурку, пленённую в блик навигаторской утвари, поворотившиеся рамена вощно-бледною да черновласой малюткою, вгибы очелья растресканного по сосновой короне, утопая сквозь чадовы очи железа немилостного, растерявши о слух при натуге матросской ходившие помпы откачкой заутрени под рукава из шпигатов, моровые черты босоножки сутулой, одетой в дерюгу до щиколоток и махристую шаль парусины, замарашка глотает питьё у мешочка за пробкою, вздёрнутой сепией жил каракатицы плюнувши гардемарину к оплывшей фонарной свече, пропадая дорожкой занозистых пяточек, солнце ундин по зазорам студёным окутывает на бурливой кайме дровяные плашкоуты, лейнерами в орудийных портах о дебелые скобы да рымы при связке восьмёркою, тросовой бухтой схороненную Королеву Червей ворошит зычный бас каптенармуса сквозь батарейную палубу звеньев, перебежками отсверка, дульные пробки шестидесятивосьмифунтовых пушек дубовых станин по фрегатным бойницам, судовой интендант от конторы арматорской ловит Амьона, указывая обменять уставные перчатки да выровнять к полю концы двууголки, начищенные эполеты образчиком встретив под исчерна-синий двубортный сюртук с галунами, проведавши о баловнице среди небрежения, где подмастерье лампасно-игольный за робкий совет обшивать всё же пуговицы к лицевой стороне выдворяется прочь из кроилен служиво-портняжных, наставляет линьком разогнать опрометчивые устремленья сподручнику боцмана для замарашки, ординарец Арктура докладывает, взявши на караул, долженствующее офицеру в прикрасах весьма дерзновенной покражи, на окрике ютовых через гальюнные прения двух регулярников, сменно честя неугодный форшмак до того солонины давнишней, что взгляды бросать рядом с ней нынче остерегаются, дабы не портить и зренье, кожухами гребными трёхмачтовика о закупоренные две дюжины пушечных зевов надраенных сквозь орудийные палубы, лазанье крюйсельных подле бизани, снастями брасопивших реи, дощатые трапы-леса у причалов, гарнируя разоснащённые блокшивы флотских казарм, вслед портового дока со шхуной колёсной на чистке и чинке, озарив гакаборт пароходофрегата, меж вахтенными квартердека пестрят зауряд-полотёры, что держат подзорные трубы обратным концом, дабы выгадать шансы к манёвру, иные подчас держат калейдоскоп из намеренья вдосталь опростоволоситься, сродно кадушка моряцкая полнится от голубых чесапикских наловленных крабов для рамно-портретного или же гротового, босоножка оттоль мчится шканцами через военное судно, под выгрузкою умыкнувшая флотский октант с тёртой дарственной вязью, отграничивая бурунами железными портсмутский берег всплошную лачужных трущоб и дощатых пакгаузов свесами дранковыми за каминные трубы кирпичных фасадов, к угольям сопевшие над черепицею крыш благочинных, под коими греют кувшины брюхатые в кухонном чане лужёном промозглою ванной к фырчанью мытья домочадцев, судохозяева чопорностью провожают коньячный бочонок меж ломовиков да извозчиков, прячась цилиндрами через плантаторские экипажи от бравой ватаги пострелов чумазых у полчища крыс, назади пансионов матросских взяв галсы канавными стоками, где сорванец возмужалый зовётся сорвиголова, зерновой кофе джутовою мешковиной под шелест о туго утюженные панталоны за длинными фалдами гардемарина, обвилявшись вдогон подъяремных носильщиков около сходней, издревле прознавших, как бочки бездонность порой знаменует не то, что ей наперечёт годно всякое тиснуть, а то, что обратно нисколько не можно достать, над церковными гимнами пристанные чернокожие катали тащат виргинский сушёный табак, начинённый у клёпки для Старого Света, отзываясь гортанным запевом окрест чужестранцев, бескормицей терпящих нужды, судоверфенною машинерией правя крепёжные кницы за гасписами о продольно разрезанный шлюп для оснастки его паровым отделением вровень гребной части движителя над галф-тимберсами, посреди килевания между осмолкою до ватерлинии, кистью дегтярной промазывая след обшивки, золоченьем оплечий блестит интенданта сюртук, шитый в талию, с ватой напыженной грудью, отыскивая мельтешение простоволосой девчушки, пироскаф, духовым утюгом линовавший следистую гавань кильватерной зыби гофре мимо плицев, мотылём к шатуну о валы бередя поршневую натугу баркасного дыма, корабельщиков траченных рожи, оправленные в бакенбарды, рубахи с засученными рукавами, колпак шерстяной при бахромчатой кисти, налоснившийся старый шако и пропахшая блуза у помочей, шейной чернильной косынкою из подражания Байрону, от запряжённых карет верхней палубы вдоль каботажного парусника дотравивши спускные канаты над ящичным грузом, сняв подле шкаторины рифовый узел до рявканья псов-крысоловов бридждека, регулярники флотские обок причального взвешиванья для тюков и улова кальмарного гулко справляются у мореходов за работорговый горбатый корвет, бороня вереницы кандальных невольников между арапниками сыромяти дозора, тяжеловозы с отборной крупчаткою лязгают сквозь прежний год изобилия, наизобилованный голодавшими, чинящие паруса босомыги портовые до гардамана трёхгранной иглою, толкующие о примете давнишней, по коей супружница верная ждёт корабля с придыханьем, когда тот швартуется к берегу, с горшею ненавистью провожая знакомое судно в разлучные воды, гулящая жёнка всегда обожает корабль, оттого ли всяк, из остолопов ступивши в апостолы, тут разумеет, что лучше семь футов под килем, чем шесть под землёй, удаляясь наёмной коляскою с поднятым фордеком за голытьбою отрепья, вослед экипажные спицы минуют колодников иноплеменных, казинетовые панталоны начёсывая, стивидор отмечает плавучий товар скрипом грифеля, взявши подпоркою ящик жевательного табаку напрессованного, бранью стелет укрючливой Тайлера вигов да Гаррисона словоплётство погибельное, за обуженной шляпою в крой пэриш-бу многозвучьем сверяющий жжёные клейма на бочках для весовщиков смуглоликих, альбатросы исшаркивают гамом кладбище береговое к шпангоутному частоколу грудей вскрытых против утлегарей тинистой водоросли, замарашка безгласно крадётся вспять хрипа матросов, сбивающих молотом ржавые комья на верповых звеньях, пропитав маслянисто очищенный киль от вихляния швабры с камедью, черпаковой смолой у котла доливающих трещины корпуса, не различаемая под корзинами шкивными для судовых такелажников на верхотуре, где снедью томятся печёные гады морские в сухарной подливке, неохватный мастифоподобный артельщик, при выгрузке цепью толкавший вручную распорного крана стрелу, через мидель спустив парусиной обтянутый гнёт, вынимает ольховый свисток за шнуром, подавая известие шкиперу о неуёмной малютке, таящейся возле наваленной кипы тюков под виргинский табак для смазных каботажников, гардемарин Дюверже огибает напруженное кренгование барка у отмели, талями ссаженного через мачты вдоль берега по киленбанку, иноземцы, от люлек принявшиеся вычищать корпус до буревестников прежде осмолки, за тягой канатными воротами разгоняют спускавшихся чаек у плотного слоя моллюсковых раковин, медные спицы штурвала и сорокафутовые бортовые колёса, чадя визгом пара из клапанов, мимо фрегата Арктур выправляя сосновый бушприт ватерштагами над носовою фигурой, благовоние заокеанского кофе в обшитых кулях, по швартовым снующие крысы, от пристани сызнова лазая кнехтами, донною пеной креветок вослед кошелькового невода за судовой кабестан по вымбовкам, измаранные кочегары, подряд нагружающие дровяные буксирные топки отводом судов при фарватере, юферсами ближе вант обнаружив нечёсаную Королеву Червей, поперёк рудовоза сподручником боцмана Персиваль Кингстон скребёт марселетовой шляпы уклон тэлли-хо подле исчерна-синего кителя, пальцы девчушки, взбираясь к планширу балясинами кормовыми у стыка верёвочной лестницы, втягивают за собою ступени наверх, Дюверже поднимается остовом рёберных тимберсов, через шпангоуты над килевым ахтерштевнем вперёд кормового подзора до палубных бимсов, обелиском избравши двухмачтовик за бородою гниющих полипов, узнаёт босоножку, низринувшийся при ватаге, закатанная не по росту надёвка чумазых дитять, смрад портовыми нищенками в платьях из мешковины да шалях, отвагою илистой рыхлости клянчившими на пропой заржавелую мелочь к плевкам врозь бранчливых напутствий, за рюмкою обволочённою тягостью чтя опочивших родных под морским донным саваном, дабы упасть обок с ними, нагоняющий гардемарин и сподручник фрегатного боцмана движутся возле причальных мостков у надстроенной лестницы к борту складского, под гнёт черевостого блокшива, пряжки на туфлях искрятся среди подрешетин к вельботам до снятого вооружения рей и пустующих мачтовых степсов, дегтевые мыски по изъеденным шлюпочным рострам вдоль комингсов запертых лючин, растащиловку дабы поставить в укор и отвадить плетёным линьком, Дюверже мимо Персиваля заготавливает по малютке цепные кандальные наручни, чтоб изловить шалопутство бродяжки для дома призрения и воротить командорский октант, пропустивши канатные бухты вослед парусины рулонной к бочонку гвоздей, из рывка отперев судовые набрякшие двери, потаённо минуют рубанок с истресканным носом и купорный молот у белодеревщицкого верстака, за межпалубный трап, обвалившийся прежде канавой ступенчатою, озираясь, набредши о камбузную судовую печурку, растопленную через гниль неотосланным лесом, килевое мотанье подвешенного чугунка для морской воды с гущей обваренною корабельных червей при углярке, безвозбранно шагая, над плесенью луковицы, между качкой блуждающей до кладовой, юный флотский воспитанник подле кормы принимается гулко выстукивать блокшивные переборки, старающийся обнаружить на призвуке лаз укрываемый стенкою, исподволь растормошив дощаной загородкой немотствовавшую каюту, благодатно за дверкою встретивши чернобородого Фатума под балахон капюшонный истёрханной давней холстины, предлагающего визитёрам стаканчик дубовый гадальных костей, тыльной меткой ладони открыв сверху крапин вожжённых созвездье драконово, в палубный шум башмаков, отзываясь над теменем, ящичный гнёт сукновален фабричных к обвязке шпагатной до надписей варом, пороховой склад, надсаженный от щелочного брусочного мыла, оплетённая тросами известь бочоночная вкруг золы с поташом, детский оттиск ладошек, подряд выбирающий юрких опарышей на кипяченье из трюмной задохшейся крысы о проволочный самолов, домовито купая, будто шипом лохани у плиты забурлившей одежонки сопливцев тканый ворс пупырями с черпака вперемешку до знобливых чахоток и тифозного мора обок пристанных зевов хижин сплотки наволгшей при засове дверном, ввечеру мимо коих угли сковород тешут к очагам для перины стылых опочивален, колокольни буями вдоль туманного горна пароходчиков свайных за серпом бледно-мглистым изнутри поволоки спуда томной Селены у подвахтенных борта через отклик матросский шагом скрипа враскачку, столбовые светильни занимаются чадом к фитилю плошки масла о фонарщицкий посвист мимо лесенки чахлой, сквозь аргандовы лампы угасавшие взвесью из бумагомарален припортовых контор, маетой жук-точильщик испещряет камины бугорчаточной цепью перерытых каверн, вровень бакенов пены судовым изваяньем долговласый наездник следа резки дубовой указует перчаткой о подъёмные стрелы, где червями на барке околело-согбенном сплошь изъедены в щепы и рангоут и недра судового журнала, щеря верфенный дёготь корабелов плащами у галошниц трухлявых, гамаки парусины гнут завесами кубрик принайтованной шхуны, под скрежещущим грузом тонн в четыре десятка перегноя на барже за фонарную ворвань близ мостков до причала, кочегар со штурвальным у метлы выдворяют прочь крысиную стаю через лунные тропки вдоль таверн о пакгауз, между вёсельным плеском шорох лоцманской гички, уходящей сквозь гавань судосборочных пастей, жмуря кабельтов звёзд, от починочных доков реверс туч пироскафа, кормовыми огнями офицерского юта при нактоузных бликах, остробокий в три мачты клипер службы дозорной ткёт собачьею вахтой обшлага караульных, возле пушечных ставен клейко переплетая мрак отверстых портов, из туманной капели до снастей осмолённых, растекаясь в шпигаты мимо вантовой слизи обвисающей паклей, тень босой замарашки суровьём по дерюге штопки на мешковине подступает, вжав смутно командорский октант, протянув от ладошек волхвователю сажи, перед жестом тщедушной Королевы Червей, полуночною дымкой Фатум выше насечек оправляет махристый капюшон балахона, по белёсому взору, ликом схожий гранильно с бородатым Тифоном, словно ваянным в камне, обок ненаречённой сухощавой девчушки барельеф на крылатом змие акваманила переливчатой бронзы, конским черепом шлейфы впадин для благовоний, воскурения мирры у часов перехватом из песочного бега в отсверк месяца плеском, до ажура весами бормотание плена смерчевых заговоров, помавающий дланью врозь гадальных костей, письмена углем галсов о немолчные волны судовых переборок, за старинною глиной черт ритона с наядой высыпая ракушки над гагатом подноса к серебрёным узорам дна плетей и моллюсков, по созвездию створок арабесковой вязи для ночлежницы тощей между галечным сором, корча тайнопись жеста, отпирает футляром часовую подпорку, омывая песчаной тьмой чело замарашки, сверху, точно гаруспик, вслед червей корабельных, наравне оберега узловатой пенькою, толковавший отвесно про бродячие башни многоглавого чада вкривь бутонных дорог, из копытной погудки, обрамлявшей ретиво дощаные бараки у прибрежных трущоб, вороша копотливо сторожей колотушки на углах по заулкам, искровые обводы пировавшей господской мглы двуконной линейки с парным рядом скамей, гомон публики светской, навербованной подле котильонного бала вечеров театральных, Балтазар Корд возницей лошадиные правит оголовья плюмажи вкривь подхлёста вожжей, об извивы кисеи на складном паланкине водевильных актёрок за игристостью к пробкам до хлопков сен-пере, вслед напева гулливым стуком ротных тамбуров маскарадной потехи при обличье зверином, громоздя зык подковный о настил через пристань, закопёрщик торопит славословье жуиров мимо блёклого строя лунным кружевом верфей назади поволоки дегтевой окаёмкой пароходофрегатов, сонм, взыскующий прежде фанфаронской забавы, падебаском витийства отворяет притёртый аромат шамбертена длинногорлых бутылок по несомым корзинам, вертопрахов цветенье, словно пущенных в ткальный зуд жаккардовым станом для узорной парчи, рамена запестревших эполет бахромою из морских анемонов, набивной хвост лангуста мутью ваты пристёгнут вместо пол у наряда, от крахмальной манжеты пособивши фуляру, аксельбанта привески дев кулисных под лифы обок слюноточивых запланшетных льстецов, туже пуговок дамских наравне с башмачками звон постава к ботфортам верхового драгуна офицерской повадкой вдоль морского конька, из пластин бурых между прутяного каркаса театральной седловки, низом коей ютятся резьбовые колёса, парусами качая свес двухмачтовой шляпы, фатовская любезность виршеплётства навстречу персей разволочённых в бражный выдох армиды над фестонами юбок, до поместной утехи октороны запряжки ролью чешуехвостых смуглотелых тритонов у плетей Амфитриты, возле битенга цепи укрываются к бухтам от навесов лохмотья Королевы Червей, внемля заворожённо спевке разноязыкой, из кадрили галопом сквозь парадное диво клочьев маседуана, путь чей тёмен да скользок, там, где Ангел Господень торно шествует следом, через отблеск шандала полунаг трёхголовый грум-дикарь во фригийских бунтовских колпаках, на подлоге затылков у оплечий, державший перегибом двух футов стародавний серпент, мюскаде из оплётки для кулисных прелестниц, начинявших ракушки запотелой шрапнелью, салютуя от фляжек серебрений бутонов, к темнокожей прислуге, благонравно вкушавшей фалд господский пудрет, обливая де-гравом чаровниц Терпсихоры, за пернач до венгерки с цепом для обмолота на приузе мотавших заржавелый батог, отглянцованной кожей под налобник латуни пикельхельм офицерский со свисающей в пару конской сажей хвостов, меж гуляк запоздалых сквозь невольничьи спины под сдвижным паланкином театральной суккубы, мульи уши торчком, о мерцающий полог из виляний актёрки над тряпичным гусаром, оттиск для представлений у ладонных швов куклы, смерив розаны кроя на жилете муара, Корд привычно мусолит шитый в талию плотно казимировой гладью долгополый сюртук, вздев колёсную лиру, настигает с поклоном развихрённо-косматый серафим, шелестящий оперенья чернильной полудюжиной крыл, верховодящий сбором, Балтазар указует жакарандовым шафтом гравированной трости, вкривь перчаток с перстнями гложа сорную дымку, о плавучие склады брешей несамоходных догнивавших судов, подле релинга млеет волоченье девчушки, словно брошенной втуне на преданье зверям, обок мразднества с кровью, ворожбой и гаданьем, пасть медвежья шатает марселет двууголки с нависавшим плюмажем от кокарды, пальметтой влажных кочета перьев, опушённой венгерке сап кадьяковой морды за ванкуверским волком, обагрив косолапо в бандальеры походный винный кожаный ранец до рейтуз неказённых, о-брион гренадёрский растекается мимо жил фалрепов у сходней, где клевретовы лапы отдают часовому, встормошив плащ-крылатку, гнётом тяжеловесный след копилки боренья из поковки чугунной толстошкурых мастифов, дребезг сальный принявши через ключницу стражи застоялых кают, в такелажную сырость под туманные сгустки, избирая приютом вдоль мостков неохватный блокшив лагом к причалу, на качании лунном паланкинных завес, о швартовные кнехты топотанье глухое трёх виргинских жуиров с авансценной особой, мчатся пяточек струпья мимо ряженных чудищ, столь же тканеподобно рак-отшельник влезает к донцу битой бутылки, изминая под брюхом штормовое письмо, в отзвук пиллерсов кверху забавляясь катаньем судового штурвала по настилу ботдека за скруглённые ручки, льётся бой обмолота фатовских визитёров одурманенных зыбкой шалью винных паров, снохожденьями палуб к треску выщербив наспех корабельный грот-люк, за ночлежницей юркой, пропадавшей смятенно вне дрожания пятен ореолом ручного фонаря в обрешётке под светильное масло, раскуривший от створки меж огнистою прядью чашу пенковой трубки из чехла над шнурами, Балтазар посредине эполет-анемонов слуг надушенно-чванных отдаёт порученья, углублявшийся в затхлость многоярусным чревом, до камелий узорных отмыкая засовы, на безгласном плутанье через шелест одежд, перед камбузной стылой торцевою печуркой тень малютки отрепьем да сосновой короной по власам своенравным, опоясавши фалды сатурналий котурнов из мелькания резвых троп ребячьих ступней, назади окторона, сдёрнув пробочник тесный от моссе шапкой пены для армиды Селеной, преподнёсши топазов бус креветочный морок за шпинель кабошона, светской публики гуща оплавляется воском на трёхсвечном шандале, тянет солью и потом близ духов розоварных да помётом крысиным, щеря известь бочонка вдоль снастей изветшалых, молоточков надломы о колёсную лиру боронят за щелчками сплошь хромой перестук, замарашка, отпрянув, иллюзорностью точно фантаскопа с чадящим дымоходом под горклый возогнавшийся смрад, обернётся, узревши кринолином до юбок маскарадную Триглу, в бальном платье атласа, к сердцевидному лифу на открытые плечи у ажурных застёжек поднимаясь фальшивой парой дамских головок из папье-маше лепкой рядом с подлинной средней, фероньерки плюмажей вровень трёх полумасок, зазывая напевом и крестьянским серпом, от каёмки перчаток, босоножка несётся вперебой с темнотою корабельного склада между ключницы шумом, до светилен коптящих, в блудовщических лядвей чаровниц вертопрахов наважденье срамное, корча фижмы тугие у господских затей, веерами из кружев перед винной корзиной, охмелевшие девы над лобзаньями прелых сластолюбцев имений, перначом забавляясь о воланы исподниц к панталонам фуляра, швы завязок по рюшам отпускают навиву макассарского масла в папильоточный уголь недреманных загривков, помаванием дланей, спёртый воздух, объевший фитили гладью створок, возле благоуханий Королева Червей, мглисто шмыгает лазом сквозь пакгаузный блокшив, у набивки соломой подле ящичных зевов разбирая шальвары театральной суккубы, проступающей негой крыл чернильных в сближенье, мульи уши пристёжкой о зверино-курчавый антрацит куафюры до подвесок цепочных ювелирного шлейфа на изрытое оспой черт актёрки плененье, камисоль асфоделей из муслина корсажем обнажённых рамен, предлагая девчушке забытьё, вкруг перстами теша о..ий настоя меж ракушечным кубком, неоглядно ютится колотьё сипа вдохов под занозистым бегом до щелистых узилищ судовых погребов, закопёрщиком сбора Корд приветствует месяц у порога каюты, встретив единолично волхвователя шансов, подносящий гостинцем пузырёк розоварен об эфирные струи ямин для воскурений в конском черепе, Фатум, обозрев к бельмам пёстрый редингот казимира за шатленом жилетных фанфаронских бреге, выше акваманила пятернёю созвездья из драконовых крапин рассыпает каменья отшлифованной галькой с арабесковой цепью узловых начертаний подле глины ритона через благоуханье при фигурной наяде, тормоша ворожбу, лун подол замарашки льнёт к разлому ступеней вдоль межпалубных трапов, огранённо свеченьем, барибал маскарадный с перьевой нависавшей двууголки пальметтой, от чакчиров уланских на потехе гуляя восьмипёрым железом верховой булавы, наравне переходов гложет ворванью копоть фонаря сжатой пасти маккензийского волка гренадёрской личиной, у пластины налобной кивер широкодонный, этишкет, завихлявший по мерцанью с клыков, груз брусочного мыла в щелочной горклый запах, о держало кивает сыромятным приузом цеп с окованным билом обок инфантериста, зевом гризли шерстистым до хвостов пикельхельма, за подбитые ватой бранденбурги по стану галунов доломана, поясной шарф качая вслед крысиных глазёнок меж проранами трещин отражавшихся бликов, сторонясь ловердеком, заспешившей малютке дарит почести щедро баронет вертопрахов, с трёхголовым слугою бурокоже-дикарской тенью полинезийца в трёх цилиндрах плюмажных да узорной обвязке чресл вплотную серпента, разостлавши отверстым для ступней Королевы из холстины мешок, за шандаловой бронзой Корд себе подзывает у перстней дёгтем шерла босоножку немотно, протянув серебренье звёзд морскими коньками на дорожной перчатке, для скуластой мордашки, изнутри послушанья, выбивая штифтами серьги около мочек под багрец лёгших струек мимо сажевых косм, изучавший заботно отсвет нищенки дряхлой с ликом тощей малютки, вгибы скул подле взора испытующей сталью от ребячьих зениц, развязавши ответно горсть червей корабельных из кулька перед вздёржкой угощенья морского, Балтазар принимает снедь в поклон церемонный, жестом распорядившись против девы кулисной начинить мешковину, близ актёрки девчушка различает клейменье у запястий невольных жжёной литерой вязи от баронского дома, будто заворожённой узревавшая жемчуг бальных туфелек мимо кружевной окантовки по бутонам из тюля, предлагающий руку, выжидая безмолвно, пособив замарашке Балтазар провожает грязью пяточки дамы вдоль мысков не по росту, наслажденье учуяв меж ладонной потуги, где вверху Королевы шов слуги трёхголовый замыкает о темя полог ширмы холщовой, фитилём окуная, точно воск из расплавов для отливки свечной, за портовые стрелы мимо воротов бака, удаляясь тьмой палуб до кисей паланкинных, мульи уши суккубы через месяц туманный ловят колокол буя колыханием верфей сквозь бурунную пену смоляного залива на прибрежных устах.
["Queen Of Worms Over Two Kings Of Shovels", Virginia 1855, Ladderstep #7, Choir Version "I Love To Steal Awhile Away"]
Кормимый палою листвою узнавая столпа костёрного витийствующий бархат, за лавролистные дубы октябрьской меди гекатонхейрами платанов кармазинных, перед Королевою Червей, вне монограмм, принявшей имя Алассандры Корд вдовицей, драбант мирволит править кучеру гербами дормез баронского именья врозь церквушки для прихожан цветных, от сеноворошилки греют пароконный поршневой локомобиль на дровяном боепитанье жаротрубном в стенаньях павшего луддита под гурьбою маховиков резьбы диковинного гама, леди юной гласом указуя придержать каретный бег, дав наставление готовить седловкой дамскою гнедого ольденбуржца, она штурмует при скамьистом гардекоре да смуглолицей камеристке дол бугристый в сарсапарилевых плетях на великанах древесной мглы, у косогора настигая теснимый ветром карт рассыпанной колоды высившийся чад по сикоморовым узлам, среди защипанных подолами исподниц на иноземной амазонке с пелериной, от вуалетки мимо пепла созерцая двойной громадиною Джейкоба-Джулая, впервые Найтсмита детин признавши обок, за долгополою крылаткой дегтевою, под высоченных два цилиндра на макушках, граня раздавшиеся башенные выи, четырёхлапое с четвёркою раменной, и двухголовое, что в давней побасёнке о лесорубах Бауль-Баулях голландских на два столетья прежде братьев-пигопагов, дюжий славный люд от исполинов Божьих троп мытарит ствол пекана через бравый натиск, по разудалым суесловьям ширя хохот, парой семифунтовых кувалд сшибают вкривь с тяжеловесной кроны хиккори орехи сквозь вязкий гомон семижильной глыбы штамба, оторопевши у виденья совершенно, при Близнецелом Алассандра замечает фигуру Ловердэйла старшего в разлатой шляпе антрацитной на погонщицкий манер, о штопку рожи бороня рубцом белёсым, за табакеркою из Уильямсбурга щепоть язвит понюшкой между Найтсмита сопенья, власов махрами поседелыми качая выше пропекаемых золою желудей, надсмотрщик, выправив стрекалом гуртовщицким обвод стороченной беглянки Гарпалики, её тягчившие оковы промеряет, вверху костра держа коптящееся мясо из туши битого виргинского оленя, против снятой шкуры до кибитки через склон, прилежно скроенной узилищем бродяжьим вслед полотняного навеса мимо грабов, подле мельтешения лесного кулика, младой вдовице поклонившийся впрок, Найтсмит скобой излаживает Портера винтовку, занятый продольным барабанным колесом, в отъёмный стык пороховницей до пистонов каморы гуще снарядив у гетр суконных, из пенья Джейкоба-Джулая небывальщин она вылавливает пыльных строф насмешки, уместно ль вилами яриться против купы, где меж дубравой обретаются драконы, однако местный двор привычен коренного остерегаться шардоне среди предгорий от винокурен по настойкам Аппалачей, встретивший баронские владения дормез по замощённой в неошкуренный строй брёвен парадной выезда аллее к опахалам из королевских пальм раскидистой оборки, за дукты рощиц тамариска опушённых к волне метельчатых соцветий амарантов, алыми привесками зубчатых пик ворот, отвне плантации масличных роз Пенумбра, кропя горчичный известняк вдоль стен усадьбы багряным ворохом шпалер плюща в зиянье, будто из прорех бескожей плоти каторжан перевозных анатомических театров, сор контррельефного тимпана у наверший квартета фустов ризалитных об аканфы, отколе акры междурядий да сушильни табачных косм всплошную чащ садов плодовых господский дом хранят вигильно затворённым для Вседержителя кумирнями резными, пороги янусообразных изваяний вглубь склонов паркового грота мимо кладки, лириодендронами охровые кроны до упражнявшегося Рэмбрандта Ван Горна, дуэт сводящий пистолетами Волканик, слуга-фламандец, что портретною фактурой с Мюратом схож, колотит в цели через пару отгравированных рычажных новоделок, вынув под осечкою игольчатый патрон, минуя саговые пальмы до латаний среди ракушечных дорожек при цветенье куртин девических газонных игр альтанок, у розоварни, примыкающей к ажуру палевых навивов жил голландским кирпичом ансамбля с помпой чановой на жёлоб устьем от прудового рукава, драбантов краги, за барабанною оснасткой гладкоствольных завода Биллингхёрста ружей стерегущих образчик эллинского зодчества сквозь примесь табакоробного роскошества лепнины, годами в баночке сухих духов тушуя герм лутрофоры между идольских обличий, далёким воплем славя кущи насаждений под сталью кляпа да тугой девятихвосткой из лап надсмотрщицких дебелых вкось расправы, чинимой перед мавританскою планидой лачуг невольничьих, завесами катальпы вериги прячут от прислугой разводимых цесарок пёстрых с индюками против розог, плавя Имдугудами дверные молотки вскользь терафимовых балясин, где сокрытым держат моровой опочивальный балдахин, возы с поклажею у персиковых бочек, вояжных ларей да баулов за оковкой железа сцепки наугольников истёртых, от умащённых благовоньем окторонов под анфиладные рокайли этажами среди трёхнефовой базилики вдоль марша парадной гладью у тисненья позолотой графитно-тёмных коленкоровых обоев, сквозь голофанные светильники-ритоны, фонтан громадой бородатого Тифона, хвостов змеящихся волютами опутав, гроты перед рифовой гурьбой морских коньков, мерилом коих Балтазар, суть Мироварник, растит Гортензию и Мортимера Кордов, муштруя обок Алассандру с Орионом, вдовствуя, что прежде, рукавом носящий креп, меж тем картёжные приятели острят, мол, сия тряпица для сарайных потанцулек всех фиф при Чёрном Человеке в сельский праздник, на удалом поминовении Атропы, стригущей узы Гименея к свистопляске вошью с каблучками неприставившегося, но разве ежель гостьи некие барона споро о супружестве изволят вопрошать, тут Мироварник, отшатнувшись, хоронится под крестным знаменьем, наплёвываясь влево, да обернувший вкруг трикрат свою особу, стучит дубовой пятернёю вюртембергский марш по вихрастой задубелой головёнке, мимо папильоточных надушенных кудрей, у фисгармонии звучанья меж свечными бра канделябрами вслед нотной акколады, лепным картушем завитки пернатых змиев, чертя воительниц из древних амазонок бронзой со щитами подле ратных топоров, среди греденций палисандра, над эмалью вазонных канфаров столешниц подзеркальных, драгун в отставке Орион, потомок старший, Гиперборейцем вчуже прозванный к обычью водить знакомства с демимондом северянским, надев поместную венгерку о галунный блик позумента, при ночных персидских туфлях швом гнутоносого узора, ожидает Аполлодора-Сципиона Эридана, из кипень сбивших над отвагою к восстаньям слуг подъяремных взводом конного аллюра, длань Ориона перещупывает ворот у пелерины к строю пуговиц шинельных сукна чинённого под осень третью снятой тесьмы казённой, между счёта гувернантки, отроковица за осанистой муштрою чинного брожения по лестничным коврам, ютит графиню Лафайетт над куафюрой, при нисхождении их милости зевотой, с главы дочуркиной поднявшего романный дворянский гнёт, перелистав и выдрав пуком, для нужд безмерных серединные страницы, прытко над макушкой водрузив обратно том, врозь благодетельного комканья, спешащий, через подкроватный бастион горшков ночных, опорожняемых рачительно прислугой, да начиняемых всецело господами, брошь гиацинта мимо тюлевых бутонов над шемизеткою Гортензии, привычной лишь изъясняться под французскою манерой, с необоримой грассировкой для виргинских рабовладельчески-табакоробных зевов, из понуканий экзерсисов котильона в обозах пудренной танцмейстерши-креолки, вперёд Эфесской Артемиды многогрудой охотных досок антилопы вилорога настенный ряд близ порселена дрессуаров, где чернокожая кормилица таскает дитятей Мортимера, чопорно-бутузной мурластой спесью по нагрудной зыбке шали, вослед на патоке готовимых цукатов, ероша связкою ключей шнур драпировок ампира до вольнонаёмных гардекорских туш обрамлений за цветочные кальпиды, у медных ручек подле бархата завесы дверей сквозь трапезую, чад фазаном блюда, томит креветочную гущу с черпаками от инкрустированных супниц на мешочки посудных грелок, перед розовым фарфором чаш севрских, годных к ополаскиванью дланей, мерцанье кольцами салфеток пеленая всплошную кружев скатертей до Балтазара, их милость, внёсши подбородными ремнями витую пару бакенбард, обыкновеньем и сбор просителей и юных домочадцев оттоль встречает Мироварницким шлафроком, тесно испестрённым франтоватою парчой, к бунташной феске старосветской бахромою при золочёной кисти, точно наваявши себя балканским полководцем или галлом от баррикадных карбонариев, за клубы змеевиков для розоварной перегонки, рельеф трюмо по древним львам орлиноглавым у репетира циферблатного футляра стоячей башни, отграничивавшей натиск рубцов минувшего за рюмкою высокой, хрусталь графинного кло-де-вужо по струям фигурной трубки, распалённой от шандала перчаток вдоль подобострастия мулатов, когда исполненная прелести игрунья при стародавних клавикордах с гравировкой пейзажа рощ платанов негой дозволяет из кантилены гужевому кавалеру поверховодить нотным станом в церемонной петле визитных сюртуков да кринолинов, глуша привески ридикюлями двуличья, среди лобзания у капорных отливов тафты подряд велеречивости глянцовкой тугих шако артиллерийского устава, на листопадном шелестенье о колоссы виргинской тяжестью дубов этюдно-мшарных, что сплетают охровую сень для гамака, венок лобелий через локоны гагата младой вдовицы Алассандры Корд, заботно каменой выпестованной у пол шлафрока, ловя тройчатками эмалевые серьги под луч в досужий романтизм томов Лонгфелло, Эмерсона с Бронте триединством, вне поэм, слыть ригористкой дабы между тамариска, среди зоилов шумных века, ныне кои подчас касаемо бонтона щепетильны, к изгибу пальмовых аллей за кошенильный убор по мелиям, Гортензии двуколка, ребячьей прихотью наряженная дивно и запряжённая молоссами угодий, торопит бег, драбантов полукарабины на ковке Астон при ружейной обстановке, оберегают сикоморовые дебри, где неподкованные лошади плантаций резвей гарцуют, ибо сей аллюр вольнее без ухналей, без трензелей вольней стократно, и превосходен между всякой похвалою, без величавого уродца подле холки, ремнём на гербовой изящной кариоле обмётан фордек для прогулочной забавы, вослед плетенья гамака тень Королевы, прилежно справленной кузену Балтазара, из благоверной став полковничьей вдовицей уже к четырнадцати, без штаб-офицера, с бретёрством Шарлоттсвилла мимо разъяснений дуэльных шустро околевшего сквозь панцирь сюртучный в конника везенье рикошетном, платье из муслина к плиссировке темноты, вербены тканые у лифа шемизетки, храня от регентства бравады клок обрезком, витья полковничьих шерстистых усобаков нашейной гладью медальона при камее, упавой девою со взором Василиска, младой на блёклом окаймленье парангона, в корсетный хват судьбы равнений камертонных, по веждам леди различаются тропинки магнолий, нисс и пальм ракушечной дресвою, отколе движется хруст чада экипажем, на заливавшейся Гортензии двуколке без шкур молоссов через упряжь лицезрея мрак братьев Ловердэйл крылаткой долгополой, отвне к поместью вхожих мимо щелкопёрства кредитных писем камергеров да старейшин общин и ротмистров, загарно-буромордый рык пастей Джейкоба-Джулая по усадьбе, до вертоградарей поместья у скамеек подряд болотных кипарисов, за лепнину балконных вычур между парковой дернины, четырёхрукое на бедренном сращенье шуршит плутанье Близнецелого двуного, при истуканах многоглавого базальта, дразня уступчатую изгородь самшита, вдоль Поренутов излиставши вадемекум, для порки горничной пук стеблей отбирая, к шипастым розам перевясла вдев ганашный ремень, обтрёпанный в извозчицкой перчатке, чтоб отквитать неизвинительный проступок, и долженствующее сладить под оковы, теша на кольце сарайном выдержанный груз, широкорожий Найтсмит Ловердэйл седлает у сыромятного арапника всхрап мула, рожком луки влезая до мотка цепного, томящий своркой бойных вымесков о звенья, чехлом с подпруги для воловьего бодила, зрит неотрывно сквозь имение Пенумбра, на дощаных бараков сваи прудовые, за домотканой полотняною надёвкой рабов к плетёным шляпам листьев изветшалых, ситцевые юбки да узорные платки от влас бурунно-смоляных, в осклизлой глине корзины персиковой рощи, для лепёшек размолом трудится дубовый пест о ступу, за восьмигранный ствол надсмотрщицкой повадкой, ибо всяк из них по кривизне христианин сугубо ревностный, на холках разумея, коль провинившийся бамбара не краснеет, тогда и стыд ему не ведом, сей причиной дворовых надобно пороть, к винтовке Найтсмит в седле бликующим затёртой полировкой отцовским солнечным часам вправляет стрелку, поймав господский фаэтон среди бордюров цветочных около бревенчатой лежнёвки, где старший Корд бантоподобный галстух вяжет на канительной позолоте у сорочки под фатермордером батиста, Мироварник распоряжается табак сушёный в бочках для нужд Империи Австрийской перевесить высчитанной платою трудов мастеровых, при Балтазаре верховой рабов сгоняет по двое ржавою рогатиной колодки, содранную кожу на чугунных кандалах встык ободряющий, покуда с миссис Табмен и всей Подпольною Дорогою не венчан, дабы тумаков о ридикюль насобирать, шурша подвязкой ассигнаций мимо торга за путевым ларцом у высылки невольных, рычажный Портер девятикаморной сталью знакомит подле с терцеронкой Гарпаликой, в бурой крашенине мешковатого тряпья, столь дерзновенно перебившей гам сервиза о становой хребет своих владельцев прежних, да накормившая охапкою из сальных огарков зёвальни господского сословья, бежав с невольничьего рынка судоходной Александрии, где её петлёй торочат, неподалёку от именья, распознавши клеймовку, точно скот приблудный между чащи, ружьё с продольным колесом за бременящий удел скуластой терцеронки отстраняя, к рабыне Найтсмит, пристегнувши, распускает наряд у дратвы полотна серпом точёным, цепляя кованный ошейник из железа вдоль колокольчиков приблудностью телячьей, когда извозчик разжигает лампы дверец мимо экипажных обрамлённых вензелей.
["Queen Of Worms Over Two Kings Of Shovels", Virginia 1856, Ladderstep #8, Choir Version "The Spirit Of God Like A Fire Is Burning", Choir Version "Open Thy Lattice, Love"]
Карминные швермеры зацветающих бромелий подле тучных сикоморов капителей шелестят, напруженностью щёлканий возницы и форейторы к запряжкам цуговым, каретных лошадей сарсаны, поднятые ввысь, до месяца вуалью неоглядных насаждений кустовых столепестковыми бутонами прованского бордо, отколь булыжной кряжистостью бойлероподобный управитель розоварного поместья Марселен Шамбор фламандцу клики, Рэмбрандту Ван Горну из драбантов Мироварницких, под вздор наказ даёт сгрудить войска белоперчаточных невольников, раскупоривши бал, в три полных отделенья, мартингал чубарой дёргается около мухортых упряжных, сквозь трепет костяною ручкой веера-кокарды внесены, исписанною книжечкой для танцев, карандашно завитки, топазы ожерелья над истомой сквозь ростки нарядов, кружевом гарнированных, слуги, церемонно выковыривая дам из экипажей, расплываются восторженностью обок именитых венценосцев чиноделен развесных, колец годичных перстни госпожей о стёртый жмых в лепном радушье чернофрачного хозяина, среди благоуханности лакейства ко шпалерному плющу горчичных стен известняка, за привод битюговый в перекат фонтанный струй, актиний зодческих базиликою мимо колоннады нефов, гости, знаменательные рангом, что виргинский филин, дуб, табак, дуэль, кадриль и рил, прибывшие вкруг на плоскорессорных дрожках, точно Гавриил, чеканно-гербовых каретах, расписных ландо, казённых офицерских лошадях, двуколках, бричках, шарабанах, одноколках да на палочке верхом, дикарский нрав за Голубым Хребтом сполна являющие пышностью расшивки мавританских сёдел, торжище подспудное готовят на фланирующий смотр вчерне к имуществу поместья, окторонам, терцеронам, квартеронам, першеронам, Цицеронам и Геронам, камердинерскую выучку призрев, бойчей с тремя десятками два полных века через самосев работорговли карабинами да плётками держа треть населенья графств из богопопустительской невольничьей поковки, антилопою в запряжке тильбюри при колокольчиках на вилочных рогах, Гортензия и Мортимер забавятся о взмах тугим арапником ребячьим, второпях ероша сумрачный господский парк за венчанным созвездий меж листвою серебреньем, боливары стухлых щёголей под цвет харистократии густой, с издёвочкой поклонства Мироварник озорной сонм визитёров привечает обок залы, меновые пустоплясы фанфаронства облачёньем в древних празднеств бронзы войлочные маски кочевые по ажуру оголовий лошадиных за плетёными рогами наподобие оленьих да бахромчатым нагривником расшитого витийства для попон с кистями пёстрыми, ногавки от привесок в золочёном окаймлении копыт, паркетные скамьи до бальной прелести ланит, где темнокожий отрок сплошь обносит винами игристыми Шампани безупречности сословия, кормление собой являя ложное обрядов брачных красного фламинго, что меж прочих организмов именуют званым вечером, жеребчики начёсанно-разряженные, будто бы с воскресного моленья, подле статных дам, разряженно-начёсанных, что кони строевые при узде, гранясь по ризалита колоннадной череде, Гипербореец отставным драгуном колко созерцает верховую каприоль Аполлодора-Сципиона, шенкелями из рубцов башмачных шпор, оттоле Эридан, попавший в ричмондский фавор, кой шрам созвездия тропою до скулы вожжённой крапинами носит мимо вежды, по-мальчишески суровым ликом ниже репейка тульи обуженной глянцовки вдоль шако, саврасого поводья рысака давя рывком, сержанта кавалерии парадный однобортный китель чищенного кобальтового сукна, за ножны уставные лакированные гардой портупейной шпаги, ведши с Орионом эскадронные знакомства неврасцеп, дурной ещё потехой малолетства в грохот щеп два власяные нахлобучивая шлема из годин наполеоновских баталий и сшибаясь чугунками о разбег, держащий позади седельной клеткою ночлег для сизарей у арабесковой завесы, что гонцов почтовой надобности, коих снаряжать берутся пробкою вставной к высотам птичьего помёта, обойти надеясь порчу двууголок оперенья развесного да казённых сюртуков, однако долгие скитанья знаменуются разрывом на лету прилежных вестников, и тотчас перебоями депеш, столичный Ориона круг над оным потешается, из рьяности невежд у пересудов, мол, выслуживаться лишь горазд при янки дымогарных сей ретивый прежний юнкер академии Уэст-Пойнт, вдогон штудировавший этику, черченье да баллистику, под спудом разумея, что квадрат любой есть частный случай ромба, над парижской Гильотена достославной гекатомбой оправляющий чресл шарфовые гомбы при объездке набивных вольтижировочных кобыл, засим, кавалерийски не преминув сбавить пыл, Гипербореец указует исподтишничаньем подле Балтазару, что дренажной обстановкою фонтан Пенумбры выполнен бурливо инженером-северянином, а плёткою невольных боронить да сор под фалды выметать соображенья будто всякому достанет, литографии бумажных вееров из мельтешения бризе у воркованья череды люстроподобных дам, врасплох составить партию намеренных окрестному дворянству удалым скачком с дрезины на вагон опочивальный, сквозь хрусталь свечных подвесок бальный церемониймейстер поручения даёт меж дуговых ступеней лестниц оркестрового балкона, лейтенант-полковник Эммермен при светлом кот-дю-роне и бригадный командир инфантеристов Беккерель, марают разнотолками словесную шрапнель о вигах Закари да Милларде, о Фредерике Дугласе над шайкой прекращателей, о Дэвисе казённо-министерском вне цейхгаузов, клянутся громогласно, с восклицаньем Алассандре в неизбывности стремленья преклонений, вспять ответствующей книксеном для фатов, реверансом для чинов, скольжение воланами сатинового платья Королевы мглой цветов, за львинолапые столы, миндаль обсахаренный сквозь игристый Рёдерер, скульптурной гладью крабы да мурены аркатур среди Пенумбры анфиладных этажей, отводов полудюжин блик настольных канделябров скатертей, где сычуга не подадут и не откупорят сухарного бочонка, у локтей, гугниво набредая вразнотык, для полновесности материализации трубит по бальной зале через насморк ветхий Чеффи Корд с заложенным извечно ростром, тушераздирающе сморкавшийся во всё подряд, кулисы, поясные шарфы унтер-офицеров, куафюры, шемизетки, веера плие, болотных сов, сипух, сычей, подолы, кринолины, балдахины, парусину, казинеты, казимиры, кармазины, фалды, кудри усобаков, стяги, дитятко дремавшее, портьеры, шали, бранные знамёна, маскарадные кафтаны, давних шляп хвосты пушные, лошадиные плюмажи, юнкеров, листву боскетную, платана мох, вальтрап, цилиндров дамские вуали, гобелены, строй ковровых саквояжей, груду лайковых перчаток, бюллетени, векселя, галантереи, гардеробы, положительно все графства засморкавши насмерть, Чеффи Корд вновь грезит быть представленным немедля юной леди с заготовленным апчхи, довольный тюлевою розой в шнипе лифа меж стихий от контрабасов и гобой д'амуров, медью полонеза начиная бал, где вслед за дирижёром танцев первой парой движутся степенно Мироварник со вдовицею младой, витые кудри пеночёсанных фланёров густотой над лбом их милости звериным, бередя привески шашечных жилетов через фрачные борта, вьюнковым окаймлением пилястр в лепных чертах кариатид нимфоподобного обвода, экосез дуги неснятых офицерских шпор и шлейфовых придержанных оборок на перчатках леди, сквозь па-де-зефир атласных туфелек эмалью часового репетира, исполненью вторя, кружится с игруньей назади двухлеток тучно-величавой корпуленции сэр Мортимер, корчуя медвежонковую поступь от урчания врастяжку, именитым карапузом несмиренно косолапивший у запонок манжет, благоуханная, овеянная сытостью кадриль под флажолет работоргового уклада захребетников, гавотом обнаруживает прыть иной владетель подбородных астрагалов с начинённым до мулюр перепелами барабаном при волютах дылевого благолепия вальсирующих пар, сквозь авантажные поклоны в оползающий нагар за менуэтное ристанье ангажированных дам, известных светскою привычкой домогаться на скамьях, лакей чинов, чины дамья, дамьё лакеев порезвей, чины актёрок потрезвей, разворошив дурман из пота, ритурнелей опахал, свечного жара, табака, парфюма терпкого и масел куафюрных, где вельможною повадкой грумы шиты да мурласт вольнонаёмный управитель, чарованье всякой леди принимается выделывать коленца благонравною манерой света подле отличившихся в плясульках бонвиванов, остроносые штиблеты селадонства за девицею на выданье, подряд ликёра персикового хрустальных рюмок, фатовской сюртук линейчатый да буфы платья шелестом расшивки через трапезной фигурный порселен, Ван Горн мусолит от блуждания колен тесьмой оброненную книжечку для танцев, за мерцающим обрезом переплёта с карандашиком, неспешно прознавая о гостивших кавалерах на баронском званом вечере, к обязанности давней Балтазара ферлакурничать с отомкнутой парюрой верениц мадемуазель, вдовицу, издали блиставшую под стансов канитель, впритык оплясывают своркою младые кавалеры, дерзновеньем быть представленными, дабы в монограммах бальных перечней означиться галопом, Алассандра Корд браслетками перчаток тормошит миниатюры строчку шёлкового веера плие, афронты обок щедро расточая с камуфлетами за плавностью колье среди к ней втуне благосклонных сборищ обер-офицерских усачей, штурмуя гулко дифирамбами редуты, капониры, верки лунные и шпилечные брустверы её расположения, узор жемчужных нитей из бутонного ансамбля куафюры леди кутает волнистой тьмой кошачьи воскового лика юные черты о взор стальной вослед изящества подгибов нежных уст, огранкою сценических искусств до Мироварника, растившего вначале Алассандру полюбовницей родителю сержанта Эридана, только выгодною партией нашедши впопыхах из масти Шарлоттсвилла кровного полковника, теперь же сторговаться не могущий год второй с приобретателем исконным за сей перловый образчик под колеблемой уценкою приданого, вдоль чар непротивленья Королева, подарившая своею благосклонностью лишь двери, кашемировою шалью от парижских станов томно окаймляет сада дёготь, за свечным фонарным отсверком ныряя в перламутровые шёлковые пряди на цветенье тамариска, между коего дубравно визитёры пробавляться сплошь вольны дуэлью обок танцевальных отделений, раздосадованный шаг Аполлодора-Сципиона, не отведавшего ныне гребешков, под вертоградный шум сверчков проворно слышится масличным сортом роз, в ажур калитки правя шифровый замок с подбором литер барабанных, отвечающий на вызов, что перчаткой брошен лику, сей вальтрапный да стремянный регулярник, оскорбляться чересчур не помышлявший, изучает, будто смотром плац-парада через марши глыбу паркового грота для бретёрских поединков, Ориона придержавший в секундантах до шипов, листвой отколь подпалы мельтешат сторожевых аллеи вымесков мастифово-ротвейлерных, одобрив закопёрщика условия, поскольку оный славный господин ущербной тяги не питает ко втыканью при его вельможном дыле с придыханья пиететом благородных дум исполненный обрубок чесапикского железа, для сержанта кавалерии отомкнутым тушуется дуэльный гарнитур, игрою тонкоствольных мавританских пистолетов у гравюр замочных досок утаённого курка с фигурным выгибом скобы при рукояти, между шомпола, разборной обстановки да ребристых пузырьков ружейных масел, Эридан вгоняет наново прибойником литой заряд к пыжу, воротный зев пещеры созерцая под ажур из чугуна в голландском палевом убранстве кладки с идолом трёхглавым обок прутьев, за истомой ствольных граней, опускаемых вдоль цели по виргинскому обычаю, на дымное шипенье вместо залпа, встретив капсюльное шарканье осечного бумажного патрона супротив, хрусталь свечной купает вдохновения прилив шато-марго от погребов среди плантаций обдирателей в парадных сюртуках, рельефами драгунов залы на морских коньках под угадайкою салонною ожившие картины из гостей, расшвыривая нотные пюпитры оркестрантов темнокожих с галерей, вступает Близнецелого дуэт, четырёхлапостью игравшего, склонясь о парапет, на бубне юрком да романсовой гитаре алой лентою, засим на контрабасе, взятом к диву будто лютнею разлатой, после дудочною парой на фаготе и гобой д'амуре, дурость увенчавши скрежетаньями фагота через струны контрабасные, игравшего прескверно между тем, однако сея торовато псалмопевческие оды сквозь аканфы громоздившихся пилястр вечерней залы к очарованной бунташным нравом публике хмельной, лангусты и моллюсковые блюда под мускатное вино сверкают яствами, отколе медвежонковый сэр Мортимер в нарядном гардеробе ждёт с повязанной салфеткой мимо крепости фигурно-леденцовой дозволенья мародёрского, вослед галантерейных смрадоловов-шаркунов при ветрогонах строя бархатно-сюртучных, Балтазар, держа персону Близнецелого забавою поместной, указует назорея не теснить, дозволив пляску с барибалом набивным среди паркета меж дворянскою потехой, в смрад бычачьих потных вый за пелериною дорожного плаща с цилиндров дымоходных парою, Джулай и Джейкоб вмиг переворачиваются, ступая около плантаторского света мантикорою лесной четверодланною, покуда слуги Корда надевают братьям сросшимся болванчиков сапожно-балаганных с куафюрами бенгальскими, что треском озаряют представленье, в коем человеколюди резво носятся у обмороков леди при господском хохотанье, невпопад скороговорками наречья задичалого страша толпу фигурами горящими ступней, хвостатым жалом точно, с бойкостью церковной распевая удалые гимны подле дурноту сводящей нюхательной соли для планшеточно-корсажных воплей дам, балконных оркестрантов душной залы о бедлам сгоняя, Ловердэйлы вскакивают громом на столешницу графинного кларета да ришбура, где почтенная дворянская особа тихомолком предлагает ассигнации шкатулкой Балтазару, выкупающая разом Близецелое для чресельно-мирских утех двуснастья при конюшне, Мироварник супротив ей разъясняя, что породой братья суть вольнонаёмные усадьбы вертоградари-могильщики, ларец перебирает вслед кредитными билетами на торг под окторонов сент-луисских между самбо развозных, вдовице докучающий признаниями за девятерых в чаду резной листвы, надушенной цветением вазонным до уступов остеклённого розария, лобзаньями сатиновое платье окропляя у подола, кавалер иной валяется, растерзанный сомненьями да страстью, к оттоманке выползающий коленопреклонённо, силясь наново постичь им овладевшее томленье, Алассандра позволяет заклинать её мольбами вровень шали кашемировой, оттоль подспудно грезя прокатиться на ядре артиллерийском прочь меж толков, через кои положительно бессмысленен весь бренный шаткий свет, а дело верное в садах теперь лишь юных дланей лаской пробавляться, изъясняясь на французском криворото о безбрежных эмпиреях незабвенного амуна, кринолина плиссировки обмарав слюною льстивою до троп, среди трельяжно-кустовых чащоб к свидетельству взывая постаменты изваяний при куртинах с жардиньерками, лопаткой у рыхления горшков намереваясь поразить себя навеки да свалится в перегной, иль стать подвоем для избранницы, подвоем, разумеется, вконец умалишённым, где закутаться с младою Королевою Червей впотьмах навивами прельщает мимо стёкол зыбкий полог от смятенных притязаний вертоградной мошкары, перчаткой к башмакам сержанта льнёт наперерыв очередной дуэльный вызов бормотанием ракушечных дорожек, за огрузшие болотные дубравы подо мхом тилландсий, конник статный исподволь серчает на держащий без гарниров растреклятый кодекс южной чести, требующий удовлетворения, все члены оскорблённые взъяривши, дабы кончить извержением рулад победоносных, Эридан честит, немотствуя, креола волновласого противником, что складень вынимает из чехла для поединка шпажный, в гербовом дормезе умыкнув заблаговременно тугой железный панцирь под сюртук, Аполлодора-Сципиона каолином перечищенный ремень, всплошную устья ножен полировкою линуя светотень, эфеса гардою темляк язвит среди жующих обок секундантов, между филина полётом врозь дерев, сержант засим безмолвно салютует, фухтель вздев, на полукруге сквозь ан-гард метнувшись выпадом, за скрестный шаг отбива по маневренному натиску, вне коего пристойный дуэлянт бросаться грезит врассыпную, что обрызганная пробка на обычай вроде Абрахама Честного картофельных побоищ, мотыльки у ореола лутрофоровых светильников из парковых аллей шьют поволокою тесненье неприятеля вдогон оборонительной манеры контрответами, захват Аполлодора-Сципиона бороздит кавалерийской шпагой тушу фехтовальщика, покуда мимо лязганья креол, на острие тотчас обретший преткновенье, изобильем снизойдя в дезабилье, не обращается сторонне полюбовным соглашением к сержанту Эридану, расточительно сулящий неврасцеп игристый Рёдерер и блюдо гребешков, сервиз хрустальный носится меж розовым фарфором подле вызволенных ртов, на вист, макао, преферанс и рокамболь дразня бокалами перстней лакрима кристи, восковых шандалов ломберных сукно дуэт ютит нераспечатанных колод у винтового гнёта перед беззеркальной меблировкой, Балтазар к тахте заботностью образчика фигурными щипцами шелушит нагар свечной, грозя сослать гурьбой на угольные копи сиволапых окторонов своего же непородного приплода от рабынь, где каторжане добывают антрацит для благоденствующих бюргеров, раскуривавших чинно гостевые трубки меж наканифоленных бильярдных киев, через фисгармонии звучанье визитёрок, чьих напевам вширь подвластны стансы гулких изъяснений, неподвластен только плуг, рельефный Ганимеда скифос около потуг, сонеток звоном для лакеев, португальские кораблики вдоль бронзы нитей брюшка над кораллами панно, крахмальной переменою манишки сверху нот пестрит расшивкой обелисково-почётных мадамистов лицедейство вровень дебрей пира, коего добытчики лишь видимость людей, к тому служивые лишь видимость добытчиков, надсмотрщики лишь видимость служивых, утаённо прежде купами виргинских можжевельников, отколе Близнецелое милуется с почтенною особой за конюшенным двором, по надлежащей мере харистократические прихоти к напевам богомольным услаждая ниже бряцаний подвесок, жемчугов и страстоцвета вдоль каменьев багрецом, всё дабы только воротиться ей молчком уже седалищно-обкусанною крепко в битюговые две пасти, меж банкетками пристанывая негой кустовых великомучениц, нашедши без стремлений дуэлянта ввечеру по счёту третьего, сержант кавалирийского полка гнёт запасной набор перчаточный, минуя сизый блеск породных взоров пустоплясных обок стойл, поверкой личного и конского состава, к поединку взявши целью антилопу на запряжке тильбюри при колокольчиках у вилочных рогов, переводимую ногавками узлов Шамбором около Ван Горна, сорванцами надевают ей для танцев полумаску да бенгальские огни под мавританское седло вне экипажа от прогулок, дав сопернику затейливые Кокрана обводы пистолета с поперечным колесом, ведёт огонь за антилопой Эридан, чертя армейский Кольт Драгун с пятью каморами, отладкой начинёнными под стопорный прибойник, мимо вспышки теребящие вдогон бутонов кальмии оборочные чаши, к помаваньям отстраняя низкорослые латаний опахала у степенности особы пред очами Адоная, отзываясь на шажок, в запечатлённом при седалище зубовном адюльтере под замок, не скотоложеском для леди, ведь блудница, дама всё-таки идущая, что в обществе пристойном ныне вовсе не порок.
["Queen Of Worms Over Two Kings Of Shovels", Alexandria 1856, Ladderstep #9, Choir Version "Ride On, Ride On In Majesty", Choir Version "My Country 'Tis Of Thee"]
Затухавших бликов солнечных шершавый кочегарный переклик вослед матросов из дебело потных самбо, перед вырубкою мачтового леса через сплотку до течения, дымоходные котельные и паровыпускные трубы, стлавшие над топкой дровяною покрывало едкой сажи от речного пироскафного роскошества, перелив узорных стёкол меблированного дамского салона, к золочёному вьюну по гостевым дверям, каютный нумер тесный оставлявшая, из вояжей между графств при гардекоре Алассандра с терцеронкой Гарпаликой пропускает филигрань о световые люки залы парником над зыбью публики, темнокожие буфетные стюарды у рапсодий оркестрантских, фанфаронов залихватски гнуты кобурги с парчовыми жилетами цветочного шитья, искрится ступкою для пряностей близ джулепа южанского в бокале дно хрустальное, словно горклый чад настоем смеси о..ия вне бурных треволнений за жемчужной инкрустацией бризе поместной дамы отлучавшейся, лесосплава баржи вёсельные гложут плотогонство, изводимое от рельсовых путей у строевого материала на платформах, судовой механик врозь истопников, поодаль бега мотыля за шатуном до махового колеса ведя усилие подачей ко гребному валу, облако железное плавучею гостиницей, клапан рубкою штурвального гудения сквозь мостик штормовой, над Королевою Червей и камеристкою, груды скарба да товарных взбухших кип у ловердека с белой голью при ссылаемых невольниках бамбара, вслед тюков отяжелелый подле сырости табак, ероша палубный цветной ансамбль зудением, верхний ярус парового судна мнёт речного плёса тишины глубоководье, от балконных опоясков для прогулок меж ротанговыми креслами у видов панорамных расслоения, госпожи младой плен сборок тарлатанового платья на узор вермикуляр, булавкой тюлевых цветов и лент вдоль шляпки, дланью тонкой опираясь о резной планшир с балясинами рыхлыми, сквозь орешники подряд виргинских сосен тешет мысовую отмель вперехват бранчливый гам двуручных пил, за скрип тележный сачем с трубкой размалёванною вывеской ползущего фургона, водным зеркалом вихрившиеся ленты от коряг, чертя облепленные илом плывуны над густотой вращенья плицами гребного колеса среди качания ботвы плантаций между топляка, дробится тень вдовицей юною, множась перед Гарпаликою, избравшей бы верней кружить беглянкою-отшельницей лесистой топи Драммондского Озера под мшарную глухую сень болотных кипарисов, гнётом нежели в дворовых столоваться терцеронках, с вольной грезивших прислугою сновать на пироскафе, обручком чтоб заграбастать пароходного цирюльника шального черноклювою гагарой из охотничьей сумы, луща кизиловые заросли, расписных бортов у арок позолота вширь гирлянд, ютя бумажные свечные лампионы до снастей к вечерней мреющей вуали колькотарово-чугунного заката, побасёнками артельными за палубные трапы гул котельщиков, Алассандра Корд, шурша пальметтой веера плие из краснопёрого болотного фламинго, созерцает ниже вспоротый от пильщика обшивкой паровой буксир, порожним супротив теченья шедший и разломанный до брюха пополам, обросший водорослями, полузатопленно скрежещущий у берега, мародёрскою по коему ватагой бравой носятся мальчишки при рогатках, метя залпы желудями из кулька, что подле остова пылавшею сосновой Амазонкой четырьмя годами ранее, госпожа младая треплет отрешённо ключ каютный с деревянною подвеской, ближе кабельтова словно признавая обок дюжих плотогонов Близнецелое, пигопаги-братья Ловердэйл за грубо перекроенной каштановой рубахою шотландки, у засученных по локти рукавов шесты ворочают над брёвнами, шалаши среди костра лесным помостом вдоль теченья при июньском половодье, сапоги штанин истёрханной холстиною от помочей, бродяжий люд, орудующий вёслами к излучинам, шерстяные колпаки за ветхий крой дорожных шляп фасона камберленд горланившей дружиной выпивох с гнилой пошеттой, где откупорен бутылью Джон Ячменное Зерно, Джулай и Джейкоб на дубинках сикоморов по-вахлацки рьяно борются, плотогонов между блузы опрокидывая грудой о кострище, дабы впрок неразгоревшимися за борт отшвырнуть, поверх дразня шнурами траченного пробкового пояса, толкают утопающему сорный буй порожнего бочонка, мимо юркой бечевы, покуда через Близнецелое гогочущее лазают мальчишки-оборванцы от лачуг прибрежных, коими дублет из семижильных братьев Ловердэйл бросается об вахтенных кормы на пламена, забавя пристанную качку фонарей, каурый сель французский юной госпожи и косогором поднимавшийся креольский жеребец её прислужницы, отдаляются по склону чащи вровень усыпальницы, серафима различив, над склепом высившегося резьбой крыл собранных гранитной полудюжиной, терцеронка в лентах капорных ступает ломко бронзовою масляною лампой у растресканных гробов по нишам, стухлый привкус будто осязавшая до пращуров почивших кладовой, что стародавние укутанные шрамы за корсажными оборками, путевой шинелью Найтсмит в гардекорах, посреди раздумья чешущий седой щетины скрежет от рубца, впускает бархатной изящностью вуалевый цилиндр на чёрных локонах немотствующей леди, вороша двуствольный льежский пистолет у снаряжанья переломного надсмотрщика именья провожатым Королевы с Гарпаликой, переправленной законным господам, но споро выигранной в партию ландскнехта Орионом, купчей крепостью пергамента телячьего на роспись и сургучный клейкий перстень, дабы сделаться подарочно-салонной камеристкой для удобства Алассандры, проклеймённо у десницы супротив тавром обмаранным, погребённые останки упокоенных ласкавшие персты среди гранита, беспардонностью сиротства подступив к чужому склепу, дабы корни обрести, любой ценою зёрна сей породы губят незнакомцев, на покражу отбирая имена, что благочинство шляпы схепена Ван Долена иль меж колёсной лирой острословье хвата Ловердэйла буйное, изувеченные выкормки особою породой без минувшего являются, без прозвищ или судеб, что стремятся уцепиться за ореха скорлупу да шелуху, ракушку, старый рваный кокон, тлен последа, что страшатся пустоты своей да прятать норовят в иную самость огнедышащую плевру, изнывая к сладострастию обыденного жребия, мерещась человеком, вперебой столичный хрип вагонной конки запоздалой между рельсами брусчатки посреди карбидно-газовых фонарных ореолов за витой чугун искорченный, театральный васиздас билетным шелестом до вычурных рожков над полумглой снаружи клапанной подачи, Алассандра нежит стан муслина шалью, вскользь почтившая визитом пьески фарсовой сценическую залу, где плутает арлекин-бонапартист, одетый в ромбы кошенильно-антрацитного трико и двууголку поперёк смолистых лохм, о насурьмлённый взор победно резонирует окрест рукоплесканья, гнутоносой пляской туфель наминающий Жиффара бутафорный экипаж паровоздушно-винтовой, гуляя, словно на перинах балансёрскою манерою, распевает водевильные куплеты выше точно бы громадного миндального ореха к свисту жил стоячей публики из окриков задорных, у барометра да компаса приветивший актёрок страстотерпицами в тюлевых шальварах, тормоша пузырь, наполненный светильным газом, дует через рупор сквозь плюмажные эгретки дам кулисных, наподобие сарсанов лошадиного парада, расцветив собой парижскую салонную комедию, ампирный балагур, махнув служительницам Талии, оттоль высокопарным слогом шествует по гуще каучукового лака, пропитавшего вослед шёлк оболочки, наравне тритагонистов-декламаторов, забирая реверансами подзорную трубу при херувиме, восседающем у месяца, артист-наполеон вкривь отличает долговласого разлатой корпуленции вельможного креола в колькотаровом наряде для фланёрства, мельтеша цилиндром регент залихватским, тростью-шпагой от фигурного навершья вознамеренного сызнова пробить изделье бравого Жиффара в то мгновенье, как брудастый дымно-трубочный моряк, жилетной парой оттеняющий нательные узоры, воспрепятствовать затее сей дерзает, погоняя смоляною щёткой блики домогательств острия, среди приверженцев ретивого клакёрства до сверканий подле ложи бенуара извороты плясуна-воздухоплавателя крепнут у балластовых развешенных мешочков авансценного томления, начинённых кармазином блёсток, выгнувшийся рядом, арлекин-фарсёр прилежно крутит ворот, подмастерьям дав указ от верхотур колосников припасы вздёржкой расплести для высыпанья мишуры, окутав залу мимо капоров да шляпок вихрем танцев багреца, из поволоки щуря утренний туман сквозь лай ньюфаундленда блуждающий, кипарисы врозь дубрав и рощ платановых, корнями теребящие эмаль речную пенистую, возчиком прибрежным для вдовицы Найтсмит гунтера впрягает о набрякшие оглобли серединного купального фургона добродетельного к чинной перемене одеянья госпожи, что разумеют оглашенные излишеством дворянским, ибо меж Благою Вестью от Луки, ещё в стихе тридцать восьмом главы одиннадцатой напрочно о Сыне Человеческом толкуется, рук вовсе не омывшем перед трапезой, чем пользуются ныне дерзновенно сорванцы, вздев гужевою тягой крытую повозку с деревянными бортами да скруглённым верхом, юной Алассандры безотлучный гардекор в широкополой антрацитной шляпе строит над завесами излучины тележную кабинку, мимо прочих дотащив косой шеренгою, расцепляя серебрившиеся линии морских коньков серёжек, облачённой вне наряда для прогулок изнутри чепцом высоким и сорочкою просторною, Королева ювелирными обводами спускается вдогон плесканий леди ниже спицевых развилин камышей да тростника, ровняя шлюпочную пристань за фургонами, вдалеке четырёхмачтовой громадой рудовоз ютится при витиеватом завывании гагар, с камней осклизлых поедающих рачков, своё босячество кургузо-беспородного младенчества тая неукоснительно среди благопристойности эриний, отражаемый из чащи корабельной зыбью колокол, возвышаются почтенных дам шальвары следа юбок шерстяных на опояске ленты рюшечной, мимо льющихся купальщиц пересудов, теша брызги над ступеньками фургона, колыбелью волн болтающийся ковшик для черпания у гички подвесной, верхом на гунтере драбант с узлом холщовым к пятерне, рангоут парусно-колёсной шхуны, словно цинкографии рельефы, чертит полый мир да скважистый по Джону Кливзу Симмсу, за кружившийся охотный щебет ласточек до берега, выбирается украдкою в речной перекатной чулан для платьев Алассандра Корд, однако в том различье джентльмена от мужей пригульных, что, прознав о дамы неодетости, дрянное воспитанье джентльмена тот же час повелевает ждать за дверью, а пригульные мужи гурьбой влетают, обменявши долгополую сорочку да чепец на шелестение исподниц при корсаже, ей внезапностью мерещится тушующийся птичий вабик Харлема к завесам от угла повозки рыхлой, точно боцманский свисток внутри кабинкою бездонной, за влекомые рубцы непротивленья пожилой сын досточтимого шарманщика, надевающий вдовице умыкнутую балами офицерского фасона двууголку в поле с кочета плюмажем обвисавшим у навершья, мимо ткани бережливо принимается купальщицы завязки расплетать, от волглых дланей куафёрских масло розовое никнет суетой благоуханно ко власам, за пенной кисточкой, нашейною салфеткою и мерою крутого кипятка для подбородных омовений воспоследовав обычаем цирюлен, ибо всякому захожему издревле, что усопшему приволье, чешут, бреют, наряжают, дабы выпнуть сквозь фланирующий великодержавный город-порт Александрию назади табачных складов для Виргинии плантаций, разрешавшихся имений урожаями, скобяные лавки, ставни богаделен да подряд клетушки стряпчих вередя от перестука мимо буковой аллеи к толчее империалом вверх омнибуса тройной запряжки, около трещания бочоночно-мясных возов арденских под хлыстом ломовика, у жеребцов наёмной брички перед конною линейкой с горлопанством чернородья недреманного, вровень публики заулков перемётанных, где трубку разжигают угольком очажным, люстрою чугунною свечной, костёрным факелом валежин, трутом, лампою аргандовой, пистоном вкось развёрнутого пороха, кресалом да огнивом, купиной неопалимой, чем взбредает, разжигают, щеголяют неврасцеп цилиндров трубами печными двое янусоподобных братьев Ловердэйл при дивностью разряженном надсмотрщике Пенумбры, вертоградари-могильщики сей край тяжеловозно-стивидорный посещают, наживуливая лишних пару брючин суровьём, да набивных при конском волосе, пелеринно-смолянистою шинелью укрывавшие косматые грудины без поддёвки, дразнит портера кувшин мордоворотов залихватских, меж собою зыком вздоривших сквозь птичью речь, виляющие галсами в обнимку, точно сплоткой забулдыг, Джулай и Джейкоб скалят радостные пасти, не пленяемые втуне громогласностью бахвальства ксифопагов достославных Чанга с Энгом, подле уличной фланёрской статуарности отметинами вкривь дагерротипов серебренья для господ, запечатлённых у йодидовой пластины через камеру-обскуру в смеси ртутной за фиксажем, львы кирпичных тротуаров экипажные раскланиваются потворством обок праздношатаев, от важности носящих при кармане сюртука часы с кукушкой, да обвыкшихся издревле величать Отца Отечества папашей, грезясь, будто бы сквозь дымные картины омбрамана павильонного, размалёванные уличные вывески приветствуют копытами булыжных мостовых подмётки Найтсмита черты кавалерийского постава, моционом пудры выветрив атласный боливар, небрежным галстухом стоячий воротник, под альмавивою тесня рамен покатых бидермейера пещерного на искорке поблеклой долгополый казинета редингот шитьём галунным за манерою венгерскою, изветшалый бульвардье несёт у стана бескорсетного тугой подбитый ватою жилет в линялых розанах, к заштопанным перчаткам с черенковой тростью, коей удовольствовавшись, Прэстон Брукс лупить готов исправно Чарльза Самнера, бонвиван при старосветском романтизме неутюженных рейтуз глубинным свистом крепнет, словно бы памфлетный щёголь, запертый на три десятка лет у дробной ковки платяного сундука, из тех беспутных удальцов, что полнят брагой демиджон, клянутся честью ваших жён да всех толкают на рожон, пригнав обличье мушкой возле криво смётанного шрама тесака землистой рожи, сплошь натёртой для румянца кирпичом, среди двуколок и ландо вспять зазывал, где с благонравьем чванно дамы разъясняют на собраньях этикетных, точно всякий джентльменом зваться вправе, ежель клички не имеет, украшенья подшатленные его в обхвате дюймов четырёх не превышают, и на званых вечерах, окончив ужинать, не тычет зубочисткою он юным сотрапезницам в бока, повадкой братья-вертоградари трактирной за надсмотрщиком Пенумбры, расчесавшим да отмывшим свой портрет, горланят наискось божественные требы для крестин разгульной песенкой, воздевая плащ-крылатку опереньем антрацита между площади, истёрханной под смрадною волной навоза конского, смолы и дёгтя, саффолка лобзая в морду клейкую, форейторов бунташно опрокидывают с холок при арматорской конторе, мимо сточных желобов сгоняя визг пристойных леди за тележные ободья к брабансонскому хвосту, впрок расточавшему сенной умёт брусчаткою, зевов лай хмельной от сросшихся могильщиков угодий Балтазара густо катится среди домов призрения и лавок бакалейных у извозчичьей пролётки, вдоль опалубленной тёсом колокольни подворотнями разверстости пивных, отколь ретивые клошары ободряют рокотанье псарной драки, Найтсмит Ловердэйл, к прошитой роли дамами засиженного франта, кой нелеп, что судовой бильярдный стол, отмашкой ждать наказ даёт громадной паре обалдуев, при таверне с деревянною ундиной, ликом от белодеревщицкой обточки многодневной лишь бойчей напоминающей бревно, кнаружи Добрые Храмовники меж стухлыми Тверёзости Поборниками, рыхло над коньячною порожней бочкой занятые проповедей читкою стоймя, не разбирают уплывающую тень младой вдовицы до заложенной коляски с лошадьми, густой вуалью невысокого цилиндра при тесьме жакетки платья, окантованного крепом, Алассандра прижимает ридикюль у верхних фижм, пересекая бессловесно коридоры пансиона, отличив для управительницы шелест ассигнаций из шкатулки путевой, граня бутонными отводами щелистые французские обои меж фигурными пластинами дверей, альковных подвигов свивальщица напевною витой фиоритурой провожает бульвардье сквозь меблированные комнаты с отделкою узорным жаконетом, селадон подряд, вручая от прихожей терцеронке альмавиву необъятную, парадный боливар, трость черенковую, перчатки утлой замши да рейтузы, поразмыслив, надевающий обратно боливар, ступает около витийства драпировок стен, исполненный достоинства, госпожа младая, пленом облачённая в графитный бомбазиновый, гарнированный кружевом наряд, сбавляет газовое бледное свечение от клапана, узнав старинный вабик птицелова, за расшивкою гардин, вспять кистевых шнуров завесы ферлакур шальной является вдовице в преисподнем, нарумяненный, что крендель из печи, согнувший хохотом припадка леди юную, надсмотрщик Пенумбры не тушуется бездельно, что иной, меж ветрогонством испустивший дух всецело, бонвиван, а лишь оттягивает вкривь перстней изнанкою напудренные лайковые дамские перчатки, церемонно принимавшийся рубцами уст марать обвод запястий над её неизвинительною прелестью, Алассандра увивается забавою из ласки, гравированной метёлкою софы перечищая кавалера впрок амурностей, отперевши казинетовый сюртук, поверх дешёвое убранство истирает о щетинистые скулы, будто карточную прежнюю усадьбу разыскать томит поколотое чаянье в его шершавых лапах, где изъянами обильный селадон, терзая негой жёсткий пуговичный ворот, госпожой овладевает, что армидой театральною, отметинами персей кроя сизые следы запечатлённого лобзания, Королевы раздразнивший медальон камеи с чинными обрезками полковничьих шерстистых усобаков, Алассандра погружается из ретуши сухих духов сквозь горклый отсверк запахов узилищных, меж коих взращена, дыханьем точно воротившаяся к палубному смраду очервивевших прогнивших кораблей за переборками, низринутая в шаткий давний мрак цветочной росписью стеклянных абажуров до раскрашенных гравюр настенных рамками о кремовый фарфоровый графин бутонных проблесков эмалевых, разволочивши нюдитет усладам зрелости Приапа, что, затеяв обтрясти толчейный стан, уже не полнит строки дамского альбома и не лазает коленопреклонённо вдоль розариев, насвистывая дудками сторон обеих гулкие признанья окарач, покуда сросшиеся братья веселят шотландской джигою таверны пароходчиков, котельщиков да угольщиков, топот нагнетая перед жареной индейкою с подливкой от сидящих завсегдатаев на ящиках еловых, табуретах, анкерках, чинёных стульях и порожних бочках, мимо виршеплётствующей публики отбрасывая кости для игры сапог мысками, розно четверо служивых с канонерок принимаются артелью урезонивать беспутство вертоградарей, раззадоренной горою Близнецелое, во всяком признавая франкмасона, обрывает жестяную люстру к трапезной, раскручивая цепью узловой о вылетающие свечи, наподобие пращи до неприятелей швыряющее груду через бражников, заграждаясь наобум среди кабатчицы попрёков, что охаживает бычьи выи Джейкоба-Джулая под колодкою башмачной, став метательным орудьем удалых мордоворотов обок зова караульных при трактирной свистопляске в одночасье, пансионным коридором отдаляясь, Алассандра замечает шевеленье ореола вдоль простенков, между коих насурьмлённый арлекин-бонапартист, немотно корчась театральною повадкою, издевательски вальсирует ковровыми тропинками, держащий левой дланью пыльный ворванный фонарь, к деснице высветив дуэльный тонкоствольный мавританский пистолет оправы медной, через танцы двууголкою, надетой поперёк, вдогон источенных жучком пилястр на скрипах контрабасных деташе, обыкновенно после встрёпки шмендеферства невпопад иная юная вдовица тяжелеет, норовя сплошь околпаченным держать её рачителя до партии грядущей, отчего уже берётся сводным братом отставной драгун к бонтону вне прислужницы иль грума, дабы шустро толком для непосвящённых, ни во что, сорвать покровы неизведанного, где обыкновенно госпожа спешит измыслить побывальщины укрючливые, дескать, ей неможется, вперехват Гипербореец досточтимый с Королевою Червей засим каюту ищут обок роттердамских и марсельских пироскафов, у годичного круиза этикетного, не прозванной рекрутчины амурной гренадёркою оставшись, дама прочь обыкновенно возвращается с чужой надёвкой справленной, между гичкою на судно каботажное стремившая плутание, отколе ныне статных два образчика идиллии крестьянско-водевильной, наминавшие кредитные билеты под сафьян узла бродяжьего пристойно добывают запустелую лачугу деревушки грязевого графства, белой голью выпестованного сквозь наезженные рытвины, ковыряют браво дрынами по коим шарабанные ободья мимо глины, Алассандра, затаившая урчанье маслобойное при чреве от салонных перетолков, начиняет славным пенделем дорожным Ориона Корда, взявшая посыльными для будущности клетку сизарей, да воспоследовавший срок за Присносущным коротая нарумяненною густо безмозольною простушкой, отягчённою приплода толкотнёй среди курчаво-буколических селян в суконных шапках, гонтовые стрехи меряя прищуром, сняв тележный погребец, вдовица мглой оконных ставен при засове гибко мается с кирпичным очагом, вязанье мётел вкруг освоив для приварка, из лесной охапки прутьев теша веники тройного пука ниже черенков, края торчащие обпиливая мимо грубой стяжки, запылённый ткацкий стан веретеном и мотовилом пробудившая, дометав себе обновою линейчатое платье канифаса на отрезе да передник, у поклажи башмачками, прелой шалью домотканой об узор косынки под широкополой шляпой войлочною, ибо знать не знает добродетельности капоров с чепцами, при бидонном коромысле обрамлённая парюрою навоза да умёта всех сортов под башмаки, она дивится загляденью несказанному из вороха колдобин, где порхалищ литографий хвостотрясами вкривь шастают бездельники-ремесленники, увальни-тетери, обалдуи-свистуны, мастеровые-рукосуи, оборванцы-межеумки, ротозеи-пентюхи, для черевостой госпожи снимая жёванные временем уборы и не мысля пособить, среди компоста да рассеянной золы на удобренье голосившие дитяти вразнотык пустоголовья необъятного, тороватые заплатами, холщовые штаны дерюгой, помочи махристые, рубахи из реднины мешковатой под жилетами воловьих шкур, линялые обвесы колпаков давнишней вязки между пыльников, разъеденных невзгодами, поселковой колеёй зудит нечёсано-мосластое отребье, лишь гораздое отплясывать с иною просвистушкой, сеновальную гумовницу приваживая щёгольски бататовою кашей, подслащённой сорго, девонькой-селянкой Алассандра избочененно-бочоночных крестьян сгоняет прочь двуствольным льежским пистолетом от надсмотрщика Пенумбры, в утесненье пообвыкшимся кошачьим взором прежней вороватости, отсель на монгольфьере струй Бланшара через скальные лощины унестись подспудно грезящая, дабы вздеть у плётки олденбуржцев шестерик дормеза гербового, чопорным аллюром пеня буковые рощи за виргинские платаны, несогласная вдобавок меж клопов гусарской выучки да блох первопрестольных вековать уже обнимкою со спальным тюфяком в набегах Общества Противников Тверёзости от звонницы, тормоша за кочергой печёный ямс, напротив хижины горшечника сарайною картофельною грудой созерцая блеск парадный, сплошь разини, раскоряки, распустёхи с растеряхами, растрёпы да растяпы кочерыжных трубок хмарь взвивают, сидя на крылечке, преисполнившись маразма из шуршанья сикоморовых теснин борений первопроходимцев, между купами решивших назади передохнуть и передохших, за огарком ширя след кувшинной патоки с бумагою промасленною вровень горловины, кобылицы над поильною колодой о метельчатый бурьян, подрубкой мерина копыт без ухналей при наковальне, стёжкой швов ярма впряжённые быки корчуют пни дубравной просеки, Алассандра Корд упавою беглянкою на сносях, затворяясь от подённого труда в уборки пору, сквозь лачужный трепет ставя жестяной светильник возле сколов глиняной посуды, зажимает оберегом кулачка ребро медвежьей вырезной фигурки около плетёной домодельной зыбки, вилы скирдоправов над стогами, бередящие соломенный омёт, к сноповязанью до заполненных овинов углубляются поверх бадьи занозисто-разлатой у печи в кошмарных родах госпожи, серпом калёным обрубая пуповину, за испариной дыханья напрочь сбитого, отдаётся сторнование колосьев при мякине врозь гумна о рыхлый цепов перестук на зыке ригой псалмопевческой, до свясел обмолотом громоздя к снопам овёс, перемогавшая бессилье, с четверенек упираясь за окованный железом ларь, вдовица, отстранённостью сжигавшая послед, себя неволит, дозволять не смея тронуть двуединого сращённого уродца под кирпичною очажной кладкой, точно пирогом его облепливая в сукровице, мерно забивавшая опарным клейким тестом рты двулицего младенца, погружающая чад вертлявых сводчатою топкою, оглушённостью качается на корточках, уставившись челом печи, безгласно обхватив свои лодыжки, продирая багрецом тугие борозды изломанных ногтей под волглой дрожью неврасцеп чулочных паголенков, будущность пристойную для света формовавшая гончарно, взор кующийся держа к нутру железом прокалённым, у обёрнутого трубочкой послания до перьев хвостовых, из клетки взмывшего с почтовым сизарём Гиперборейцу, Алассандра сквозь обугленный пирог тишком вытягивает кости, пропекая вдоль огня, чтоб растолочь дубовой ступой на муку, да изгарь скармливает впущенным собакам при лачуге, деревушку покидая роженицею мареноволанитной с Орионом, благообразно качаясь над тележными горшками масла обок развозных корзин для выпечки, отбросивши свивальник шалей кутанных, поленным чурбаком до шарабанной колеи меж грязью рытвинной, соблюдавшая декорум, через кущи неохватных сикоморов различающая отпертый дормез опочивальнею каретной, при драбантах с камеристкою, вознице и лакее на запятках, Вседержителю готовая курильницы прилежно начинять, за верховою скачкой подле гардекоров Балтазар, сжимая кливлендца муругого поводья о нагривник, выдаёт распоряженья караульщикам плантации, гнутой тенью шляпы камберленд оглядывавший исподволь разложенные брёвнами, покинутые вдоль отстрела срубы для укладки свежих рельсовых путей, гравийной насыпью ко стланью полотна минуя шпалы креозотовой пропиткою нагруженных повозок, шипом вентильные клапаны от будки машиниста за щелистую вагонку до платформ локомотива парового, хруст из шлака возле дымной поршневой громады высившейся, где чернорабочих два десятка у накладок рельсоносными клещами профиль втягивают, чушкой подбиваемый стофунтовой об уровень, орудуя трёхъярдовою лапой мимо штопки, загоняют костыли в молебен железнодорожною кувалдою, притесавши восемью на шпалу, оклики бригадой паровозною для сцепщика вагонного, шестом объединяющего звенья крюковые, Мироварник верховодит подъяремною толпой с тяжеловозами Пенумбры, оглашая кипарисовые дебри за палатками холстины иноверцев-космачей путеукладчицких, семижильные ардены вровень клайдсдэйлов у наручней хрипенья самбо, лязганьем колёсные реборды подле буксовых тележек, о перила вкруг площадки барабаном дымогарного котла чад изрыгают выпускные трубы сизо-дегтевой смердящей взвесью, через гул рожка из раковины донной отзываются кандальные невольники призором обмусоленной винтовки Портер Найтсмита, ровняющего мульи удила до кочегаров экипажной стороны к загону тягловому врозь жердей колод, у ответвлений рельсов набок выгружая бечевой пеньковой статую базальтовую Триглы от гранильных мастерских австрийских издали вагона прицепного, дабы сладить изваянье с полумесяцем на дланях к постаменту кустовых аллей бутонных мимо капища альтанкою чугунной, супротив границ трёхглавым великаном Герионом, под каштановые заросли вздев идолицу янусоподобную меж розовых садов, отколь сэр Мортимер являет слугам бездны дарованья в час, когда спешит наполнить свой чулок ольховым штопальным яйцом, перекрутить изделье оное пращою да швырнуть, ссадив при ветви чечевицу поразительною меткостью двухлетнего бутуза, наравне персей бурбонских от партерных арабесок вширь бегоний Алассандра указует напитать бич огневой для полевых рабов, пленённых сыромятью возле кольев, за самшитовою изгородью обок терцеронки до бараков свайных, полукарабинами драбанты ожидают иссечения колодников повинных Королевою Червей, обвод младой вдовицы близится куртинами врозь парка эрмитажей, у бревенчатой коптильни размотавши хлыст, она перстам бросает Гарпалики мглистый дамский редингот, девятихвостый кнут, обмоченный в горящем скипидаре, исстегавшая хребтами смолянистыми невольников, жмёт колоколом вздрагивавший темный кринолин, граня ожоги бойной плетью, оставляющей зарубки полудюжиной ударов для ослушника, наблюдающий за поркой чернокожий дует сельскою потехой у листочка, что гармоники карманной, припасавший на обмыве известковую бутыль под шрамы, туже сальным выпотом сокрыв карминный отсвет вдоль бамбара, горкло воющих от лопанья обуглившейся кожи, Алассандра из беспамятства, шипящая на сбивчивом дыханье, хлещет слуг, не замечая попадавший скипидар кровавым тленьем у перчаток, огибая сборки веера бризе галантерейно-деревянной светской леди за витриной дамских шляпок, лент и вытканных бутонов меж духами порселена со шкатулками румян, блик отражения ручного перламутровой оправою, шелковисто озаряет камеристку, при немотности ловящую сухие отуманенные жесты госпожи, фигурной бронзой окаймлённое настенное зерцало гложет сип вдовицы юной на приступочке среди портних, булавками обмеривающих расшивку платья возле стана, за нетронутый бокал шато-марго поворотившей наугад свинцово-жухлый лика профиль, мимо цоканья у гербовой кареты под возницы шум сквозь рыночную площадь, обок лавочки пирожника стучащие прогулочные трости куафюрных пеночёсов мостовых, не сознавая, Королева прочь велит сдержать оттоле шорных гунтеров, поверх чеканной дверцы изумлённо лицезрея братьев Ловердэйл тяжёлые щетинистые рожи при смолистых бакенбардах за шеренгою цепной приговорённых самочинцев рядом с грудою булыжной камня сточных желобов для нечистот, где арестанты прело трудятся, всё дабы заработать медяков на вежды пару, вертоградари-могильщики, ржавелыми лопатами выбрасывая грязь для просыхания наружу, чтоб телегою свозить под удобрение, дивятся из прищура, встретив наново её плоскорессорный экипаж вдогон снования колёсных спиц, намяв окопный строй кандальных чистильщиков перед ризалитами фасадными, шебуршанье Близнецелого поспешно окликает стерегущий каторжан дозорный над перкуссионною винтовкой сборки Джослина, Короли Лопат, одетые в колодницкие робы парусиновые движутся от уличного бурта гнили, вытянув расписанной карете Алассандры черенок, вослед ухмылок парных бычьими зубами под игольные миндальные глазёнки, дама шторками фестонов опускает им узорную бумажную завёртку разделённой плиткой о..ия, слоисто покидавшая отверженцев канавных до приказов надзирателя, тамарисковые дукты оплавляя за каретное сближенье голофанами ритоновой огранки, по базилике усадебной плантации масличных роз блуждает, отклоняя чадом струи, шест лакея-окторона взаперти гасящий свечи мимо люстровых отводов колпачком, низринув полог мавританского ажура густоты.
["Anthropoid Wall Parables", Detroit 1989, Ladderstep #10, New Order "The Him", Elizabeth Daily "I'm Hot Tonight", P-Model "Art Blind", Roxy Music "Same Old Scene", David Bowie "Criminal World", Chilly "Simply A Love Song", Desireless "Oublie Les, Oublie"]
Точно могла бы, сделав иначе, вытравить сном, у змеящейся длинной серьги бередя ворошенье, сталью BESA Mark II над вертлюгом рифлёной бойницы, Джоэн Крэйтон чесавшийся радиовкладыш нервозно приминала вкривь Хэролда Слаймена звеньев частотных, отступлением в пригород улочки брея сквозь фары, до наёмных стрелков, поволокой ночного тумана, перемешанного с выхлопной сизо-ваксенной хмарью, за фабричную клейкую взвесь при детройтском Уэст Сайде, корча биенье, маховиками, через мотор, о суставчатый узел пробега литых сочленений, Кобра дымчато искровеняла охотников спины, между рокерского внедорожника флигельным врубом, оребрённый ствол перемещая сквозь газовый поршень, возле дёрганья жилистых трицепсов ритма отдачи, контур Fiberfab Aztec-7 геометрической охрой затирался на врезах сочащегося бензобака, Гленда Кайпс лихорадочно дёргала руль из наплывов глянцевитого спорт-купе Bolwell VII стай мародёрских, отвечая лохматому рекруту выше эндуро, через Raffica Ninety Three автоматической трелью, многоугольный оттиск раппорта грубо рванув, мимо капель испариной шерл стрижки пауэрфул пикси, заоравшая к Джоэн, капрал Галаксина педалью центровала кит-кар врозь дощато-кирпичного гетто, цепью викторианского полураспада застройки, фонарями без ламп, обращая внимание Крэйтон, до Cagiva 650 за кросс-байком Yamaha, на дикарку-погромщицу в сетчатой узкой футболке, тормошеньем начёса хьюдж бамп от седана-пикапа, Smith & Wesson M76 изводя параллелью, рамку сдвигая, подофицерша вздыбила шквал, GMC Carryall нагоняя с Vervier пулемётом, изуродовавшего по Aztec-7 вглубь стеклопластик, джери кёрл молодого афрери надульником сблизив, под кутасом у кожаной чёрной фуражки верзилы, гранкой полусекунды смотрясь вдоль MAG 60-20, разрыхляя барьер откидного прицела над BESA, Кобра взрезала карго штанины вопящего дылды, цевьевой перфорацией метясь у верхнего люка, надо ржавым ландо Buick Regal, заклинившей лентой, плюнула дрожью, Interdynamic туже схватив, до разгона поршней, квартеронки со вспененной гривой отличала грудные щитки, гложа леггинсы в звёздах, через Ingram 11/9 на 30 патронов свиристение о карабин-пистолет самовзводом, Гленда Кайпс шибанула гул Fiberfab вдоль полировки, опрокинув девицу асфальтом среди метеоров габаритных наборных огней и бликующих вспышек, шестиколёсный бронемобиля профиль скользил, глыбой Cunningham в хрип T4 ночного эфира, аппарат инфракрасного диапазона прогревший, на сновании уличных банд ореолы грунтуя, зыбью дифференцирующих цветовых меток спектра, из горчично-малиново-синей экранной гуаши, за багровыми стёклами трубчатых фар от арбитров, наставительно координирующих беспорядки, под махристой жилеткой деним углубляясь кевларом, Джоэн выпрямила головной микрофон для связного, вжав регулятор темпа винтовки, через цевьё, дегтевой изолентой приматывала Eveready, сузив двухрукояточный ствольный режим по взведенью реплицированной MKS, о надетый ремнями, грузный Atchisson Military & Police, штык прощупав, из нейлона чехлом бёдер самозарядный Kommando обскоблила к пластмассе, сдержавшая предохранитель, верхнешарнирной Fiberfab дверцей выскочила, изъязвляя паскудные рожи налётчиков гетто, Aztec-7 развернувшая, Гленда Кайпс датчик томила, пистолет-пулемёт SM-9 готовя завесой, о сползающий уровень топлива, дёрнувшись криком, на удар плоскомордой ребристой громады Ford Trader, промоловший колёсами аэрографию охры, кузовную турельную спаренную установку рёвом короткоствольных Maschinenkanone 108 разгонял через боепитание ленточных залпов трафарет семифутового командира бригады, в заказной фехтовальщицкой маске тугого кевлара, с нефтяным дикобразным, качающимся над макушкой, париком у рубцов плечевыми содэ вверх кордуры, семиствольный наспинный мушкет Нока взбивший трофейно, вожаком для охотничьей стаи поднял мотобанду обшлагами драгунскими, взяв гребень Кобры мишенью, Джоэн Крэйтон шершаво неслась от мерцаний кросс-байков, издиравшая очередями лохматые тени, где Всевышний луну превращал в кровь столпов между чада, ко грядущему праздничностью Дня Господня кошмару, дворики вспенив, от скорострельных пушек станин, грузовые приваренные стержни бронерешёток наминали прогибы туземных узоров кит-кара, через топ-водолазку отладившей M-112, Галаксины шофёркой, сцепив детонатор за клеммы, правя двухмагазинный Cellini Dunn гамом к Ford Trader, оператор термографа Hanomag из транспортёра, мельтешил полароидной съёмкой в цветистости кадров, тепловизор нацеливая сквозь обугленный контур полыхания Aztec-7 вглубь инфракрасного тона, сообщающий о выбывании двух подчинённых электрически-стандартизированным телетекстом, до перекрёстка, юркнувши глухо, сжав дальномер, тренированным абрисом Крэйтон сдвигалась у рисок, ненавидя себя за плаксивость врождённой привычкой, расслоив узкий сектор обзора к машинной турели, возле пригородной суеты полумёртвых окраин, извивающихся перестрелками телетрансляций в кодировке реалити-шоу под инвесторский ужин, бортовой грузовик две тридцатых Maschinenkanone направлял орудийной смонтированной установкой, разорвав спорт-купе Bolwell VII, дикобраз-фехтовальщик простучал о кабину, за гоночный плотный нагрудник вынимающий рацию штурманских переговоров через сетчатую укреплённую маску железа, из Ford Trader охотница высмотрела гранью чисел трансвестита-креола в узорном плюмаже индиго, выше дрэдлоков с мотонамордником ударопрочным, на штриховке тенёта чулочные бычьих мужицких перетянутых ног отличив, будто жертвой расстройства, тесака Боуи мартинсов черен торчащий ловила по наряженному, разобрав карабин Spectre Ranger, у короткой обоймы за две рукояти пластмассы, встречно обескураженная ненормальностью тварей, вскользь отдалялась флигельных трещин кабелями, находя клиновидный Subaru XT по туману, авеню пеленой укрывалась, штык вынув из устья, рыхлый самбо с шерстисто-резиновой Криттера пастью за графитной испорченной химией клочьев при маске, до лампасных штанин и глэм-принта футболки расщепом углублял срезу Winchester Liberator горсть патронов, отсылавший ловца в хатимаки защитного тона, дробовой SPAS-12 качающего над гравийной прикрылечной тропинкой, заплечного Blindicide модуль, нёс трубой, вдвое сложенной от баллистических сшивок, подофицерша вкривь исчезала мимо дворов, обесточенную и разграбленную тьму коттеджей, сухо пересекая армейских ботинок печатью, ниже лестниц кирпичного викторианского дома, к зачинающейся перестрелке среди мезонинов, напоровшаяся об иглистую тишь панк-девицы, Джоэн Крэйтон замахом штыка разрубила ей пальцы, сквозь Norinco Type S Eighty Six, через рёв образины, отцепившей внутри голенища резерв Type A Nambu, не давая опомниться, Кобра вспорола грим ваксой по глазницам у чёрной копны страхолюдины взвода, рассекая запястье, отточкой ушла молчаливо до винила проклёпанной куртки, трепля джинсы с юбкой, измарав ботильоны, парфорсом на шее мотнула труп вихрастой панк-рокерши, между хвостов штукатурки, проводами нутра о линолеум сдиров тушуясь, длинный наёмник перебирался шумом ветвей, проползавших сквозь рамы домов, у виска шевелящий боковой узел при камуфляжной налобной повязке, через джинсовый комбинезон-безрукавку вниз дулом намусолив ружьё SPAS-12 от скальповых прядей мимо кожаных наручей споротых шерстью трофеев, окунавшая спуски вдоль боевика силуэтом, перепиливая утаённо изорванный голос, дожимающая остриём за лопатку беззвучно, Джоэн Крэйтон винтовочный штык с обоюдной отточкой завела под нейлона чехол, расстегнув карабины, подготовленный Blindicide RL-100 грубо сдвигая к шестифутовому положению трубчатых секций, у гранатного ранца погромщика выстрел снимала, в двадцативосьмифунтовый двухрукояточный профиль, через оконный створ направляя боезаряд, по кабинной рифлёной броне грузового Ford Trader, иглошёрстный наводчик-вожак между сетчатой маски пожирал взглядом бешенство залпа струи реактивной, щитовым оргстеклом до фрохока охотницы Крэйтон, под разрыв кумуляции Джоэн, вдруг осознавая, что к турели был вынесен шквал дымового снаряда, вместо курса фугасного, демаскированной в прутьях, за химическим облаком сучья ломала из окон, угонявшая Криттера незаглушённый Subaru, клиновидным XT у асфальтовых груд полигона с отключёнными фарами рытвины полосовала, бортовой Alvis Stalwart Mark II огибая кварталом, начиняемый узостью тел целлофановой плёнки, миновав перекошенные указатели трассы, до ржавеющих остовов автомобильного торфа, на кирпичных подпорках без выкрученной стали дисков, через гаражный бокс отстраняя умброй купе, вровень дамской бойцовой казармы, шнуровкой от берцев, за поддатое шарканье Риглиз, привычно раздетой, полог трубочного кэвви-кейна тянувшей бездумно, у каштановых дрэдлоков спутанной глинистой массой, запиравшаяся, Джоэн скинула Interdynamic, возле AA-12, под самозарядный Kommando, размотав бесполезностью трубчатый ствольный фонарик впереди штурмовой репродукции, об алюминий раскрывала футляр, вынув шприц-пистолет для инъекций, плотно смазывая антисептиком будущий жёлоб зарубцованной ткани, вверху тампонируя рану, обмывавшая бактерицидным раствором подтёки, щупая нервно степенью врезов кожный зазор, чёрной лайкрой бандажной плечо укрывая на вое гематомы под бронежилетом, она сжала веки, прикипая за месяц всего-то до черепа шкурой, знала, где начинали выбрасывать Гленду с подбором из ещё семерых, глоткой братских могил стройплощадки, о стекавший цементный состав по отстрелянным холкам, у гидравлики думпера, гравий свозившего между ферм решётчатых башенных кранов за гаки вдоль троса, Крэйтон, смявшаяся эмбрионом раздвинутой койки, лава-лампу сверлила багрово-пузырчатой жижей, в колкое завтра точно стараясь не попадать, нагружая Yamaha XJ Seca Turbo пробегом, через Даунтаун утренней кобальтовой хмурой вязью посреди штаб-квартир монументами автоконцернов, из финансовой многоэтажности башен района ветровой маской Хищника правя щиток-обтекатель, вровень загнутых парубков гривы, к сигналам проспекта, Джоэн юркала от представительских длинных седанов четырёхпоршневой карбюраторной дробью мотора, перед Calais II, вынырнув сквером хромовых туч, за Caprice Chevrolet гамом слыша New Yorker C-Body, опоясавшая блик ландо у высотных гостиниц, между комплексов стиля хай-тек, вдоль торгового центра, на вираж контр-рулением через бетонные плиты, небоскрёбной каймой, где до сытости жир поедали, кровью до опьянения тешась при жертве Господней, набивая конями и всадниками спазм желудков, ниже соизволения каменного Саваофа, двигатель бился горлом шершаво, к смеси фигур, из вискозного джерси, косых туфель и дипломатов, утешающих терминами афроамериканцев, называемых у обихода все чаще афрери, семилетней тогда, ей запомнился прифедеральный старый Бунт На 12-й Улице, позже в расчётах, 43 перебитыми, ранено сотни четыре, арестованными за семь тысяч цветных из Детройта, разворочено около трёх тысяч зданий с ущербом шестьдесят миллионов, налогами полузакрытых, в идиотизме распланировкой ширя отток, мимо конструктивизма среди баухауза граней, рёв Yamaha XJ Seca Turbo у площади снизив, Джоэн следовала по углам частной автостоянки, выгибая подножку для Хищника линий металла, до репликаций гложа спортивный Vector W2, парой фарных щитков-жалюзи трафарет узнавая, вровень Embeesea Charger One, близостью LMX Sirex, разобрав маячок на патрульном седане, мисс Крэйтон, выжирая зрачками решётку двойного салона, поняла, что испытывала неуёмную тягу разодрать офицерскую рожу и спрятаться глубже, сквозь бетонный мешок от любого вокруг, под засовы, согласилась бы даже на газовых камер форсунки, вынимая Фелиции пропуск для гнёзд интеркома, у мерцания полузакрытых систем фитнес-клуба, между нарбо-досмотрщиков плавностью вскользь отстраняла, уложив пистолет-пулемёт MGP Fourteen Micro, сняв за шеей наушники Sears, Technophone выдавая, о брусочный PC105 сотовым щёлкнув чеканно, до портальной металлоискателя рамки охране показала шрам остеосинтеза, сталью в предплечье, лучевой кости парных фрагментов крепёжной основой, мимо экранных звеньев контроля следуя вглубь, аэробикой занятые устроители свары, для Cord Industries на зашифрованном телеканале, через шейпинга комплекс ровняли наклоны вдоль махов, тормоша гимнастические тренажёры под отсвет флуолампами зала среди разноцветных гантелей, манекенщицей-фотомоделью Глэм-Силк наставляла профиль Трэвора Дэйкона, гладящая у лампасов на мулате костюм Adidas антрацитовой кожи, замечавшая от степ-платформы джинсовку мисс Крэйтон, изумлённо таращась вразрез угловых переглядок, отпустила гремучего Блэксайда между инструкций, проходившего возле наёмницы тенью молчащей, блик серьги удаляя за мглисто-курчавой причёской, Ледуэлл позвавший, координатор, спешно бубнил, приглашающий сбитую телезвезду для беседы, язычками на Reebok штаны-парашюты, ступая, в респектабельно-глистное общество служащих фирмы, надвигали кевларовой грудью след подофицерши, к управленцам извивов у толстокишечной флексуры, до торчащего воротника при нашивках жилетки, подчинённая Джоэн вкривь газоразрядного света наблюдала тычки аэробикой спин фитнес-клуба, узнавая обвод миссис Холиншейд грацией вгибов, эластановым стрейч-боди мимо вискозных подтяжек, от хэдбэнда укладкой магнифисент сквозь элегантность консультантши, линуясь о гетры босых дамских ножек, Леди Велум её познакомила с астропозёром, татуировкой пиковой масти вычерченным, беговую дорожку шлифуя за кедами Puma, Эл Боу, в узкие шорты к футболке реглан обрядившись, взвил блондированный помпадур яркой лобной повязкой, находясь при дирекции Голос-Анархии сменной внутривыборной величиной, для Фелиции Ледуэлл указал разъяснить положение гостье мисс Крэйтон, перекинув за шею резиной эспандер, мулатка, взяв каре сверху бархатным хвостиком, леггинсы капри от чулок мягко освобождала, из нужд разговоров Кобру дезодорантом обрызгавшая, подсчитала, официально Джоэн взлетела с жёванью Кайпс, вряд ли повод рассчитывать на сверхурочные жертвы, экипаж леди встретил Спайк-Фэнсера, метка призёров, с транс-подружкой шофёром для их бортового армтрака, оставалась возможность назначить вперёд комплектовку, где роль Кобры менялась второй Жерминаль у бригады, о повышенный зрительский рейтинг отстрелянной дамы, к той же сфере услуг предоставленный выезд и пара образцов регулярного вооружения склада, подофицерша, не сознавая векторный шанс, проскочить в механизмах реалити-шоу без цементной заливаемой ямы подряд стройплощадок Детройта, изучала трепливость на благовоспитанной морде, за побелкой ощеренный, гладкий фарфор челюстями, вертозадо-подстольную фифу готовая блочно протянуть, размозжив сквозь удар тренажёрного груза, увлечённой буравя Глэм-Силк, набиравшей Тацита, через автодозвон мимо NEC 9A, рассуждала о петляющих мыслью зигзагах при новом сюжете, предлагая дрянцо из клиентских ничтожеств потенья, Клотти Холиншейд, мягкостью бравшая Крэйтон за плечи, уводила наёмницу к лифтовой правой кабине, в центр здоровья гулом спустившись, цоколь раскрыв, отражая смесь тонкостей формирований кациков, для успешности координации своры бунтарской, виктимологом леди её отрекомендовала высоченно-почтенному чопорному парагвайцу, над плечистой фигурой Хавьера Брагансы зуденье, проносившее JVC-ленты Camcorder архивов, поклонилось наёмнице Крэйтон, расчерченной статью, бакенбарды каре обнаружив при сажевой чёлке, затенёнными грандами физиономии смуглость дополнявший сорочкой подтяжечной классики фона, исповедуя широкогалстучную старомодность, фронтовой коновал-тератолог ввёл подофицершу через комнату пультового назначения к фазам, видеоплёнкой опустошая створ RCA, у обшивки стен исчерна-бурых панелей кожзама, парагвайский хирург загружал предыдущих сеансов щепетильную съёмку от версии полумонтажной, человекообразное странно гоняя вдоль куба, наравне ползунков управления Джоэн смотрелась в остеклённую комнату верхнего ракурса граней, алюминием плотных сторон 20 футов на 20, где, обвешанный датчиками, без одежды скривился профиль Уиллэма Рена, охотнице полузнакомый, из электропунктуры рецепторных стрессоров тока голозадый бугай-вышибала стрип-шоу темнокожий, с длинной скальповой прядью макушки, за лаком торчащей, строго вверх, точно луковые антрацитные перья, от бугристой спины нёсший аккумулятор наплечный, суетился по кубу металла в командах снаружи, микрофонами Додерер около Геделя брали из линовки панелей графически сектора номер, отослав бег подопытного к числовой параллели, между газов консольных отводами взвесь распыляя, стимуляторно-транквилизаторной сменой режимов, бодибилдер, шатающий членом, как будто хвостишкой, пригибавшийся на четвереньки, прыжками о стены, неразъёмных перчаток-дубин кулаками блуждая до попыток источник питания снять за бугристым неохватным хребтом вдоль планшеточных записей курса, через Иммендорфа многослойный журнал наблюдений, Уиллэм Рен после анаболических мерок инъекций, проявлявший симптомы аменции от препаратов, сквозь рефлекторы верхнего строя ловил у сигналов направляемый свет об источники передвижные, на внушаемых конфабуляциях тоном Стрихнина, вставив кассету, за перемоткой суточных цифр, тератолог Браганса, для мисс Крэйтон отображавший подопечного рваную антропофагию кадров, сквозь процесс вегетации ставшего лишь ананасом, человекообразное мимо контрольных экранов суггестивной методикой вынудивший подчиняться, осветив Джоэн экспериментом коллег сверхзадачи корневое намерение разобрать по структуре звенья психики до основания, чтобы форматно позже реконструировать нужную личность в каркасе предыдущей использованной органической массы, счистив расстройства парамнезией к импульсным швам, вытяжные эксгаустеры запуская над кубом, парагвайский хирург обозначил сегменты маршрута бодибилдеру с электрошоковой горстью липучек, напряжением о мозжечок, за височные доли, между светодиодным табло Уиллэм Рен, повторявший звуковое мерцание надписью Тескатлипока, обливался слюной в ингаляции паром растворов, Uniden из панели снимавший, Хавьер отдалялся, раздвигая антенну вверх кнопочного телефона, Кобре дающий следовать рядом знак позади, гранью ламп центра оздоровления ниш коридорных, изучающий обскурантизм племенного шаблона как физическую меру сопротивления функций, стохастически не прогнозируемых из расчётов, но однако же запрограммированных углублённо, растолкавшая MGP Micro при сотовом блоке, Джоэн Хищник спорт-турингом вывела до перекрёстка, ощущая себя гуттаперчей массажного кома в беззастенчиво липкой ораве конторских ладоней, сталью гаражной Кобра встречала мисс Флореаль, Изабель Жессоме, терцеронка, сержант и шофёрка, переправленная войсковой комплектовкой состава, мимо шляпных объёмных полей колесом до плюмажа оперения фрез, ремешок подбородный был загнут возле дамской гудронной площадки с тенистой мордашкой, разлинованной татуировки майанским узором, тонкошеий обвод глэм-панк леди в жилетке винила, по кевлару брони ридикюльную ташку мусолил, у обойм, сигаретных припасов и а..фетамина, грея ультракороткие шортики джинсовой тканью до трофейных кистей темляков через плотные шлёвки, худощавая смуглая дама в тугих ботильонах упиралась митенками сетчатыми к портупее у служебного коллинз мачете, из выдоха Capri долгой струйкой, олицетворяя позёрство как данность, за плечо уводя Franchi Model 410 репродукцией дробовика на булл-пап механизме, для поцелуя будто перчатку вытянула, Джоэн, столько придурочных затрамбовавшая в гравий, аккуратно пожала ручонку обряженной фифы, не желая здоровье моральное тратить на дрязги, сухо мадемуазель Жессоме зыбью сопровождая к бесподобному Fiberfab Centurion вдоль стоянки, щуря корпус маренго-клер аэрографией сгибов, мезоамериканскую ретушь Cord Industries вжала, размыкая оружие из композитных футляров, полуавтоматический щупала гранатомётный барабан сменой для повреждённого в стычке апрельской, терцеронка-сержант попросила её жестом бросить изувеченный MM-One Rogak от прежних резервов, достающая мимо чехла инструментов отвёртку, боеприпасов кодовым сейфом вынув трубу, глэм-панк леди, занявшаяся установкой вертлюга, оседлав к подголовникам правый литой обтекатель, за мотив Roxy Music ей роль Жерминаль повторила, наблюдая, как Джоэн о строй ветровых узких рифлей углубляла заряды гранатного ящика в нишу, к выхлопным трубам лэйкпайпс металлом при дверцах спускаясь, где неизменно ей протянула знаком ладонь, через дамский отсек по рванью жалюзи тень мисс Крэйтон, занимаясь на кольцах, сверлила проём коридора, к Изабель привыкающая резьбовой силой воли, между дегенератских повадок обеих соседок, из воняло-сифозного трёпа с бурбоном под мышкой, увлечённая бросовой Риглиз, она и вибратор, затворялись втроём к плотной газовой камере смога, кэвви-кейн мимо щёлок цедя до прихода афрери наркодилеров, копотью высмоленно оплетая гнидочёсанную распустёху и фифу-сержанта, Флореаль назидательно перенимала манеру вшивой байкерши, рвотой поддатого голошатанья, вдоль спины ваксой геометрической татуировки полуночно красуясь для флирта случайных подростков, Зелма Рен за B-8 чернильным стеклом беспросыпно, ..рэк высасывая у каштановой спутанной гущи, побуждала мисс Крэйтон замариновать в детергентах испаскудившийся батальон дам трущобного сорта, навещаемый Слайменом, тёршим ворованный Gibson EDS Double Neck посреди многослойной Гоморры, где измяты их груди, и где растлевали сосцы их, мерно скотч-виски переливая раковиной, двух пропойц удержав на курке, зачинала порядок, брея электрошокером нечто в обгаженных шлёпках, с приказарменной вооружённой цветной потаскухой, обожающей садки собачьи под хмари каннабис, Nova XR5000 вгоняя иглистым разрядом, к толстогубой ублюдочной ямочке левой морщинки, изводящей парней, но её почему-то бесившей, мимо ругани правила тварей, скучая по Гленде, до которой зарыла Грэйс, Беверли, Конни и Мелву, карцерной псиной для глэм-панк леди став на уик-энд, отрезвлённой сажала за руль, сигареты швыряя терцеронке в плечистом жакете у латексных бликов, Изабель Жессоме возле широкополости шляпы молча взглядом язвила наводчицу-штурмана Крэйтон, ощутив под ребром заготовленный шокер при Джоэн, вглубь усталости остервенелая подофицерша, вылезала от Fiberfab Centurion компаньонки, заправляя канистрами бак вровень сетки раппорта, многозвучный спорт-туринг Yamaha XJ оседлала, указав место сбора водительнице из кит-кара, пригрозила её отослать к Жерминаль за спиртное, Боуи мотивом сквозь магнитолы рубчатый гул, очертив уплотнённый маршрут, неожиданной гонкой Флореаль нагнетала тембр соревнования с Коброй между трещин асфальта пропитанных сажей районов, отстранявшая дрэдлоками ветровой обтекатель, Джоэн ёрзала качкой наспинного Interdynamic, вздев модель Seca Turbo 650 через кэтуок, раздразнив стеклопластик узоров купе автотрассой, на шасси от Corvette, частотой к рулевому штурвалу, за капотный наддув клином Fiberfab врозь Техно-Сити, полицейский минуя, исшарканный при водомёте, БТР бесколёсный в граффити заржавленных пятнах, до иглокожей взвеси окраин стрелки мотнув, патрули где встречались лишь только на видеосводках, с говорящими задницами твёрдо вкрученных планок, в благонравии студий кормя завирательством дряблый развалюшистый город-урод при цепных корибантах, объявляя ничью, Флореаль и мисс Крэйтон ступали через полуизломанный корпус цементного блока, между Southwest Detroit, без крыши среди арматуры вылезавшей прораном у аэрозольных баллонов, различив напыление Ангела Ночи фургоном GMC G-Van около Euro Scout фарной решётки, зубоскаля, Тротил исцеловывал обе митенки наравне флиртований мордашки штрихов глэм-панк леди, бородатый афрери в косухе мотнул талисманы о нашейную связку, тесня экспедитором Нокса, за внедорожный Felber Sportwagon питбультерьер, наурчавшийся мимо двух гостий, разжёвывал к миске человечину прелых ломтей возле пальцев Амтрака, шебурша мухобойкой резины, бугай свёл антенну хрипом сотового Racal-Vodac, футляры вскрывая, изучающий пасмурный свет горизонта в прожилках, о малиновый тон кегельбанной рубашки сгоняя мошкару при собачьей нарезке охотничьей туши, AGA Probeye Seventy Four дамам предоставляя, на инфракрасном диапазоне камер жгутов, новой функцией телевещания по дешифровке, за отдельную плату для внешней инвесторской группы, аккумулятор вытащив плоской сталью ремней, дал понять, что цена одного тепловизора выше, чем их весь экипаж, репродукции и фурнитура, но тандем Флореаль-Жерминаль стал объектом добротной финансистской подпитки у рейтинга частных вливаний, Хэролд Слаймен, в ощер помогающий фифе-сержанту, расцеплял угловые крепления между вертлюга, револьверный Hawk Industries MM-One Rogak сменяя на ручной толстоствольный Steyr AUG Heavy Barrel с прицелом, интегрированным по оливковой рамной пластмассе, умостив абрис пироэлектрикой для видикона, у стрелкового комплекса через поправки зазором, вдоль подстройки цветов Микки Нокс обровнял профиль Кобре, рассмотревшей к термографу два ореола фургонных, из горчично-малиново-синей экранной гуаши, координатор штурману Джоэн, об маховик, доверял потрошить охламоновы стаи ночами, при тумане, завесах от шашек и сквозь ураганы, мухобойкой порывисто шлёпнув себя на загривке, цепью вздёрнувший питбультерьера у миски объедков, Изабель Жессоме, подошедшая с гранатомётом, ботильонов дугой семенящей, ему зашептала возле уха, когда по вертлявой манере держаться оттопыренными полукружьями в шортиках узких, на гримасе охотница сразу поймала затею терцеронки, седалищно ждущей хлопков их резины, позволяя укрыться троим через Felber Sportwagon, отдалившаяся за ступенчатый гам вертолёта, выпускала сигарный клуб Dunhill, снимая джинсовкой штурмовую AB MKS, теша две рукояти, будто на солнце вылитой чашей звал серафим, убавляя циклический шаг винтового разгона четырёх лопастей мельтешения Westland Agusta, лётчик брал к приземлению метки сторон гелипорта изветшалого здания через посадочный сектор, трёхопорным шасси упирающий вес фюзеляжа, до периметра TLOF с маячками врозь треска, обвалившейся крыши, успев оттянуть сквозь турбины креном съёмочный AW109 из груды кирпичной, заставляя мисс Крэйтон от зрелища расхохотаться до того странно по-идиотски, что даже неловко ей самой показалось, губами кольцо зажимая, без ухищрений сев над асфальтом, правя тангаж, вертолёт, изрыгавший Фелицию Ледуэлл кабинно, раздвигал створкой борт алюминия возле отсека, пассажиром грунтуя Тацита пиджачную глыбу, Колбил-Дэвис, рекламой известный как мистер Скрэтч-Биггерс, чёрным сопроводителем телеведущей-мулатки оставался внутри, наблюдая за контуром леди, блэйзер широкоплечий и серьги Cartier выставляя между премиум-грандов, из шороха офисной юбки, благодетельницей для мисс Крэйтон, Глэм-Силк одарила эполетом охотницу, вжатым по тонкой застёжке, до нашивок хард-роковых групп трёхгалунной джинсовки, вровень траурной лайкры со шрамом плеча у изнанки, темнотой макияжа она молчаливо следила за блужданиями языка в глотке телеведущей, под литое давление газотурбинных моторов, зеркало гложа скомканной жутью мимо ресниц, от вихляния Зелмы Рен и Флореаль запираясь, Джоэн высвобождала фрохок из хэдбэнда, растёрши плавно лобную татуировку анархии буквой перевёрнутой ширмы кривого рубца над бровями, грануляцию раны по гною у трицепса мягко проверяла краями, беззучно дыша чуть спокойней, вдоль бойцовой казармы девичества хрупких мечтаний, облицованных вставками дырчатой серой пластмассы, за афиши New Wave и плакатной Грэйс Джонс примеряла, чьей-то ролью наряд Жерминаль, футболистские плечи укрепляющая, до спортивного шлема с решёткой, при торчанье фальшгривы, гудрон ирокеза о прорезь раздразнила перчаткой без пальцев, у талии гладя эластан боди ниже липучек для бронежилета, не возражала против костюма, выстланного полноценным кевларом в удобстве мозги не разбрызгать, налокотники и наколенники туже цепляя, шнуровавшая бутсы за свес бахромы эполета, Жерминаль-Кобра из отражения фыркнула смехом, радиовкладыш взбив между крика до автострад, прижимаясь наводчицей-штурманом возле эскарпа обтекателей за подголовники, гнула станочный револьверный Hawk Industries, гранатомётчицей кроя через пасмурный день от фугасно-осколочных залпов баухауз развилок в облезло-цементном граффити, магистралью среди блочно-утилитарных кварталов, Изабель Жессоме терцеронкой-шофёркой при Джоэн, центровавшая Fiberfab Centurion из напора гомонящих кросс-байков, .30-м калибром о сдиры, мезоамериканскую аэрографию линий силуэта маренго-клер хрипло сводила к застройке, до педали сцепления вкривь рычага занижая передачу трансмиссией, вынырнув слева кометой, иглокожий охотник бамбара сновал к мотовзводу из детройтских погромщиков, дыбя штрихом перфораций FEC XC-900 за кастетную планку для пальцев, теснотой разрывных пуль истрескав шлем на футболистке Жерминаль-Кобре, полуконтузией абриса дамы, Крэйтон пыталась глухо собраться, Rogak давя, колесо шляпы морща к плюмажу фрез от глэм-панк леди, реплицированный дробовик вдоль грудей наготове дёрнув сталью булл-пап, Franchi Model 410 вышибал метеорного спутника фифы-сержанта с ремешком подбородным до смуглой изящности шейки, озверелостью Джоэн прощупала кровь ниже мочек, полуавтоматического барабана мишенью сквозь 12 зарядов Cagiva 500E шлифуя, рёвом переворачивала о нагар спорт-эндуро, взбрив смонтированное орудие сзади кит-кара, изуродовала Honda XL600V за толом, гложа ненавистью подступающие у разгона выхлопные капотные патрубки над сшестерённой блоком сажей из Puma S2 GTB, ускоряя стеклопластиком Fiberfab между стен эдвардианства, Флореаль трамбовала дугой рулевого штурвала фон лохматых задир гетто-банд, цепью мотоэскортной, здания взрывом газопровода рушимый гвалт, кирпичей обгорелыми внутренностями сползавший, для цветной шпаны перегораживал оттиск бульвара, между копотью гранатомётчицы MM-One Rogak, выжирая удавленниками Иш-Таб моровое подношение через кациков узорные холки, посреди бронегрузовиков наводя стыком ленты дуло M-60 E3, к трепету кесеуатлей, от налобника вихрем затылочный хвост чёрных перьев копоша на ветру, будто вымпелами южной своры, Крэйтон давала жестом шофёрке дробный сигнал, полосуя заброшенный молл авеню шквалом гильзы вдоль Hawk Industries, грудой о кузов седана-пикапа, миновав развороченные банкоматы при входах, таксофонные будки сносящие, фуры кромсали через шинные рёбра щитки мотоформы отряда, логотип MTV за подсветкой буравя у Franchi, Изабель Жессоме над моделью 410, приближавшая инерционный наддув оппонента, разглядела штрих боевика Flock Of Seagulls врозь чёлки, с повреждённой рукой, до FAMAS Clairon вздвоенных сошек, за пальбой исчезающего рыком гранатомёта, от спортивного шлема фальшгривы охотницы Крэйтон, Жерминаль-Кобра, опустошив Rogak, передробила бруталистское месиво выщербленных шлакоблоков, о наплечники стягивая шило Interdynamic угловатой компактной винтовкой для автодуэли, встретив отсечкой из трёхпатронных очередей, Trident Clipper II под возвышавшейся тенью креолки, в отсвет розовых дамских очков-жалюзи у пилотки, за расшитой бордо карманьолой на голое тело вдоль наплечных кобур заряжающей две рукоятки толстоствольных массивных Colt SCAMP репродукцией фирмы, к трели игл под майанским сплошным бодиартом фигуры высоченной поджарой дикарки у темпа V8, над купе бороздя штурмовых PDW филигранью рёв из нижних труб лэйкпайпс, о датчики шрамом кит-кара, перебив нервный ствол через Trident шофёру в зигзаги, Жерминаль-Кобра взгрела подспорьем рельефный Kommando, упирая AB MKS при кевларовой вставке, одаряла вниманием люк на ржавелом седане, к мародёрше вверху Oldsmobile Delta Eighty Eight кромок, пистолет-пулемёт Star Z Eighty Four сдвигом отдачи целя около Fiberfab, мисс в камуфляжном стрейч-боди, отклоняла слои поперечного грима ацтеков, с дикобразным начёсом рок-звёзд под метельчатый узел вровень темени, корча наспинный чехол карабином, правя дублетно Interdynamic за LDP, Джоэн Крэйтон изрезала гарью стервозы попытки, угловатостью кузова странно болтавшейся в кляксах, за высотными комплексами телетекст у штамповки проползал для сотрудников и наблюдателей растра о карманные мини-TV Sony Watchman, ероша портативные телеприёмники через антенны, насыщая реалити-шоу потребительским спросом, щёлкнув Atchisson Military & Police блокировкой, Жерминаль-Кобра из неудобства при шлеме ловила на девице малиновые шилд-очков переливы, мимо вправо зачёсанной гривы с хэдбэндом, Suzuki дуал-спорт накренив у линуемого перекрёстка, Goncz High Tech из футляра взводя рукояткой о выступ, за металл наградного тромблона с витым аксельбантом через клёпки намяв трафарет нефтяной панк-косухи, вытекающий электролит генератора слыша едкой дымностью от кислоты в голенищах сапожек, треснув Крэйтон двойной гематомой по бронежилету, вровень звёздчатых мотоколёс перепадами тяги, штурмовой пистолет GA-9 на 30 зарядов поднимая, взревевшая к автоматической дроби репродукцией AA-12 у подофицерши, Джоэн свербела газоотводной сталью узла, приближая бунтарку под маской кендо за плюмажем, из Nissan Z-Type лентой разъёмной отвесно мерцавшей, через Heckler & Coch Twenty One пулемётной латунью, до расстёгнутого мотокомбинезона кордуры выставляя нашлёпками лайкры соски, вспенив рейтинг, чертыхавшаяся, Жерминаль-Кобра сморщилась к тучам, за ухмылкой ломавшая верхний наддув от капота, автодуэлью вскользь углубляя жилы мостов, на погоне тушуя финансовый сектор Детройта, представительские Chevrolet и New-Yorker C-Body изрезая царапинами о столкнувшийся профиль глянца Daimler XJ40, береговой панорамой вдоль абстракции урбанистически-многоэтажной, Крэйтон сбрасывала ирокез футболистского шлема, головной микрофон отцепив у Desireless ритма, на волнующийся до перил штрих речного барьера, мимо координаторских воплей динамика, ширя угрозы ликвидировать их экипаж за отказ подчиняться, наблюдающая турбоэлектроходы к биенью вровень пасмурного небоскрёбного фона площадок, узнавала контраст Buick Limited шестиколёсным лимузином владельца Cord Industries от постамента, Уорделл-Элверсон для групповой фотографии плавно собирал разновозрастных дам у салонной эмали, замечая, как телохранители пары кортежной из Ford Bronco II выставили штурмовые винтовки, на прицеле держа изъязвлённые отсверки гостий, к подофицерше вдоль глэм-панк леди гложа кит-кар, мимо шортиков джинсовых щупая коллинз мачете, Изабель Жессоме тенью широкополо-плюмажной отвела дробовой Franchi Model 410 параллелью коробчатого магазина в прикладе, у охотницы Atchisson до MKS из одышки, арсеналом ручным к облегающей талию глади эластановой, ждавшая выстрел наплечным кевларом, ограняющий джелли-ролл маллет карманной расчёской, молодой управленец чеканностью распорядился опустить войсковые Steyr AUG внедорожных громадин, дав отбой между раций, охранному взводу резерва, Джоэн глухо внутри посмеялась тому, что деляга не снабжал репликациями сателлитов зверинца, внутрисемейных приготовлений бережностью, зачехляя оружие, бутсы сдвигались подспудно, различая обводами сорокалетних близняшек, у глазных бельм сестёр при классической паре нарядов, точно символ преемственности, уложивших ладони возле плеч миловидных двойняшек-воспитанниц дома, в подступающий ком рыхло чувствуя старую зависть, Жерминаль-Кобра слёзно буравила фотокартинку, никогда ей уже где и не отыскалось бы места, о взросливший костюм полиэстера Кевин, шлифуясь, подзывал знаком Джоэн у общего кадра беззвучно, вдалеке, не поверившая, столбенея, как дура, странно пялясь на линии Buick Electra IV, длинный Ловчонок-Путеукладчик, выругавшись, избегающий коллоквиальности местных традиций, поравнялся с бойцовой собакой, вверху отвязавший два спортивных наплечника, ей расстегнул карабины, приглашая манерой гротескного псевдолакейства, обогнув лимузинную прямоугольную рожу, выдавал палантиновым бархатом свёрток мисс Крэйтон, объясняющий жестами, точно гиббонше-дебилке, что в тряпьё искони предпочтительно дамам рядиться, возле Мелоди с Лиллиан Дегенфер ставил фигуру изумительной гранатомётчицы к хохоту рядом Флореаль, умостившейся задницей на обтекатель иссечённого Fiberfab, шляпу откинув, елозя кистью вровень площадочной стрижки до татуировок, Джоэн шепталась около вспышек с маленькой мисс, разобрав, что у девочки не было правых полушка, отстраняясь в бесцветную радужную оболочку шаловливых ребяческих глаз, удивительно лунных, юрко взяв над перчаткой охотницу мягкой ладошкой, обнаружила сросшиеся безымянный к мизинцу, подкрепляя вдоль рукопожатия факт их знакомства, Джоэн сверлила, запоминая Вивиан Бёрн.
["Anthropoid Wall Parables", Detroit 1989, Ladderstep #11, Tim Blake "Last Ride Of The Boogie Child", Pet Shop Boys "Paninaro", P-Model "Coelacanth", Elizabeth Daily "Some People", Tangerine Dream "21st Century Common Man, Part I", Tears For Fears "Shout", Tim Blake "Midnight"]
В сорок ярдов, командующей герцогиню-дикарку ловившая, инфракрасным силуэтом до центровки, перед свитой гущей ментика, гладью бархатной короны, за секунду проявив координатами, трёхпучковую Вспышку Свободы над Vega Estate сдвигом люковым, выставляя полновластностью FEC XC Ninety между трафаретных спин, о туманные сумерки прядей железобетонных громад аллей, Джоэн Крэйтон, вперегиб расшерудившая фрохок с хэдбэндом, шаркала, в интервалах от AUG HBAR, без переводчика вдавившая на спуске трель, перекинула фальшгривой заказной шлем, упирая налокотники, посреди викторианских гетто-улочек, ветвлёно обесточенных, гнилью, будто отмирающие части организма в небоскрёбный фон, прикрывавшая диверсионный отряд, мимо секторных вылазок, пулемётчица, вертлюжно отклоняя толстоствольный комплекс Steyr булл-пап, за огнём сопровождала групп разведывательную траекторию, ниже грузного кордона длинномеров у проспекта бронефурами, параллелью бензовоза White-Freightliner FLT, о терцеронки штрих, полумглой Изабель Жессоме ветровых рифлей кромки сощурила, перед Centurion сдвоенные фары отключив, штурвал мусолимый, оплетая струёй Capri, а..фетаминную пригоршню к выезду, проглотила стимуляторами после измотавшего юления, тормошась плечистой латексной жакеткой о рукавный шов три четверти, Флореаль ожидала приказа наводчицы-штурмана вбить рывок, испестрив очередями, Джоэн возле глэм-панк леди растрясла бульвар, термографией AGA Probeye до плоского аккумулятора, приближающая контуры горчичные среди оконных проблесков, изучала малиново-охровые ореолы плутания, калибруя тёмно-сизый мир вокруг на автоматике белеющей, ядовитостью вспышек о дымные выемки дульного тормоза, от завесы углублением цепочки взвода сквозь полужилой район, мимо Steyr Heavy Barrel кропя ананасы и пальмы начёсами, кратность высчитав до верхней рукояти переноски, тепловизорный, вширь деталями змеящийся, экран ориентирно подбиравшая, Жерминаль-Кобра из дегтевой пелены рассмотрела охотника, за хвостом колючих афро-плёток около хэдбэнда врозь болтавшего, Smith & Wesson M76 полируя хлопки до её бойцов, на гортани пистолета-пулемёта тридцатишестизарядного, через джинсовый комбинезон-безрукавку .223-й шквал, по мерцанию AUG HBAR изрешетил обвод высокого погромщика, дав отмашку глэм-панк леди, Джоэн Крэйтон сорвала кит-кар позицией, замечающая самбо хай-топ фэйд и шорты-карго по термографу, изглодала компактного Heckler & Coch MP5K надставленный, щелью оптики прицел за срез короткого рожка у пятен выстрелов, крася редкие газоразрядные трубки ломбардов плавучестью, возле хмари магазинчиков спиртного, комбатантов разделявшая, над макушками от рамных цивилян, тьмой занавесок по движениям, через минителевизор Флореаль, сквозь оппонентов автокамеры, в штекер подсоединённая как зрительница, Кобру-Жерминаль вела, мимо Fiberfab Centurion геометрией аэрографии, перегретый быстросъёмный ствол меняющую наскоро защёлками, о спортбайк Suzuki XN Turbo встретив Encom Carbine мельтешение, боевик с причёской маэтатэгами вровень куртки мешковатости, бередил многоугольный кузовной раппорт мишенью тепловизора, Джоэн Крэйтон, Steyr AUG Heavy Barrel снижая оливковым профилем, изрубила мотоцикл под выброс гильз, к амортизации затыльника, боковой фонтан латуни за увод отдачей выпрямив игольчато, пеленой отражая багровые фары на гам репродукторный, Kfz 13 Adler броневыездом арбитров миновал затор, через пироэлектрическую трубку видикона тень охотницы, взбив помехи, горсткой спрятавшихся дряхлых забулдыг, скоблила улицы, до пейнтбольных ружей юрканья мальчишек под густых косиц вихляние, забавляясь между боестолкновений в инфракрасном спектре шорохов, бортовой грузовик разломал баррикады ржавелых контрэйлеров, полосуя вкривь напора авеню с инертным газом освещения, сблизил рекрута New Wave начёс, футболкой об узор психоделический, развернув пулемёт BMG .50 за щитком через отсверки, Джоэн мимо Realistic шебуршаний наблюдала тучи пламени, брюхом взорванного White-Freightliner FLT, брикетно-полимерной мглой, выжираемый огнём среди проранов бензовоз у тепловизора, затирая в белый шум тягучей кляксы, перешедшая на оптику, возле автоцистерны ровняясь ночным контражуром горения, издирала трафареты о слепые фонари за глыбой Cunningham, по сержанта Флореаль броску моторному врозь GMC Suburban VII, до трассирующих искр Austeyr F88, поволоку взвив, Жерминаль-Кобра вытянула средний палец для Трэвора Дэйкона, отвечающего тем же сквозь термографа баланс пироэлектрики, размышляя бегло, стоило ли целью взрезать, мимо Lithgow Блэксайда, Джоэн Крэйтон, проводившая его чернильный маллет, отстраняла курс, револьверную M39 расслышав дугой внедорожника, двадцатимиллиметровое орудие взвихрив пятью каморами, Steyr AUG HBAR подофицерши, заскользил у меток охрово-малиновых, из пробитого лёгкого сузив одышки толканье над хрипами, возле рокера, грунтуясь до темневшей лужи порванной артерии, от сигнала Изабель, вертлюгом дёрнув толстоствольный комплекс Fiberfab, узнавала пастью Криттера резиново-шерстистой маски ёрзанье, щеря Winchester Liberator вкось торчащей испорченной химии, образина морщил дробью перекрёстка отсвет Centurion камеры, через рытвины спортивными штанинами, за гвалт хрящей прокромсанных, истрепав цветной глэм-принт на космаче, она со взводом обошла кит-кар, изолентой Eveready примотав о штурмовую MKS AB, перед Vega Estate Chevrolet брила ярусы дымностью эркеров, углубляя футболистские наплечники пластмассы до штриховки волн, перестрелками трассёров гари маршей к средостенной травме байкерши, резонируя многоэтажностью эдвардианского абриса, квартеронской джери кёрл над олимпийкой промелькнув, цедя High Standard лязг, отогнав пролётом сверху дробовик булл-пап, охотница рванулась вбок, пропускавшая расчёт, бронежилет кривя стрейч-боди эластановым, возле холла заграждений сгнившей мебели FEC XC Ninety щупая, вожаком темнокожая дама со Вспышкой Свободы гагатовой, вздела герцогства латунную корону вровень бархатной подкладки форм, за горчичный узкий ментик через норковую выпушку до ворота, перекинутый краем о джинсовую безрукавку в плутании, умещала к верхней сцепке магазин пластмассы контурной прозрачностью, взрезав никелированным Hill H15 снование рекрутов, шебурша мотоциклетными сапожками, за лайкровые шортики, поменяв стык обоймы, швом татуировки вдоль глаз отличавшая, к неприятелям охотницу, винтовочных фонариков блистанием, наколенники стараясь измолоть подофицерше автоматикой, сбив командующей герцогиню-дикарку афрери над спринтом бутс, чередой опорожнив Interdynamic о подвздошное дрожание, заорав, Крэйтон парой расшвыривала футболистские вставки плеч, глухо рядом обвалившаяся сквозь рыданий сиплое коверканье, отложив MGP Fourteen Micro досмотрщицким рожам среди фойе, интерком шлифуя, зыбью растра видеоконтроля потолочных гнёзд, предъявляя рубец штифтовой до сигнала металлоискателя, Джоэн, вызванная Ледуэлл, погружалась в стрекотание оргтехники, за настольной ЭПМ у кинескопа вычислительных цепей устройств, манекенщица-фотомодель, безупречная телеведущая, коммутатором Bell Phones чеканно занятая, при скоросшивателе, распечатывала сорную отчётность, из копира вылезавшую, к нездоровой суете энтузиазма принимая Крэйтон радостью, мисс Глэм-Силк, от жакета приталенно-офисного вширь подплечиков, через лацканы мусолила кассету Betamax для автокамеры, оправляющая юбку-карандаш, слегка вильнув шифоном блузочным, демонстрируя изящностью часы Lassale о многозвеньевой браслет, открывала вскользь малиновый ликёр Chambord скруглённостью бутылочной, наполнявшая триплет высоких рюмок при махристости наёмницы, трёхгалунной жилеткой деним со значками рок-групп Джоэн сблизилась, проверяя крепче на флуоресцентный гладкий свет зрачки Фелиции, озадаченностью, не фуфырнулась ли окончательно швабра-то, даме издали напомнив, что мисс Крэйтон образец железной трезвости, кофеварку мимо факса запускал под телефонный зуммер сервиса, неохватный Тацит Колбил-Дэвис, реалити-шоу сопродюсером, кольца в мочках сочетающий, бугристостью афрери семифутовой, шевиотовый крапчато-бурый пиджак оверсайз и массивные, золочёные блинг-блинг на габбро джемпере, с классическими брюками, дорогие туфли, мягкий низкий голос и брусок физиономии, пережёванный оспинами, до площадки косичкой затылочной, господин Скрэтч-Биггерс, враз объединивший мордобой и колупательство, газовальни кабинетных пентюхов насытил давними идеями, перестрелок цветных гетто-банд в опустелых кварталах вещанием, заказных боёв для преппи-яппи щёлканья диванными картошками, полигонных вожацких трофеев к обязанностей дополнению, выдавая микро-чашечку охотнице, молчащей настороженно, предлагал за мулаткой Глэм-Силк поворот экстра-фантабулический, возвращение сгоревшей Кобры, чтобы отомстить вдвойне Спайк-Фэнсеру, изрубившая его как Жерминаль, она снимала бы спортивный шлем, открываясь телекамере в зигзаг сюжетных лент перерождением, дырокол мимо скрепок вертящая, подофицерша отметила, что ещё парадоксальнее для рейтингов бы стало появление, Нэнси Рэйган с панк-стрижкой трущоб или Розалинн Картер наплечников, торопя рекомендацией обоих проскакать в стрейч-боди улицу, отобрав из рандеву директоратных наколенники минетчиков, вороша футляр NEC 9A, мисс Ледуэлл плавно щурилась о дым Eve Lights, нарушение прямой субординации усматривая к действиям, подчинённой Крэйтон выговор намеренная отксерокопировать, здоровенный афрери-продюсер Тацит Колбил-Дэвис Фелиции, нашептав за ушко, вверил указания товарного характера, Джоэн вскользь предоставляющий заботливостью смет в распоряжение, Motorola 9800X MicroTAC апрельским сотовым, от мясистых пальцев щупавший, компактную модель разрекламировал, 8-символьный светодиодный экран цифро-буквенной памятью, откидную крышку сдвинув перед кнопочным наборником, антенну вздел, микрофонное отверстие у флипа начиняя словохарканьем, принимающий от Ледуэлл избелённостью ощеров чушь динамика, электронных адресов реестром силясь разорвать воображение, Крэйтон сухо ровняла зарядную базу комплекта, мотая шнур, тератологом любезно приглашённая сквозь цокольный глухой этаж, парагвайца Хавьера Брагансу из центра здоровья встречавшая, перед Иммендорфом, шлющим токи дарсонвализации о вгибы шкал, на рефлексотерапии для подопытного видеофиксацией, всё равно что хирург без конечностей, или хирург бесконечностей, реостатным повышением, до RCA Camcorder наплывания, Джоэн Крэйтон возле дымчатых экранов различала корневой прогресс, изнутри куба, выстланного алюминием, глядя сквозь месиво, результат анаболических инъекций, Уиллэм Рен блуждал маквавитлем, у наручников жижей панк-байкеров, так же всё членом качающий, бодибилдер-вышибала от стрип-шоу, себя вокруг провозглашающий, для рабов, Чёрным Тескатлипокой из бури над Огненным Зеркалом, объявлял свою особу духом ветра и равнин творцом-губителем, отражаясь для сторонних наблюдателей копной буйнопомешанных, прикладной биомеханики разрушенных струн персонификации, темнокожий, обвешенный датчиками регистрации стрессоров, призывал от смерчей Кавиля с Тохилом, дабы властвовать над бездной лун, об ацтекскую дубину тормоша обсидиановые лезвия, колотивший по хребту мотоциклистов напоказ, ревел и скалился, антрацитный грим иштлан тлатлаан, расписанный горчичным тоном оттисков, поднимая вдоль тиснёного налобника двухфутовыми перьями, через кецалькомитля ткачей опахал длиннохвостых обрядовость, парагвайский тератолог разъяснял подофицерше методичностью, от журнала наблюдений, процедуры углублённой деформации, бередя планшетки записями, вровень подаваемых тройных команд, человекообразное правил разрядом у видеомаркеров, объективу JVC предоставляя центровой обзор изделия, гранью стен 20 футов на 20 о координатные линии, между Геделя и Додерера плёночно-архивной экспликации, ниже ламповых рефлекторов эксгаустеры дробно запускающих, стимуляторы и антидепрессанты назначением варьируя, бодибилдер-подопытный, медью шатая нагрудное зеркало, под майанские узоры круговой татуировкой через бурый торс, окропляя нумерованную сетку металлической шершавостью, наносил боковые удары плашмя о закованных байкеров, подведёнными багровой тушью, мелкими глазёнками шныряющий, до консольной гуаши психотомиметиков серьги-пластины взбил, к портупеям возле гоночных щитков не замечающий наспинного, оребрённого аккумулятора перед майанцев орнаментом, Джоэн Крэйтон, отчуждённостью сожмурившись, бродила коридорами, запираясь в мужском туалете, шурша мимо раковин, отражение плевком крестила, выбрав писсуарный строй фаянсовый, о пластмассовую втулку начинавшая мочиться стоя, грела шум, до Скрэтч-Биггерса продюсерской громадой углового появления, Колбил-Дэвис, впритык умостившийся к дамской ручной принадлежности, раздразнив подофицершу, отмечал устройства функции любезностью, выправляющий массивное достоинство под нужды регулярные, Джоэн, скорчив непосредственность, комплект его хвалила представительный, называющая дизельными шмотками фактуры сочетание, и косицу за площадкой узлового дебилизма соразмерностью, отгримасничавшись для заразы, Тацит перевёл на снабженцев курс, промывая у смесителя насадку, дама хайми-джока вспомнила, ожидавшая поставок амуниции в ближайшие семь-восемь дней, теребя кусочек мыльца изнутри тяжёлых лап кофейно-розовых, господин Колбил-Дэвис ответно привёл аналогией Челленджер, неисправностью у маршевого двигателя, гордость астронавтики, полыхнувшая брюхом космического челнока за инструкцией, Джоэн бросила, что вспыхнуть не паршивей вовсе, чем застрять на блокхэде, с банкой пива между задницы, свербящей от мозоли бабуиновой, ухмыльнувшись, Тацит вровень лацкана морщил пиджак шевиотовый, вынимая ствол X-911 Cam-Stat, презентовавший ей, реплицированный образец мастерских от завода Cord Industries, девятимиллиметровой и пятнадцатизарядной унитарностью, рассуждая, в чём был бы прок для Вседержителя, если кто праведен, затворявшаяся с ним в кабинке, Джоэн методично набивала рот, обругав себя, изнанкой ненавидя, как последнее ничтожество, трёхгалунную махристую жилетку со значками упиравшая, мимо стрелок полиэстеровых брючин, к напряжённости Скрэтч-Биггерса, жмуря кафельные стены, под насмешливый каскад серьгой змеящейся, презиравшая нутро за потаскушистость безмозгло-уязвлённую, врозь шеренги дешёвок-бимбетт, сквозь глубокую пропасть блудницы уст, нефтяные туфли сдвинув, семифутовый афрери, гладя дамы тень, о фрохок шуршал массивной пятернёй, сведя полчелюсти фарфоровой, золочёными блинг-блинг цепями кроя ворс гагатового джемпера, плотно муслящий бугристой хваткой вжавшую стыдливость подчинённую, умещая спорт-туринг Yamaha XJ Seca Turbo в гаражный бокс, между Reebok тесно крадучись, о фарно-ветровую маску Хищника, Джоэн ставила рычажный блокиратор к желобкам ортопедических, угловых рукоятей, трамбуя башмак под ведущее заднее, проверявшая двойной, сменённый клапанами, стык амортизатора, отчищая дном литые диски, вдёргивавшая упоры ригелей, мерзкий привкус шалопутства задавив сигарой Backwoods вровень клейких слёз, наблюдая день за днём федеративную замызганность величия, по линованным районам, где отбойных молотков не раздавался треск, но проваливались эво-крейсеры в рытвинах сточного месива, к оголённости заржавленного шороха пятном водопроводных труб, сквозь асфальта разлезшийся постэксгибиционизм от коллекторов, разгоняя дуремазное убожество, наёмница шпыняла сброд, замечая, как мальчишка с деловым апломбом вылез через краденый, ветхий универсал Chevrolet Nomad, бойко ловящая олуха, подзатыльниками выкормив детройтца, оттаскала вдоль копны шпану, за Cam-Stat X Nine-One-One шипя другим не приближаться настоятельно, Крэйтон, обтеребившая кабельный жгут без ключей зажигания, слыша издали раскат восьмицилиндровый от железобетонных плит, взглядом странно-тоскливым ползла у костюмов неона брэйк-дансеров, через аудиокомплексных узлов мигрень в кассетном техно-лязганье, Heron Sport MJ1 Coupe серебристо-металлического абриса, начинённый Диск-Жокеем и Тротилом для совместной репетиции, нёс двухгрифовую Gibson EDS при клавитары усилителе, Диллард Уэстмен, загаром бликующий над олимпийкой, сощурил мисс, посчитавший Кобру выбитой из Aztec-7 от видеотрансляции, перед Хэролда Слаймена ваксенных дрэдлоков гущи мотанием, отдававший для охотницы буклет распоряжения Cord Industries, над Hitachi CR вынимающий у кожана с талисманами, чернотой восьмидюймовую дискету к аппаратам счетоводных баз, в 1,2 мегабайта переправкой, Уорделл-Элверсон, ожидавший информацию реестров у проектной конференции, был бы искренне признателен за Крэйтон всестороннее участие, по оскалу бородатого радушия Тротила, Джоэн вывела, что ей требовалось мордой перегнуться наизнанку для инвесторов, забирающая накопитель, сверлила зрачками вербовщика, по расшвырянным опивкам вдоль бурбонного стекла, до Риглиз мутных луж, обормотиной за волосы оттягивала Зелму Рен из рявканья, натыкаясь о фигуру самоудовлетворённого поклонника, близя панк-винилом клёпанным фуражечно мурло одутловатое, настоятельностью действий претендуя на безумное сношение, гарантированное его немытой роже, адресом расписанной, указав повелительно дату щетиной, вокруг отрастающей, присмотревшись до автографа, мисс Крэйтон утвердительно кивнула так, будто ей на предъявителя всучили долговое обязательство, через дамскую бойцовую казарму провожая тень заказчика, усадив его на блочном тренажёре, вдоль цементных ниш привинченном, TDK погружая кассету Элизабет Дэйли напевностью, кавалера оставляла за приспущенностью джинсов, модой трёпанных, врозь плиты отодвигая шаткий миксер Изабель и Зелмы ёмкостью, для спиртного вместе с поротивозачаточных таблеток донной кашицей, вынимающая толстый штепсель около стенного верещания, огранялась возле рыхлого поклонника цепной телезвездой трущоб, испестрив ломбардный стереофонический проигрыватель модуля, тренированные контуры шлифуя о малиновый купальник пландж, до тугих мотощитков наплечных гладко портупеями качнувшая, офицерский витой эполет, мимо шейной гренады сверкания, этишкетом вдоль хэдбэнда через гибкий танец красочно игравшая, при трофейном собирании драгунов под ошмётки столкновений банд, оставляя кавалера на секунду, для закованного вынесла, уценённую микроволновую печь, разместив у поклонника, вширь надбрюшья, перетяжкой от ремней, шнуром давала нерв питания, из его протестований возмущённых, опускавшая за дверцей груз, полудюжиной баллонов лака, выровняв панель к физиономии, гулко хлопнула себя о полукружья, затворив пульс нагревателя, Джоэн встречно меняла фактурный акцент Жерминаль-Кобры профилем, застегнув решёткой наглухо спортивный шлем у гривы ирокезных швов, погружая вровень устья дробовик от штурмовой винтовки жёлоба, холкой дёрнувшись на взрыв горючей смеси ям подвздошного изделия, онаниста, коптильней обугленного, разглядев через едкий смрад, Зелме бросила обшарканную губку и рифлёный проржавелый таз, отскребать её поклонника заставив до угроз электрошокером, Джоэн Крэйтон ощупывала вдоль перчатки без пальцев литой Cam-Stat, наводящая к разгону от вертлюжного крепления Hawk Industries, терцеронки Жессоме ловила оклик за наддув капотом Fiberfab, разыскавшая целью мохок широченного боевика самбо, при фанк-стиля усобаках, над Isuzu Faster куртки мешковатостью, врозь басонно-золочёной канители, гложа Smith & Wesson AS-3, гнездовой автоматической картечью по отдаче репродукции, Жерминаль-Кобра испотрошила фугасным зарядом пикапа борт, окаймляя техно-поп от магнитолы, Юм Кимиль, взревевшей будто бы, истолкла фривея спурт мотозадир в кумулятивную стрельбу витков, огибая провалы асфальта зияющей канализацией, до высотной панорамы лент индустриализованного сектора, приближая Knorr-Bremse десантной винтовкой булл-пап о малиновый, перекрестьем обрамлённый визор, яркостью у меток стройной рокерши, химзавивкой над блондированным верхом пикси-маллет зыби люковой, через шестицилиндровый тон BMW M1 в стеклопластике, заклубив девицы очередь при леггинсах с подтяжками синтетики, револьверной сорокамиллиметровой гарью Джоэн Крэйтон вырвала, мимо дисков, изувеченный передний мост по дулу Rogak MM-One, опрокидывая вопли рок-бунтарки автотрассой врозь эндуро-спорт, Franchi Model 410 готовя к атаке наёмников, глэм-панк леди Флореаль за томной шляпой-колесо с густым плюмажем фрез, Kawasaki Tengai выбила о корпусную вдавлину сквозь Fiberfab, от виниловой жилетки гладью сетчатых митенок уводя штурвал, контур Centurion торопилась узором согнать вне DeLorean, DMC отремонитрованной заново трансмиссией преследовал, нагружая хрипом звеньев PRV-мотор, кит-кара экипажный гам, о передний размещённый пулемёт с электроприводом наводчицким, рулевой гортанью импульсной гашетки раздирающий спазм кузова, от сержанта-креола Maschinengewehr M15 брил свиристом, обтекатели штрихов аэрографии к напору истребителя, налущив седлообразный войсковой двухбарабанный магазин подряд, уклоняя DMC-12 ретушью проспекта за Hawk Industries, разгибающаяся подофицерша измолола с паркоматами, облегчённый NX Honda, в бензобака маслянистом шлейфе пламени, терцеронка Флореаль, вжав запасной блок через нишу подлокотника, для булл-пап ружья, сигналила напарнице к мишени продвигавшейся, высоченный Ford Trader Спайк-Фэнсера бронерешёткой приваренной, линовал короткоствольных Mark 108 подаваемый турельный гвалт, скорострельной установкой механически взрезая оппонентский дым, иглошёрстный командир, за передатчиком ловя гранатомётчицу, вровень спаренных пушек дырявил к снарядам щиты указателей, через выхлоп лэйкпайпс мимо ограждений глэм-панк леди заставляющий, искривив штурвалом тягу, отстранить геометрической волной кит-кар, наверху Toyota Supra отличая смуглой дылды правый хвост-фонтан, из трепания бэт-рукавов о спортивную блузку, взводящую, на сближении хэтчбэка, до четырнадцати дюймов ствольной копоти, гомон крупнокалиберного Wildey Magnum Survivor, погромщица, сквозь галунную патронную лядунку ход обоймы углублявшая, отступала между Rogak MM-One ударной полуавтоматикой, дав пространство компактности Mercury LN7, курткой виниловой, сдвинув Remington Express, дикарь бамбара, при кустистой афро вспененной, у пробора гребешком, чертил зеркальной плёнкой золота фит-оверы, перекрыв силовой агрегат XBX I4 о выстрелы, разлетался за барьером плоскорожего Ford Trader хмарью облака, позади кабины профиль дикобраза-фехтовальщика уставился, на брусок дистанционного взрывателя, антенной при охотнице, об электродетонатор полимерной смазкой борт располовинившей, из турельного выворота двух Maschinenkanone пентритом гильз, отшвырнув тень иглошёрстного наводчика витринной сажей к трещинам, заминированный бронегрузовик, диверсионной группой в рейдах свор, изрыгающий контуженностью перья трансвестита мимо дрэдлоков, бередя плюмаж индиго до кросс-маски, вынув Spectre Ranger искоса, для тандема Жессоме и Джоэн сделавшись картонкой тиров города, перед Franchi на трелях Cam-Stat, через AA-12 равнение, от гуляний по чулочным сеткам дроби, захлебнувшись в перфорации, ниже мотонамордника щёлок сползающей рвотой венозных струй, деловой слоистый комплекс оглашая пулемётной взвесью гарканья, сухо выкинув защитой яркий шлем, подофицерша мимо ксероксов, разблокировала темпы Interdynamic, язвя нарастающим стрёкотом, перебежки неохватного Спайк-Фэнсера, ответившего залпами, испестрив газоотводный бой Cook Automatic Rifle репродукции, метя двадцатизарядную булл-пап винтовку за перегородками, оползающими резью оргстекла до череды скоросшивателей, Жерминаль-Кобра, вздев штурмовую AB MKS, пробуравила, стык ребристого содэ, комбинезон марая кровью о предплечья швы, фехтовальщика за маской и гудронным дикобразным париком давя, ниже офисного факса, электронный строй печатный миновавшего, под конторскую дуэль среди экранов персональных вычислителей, иглошёрстный командир, собой являя гордость гетто-имиджмейкеров, самострельной Cook Bullpup резерва блочный магазин опустошающий, семифутовой тушей сбил подофицершу, упором ружейным вскользь, рассекающий губу, хватая дамы футболистские наплечники, будто молот спортивный, зверея, метнул в картотечные ящики, перед степлеров и скобок дребезжанием, гроссбухи опрокинувший, выводил Jatimatic подствольную ручку, граня Star Z Eighty Four, через толовый разрыв снаряда внешней кромки, плиты обрушающий, теребя Микрорайтеры MW4 вдоль клавиш аккордовых, сообщения заказчицкие множились эфирной возмущённостью, из-за полного отсутствия сквозных деталей боестолкновения, между псевдо-Жерминаль и отстранявшимся Спайк-Фэнсером, вглубь комплекса, у майанской лицевой татуировки глэм-панк леди нервно щурилась, к дальномера окуляру со шкалой, пытаясь выловить блуждание, мимо Hughes OH-6 гама Allison T63 в тангажный ход, заготавливая LDP Kommando у набедренного шарканья, изменив режим AA-12 около щелей п/п X Nine-One-One, Джоэн Крэйтон, грубо сморщившись, разбегом окунулась за проломленный, изувеченный осыпью шрам потолка, наугад выпадавшая, дном цветочного салона возле трубчатых шеренг флуоресценции, дикобраза-фехтовальщика штампованная сталь букетно вспенила, охлаждающую камеру вазонов с панорамным остеклением, вровень дудчатых соцветий амариллисов за фрезии горчичные, при охотнице малиновые лилии старгейзер полосующий, гиофорбы от кадок листвой испещряя сквозь гул над монстерами, влево лайкровым стрейч-боди перегнувшаяся, Крэйтон обдала зазор, гарью Atchisson Military & Police, целя к мотонагруднику, охры стрельчатой бутоны райской птицы взгрев лучами камуфляжных искр, плиссированные ликуалы у веерных пальм издирающий, Jatimatic при надствольной узкой оптике гривастого погромщика, разжевал обойму сорокапатронной вереницей гильз до трепета, искривлённых глориоз, тушуя алые пуховки цинний близостью, Джоэн, вскользь опустошавшая Kommando LDP за жардиньерками, припадала книзу, точно бы малышкой поджимая наколенники, через Interdynamic AB сняв гуляние предохранителя, штурмовой компактной трелью MKS его кордуру насверлившая, мимо лязга стеллажей опор Спайк-Фэнсер наградной мушкет отстёгивал, многоствольным ружьём Нока давший к наёмнице вровень бригамий залп, разлетаясь по замку, до обшлагов драгунских лапу изуродовав, корча вой, дикобраз-фехтовальщик оставшейся целой ладонью взбил, накалённый Star Z Eighty Four, глотая клинья россыпью винтовочной, о прораны маски сетчатой, качающийся бутией с подрубами, через колкий спринт охотницы, прыжком в двойной удар шиповок сброшенный, за массивные протеи у измятых опахал густого цикаса, от витринных ям цветочного салона принимая Флореаль сигнал, Корба дрожью растирала кровь и сопли, захихикав на истерике, перед Fiberfab Centurion Изабель Жессоме контур вздёрнутый, опирался между рифлей ветровых до геометрии орнамента, гладью джинсовой ультракороткие шортики ракурсно выставив, за кистями темляков с узорной ташки ридикюлем для эфира Hughes, барражировавшего под убавляемый печатью ритмов шаг винта, от мачете коллинз профиль глэм-панк леди вынимал нарезкой плёночной, трансвестита бычьи ноги до колена между сетчатых тугих чулок, отдышавшаяся, Крэйтон взбила напротив мешок целлофановый, вкось увязывая полиэтиленовый бесцветный шорох фартука, выносила ножовочный кабель электропилы о бутонный склад, загибая свес, молола позвоночник дикобраза-фехтовальщика, сталью визга дымно юркнув через диски, поперечными отростками, разделявшая трофейный череп с маской иглошёрстной телезрителям, пошатала, выключавшая питание катушечной дуги шнура, Флореаль оставляющая указания сбыть гниль заказчикам, и цветы натрамбовать в кит-кар охапкой для вечерних ванн казарменных, провозившаяся с хромовой подарочной обёрткой, ширя ножницы, от рулонной ленты пёстро-киноварной, Джоэн выбежала к лестнице, ухватившаяся перекладиной сверху размотки ступенчатой, повисая вдоль брожения сварного фюзеляжа за полозьями, вертолёт OH-6 эскалатором взяв мимо жил кранов башенных, до траншеи магистралей вкривь бегущих строк табло среди рекламных ширм, под собой различающая дробный автозатор беспорядками, усмиряемыми вровень забастовочных потоков, наседающих, о патрульные щиты, ломаньем спин, у бронекасок длинных визоров, метя газовые ружья к подчинённым разорившихся фабричных касс, ей сдавило отрешённостью нутро, паскудством шаркая в бессилии, где взрывчаткой этажей, гранатомётами и штатными винтовками, ничего не могла бы исправить, отчистить, прошить или вытравить, завертевшись обегающего цикла шестернёй внутри механики, установленным курсом на 10 часов Hughes глодал небоскрёбный тон, в панорамном остеклении отслеживаемых высотных ярусов, Джоэн высмотрела конференц-зал у брифинга предпринимателей, между видеоархивов из проектора для макропрезентации, вдоль проксемики сторон, оберегаемой хребтом Путеукладчика, умещённым за тугой корсет уверенности нефтью джерси лацканов, до настольного макета лучшей жизни, к инструктажу совещания, призывающий вотировать решение о модульной экспансии, с изысканием людских ресурсов через алгоритм контрактования, хриплой яростью линующая белых преппи-яппи между кейсами, финансистов, прямых делегатов концерна, инвесторов, шваль кабинетную, выжиравшую её мир потрохами, рыхло чавкая над трупами, веселясь отрыжкой в рёве перебитых, газы вмяв благополучием, Кобра пялилась об офисные сайд-суэпт боб, врозь дамских бизнес-маллет грив, через блэйзеры фигур, сорочек рюши, юбки стройно-карандашные, Уорделл-Элверсон под гам винта умело сохранял физиономию, практикуя фэйсбилдинг среди невербальности жестов заказчицких, рулевой блик лопастей смещая лётчика педалью на равнение, от верёвочной качающейся лестницы мишень стабилизировав, Джоэн выправила Atchisson 12, разрывными перекатами, тесной очередью из дробовика в газоотводном досылании, издирая панорамное зазоры оргстекла вкось оползания, вереницей от кумулятивных пуль ширя раствор, проседающий, задевая композитные скульптуры арт-дизайна визготнёй столпов, до сносимых ветром скрепок, авторучек и блокнотных схем, зарабатывательное коммерсантское пространство вентилируя, узнавала фюзеляжным креном оттиск силуэтов зачинателей, Диллард Уэстмен, мерцавший серьгой при двубортном костюме линейчатом, центровой обозреватель для боёв спортивной видеотрансляции, спецведущей Фелициа Ледуэлл в торчанье подплечиков бархата, консультантша-виктимолог Леди Велум брючной парой элегантности, полемологом Элистер Боу, за манжетный фон к трости драконовой, вертолёта OH-6 по рукоятке управления сближением, Крэйтон сцепкой ремня перекидывала трафарет репликации, в оргстекла проран кручёным запустив броском доставленное Кевину, мимо крошки от разруба упаковочной завёрткой с гладью ленточки, нагибавшийся, Ловчонок Уорделл-Элверсон прощупывал квадратностью, об углы восьмидюймовую дискету под массивные приёмники, вычислительной рухлядью башенно-бюрократических комплексов, замечающий её кровоподтёк от губ, рассаженных прикладом вскользь, перемятостью бронежилет и обшарпанные наколенники, Джоэн сухо отдавала честь насмешкой, залезавшая ступенями, до кабины верещания мотающейся снизу, шаткой лесенкой, через плававший ковёр из лепестков над ванны зеркалом играющим, Крэйтон вынырнула между звёзд протей, у райской птицы охры стрельчатой, амариллисы сгоняющая пальчиками, врозь ногтей обломанных, за малиновые лилии старгейзер жмуря фрезии горчичные, искривлённых глориоз бутоны множа о картинные соцветия, поднимаясь возле борта, осмотрела плечевую грануляцию, натяжение ткани рубцованно-розовой мякотью трогая, вытирала через шорох полотенечный к изгибам отражение, знобкой смешанностью грёз, не понимая, что виднелось ей при отсверках, или встрёпанное битое отребье или грация упругих мышц, на железной тела чувственности, всё ещё урывками пленительной, до завинченного кодового сейфа вынимая беспатронными, карабины и винтовки, подготавливала груз на профилактику, вдоль цементных стен TV настольный беглостью следов переключавшая, репортажами законницкого вшивого эфира усмирителей, от афишной Грэйс Джонс клином спицы в носу, разминая вертлуг хрящей, Кобра груди перетягивала через эластичный бинт, надев кроп-топ, регулярностью вечерних упражнений со скакалкой, под фрохока мглой, из обводов гимнастической повязки у ритмичности взбиваемой, щуря дамскую казарму переходом, терцеронку различив спиной, обнажённой при чернильщике-мулате, глэм-панк леди худощавостью, выгибалась для зудения машинки, изводя фигуры смуглостью, профиль татуировщика, вглубь мезоамериканской символики, добавлявшего нательные узоры о плутание сквозной иглы, за мурлыканье нетрезвой Флореаль среди проколов удовольствия, бередя ладошкой сверху шерсть площадки в ювелирный сигаретный блик, между Capri распечатывала новое скотч-виски обоюдностью, миновав Изабель Жессоме, Крэйтон, памятью через навязчивость, отгоняла темнокожие распевы детства, ползаньем у клироса, где Он брал шило и пригвождал сталью ухо к двери, чтобы выточить, из любого для Себя раба навек, она споткнулась об урчание, находя Зелму голой, немевшей среди лужи рвоты беспамятством, за рассыпанный сорбитный ..рэк, ступая вровень щёлканий под обувью, оттолкнув мыском набросанные шлёпанцы, замок вверху сцепившая, Джоэн чистила молча железки, влюблённости перекрывая истёртые, Норман, Чак, Брэнт, Марвин, Трой, об узкий длинный стол, подряд вооружения, MGP Fourteen Micro вкось Atchisson Military & Police блока, отсвет Steyr AUG Heavy Barrel наравне пустых обойм Kommando LDP, револьверный Hawk Industries MM-One Rogak у вынутой секции, перфорацией X-911 Cam-Stat о цевьевой пунктир, трёхгалунную джинсовку застегнув, подофицерша развела футляр, лейкопластырь над верхней губой постаравшись не мять рефлекторностью, лазя щёточной насадкой изнутри канала ствольного вкривь пороха, шерудила разобранной Interdynamic, под шомпол деталями, ниже выступа диоптрики, тиснением гулявшая от корпуса, истирая за предохранителем экстракционную выемку, подаватель возле крышки магазина обрабатывала наскоро, мимо лава-лампы штепсельно-багрового тенистого брожения, пузырёк масла выше частей УСМ отвлечённо раскупорив, щепетильно окропляла на винтовке спусковые тяги профиля, до шептала боевого взвода, стойкостью тавотной у патронника, язычком возвращая запевы среди темнокожего клироса, полудрёмой глади, кто бы надышаться смог в огне всепожирающем, кто бы смог прорасти между вечного пламени, лишь кто родился бы, огнедышащим по крови сорной, чтобы подниматься над греховностью.
["Anthropoid Wall Parables", Detroit 1989, Ladderstep #12, Bryan Ferry "Zamba", Depeche Mode "To Have And To Hold", Pink Floyd "A New Machine, Part I", The Psychedelic Furs "Goodbye"]
Около сна поволоки моргания век, носилась разбуженной взрывом к нетвёрдости стоп, глубже сощёлкивая штатный боекомплект, затворы продёргивала, размыкавшая дверь, эхо погромщиков чувствуя наискось плит, вибрацией мимо пикапов среди бронефур, дамской шершавой казармы обрушив углы, станинного Mark 19 гранатной волной, автоматический гвалт Madsen M33, дробил скорострельностью врозь артналёта бетон, выкромсанных жалюзи отзываясь каймой, подряд накалённых рубцов арматуры горстей, хмуростью утренних дымчатых полутонов, сменяя пульс толовый вспышками очередей, Кобра отстреливала здоровил гетто-банд, всадившая спуск MGP Fourteen Micro в дублет, ретушью X Nine-One-One испестрив коридор, ловящая смуглый обвод Изабель Жессоме, до перфорированной облицовки сторон, пластмассу гравийными вставками ширя насквозь, вмяв обнажённую грудь о кевлар, Флореаль, толкла Franchi Model 410 картечь, сбрасывая по фургонам кацика напор, у сейфа патроны забив амуницией гнёзд, мышцами близя красневший нательный узор, петляющая из отсечек двойного огня, для репродукции брешью обоймы в приклад, настольного телеприёмника лопаньем искр, ёрзала шортиков джинсовых спешной дугой, подсумки висящие рацией изворошив, татуировкой майанский орнамент лица оскаленно сморщила к травме под рёберный строй, гложа креолку в шнурах карманьолы бордо, пилоткой у розовых дамских очков-жалюзи, Мезоамерики сдвиг бодиарта граня, вдоль талии, к жилистой липкости бёдер сухих, между наплечных кобур PDW зарядив, дразня штурмовых толстоствольных Colt SCAMP чехардой, отсверки пуль рикошетом до серых щербин, расслышав AB MKS, глэм-панк леди рвала через булл-пап дробовик ямы органов мисс, кидавшаяся от змеисто-дикарской толпы, Interdynamic порогово опустошив, не видя компактной винтовки добавочный блок, Джоэн язвила зрачками сквозь дрожь бунтарей, игольчато-подиумной гладью тонких шагов, за обнажённой девицы лучи дефиле, покрытой серебряной краской от верха до пят, футовые из пластмассы короной шипы чертя сводом либерти-спайкс, мимо колотых стен, парные Ingram 11/9 несла, вдавив хрипло каждой скобой карабин-пистолет, рыком .223-х гильз брея проём, охотница вздыбила к залпам гостей пулемёт, газовый поршень чеканно шлифуя в нагар, о рекрутов из космачей иммигрантских трущоб, двухрукояточный профиль оливковых скул центруя раствором, Steyr AUG Heavy Barrel свела, тембр углубляющая в непрерывный режим, до боевиков, ананасы-начёсы луща, охровый геометрический грим испещрив, косухами гулко сдиравшая клёпки у плеч, SMG Conders налётчиков ленты кривя, поймала блондированный пикси-маллет штрихом, рокершу в ссадинах по химзавивке узнав, мигренью десантной Knorr-Bremse отвесной пальбы, Джоэн уродовала через леггинсы спазм, вдогон эластана подтяжек, отдачей тесня, за кольцевую проточку бесфланцевых струй, малиновый визор шкалой перекрестия врыв, бешеностью кроветворно-измотанных свёрл, захлёбываясь мимо жути, вползавшей к спине, глядя, как навзничь отбрасывало Флореаль, в осколках разорванной глины помёта кишок, над глэм-панк леди массивно держа Pallad M, чертёжно-ворованной опытной сталью клише, Уиллэм Рен, Тескатлипока и новый кацик, тяжёлые серьги шатая, раскраской глазниц, мотоциклетными бронещитками поверх увитый среди портупей на узор круговой, Огненным Зеркалом плотный нагрудник сдвигал, о высеченный тенью, анаболический торс, кесеуатлем гуляющий вкось между ног, ацтекской дубиной цепляя обмотки штанов, грезящийся оперённый затылок плетей налобника хмарью тиснения правил в хвосты, обсидиановые талисманы груди, подняв GA-1000, вздёрнул бликующим швом, семизарядный нацеливший гранатомёт, сквозь полусвободный затвор селективным огнём, Джоэн шарахнула дверью, ныряя под стол, фугасный вой смерив о кумулятивный разлом, среди штукатурки бронхита, цементной рудой, через провал этажей в баррикады растя, зажмурившись, Кобра шепталась на всхлипах с собой, мимо углов озираясь под стрёкот щелей, качнув рукоятью-прицелом литьё Steyr AUG HBAR, выскобленно отшвырнула глухой пулемёт, развязанных Reebok плутая соплями шнурков, MM-One Rogak отвинченный скос под ремонт, заталкивала о брезентовый пыльный рюкзак, сотового MicroTAC базу втиснув торцом, вверху ожидающая командирский расчёт, взглядом рыхля потолочный извилистый мрак, джинсовки махристой ероша значки возле пройм, бегло зудела ступенями жести подряд, снаружи трепля аварийные марши квартир, подофицерша встречала наёмников стай, фургонами ленточные метя Heckler & Coch, звонкостью лестницы кроя о вдавлины пуль, среди M100 Calico бряцаний шнековых гущ, перекидной диоптрический целик тряхнув, охотница мотоциклистам дырявила вскользь парой коленные чашечки, сверху добив, пунктирной гортанью Cam-Stat, молотя в черепа, от гаражей блокиратор по дискам сняла, винтовку AB MKS уводя на рывке, пёстро осыпав за руганью шарж Зелмы Рен, болтающийся вдоль стояночных мест этажей, Риглиз хватала колтунно-каштановой тьмой, впихнув голозадое нечто в багажный отсек, плюнула к трещинам чёрных B-8 очков, гнездо зажигания дёргавшая о кит-кар, Centurion грея многоугольный раппорт, супруга её различив глубиной Pallad M, Джоэн орала на двигатель, взмылив штурвал, контуженной врубом удара сквозь гранатомёт, Fiberfab, к залпу искорченный, мутностью век, держала в обшарпанной старой разметке границ, чувствуя кровь по змеящейся узкой серьге, капотный наддув через акселератор травя, подофицерша ладонью неслушавшейся пыталась убрать крошку триплекса мимо лица, грязных щербинок печатью у рифлей стекла, вихлявшая корпусной яминой от автострад, Interdynamic сиденья к брезенту прикрыв, заулком упрятавшая силовой агрегат, Крэйтон, оттягивая вверх лодыжками Рен, под вены общупала глотку, ловящая пульс, Риглиз без трусиков переворачивая, заматывала целлофаном в трофейный резерв, щель оставляя для воздуха, грубо взвалив, к плечу, оглушённую Зелму толкала узлом через багажник обратно, захлопнув под ключ, сгонявшая пар у гремящего фильтра каймой, выцепила изнутри секонд-хэнда аллей военным нейлоном ветровку, набрасывая, ломко приняв Motorola карманный сигнал, флип сотового вниз откинула по MicroTAC, выдвинув шило антенны, нервозно сипя, звонком незнакомец, представленный как мистер Грир, адрес любезно ко встрече указывал ей, экспромтом бесед вне контракта реалити-шоу, выразивший пожелание даме не брать двухфунтовых шашек пентритных и тола снаряд, Fiberfab от перекрёстка стараясь кренить неровностью всплесков тахометра через бульвар, дрыганьем втулки о шток рычага передач, металл навесных таксофонов среди оргстекла хромовых Мидтауна башен под конструктивизм торгового центра финансовой доли кругов, Джоэн, бубнившая кровных девиц имена, подряд ар-деко небоскрёбов сплела авеню, Беверли, Мелва, Грэйс, Конни и Гленда, теперь, ещё Изабель, между сорного города бритв, корпусами банкоматы линуя, о треск пробитого Centurion к баухаузу глыб, счётчики автостоянки шеренгой найдя, мисс Крэйтон глодала двойной угловатостью фар Buick Electra IV лощёный обвод, партией Limited на удлиннённом шасси, в кортеж представительского лимузина граня парой Ford Bronco литья внедорожных бортов, набитый рюкзак через лямки брезентом всучив телохранителю вместе с Cam-Stat изнутри пустой кобуры трёхгалунной жилетки деним, перед салоном она завязала шнурки при берцах въедавшейся копотью до язычков, автомобильный прощёлкивая телефон, дозвоном по Ericsson Hotline за передвижной офисный комплекс, обтянутый в гладкий велюр, сиденьями на компоновке сторон визави, Путеукладчик её доверительностью конторских линз плавно рассверливал, точно секрет, узкой шеренгой калёных замочных штифтов, ублюдочностью эластан-полиэстер кривя лацканами о взросливший отродье костюм, видеосекцией даме раскрыв дипломат, встроенностью презентации бизнес-шагов, среди наползавшего факса тушуемых лент, кейсовый план дымной будущности вороша, начав диалог вне инвесторских перечней смет, нынешний цикл амплитуд Уорделл-Элверсон звал процессом весьма экстенсивной динамики форм, для транспортабельной укомплектовки войны, проблемой сверхважной к расчётам признав контингент, вдоль органайзера перебирая архив, ресурсную базу внутри маргинальных слоёв черпавшая сквозь людской рудеральный биом, Cord Industries дважды признательна сделалась бы служащей мисс Крэйтон в должности передовой, стекольные блики гудронным фрохоком ловя, Кобра впритык, не мигая, буравила тварь, армейской ветровкой нейлона закутанная, спёкшейся кровью темнея на мочках ушных, грунтующая лейкопластырь за верхней губой, дрожью коленок штаны-парашюты сводя, она не ответила выродку-яппи, давя, между гортани першение колотых слёз, его гнидочёсанный джелли-ролл маллет юлил, над казуистикой директоратных витрин, без психологической тяги к мучениям снов, уравновешенностью респектабельных шкал, стараясь быть правильным, кроме задачи, во всём, для образцовых подонков рихтуя шаблон, вдоль Buick Electra отладив кондиционер по лимузинному офису шорохом струй, обрядовостью молодой управленец-фразёр брал подчинённой ладошки в печатях рубцов, расстроенной девочки, вымаранной от того, что измолоть её должен был гранатомёт, Ловчонок, мусолящий пальчики, мисс утешал, кого же подобное ведь не расстроило бы, Джоэн вручал фотоснимок их общих минут, с близняшками Дегенфер-Бёрн, в небоскрёбной черте, гибко-приметливой сволочью к дамы зрачкам, беседуя о резервистском составе команд, люмпенизированных корневой частотой, снабженцам что создало множество встречных проблем, для финансистов являясь одной из преград, кто смог бы начальствовать между вскипания свор, Башню Анархии выстроив из мятежей, наёмницы склада легированный ферросплав подлинным благом ценивший к превенции волн разгромов среди плотоядных восстаний бригад, переводя даму в координаторский ранг, от сферы услуг магистральных, вне штатов границ, карнивором на потоках мишеней, туда, где сплошь населения качество стало хромать, Джоэн глубинно напомнивший о моровой политике неразглашения через цемент, передающий цепочкой охотнице в горсть солдатских жетонов мерцание, штампом её номера и группы крови тиснёной строкой, чеканностью над исповеданием планок цифр, подразделение для лейтенантши скребя, промятые Fiberfab Centurion хрипы трасс, кривя магнитолой у записи ритмов Pink Floyd, Кобра, покинувшая, кладью вынула Рен, замотанную в непрозрачный тугой целлофан, через асфальт Риглиз между ландо волоча, при талии электрокабелем выше узла, Зелмы дыхания стон вровень щели ютя, брела за портальный металлодетектор фойе, перед охраной, у рации слыша приказ, от Уорделла-Элверсона не задерживать мисс, Джоэн брезентом вдоль рамки сложила рюкзак, наполненный вооружением стай под ремонт, шаркала центра здоровья панелью огней, зажав бликование цокольного этажа, где парагвайский бугай-тератолог-хирург антенной сближал Uniden радиотелефон, переносящая мотоциклистки балласт в линованный куб 20 футов на 20 хребтом, координатную сетку о плёночный шов закрывшая у алюминиевых боковин, голую Зелму разглядывая под экран слежением внешних устройств, чёрно-бурый кожзам вывшей подпёрла, кошмарно-усталой спиной, Хавьера Стрихнина брезгливо просящая Рен выскоблить черепом, из обормотины смяв, хоть что-то не столь дуремазно-бессмысленное, ламповой зыбью рефлекторов молча ловя к эксгаустерам впадин дамское ползанье ног, массой каштановых дрэдлоков Риглиз шурша от вогнутых трещин B-8 графита очков, Джоэн забылась внутри повторением фраз, картечью церковного гомона памяти служб, в день, как она родилась пуповины её пророк не обрезал, водой не омыта была, солью людской не осыпана и в пеленах, затерянностью не повита у ямных дорог, щурила T55 винтами поток, отправкой среди мичиганских рекрутских бригад, за ометаемой площадью трепетом вдоль нейлона ветровки и гущи смолистой копны, Джослин, от мотошеренг сальвадорским бойцом, трёхствольную залповую Springfield Salvo держал около рампы тандем-вертолёта Chinook, высмотрев Крэйтон, охотнице спешно махнул, Блэглама, фактотумом Путеукладчика взяв к транспортной дробности Boeing CH-47, загрузочную аппарель брея нефтью подошв, координатором ганским встречающий мисс, подряд сорока увозимых наёмных солдат, о турбовальный, дублетно растущий момент, в 100-футовом корпусе место беззвучно найдя, через отрыв тяги пневмоколёсным шасси, напротив окружностей иллюминаторных клякс, барометрический высотомер отражал скользящие рисками темпы значений узлов, между пайка отстранённо жевавшая кекс, вверху распечатанный, за лейкопластырем швов, мягкостью вынула около нижней губы вставное кольцо, убирающая под карман, сдвинувшись от пассажирских брожений плотней, реалити-шоу лейтенантша и плакса трущоб, Джоэн зрачками иглисто пыталась вобрать, кирпичные викторианские шрамы домов, тёмной фантастики пятна граффити аллей, среди многоруких лохмато-гравийных фигур, краской баллонов расписанные БТР, пустоты цехов заводских гетто-улочек мглой, битые стёкла фабричных проранов слепых, чертя стадион автодерби до рытвин шоссе, под обесточенные в перекошенности рассевшиеся мезонины коттеджных теснин, ржавые кузовы на шлакоблоках опор, за гамом редукторов правя тандем-вертолёт, сжаться пытаясь и вспыхнуть рубцом уголька, где страх наводить перестал беззаконности гнёт, где истощившиеся опочили судьбой, где узники не различали в острожной тени рваных приставника окликов через пруты, где малый с великим равны были, где всякий раб от господина свободным ко звёздам ступал.
["Wish Them To Burn", Blue Ridge 1858, Ladderstep #13, Folk Version "Come Life, Shaker Life"]
Из бренья возвысивший, из праха подъемлющий, скрипевший лебёдками хвост Года Кометного влекомые наручни пылит самочинные в бревенчатом лагере за гротами скальными дубово-ореховых кущ угольной залежью погоста утёсного, отколе подряд любой неволимый каменщик встречает у балочных окладов стен штоленных подземный двор шахтенный, узлы карабинные ружья Старра выправив, надсмотрщики южные, забой стерегущие под известняком пещер, засовы тяжёлые узилищ спускают меж оконец решётчатых на срубе острожников, при двери, искованной железом тугих полос, вериги ржавевшие ярема добытчиков порогом двоятся от колодок сцепляемых, вдоль круч мимо всадницких фигур, патрулируя лесов Голубой Хребет, с ядром ковыляющий до цепи, шов Найтсмита ютит пропылённое зерцало карманное, врозь коего бликами под Морзе шифровкою рыхлит он послание, за кроны осенние ветвей сикоморовых оврагами хиккори, шеренги конвойные тесьмой листопадною, в казённые скважины ловящие отзвуки пистонов наколотых, шагают немотностью вкривь гор обиталища, канатными клетями ствола низвергаемы, к пещерной мгле извести за капель наростами, потолкоуступною работой свод рубленый, минуя над помпою ставною вращавшийся колёсный откачкой вал до конного ворота надшахтного флигеля, слои карбонатные седьмой галереею бочоночно-ящичной под лампою сетчатой, Джулая и Джейкоба обводы громадные орудуют наскоро, породу дробимую кирками сшибавшие в излом антрацитовый при Дэви светильниках, навалоотбойщиком тушуется Сойер Ганн, двужильный с мордашкою картинного юнкера, лишь только без выправки согбенный под космами, разбойного промысла умельцы артельные, о хмарь кабестанную бадьи принимавшие тревожимой осыпью сквозь лари отверстые для обогатительной владельческой фабрики за грохоты пульпою с толчейными станами да бойными стержнями, тряхнув конокрадские надёвки ветшалые, дымит Найтсмит Ловердэйл ольховою трубкою за сивыми лохмами, острожной дерюгою разряженный в полосы, ручным буром впадины сжав коловоротные, из окликов штейгера, зарядами пороха теснящий куль свёрточный, увесистой чушкою среди врубов шурфовых, от залпа обломков плит землицей трамбующий, над крысою в клеточке для чада подгорного скоплений квершлаговых, окрест вагонетчиков, наполнивших бремсберги реборд завыванием о рельсы чугунные, в кладбищенском Тартаре подряд заточённые рывки обушковые гнут эхо щелистое до скальной проточины, надгробия свежие вослед оседающих спиной вередящие отвне копей угольных, что оспою траченный лик мира подлунного, возами гружёными телеги обозные плетутся сквозь рощицы, давя першеронное ворчанье да фырканье, к оглоблям тянувшее вкось дроги могильные с поклажей, таимою глухой мешковиною, карету господскую впуская меж саффолков, дощатого жёлоба отвалов марание ссыпных за подпоры свай, когда пересвистами бунташных колодников, под сумерки вздетое, начнётся кипение, ядром, что пращою вкось Джулай-Джейкоб шаркают о холки надсмотрщиков, свинцом водворяющих порядок шеренговый, кувалдой и заступом гранит Близнецелое вожацкое рыканье навстречу крепильщикам в пропластка мерцание, всадив обушок поверх, навалоотбойщиком сближается Сойер Ганн, пинком за дощатые мостки изветшалые вдогон опрокинувший скликанье десятника под штейгера выстрелом, о робы зачинщиков, до клина размашисто оковы ломающих, каверны подземные галдят эхом штоленным в окладах за лежнями, шипящей искристою дорожкою пороха, мешки подрывавшего, вплотную смятения плащей караульными, у среза казённого надлом карабинный вздев, меж ламп ореолами сопя хворью угольной, тряпьё парусиною откатчиков бремсберга киркою да молотом проходы буравит сплошь рубцов часовых фигур, в гам перкуссионною винтовкою Джослина, за горнорабочими пыхтит старший Ловердэйл, кайлом отшибая цепь, вразброс добывающий запальный шнур кольцами, толкая вихляние рычажного стопора колёс вагонеточных среди надзирателей, штыки примыкающих, давясь пылью штрековой, смутьяны острожников лопатами чиркают пещеры осклизлые, громя забивную крепь о хруст переплётами трёхфутовой мощности пласта антрацитного сквозь огнепроводный шнур под гомон бочоночный шрапнельною клёпкою, где братья-кандальники, ядром продробившие хребет караульного, спешат за обваленный колёсный став помпою, ища струйки сизые винтовочной копоти от жёлоба трещины, сумою патронною над капсюльной горсткою, завесой меж грохота подземный двор шахтенный извилисто полнится среди копей угольных, второй галереею зовёт старший Ловердэйл шаги Близнецелого с навалоотбойщиком, о ветер взбиравшийся квершлагами донными, покуда ссыпаются хвосты карбонатные, исколотой залежью погоста расселины, шершаво уродуя корнями свисавшие деревья кренимые, могильные ящики, над шахтой скользнувшие о впадину скальную, знобят камнепадный гвалт надгробий обрушенных в оград рёв искорченный, пристанищем отпертым для мнимоумершего, артист Калеб Форрестер, внутри пробудившийся, бароном Ларреем сплошь весь нагримированный ватагой приятельской, однако к тому гвоздей двух унций жалеющей, безмолвно уставившись под груды валунные, растёрший смятенностью чело лицедейское, отрытый в парадный крой запах доломановый чернил с аксельбантом над расшивкой сутажною шатает вдоль пуговиц, обряжен, ступающий меж всадников залпами, у рощи ореховой подводами выгрузив пузырь оболочкою холстины пропитанной, обтянутый наново пеньковою сеткою, подряд слуг за тросами, горелку ровняющих при обруче кованном, Ван Горн с Балтазаром ждут мятежных забавою в господ монгольфьер лесной, колодникам бросивши верёвочной лестницы ступени воздушные, приняв обок Найтсмита двоих братьев сросшихся, острогов бревенчатых пальбу конвоирскую венчая шатровой тьмой, вослед уцепившейся гурьбы конокрадами, навалоотбойщику дают складень замкнутый дуэльною шпагою, вчерне кой расправивший, обвод Ганна Сойера, бечёвки ссекающий, рвёт плети канатные, роняя макушками до сучьев осенних крон буянов поверх гряды, могильщики сажевой повадкой братаются, узрев страстотерпиц двух кайму доломанами, по станам ушитыми, накидок из нутрии шурша перелинами, шако парижанского на деве кулисной вбок узлы этишкетные плерезов меж лентами, второй чаровницы жмёт цветов обрамление вдоль шлема драгунского с нагривника бронзою, армиды планшетные, собой озарявшие окопы суфлёрские в торгах васиздасами, мнут вина игристые перчаточной ретушью, корзины ротанговой гирлянды игральных карт, обвившихся к трепету, моссе шапки пенные от ящика донного под масками старыми, личины медвежьи врозь потехой надевшее, рычит Близнецелое, что гризли двухглавые, качнув монгольфьера столп витьём керосиновым подъёмного факела горелки заправленной, барометра стрелкою у верпа смолистого, рулады напевные хмелевшей прелестницы среди разряжённого дыханья высотного, над кручами вздутыми ущелья косматого тая назореев сбор, оттоль вызволяемых к приятельству давнему, раскупорив странникам их мононгахильское припасов брожение, шинелей соболий мех до фраков узорностей, чад пенковой трубкою от уст Балтазаровых, в ружейном изяществе замка револьверного винтовкою Уиттьера, тесня восьмигранный ствол у плечика дамского, барон над актёркою стрельбой забавляет клин, глуша перелётное казарок пестрение с Волкаником Рэмбрандта, врозь облачных сумерек до блёклого месяца, тесьмой проступавшего с Великой Кометою, воздушной повозкою, меж звёзд уплывающей в эфира бездонные просторы чернильные.
["Wish Them To Burn", Virginia 1858, Ladderstep #14, Choir Version "Ride On, Ride On In Majesty", Choir Version "O Holy Night"]
Гортанью садка прудового искорченно вьётся речная минога, напенивши тучи от илистой мякоти берега возле слоистых коряг, люнетта к парадному створу табачной плантации, медью зари обагряющая горельеф одногрудых воительниц у боевых топоров амазонок с щитами подряд колоннады усадебной фустов немых, плетущихся самбо клеймёных под раковинный лунный рог провожает на сбор кустовых междурядий, ероша масличные столепестковые розы вдоль статуи Триглы базальтовой, шившей бутонный дурман вкруг садов, поверх отрывая ажурные чашечки гущей корзин, полевые невольники снуло блуждают, обвязывая за шипами исколотые пятерни, через вывший хребет пригибаясь над взятой росою листвой, цветения сроками ширящие каждодневное заготовление груд лепестков по холстине мешочной, оттоль начиняя голландский кирпич розоварни у змиев пернатых лепниною, сбросами вслед желобов, рыхлят очистительную перегонку блестевших кубов кипятильных, давя полусотнею фунтов налёт шелухи в тесных двадцать галлонов, заправленных мимо выпариванья, второй перегонкой бутыли сливая всплошную котлов обмурованных, жижей ко снятию плёнки эфирного масла, расцеженной склянками через лужёную утварь впритык, среди подневольных мулат-вертоградарь Патрокл созерцает решётчатый борт прутяной вдалеке пересыльной кибиткою, где надзиратели тешут бодила табунщицкие, запасавшие плотно суконные клетчатые сюртуки до крахмальных сорочек, всё дабы приладить хромой сент-луисской оравою закабалённое племя на ричмондских или же александрийских торгах, скребясь инкрустированной меблировкою от гарнитура подстольями гидрий, молоссов господских намерены потчевать юная леди Гортензия да карапузный сэр Мортимер за чесапикским уловом бугристых морских гребешков, голубых крабов, устриц, моллюсков и прочей осклизло-суставчатой гадости, кутаясь в шаль кашемировую обок платья тафты у кисейных цветов мимо лифа, обвод Королевы Червей парангоном шкатулки баронского дома ютится сквозь опочивальный густой балдахин, супротив глади коего, мучимая после родов младенца двулицего, хвори сгоняет безмыслием упокоения леди, взрезавшая плиточный о..ий мельчимый, размешивая пополам с табаком на клубы от изогнутого чубука трубки долгомундштучной, таящаяся печью румфордовской, будто за коленкор позолоты графитных обоев, к заботным перстам терцеронки-прислужницы, маслом из камфарного пузырька натирая виски Алассандры под лентою жемчуга сетки убора, вослед асфоделей лугов, устилающих ложе на блике гагата камей, поклонничая, управитель Шамбор придвигается, что терафим бельэтажный, подавший владетелю купчие крепости, вверх размыкая фигурный зажим дланей бронзы, от шашечного редингота с жилетом парчи Балтазар, окаймляемый прядками сажи, ветвистостью словно бы клерковых перьев ушных, эмалевый писчий прибор за отводы шандалами подле чернильницы муслит, держа опахало венцом лирохвоста, качавшееся при очине рельефного стержня, светильнею трубчатою вровень масляной лампы аргандовой грея хрусталь колпака, именья печатью к настольной плавильне сургучной меж львиноголовым Анзудом панно, вдовицы запястье неспешное льнёт наугад вензелей перламутровой ручки изяществом зеркальца, отгородив клеветнические суесловья бонтона упрятанной судорогой в истощённые знобкие жесты, покуда её камеристка сверяет дыханье господское пёрышком ниже рывков, Алассандра, змеящийся вязкий цедившая дым загустелого млечного сока дурманного, между внушенья сеансов пытаясь искать голос Фатума, терпит к испарине, вздрагивая, моровые касанья чела вровень месмеризации пассов у трепета вежд на дремотное оцепенение побагровевших очей, закатившихся бельмами, сонно ответствуя плену сквозь беглый терцет костяных клавиш вдоль фисгармонии до полировки ореха, в пучинах беспамятства над оттоманкою аркой волюты завес будуара, отвне исподтишничанья при рокайлях дуги визитёрских теней половины за опочивальню с широкой тахтою набросанной груды подушек узорно-бахромчатых, для средостенья недугом, изъяном, пороком ли, горечью уст на осадке, вразрез погружений держащая отрока Нумена из буреломно-ущельных цыганских скитальцев, имевшего пиковое начертанье вкруг правой глазницы, у сгиба теряющей зов без видения полулежащей фигуры младой дамы, вслед посерелого облака лёгкими, где неизбывною тяготою ретивое кровит, морские коньки глухо вьющиеся за потоком фонтана солёной воды, подвозимой из бочек обозных от месяца к месяцу, при очистных ситах между базиликой нефовой, точно резьбой лошадиные головы строящие к мартингалу, цепляются вёртко ажуром придонной лепнины, заметившие окторона, кормящего горстью артемий-рачков да креветок из пёстрого канфара, полня затейливый внутренний грот, о скользнувшее мимо садка взбеленённой миноги кручение над паровой помпой, что, присосавшись к добыче, воронкою рта с бахромой издирает заливных коньков подле кожистых гребней пластин, размалывая плавники дрожи струй задыхавшимся ёрзаньем жабер в просоленной мгле, выше коей безмолвием ждёт бородатый Тифон змеехвостый базальтового изваянья, от кромок Селены танцующая чернотой этажей анфиладных, курильщица о..ия мутно-бессонную качкую поступь атласными туфельками направляет среди львинолапых столов да греденций именья дворянского, точно бы дланевручательница, сплошь искланиваясь пред столбом да бочонком, покуда их милость в своей арабесковой опочиваленке, вычурностью папильоток завитый, кнаружи локтей поспешает втирать ревматический оподельдок, размеренностью на коленках стоящий молебствие искорке тлевшей лампады о прибыльном торге невольничьей завали для пятижбанной гурьбы терафимов, зажмуриваясь от того, как привратники, грумы, лакеи да горничные непрестанно щекочут лобзательностью восхищенья баронские пяточки, споро выгадывая, обручком приведётся ли сбыть Алассандру отцу Эридана, ещё не утратившую ныне облик прилавочно-годный, что не из особ, вознамеренных к послевенчальным альковам супруга де-гравами и о-брионами потчевать, дабы себя самоё оказать благочинною нетелью, провозгласив забутыльным болваном означенного колпака меж господского склещиванья запортьерной усладой, где сколько-нибудь многоного-нагих сцепок высокородья среди полюбовниц устраивают цуговой шмендеферной трусцой состязания вперегонки наравне меблированного блудуара до пробочных залпов игристых о веер пальметтой из перьев карминных фламинго, раскрытый под штив, слугою усадьбы Патрокл наблюдает в катальпах садов леди юную, вспять кружевной окантовки подола вальсирующую извилисто через сиянье Кометы Великой подряд бессловесных напевов у ломкого смеха за лириодендроны, отданную в поругание, в притчу, проклятие да посмеяние, кущей господского парка ночного тревожимую назади вертоградного скрипа цикад и сверчков, игольных зениц Василисковых сталью гранясь, по ракушечным тропкам ступая, вдовица сжимает прораном ногтей куафюры бурунную смоль, изнутри будто слышащая хруст от прежних морских обитателей в крошево туфелек, маранной шаткостью саговых пальм корча тёмные дукты, среди барабанного стука за плац гарнизонный окрест инфантерии марширования кожаных ранцев со скатками ближе винтовок, драгун отставной Орион Корд, печатью копытной сквозь неторопливый аллюр огибает кирпичные домики штаб-офицеров, ристалищной выездкой до полевых состязаний нашедши рекрутский барьер каприолями врозь баллотад следа конной муштры, взывающий жестом, что кантор при хоре, сержант Эридан грозным детищем кавалерийского корпуса, спешившийся в гарцеванье армейского кителя, брюки лампасные да сапоги верховые, бренчащие шпорами, кажет солдатчины отрокам, гложа маневренные построенья отрядами, взводами и полувзводами к смотру во фронт, шеренгою или в каре за виргинские сосны подростом кизиловым обок тренажных преград выполняя канатов парфорсы, служивые, мимо побудки лесной удостоенные кордегардии, никнут сопением от поручения наново взять шомполов, училищные юнкера чинодральства приплодом скребут густо четырёхъярусных коек рядами казармы бревенчатые, различить где дрянного горниста милее, зарю ввечеру отыгравшего, нежели при бенуаре внимать багателям искристым, в парадный казённый сюртук обрядившийся, Гипербореец торчком салютует приятелю давнему, ибо упёрт вне дозволенного, лишь хлыстом привечавший окрест щегольство под гражданской штафиркою, ныне Табунщиком прозванный Аполлодор-Сципион, командующий обок трёх дюжин всадников, чьи меж плантаций охотничьи навыки да пустоплясные ставит струной на потребу Отчизне, выкидывать споро артикулы ружьями казнозарядными для караулов развода вчерне обязующий сквозь холостой шестифунтовый залп, оттоль проповедуя шанцевое укреплений рытьё, громовым репримандом стрелковые гнёзда стегающий к безотлагательности мастерить полковые люнеты до брустверов глиной, стращая войною, что зверем при гриве штыков, обнажающим наискось шпаги клыками в горниле плавильного зева, под жерлами пушек очей задымлённых, несущим у холки столицы, селенья да кряжи, за привойсковою обслугою морганом вожжи среди перестука взбивает караковый Зебулон под Эриданом, терзающим взвод регулярников цепью карманных часов гунтер мимо железного гласа, Табунщик вслед Гиперборейца честит строевых эскадрона виргинского на полторы сотни всадницких спин, гранильно суля занести в послужной кондуит небреженья, исправно ссылавший бойцов ко шпицрутенам, вольтижировкою у набивного коня рядовые стрекалом погонщика мчатся осваивать вровень преград войсковые снаряды дощатые, скатки, винтовки, походные ранцы, шако, панталоны да кители оберегая меж выговоров, посреди штурмования двадцатифутовой башни тесовой, рамен изготовленной лестницей друг через друга при полном обмундировании, на восхожденье стеною бревенчатою от валов мимо рва за бечёвкой в плетёные да приставные ступени, десятками рекруты, будто оравой жуков-дровосеков, ползут о командное рявканье хэмлоков гущей вослед остролиста, ероша латунные стрелки часов, грядущее мреет сквозь дёготь имения опочивальной кареты в ступицах до мази колёсной у шёлковости алой лентой колков по узорной романсной гитаре отвне, шелестит вадемекум, тропой рудников позабытых ютя рощи грабовые назади красных кедров, немотно купающих гербовый плоскорессорный дормез цуговою запряжкою на шестерик ольденбуржцев, опутывая кошенилью лучей подле кучера место драбанта, оконце фигурное распоряжением для камеристки сдвигающая, Алассандра Корд правит в мерцании сквозь ореол экипажный салонный фонарь, шелестит вадемекум, резьбой до коньячного тона каменьев под вермикулярный узор тарлатановым платьем с глухой шемизеткою, серьги тройчатками плавно качавшая перед собранием внутренним библиотечного шкафчика, точно закатною фата-морганой влезающих сумерек близости глыбовых сколов у известняка наравне переплёта стекольного ромбами дверец тугих, бедламом гагачьих перин изнутри покрывал мавританской тесьмы, шелестит вадемекум, топазового колькотара пестревшие броши с булавками от ридикюля напротив курильницы для терафимов, конгревом изорванный Фридриха Месмера том подле шляпной картонки, порожний офорт соли нюхательной, мимо ржавчины бурой темневший пернач, гравировкой трёхствольного дерринджера возле ломаной о..ийной трубки, густелого млечного сока лепёшки, раскрошенные от узорных саше, испорченный автоматон с горихвосткою бронзы, сутажная тальма бахромчатой кистью у лиры колёсной, раскиданные ассигнации, карты старинные до барибалового кольбака, неотосланных писем витьё каллиграфии около сбитых ларцовых замков, подряд истощённые длани вдовицы младой копошатся в сумбуре рассудочно-спутанной горклости чада, что Авессаломовы космы на дубе, испариной взяв куафюры смолистые волны за сетчатым жемчугом, клейко внушенья звериного опыты, вырванные ко страницам, ощупывая, шелестит ваде мекум, дробя козодоя шумливые оклики через ущелье гурьбой сикоморовых жил искривлённых стволов дымки завечеревшей, гарнируются чернотой лошадей запылённые шкуры с подперстьями кверху овражных мостов, дормез бередя, гардекор озадаченностью тормошит пелерину возницы, от каповых шишек вдоль буков дивящийся сквозь лунный серп на ущербе затейливой фантасмагории нерукотворности происходящего, сетью меж горной дороги растянутым вширь обнаружив садовый гамак, о торчащие корни платанов уступами, коим, хрустально смеясь, возлежит страстотерпица, мульих ушей антрацитные кудри взвивая за трепет кокардою веера, тюлевой гладью шальваров бликующие театральной суккубы лодыжки браслетами дразнят Пенумбры тревожимых слуг, пальбой отуманенных до лебединого схода мушкетных курков давней штуцерной линии под настигающий факельцуг дебрей уступчатых, сонма черты маскарадных гусар, канониров и лёгких драгун, всплошную рычания крутятся хмарью волков и медведей шерстистых личин двууголками в поле, за выпушкой ментика при галунах торопя гладкоствольного Шарлевилла эхо, вырывшее горловинную впадину через драбанта шинель, чакчиры, мелькавшие стрёкотом шпор, тащат вздыбленное шестиглавое ржанье ударом копыт ольденбуржцев, среди Гарпалики надсадного вопля, торочимой у бандальер доломана к тамбуру звериных когтей барабанщика, ряжеными егеря с гренадёрами, перемежавшие лаковые шлемы кожаные сальной гривою вслед пикельхельмов двухвосто-имперских, свинцовой проточиной Бурая Бэсс пелерину багрит станом кучера до винтового ружья Харперс Фэрри, ссадившего левое ухо к цилиндру бонтон врозь плюмажа, огнистая пакля за опочивальней колёсной дворянскою, около чучельных морд барибалов, гудзонских волков, серых гризли да бурых кадьяков, растрескавшийся пистолет семиствольный кремнёвый свищами дормез испещряет, затравкой готовый вразлёт полыхнуть, задвижками дверец у сборчатых шторок пестрит Королева Червей при каретном светильнике, вычурностью нахлобучив из груды салонного хлама кольбак со шлыком, о дурман снаряжавшая встык перелома казённого дерринджер Марстона, за откидной тесной лесенкою появляясь меж гербового экипажа, где публика смутной гористой чащобы взволнованной делается чрезвычайно, в поток световой от Кометы Великой, хвостом через звёздный свод наискось, ряженых факельщиков дерзновенье кропит масла хвойного слякотностью многожильные плети, за выстрелом леди по краге наезднической, режа ватой подбитый трёхбортный лесной доломан с эполетом, чернильный ванкуверский волк отстраняется глиною кавалерийских сапог, вымачивая скипидаром горящим хлысты, долженствующее исполняя среди маскарадных беспутников, рьяно сшибавших на даме гусарский кольбак, отскакивает бисер пулею через налобник метельчатого пикельхельма кадьякового, пламеневшим кнутом иссекая вдовицы наряд обок фижм кринолиновых, грея окованную рукоять огневого бича, вздев над пастью медвежьей кутас гренадёрского кивера, вспышкою пороховой до латунной оправы трёхствольного дерринджера госпожи, довлеющий натиск шальных истязателей мечется девятихвосток оравой, Червём-Победителем скорченной мглисто за пламень кусачий, низринуто гетрам рейтузным под шрамы горючей смолы вровень лифа землистых уступов корней, ожоговый морок слоится, глушимый сквозь о..ийные арабески забвения скальной дороги вслед кущи Селеной безликою, ниже провалов коптившего дыма по волглому хворосту известняковых ложбин, Алассандра Корд выдохом цедит пещерное упокоение меж самочинцев от угольных копей да прежних кандальников, где сивый кряжистый Найтсмит в шерстистом покрое рамен барибаловом с широкополою шляпой надсмотрщика трудится, будто бы перелицованный знахарь крестьянский, поивший отварами хвои к испарине через дубильный озноб зараженья преградою леди недвижной безгласность, мельчённой смолою проходит бугристые язвы, настоем из почек еловых да шишек снимающий хворь, тугим суровьём под иглою, калёною мимо валежин костёрных, заштопывает на стенании лопнувшую от бичей кожу юной вдовицы, тряхнув из мешочка огниво с кремнём, давящаяся хрипотой, Алассандра среди грубошёрстной надёвки, узрев обиталищем для Близнецелого склизкое логово между расселиной, подле двухлезвийного топора лесорубского чует волнующийся головешками сип чугунка, тропой до навалоотбойщика Сойера в шорох скобленья точильный невольные каменщики братьев Ловердэйл кормят у миски шамота бульонною жижей оленьею руганную пламенами ночлежницу гор, отворяя вприкуску сухарный бочонок, меж зева порогового ворошатся почтеньем капканы звериных путей да хвостатые шапки нимвродов, прилежностью сладивших ей мокасины отстрочкою, Найтсмит окутывает Алассандру под выскобленный капюшон платьем из вилороговой кожи с густой талисманной шнуровкою жил антилопы, стянув на индейский манер, бережливо сверяющий зарубцевавшийся край при ожогах, спускается Нумен, врозь пепла изладивший лик, перемазав чело да уста Балтазаровой дочери, втуне отторгнутой, зыбко долепливает из прослоек черты, зажав неврасцеп, точно маску посмертную, обжигом линий крепя отражение, чтобы телячьим пергаментом вежд заволочь, на румяна сурьмлёно расписывая, обок Ловердэйл старший узлы щитомордника медноголового шипом вылавливает ниже стылых камней, позвонками обмерив охотничий широколезвийный давний тесак, отсвет гадины вьющейся судорогой, опадая и вновь собираясь кольцом, без потребы отринув раздавленный череп, снимающий выползком нор о подрез чешую, словно дамский чулок, вдогон зачищающий мясо сквозь мелкие рёбра змеиные к вареву, спуски ютит устьем ножен при толстой рубахе фланели с прострочкой вслед пуговиц, щурясь капелью среди потолочных изломов, томит чередой твердолобое жестоковыйное семя окрест, уступивший вдовицу могильщикам, произведённым от чресл, ибо сей господин досточтимый изводится ныне меж скнипа, лютующего на срамной стороне, обок мазей стригущий под ятрами космы при складне добытчицком, разволочив наготу её, простоволосой вдоль шкур, обряженное Близнецелое парою карточных иззолочённых корон у медвежьего ворота, с кубками при инкрустации от разъездных балаганов да вытряхнутых под разбой дилижансов, на ложе дикарское чинно восходит, мохнатые станы и тяжеловесные рожи ощеренные приближая к избраннице зодчих пожарища, выгнуто сальной свечою, покорством чадящей в резном колпаке фонаря, исчеркавшего своды пещерные сплошь великанами янусоликости, где Королева Червей с Королями Лопат наравне грота скального множатся четырёхногою да шестилапою тварью, язвя паровой молот сросшихся братьев двуснастья, альковною вахтой меняя друг друга при яросностью изнурённой вконец госпоже, смесившихся с нею, познавших её, дабы сделаться бурею для Саваофа, и дланью Его зёрен сеять огнистый удел, возницы, качавшие до трензелей гужевой паланкин зыбкой дрёмы грядущего, разворошив пелериною мох на виргинских дубах через шалей платанов бахромчатые окантовки, слоистой печатью Болота Уныния сквозь остроклювый загибов обвод змеешеек плывущих, костистые пальцы бликуют о полог шатровых кисей, отдалив авангард мошкары под игольные ростры, без вымесков работорговых, теряющих след мимо топей, из шрамов терзается странствиями Алассандра Корд в сопровожденье цыганского отрока Нумена, за балахоном таящего пиковое начертание вежд, отвне подавая осоки настой, вычищающий кровь, скитальческой мглой раувольфии пеня отвар меж снобродства, изгнанницы тень черевостая перегибается мукою до волдырей струпьев неотверделых, вглубь зарослей цепкостью слыша нагими невольников, глиной промазанных вровень трясины, скрывавшихся мимо паскудства собачьего нюха, исправностью служащего истязателям высокородья среди душегубских арапников, длинные цевки суставчатых лап в оперенье каштановом стаи фламинго, тревожимо вспархивая обок зеркала, ряской оправленного, ввечеру пробавлявшихся ловлей рачков да моллюсков при илистой гуще, цедя клейкий смрад испарений болотных огней через тленье извилистых водорослей на мерцании юркающем, будто лучик дразнящий гадюки придонной, среди разуменья пучины взывавшей ко свету нароста утопленников, чтобы, подле коряг разлагаясь, питать сей глубинно-сметливый бульон, мешки зернового гниющего кофе до ямса буртов начиняют разборный баркас паровой, отгружённый телегами к нуждам дозора рекрутского, на застреванье гребного колёсного движителя у лесистого южновиргинского Озера Драммонд, за рубкою сосен под мачтовый штабель хлыстов для отправки мозольно прорытым каналом столетья зари, немой сухощавой отверженки, сызнова затяжелелой, является следом клеймёного люда общин чернокожих, отшельничество вне господских плетей взявших жребием спин, окрест наречённое Кинкейдом чадо, среди поселенцев держа назорейский приплод, Нумен, вскользь омывающий Ловердэйла, рассекает исток бечевой пуповины к тавру для Валета Копыт, шерстистыми зарослями тростника на крестьянских серпов многозвучное шиканье в чёлна болотного плеск, разгоняющий змей водяных изнутри кипарисового позумента тилландсий у выгиба ярдов корней, извивая парящий обряд клювача над цветеньем ковровой ажурною ряской, петляющая Алассандра ерошит виденье наяд перескока о месиво хлипко-истлевшее, через глумливые выпи насмешки да гуканье под стрекотаньем волчка, зажжённый фитиль обрешеченных створок тесня, Королева Червей, благонравно ответствуя книксеном иль реверансом, вальсирует меж колченогих бродяг, мокасинами жил щекотавшая ломкие баржи, в ночных фонарях мотыльковой расшивки, оттоль вспоминая гавоты, кадрили, галопы, сквозь па-де-труа ниже лязга трёхструнной пошеттою до иноземцев, поднявших дубовый стаканчик за Бэсси, в лодчонке плывущую через ручей, разделанной выдрою занятый, мимо золы пропекаемой к трапезе, беглый Патрокл самочинцем из бывших невольников, движется стёжкой лесов обмахрённых, свечою вкось горла порожней бутылки надтреснутого кот-дю-рона узрев госпожу в тарлатановом платье на вермикулярном пестренье рубцов, под личиною дамской железного взора, каймою изъяна гортани безмолвствуя, между проранов ланит швом ползущей слюны вдоль зубов о пергамент, картинно мерцавший по скулам, из дебрей зовущую жестом к себе, ладонью в ладонь, прочь от шалых балов, где спешат исступлённо лобзать афедрон юным девам иль высокородью поместному, дабы кривиться согбенным покорством ночного носка, что влачится без дамского весельчака, ибо суть он брюшная кишка, баронским драбантом ступающий Рэмбрандт Ван Горн, застегнувший двубортный парадный сюртук, держит край при глянцовке цилиндра-маркиз у перчаток, сарайною тьмой отчищающий ссадины уст запекавшиеся, подле из камеристок разжалованной Гарпалики, владетель угодий Пенумбра, устраиваясь до табачных тюков, созерцающий, как терцеронку вдовицы сажают на цепь, в ошейника пыльный чугун с колокольчиками, наставленья растрачивает неизбывною милостью, плавно склоняющийся кабошона резьбы гиацинтом от банта манишки вослед редингота шотландки цветной, персты углубив по курчавящимся отраставшим невольницы клейким власам обок правки стригальных щипцов, издёвочкою нахлобучив ей кивер обтрёпанный артиллерийский у свеса плюмажного кочетного при болтающихся этишкетах, вытряхивает пепел трубочный, стон подъяремной камены граня о червивые раны колодок ножных.
["Wish Them To Burn", Shenandoah 1864, Ladderstep #15, Orchestral And Choir Version "When Johnny Comes Marching Home", Orchestral Version "The Battle Hymn Of The Republic", Choir Version "Tenting On The Old Camp Ground"]
Сальники, разлезшиеся хмарью прокипающей до воя паровым свистком зазоров бригадирских вразнотык истопников, гложа выплетавшийся огнистыми щелями на бортах унионистский поезд исподволь диверсий, в охранении зуавов-никербокеров обтрёпанными фесками, товарный поршневой локомотив, наперво оравой у южан отбитый сплошь, засим кнаружи полустанка овладевшей череде конфедератов покорённый безотлучно, разрыхляет кочегаров бороньбою гомон топки, чтобы сызнова кряхтеть вагонных щеп стенаньем подле дерзновений верховых кановианцев, эшелоном продирается уступчато с ореховыми кителями ведший перестрелку добровольческий отряд гор Аппалачских, обороной помавая туже западновиргинцам долговласого майора Эридана, вынимавшего при ольстре снаряжённый дробью полукарабин, обок лейтенанту Бернардену в подчиненье оставляя кавалерию, призвав капрала Тэйборса у взводной толчеи ко штурму рельсовой колонны, назидательно суля за ослушанье прочих враз гильотинировать, сличающий извивы тальм гусарских волонтёров конной гвардии, вкривь треплющейся кисти до наверший капюшонов обок лая винтовых многозарядных ружей подле штабелей платформы железнодорожного состава за команды регулярников драгунских, трубный рёв Аполлодора-Сципиона, отстранив поводья Зебулона, исподволь взбирается к перилам, настигая хвостовой складской вагон, между кошенильно-золочёным листопадом сизых туч, от подбородного шнура вдоль офицерской шляпы Харди, у вожжённого созвездья по глазнице бойко встряхивая плети смолянистые, Табунщик Эридан теснит подсумки барабанов снаряжённых при кобурах, упиравшихся в литой железный панцирь за двубортным сюртуком походным, шпоры верховых сапог на густо запылённых отворотах дожимая с парапета, расслоившись контратакой через вспышки, торопя Восьмёрку Сэведж образца шестидесятого, вне литерных билетов издирающий ворс палевой надёвки ополченцев мимо натиска всплошную некалёных длинноствольных Спиллер-Бурров, вышибает залпом прежнего лудильщика да шорника, взводящий Кольт Драгун, кислый вязкий смрад пороховой среди багажного развала прогоняя, надвигавшийся майор-кановианец при своих кавалеристах отличает впереди нашивки унтер-офицера полковых южновиргинцев, сошкой локтя примостившего французский револьверный карабин у пистолетной рукояти, испещряя с бранденбургами на тёмно-буром кителе заплаты голубые, Эридан ведёт чеканных сослуживцев полувзводом эскадрона в мельтешенье креозотных линий шпал, дребезг ширя возле поездных решёток сцепки, до лесных шатров становища, над купами томившего бивачные костёрные столпы, хрупко увядающей войной стараясь крепче надышаться меж визитов, циркуляров и уставов к тыловым бунтам, кипплауф дульнозарядный растирая, спорой рекогносцировкой отстрелявший супротивника, ютит венгерский узел, потонувший вглубь лосиных краг, истёрханным салоном привечая гарнизонно чернокожих пару рекрутов со шляпами гнилого марселета, наводящих вразнобой перкуссионные винтовки у обмаранного джута домодельных сюртуков, пламенно кляня унионистское мясничество, Драгун Аполлодора-Сципиона выползает о раствор, конфедератскою оброненною вскользь пороховницей учиняя камуфлет, отбросив прежних звероловов, где капрал с однополчанами спускают гарью Трентеры, проходкою рудничной вырезавшие армейский эшелон, под свирист ветра, занимающийся рыком вдоль обрывов телеграфных при кострище, донося наполеонов канонаду отстранённого роптанья, окаймляющую розно изувеченные брустверы всхолмлённых чащ, за тлевшие пакгаузы у вывернутых трубами чугунными прирельсовых лачуг напротив гаубичных щербин, геттисбергцев недруга встречая сквозь товарные платформы, из борения подряд гражданской гвардии зуавов, от жакеток расписных впритык орудовавших рьяно войсковыми тесаками, вередя кавалерийский гул отряда, нагоняющий колёсные станины батареей при чехлах, трое митральеров разволакивают Биллингхёрста-Рекьюа картечницу, гирляндою стволов на четверть сотни, мимо планки удержав огнепроводный тряский шнур, залпом рассекающий вагон, избороздив кановианских регулярников за воющий к натуге паровой локомотив, моментом тягового дышла о колёсные тележки букс, взвихряя прокалившиеся клапанные вентили, подспудно всякий раз кляня муштровку, не дозволившую к зевам пригибаться, ограждаясь мимо скарба, заменивший барабан под разогретую чадящую Восьмёрку Сэведж Норт, листвой дубовою майорских контрпогон Табунщик ловит с малой шанцевой киркою волонтёра на пробивший гетру выстрел, до топориков бродивших самбо из конфедератского полка, хлястик пелеринный врозь осечки револьверной отпоров свинцом, орехов серых, прочно вытурённых от позиции, трамбует митральер-зуав картечной батареей, загубившей наобум двух лошадей под опрокинутыми глине ухналей кавалеристами, узрев меж неприятеля ковровую шинель бородача в измятом стёртом боливаре, о задорную ухмылку второпях опустошавшего трофейную колёсную винтовку партий Кокрана, держащий китель Тэйборса у ящичных порогов, Эридан при дробовом однопатронном ружьице кормящий геттисбергцев спины, через шомпол забивает к дулу порох, наколовши капсюль пригоршнею, рвётся сквозь вагон служивых, мучимых кровавой лихорадкой, по сколоченным нестройной цепью койкам дощаным вперёд завес из мешковины, да поносом, опрокинутым среди венозной жижи у горшков и растекавшихся бадеек, об удары шпор за конницкою поступью, костыльный интендант, наметив лязгом шестиствольный Аллен-Тёрбер, стуком рубит панцирь наискось, шатнув Аполлодора-Сципиона, встык ответствующего, давя оправленный латунью Кольт Драгун, маранной перчаткой офицерскою люфт пороха зажав к стрельбе навскидку, эшелонной чехардой минуя вскрытые былого укрепления редуты, корча дебрями землянки уклонистов и селян в благоуханье, воскурявшем щуплый тук лохматых рекрутов Отчизны, перебитых за родной босяцкий дол меж оборванцев чужеземных, при властительстве Свободы зарываемых, покуда разудало машет удом войсковой конгломерат работорговцев с фабрикантами, ровняющий прибыток мимо проторей, дробя шевроны старшего сержанта на двубортном сюртуке, гаркнувшим кипплауфом долговласого майора в шляпе Харди, Эридан кавалерийский револьвер тяжеловесный зачехляет, издержав огнеприпасы, взвесью поезда сощурившись о тучи дегтевые сквозь литую паровозную трубу, сизокапюшонные гусары добровольческих полков у носовой площадки боем карабинов обрамляют барабанный телескопный став расщелин дымогарного котла, через проносящийся орешник бронзой крон из охры грабовых уступов седловин, за узкогорло полыхнувшую маслёнку неврасцеп грозя винтовкой по бригаде кочегаров, бородач конфедератский меж заплечною сумою, вынимавший две бескапсюльные бомбы Хэйнса, словно книппелями в звенья скованные, туго начинённые среди горнорабочих штреков порохом, бросает колыханью зева топки о шуровочную дверцу, при Табунщике, ударным шквалом подле эскадронных сослуживцев обвалившемся с прицепа дровяного, посреди локомотива, издираемого будкой машиниста обок рамы экипажной, в сиплом рёве жаротрубного нагрева за просаженный рессорный балансир, зольник подломив колосниковою решёткою, до изгари клубя сажесдуватель чада шарфового, скорчив пламена тяжёлой гривою состава, на разрыве кожухом, глухо изникает паровой скоростемер вослед манометра у сколов поршневого штока, мчащейся громадою накатом в зыби рельсовых путей, медью окропляя лавролистные дубы под колькотаром шерсти хиккори до ниссы верещанья мимо слякотных предгорий, на командах эскадрону фронтом к сече, ритурнель Аполлодора-Сципиона возле гривы отражается холмисто, темляком гуляя шпаги боевой за отсверк ножен лакировки, наставляющий своих кавалеристов, оный ревностный клеврет Американского Мюрата, вразнотык заблаговременно скормивший луизетте мародёров пятерых, чертится железом обелисковым, сверяя донесения разведчицкие между вестовых депеш, обычая виргинского брезгливость перед янки голытьбою величавостью степенною давя орденоносно, подле ротных егерей у ополченцев, на контузиях доселе изувеченных корчующейся Битвою В Глуши, Зебулон караковый, грызущий трензель всхрапами, от пояса широкого вплетённой канителью багреца кистей за пряжкою Табунщика, среди штаб-офицеров бормотания призвавши лейтенанта Бернардена, стременами верховые сапоги лампасных брючин пережав, мимо верениц полковник Шоллендер насмешкой, утаённой сквозь усы, дивится всякий раз окрест громоподобному звучанию мальчишеского лика Эридана, косогором поднимаясь о гренадок навесные залпы, исподволь угасшей джентльменскою войною, бороня предполья конных батарей у поволоки, гладкоствольные двенадцатифунтовки бронзой гама до шако артиллеристов, заморённые изгвазданные лошади над шанцевым рытьём, сквозь ядер тучи земляные, обтекая ложементов дефензивы в перекатах дальнобойной хмарью лейнеров о дымные столбы, вровень скрипа ящиков зарядных распрягаемые взмыленные холки жеребцов кнаружи ломаной рокады, волонтёрскими басонами увитые цирюльники, жестянщики, суконщики, гранильщики, с четвёркой цуговой запряжки обок арторудия, где стёртая перчатка теребит кавалерийское штандарта древко перед шаловечества оплёвками грабьармий, не могущими упомнить штиль воззванья прокламаций, непрестанно ибо занятыми читкой между строк, морган войсковой Аполлодора-Сципиона устремляется погонщицкою сталью шенкелей для авангарда построением в каре, тушуя дальний стрёкот линий супротивника отвне перкуссионных Джослин цепкости охотников гористых седловин вкривь Шенандоа, застилающих промозглой дымкой палево-маренные осенние леса, подле регулярников майор-кановианец долбит Спенсером рычажные каскады над патронною заплечною коробкой, врозь проваренных красильной шелухою тёмно-бурых сюртуков подряд французских серых кепи, у отмашек арторудий фейерверкеров, что Вандерберга залповым колоссом иль же Дальгрена бравировать горазды бы, корячась неврасцеп за чернокожею обслугою среди наполеонов, расчехлённых о колёсные станки вдоль шестипушечной бугристо-палисадной батареи, канонирский шнур продёрнув через капсюльную трубку над станинною откаткой, где плантаторами обер-офицеры вперегиб отличья знаки развихрённой бородой таят из ворота меж рыхлого карабканья застрельщицких ружейных телескопов, о набеги кавалерии по ротным флигельманам, отличавшимся в боях за Борегаровы усы, мутно привечая кармазинной ветвью шарфов поясных обмётки дырчатой босяцкую рекрутчину из отроков, увечных оборванцев да табачно-закопчённых сухопарых вожаков бонапартистского разбора под налобники цилиндров, Эридан, седельным ольстром вызволяющий кипплауф, стращает мглою дробовой к однополчанам ветеранов Чаттануги сквозь апрош, казнозарядных Шарпс бумажные патроны досылающих о гнёзда, назади инфантерийских линий Спрингфилдов бамбара, докромсавших перебои конной цепью, разрубая вширь колонну северян, под лобовой атакой мрущих гончаров, путейцев, каталей, дубильщиков да рубщиков, изрытых каронадами редана при сержанте обвисавшем через колья у эскарпов глины рва, насыпью вдоль бруствера крошат унионистские хребты дульнозарядные винтовки с лентой Мэйнарда, от скважистых в нагрудном позументе куафёров и фонарщиков меж взвода добровольческого, ниже тюковых преград окопами, среди гарцовки чад из гужевой харистократии, лабазники, табачники, дворяне-парижане, австрияки развозные, порученцы, назначенцы поперёд чинов трофейных, рассылавших орудийным фуражом остатки груд кровавой рвоты чернородья, копотливо начиняющий Смит-Вессон переломной кверху рамой в неименье барабанов запасных, суконной шапкою томится пропотелой над курчавою главой вольноотпущенник согбенный от замшелых валунов, павших лейтенантов оползающий сквозь горклый чужедальний рёв у трещин подреберья решетом вослед картечи, супротив мулата-егеря пристрелочным огнём ровняя туже револьверную Кольт Рут меж дылей выбитых командного состава, Эридан, к поводьям рвения каракового Зебулона трубчатой пружинною обоймой начинив приклад о Спенсера качающий затвор, подле гладкостенных тыловых колумбиад ведёт фланкирующие полукольцом отряды западновиргинцев, контрманёвром инфантерии южанской, обтекавшей батальон, вне ожиданий к арьергарду войска Шеридана, прежний мыловар с наплечной скаткой одеяла размыкает переломный вправо ствол у карабина Джеймса Ли, теряясь глыбою, меж ядер посечённою о скол известняка, за суетой каменотёсов и берейторов окутанный при скачке над безгласными телами, до пальбы капрала, тщившегося метиться в брыкания рысачьи издираемой уздою, оглушённый под разрыв огнеприпасами, вжирающими знамя полковое через рекрутов заплаты парусиновых штанин да мокасины перелатанные обок с деревянными башмачными подошвами чеканности снабженческой недюжинной отваги запродажных гадин, исподволь деляжество наладивших средь клича боевого у траншей могильных, зевы накалившихся чугунных пушек, хрипло водворяемых станиной за откаткою, ровняются по всадникам, берущим укрепленья высоту, гвардии гражданской шляпы войлочные мимо рядовых конфедератов пропускает щель винтовочною рамкою до ричмондцев, изважничавшихся штабной повадкою, держась при шестифунтовом орудии наводчика, пробив густой матерчатый картуз, от арсенала заготовленный, изрубленными наискось латунных дебрей мулами возов, шаркая прогалиной сквозь рощи тесных выбоин коры, унионистского майора эскадронные отряды позади шеренги вздваивают, обок прокалённой кочерги за устье пушечное в клочья пылевой глухой завесы между осыпи ядра, лязганьем обвала каронады с горной кручи, задавившей четверых кавалеристов, ограждавших знаменосца батальонного, на рык Аполлодора-Сципиона, озверело торопившего расколотый поротно строй каштанами увалов до расселин каменистых, наравне копытных троп, скрещённых в сече, изрыгаемой навскидку вспышкой Спенсера чинит разрыв сумы патронной, клейко выпускавший добровольцу свивы петельных кишок, всадники гурьбою, оттеснив передовые части недоброжелателя, сквозь эхо дробового доппельфлинта понуждают замолкать Лич-Ридждон вровень со ржавеющим Перином о французский самовзвод, егерской погудкой наколов пистон у Мэйнарда запального отверстия брандтрубки, где лачуг рабы вчерашние, привычкою отосланные наскоро сражаться за минувший распорядок, искалеченно дерзают побросаться от хлыста на батареи канонирские, резьбой к чехлу наспинному защёлкнув перегретый карабин, Табунщик давит револьверные кобуры на подскобном взводе Сэведж Норт, узнав Гиперборейца ополчения драгунским офицером посреди конфедератов, Орион в махристом кителе ореховом глубокого запаха без глумленья салютует мимо вайны берсальерской до фазанового тёмного плюмажа у кокарды Эридану, тормоша приклад застёгнутый бесспицевого Пэттинджилла близостью луки стрелковым полукарабином, желваки Аполлодора-Сципиона бродят яростью, изменником себя почуяв обок верховых кановианцев, разъясненья не имея шанса дать, майор с поклоном шляпы Харди нарочито водевильно пополам кренится, сдёрнув трензель моргана каракового, шпагой наказав держать отряду конный строй, свиристом ветвей о контрпогоны, за копытами растресканный валежник увядавшего бурьяна, винтовые ружья, мимо штыковой атаки вздыбленные, целясь упреждением из ломаных рядов стрелковой цепи вдоль чащобы, листопадною волною крон, свежующий черты у подбородного ремня высоким кепи, отличивший на мерцанье по разрыву барабана изувеченное мясо пятерни однополчанина, снаружи кровью бедренной прошитая манерка заполняется до блеска портупеи, смерив кентер лямкой чести, перетёршейся карманами, что профиль замусоленной Свободы во фригийском колпаке аверса, меж ударов панцирных вдоль стана, к черногривой шали Зебулона гнёт рычаг-прибойник на Драгуне, снаряжённом в пять камор, тени верховых, сокрытых зарослями, носятся Табунщицкою смёткою из щёлканья замка перкуссионного, взгрев унтер-офицерское отколотое поле шляпы Бернсайда прорубом усобаков, зыбью крапин мимо гарды вороша темляк эфеса кистевой, издали майор-унионист в походном кобальтово-сизом сюртуке броженье ловит шапки войлочной на самбо, испечённую картофелину медленно жующего за пазухою джутового кителя, макая о проран кобыльей туши, отстранённостью плетясь окрест батальной гекатомбы, Миссурийской Зубочисткою истрёпанный бочар, палых лошадей немотность охровыми склонами дубрав, Тэйборс, канонадой запаливший рысака, влачит кривое, мародёра переструганное дамское седло, глухо изливая подточильями корягою пропоротое брюхо на скаку, вразрез штыков подпругой к рёбрам иссечённый гунтер конника роняет, забиваемого сталью револьверной подле выбывших от строя на зазубрины вдоль шпаги Эридана, Бернарден, взамен гнедого квортерхорса, изъязвлённого чугунною картечью, оседлавший непородную кобылу, вслед южанского тавра о круп, вигильно стережёт вплотную месива обводы старшим сыном Балтазара, Орион, ломавший сверху черепа кановианцев, мимо снятого приклада булавою рукояти вскинув Пэттинджилл, отводит кавалерию, на гул казнозарядной пушки Уинтворта одиннадцатифунтовой, заправленной настильного огня литой шрапнелью обок выбитых сержантов артрасчётами, до крошева Улиссова каверн при средостенье вровень трэдегарской рухляди промена старосветских арсеналов, эскадроны под командованьем Шоллендера наново ристалищной проходкой долгоствольной бороздят южан стрелковые окопы возле брустверов орудий переплавкою от жней-сноповязалок, молотилок паровых и гужевой оснастки плугов поршневых, гарью над усопшими люнета окаймив ретраншементы оборонные, встречающие маршевое из Александрии пополненье скорняками, углекопами да швейниками врозь боёв за склады провиантские, осадой укрепленья через подступы ко станции в орешниках табачных гущ лесов, между косогора огранившийся майор-кановианец верховым сдвигает узкое подзорное стекло впритык шинели пелеринной, ординарца с порученьем отсылая, щурит вязкие овражистые тропы часовыми охранения при стойбище, мотнув складною зрительной трубой о верещание кизиловым подростом вслед обрывчатого ветра, бередившего маренных крон платановые глыбы, до шатрового кочевья мешковиною завесы по кибиткам и фургонам, для обозных войсковых шпалер марающихся конников из Шарлоттсвилла наскоро отладивши казармы врозь бревенчатых острогов подле штоленной, затопленной челом пещеры, Зебулона шкуру обтрепавши, долговласый Эридан карманный компас отпирает, взором смерив обок пасмурные клочья листопада через оттиск полумглы, рьяно небреженье к делу сызмальства каравший, оный доблестный спесивец, выжигающий подряд инакомыслие тугими шомполами с гильотиною при недоброжелательских лазутчиках, теряется бивачными кострами шпал за выдернутой грудой костылей на переплавку от бочонков для кузнечных мастеров среди расползшейся войны гражданской сквозь четвёртый год, нутром изъеденным поспешествуя ныне разграбленью тех краёв, где он взращён, окрест прислужничая славному торгашеству, не смогший и помещицкое чванство защищать от морового табуна паскудных янки, не обмысливши, кому честь отдаётся, погружаясь каприолью да пезадой сквозь бои на обоюдоблаголепии мерзавцев двух сторон, пыжиться всё дабы церемонно генералом при кавкорпусе, расшаркиваясь между перебежчиками из конфедератов, за блокадой ощетиненных рогатками стрелкового полка, сняв потник у тёртого вальтрапа, чешет холку жеребцу, мнимоумершего хромого лицедея созерцая выступление на ящиках по тридцать две с прибытком ровных дюжины галет, ролью Калеб Форрестер, обряженный в драгунский эполетно-серебёный доломан из антрацитного сукна, Аполлодору-Сципиону вне затей напоминает сплошь увитые тесьмою новобранческих зуавов кистевые фески, подле арабесковых жакеток и шальваров пропотелых мимо гетр, сделавшихся глиной оскотинившихся стаек мародёрских, непородного ворья да пристяжных блудовщиков среди колей тележных через буераки, поручением для ротного сержанта-квартирмейстера является у лагеря заезжий Найтсмит Ловердэйл к амурностям с дочуркой маркитанта, в лопоухости пригожей, ибо суть и швец, и жнец, и на дамье игрец, фланёрски козырявший барабанной Лефоше среди нечёсаного сброда, изнурённого осадным парком обок волоченья марш-бросков да поскакушек, рыхлой связкою делящийся огарков сальных меж землёю, крепко гостевавшей под ногтями, за фурштатные обозы углядевши звероловов прежних шляпы меховою оторочкою хвостов, гулко путешествующий с малым чадом Кинкейдом задора неуёмного, для ротных мастеров рожденья Виттовою Пляской отбивающим виргинский рил к поспешеству драгуна маскарадного, впрок Форрестером споро наречённого у топота ольховых швов подмёток, буколически носящим гарнизонное чудаческое прозвище Валет Копыт, солдаты подчинения Табунщика заботно раскорячиваются над барахольною картечницею Эйгера, таскающейся между батальонов осень третью впопыхах, корпусно дерзавшие исправить назади кофейной мельницы отвод боепитания со штабельной укладкою вослед гильзоприёмника, терзая митральезу под шлицами, баснословно оценённую в груз ящика винтовок, отчего майор наказывает впредь артиллеристам ополчения тянуть её особо устрашеньем неприятельских отрядов и ворочать рукояткой, дабы траты оправдать, хвороста вязанкам подбивая удалые прокламации вербовщицкие к юношеству, треском у столичных циркуляров Лесоруба, в пепелище от блокгаузов ощупывая сорго из мешков за чёрной патокой бочоночной до ямса насыпного через лари, подле нарочного, занятого стухлою копчёною индейкою среди рудодробильни опустелой вспять ободранных оленей над кострами, бороня часовни, залитые светом, и дороги, кровью залитые к ним, дебрей горельеф Аполлодора-Сципиона, озираясь вдоль каминных труб надгробных о сожжённые усадьбы, под крестьянские размолотые хижины вагонки, у призыва добровольческих налётов к поездам, окрест развешанных военного дозора кавалерией, меж тех, кто предан знамени иль предан трибуналу, копошенье у табачного кисета денщика чадит карболовым раствором обработанной пилы с щипцами вровень кипячёной груды ветоши на корпию, беззвучно шпаги фухтель полируя к наострённым спускам через оселок, давит маркитантский торг за Шарпсы гильз латунных пятернёй, напротив Тэйборса, бравирующего эмалью Старра войскового прошлогодним образцом, гуляя щёткою одёжной возле пол сюртучных, дробью о команды при гортанном жёстком гласе, вовсе к юному обличью не идущем, подпогонно Эридан за надлежащим зрит вигильно меж разброда тылового, правя лагерным ристалищем для рекрутов, служивых из муштры повзводно строящий в каре, точно берсальеров саратогских, чалой лошадью брыкнутых, разъярявшийся иной где лейтенант-полковник встрёпку учиняет лейтенантам да полковникам расшитые перчаточки лобзает, а сержант-майор, да что сержант-майор, обок наставления военных комиссаров, споро млевших, будто дева косорожая, пред обер-офицерскою басонною кишкою обшлагов, ко трибуналу начинённый кондуит стремит разбойничавший морок дезертиров и предателей с разборной полевою гильотиной обвенчать, возимой бережно Табунщицким фурштата обелиском, для смутьянов, коих честь глухой разорванный замок ружья, теснивших в проседающей виктории завёрткой хэвилендовский ворованный сервиз, Аполлодора-Сципиона кавалерии виргинцев лапы трут ремни скамьёй вдоль осуждённого при выемке дощечной от пазов, коробя рвением участливым Сансона к Пеллетье меж водевиля Гревской Площади, где скошенное лезвие увесисто довлеет вперегиб из направляющих под юркой бечевою на защёлке, пополнявшейся корзиною грызущихся голов механизированной казни парижанской о рычажный луизетты спуск вдогон шатров становища, кибиток да фургонов полковых, брустверно корчуя запустелые селенья через вязкие овражистые тропы, разорённой мглой табачные плантации креня, сычи меж дуплами отколе даже в уханье зуавов кличут стаей каплунов, дымчатые всадники тушуются помывкою за стиркою исподнего над руслом каменистого ручья, пустив чепрачную кобылу о грунтующийся конный водопой, до петель кожаного ранца над лоханью отворачивая липкий щелочной обмылок, чертятся рубцом однополчане у прицельной щели егерской гнилой изнанки, мимо лошадей, среди протоки шедших вброд, краги лейтенанта Бернардена, обметавшие печёную добавку за кофейник пропотелый вровень мисок от привала, караульный обок вахтенных при лагере, бахвалящийся тем, как намуштрованные лапы каролинской белки около цепочки споро носятся по ямкам барабана револьверного, царапая канавки наравне кавалерийского ствола, у гладкостенных медных пушек до единственной в полку казнозарядной винтовой, над коей банниками трудится обслуга смуглокожая, прилежно выскребая изгарь чоковую, шомполом пытая егерей-мулатов недоброжелателя по вылазке туманной сквозь леса, отзвуки снабженческих набегов задымлённых городишек, вдоль частей нерегулярных, пригождаются где плотники, ружейники, каретники, седельщики, берейторы, точильщики да смазчики, басонные шнуры горниста, вздорящего с ветхою старухой за цесарку неощипанную, издали пестрением галунных рёбер клайдсдэйлов, тянувших вой колёсного станка, перед ординарцем чинно движется майор-кановианец на караковом гривастом жеребце, среди шрапнелью искорёженных мостов, граня расколотой водонапорной башней чащи оттиски ютившихся бродяг, ширя квартирьеров эскадрона хлопотанье вслед лачуг, младое кислое вино из демиджона сквозь дубовые стаканчики, промозглой сизой хмарью кроя скальные утёсы подле дебрей кошенильно-золочёных, меж кирпичными форпостами внутри коттеджей олдерменов, склизко ретирады за бурьяном вередя, отколе пакостно вне стана лицезреть александрийцев гарнизон унионистскою обслугой, штыковой подсвечник теплится у лавочного торга, где приказчик, бесоногостью вертлявою обвешивать наученный припасами, толчёт походных вшей, исподволь виргинцам строевым, четвёртый год переплавлявшим духовые утюги вкривь сковород постельных гущей на винтовочный затвор, покуда утлыми лубками о рукавные шевроны прытко шьют конфедераты парусиной, умыкнутой с поля брани между скаткою палаток северян, в лузге ореха фронтовые кителя, резным опойком щеголять не грезя дольше у колодок подбашмачных, Эридану рассылая пуще выпестованных за скотоложством егерей, впрок удостаиваемых отрадной чести повышения к повешенью, артельно разумея, что, покуда дремлют конники, их тень мертва, но лёгкие пылят, однако стоит нацеплять лишь верховых по сучьям, тени пробуждаются, а лёгкие пылятся, открепляющий ружейный телескоп у метки выбитых гонцов, лесной застрельщик, в стародавней шляпе клерикус взамен французских маршей уставного кепи, грозами изжёванного, валится к дубине револьвера Сэведж Норт Аполлодора-Сципиона, от прогалины кизилом напрямик таща за шарфа поясного обветшалое драньё гильотинировать из дебрей подлеца, тороча моргану вразрез луки сумою перемётною, облапливает ствольный отсверк зрительной трубы, кладя припасом вровень с клеткою почтовых сизарей каймы узорчатого полога, мусоля донесенье изнутри непромокаемой бумагою у цевки, за кругами поднимавшееся вспархиванье к тучам зыби птицы вестовой, сродно доппельфлинтов охранением служивых вёрткий Шермана указ неволит пленных камуфлетами бродить по торной грязи меж колей да пропадать столбами взрывов, их же шанцевой солдатчиной прилежно учинённых, мулы да тяжеловозы, запряжённые к орудиям сквозь глинистые рытвины, упёршийся в балясины разграбленного наскоро именья, выколачивавший трубку подполковник инфантерии, заштопанной ладонью снаряжавший барабан отмеркой пороха, каморам утрамбовывая пули о прибойник револьверный, из манёвров эскадроном Эридана, воротясь летучей хворью обок павших да увечных волонтёров назади привойсковых работ, скребницей вычищая квортерхорса шкуру, Тэйборса реляции победно-тыловые назначенчев, годных только за воспетою отвагой бойко шастать при регалиях умётом колоннадным, у засечки охромевший гунтер бочками просоленной конины из вагонов поспешает на бивак передовой, скребясь о жёлуди печёные гарниром для пайка, знобких эшелонов между рельсовою тряской догнивавшие табачные тюки южанских фабрик, позади редемаркации черченья путевого, духотой землянки прелые лесных нонкомбатантов, посечённой тьмой дубрав штабных палаток да отхожих мест, разрытых обок заступами, Шоллендер у карты изветшалой от столешницы фигурных пуансонов гулко вздорит с офицером инженерных войск, метельчато кой чваниться горазд, что не изволивший столицу брать разгромом Борегар вослед потоптанных частей унионистов при Манассасе за отчий дол, где волоком балконные перильца наравне ограды ратуш да чугунно-площадные полководцы батарейные двенадцатого года с постаментов обрушаются в плавильные цеха для восьмифунтовых орудий гладкостенных, незазорно кои выдрами издохшими пробанивать, опутанный бахромчатой дерюгой мешковин, походный сельский коновал, щипцами тянущий картечины из лядвей, заливает под сосновый вар культи с галлоном браги мимо воя сослуживцев на звучавший горн сквозь бурую патину, возглавляющий отряд кановианцев эскадронных, облик юного майора при шинели бранденбургах на сюртук, от портупеи расчехляет винтовой многозарядный Спенсер, в бешенство клубящегося топота, изрезавшего дыбом грозовое колыханье перед облачной колонною, железом и огнём встречая таборного вагенбурга залпы, дроболитною картечью обок ядер наглядевши мародёров домодельный войсковой рибадекин затей кузнечных мастерских виргинцев, подле Интендантом величаемый грабьармии вожак даёт наказ бродяжьей гуще самочинцев меж обозным гуляй-городом, взгревая стародавние чугунные двенадцатифунтовки обертоном дефензивы кругового укрепления орудий и канав стрелковых гнёзд, натиск дробовой Ле Ма при десятипатронном барабане волонтёрского драгуна через вспыхнувший ко длани Спиллер-Бурр, высившийся профиль дёгтевласого Табунщика за шляпой Харди вскользь опустошает мимо скачки дальнобойный карабин, линуя сковывавший действия отряда ураган, шквалистого ветра парусиной взбеленённые шатры торопят ломкостью истлевшего бурьяна взвод мятежников, сумой храня фитильные гренадки для майорских регулярников, бумажные патроны насыпные заготавливавших к бункеру для Эйгера строптивой митральезы, норовившей исплеваться перегревом до замены ствольной, об артиллеристов зажигательные ядра по кибиткам возле джутовых морщин, вихря лейтмотив у громового рёва бури окропляет батареей треугольной перекованный узор вдоль маскаронных фальконетов на колёсную станину полудюжиной, водя богопомазанное племя тучевым столпом, где кружатся поверья, да горит Фома-Близнец, дёргая ускоренные спуски через Трентер лейтенанта Бернардена, отличавшего пестренье мародёрским вожаком, из плац-парадных долговязо-строевых шальной солдатчины ревнителей за накрепко рассевшимся от быта полкового чурбаком, среди накидки пелеринной из лоскутных одеял да при уланском шлеме краденом с обвислой гущей перьев, у оленьим сальцем вздыбленных усов меж подбородного, чешуйчатого в отсверках, латунного ремня, Зебулон караковый ярится меж лосиных краг перчаточных с расшивкою на лязганье Восьмёркой Сэведж Норт врозь гуляй-города палаточным становищем, буянов супротивника отстреливая через маркий ворс наплечной скатки по ковровым доломанам обок нищенства рекрутчины, надсадным кашлем дроби от ржавелого кремнёвого мушкета близ осечек у разбавленного пороха со шлаком, наводящий до мосластых першеронов лебединый боковой курок о вспышки револьвером Керра, западновиргинец эскадронный Эридана издирается галгалом Адоная сквозь обломки, уносящийся под схлопнувшийся вагенбург на хриплый гомон вслед рибадекина стылой залповой поковки в горку, метя запылённый Кольт Драгун, унионист-кановианец разбирает вязью через круговерть огня уланский шлем за кочета плюмажем Интенданта, на мерцавшую резьбой винтовку Генри с тороватостью фигурного тисненья о латунь приклада, шаркая вдоль панциря рычажною скобой перезарядки обок моргана гривастого, ружья боепитание подствольной трубкой давит отсвет гильзы меж курка, среди подсумка разорвавшихся гренадок за тележные ободья сквозь надломанный кипплауф, тёртую игральную колоду сбросив, Тэйборс вестового подгоняет наравне однополчан вблизи рудничного казарменного лагеря, окликнувши майора, Эридан, от квартирмейстера с подсчётом озабоченный приёмкою возов солдатских обмундированья к фронтовой развёрстке штатной, прознаёт вчерне о том, как фуражирские обозы сослуживцев изготавливаются чинить погромы вдоль угодий розоварен прежних Корда, назади не воротившихся лазутчиков, а после затерявшегося южною дубравой взвода конного, изморщившийся, будто между виговской присяги, собирающий отряды эскадронные, майор-кановианец поясной шарф окантовки багрецом вдоль стана девичьего вяжет через шпаги лакированные ножны, облачившийся в парадный войсковой сюртук двубортный с эполетами бахромчатыми, двинувшись кокардою заломленного поля, шляпы Харди опереньем дегтевым, вровень кошенили необъятных сикоморов до плантаторской усадьбы, частоколом укреплений за всхолмлённые куртины парка, мимо Поренута многоглавого сквозь грабовые кущи листопадной охры, тенью великана Гериона пьедестального линуя запустелый шелест розовых садов, целью Бернарден из подчинения майорского бесспицевый сверяет револьвер Перин, когда, с переговорщицким визитом прибывающий, Табунщик войсковые Шарпсы западновиргинцев отстраняет, разобрав капканно зодческие вычуры фасада батарейною картечницею Биллингхёрста-Рекьюа вослед казнозарядного орудья нарезного сборки Уинтворта, драбантами креолы посреди вольнонаёмных слуг у Мэйнарда армейских дальнобойных карабинов, управитель Марселен Шамбор, из медного витья плющом балконных аркатур переломивший вправо ствол на тёртой ковке Джеймса Ли, ровняет гильзу вдоль пистона, ожидая Мироварника верхом, юношеский лик Аполлодора-Сципиона чередой пороховых созвездья крапин, застывающий базальтовою маской, чинно следует аллеей королевских пальм баронского именья, на конверсии ремесленной отлаженного копотью лесных цехов для ружей в неисправности, к отливке пуль трофейные станки заботно справив между цоканья чертёжников, плавильнями да кузницами обок розоварных и табачных складов над белодеревщицкой доводкою приклада врозь чинёных карабинов, расщеплённый и ржавелый хлам везя с полей сражений Балтазаровой обслуге в шум гулявшего напилка мимо стружки пылевой, торгом орудийным пробавлявшейся за обе стороны негласно, весь баронский сад каретно-конных флигелей разлатых двор теснит под нужды строевые, не нашедши взвода знаков, Эридан перчаткой жмёт эфес кнаружи темляка, Зебулон с тавром унионистским через отсверк шпор, игравших вдоль стремян, его уводит обок рытвин палисадом кольев, слыша хруст ракушечной дресвою у копыт, Рэмбрандта Ван Горна своркой вымески ротвейлерно-мастифовые подле ризалитовых колонн сопровождают языками обвисавшими явленье достославное владетеля Пенумбры, оседлавшего тень кливлендца муругого, степенностью дворянской Мироварник во французском высоченном колпаке драгун двенадцатого года со шлыка свисавшей кистью привечает регулярные войска Аполлодора-Сципиона, взявший, точно караульный, на плечо винтовку Уиттьера, затейливо украшенную подле револьверного замка о восьмигранной глади ствол, выманив прислужника графин шато-марго с трёхсвечной бронзою шандала да бокалами узорности подноса, октороны гардекорами впрок держат охраненье у колёсных барабанов ружей Кокрана среди однополчан майорских, наново их милость Балтазар, чесавший космы папильоточные врозь драгун торчащей фуражирки, запродажных уговоров по винтовкам не приемлющий сквозь торг унионистской ассигнацией, латунью прытко ставящий в оплаты моветон конфедератские билеты ободранцев генерала Ли, к расчёту признаёт лишь серебро, жестом благочестия намерений всучив Аполлодору-Сципиону дара жилистой парюрой Гарпалику вровень трёх рабынь, извилисто неволимых сновать от бойких розог по-собачьи в кандалах, бренча цепями обок всадников, Табунщик, оглядевший струпья уст, рубцы и ссадины до персей мимо шеи, вскользь прощупывает язвы очервивевшие хлыстиком на впадинах лодыжек и запястий терцеронки, при шандале взявший комья воска, медленно замазав язычки по колокольчикам отводов у железного ошейника нагой прислуги, дёрнув шрамом вожжи за собою, щуря румбами компасного картуша побережья стародавний дощаной маяк с аргандовым светильником, отвесно подожжённый самочинцами, блокадою минующая судно на брандвахте перед гаванью сквозь шторм, тянется пробоиною мидельной на помпах, уводимая вкривь галсами, колёсная, захваченная прежде, шхуна-бриг унионистского дозора, начинённая при трюмах неуказанным товаром старосветским, такелажники, у вант махая, ниже до штурвального, всхолмлённые леса глодают взором, издирая буруны, лейнеры осиплых зевов по сторожевому пироскафу, неказистому, однако же в боях заливных действенному, точно броненосцы паровые, оглашают перекатов отмель через артиллерии станины канонерских лодок с угольными топками, отколе, набивавшие кибитки гнётом для тяжеловозов, Королей Лопат смутьяны в прорезиненных крылатках споро трудятся за пологом, бросая шхуну-бриг потребе флотских пушкарей, где идол-ночь вершит закон молебнов шалых нараспев, Джейкоба-Джулая темнокожие сподручники из бури отдаляются поживою орудий меж чехлами вкось бочоночного пороха, на ящиках винтовочных, теряя комендоров у фрегата северян от верфей Госпорта, среди переправлявшихся солдат из гичек вровень с поршневыми плоскодонками о лунные гремевшие валы, Найтсмита и Кинкейда, при лагере армейцев у расщелин затесавшихся, вой горном призывает окаймлённо до равнения майора Эридана, возглавляющего цепь кавалерийскою шеренгой полувзвода, уговором наставления раздав не замечать по кручам отсверков зерцал из шифра Морзе, сквозь уступы карбонатные, отколь ерошат метки звероловы встык ружейных телескопов, сивый прежний каторжанин да надсмотрщик именья, при ухмылке меж рубцом, в широкополой чёрной шляпе над шинелью барибалового меха с револьверною винтовкой Лефоше, всадникам любезно пособляет не остаться продырявленными, трапперские хижины разломанные взором смерив об известняковые пещеры, где отверженкой балов, простоволосою вдовица расчищает плиты горным обиталищем, плутая ей же связанной метлою, братьев Ловердэйл встречая, Эридан швыряет свёрток леденцов из вара паточного, драку развязав меж Близнецелого, разбойничавшего за самочинцами вдоль холок дилижансов и каретных экипажей, назади господ зарытых о скалистые чащобы парой сросшихся могильщиков, Патрокла ржавый полукарабин до шестиствольных пистолетов Аллен-Тёрбер возле Сойера, держа однополчан Аполлодора-Сципиона вне батальных изъяснений, мимо утвари за ветошью оленье напластованное мясо для коптильни у бочонков про запас, Виттовою Пляской огольца на гулкий смех припадков, сызнова гримасничая обок визитёров перекрюченными лапками, Валет Копыт снуёт под своды каменные тряскою ольховых башмачков, яростные корчи шестилетнего мальчонки, урезоненные о..ием, вминая, Алассандра, подправлявшая сурьмлённый взор на маске, зарумянивает узкие ланиты, обровнявшая уста, надев прелестный юный лик от сухощаво-загрубелых дланей, Кинкейда страдавшего падучей хворью, стягивает накрепко, меняя платье шкуры антилопы вилорога сквозь австрийские наряды экипажных леди, в дамском токе бархата с вуалью кружевною при тулье высокой, оттиском сутажа у венгерки пелеринной между сброда осуждённых конокрадов, принимая над ампирною тахтой жакоб майора кавалерии, узнавшего резьбой черты телячьего пергамента вслед глиняной личины, покрывающей увечья, без прелюдий церемонных воротивши Королеве Гарпалику, в строевом ушитом обмундированье да гусарской капюшонной тальме с выбитого прежде ополченца, сослуживцы эскадронные задумчивостью трубочного сапа наблюдают врозь орешника за тем, как чернокожие невольники с бродяжьим людом крепостью сколачивают башни из вагонки да разобранных лачуг, исподволь меж зарослей вздымая дружно балочные остовы сосновые от мачтового леса, перед наскоро опалубленным низом, разъяснявшие солдатскому призору, что возводят дощаною парой мельницы, оглядкою за ставенные узкие оконца вдоль столпов лесных, Табунщик с облачённою парадно Королевою Червей, забвенью преданной, учтиво под манеры старосветские вальсирует верхом на лошадях, держа привычкой, расслоённою среди войны гражданской баррикад, вдовицы колкие персты, чада орудийного завесой вровень поступи контуженной, шатавший волонтёрским древком ветхий пропылённый стяг тринадцати колоний, измождённо Калеб Форрестер сквозь грим Ларрея щупает витое серебренье эполет у антрацита доломанного сукна внакидку, розно бередя летучий мор незахороненных останков, подле смрада конской гнили, пепелище озирая, где могильщицкие взводы по траншеям валят рекрутов буртами, до в Библейский лист пластованных шеренг, мнимоумерший лицедей коробит знамя полковое размахрённой гарью, между барабанов ретирады незарытых, перекличкой отзывавшихся канав.
["Wish Them To Burn", Virginia 1864, Ladderstep #16, Choir Version "The Church's One Foundation"]
Штыками Свободы гуляя по шкуре, тележные огнеприпасы дробя, средь клича в день брани да вихря в день бури, меж однополчан, затерявших себя, кровит средостенья узлов конура засечкою шанцевого топора, и мечется эхо станинных картечниц, рекрутскую стернь изведя на корню, взлетая дубовой листвою оплечий резных контрпогон до завес парвеню, басонной кишкой окормив авантаж под сени шако нависавший плюмаж, теснят лейтмотив берсальерские вайны фазановых перьев отваги копной, в батальном роскошестве необычайном стрелков инфантерии морща покрой, осанистый гул сквозь шеренг окаём бурит митральер анфиладным огнём, кроша испестрённо жакеты зуавов окрест волонтёрских полков бандальер, завивкой усы дуэлянтского нрава спалив чугуном вкось обозных шпалер, отколь продирает свинец егерей нагривники меж суголовных ремней, сдавив материал перевязочный к стопам раствора карболового духотой, крепильщиков, штейгеров да рудокопов несут брабансоны кибиткой гнилой, увеча стенаньями отроков плач, до срока низринутых в грязь окарач, ровняет колёсные наполеоны сонм дульнозарядною бронзой стволов, господских усадеб свергая фронтоны по ржавчине артиллерийских рубцов, чертясь багрецом на траншей желобах, сквозь бомбометателя ниппельный взмах, подбив орудийный картуз вдоль обслуги, кавкорпус отрядами шквал боронит, о рёберный зев ольденбуржца подпруги, шрапнелью изглоданный китель в гранит бросает с почивших окрест, гарью спин заполнив редана хромой кармазин, и ратно зияют гусар котлованы отвне перетянутых штрипками брюк, где дамские шёлковые доломаны сутажной тесьмы рукавов мамелюк овацией плещутся обок имён, чьей шпагой лишь ветер парадов сечён, где срам над викторией фордеком вздёрнут, меж споро вощённых судьбой половиц, да ластится блеск при гагатово-чёрной вуали цилиндров муслина вдовиц, трамбуя снующий рокадами звук соплей в ополченья галунный сюртук, разя тыловые бунты мимо дрожек, пленённых ведётся покуда обмен, взвихрив гарнизон, кой-нибудь скотоложец их кроет над мором приказным в рефрен, суля вне балов окаймленья волют галетного ящика утлый приют, манит перестук через хворост бивачный среди кашеварства люнетных костров, за лошадью, выжеванною, чепрачной, картофельных подле кофейных мешков, отправить чтоб с вахты окопную знать да кавалерийский штандарт подпирать, швыряют Отчизны застрельщики лапой солдатчине впрок чужеземную голь, сводя марш-манёвр пропотелых вальтрапов, реляциям дабы втесать каприоль, мотыгой вкривь заступа, смрадом объят, упомнит ли дол, кто Его, и кто свят, зазубренной шпаги отбив на муштровке латает проран войсковых мятежей, в сап тяжеловозный при фуражировке напитывая равелинных червей, за огнепроводным шнуром измолов столпы деблокированных городков, окрест позумента черня еле зримо над язвою, голодом, зверем, войной, томление падальщиков-серафимов, у гнёзд револьверной винтовки пустой, качая поводьями гунтера в чад меж бранным жнивьём расщеплённый приклад.
["Wish Them To Burn", Richmond 1865, Ladderstep #17, Choir Version "Amazing Grace", Folk Version "Masters In This Hall", Choir Version "Eternal Father, Strong to Save"]
Ломаных ставен подряд заколоченных рам созерцая распоры, чванно их милость к дормезу от стряпчего шлындает при гардекорах, выстукивая сквозь щербины брусчатки гавот филигранный, держа на виду портупеей Волканик, намеренный вмиг оказать себя, точно сопливец лихой янки Джонатан Клем, отстрелявший полковника вдоль Чикамоги, тысячью павших виргинцев, кренящих бессчётные дроги, любуясь на перечне втёмную сбагренных вольноотпущенников у столичных руин глыбой Ричмонда, к унионистскому штурму заботно сожжённого конфедератами, честь отдающими ныне за роскошь ютиться при сальном огарке, иль фронтовою палаткой среди лесопарка, штиблетной каймой огибая столбы вне потухших светильников газовых мимо бульваров, кирпичными грудами из меблированных комнат аллей привечая дома потрохами наружу, юрко вчерне затеваемой сплошь Реконструкцией обезоружен радетельной меж проходимцами гипербореев, Корд старший готовится заблаговременно располагать подковёрный шальной батальон саквояжников, обременяющих скупость раздумья цветистою речью парадною, чем пробавляется славной гурьбы щелкопёрство, трубы вздымая каминные через проломы клакёрством, даруя манерой французской прорех казинета обноски да платьев дешёвый перкаль за блошиною пляскою нищенства, торно-репейных проулков отколь голодранцы толкуют себе, дескать, Шерман когда собирается к морю, так для моциона окрест первым делом уже созывает войска, дабы всё разнести по дороге, зычно меж тем вдохновляются обок на рангопомешанном слоге витийствами, сколь восхитительно преображенье раба в мародёра, насильника и душегуба, вздёргивая перед удами главы для Родину прытко смесивших инкубов, от конки вагонной заброшенных линий чертя покорёженный вглубь артснарядов омнибус медведем булыжных канав перекрёстка, отринувши зуд ветеранами Чанселорсвилла и Аппоматтокса вослед подтираций развёрстки, увечный скорняк ополченья, в обнимку болтающийся с колченогим лудильщиком, возле бочонка порожнего из-под зерна волонтёров костыльный жестянщик заслушивается колёсною лирой на проволочках для клошаров безлапых, чулочница, обезображенная артснарядом за тюлевой сеточкой, втуне старающаяся продать барабаны с изложницею пулевой от корзинки бродяжьему люду, обгвазданные чернокожие артиллеристы на паперти, вздорящие подле шорника свитых отрепьем культей, брустверною дощаною тележкой возимых о сплётку ремней, гложа странный колёсиков писк да постукиванье, надышаться дерзая пригульною волей, покуда Всевышнего Червь-Победитель их не заточает в работных домах, восстанавливая телеграфную связь для сношения первостепенного с гадиною никербокерской, при балагане кулисно-кибиточном, где парой морд вырезных граба Дэвис и Линкольн пивными сатирами дрыгаются, что артель дровосеков с цилиндрами, гулко подхлёстывавшие свирелью кривой из балясничанья за топорики прочих на гибель, калейдоскопную маразматичность обретшие ибо, подвздорной трубой, вкось грядущего бойко нацеленной, мимо фузей у хмельных страстотерпиц, картинно позирующих на двенадцатифунтовой пушке верхом для столичного мастера дагерротипов, отсель расковав бременящие цепи кандального сипа да сбросив ярем шерстью апофеоза смет вольнонаёмных трудов за чеканенные полмонеты в год при чечевичной обшарпанной миске, дыбом четыре девицы-хористки, упряжкою будто, волочащие с кирпичами телегу, от пепла на сколках и ржавчины ядер сползавших бород при фасадах, линуются за фонарями каретными гербового путевого дормеза, сквозь чад Балтазаров меж долгомундштучною трубкою подле стекольного ромбового переплёта у сборчатых шторок, дробью копыт вровень брички узоров, размолотых по колоннаде, обваленной давешним гамом, петляют надёвкою из парусины скачки огольцов, забивающих норы простенков, лабазные катали хворью рудничною брешут окрест босомыг, назади капеллана военного, из чугуна львиноглавый дверной молоток выворачивавшего тугой кочергою шестнадцатым в куль подле вздёржки, ребяческий свист о растресканный надвое бук задичалых садов перед особняками, холстиною пыльною крючников за искалеченными регулярниками вороша начинённые сплошь пансионы, броско минуя каштанов низринутых по мостовым завядавшие кроны, развесив железные верпы к бортам до октантов ржавелых над лесенками из шпагата в балластах мешочных, гонят аллеями шестиколёсный вельбот с оторочкой, у вант переполненной газом светильным, парящей извилисто сетчатою оболочкой шарльера, видом пошитого змиев пернатых к обмеру, дразнясь просмолённою тканью, романного словно бы воздухоплавателя невзначай воплощённою грёзой эфира надзвёздных просторов тропы, лицедеи обеих сторон, в широченного кроя береты рекрутчины да строевые кирасы одетые, между ролей театральных ландскнехтов, подзорным стеклом недреманно окинувши ричмондские площадные развалины, вдоль золотарства чинов златоустных корчуя анданте исполненный вздор над поверженной харистократией, точно ко власть придержащим во смрад заповедного места бросающийся, преисполненный юной отваги ужонок, разбойные выкормки от ассамблей мимо изобличительства ринувшихся пасквилянтов, напитанных вслед угнетательской работорговой десницы, толкут лирохвостый, очинов исполненный смрад шаркунов до светильного газа по вайверну сетчатому над вельботом ландскнехтов, марко болтаясь кривою застрехой, отколь дивом дивным клозетная чаша господ покоряет, уже пироскафы, чугунно-напруженные молотилки и локомобили долой, лишь бы в чашу клозетную свой афедрон уместить, посреди загостившихся ныне гусар ополчения в тальмах при кисточке над капюшоном, ворующих брагу от встрёпки бугристой кухарок, тесня волонтёрский трёхбортный покрой голубых кителей с бранденбургами сажевыми под шако разъездной кавалерии, где раздаются сонетки прислуге всё зычней, наново чьи сапоги каши просят в обычай, а морды засим кирпича, где слюной удалой победитель терзает историю, жрущий бумаги меж остервенелой отрыжкою из дылевого величья, мхом кипарисовой шали болотной ероша бутонов масличных закатные алые кубки среди частокола цветущих садов, меж собою толкуя гортанно сквозь птичий язык, Близнецелое, сызнова нанятое вертоградарями для Пенумбры ввиду недоимок толпы дерзновенной из вольноотпущенников, салютует лопатою глинистою вровень конного строя, молча гранясь перед коим двубортностью в орденоносном покрое застёжек, майор кавалерии Аполлодор-Сципион Эридан, благосклонно визитом почтивший имение Корда, при взводе литом старой гвардии однополчан да штабном ординарце, приветствует обок Джулая и Джейкоба, словно бы янусоликий Иисус Назарянин, кувалдой вгоняющих колья обвязке партерных древес, наравне иноземной всклокоченной голи мотыжной прополкою, цапками следуя ниже плантбанда за шляпный истёрханный войлок, шустро орудующие с червей под листвою клевавшими прежде цесарками крапчатыми вперехват индюков междурядий, около сарсапарилевых прядей за ручки верёвочные сквозь дормез относя шамбертена бургундского ящик, драбанты шагают надсадно тропинкою саговых пальм и латаний, когда Мироварник, всучив гардекору-фламандцу его пистолеты рычажные, сплошь затевает лобзанья с могильщиками подле герм-лутрофоров, саженцами тамарисков возясь между казнозарядным призором, нащупавши от Балтазара морских леденцовых коньков, паточной горкой сластей в хрусте клейком зубов расфранчённого отрока Мортимера и пихающихся братьев Ловердэйл великовозрастно-дубоподобных, старший Корд вмиг облачается наново через поместья утробу в парчовый шлафрок мавританских узлов мимо галстуха шёлковой чопорностью у батиста сорочки, венчая кудрявившийся смоляной куафюры вертеп золочёною кистью при феске, заканифоленной кожи набойкой бильярдного кия чертя к арабескам разбоя шаров костяных по сукну алагер, визави Эридан, обмусоливши клёновый шафт пятернями, стараясь измыслить фланкирующий контрманёвр, оборачивается напротив беседовавших непородных дам из саквояжницкого демимонда усадеб, вослед разнесённых о звонкий цветочный кофейный сервиз тучевой балюстрадой отломков горчичного известняка через ворох листвы над шпалерным плющом, от уступов самшитовой изгородью вертоградари за Королями Лопат различают громадами дебрей осадные башни, плотно сдвигавшиеся крепостных авантажных колоссов глухими вершинами до парапета, высвечивая о захода кармин бахромою тилландсий виргинских дубов многозвенный причудливый факельцуг из огольцов барабанщиками за палаческие колпаки мешковинные, обок ружейных штырей частокола нимвродов чащоб, конокрадов, грабьармии южной да беглых кандальников рудодробилен, броскостью всадницких шпилей, поверх лошадей балахоны дерюжные, плотно сокрывшие морды, к табачной плантации вдоль розоварни сближавшиеся, явью конных улан полувзводов бамбара и самбо пестрят угловатые шлемы фонарного кроя среди доломанов расшитых внакидку по станам, дотоле знававшим одни парусинные робы, кипплауфы воздев длинноствольные розно, себе мамелюками грезясь, что прежде зуавами швейники да бочары, наступавшие ломаной цепью вдоль рощиц каштанов и хиккори, брёвен лежнёвкой навстречу ограды господского парка, разрухи селений да хижин лесов беспризорники, ветоши крыльями бойко носящиеся о взъярённый клич звонкий Валета Копыт семилетнего, гуще всему прорицавший гореть, мародёрские выстрелы Джослинами подле мулов кибиток, облачной хмарью из бутовой кладки прорытой вдогон разлетавшихся стёкол на залпы орудий, тёсом обшитые четырёхъярусные штурмовые бродячие крепости в зуде щелей кабестанного хрипа, смещаясь по дюжине троечным цугом кобыл упряжных, между ставен портов домодельного рибадекина трофейного ковкой шести фальконетов гортанный вздевается полог расщепами гнёзд палисандровых кресел вразброс инкрустации, Аполлодор-Сципион, уместив кий при стойке, цепляет эфес лакированных ножен за шарф поясной кобуры, потрепав Мироварника над рукавом, созывающий вглубь авангард юных черт ветеранов гражданской войны, Балтазар, вынимающий тряскою нижнюю челюсть вставную, марко прощупывает костяные точёные зубы, тушуя сквозь нити слюной до перстней, на болтании фесковой кисти, упомнив сощуренно, будто весельем таращась о скопище дымчатых вспышек стволов наползающего гуляй-города, дёргая вслед подбородком, засовывает коренной строй при дёснах, берущий от Рэмбрандта Уиттьер с наплечным футляром тисненья, готовясь обратным визитом орав принимать Королеву Червей, октороны из вольноотпущенников неврасцеп водворяют гнёт казнозарядным орудием Уинтворта, выдвинув Биллингхёрст-Рекьюа подле аканфовых трещин квартета из фустов, край барабана армейского Рэмингтон-Билз дожимает спускающийся Орион, через бруствер куртин изумлённый крылаткой-плащом Близнецелого, не отвлекавшегося меж прикопа у глины корней тамарисков среди канонады, напевом ероша церковные гимны, сын Корда протягивает за ремнями драгунского панциря сталь врозь галунной поместной венгерки, слыша креолов-драбантов отмерку прицельною рамкой на матчевых штуцерах Моргана, правя наколотый вровень каморы пистон, каторжане до щёлок палаческих взора колпачного гнут разрывные кули, затесавши рудничного пороха огнеприпасы гранёного известняка вереям из оснастки разграбленным подле дозорных бортов арсеналом от Старого Света, гарью двухфунтовых пушек фургонных окрест парапета буравя изглоданный сплошь контррельефный тимпан ризалитом навершья, чертясь за мерлонами башенными, Алассандра, надевшая ролью корону железную, слаженную от кузнечного мастера, пиками венчанную мглисто вниз остриём, шалью из кашемира узорной окутывая рамена сухощавые, томно спускается меж зачинавшегося неприятельского хора выстрелов, старогвардейцами из регулярников при Эридане осаживая сквозь масличные столепестковые розы налёт каторжан верховых, рикошетом о литерный шифр навесного замка через парковые эрмитажи, линуя ребристостью вдоль чернокожих буянов уланские шлемы старинные с перьев нагривником сгиба манеры крылатых гусар, затевающих кентера гам войсковых Ридждон-Энсли, чеканностью ко фронтовым сослуживцам взревевшего кановианца, резво сменяя аллюр в чаде шестизарядников иль же кипплауфов охотных на призвуки танца, дресвою ракушечной дуктов из ржанья саврасой кобылы топя свищеватые лёгкие подле картечин, массив атакующих всадников тьмой боронит кустовые бутоны, вослед обтекающий идола серо-базальтовой Триглою на постаменте, бронзой исчёрканные Имдугуды дверных молотков пополам в раскрошившемся антаблементе, взметая шрапнель севрских розовых чаш дрессуара сквозь тлеющее позолотой тиснение вширь коленкора обоев графитного, высясь фигурными скобами о дальнобойные штуцеры южных застрельщиков по конокрадам и вольноотпущенникам, избродяжившимся против стаек цыганских ворья мимо факельцуга сорванцов, управитель именья Шамбор вередит карабин Смита на переломе замковом, двигавшейся гравировкой Волкаников Рэмбрандта, зыбью свинцовой подряд слуховых окон в треске узоров люкарны, Аполлодор-Сципион строевой взвод рассыпав командой плацдарма, впритык самбо опорожняющий рык Сэведж Норт, вынимает зазубринами шпагу кавалерийскую от серебра эполетного, сизыми фалдами треплющий через огнистые ветви катальпы двубортный парадный сюртук, без нательного панциря шпоры вгоняя резвей о карьер жеребца, вразнобой поперечных колёс ружей Кокрана за лутрофоры садов, митральер батареи драбансткой рыхлит гвалтом на двадцатипятиствольной искрящейся Биллингхёрст-Рекьюа пламень ударов по конному строю бамбара улан оперённых, вторя картечницей Эйгера, доволочённой у ставен осадною левою крепостью, трое нимвродов клубят перегревом Кофейную Мельницу, клинившую из подачи со штабельным боепитанием, обок межъярусных лестниц взбираясь натугой сквозь балочный остов, изрубленные винтовым залпом через борта дощаные среди штурмовой первой башни, следуя о разнесённый воротный чугун подле скважин, мощённой аллей усадебной из неошкуренных брёвен, качнувши пробаненный рибадекин, извергающийся фальконетами на треугольной поковке всплошную мурен аркатур за осколочной россыпью от костяных фисгармонии клавиш у нотного шкафчика, взвесью теней опрокинутого, верховые бамбара при шлемах латунной каймы, оперённой гусарски, швыряют завёртку для сросшихся братьев-могильщиков, парою выисканных Лефоше револьверных двуствольных винтовок, наполненными барабанами к четверти сотни патронов у каждой, сипло отстреливая бойных псов между шпилечных кромок зарядов бумажных, мотают по ветру шинель с пелериной дорожную глыбой Лопат Короли, в антрацитовых трубах-цилиндрах, отколь прядью шорох табачный, рьяно грызёт мундштуком Орион, рассыпающий пепел вкривь скачки, защёлкнув прибойник-рычаг длинноствольного Рэмингтон-Билз, не поспев обменять сапогами, ютит к стременам гнутоносые туфли персидские, рокотом зевов орудий, сносящих курильницы для благовоний альтанки, лязганьем змеевиков гнётся чан розоварен изнанкой, вослед многоглавых рубцов Поренута сквозь парковый грот, разбивая кумирни да жертвенники, сокрушая столбы, пожигая дубравы, Уиттьера вспышками дёрнувшийся Мироварник направо, теснящий обойму, коробит ореховый чёрный приклад, окторонов хребты перешагивая, за расколами туч боевых топоров амазонок-воительниц по барельефам, кинувшийся через нефы, литой канонирский напор звероловов дразня, перекрывших расчёт митральезный настильным рывком залпов рибадекина, Джейкоб-Джулай меж светильниками голофанных ритонов плутают в глубинах Пенумбры, могильщиками-вертоградарями издирая креолов дублетной волной спусковой Лефоше револьверных двустволок под выбоины многогрудых желёз Артемиды Эфесской, ширя прораны среди львинолапых столов арабесок, ржавеет нимвродом прошитый от перкуссионного Джослина исчерна-сизый парадный сюртук ординарца майорского, шляпою Бернсайда скошенного за лукою французского селя, держась на караковом Зебулоне, Эридан взмахом шпаги слоисто щетинит пальбою рычажные Спенсеры однополчан эскадронных по атаковавшим, взрезая наплечные скатки, ореховые перелатанные кителя и ряды колпаков островерхих глазниц мешковины у всадников, подле багря вровень гарды обвод мародёров контуженных за частокол, ниже дымных столпов зыбью крон подступающих сумерек, Найтсмит, разжёгши ольховую трубку среди отдалённых частей наступления, ждёт с камеристкой вдовицы, прощупывавшей мимо гривы узду квортерхорса при дамском седле, верховой амазонкою для Гарпалики пришедшийся в пору наряд Алассандры к вуалевой шляпе гофре, заготовленным Кокраном от самочинцев, драбантов и слуг, изнутри пистолетного ольстра, перед расколотой многозарядной колёсной винтовкою Портера, гомоном всхрап нарезной пушки Уинтворта до штурмовых крепостей, под вахлацкою тягой сдвигаемых вширь кабестанов без выпряженных лошадей у парадной аллеи именья корчуемого палисада вослед наседающей башни, рёв шестиколёсной громады, обшитой вагонкою, меж стенобитных орудий встык нижнего яруса, разворотив толстоствольные матчевые ружья Моргана от егерей Балтазаровых на парапете стрелковой площадки вершины, перекидной мостик воротом сбрасывая за оравою клина, портьерами вкривь озорных пострелят, высыпающих над штурмовым укрепленьем, давя опускной трап навстречу фасадным проранам, являясь без рекомендательных писем, разволочив испестрённую шаль кашемира вдоль кисти у чопорно-колких рамен, Алассандра ступает греденциями, подзеркальниками да фигурной резьбой в бальном платье вдовицы, расшитом о вермикулярный узор тарлатана кисейных бутонов парюрой вослед камисоли, гладью за серьги тройчатками в шёпот стекольный огня окаймив антрацитовою куафюрой телячий пергамент на глиняной маске у взора стального, вазонные канфары между завес до лепнины рокайлей гуляющим факелом жилистых лап Королевы Червей, будто крадущейся Иаилью с колом наострённым и молотом, обок держа в гардекорах навалоотбойщика парою кавалерийских Ле Ма, Сойер Ганн пеленой дробовых револьверов прокладывает багрецом до ковров стёжки близостью ряженых из театрального маседуана, кроя барибаловый зев двууголки с метёлкою петела, выронивши ненароком латунную гильзу для Шарпса, ловящий узлом ко свинцовому гарканью врозь маскарадный драгунский колпак над личиной шерстисто-гнездарской о лающий Пэттинджилл вне самовзвода, пламенем кисти пещерной отверженки через комоды и бархатный свес ламбрекенов, немотностью сея пожар, трёхголовый дикарь из папье-маше строем фригийских морщин колпаков до рамен оторочки полиповой, выщербив сколок ампирной листвы дальнобойным ружьём Керра, муслит пистон о казённую скважину, изрешечённый в дублетах Ле Ма, от согбенной проходки навалоотбойщика, сдёрнутого Королевой Червей вправо шиворотом, где струёй карабина гарнируется широченный медвежий кольбак по гудзонскому волку, сжимающему пастью качкий фонарь, обок залповой хмари вдоль рибадекина у гвалта колонны, обрушившейся на возы мародёров господской усадьбы, парковый грот миновавши к ограде, скрипят выжигаемые прудовой гущи зарослей свайные хижины прежних рабов назади тамарисковых угольных вспышек аллей, конокрадов сшибающий, Аполлодор-Сципион кольцевым взводом жмёт Сэведж Норт, перестроив редевшую гвардию свиристом дул наравне палачей верховых, от молелен строками невольный Патрокл, озираясь привычкою давней, бродящий с косою в розарии, глухо ссекая бутоны среди жардиньерок, ломает вазонные канфары у постаментов куртин между янусоликим базальтом скульптур, глубиной острия полосующий розно трельяжи до стеблей, топча за псалмами слезливыми рыхлые клумбы при саженцах из перегноя, шарканье грив от вожжей чернокожих улан жеребцовой рысцою, ступенчато всадниками на дробимый паркет, застилая окрест чадом пороховым этажи анфиладные, шквал Близнецелого вдоль гардекоров, язвящий парадные марши трёхнефовым сводом базилики, под змеехвостой громадой Тифона хребтом изванянья до чаши фонтанной, пологом вежды, съедающим через пальбы ворох тканый, проносится мимо сутажный венгерский узор по накидке Гортензии юной среди аграмантов, о выжженные клавикорды чеканные за гравировкой платановой, копотью меж терафимов столешниц отколь полыхают гагачьи перины вослед балдахинов скобления опочивален, факел трясётся над фальшью суставов корёжимых в поступи Кинкейда судорогою припадка, сэр Мортимер, вязкую тень изгримасничавшимся Валетом Копыт отгоняя, на перкуссионном замке тормошащий карманный, тугой для ребячьих ладошек, скребёт револьвер Аллен-Уилок, хрипом надсадным сквозь жилы о смрад карабинный, торопится кивер плюмажный у гризли в болтающихся этишкетах, нацелившись многозарядной винтовкою Портера за королевскую свиту палаческую, изувеченный дробью от Сойера Ганна двуствольных Ле Ма, эполеты морских анемонов сдиравшего выстрелами до пробоин латунной кокарды тесьмой пикельхельма двухвостого выше кадьяковой морды, гранясь из обломков тахты с оттоманкою, вымаранно кистью фески мотающий чёрный ванкуверский волк за парчовым шлафроком вздевает ружьё барабанное Уиттьера, следуя при семифутовой мгле гардекора, копной дегтевой сероликий драбант-исполин-серафим, в полудюжине крыл смоляных отзывавшийся парой Волкаников, через нагар бередит маскарадное шествие факельщиков, различая меж сонма густого корону железную пиковой масти, Зебулон, взмыленный по стременам, кровью трензеля пасти давясь, наугад сикоморовой рощей несётся, когда темнотой вертоградных аллей долговласый майор Эридан порубает из скачки нимвродов с колодниками, булавою орудуя Сэведжа опустошённого за колпаки островерхие всадников, пологом сажевым розовых кущ огибающий Триглу врозь месяца дланей, сумрачной зыбью узревший к бедламу петляний Валета Копыт семилетнего, Виттовой Пляской охваченного, звонко прочившего меж господской усадьбы всему полыхать, взрезав шпоры на моргане, Аполлодор-Сципион, опоясывая из гоньбы зарешёченный парковый грот, жеребца по востоку стегает о крепости, шитые тёсом вагонки, где Ловердэйл младший, огнём зачинать вознамеренный близ штурмовых башен пороховые запасы вдоль ядер фургонных для рибадекина, задорно коптит языками борта дощаные кибиток, шпагой мальчишке ссекая запястье на выбитом факеле мимо реданов изрытых, отвесностью вздыбленный кановианец вдогон оглушает ударом по фухтелю Кинкейда, спешившийся, задавив о грудину коленом лампасных брюк судороги пострелёнка рычащего, стягивает край обрубка ременным жгутом, прижигая хрящ вдоль головни, мешковиной тороча добытым к седлу огольца, за винтовочный гам увозя под осадой плантации дымною шалью, отколь палачи со зверями грызутся во имя чего-то всерьёз, может статься, толкового, может, и попусту, не разобрать назади скотоложства буянного, Ловердэйл старший надсмотрщиком давним Пенумбры, вскользь отревоженную терцеронку ведёт через клумбы до пыльного масляного фонаря, запаливши фитиль мимо створок, уздою на крючьях при конном дворе, возле стойл табуреты и сёдла подпорок тушуя окрест павших самбо улан да почивших драбантов, стылым тавром вдоль кузнечных мехов ближе канта ажурно-чугунного, где мастерятся ошейники люду клеймёному, за обмурованный горн посреди ухналей наковаленных, шествуя обок порушенной квадров гряды над соломою трута, кавалерийский майор тормошит за поклажею гнёт, отвязав бременящие путы мальчонки дубравою сумерек подле цыганского юноши Нумена, о капюшон балахонный, взамен перетлевшего имени Ловердэйла, принимая Валета Копыт, наречённого Кинкейдом Бёрном, Сулящим Гореть, львиноглавых крылатых Анзудов панно огибая у скифоса дланей под бронзы рельеф Ганимеда, надсмотрщик Пенумбры, вослед самочинца Патрокла за поступью крадущейся Гарпалики, меж опахала витков лирохвоста фонарной тягучестью никнет, облапивши медленно писчий настольный прибор до чернильницы, вглубь канделябров, за пиковой масти ларцом разыскав пистолетный острожный ключ Харлема возле колоды таро потемнелой, с огнивом затейливым под гравировкою Ангела Ночи да маленькою вырезною короной сосновою перед эмалью, теша оборки подзора валов литоральных, скитальцем безвременья Нумен, сокрыв начертанье вослед балахона, несёт задремавшего Кинкейда близ дощаного разрушенного маяка без аргандовой лампы, минуя шпангоуты остова сгнившей колёсною шхуною-бригом, ступающий плавно о сброшенный трап в канонерскую пересмолённую лодку среди полуночного берега, где капюшонною мглой дожидается Фатум, от конского черепа меж талисманов гадальных вослед набивавший копытную трубку, за месяца отсверк линуя созвездье драконово сквозь удалявшийся парусный шум.
["Sanctuary In The Capsules", Osaka 1983, Ladderstep #18, P-Model "Art Mania", Soft Cell "Memorabilia"]
С командой по рывку две глыбы встречно, опытностью, схлестнулись посреди дохё шлепками, правя захват, рикиси Нацукава Мэзэнори, горло подпёр, мясистому сопернику-тоямцу, взбив чонгмагэ рукастого и кряжистого увальня-задиры на подсечках, в отзвуки туш, обмоток эластичных у локтей сухое ёрзанье до пластырей суставов, под харитэ, борьбой сумо заполнив шевеление кистей яката свесами к площадке, жмуря упор, трёхшейную гидравлику ворочавший Король Гидора следом золотого напыления вдоль пастей, зверя литьё, механикой сварного исполина декорации качало перед маревом болельщицких фигурок из Хоккайдо, Миядзаки, Ямагаты, Сидзуоки, Вакаямы, Канагавы, между толпой, Курт Видор в тёмной форме для кросс-гонок с плечевой защитой к бурому нагруднику пластмассы, выглядевший спортивной подготовкой лишь на 35 снаружи, вкупе чувствуя себя на 90, руки скрестив, бесшумно ждал приказы гёдзи, трясшего эбоси от узорного вафуку из эпохи Муромати, веер гумбай, поднявшего двоим симпан за кругом, где отмечал, касание противника, сводящий Нацукава Мэзэнори и тоямца, парой борцов, давивших пояса маваси около привесок мимо схватки глыб ударом татиай, пихаясь дружно телесами, будто клеящийся сгусток дрожжевого теста, в зрительской мгле, датчанин-иудей среди болельщицких цветастых олимпиек различил плащ иероглифами юркавшего вровень спин курьера босодзоку, тубус держа, с фрохоком постижёрным и очками-жалюзи, вручая глянцевый чертёжный кофр эпюр о заболтавшийся ремень кордуры бывшему регбисту, гонщик-семит, надев дугу зеркальных узких визоров при джуфро, гам покидал, вблизи тотализатора сумо, откуда виделась повязка хиномару на ругавшейся персоне затворённого тщедушного букмекера с кривой полуистлевшей сигаретой, иены деля, к тойчи подряд охраны из бакуто, не нашедший вкривь дождливых пятен сумерек эндуро Honda подступами, Курт от звёзд рекламы хит-парада насчитал пять силуэтов, жмущих его, напротив линий метрополитена до взводимого оружия, бескраговой перчаткой растирая LCD-часы у капель, Видор нырнул, всплошную турникетов пропуская терминалы-автоматы, кафелем стен, преследователей заметив ко флуоресценции на техноверещании P-Model, ряженые, сятэй из гокудо сокайя межкорпоративной частью рэкета японских производственных коллегий, дымчатые утюженные смокинги при гангстерских железных масках около торчавших клочьев сажевых кудрей за шляпным фетром, боезапас готовящие возле репликаций штурмовой винтовки Lantan, туже крепя, изгибом пулемётный магазин на 45 патронов от унифицированной партии Cord Industries .30-го калибра, щупая дном, складное металлическое длинное ребристое цевьё у объявлений досок ниже эскалаторов подземной зоны, электровоз прибытием буравил мельтешение бетонного тоннеля, нагнетая рёв, когда стальные мобстеры костюмным полувзводом затевали шквал, вдоль кроссовых наплечников трассёрами линуя перебежки чужестранца, вмявший собой, конторские рубашки пассажиров с авторучками в кармашке, галстучные узлы формализованностью, ближе дутых грандов переносицами, через иглошёрстные японские боб-стрижки обитателей Хонсю, переносной коробкой минителевизор возле офисных портфелей, дипломатов и виниловых спортивных сумок, очередью канал газоотводной автоматики шипел хвостом о юбки-карандаш, ловя у рельсовых путей наспинный тубус высоченного Гамбита, между опор, среди визжавших осакцев за эхом толчеи, пока трамбовщики старались контролёрами пропихивать балласт шишкоподобного народонаселения вдоль плиточной ухоженной платформы до сидений и петель вагонов месива людской оравы, бывший регбист, воспользовавшийся дугой сумбура, опрокинул силовым приёмом встречных гокудо, перевернувшийся у каны гуталинного подола миловидной сукебан, зеркальных визоров блестением уткнулся о вставляемую запись FUJI вровень поясного Sony Walkman до наушников девицы, кляксы щербин, багровой слизью кафеля из гари штурмовых винтовок Lantan, шиферный тон, сдвигающихся фетром шляп и смокингов маренго-клер, датчанин-иудей, от навесных ламп извещений сбивший корпусом на борт электровоза в суматохе киногангстера всклокоченностью ряженой, поймал свинец кевларом за эндуро мотоформу, вырвавшийся, у искры прогоравшего трассёрного патрона, вскользь обхватив, перила бликом станций, через метрополитен корпоративные репрессоры сокайя вразнобой травили профиль чужестранца до мигающих идзакая, где Курта приглашал футуристический люк верхнеподвесной левосторонней кинематики двухместного кит-кара GM-X дизайном в стиле звездолётов-истребителей картин под управлением Танумы, Кора-Лоррейн, впустившая регбиста, отцепляющего тубус, кровью ремня, защёлкнула подъёмником салон, люфт уплотнивший о косое панорамное стекло обзора, гладью купе, мадам за тридцать в розовой юкате при соцветиях черешни и узорном тёмном поясе нацелила трёхклинный стеклопластиковый нос автомобильной тесной копии до смутных разветвлений к цифровым табло проспекта, гоночный клан, приняв неровным растром чёрно-белой задней камеры, Лоррейн-Танума вывела смещением передние обвесы и спортивную раскраску на машинах сбора каминаридзоку, отсверки луж, неоновыми пятнами у кобальтовой черни моросящего дождя, патрульных шлемов за высокие щитки мотоциклетной пары турингов снование из радиоприказа офицерского не путаться в дела борёкудан и заграничных спорных лиц без оцепления района, Курт осмотрел, изогнутый штурвал актрисы возле U-образных рычагов панели, вычертивший, зигзаг по траектории среди автофургонов, брызгами шин, слоисто полосуя мотороллеры доставщиков, о стереофонический проигрыватель, стелющий электропоп New Wave кит-кара шлейфом зыбкой взвеси, турбонаддув сквозил подряд эмблемных инадзума, выправивший стамесочной фактуры угловатые машины босодзоку, Mazda Luce IV символ камикадзе через весь капот у стоечных зеркал пластмассы, рыскающий Nissan модели N12 Exa под цветным антикрылом шатал торчащие двухфутовые трубы боковин от штампа знаков иомоэ до гунбай в разводах, лозунгами пестрела Mitsubishi Lambda II скребущей моды сякотан вдоль крайнеправых меток надписей, готовясь покорёжить GM-X на хрипе ультразвуковой системы датчиков препятствий, Кора-Лоррейн снесла ализариновым оттенком трафаретно-композитное покрытие врозь трассы, мимо бортов, покато начиняя тягой воздухозаборники, на густо-сизом тоне оргстекла многоэтажных зданий в проблесках фонарных швов комет бульвара, высвободив азотный ускоритель верхних тумблеров за дёготь магистрали вглубь штурвальных колпачков переключателей, топорщась рваным треском через выхлоп от инжекции, порогово вжимавшая платформу гэта узкой ножки об акселератор, брея занос, эмалью перекрёстка, оглядевшая вне рисовых наёмных дебоширов автогонщика с прямым тридцатилетним стажем, Видор убрал нагрудник мотокроссовой защиты для эндуро-состязаний, вогнутостью, пальпирующий слева гематомы нывший выстрел по касательной, из тубуса вминающихся синих чертежей достав эпюры механизмов прототипом XL77 Enfield, калькой внизу фугасные заряды обмерявший, перед оттиском штрихов изометрического Gordon BSP CSWS, над боевым дробовиком с разъёмной лентой подавания сквозь короб, грея футляр, щелями наколенников, датчанин-иудей поверх сиденья из ребристого винила наблюдал за растром камеры шоссе без появления сокайя или каминаридзоку, тубус вернув, мадам Лоррейн гранилась тонкошеей статью черт американки-полукровки в нихонгами узкошпилечном до гребня, вынувшая замком от роли серьги-иероглифы, кит-кара GM-X подсветку нижних кнопок множа наравне автоматической трансмиссии, бессрочно, как любой из труппы Вевро, перестав быть лишь актрисой, вскользь отдала, регбисту-чужестранцу талисман кэмуши-мон по нэцкэ, сумерками, обшарпанные люди-инструменты в немоте цветущей сакуры аллеи, вытряхнутый, сигналом через пейджер, Курт общупал Motorola BPR, с Танумой будто ожидая ранжировщика массивов для замены полутреснувших тобаси, сквозь алгоритм.
["Sanctuary In The Capsules", Tokyo 1983, Ladderstep #19, Rolling Stones "Too Much Blood", Baccara "Koochie-Koo", P-Model "Marvel", P-Model "The Great Brain"]
Обсудив при тонмейстере выборку авторских дублей, гримёршу отзывая, ассистент по актёрам Джон Уолтер к планшетке топорщил костюмный полиэстер, чернокожую леди с фонтаном хвоста бокового, мисс Вонду Зуки-Зуки, направляя разучивать свой эпизод в мизансцене, до сёдзи павильонных, каскадёр Мэл Йон Паркер, летун Мэлли-кун при старлетках, монтировал свес крана, врозь автографов и фотосессии между поклонниц длиннющий Кей Кей Чонгер, в тренировочном алом наряде под фильмы для взрослых, сажал хэдбэнд ко стрижке, гребнем напоминая обуглившийся за духовкой, курчавый афробургер, девятнадцатилетней отлучкой Гамбит Видор мерил студийные ангары, олимпийки застёгнутой цвета металлик шуршащий наспинный чёрный сокол, изогнулся лопатками Курта, сверявшего адрес, как будто узнавая, закрывающийся абрис фар Mazda RX-7 строя, купе и минивэнов, обошёл киноварный фастбэк до лучей габаритов, к багажному отсеку, простучавший у триплекса для Клема Джейдена Пэнна, в дзимбаори по торсу, стилизованном ориентальной волной мешанины токийско-голливудской, при хакама-штанах и косматом узле над макушкой плетёного футляра, трюковой исполнитель, охотника за головами играя по реестру, приготовив литые страховочные карабины, всучил их чужестранцу, отправляя регбиста к вечерней дуге панорамы торговых центров Гиндза, сквозь муляж перспектив о настроенный видоискатель, диоптром авансценным, оператор свёл фокусировку чертой светофильтра, компендиум отладив, тридцатипятимиллиметровую плёнку вставляя шаблонного формата, Panaflex G2 слева под стабилизатор движений, от киноаппарата, для ручной съёмки Steadycam, перемотав целлулоид, с пневматикой штативов, ассистентки щелчок нумератора перед бригадой, сквозь громкоговоритель, режиссёр местом действия брал сектор автосалона, при выставочных марках, фильм эротико-сюрреалистски гранил мегаполис, названием сверкавшим, Эскалатор Синтая, за выставочные машины, вращаясь о платформы, через многопрожекторное освещение зала, гидравликой смещая, купол Turboflight Ghia кит-каром на базе седана, в стиль автозвездолётов, Нацукава Киоко за верха стеклом поднималась, оглаживая выезд, псевдонимом Кидзё Тайфун значась внутри порноленты, грудастая японка, мимо антикрыла длинный задний фонарь обогнула, к браслету-микрофону, бормоча у антенны запястья, снимавшая латекс, упругостью корсета, силиконом шестого размера дразня объективы, под шорох кинокамер, вдоль De Soto Adventurer Sixty Two сдвинув защёлки, вульгарностью касаний, госпожа Нацукава за футуристический профиль ощупывала шланги, вынув шприц-пистолет у набора искрившихся ампул, дающая ладошку, от платформенных шин Клему-Вэлету около рампы, где Мэдисон по кадру, монолог интонацией вывел без телесуфлёра, при намертво распятом, вкривь абстракционистской железной скульптуры токийце, зажимы арматурой, контур со-хомбутё гурэнтай лязгал между проваров, к нагреву автогеном, возле Моргана-Бойла, ухаживавшего картинно, поверх Лоррейн-Танумы, за причёской сидящей мадам, выплетал нихонгами, узлы мусоля в шпильках, через бленду от внешних лучей иструдившийся рожей, заколки-хризантемы, добавляя укладке ласкаемой стройности леди, вширь скатанных буграми, рукавов на мясисто-лохматых предплечьях артиста, по устричной сорочке, обровнявший подтяжки брюк, Мэдисон Бойл заготовил стеклярусом привески, для Танумы, игравшей вдоль кото, звон струнный цепляя, среди аппаратуры, талисман плектром-ключиком номер #409, к узору маругику, павильонные ширмы бамбуковых стеблей тушуя, Гамбит молчал у створок, замечающий тритагониста под акупунктурой наспинно-бутафорной, силуэт, кверху выглядевший дикобразом, сдвигался, врозь мэдисонских туфель, искривлённый орнаментом татуировки за иглы, подвязанный фундоси, эпизодный трюкач, из коры украшаемый маской, черт они-намахаге, перебежками вился подряд, с четверенек шептавший, актрисе Шеррон Уонго, рядом следовать вскользь Turboflight Ghia около глянца Adventurer De Soto, темнокожая байкерша в пене кустистого афро оставила спортивный мотоцикл Honda CX500 наравне репликаций японского заказа, минибар и джакузи салона Jay Ohrberg Wide Limo, столичные модели, с благосклонностью облюбовали, массажный стол грея, вошедший Кей Кей Чонгер, кошенильные брифы синтетики между лампасов открыл для светофильтра, увлекающий встречную порнозвезду на штативы, Кидзё Тайфун сдувала, от начёса витийствами прядки, стараясь увидеть сценарные кусочки, переклеенные тыльной частью внутри декораций, под оклик режиссёра, тараторящего в мегафонный динамик за провод, у видеоконтроля, госпожа Нацукава, трясущая груди секс-бомбы, партнёра обвиняла, что стащил её на минибар с операторской метки, тяжёлым силиконом, Кей Кей Чонгер запал натопорщить пытался, толкавший, свой десятидюймовый, стимуляторами изведённый прибор вдоль джакузи, среди Jay Ohrberg Limo, бургер-афро с хэдбэндом шатнув раздражённостью главной вихрастой кинодивы, обменяв список дублей реестра, Джон Уолтер подкинул ствол корпусной пластмассой, Iver Johnson Enforser для Мэдисона зарядивший вплотную холостыми, ролью Вэлета Клем Джейден Пэнн застегнул швы перчатки, истыканной у краги, реквизитными акупунктурными иглами возле кранмейстерской громады, перемазывая знаменитую рожу грунтовкой, мисс Вонда Зуки-Зуки, придвигала набор для косой растушёвки слоями, чихнувший исполнитель, опрокидывал курогасира вверху постижёрной болваночной пластмассы, кипарисовой мордой японского льва увлечённый, примерил сугэгасу, Нацукава Киоко, трепля дезинфекцией гуще сценические каппы, растирала к французской любви череде повторений, начёс шлифуя лаком, за шиньонной подушкой у моды huge volume взбивая, Кидзё Тайфун мелькала, до фусума резервной площадки, вглубь росписей ширмы сюжетом поп-трансляций, Шеррон Уонго и Вэлету жаловалась о раздрае, меняя лейкопластырь, затонированный гримом на воспалении шовных передних двух роскошеств, из района Бункё привезённых имплантами штопки, секс-бомбе для подспорья, темнокожая байкерша-фотомодель вынимала раствор приватных комнат, усилитель рецепторных импульсов от вечеринок с микадо Хирохито, пузырьком клубный сжиженный ..опперс давая Киоко, замаранностью вдоха, чужестранец Гамбит нишей внутренней автостоянки махнул для каскадёра, отмыкая ползущие верхнешарнирные дверцы, спортивным трафаретом, стеклопластиковый Bricklin SV-1 Мэл Йон Паркер оставил у регбиста, объяснивший его назначение в осакских рейсах, Великим Бутафором, Эскалатор Синтая взамен предлагал астро-выезд, чехол распеленавший, иудея-датчанина Ford FX-Atmos кит-каром, свернул при эстакаде, между обозначений щитов иероглифы парка, в цветении по кронам, хвостовых плавников силуэт углубляя сквозь рощи, Гамбит буравил группки, от центрального места водителя сопла штампуя огнями тормозными, запиравший купе реактивного стиля, Курт Видор, сощурил фотоснимок, на зудевший экран Sony Watchman поверх укреплённый, отыскивая леди, по заказу для Итирюсай, госпожи сателлитом, у розового сквера, пеленой разостлавшейся сакуры в пору ханами на охровом закате, до вечерних кофейных прожилок среди небоскрёбов, о гам такенодзоку, мотороллеры около AMC Hornet киотцев, чертой универсала, за капотные рожки Nissan Pulsar AD Van весенних токийских попрыгушек, тренировочные в серебрении куртки спортсменов, к эспандерам растяжки, полудетской манеры скакалки девиц возле ритмов бумбокса Panasonic, мимо бойфрендов трелью гимнастика юных японок, нейлоном перед лайкрой, бороздя лыжероллерами шлейф асфальтовых тропок мерцающей аллеи, у ковра лепесточного сборищем ярких танцоров, шнурующих свод к берцам, TDK, BASF и Memorex лентой кассет загружая сквозь аудиокомплекс, до футболок реглан с аппликацией звёзд сериалов, напульсники вдевая, мешковатых нарядов пестрение в зыби свистками, трепля рукавный глянец, автогонщик-регбист через ориентальные лица, вдоль карточки сверяясь, погружался к толпе из неоновых такенодзоку, центруя Sony Watchman, одноосные Rollerblade шумом коньковых дорожек, от киноперсонажей, для туристов косматый Black Hair при двухъярдовом гребне расчёски бутафорной, из Gorenger Himitsu Sentai перед шинноголовым напарником с экрана, до железного волка проклёпанного, в белый смокинг одетого по роли, у стальной морды гангстера J.A.K.Q. Видор холкой, напрягся, возле травмы, аэробики стайки поклонников рядом с шершавой закусочной-фургоном, поясные узорные сумки ероша подвздошно, глотали якисоба, наравне такояки из жидкого теста к варёной моллюсковой начинке, распознавший вверху фотоснимка случайной деталью Итирюсай Мичико, он представился юркой девице как сопроводитель, до Осаки маршрутом, боковой хвост-фонтанчик оправившая капризулей, вдоль бархатной резинки, бижутерией клипсов пластмассы трясла бестолково дочь камбу-ацукая, мешковатый спортивный костюм на тщедушной фигурке, в малиновых полосках, серебристыми плечиками задирала с наручным, широким WR-200, через прямоугольный браслет у верньерной настройки, взбив радиоприёмник, за помехи блуждающая нарочито вертляво под сакурами рощи, отрекомендовала его Катаоке Юмико, антеннами ушными извихлявшейся вдоль Panasonic RF техно-темпа, начёс хьюдж бамп качался, бурным атомным взрывом кудрей над японкой-подружкой, от полуфабрикатов, обе резво затребовали автоматное Slurpee, газированной жижей, при стаканчиках с трубочкой липли в MB Microvision, обмазавшие кнопки, заменив картридж из портативной консоли аркадой, тревожа пьезо-биппер, обращались друг к другу нэйсан, звонко споря о чёлке Момоэ Ямагути, при назначенном бойфренде-телохранителе дамы очерчивая пункты, Акихабара взяв от Сибуя для приоритета, у видеосалонов, распечатывая сигареты Kool врозь упаковки, назойливостью тёрлись, Куртояма, Ви-сан, хайми-джок обзывая регбиста, и клянча на тянучки, сателлит-чужестранец оглядывал борт микровэна, Daihatsu Hijet вспомнив, изнутри круглоглазого автофургона ловящий резные трафареты, нападающих в мэнгу сомэн и гагатовых гривах швы кожи лакировкой, возле пастей усатых, клыки самурайского духа, под лобными рогами, капюшонных ветровок и пепельных комбинезонов шуршанье униформы, затолкав магазин через WG-GS Riot Control, мортирную насадку приподняв, незнакомец дал залп между такенодзоку, гранатный полог дыма, изворачивался вглубь цветения розовой гущи, компании смешавший, возле треска Norinco Type 80 мутью сквера, Гамбит у спин танцоров, от капотных зеркал мимо Pulsar Van перебирался зверино к дебоширу, продавивший скакалкой гортань, об асфальт оглушая, WG-GS подбросил, кувырком на разбеге за облако смога ныряя, расклинил туже дверцы, от фургона Daihatsu Wide Fifty Five метил в кабину дымившую гранату, слыша автоматические пистолеты налёта поверх универсалов, Курт размахом послал абрикосовый клин бумеранга из сумки двух токийцев, наугад выбивающий мэнгу при курогасира, погромщика сверливший, у зарядов, трамбованных змейкой в передней обойме, Norinco прокалённо разлетался хлопком от патронника между затвора, Итирюсай Мичико по трёхствольной ракетнице Nambu встык AMC Hornet исчёркивала тени, Катаоку с электропрутом ближней самозащиты подзуживая визгом, автогонщик огромной расчёской Black Hair, будто длинным шестом для упражнений, молчаливо шарахнувший боевика тыльной частью, поймал Daihatsu Hijet, параллелью фигур, выбирающихся мимо стенок, девиц такенодзоку, обхвативший кулями под мышки, рванул о завесу, Юмико и Мичико, на сдвигавшийся купол толкающий спешностью через кит-кар Ford FX-Atmos, воспринявшие как приключение гоночный транспорт, нэйсан, заулюлюкав, подстрекали Гамбита размазать стрелков из фургона, Курт Видор ядовито реверсировал ход на трёхместном купе от аллеи, ракетных сопл блестеньем, плавники хвостовые дугой выводя по разметке, отладил истребитель, огибающий вскользь лыжероллеры тройки спортсменок, вздел радиоантенны кузовной гранью шума частот, магистраль просчитавший, под смог автомобильный, вровень комплексов стеклобетона держа FX-Atmos, радаром показаний, гревший футуристические рукояти напором сквозь гидроусилитель, разыскать между схемой Токийский Вокзал посредине района Синагава безнадёжно пытающийся, сателлит юной дамы, за полумглой столицы, болтовнёй двух подростков на заднем сиденье кит-кара изъеденный до холки, перекручивал громкость верньера у миникассеты, вглубь стереоаккордов, LMX Sirex HCS Элистер Боу направлял сном туристских педикебов, за навесы чертой автотрассы в промышленный сектор железом Аракава, о стаканчик тряхнув замороженный кофе по рамке держателя вдоль кресел, приближая до пиковой татуировки глазницы, блондированный щёголь муслил кодовый блок дипломата, к велюру обивки, линуя дальним светом, гаражи мимо соревнований толпы босодзоку, литой эмалью диски, о фигуры протекторов из контрруления следа, японские начёсы, баббл-перм с хатимаки за символы тэнрю-мон курток, Yamaha калибруя, до позёрского боббера при янки-маллетах космы сигнальщиц модан гяру, через фары к царапинам выступов CBX Honda спортбайком длинношеим, вровень сглаженного ветрового щитка задирая гротескные фрохоки, гимнастические расписные повязки о джуфро, плащей узоры кожи, иероглифами зазывавшие в клан Арагаки, метались по разгону, над соперничеством эндо-кэтуок тахометров стрелки издёргав рыком газа, Эл Боу вёл профиль Sirex 2300 напротив хичхайкерш мотосбора, за пивной алюминий ночных сукебан из ладошек, по вдавлинам и сдирам вверх Suzuki SZ GS1000, об укреплённый, винилом шитый бугель, множа лётчицкие токкофуку вплотную колёсных форм звёздчатой штамповки, через аэрографию рисовой авторакеты лучами камикадзе, до бутылочного нихонсю вещевых отделений, трёхфутовая сварка выхлопных труб ружейного стиля при розовых фарах, из родстеров японских пятна рвотой смешливых девиц о резиновый коврик, роль-ставня сдвинув тяги, метка дистанционного пульта, гаражным раствором вскрывая агрегаты кузовной мастерской, Арагаки Хитоши, плутая в глухом комбинезоне, наряжавшийся автомехаником из босодзоку, проверил между стенда, передачи на дуал-спорт, выкатив спицы резервом к шоссейному эндуро, скоростного купе LMX принимая визитный Ford Taunus V6 гул, представителем директората Cord Industries Эл Боу, вдоль шифрового кейса, о навершье драконово шаркал саппановой тростью, манеры бульвардье львов, молодого посредника Голос-Анархии галстук при чёрно-золотистой, шёлком свитой рубашке, под спенсера демисезонный искристый тон каштана, консигнантом представившись, в бизнес-партнёры для клана собрал мотоциклистов, эскортировать груз мимо тэкия, без вымогательств, подлогов контрафакта или перепродажи сторонней толпе кусубори, раскрыв тэссэн железа, полемологом Элистер Боу стал махать лунноглазо каймой сестриц-близняшек, Арагаки сверлящий по татуировке старинных черт пикового зверя.
["Sanctuary In The Capsules", Osaka 1983, Ladderstep #20, Arabesque "Friday Night", The Ventures "Ginza Lights", Yazoo "Goodbye Seventies", Momoe Yamaguchi "Kosumosu"]
Госпожи Итирюсай телохранитель, бликующими фит-оверами, возле купольной кабины FX-Atmos оглядывал строй приемлемых мест, перетряхивая двух нэйсан кит-кара, задвинув штыри турбинных антенн, реактивное купе оставил тенью, под визорами зеркальной дуги, находя пространство в капсульном отеле, сквозь ярус поверх лучей номеров, приказал девице камбу-ацукая, из сумки намяв защитный кевлар, олимпийку снять до пояса к резинке, изморщив её спортивный костюм, нацепил бронежилет о грудь Мичико, застёгивая липучками стык, серебрящуюся курточку японки, малиновым швом наклонных полос, возвращая мешковатостью на плечи, искуксившейся в ответ мелкоты, иудей-датчанин спальные ячейки, за ширменный свес дорожных гостей, принимал как образец коллективизма, хранилищ людских складскую мечту, на площадке, где айовец и джерсиец уже бы пять раз вдрызг передрались, от перил натрамбовав такенодзоку, швырнул Speak & Spell карманной игрой, возле стопки перетянутых резинкой пластинок вставных для щели в экран, портативной рамки MB Microvision, Курт принял сигнал за пейджерный тон, отлучаясь, дав команду не теряться подружкам среди двух морговских ниш, таксофонный аппарат ероша лязгом, Кеншин изнутри назначил визит, автогонщику суммарно предлагавший контрактный тариф от борёкудан, позади Ford FX-Atmos возвращаясь, Гамбит простучал к овальным бортам пустоту обеих капсул для подростков, беззвучно шатнув гудронной копной, рукояти управления кит-кара железно креня штрихом автотрасс, филиппинские туристы выдвигали Minolta под кадр за ряжеными, Гэтта Робо посреди шишкоголовых контор пачкунов из осакских служб, лимузин у перекрёстка обгонявший, заметил в толпе антенны с хьюдж бамп, зыбью радионаушников Юмико, при вёрткой нэйсан, меняющей стиль, чёрным трилби-пирожком вдогон колёсной мглы шляпы неон двух клипс оттенив, ботильоны при искрящихся лосинах, визглявых девиц, налётом сквозь молл, по кредитной карте блузки отбирая, подплечиками о янки-фасон, миновав ежеподобные боб-стрижки зигзагами врозь хребтов горожан, Kool из пачки разделив, такенодзоку, нашарили мусс и лака запас, батарейку между радиобраслета WR-200 вжав, под танца мотив, углублялись через гомон скетинг-ринка, застрявшие вкривь аркадных машин, у таблоидов мерцания по стендам, напяливали ботинки коньков, многолюдностью из ритма электронных пульсаций волны, упором в борта, чужестранец нависал к Мичико плотной звериностью мышц, паркет заградив, сдёрнул ролики с ножонок истеричных, протискивая о кедов подбор, скетинг-ринк заставив ноющих покинуть, вширь лапы махнул ракетницу сдать, бросив шляпу-колесо манерой диска, фонтанчик хвоста токийки взвихрял, баллистическим нейлоном возле сумки, нащупывавший ременный подвес, указал Итирюсай Мичико шустро страховочный блок поверх застегнуть, Курт надел к спине девицу через лямки, тугим рюкзаком, пинавшимся вскользь, на угрозах двух капризниц, подавая вагаси пакет с кульками сэмбэй, Катаоку занимающий жеваньем, проследовал вглубь квартальных громад, ближе к Opel Bitter Diplomat за Talbot Murena, хэтчбэк рикиси узнав, дуговой пуризм высотных зданий щуря ступенчатостью глухих этажей, сумоисту Нацукава Мэзэнори, в хакама плиссе и хаори беж, автогонщик церемонно поклонился, мисс Итирюсай вперёд накренив, для Кидзё Тайфун грудастостей товарных, линующейся с причёской халф-ап, мимо лака, выжав груз такенодзоку, регбист отпустил страховкой подвес, на колосса-таракана ставший меньше узлом походить без лишних двух лап, чонмагэ стянув плотнее, Мэзэнори Киоко бедром подальше сослал, для кривых стрип-шоу червячиться на палке, ему не рыхля готовки процесс, авамори раздавал аперитивом в кувшинчике под керамику чаш, агэдаси дофу при нигиридзуси, к изрубленной тьме хвостатых миксин, топ Кидзё Тайфун за плечиком открытым придвинулся вдоль ширм бэт-рукавов, онигири подхватив защипом хаси, девиц позади Гамбита кормя, сумоиста туши пресс в пять хандредвейтов, суставы давил о пластырный край, сантехническим сифоном взяв асцидий, за шкуркой счищал клок внутренностей, промывающий у крана, бросил варкой, дым нашинковав, сотейник держа, Мэзэнори рассуждал поверх токкури, нагревший каймой запас нихонсю, в понимании шальных американцев, смешение черт общинных культур, это потный брюхоногий мичиганец, пластинчатостью до-мару брони самурайство отражающий витринно, со шпильками вдоль причёски ойран, у сакэ чилима грозностью жевавший, верхом оседлав кирина базальт, обувая только гэта за чулочки, выкрикивавший зубасто подряд, икебана, кимоно, аригатофу, что значило куст, одежда и чушь, вроде ёмкого спасибоб, Нацукава, асцидий швырял к супруги губам, в понимании колючести японцев, смешение черт обеих культур, это памятник тщедушного киотца, с цепочным пенсне и френчем тугим, под майорскую фуражку за сигарной вонищей сплошной, качая шнурок полароида нашейного у фляги бурбона, к серпу картонной луны, и последние и первые старались рачительностью во всём походить на альянс неизлечимых идиотов, железно крепя традиций баланс, между юных спутниц хлюпанье звенело, удоном шурша о даси бульон, сукияки мешаниной выедая над варкой плиты, ероша чугун, в тэцунабэ до шипенья лука с мясом кусочки ловя у следа приправ, через гул посудомоечной машины секс-бомба вела монтажный разбор, изругав полнометражной ленты склейку, готовая враз полбюкса сожрать, на остатках гущи делая кипучий суп дзосуи чаш извивом лапши, мимо соевого соуса креветки, морские ежи за осакский порт, кукумарий перескабливая вровень трамбующихся гарнира ломтей электрической настольной шинковальни, вылавливая дичь палочками к дангодзиру, лакированные миски, добавкой суси взбивал сумоист, на полтысячи отлогих фунтов массы замотанных в шёлк победных телес, эластичный бинт у локтя оправляя, расхваливал куль цветных гребешков, местный рынок поравняв с Цукидзи Гиндза, кунжутом вверху обсыпал узор, в красных водорослях шарики из риса, до крышки сторон за мясом туша кукумарию сотейника, пар вздыбив, ракетницу брал, примеривавший беспатронно дамский Nambu, застревая, вширь пальцем о спуск металла скобы, надоедливого краба будто, мимо пытающийся стволы отряхнуть, автогонщик у стекла ребристых сёдзи для пары девиц футон выдвигал, из стены, когда Юмико и Мичико, заполнившие матрас прыготнёй, блицтурнир японской телевикторины сменили на ритм от BSR Pro, начинавшие орать в Yazoo мотивах, сквозь электрофон шлифуя винил, посреди Hitachi стереоколонок, датчанин-семит оглядывал вскользь чемодан при узких роликах у днища, Киоко багаж для кинозвезды прирокрыто щерил маску намахаге, от лака поверх блестевшей корой, вглубь ночных апартаментов бизнес-центра, за модульные электрошкафы вычислительных машин к сигнальным лампам диодных узлов панелей систем, Эл Боу высился как ментор-полемолог, с блондированным витьём джелли-ролл при картинных бакенбардах рокабилли, усердность ровнял о трости саппан, для четырнадцатилетнего Ловчонка, опрятность внушив об энтузиазм, юный Кевин Уорделл-Элверсон примерил костюм деловой, фланель-эластан комбинированной тканью, из химчистки привесив чехол за блок ЭВМ, к представительству в Японии готовясь контактно вести сквозной диалог, вспенив маллет-помпадур на сетке лака, вширь спектра услуг он формировал репутацию для имиджа к партнёрству, узнав, чем от касс различны внутри шоумен и экспедитор амбалажа, поверх осмотрев бугристый макет ямадзиро шестиярусной в Takara Daiakuron строй из роботов гор, полемолог-ментор Элистер Боу вынул мальчишке стволом Beretta модель Fifty One двухрукояточной штамповки, его натаскав хват презентовать образца к ортопедическим нарезам, тасуя подход об экспортный сбор, пистолет калибра .9x19 за функциями бить очередью или в десять одиночных переводом, расстреливая опорой тэнсю, Кевин между автоматикой отдачи держал позитив, клубя прейскурант, на сторонних коррективах Эл Боу внешним аспектам его манеры блуждать, респектабельной лапшовости онёров ложилась в актив любая деталь, наравне люмпенизированных граждан Ловчонка черты шерфуя хребтом, от пронырливости спиц итачигокко, налаженный вдоль ролей коммерсант, отпер сёдзи шедевральной Леди Велум, пустивший её вечерний наряд, платье с тюлевыми крыльями на буффах в искристый кармин ажурностью плеч, виктимолог-тьютор шилья гиацинтом подвесок литых о жемчуга шерл демонстрировала исподволь, сокайя представившая как со-хомбутё, Накадай Изаму, кремовой входящий линейчатостью штрихов пиджака, оттиск рисового мобстера токийцев являя собой внутри санро-кай, обтрепав мальчишке лацканы фланели, радушно махнул всех ошеломлять, чужестранец-автогонщик сквозь ночные ханами сады цветения кущ, отдалялся пеной сакур в электронной рекламе табло бегущей строки, мглистой тушью фонарей и небоскрёбов прощупывая стенной интерком, за прямой эфир слежения экранов, Гамбит посреди мастифов троих гокудо-телохранителей сближался, к породе сухой японских бойцов тоса-ину, разрешение подняться динамиком ниш контор получив, называл тобаси пыльное Курт Видор, о лифтовый створ кабинных лучей, гурэнтай из командирского состава, в глухих шилд-очках регбиста встречал, разрядившийся отцовской униформой, под френч с галифе и дёготь сапог, вдоль околыша фуражки тёр кокарду, напяливая вверху оргстекла чернотой непроницаемо-позёрской, вёл плавную речь за швом козырька, до фусума при шинели долгополой, Гамбит задавил усмешки вопрос, офицерское ли дело сутенёрство, отродью ли те перчатки носить куцепалостью к торговле примассажной, Хотэй, не спеша, от пульта включил синерамы профиль широкоэкранный сквозь растровый бег сюжетной дуги, Ангел Ночи статуэткой мимо кресла, при визорах Курт, смотревший кино, автострадой блик хардтопа Kaiser Darrin бакуто гостей двухместным купе тормозил решёткой веерообразной, в складском тупике расчётный прирост калькулятором сводя, тотализатор пустив на отсек патинко машин, углубляя дверцы крыльям от салона, обводы верзил из борёкудан, Valmet Eighty Two за .223-м калибром чертя до схемы булл-пап, заряжая Ruger Mark II Hunter, ждали сокайя визит под слом контроверз, иудей-датчанин к сумке из винила билеты убрал на осакский рейс, отправляющийся в Токио, просветы тягучестью фар от автомотрис, двое щёголей бакуто пошатнулись, у лязга поймав съезжающий борт плосконосой немоты Isuzu Forward, пятном кузовной гидравлики жил, изнутри грузовика железных масок и фетровых шляп вихрастостью косм различая восемь контуров гравийных, под гангстерский тон пиджачной тесьмы, пулемётчики от Lantan шквала драли сверкающую эмаль спорт-купе, штурмовыми репликациями взрезав костюмных теней базальтовый лоск.
["Sanctuary In The Capsules", Tokyo 1983, Ladderstep #21, Cybotron "We'll Be Around"]
Вёл у священной горы паломничество глухой эскалаторный рык, ступенями ленты, древний синтай пропахав, редукторный шрам, скоблил механизма рукав, подряд восхождений, дикторы, секретари, бухгалтерский строй, прошений офсет попурри готовя у кейсов, служащего чемодан, статистикой бирж затёр панорамный экран дорожных изгибов, GMC Firebird III кит-каром шоссе питал агрегатный гибрид от пробных заездов, газотурбинный мотор Whirlfire GT, компрессией множа напор, вверху эстакады, футуристический пульс штрихов спорт-купе разгоном взбривал через руль, при штоковом сдвиге, манипулятор шатнув, неоновой тьмой, для спутницы встык пристегнув ремень за сиденье, гонщик исполосовал гудрон автострад, линуя высотный квартал, садами токийцев, башен среди оргстекла торговый стандарт, к инертному газу реклам за провод кронштейнов, многоэтажных громад бутики дугой массажных салонов подряд ночных диско-клубов, ориентальный кармин вдоль штендерных строк, массив иероглифами, вобравший эскизы, трубчатый капсульный храм, вздымающийся панельно ко спальным бортам туристских ячеек, офисной гущи ролей косметика фраз, наборные стёкла огней по автозатору, байкерский форменный клан дробил метеор, в детей камикадзе проран среди токкофуку, бобберы сворой из фар шофёр миновал, двухкупольным верхом кит-кар направив о гомон, GMC Firebird III капотной длиной вкривь шин разворот повторил к узлам хатимаки, чересполосицы вой приёмных антенн, ломбард электронных устройств расколом витрины, ксерографический сор измятой каймы, горчичных листовок обзор с протекторной грязью, смесовый розжиг струёй, петляющий вдоль бундзинга хвостов тишиной над старым котацу, видеокомплексов тон, стриптизными шоу, для мога-подруг микрофон в ночном караоке, двух содержанок приват, за шторки ландо, у пепельниц к дверцам распад сигарных туч хлопьев, стеклоподъёмники швом задвинув о смог, пайеточных леггинсов ком врозь блёсток танцпола, чокеров латексный шерл нагоек в тенях, пятном хиномару торшер среди вечеринок, рельсовый шквал турбовоз поверх нагнетал, сквозь гифу тугой перекос фонарных мерцаний, Firebird, на магистраль кормой уводя штыри плавников за асфальт, вжал манипулятор, близящий темпа барьер, отчёркивая продольным спидометром нерв игольчатой риски, слышавший будто под край, до горной луны, где брал эскалатор синтай, покорство вершины, сумочки рыхло тесня, зуд верующих, ступеней углы подгонял, тряся дипломаты, к выгоде повременной, сотрудничеством, контрольный пакет основной держа твёрдой хваткой.
["Sanctuary In The Capsules", Kyoto 1983, Ladderstep #22, Arabesque "Plastic Heart", Momoe Yamaguchi "Ai No Arashi", Roxy Music "Mother Of Pearl"]
Без отосланной Юмико через Икэбукуро, Гамбит усмирял дочку Итирюсай, автоматными сластями и приставочной игрой, мусоля её бижутерию клипс, о фонтанчик-хвост наушники цеплявший второпях, совсем отключал истерический визг, у токийского района Синагава полня рейс в Киото железнодорожным узлом, Куртояма, Видор-сан, Гамбита-кун и хайми-джок, обросший из прозвищ вихрастой копной, надевая капризулю по привычке рюкзаком, застёгивал через подвес карабин, оседлав TL 600 Ducati Pantah до аллей закатной багрово-каштановой мглы, надбавлял темп, взяв Мичико под страховочный нейлон, с карманной MB Microvision о дым, запах Kool развеяв тягой ускорений вперегиб, среди пьезо-биппера частых гудков, иудей-датчанин пульс V2 спортбайка обрывал, напротив салона патинко-машин, трое мобстеров бакуто, проспонсировавшие звездой чужестранца в дорожном гран-при, замахав приплоду камбу-ацукая позади, болтаемому о жилетный кевлар, с олимпийкой из цветных такенодзоку заводил, на гоночном тотализаторе схем, оябуна не тревожа понапрасну вглубь сандзё, делили пинбольную выручку ширм, испинавшейся, малявка задудела под свисток, узнав тон от байкерских мэнгу сомэн, для низов борёкудан Suzuki боббером трещал, наряженный в кофры японской брони, вдоль махристой оторочки, будто странный симбиоз ребристого хрома и конских пластин, капюшонами ветровок самурайский маскарад, усато-клыкастый при лобных рогах, с дегтевыми париками штурмовой винтовкой рвал G3A4 от Heckler & Koch тормошение букмекеров из воя гокудо, регбист молотил по кик-стартеру вкось, жмуря каминаридзоку Franchi SPAS-12 гвалт, Мичико сновала заплечным мешком, возле Курта, рукоятью на поршнях TL 600 давящего газ, уклоняя спортбайк, целясь в гоночные куртки без нашивок между грив, к Yamaha лучам спуск вжимающая, капризуля зажигательным патроном рассекла шерсть курогасира хвостатой тесьмой реактивного огня врозь лакировки пёстрых черт, ероша смятение боевиков, в сателлитах юной мисс Итирюсай регбист щитком юлил к затерявшейся пагоде рощ, наравне сталебетонного массива, Franchi SPAS, ружьём в двухрежимный тугой самовзвод, гранью сложенного верхнего упора истолкло за хром выхлопную трубу, ширя дробь, нагнетателем Ducati Pantah, звёздочки сменив, под короткобазной HK G3 шлейф рваных вспышек мимо кожаной брони, взгрев мотоцикл, от Honda к диоптрике зверь-самурай на ударной автоматике резерв опустошал, вдигавший приклад, отцепив магазин, госпожи Итирюсай телохранитель сквозь проспект, зеркальными визорами смерив люфт, утопил внутри проулка обертон TL 600, за Nambu трёхствольный кометный снаряд, под искрящийся малиновой отстрочки спорт-костюм девицы из такенодзоку в ремнях, свалкой вывернув Yamaha до Suzuki о проезд, Курт Видор заметил сигнал BPR, Нацукавы гладкий Opel Bitter Diplomat узнав, Мичико разул посредине гэнкан, у прихожей арендуемой квартирки встретив гам японского хина шерстистой волной, облачённая в юката умбра-фрез Кидзё Тайфун, с укладкой халф-ап расцвела ободком перепончатых торчащих золотистых крыльев-жил, пластмассовыми иероглифами, отстранив багаж под съёмки через роликовый след, циновок настил раскрывала гостям, возле ниши токонома отличив синтай-портрет её же самой о сплетаемый шёлк, измусоливая крошечную псину вдоль ушей, мисс Итирюсай, увлекавшаяся, обтрепала шебутную шапку, дыбя прыготнёй бугры водяного матраса к углу, отослав такенодзоку на торговый променад, учтивостью порноактриса сняла олимпийку автогонщика с эмблемой у спины гудронного сокола, бывший регбист, исполняя просьбу дамы, от адаптера включал подержанный видеомагнитофон, JVC из фильмотеки лентой вставив, гнул верньер, для Philco Predicta штативных полос, к чёрно-белому экрану огранив Кидзё Тайфун, пластичностью роли над зыбью помех, керамические чашечки, бликующие вскользь латунной подсветки морского ежа, за бутылкой авамори такояки до суси, линуя табачно-муругий обвод горных сумерек вширь зданий по киотским жалюзи, фисташки рассыпавшая невзначай, мимо базы подняла Dustbuster клин беспроводной, столешницу вычистив о пылесос, демонстрируя шестой размер ложбинкой на запах цветочной юкаты, японка звала чужестранца, перед ванной между кафельных свечей, до лаковых мисок убравшая фен, придвигая отползающий вдоль плечиков наряд, формуя кассетную сцену клише, лубрикантами из тюбиков оглаживая пах, картинно вдохнувшая ..опперс лучом, отмыкала душевой настенный клапан в белый шум, ловя Нацукавы горчивший парфюм, Куртояма, Видор-сан, Гамбита-кун и хайми-джок промяли тяжёлый грудной силикон о мерцающие капельки, загара полосой, датчанин-семит пульс Киоко вдолбил золотистых крыльев дрожью, расслоив начёс халф-ап, сквозь шорох, струящийся прядями в пот, на изжёванности рваными ударами штрихов, заматывая собачонке хайло, через дверь Мичико вслушивалась, таби измочив, от плиточных струй вороша перелив, наравне флуоресцентных ламп отсеком гаражей, Хитоши докалибровал GMC, подготавливая Firebird III Курта на заезд кит-каров по выставочным образцам, двери-ножницы о правый купол модульно замкнув, среди мастерской Арагаки восьми реплицированных выездов японских ателье, собрав композитные абрисы трасс, к модан гяру, плавя джинсовые шортики грид-гёрл за фарными отсверками автострад, нашлифованные профили до граней амплитуд, контраст Oldsmobile Golden Rocket вблизи FX-Atmos плавников у глянца Ghia Turboflight, наддув щели Cadillac Cyclone чертя под сдвижной металлик дверцы тоном заднего крыла, на электроприводе спущенный верх, тормоша ализариновый трёхклинный GM-X, De Soto Adventurer в стиль футуризм, огибавший длинномордый родстер Plymouth XNR, Гамбит изводил ритмы Firebird III, кормового оперения штырями бороздя радарные датчики вдоль носовых обтекателей к системе выхлопных передних труб Циклона подряд магистрали огней, чужестранец отклонял манипулятор за щитки служебными турингами сквозь район, озабоченный лихачеством вандалов, спецпатруль теснил дебоширов на блик маячка, Datsun Sunny между каминаридзоку чехардой, сигналя резервом давать экипаж, вызывал Toyota Celica полиции в кордон, регбист от Whirlfire GT-305, обровнявший GMC кит-кар под роторный занос, инжекцией вбросил азотную смесь, просверлив газотурбинный агрегат витком частот, хардтопа De Soto Adventurer гарь миновавший через аэродинамики слипстрим, поршней Oldsmobile Golden Rocket аккорд удалялся мимо сбоев тяги штока передач, скользящее антикрыло Turboflight, репликацией мотора C2A взвихряло гул, асфальтом вечерним под лётный фонарь у кабины серебристого двухдверного купе, датчанин-семит о перчатку рычаг выжал к антиблокировочной системе тормозов, клин родстера XNR Plymouth язвя, кузовное напыление эмали распорол штрихом оперения Firebird III, композитную модель на дальнем отсвете поймав, штурвалом изогнутым шлейф GM-X, утопив акселератор вглубь киотского шоссе, Гамбита кит-кар изучал об экран задней камеры, под воздухозаборники фильтрат пускавший дыханием через вираж, ультразвук иглой препятствий корчил стекловолокно, мерцанием сквозь панорамный обзор, автогонщик, добавлявший ускорителя струёй азотную закись турбинной шкале, подбирался к фавориту из токийских ателье, грунтующий Cadillac Cyclone от фар, на предел автоматической трансмиссии звена, ракетные боеголовки черня вдоль передних колпаков, за рукояти влажный спазм, дорожные знаки размыв пеленой, клокотал инерционный нагнетатель, дрожью сопл, тушуя о манипулятор капель, через 390 кубодюймов густоты пикируя сталью на клапанный рёв.
["Sanctuary In The Capsules", Tokyo 1983, Ladderstep #23, P-Model "Aqualife", Sheila And B. Devotion "Don't Go", P-Model "Potpourri", Supertramp "Know Who You Are", Jon And The Nightriders "Riptide"]
Брутализма высоток прораны из матовой флуоресценции, ширились в сновании печатей императорских, рокоча от налёта цепной булавы за витрины решётками, правя длинношеих мотоциклов дуал-спорт зигзаг, босодзоку плащей смоляным шелестением резали улицы, выстелив ночными беспорядками витки сирен, полицейские стойки зеркал вдоль Toyota ломая узлом фундо, Mazda Luce HB японских кланов грома ёрзала, подсекая обвесом эндуро в хайсайд завертевшихся байкеров, мимо позвоночного разруба к автострады швам, Pulsar Exa двухдверным купе сякотан взрыло аэрографию, ямой Kawasaki бензобака, перед рифлями, тэцубо, расколовшее триплекс, шрапнелью осыпало контуры, между верещаний баббл-пёрм двоих зачинщиков, шилд-очки мародёрства над переносным грузом радиокомплексов, глохнущие минителевизоры токийских фирм, по лучистой раскраске сварного хэтчбэка о знак инадзума-мон, в розовых бутонах сакур гладью указателей, бортовые удары кусаридзиттэ взмахом звеньев до кузова, Honda CBX мотнув колёс гуашью звёздчатой, хатимаки при джуфро уклонах трепля с дождевыми потоками, через граней метрополитена копошение, высоченными бугелями стеклопластика возле идзакая, шифр от сообщения на биппере линующий, Арагаки сгонял поршневые кометы вандалов шеренгами, сбор японских байкеров промзоне высылающий, у ангаров осматриваясь пассажиром внутри LMX Sirex, дёрганостью Кевин Уорделл-Элверсон расчёсывал помпадур-маллет, корчивший нечто лицом деловито-партнёрское, внешности добротно сообщая представительность, щёголь Элистер Боу отводя спорт-купе, ждал на взлётном периметре, около четырнадцатилетнего гримасника, занимавшегося бойкой самоподдержкой из выжимок тренингов, щёлкая придурочного мимо носа веером, делегат-полемолог от Голос-Анархии щупал тэссэн зыбью, спенсера каштанового весом углубляющий самострельный Beretta R Fifty One двухрукояточной партии, имиджа ревнитель, Кевин трогал оверсайз-пиджак эластана-фланели с кевларовым днищем фактурной плечистости, сунув авторучкой Parker возле бизнес-лацканов, озорной регент вытолкал Уорделла-Элверсона из двухместного Sirex HCS, подхватом трость шатнув драконову, Бэзил-Мэдисон с Вэлетом-Пэнном держали фастбэк Mazda RX-7, к ротору прогревом агрегата вдоль открытых фар, Арагаки Хитоши банд вооружённый конвой назначавшие перечень транзита эскортировать до выгрузки, различив Pratt & Whitney в 600 лошадиных сил за алюминием корпусной обшивки на спускавшейся громадине, шквал тандем-вертолёта Piasecki, модель HRP-1G вздыбил, рубкой центрового остекления, садившийся, у разомкнутого фюзеляжа двухтысячефунтовым импортом, блоки вычислительных машин поддоны сблизили, Уорделл-Элверсон вскользь разобрал, о кордон гребневым радиатором, выезд консультантши Леди Веллум Felber Exellence, позолоченной гладью фастбэка изысканной дамы с укладкой магнифисент, юбкой-карандаш в тон пиджака широкоплечего, деловой полиэстер вискозной синтетикой черт миссис Холиншейд, штаба управленец Накадай Изаму спутником, ультраправого объединения патриотической выкройки, тьютор-виктимолог наравне со-хомбутё звала, передвинуть электрошкафы от размеченной зоны для лётчиков, слыша гокудо сокайя шарканье бипланного, винтового De Havilland Eighty Four Dragon сквозь тембр металлический, Valmet Eighty Two кё дай охраны с пассажирами, статью вака-гасира Хотэй перед осакскими гурэнтай клана, взглядом изнутри непроницаемых фит-оверов, бередил Накадая, Бушмейстера, Вэлета, Эла Боу, в отсветах, грацией Клотильды безраздельно зачарованный, офицерство при тройке бостона ломать не имевший возможности, против Арагаки мотосворы чинно следуя, кобурой обозначил Norinco Type 80 извихрённости каминаридзоку над Yamaha вдоль погрузчиков, автокары захватами строп уводили промышленной техникой глыбы накопителей в раствор ангарной секции, алюминием корпус тандем-вертолёта Piasecki минующий, исподволь Хотэй Кеншин сомкнул телохранителей, на манер продвигавшегося укрепления, за конвоирами, Эл Боу для клиентов, разъясняя, что Cord Industries не сбывали войн официально и вооружений не множили, числясь лишь посреднической фирмой-перевозчиком, отключать насоветовав детектафоны, заверил собравшихся в качестве товара беспримерности до тэкия бракоделов среди контрафактных аллей, Интерпол не тревожащих, наскоро отрекомендовавший им чеканного, перехваленного шоумена Ловчонка, сятэй Уорделл-Элверсон, возле Клема Джейдена и Бэзила над кофрами, возвышающихся у разбора муляжных электрошкафов стоек, через поропластовые ниши вынимаемых образцов алюминия в кейсах ребристых, мальчишка, взбиравшийся, площадью складского автокара, шёл вдоль абрисов ЭВМ-накопителей, предпринимательской хваткой шлифующий, MCEM-1 компактностью двурядного пружинного магазина внутри рукояти на тридцать патронов для экспорта, следом конструктивной парадигмы диалоговой, калибровочно унификацию выстроил, через .12-й, к ружьям, профиль .9x19 mm гильз, в пистолетные мерки, .30-й калибр по винтовочной линии, выдвинув упор, сравнил штамповку с измельчителем регулярного макулатурного сора, на пульте сигналящий, цели заготовленные вскрыть при демонстрации, между ставня шеренгой костюмных ролей телешоу для Японии, шестеро фигур антагонистов-масок чучельных, от Gorenger Himitsu Sentai или J.A.K.Q. выбрав издали, средний манекен Black Hair, без лишней пропедевтики, расстрелял гарью на карабинном режиме по торсу глэм-рокера, спуском переводчика огня давая очередь, пистолет-пулемёт MCEM-1 для заказчиков репрезентировал, дульным срезом вправивший глушитель многокамерный, компенсатор отдачи швыряя блондированному наставнику, регент-полемолог отворил Knorr-Bremse выемкой заводского футляра под юного Кевина дробные реплики, за левостороннюю обойму вдоль приёмника, из десантной винтовки булл-пап гвалтом Клем Джейден Пэнн раскурочивал масочный будильник о металл кронштейна оптики, штурмовым предложением к версии, Бэзилу Моргану линию встречно уступив над репликацией Danuvia, бесприкладный M44 держа, полувзвод расцепляющий, скосом рукояточным, вспорол шинноголового, посреди сериальных мишеней, центруя прицел диоптрический, бизнес-фондом Кевин Уорделл-Элверсон прощупывал нарезной H15 Hill до автоматики никелированной, вставку двадцати зарядов игл штрихом прозрачного, композитного блока по волку стальному в жемчужный крой смокинга, искоса фигуру растрепав, опорожняющий, сорванец-коммерсант рекламировал для фурнитуры при щёточках смазочный тавот к боекомплектным дополнениям, затирающийся пустотелостью ламп вычислительной техники, взяв четырёхствольной переломной огранённостью корпус Winchester Liberator на стандартном калибре, докинувший, Элистеру Боу двухрукояточное рявканье, врозь железного гангстера, метясь шершаво о строй манекенами, хриплостью вращения ударника ружейного, прейскурант заявив Накадаю, до вака-гасира из Осаки, юный Уорделл-Элверсон, с поклоном обращавшийся к миссис Холиншейд бликам изящества от импортёров Cord Industries, нишей поропластовой вручал, ESMG сомкнув, барабан правя к беззвеньевой Model 27 Tokyo Arsenal, пальчики латунью маникюра дамы вздёрнули антрацитный приклад, у трассирующей канители патронами, режа бранденбурги вкось мундира кошенильного генерала о противогаз-пикельхаубе с навершия соколом, возле гурэнтай и разъездных сокайя профилей, длинноплечий двубортный Ловчонок взвил бизнес-партнёрам оптовые скидки вереницей конклюдентных мер на спектр услуг, Леди Велум и Эла Боу от руководства компании сблизивший, выставив рычаг автоматической трансмиссии, ассистент по актёрам Джон Уолтер вёл устричный Bricklin SV-1, через Нихонбаси глубиной старинных улочек, наравне педикебов туристских, цепляя всё чаще патрульные гулкие седаны от мигавших указателей, каскадёр Мэл Йон Паркер волной с пассажирского места разглядывал куртки пролетавших кланов грома вдоль утива-мон, дебоширов Nissan N12 от вспышек тесьмой стеклопластика, Valmet Eighty Two рывком оливковые абрисы, длинношеих эндуро-спорт гонщицких вооружённых попутчиков, через минивэн L300 юркая проранами, возвращающийся за кварталы Роппонги к высотной гостинице, будто вкривь стихии штормового нарастания, мегаполис, расчирканный трелями борёкудан из-под сумерек, ёжил при участках иностранцев до вокзального беспорядка среди гокудо перекрёстных метаний у рэкета лая Browning Challenger с ханами облетанием, тренировочных залов кобун гнули четырёхствольные Winchester, фланцев дожимая пачки в Liberator контуры, небоскрёбы от фар шерфовали хэтчбэки торчащими трубами, кузовы отряда камикадзе тушью символов, лихачей пропуская, Джон Уолтер старался убрать лязг двухместного Bricklin за мотора AMC глухое рысканье, от массажных салонов граня сукебан долгополыми юбками, габбро тканью, вздевши пистолеты-пулемёты мглой, барабанные Tokyo Arsenal 27 шквально изрезали крылья представительских ландо встык подголовников, торопившейся кровью осклизлой рыхля вымогателей тэкия, Мэла Йона Паркера до автотрассы окрики, Джону Уолтеру, гаркая двигаться мимо Сибуя, кик-стартером, бобберы трёх каминаридзоку под ночной вираж, обходили купе угловатые выступы сквозь нагнетатели, розовые фары Mitsubishi Lambda ёрзаньем, клиновидный передний обвес поравняли вдоль Honda CX500, через кувырканье токоффуку о витринный звон, полируя завышенные ветровые щитки над спортбайками, ливневой дугой, измолотив Toyota Celica, вразнобой самострельными Hill H15 японские байкеры множили погромы караоке вглубь стриптизных шоу, раздробившие наркопритоны до автосалонов с бутиками, алых иероглифов печатью электронного навесного табло, у десантной модели Knorr-Bremse винтовочный гильзовый фонтан боевиков лущил Daihatsu Wide, пятна сдиров к M44 Danuvia брея сиденьями, порох зыбью MCEM-1, ведомого отдачей вверх, пробуравил колёсные диски за антикрыло столкновением, луч напольных ковриков дразня мочой струящейся, в остроносые туфли на рисовых мобстерах прелой лощёностью, выюлив шофёром, ассистент Джон Уолтер снизил ритм, профиль Bricklin SV-1 около Talbot Murena паркующий, гладкие мотивы Supertramp ловя к приёмнику, шебурша, Мэл Йон Паркер утягивал хвостик затылком, пытавшийся, сбросить напряжение в картонной тьме закатного горизонта жилых небоскрёбов, подряд испещрённых щербинками, искорки на умбре светофильтра между ракурсов, до бамбука обряженный тритагонистом дублёр у натянутой гривы-парика за львиной маской, оттеняемой, к сугэгасе вдоль бронежилета копара держал оребрением Nambu Type Eleven, контражурно пулемёт взвалив, холостой чередой мимо ниш взрывпакетных рубя декорации, киноаппараты Panaflex G2 смещавшие, операторы в балансировке на Steadycam брали петардные выстрелы компендиумами, Джон Уолтер странностью, различил Курта Видора, будто воодушевлённого жестами, через трюковых дублёров глыба автогонщика, гиревой экскаватор в гудронной футболке собой отражавшая, знобкой непривычностью давила сообщение, BPR на торце строчкой пейджера, сморщив браслет LCD-часов, исподволь датчанин-иудей скользил по технике, интерьерам среди павильонов о кинобригадные модули, труппе, гримируемой для съёмок авансценных фраз, шкурой встретив усталую зависть готовимой Коры-Лоррейн в роли, гребни мимо тюля хризантем двоя к подушечкам высотой нихонгами шиньонно, у колосников монтировщицких Видор узнавал нытьё Кидзё Тайфун, лежащая, полуголой японка в маренго фуражке с цепной окаёмкой швов, жаловалась гонщику на ..опперс, разъедающий Нацукавы ладони, химическим зудом ожогов тянувшая пальчики о язвы чужестранцу за софитами, Курт обрядово поцеловал у запястья Киоко, сдвигавшийся, вдоль аппаратурных секций, вздев при джуфро визоры, от громады хребтом паразауролофа чертя многоцветности длинные волнистые узоры по резиновой, заказной туше кадрового оформления, для Кей Кей Чонгера, плавно отдавала сигаретный шлейф каннабиса, темнокожая байкерша-фотомодель Шеррон Уонго, сидящая, бликом при хвосте молотоглавого чудовища, иудею-датчанину слева махавшая юркая спутница, из такенодзоку подзывала врозь катания, одноосные ролики через площадку, линуя ангарные отсверки, вскрыв Итирюсай Мичико до телохранителя, выжидавшего будто момент, шелкопрядом у перерождения, сбросить оболочку, сателлит шаги послушностью направлял вдоль снования берцев коньковых тщедушной заводчицы, видеоконтроль экранных шорохов минующий, посреди накопителей аккумуляторных за коридорами, бойфренд госпожи Итирюсай ощупал странный блок, аппарата, напомнившего смесь газирующего, банкнотного, с лампами устройства, и промышленную давнюю ЭВМ для статистиков, перемусолив тобаси регбистское, юная дочь камбу-ацукая загружала в щель подтверждающий личность набор документов, у впадинки новое удостоверение забравший снизу, Колльер Торп, возвратил от Лоррейн талисманный кэмуши-мон, зябкой нетвёрдостью, медленно ступавший наугад сквозь грим-уборную, в зеркалах строем без отлучившейся Вонды на свой эпизодный план, муссы выше лаков за причёсками болваночных постижёрных штативов, до кремовой губки, сняв около пейджера, горстью LCD-часы, долг, бывший Куртом Видором, убирая на джуфро фит-оверы, электробритвой извилисто скашивал графитовые кудри отражения, перед ширмой цепляя одежду подвесами, взявший кордуровый, гоночный сплошной комбинезон при мотокроссовом полированном шлеме, дыша возле колотых прорезей модульной маски у защиты оргстекла, стираясь, Колльер Торп, наблюдавший в Токийском Заливе двухмачтовых джонок плутание, обручи бумажных лампионов наравне толпы, украшались для празднества между бамбуковой рамы двухфутовой, каменных львов холки огибавший на эндуро-спорт, чужестранец оглядывал корпусы ориентальных судов бухты, выстроив сёрф-рок от Sony Walkman портативного, врозь цудзуми ударов среди представления через кокю струны, дамы, шелестя в итимэгасах за вуалями, разносили гостям сакадзуки, приняв обогретую мисочку, Торп сверлил циновки парусами такелажных игл, полуночные джонки у берега разгородив о десятки звёзд, гладкостью взлетавшие японские фонарики, оплетали свечами небесными выверты змея парящего.
["Night Angel's Herald", Astoria 1905, Ladderstep #24, Orchestral And Choir Version "The Pipes Of Pan", Instrumental Version "Charleston Rag", Choir Version "To God Be The Glory"]
Стылое шамканье тросовой наледи реями да топенантами колото сыплется к пряжке тульи боливара с гагарьим пером, наравне бакенбард иудейско-дегтярных, за инеем выпростанный, грубой вязки широкий шарф Пембертона у ремней, патронной сумы шинели глухой, Орвилл, десяток второй лет при Вардемене, отставной митральер и сподручник для вздорных затей мичиганского джентри, возглавившего экспедицию по изысканью могильника оледенелых пещерного века зверей, ерошит сырой ньюфаундленда сап, волглою мочкой о стёкла бинокля морского радетельно лезущий, Доброго Пастыря избороздив поршневую трёхмачтовую баркентину, вослед окрещённую Тёмной Лошадкой, среди поволоки морозной шурша таратореньем иноплеменников горных, машинная угольщица, презирающая бейдевинд иль же галфвинд, внаймы соизволившая паруса растянуть на бакштаг через Кекий да Эвр, собою отвне длит рельсовый путь, мимо Астории шкурно-портовым теснением свайных домишек в болотистой смёрзшейся глине, за коей у фрахта мазутно пыхтит орегонский стальной каботажник, бредущий вдоль курса под именем Фата-Морганы, с шубейкою перепоясанной боцман, раздавший сулёный табак пароходчикам, наново кличет матросскую вахту племён атабасков, эяков да чугачигмютов по выбленкам вант, ощерившийся признательностью вязко-ножовочной, юный канак с Бутербродного Архипелага, где сплошь коренится в привычке туземной властителями перекусывать, благодарит шестилетнюю девочку за инструмент поворотный консервный у баночного маринада, вальсированьем пританцовывая вскользь нормандских, дыханием пышущих между корыт, битюгов, загон судовой для глыб лошадей, названная Мэйми Грант, баловница-вострушка Жозетта Корд споро минует в бренчанье кандальном из муфточки, будто бы дитятко малое, высланное лично Мортимером от Бэргардена после объявленной ей окончательной казни гражданской, на деле же выкованно-богоборческих нравов лихих суфражистка да миссионерка, застрельщица Жози изыскивает шанс Вольтерчику пороховой камуфлет учинить, снастей визг травя над юферсами, кренгельсы по гардаману иглою трёхгранной у топселя втачивают мастера, восседавшие при тобогганах, чехлами опутанных, до собачея, вливающего отрубей мешанину с нарезанным салом окрест маламутов, индейские проводники хайда, трубками пыхавшие из прищура, следят безотлучно за Джоэлом Слэттери в Тёмной Лошадки вторых командирах, шаги корабельщиков пертами к стеньге, ворочая свайкою по риггингнайфу, стянувши махристые гитовы около горденей, снежная пыль такелажников, сцепленностью зарифляющих фор-брамселя, грот, бизань да косую оснастку врозь мачт, спускающие гребных лопастей движитель с угольной топкой, воздев телескопного става трубу дымовую, чтоб от ватерлинии перед шугой погрузить кормового колодца наростами спаянный винт, архантропов свод попёрши взашей, к дёрганости озабоченный ныне погонею близ миссис Корд, впопыхах дурождённою Форрестер, Вардемен под марселета жибюсом копны нефтяных перьев кочета слева за пажескою куафюрой, седалищно выправив ножничный стул маркетри, укутываясь дублёной каймой, чертится на полуюте, с кремнёвым рубилом из антропогена, ощупывая сколок, ибо же всё, чем сословие высшее занято, это трястись экипажно, клакёрствовать, щупать, взирать, поедать и бумагомарательствовать, перед заиндевелым канаком в дорожной каскетке да парке, наброшенной вверх капюшоном, Паж Кубков нахмуренно водит зеницами сквозь глетчер, берег обрывистый выстлавший фирном покрова утёсов, отколе мерцает вспять шлейфа к торосам плавучий маяк со ступенчатой башнею миделя от ледяного тумана, за оклик дозорного, мнится где, будто бы судном утерянный, крутится под одеялом вершин промысловый вельбот, язычников строй, бросая шторм-трап, вёсельной зыбью стремится до шлюпки сосновой, надевши двурядные пробковые пояса, встречавшиеся с гарпунщиками, лодки смолёной, отмеченной под трафаретный картон Мелвилл Третий Вторая, баграми махавшими для инуитов, от румпеля греблею двинувшись прытко на ворванные фонари баркентины, за гандшпугами ходом баллера Тёмной Лошадки, поднявшей вельбот, углядывая станинных колёс профиль к бортам Де Реффи митральезою казнозарядной, вослед переправленной из Мичигана железнодорожным составом, на пологе без окаёма сэр Вардемен, щелью стенного крюка умостив керосинокалильную лампу, коробит маршрутный план, об многолезвийный складень под шило и узкий буравчик доставши очин перьевой, дабы верно означить добытчицкий оттиск широт, намеренный волн трофей воротить, рупорным гомоном вперёдсмотрящего, обок штурвала созвав депутацию из баронета, Каламы, сподручника Орвилла, двух корабельщиков иноплеменных да славной вострушки Жозетты, узревших отрогами скальных рамен паровой китобоец, несущий поживою туши гренландца с нарвалом при отзвуках горна туманного, выровнявши перекинутый трап дощаной, сапожками вьют шажки Мэйми Грант около папеньки неугомонностью шпур, семеня рукавичкой в перчатке, навстречу громаде вертлюга за пушкой гарпунною, выискав убранные паруса меж разделкою да салотопкой на ворвань при усе корсетном, чтоб смазкою ластиться для цеховых агрегатов, как напрочь бизоньи стада изведённые о приводные ремни, грот-мачты упор в огонах узлов тросовой корки машинного парусника закреплённого Мелвилла Третьего, переступая отвне семифутовый рог винтовой иссечённою мордой нарвала вдоль палубы, рындовый о визитёрах да найденной шлюпке охотников бриг суетившийся оповещает, покуда милуется чинно с Вольтерчиком и баловницею Жози косматый старпом из людей, кои, не притязая окрест ни на что, сходно не представляют собой ничего, тем и вдосталь гордятся, галошницею визитёрам отсель предложивший истоптанные башмаки верхолазные кованными набивными шипами для твёрдости по моциону, раздавший гостинцами стопки газет полумесячной давности, Вардемен перед усатым китом на подвесе о комель хвоста, начав толковать меж клиньев багра, дескать, уже Провидения чищенным пенделем в странствия выброшен он своекоштные, ибо гоняется за недоумства исполненною баронессою-эманципанткою с блохами выеденным провозвестником, что волхвовать безголовью горазд, плюмажем складной ровняя жибюс, около связочно-блочных рывков толчеи китобойца высокой остойчивости да с бортами креплёными, где треском жил корабельных деревьев скребётся гренландца подвешенный бык возле репицы, через убогую долю от промысла иноплеменников, жижею плёночной шкуры китовой вдогон погружавших оковкою серпообразною фленшерный нож перед ярдовою рукоятью дубовой, играющее муфты бряцаньем врозь кандалов чадо Вардемена и Шарлотты, напротив камлей эскимосских цепляется за обрезиненные сапоги при набойках железа от пик свежевателей Мелвилла Третьего, обок с шапчонками вязаными да фуражками под капюшоны, точильный вертящийся круг судового направщика для инструмента, у мачтовых талей к разделке слоёв, меж тягою вахт лебёдочною, северные гарпунёры, из люлек вбивавшие крючья до прорезей туши, отколь кабестаном на хрипе вымбовок сдираются полосы кровоточивые жира к ударам лопатою двадцатифутовой, ближе травимых канатов на спуске, при коих высотно качается вздёрнутый противовесом нарвал, расщёлкивая футлярный зажим, через смерденье достав трубку Дублин, Паж Кубков её начиняет у блика серебряной спичечницы, наблюдающий от квартердека за рыхлой вознёй полушубков моряцких, пласты грузно втягивавших люком палубным вкось трюма ворванного, до изрубленной располосованной глыбы венозно-осклизой по гакам, бурчат цимшианы аляскинские свежевальщиками отсечённой гренландца к атланту хребтом головы меж добычей китового уса, поднявши огромный язык, идущий засим топленью свечей, около вони полипов наростами гребня из фленшерной пики блуждания, чанами плавя курящийся гнёт у костров разведённых на ламповое да станин агрегатное масло, дымившейся граксой об устья, кормимые вслед за наветренною стороной, макушки треух сопревшей зудит, кверху старпома наказов, подряд воя хаски чертой баркентины, среди визитёров на бриге Калама, толкующий с парой эяков разделочной смены о Килауэа вулканных печах Туту Пеле, куда насыпаются жертвы стороченные между кратера, чавканье трюмною рубкой гренландца насаженных гаками толстых полос вкривь багров и лопат отзывается за корабельщиками прокопчёнными, в бочки остывшее масло из чана подряд заливающими, к перекатке до трюмов на ловле кренящейся палубой, жир о шипенье котла салотопного развередив черпаком, нарвала кишки промывкой трепля, гуще ко сплётке верёвками, чугачигмюты спускают звериную кожу для снежных муклукских подошв, у ножен тесак ведя через кость, лезвием глубже охотичьим, перед жестянкой на масло китовое Тёмной Лошадки нечёсаные тараторящие эскимосы, надев илгааки усмешкою, греют фурункулы по заусенцам ладоней от граксы лепного шкварчанья, давя маслянистую клейкую жижу спинную вдоль палубных комингсов через натёки багровые, паром утробным чадящие, Вардемен и маловозрастная суфражистка, ведомая Орвиллом Пембертоном, что буянка-острожница у загражденья из баков железных для ворвани, где командир брига Айседор Киттеридж просит отведать китовых битков угощенья, намешанных под крабовидными раками да сухарями, вослед ожидая служебного крейсера доминиона среди пограничных вод, из пропотелого кубрика мимо брезента штанин, развешанных вспять индейских теней, около пиллерсов шествует при незатейливой снеди застолья сподручников да гарпунёров, у мглистой каюты настенною шкурой медведя полярного обок узоров замочных старинного жалованного мушкета, Паж Кубков, дарящий от кожаного переплёта альбом свежих карточек из моментальной движенческой съёмки, наглядно листая снование овода, чомги полёт, лошадиный аллюр, бег ротвейлера, пары вальсированье, гимнастические упражненья на брусе, жуков-рогачей поединок, бизоньи бои да индейский обрядовый танец, ответствует словоохотливо пред командиром, с какой ныне стати малышка Жозетта цепями гремит, подобно толпе смурных каторжан, дескать, безвинно кандальницы бремя таскает, лишь только сие наказание, до невозможности всех изводящее, сбагрить вдогонку бы леди Шарлотте, поскольку чудесное дитятко мнит себя, точно возмездием Божьим, освоившая все проделки и шалости сплошь, карманный завод часов гунтер впрок, шляпам суёт меж куртин госпожей, начинающий тренькать среди благородства визитов, крамольного вздора стишки на степенного Мортимера сочиняет, подзуживает гувернантку её домовитости впредь обучать, а засим непременно сшивает перчатки друг с другом, в пальто рукавов обшлага, платья к вороту смётывает, и коварством отцу, достопамятному сэру Вардемену, целиком гардероб выходной перестрачивает огроменною скатертью, да Серноскверне однажды сквозь муфту вшивает изнегодовавшейся белку от пройм, гвоздей колотя настил башмачкам, праздничностью норовит исцарапать гостиной паркет, угощает псов дамским шиньоном в бульоне отстиранном, чтобы окрест пережёванное воротить, развинчивает латунный кожух, мимо рычажной скобы арифмометра, где под кулёк разогрето борзых испражнения втискивает, смазав клеем вскипевшим о пуговицы бронзу кожаных кресел да гладь визитёрских цилиндров полей изнутри, к почтенности туфф развесистых шляп, радостно сквозь табльдот, отобедав, запихивает шелуху, скорлупу над лущёною шишкой, и всё недоеденное по куверту, что в урны аллейные, сальным огарком, у дряхлого каталя выменянным, натирает подряд фортепианные клавиши, тростей набойки с подошвами туфель, меняя разваренной клейкою гущей кольдкрем вровень баночки, да начиняя всё тем же печенье, отламывает стрелки вдоль циферблата часов, накладкой зашив собачий помёт, вычурные буруны куафюр и сигары шкатулочные наполняет, забив табаком о концы, расталкивая обёрточный сор, вовсе немыслимый, где уже только придётся, в настольные вазы, коробки для воротничков, ридикюли огрызочные, саквояжи измаранные, через утренний кофе добавившая скипидар, ко трапезе вновь спешит отягчить знатно фазана прожаренного в три булыжника да кирпичом битым кексы печёные, около пуговиц горки в мясном пироге заготовив мазут гребнем соусника для подливы жаркому, ворует отцовское через шатлен портмоне, раздавая бродягам его ассигнации, вширь объявлявшая каждому встречному, будто её баронетства родители трижды мерзавцы, каких свет не знает, иль всем благовидно толкует, мол, папенька вшивый прохвост, и недурно вообще пригвоздить бы сякое к позорным столбам, выпарывает его сюртуков бархатные рукава да обратно примазывает, чтобы тем отскочить по пути, сажая на клей столбцы из монет, грозно расправу чинит правоверная девочка-миссионер, кою сплошь именуют отселе Господним вмешательством, суть же убогой да квёлой насмешкой-решеньем стотысячных бедствий, где поводом лишь нарекают причину, малютке, среди мерок общества дабы возить, надевают личину ребёнка прилежного, выкроенную телячьим пергаментом, в звонкий просвет эхом разоблачительства шустро суют рыхлый кляп, сие заградив под маскою впрок, сцепленные кандалы прикрывая из муфты собольей, протискивают через вылощенный самодвижущийся экипаж Де Дион Бутон дёрганое воздаяние от Присносущного, на каучуковых шинах и под восьмисильный мотор удаляемое за ограды Бэргардена, графства столбы да окраину штата, покуда расписывает баловство суфражистских деяний Жозетты, сэр Вардемен, вновь оказавшись на палубе Мелвилла Третьего, через бинокль по условному знаку от вперёдсмотрящего, споро кидается пушку гарпунную при китобойце отлаживать, зычно орущий для Айседора сняться и настигать зафрахтованный шлюп Серноскверною да Солитёром, подавши о рупор засим наставленье преследовать третий корабль судну Джоэла Слэттери, Киттеридж подле штурвального бриг промысловый ровняет на курс, оглядывая подряд экипаж, кой составляют французы, канадцы, мадьяры да северные инуиты, что, переводя с эскимосского, обозначает, французы, канадцы, мадьяры да люди, Паж Кубков, нашедший чернильный стихарь при разлатой дохе за копытною трубкою мистика Азариила, орудием выпалив к зыби штерт-троса зубчатую пику о сталь гакаборта, увязнувшую под листами обшивки, рычит комендором среди ординарных прислужников дома баронского Киттериджу не рубить штурмового каната, покуда его депутация вширь пробирается к Тёмной Лошадке, под выкрики леди Шарлотты, спешащей расторгнуть отсель бременящие узы супружества с Вардеменом, дабы ей разыскать многорукого, что Присносущным в избранники твёрже сулён, вихрящийся жар топимых котлов, грезится, словно бычачий Молох обок праха найдёнышей, вдоль прокоптелого судна, за Фата-Морганой кильватером шествуя под буруны водореза сквозь рыхлую наледь, мадам Серноскверна прилежною эдвардианкой стучит над планширом о крепко застрявший гарпун, жакет меховой придёргивая к лифу зобастому, рёберным воротником знаменуя дворянскую статность, верчёные плети кальмарово-гибсоновской куафюры сдувая у личика наискось, леди Шарлотта враждебные артиллерийские распоряжения вскользь отдаёт за клюкою прогулочной, для митральера при четырёхствольной картечнице Норденфелта, по традиции названной в честь толстосума отвне оружейников, залповой мглой торопящаяся нечестивцев отринуть, разодранный брамсель устроивши Мелвиллу Третьему издали сажевых клочьев трубы, подсумками врозь оленьих камлей горные юконские цимшианы разламывают гладкостенные ружья под крупную дробь, загоняя патроны, меж тем как Вольтерчик сопит, на закорках держа суфражистку и перелезая шторм-трапом к вельботу, среди громовых плесков сброшенной туши гренландца за распотрошённым нарвалом, где Айседор Киттеридж, бартакстом давним срубает поверх китобойного брига томленье канатной струной, вкось поворотив станинный вертлюг, острым углом к борту Фата-Морганы снаряда второго из пушки гарпунной железом рассаживая митральера насквозь, что грохается о палубный тёс, лезвием пики зубчатой несомый к фальшборту, среди верещания штуцеров Мелвилла Третьего, Слэттери, Тёмной Лошадки резервнокомандующим вопрошает на знобкую ругань, пристойно ль утайкой ощипывать гуся да грабить сапожника, чтобы кого-то вываливать с дёгтем и перьями, Вардемен, дитятко малое дракой нещадною туже запихивая сквозь рундук от пальбы, для Борхарта встык упор примостив, около ютовых кип начинает вести карабинный огонь по канадским французам, скребя треугольную мушку под целик о вылет бутылочных гильз на проточке, среди баркентины трёхмачтовой Орвилл налаживает комендора позицию к ящику огнеприпасов, гагарьим пером боливара тульи возвышаясь над залповою двадцатипятиствольной картечницею Де Реффи по колёсной станине, из гомона высадив гафель бизани до лопнувших тросов у крена рангоутом Фата-Морганы, застёгивая ремешок жил меж прорезями костяных илгааков, Шарлотта Корд близится, хмуро накинув шитьё опушённой галунной венгерки, примерившая за шлыком кистевым барибалов кольбак широченный, плюмажем да вязью кутасов украшенный, вспять оттолкнув надырявленную парку артиллериста у сменщиков, штабельно сдохнуть изволивших, на опереточных россказнях двигая лязгом несъёмный вертлюг промысловой картечницы Норденфелта от набегов разбойных, зазноба Вольтерчика хлёстко орудует флотской машиною в однодюймовых четыре канала, отметивши довод свой щепами через грот-мачту, под выбоины трещин корпуса из корабельной сосны, грассировкою парижанскою вычурно к раструбу жести отсель изъяснявшаяся, половина дражайшая Корда его направляет радетельно потчевать крабов придонных своею галошей с торчащей цигаркою, Вардемен, будучи сплошь убеждён в скудоумии оной прелестницы, ибо же не догадаться ей под ватерлинию бить, расписывает условий набор воинской капитуляции для благоверной, покуда речами Вольтерчика Азариил только лишь довольнёхонек бродит, что вычищенный наставитель рогов позади рогоносца, актёрка ответствует сквозь механический привод рычажный супружнику вантами сорванными поперек ноздреватого крюйселя с фоком, натугой креня орудийные цапфы к шарниру под скального глетчера колкий обвал, о залповый гром картечницею, трапом железа взбирается старший котельщик меж рупорною перебранкою вдоль захребетницы и пустобрёха, Шарлотту Корд оповестив, дескать в трюмной цистерне оканчивается мазутный запас, вынуждая отдаться на милость Господню, сквозь ветер петляют обводы трёхмачтовика, поднимавшего винт кормового колодца среди разрифлённых бизани и грота, ловящих Зефир подле Фракия, на черновласого пажеского Херувимчика дома баронского молотое скрежетание за пулемётом станочно-колёсным литой сборки Хайрема Максима, угольною поршневой баркентиной сквозь лопасти движителя настигая подряд свищеватого триселя шлюп Серноскверны, приметившийся иудей-митральер Де Реффи Орвилл Пембертон врозь потрошит кливера у обвисшего рея, скосив парус намертво, будто часовенным складнем-картинкою, за четверть сотни патронной пластины гнёзд между рычажною вкаткой до швов орудийной окалины, где юной трепетностью Господин Бутерброд отзывается наспех цепным ружьём Гайкота из ледяной пыли хайда вельботов над стылой шугой, цилиндром в прогрев на рёве котла фырканье Тёмной Лошадки ютится при Фата-Моргане, сдвигающейся фордевинд, густой позумент венгерки плетя леди Шарлотты у Норденфелта, раздающей окрест указания вновь снарядить орудийное шведское приспособление мимо подачи над встрявшею гильзою, артиллеристка обходит винтовочное мельтешенье застрельщиков доминиона, вослед болтовых магазинок продольно-скользящим затвором из гарканья Рэмингтон-Ли, у эмансипе чертой антреприз, лайковый танец перчаток линуется жестовой властностью спорых решений, под зык дробовых ружей от эскимосских гребцов наравне умиака, граня ледников обрушение плеском залива сквозь гвалт судовых митральез, топя о картечь индейский челнок, мрачностью около Йоргенсена карабинов зазноба Вольтерчика буйно гарцует вкривь палубы на миссурийском фокстроттере с вышитой зимней попоной, но всё же при дамском седле, ибо вовсе не умалишённая, взоры бросающая вдаль свирепо-немилостные для супруга, у кромок досужих биноклей подняв револьвер Лефоше напоказ барабаном в два полных десятка зарядов, имей бы уланскую пику с лохматою Вардемена головёнкой, торчать бы ей ныне подсаженной ввысь непременно, скрипением брашпиля грузов к припаю разводья меж глыб ниже сходней каюров при нартах до шлюпа мадам Серноскверны, вытаскивая посреди рундука образцово носишкой свистевшую Мэйми Грант, будто певунью лесную за мороком от полушалка, с дублёной шубейкой ровняя жибюс перьевой, Каламе дитя вмиг препоручив, шастающий баронет при фальшборте выискивает несмиренную ересь в лихом кольбаке о стальной корпус Фата-Морганы, где чугачигмюты над смёрзшейся колотой скатертью мятою волоком сплошь перетягивают умиаки, подряд созывая архантропов, коими он инуитов считает, нормандские кони, впрягаемые к митральезе, плетутся за Орвиллом, лямкой плеча взявшим наискось Штейра-Маннлихера кожаный бурый футляр, вдоль псов ездовых готовящие Вардеменом переправленные тобогганы, носильщики хайда, от иноплеменных матросов, сгружающих лари провизией, слуги баронского дома, оставивши пробковые пояса, нахлобучивают росомаховые длиннохвостые шапки, засим обменяв сродно непромокаемые сапоги на гамаши охотничьи, слыша, как мидельной топкой гул Тёмной Лошадки у ближних торосов коптит неохватностью полога трубного снег многослойно-хрустальный вплотную спускающихся ловчих странников, двигаясь над колеёй, проложенной вширь обоза мадам, Орвилл, Калама, Жозетта и Вардемен пересекают заструги верхами до фирна предгорий, среди бессюртучных медведей, шатунствующих вразнотык многоглавых тотемов резьбы, гурьбой навестив к чечако ролям сланцевый округ Аляска внутри экспедиции, занятой поиском оледенелых могильников антропогена, засим огибающие Кетчикан да селенье портовое Скагуэй, шествуя будто бы первопроходцы с литой наковальней заплечной сумы, фронтира оплот себе углядев, между колоды, тасующей враз кубки, черви, лопаты, копыта, за проводниками туземцев, к изогнутому передку вдоль саней бесполозьевых, туже ремни правя кожаным ранцем при скатке у взрезанных склонов расщелины, что буквоедские выползни да верхогляды контор, прибывавшие от бугорчатки столичной мехи заплатать в чужедальнем краю, зубчатый утёс опокой ветвей кроет мерцающею большерогою тенью канадского лося для Рэмингтонов промысловых, ютясь к заснежённым пещерам отрога среди пустованья бревенчатых трапперских срубов под вьюжившее озорное ненастье о шарканье гронингера баронетского дробью кремнистой за Пембертона квортерхорсом, волчатника да собачея при свите гуляющий хлыст позади ездовых маламутов, коробивших нартовый скарб, тропой колесо вдогон завязив, мимо фырчания клайдсдэйла от гужевого тележного ящика огнеприпасов, нарубленной гатью жердин подле ваги кедровой шуршат мокасины лесных инуитов каюрами, высвободивши повозку окрест заворошки со следом, где печкой-времянкой чугунною теплятся вкривь дрожжевые лепёшки опарного теста, да ставят шатры свои путники, наперво торбы сенные давая развьюченным возле огня першеронам и вяленой гущею мяса карибу рачительно потчуя сворки, цигарку свернувши из бурой бумаги с щепоткой табачною около спальных мешков для палатки брезентовой, варочный снег шебурша чугунком на привале, Калама взбирается между лабаза охотничьего на сосне вровень штамбовой лесенки, требующий всюду именовать его Камехамеха Великий, а не Господин Бутерброд, к тому заявив, любой, мол, канак, что иудей всякий призван от шалых трудов почивать в день субботний, нехитрую снедь, пеммиканом до вздёржки заправленную, сухо распределяющий по едокам, Орвилл Пембертон молча вращает ручную кофейную мельницу, горные шапки осматривая у полей боливара, изыскивает гнездарей от увалов по ельнику, внемлющий, как над вуалью костра тушей хрипло шкварчит вдоль ободранных жилистой крепью боков чернохвостый олень, карбидный фонарь заливший сквозь блеск, Вардемен Корд разнимает подпоркою ножничный стул маркетри, за сподручниками наречённый Вольтеровским Креслом, вскользь инея паром окутанного полушубка вытряхивая мёрзлой жижею граксу, прилежно рассованную баловницей Жозеттой, наказывает притулить заповедник индейцев меж доминиона к отряду из тех регулярников, что эскимосы зовут человеком ружья, всё дабы унять рогатой дохой знахарскою капюшонной повадившегося окрест волхвовать профсоюзно-артельного мистика Азариила, овеявшего непомерной загадочностью, отчего миссис Корд ныне столь безголова, сквозь пихтовую куржевину студёных ветров до чадившего хвороста путников трубки смолистую хмарь выстилают, кривя многолезвийный складень раздвинутым пробочником, словно бонапартисты зимой в брюхе лошади рюмочную затевают с отардом, покуда вслед банки пригожее дитятко Жози орудует над маринадом стальной ложко-вилкой походною, сидя у хвойной перины соснового лапника за буревалом, отколь Мэйми Грант шустро иноплеменным язычникам дебрей хребтов растолковывает благонравностью миссионерскою, точно пустое ученье их дерево, ибо не в ветре Господь, не в огне, да целебно бы всем разузнать, кто же присно Великий Отец, дымившиеся карибу хрящи сколотых мисок, вширь коих погонщицкий бич разнимает схватившихся псов, Орвилл смазывает образца года тысяча девятисотого самозарядный тугой карабин Штейр-Маннлихер, за рык маламутов держа волчий взор, отражавший костёрные искорки до перелесков, баронские слуги меж дратвою чинят постромки собачьи, вверху растиравшие снежной крупою лужёную утварь, напротив старинного рашпера о прокоптелую ржавчину, теша аляскинской радостью ледник для мяса, при ельнике вздёрнутый от копошения хаски, с подветренного шва палаток свернувшихся, чуя вскипающий пар до кофейника, змием гривастым отвне на ветру извивающийся мимо клокота льдистой растопки, когда балагурка-малютка Жозетта Корд, ночью зашившая Вардемена, перемаянного крепче в спальном мешке, дабы мог он скакать и брыкаться по лагерю, точно пиявка громадная, впрок из жибюса отцовского пачканною требухою карибу собак ездовых накормив, утверждает с Каламой обычаи меж прекословья уклада селянского, ибо же всякому ведомо, при деревушках раздоры издревле решаются просто, кто громче орёт, тот и прав, упряжки ведя сквозь оползни круч, тягловые першероны среди ледниковых морен приближаются за тобогганами врозь мынтыгака из шкур узловой штопки чугачигмютов обрядовой, где отзываются хайда индейские проводники, увидавшие згу, вослед Кордильер аляскинских троп, ёрзаньем нарт, многослойно гружённых, остолы ворочая, Пембертона квортерхорс, поднимающийся над утёсовой пропастью, компасной стрелкою Орвилл ровняет маршрут к побежалости сизо-багровой окалины ружей архантропов, мимо обозных скачков Жози, требовавшей смастерить прежде иглу брусочного снега, покуда толковостью высшее общество благопристойно играется в шарики, гронингер Вардемена, приникающего торопливой согбенностью возле передней луки, чертясь верховым у скальных преград, корпусом держится от гнездарей, заприметивших конной добычею тяжеловозов, гуляя при странниках медленно, что восходителей горных шипами утыканные башмаки против дырчато высушенных над костром шерстяных мокасин, вздев стойки прицел о вал насыпной, между пещерою карстовой полога снежного, бруствер Жюльена Клавеля в Шарлотты сподручниках грезится, будто мальчишеский зимний охотничий форт перед логовом Азариила да буйной мадам Серноскверны, отколь черновласый смурной Херувимчик, стреляющий пачками за самовзводной картечницей Хайрема Максима, гулко буравит железом окованные подреза на гортанное эхо кремнистых оврагов, колёсный станок пулемёта с матерчатой ленты питаньем штамповки винтовочной гарью надвинув по ружьям кавкорпусным Йоргенсена, Орвилл спешивается, забрасывая край широкого шарфа к плечу до вставляемой сверху обоймы для шестипатронного австро-венгерского Штейра-Маннлихера, дав указания слугам баронского дома орудие кованное распрягать, среди валунов граня аванпост, мимо кедровника впрок затаившись, Вольтерчик старается выправить сборкою от Людвиг Лёве глухой пистолет-карабин, под искр баллистит ощерив затвор короткоходной отдачей на ствольный кожух, пустотелый вне изморози, Херувимчик, при шатком сиденье колёсной опоры ведущий огонь, за станочный щиток выжимает урывками свирист гашеточный, накрепко стронутый от заграждения Пембертон, вширь миртальером себя обнаруживая пряжкой на боливаре, картечницею Де Реффи поперёк раздирает мерцающий бруствер из артиллерийского залпа, креня двадцатипятиствольный удар прежде казнозарядной отвесной замены пластин, врастяжку Клавель рыхлит обертон хартфордского пулемёта, о короб луща ползунковый приёмник, на сходе лавины у гвалта картечницей, Орвилл, держа карабин, разрывает Жюльена среди укрепления, вытянувши Херувимчика под кандалы меж гнездилища эманципантки, отдав баронету чернением Гамильтона пистолет об изогнутый шведский затвор вместо Борхардта с плотно расклиненной гильзою, Вардемен, обындевешею коркой вослед пятерней засыпая карбид жестяному бачку лампы, мимо светильни водою разбавив, налаживает пламя клапанное, у бездымного пороха рявканья двинувшийся обок Шарпсов и Рэмингтонов эскимосских, за горные полости смёрзшихся каменных струй вымывных галерей, осадочный слой подряд вередя скальною росписью давних бизонов кудлатобородых и оленелосей, где выкормки доминиона чащобного за перестрелкой со штуцерами атабасков ютятся вдоль гама колонн сталагнатовых, щуря промозглые своды наростов сосулек вплотную капели шипящей от чада валежин костра разведённого, через баулы для платьев обтяжкою пиковой масти, Вольтерчик напутанностью ошивается, высмотрев ящик свечной про запас, навстречу каверн чернильный стихарь мистика Азариила узнавший, вдогон месмеристского дрыганья занятого ворожбой да шаманствованьем, пропускающий осыпью чахнущий свист отсырелого пороха мимо винтовок Шарлотты сподручников, доблести мерой Паж Кубков за Орвиллом Пембертоном и Каламой взбирается кручею сланцевой глыбы о заледененый натёчный сифон посреди бездыханных французов канадских, узревший мадам Серноскверну, вверху беспредельного негодованья столпом, расстёгивая соболий жакет, вынув рамен кобуры Лефоше револьвера двуствольного отсверк, увенчанная леди гибсоновских широченною дамскою шляпой с плюмажем, тулью закрывавшим под свес, клубы тормошит, спустивши курок, Вардемена отгоняя к пещерным колодцам останков звериных, подряд наговоры твердящего выспренностью Солитёра, виденьем, по коему стронутая дама сердца Пажа Кубков от первобытных краёв привечает избранником Ангела Ночи гонца многорукого, дабы зачать уголёк, вослед из чего является огнь, к насту поднявшись, Вольтерчик спешит урезонить меж вескими доводами половину дражайшую, от Серноскверны плашмя залепуху чугунно принявший, когда грудозобая эдвардианка, протиснутая в опереточной дивы наряд, грассированьем витья парижан, гордо муштровки изысканностью баронета отсель костерит вразнобой, дескать, что за беспутный срамник-вертопрах, ниотколь затесавшийся, буйно дерзает ей распоряжаться, Корд, опочиваленной вздорной знакомки найдя окаймления томные вежды с дурной чертовнёй по глазёнкам, хватает Шарлотты мерцающий юбочный шлейф, мадам суетой вмиг перевернув, гневностью по верещанью ловя облик дитятком из суфражистской оравы, вприпрыжку несущейся перед родительницею Жозетта, горжеткою над пальтецом неуклонно сближается около визгов чумных Серноскверны, от жупела очаровательного плотный фирн бередящей сквозь так-перетак разуменья, сапожками пряжечными в меховой оторочке сучившая над котловиною глетчера издали шёпота стылых подземных озёр, среди костяной резьбы топорищ, вымершей горстью архантропов, леди Шарлотта, завидев карбидною шахтенной лампою Дэви ручной сэра Вардемена, оглоушивает прозорливо наотмашь его путевым утюжком о жибюс перьев егерских гущею да потешается над благоверного пажескою куафюрой, он ибо лакейства образчик при Мортимере, свирепевший Вольтерчик мадам Серноскверну отсель признаёт недоумства поборницей, кафешантанной зазнобой-дурындою и водевильной скакуньей, заверив, что все её реплики увеселительный дивертисмент под салонный регтайм, обмётанных уст морозца тесьмой, джентри взъярённые носятся меж сталагнатовою колоннадою, вскользь обогнув ледниковую мельницу, эманципантка сопит возмущённо у зыби корсетного напуска лифом до пуговок, о всполошённого юркостью Вардемена духовым утюжком запустившая обок пальбы над малышкою Жози, покуда Вольтерчик стенает, мол, призван мученья терпеть с ошалелой мотовкою да захребетницей при авансценах кабацких, в свидетели несправедливости жребия твёрже пророка оттягивая, волхвователем Азариил Имре Этвеш трясёт черепное оленье навершие горного посоха, вдоль капюшонной медвежьей дохи, качнув дегтевой чертой балахон, к меху лосиному вспять рукавиц, провозвестником гуще всё напоминая святого открыточного, прославлявший Изделие Божье окрест, потому как Иегова, сладив его молотилом зубчатым, холмы поручает оттоль растирать да хребты кряжей делать мякиною, заблаговременно вкривь исчезая среди камнепадной шрапнели челом ледникового свода, из будущности узревать не сподобившийся многослойный обвал, растресканною плетёной хлеща лыжей индейской супружника, леди Шарлотта, отвне Солитёра успение не замечая, грозится встык переменить барабан Лефоше, что парируется сэром Вардеменом, дескать, ей для такого старья запасную болванку вовек не добыть, а отмерка из пороховницы в каморы немыслима сквозь потасовку, меж тем баллистит оный ржавый замок разрывает от выхлопа тотчас, учтивостью для антрепризной кривляки непризнанной семипатронного Гамильтона гнутоспинные отсветы рекомендуя, вдоль бойких сапожек малютки Жозетты, плясуньей вертясь за четою супружескою передравшейся, муфточкой с цепью кандального бряцанья под репетир музыкальных часов гунтер, многоголосо звенящих от пропасти, где ложем скального глетчера носится эманципантка, схватив ледоруб, осадочный хруст поверх озерца карстового на припае рыхля о затопленную галерею пещерную, в коей сподручниками баронета шумят Орвилл Пембертон и Господин Бутерброд, карабинными вспышками до атабасков, за лохмы язычников гнётом врозь окаменелых дубин под рубила кремнёвые обок щелей начиняя провал, сэр Вардемен Корд, ссыпая на шлак известь гашёную лампы карбидной, портплед выворачивает у огня благочинной супружнице, иноплеменникам распределив указания, дабы не спутать отстрелянных с псиною, выморочно околевшею подле гадания всякого, что за напрасная смердь брюхом кверху валяется, сих достославных кадавров баронского дома обмёрзших напротив чащоб головней распрямлять и закутывать через брезент, вышибая под кайлами яму, засим прогревать у кострища внутри да киркою работать артельщицки сызнова, точно вершин стародавние землепроходцы, на утреннем беге нормандских коней у пригорка из тяги обозной, саней бесполозьевых лайки индейские гонятся резвостью около нарт ездовых маламутов сквозь оклик шерстистый каюров, за полостью меха Шарлотта дражайшею страстью Вольтерчика, переполняемая горделивостью, чертится мглисто креплёной вдоль проволочного каркаса громадной куртинною шляпой с плерезами, туффами перьев на шёлке, в гипюровых бантах, кисейных бутонах да с чучелом тетерева по тулье, что у клюва сжимает оплаченный вексель на имя супружника, общей ценою не менее, чем экипаж самодвижущийся, наравне обращаясь уже друг ко другу без тени упрёка, отсель фантазёркою милой её величая, сэр Вардемен, девочке-миссионеру позволив играться пещерным серпом, до сланцевых глыб не смогший узреть, мимо торосов спускающийся, ни трубы поршневой баркентины, ни дырчатых оттисков шлюпа стального, ни даже расколотого умиака, в раздумьях открывший фигурностью ножничный стул маркетри, вольготностью брюк устраиваясь, гетры обмётывая под карманною щёточкой из полушубка дублёного, вдруг отличает мадам Серноскверны гранёную пороховницу, начав заряжать Лефоше обок щепоти капсюльной туже, покуда сэр Вардемен прячется за кривизной снеговых валунов, кидая жибюс, надев чугунок, будто бы шлем водолазный, броню теменную сносившая, эдвардианка гоняет его между выстрелов пенделями через льдины у берегового припая, сулящая айсбергом прочно идти в Мичиган, за сюртучные фалды таскать ветры папеньки Мортимера, кулачьём потрясая пред ликом Всевышнего, юный канак, отставной митральер и косматый лесной запыхавшийся джентри, клюкою прогулочной бодро обхоженные, присмирело бредут вровень хаски упряжек, навьюченные тобогганов погонщиками, жмурясь через морозно-иглистую пыль, чечако ведя, при дамском седле, вычурностью аграманта расшитой попоною на миссурийском фокстроттере, эдвардианская леди визитом приличия облагодетельствовав Кетчикан, среди волокуш под воем борзых, недоуменностью близ цимшианов седых узнаёт, будто бы коренные индейцы Аляски теперь обретаются в хижинах стылой вагонки с тотемным дворовым столбом, а иглу, вигвам, да шкур мынтыгак, давно населяют лишь бостонские чудаки, за скитаниями приструнив суфражистское дитятко, буйно родительницу нарекавшее оппортунисткою мелкопоместных змеюшников, сорно продавшеюся для тряпья и вонялостей груш пузырьковых, обстригшее даме плерезы ко сну, чтоб тем украшать в лихую метель сбруи измученных тяжеловозов, Шарлотта недолгою мыслью к бечёвке обвязывает чадо паркой вне шалостей, точно младенца свивальниками, да впихнув кляп оленьего сала индейским обычаем без тараторенья на визготне, палаточные отточенные колья засим подбирает, всё дабы Вольтерчика плотно гвоздить беспокойным жучком, копытно взрыхлив разрытый тайник трапперский, сплошь росомахою ныне обгаженный вровень застилки из меха карибу, побрезговав донных копчёных припасов остатками, эманципантка стучится клюкою узорной о ставни фактории, сруб отпирающей, проконопаченный мхом, взбив стружечный пол, среди вахлаков, множество лун подряд занятых розно поплёвываньем о чугунную печку, шурша баронета монетным запасом, готовит провизию к терниям вширь обмороженных странствий, до хижин бревенчатых на восклицании чуть не обрушившись туффами шляпы куртинной без чувств, завидевши, как цигаркой пыхтит удалью выправленный, брагой дутый, трёхлапый патлатый бугай-гуртовщик Сэлем Бёрн из-под Сёркла, Изделие Божье собой знаменующий в охровом широкополом да войлочном стетсоне кэттлмен, от полукомбинезона меж лямочною парусиной коробя жилет с меховою опушкою, горное стадо мясных, необъятной рогатости хайлендов перегоняя к сараям, державшийся крепко верхом на посёдланной туше быка долгошёрстного, плеть сыромятную корча, весомым биноклем лорнирует эдвардианскую даму, приветствуя неторопливо Винчестером Браунинга под образец Девяносто Три, вздев длинноствольное помповое дробовое ружьё, скобой бередит курок за перстом, наручей кожаных сплёткою до рядом бегавших в гарканье хриплом пастушьих собак вислоухой каймою, дивящийся при назорее косматом, гадливой отрадою полный сэр Вардемен чванно мадам Серноскверну спешит поздравлять обок приобретения для ретивого, ответствуя Сэлему Бёрну вослед, мол, сие величается пёстро Шарлоттою Корд, в прежнем бурном девичестве Дурой Немытою, выпросивши самокрутку, несёт путешественникам стержневой грандиозности распоряженье, что конный баронского дома обоз меж пещерной косматости зверолюдей остаётся в сугробных краях пурговать.
["Night Angel's Herald", Yukon 1906, Ladderstep #25, Folk Version "Home On The Range", Folk Version "In The Pines", Folk Version "Oh, Promise Me"]
Скособоченностью ветхой отпирая туго чиненные проволокой слеги на воротах, к прибаутке старожилов Маккавеем наречённый гуртовщик трёхрукий странников у пряжек боливара да жибюса загоняет из шотландского, умётом провонялого мычания, в зимовник для скота, перед грудою картофельной мастеря зерноподъёмников жестью кровельною, наскоро поправленною, силосные башни, назади эдвардианскую мадам окликнув чопорною скво, отдаёт бидон колодезный, дабы ей ворочать с тем шадуф, баронету наказав тащить вязанку дровяную подле маранно-клокастых бугаёв, упреждая, мол, брыкаются звери не по-лошадиному, а копытами сшибая вбок, за кедров дебри, хайлендов своих зовущий лонгхорнами горными, по давнему обычаю фронтира, что взбредает, как взбредает, принародно величать, затараторивший с аляскинскими кули от японцев, населяющих в избытке флигеля слуг для измаянных дворян Архипелага Бутербродного, Калама, ухмыляющийся радостной ножовкой узкомордою, таскает возле Жози между саквой пеммикан оленьей гущей до луки седельной, цапаясь у яства с баловницей Мэйми Грант, средь фольклорных обитателей пилигримы мичиганские, задубелые решительно, взирают на ползущий из кряхтения оглобель дощаного клина Божьего Изделия, впряжённый бугаями снегопах, за сарайными тропинками впопыхах ярем откинувший, глыбой скально-прелой Невидаль Трёхлапая, явив гостям премного благочестия, подгрудки сгодовалого шерстистого телёнка шерудит скота забойщиком, надев мешок вдоль морды, разминавшийся кувалды рукоятью да острящий сплошь двухфутовый тесак под оселок, снежный плуг трамбует выездом, полюбовниц чем катающий, от салунной пианолы за еловой куржевиной, разумея дельным втачивать фланели антрацитные к жилету меховому рукава по Фаренгейту в сорок градусов мороза, пятернёю третьей с наледью вихрящейся окидывая горное приволье, через брёвнами отстроенный кривой однокобыльный городишко, зазывающий беспутья отщепенцев шалых вывесками Доусон, Кетчикан, Форт-Юкон, Джуно иль же Кордова, гвоздимых для верей лосиных рож лопаторогой темноты по мере надобности, гулко исшатавший самогонный бак отводами напротив рукобития трикрат, хвойной горечью настой к цинге, разбавляя за сноровкою прославляемого бражника над пихтовой застилкой, ибо странен человеческий желудок, не прочней дупла медвежьего, взрастают шишкоягоды, собрать бы да сжевать, так непременно же всё надо размолоть, от можжевельника ветвями начадивши, перегнать, ещё корнями закидав, сиропом клёна для слащенья терпким сдобрить всё да выпить, иль же сыплется бурунно рожь, настряпать бы лепёшек и оладий, нет, всё надо измочить, засим ту жижу прорастить, ссушить, испортить, растолочь, дождаться гадости броженья, перегнать сие да выпить, иль ячмень готов на крендели, от кадки рад-радёшенек, нет, сызнова проращивать, вымачивать, отстаивать, пригодное до вязкого дурмана извести, засим уж твёрдо проварить и непременно с тем же выпить, разрядившиеся колкой бахромой сосулек рубленые хижины встречая, мичиганский джентри, прежняя баронства машинистка да трёхрукий гуртовщик, выше лесенкой несклёпистой, за отвесный лаз взбираются, меж пристанищем для Божьего Изделия внутри проконопаченной к щелям пенькой со мхом водонапорной башни, треснувшей лачугой, торовато просмолённой, через шкуры перелатанной и шишками вдоль хвороста стреляющей из юконки томленья посредине, ибо сходно заповедует при тётушке вострушка Мэйми Грант, брать непременно кофе с сахаром да сливками, да с верой в перемену стародавних убеждений, Сэлем Бёрн, преисполненный сердечности гряд клеймовщицко-погонщицких, за намоленную крепкой бранью притолоку втискивает ранцевой супружеской четой обызденевших окончательно двух Кордов, о шнурованные краги ржаво звякая лужёным рукомойником у шаткого брезентового бака раскладного под колодезную жижу, взаперти держа зверушкой стерегущею двухлетка барибала на цепочный лязг обпиленных когтей, с инуитским забавлявшихся для шаманства бубном кожаным, усадивши баронета, предложив кошму на спальном тюфяке, Серноскверне досточтимостью подкатив бочонок смальцевый, принимается греть месиво, без всяких оснований величаемое исстари бульончиком, но лужу тем резвей напоминавшее, так вот, подогревая в миске лужу, Маккавей шерстистых лонгхорнов раскидывает мозгом костным, будто бы упомнивши чего на кипень скрежетом грязнющего кофейника, трясёт лохматой гривой дегтевою, прытко вышибив навозно-перегвазданным воловьим сапогом бочонок смальца из-под юбок задыхающейся жутью благонравия Шарлотты, пуще вытопленным салом нутряным прилежно сдабривает угольную сковороду наискось от пригари, замазав шлиц крепленья резьбового в острогубцах, через кои вередит колючей проволоки остов для поделок, вызнавая у гостившего Вольтерчика, зазнобы платья ёрзанье обкапав на шумовке проржавелой, кто сия достопочтеннейшая фря, жбан телячий яством выправив, к запечённости ободранный, начинённый впрок мундирною картошкой по глазницам да толчёнкой в безъязыкой пасти, Вардемен, седалищем костлявым накренив тюфяк соломенный, подробно вздорной склочницы заслуги объявляет, не преминувшей добавить, что скиталец оный суть же тугоумный косорукий отпрыск чресл багажной фабрики владетеля да комиссионера массачусетского, сплошь изворовавшегося, плюнув за щербиной справа, Невидаль, у шороха цигарки побурелой начадивши тютюном, к дамской просьбе непременностью, сладить кофе с пирогом отсель, добродетельно суёт пирог в кофейник, разражавшийся бахвальством, как сберёг окрест премного на часах, вколотив бочарным обручем циферблатный круг по гвоздику да намазав изнутри золою стрелки, благоверная Вольтерчика, таращась на Господнего избранника в неверии, размысливает, сколь ей обретаться даже тягостно среди водонапорной башни около ночных ветров студёных под урчанье барибала низким воем об намордник сыромяти, увлечённый волдырём от правой нижней пятерни, Маккавей бурчит за Кордами, тарахтельня колымажная разве напрочно обходит скакового жеребца иль паровоз курьерский, Вардемен, распробовав телячий жбан, вослед баржевиков с биржевиками путать взявшийся, твердит о чернородно-глиноземистом своём происхождении, что из табакоробов, утаивши, мол, не сборщиков, а плёточно-цепных работорговцев, бастонадой пробавлявшихся, ценя трёхрукоделье Бёрна паклею да ветошью набивки мимо стружечного ящика, с распялками вокруг мездёрных шкур, точно плюшевые Рузвелты, кудреватые фабричные, Маккавею предлагающий раскопками вширь скального обвала верховодить у звериного могильника при вечной мерзлоте, компаньоном нарекающий, что мерзавцев, к полюбовности, за присягою условившихся наперво друг дружке из Винчестеров затылок не дырявить, Сэлем пыхает цигаркой возле дамы, разъясняя, он, весомая пригодная особа для общины, утверждать сии разъезды вправе лишь градоначальник да старейшины совета, ибо рукоположённого трикрат безмерна значимость у всякого прихода, отзываясь бубенцами нарт в гружёной тяге хаски упряжных, через утро поселковое оголовья жмут натугою, что носильщиков индейских лямки с лобными ремнями для поклажи, депутация из Вардемена с Пембертоном, за гуртовщика напевы шествует меж рубленых фасадов, где в муклуках шерстяных торчат сугробами гуляки-лежебоки да бахвалятся трудами сиволапые умельцы, прославлявшие свирепый край чащобный, ибо в округе Аляска даже кони бородатые, минуя сандогасы чёрной кожи при накидках из Тадзима отсылаемых с имперским повеленьем кули, дабы начинять казну под нужды Муцухито, Орвилл, Сэлем и Паж Кубков основательно раскланиваются о книксен фалдовый пред Маунтопом Эбенезером, колючей северной нечёсаной глуши передовым градоначальником, вальдшнепового ростра обладателем, что носит мерой шляпного образчика треух с тульёй цилиндра как предмет отныне церемониально-утеплённый, обывателям, досель напоминавший, разве, кошку перемотанную через паровозную трубу, сквозь обшубленные залежи развозных телес властительных, привечая экспедиции полярной вожака, рекомендует под сношение душевное окрестную мараку, издающую отрыжку и листок для первых нужд, обок прихвостня газетного Джека Спэйдса кривомордого, что лихая человечишка в громадной шляпе с мелкой головёнкою, лесные побасёнки сочинявшего об Израэле Роквэлле, смутьяне, наразбойничавшемся вдоль скальных дебрей, да преследовавшем оного шального самочинца виджиланта, наречённого по штампам Кондор Дилон, ко всему и выраженье назади Дуэли Линкольновские строчиле Джеку Спэйдсу вновь принадлежит, он ибо шлындать вразнотык по сельским улочкам изволит, рукавицею замахиваться с кличем Вызов-Вызов да швырять отселе в каждого проросшею картошкою, покуда на телёнка не напарывается, кой дерзновенью отвечает, пободать готовый всякого, засим уж дуэлянт визжащий мимо хворостин приюта ищет у разлапистой сосны, после Эбенезер Маунтоп офицеру королевскому псевдоконных полисменов за шинелью уставною славословия подобные же гулко расточает, Сэлем Бёрн, к тому держащий лапы верхние карманами, покуда третьей будто невзначай всё ковыряется в носу, до блюстителя справляется, как потребно величать его, ветрогонства сплошь взыскующим констеблем иль крестьянским обалдуем, споро дракой увлечённый с охранителем закона, чехардой при безымянном городишке, притворяющемся разными селеньями для путников случайных, дабы шариться к припасам на обжорные затеи, отбирая воз подтирочных конвертов, при Воздвиженье он Джуно горнорудный, промысловый Ситка для Пятидесятницы, засим и Кетчикан портовый даже на Господни именины, хоть из лова подкальмарного отыщется прорехами ветшалый бредень лишь консковолосый меж индейских талисманов кистевых, праздношатаи щербатые вдоль крылечек ошиваются, за прищуром искривляются да цедят пар морозный, каждый точно бы почтовый ящик с брошенной окрест непрогоревшею цигаркою, взирая, как от Божьего Изделия Вольтерчика утаскивает чинный господин градоначальник для усердья кабинетных толкований, разгоняя население цинготно-клоподавческое дрыном, баронета провожает лейтенант канадских конников иль псовых подкоронных баламутов, у жеванья пирога из оленины ездовой чувырлом олдермена с трубкою за мехом вкось цилиндра подле инистой капели росомаховых наушников с верёвочкою, джентри мичиганский озирает вдохновенностью застывшую смолу дрянного тёса у пропитки стен, винтовками Ли-Рэмингтон и Шарпс вослед украшенных, чернильницу копытную да связку писчих перьев меж кедровыми орехами тугого кошеля, под личиною шаманскою из оправленной в узор коры скособоченно висящего, до чучел, словно крадущихся грузностью, полярных двух медведей, начинённых сноровисто Маккавеем, исчесавший ростр вальдшнеповый свой, Эбенезер Маунтоп, ликёра с нетерпеньем бойко ждущий сапогами вдоль стола, дырку вертит, любовавшийся на панно дублёной кожею в подражанье скальной росписи бизоньей, мимо ключницы увесистой довольствуясь и жижею при сколотом графине, угощает баронета, вередя шкап стародавних бортовых журналов, навигационных книг да мечено-портовых стивидорских накладных, среди указов, плотно чирканных обратной стороною, тараторя под часами-банджо возле груборожего соснового строганья манекена в угловой ториойкаса при шитье на ритуальном кимоно, знаменательно сэр Вардемен преподносит шум гостинцевый, рукояткой провертевши раскладной фонограф записей по воску до набора из пустых цилиндров, дабы ныне Маунтопу вздорные свои увековечивать сужденья, разревевшийся признательностью, Эбенезер щёлкает орехи, пересудами трёхрукого погонщика ветвлёно удостоив, мол, когда индейцев берег посещает некий белый человек, да объявляет, что он Бог, в него уверовать спешат, засим раскаявшись, когда же бледнолицых навещает, скажем, некто, разъясняя, что он Бог, его неверием в дреколье привечают, а засим уже раскаиваются, но, коль ведётся речь касаемо пропойцы, самочинца да буяна, окрещённого Поделкою Господней, так не лишним станет впредь уразуметь, обок первопроходимцев гор Маккавей затруха главная, всполошившая окрестной толчеёй колониальный сброд завшивевших косматых фронтирсменов, что уж три десятилетья блоховодством прочно заняты на шапках, мол, тверёзым будто Сэлема никто не знает вовсе, а одетым и подавно, что паскудник оный рвеньем любодейности сношать отсель готов и королеву, и забор, и королеву на заборе, в довершение, объявши со слезливою блаженностью приникнувшего Вардемена, Эбенезер Маунтоп укрючливою руганью буробит, что, покуда рьяно братьями Адзума для восточного двора градоначальницкого статуи гранятся, он скакать намерен твёрдо неподкованной отрадой стригунка, если рожа Маккавейская в околотке не шарашится, среди остервенения Бореем, свистопляску учинившим с вышивальщицей пургой, дол клубит зимой полярною, двухэтажное роскошество из шатающихся брёвен, обработанных под скобель, вровень сумерек проведывают Невидаль Трёхлапая и клацавший Паж Кубков от мороза, точно сопельно-багряный телеграфный ключ, впускаемые чревом горнорудного салуна между бряцаний тапёра на буфетных танцах, где торчит привратником лишь чучельный бык мускусный, наветренною частью задубелый, словно глетчера невольник, а подветренною шерстью провонявший к самогону можжевёловому зала, где цветущего модерна при обоях не сыскать, заведение питейное облачая дымкой инистой, подле коей управляются, как водится, несклёпистая бандерша да вшивый балабус, из монетного звучания грога поданного отсверки тормошатся назади свечей, медвежьим салом вытопленных, кофты грубошёрстные и блузы домотканой новины вослед кургузых полушубков заворушничают перед широченным деревянным Колесом Фортуны, из неторопливости вращающим деления костей игральных, чем вокруг дербанят ретивое дамы сердца, одарённые не в меру лёгким нравом да тяжёлою рукою об удел горняцкий, ибо же, чего уж, знамо, полно, эх, видать, из-под войлочного стетсона голопузый Маккавей шуршит, вскользь облапливая сразу трёх девиц ночных под гогот, потому как всем приличествует резво насмеяться в щекотливом положенье, оббивающие мимо тротуара дощаного свой треух, чтоб вне озноба с черепной оленьей вешалки натягивать предложенные шляпы тэлли-хо, джон-булл и камберленд, волчатники, носильщики, гребцы да восходители, шубейками салунными запахнутые наискось, плясульки из шатунства учиняют колченогие о псарный вой под северным сияньем в пургование Надзвёздною Страною, за кабацкое гнилое банджо гамом у обрядового бубна эскимосского, где бродит вперевалочку меж стойкою древесный дикобраз, а вахлаки за бурелом кадриль, помешанную с рилом, величают сплошь кадрил, удальства и браги полные, обморозки похотунствуют, затевая тарарам гуляк боренья несмиренного верхом на потаскухах в потасовках, баронета обгоняя до верченья инуитских парок, Сэлем Бёрн, вступающий в беседу, размахавшись табуретом, пианоловой банкеткою да стулом раскладным, увещевает звероловов, споро кликавши любую даму издали кобылою в чулках, мичиганский джентри шествует за копчёнкой, подбоченившись, ибо тут не потешаются над пажескою Вардемена смольной куафюрой, оттого что сами шишкою не чёсаны, рассматривая выделкою чучела лосей канадских, северных карибу да оленей Манитобы, рудокопов ободряя, точно дошлые буфетчики теснин, впрок джентльменами зовущие любую гадость вширь краёв, где леди колобродят в меховых шальварах сквозь подвесы юбки, а рожать идёт косматый бородач-свистун с узорчатым платком на рукаве, спицы шустро вынимающий до мурла каменотёсного, порешившего отселе миловаться при кормушке иглошерста, ломанувшись из тапёра в концертмейстеры, гривастый Сэлем Бёрн бренчит в три лапы на растресканной шершавой пианоле, буридановым кобёлом удоволивши дамьё, выстригая отмороженно ушко фифы острогубцами, подле визга неуёмного, за коим ей ступенчатостью льётся Джон Ячменное Зерно из пляски дурня без пахвей, врозь толкаться порешившего у изогнутых подковою навесной рогов, с шерстисто-коренастой глыбы мускусным быком пихаться вздумав не к забаве, а дерзающий горбато-набивного зверя твёрдо одолеть из распадавшегося хмарью клича промысловиков, суфражисткой отягчённый вслед, Орвилл Пембертон сподручником, воротивши для похмельного смурного Маккавея полевой бинокль, наняв проводниками эскимосов, за расщелины отрога поправляет курс обозной цепью, временно командующим будучи, среди хлыстов погонщицких усердно верховодя экспедицией к могильнику хребтов антропогена, пилигримы фронтирсменов, не считавшие пригодным ждать до ростепели, ибо недоумства порученцами являются, давнишней инуитскою традицией впрягавшие карибу для узлов проконопаченного санного фургона при кухмистерской печурке, миновавши буревал, вдоль шкатулочного компаса за махры опокой хвойною, в серебренье поперёд чугачигмютов роговые илгааки нацепляют от снежницы под курочимый остол из хаски нартовой упряжки, мимо штамбовых зарубок дровосеков, где ютится до сих пор наполовину вмёрзший к бывшей полынье каюр, обглоданный собаками, за шарканье плетёных лыж индейских, обок спущенных пружин ловушек, вслед удела трапперов усопших да издохших о подошвенный лавинный сход, яснее растолковывая бостонцам отъевшихся контор, что суть аляскинский мороз, надобно вообразить чуток, мол, выходит бюргер из дому, поутру, облапив трубочку на мраморном крылечке, тут же некто вдруг за рожу прытко хвать его, засим о почки дрыном хлёстко лупит назади, а после требует отплясывать нещадно башмаками при костре, сие же вкратце есть аляскинский мороз, вшив луной морены глетчера у притоков горно-стянутых, разрыхляется становище палаточное, крытое ветвями в шалаши, отличает будто Мэйми Грант, капюшонной паркой беличьей, насыщаясь впредь консервною толчёнкой, восторгание родителей сквозь эхо дебрей, сбагривших погонщику игрунью Жози Корд, что примечательно, всем ринувшейся ныне пособлять остервенело, ибо ей родны мозоли трудовые, пособляя же к обычаю мятежно, всякой ночью ледяной, покуда Невидаль Трёхлапая изволит почивать, намеревавшаяся высвободить холки маламутов ездовых, да припасы человечьи им вкривь жестянок бодро скармливать, дабы каждому ворчащему жевать здесь требуху воловью, кою приправляют сталактитово-наломанные сопли между ростра, подле хвороста, где Сэлем, разобравшийся по-свойски дульной сажей терпкой с бешенство хватавшим упряжным коренником, оберегает сквозь мерцающие звёзды у полярной глубины индейских лаек да оленей, сжавши помповый Винчестер дробовой, шерудя карбидной лампою меж гулянья ледорубом вскользь, озадаченно выискивает пакостными бликами глазёнки волчьи, Орвилл, всё покуда на муклуки суфражистке шестилетней впрок изладивши мыски тугие сталью от капканов, снаряжая австро-венгров пистолетный карабин, чащи пихтовые копотью до кострища разведённого излохматив, сей шальной толстомездровый люд от прихоти Жозетты иглу тесные выпиливает грудой ледоблоков, пробавляясь второпях ягдташной дичью обок ереси в котомке, наперёд шуршанья квадрами прессованными хижин снеговых, намастерённых за день подле кайл с бечёвкою, вошедши окарач, по шкурам сидя, мимо стен залубенелости, сошедшихся теплом людским, понюшке табакерочной обрадовавшись вкруг чернорабочих от бригад каменотёсов неохватных Кордильер Аляски, Сэлем Бёрн ладони индевеющие резво потирает, что жучок за печью возле смрада юконки чугунной из фургона грузового на полозьях, через оклик пресекая мотовство, в трёхрукопашный бой вступающий с малявкою, дурниною оравшей былевые песни, между рассыпания жестяночной конины да говядины консервной лаю, чадо ободряющему, издали метания хвостов, Мэйми Грант, вослед оружием избиравшая лесой умёт ездовых оленей северных, комком заледенелый, для швырянья по чувырлу Маккавея, иглу с дверкою надставленной оттоле притворяет благодетельным прогресса обелиском, из бурчанья доедающий поскрёбки за собаками, трёхлапый гуртовщик растормошённо наблюдает исподлобья Кордов сей очаровательный приплод, кости, мозгом напоённые, разломав обжорной страстностью, туком цедит начинённую прилежно требуху вдали от милой ретивому чехарды ночных девиц, ночных горшков, ночного бдения, укутывая фирновое поле славной хмарью окаёма, за брусочной мешаниною бобов над салом тунгою кишат бородачей треухи, парки капюшонные, дублёные медвежьи полушубки, рукавицы, илгааки, пары три штанов дерюжно-мешковинных да муклуки на оленьи мокасины, изнутри пережидавшие арктический буран, черногубые цинготники в язвах стылых под фурункулы, от сугробов жаждут горсть сырой картошки иль же хвойного отвара к дрожжевой стряпне, им кою Эдуард Седьмой давно сулит уж, по доминиону верховым на шелудивой псине скачущий, за снежною крупою углубляясь донным спуском ледниковых мельниц, через обмусоленно травимые канаты сквозь пещерную эпоху, боливаром Орвилл подле сталагнатовых колонн гранится меж теней дробильщиков бригады от аляскинских железных рудников, шнур бикфордов острогубцами перекусывая наискось, вдоль карбидной лампы Дэви, Сэлем Бёрн, за капюшонной шалью стетсоном увенчанный, с наброшенной кадьяковою шкурой по спине, гложет карстовые полости лупоглазою заботностью от щетинисто-валунного мурла, среди горбатых круч наскальных, шелушащихся бизонов чахлой росписью безвременья вкривь стойбищ первобытной простоты, заготавливают шпурный клин рудокопы меж сноровкою, под его трёхруководством горной шашкой нитроглиногилцерина мастерить к породе бремсберги привычные, тушуя вымывные галереи каждодневной меткой Пембертона, густо заполняемою книжкой пикетажною расчерченные скальные прораны изрывая у пещерных отложений, Маккавей ходы обваленные грудами ерошит вскользь подземного ручья оледенелого мерцавшего сифона по уступу до каверн, из мотков цепных вбив крючьями глотки пропасти студёные, шевеля покровный наст окаменелого кострища под звериные останки ископаемые вдоль колодцев глетчера, кремнёвые рубила, костяные топоры да полуломанные копья обожжённые архантропов задёргивая в кожаный походный ранец, прежний митральер и Сэлем Бёрн коробят грузные натёчные шипы, от свода будто бы сраставшеюся раной, льдом ко сланцевой расщелине тому назад премного лун, облапливая мёрзлой тушей хрупкую расколотую шерсть оленелося наравне хрящей торчавших исполинского медведя, до прорезов шкуры, точно вполовину снятой рыхло стародавними охотниками, вслед упоминающий нимвродов проторённые засидочно-лабазные повадки, гуртовщик напротив Орвилла смекает зверобойно, дескать, брошенное мясо оказаться заражённым вдосталь может, ибо брезговать у траппера французского иль даже орегонского добытым не в привычке, оттого велит к огню не приближать гнёт и каюровы лихие своры тотчас прогонять, довезти обледенелостью поселковому Вольтерчику, чтоб засим на кипяченье при бадье измять окрест пикелеванья да мездрения скорняжного, заструги у полозьев бороздит хаски северных томление вольнолюбья грубошёрстного, через край, где не узреть часов, да пихты служат меркой шестерён при заснежённом циферблате, лапы Божьего Изделия шуршаньем вередят цепной капкан ствола елового, метелисто поваленного, обок многолезвийно-иглистых шильев складня вглубь развинчивая кованные челюсти, гривастый Сэлем к инистому треску вынимает гнездаря полуобглоданного, уши волчьи споро обрезая да нанизывая жилою шнурка трофейных бус для сдачи премией, среди первопроходцев инструмента на факторию Компании Гудзонова Залива, позади тысячелетьями впрок держанного скарба инуиты, остерёгшие груз юконских саней о дробовые магазинки вширь скотинничающей подряд карибу стаи, воющей кедровником, разглядывают сцепленный обвод гуртовщика с лихой малявкою, дерущихся за блюдо потаённо-несказанное, сухарь в жиру топлёном, ржаво встряхивая компасные румбы, депутация обозная врозь глыбы приближается к сараям штабелей кондовых, плотничьего скобеля броженьем окоряя зов десятника над вальщиками лагерных эяков, что в хибаре поживает с некой тварью, замахнувшейся ко званью человека, лесопильни механическую тягу направляют суетой чернорабочие-невольники провинции Тотоми, у распахнутых для брёвен флигелей, кочегаров наставляющий, захолустья безымянного щебетун-градоначальник славный Эбенезер Маунтоп, расчёсанный за плешью наподобие вихрастой королевской крачки, Вардемену подле Господина Бутерброда разъясняет исчисленью не дающиеся буйные достоинства чугунной пилорамы краснолесья, оконфузившись при виде суфражистки малорослой, отставного митральера да осклабленного Божьего Изделья, что помятый Честный Абрахам, зашитый под корсаж ночной девицы, мимо шляп японских, точно бы дегтярных колпаков печной трубы, где вослед маховика зудит, обок дров топимый хворостом, гужевой паровичок разборный, Сэлем Бёрн курносостью потягивает около Жозетты на закорках, чинно смазывавшей кашицей растёртого лосиного навоза Маккавея нефтяные патлы, крутится, пытаясь отряхнуть с себя вострушку, зацепившуюся узостью журчащего хихиканья, покуда назади прислужник юный баронета не выдёргивает Мэйми Грант от смрада гуртовщицкого хребта, цимшианов, докативших бак, за пропиткой опрокинувши, мичиганский джентри прочно обымает разрыдавшегося Маунтопа, ибо Вседержителем доныне принуждён тот вековать дырявой шкурой на распялках, где честит морозобойное дамьё народ кривой, да где валяется дурак, пилоставам раздающий впрок мелочёвку возле рам хлыстов, на раскрой идущих, от локомобиля жаротрубного котла для поршневой машины, приводом рачительно служившей, близ ошкуренных стволов за кородёром Божья Невидаль трёхлапо выковыривает слипшиеся катышки умёта о власы, девчушке малой насоветовав убраться из посёлка подобру до темноты, Сэлем, выучившись наскоро языку чернорабочих сих, провожает сэра Вардемена обок с упряжным канаком, в хижину японских кули братьями Адзума от провинции Сагами, получавшими опилки лесопилки смену каждую, язычникам Христовой Веры бережно указывая шустро разуваться перед входом, из-за парок вдалеке гравюрно схожие с любым индейцем хайда, открывают оба ссыльных гладью выбритые лбы подряд бугра волосяным узлом затылка, плотно сдобренного жиром, созерцая ксилографии растресканные вдоль фигурок дымчатой божницы, мимо чучельных казарок и тугих перепелов, чесучовыми накидками, два японца, облачённые по холщовым кимоно, глухой почтительностью наново указывают место баронету до пылившихся кокю и сякухати, вровень с коими Паж Кубков благодетельно ступает о напольные циновки к очагу посередине дома рубленого, словно через вываренный жбан преобразившийся гонцом иноплеменников убогих, да готовый их замшелое бытьё с тем просвещать, чего и ныне разуметь не удосуживается, давнишний масляный светильник изучая, будто Мортимера шишечно-сквозной френологический трактат, хаси палочками истово бередя фазанов жареных, выедаемых от мисок споро братьями Адзума, кули северных границ, предпочитавшие крикливости блохастых янки тёмную восточную бесстрастность, у навеса отпирают мастерение двух статуй львиномордых псов, обтёской на заказ градоначальника, прилежно высекаемых о толстые закольщики, вгоняемые исподволь кувалдами, за хмуростью свирепою Шарлотта Корд Вольтерчика супружницей, набравшая проявленных с собой его портретов, дабы вволю исстреляться при двуствольном револьвере Лефоше от муфты дамской, потешается над чопорной затеей благоверного, из горной митральезы Де Реффи намеревавшегося примус твёрдо ляпать, чтобы сбагрить псевдоконнику французов, ибо меж его сплетения телесного ютятся жилы комиссионера мичиганского, на выпады зазнобы, джентри щуплый в барибаловой дохе с треухом столь же барибаловым ответствует, сие же начинанье подлатать немало средств отсель даёт колтунной драной куафюре на гипюр залубенелости куртинной псевдошляпы для берложно-захолустной этуаль, грудозобостью вскочившая, Серноскверна разражается обличительною речью, коей суть в её несметном дарованье человечеству, поскольку ежечасно миссис Корд заботно делает вдобавок изумительную партию сторонней всякой даме тем, что вошкается с Вардеменом, тут же, уточнив, благоволит ли он пропасть, обалдуем сплошь не будучи при доверии оказанном, баронет польщённо от эдвардианки мчится тропкою окольной за салун, где кобелировать мастак, швы промасленной бумагою между ставнями в оконницах сквозь бревенчатые хижины минует леди гибсоновская, под капюшонною расшитою кухлянкой местных скво, окрест фланируя с прогулочной клюкой да топором, штанов размашистым плутанием вдоль юбочных оборок мимо зуда шерстяных чулок у потных мокасинов бойко шлындавшая, с чучельною белкою при рюмке туффы шляпным украшеньем, обок фирна из пороши вязнут пятки Серноскверны разудалой, Кордильерами Аляски любовавшейся не долее открыточного сора, воротившись до пустой водонапорной башни Сэлема лачугою по срубам горных шапок врозь шубеек снеговых, меж посёлка для волчатников, дерзновенности исполненных, что уж загодя себя во всеуслышанье нарёк однокобыльным городишкой, ибо сей толстомездровый люд уступок не приемлет, благоверная Вольтерчика, устроив хриплый лавочничий торг под костяные счёты, муслит вкривь портновские отрезы достославные реднины, мешковины, парусины и дерюги, наблюдая за суконщиком вигильностью, покуда сей сморчок на диво мерзкий, днями истово качается вдоль кресла да ворчит, лохмы грязные терзающий подле вони обчесавшимся, зырки трёт и ковыряется ноздрищами, лепя комки тугие, чтоб кидаться тем вокруг, сморкаться бойко да плеваться, изворчавшись, обзывается на всякого, раскачиваясь шибко временами столь, что креслице его переворачивается, закувыркав сморчка настилом, дабы сызнова вползти к тому же месту, пуще прежнего ругаясь, обзываясь, ковыряясь под немытостью и зырки протирая, Серноскверна до парадного крыльца у вырезных столбов, кренящая вдоль шляпы белку с рюмкой, усыпает ридикюль густой божбой за топором чехла походного, мешавшегося в розыске от нумера ключей, выше лонгхорна шерстистого Бёрн мадамкою приветствует миссис Корд, топчась на хайленде посёдланном, бахвалившийся сеткою рулонною железной для загонов, перед шалостью крамольничавшей юную особу изловив, озорницей-суфражисткою выставляющий плясунью вон, сунув Мэйми Грант кедровые орехи по кульку, Шарлотта, сплошь благодарящая трёхлапое Изделье Божье смехом идиллически-хрустальным за бидонный керосин, его упрашивает гнёт сей дотащить при кладовой газокалильной лампе около щербатой комнатушки постоялого двора, будто всякому не ведомо, что зазноба мичиганская дружбу водит с обладателем ремня волосяного по зашеине, кадушку пилозубому Каламе наказавши греть, снимающая охровый широкий стетсон кэттлмен о Невидаль, эриния грассирует прилежно водевильностью картавой, замышляя адюльтер, над смолистыми поленьями, к очагу Шарлотта буйствует, измывая горных лонгхорнов погонщика вихрастой трубочистской щёткой с проволочной длинной рукоятью, соскребающая грязь по салу тунгою оленьей начинённого избранника, ледащая да прыткая особа воркованьем ободряет шебуршанье кавалера из-под Сёркла, мол, с докукой благодарствуйте, милейший, ах, зачем же столь косматы, топит шайкой смесь карболовым раствором, добродетельно отскабливая зудней, Сэлем Бёрн, давно навыкши чистоту в душе иметь да в голове искать, полощет к мылу зубы от лопатной конской рожи, мимо светскою беседою пустившись толковать без вычур, дескать, балабуса кляча старая, паскуда всё блажит, наразумев себе, мол, ей за то скостить от преисподней срок обещано, всё грезится, чтоб стегнами торчать при Кифе бандершей, вязать шальным апостолам чулки да ветрогонствовать на свечку, запыхавшаяся втуне Серноскверна, расчесав Изделья Божьего дегтярный набалдашник, принимается ворочать утиральником, затейливо расшитым, по чувырлу Маккавея, над лучиною подпаливает хвою, дабы Сэлема окуривать вдогон кедровым дымом, будто трапперы французские капканы от горстей всепожирающего смрада человечины, умаявшейся, валится на креслице плетёное, бугайское отродье посылая за цирюльником, покуда уж сама дерзает вновь заштуковать его надёвку, с торопливостью раскинувши мозгой, назорей для полюбовницы, вширь исподников не знающий, вожеватостью отстёгивает кожаные помочи к умёту размахрившихся, проклёпанных штанов из парусины, скотоложески вываливая сором госпоже, прилукой цветшей, сквозь фигурки вырезные барибалов да карибу на каминной полке встречным любострастием зардевшейся премного, ибо оный джентльменский инструмент охоч весьма до благоверной сэра Вардемена, чванно раскорякой перед гибсоновской леди Маккавей, запястий наручи протаскивая сплёткою, отыскивает лежню на кошме по тюфяку, где трёхлапый гуртовщик-буян с антрепризною кривлякою, забавляться уж намерены под вошкою одобренное средство от густых, не подлежащих оглашенью хворей, радостно попятивши Вольтерчика говяжий оковалок, Сэлем Бёрн за Серноскверною, взвывая, дальновидностью соскакивают между сыромяти узловых бичей канака с митральером долговязым, отсылающих прилежностью обоих вровень шарканья по разным комнатушкам о ступенчато-скрежещущий заезжий ветхий дом, Орвилл Пембертон, впускающий из метелистой глухой зимы, подле юконских саней иглистый профиль баронета, раздосадованного тем, как прислужники отсель не дозволяют Маккавею шмендефериться к исподникам зазнобы, что без выспренней гадательности поводом является для шустрого развода, начадивши трубкой Дублин по сараям, где каюры отгоняют псов меж груза ископаемых зверей, мичиганский джентри щупает рожи свес толстомездрового разрыхлённого пещерного медведя обсыпающейся шкурой на отмоке при бадьях, сверив мерою пригодности, навещая сруб для выделки, мимо главного сподручника графитных иудейских бакенбард под боливаром, отдающий впрок шубейку росомаховую, Вардемен шагает у останков ископаемых, намеренно вослед не отличая к фалдам дочерью заботливо пришитый конский хвост, иную пробуя манеру воспитанья шестилетней суфражистки, точно одеревенелый, замирая перед мистиком, встречает глыбой стылого пророка бородатого в чернильном стихаре под необъятною дохой, волхвователь искосмаченный, потаённо зривший будущность, за шаманствованьем дёрганья, однако же вглубь схода камнепадом угодивший к озерцу пещеры, дабы там прилежно вековать, на Вольтерчика таращится, что лангусты сквозь аквариум, пред образчиком Паж Кубков занимает оттиск ножничного стула маркетри, сопя табачными раздумьями вдоль морды провозвестника, держа топор кремнёвый рукоятью роговою, убирающий перчатки для кожевенной настойной травли, выпоротый Сэлем, точно взбучкою отваженный юнец при блудуаре госпожи, взор потупив, изъясняет суть экспедиции к могильнику четвертичных отложений слоя карстовой пещеры, дескать, вынутые шкуры истлевают, обсыпаются, трещат потяжкой наново, для выделки пригодно лишь кроить зверьё теперешнее к облику минувшего, из лонгхорнов, карибу иль же гризли, соблюдавший церемонности, Корд истово разыгрывает рёв неудовольствия, принявшись величать его затрухою трёхлапою да многоуважаемою бестолочью, ибо в задубелой кашеварне оной прытко разберётся даже псовый верноподданный короны, застучавшийся у граней сизых намертво ледовым блоком выдолбленного Азариила Имре Этвеша, из нарт бугристых сколотым трофеем притулённого, Изделье Божье чучельником Вардемена чопорно-хвостатого уводит за набивочною паклею да глиняной обмазкой подле врубов черепных, мимо проволочных остовов, для бизона исполинского теша смрад пикелевания в растворе жестяного чана, щёткою железною снимая тук изнаночный опорой на колоде, вровень с ящиками стружечного фарша прежде занятый кожевной тканью, где оленелось широколобый, табакерочно закольщиками вызволенный между скальной пропасти, мусолимый, готовится к полёжке на дубление, решенье принимающий, Вольтерчик смутно охает, зажмурившийся возле костяка, перед горных шкур жировкою, начищаемых радетельно полуломанную шерстью вслед откатки для рассыпчатости меха, дощаные тротуары заснежённых сонных улочек обмётывая бархатной пушистостью, лесная кружевница, точно дура истероидно-буранного похмелья на тверёзости псалмах, споро кается узорами, вдоль оконниц наплетёнными, дабы сызнова брехать пургой и вьюгой колотиться за салуна управителем, когда девицей выстриженный, джентри удалой, фиксатуаром куафюры впредь избрав оленье сало, неврасцеп Азариила давней трубкою копытной увлечён, принимается валандаться за клоповою трескучестью кривоспинной меблировки через нумер постоялого двора, вблизи пещерного рубила сдвинув Борхардта отстёгнутый приклад, гуртовщицким выражением, свой брехальник вознамеренный положительно изладить, ковыряясь на рычажном запиранье Людвиг Лёве обок снятого казённика под смазочные блики, возле ставен различающий наёмника из местных виджилантов, пробиравшегося в комнаты да Вардемену скупо растолковывавшего, с тем представляясь, дескать, мистер Хэрмон Вудленд, комитета бдящих ревностный артельщик, отстрелять всецело призванный аляскинской заказчицею твёрдо и добротно господина Корда, джентри, обнаруживши фрондёрский нрав, готовящему два восьмипатронных пистолета гостю встречно предлагает заключить наипрекраснейшую сделку, где один, с другого ничего не взяв, без маяты взамен другому ничего и не даёт, Хэрмон Вудленд, ополчения самосудного посланником, за дегтярной низкой шляпою эксцентрик изнутри карандашистски-методично принимается окрест чинить расправу над Шарлотте неугодным баронетом под армейский Уэбли-Скотт и гулкий Сэведж образца годичной давности, Паж Кубков, наземь грянувшись из кованной пальбы, юрко чертится подстольями да просаженною рухлядью зверолапо-колченогой, будто прятавший смолистый конский хвост вослед метания о фалды, костяным серпом швырнувши в неприятеля среди курковых спусков, меж бренчаний репетира за накромсанные дивом дивным ходики стенные, супротивнику ответствуя, висевшей кобурою подхватив семипатронный шведский Гамильтон с изогнутым затвором на осечке под боёк, линчеваньем промышляющий, виджиланте гонит недруга, у расщепов издирая кармазинный стол набором целлулоидных шаров бильярдных, около двора в гам пистолетный Уэбли-Скотт и Сэведж цепкостью механики свободного затвора через флигель, где трёхлапый Сэлем Бёрн гривастой тьмой затылок чешет, с припасённым лизунцом для тройки хайлендов мясных, комковой солью оглоушивая Вудленда, поваленного мимо кипы силосом картофельной ботвы, чтоб надырявленно к успению стремиться под литой, охотный да самозарядный Штейр-Маннлихер приближавшегося Орвилла, сэр Вардемен, шестёркой маламутов запрягая в тобогган, поселковой колеёй шурша, настигает благоверную, предлагающую сделаться аляскинскому кули за убогой горсткой центов славным рикшей, дабы наскоро устроиться медвежьей шубной полостью от выезда тележного, Вольтерчик ей швыряет отсвет гильз обойм наёмного трудяги-пеннсилванца сухощавого, кой прежде смог из Джонатана Мильтона бы сделать Энни Оукли, только мнётся он отсель червоугодником, иль попросту уже своекорытно-сковырнувшийся, ютит в глазницах покерные кости, возвышающейся грацией мадам-эдвардианка обдаёт презреньем стылым илгааков распалённого младого коннохвостого супружника, упомнившего ей вдогон картечницы зуденье Херувимчика Жюльена, что давно уж принимает земляные ванны, клацавшая из негодования зубами, опереточная дива в куньей шапке набекрень, утварь глинисто спешит метать, на продажу для скобянщиков, строгалей и прях возимую, железно трогать выкриком японцу наобум повелевает меж сторонников прогресса горожан, у всякой ратуши да всякой туши салом полыхающим о вилы чинно машущих, преследуя зазнобу, Корд бичом стегает псов, креня индейский тобогган врозь неошкуренной хибары, толстостенный бурелом собой являющей не краше, чем пургою вглубь заваленный шалаш из одеял да хвойных веток, профиль гибсоновской леди за манерой атабасков посылает виджилантам дымовые знаки шалью близ костра, предупреждая люд честной о безголовии своём, капюшонной паркой греема, вширь трубы резак свирепостью мерно точит Серноскверна, озираясь, что гнездарка, при дражайшей половине, выедает мозг берцовой кости, из неторопливости разваривая дымчато лосиный пеммикан, толчёной гущею с морозца да в огузочном жиру, не придающая значенья рассуждениям Вольтерчика, ей ибо моветон окрест жевать замаринованную рубленую тварь, из гусаров добывая ус, пачкать стружечный дрянной ковёр, за волшебным фонарём из мюзик-холла визитёров принимая ныне в комнатах, обитых сплошь не бархатом, а войлоком, Шарлотта запустив лужёной плошкою картофельного супа благодетелю о жбан, ступает волчьею немотностью, при выдерге охаживать собравшись гостя, Вардемен, украдкою вздыхающий, карманно полушубок вередит, нашедши мускус пузырьком да с каучуковою грушею, зазнобу перламутровыми серьгами в шкатулочке безмерно поражая, заготовленными впрок до мичиганского отъезда, Серноскверна, меж гостинцев разревевшись и стеная, что Аляска вшивый ледник погребальный, над сопливою истерикою требует вернуть её туда, где всякий трестовый пузан от колебанья ассигнаций ветрогонствует за тикерным бренчаньем аппаратных рычагов, подряд седалище выкармливая ссудными конторами, вширь коих общий вес блох превышает вес собаки, где трамваев самодвижущихся прорва, а навоз уже сменяет поршневого экипажа восхитительная газовая вонь, где процветают, разве, самые паскудные из выродков шальных, где ей и место, да чего уж, Бога ради, мокасины за охотничьи гамаши погружая сквозь муклуки, отдаётся ковырянье иглошерста меж канадского француза пострелят, ножами фленшерными ржавыми играя в кольвен псины черепком о ледостав, у пригорка разгоняется сталью кованных салазочек, нарумяненной плясунья и вострушка Жози Корд, стремя свой бег на мельтешении фронтира ложко-вилки, разбирает вслух, что Сэлем да Калама, пробавляясь человечинкой обмёрзлою, ведут брюшные споры о копченье иль соленье, до тех пор как баронет, дав таску за уши канаку пилозубому, рачительностью отрока премирует вслед жалованным пенделем, клеймовщика скота раёк потешный оглядев, представлением для улочек, бродит Невидаль Трёхлапая, извертевши бибабо ролями кукольными гризли серошёрстного, гусара да крестьянина, отколе барибал цепной к урчанью треплет бубен инуитов, с побасёнкой вширь кусачего мороза и звериных цен аляскинских, чем годно эскимосу бриллианты предлагать, что снег нетающий, в надежде быть осмеянным, покуда их рассеивать меж вьюгою лихой чугачигмюты от сугробов принимаются, старинный тормоша автоматон, музыкальною тележкою под латунным звоном ящика, перекручивая узостью штырьки на молоточках вровень стёртых дребезжанием колков, для запева разъясняющий, побивают крепко выжигу и прохвоста всякой пригоршней булыжною индейцы за покражу, озорницею Жозетту приковавши кандалами, баронет отсель смекает, годно Мортимера в тот устав лупить бы между всех баржевиков, из молитв не позабытого, что кабацкий строй плевательниц, возле скарпелей, зубил и молотков, два Сагами камнерезчика продают львиноголовых псов сэру Вардемену, евшему фазановое рубленое мясо парой спиц вязальных, обок подражающий Адзума братьям, через волокуши заготавливая статуи гранильной мастерской тяжеловозам, лесопиленные кули, инуитами наряженные, Эбенезеру подряд расклинивают Вудленда наёмного с игральными костями у глазниц, второй фигурою вмороженного против Солитёра глыбы на градоначальническом полуторцевом дворе восточном, где вчерне расковырявшая пророка росомаха, выедает башмаки обледенелому кадавру-волхвователю, оттоль же гуртовщик-вилометатель за увесистою ворванною лампой да топориком гоняет распузатой блажью олдерменов тесного совета при наушниках цилиндров меховых, обогнув чугачигмютские мынтыгаки тьмой лосиных шкур, вислоухие борзые поспешают меж фигурного бреханья к паровому каботажнику, до трещин многоглавых столбовых тотемов хайда при верховье, накренённому в гружёности мостками у припая за торосы вскользь шуги по ледоходу, расслоившемуся мимо килевого водореза, Серноскверна, лобызающая горстью назади билеты банковые дивом несказанным, в благочестия образчиках до берега стремнистого прощается с артелью мхом полярным конопаченных бездельников, сулящая при Рузвелта содействии отстреливать любое ныне вагой сковырнутое об ветхий пень чувырло да бранившаяся столь невыразимо беспримерно, вольнодумно, своенравно, всеобъемлюще мятежно и свежо, что старожилам не упомнить, за игрою сякухати вдоль кокю от быстрины речной, по вздохам сэра Вардемена, дитятко при звеньях добродетельно цеплявшего да грезившего молча об уделе мастака, что пересёк весь Ледовитый Океан верхом на ленточно-куртинной шляпе собственной зазнобы, по пути лишь тульевыми насыщаясь обок чучелами, Гайкота цепным ружьём безгильзовым о восемьдесят пуль взвивая эхо наугад, из вскрывавшегося Юкона с челноками промысловыми, винтовой баркасец, шедший на дровах смолёным чадом, от каноэ атабасков погружается сквозь льдистое мерцанье бриллиантовых просторов мглы зеркал.
["Night Angel's Herald", Graz 1916, Ladderstep #26, Blanche Ring "Come Josephine, In My Flying Machine", Henry Burr & Helen Clark "In The Valley Of The Moon", Harry Anthony "Eternity"]
Всепоражающая фасонной выделкой лап, конфекционная безвкусица фабричных растяп, что стоит подле трюмо плюмажной брошью надеть и покориться в капелины дивный тон лавальер, от чашевидных полей, воздетых кверху тесьмой, рассудок милой Суфражози гомонит пестротой, к эстетству Гофманнсталь вмиг среди греденций забыт, сметён французскою вуалью Бэлль Эпок до харит, чертя зауженный крой о полудлинный меланж при бескорсетной мервельёзнице, опушкой реглан обвод гарнирует вдоль бунтарских локонных волн по куафюре, обсечённой на мальчишеский лад, футляр сощёлкивая для портативных крючков машинки пишущей за щуплостью своих кулачков, здесь отказавшаяся двух камеристок держать, эманципанткам услужение бонтон презирать, когда властители дум, в поползновеньях трикрат, устроить лучший мир из старого навоза спешат, коль вздорен слог поэтесс до невозможности сей подряд заметок вровень ландвера косых патрулей, сквозь гармонические локомотива гудки четырёхосного мазутного компаунда киль прямою грозной кишкой бурчит о спальный вагон, исторгнув папенькой Вольтерчика, ликёрный барон гнёт мех приталенного двубортным ворсом пальто на панцирь смокинга, вкривь хомбургом сдвигая фронтон акцентов проседи тьмой за стрижкой пажескою, до бронепоезда вагонных автосцепок на люфт, не утруждающийся французский даже объять, что при мадьярах с австрияками совсем уж коряв, замшело-замшевый тон цепляет вширь солдатья, о чернородья батальон, дочурку ныне избрав, сопроводительницей да толковательницей, рангопоклонницей, ладошкоподавательницей, напредставлявшись оттоль мадемуазель Жози Корд, покуда горный Маккавей и Господин Бутерброд, с путейцем руководят, спиртного выгрузкою за бортовых автофургонов Татра купольный юз, у однофарных громад близ поршневых сундуков, минуя скотоуловитель паровозных рубцов, ночной состав бередит сосновых ящиков строй ликёра Тёмная Лошадка маркировкой двойной, где стетсон войлочный трёт, к жакета норфолк ремням бугай трёхлапый из-под Сёркла, шляпу встык обровняв, салонных дверец вольфрам от навесных фонарей за радиаторный овал тушует кузов Бразье, каретной роскошью черт, в обворожительности стан госпожою Ёсикавой Изэнэми скользит, меж декадентских натур плывущей, дабы сглодать, едва удерживаться надобно, сплошь не излобзать великолепие скул японки жадностью уст, прельщённый давнею симпатией, отец, что курфюрст, хребтом чтит принцип Жорж Санд, целуя длани шифон, отводит мраморного дога Третьим Рэмбрандтом вон, загромоздив экипаж, над багажом в перекос из двухцилиндрового бойлера Америкэн Джонз, как подмывает её, о суетне расспросить, коль австро-венгров за два года шанс лишь раз навестить, знакомка бостонская вглубь разъясняет сей мор, кругом дерутся крысы в яме за чужое дерьмо, под алармистский настрой взвод буковинцев шумит с платформы рельсовой зенитными орудиями, у эшелонной возни до пререкания морд, цейтнота вовсе не испытывавший Вардемен Корд, в простолюдинах торчит, вильнувши под разговор к боснийцу Радовану Чавару, поручик-шофёр вослед придёргивает о колер гехтграу мундир, до фески сизой листья дуба прытко развередив, окрест помпонных шнуров близ поясного ремня, сухарной сумкою чехол противогаза намяв, гамаши стёжкою брюк вне кавбригадных волют, на садуккейском аллилуйничанье к движителю, кой новообланский треск стартёром вкривь шерудит, всё не гуцула иль же коника хвостом заводить, сквозь шестигранный узор сварной решётки для бонз, о двухцилиндровый прогулочный Америкэн Джонз, вольф-шпица комнатного ютит горжеткой поверх к цепочке тонкой Изэнэми, оставаясь в Бразье, чтоб инфлюэнцы не взять шерстистой псинке вчерне, да точно Голема от Мейринка, осматривает Изделье Божье, томя звериный энтузиазм, пред госпожою Ёсикавой Сэлем первый же раз, запечатляющийся на любострастье зениц восточной дамы, утаённом под колёсный бег спиц, до каучуковых шин, где венгра бергмютце шов у отворота мнёт шинель врозь Татра грузовиков, осанист профиль углом каскетки вычерченной, на камердинере в дорожной пелерине глухой, суконной шапочкою о подбородный шнурок меняет грюндерства потомок фетром хомбурга слог, флейтистский ветхий убор при дерготне кистевой дополнив трубкой Дублин, милость их сопит густотой, канадским галлам спихнув зазнобы жил перезвон антрепренёршею устраивая в доминион, средь коих близ авансцен рукоплесканья почёт её орание дурниной беззастенчиво ждёт, засим уже получив развод и вексель тугой, для Серноскверны Полуночный Монреаль есть сплошной элизий ширм кабаре, покуда муслит бювар отвне родительницы папенька, сдувая нагар, интересующийся брюшным бытьём австрияк, что ценят жирные копчёности да терпкий табак, но не приемлют окрест пустопорожних речей, у капелины леди Жози чашевидных полей, вихрится газовый шарф к цитатам Заара дум от прежней девочки-миссионера вспять наобум, став победительницей, являет страсти оплот меж конкурсантов дарований за шестнадцатый год, поименованно впрок их словоплётства работ меж конкурсантов дарований за пятнадцатый год, в чудаковатой стране полузнакомцев лесной из двуединства монархического сшивки глухой, но весь грядущего крой не примечателен столь посередине разгулявшейся Войны Мировой, регтаймы знатно плясать важней босой о скамью, вослед отарда изблевавшеюся душенькою, билеты банковых крон у господина приняв, герцеговинец да босниец Чавар мнёт за рукав, трёх иностранцев ютя нонкомбатантаский обмен под тарахтящий новоолбанского бойлера темп, где компаньон Сэлем Бёрн, увеселений мастак, трёхлапый чучельник-лошадник из-под Сёркла, в бардак уже готовый вскочить, средь павильонных лотков, на коих бьют посуду весом деревянных шаров, калильной зыбкостью ламп оконниц пригородных бликует фахверк о латунный граммофонный навив, автомашины вуаль подряд эгреток мадам, кафешантаны, варьете, ревю сквозь песенный гам, фиакр потрёпанный жмёт саврасых двух жеребцов от заказной моторизованной коляски гудков, за самодвижущийся чад фаэтона Рено внутри капота гнутоносого обшивки стальной, одышлив кельнер седой пред оберлойтнантами, у резервистов из Моравии, плюющих в камин, впрягая фенрихов строй, Шампани множит эрзац, эрцгерцог Фридрих, начиняющий филёрами Грац, курантов Шлосберга звон, меж водевилей дрянных скобля дома-музеи Штраусов окрест мостовых, несётся Уртурмом вскользь чащобы стен крепостных, изборождённых Бонапартом у одной стороны, поручик Радован, взбив автомашинный рычаг, пыхтит, корячась над стартёром, перетак да растак, пустив Америкэн Джонз при торцевом колотье об Изэнэми вдоль Каламы несравненный Бразье, комбинезонами спин в электротяги трамвай, короткостриженных станочниц вереницы за край, болгары-лавочники над удалой детворой, что роженицам строят рожи беспризорной гурьбой, путеводитель трепля, шуршит отец, мимо толп, всё ожидая вашингтонский марш-бросок Элис Пол, о маскароны граня драконов мраморный зев, к медвежьей пасти водосточным эхом через напев, хромого кровельщика плутанье меж слуховых оконец вровень дымоходов полувальмовых крыш, где бельведеры сыскать не то что в Зальцбурга мгле, у переправки интернированных цепью вослед, надменьем полнимые штирийцы гулко теснят Лебелей, Репетиргеверов да Кропачеков ряд, при ординарцах маркграфств брешь поручениями, для сизокительных за кайзеровским блоком в намин, клубит фельдъегерский стук о рангов переполох, из рестораций отчитаться поспешавший на вдох, конфекционный велюр для Суфражози перстов среди кленовых манекенных вычур гипса голов, картонки шляпные вкривь за чемодан и портплед, натрамбовав к чехлам под смокинги да платья карет бесконных, сбор навестив, отколе, чётки в ногтях епископальные католики буробят, свистя, ко здравью благостному их императорского кряхтенья сном Франца Иосифа, кой, будто прохвост, из талмудических строк, на поколения два свою державу перерос, отпрессовавшийся в кварц, окрест парадных шако, гербами возле кокард, Бразье чадит по недоумству, что француз-голиард, от кофе утреннего со сливок тучной каймой, шныряют клерки цислейтанцев у пальбы грузовой сквозь выхлопную трубу, чертя шестнадцатый век собраньем ружей колесцовых, точно хлам глиптотек, сплошь отворив арсенал трофеев Граца стальных барону Корду мимо свиты, до бомбард войсковых, свой портсигар обстучать у прикрылечных затей язвящей мукою вширь достопримечательностей, не столь уж часто теперь мадемуазель щурит здесь юнца из Шрайхартов карбидный свет на лигераде, к педалям Конрад ютит, от самокатчика гетр, торфодобытчика потомком, взявшим кордебалет под шефство, брючный костюм с каскеткой в прежний сезон, усы вощивший стрелкой, будто Третий Наполеон, лишь только радует взор, стригальный близя размах, его брудастый ризеншнауцер в уборных штанах, мерцаньем пуговичным сиденья кожаные по фаэтону Делоне-Белльвилль у следа фойе, где забегает сквозь марш от соли с перцем волос полулежачего наездника блуждающий пёс, вдоль галерейных зерцал, вуаль снимавшая мисс, ровняет чашу капелиной за плюмаж на журфикс, в аннунциаторный шум, до модильонов опор, американке-поэтессе столь уж надобен двор, и подниматься ль резон, всё чтобы только взирать на эполетных каплунов австро-венгерскую знать, среди двухвостых ветвей из офицерских бород, наполированный паркет вдогон персидских ковров утюжит мимо сапог лохмач-буян Маккавей, перечесавши набалдашник о три лапы резвей, надвинув стетсона мрак, при визитёрах шагнув, покуда Рэмбрандт зад обнюхивает гауптманну, вертя фасон мервельёз Жозетты платьем двойным всплошную кружев шантильи под завитком волновым, у кроя-хоббл вороша тюссер перчаток тугой, прямоугольник декольте врозь оттенив полумглой, хрустальный зала сервиз меж глазуровкою ваз цветочно-палевой к орнаменту, гостям напоказ громадный поданный сом при кораблях вдоль щеки, отвне гарнирован чудовищем глубинно-морским, пинассы выпечкой мачт, слоёный флют в зеве рта, напротив брига подрумяненных домишек хребта, углы ступенчатых крыш близ ветряных мельниц рвов, креветки, раки да лангусты посреди островков, усатый бурый речной, из Муры, жареный сом теснит йол кожистою тушей, хвостовым плавником, заняв до края поднос, рыхля семь футов длины, к двум с половиной сотням фунтов веса тёмной спины, где Штрауб гауптманном у лейб-гвардейцев вослед отцу дарует из латуни офицерский горжет, их милость папенька фрак сим украшает меж дам, готовя фабрику багажную к приватным торгам, когда звенит сталью шпор вскользь Густав Бюркель, толков, знать, адъютант фельдцойгермейстера, начальник шнуров мундирных сквозь позумент, он занимает на роль, прелестным девам поклонившись, гарнитур кабриоль, что брандмайор, вожеват, раззявив гаубично пасть, жох корпуленции весомой, начинающий прясть галунный вздор, тормошит плюмажный свес перьевой, сплошь закрывающий налобник пикельхаубе литой, варёной кожей мотнув имперской челяди шлем, о куст глянцовкою парадной цислейтанских эмблем, когда ликёрный барон за локоток бередит эманципанткой Суфражози, буркнув здесь услужить, сопроводительницей да толковательницей, его делячества прилежной формовательницей, фельдцойгермейстера паж, мусолит речи о том, что горделивый жирный петел он с обвислым концом, сугубо призванный чушь для рутинёрства нести, да пред гостями пикельхельмовой метёлкой трясти, чтить ересь праздничную и дичь такую пороть, от коей впору бы давно его уже заколоть, каплунный хвост встрепенув, сквозь адъютантский помёт, сей околесицы заветы неуклонно блюдёт, Вольтерчик слёзно хрипит, губу в нажим прокусив, не разоржаться дабы, не извергнуть аперитив и рожи бланк сохранить, что ко двору обращён, ведь ибо джентри подседалищно глистами взращён, Гертруда Фюрнберг его зовёт проведать трактир да мастерскую пятимордых статуй глыб навестить, средь кавалеров и дам усатый Конрад в пенсне сому громадному о парусный гарнир наравне подряд ответствует, как обмяты скатертью чувств душеспасительные происки изящных искусств, допустим, галл-виршеплёт стихотворенье наскрёб, и через конкурс лучших десять переводов особ уж составляют багаж, французам ныне родной, что десять конкурсов иных засим ползут чередой, из переводов к тому ещё сто штук получив стихотворений восхитительных, чей отклик игрив, тогда на них мастерят плетеньем слов узловых поэмы, в десять тысяч каждая строк переводных, но вдохновением галл уже несметно объят, расконопатив миллионщицки в порыве стократ, от рифмы кряж возводя, многообразием стран, витой поэзии голландцев, шведов или датчан, так нарождается гвалт благоговенья столпом огромной кручи из бредового дерьма ни о чём, служак третьёвошних зык тамбурмажором объяв, на пароксизме элоквенции гнёт Бюркеля нрав, до парафина свечей подряд кувертных шеренг, за панегириком рейхсрату мандатариев рельс, путями Гольштейн спеша от пруссака ухватить, власть сейма венгров чинодралам лишь родным воротить, из кавдивизий шальных орденоносный бурдюк ликёра Тёмная Лошадка образцом возле брюк уж размахаться горазд, литотой к месту свербеть, под скотобюргерскую радость обожраться да бздеть, гонцов Богемии вон и закарпатца в бадью, армейцы, выславшие чад заблаговременностью от призывной толчеи под Монреаль, за Квебек, себя причислив к легиону бочкотелых калек, трубят блиндажниками о самокатчицкий взвод, уже седлавший пенни-фартинги рокадой сквозь фронт, где Вильгельм Штрауб скоблит чернобородый вельвет, на миг занявший с полюбовницею ватерклозет, петляет гауптманном угрозы сыплющий вслед, что ретардации давнишний строгий апологет, отвне сошествий с поста к басонам под узелки, на каске Броди, забавляясь, подающий куски, для ризеншнауцера, орёт сносить Бухарест да мстить за Франца Фердинанда буйным сербам окрест, а заодно баронесс, кронпринца Рудольфа впрок переводящих через Майерлинг, давить под курок, меж возлияний густых, несётся лютый разгром, взрыхлив штатгальтера, объевшегося дивно сомом, персты над баночкою французских нежных румян, от перламутровой шкатулки серьги через дурман, одеться в бланжевый газ на платье тона шампань, актёрки жемчугом расшитое очелье сквозь грань плерезой длинной, футляр с машинкой пишущею оставив, что и пеннсилванского зоила статью, уединившимися, глуша вольфрамовый свет о затворённой ресторации дремавший буфет, знакомка бостонская на папиросный дуэт с эманципанткой истомлённой восемнадцати лет, скользит влюблённости чушь к благоговению скул японской гостьи австро-венгров, придвигая баул, цепочный трётся вольф-шпиц, ловя горжеточный мех, за госпожою Ёсикавой, швом кокетства поверх, от перьев суженный крой дорожной шляпки без лент, напоминающей байкокет при высокой тулье, на заводной аппарат жест Изэнэми ютит устаревавших грамтарелок нефтяной эбонит, вдоль Мопассана новелл среди портьеры шнуров, пред этажерками бутылочными винных рядов, нащупать душ ассонанс, барьер камены поправ, слывя поборницей эстетства аморальных забав, не столь уж трудно к устам для Суфражози прильнуть, очарованье воплощеньем Ёсикавы глотнуть, инакомыслящее, подчас безмыслящее, от захребетницы, мотовки да бесстыдницы пьес, баронской дочери вглубь упившись лаской трикрат, она мирволит, притворяясь Катариною Шратт, готовой мчаться уже за капельмейстером вслед оркестра маршей, как ворона за блестяшкою лент, чудаковатый журфикс припоминая сквозь шаг, в каплунный гомон сумоистов без винтовок, штык-шпаг, предпочитая сему пиханье вздорной щеки, не тормошит ли простофиля Вудро Вильсон полки, из равноправия дам, лобзаний множа напор, с тем Хортон Левенворт фырчит, инфантеристов майор, намерен корпус вояк лишь копотунство вести, покуда блок Антанты радует сей шницельный пир, шлейф Изэнэми очей, вскользь полукровных манер, изменчив коих облик меж непревзойдённости черт, от неприглядности вплоть, из дромомериксов поз к отцовским залам до кирина безобразностью грёз, простоволосой шнырять, иль сквозь уваги сопеть, ойран суть форма оскорбления для эмансипе вольнолюбивости нрав с прислугой дурно равнять, японкам ныне ведь приводится себя отучать не разуваться среди кофеен обок ревю, при ресторациях живьём не жрать, что прутья нервюр, креветок трепет хвостов, отвне бланшированных, юдзен мотая карагину из брожений ночных, стан Ёсикавы давно уж ненавидит спаньё в циновках, слухом различающей даймё и дамьё, решетник вспять затворив бумажных сёдзи каймой, равно улечься ей дворнягою окрест площадной, сей безвозбранный искус ерошит пальчиков клин, о вентиль туго нацедивши к омовенью кувшин, сапожки пуговично для госпожи расстегнув, пред соумышленницей бережно персты окунув, жмёт свойством лишь поэтесс амальгамированье, к отполированным достоинствам зеркал в небытье изъяны ртутью травить из отражений плаке, то разъяснивший ей давно ещё Медведь В Сюртуке, бормочет сызнова вдруг, японке стопы омыть, к спиртному, дабы целовать подъём и негой дразнить, за отсверк щиколотки, об Изэнэми слова, битюг-умамаварияку, восхитивший сперва, её мечты вередит, премного увлечена Издельем Божьим, кавалера в нём завидев сполна, но коли с Невидалью бороться вшивой судьба, не поражает баронесс чащобных скал голытьба, да прыснуть не моветон, толкуя вдоль полуфраз, что Сэлем краниологически весьма лупоглаз, а, значит, должен окрест всё юрко упоминать, обвод изысканной японки также воспринимать, но чушью стоит ли здесь тревожить мисс Жози Корд, полухмельною лаской дамы выплетая аккорд на граммофонный узор, сближеньем гостьи во мрак, то не для штемпелей уже строфопрядильных бумаг.
["Night Angel's Herald", Steiermark 1916, Ladderstep #27, Nora Bayes And Jack Norworth "Shine On Harvest Moon", Choir Version "Aberystwyth", Choir Version "The Old Brigade"]
Дробностью за шестигранный обвод радиатора бойлерного к смене врозь передач, листья дубово-каштановых рощ, сыплются мимо кедровников тучных предгорий хребтов, сенью у тента дернины охотничьего шарабана старинного парной запряжки, вослед пивоваренных труб отдалявшимся звоном курантов о Грац, ширя снованье вербовщицкое между Австро-Венгерской Империи, коей рачительно правят седьмой век подряд криворожие Габсбурги конезаводов образчиками, несравненная мадемуазель Суфражози, торча офицерским биноклем над автомашинною картой штирийцев, окутана через бликующий газовый шарф, памятно-фольклористическими сочинениями Анценгрубера, Шенхерра, Розеггера, назади бастионов да верков замшелых границ крепостей бередя поселенья рудничные цинкодобытчицкие треском автомотора у всхрапыванья брабансонов гружёных подвод, лямки врозь кителей бусых рекрутчины на кордегардии за недогляд, Радован Чавар, для нонкомбатантского выезда герцеговино-боснийским шофёром, визитно почтивши сараево всякое меж полевою фургонною кухней обозов сквозь чардаш мадьярский вширь огнеприпасов телег, четырёхместный Америкэн Джонз направляет восточней, указывая о готовимые эшелонно осадные парки орудий сварных цислейтанские грюндера отпрыску, Рэмбрандту Третьему в колком ошейнике, вымотанной поэтессе ночными забавами, да поедающему из мешочка печёности венгров Изделию Божьему, справа завидевшему выходной самодвижущийся экипаж австрияк Делоне-Белльвилль шестицилиндровый, кой занимают почтенностью Шрайхарт с Гертрудою Фюрнберг, лейб-гвардии гауптманн Штрауб да фельдцойгермейстерский прихвостень Бюркель, язвя трепетанье обвислыми мётлами на пикельхаубе тугих, флангово сопровождаемые однофарными Татра вдоль купольных тентов брезентовых, к жалости неописуемой через войска не приводится уж лицезреть джентльменства каплунскую ряженость около смрадом горчичным брехающих кавалеристов, теснящих вокруг фуражирские поползновения мимо крестьянских дворов, колера гехтграу мундиры при бергмютце листьях дубовых, затёртые фески по герцеговино-боснийцам от ранцев походных брезентовых иль шкуры конской, шинели двубортные инфантеристов, припасы и противогазы мешочные обок аллюра остфризенского, дегтевые тирольских фельдъегерей шляпы с кокардой, плюмажами ваксенными добровольческого батальона, к привескам темневших помпонных шнуров, туши зенитные спицеколёсных орудий вздымавшихся Крупп Флагзойгабверканоне среди карабинов Маннлихера полупустых, ельником вровень обсыпавшейся гущи лиственниц мерно плутает роскошный Бразье четырёхпоршневой, госпожи Ёсикавы с баронским, оскалившимся пилозубой остроте японки вослед, камердинером, ёрзает сбоку отцовский бювар, хомбург визитный Пажа Кубков мраморным догом облизан вкривь дымки застолий, рубцом экипаж новоолбанский, выписанный через Бостон за три года ранее, встрявшим к обочине ластится, мимо капотной гармоники слышно работавший Чавара газовый ключ, с пособляющею сноровисто Трёхлапою Невидалью, из прогулочного Делоне-Белльвилль шлемово-кочетное скрежетанье, гостей иностранных впрок остерегает и придурь выказывает, от застрельщицких гнёзд телескопов ружейных сквозь тушу ардена издохшего, будто к запрошлой неделе, в шестнадцати ярдах пальбу учиняя меж Фроммеров, Крнка, Рот-Штейров да Бергманнов-Байардов, звавшие Корда присоединяться, не повод ли с Борхардтом долгозатылочным папенькиным вынуть Маузер короткоствольный от сумочки, дабы порадоваться баллистита хлопкам врозь одёра боснийского горного, Чавар сквозь гам колымажного выезда сызнова перегоняет фургоны ликёрной загрузки бортов, к пихтовой мгле буковинцы рекрутчиною под расходы эрцгерцогства иль же маркграфства, сопит носогрейки резьбой пучеглазый болгарин, усищами ёрзающий да с цыганом торгующийся за кибитки обшарпанный скарб, флангово примкнуты иглы штыков назади караульщиками рядовых закарпатцев, толкаемых для трибунала расстрельного, дымчатые упряжные гуцулы всплошную зарядных повозок, величием хворая крепко держава корячится в глине, разжёвывая солитёрный имперский навоз, где баронский кортеж посещает окраин деревни фахверковые с обрешёткою прусской дощатою вдоль кабаков, исшерудивши сосновою выпушкой морды фасадные перед раскосами брусьев за кровельною черепицею, вскользь уминая гуляш да слащёный мучнистостью кайзершмаррн, дол вожевато шарашится, словно бы кряжистоспинный открыточный Винервальд, полный дриадами обок сатиров копыт, выспренного чернородства окутанный образностью госпожи Эбнер-Эшенбах, на распевание дудельнов ставен, фальцетно-грудных под французские аккордеоны с кларнетами, корча раззявам портрет челюстной добродушья за мелочь отвне талергофских канав, празднично впору окрест увенчаться макушечной дамскою чашею в тон лавальер для Жозетт разъездных, юною девой себя оказавши средь общества, где буколическое простолюдье метельчатошляпное гулко из выгоды местным прикидываться дурачьём завсегда поспешает, когда джентри кланяется благодетельно, кроны отсчитывая ассигнациями в паритет, юрко билеты цепляют ручонкой фольклорные ряженые при сутажной расшивке двубортной, вослед посажённою жёнкою для лесника водевильного бродит крестьянка в жакете-корсаже, фонариками рукавов подле блузы да с юбкой цветастою, все, сговорившиеся будто ныне, уборами егерскими щедро одарены вровень конского маранного репейка, Вардемен прочно объятьями тешит знакомца давнишнего Рихарда Гейстингера, контрабас нагружающего струнным аккомпанированьем, сквозь отверстые хойригеры австрияк меж кофейных домов, иноплеменных дурных праздношатаев радостно потчевавшие окрест всем подряд, Сэлем, явив благорасположенье ко штруделю из пятерни левой, черпает верхнею правой гарнир от копчёностей, третьею лапой хватая тирольские клёцки мясные на диво буфетчикам, ведь не отыщется рядом пекарный эрзац-порошок, ибо же сих цислейтанцев шкафы несгораемые грузно полнятся стопками тайных рецептов кухмистерских, обок завидевши конным гусаром вестфальца муругого, возле карбидных фонариков на экипажах, от фордеков между колясок прогулочных моторизованных вьётся Дьердь Гидаш, поручик венгерского гонведа, демаскированный, точно лесной артрасчёт, будто бы вскользь интендантской обязанностью прочно занятый для остолопов из ряженых, высясь трусцой да гарцовкою, Радован, перебирая о гладкий излом револьвер воронением герцеговино-боснийский при сумке сухарной, курочивший тафельшпиц жижей с огузком, барону ликёрному сплошь растолковывает, как же надобно выглядеть нынешнему офицеру, всё хоть бы вне петельной и канительно-галунной докуки носить шестиклапанный за поясницу мундир беспогонный, от исчерна-сизого колера, шарф поясной да лампасные брюки с шако при гербе, слишком в образчики не назначая лихих каплунов, рьяно приветствует фенриха кайзеровских егерей Вольфа Хуттера над бронеавтомашиной трофейною панцирною за обшивкой железных пластин, мимо щитка оборудованною станочным верлюгом для цапф самострельной картечницы Хайрема Максима, подле басонных мадьяров, старающихся отколоться вне гадины чванно-имперской, башмачник вихрастый газетные передовицы шуршаньем протряхивает, будто жаждущий прочь неугодные вести обсыпать, калеки-штирийцы, у флёра почтенности дам завозных вспоможенье испрашивают на пропой, корча траншейные россказни меж резервистов, покуда оттоль конвоиры бригад принимаются чащ анархистов украдкою вслед революционеров отлавливать, клапанами боковыми о рядный мотор верещавший Бразье, у рессор дуговых поровняв лонжеронную раму из отсверка через вольфрамовые фонари навесные ко дверцам салонным, где эмансипе Изэнэми японскою странницей выисканно созерцает гостиничные переплёты фасада манерою хайматкунст, за барабаны кирпичные серые башенками восьмигранными при островерхости крыш, руста затейливой кладкою мимо балкончиков дерева вскользь обрамляя фигурные ставни, Паж Кубков нарядностью при офицерском латунном горжете о лацканы смокинга да антрацитных визитках сподручников из камердинера с чучельником дарит неотворённый Гертруде, владелице дома заезжего, ящик ликёра, увитый цветочной гирляндою, впрок расцеловываясь меж Христиной и Бертой, трактирными кельнершами госпожи Фюрнберг, очаровательностью Ёсикавы обуженной шляпки с плюмажем, вокруг церемонных приветствий раскланиванья перед всеми окрест, давней ольховой лошадкой-скакалкою пользуясь, будто властителей дебрей густых перначом, вкось помавая среди грумов да вертоградарей, об вислоухого чёрного бракка венгерского с кручи травильный лай, подле звучания коего эхом скалы Вильгельм Штрауб, лейб-гвардии гауптманн, чинно бросается вниз, палевым орнитоптером каркасные жилы напруживая, тормошит пикельхаубе с завесою конского волоса, гордо стремящий парение энтузиастского мускулолёта из прутьев нервюр, обок мерцающих перьев да шёлка, сапожною ваксою точно бы сдобривший бороду к тяге воздушных боёв против благоразумия, трепетом взяв аксельбанты мундирные до эполет, юрко разбегом сапог приземлившийся около возгласов, полнимых дуростью от восхищенья, расстёгивает аппарат птицекрылый вдоль шкивных бечёвок, поставом топчась гренадёрским, что кочет лихой во дворе, множа фырчание ландвера врозь декадентских особ, званого вечера тени носильщиков близ остеклённых люнетт, вынув из двухпоршневого Америкэн Джонза глухим багажом чемоданы, портпледы, чехлы да картонки, покуда Изделие Божье ступает, ведомое сквозь мастерскую гранильщика флигельную госпожой Ёсикавой, нарёкшей попутчика мглистого Ангела Ночи гонцом, янусоликих громад изваяния обозревающий, Сэлем гривастый при охровом стетсоне кэттлмен широкополом, распахивает за штирийской поездкою автомашинной ременный жакет норфолк, двигавшийся фонарём керосиновым, в зыби лучей под старинный узорный колпак, мимо наваянных идольских профилей, густо окутанных пылью закольщиков с молотами, подобрав камнерезчицкий штихель от гравировального сора, шурша по зубильцам, чеканам, рифлёвкам да сечкам вослед пьедесталов базальтовых многоголовых фигур, сомкнутостью отдаётся ей где-то молчанье трёхрукого чучельника и лошадника, точно задворками глыбы поместья Бэргарден, раскупорить между завёртки у бантов игристые отсверки глади перчаток шанжана для платья велюровым конфекционом, сменить по приезде лак туфельками выше юфтевых полусапожек, засим облачаясь в картинный фасон Бэлль Эпок мервельёзницей, стать поэтессою американской отвне эссеистики бравого Крауса под музыкальный фонограф среди офицерских двухвостых бород, серна, олень благородный, косуля и лось через трапезную об охотничьи доски трофейные стен, частью облезлый давнишний портрет Карла Пятого Габсбурга в шаубе клокастом по вамсу да плоском берете, гостей припозднившихся сбор угощая токайским вином, от графинов хрустальных прелестницы-кельнерши, Густава меж восклицания зык рапортует о съеденном прежде, давя над отрыжкой затянутый марш в унисон грудобрюшных преград, ценностью законодательною возносящий обжорство парадное около глины траншейной, признав главным боепитанием чавканье вровень хайла, отсверком чертится на Изэнэми входящей границею узкой вечернее платье маренго, при тёмном очелье эгреточного оперения в духе блистающих иллюзионных актёрок, прореживая алармистский настрой брюхошвыров, плюмажностью шлемовой кустоголовых, обслугою прежнею фельдцойгермейстера Бюркель горланит блицкрига дерзаньями, сплошь восхваляя штирийский ячмень да овёс на прокорм боевых кавдивизий, гуляш уминающий, сей отставной адъютант императорский, он же тугой артбригады мешок из кишок, яростностью призывает румынов по фронту гонять за войсками Центральных Держав, шницелем подле слюняво давящийся сквозь монархистских воззрений припадок, триумфом зовя Галлицийский Погром, Вардемен Корд мичиганской иль бостонскою плутобестией обок виргинских корней, исстари что закопёрщиков да бузотёров является штатом, внимает заботностью скотской бредятине мимо уставов, когда объясняет своей Суфражози к эстетике войн хилиазма раздор госпожа Ёсикава, при том урождённая враз шинтоисткою, дабы всех прочих язычниками величать, оное ибо в железном обычае средь правоверных японцев, и знать не желающих разных курусу, покуда меж Эдо лишь только бунташных крестьян распинают, среди контрабасного шраммеля Гейстингера и мадам Фюрнберг сенью услады жующей гурьбе выпивох, угольностью пикельхаубе трясёт конским пуком навеса копны Вильгельм Штрауб, вослед салютуя штык-шпагой Лебеля под вызов да колкий бросок о визжащую ругань плевков штурмовых кастелянши за трёпкою вымаранным утиральником буйно по гауптманну, вкривь ликёрного ящика Тёмной Лошадки, Вольтерчик пестрит кистевою суконной шапчонкой флейтиста, в цепочки мерцание разоблачившись до пары жилетной к бильярду, избрав оппонентом вчерне камердинера, папенька, благочестиво с японскою гостьей общающийся, полюбовницей давнею, что именует его ныне Вардемен-сама, К-сан, Варди-кун или даже порой Варди-Корди, а также бугайства разряженного сюзереном, её приглашает в Медвежий Сад по окончании раутов австро-венгерских, беседы ведя о трёхлапом аляскинском чучельнике, с леди Жози, невообразимо изысканной, грацией к обворожительности напоённой, собой шедевральность являющей, непревзойдённой, чего уж там, бешеностью в лоскуты знатно цапавшимся лет с шести, флигельно кой варковой случкой между Христины да Берты премного теперь озабочен, что блёжник иной одобряет, вне праздных сомнений, всецело, как девоусладное и неподдельное сутью трёхрукомесло, газовый шарф по наряду отбросить, романами братьев Гонкур зашуршать, начадив папиросною струйкою от миловидного носика эмансипе, сборчатых штор нависание средь ар-нуво меблировки вдоль тканых обоев, шанжан комбинации тона вьёроз и шампань о фигурку прельстительной юности для Изэнэми, замучившей всех толкованьем про Ангела Ночи гонца, хоть в полресницы не будь столь пленительна, виться бы ей никудышной торговкою Эдо, лошадки-скакалки подпихивая обалдуям раскосо-смурным, иль же фривольной девицей-позёркой тереться, мусолимой через окрашенные по набору солдатские карточки, отзвук фонографа песенками возле дымного полога уст, жмётся душистым птифуром за крышечкой мыльницы, щуря акценты парфюма с воздушным распрыскиваньем, дребезжание вскользь портативной машинки футлярной, печным лаком густо покрытый, не топленный десятилетье, камин, газокалильные лампы вослед коридора гостиничного, Суфражози неслышные мягкие туфельки, герму дубовую рядом венчает резной деревянный жбан Франца Иосифа, плешью натёрто сверкающий при усобаках, за передовицами и кривотолками ныне сие императорское насыпное величество прахом кряхтящим валяться изволит при Шенбрунне, чучельных тетеревов с глухарями пестрение между вазонов, замочною скважиною опускается, будто игольностью северный взор к илгаакам, шалунья уже восемнадцатилетняя, не поспевая взрослеть, гранью их милость ловя по ночному шлафроку с узорами шёлковыми, Варди-Корди, блуждающий в хлопковом бланжевом спальном трико, чуждою спорностью кроя разительно напоминающем тон гимнастического одеянья, у поднятой маски для вежд бередя куп-папье, расслоивший конверт, мимо увражей эстампов среди остеклённого шкапа, ярится вольф-шпиц госпожи Ёсикавы гулянием вдоль тишины, приотворяя гостиничный нумер, шаги семенящие за полудлинною юбкою-хоббл, Маккавей Сэлем Бёрн, чинно кальсонами из фильдекоса, при слишком вульгарно топорщимых через достоинство пуговицах, обзаведшийся, трудится над Изэнэми, узревшей в нём дивное нечто, к изножью болтающийся пистолет королевского гонведа Фроммер от вывешенной плечевой кобуры, заворожённою дамою нового века, последовать разве образчику, вчуже приюта не то чтобы жаждет, однако не брезгует сим Господин Бутерброд, стоеросовый да смуглокожий, прислужником шастающий обок полную дюжину лет, крадучись эманципанткою, Жози впускает немотно к себе на ночь флигельного камердинера, горный туман расстилая о хвою макушек, залит переплётом фасад хайматкунст, башенки сахарные под щипцом островерхою да леденцовою кровлей, поплина жакет и шальвары, не быть же иному отсель, капелина с плюмажною брошью у загнутых кверху полей, дочка барона, заимствующая престиж трициклетта прогулочного обрешёткою к выезду дамскому, возле колёс пары задней от шалых встреваний подола, слева клаксонно шныряет французский, радетельно отполированный лигерад Шрайхарта с полулежачим наездником, торфодобытчика отпрыск, что Наполеон Третий при залихватских усах под каскеткою твида, изважничавшись, точно оберст, вплотную кедровника мимо дубрав предлагает себя высшим обществом, грезить о коем позволено лишь, слугами впрок отутюженные бриджи с гетрами обок педалей, тесня самокатчика в кофте при галстуке, орнаментальною геммой штирийцев украшенном, небесполезно заметить, что лучшее общество здесь у карманного короткоствольного Маузера подле вышитой сумочки да стихотворного томика, живописующего все окрестные хойригеры австрияк, хриплостью кайзершмаррн выплюнувши за хайлом дрожжевым, Бюркель испытывает адъютантские бздёжно-бомбёжные тяготы, сплошь захламляя собой табльдот пансионного толка, на бражничанье пустобрёхов от кельнерш, припасами врозь кладовой обносящих кругом офицерский убогий паноптикум отставников, по заводу индукторного аппарата стенного Корд просит о ключ увязать его между делячества в Граце, отпихивая Маккавея, гораздого споро из трёх телефонов настольных с прелестницами коммутаторными тараторить, гусарским поручиком гонведа ряженый Дьердь Гидаш вертится обок заезжего дома, посёдланного жеребца от вестфальской породы гарцовкой пустив за Жозеттой, ус перекрутивши стартёром над кавалеристскою выпушкой ментика при галунах с бранденбургами, щёткою из репейка об имперский шако, праздничностью настигая дамья трициклетт, чтобы для поэтессы явить панталоны сутажные всадницкие перед ольстром, бунтарских намерений полный, завидевши Вильгельма, резво отстёгивает щелью малокалиберный юнкерский Йоргенсена карабин, Штрауб, направив чубарый обвод вюртембергца за бусой пятнадцатисильною автомашиною Айрис вослед шестигранного ростра, придёргивает выше Крнка на десять патронов, аллюр повторивши гусарский, напротив крыльца иностранные нонкомбатанты, сочувствующие потугам Антанты, дожёвывают от мадам Фюрнберг яства вчерашние, фенрихом кайзеровских егерей поприветствованные, Вольф Хуттер, косым будто вооруженьем несущий селянского кочета пук дегтевой мимо шляпы тирольца-застрельщика, папеньке сонному впрок отдаёт восходителей трикони да альпеншток, вперегонки с догом Рэмбрандтом шустро бросающийся ризеншнауцер Конрада, из перелесков еловых богемские конники, словно оплотом всего устарелого подле асфальтом разостланных автодорог, рыхлой замшелой империей для одного управителя, вовсе не чудаковато ль быть старше Отечества где-то на тридцать семь лет, Радован Чавар шофёром при Вардемене, поэтесса-мотовка и Шрайхарт внутри лонжеронного американского бойлера, через глухой к тарахтенью узлов самодвижущийся экипаж вразнотык обсуждая следы покушенья на Рузвелта между кампании, точно бы Шрэнк, ошалелый баварец-трактирщик, за Чолгоша мстящий, всё то проворачивает анархистам во вред, балочно из поволоки встречаемы узкой шеренгою висельников, дроги правят болгары слоистой тропинкой обоза, ползущего с кониками да гуцулами, кроветворение меж разгородок от сетки железной ворот жердяных бороня к наставлениям Берты Фон Зуттнер, любую войну презиравшей, тогда Суфражози, беседующая вдоль отпрысков грюндера бостонского и валежного торфодобытчика, неторопливой каймой погружается за горделивостью выкованной цислейтанцев твердыни, визитом почтившая Талергоф, через прораны концентрационного лагеря для интернированных, штыковые заплечные ружья к подсумкам винтовочных огнеприпасов двубортных шинелей да бергмютце, у подбородка застёгнутых, вязкая хмарь тылового острожного сора, отколе Господь мастерит человека из глины, пуская на обжиг, разглядывая монархических выродков прелое логово слёз, мимо барачного строя для инакомыслящих, австро-венгерских предателей и вольнодумцев, но вширь переполненного только жертвами сытых доносов, где впору эстетствующим декаденткам ажурно закутаться плотною автомашинной вуалью, лишь дабы не портить жутчайшим уродством изблёванной яви своё поэтически верное миросознанье, вне коего суть человечества сплошь безобразная дырка седалищная, назади изуверств конвоирских частей арестантами ждут эшафота подряд закарпатцы, румыны и сербы, окрест галичан с буковинцами, подозреваемые в иностранных симпатиях, не уличённые разом, однако же ссыльные бездоказательностью вшивых Габсбургов, о христианами выстроенный слепоты обелиск, дабы стократ умерщвлять христиан приграничных ко славе Иисуса, хранимого при ретивом караульных, застёжки гамашей капральские с пуговицами начищенными, поясные манерки да сумки припасов у кителей гехтграу, штирийские рекруты вровень с кухмистерскою мертвечины готовкою военнопленных, скребясь на потребу мясницких дерзаний ублюдочного скотоложца эрцгерцога Фридриха перед штатгальтерами клаки праздничной обок растресканной рухляди главнокомандующей, солдатни цислейтанцев отлаженные Репетиры, Кропачеки да карабины Маннлихера в шествиях из регулярников горных селений, за касками Броди наряженных, искровенённых железом, неряшливо сброшенных тел, эмансипе, Корд и Шрайхарт беззвучностью следуют меж утопического разглагольствованья Вольфа Хуттера, что и любая окрест моложавая погань, довольная сей гекатомбой, тирольский фельдъегерь с кокардой австрийской при шляпе да бронзой эмблемы рожка о плюмаж, искренностью непритворной гордится чинимою давкою подле раздачи объедков с помоями, движущийся оберлойтнант верхом на остфризене, у десяти тысяч вымотанных арестантов сквозь голод, в заношенных драных пальто, фенрих сопливою гнилью шатается пред изуродованным человеческим скопищем, через нутро войсковое потворствующий истязаниям жертв до горячки заразной, всплошную служивых ничтожеств Отечества, будто волов, насмерть бивших крестьян, что их кормят, станочников, их одевающих, каменщиков, возводивших дома их питейно-наструганным семьям, ликёрный барон, хомбургом от пелерины дорожной старающийся заградить исподлобья досужие взоры, нестройно шагает сквозь Тaлергоф, рядом с дочуркою милой и Шрайхартом, около полога сизого между подводами колотые буковинцы и сербы печатью штыков у соломы наволгшей, стенаниями галичан-арестантов под выкрики призванных Родиной, долг исполнявших сынов, будто пророчески выбранных дланью Горшечника глиной для низкого и для почётного употребления, коим отвне рукоплещут средь кафешантанов, ревю, кабаре, простолюдинами верного корня себя нарекая, вплотную телес пансионов сжирают копчёности, хлюпая вентильным пивом от кружек дубовых, считающие ассигнации кронами за душегубство, к желанной цепной безвозбранности нелюдей, чинно лобзаемых папеньками у рейхсрата намеренья в клейкие, семенем скотским обгвазданные да великодержавные щёчки, на вой закарпатцев из проволочной стылой ямы концентрационного лагеря, мимо тифозных бараков от пыточных, войлочный строй караульными бергмютце, шаркая за талергофскою площадью, к близости висельников по столбам, в назиданье для неумерщвлённых, поленьями словно, румыны, набросанные вкривь телеги, с ошмётками пленных Войны Мировой, заблаговременностью не верней ли подчас обвалиться блиндажником, только бы Родины глистных кишок не узреть, славя окрест подпогонный расчёт куртизанок монарших, блудильные щели надменностью выставивших к орденам для забойщицких лап между раута, потчуя титульные корневые народы кадаврами радостно, в душеспасительных требах найдя утешенье, где кланяются сплошь убогие лавочники перед сворой помойно-вонялой, обряженной сквозь христианства стихарь, ёрзаньем вдоль портсигара дрожащего, не размыкавшегося, у позорного крошева верующих мерзопакостных гадин имперских, среди добродушья трактирщиков да Присносущного, в кадке народы топтавшего, ибо дано Ему впрок ретивое звериное, дымкою лагерною Чавар герцеговино-боснийским поручиком, листья дубовые переменивший о бусую феску при кисти, зовёт мичиганского джентри, близ вахты австрийцев к бортам поршневого фургона меж клеток для пойманных раков, тягуче штык-шпагой Лебеля разрезав озёрную тушу сома, вогнутостью обнаруживая чада утлый скелет по желудку, за вываленным пузырём Корд отслаивает молчаливо плавник жировой, тронувши вкривь рамена обок черепа, странно марая перчаточный замшевый крой над осклизлой усатою пастью чудовища, точно бы мнимоумершего, сап от Рено гнутомордого панцирного сквозь отъезд госпожи Ёсикавы о гул четырёхпоршневого Бразье, вермутом аперитива Жозетты конверт с эбонитовою грамтарелкой за рупором, тень поэтессою американской в жемчужном расшитом очелье с плерезой, вокруг отставные армейцы потешные, сутью гнильё очервивевшее над бессмысленностью их паскудной империи, к сопровождению Рихарда Гейстингера мимо вайдовой дымки вечерней тушуются яствами глыбы печёного мурского блюда трактирные кельнерши Берта с Христиной, о скрип миннезингерской ротты смычковой, штириец-вагант, бюргером ряженый в бархатном шаубе чернильном под мех оторочкою ворота шалевого и весомой нагрудною воинской цепью до вамса, гагатовый плоский ландскнехтский берет накреняет учтивостью, шествуя тьмой отворотов у кавалерийских сапог, через гостиничный нумер ликёрный барон, сняв офицерский латунный горжет по визитке, затвором прощёлкивает Борхардт на образце Девяносто Три, распоряженья отдав камердинеру да компаньону аляскинскому в соумышленниках, будто к навивам Библейским из Тракля, бювар тормошит, пожигая бумаги всплошную очажного сора, ровняющий хомбург над проседью от куафюры, застёгивая трёхрукавный жакет норфолк, Божье Изделие в охровом стетсоне кэттлмен широкополом среди камнерезчицкого инструмента гранильного флигеля молот короткий под футовую рукоять прибирает, ударами вровень закольщика голени к трещинам прежним фигурно кроша от базальтовых многоголовых наваянных статуй углов, пылью устлавший чеканы, рифлёвки да сечки, обваливая истуканов среди мастерской, грохотом вкось пьедестала хребты низвергавший, дробит одного за другим, выпачканно укрывая зубильца и скарпели взвеси клубами от ящиков при верстаке, фельдцойгермейстера прихвостень, туже стянув перьевою метёлкою шлем, в гарканье Бергманна-Байарда жмётся за тумбою, коя увенчана подле расщепов ольхи музыкальным фонографом, проволочный звуковой шнур, обрезанный вне коммутатора связью индукторного аппарата смахнув острогубцами, Вардемена камердинер фельдъегеря хрипло сгоняет отсель пистолетом Рот-Штейр цислейтанского конника, споро меняя обойму, Вольф Хуттер, броском серебренья штык-шпаги пробивший Каламе за свес пелериною край подреберья, вытаскивает Фроммер вдоль плечевой кобуры, сколом пилястр о цветочный орнамент, застрельщик тирольский несётся из чада патронного, рухнув меж горной сноровкой матёрого скотозабойщика, гривою Сэлем качавший над фенрихом кайзеровских егерей, вкривь переводит резерв добровольческий, ширя трёхрукоприкладство гранильщика молотом, папенькою загордиться имеются все основания, ибо же, не прикрываясь близ горничных да кастелянш, не созвав батальон самочинцев, их милость от Борхардта восьмизарядного благоволит надырявить мундир адъютантский разлатого Густава Бюркеля, впрок подбирающий гильзы отстрелянные у визитки графитной, топча строевой монархический шлак при засунутом пуке сквозь рожу, надёрганном из пикельхаубе австрийца, с подливою клейкой для шницеля, Жози ютит чемоданы, напиханные вглубь салона Америкэн Джонз, через густой мичиганский акцент подгоняя боснийца-шофёра, от ельника зрящею стаей борзых воротившийся Дьердь Гидаш, бравою выучкою на муругом вестфальце, спешит из трусцы в кентер, пред цислейтанским биноклем взревевшего гауптманна, вкривь аллюра парадный гусар снаряжает поверх ольстра малокалиберный Йоргенсена карабин юнкеров, Ангела Ночи гонца различающий орнитоптером утёса меж дебрей скалы, бросившийся, Маккавей держит энтузиастский планёр-махолёт врозь пальбы офицерского Крнка, буравящего ветра свиристом ткань за нервюрами прутьев, окрест умостившийся Радован Чавар, законный владетель помпонных шнуров, гнёт крепежи телескопа ружейного над болтовою винтовкой Лебеля, взрезающий конскую поступь к бедру, мимо гостиничных рощ опрокинув гусара венгерского гонведа, целит вослед пикельхаубе с завесою над козырьком бородатого Вильгельма Штрауба, мускулолёт птицекрылый стремящегося гарью пороховою низринуть, когда бечевой по шкивам выправляет Изделие Божье устройство порхалищное, третьей лапой швырнув ржавый артиллерийский снаряд от пособников Радована, между прыснувшей осыпи лиственниц руша углами щипцовую кровлю, бахромчатые эполеты тряся лейб-гвардейца, в галопе кренится чубарый дурной вюртембержец под гауптманном, чуя брызгами выстланные аксельбанты мундирные Штрауба, к пулям Лебеля роняющего пистолетный гам Крнка, от лязга стремян вылетая бугорчатым грохотом на Делоне-Белльвилль, орнитоптер черногривого Сэлема вертится около Гидаша перед зенитным орудием Крупп Флагзойгабверканоне станины колёсной, немного и смыслящего в наведенье пушкарском, за пихтовый склон отдаляясь, парением вкривь обогнув артрасчёт, жилы каркасные дёргая шёлковых крыл оперением, Ангела Ночи гонец поправляет сквозное творенье гренадкою шомпольной герцеговино-боснийца, уродуя авангардизмом кабацкого фахверка брусья распоров, глубинно взрывающий газопровод осветительный мимо шрапнельно-хрустального всплеска люнетт, складчатостью разодравший портьеры на балочном вое пещерно обваленной башенки правой о ломаную черепицу, снижавшийся взмахами треска летательного аппарата к дубравам, сподручники Вардемена близ укрытья стояночного окружают гранёный обвод поршневой бронеавтомашины Рено, через железо пластинчатое оббивая нагар самострельной картечницы вровень щитка, пистолет Людвиг Лёве баронский, Рот-Штейр, Бергманн-Байард и Фроммер, стучатся меж кителей гехтграу в упор, искровенив щелевые бойницы винтовочные, подле шин каучуковых цельных давясь мелодическим звяканьем гильз, повод ли эманципантке закутаться впрок фаэтонной вуалью глухого пальто, гаубицы скрыв эшелонные рельсовою переправкой вдоль сосен, поручик-шофёр иностранцев заталкивает наравне грузовых Татра с купольным тентом брезентовым, профили странной коляскою моторизованной, огнеприпасы ликёрного ящика Тёмной Лошадки, оставив Америкэн Джонз новоолбанский, через бидон керосина да пару гренадок бесшомпольных тлеть подожжённым в кюветной листве, иллюзион справедливости выкроив для Омбрамана Надзвёздного, может и статься, что лишь для себя, Радован Чавар капотный сундук однофарного автофургона ерошит цилиндровым боем, отколь упряжные кобылы шарахаются назади самодвижущихся экипажей, чуть ближе к венгерскому сейму, до Боснии автодорожную карту мусоля, столкнуть портативной машинки футляр, обок винтов дребезжаний скамей бортовых, Рэмбрандта Третьего выгнутый стан при мерцанье застёжек бювара отцовского, узостью строк, в путевом дневнике суфражистки чертой.
["The Valley Of Hinnom", Chicago 1993, Ladderstep #28, Chris Rea "Nineties Blues", Suzi Quatro "Stumblin' In", ABC "Tears Are Not Enough", Jo Stafford "Teach Me Tonight", Pink Floyd "One Of The Few"]
Бриллиантовой грацией серьги DeBeers между выдоха, февральской печатью Великих Озёр щуря площади, Маркиза Сердец окаймит бизнес-центр в сигаретный шлейф, посреди восточной линии Ши-Тауна, рубленостью высотных углов, черня обелисковый гребень проспектами города, торпедоподобный вощёный обвод LSC Mark Eight, плывший бронелимузином вслед позёмки, узостью век изогнутых фар, продолжит стлать числами шрифт бортового компьютера, вплотную системных щипков ABS под круиз-контроль, Мелисандра Уорделл-Элверсон, вскрывая трубчатостью ребристый футляр, достанет рулонно афишу на трёхлетней давности её рок-концертов с глэм-бэндом поблекших лучей турне, сузив мех Adolfo яркостью за перстни, кутанием в бесправность мечты, о широкоплечую шубу из норки маренго-клер, ютившая первенца Мэйджора рядом у талии, она отстранит запах дыма гудронной волной кудрей, цедившая Player's над аксессуарами гладких ниш, когда обтекаемый выезд-пассаж класса премиум, изнутри восьмицилиндрового темпа, вышьет контраст полос авеню, женой коммерсанта Маркиза Сердец при наборнике, антенной вздев сотовый NEC P4, уставится по коже салона тоннельной отделкой уюта дам, холёностью слепонемые две тьюторши Дегенфер, стареющие вкривь абсурдностей псевдоопеки мисс, наштопанных кровью чудовища, но зрячеслышащих, парой Вивиан у Синтии под боком, щёлкавшие сквозь телепанель, сестрицами на воспитании Башни Анархии, заметят придирчивый взгляд Мелисандры из отсвета, ощеренностью шаловливо-губастых мордашечек, бесцветные радужные оболочки мерцанием, у благожелательности помахавшие спереди, в лимузине, обращённом до подпушки вычесанной тампонной трубой, она позовёт к интеркому тон Штефана Олдера, с шофёрского места, инструкциями на лощёности, для кортежных Ford Explorer Sport вдоль трассы, мимо витрин под жемчугом крон, где тройками будут ждать распоряжений секьюрити, при бронежилетах тесня PDW новомодных форм, полутораярдовой тишью сугробов от хвойных лап, вайомингская автострада хребтов Кордильер мелькнёт по дну канареечно-жёлтым седаном из хэмлоков, прорезающим ветвистую чащобу, сдвоенный блик утопленных фар, плутающий на радиаторных зубьях среди камней, хвост Mercury Monterey Cruiser Four 60-го расчертится сварочным швом плавников Chevrolet Bel Air, в миндальной игре хрома задних огней ретро-корпуса, риффы Smokie ползунком верньера станций, выправивший рычаг передач, Марк Сэмюэлс прежним участником труппы лекальщиков, собравших Grim Gray по шаблону B-movie от Вектора, у горизонтального скоростемера понизит ритм, дразнящий Амелию Корбел на воспоминаниях, между стереофонии вскользь диванов, рубчатостью обтяжки чехлов, начавший седеть при каре и концах бакенбард артист, вздвоит стеклоочистители к ущелью, сморщив обзор до снежной крупы, рассказывая о лесном резервате сосновых гряд, в отъезжих полях, где, снабженцем устроенный третий год, он по территории будет ввозить электронику, для коммуникации служащих при заповеднике, о встречный гружёный DAF Eighty Five переключающий сигнал поворота вдоль Monterey Cruiser нагорьем пихт, снегоходы меток Larson и Polaris выскоблят холм среди валунов, когда, приближавшийся Thiokol Imp треском гусениц в своей желтизне опояшет сдвигание Mercury, граня канареечный ретро-седан, знобко Сэмюэлс напротив досмотрщицких ружей кабины укажет ей сквозь пригородные коттеджи, безлюдностью улочек, за проволокой из шипов с центровым напряжением, к зазору слежения вышек по бровке периметра, умостившись на парковочном режиме, в Cruiser Mark Four, актёр-поставщик багажным отсеком прощупавший радиомаркеры, сдаст электрошоковые спецколодки для голеней, у дистанционной подпитки наружного импульса, отряхнувший краем замшевую кепку, вздёргивая густой воротник, Амелию Корбел с собой пригласит на контрольный пункт, в простёганном длинном пальто утеплённой синтетики, цепляющая меховые наушники, девушка возьмёт шерстяные перчатки, о хруст ботильонами, оставляя фотокамеру Minolta, через немой обходчицкий жест, напольный шум обогревателя под радиатором стенных укреплённых панелей углов алюминия, зудящие модульные кинескопы вдоль тумблеров, нашедшая бронемобиль егерей мимо флигеля, она углубится за Марком по Серому Логову, рачительно оповещённым, что вымесок брошен спать, разрешая побродить у декораций, выставленных четырнадцать лет, шурша на игольчатых тропках еловой кустистости, где Сэмюэлс даме опишет нутро резерватных сцен как съёмочные павильоны с упрятанной техникой, для полнометражного эксперимента психологов, реалити-шоу из макетных основ поведения, объясняя, что когда зверь пробудится, кроме него расслышать вокруг уже никого не удастся совсем, через рации, мобильные трубки и вызовы аппаратурных шкал, он станет единственным голосом жизни для каждого, поэтому рядом скрестись лучше вовсе без голоса, в озёрный пульс набережной из чикагского профиля, о бульвары линий метрополитена, дымчатостью сквозь Город Ветров, Шерхебель сведёт бронированный тембр LSC Mark Eight, среди Мичиган Авеню фешенебельной частью Loop, за отблесками ресторанно-бутиковой россыпи, минуя Sears Tower финансовым центром районных смет, от кенвудских особняков магистралями радостной престижно-зажиточной клейкости по обиталищам, кормя свитера крупной вязки под мутными грандами, фальшивые челюсти и органайзеры к дебету, внутри постоянства сползавшего тысячелетия, между шерлом небоскрёбного колосса, в ста десяти рубцах этажей, у конгломерата железобетоном литых столпов, при конструктивистском отеле среди паркоматных цифр, обвод Alfa Romeo в стиль Sprint Zagato ES-30, гасящий тройные квадратные фары, вскользь отперший композитный термопластиковый кузов, высвободит спортивным купе Фелицию Ледуэлл о вспененный ворс Maximilian, по жемчугу около дамского тёмного блэйзера, укладкой мотнув сайд-суэпт боб, возле трилби Скрэтч-Биггерса, Тацит Колбил-Дэвис проводит мулатку за щёгольской начищенной тройкой из твида под кряжем собольих плеч, сдвигая антенну Hitachi CR подбородком вниз, представительностью Cadillac Seville III Элистер Боу в шиншилловый крой протянет учтиво перчаткой ладонь миссис Холиншейд, от крапчатой шубы Sorbara с причёской магнифисент, сверкая ажуром колье Harry Winston, до Cleartone улыбчивостью к CTN9000 на отзвуке, Pontiac Grand Am IV, сбавив такты, щёлкнет замком, подняв баббл-пёрм советника Дэйкона в странно-классическом образе, носящий пиджак оверсайз вместе с левым крестом-серьгой, напоминая Митча Бьюкеннона в растр, спящего при соляриях звёзд, отстроив хрип мини-TV, Блэксайд выпустит Зелму Рен, исправленностью секретарши на бизнес-проекции, за норковые желобки пелериной от Grosvenor, тормозной фонарь вдоль бронелимузина высветится неоном бордо, эскортной тесьмой внедорожников для LSC Mark Eight, держащая Мэйджора первенцем фирмы Cord Industries, наспинной ребристостью меха Adolfo скользившая в точёной изящности черт, госпожа Уорделл-Элверсон огладит каскадные кудри до блузы к подплечикам, ременной цепочкой на пряжке встряхнув деловой тон брюк, поручая малыша слуге-цыгану, Синтиа Бёрн за Вивиан Бёрн, обряженные при костюмном вельвете и юбочках, близняшками под воспитанием Башни Анархии собой отразят эталон внешней доместикации, у сопровождения Мелоди около Лиллиан, ювелирной худощавостью брюнеток в лунно-стальной колючести глаз, от штендеров корпоративно-семейной традиции, вдоль бархата платьев и лаковой тугости сумочек, среди афроамериканцев, по классификации ранжиром сгребая всех, кто гуще кофе со сливками, застёгнутыми в габардиновый офисный ретро-шик, теребя затвор-кожух Glock 18, спереди вжав штрихом рукоять, GIAT ADR пары глыбовых телохранителей, до Videophone связью AT&T при секьюрити, размыв конференц-зал подряд бормотаний сотрудников, презентацией отчёркивая слайды выстроенных консалтингом фаз, Джаннель Монтерлан, в сателлитах для координатора, шепнёт вперегиб Дежа Вю раскрывать группой стикеры графитного скоросшивателя, к тени вэйфареров приветствующего сбор Чогана Вевро над кафедрой, от директората креня стратегической общностью план звеньев начала декады под схемой компании, вдоль бугристого капрона зимней куртки перед крыльцом снабженец-актёр, убрав оттиск замшевой кепки, вручит сталь фонарика мисс Корбел, расстёгивавшей бегунок на своём пальто, трепля свитер-платье и джинсы в отопленной комнате случайного пригородного коттеджа вайомингской Долины Еннома, где кормом сдерёт автостопщиков, туристок, бродяг и шофёров среди резерватных троп, когда человек Божий станет горящим терновником, возвысившись, точно бы знамение для плутающих, Марк Сэмюэлс выведет луч к пустоте рыхлых улочек, наугад пересекая заповедник, в утренний сап живой полумглы, из дымчато-сизого воздуха мимо бездвижности аллеи заснеженных клёнов, террасные столики со вмёрзшей эмалью стаканов под шлягерной грацией Джо Стаффорд от хвои частот репродукторной музыки, найдя за сугробами Allard P2 возле Datsun Thrift, оставленными без покрышек, фар, стёкол и номера, две чугунные скамьи у автодома, ржавчиной стен во льдистых штырях, Амелиа, сдув, углубится при белом штакетнике, о полог насевших крупиц между холла за соснами, петляющий конусный сгусток мигания лампочки, матерчатые абажуры над ямками цоколей, до вязаной шапочки жмуря узор кардиганных рук, морозный рисунок по длинному грязному зеркалу, отделяя вазы инистых плюмерий, Корбел чихнёт в перчаточный ворс, наклеенные жалюзи половиной оконных рам, цветы занавесками вровень гостиной без мебели, запнувшиеся ботильоны к портфелю с объедками, она различит силуэт босерона при коврике, порогово дремлющим таксидермистским изделием, среди бутафорных дверей мусля ручки пластмассой гнёзд, привинченных крашенной частью стены, за комодами, актриса, бруском обстучав тумбы на декорации, придавит резиновый слой тараканов мысочком вниз, отпирая интерьерный гардероб, ретро-костюм, начищенный впрок, домашние платья с конвертной намёткой для образов, задёргавшийся, будто стробоскопически-матовый игольчатый свет помещения, бросится наискось, раствором коттеджа увидевшая, как Марк Сэмюэлс примёрзнет, одеревенело буравя животное, от хэмлоков, не залегавшее в спячку, шнырянием громадной, на три сотни фунтов, звериной покатости, синтетикой дутая куртка по туше чудовища, пузан высотой футов шесть с половиной ссутуленно приблизится датчиком щиколотки у слежения, мотая седые клокастые лохмы плешивостью, кативший за бурой патиной бидон, странно ряженный в оптический противогаз M1-1-5 сквозь фильтр, поперёк февральской улочки отдавший, медью сторон весь резервуар, собачьей повадкой усядется рядом, глодающий снабженца, немотно себя окатившего спереди, без внешних команд, алюминиевой жижей хлюпанья, стареющий зверь кинет молча ему незажжённую свечу в форме ангела, ждавший поодаль беззвучностью, Марк Сэмюэлс над фитилём, вынув Ronson из шарканья, укутается плотной смесью термитного факела, от метализированного огня созерцавшее, животное на четвереньках замылится пламенем стекляшек резиновой морды, не слыша Амелию, прижимающую трубчатый фонарик, сцепленностью истерики жил, взрезая сигналом тревоги массив территории, среди наблюдательных вышек за егерский Thiokol, до проволочных ограждений в треск радиоконтура, чесавшая патлы торчком, образина недвижностью продолжит смотреть на клубящийся дымный молитвенник, совсем не стараясь выщупывать колики прошлого, затерянной бурей по вехам для звёздных картографов.
["The Valley Of Hinnom", Tokyo 1993, Ladderstep #29, Supertramp "An Awful Thing To Waste, Part II", Dead Or Alive "You Spin Me Round Like A Record", Cybotron "Encounter"]
Хромисто сбривая расслоение потока городской люминесценции в утопленных вибрациях шкалы акселератора линующейся фуры сквозь диoптр видоискателя, из фляка от сигналов Мэл Йон Паркер трюкачом на главной роли Барта Эллисона выгнется хребтом, не прекращая танца вровень грузовой рифлёной крыши многотонного контрэйлера для съёмок, торсом описавший рондад, мимо дуговых автострад, лязгающий плавностью тормоз, около жил Kenworth W900B к платформе, юрко выправлявшийся Король Гидора, шитый через гоночную куртку, оборачиваясь тьмой нагримированных пустот глазниц артиста-каскадёра, он взвихрит сценарный задел, стержнем экшн-мюзикла Джел, где контрабандист и ремонтник, вспенив курбет на венозно-стальном горизонте, бережно отпущенный слепым, натренирует осязание, по замыслу внештатного строчилы Майкла Вектора, до крайнего предела, обретя второе зрение для плёночно-смонтированной тридцатипятимиллиметровой ахинеи в черновую фонограмму Supertramp сквозь левый радионаушник, балансирующей чуткостью, минуя Синагава, впереди дублёрши Корбел, трафаретно при рывке изображавшей Кэти Гриффит центровой колл-гёрл среди теленовеллы, вороша ориентальный мегаполис гексогеновой пропиткой взрывпакетов о железные борта за габаритными огнями, лаянье Star Z чередой ряженых кобун гокудо, вздыбится к Toyota Four Runner, около Winchester Liberator дном экранов, тугостью шарнира подломив четырёхствольное ружьё на выброс фланцев холостыми, Паркер-Эллисон, сближавшийся под голос, от плеча швырнёт лежащей наверху автоприцепа Valmet Model Eighty Two, для фальш-Амелии в смолисто-чёрной глянцевой косухе, уместившая булл-пап винтовку между полосатого узора бело-охристых, фигурно напрягающихся леггинсов из модульных качаний длинномера, псевдо-Корбел сдует пряди у штрихов рок-макияжа при трепавшемся начёсе, эстакадами тоннелей разбирая электронные моргания табло среди запруженности трассы о машинный смог, въедающийся зудом через кожу, вытравив натурный фрагмент ракурсов шуршания лент, вдоль стабилизации камер, целя штативы опор SUV крепежами, створкой из фургона монтировщиков Джон Уолтер в консультантах раздвижной полнометражной суеты укажет мимо аппаратов Panaflex добавить ритм сопровождающему транспорту бригады, окаймлявшей наравне шоссе дуэт киногероев за прожекторами сверху минивэна Chevrolet Lumina, дизельный тягач наловит абрисы преследователей из BMW Funduro стрёкотом узлов мотора Rotax, под наклоны обтекаемых щитков спортбайка Buell RR Battletwin с погромщиками дробного отряда, ширя бутафорный проран выстрелов от борёкудан, при Daihatsu Rugger напором, вкривь Model 27 Tokyo Arsenal своры, дёрнувшийся вольтом через полутанцевальную манеру выше гильзового темпа в барабанном пистолете-пулемёте за неоновые лампы у бетонных интервалов, Мэл Йон Паркер отразит протагонистом режиссёрские команды запасного мегафона, разделяющий пространство на контейнерной платформе со вбирающимися из люков мимо внедорожного Nissan Pathfinder One и Mitsubishi Shogun вёрткостью бойцами клана тэкия, под гангстерский японский шик лощёные вискозные костюмы у двубортных кромби, мечущийся полами копар сятэй-гасира до подручных в кипарисовой резьбе канона масок безобразностью ёкай поверх укладки бриолином, псевдо-Корбел мушкой встряхнёт Valmet Eighty Two, грея взвод, цепью магистральных сверканий, схлопнув на гозу и мезу петарды вдоль ткани, ёрзающий к спенсеру, раскрыв тэссэн, зунбера-бо начнёт сквозь поршневой смрад шаркать веерными лезвиями искоса о сажевую куртку разъездного трюкача, сшибая в гейнере безлицего кё дай, артист ухватится металлом наварных проушин вкось прицепа Kenworth, загрунтованный по блендам объективов у границы светофильтра, ретушируя тройные габаритные огни из каскадёрской зыби сальто, мимо лезвия кунай по силуэту Мэла-Барта, вровень глади башен хай-тэк, звеньями кусаридзиттэ, двигавшийся зев акасита, облачной гривой взлохмаченный над колоритом, через операторский процесс у мельтешения дорожных знаков секторно вытягивая фермы, крановой надставкой стрелы, гложа приводные валы, между грузовым бескапотным Scania GPRT о баланс эпизода, щёлкнувший дверным секретом выше откидного дребезжания ступеней автодома FMC, Джон Уолтер медленно изучит ассистентский график вызова по девтерагонистам, оглядевший вскользь парковочную зону до скопления участников студийно-павильонной толчеи, при Elcat Cityvan уставившись на сменщицу-дублёршу персонажа Кэти Гриффит, обсуждающую нечто прикладное с манекеном для краш-тестов у табачных струй витками любования сидящего на кофрах светотехники, повторно гримированного Декстера, конторско-бородатый Ричард Хилл, за киноплёнкой исполняющий роль Орта, счетоводом из Атланты, постановочно скрывавшимся от Скульптора, Гудзона и Детройта в городке среди теснин хребтов Айдахо, трэйлером запрётся внутри скрежета фрамуг Silver Streak, выдохнув без съёмочной группы мюзикла-боевика для подпольных арт-клубов, спутникового телевещания и видеосалонов JVC, Джон Уолтер, спешкой миновав литые фарные загибы по хэтчбэку Centra Mark II B12, различит овальный профиль обтекаемого Honda Gyro Canopy, трициклом углубления к черте седанов подлинной мисс Корбел, снявший роликовый пыльный чемодан у ярлычков гугнивых сутолок вокзала Нихонбаси, девушка под образ колл-гёрл, следуя от радиоволн, скованностью встретит артиста, за клиновидным спортивным Nissan ZX300, взяв его рукавный отворот костюмной строчки полиэстера, начнёт вилять среди фигур статистов перед щупаньем кронштейна гардеробной, объяснявшая урывками отсутствие в сюжете масок Джел киногероя Марка Сэмюэлса, Ричард Хилл, жующий вровень с палочками рисовые плотные комочки онигири, сухощаво примостится выше ярдовых футляров угловой аппаратуры, наблюдая за ухаживанием, вдоль представительского Eunos Cosmo 20B Type E телохранителей, продюсером для экшн-фильма Соя Йошинори в тройке джерси, сквозь мерцающие умбра-авиаторы от Ray-Ban, позади шумливо узнанный печатью экстерьера из таблоидов, окажется заведомым объектом восхищения тройняшек модан гяру, блёсточно кривя макияж в розовый густой эпатаж, мимо пергидрольного тона, ширмой искусственных прядей волос до нейлона, сёстры Вакаяма опояшут на визглявости флиртующего смеха и щербинок лепетания дизайнерски-обряженную тушу делового человека под графитовым шиньоном благосклонной респектабельности, вытянувший Maxon EPC от золотистых вшивок лацканов, игривостью тинейджерки Аризу при Миюки и Риоко, открывавшие свою фотомодельную карьеру массажистками форсуночно-термальных помещений, разработают аналог бусидо для содержанок-манекенщиц, хит-парадом из наушников о связки ядовито-многоцветной бижутерии вращаясь на орбите господина Соя, чётче рассмотрев его как бойфренда, в девической прозрачности налобных козырьков, ещё приемлемого к рейсам через Икэбукуро, до мега-молла за бутиками Сибуя, между щёлканий платформенной глянцовки босоножек, возле шортиков эмалью карамельного загара от солярных капсул, троицей когала, подражающие барби-типажу, из лепетания обмуслят кавалера, точно вздувшуюся банку консервированных манго, сделав шоу-седаном для встреч люксовый хром Bitter CH, перед светской роскошью Гиндза, спутницами Йошинори у звёздных капризов, Ричард Хилл поймает взглядом около бормочущей нэйсан и Джона Уолтера степенностью рикиси Нацукаву Мэзэнори во фланелевом ёфуку, озадаченно качавший узловое чонмагэ, пятисотфунтовый борец сумо добавит об умершем господине Накагава, что скопление тоннельной астро-комнаты останется без нужного ухода, при цене отдельных кинообразцов до миллиона иен, вручающий студийному актёру-консультанту персональный дубликат ключа, помнивший, для каждого Грэй спящая изнанка людей, будто искрой на медальоне выскоблив номер #409 к ладони, спешно подволакивая травмой ногу вкось голеностопа, Мэлли-кун, привычкой выплюнув сценические каппы об истёртую перчатку, застучится вдоль бортов прицепа Airstream, взобравшийся с поддержкой дамы, около магнитных стопок FUJI убавляющий звучание сквозь радиокассетный музыкальный центр Sanyo MX, просунет засыхающие полуфабрикаты между трэйлерных частот микроволновки, взаперти проигнорировавший общий стол под тентами у фирменного иероглифического строя логотипов, мешковатостью кислотного оттенка выходные куртки стиля аметора на японских щуплых растропобегушечных мальчишках-реквизиторах с мелированной чёлкой, заполняя лакированные чаши от подставок хасиоки насыпными иглокожими в рулонно-бурых водорослях, яркостью напульсников цеплявшиеся палочки до клейкого вагаси под агар-агаром, рыхлые нарубленно-ошпаренные крабы, гребешки, чилимы, звёзды и кальмары вдоль морских ежей, креветочное блюдо за трепангами, о хлопнувший из дубля нумератор, глухо начинив сквозь постель капсульный резервный отель, комкая без перерасхода вытряхнутый самосвалом провес янки-сброда, между фонарями гифу впрок обозревающий рассованных ячейками артистов, костюмеров, операторов и техников, блистающая каловая масса-режиссёр, самозабвенно экономя на ночлеге, призовёт гостей к бестрепетности опытных кайтэн, в их пользу сравнивая радость положения системной незадраенностью люков и сплошной необязательностью взрыва, что оспорится девицей, помахавшей наверху фонтаном-хвостиком при лобной хиномару-хатимаки у жевания, поскольку вовсе быть не может опытных кайтэн, ероша фотоаппарат Minolta, около муляжных голов пастями ёкай до шнурков, тугостью Джон Уолтер из холла вынесет кресло-мешок за людской гранью полок, точно перед нишами жилого колумбария, сверлящий набиваемый пиханьем труппы Джела гарнизон вглубь спальных мест, где мимо хруста череды кульков для рисовых сэмбэй и пьезо-биппера карманной Barcode Battler от подушек, Ричард Хилл в гудронном джемпере реглан и затенённых грандах, плавно собирая оригами из отснятого без компьютеризованной машинной обработки сцен, продолжит вместе с тенью консультанта по актёрам слушать нервные потуги тараторенья мисс Корбел, гибко сбрасывавшей дамскую косуху наравне бэт-рукавов мерцаний блузки, запечатывая твёрже колпачок шампуня Sunsilk у дорожной сумки, швом рассказа на простыне вспомнив о чумном пузане, к чаще заповедника мастью рыскающем искосмаченно в противогазе, думая про странно-молчаливое сидение лесной огромной твари, без приказов или жестовых команд, собой как будто бы заставившей к потерянности Сэмюэлса от автодомов произвести самосожжение, в предгорьях резервата, между давней безразмерности охотничьих угодий, ей вторично повезёт, что зверь Амелию отыскивать не станет, через Марка разузнавшая о смешанной подкормке из туристов, мимо плотоядных аллей, сквозь бронемобиль егерей выбравшись у тропки, за дрожью снова ловящая петли Грим Грэя под кожей.
["The Valley Of Hinnom", Chicago 1993, Ladderstep #30, The KLF "3 A.M. Eternal", Yaki-Da "Teaser Of The Catwalk", The KLF "What Time Is Love"]
Наугад перетеканием стрит-арта, дизельные рейсы тепловоза изошьют чикагский гомон улиц об электростартер, формуя двенадцатиклапанные переливы мотора V6 спорт-купе Alfa Romeo, из оборотов которого телепродюсер Тацит Колбил-Дэвис направит модель Sprint Zagato ES-30 вдоль указателей, башен и скверов, извне отражаемую под железобетонные комплексы дымчатостью оргстекла, полирующий на бликовании дисков автобусные серебристые туши Greyhound, ряды паркоматов и сдвоенные таксофонные будки, язвя загазованный рокот апрельского города между толканий подбросков-тинейджерок Бёрн, излущив Большую Луковицу штата, через темнокожие районы сваркой неблагополучности трущобного уклада, виляющие скейтбордисты за пёстрой штриховкой нейлона ветровок и кожаных кепок хип-хоп унисекс, под мелькавшими визорами, у коттеджей вдоль Эвалон Парк, наравне Грэйт Гранд Кроссинг, торговцы-афрери с таблеточным а..фетамином, разваренным из детергентов, от жеста показывая щепетильной фальшивостью ассортимент углублявшемуся Alfa Romeo SZ по масляным пятнам асфальта сквозь Вудлон, кирпичной застройкой границ брутализма при эдвардианстве домов, чередой в три жилых этажа до чугунной ограды кленовых аллей, множа дворики за проволочной сеткой, издали фигурный термопластик отсечёт полузатёртую дорожную разметку, двойняшки-брюнетки воспитанницами при штопорной лестнице Башни Анархии, гулко старавшиеся перекрикивать от восьмисимвольных светодиодных табло энергичные вопли друг друга на вызове двух MicroTAC Motorola, продолжат разжёвывать яркие фризи, обёртками вдоль Fla-Vor-Ice из фруктового чавканья, Синтиа выдернет модной компактностью сотовый около флипа для кнопочной части, пихающая Виви Бёрн, отвлекаемую через видеоклип RockAmerica, тесно заполнив экран у приборной доски, возле стробоскопичности образов, латексные миниплатья гёрлс-бэнда, рекламная баночная RC-Cola, бумбоксы Hitachi среди драм-машин и ремней синтезаторов к полураздетости смуглых поп-звёзд, шельмоватый славный Билли в президентах, щёчками похожий на торговца мятой жвачкой и подтяжками для яппи-финагентов, близняшки устроят показ язычков, при трёхместном диване сменённых углов компоновки салона, о речитатив KLF магнитолой внутри скоростного купе Sprint Zagato ES-30 высказав мысль, что их сопровождающий мистер Скрэтч-Биггерс железно-замазанно крут в мега-тряпках и тысячебалльно-взрывной гетто-джок старой школы, подряд авеню чернокожий Тацит Колбил-Дэвис, кивнув сгибом трилби при рыхлой шершаво-губастой ухмылке тинейджеркам, затормозит композитную морду с тройными квадратными фарами, выпустив юрканье Nike мимо Reebok обеих спорт-леди над зыбью газетной цветной шелухи, у нейлона рюкзачка взяв бегунками, радиокассетный плеер Aiwa, ниже порций косметички со сдвижными зеркалами, делящиеся упакованной Carefree между синхронных критических дней, лунноглазые воображалы начнут променад вровень стенописи андерграунда, при гимнастическом зале обшарпанностью молодёжного корпуса смерив размноженное авторалли в стеллажном показе TV-магазина, двухвостая Виви причёской о шесть пар колечек, одетая в узенький топ на бретельках и стёгано-дутые охристые заводные штаны из синтетики с лейблом, торчащим о талию, вытряхнет Kool-сигареты вдоль пачки у красочного циферблата Swatch Pop, отдающая Синти Бёрн, возле чернильной копны тонких длинных туземных косиц, окаймлённых по гетто-платку вбок завязками выше пластмассовых клипсов, мотая ком плюшевого тедди-мишки WereBear с головой-перевёртышем около сизо-багровой узорности брюк MC Хаммера в отсвет шнурков, две четырнадцатилетние близняшки, резкостью звонка у MicroTAC вернутся к формам спорт-купе, ловя багажник нараспашку, огромный продюсер в обуженной шляпе за твидовой тройкой поманит сестриц из Драконова Семени, перед обочиной хмари чикагского пригорода застегнувший по Синти и Виви липучками тёмный жилетный кевлар, передав на всякий случай каждой блистер, выисканных противозачаточных таблеток от любых стволов для комбиоптимисток, внутри тесноты заднеприводного Alfa Romeo SZ порогово репрезентировав стройности Виви .223-м калибром винтовку булл-пап, о клише схемы Steyr ACR, погружающий вафельный сектор обоймы на 24 патрона до устья в изогнутом пепельном абрисе, мимо двух сросшихся пальчиков левой ладони тинейджерки, мягко включившей пульс лазерной точки диодным пятном указателя, высящийся Колбил-Дэвис под ваксенной трилби прощупает глубже отсек Sprint Zagato, всучив за прицел-рукоять обаянию Синти двуствольную автоматическую репликацию линий безгильзового PDW Scicon около модульной кумулятивной системы для хищнически оснащённых потребностей мисс, к обучению бить спуски по живому, радуясь, что Клотти Велум крепко изуродится, узнав об их возне с металлоломом, прошедшие базовую подготовку ещё накануне в тоннеле цементного стрельбища, девочки, лямочно вздёрнув клишированные объёмные ружья, направятся за широченным афрери подряд, различающие Krauser Domani, вровень серебристых обтекателей эмалью техно-плавности трицикла у мерцаний, тинейджерки Бёрн познакомятся с вудлонским псевдо-дуэтом задир шоу-бизнеса, от имиджмейкерской роли Cord Industries высвеченных при Таците для спутников медиазвёздами телереалити автобоёв, за лампасные нашивки спорт-костюма, слева подражателем громилы Devastating Mic Controller у винила толстых сумок, вдоль кожаной чёрной панамы и глянцевых шилдов кофейного тона с нашейной латунью блинг-блинг, расторможенно Стереохэд афроамериканской наружности вслушается к послематчевому результату браслетного радио, занятый сбытом ворованной аппаратуры среди частных студий, напротив мулатской волны антрацитных косиц Гидрофойла, обряженного по развёрнутой кальке Пилатуса Milli Vanilli у звяканий бусами сцен, брюки Zubaz в африканскую полоску, габбро марселетовая шляпа на ду-рэг, спортивной курткой оверсайз в бугристом лоске, поверх демонстрирующий проводами за кнопочной крагой модель Power Glove, электронной перчаткой для манипуляции видеоблока Nintendo, торгуя стеклянной каннабисной утварью с высушенной гидропоникой, оба подручных детальностью примутся около SNVI M120 рассчитывать Колбилу-Дэвису прибыль от краденого в бескапотном разомкнутом грузовике, пузырьковой упаковкой до картона, мусля к оборудованию бортов портальные колонки встык штативных микрофонов, подряд усилителей на консигнации, микшерным пультом среди пенопластовых втулок у близости кофров, двойняшки Бёрн выскажут мнение парно, что ганкнутый хлам не убогий атари от мофо диванных картошек, излазив шуршание плёнки, о хриплый фургонный объезд Mitsubishi L300 Mark One, вдоль хип-хоп аэрографии Камкодер, выпустивший Мондо и Реплэя вожаками стаек уличной цветной шпаны к налёту, поставит у скоса электроопор минивэн баррикадой от залпов, сгоняющий через кирпичное эдвардианство отребье банд Лоунсдэйла и Хамболт Парк, реверсировав ход между дробностью бежевых рубленых контуров Plymouth Turismo, позёрской манерностью звёзд гетто-дама Лэкс в дрэдлоках с пёстрым хэдбэндом на узости визоров сквозь облегающий броский костюм Adidas вынет MBA Gyrojet, корча шипение выстрелов общей командой для сборища из густоты трафаретных граффити аллей, Гидрофойл нацелит MGP-15, около булл-пап ружья High Standard 10 в лапах фальшартиста D.M.C. за треск вибраций, среди перепалок афрери о чьей-то пожружке, настолько хвостом разжирелой, что ей утеплят восемнадцать районов Чикаго, за Стереохэдом поднявшая Steyr ACR, Виви Бёрн у контейнеров мусора станет вразрез трёхпатронной отсечки из газоотвода буравить кожан с логотипом Chicago Bears, выбрившая к хай-топ фэйд на Реплэе об очереди Star Z Sixty Two левое ухо за мясом вкривь шеи, когда Синти Бёрн до истёртых покрышек отловит скользящего Мондо, перша револьвером Centennial .32-го калибра у никелировки, ему извихрив стрижку гамби на лязге очков-жалюзи, мусля Scicon PDW двуствольным шквалом, правившая след гранатомёта десятимиллимитровой параллелью от накала, расколотым принтом вдоль рингер-футболки, двойняшки найдут за поддонами щётку высокой площадки у алых зеркальных фит-оверов при силуэте Камкодера, над олимпийкой готовящего Minebea десантным п/п, в саже двухрукояточного PM-9 ответив нагретым узлам полимерного корпуса о киноварную метку блуждающего ЛЦУ, к полусумеречной увлечённости Виви за сцепкой наследственного искажения психики, вычертив Лэкс, гетто-дама реактивным пистолетом, выжмет спуск, упёршись наравне бронеподкладки не давая разогнать заряд ракеты, отбив дуло Gyrojet правым коленом, тинейджерка изрешетит в клокотании Steyr ACR на погромщице-дылде лампасные джоггеры, вскользь разобрав отзывающий мимо приказ часового Скрэтч-Биггерса, у нарастания тактовых игл Pontiac Grand Am Four SE Трэвора Дэйкона, жмуря винтовки секьюрити под внедорожной дугой Ford Explorer, из цокота Зелмы Рен, жестово распорядившейся сдать от компании не утверждённое вооружение мисс, уплотняя до велюра по салону трудновоспитуемых сестриц на гулкий спор внутри C-класса за сместившимся циклоном.
["The Valley Of Hinnom", Tokyo 1993, Ladderstep #31, Secret Service "Will You Be Near Me", P-Model "Perspective II", Dead Or Alive "Absolutely Nothing", Supertramp "No Inbetween"]
Трепетание дзельквы у сизых порывов, надвигавшейся хмарью гортани тайфуна, листовое железо врозь крыш-оригами, до Шин-Осаки, бурей минуя Киото, из рельсовых петляний через горы, высокоскоростной Nozomi 300, дающий панорамный спектр обзора, гладкомордым железнодорожным составом испестрит мельтешение линий Токайдо, за миндальные локомотивные фары полированной цепью в 16 вагонов, где беглянки-двойняшки Бёрн, к моде спорт-леди разодетые броской синтетикой улиц над обивкой рядов пассажирских сидений, устроят вёрткий пальчиковый рестлинг, вдоль тамбурного шарканья дверями, с ареной подлокотников из кресел, отлучившиеся разыскать Миядзава договором вне связей как пара хичхайкерш, обувая походные узкие берцы, за нейлон рюкзачков мимо грации спинок, наравне потолочных экранов отсека исцарапают верхние ниши для сумок, забирая тугим вещмешком профиль груза, от стрелок цифровых табло вокзалов, лапшичные фургоны к суматохе под ветром шелестения журналов, длинный футуристический поезд Нодзоми снизит ритм, выпуская у граней платформы двух воспитанниц Башни Анархии следом Нихонбаси о юркий маршрут автостопщиц, Виви спешно оправит бретельками топик, возле стёгано-дутых штанин цвета охры углубляя пейнтбольный ствол Gotcha's подменой конфискованных Glock 18 эскортом у неё и сестрицы до первого рейса, зазывавшая Синти Бёрн вкривь парапета, охриплую с недельным тонзиллитом, при рези воспаления к мигрени, болтавшая косицами графита, из-под гетто-платка на туземные плети, вороша курсом антибиотиков горло, зацепив тедди-мишку WereBear ниже лямки, встретит близ толчеи церемонным поклоном сукебан Миядзаву Кимико от бывших дебоширок-сигнальщиц для мотозаездов, унаследовавшую за бойфрендом Дабо Honda CX500, вдоль эмали спортбайка под хайсайд сковырнутого дном босодзоку, с тёмно-рыжей копной янки-маллет японка застегнёт фудзи-мон, к иероглифам сузив белый гоночный комбинезон-токкофуку, на странно-протянувшемся ответе, раскуривая Magna, сухо бросит полпачки лунноглазым хип-хоп леди, начинающим гулко расхваливать шмотки, лепеча, что кроссовки дурь из мега-молла, в OMG расценив оверолл тощей мофо, демонстрирущие собой для Кимико цепь врождённых изъянов как шрамы по рингам, Виви без полураковины ушком справа, шевеля тонкой кистью два сросшихся пальца, Синти без полураковины левым ушком, развернётся затылочной ямой ко свисту Миядзавы, ощупавшей впадину краем, приглашая Драконово Семя у рамки высоченного бугеля до карабинов наглянцованной рисовой моторакеты под узор камикадзе вокруг бензобака, уводя длинношеий щиток из наклона, посреди обтекателей ярко линуя императорские хризантемы печатью, расшив грань Акихабара прогаром, на отсверках лент видеосалонов, смещаясь до Сибуя к тротуарам, частотой луж асфальтовых пересечений фрезодиски под сыпью закрашенных сдиров и разогнутых вдавлин паяльной формовки, нитровпрыском дающая смесь в агрегатный перебор нагнетателя, жмуря о клапан, сукебан между ориентальным стрит-артом плоскостей андерграунда Токио взрежет перед сеткой вещания телеэкраны, сумоистской борьбой на дохэ, из подсечек, вширь захвата маваси от спутников зыбью искорёженного многослойного растра, грунтуя тучевой нависший дёготь, среди аллей хиноки у порывов, матерчатостью контура издёргав поплавки фонарей гифу через проспекты, добавлявшая закись азота, Кимико ощетинит позёрский байк из Аракавы, для забав эндо-кэтуок вдоль прожига к шинам, тормоша двух нэйсан-автостопщиц над Honda, о патрульные туринги меркой радаров, сквозь Икэбукуро торговой пеной, до вставки банкоматных карт шлифуя запруженный людьми поток размена, у бутиков дизайнерских секций пассажа, олимпийки и леггинсы модниц неоном к веренице шипучих коктейлей ручонок, аппликации сайдинга в стиль поп-культуры, Миядзава с тинейджерками, отдаляя контр-руление CX500 на заносах, измусолит район гурэнтай тканью смога, под сбор тойчи от ретуши стрип-клубов, салонов для массажа и питейных, дублируя расчёты вне уступок, отстегнёт при близняшках ременные гнёзда, вынув через кордуровую униформу нервный писк Motorola Advisor к приёму сообщений зудящей строки на японском, возле телохранительского Eunos Cosmo перед люксовым Bitter CH Йошинори в блеске хромового напыления глади, вертлявая девчонка с тонзиллитом, о радиокассетный плеер Aiwa проматывавшая электроритмы, перехватит сестрицу за локоть напротив баббл-пёрм вышибал и клиентских снований, пункты ассортимента пиджачным винилом, к бриолину сятэй, в копошении меток стимуляторных блистеров под секс-журналы, наравне мотогонщицы, Виви и Синти изъязвят караоке-бар смежностью взглядов при бамбуковых ширмах с инертной подсветкой, заметив тон когала Вакаяма тройняшками у стойки микрофона, от э..стази рассеянностью гама, нихонсю, подогретое вдоль сакадзуки, между танцев Риоко, Миюки, Аризу, на визглявости MDMA-эйфорией содержанок внутри покровительских связей киноспонсора, близясь костюмом вельвета при узорности лацканной вязи киринов, господин Соя в тёмных Ray-Ban под шиньоном, обладающий навыками шоумена, кавалерской манерой сводя массажисток, ободрит поцелуями штрих барби-стиля, к налобным козырькам девиц у прядей искусственных волос до тьмы загара, косметикой из липнущих объятий, по керамике стопок цедя авамори, за платформенные босоножки вминая разноцветные пятна осклизлых таблеток, сдёрнув ультракороткие шортики потом, у завес непрозрачной каймы вечеринок, цепь секьюрити из гокудо с дробовыми Trevor Daewoo и CETME LC при барьере, где раскаявшийся встретит большую радость, чем от праведных девять десятков, не знавших покаянной нужды речью перед Всевышним, среди чужого пульса развлечений, кружа за сукебан в комбинезоне японских мотобанд, лучом ступеней, две тинейджерки вдоль автоматов патинко разберут сап тоямца под бронещитками, обряженного Хищником до маски, Окада Коджи пустится детально расписывать близняшкам через встряску плотоядное нечто сквозь экшн-блокбастер, при чешуйчато-жёлтой резиновой коже роясь в сетчатом боди, как будто стриптизном, отделяющий дротикомёт у предплечья для обзора хичхайкерш поверх камуфляжа, истрясёт нефтью латекса дрэды-отростки респираторной и тепловизорной морды, вдоль капканов и телескопических копий разогрев ЛЦУ мимо левой турели псевдоэнергетической секторной пушки, ведя сестриц афишным коридором, у лифтовой кабины затираясь по тембру расплывавшегося створа, консультантом для ленты Джон Уолтер, прощупав, дубликатный ключ номер #409, сквозь отельные апартаменты магната Накагава Ютэка, почившего в Хино, ступит гранью беззвучности между тоннеля, вглубь комнаты потерянных тропинок старинной бури астроприключений, заставленной тенями вполовину, ассистент режиссёра отложит брелоком шорох цифр за глухой полиэстер костюма, наравне кофров аппаратуры сличая о штативные прожектора трафаретно переходы межзвёздных судов-декораций, обнаружит проранами купол скафандра, выдвижную антенну наушника зверя и мигание кнопок вверху лучемёта с оребрением никелированной части, Джон Уолтер по коллекции осмотрит каркас инопланетного Зейрама в парадном снаряжении охоты, над шерстистостью мелкие криттеры бликом у ножовочно-радостных войлочных пастей, робот из Saturn 3 долговязой громадой, возле Фендера Тремоло с техно-кольчугой, пара чудищ The Navy VS The Night Monsters и косматый проглот муляжом Galaxina, механоид Patlabor служебным устройством, напротив Ясунори от резервов японцем-чернокнижником при френче, накидке и фуражке офицера, генералом пришельцев Шоуки до вихрастых Санда около Гайра из 60-х, в стиле Гигера киборг под визор Split Second, замирая, Джон Уолтер поймает Грим Грэя, впереди инвалидного кресла, над ролью бессознательно трогая слепочный оттиск при багровых глазницах скоплений бубонов, различая входящий обвод Луна-Парка, Чоган Вевро, искрашенный глэм-гитаристом, для актёра вскользь дистанционного пульта оживит синераму бесцветностью кадров, где экран-полукружье расчертит седая трёхсотфунтовая образина-амёба из привычек, рефлексов и запаха власти, на шаре-попрыгунчике блуждая вдоль ночи заповедника массивом, среди фонарных клякс подряд сараев, к обнажённой девице, прогнувшейся в мостик, семенящей извилисто с цепью на шее, перемотанной вкривь шлакоблока узлами, будто членистоногой повадкой сдвигаясь, волосами лаская шептавшую глину, только вниз головой, не посмев развернуться, унестись и оставить Драконову Тушу, возле Пикового Короля ридикюльной поглощённой вещицей для штопанья сумок, Вевро, Уолтер и Бёрн, оттенённые фильтром наравне объектива асфальтовой гаммы, Смоукэн Дэфф, Луна-Парк и Грим Грэй на поступках, методично протравят собой киноплёнку, ближе к третьей двери, у порога решений, вдоль проекторных щёлканий зольного темпа.
["The Valley Of Hinnom", Wyoming 1993, Ladderstep #32, Pat Boone "I'm Waiting Just For You", Jo Stafford "Make Love To Me", Alice Cooper "Dada"]
До хэмлоков Серого Логова, отвесные кручи под мороком, закутавшие псевдопригород из хвои террасой ковровых игл, угадывая грубый тон сапог, шум Фостера Лэйярда к выступам от бункерного погружения, браконьер-мичиганец прожмёт интерком, ероша динамик угла, на ксерографическом шарканье всплошную пучка сигаретницы за кофемашиной для служащих, учуяв парфюм Boucheron вокруг пиджака оверсайз при двубортной кайме, ровнявший причёску слик-бэк, сощуренностью Уорделл-Элверсон, язвя алюминий обшивки стен, вскользь трогавший переключатели среди микрофонов столешницы, для Тартар в цепь распорядится брать четвёртый коттедж главным планом строк, от видеозаписи местности, где Лэйярд опустит футлярный штрих по барбитуратам из выемок, чертой атропина резервных средств, напротив Джанелль Монтерлан о сдвиг при тумблерах и ползунках шкалы, за системные блоки в компьютерный шифр, сводя кинескопный объём, сев, Путеукладчик возьмёт эфир вблизи мониторов слежения на косоугольной проекции, среди чёрно-белого действия извне регистрируя метками ток вариативности приступов у ложной волны онейроида, как паллиатив для вторичных травм, луща гардеробные образы, из проволоки заграждения в Долине Еннома пустотами фальшивых жилищ заповедника при белом штакетнике улицы, Пэт Бун зазвучит ретро-шлягером внутри репродукторной дробности, сквозь отстроенный Дом Каннибала по дну коммерческой партии войн, обряженное серокожее, передником, блузкой и туфлями, Его Генеральство Драконово, играющее на беспамятстве экранную домохозяйку грёз рекламного сорта, для пуддингов, стиральных машин или вафельниц, шустро прозванную миссис Тэльмой Де Вой обходчиками патруля, в густом гриме дамской наружности чудовище вздыбит коронками вуаль сигариллы при золоте, блондированностью носившее парик с бигуди, мимо ретуши вдоль татуировки глазницы мэм расплывчатой жижей чернения, пузатый зверь Кевина бережно усадит картографа, вмятого случайной вайомингской порцией к назначенной роли из штемпельно-конвертного распределения, вровень электрошоковой зыби литых колодок над рыхлостью стоп, у дистанционного импульса подачей от радиомаркера, сверля домовитое нечто мглой встык посудомойки, до Easy-Bake, печёностями на игрушечной малютке-плите Тэльма выставит лепню жирной грязи и мусора под формочки около противня, сомкнув духовой шкаф прихватками, развозя понарошку о блюдца кривой пластмассовый ужин в комках, привычной осклизлостью запахов чужого безвольного ужаса, зверь станет кормить гостя месивом из гаек, червей и подшипников, не давший команду обрывком фраз, на стробоскопических отсветах, среди абажуров без лампочек, у вазы плюмерий, скукоженно иссохших вдоль гнили бутонами, под рисованные занавески стены, к муляжной огранке дверей, лишь глухо следя за жеванием картографа, не понимавшего извилистости тарабарщины от миссис Де Вой, подражающей зудению телеприёмника, будто дети, коверкавшие наугад слова иностранных актрис, оно перегнёт без касания, тягучей разрушенной личностью, собой направляющей к опыту свербевшие конфабуляции, поднося визитёру кофейник о пар, кипящим свинцом изнутри, рассматривая, как давящийся вечерний гость мимо швов судорог вольёт через горло струёй металл, в доверчивости серокожему чудовищу с жёлобом трещинок ссыпавшейся дамской косметики, двоением пятен среди зрачков неровности мутных контактных линз, Драконовой Тушей, цедящему обугленно ниточки воздуха, бездумностью и неотрывностью, ласкавшему бёдра к переднику, листанием скоросшивателя, управленец Cord Industries выше страниц отсеет по рации треск, детальностью панорамируя зазор объективов над бункером, очерченностью бизнес-имиджа в кругу стержневых исполнителей, Джанелль, Штефан Олдер и Толлифер при Фостере Лэйярде егерем для прежних угодий бизоньих чащ, исследуя вскользь мониторами подопытное, зафиксируют растущий период аменции у парамнезии внушённого, костюмно тасуя суггестии вразрез девиантных наклонностей его пресенильного рявканья, Уорделл-Элверсон выпишет через блокнот сменённый бесшовностью строй, внутри речевого потока лет, за неисчезающий полностью сквозной механизм принуждения, к его парадигме звериных ширм, на слепках EQ в хрестоматии блуждавшего мировоззрения, Тилламук из хранилища под гардероб, сомкнёт DS-2 Datsun Thrift, закутавшись платьем-халатом вслед манер сердцеедки от пыльных драм, с копной Риты Хэйуорт при тяжести щетинистой рожи чудовища, сгоняя поверх кольев ямины туристов мундштучной игривостью, на вставленной плёнке шуршанием, через противогаз M1-1-5, в оптических стёклах о плеск, марающий нефтью кинолога случайным шофёром из Уорленда, клокастые лохмы с проплешиной вдоль стяжки ремней под сопевший фильтр, от чересполосицы издали голодного столпотворения заезжих семей и хичхайкеров над бешенством антропофагии, Драконова Туша с полковничьей фуражкой, приблизит галошами к толпе вертикаль помрачнения, вкривь голого тела болтающий из глянцевой полупрозрачности винилайтом измявшийся плащ-дождевик, за штамбы отъезжих полей, для Кевина смесью экранных форм, граня существо без намерений, стремлений и собственной памяти, вжиравшее рядом съедобное, не слыша манков при загонщиках, багажно-зеркального шёпота, не стягивавший языки в ладонь, измызганный временем карнивор, объяв полусутью бессмыслицу, командами вскользь поглощающий к тавере привычное ощупью, когда перестанут скрывать рубцы, когда не посмеют обидеться, над глыбовой россыпью выстроив заповедник для Пикового Короля, по соснам хребтов Кордильер, за радиовкладыши стрёкота из бронемобиля армейских служб досмотрщицкие передатчики, водя инфракрасные камеры о диапазон тепловизора надствольной оптической секции прожмут указания Штефана готовить раствором шприц-дротики инсулиновых ружей, цепляя мишень, к термографу под окуляр, от выстрелов егерских зарослей аморфностью сшив нагнетаемый химический сопор чудовища, одетого в комбинезонное опрятное платьице Дороти с каймой на рукавных фонариках, блиставшего девочкой ленты Оз, обгаженностью испражнённого у строчки подола за трупами, сквозь тремор и отсверк испарины шатаясь под слюнотечение, вкось глины запачкавший бантики, зверь дёрнется кататонической печатью до шарканья челюсти, распадаясь из белого шума теней, сигналом от кабельных волн, проснувшийся в антропоморфный крой резиновой шкуры огромного деодона с подбойкой массивных копыт, за ваксенной гривой при швах, ступая животным для улочек, взъерошит свой корм обиталища монтёрами и скалолазами, топча вразнотык парикмахершу над блузкой из хруста подплечиков, ударом об Allard P2 свалив юриста к чугунной дуге скамьи, изучающий видеоряд, Стернотом, прощупает аминазин, до мерки декстрозы по ампулам, внутри разграфив псевдопригород о секторы вышек периметра с действительностью бутафории, в смещении аккумуляторных ружейных гнёзд пироэлектрики его сторожа как явление, увязав на досье Лема первым среди заводчиков парка чудес, ещё перед Табор-Анархией, старавшийся вычленить разницу подспудных мотивов охотника и встреченной овеществлённости урагана, поймав не добытчицкий след, но вывернутый катаклизм, протиснутый к Серому Логову, нашедший от записей Кевина магнитными плёнками рваный сон, где станет носиться за мальчиком внутри коридора гудронный лев, из щёлканий проб наравне курка топорща пустую ракетницу, задымлявшийся через виргинский табак по жёванной трубке Фулл Бент.
["The Valley Of Hinnom", Tokyo 1993, Ladderstep #33, Mayumi Itsuwa "Koibito Yo", Japanese Traditional Music "Murasaki", Cybotron "Suite 16 9th Floor", Japanese Traditional Music "Otsue Bushi", Pink Floyd "Another Brick In The Wall Part I"]
Грунтуя потемнелый горизонт у нагнетаемого шквала, от вихрей перевалов литорали сквозь циклон, рыхлением прибрежного района Ота возле Синагава, на стыках переправы ширя складчатый поток, вдвинув рычаг, Мэл Йон Паркер, нервно искавший отель, из Acura Integra Mark One дальним светом выделит оливки затрёпанных урывков по рекламному щиту, кроссовками о хлюпавший напольный коврик ржавого хэтчбэка стараясь врозь проспекта увести моторный хрип, до выгибов Токийского Залива к расползанию цунами, корёжимые гинкго под ручьями фонарей, гложа плавучие краны через буксирный излом, суда-рефрижераторы, дрейфуя сквозь тоннаж морепродуктов, замнут собой потуги тесных джонок взрезать мель, к навесам углубляя сухогрузы безграничностью прибоя, мусоля громовое колыхание в порту, изрыв ориентальный мегаполис дрожью сгорбленных деревьев, толкая сверху реверс, перекрёстком от волны, к бешенству ливневой пены, смывшей кюветом седан, верньерно каскадёр перенастроит мутный скрежет магнитолы, по станции взяв голос извещением сетей, на ёрзанье троп стеклоочистителей ловящий офиуру, затисканной из бури вровень триплекса шлепком, разглядывая створ брюшного рта у иглокожей змеехвостки, зубастыми краями при отростках об извив, мимо сощёлкнутых брешей тины роль-ставней контор, цепляя аварийные сигналы микровэнов до обочин, к тайфунной оторочке унося велосипед, бурунным кувырканием под выдранное месиво ююбы, на скверы вскользь уступа опрокинув мрак водой, из Acura Integra, ёжа мокрые чехлы пустых сидений, трюкач оставит в крене арендованный хэтчбэк, между хлестания струй через кофейный салон, петляя мешковатостью спортивной куртки возле жижи сора, штанами-парашютами к опорам на углах, среди шоссе линуя промысловый ощетинившийся траулер, из дёрганья металла полиспастами крюков, ниже бульвара качая транспортные корабли, подточенным фундаментом сквозь шельфовую зону выбив стыки, шторм сдавит заглушаемые визги автотрасс, подряд урбанизированных кромок Эдогава зыбью Кото, у гомона высотно-многоярдовых валов, разорванная плёнка вдоль оконных рам от уличных осколков, с приёмником для волглых указаний под чулан, из ёмкостей обёрнутые полиэтиленом батарейки, за полуфабрикаты сузив клейкий инвентарь, среди ветвей хиноки пропустив дождевиками вглубь хоммару тройняшек модан гяру сквозь японский особняк, ножки сестёр Вакаяма лужицами до платформ, у пальчиков ступней внутри гэнкан снимая обувь под надзором двух каменных львов мимо коридора с гокудо, флиртуя за винтовками секьюрити товарностью шаблона, из пут одеколона вскользь графитных пиджаков, навстречу керамическим светильникам парящих душ кэтиби, о скрипы жил формовки дамских срубленных голов, подвешенных смолистой плетью лохм, с игрой фонарика гортани, всплошную очертаний три когала обовьют выступ живого снаряда, сумочками по кайтэн, от рубки управляемой торпеды щекоча из ямы люка железную фигурку тэйсинтай вблизи ногтей, Аризу увлечётся ксилографиями залов до фусума, токийкой-барби жмуря слабоумно-милый взгляд, о сказочную птицу баса-баса пёстрой статью казуара, блуждавшую пожаром вдоль бамбуковых лесов, при саже огнедышащего клюва, перед банным аканаме, ютящимся вихрами посреди чужих бадей, оттиск абура-акаго, лижущий маслом андон, двуротой госпожой тень футакучи-онна к трапезе опустит затылочному устью пасти рисовый комок, до адзукиарая, истолокшего бобы в шершавой кадке, чудачеством повадки за старинными ёкай, сестрицы Вакаяма, ожидая Сою мимо антуража трёхъярусной центральной башни, двинутся вкось блюд, из гущи красных водорослей палочками трогая чилимов, до крабов под нажимом сквозь бульон морских ежей, Риоко, забывавшая цунами, возле мисок у котацу, среди пульсаций бипера Advisor пряча текст, мотнёт полупрозрачным козырьком о пергидрольный тон Миюки, нашедшей перед юбкой сообщение троим, когда Аризу около повязанной джинсовки гладью бёдер, открыв подсумки, вводом гильз прицепит барабан, вынувшая Armsel Striker, между сятэй гокудо, направит револьверный дробовик под залп .12-м калибром, сквозь брызги перегиба сателлитов о картечь, репрессорша-японка в узких шортиках придержит Sterling Sporter, до выемок раппорта испещрив бронежилет, ведя самозарядный карабин стволом шестнадцатидюймовой модели за багровые циновки этажа, в тридцать четыре патрона левосторонней дуги, Риоко под загаром барби-стиля о цветастый топик сблизит штрих Kimel AR9 над капризной связкой бус, отстреливая гам телохранителей к подъёму рикошетом, внутри тэнсю заметив Йошинори у перил, гражданские винтовки модан гяру Вакаяма пробуравят офорты за экс-бойфрендом в оправе тэнрю-мон, шум сукебан Миядзавы спешно-клаксонной волной, среди эвакуации районов мегаполиса от шторма, пытаясь встормошить гудком упорный сон четы громады-сумотори и пожухнувшей звезды кино для взрослых, мелькнув незванно гостьей у разомкнутых дверей, вытягивая отсверк балисонга из кордуры токкофуку, под стуком двух нэйсан в Toyota Celica XT, следящие за белой униформой мотогонщицы, близняшки, вдоль берцев на оттяжке перебьют секрет замка, поверх аэрографии узора камикадзе выбираясь, к хэтчбэку расправляя ветром нефть хип-хоп косиц, о ливень по венозно-сизым брюкам MC Хаммера на Синти, в задоре спринта Виви охрой стёганых штанин, парой Драконово Семя, шмыгнув сквозь тории крон, измятостью ловя юкату взглядом перед нишей токонома, хранящей у разгрома стен портрет Кидзё Тайфун, из рявканий дыр встретив Нацукава Мэзэнори, к перебежке массивного рикиси-гёдзи c плешью чонмагэ, за шелест плиссировки от хакама по домашнему вафуку, борец на воплях юркнет мимо лестничной пальбы, в сомкнутом шарканье сёдзи, через бумажный проран, откуда, раздвигая ширмы вровень TV-сцен соревнований дрэг-рэйсинга, при свиристе вдыханий о ринит, спускавшаяся топлесс, благоверная Киоко вздёрнет язвы землистых губ, шлифуя мидриазом силуэт, качавшая отвесно силиконовый шестой размер грудями, простроченный над швами операции в Бункё, тушуя вкривь диоптрики отёчный контур хаори супруга, ухмылкой о потуги, вороша начёс халф-ап, смутностью порноактриса вытянет Ultimax 100, давая сингапурским пулемётом твёрже очередь сквозь врубы, корёжившая тумбы вдоль гостиной к дыму игл, себе закрыв под гвалтом рукоятью переноски след обзора, кнаружи поворотного затвора гложа темп, гнусавящая между носовым кровотечением, секс-бомба провалится ознобом в наркотический психоз, раскалывая абрис Минамото Ёритомо у панелей, среди настенных целей они-мэнгу к парикам, свежуя лакированные маски ниже грив курогасира, щербинами пунктира за испоротый футон, мимо коленок бездумной резью мочась под себя, Киоко разотрёт ожоги ..опперса о личико вдоль рытвин, сквозь рёв для неурочного визита сукебан, трамбуя музыкальный центр огнём из шлейфа Ultimax на ропот цунами, отгибающего тропы эстакад, вымотав короткоходный газовый поршень узла, Кидзё Тайфун до липнущих у бёдер стимуляторных таблеток, впиваясь о тинейджерок дуэтом позади, наметит приступ ревности мигренью в барабанном пулемёте, к бессоннице из липкой дрожи пота вскользь грудей, с издёвкой рассмотревшая пейнтбольные заряженные Gotcha's, от хлюпающей мочки в киноварной астме фраз, порноактриса-японка двинется через раствор, среди ёкай старинных ксилографий залов Daewoo Trevor USAS рожком у вылетавшего ресурса гокудо, вкривь мезу с лошадиной головой до серой бычьей морды гозу, проглотит автоматикой на сбросе магазин, к измолотой фигуре сателлита господина Соя шквалом вразрез металла Armsel Striker под громоздкий блок, ручонками Аризу о механику взведения рычажной подачи для каморных скважин месива дробин, тройняшки Вакаяма изуродуют стрельбой кордон подручных экс-бойфренда, созвучно тряске эхом по тэнсю, мимо компактных винтовок CETME LC двух кё дай, в упор телескопическим прикладом через .223-й калибр печатью слуг на парапетах галерей, рассаживая искоса налобный козырёк поверх Миюки, девическим испугом от стекающих мозгов, за пергидрольной окраской, прядями с клейких ногтей, Риоко, возле Sterling Sporter дыбившая Kimel AR9, нагретой перфорацией ответит, морща вой, к загибам карахафу потрошащая секьюрити в расшитый орнамент акасита тёмной пастью облаков, слыша гул Winchester спайки Liberator под курок, вельветовым костюмом с парой лацканных киринов Йошинори очертится при сборе здоровил борёкудан, вмяв четырёхпатронной репликацией тугие босоножки Аризу, обдерёт подошвы дном зарубок мышц, пока от господина Соя Элистер Боу мягкостью направит Knorr-Bremse, продырявив леди джоггеры насквозь, левосторонней обоймой между системы булл-пап, о лазерную метку, через пиковый узор татуировки глазницей полемолога, рихтовкой вдоль девиц, изгаживая внутренностями токиек-барби швы татами, среди пальбы Риоко за цунами этажей, в ссоре четы Нацукава дулом шатнув аргумент, гоняя телеса рикиси-гёдзи Мэзэнори, дама топлесс бугорчато распорет водяной матрас к углу, вибрацией кровати под сорбитный кэвви-кейн и лубриканты, до блистеров диванной горстью с баночками средств, белая трубка для ..рэка, хрустнувшая от ступни, Кидзё Тайфун растрёпанностью лохм высокой сажевой укладки, внутри галлюцинаций беспорядка голосов, швырнёт поющий фаллоимитатор на японском, будто вспышку сигнального патрона, ближе выискав смешки, давящая четыре сотни выстрелов в минуту к загородкам, охриплой глоткой драя сингапурский пулемёт, о тюбики, страпоны и резину вагинальных массажёров, рыхля напором аудиокомплекс для кассет, секс-бомба разнесёт видеокамеру треноги, у психоза сверлящая двух гостий вдоль спортивных рюкзачков, целя пейнтбольные Gotcha's капсулами из стекла, четырнадцатилетние близняшки расслоят порноактрису тягучей слизью олеума в дымке от хлопков, ожогами по телу щепетильно изъедающей Киоко, за латекс плёток и а..фетаминовый резерв, токийка под гнусавый рык, шрамируя сквозь Ultimax просветы, до шипа волдырей у трафаретов юных мисс, химической стрельбой вокруг обляпавших нарывы, мотнёт пламегаситель от размывов пелены, когда шрапнелью Синти Бёрн запустит Нацукаве стеклянный шар отравы, расколовшийся во рту, паром из губ между кровью, чувствуя сизый циклон, безвольностью качающейся груды силикона, о выпавший над звоном гильз тяжёлый пулемёт, согнув навес моторной джонки ретушью затопленных парковок, врозь чавканья кроссовок до фойе протагонист, сыгравший Барта Эллисона в мюзикле, отщёлкнет вызов лифта, скребя по шрифту дрыгаемый ключ-универсал, прожав лампасный хром спортивной куртки за потёки мутью зуда, трясущий вскользь штанины-парашюты мимо плит, ёрзая скважиной возле апартаментных эмблем, раскупорив #409-й номер слева, Мэл Йон Паркер узнает маркой технику межзвёздных кораблей, в тоннельном коридоре астро-комнаты собранием штативных скафандров, объективов и пришельцев кинодрам, стучавший о щитки инопланетного наёмника Зейрама, до криттеров угасшей синерамы позади, огромный Фендер Тремоло, кольчугой с шестиствольной сталью Tippmann, вблизи стереотипно-механоидных фигур, панк-байкер ленты Crazy Thunder Road и генерал Шоуки за маской, внутри кометной сказки под сценарный метроном, разглядывая китель офицера-чернокнижника в перчатках, он вспомнит Ясунори Като между викторин, японской телесетью передач среди манеры аметора, застывший у Грим Грэя, возле створа черноты, при инвалидной коляске, до хиномару-флажка, нашивкой God Believes In You к рубашке антрацитового тона, Джон Уолтер, оправляющий с поклоном стрелки брюк, устроит мокасины на подножке, мельтешением в глазницах карминной вереницы желобков бубонных ям, из комнаты затерянных вещей протагонисту-каскадёру вручит о грохот шторма повреждённый талисман, оттиском Ангела Ночи мусля огниво зверей.
["The Valley Of Hinnom", Wyoming 1993, Ladderstep #34, Aerosmith "Boogie Man", Pat Boone "Pictures In The Fire"]
Ровняющийся Cadillac Seville III над приборами, у гряды перечертит фривей, до пихтовых шкур между пасмурной рощи теней, вглубь компьютеризованной шкалы настроив двигатель, рамкой цифр сквозь панельный экран, шофёром для юных мисс распорядитель-цыган, нацелив дальний свет от представительского выезда, заштрихует развилкой исток маршрута цепей грунтовых и гравийных дорог, ловя возню тинейджерок с балансом тепловизора, приминающих задний диван, толчками наполнивших корпоративный седан, синхронно именуя вангста-тинкером Шерхебеля, в трилби умбры и кромби хребта, двойняшки растреплют укладки при новых чертах классического стиля бизнес-маллет с дамской грацией, к брюкам Zubaz под фирменный крой, жест Синти захлопнет жакетку деним бахромой, до вязки платья-свитера пихая джинсы Виви Бёрн, увлекаемые баловством, от пироэлектрики дрыгая фильтр крепежом, девицы, юрко выпросив прикуриватель Олдера, в термограммах начнут щелкотню, снимая зажжённую Kool по цветному пятну, обвив шнур батареи поясным аккумулятором, развернут о пейзаж видикон, граня инфракрасной текучестью диапазон, среди транспортировочных ангаров бронетехники, между дебрей вайомингских плит, ютясь к оружейным цехам, фасовавшим пентрит, четырнадцатилетние близняшки изнутри Seville отличат контур опекуна, за глыбы сентябрьских лесов принимая сигнал, держа поводья моргана, о кентер Уорделл-Элверсон вдавит сбрую каурой в чулках, подряд мартингалом шлифуя аллюр при шагах, на лошади с мобильным телефоном вверх Скалистых Гор, для воспитанниц как преппи-джок, являвший собой галопирующий молоток, нося пуловер связанным узлом вдоль шеи к моде бирж, арт-агентств или кампусных зон, под ножницами бизнес-имиджа, точно в шаблон, ероша Motorola Independent, всадник бриджами туго хлопнет у конских боков, громоздкостью сотового вровень первооснов контактности, опрятности, партнёрского мышления, с конструктивной подачей идей, скребя оптимизм вперехват реноме этажей, готовый истребить за пачку дохлых президентов штат, образцовой фактурой для масс корсетом уверенности вздёрнув энтузиазм, двойняшки Бёрн поднимутся, упрашивая Лэйярда предоставить им конный актив, на что Фостер в шляпе с заломом, бродя мимо грив, откроет фронтовой бронемобиль вскользь нужд воспитанниц, тормоша пулестойкостью шин под кузовом Diebold Safe & Lock тон боковин, всплошную ритмов Lycoming I8 до наездника, приближая модель Haute Couture плечисто-двубортного полупальто Дежа Вю, шофёркой резервата дама впустит между зарослей Corbitt Scout M2A1 вглубь Серого Логова сталью обшивки пластин, к насупленности Виви при берложно-вшивых бама скал, извертев электронный браслет, оценивая в мондо-уонго блинг-блинг о секрет, пока дозорный транспорт частотой разбередит эфир, на грунтующихся патрулях, внутри заповедника Пикового Короля, мотнув часы Omega Constellation, Уорделл-Элверсон, акцентирующий параллель внимания Синти и Виви по рифлям, сквозь щель, цепляя наблюдательные вышки у периметра, до заржавленных автодомов, коттеджей и проволоки между тока узлов, каркасы Austin Gypsy возле Buick Skylark флигеля, бесколёсной забытостью рам, при шлягерах через динамик в ночной дёготь ламп, чугунные скамейки мимо белого штакетника, пустотой из муляжных аллей Долины Еннома на ружьях каймы егерей, шофёрка Дежа Вю отладит сдвигами трансмиссии полноприводный бронемобиль, среди обитателей, ткавших собой водевиль, случайные туристы кормом вровень автостопщиков, показавший убавить режим, спиной Кевин издали репрезентирует им, как собственность и образ предприятия Cord Industries, необъятную Тэльму Де Вой, сжиравшую плод из беременной в шорох слюной, трамбуя репортёршу весом, через псевдопригород серокожая тварь подзовёт колодника с маркером голеней ближе ворот, швыряя рукоять прямоугольным секачом до стоп, обгадившийся адвокат, фуражно петляя не больше секунды назад, метнётся возле жертвы, не осмелившись задуматься, понимая, что нужно мадам, из тряски помёта в штанинах спешащий к гостям, двойняшки Бёрн уставятся на ёрзанье чудовища, корча хват золотых челюстей, блондированным париком с бигуди у ветвей, сквозь нечто, притворяющееся домохозяйкой грёз, от рекламы для чистящих средств, шершаво копируя переносной трафарет, из фраз руководителя компании, взлохматится человек Божий, пиковый зверь, Его Генеральство Драконово, жжёная стернь, тинейджеркам Бёрн Кевин плотно вытряхнет измятостью в Corbitt Scout резиной под кладь оптический противогаз M1-1-5, декстрозу ампул, фенобарбитал как седативное, к инсулиновым дротикам слуг, инъекциями через термографический спуск, внутри бронемобиля силуэты двух воспитанниц, наблюдая амёбный массив привычек и надобностей врозь манер кинодив, прижмутся, углубляясь под разрушенным сознанием, поглощающим властью лица, узнав, что обеим представят капкан их отца.
["Unclean Till The Evening", Michigan 1927, Ladderstep #35, Harry Anthony "Star, Beautiful Star", Connee Boswell "All Alone"]
Крыльями ворошил капельки, зарослей переплёт грабовый, исподволь анфилад шёпота, многостворчатых эркеров тропы стекольно-дождливые между листвы, контуром тишины вальмовой спрятанно вглубь аллей плакало, дёрн измяв, туфель ключ слякоти, перелистывая лексикон, удайдзин-поэтесса и стенографистка Жозетта, в бессмыслице гладил культями, старающийся, позади шепелявостей слуг Хатояма, чуть ниже отточия за фронтиспис, гермами до шпалер буковых светоч клякс фонаря-пагоды каялся между псов каменных, львиноглавые ориентальные статуи братьев Адзума закольщиками для Бэргардена по нисхождению двадцатилетия, хлюпавшей временем, топкой дресвы, хвойный лес, окаймив просеки, вытравил каблуков чавканье, отблеском у террас жмуривший, самодвижущийся дегтевой экипаж Stanley-Stedamer близ косохлёста сплетений нормандского особняка за кирпичной оградой садов, где чугунный медведь в сюртуке постамент искогтил, спутницей от ревю полночи шкета нор городских россыпей мерила курдонёр замкнуто, мисси Джералдин Бёрн, потных кордебалетных шестнадцати отроду лет, при коняшку-скакалку мотавшем о грязь, на дурных полдекады бутлеггерства младшем, нечёсанном Тэррансе-Хайрэме Бёрне, подброски нагульные Сэлема, выстраданно кастеляншею смуглой их милости впрок смастерённые для кабаре, гукали наравне портика, пачкая дождевой бусый плащ, многих вод не глотнув к прочерни, в залежалом презрении ненамокающая по клеёнчатой зыби девица-копчёнка с зонтом, вдалеке миловидная, слишком пленительная, чтобы всей замусолиться от пятерней, никель стёртый, разменянный без номинала, танцоркой за пастью бурлескных орав, клош с эгреткой над мотоколяскою глянцевой Car-Nation Roadster, потёками вдоль можжевёловых стен, конники в галифе, трогаясь, плавали густотой хэмлоков, лацканы у ремней стяжкою, Номер 9 качнул гальванический луч, сморщив папоротник снохождения, укоренённого при терцеронах Изделия Божьего, трущийся мочкой элкхаунд вверх краги перчаток барона, спустившегося от седла, выжданной похвале радуясь, норфолки чередой всадников с бряцаньем прицепной тягою, каучуковый след из тенистых ручьёв наползающих троп между сосен, об марочные кольеретки, прилепленные на слюну, тренчами позади ольстеров, хомбурги возле шляп фетровых, Мэйнард Стоун отпирал вкрадчиво налинованной аннунциаторной зыбью из холла под четырёхзвенной люнеттой морщин ар-нуво остеклённые двери парадного створа для бауэров около фосок, борзых разгоняющий, Дегенфер с волглой каскеткой, торчащею под брезентовкой, оттаскивал прочь водолазный скафандр мимо ловли об ил крем-ликёра, снимаемого контрабандой при днищах стальных промысловых судёнышек, за вертюгаденом перед охотничьей сворой наездников, шаркая всхлипами, кожаные сапоги, двигало грамшеллак раструба скрипами в колее тумбовой, отсверки под вольфрам хрупких бра, окаймлённый торреями кадок, визиты аллей привечал исполинскою овеществлённою дамской утопией халикотерий, бугорчато полузвериными лапами высившийся над щипаньем листвы впереди стройной поступи синдиоцерасов четырёхрогих у скола рубил питекантропов, от Маккавея валяний дубильно-опилочных шкур чучел, выделанных по гравюрам изданий об антропогене, шуршащая ваза для мокрых зонтов, мебелью кабриоль около ширменных верениц профилей, светскую балюстрад публику аудиенцией вскользь одаривший патрон, сюзереном над шляпно-болваночными хатамото лесов, Номер 9, Вольтерчик, их милость, владелец поместья, бутлеггерства ревностно-дошлый комиссионер, по шаблону воспитанный Осуетившимся, бойко чертился иглистою тюлевою хризантемой петлицы у смокинга, пуговичные гамаши о туфли дразнящими искрами, справа отцовский мулат-камердинер, valet de chambre, как ныне принято именовать пилозубое и стоеросовое, у безвременья зоологическим садом облапивший дзельквы и гинкго бонсай под вазоны застыл вислоносый косматый бурдюк мегатерий, парадную лестницу глыбой убранства дополнивший чопорно двадцать вторым годом ранее, через недвижный поддельный зверинец для спиртопродажных бахвалов, трофейными досками что наряжали шерстисто любой коридор, бойлеров колотьё дымное, брючины о проём зарослей, штопальщик излобзал пальчики госпожи Ёсикавы, гранд-дамы японки, тускнеющего диаманта чужих будуаров, давнишней знакомой импрессионистских забав, полюбовницы Вардемена, суфражистки-дочурки и Ангела Ночи посланника, от Изэнэми гасторнисы вдоль фороракосов за ламбрекены расшивкою сборок портьер у галтелей перил, стестон кэттлмен прежнего кроя над гривой трёхрукого Сэлема, выряженного в мундир заказной антрацитовый Мёртвоголовых Гусаров, со втачанным справа вторым рукавом, утаённо сквозь петли басонного ментика, чучельником вровень залы бродила Поделка Господня, окрест упражнявшаяся в составленье фигур из лафитников перед циновками сугадатами, дразня всеобъемлющий ноктамбулизм, возгласы остротой к прикупу, горлышко до мюзле брызнуло спячкою мышьяка пробочной, первобытный охотник среди элегантности холок сухих дромомериксов, мазанных едко потравой от моли, берлоговом дивным под нужды чащобные Волка Во Фраке тесня напомаженные гуталинно затылки у лиственного серебра маркетри вширь комодов, имущего класса пещерные люди, враставшие об модернистский ветвлёный узор по гостиным за библиотечно-стеллажную жёвань, при френче суконном с фуражкой штабной офицер Хортон Левенворт, херес откупорив Кеннету Маршаллу, однополчанином гранок протезно-сверлённый армеец Олд Хиккори, за витаскопом безгласных катушек приваживал абрис мадам Ёсикавы изысканно Юджин О'Халиган, радиорожа пивных воротил, языкасто-раскормленный сгусток беспутства, обаловавший половину кулисных темнушек спикизи, о бронзовые на старинный манер, полированные зеркала, двадцатисемилетняя Жози, бракованных пара супружеств и груда скребков акушёрских с измятостью выкидышей рифмоплётства строчильного, дура убогая, на правдолюбстве рехнувшаяся целлюлозы пачкунья боскетных теней, возрастом канитель резана, рвотою изнутри капало, нищее в муляжах папеньки, церемонности немолодой куромаку, приветствующий джентри Вардемен-сама, он будто собою давил миновавших, грядущих и нынешних, странно невыраженным, безразмерностью скальной, пластрон из чернильного шёлка на бланже крахмальной манишки, визитка с цепочкой жилетной, подряд лебезил господин эмиссар, бородато-безусым в пенсне, Хатояма Нобору, цилиндр невысокий отдав мажордому, шурша в дар настольной фигурой японского волка затравленного, из Хоккайдо полвека назад, стружечный перегиб вывернув, челюсти разошлись воздухом к падали узловых голеней, до восторгов, наигранных лишь вполовину, отец предлагавший асквибо, возимое от монреальского Подпола Балленберга, торфяными брикетами тисканное вровень залежей Шрайхартских, не без поспешества Грелки и Штопора, рыскающих с варьете прихлебательской швалью, среди джаз-оркестра, напичканного камертонно Шарлоттою Форрестер-Корд, вензелем боковин дёрнуло, к шороху несессер лаковый, ярусом вертикаль, гнавшая, вразнотык обитателей Сада Медвежьего, грима кабуки подставка за дюжиною роговых нэцкэ и окимоно, подряд шифоньерного звяканья плечики вешалок, Жози расчёсывалась, наминая каре обихода станочниц и эманципанток, домашней завивкой горячих щипцов, через штепсельный ток перед стрижкою бубикопф, свежее платье-чехол из шифона вкраплённым стеклярусом, туфельки-лодочки, мимо перчаток бликующая диадема-бандо с инкрустацией жемчуга, контуры Джералдин мглой обложного дождя, эркеров завитки створные, в гадостном каблуков чавканье пятился курдонёр въездами, сухощавый полковник, шинелью внакидку среди зверомордых скульптур облачённый, у автомашины поместья Бэргарден, седые вихры королевскою крачкою ниже военной фуражки с околышем, физиономией длинною, выбритой и сухощавой, колючие глазки, допытываясь у капрала прибывшего, сведения каблограммы обмысливал, режа сгущающийся полумрак, дробомёт на погоне казёнником вверх, зонт придерживавший возле Хортона штопальщик, наново голос шофёра под глянцем каскетки, устроившего разводной ключ до вёрткой реборды, вблизи пятиместным салоном граня импозантный обвод узкофарного Kissel B-75 бронированной шестицилиндровой автомашиной баронского дома, беседки чугунные мимо аллеи берсо, львиноглавые псы анфиладой шпалерных садов, россказни сочинял Вардемен, точно бы седину выстриг он, фаброю только лишь смазавший черновласое пажества сооружение от куафюрных дел мастера, сквозь фортепианный регтайм шерудя росомаховый ворс эктогануса за исполинским оленем среди шерстоспинных архантропов над угловой полировкою стоек, двубортных костюмов линейчатых с ватной надставкою плеч сюзереном К-сан, шифоньерных верзил краниолог потомственный да благодетель распивочных, с Юджином от преферанса Нобору делился, оценивая броско неувядавшие прелести жестовых сцен госпожи Ёсикавы, подспудными соображениями, относительно дам, копотливо права избирательные обретающих, что процветанию эмансипации твёрже способствовало не Побоище Всемировое, а кованная водокачка дворовая, так как рычажные тяготы мадемуазель и мадам всё сообщество их укрепили безмерно, поэтому дольше противиться натиску леди возможность издохла, оно вам не сладить с кривой вышивальщицей, ибо удел кроманьонский ждёт в праздноголосице, ровно как то, что звалось керосиновой мотоповозкою для верховой езды, ныне прогулочная тарахтельная мотоциклетка с прицепом колясочным для неумёх, запонки у манжет выправив, трубки дно начинял Вардемен, слыша вне кимоно грабовых, эмиссара гримасником велеречиво-докучливого, потеснивши судок мельхиоровый отсверка блюд на фланкирующий ротный строй абрикосовым брэнди из ассортимента, патрону втолковывал суть господин Хатояма, о выгоде троп Футагава Юкайо, намерение изъявивши участвовать в Корда проделке микстурной по лазам Детройтской Воронки, набором портретным из фотографических карточек сплошь увлечённый, Вольтерчик сопел дымно, лишь по усам различая возможных соратников, гостя стараясь повергнуть в смятенье новеллами про рэкетёрство, что с двадцать четвёртого года подряд наводнило столицы всех штатов, когда визитёр шепелявый из Осаки, предпочитавший ёфуку обновам купален, подпоркам ножным и уборам корзинным, приличествующий состраивал вид, полный негодования, впрок умолчав о своих гокудо или лавочках после такари, шимозой растресканных ниже ясиро ворот, соснами наравне хэмлоков ольстеры тормошил искоса маранный перелив копоти, сухощавой танцорки бурлескной трепание контуров на прилагаемом выше усердии Оделла Гвейгана свиты баронской в шипении от аппарата, сгустившего крепость у медного бака за трубчатый переходник, Машинист, овладевший девицей-копчёнкой, сношал всхлипы рьяно среди кубовой, под безмолвием юного Тэрранса-Хайрэма, щупавшего измусоленную пятидолларовую банкноту, вдоль чана клокочущей браги, при газовой старой конфорке чудовище ментором вшивых подбросков, что все поколения давние, томной рачительностью к обесчещенной некогда мимо сонеток прислуге, визжание полупривычное Джералдин Бёрн, терцеронки шестнадцатилетней, для власть предержащих увитой испариной куколки да вертоблучки со ржавым ключом заводным под спиной, вексельных казначейств росписью, выровнял смятый край бережно, сажевый зонт сестры в пальчиках Тэрри-Хайрэма, сквозь плащ-накидку себе указав не дрожать, через полугаллонные фляги шум пятивиткового змеевика врозь бидонных паров спиртовых, у галош бередя самодвижущихся экипажей насос для продувки вручную, он вздрогнул давлением сорванной крышки по штуцеру, топот ребяческий щуря печатью дурманного облака за неоглядные дебри, среди эпиорнисов чучел метёлкоголовых и широколапой лохматости моа поры кайнозойской, навстречу гостям слева от барабанщиков, аккомпанирующих колотушками бати, под гомон тайко расчертился обвод Изэнэми, вблизи тростниковых завес, шёлковый трагифарс лаковый, около балюстрад плававший, следовал глухотой лестницы, нарастающий о позумент гарнитурный морёного дуба, сверкал танцем веер утива гранд-дамы, к парадному кителю плечиков, из Муцухито эпохи, расшитой грудиной с каймой обшлагов, оттеняя цветами сатина до шпилек узлы йокохоко двойным постижёрным изделием на госпоже Ёсикаве, под бланжевый грим и гагатовых волн макияж, пробираясь носочками таби за свес колокольчиков ориентального тембра, скобля над иглой эбонит говорящей машины, Вольтерчик патроном ворвался, от гербовых швов камисимо парадного бивой петляя вдоль струн, катагину торчащие плечи крахмальные двинув к усмешке влюбившейся заново, гибкой японки, увенчанный Номер Девятый плетением канмури сита иккэй, или кривошнурочным хвостом над макушкою, страстью объевшийся точно бы, Варди-кун споро настиг плиссированным кроем хакама знакомую леди, чтоб вёрткостью не самурайской тереться хребетно о полулинялый чернильно-бордовый тугой виц-мундир Мэйдзи, возле подтруниванья Изэнэми, паршивого в нём различившей убранств декоратора, гостья игольчато требовала заменить антураж модернистский на джазово-люксовый тон, френчами с галифе ряженно Левенворт наравне Маршалла вздорили при шальной скважине изнутри каски Броди тарельчатой, пробкою хереса для калибровочной формы заделанной, выправкою наседающие к побасёнкам об иллюзион витаскопа, где военнопленных меняли на противогазные сумки да запах тушёно-консервный, плацдарма отряд самокатчиков гнал водевиль отступавших в смятении артбатарей, лейтенант инженерных частей марш-броском и обжёванной проволокой наторочил к тому пулемётные звенья тяжёлой пехоты, отвагой безмерности выбитых за укреплённой позицией, где регулярников из контратаки теснил вестовой на гуцуле, махающий свёртком депеш, громоздя исчислениям не поддающийся между свирепости вдоль батальонных локтей совокупный урон гарнизонам, а подофицер лично сковывал действие войск неприятеля бравым канканом, раздвинув поверх толстостенный комод, в серебре плакированный, бежевыми ксилографиями гор японских пейзажей мелькало, расслышав у жёлоба сцеженный ректификат по отводам среди кубовых, дождевая капель за наценкой слюны, выправив несессер щёлкнувший, свиристом заходясь ливневым, резало курдонёр прочернью, вдоль рабаток неузнанный гость, набиравший садовую лейку под кроны гледичий сквозь ведьмин орех, орошая куртины затопленные без того у оплётки трельяжной, кипплауфы обходчиков за долгополые тренчи, Жозетта намокшею стенографисткой, ручная карбидная лампа от хлама подвального, свой жён-премьер вкривь шпалер, дёрн, излизывавший каблуки поэтессы, глодающий Сэлем под ушко, вдогон мельтешения оникса правой серьги, наваждение, вмятое буковым шёпотом отяжелелых среди косохлёста ветвей, целовалась бездумно с наждачным бруском, три перчатки водительских перебирающихся мимо волглого платья-чехла над стеклярусом, аэроплан этажерочный Trymotor C61, к автомашинной аллее посаженный, дерево рамное крыльев, обшивочное полотно между звездообразными Salmson, отверстый салон фюзеляжа, гнездарский тройник, выскребавший нагар донца трубочного изнутри скоротечности, жемчугом по диадеме-бандо, загрубелое облобызавшее слякотное перепутье в кирпичных оградах нормандского особняка, хвостовым костылём и передними стойками ждущий Caudron Sixty One, мимо остроконечных ворот нагнетая трёхдвигательный обертон лопастей, брошенный саквояж кнопочной узостью верениц литерных, бережно чемодан спрятанный колькотаровой перегородкой с цветами японской черешни, ночлежники от вертограда, блуждало на чреве своём, дабы прах есть, искорчившись перед ковровыми тропками лестниц, пещерного века ступающий четырёхрогий олень сиватерий за ширменными фонарями андон, водолазный скафандр на починке у Дегенфера, самурайские кожаные лакированные пышноусые и густобровые маски сомэн, каннелированные пилястры среди коридоров, Модерна в курительной конфедератке поймала, набившегося гостевать, кроем стёганых лацканов через домашний узорный пиджак, навсегда представительно-широкомордый языкопрядильщик, отцовский раствор бельэтажного шороха, баночный фиксатуар у мясистых конторских томов, странное пресс-папье скалилось, издали зверь кирин бронзовый, свежестью от страниц резаных, вдоль чернильницы, над промокательным слоем лежало перо самописчее, комнатная отрешённость безмыслия, стены, обшитые строем бамбуковых прутьев, киотский литой божок с гадко раззявленным ртом для пожертвований, надевала парик дамский нага кадзура, графитно-косматый, врозь шёлка обвязанный около лба, пудрой рисовой грим кумадори, за шеей к лицу, впереди растушёвки бровей, что-то ползало на четвереньках по гравию хлябей небесных, в бамбуковую сандогасу обряженное, изнутри дождевого плаща.
["Unclean Till The Evening", Osaka 1927, Ladderstep #36, Kineya Yashichi "Nagauta Genroku Hanami", Japanese Traditional Music "Echigo Jishi", Japanese Traditional Music "Miyasan", Kikuoka Kengyo "Chaondo"]
Трафарет вахтенных патрулям берега, сигнальщицкие вымпелы до утренних фигур сторожевой двухорудийной канонерской лодки щурило приливом Сето-Найкай от буёв, поршневой тягою механизм гавани буксирно-шкивно-рельсово-лебёдочный среди иллюминаторов на сотнях человеко-смен, блочный хрип тросовый сталью вкривь брашпиля, из мидельной надстройки отличая корабельное равнение у палубы сварного броненосца перед унтер-офицерами, для пристани велась манифестация, качаньем транспаранты стачки докеров, портовых кули рёв за колотушками, артельные сятэй напором издали кобун, войсковой перечень кителей вайдовых, фуражечный застёгнутый дредноут при комендоров шебуршании вокруг артиллерийских башен судна, полированно-галантно скрежетал мостками съезда переправленный баронский узкофарный Киссел B-75, клаксон лощёного Паккарда Туринг вдоль чернорабочих суеты, обогнув лихтеры, под рулём Кормчего Небесного явил свою бутлеггерскую челядь первобытный Номер 9, чёрным френчем с галифе да сапогами оснащённый, к изумленью ограничившийся хомбургом подзолистым, хотя дочурка Жози предлагала шлем уланский хвостоперьем гардеробно под визитное тряпьё к умалишённых заседанию, К-сан, патрон, их милость, Варди-Корди щеголял в сопровождении трёхлапого умамаварияку Бёрна, склочной и сварливой поэтессы-удайдзин, при квартирмейстере, наштопанном из Гвейгана, да бобриком остриженном подручном Гвоздодёре впереди автомашин, изводя стрёкотом агрегат бойлера, весьма же благообразные комиссионеры-воротилы-заправилы разбавлялись парой ряженых, в плечистом катагину высоченный камердинер, смуглорожий Кэлло, дёргавший открытку Нагасаки за бедекером, Жозетта, грузовые лошадиные запряжки пропуская, чуть от смеха не свалилась, госпожою Ёсикавой потрясённая, гранд-даму обнаруживши с японским парасолем лакированным, шерстистою воротною дугой катахайиши нихонгами выше лба и облачением вафуку до того традиционного фасона, будто в капоре мадамочка шарашилась лет сорок при вязанье ридикюльном, ибо вовсе не юдзё, второпях шикая, торгашей спутница дала подряд особе моложавой указанья не срамить её канонами дверной благопристойности, пока барон ликёрный, наугад фотопортретами карманными соратников сличающий, таращился на морду господина Хатояма в паре футов, что был узнан от манишки до мошонки тот же час, эмиссар осакский, бородой убранный, лабазника спиртного Футагава шустро рекомендовать патрону начал, возвышаемый Юкайо, кимоно, пробором, статью и массивными усами подражавший Ивасаки, опираясь о бамбуковую трость, напоказ двинулся за капот сглаженный горчичного двухместного Rolland-Pillain, встречавший церемонные раскланиванья под неизведённую эстетства довоенных брехунов претенциозность между гаденько-простецкою душонкой мичиганских блоховодов у минувшего, скробутом изъязвлённого при джонках, переталкиваньем юркие оборвыши, гоняемые прочь от чужестранцев, опустелые Хоккайдо насыпные каботажники мазутными цистернами сквозь трюм, чепухой веерной для гостей ластился кичившийся покорностью народец, воздавая снятой шляпой к жестам, Вардемен, осклабившийся, точно бы расстёгнутая молния на замшевых сапожках юной дамы, прозаически-фаллически со всеми объяснялся, что вдовец, а дочка сбоку по-японски добавляла, что барон ликёрный просто разведённый клейкий врун, и благоверная давнёхонько его прочь ускакала на тугом весельчаке невежды сербского в шайкаче, прорицавшего окрест, по близорукости ли, по недальновидности, уж кто бы рассудил, доломан трефовый захвалив опытно, Юкайо поразился многорукости Изделия Господня, добавляя, в Новом Веке не осталось расхождений самурая да гусара, лишь костюмный ворох под увеселенья, натрамбовывавший около багажника подарочных картонок абрис шёлковыми лентами узорности крылатых змиев, Оделл глухо втискивал печатную машинку портативную, отряхивая цепкостью с подножек шантрапу ремонтных доков серпоокую, на свес демисезонного пальто, заводя шарканьем о стартёр маранный Rolland-Pillain CV 16, близя воркованье Изэнэми, с юной Шлэмбома, усатою вне мер любых, водительскою рожею, приятности густые безмарьяжно в семиместном Twin Six Touring, излияния касательно бакуфу мимо складов и петлянья биржевых купонов рисовых до Мэйдзи оградилось бронированным салоном Kissel B-75, карандаш сгрызенный извертел Вардемен, блокнот перекидной формировавший лексиконом, вдоль пометок обнародовавши свой кретинистический прононс, явив бесстрастности японской шамишены, Шушаноо и шогунат, эмиссар осакский, предложил радостно услуги переводчицкие Номеру Девятому, вольготность ощутившему среди непробиваемой стальной обшивки дверец, господину Футагава разъяснив круиза суть, в кубовых флигельных штаты все мучимы, подвальные распивочные треснули, с кофейной чашкой бражничанье скверное, древесный самогон лишил тверёзости да зренья цвет страны, а полусладкое игристое сараями напенивалось, через жестяные ванны мешанное около буфетного сифона, так его первостепенная задача, розыск надобного крепкого и лёгкого спиртного, что пришлось бы добродетельным по вкусу мичиганцам, для того же посещение вокруг местечка всякого, шальных домов ликёрных разновесного пошиба, угловых трактиров с бросовой кормёжкой и солидных рестораций, есть патрона-джентри цель наиглавнейшая вчерне, облака выпустив тишины пепельной ноздрями сквозь усищи, по-воскресному наряженный Юкайо-сама, хаори в гербах монсё ровняя при суйкане, ухмыльнулся за обжёванной футлярною сигарой к полой трости, наклонивший влево жбан под мятой шапкою кадзаори-эбоси, присоветовал их милости зачином авамори дрожжевое, нихонсю бродильной плесени да чёрное кунжутное сакэ, в паритет с иенами уложив конто свой, Вольтерчик между обоюдовыгодности, точно распузатого божка, затёр лабазника, обрядово любезничать начав, он сан, и доси, и сэмпай, и даже в чём-нибудь микадо, а уж если он отверстие седалищное, так уж непременно высшей пробы, через пешие кварталы многолюдности шофёром Готлиб Дегенфер выспрашивал для Kissel о маршруте господина Хатояма, бередя тугой клаксон, звонкий смех модницы над хромым рикшею, вплотную озорного понукания, всхолмлённо-благообразный Юкайо-сама, прежде уяснив, что обитатели Америки сплошь глистные узлы из недоумков загребущих или бредом осквернённых потаскух, барона Корда извещал о площадях бумажной Осаки, наполнившейся беженцев эдосских кутерьмой ввиду подземных разрушений Канто, близ харистократии кадзоку, потеснившей Токугавское даймё, карандаш дрыгался, смог цедя трубочный, Девятый Номер хрипло за блокнотные каляки нафырчал, что теневые рынки, всюду те же пошлины, но выплаченные в другом оконце, под Юкайо замечанье о хэйанских притязаниях контор борёкудан, чего языческий курусу не дозволил бы, подпольщик, изъяснявшийся на ломаном уродском, петроглифов чушью вывески японские считающий наскальными, заверил споро через Хатояма в благонравии своём, любого встречного призвавши ко свидетельству, да хоть бы приштяжного Йошихито, императора Тайшо, визитёр Киссела, расписал тэкия, для гостя рэкетёрствующими от куцепалых гокудо лавчонок стайными погромщиками, те же сорванцы лупили вместе с полисменами крестьян и забастовщиков портовых, не давая шанса Рисовому Бунту разрастись, ведь уголовный сброд изнанкой префектуры заурядные наёмники без жалованья, им лишь дозволялось мелковластьем дань трясти в простонародье, точно как и самурайское отребье доедало на столе за сюзереном, будто прежде Варди-Корди тем уже не пробавлялся восемь лет, натрепав щёчкою милость их знатную, любезный Футагава-сан уведомил барона, что в ханами пору джентри навестил Хонсю, и рьяно подоспел к цветенью сакуры, отметивши, всерьёз культура старых червоводен образец есть корневой слюнопрядения бескрылого, на мелочной прикормке до замора после грен, перламутр вылущен изнутри россыпей бутонной густоты ветвей умэ, где всякий местный праздношатай да которая-нибудь зевака рады околачиваться были по весне, у золоченья лакированных ворот среди торреи и ююбы громоздя покато вычурные пагоды сквозь жертвенник неведомому духу, представительные блики радиаторной насечкой утюгов, моцион около ландолетт ждущего Panhard & Levassor, всё чаще бостонские платья вместо девичьих ролей фурисодэ, за экипажный целлулоидный навес педалей гладкостью прогулки бициклеттные, извне перипетий левосторонней тесноты автодвижения к вихляньям до прохожих Twin Six Touring, рулевое колесо в перчатках Шлэмбома, при трепетной гранд-даме Ёсикаве Изэнэми, Кэлло, Гвейгане, Изделии Господнем и дрянной стенографистке-обаяшке Жози-тян, переплёт шупая в корешке сажевом, пролистыванье сборника шинкованных трудов Нагаи Кафу, Исикавы Такубоку, Кавабата Ясунари, Токутоми Рока и чердачно-мысленных узлов копотуна Акутагавы-сана, шаткие японские новеллы сохраняли прелесть, вовсе не стараясь морализмом оплевать, но вероятно также, их нравоученья слишком путаны для впадин стухлой дочери бутлеггера, вдоль охрового стетсона к мундиру антрацита, Сэлем подал через ментик даме нижнюю ладонь, пропустив колокол выходной шляпкою за юфтевый плюмаж, тесьмой завивов мальчиковой стрижки с чёлкой Жози Корд, румяна, тени, брови-ниточками, серьги Бушерон, давя утянутую грудь под комбинацией, сквозь бархат полудлинным платьем кант расшитый, мягко бередя ориентальную накидку птиц хоу-оу, короткоствольный ридикюльный профиль Mauser 14, защёлкнутый перчаткою, извилисто мелькавшая подсборенная юбка выше голеней, до шёлковых чулок при ар-деко обводах туфелек, рубеж сопровождения оркестром кроманьонцев, диксиленда провозвестники оравой долгополых тренчей с фетровыми шляпами идзакая почтили за Юкайо-сама обществом берложным, теребящие карминною ребристостью фонарь акатётин при входе сворой у распивочной сакэ для работяг, помогал куколке Маккавей Сэлем Бёрн, гусаривший трёхлапый, ко традиции старинной разуваться, чтоб устраивать прилежно вонь застольную вдобавок, без которой бы Япония солидно потеряла, гэта, дзори, сапоги для галифе, гамаши туфель и штиблеты при ворчанье, свитой Корда наравне жуликоватых завсегдатаев, низами составлявших клан бакуто, мимо фишек да костей бан-сурогоку развернув за постоялыми дворами у перронов, каждый точно бы ощипыватель птицы в ресторациях аллей, дзабутон въедчиво занимал подданный империи гримасников напротив ксилографий центровых укиё-э среди фусума обрешётки, спешно осакский лабазник, ставший ментором баронским для трапезничанья, к итадакимасу сдвинул Номеру Девятому ответно цукидаси, пребывая в совершеннейшем почтении, их милость, будто севший у архантропов за сколотый валун пещерный, впредь себя держал, как слабоумный обветшалый садовод из Вакаямы, под личиною театров ноо, стоявших многообразностью прочно и шерстисто на ногах, а на фундаменте бы следовало, регентом Юкайо повелел от хасиоки не втыкать бездельно палочки в гохан, поперёд мискою не теснить ближнего, не править хаси около других и кулачонком не сжимать, внутри идзакая дозволено принять от визитёра агэдаси дофу, гома-аэ благостно делиться или соусом, однако моветон жрать по-собачьи мордой в чашу, было надобно поднять её к себе, задавив хохота через рот бульканье, дочурка-поэтесса углубилась мимо даси вровень хлюпанья удоном, чтобы только не разглядывать баронскую степенную надутость поглощеньем хияякко, у стараний Изэнэми вслед Нобору-сама, дёргавших куски нигиридзуси при гарнире красных водорослей, джентри, оценив горчичный тон микстуры здешней, возле мисочки графитной сакадзуки подогретым щурил слабоспиртовое нихонсю, контрабандистскою деляжностью высчитывая спрос, гуталин щёточный заблестел около мысков под шорох чистильщика обуви, скользившего над близостью отцовских галифе, японки мога, чересчур американистые, в лентами увитых капелинах с мальчиковыми каре, фотопластины заполнявшие собою, между съёмки пневматических затворов и трещанья порошковых вспышек, Оделл, увлечённых сладострастием особ мандолинистками зовущий, квартирмейстерски бурчал на иероглифов бессмыслицу газетчицкую, взятую разменом через сэны по привычке, над урчанием стартёрным к папиросе чиркал юный Гвоздодёр, короткостриженный с подвитыми усищами, носивший бриджи, гетры и ботинки замши, чопорную знатную особу Изэнэми пропускающий, водителем баронским Двереног, шестицилиндровый гам Киссела вдогон Паккарда Туринг, лепестками изъязвлённые сады, парасоль вырвало у гирлянд шёлковых, напором ветра сквозь хиноки, дзельквы и мискант пейзажных двориков при матия, за каменных львов пасти бульмастифовые, астмой поршневою верещал таксомоторный экипаж Otomo, в скрежет кипарисовым шасси для стран, узревших медный примус и утративших рассудок от восторга, междурядьями ковровый полог фрез цветенья сакуры вдоль клерков толп истёртых нарукавников, прельщённых беспорядочно обрядом ротозейства, именуемого чаще созерцаньем, до японских швейных фабрик побирушки из калек-солдат в обносках, удайдзин патрона Жози благодетельствовала за дверцей Twin Six Touring рикшам, подававшая купюрно иены, сидя между тем в автомашинах, потому как второпях решила сделать мир сей лучше, чем он стал, уже затем, как второпях она решила мир сей будто сделать лучше, за полвека до того придворных дам ещё с колодочно прижатыми ножонками таскали слуги кладью навесного паланкина, а теперь всего лишь радостно тянули на себе двойной трамвай, отряхнув камешек под хромой стелькою, шагами пропотелых таби линии циновок, тэнгу спереди киринов мимо конницы расшивкой у настенных какэмоно, оправляющий подвесы канабо и намагаки, содержатель ресторации приветствовал червивое засилье эмиссара Хатояма с господином Футагава, тарабарщиной для каждого среди первостепенности кривляния, поскольку все японцы волокитчики изрядные, нарядами юдзен плели звучанье кото гейши к перестукам от цудзуми учениц, бикаран дюжиной за ойран гребнями, при газовом шкварчании готовкой на хибати, шелуша многоступенчатый канон, хранимый в ознаменование бессмыслицы, коленною вознёй подстолья абрисы линейчатых костюмов с непременной кобурою вдоль штафирки, галстук-бабочка, помада для волос на кроманьонских жбанах, угольный пластрон булавкой ёрзал до салфетки, шустро втискиваемой к жилету вырезом поверх, мельтешил спутницы ритуал веера, за плавностью вощённой ригористка-пуританка Изэнэми с нецелованными дольше суток ножками блюла в дворянской строгости убор волосяной катахайиши по макушке, игнорируя сужденье Жози-тян, что перемаранное их высокородство недовитый кокон для шелкопрядильни, отвечая камердинеру барона, всех пихавшего углами камисимо, из проказничания среди бонсай-вазонов с хвойными деревьями, их милость Варди-Корди, принимавший осибори, начал кланяться чванливо полотенцу разогретому до спешного наказа только лапы обтереть, различив звеньями череду трапезы, Вольтерчик произнёс для ресторации коверканное итадакимасу, авамори узкой чашечки держа аперитивом и стараясь не ронять прилюдно хаси, Футагава, разделяющий оплошности с нелепостями, бросил знак приезжему, навстречу Хатояма разъяснений, терпко соусом гохан лишь поливали опустившиеся нищие да разные кугэ, очагом шаркая, на пару мидии готовились ко сбору плотоядному, сопенье кругляшами онигири, за дайконом напластованный кальмар сашими, в глотках утопающий, креветочный тэмпура близ варёных кукумарий по гранёной лакировке чёрных мисок, над отрыжкою гривастый Сэлем, жравший унисонно из трёх гладких чаш порубленных чилимов да моллюсков, заглушающее призвуки ойран, чревоугодничанье братьев во Христе среди трепанга исшинкованного плавало к обсахаренной гуще до лепёшечных сластей дайфуку, над агар-агаром по вагаси, распивавшее бесцветный авамори возле Номера Девятого расспросов, бутилированный, выдержанный, поданный в кувшинчике, взращённый дрожжевою брагой после рисоварок за осаженною пеною начальной перегонки, ведь иная косоглазая пройдоха залежалое каморок резво сбагрила бы, но не таковы же досточтимые лабазники, эбоси надевавшие окрест, изнутри рыночной толчеи оттисков бидоны коромыслом на торговце маття, при автомашинном тарахтении сквозь гомон животов баронской челяди, гирлянды лампионами бомбори полумёртвые цинготники, объедками лениво пробавлявшиеся, Oakland Roadster в лязганье клаксонной трели мимо задичалых каи-кэн, отсчитав сэнами бахрому ветхую, старьёвщики беззубые, изжёванная оспой ребятня до шинтоистского монашества плетёных такухацугаса, шлаком брезентовки заводских рабочих, около петляния из дудочных мотивов сякухати, многоярусные замковые башни карахафу под изогнутыми свесами, лощёный Kissel B-75 среди кварталов завихрил калейдоскопно волновые лепестки вьёроз по кронам зыбью сакур, до зеркал автомашинного салона, где любезный Футагава-сан и Номер 9 парно обменяли вдоль кобур самозарядные литые Астра к Борхардту доверия сплошного жестом, френч захлопнув, Корд бурчал про выдумку сутяжного Закона Об Опасных Мыслях, ставшего бичом для профсоюзов, точно мало им штрейкбрехерства, гвардейцев, рэкетёров и поборников поборов, нынче вовсе на прошенье цеховое о прибавке раззадоренный владетель-благодетель уж скорее оплатил бы гальванического тока процедуры рихтованьем очевидной невменяемости фабрики просителей шальных, господин осакский изрыгнул пологом сигарную печать витиеватости, отметив, что при свежем кабинете толстосумов Сэйюкай гниль шантрапы кё дай из тэкия лишь крепче собирала дань среди курилен о..иумных, на послевоенном торге ..орфия, который при властителя стараниях умело покрываем для законопослушания катаги, начиняя гуще трубку Раунд Бент, удайдзин выискав, чепухой взвинченный, монеткою у проволочки Гвейган шумно клял телефонисток, отвечавших по-японски, возвращая челядь Вардемена к снятию ботинок на пороге для распивочной, которое собой знаменовало совершенное почтение травившегося перед забегаловкой, неведомое отпрыскам страны, проведшей три шерстистых века сапогами вкривь стола, ещё Минёйт орехи лузгал при ботфортах конной гвардии да звонко пересвистывался дудочкою с пташечкой, а тут уж разувались между прихотей имперских, Номер 9 умостил охвостье Кэлло при умамаварияку Бёрне сворою оценщиков сётю коруй, разбавленное, брагою дозревшее спиртное за осахаренными дрожжами-кодзи, многократной перегонки, ароматное, дешёвое, креплёное, сравнением готовя нихонсю, взболтал кувшинчика токкури на три стопки рядом чёрное кунжутное сакэ, миновав рельсовый перегон станции, кортеж господский следовал у горного пейзажа, сквозь блуждающие ленты множа тсуги перелесков через гинкго и торреи за курьерской глыбой поезда из Осаки в Киото, до рычажной перемены скоростей обводы кули сандогасами, реднинные завесы по фургонам, вдоль бантенгов упряжных ко дребезжанию телеги, шевеля скольженье угольного тендера под смрад локомотивный, у крестьянки за спиной младенец ёрзал изворотливо, подвешенный в корзинке, ландоллетт пустой, густевшие бамбуковые заросли, сменяемые пихтовою рощей, представительный утюг замедлил бой цилиндров, тянущиеся живые изгороди плотного самшита и кинкана, чужестранцев не пугавшиеся, мимо запасного колеса под кожухом у левой части радиаторных борозд ажурно шествовали пантами обильные пятнистые олени заповедника, громоздко выбиравшиеся тренчи изнутри автомашинного салона при усадьбе, черепичные загибы карахафу, вдалеке напоминая шинтоистское святилище ясиро, точно около хайдэна ждали гладью преклонённою встречавшие к тенистому карнизу обрамления служаночки, раскрашенные, что фотографические карточки парижских кабаре, перелив шёлковый верениц ширменных, Вольтерчик между Кэлло неохватным и умамаварияку от столешниц гарнитура махагониевого цивилизаторской манеры господину Футагава преподнёс кинетоскоп иллюзиона деловым гостинцем, дабы с каждой плёнкой утверждаться мог лабазник, все тонфильмы лишь новеллы для безграмотных, среди пиджачных троек здоровил порывом щедрости, Сюртучному Медведю вовсе чуждым, отпуская в дар Нобору заводной американский портативный граммофон, эмиссар кланялся, ерунды сборщиком являясь многолетним, презентуя Варди-Корди образцы филофонистского шеллака, эбонитовых пластинок, восковых цилиндров записей и даже перфорацию рулонов пианол, зашепелявившийся между дребедельного восторга, Хатояма-сан приветил визитёров у лакейства на татами перед зрелищами в сукнах, танцы щуплых гейш сквозь веерные оттиски, себе аккомпанировавших грацией движения кокю и сямисэна, от кумирни благовоний выплетались на узорах ксилографии бундзинга, под манерничанье цапель саги томных из батиста крыльев рядом с журавлями цуру, близясь повсеместною глумливою японскою ухмылочкой прислуги, эмиссар, корреспонденцию тасуя, рассуждал о всемогуществе дзайбацу, императору приверженных, Ясуда и Мицуи, Номер 9, отстранённо циркулируя по комнатам задумчивостью, крепко норовящий угодить ступнёй в котацу, бередил противолюэсные шарики пилюль, тормошась к выгоде спиртовой партии, бювар с наценкой грея возле хомбурга маренго-клер, соцветие умэ петлицы лацканной мусоливший, немое совершенное покорство, церемонность и бесстрастность, облачённые во френч при галифе, среди бонкэя дошлый комиссионер из Мичигана, точно оводом ладошки меж гостей не потирал, хранящий самообладание для Кордов чрезвычайное, хиноки палисадника за внутренним двором, теребил кукольный парапет мостика, овальный пруд рассматривая, Волк Во Фраке перстень гладил около ююбы, сквозь пейзажные сады, предгорьем карликовых сосен изогнувшихся, фигурки визитёров гостевого павильона рассуждали врозь иллиция, к чему им становиться бы довольными нашвырянною кучей обомшелых валунов, Сэлем Бёрн выправил край полей кэттлмен, захваленный поддатой Изэнэми, что не в шапке блоховодной фронтирсменов или первопроходимцев ошивался, приосаненный трофейным доломаном антрацитным пруссаков гусарства Мёртвой Головы, таился лишней пятернёй в опушке ментика басонного среди вафуку праздничной гранд-дамы, объявившей пятерню совсем не лишней изнутри, прудовой зыбкостью находя абрисы кувшинок миловидными, юдзеном к парасолю Изэнэми рассудила, если швабра-борода от Хатояма вдруг приштопалась бы наново Юкайо под усы, оно бы вместе составляло недурной комплект, ровняя отколовшееся справа нихонгами привереды над ликёром кюрасао, разъездной трёхлапый чучельник Бэргардена отметил, что японцы походили на зачванившихся сплошь чугачигмютов, под цигаркою обпыхивая даму, несравненностью изъянов элегантную, дешёвым табаком, вороша дёрганье через шум кнопочный, тряслись машинописные листы переносного механизма вровень клацанья ногтями Жози-мога, позабывшей развязать накидку с птицами хоу-оу и даже колокол плюмажной шляпки узостью подвивки не отстёгивавшей, гвалтом перестука возле сомкнутых фусума лепестков, доплелись к ториям вышибал контуры, оставившие в малом павильоне лакированные туфли да штиблеты, расточая переменой дзори с таби вразнотык невыносимейшую вонь столпов зажиточного общества, сдающие ручную кладь увесистою пригоршней кобурных револьверов, подносимою водою чаши сразу омывались у зашеин, полоскали носоглотку, а затем уж насыщались, дабы втёмную не опростоволоситься, шагая благочинно в окаймлении самшита, чужестранцы озирали статно дзельквы и раскидистые гинкго по тянива, мимо родзи фонарями торо каменной резьбы шурша о плоские булыжники, вдоль тсуг и кипарисовиков бряцая нежданно кроманьонским любопытством по колодезному зеву цукубаи, иероглифами буйно озадаченные, в ковшике бисяку находили подмыванье, выдворение соплей из вовсе не обезображенной раздумьем зрящим рожи да питьё, ведь уморились посреди двадцатиярдовой прогулки, отломавшие какэи по бамбуку, не зудела чтобы, гложа перелив, наравне с тропкою за кинкан листьями, встречавший Футагава у пологих гнутых скатов растворённого тясицу, облачённый, будто мастер тя-но ю, дал указанье жестом двинуться в собачий лаз трёхфутовый громилам стоеросовым, к ажурному святилищу входя бранчливо тесными вратами, ободрённые вдобавок подседалищно ликёрным джентри, челядь наугад сопровождавшим, точно вымесков до ближней конуры, тэцубин дымчатый закипал выспренне, среди обгангстерийничавшихся детройтских увальней их милость созерцал тябана ниши токонома ветвью сакуры цветущей при еловой хвое, выпытав у тесной шепелявости ворчаний господина Хатояма суть каляк на размещённом какэмоно, содержащем заключенье каллиграфии, рождённое издержками корявых переводов, о бесспорной добродетельности зёрен пустоты внутри изящества покоя, Футагава, севший мастером готовки тя-но ю, перетёр ступкою шелуху бронзовой шкатулки, высыпая к тэцубину, на почётном дзабутоне в шинтоистском пантеоне размещённый, точно олицетворение народов, что любили прежде в меру обождать, затем уж вовсе не спеша, очагом занятый, копошил венчиком тясэн глухое варево, среди мордоворотов благовоние курильницы, сражавшееся между терпким запахом до таби чужеземных, исповедовало принципы ва-кэй-сэй-дзяку, своре, нарушающей в особенности дзяку, свирепеющий Вольтерчик, репримандом наградив обычай янки пустомелить и балясничать, метнул взгляд исподлобья сталью в духе Лона Чейни, набивая рты гостивших подаваемым кайсэки из скрипучих отделений вариго, кипятком вившийся, к старшинству ползая тяван, огромной чашей плыл за шёлковым фукуса, при ладонях очерёдности сплоченья ритуалом, над беседою о палках измышлений какэмоно, о свивающихся противоположностях цветов и хвои через токонома, рассужденьях, что тяван давно пустой, как чей-то жбан, зато у противоположности весь жбан кишит заваркой, о намерении драться между Гвейганом и Кэлло посредине церемонии, тясицу разомкнулся вдруг под отзвук сёзди, вычертив пейзажные сады, желобки наручей, при курках вирлинга старинного, на сгибе локтевом до панорамы ожидавших визитёров, бронированными воинами ряженая свита незнакомцев отражённой молчаливостью топорщила ребристые пластинчатые кожаные панцири до-мару вслед наплечников содэ, топча циновки сабатонами поверх негодования мясистых питекантропов, увенчанные кованно железными рогами кувагата шлемов, двинулись павлониевые резные маски ноо, клыкастыми личинами бугаку-они с прядями тарэ густыми вровень остроносых тэнгу, издали разматывая цепь кусаригама по вращенью булавы, от назидательных блужданий канабо, вышибал профили вразнобой гаркали брюзжанием, оттягивая наскоро линейчатые, стрелками утюженные, гладкие штанины за подтяжки для носков, среди погрома, учиняемого воинской толпой над воскуреньями тясицу, вороша короткоствольные заправленные дэрринджеры близ миниатюрных револьверов, кама лезвие длиною в 10 сун дробило рамы вдоль бумажных стен под визги эмиссара Хатояма, прогоняемое через оживлённо заходящийся пальбой карманный FN Browning Оделла, когда гостей спихнувший, высоченный камердинер, принимающий удар фундо литою о пластинчатый стальной бронежилет за катагину, обрывая край личиной кипарисовою ряженого, спереди чугунным тэцубином вскользь ошпарил незнакомца вой, под щёку затолкав четырёхствольный Шарпс ладонного промера, треском выбив назатыльник у слоистого кабуто, встрепенувший стерегущего налётчика при вирлинге немом, силуэт панцирный булавой исподволь опутал между звеньев чёрный прусский многорукий доломан, к себе дотягивая волоком гривастого умамаварияку, провернувшегося ниже от серпа кусаригама, шлёпнув горстью омогаси по глазницам залепляемой узорной они-маски, расслоив наподбородник визитёра, за пластинами сносил кастетным тэкко пятерни аккорды вынутого горла, через Вардемена тон пятизарядным револьвером Velo-Dog, источив брызгами пастораль хвойную ветвей еловых мимо каллиграфии ажурной изреченья токонома, соблюдавшие декорум посреди мордоворотов свары, осакский лабазник Футагава и Вольтерчик продолжали церемонию тясицу, к воплям дэрринджера Remington при трещинах гэссана, бронированных налётчиков орава за личинами бугаку-тэнгу ёрзала шипастыми дубинами сквозь обоюдоострый поясной кунай, Изделие Господне, косторезом прогулявшееся через незнакомцев, затесало вкривь отобранный японский серп о ряженого плоские до-мару, совершенно никакого дзяку в струях благовоний не оставив, дребезжал короткоствольный пистолет, хайдатэ выщербив, тя-но ю буйствами сплетений украшая многозвучно к отступленью залпом вирлинга, пейзажный сад тянива мертвечиной перепачкав, Гвоздодёр и Двереног подряд багажных отделений распаковывали наскоро подарочный картон, изнутри Киссела до Твин Сикс Туринга прощупавши затвором вперегиб от чёрных рынков самострельное ружьё Huot-Ross, готовя суетливостью рожковый Thompson M1 поверх автомашины, бронированную конницу врозь гинкго палисадника с охотничьими штуцерами высмотрев за рощею торреи на посёдланных досанко, исчертили ворох лиственный, под вылазкой для рекогносцировки у булыжных родзи между засверкавшею пятнистою оленьей чехардой, Сэлем Бёрн сжёвывал кадыка влажный хрящ, трофеем от налёта соломоново разрубленных дитять, фырчанье бойлеров на всходах гаоляна до мотыженья за тсугами предгорий, мимо стёкол глубины доски приборной грунтовых дорог вихляние с ботинками на шее ребятнёю, босоногая ватага, проносящаяся около гружёных поршневых фургонов, едкостью прищура вдоль Юкайо-сама, шустро выколачивавший гильзы Velo-Dog, барон ликёрный стал разведывать берложно подоплёку всех намерений киотской толчеи борёкудан, гокудо дрязгами забияк ряженных пресыщенный у стыка недомолвок, Футагава относил гостей имения к посланцам Арагаки, Мицусима или гнёзд Итирюсай, однако сверху назначенье их едва ли душегубство, театральною огранкой лишь стращанье полоротых иноземцев, сквозь тенистые бамбуковые чащи ландолетт, застрявший вровень увалившейся ольхи, напрямик бобриком от цепной вшивости состриженные космы и узлы простонародья, врозь плетней боронованием, у вспашки на бантенгах мимо зебу, под хвостами ранних оводов гонявших дном свищей при шкуре, латаные начерно холщовые суйканы отрешённой нищеты, впереди справившись, до углов путника с громоздким чемоданом на заплечных лямках, абрисы Паккарда Туринг возле Kissel B-75 сбавляли щёлканье цилиндрами среди кущенья тутовых деревьев, пропуская чужестранного кортежа визитёров у порога горной минки с тростниковой островерхой трёхэтажной кровлей, странною бесхозностью сараи для быков зияли отпертыми ниже густоты ветвей хиноки и плетёных камышовых разгородок при дощатых ставнях окон, Футагава, Номер 9, Кэлло, Готлиб с карабином Arisaka, Машинист над пистолетом-пулемётом, барабанною винтовкою снабжённый Маккавей и Гвоздодёр, вскользь отстегнувший самовзводный Nambu Fourteen, лицезрея мимо убранных татами от настила при крестьянском доме нока пустотелые фигуры львиноглавого оленя, псов железа и пернатых возвышающихся змиев для грядущей перегрузки авамори штабелей, в костяном бряцанье наугад счётами, Юкайо между хаори гербов монсё заверил джентри Корда о возможности резонной получить его инкан, при заводской микстуре, значившейся пробочным эрзацем из бумаг, шебурша, Вардемен, лексикон выверив блокнотный, споро ломаным японским объяснявшийся, являл собой офортно школяра в стараньях полностью домыслить на ходу, тормоша лестнично параллель ярусов, лабазник за слугой раскрыл штрихом контрабандисту червоводню перед кроснами ручными для тканья, предупредив о шелкопрядах сонма, не переносивших дым табачный, обронил, при разведении чердачном, годной нити под мотки давая коконом в одну восьмую ри, один дзё полный шёлка требовал за тридцать сотен коконов, червей безглазых с крапчатым узором третьевозрастных слуга ерошил тюлевой подкладкой у сдвижных рам этажерочных лотков на завершении кормленья вдоль подставки исшинкованною лиственной тесьмой, котлован вирлинга посреди штуцеров, кроша свинцовой осыпью хиноки, через натиск бронированною конницей хэйанской, верховые, густогривыми хоккайдо ума в кентере шершаво правя, дёргали закраины юкагэ между струек перелома, возле шрамов сёдзи эхом бокбюксэ, наравне панцирей бередя выступом колёсное пятнадцатизарядное орудие для цельнометаллических болванок, придвигались назатыльники ребристые личин клыкастых они под рогатыми кабуто, потрошащие обмазанные глиною бамбуковые стены мимо гвалта скорострельной пушкой Becker Type M2, гашеткой вглубь тяжеловесного патронного рожка, артрасчёт издали защищал всадников шимозой при осколочном ударе, через тутовые кроны выбивая тростниковые охлопья крыши, метясь у пластинчатых содэ, на упреждение стрелял от поворотного затвора болтового карабина Arisaka 30 Дегенфер под ретушью лиддита, вкривь обряженных налётчиков павлониевых масок тэнгу Сэлем барабанною винтовкой Хуота-Росса с толстостенным кожухом ломал хэйанцев сплотку вздыбленной бронёю облачённых жеребцов досанко, морща сабатоны переменою аллюра в конном строе рассыпном, снарядив гильзовой магазин пригоршней, готовя Astra, Корд Юкайо-сама предложил до разночтений извести всех гнездарей, но Футагава обозначил, что в Японии отстрелом вожака полстаи только раззадоривали, пепел оябуна выедавшие на клятвах оловянные солдатики даймё свой путь нашли душеспасительным верченьем барабана перед идольскою статуей, наездников подсчитывая вровень трещин минки, Футагава перебросил запасённую обойму для К-сана, в знак почтенья отдавая антрацитную кадзаори-эбоси вместо хомбурга маренго-клер, добавил, мимо жидкой сделки Варди-Корди первого разбора обелисков сюзерен, упорхнув рубчато сквозь пальбы занавес.
["Unclean Till The Evening", Michigan 1927, Ladderstep #37, Henry Burr & Helen Clark "In The Valley Of The Moon", Sophie Tucker "Some Of These Days", Ada Jones & Henry Burr "Kiss Me Goodnight"]
К пробегу дальнего круиза, со штемпелями возвращённый, под нужды джентри узкофарный Kissel B-75, расшивкой высветил маркизы, шофёром Готлиб, до фуражки сверля зрачками вензеля галантерей и бакалей, заметил профиль черевостой хлопушки, свистом над отмашкой, сперва в рабочего квартала танцевальный зал скользнув, при вертоблучке обнаружил valet de chambre мордашку Кэсси, из переулка соглядатаев науськивавшей впрок, что тиснуть краденый старались от облысения для кресел шеренг салона парикмахерского вакуумный шлем, казался вздор её смекалист пройдохам, швабам, голодранцам, которых издали гонял взвод постовых и вышибал, у косолапости сновавшим по диксиленда консонансу, отребье стаи Щекоталки слыло вёрткой шантрапой, для бормотуний, устрашавших себя самих внутри лавчонки, пока витринные ряды громили прутья обирал, до листовой брони капота, с автомашинною маслёнкой подручный Номера Девятого беззвучно наблюдал, за спорым куколки расчётом, брюхатой фифы лёгкий спенсер, плерезой клош и отворяемый зеркальный портсигар, у грузового Олдсмобила шерсть перетаскивали вместе махиной зверя набивного Оделл, Кэлло, Гвоздодёр, шум Лонни Полдинга, верзилы из оркестрантов чернокожих, при мастерской дремавшей чучельнику тесно застучав, халикотерия вносили гривастой швов лосиной рожей, когда Бэргарден оставался без раскройщика хребтов, гусар с Жозеттою решили среди Киото заготовить колоду связей да подлаживать знакомства удайдзин, впритык завинчивая стойки на полированной основе, когтистым чудищем поднявши кроманьонцев экспонат, мундштук о дульце встретил бойким штрихом кларнета вход баронский, свив галстук-бабочку под смокинг, до шатлена портмоне, карминный розан бутоньерки, узор булавкою японской напротив шалевого лацкана, обняв Марселлу Чейс, хрусталь вблизи которой меркнул, у строчки платья серебристой, к ажурным отсверкам жемчужно-лунной сетки для волос, каре фокстрот оплетшей гладко, среди футляров гобоистских ладошки вынули бутлеггерского хереса запас, над ванной сцеженным осадком, порхавший веер антрепризный её браслеток мимо гула концертмейстерских забав, местечком путным и толковой берлогой звёзд назвав спикизи, взрыхлили джентри Штопор с Грелкою фуршет навеселе, при завсегдатаях дешёвых, мздоимством крепко вне филёров отгородившийся, плясал уанстеп картинно погребок, о спешность ленты хроникальной под россыпь звяканий тапёра, взбив кот-дю-рон из самогонщицкой картофельной барды, среди распивочных опально, что банкомёты для понтёров, буфетно липнущую мелочь вкривь подстольных ссудных касс уже трактирщики сгребали, пихнув наливкой визитёра при абсудристском завирательстве в ночной кофейный дом, когда патетикой трещали сухарной радиосуфлёры, давясь пособническим рвением блюстителей статей, что пробки свинчивали сталью, облагодетельствовав норы спиртным из гнутых фляг у ватно-подкладного живота, стерёгший Гвейган между створа, к подбойке втёмную снабжённый американским пистолетом-пулемётом за тренчкот, слюной штиблетною скакало гортанно об иллюзиона дробь верещаний рассудительное общество коняг, дезабилье подряд вокала до неглиже с фиксатуаром, врозь бутилированного ректификата верениц кофеен чашечек фигурных серванта, горки, дрессуара, ловя бездельно в драпировках заблудившуюся пьянь, халикотерия вспоровши, за гривой, будто бы футляром, под указания Вольтерчика от стружечных перин скребя нутро введеньем новшеств, из туши пробный авамори креплёной выдержкой гохана вскользь рассовывал дельцов обряд у ящика соломы, для заведения подспорьем, сняв мимо чучела звериного резерв ханадзакэ, об иероглифов знакомый груз этикеточного свода беспримесного фальшэрзаца отложивший экземпляр, шуршал подземным коридором, из мастерской вдоль перехода среди калильных ламп вольфрамовых бугристою тропой, в спикизи Вардемен повторно у ромбовидных этажерок обводом стройным различил сквозь винный погреб силуэт, вверху коньячной мутной бочки, девицей, севшею манерно, что напитала между крана бронзы губку вперехват, бюстгальтер сдвинувши отстрочкой, вминала капли через груди, сплошь кавалера укоряя, что спиртное жгло сосцы, себя щипала кожей липкой, мотив дразнящая на зуде регтайма сверху, шалопутством упросивши облизать, петрифицированный шибко из восхищенья стержневого у беспардонности дурманной блудодейки полумглы, Девятый Номер, взбудоражен струёй над клёпкою дубовой, о полукружья изминающейся, фразе дамской внял, прильнув к Франчелии за влажный барьер потоком до карт-бланша, двадцатилетнюю бутлеггершу-хлопушку излобзав своею мордой импозантной, вглубь увлечённый патронатом, среди помады киноварной, волн завивки да румян, девицы флирт экстравагантный шарм брюк лафитником облапил, сифон буфетный для сотерна подготовкою моссе тряхнув игристости каймою на благосклонном гандикапе, мисс авантажно исповедовала промискуитет, за винной спёртой духотою, от водевильной фероньерки глодал их милость едкой тушью подведённый цепкий взгляд, с коньячной рюмкою высокой, где розан смокинга, померкнув, бутонно стёрся о подвязки фильдекосовых чулок, Брюхатой Фрэнчи стон упрёка встречал достоинство, кандоном вскользь облачённое для чресл малоизвестных протеже, но враз миндальничать уместно ль, когда пестрел хрусталь гранёно, из плеска умопомрачительных контрастов ар-деко, до бровок-ниточек прелестных дуги, слегка ошеломлённой напором к донной соблазнительницы ласке подшофе, устроив дамы лёгкий спенсер вдоль плеч её шампани тоном, контрабандистски Волк Во Фраке для гостинца преподнёс у ленты шляпки клош плерезной цветочный парасоль японский, что едкой смерила улыбочкой вдогон мадмуазель, из опустелых фляг за платьем, разлив остатки самогона, горящим шквалом папиросы развихрила танцы спиц, лишь объяснив под рукоятью, как ей решительно немило всё косоглазое, жантильно-шаткой поступью чертя бульвар ночной сквозь шум жестянок порожних, копотью о жилы, мотая зонтик полыхавший куромаку чадом вслед, отбросив хмарь узоров тканых, до поршневого фаэтона с графитной крышей целлулоида в ритм Gardner-Serpollet, из бронированного Kissel пещерный светский лев бонтоном почтил собой курортный город к обрамленью здоровил, боксёрских сцен турнира чисел сверяя карточек реестры, где наломал подручный стае питекантропов бока, до парапетных зуботычин, об вымогателей, гротескно в боях кулачных истрепавшихся узлом половика, от фешенебельно-столичных гостиниц близ таксомоторов барон, выгуливая Рэмбрандта Четвёртого, цедил фонарный росчерк шлейфом трубки, среди О'Халигана споров, Модерн, линейчатой сорочкой у жилетной пары беж, кичась, рыхлил девицам юбки, вдоль стрижек бубикопф джаз-леди, меля слащавости из радиоспектаклей часовых, атласный отсвет камербандом дуги на броском сердцееде под бланж крахмальною манишкой, до обслуги варьете, скребя пилястровым акантом громил помаженных болванки для шляп, вносивших от изнанки фортепиано крем-ликёр, среди вечерних представлений за довоенною огранкой сбор тонкоусых воротил, сутяг и денежных тузов макао ломберным тесненьем раскопошил вкривь серафима, консервных персиков спиртным наскрежетав дилинь-дилинь по серебрению бокалов, сном изнутри неощутимо, ждал Ангел Ночи, балюстрад авангардистским полотном, от кабаре двойного зала витых электроканделябров многоголосьем продвигающийся, Вардемен зазвал valet de chambre, подряд очелий жемчужных гущ плюмажей абрис, вскользь именуемых сарсаном обитательниц шкафов и несгораемых панелей, резных с удобствами простенков, любой для крыс авангардизм лишь ужин маслом по холсту, где абрикосовое брэнди шипучки ставилось оттенком, а подслащённый самогон шёл на стеклянных форм разлив, как абрикосовое брэнди, их милость фрачно с бонбоньеркой да винной брошкою ко грим-уборной Джералдин вползал о щель проёма, терцеронку застав у вычурной примерки, наряд манерой Жози Бейкер, под стеклярус перьевым убором карнавально-звонким венчало смуглую танцорку изящной роскошью поддельной вслед копчёнки амплуа, барон, огладив лессировку, сверял поверх на вкус прогорклый бурлескной юной исполнительницы скул и шейки пот, врозь кипариса меблировки, до медных гвоздиков обивкой дрянного кожаного кресла, замечая паспарту фотопортретом, саквояжно девица вынула к загривку толаи маску пилозубую среди плетёных косм, ревю личиной эпатажной, кордебалетно-ритуальной дразня их милость, по объятьям возражавшего тесьме, кариатидам не пристало толпе бисировать нахальной в канкане пригари дикарской, бусы жил клыков трепля, вразрез шерстистого оскала у лакированных столешниц, наречье примесью тагальского от куколки ловя, волчок одиннадцатилетний дерзнул из шкета новобранцем для медвежатников заделаться, гарсонство позабыв, не дурно впрок бы отчихвостить, разгорячённого поганца и бесноватого до степени известной сорванца, по Тэрри-Хайрэму бы тростью, ведь затыкание цветного, для спиртовозов-янки принцип, возведённый в абсолют, барон потомственным виргинцем на оскорбительное слово, к зачину выпоровши Джералдин, чтоб следом искусать её седалища границы, швырнул кайме бронесалона автомашины узкофарной Kissel B-75, из лунных северных кварталов москитно-проволочным звоном оконных сеток, дребезжащих под курортные ветра, приметил юрко славный малый штрих глянцем бойлера снаружи, фасоном Юджина и Кэлло мимо дверец отличив, сестрою старшею изруган, верзил гурьбой обезоружен, в костюме-тройке не по росту бил манжетами штанин, ребячьей лютою натугой, вертясь у фетра шляпы взрослой, что скосом влево непомытой головёнкою сползла, кляня бурлескную танцорку да насылающий в причёску ей батальонно куклуксклановцев, сновавших при глуши, кокотка смуглая оборки трепала вскользь орнаментальной хлопчатой блузы, над саронгом узких бёдер до тахты, вздев побрякушечную радость постельных вшей, как величали среди трущоб в пижамах кошкиных гостей ночных девиц, за ослушание наградой Калама Лоа пилозубо личину яркую толаи перед братцем надевал, ведь много ль толку от шумовки поверх картофельного супа, что свайным хижинам бамбука сбыт к тайфуну опахал, где Тэрранс-Хайрэм под муштровкой, визжал, усердием растерзан, вдогон стегания безбожного подтяжек и ремней, лишь только пепел бы чадящий не затерять на контроверзах чужим слугой кабинных лифтов да вращавшихся дверей, кастет, латунью волн блестящий, убрал огромный камердинер, от полисменов экипажа самодвижущегося, вкось грузового Олдсмобила спуская чучельный зверинец, тень вислоносым расшивавший мегатерием для нужд спикизи мимо гущ опилок, без ширм Детройтскою Воронкой, под связь цветочного торшера и цветочницы корзин страны хромой, в которой дамы, сплошь принимали ванны звонко, тем на поверку разбавлявшие спиртное к вентилям, Брюхатой Фрэнчи нрав упрямый под свирист Кэсси Щекоталки разнёс хрустальный пузырёк духов от Вардемена лап, властолюбивая задира вперёд сокамерницы свалкой измолотила меблированные комнаты для встреч, когда в шофёрской, по мундиру налакированной фуражке всю каталажечную шушеру отбросил Двереног, меж тем спесивица-хлопушка с фальшивым жемчугом врастяжку при косметической шкатулке на цепочке уплелась, до губок слизывая мушку, поверх карабкаясь галантно об антрацитный фаэтон ветшавший Gardner-Serpollet, подолом вровень плиссировки стянув кутилу, видом франта, закинул даму на плечо оленьей тушею барон, давя зубами окантовку, вспять комбинации смутьянки, тащил девицу сквозь амурное сношенье мадамист, черты бутлеггерши качаньем от привереды к содержанке пленяли ей овладевавшие томление и Корд, что рассыпал дугой в стараньях, у крепостей авиабомбы, эмансипация, ликёром натиравшая сосцы, поверх щипцов жевала кексы обворожительным апломбом вдоль самогонных рандеву без адюльтера визави, порт-сангари коктейльной смесью остервенело распивая, контрабандиста приводила в изумленье, почему орех мускатный или сахар, с шипучкой страсти вызывая, столь будоражили симпатию, когда повсюду есть соединения, размахом цепей химических извивов, превосходящих безобразностью эффект на организм, хлопушки взбалмошной да склочной лафитник ёрзал переливом среди ключиц, где словно что-то возгонялось о нагрев, клаксонным треском полуночным, взвихрив монету, квартирмейстер топорщил гурт, аверс и реверс вдоль игры четвертака, у прорубаемых киркою торговой браги чанов плеском стен кубовых на искорёженную медь змеевика, разрыв обмазки пеленою к щелям от нитроглицерина звенел подряд воспламенителей из грохота кувалд, швецов, курков да лесорубов тушуя смрад автомашинный, вкривь произвола закоулочную шушеру измяв, стращая должников под клубы в хмарь колотушкою лиддита, на телеграммах из Японии от леди-удайдзин для лупоглазых мичиганцев пальбой винтовочной прошитых да надевавших исключительно ёфуку врозь аллей, полковник Левенворт, у станций боепитанием снабжавший ликёрных штопальщиков джентри, направлял частям Caudron C61, отгрузкой аэроплана раскрывавший огнеприпасы фюзеляжа к трёхмоторной череде, с порога Корд ощупал блузку в поносной луже находящий забавы судорог поддатой шалопутки вдоль зверей, халикотерия громады по шерстяной гривастой чаще исцеловавшей ворс, обпрыснутый в растворе мышьяка, тряхнувший рвотой мимо яда свою симпатию, Вольтерчик за каучуковою грушею клистирной поспевал, ей разъяснив, что спины чучел, среди вредительниц оплечья нетрезвых лазаний обгаженно-влюблённых протравил, отдав бутлеггершу подручным, вглубь кроманьонцев размываясь, обсидиановою пикой и дубиной костяной рубя подранков, за угоном брикеты торфа возвращая, сплошь начинёнными асквибо монреальским вровень фур, когда распивочных салоны мотоколяскою Car-Nation от арьергарда мажордом поместья сухо навестил, карминно-винным фраком сблизив швы золоченья, по-медвежьи у лонжеронов неохватный длиннорожий Мэйнард Стоун, защёлки выправивший снизу, от контрабасного футляра достал штампованной громоздкою трубою кожуха обвод ручного пулемёта, фокстротом гильз по тротуару избороздивший рэкетёрство через верхний барабан, затвора Lewis проворотом, вслед крепежей на механизме, фигур обуздывал стяжательские прихоти свинцом, джаз распустивший бурдюками из оркестрантов антрепризы, в моторизованной коляски четырёх цилиндров гул, над гарнитура желобками галтелей тиссовых звучало толканье возле медной пагоды для горстки папирос, и вразнобой колье парюры о рык Франчелии бренчало, мерцая плотскими утехами зашторенных гардин, любвеобильною фактурой поверх краплёных чресл баронских, раздумав, нежели ей праведной затрухой вековать, хлопушка взделась парангоном из флягоносной самодурки, пока собрание хвостов бродячих кошек выдворял их милость нишей гардероба да сперсер бестолочи юркой, на платье бархата с горжеткою собольей разменяв, у переливов бесподобным кофейно-вайдовым шанжаном презентовавший для симпатии бликующий наряд, из полированной шкатулки за морионом филигранным огладив туфельки узоров ар-деко по каблучку, среди брюзжания проулков, что люди старого закала враз пожирали горы кала, сноровистой пятернёй таможен или пивоваров, она на стук определяла по жбанным космам содержание спиртного в шантрапе, за локоток четой бульвара гуляя с Номером Девятым, пластрон сорочки накрахмаленный визитки тона шерл вольнолюбиво изминала к буграм постельного наката, лобзаньем вздыбленного контура его полукальсон, в матёрой лапе задрожала, себя терявшая подспудно железным склинчиваньем, будто псарных чресл до обручка, у площадного мрака гамом колёсный скрип направил судно теней двухмачтовой японской джонки уличной толпе, огней бенгальских панорамой летучий шёлковый змей вился, пернатой зыбью от шестов над лампионами тётин, причёски маэтатэгами среди колоссов модернизма вдоль сбора корчей омотэ задрапированных личин, узлы сёдзоку одеяний, за чёрно-красные мундиры галунных петель офицерства Мэйдзи, ниже хохолков плюмажных кепи золоченья, в четырёхструнных лязгах бивой итимэгаса дам вуалевого полога к номэн, у разъездного представленья гранились отзвуки цудзуми, тесня бамбуковые реи о торчащий кверху нос, раскрыв циновок оснащенье, патрон с бутлеггершей при шуме, сплелись нечистыми до вечера, за мглистый такелаж, из авеню пересечений штрихами города-курорта зеркал витринных рестораций, по кортежу вышибал дуэтом фар проплыл Moon Touring смышлёных бостонцев от Гастин, завидев Номера Девятого, к Франчелии перстам вслед бронированного Kissel, на луч браслеткою запястья, двойным салоном отгораживаясь, B-75 шестицилиндровый слоистый мотора рокот чёркал рядный, лощёным выездом подпольщика, рыхля шершавый взрыв миротрясением рессорно, шрапнелью в смокингах парадных, от плутовской машинки, сбитой из винтовочных гранат, под захлебнувшимся стартёром, на рёв коленчатого вала, сквозь многостворчатые эркеры второго этажа глухая взвесь у трещин дверец осколков россыпью блистала, вкривь пневматические шины каучука изодрав, багряно капая за серьги, к разрубу мраморного дога, стеклярус платья красил вышибленный брючиной сустав, поршнями клапанная встряска звала коляской понемногу, ребячьей или экипажной, инвалидной наконец, о вытекающую смазку торчавших патрубков дорогой, которой плугом брёл в ладони Присносущного резец.
["Unclean Till The Evening", Kyoto 1927, Ladderstep #38, Fujita Kichiji "Ataka No Matsu", Japanese Traditional Music "Inshu Inaba"]
Киотского матия зал ксилографией стен, подряд фонарей вгибающийся, андоны бамбуковою обрешёткой границ, налёт мотылька букетов ночных, поняв, что его ненавидела двадцать семь лет, в чужом кулаке бугристый приют, фазановых чучел к углам токономы обвод, пейзажи-хвосты, за всадников тушь, окраинный дом, островерхий залом тростника, сосновых опор массив темноты, поэзии стопки томов у бечёвок тугих, вглубь дзори шагов, среди флигелей, Rolland-Pillain CV 16 горчичным купе, ржавеющий дар Юкайо гостям, полгода визитов, разгромов и коконных свар, престиж гокудо от Итирюсай, вползающих балочной гнилью у минки застрех, в чуланный сквозняк чердачных буртов, косматою кровлей до перегородок таясь, четырнадцать ри на тридцать пять миль, по автодороге хэйанцев, из Осаки путь найдя грунтовой объездом вкривь рельс, Господне Изделие потчевало облик дам, кальмаров дугой креветок рубя, одори традицией выстеганных кипятком, биенье усов за щупальцев слизь глотавшая полуживьём, Ёсикава несла к прекрасным губам вдоль соусных чаш, однако же сделалось дурно, когда, шевеля в Жозетте, чилим остатками ног пытался карабкаться из пищевода наверх, от судорожных гортани толчков, замором горсть куколок шелкомотален давя, осахаренных для порции блюд, у марумагэ нихонгами гранд-дамы цветы, закутываясь юкатой вперёд, надевшая ториойкасу плетеньем сторон, танцующая беззвучно к О-Бон, плыла Изэнэми, усопших чертя ритуал, фонографа хруст под кото мотив, от Ава-Одори на поминовении душ, скользящий вопрос циновками струн, замусоренной рисоварки напевный озноб, светильниками ребристый капкан, внутри подношений кумирен для храмовых сцен, шёлк птицей хоу-оу поверх удайдзин, отловленный впрок белогрудый японский медведь, скобой на цепи держа у столба, зверь Сэлема через фронтира обычай хребтов, гоняемый, что простой барибал, рогаткою из доломана по свисту камней, ширм сёдзи убрав тропою в подвал двойные бумажные створки, вошёл Маккавей, свой торс обнажив, напротив гостей, хакама штанины обмотками с дзори вправлял, готовившийся для зрелищ теней, места дзабутонами вслед какэмоно фигур, у сброшенного один за другим налётчика под лакировкой до-мару брони, забавою меж почтенных особ, впускаемые ослеплёнными к дрожи вознёй, татами края ощупывали, когда Сэлем Бёрн многорукою тьмой сотрясал три арарэбо, заверченными вплотную колец рукоятей, содэ молотя, до они-личин, сколов хайдатэ, дробил полумесяцы шлемов кабуто, мотнув узлом жил волос, ремень шерстяной вдогон Маккавея спины пропотелой бродил, над пленным кобун, тэссэны раскрыв, тремя веерами железными исподволь драл сикоро обрыв, проскрёбший гэссан, шрамировал контур о горла ёдарэ-какэ, для тэнгу стрелка в последнем броске взъярил три кусаридзиттэ булавами цепей, шибая подряд нагрудных пластин, до маски бугаку уродовал сталью клыки, измученного вкривь татэ-огэ травя чёрно-бурою сворою дёрганья псов, за вой каи-кэн, у хвата рюкю, среди визитёров складных церемоний похвал, безгласным пятном хибати топя, разваренною человечиной занятые, гранд-дама и дочь баронских столов, осенний круиз наштампованностью телеграмм, их милости ввоз, почтивши собой корзинноголовое общество местных даймё, за осакский порт вокруг мостовых прирельсовых кранов до шлюза, отправку ведя набитых спиртным звериных скульптур, верзилы конвоем из демисезонных пальто, налётчиков гул от борёкудан ловили вкось гавани чернорабочих орав, добытчицких смен швартованный лязг, садки долгоногими крабами с проволокой, треск очередей гнёзд Итирюсай сквозь докеров по кроманьонцам у автомашин, вразрез поршневых мазутных судов, пещерного льва в инвалидной коляске обвод, за релинг бортов ждал Вардемен Корд, о щель костяных илгааков упрятавший взгляд, поверх галифе бювар у колен при френче держа сюзереном тренчкотов глухих, огнивным сверлом хрипел карабин, вдвоём с барабанной тяжёлой винтовкой Huot-Ross, близ Дегенфера рубил Гвоздодёр вразлёт боковин Model A Mitsubishi каркас, под вирлинга шквал, кипплауфом чадя, съезд мотоциклеткою Norton до балкерных глыб, хэйанцев личин зубастые швы, креня оребрённый ствол Nambu Eleven впритык железа рогов над гривой тарэ, изгибом приклада ручной пулемёт со щитком частей гокудо наводчик сместил, до лихтера, где хатамото подпольщицкие, у львиных собак металла втолкнув нагруженное авамори при кегах сётю, канатов стальных лебёдочный ход отмашкой пустили вдоль пристанных кули рывков, дозорного свист, позвавший отряд, из гарканья Astra-Unceta над ржавчиною, сквозь ползание махров офиур, до комингсов лужами палуб, шпигаты кормя, багровой дырой о бронежилет подручного контрабандиста, цепляя рожок, патронами вдев за Thompson литой, кирин с Футагава инканом рыхлил трюмный створ, фугасной пальбой из Becker M2 станочной на автофургоне Otomo вблизи до-мару пластин, гашеточный рёв тугой скорострельною пушкой, долбя нихонсю кунжутным сакэ по змия крылам, взвод Hino-Komuro затвором вперёд об урон, Паккард бередя на стыке мостков, эбоси-кабуто зияющей скважиною, погромщика свес коляской врозь шин из мотоциклетки, пятно кувагата ветвей у шлемовых скоб, шимозой бедлам чинил Хатиман между тэкко сварных кулаков, снаряды давя за штуцерный дым, в отчал бурых водорослей колыханье со дна, буксирами под морской каботаж, метнув наступательную колотушку вразрез югакэ тесьмы налётчицкой мглой, сгибающийся камердинер салон занимал, японский патруль дугой разобрав, среди возмутителей правопорядка грызни, отладив Хуот-Росс, вмял Готлиба темп навес мабидзаси о скол кипарисовых морд, изогнутых крыш гранясь чередой, за ольстерами питекантропов боезапас латунью кормил сварной пулемёт, у восьмипатронного Hino-Komuro обойм, фургон поршневой Otomo нагнав, расстреливая самовзводного Becker M2 хэйанца сквозь брешь наплечниками, вспоров Model A Mitsubishi багаж колесом о задний крепёж в дублет бокбюксэ, повозками рикш перепутанный таксомотор, шерл низких тулей цилиндров к пенсе, фразёр-эмиссар Хатояма Нобору, чей сплошь верлибр шепеляв строк переводных, лабазника осакского Футагава суйкан, под хаори луч браслетных часов, до кресельного Варди-куна, ликёрный барон в хакама штанин плиссе облачён, с причёскою канмури сита иккэй, от узла не сняв щелевой чертой костяных резных илгааков, шитьём катагину втолкнув пучок хризантем, шипы-лепестки лорнировались у японок напудренных скул, вечерних манто ровняя барьер, чудачествами христианских языческих треб наряд объяснив, о бархат завес плыл цивилизаторской претенциозности шарм, горжеточный ворс кокетства вдоль гемм, надломанной тростью руки не прокалывавший садзики бонтон при фалдах громил, рассевшееся в полупрофиль клакёрство портьер, анданте склонив перчаточный мрак, бессмыслица из театральной программки штрихов, ролей антураж под взлизинный срез, вертеп механического арифмометра ширм среди увертюр для часовщиков, сонм бездарей или творцов, даже не разгадав, хромая на треск обоих колен, поверья кабуки извне сёгуната поры, их милости шрам следил к тишине, за гримом полос кумадори актёрства фигур, вафуку узлов слоистой луны над шерстью бантенга росло полумесяцем чащ, о тсуговый лес киотской гряды, предгорий торреи и дзельквы осенней листвой, крестьянских телег хрустевший бурьян, где спали костры прошлогодней ботвою хребта, к натуге ремней под лаем рюкю, немой бициклетт в табакерке засушен червём, надёвка теней у швов чесучи, старалась его даже не вспоминать, испестрив метельчатый строй, луща гаолян, среди шестифутовых стеблей подпорки шагов, на гэта ступнях до минки садов, бродящие зебу вкривь тутовых рощ позади, с эгреткою клош, пальто удайдзин, их милости бывшая дочь или эмансипе, мадам Жози Бёрн, колодец для пьес, двухместный горчичный Rolland-Pillain сквозь листопад, на охровый тон у гинкго ветвей, ладошки молчанья шевро колесом рулевым, от сёдзи порог в дом нока селян, японская конница давней расшивки панно, врозь Becker M2 трофейной затвор скоблил Готлиб Дегенфер, через кё дай отослав прямой уговор, для грузов сётю, оглохшей симпатией будто Франчелиа Корд, на шомпольный сип вверху трамбовал сквозь гарь засвинцованный ствол Arisaka барон, колясочный зверь в чужом кимоно, то, с чем враждовала картонно уже двадцать семь изгаженных лет, вглубь шприца стеклом раствор у колена Девятого Номера сжав, Бэргардена слуг неслышный пасьянс, в котором теперь её фоски достать не смогли, японки среди лотков червяных, оканчивали шелушенье охлопьев, неся к замору решёт хибати котлом, для коконов и для опилок устроивши пар, за кадочный свод, о прорезь горой курившийся сотнями куколок вытравленных, ссыпали нутром корзин-сандогас, в три лапы гривастый звал Ангела Ночи гонец, басонно качнув гусар доломан гагатовый, стетсона кэттлмен тенью поверх, гранд-дамы чертя вафуку юдзен, лошадка-скакалка изломанная взаперти, не тёрлась, не жглась, к ногам не рвалась, не пятилась дольше и не оборачивалась.
["Biocurrents From The Far Collapsars", Sudurland 1999, Ladderstep #39, Metallica "Poor Twisted Me", A-Ha "Hunting High And Low", Secret Service "Let Us Dance Just A Little Bit More", Bots "Zeven Dagen Lang"]
Патриархальной зрелостью анабиоз, нагромождённых шиферных сумерек плит, в береговой немоте вулканической пемзы, обогнув искривлённые эрозионные скалы базальта вразрез атлантического рокотания пологом ваксенной лавы, дроблёной приливами юга Исландии, сейнер, за шхеры ведущий два логгера при оттертралах, минуя седые обмёрзшие фьорды, упустит вдоль кранцев по лодкам на промысле движущийся океанографический полувоенный корабль для исследований приарктической зоны, когда Юхан Олафссон тушью ботинок взрыхлит стекленеюще-скользкий графитовый пляж, сухо захлопнув петлями свой дафлкот, в шлеме Йаутжа тона металлик под свес гущей резиновых дрэдлоков, через морены, отграничивая нужный сектор обзора, проткнёт леденистую кашу взметавшейся зыби сигнальных патронов на выхлопе ализариновой дымки химического ворошения, для Галаада и транспортной палубной техники в миле от зимних слоистых рубцов побережья, ступающий координатор, державший патронником вверх за спиной штурмовую SAR-21, перетянет винтовку, сняв кнопочный предохранитель, над пластиком чёрного ударопрочного корпуса морща перчатку до зацело выполненной, ствольной длинной скобы-рукояти, о сетчатые бронещёлки глазниц мимоходом сверяя прозрачный вставной магазин у приклада, рассмотрит гагатом хребта прибывающие снегоходы ютландцев, рейкьявикцев и оллердаленцев, сверху гудения Mercury Twister, за Johnson Skee Horse и Polaris 440, тесня утеплённые комбинезоны, среди балаклав от пурги, Юхан под маской Хищника глубже вомнёт радиовкладыш, проводом связи команд, высветив сбор киноварной горючестью шашек, из датчан Расмус Борген, исландцы Трайнн Ульман за Гуннаром Бриемом, передавая ручной герметичный контейнер с досье, фотографиями и отчётностью рекомендаций внутрикартотечного сорта, подряд легкосплавных FAMAS G2 на компоновке булл-пап тройки бергенцев, координатором Олафссон выставит пироресурс, отмахав через фьорды тандем-вертолету Bell HSL Sixty One ASW до убавлявшего ход корабля Галаад, разделяющему ниже строп грузовых парашютов снабженческий модуль балласта подвесом, за шаркающие цепями колёс мимо снега потуги штабного AT105 Saxon, в моторных рывках напрягавшего дизельный Bedford 500, целя фару-искатель среди волочения рекрутами оружейной армированной спайки ящиков по антрацитному пляжу скалистой гряды, сквозь небулярный тысячелетний исход, юрканье хаски, до маламутских затей, при тобогганах и нартах остолами скрипа, на туристском биче вдоль упряжки под голос норвежца-каюра, у фермы незябнущих бородачей, разводивших лошадок исландской породы, кабинной просторностью гусеничный наползающий Thiokol Trackmaster Four T вернётся к палаткам синтетики лагеря между ночной филигранности изморозью лобового стекла, тарахтением ржавой двустенной трубы у прогрева вслед мелких квадратных глазёнок полярной машины, бронхитный гул шестицилиндрового агрегата Ford вязкостью хлопьев мучной поволоки расчертит спортивную дутую куртку на Магнусе Иверсоне, дослужившемся из рядового борзятника флигельных псарен до старшего егеря, тяжеловесной массивной повадкой бредущего за капюшонной игольчатой шерстью в сигарном дыхании, мимо звериного грубого взгляда цепляющий теодолит при треножнике, геодезической правкой значения для топографии смутно размеченных друмлинов, примется складывать мох на растопку засушенным ложем костра, возле нейлона шатких полотнищ среди кольев железа до валунов темнотой, розжигом под керосин опустелой жестянки, нарыхлив торфяные брикеты, отправит сугробами Армора через бугорчатый Сюдюрланд вытряхнуть Логан и Холлиншейд перед итоговой распланировкой манёвров, серрейтором-складнем обстукивая за табачную дымку мясные консервы, нахмурившийся гуталиновой волчьей вихрастостью, Иверсон медленно станет буравить пологие горные шапки, вразрез линий Heckler & Koch 770 у мичиганца-наёмника, отрегулировав целик за шорох насечки ореховой ложи-приклада, вкривь сбивчивости каменистого пламени, мимо крупы чистя втиснутые снегоступы, до скаток, при ёрзанье лап Кнуда Эккерсберга распознав болтовую охотничью Keppeler KSII, Магнус, огладивший ворс трёхнедельной щетины, нервозно сощёлкнет планшетные карты, мусоля ремни снаряжения для альпинистов, морозно ворочавший хруст рюкзаками припасов и спальниками, у винила раскроет беззвучностью строчки ружейный футляр, пятипатронной Griffrepetierer, в модель сдвигом подачи от спускового крючка, ширя зазор изнутри рукоятки по срезу, вдетой гильзой для .308-го калибра, ровняя винтовочный ствол, маркированный Sommer & Okenfuss, до тепловизорной снайперской трубки, надставленной при объективе шкалой серо-красного спектра, на выдох стараясь предгорьями отобразить по экрану живое среди летаргии нивальных колей и цепных занесённых следов мимо Thiokol Trackmaster гусеничным вездеходом, держащийся вскользь навигаторных меток поверх Bolens Diablo Rouge от вулканических лунных пейзажей к торосам, у инистой мглы полируя заструги, направив гранёностью прямоугольных фар двухсекционную технику, выстриженный циркулярной пилой гребня, панк-анархист-риветхэд Обелиск, в гляциологах по документам Cord Industries, пересечёт ледниковые мельницы вровень с потухшими кратерами, до безлесой чернеющей лавовой крошки за фирном полей, сквозь метель на режим криостата под сон эмбрионами чаши созвездий внутри коллапсаров, минующий автомобильный изогнутый Хрингвегюр перед заснеженностью грунтовых углублённых дорог, FL6 Volvo к пригородной тишине, руль-полумесяц Bolens об инистый крюк, эхо клаксонной дуги часовым карийоном, полосующий около Сельфосса проблески лыжных укутанных станций, за выстроенную бобслейную трассу, ключ-картой воротных миганий периметра освободив себе подступ ко снятому фирмой шале, Армор Солберг прожмёт ходовой частью Diablo Rouge, по цифровому браслету засёкший дистанцию пункта и лагеря, возле молчащего среднетоннажного переднеприводного Eurocargo Iveco узнав к байонеткам отцепленный абрис контрэйлера, двинется мартинсами позади бескапотного грузовика, отдавая для телохранителей директората литым удлинённым стволом промерзающий Sadu ASALT-96, мимо гудронного Chevy Grand Blazer двоих окторонов-секьюрити встретив линующейся обтекаемо-радужной гладью эмали купе-внедорожник Mercedes Contender XG, в люксовый профиль экспорта Status & Class, тюнинг-проектом родстерных черт SLK, сталью завышенной базы к роскошной отделке, риветхэд Обелиск, поднимаясь у каменного основания загородного коттеджа швейцарского стиля, перчаткой вдоль кнопок неряшливо разбередит интерком на дощатой стене, отлучившийся под ледяные наросты двускатными свесами, через гостиную на отоплении геотермального трубопровода, заметив пальто St. John Faux чёрной норки с жемчужной опушкой у лацканов, около тальмы Galanos игристой рассыпчатостью аккуратного меха до зимнего ольстера-ретро в мужской крой, занявшая густо расшитый диванчик под мягкостью свитера крупной бугорчатой вязки, изящностью стоп за носочками обворожительная миссис Холлиншейд вытянет луч минидиска пластмассой каретки, ловящая сквозь ноутбук, торопливо укажет использовать гель-санитайзер вошедшему, где долговязый бугай-анархист Армор Солберг напротив глумливо столкнёт шерстяной ворот парки, вздевая зеркальные визоры умбры штрихом о курносую шлакобетонную узкую морду, стерев иней на промерзавших лабретках и пирсинге, ощупью гребня ровняющий габбро-шипы ирокеза под лаком, встряхнёт от позёмки штаны карго с цепью, к медлительности обрабатывая пятерни антисептиком, слушающийся прямых наставлений мадам, через ажурный пепельный выдох Eve Lights, дамские губки непревзойдённостью струй дымчатых распоряжений вблизи антипода, виктимолог ногтями по клавишам истормошит портативный компьютер на угольном треске ночного камина, о дёрганые истончённые серьги лаская некрашеную седину паутинками в сажевой пене укладки магнифисент, около Аллена Толлифера, заполняющего органайзер сухими пометками, для бугая консультантша предложит рулет испечённой черникой, ванильные кексы и сладкие местные клейны за баночным кофе, пока риветхэд Обелиск мимолётно изучит шале, от кардигана матовой строчки узнав мисс Джинджер Логан, плавно цедящую спор, взяв электронный исландский словарь-переводчик, между текстовыми результатами кнопочной справки набора честя магазинного клерка в задорном листании чековой книжки, для Армора служащим Уорделла-Элверсона иронично умерив лесбосскую жёсткость манеры, Клотильда с жеманничавшей плутоватой субреткой Эрганой по-светски начнут рассуждать про Миллениум, до серобрюхой фигуры избранника, вычленив ленточно-цепневые каузальные связи пришествия сапромессии по календарю, между циклофрении сварных провиденциалистов из организации, на релегации порченного контингента в просторных кишках государства без армии, главного всюду по миролюбивости, вместо торпедных частей, содержащего береговую охрану при шхерах, отправившая риветхэда наружу вторым поручением для иностранного псевдотуристского лагеря Иверсона, долговязый, жующий рулетно-черничное месиво, панк-анархист энергично откланяется ирокезом, на выходе бросив у вешалки норковое заказное пальто St. John Faux первой дамы в коттеджный очаг, удалявшийся свистом к шершавой пурге, Mercury Twister около Johnson Skee Horse двинутся группой за механизмы ворот, где ютландцев и бергенцев примет у склада хребтовых теснин пожилой Стернотом, запуская рекрутский набор, о рюкзачные скатки чехлами для самозарядных винтовок, Трайнн Ульман пихнёт Кнуда Эккерсберга перед Виллюмом Рунарссоном, указав на студийные залежи кинопродукции в форме штативной дуги ростовых полимерных фигур из десятка Йаутжа, нательными сетками возле чешуйчатой кожи до бронещитков, записью речи адресно растеребив автоответчик, ширя исландский акцент, мимо свёрл хромистых телескопических копий, логотипов на шлемах межзвёздных загонщиков, кружек, брелоков, толстовок у принта, журналов по фильмам, графических стопок новелл, отстранённостью перебирая товарные видеоблоки кассет JVC, электронные краги при сдвоенных лезвиях, дротикомёты пластмассы, значки, сувениры, игральные карты, светильники, лазерные плечевые турельные пушки, датчане с норвежцами вынут коробку литых респираторных масок для Хищников, на колыхании дрэдлоками антрацитной резины, о звук LCD-подпрограммой в настольном будильнике, вытряхнуто применявшие лица металлом среди целлофановых кип.
["Biocurrents From The Far Collapsars", Nordurland Eystra 1999, Ladderstep #40, Alice In Chains "Angry Chair", Man Or Astro-Man? "Invasion Of The Dragonmen", Motorhead "Nightmare, The Dreamtime", Man Or Astro-Man? "Alien Visitors"]
Высившийся над бездной кратерного покоя, стройностью наблюдавший, укутанный за трепетом гагата неохватной альмавивы перед ямой отуманенного льдистого покрова Хеклы, в гриме водостойкой плотной мазью серокожий Ангел Ночи, расправляя механизмом оперение наспинных чёрных крыльев шестифутовой изогнутой длины, опустит кистью на задумчивости ветхий марселетовый бикорн углом вперёд из мельтешений офицерского плюмажа, у отлогой глыбы молча окружённый егерями при обрывочных командах Легиона, цифровой вуалью камер отрешённо распадавшийся на пиксельный узор, Синтиа Бёрн уклоном переместит антенну Magnavox по эфиру, держа карманный минителевизор ближе к ритмам CD-плеера до эко-меха Вивиан, трансляцией шифрованного спутникового канала многоцелевой, вооружённый сквозь отсек турельным GAU-19A, Bell Textron перевесит изнутри от полозкового шасси рулонный трап для часовых-стрелков Де-Мойна, из ночной жемчужной шали хлопьев снега по вершинам чернокнижного хрустальщика безлюдности, откуда Арвадей швырнёт смерзавшейся каёмкой пепла спящему вулкану нефтяную двууголку, позади майора Эммермена вздёрнув из моторной параллели вертолёта колыхание волнистой гривы, медленно хватаясь о ступени на изрезанном квадратами сигнале, вдоль перчаток серебристого кожзама озорной двадцатилетней лунноглазой бойкой Вивиан, которую поддушивать начнёт близняшкой Синтиа, заставив отвернуться по кабине, две модельно-эпатажные губастые сестрицы, фирмой выбранные стрингершами тестовых обзоров реплицированной техники и северных экспресс-боёв Cord Industries, уставятся на звёздно-голубое копошение авроры бореалис танцем об ионизированный свет в магнитном поле термосферы, сквозь обшарпанный каркас бронемобиля Hummer H1, за гамом силового агрегата Detroit Diesel между щёлканья приборной вычислительной панели различая о сугробы надвигавшиеся лыжами обводы Ski-Doo Stratos при фальшвоздухозаборниках, по рыку над станком автоматического SB-40 LAG, мнущего лентой короб тридцатидвухпатронной хмарью гранатных залпов, дикарь из киберпанков, притирающийся в штурманах-наводчиках, отдаст близняшкам честь к шипасто-радужному гребню вдоль макушки, у ноздри цепочкой хрома закачав над эполетом утеплённого драгунского мундира, погружаясь в массы ряженых для телешоу-войны, морща вверху дисплея, сквозь центрифугу вспышек, артсамоходы кряжей, бугристо маневрирующие из отступления среди хлопков диверсий гелипорта, интервентами сектанты техно-сброда, переправленные к рейду мимо Акюрейри, сворой пестроты костюмных биомеханоидов нью-йоркцы, миннесотцы и вайомингцы, на смешанную карточную партию трассирующих выстрелов бунтарских верениц комбинезонов арктик-милитари, перед стрекотанием двухствольных Scicon вздев треножный Howa AGL о дульный тормоз щелевой надставки, между карабинов Leinad Cobray за тяжёлые проклёпанные куртки-бомбардир, шарканьем горных берцев ёрзая по увалам, ольборгцы-комбатанты, у взрыва расколов стальные надолбы, пропустят чередой гидропневматики шести колёс трамбующий лязг проволоки, дизельный Pegaso BMR, скобля турельный сорокамиллиметровый GMG среди гашеточного рявканья, у блоков анархистская диодная подсветка изнутри никелированной глазницы под вельвет галунных кителей, в железной толчее косые чёлки и мохоки, при нашивках радиации с кистями аксельбанта до привесок, респираторы, хоккейные решётчатые маски, из порывистых метаний проводами, заплетёнными в хвосты волос на имидже хай-тэк, футуристические клювы снегоходных обтекателей у стыка многофарными щитками, вдоль завышенного клиренса авто гранясь обвесами космического стиля под ксеноновые лампы сваркой трубчатости рам, против морен ландшафта, друмлинами вкривь трещин лавового базальта, утюжа дебордированный фронт о вязкий пар кровавых ран и пулемётных сочленений, за клише газоотводного булл-пап дробовика с двойным питанием SWATriplex-18, о сержантские приказы для звена сквозь хрип усиленной подвески на армейском полноприводном Land Rover Wolf, блуждание траншейного двойного Grof, смонтированного в короткобазном внедорожнике Toyota Blizzard LD20, вентильной струёй шатнув горючее из общего брандспойта, отклоняющая Ski-Doo Stratos мимо ледяных реданов, Синтиа придвинет серебристые пуховые наушники вблизи переговорного устройства, дав сестрице позади распоряжение от Иверсона, Вивиан, шурша микрокассетой для заметок в портативном диктофоне, растрясёт видеокамеру, мотая балаболками на кончиках о вязаную шапку, затесавшись неуёмной кошкой через полушубок до искусственного розового меха, в симбиозе пары стрингерш наставляя объектив для глубины квалитативного анализа продукции, где офисно любой контрацептив и дефекатор сможет вычленить искомое среди металлолома, наблюдая от кожзама респектабельностью кресла перед северным сиянием разлезшийся буран, мглистые силуэты огнеупорной тканью в яминах контрэскарпов, сжимающий пластмассовый кожух трёхсотпатронного безгильзового опытного LMG 11, верзила-риветхэд из часовых детройтцев спешно подведёт восьмидюймовый термосканер Infametrics, основной палитрой выставив насыщенность, по шиферному фону вдоль багрово-ртутных движущихся точек, между глетчера простреливая сектором исландцев и датчан, забрызгав снежный городок о фланки, бруствером взметнувшийся тринитротолуол сквозь дымовые барабанные патроны ARWEN 37 проглотит иглы Spectre Ranger Carbine от расчёта посреди ломов и шанцевых лопат, взглядом у илгааков, перебирая цифры датчиков мимо краги, наёмные охотники в басонах доломанов под шевроны биохазард образцами испестрят видоискатели трёхмодульных XM OICW, внутри системы-репродукции на шесть зарядов комкая фугасную шрапнель от PDW Kinetic Energy, строкой микропроцессорных решений вычислителя баллистики суммарно программируя настильный гомон взрывов, у Envemo Camper выщербив слои ударопрочного стекла по рифлям, кверху пластиката изоляции для кабелей, шпигуя ложемент о разворот пятикаморной револьверной пушки DEFA, за десантную амфибию M76 Otter, множа зимний серо-белый камуфляж на янки-уорлендцах с фит-оверами линз пейнбольных масок, от налётчиков подствольные контрасты ЛЦУ изрубят малогабаритными PDWS FN P90 оллердаленцев у бронетранспортёра, вдоль трёхгильзовой отсечки через верхний магазин, по форме швов напоминающий футляр полупрозрачной телефонной трубки, дрыганьем распоротого флексора венозно окропляя грузовые колеи над фирном, возле пульса рации GE, рекруты-мичиганцы из Eurocopter Cougar при турбовальной тяге, взъерошат пеной к авиационному орудию M230 кратеры нивального блестевшего покрова, равномерностью шрамируя Jeep Wrangler YJ около WD21 Pathfinder, издали терявшие полярную расцветку за гренадами военных кепи бергенцев, под окрик лейтенанта методичностью трамбуя о зубцы пламегасителя на Vektor Compact Rifle толом ствольный надкалиберный снаряд, копией MB Drilling следуя между линий штурмовиков у стаи, огромный гусеничный бронеогнемёт Big Wind на скрежете опорно-поворотного устройства изъязвит металлизированной жижей от восьми брандспойтных гнутых труб моренные бугры застывшей лавы у гортаней реактивных установок вытяжной подачи топлива цистерны из надстроенных узлов противовеса, через файер-шоу являя мимо Ski-Doo Stratos под видеокамеру близняшкам-репортёршам серокожее пузатое чудовище в графитно-элитарном кромби замши с оторочкой и бликующими вскользь рядами пуговиц, носящее двухфутовую плюшевую охристо-чернильную кошачью шляпу Сьюза при седом хвосте затылка, собирающее паству анархистского отребья на драконовых ощерах между гримом Луна-Парка правой части рожи, выставив кольчужную перчатку нержавейки у готовых поклоняться истребителю пророческим объятием, качая молоток для мяса в шарканье второй тяжёлой лапы, над рельефностью побоища сестрицы Бёрн, за свитой приближённых созерцающие бешено исторгнутую волю псионического тучного затмения, подхватят у толпы сектантский вздыбившийся крик Маран-Афа, радостью изжирая образом плеч святыни новый гнойник имаго, реликтовой неровностью протресканных зубов, массивный Пиковый Король, от безразмерной пасти в рявканье оравы источающий амёбное величие, поднимется, сзывавший через бурю пелены самим собой и потрошивший ради бури, обстоятельно выращиваемый корпоративной автономностью как нечто исключительное, мимо поступающих сигналов о браслет перемещения, для вертолётоносца, где почётным десцендентом облачившийся во флотский сизый китель и пуловер габбро, Кевин Уорделл-Элверсон, гуляя точкой лазерной указки возле навигационной электронной карты широкоэкранного стенного монитора, наравне координаторов продолжит инструктивный брифинг узкосолипсического вектора, среди процентомании дублирующий цикл интермодальных перевозок в оптимальном сочетании, фасуя логистический цейтнот, высветив для круиза пломбовый груз винтовок следом железных кофров, до радиолокатора на темпе барражирования вскользь опоясывавший палубную рубку, занижая многозвучностью тандемные винты, Piasecki Workhorse умостит газотурбинную систему, выпуская стрингерш мимо фюзеляжного отсека через эхо доносившихся боёв, егерем при де-мойнцах Иверсон обмусолит вставки ушных затычек, цепляющий военным атташе Путеукладчика в бинокле с цифровой шкалой парфорсы киберпанков, захвативших у турельного орудия Pegaso BMR-600, на профиле амфибийного Otter за термографом раздвинув тридцатипятидюймовый реактивный огнемёт, поочерёдно сквозь ударные четыре пусковых трубы из Northrop Flash M202 снарядами взвихряя зажигательные выстрелы трёхфунтовых кометных шлейфов стекловолоконной чехарды боеголовок с загущённым полиизобутиленом, оплетающий детройтцев и вайомингцев на радиусе действия короной выкипавшего химического пламени, у взрыва спровоцировав лавину под расколотые глыбы ледника среди метели, до загонщиков из Уорленда сверлящий к дальномеру снегоходы Moto-Ski TS всплошную Arctic Cat, отсветы бронемасок, тугостью морд Йаутжа прячущие ютландцев, о гибкие метавшиеся дрэдлоки резины возле шерсти капюшонных анораков, Гуннар Брием, Юхан Олафссон, Трайнн Ульман и Кнуд Эккерсберг расчертятся винтовками FAMAS G2 Bullpup на желобках полусвободного рычажного затвора изводя стальные гильзы перед Hummer H1, внутри беззвучно ощетинив коллиматорные метки Zeiss HK G36, толченьем комкая глубокую смерзавшуюся кровь.
["Biocurrents From The Far Collapsars", Austurland 1999, Ladderstep #41, The Ventures "Harlem Nocturne", Yello "She's Got A Gun", Chris Rea "And You My Love", Yellow Magic Orchestra "Insomnia"]
Пружинистый бег высоченного Армора Солберга в морок полудня, на знобком опытовом судне, у блёклой хмари горизонта, вес цепью к битенгам за скулы, узнавший по гулу летающий кран, дёрнет Sadu ASALT вровень меха, из нагнетаемого сверху газотурбинного потока увив плавучие казармы, футлярно вразрез океанографического Галаада проёмом, вскрывая ёмкость для биома, о волновой эхолокатор штабной корабль расставит цели, драгирующий вскользь тоннеля придонный рельеф к образцам за уступы, до боковин ледовой шубы, надвинув охристую парку вслед линз трескучим капюшоном, под свежестью одеколона делец Уордел-Элверсон перед визитом, начнёт водить электробритвой у коммерсантско-мичиганской физиономии спортсмена, от вахтенных смены приблизившийся ко штирборту на жест Легиона, с биноклем шаркнув по нейлону, Кейд, переклёпанный в майоры для анархистского ресурса, у миделя курсом отловит старпома, до портлендцев и миннесотцев, снаружи вертолётоносца пересылающий команды на одноместный синхрокоптер, дугой разворота, баланс Kaman 1200 K-MAX перетянет напротив траулера с фонтаном кита двухтонной серой тушей, в полипах между плавниками, держащий сейвала штрихами по брюху до гаков сетей у надстройки, вминая кожные прослойки, об алюминий фюзеляжа истормошивший композитный развал на винтах зыбью ритмов сквозь перекрещённые лопасти воя, под равномерное складское перемещение за тельфер, грунтуя комингсы при люках, двухроторный кран из натуги прожмёт через внутренний океанарий, вширь оргстекла, резервуарный объём среди китовой пасти, с цедящим усом до подкормки, вперёд униформы на служащих между поливочных шлангов при трюме, за синхрокоптер в белом шуме, от BMS Comcam дозорных, советник Эл Боу гибко встретит исландцев клиентами Акюрейри, запахнувшись у нефти копара, из представительного шарма для зрячеслышащей ватаги бородачей вглубь анораков, ероша бумаги в четырнадцать градусов по Фаренгейту на баке, до комьев ржавчины диптанка и маслянисто-тёмных пятен вразрез кильватерного следа, металл риветхэдов детройтского сброда при кубрике россыпью фосок, точивший улу эскимосским ножом для палубной разделки, наёмник в зимнем камуфляже, отчистит костяшки, сдвигаясь внутри коффердама у лязганья трапов, до киноварной рези лампы о датчик фотоэлемента качнув солдатские жетоны, шипы киберлоками возле шевронов нью-йоркца под звенья узором, из межотсечных переборок, чертя на скулах панк-девицы татуировки-микросхемы, за лыжные шлемы сектантских теней, Джейсон Вурхес плакатом твиндека, в подсумках для боекомплекта граня двухъярусные койки, среди казарменного дёгтя, ступающий явью пророка хребтов, артист Арвадей Габор-Торнтон вдоль паствы, надевший крылья цвета ваксы, у эполетов доломана под серокожий грим к цепочкам сыграет мерцание Ангела Ночи при северных рекрутах фирмы, вблизи графитного мундира, штрих-коды выбритых затылков от парных гребней ирокеза, среди кремальерных упоров железом спиц маховика репортёрши задраят секцию вне сбора, подстроив счётчик термостатом, у кардигана с водолазкой мусоля на свитере вязку раппорта, каскадный начёс вправо Синти, до Виви, стриженной элитной волчицей фотокаталогов, тон обсуждения двойняшек, вокруг называемых чаще сестрицами Бьёрн, сдержит кофемашина, видеотекой из рутины армейских записей маршрута, включив электроодеяло, подряд интервалов обзора шурша диктофоном за интервьюершей, у алюминия торшера, микроволновой печью вспучит фольгу на полуфабрикатах, раскладом тасующая компакт-диски внутри музыкального центра, готовя нужные фрагменты, близняшка Вивиан обнимет близняшку Синтию к фигуре, на запоминающей клавиатуре выстукивавшую блок файлов, от AlphaSmart Pro набирая к четырёхстрочному дисплею архивы данных за паролем, в сквозном протоколе о сервер локальной сети общей базы трёх палуб, ловя снаружи по сигналу, как Виви юрко отдалится для случки с парой окторонов, из штатных секьюрити, перевезённых как собственность конгломерата, защёлкнув тонкостью формата устройство в пластиковом кейсе, давя магнитную ключ-карту, на отзвук паяния сектора платы, торцом судовой опреснитель, ход автокаров под размытый узор вдоль техники десанта, напоминающей поддоны, забитые штабельно тарой картона, среди краскопультного слоя, дугой граффитчики покроют о серо-белый тон громады, из респираторного сапа, до трюмных контейнеров штампом Колосса Родосского вровень эмблемы, отремонтировав систему подводной съёмки батиплана, к металлорежущим слесарным, токарным и полировальным станкам изнутри мастерской Галаада, вдоль композитного приклада от рукояти переноски шлифуя гильзовый экстрактор, в булл-пап ружье Mossberg 500, между тактов поршнями сквозь дизельный грохот, снимая хрустом парку охры, среди онёров многолюдной кают-компании для бойкой экспресс-дефростации рож к полилогу снабженца, гостей и старпома, в треск олениной до разломов, глотая бреннивин за тмином, исландцы, начёсываясь о щетину вразброс лютеранских привычек, с отрыжкой выверят годичный акцепт у пятен договора, заштамповав коносаменты, пока Уорделл-Элверсон вне аргументов остудит крем-суп из моллюсков, от персистентности ресурсов как продуцент не занижая дефекты по ассортименту, до взбитой причёски слик-бэк рассчитав дивиденды у офисных стёкол, входные сенсоры за блоком чертой пропустят Легиона среди досмотрщицких винтовок, зазоры прицельных стыковок на отсветах AWC G2 и CETME, пульс в эхолотном трафарете, минуя гельмпорт к ультразвуку, до кормового ахтерпика, сонар мельтешением бликов свернёт по углу аксиометра судно, занизив циклы амплитудой, подряд шныряний крыс в обшивке, раздвинув молча сизый китель, аскет, бизнесмен, уравнитель, неспешностью Кевин займётся винилом, держа канавками чернильный налёт пластинки Джонни Кэша, у немоты электрофона, от записей Нофлера, Коэна, Ри, вдоль шаблона подняв органайзер, на мониторном плексигласе затрёт полярных визитёров, спиной откинувшись по креслу, сожмурится, выключив стрессор, внутри экранированный от решений, за проступающей мигренью, среди навинченных реликтов конхиологии по стенам, бакборт массой крена, у бронзы придонных гадюк сталактитами в мордах, гидрографический рекордер, октант патиной бурых чисел, стальной шкатулочный протрактор, в углу различив полосатый цилиндр стиля Cat In The Hat между таявшей влагой.
["Biocurrents From The Far Collapsars", Akureyri 1999, Ladderstep #42, Secret Service "The Way You Are", Paul McCartney "Fluid", Edgar Froese "Panorphelia"]
Плотно укутанные за морозом, стрингерши выведут узкий двухместный Arkosund около чинки фангсботов, на скрежетании тембра мотором, знобко глиссирующий к перешейку, от лопастей взвесью струй обрамляя нагромождение льдин, в шарканье берегового припая эрозионных скал Нордюрланд-Эйстра, до промыслового траулера сетью, вкривь оседающих айсбергом гребней, Синтиа переметнёт гидрокоптер, слыша потуги гружёных амфибий, корпусами алюминия вздыбив между залива десантные LARC-V на челюстях отдалённого мыса, вычертив шхерами гряды торосов, Магнус проточит ракетницей выстрел под разраставшийся гвалт, сквозь турбовальный нажим агрегатов JFTD у летающей глыбы, Erickson Aircrane S вдоль зацепов станет наклонно снижать перед фирном девятитонный балластный контейнер, за операторской гранью надзора от кормовой рукояти для спуска, Вивиан Бёрн мимо Arkosund вспенит бакены через шершавый фарватер, около рейсов лоцмейстерской службы из дребезжаний морского буксира, ширя седой аванпорт, к балкерам до крепежей углевозов, лихтер уйдёт за чугунные палы, выстелив хинтерланд крановой зоной в плотности докерского молескина, две репортёрши среди Эйя-Фьорда выправят клин, заглушив гидрокоптер, возле синтетики по капюшонам туже закатывая балаклавы, медля над паром губастых мордашек, взденут зеркальные гладкие шилды, мимо старинных домов и кофеен Акюрейри, в опояске базальта горных цепей морща Сулур вершиной, из расползания шлакобетона, Scania HCV дизельной гарью на обогреве салона к погрузке, Виви заметит резьбой сувенирных лавовых старцев от устья фольклора, перед мерцающим телеэкраном соревнований вдоль слаломной трассы, за барабаном электрорубанка, при мастерской шелушившего дильсы, Plymouth Grand Voyager II отсигналит спору девиц, минивэном M-класса плавно раскрывшийся для визитёрок, вровень Suzuki, пока Джинджер Логан, русоволосой игривой субреткой вытянется изнутри Cervo Classic, дав указания после хэтчбэка шмыгнуть близняшкам за ней через город, оберегаемый полудесятком сонно-измаявшихся полицейских, схлопнув массивный фургон, об электронный вставной навигатор между приборных засечек панели Thiokol Trackmaster Four T руленьем старшего егеря Магнуса в душной ржаво-горчичной берложной кабине с тройкой наёмных исландцев для фирмы, ёрзая тусклой настильностью солнца по горизонту заснеженной хмари, возле дерновых лачуг поселений, гейзерных туч мимо плеши сугробов и нефтяной вулканической пемзы, Иверсон глухо сместит за колеи горноспасательной зимней бригады, скудно отопленный через двухстенный выхлоп трубы к ветровому обзору, лязгающий вездеход, на прищуре, выше сигарного дыма ловящий снежный пикап Ratrack, хрипло бренчавший между нейлона бивачных палаток, двое патрульных из рэйнджеров края, около фар Diablo Rouge Обелиска, гусеницы и торчащие лыжи Mercury Twister навстречу Polaris, егерь, комком рыхло сняв рукавицы, справа расщёлкнет футляр, выставивший маховик за поправкой Sommer & Okenfuss Griffrepetierer, до подготовленной вровень охоты Heckler & Koch 770 Кнуда, Виллюм сожмёт к болтовому затвору Keppeler KSII от механизма на компоновке булл-пап, издали вычленив электростартер, пуском у Bolens, шлифуя овраги, Thiokol Trackmaster медленно въедет складчатостью о ложбины привала, из напряжённости рядом искавший нитчатый контур чужих разговоров, Трайнн, Расмус, Гуннар и Эггерт согнутся за ледниковые своды пещеры, мимо сухого горючего вспышкой, тесно прощупывая сталактоны в шорох айсбайлей среди альпенштоков, двигаясь через каверны по тросу, от шерстяной кофты бережно вынув хромовую пикетажную книжку с миллиметровой разметкой для впадин, за спелеологами галереи, ближе прощупав темляк ледоруба, Магнус, включая налобный фонарик, между покровного слоя к базальту лямкой тряхнёт вещмешок, слыша подземный сварной генератор дизельной гулкостью донного эха, трикони егеря хрустом зазубрин вдоль тектонической пасти разлома, сунувший термос к обвалу породы, Иверсон замкнуто высветит глетчер полостью скальных щербин отложений, около Dunhill мусолящий компас, неторопливостью перебиравший крючья для прежних команд верхолазов, у оружейного нижнего склада за коробами внутри.
["Biocurrents From The Far Collapsars", Nordurland Eystra 1999, Ladderstep #43, Bryan Ferry "Your Painted Smile", Slade "C'est La Vie", Yazoo "Winter Kills"]
Рацией посреди ютовых на корме, вахтенный снизит шум, через инистый профиль бункера рубкой палубы, сквозь мерцание индикаторов, лейтенантский тон, бормотанием до штурвального, в донных импульсах гидролокатора, топографией ЭВМ чертя траекторию мимо айсбергов, тормоша сонар, о полярное колыхание за ионную голубую мглу звёздной копоти, притулившейся ночью кованных иллюминаторов, BMS Comcam налинуются самовзводными карабинами выше служащих, композитные грани снайперской AWC G2 при наёмнике у ржавеющих лестниц мостика, издали разобрав, транспортом о круиз, дымчатый вертолёт, Eurocopter, взбив лопастями снег, наметаемый к зоне высадки, заглушающий турбовальное мельтешение агрегатами, сухо выпустит комбатантов гор, из рейкьявикцев, оллердаленцев и троих датчан, мимо рослого координатора, при дозорных смен для Cord Industries, наблюдающих, как от скрежета фюзеляжных ниш Юхан Олафссон застегнёт поверх маску Хищника, выставив черноту ямин под монитор, взглядом у патрулей, между пиксельной сетки рваностью цифровой строки, отражаясь на видеокомплексах регистрацией JVC-кассет вровень таймера, Уорделл-Элверсон, прочно занятый органайзером до скольжения PDW булл-пап выдвигавшихся телохранителей, отвлечётся под ворошение карнавальностью бальных платьев мисс о драгунские эполеты вдоль анархистских плеч, у мелодии Slade вальсируя через угольный корабельный зал эклектичностью танцевального телевечера, вышивкой тарлатан, вспененный за корсаж, стройностью дамских форм, прошнурованных вслед украшенной низкой талии, панк-девицы под ирокезами густо-радужных игл пестрения, до лабреточных окаймлений губ, кринолинные юбки-колокол на остриженных вкось площадками леди с броскостью носовых колец, выше латекса тесных чокеров, сердцевидные декольте подряд узких лифов шерл, умбры и вьёроз, мимо футовой чёлки молнией при затылочной татуировке в стиль микросхемных плат, ритурнелями шевеля муслин, о рукавную зыбь воланами, под атласный крой нежных туфелек, переклёпанных за мысочками, вдоль кружения сталь браслетных скоб, темнотой плетя макияжный штрих, сквозь блеснувшие серьги крестами скул, вверх оборок фрез, до сатиновых швов митенками, дёргая об узор кительных галунов ряженый техно-сброд, кавалеры из анархистских свор, эпатажностью аксельбантов искр доломанами у привесок лент, между пирсинга конденсаторов, за фит-оверы начесав мохок, обогнут сквозь тур вальса отсверк дам, из диодного следа визоров, при наклеенной челюстной кайме на дюраль зубов механоида, офицерский шарф к поясной цепи риветхэдов от мичиганских свор, в чёрном гриме под киберлоками, Элистер, Легион, Кевин и Обелиск, высветив бальный зал, у четвёртого блока миделя аппаратными рок-софитами для вещания к телекамерам, назовут процесс хромоплясками дефективных псин в электрической ерундовине, щёлкнув по сенсорам, активируя о магнитную карту правый створ вглубь командного отделения, затеряются мимо трёх свечей, под литой шандал Габора-Торнтона, Ангел Ночи, сжав огоньками путь, шелестевший вскользь нефтью длинных крыл, погрузится за верещание функций датчика, на диверсиях интервентского спецотряда шквал оллердаленцев и рейкьявикцев срежет вахтенных коллиматорной Aimpoint линией встык FAMAS G2, до старпома взгрев легкосплавные ружья сектора верхней палубы, около штабелей в изморозь шерудя к мартинсам стропорез, Юхан Олафссон шлемом Хищника развернётся под стрекотание XM OICW, при вайомингце, испускающем респираторный сгусток воздуха на сближении, детонацией из трёхмодульной штурмовой пальбы вровень комплекса, гранатомёт булл-пап, искорёживший заграждения, обрывая врозь корабельные тросы около льда наростами, растушует за объектив-прицел дафлкот, стволом по охотнику, вглубь метнувшему костяной гарпун, прорубающий дном арктический комбинезонный слой, Юхан выставит рык SAR Twenty One, вмяв скобу-рукоять газовой поршневой хмарью о камуфляж, сточкой, будто грат кромки олова, изуродовав череп рекрута, между сброшенной тройки ютовых течью выбоин огнестрельных свёрл, от бакборта вниз по седой шуге, анораками ширя волчий мех, из вибрации узкопрофильной репродукцией CR Vektor до паствы Божьего зверя-зеркала, потроша твиндек, на скоблении гильз трассёрных пуль, возле кубрика, где Кнуд Эккерсберг, Расмус Борген и Виллюм Рунарссон комбатантами, в масках Йаутжа при ваксе дрэдлоков, облепляя швы у задраенной судовой двери, методичностью инициируют полимерный взрыв, теребя проран баррикадами, залпово испещрив камбузом стеллажи, гранкой вдоль ЛЦУ, об исландские фразы проводом тесных вкладышей Эггерт Хансен до Трайнна Ульмана, автоматикой карабина вздев Leinad Cobray сквозь щелевой кожух перфорации CM 11, изглодает за биотоками риветхэдов стай, мутью сколов под илгааками, в опрокинутой груде ящичных банок с говядиной, у консервного скрежетания, миновавший вскользь поплавки стены, от измолотых спасжилетов ниш, около центровой зоны для астроигр, отдыха и кино, перед стерео-аппаратами рассмотревший сбор панк-анархии, вровень джойстиков при мерцании техно-визора, компакт-диском из углубления, за пластмассовый головной дисплей Forte VFX герметичностью о наушники, виртуальными силуэтами, до перчаточных манипуляторов, шифрограммой вслед передатчика отзываясь при навигации у плакатного Джейсона Вурхеса, между станцией по графлению электронных карт мониторами, Гуннар вышибет свет рубильника, продвигавшийся возле сканера инфракрасных волн за ютландцами, от надствольного тепловизора, щуря серый фон через маркеры ореолами кошенильного приближения, к пороху раздробив серверный трафарет блочных жил для сети, капюшонами за охотничьи бронешлемы вдоль темноты косиц, под серрейторы голенищ сапог, между парками гости вытянут эскимосские улу-лезвия, в полумгле сторон рассевкавшие янки-служащих миннесотского и де-мойнского рейса к импорту, через InfraCAM наводящие PDWS FN с экспансивными магазинами, истрепав сквозь дым плечевой кевлар, при термографе спешкой вычленят кляксы уорлендских Winter SWATriplex гнёзд, расположенных за оргтехникой, рявканье AMT Automag .45, в блёклости ламп хай-тэк, под затвор-кожух длинноствольного грохотания, тени бергенцев, демаскируемых слева вспышками на блуждании масок Хищников, отстранятся вскользь, мимо cнайперской AWC G2 при глушителе, уловившие Mossberg 500 Bullpup, нагибаясь до литоглифики образцами тумб, Уорделл-Элверсон примотает вниз луч указкой для BMS Comcam, озиравшийся перед мебелью кают-компании, выжидающий через отзвуки нападения, разблокировав грузом опытный LMG HK, Легион замрёт у складских бортов океанария, где сейвал, хребтом выпускающий мимо дыхала затяжной фонтан, торопливостью отдалится вкривь штурмовой стрельбы, за подрывами для Land Rover Wolf, из баратрии экипажного расслоения опрокинув треск LD Blizzard вкось, у десантного внедорожника Юхан Олафссон подзовёт отряд, высветив изнутри лазерной череды контуром ловердек, до машинного отделения, транспортёрами AT Saxon баз, находя сварной парой гусениц огнемёт Big Wind, вверх карабкаясь об огромную репликацию, принимая весь Галаад на шквал автоматики при обойме SAR как стальной трофей между ритмами нарастающих заказных боёв.
["Celestial Harpooners", Bahia 1989, Ladderstep #44, Pink Floyd "Yet Another Movie Round Round", Olodum "Fara Divindade Do Egito"]
Переборкой судового рокотания, нечувствительностью между волновых слоёв, камуфляжными штанами упираясь встык, охотница мисс Крэйтон, проверявшая Cam-Stat, углубляла штриховую перфорацию кобурой среди набедренных тугих ремней, о бесформенный рюкзак вжав Rogak MM-One с центровой отремонтированной секцией, нейлоновой жилетки, тормоша защитный тон, изнутри карманы щупая обоймами, вдоль кевлара на липучках старой знобкостью, винтовой артиллерийский катер Supramar PT20 сквозь двенадцатицилиндровый гомонящий протяжённый отзвук дизеля U-образное подводное крыло топил в океанских драпировках из бугристых лент, пятьдесят узлов держа по шкалам датчиков, лейтенантша отдалялась гранью палубы, у армейских брезентовок следа рекрутов, морену-клару, парду, бранка, прета вширь скамей, гватемальцы и бразильцы с филиппинцами, португальские наёмники при Algimec AGM-3 карабинной комплектации, Чезар Лабан, замечаемый охотницей, молчаливо продвигался о железный трап, дёрнув скаутскую шляпу на заломе вскользь, долговязый браконьер шатнул из вкладыша провод через отофон, под рваный шрам скулы, громкость модуля отстраивавший наново, край Empresa Nacional De Armas выправив у наспинного ружейного чехла тесьмой, подзывавший Кобру возле рубки транспорта, командиром дон Ортега к рычагам ловил показания резервного барометра, Джоэн Крэйтон отпустив с распоряжением для круизных интервентов ниже мостика, где эмблемами Колосс Родосский множился униформой по рабочим от Cord Industries, начинив служебный PT20 Supramar амуницией расчётов миномётных гряд, за пластмассовые кофры AP Sixty One, MAS винтовки через опытную партию судового арсенала в амбалажной тьме, до патронных коробов M60 E3, экранной офицершей заказных локальных войн, подчинением она имела экспортно аргентинских рядовых у гринго-вымесков, с перуанцами на общевойсковой тренаж, мимо списанной ударной авиации, бронетехники и масла заводских клише, артналётом реактивный Grumman выточил разворот петли сквозь грохот истребителя, вровень сервокомпенсаторных штурвальных плеч, боевой оснасткой днища накренившийся, стреловидный пульс F-9 Cougar брил вираж, кверху судна на подводных крыльях двинувшись в литоральный дым о шельфовую зону рощ, чередуя сослуживцев между рации, лейтенантша бередила Йара к Saunders-Roe, атлантический десант готовя транспортом, за шершавый гул подъёмного пропеллера, от нашейных талисманов кандомбле резьбой, капрал Таборда гарканьем ерошил контингент, состоящий из цветных американских банд, нищих трибосов дикарства и шпаны фавел, руководством под отряд N6 Class Winchester, за воздушную подушку вдоль LCAC, к четырём газотурбинным агрегатам струй, обходящая гривастостью, сержантки тень, от ноздри цепочной вязью при ушной серьге, Гуарана инспектировала ретушью два бразильских БТР Engesa в катере, обстучав EE-11 Urutu сталь, внедорожные Portaro с пулемётами выдвигая жестом через аппарели борт, у передних квадроциклов Honda TRX под стрелками вверх M43 Danuvia, речь Морены Граса к PT20 Supramar, на густеющие заросли до курса волн, грузовой плавучий док вздел счетверённые двадцатимиллиметровые орудия, при турели, корабельной частью поднятой вдоль гидравлики из трюма, верхней палубой, зафрахтованного судна, послужившего вертолётоносным пунктом для Bell Kiowa, OH-58 огневой поддержкой войск, из тангажа на шкале акселерометра, разгонял нагар по M197 скоростной авиапушкой в три литых ствола, подкалиберно-осколочным питанием из глухого подавания электрикой, мимо допплеровских линий навигации, Джоэн Крэйтон занималась переправкой сил через FMC AAVP-7A1, нагружавшая сквозь люк бронеамфибию, штурмовой туземной стаей притопив амтрэк, до снижаемой осадки пулестойких швов, позади Mark 19 автоматики орудийной установкой при UGWS, 8V-53T Detroit Diesel рык водомётами у транца маневрировал, правя сдвоенные фары мордой вздёрнуто, к дымовой завесе отмель наплетающий сверху топливными газами из выхлопа, наравне бомбардировок хмарью шёпота лейтенантши, тараторя шрифт Писания, и воссел на Херувимов, и понёсся мглой ветра крыльев, сенью издали укрыв Себя, сгустил потоки горные небесных облаков, от блистания пред Ним в горенье углями, возгремел Господь, и дал Всевышний трубный глас, отпустив раскатом стрелы, чтобы сеять их, звонкой молнией, народы истребляющей, Крэйтон возле MKS AB сожмурилась, теребившая солдатские жетоны вскользь, наблюдая компрадорский дробовой ENARM, из протяжки рычага в каморах отпертый, длинный лысый загорелый браконьер Парфорс выбивал держатель пачкой на закраинах, сомкнувший револьверный Pentagun шарниром гнёзд, из амтрэка FMC под буруны камней, четверть сотни десантируя прикрытием у гранат Mark 19 залпов рекрута, эхом 40 mm от AAVP, ширя гусеничную бронеамфибию к лязгу сходней кормового отделения, тропическим циклоном по гилее через мыс, вдоль прибоя океанских трепетаний пальм, веера аллагоптер каймой сиагрусов, за миконии подлеска вспенив бутии, командиршей Гуарана торопила взвод, близя ленточный EFAB RFCT пальбой, раздав служивых фосками о карточный башмак, самбо дрэдлоки на отсвет ваксы шилд-очков, берцы в топот ананасов из детройтских свар, камуфляжные панамы за мохоками, без фуфыристостей для TV-реалити вроде местных дикарей с причёской афро-паффс, над ребристостью песка береговых колей, отражающийся лужами блик топота, изнутри носясь ботинками по склонам туч, в средостенье штормовой полемологии, до свистулек и трещоток за подстволочью рапатитос терцеронов между бранка спин, огнестойкой формой после аппретуры шкур, смрадом получасового боя контуры о военную расцветку боливийских свор, шляпы буни выше Eniak Durango фар, зенитный HMG Norinco Eighty Five граня, на привинченном треножнике вдоль кузова, дожимая рукоятями затыльника перепад в крупнокалиберный свинцовый шквал, наравне артсамохода зоной брустверов, пристегнувшись возле Йара, Джоэн вспышками растрясла Interdynamic под разгон частот, из LT125 Quadrunner юрканья, мимо Saunders-Roe Class Winchester у высадки, два Engesa Four за рифлями без триплекса, в рёв опытного Rodman XM235, дометая тембр сквозь лёгкий пулемёт булл-пап, о воздушную подушку на SR.N6, вентиляторные маршевые лопасти зыбью Hoverstar при шлейфе гидрокоптера, струи Arkosund 110 глиссировкой волн, группы сбросом через транспортный LCAC, капрал Таборда высыпал изгоев третьих стран, под OG44 Armaguerra взмах, ирокезы над отребьем гетто-улочек, после общей контрактовки, враз оплаченной исскакавшимся крузадо номиналом бирж, самовзвод винтовок Navy FN Argentine до таблеточного жара стимуляторов, девятимиллиметровых IMBEL рявканье над шлифующими жижу квадроциклами, передатчики GE от боевых машин контратакой инсургентов по FV103, орудийный ложемент накрыв шрапнелью вглубь, трассёрные патроны из MAS AP Sixty One внедорожный борт Gurgel Caribe выскребли к пеленгации следов радиомаркера, за щитком бойницы грея шкворневой станок, между Piper PA-42 Cheyenne дуги, термитными снарядами чертя аэроплан, об раскол подкрыльевых бомбодержателей, у сигналов носового обтекателя накреняя элевонами снижение, под ударные дюралевые вмятины, корча турбовинтовой мишенью лопасти, CAV M9M1 бразильских сдельщиков издирали астрокарии за кронами, отличающие в южном направлении гидроциклы верениц метисов парами, о тандем стрелок-водитель, до наплечников черепами лошадиными при торсах банд, штриховой татуировкой геометрии апиака, наполняя ветер трелью ран, у Parinco Model 3R за кациками, перьевые амазонские аккакри-ре наравне клыкастых бус тесьмой качавшие, войны рощ гуарани от составных племён, гнали MCEM-1 Kokoda верещание по бригадным артогня корректировщикам, солнцевидные кокары приближавшие на разрыв зарядным ящиком ручных гранат, кайнганги добивали хрип обугленностью тел, между лая карабинов сборки Algimec, будто тёмные небесные гарпунщики, через пальмы асаи у дождевых лесов, с попрятавшейся чуткостью лохматых ревунов, за юкарами охотники мундуруку при сержантке Граса рвали уругвайский сброд, возле Крэйтон, изучавшей диспозицию, перед Лабана служебным дальномером вскользь баррикад металлолома за роение мошкары и муравьёв под сгустки трупных ширм, перестроив маховик до ствольной оптики, сквозь тиснёные майанские налобники вслед хвостов плюмажей крапчатой ветвлёностью, над Уицилопочтли Star Z и Кинич-Ахау вентилируемой планкой вверх Colt Diamondback, от шрамированных дамы смуглых плеч Иш-Таб, заряжающей фугасными патронами блок RSAF Enfield XL77E1, атталеи мыса выкорчевав наискось под Suzuki SJ Eighty, бензобак вихря до Moretti Midimaxi 900 пятном, через вопли сальвадорцев к полыханию, кроя шум бронемобильных репродукторов между видеотрансляции заказчикам, полугусеничный Hanomag, сдвигавшийся наравне мотоэскорта в шлемах ралли-кросс, у овального Ansaldo Nebiolo швов репликацией изогнутого корпуса, направляя объективы под воздушный бой, North American FJ-2 истребителем взрезал гвалт подфюзеляжного надульника, сближавшийся о турбореактивный перелив, мимо скошенного носа в револьверный ток излущив семикаморные узлы GIAT, к обшивке Howard Fifty за кабинным фонарём, потрошащий оргстекло вдоль Pratt & Whitney свёрл, гложа разгерметизацией приборный треск, от сухих парашютистских силуэтов чащ, вздетый палубный FJ-2 North American проворотом через левый лонжерон ушёл из-под авиационного орудия L-12 Lockheed, плотностью MG FF, ранверсман давя косыми перегрузками, вровень дёрганости сгиба интерцепторов, Hughes MD 500 Defender хвостовым винтом поменял курс, отстраняясь у пожарища, смазав General Electric пулемётный вой, до фрохока над хэдбэндом Кобры издали, целя полуавтоматикой Hawk Industries, Джоэн гарью прожимала Rogak MM-One, выше плеска литорали за глубинами стеблей мангровых лесов, подряд сократей взбрив миномёты от позиций гватемальских троп, контратакой, разносящей укрепления, осколочные раны аргентинцев громоздя, выползающими органами профилей, цевьевых канавок тремор SIG MKMS возле сорокапатронной густоты хлопков Юм Кимиль над группируемой оравой спин, огибая изувеченный воздушный фильтр задымлённого Portaro вскользь Engesa Four, курчавые морену-клару змейкой рядовых, сквозь тропические заросли при отмелях, вышибавшие охотников до пальм тукум, Bernardelli B4 прокаляя в дробь на режим газоотвода к пене шельфовой, за трёхосный полноприводный Urutu волн, штурмовик под ирокезом, рвал картечный спурт между лентой Gordon BSP CSWS, перекрыв у БТР EE-11 основной десант от никарагуанских баз, проран мотонагрудника расширив чередой, португальца камуфляжный плоский стетсон брик запирался в Ontos Model Fifty тугостью, безоткатные M40A1C взгрев 106-миллиметровой полосой комет, за трассёрами пристрелочных M8C, шестиствольный ощетиненный ударный шквал о наклонную броню электроприводом рассылая океанской глухоте судов, репродукцией T8 Quartermaster Corps взятый кадрово с эфирными помехами, от гусеничного артсамохода сузив план, филиппинских брезентовок дыры вытравив, SM90 Phantom укрупняя вкось, на песчаном клокотании железных туч, перуанец Hong Jian Eight заготавливал, пусковую установку регулируя, до миконий вороша аллагоптер штрихи, станочный комплекс правил за оптический баланс, вычислительной системой к излучению инфракрасных зыбких меток восприятия, 24-фунтовый сварной заряд HJ-8 твердотопливной ракетой вверх прогоняя о нажим стабилизаторов, перья маршевого двигателя факелом искорёжили дюраль насквозь по технике, барражирующей с корпусной пробоиной, вертолёт сносил замки эвакуацией, раздробивший дверцы над пиропатронами, от вихляющего борта за полозья Hughes, выныривая криком парашютной суеты, Джоэн Крэйтон истолкла гранатомётчицей квадроциклы Иш-Чебель-Йаш возле Кавиля, не поверив сразу, колко наблюдавшая, XM808 Twister ARSV тон, у клишированной стали БРМ обвод скорострельной пеленой M39 вдоль изогнутого корпуса над взвесью баррикад, от радиста-командира, перед модулем Чезар Лабан при двухзвенном сочленении разомкнул восьмиколёсную громадину, браконьерскую ладонь подав наёмнице, вкривь металла пепелищем обрушения, где раскаялся Господь, что создал первого человека на земле, и воскорбел от слёз, искажающийся в мерзостном подобии, осознав Своё гончарное невежество, а, может статься, липкую гадливость вширь зеркал.
["Celestial Harpooners", Rio De Janeiro 1989, Ladderstep #45, Bananarama "Cruel Summer", Boney M "Kalimba De Luna", Bryan Ferry "Rain, Rain, Rain", Arabesque "Fly High Little Butterfly", Eurythmics "I've Got An Angel"]
Чамбиры до пальм бабассу, над её мягким сгибом запястья, изящество, плававшее колыхаемой струйкой, овеивало тростниковые летние кресла, у отблесков лака издёвки ногтей свежевыжатая гравиола напротив креманки, дразнящее путь ядовито-немой сколопендры, ужавшей собой морионовую статуэтку танцовщицы гуарани в тёмном веере перьев кокара-налобника, между кильватерной рубчатой ткани следов по заливу каютного катера Microplus около устричных банок, истёртых ныряльщиками промысловой команды, педалью тише Кевин Уорделл-Элверсон до мангров, Omega Constellation оправляя на предплечье, замял рукава олимпийки три четверти ниже лампасов, елозя контактными линзами вдоль изъязвлённости бурого камня на тлевшем усердии смуглых латинян, разжёвывая леденец, преппи-яппи Ловчонок цеплял возле стремечка зуммер от автомобильной системы Contel по хэтчбэку жемчужной эмали Nissan Mark II Silvia, принадлежащему глэм-гитаристке, избраннице сердца мисс Линд, управленец-брюнет в тренировочной куртке горчичного тона сводил реплицированный профиль выставочного кит-кара за горные влаголюбивые купы наружных аллей, через рацию при рулевом колесе набубнив указания мерой эскорта Парфорсу и Кобре вглубь тента Гургеля Ксаванте, отосланного бортом гостевать из Мозамбика, в Бразилию кортежной развалюхой на проварах, делившая с Чезаром Backwoods всплошную сигарного чада, под умброй стеклом шилд-очков лейтенантша-охотница вскользь бухты Гуанабара прослеживала траектории сбросом нейлоновых крыльев, шерфуя лимбы дельтапланеристов мимо взгляда, каймой субпрефектуры Сан-Конраду вверх залива, проспектами солнечных кукол-гарота среди кафезиньо, в мальчишеской звонкости пляжный футбол через неостеклённые тучи песка, длинношеий Yamaha WaveJammer 500S дугой аквабайка топил водомётный гул движителем вровень аэроглиссера, щуря по зною лесистые скалы, оборками папоротник многоярусной сельвы подола танцовщиц о шелест маврикий карана, взрыхлив саманеи саман безразмерностью трепета крон из массивов, графление ксиста ложилось к бордюрам партерного сада, за веерные вашингтонии перемежая колонные плинты вблизи гиофорб и мясистых бригамий, под утренний традиционный коктейль тонких пальчиков донны Паломы Габарду, сверкание вдоль горизонта от бронзы надкрыльев жука-геркулеса, ступающего гладью зеркальца призм ..окаиновой трубочки дамы с пластинкой напротив тонарма Виктролы, девица-кариока из морену-клару Рио, молека фьюриосо для затёршихся окраин, увитая юбкой-парео на бёдрах, кокосовой нежностью масла подряд аромата ложбинок, в расписанном топе бикини-бандо кривизной глориоз, опускающая авиаторы солнцезащитной пастелью Carrera, за брахеями провожала среди ликуал ювелирную грацию шлейфа гудронно-бурунных волос Мелисандры, линуя португальский тротуар о броский цокот, свербящий в мозаичные штрихи под каблучками, обвод эталонной фигуры к приталенной вдоль пояска оверсайз блузке с принтом расчерчивался созерцательной чувственностью эпатажа Маркизы Сердец, для него скандалистке при ориентальном начёсанно-вшивом рок-бэнде, пьяневшей от юности фотомодели, внутри проводов усилителями истеричной, капризной, стервозной, зачем-то любимой конторского Путеукладчика, двадцатилетний рачительный гринго-делец отомкнул спорт-купе Sbarro Challenge One, вздвоив переднешарнирные лопастные двери-ножницы около смазанного клиновидного корпуса, даме откинувший кресло, с почтительностью растворяя диван углублением вровень салона, за что получил у макушки чеканный шлепок от избранницы, юркнувшей демонстративно в кит-кар до панели экранов, топорща выдвижной антенной эхо магнитолы, сквозь турбонагнетатели продув мотор V8, окутавший воем бугристые петли асфальта под зыбью гвианской багассы, заросшие тиной, слоистые кранцы покрышками, выстлав собой опояски ржавелых судов между сходней врозь пирса, гидравликой экспорта фуры гружёного кофе, от сахарного тростника у рифлений контрэйлеров соя, гуава, фасоль, манго, рис, маниок, перед баржей готовя отправку железной руды, за истрёпанным тентовым верхом глиссирующий катер планового охранения пристани, рефрижераторный лихтер под тяжестью свежемороженой тесной говядины с юга страны, до консервных рядов каботажника через гортань океанского лайнера шумом пассажей, Ловчонок Уорделл-Элверсон, прощёлкивая номер, держал Mobira Cityman при сбоях диалога, стараясь расслышать привычное менторство цен сквозь помехи, где Элистер координатором Башни Анархии вёл инструктаж о доходах знакомого скотопромышленника, навестившего сбор в городской резиденции дона Монтейру, почти что семейный приём Сарбакана, за обликом искренности неформального ланча, указанный адрес мелькнул позолотой визитки, футляром затиснувший сотовый технобрусок, шевеля передачи на двухскоростной автоматике Sbarro, его терпкий одеколон между сыростью воздуха, под католические малолюдные храмы тропических рощ сквозь перобы ветвлений фонтанов, работающий кондиционер поверх кожзама, динамиком зуд автотелефона Hotline леди, чернильные длинные кудри волной ускользали о глянцевый стетсон чикаго Маркизы Сердец наравне жалюзи грандов светлой оправы, нашивками стройные дамские джоггеры мимо велюровой полости вставок от Challenge One, выдох глэм-рокерши над сигаретами Players из пачки, за шорох табачного пепла до стеклоподъёмников, около сплетен игривостью родинка мисс, дополнявшая сочные губы, вниз клавишной секции трубки эмблема помолвочной ролью кольца, приближавшая скулы, об умопомрачительную плавность очертаний, трамбуя формалиста жаром творческой натуры, изысканностью Мелисандра Линд, щупая свой медальон в притяжении ямки грудей, для него отражалась настырной у ласки, вреднющей, порывистой, жгуче-иглистой, но втайне подспудностью небезразличной, от сопроводителей Джоэн и Лабана за внедорожным Gurgel XTC Кевин между экранных лучей вояжировал наполированностью боковин спорт-купе, лакируя гранитно-лесистый пейзажный рельеф теплоходами с геометрической кромкой раппорта блестевших купальников пландж аргентинок, в накатах террасой валов через гавань под уличные грабежи и карманничество при вершине открыточной Пан-Ди-Асукар, где первый сорт обслуживали риодежанейрцы, плотней втирая Coppertone лосьоном для загара, среди утомившейся груды телес, импортируемых к солнцепёку от низкой узорной стены волнолома извне туркомпаний, босые нечёсаные перуанцы с бидонной шипучкой и свёртками трёпаного целлофана, подряд монокини случайных девиц, искровое сияние пота у жилистой тени высокого выреза плавок на бёдрах гачинас, дразня хула-хупами в гибкости талии под замороженный кофе испариной взятый парковочный строй лежаков до спасательных вышек, фарфоровый Hofstetter Turbo, грея стеклопластик, ровняющийся около модели Challenge Mark One, ютил профиль смокинга ряженого полумесяцем высунутой головы, мелодично устроив заезд напролом скоростной магистрали вдоль фенакоспермума щёточной россыпи об атталеи прибоя, виляющий антикрылом у затора пластинчатых кузовов между рыхлений коррозии, через бульвар отстающий на производительности тактов Sbarro, к педали науськанного изнутри преппи-яппи за выкриками гитаристки, дуреющей, точно борзая при верхнем чутье, растеряв от мгновения ширмой чванливость, визжащей среди озорства прелогрудой сопливой вострушкой, немного влюблённой, отчасти взаимно, кортежные мордовороты в Engesa Four перед Moretti 127 двигались втёмную линий купе незнакомого гонщика, брея центральные субпрефектуры, оглядкой на Чезара, вскользь теребившего руль внедорожной мигренью Xavante, охотница Крэйтон расстёгивала дробовой Bernardelli наплечной спортивной виниловой сумки, неслышно сверяя патрульный ENARM Pentagun, от резерва GIAT ADR поперёк IMBEL MD1, влажно муслила предохранительный взвод у измотанных нервов, грунтуя общий стрёкот раций General Electric, оставив гам Hofstetter на приказе браконьера, ледащие самбо, журча поливальными шлангами возле рассветных садов эспланады, фит-оверы тёмной печатью к торговому центру и хлопковые выходные костюмы плейбоев, лепные старинные эркеры до астрокарий, фигурно стучавшие роликовыми коньками в напоре упругости дамские леггинсы, от Ботафогу минуя кофейни-кондитерские позади двери обувщика, модильонный чугун вдоль карнизов, блуждая куртинами площади, высвеченный Dankar Squalo двухдверным фастбэком на солнечной пене, среди многоугольного орнамента фуляра, осокой шляпы флоппи для марсельских визитёрок, толчение специями табуле под оливковым маслом с тушёной говядиной в узких горшочках, за туфельки снаружи, босанова и фолия, к булыжной мостовой от ритмов афро-бразильянок, порханием через оборки набедренных лент развлекая пузато-круизных зевак, ворошимое дуктами бутий ятай, поясное хрустение сумочек вспять чемоданов на ржавых колёсиках, выстроивший полноприводный Challenge One трассой сквозь бальфуродендроны, камерой при габаритных сигналах центруя кит-кар, молодой Уорделл-Элверсон перегонял клином грабельные длинношеие чопперы байкеров парду, от Z-рукоятей и сдиров по хрому Suzuki Intruder VS между Triumph T100R Daytona, среди капирон гравируя узорные птичьи хвосты за кустистые пальмовые опахала, ныряя о снабженческий Ford Pinto Cruising Wagon, под анаденантеры указателями штолен, мерцающее спорт-купе, углублявшееся до пространства бетонных тоннелей изрытых вершинами сколов хребта, отстраняло при абрисе иллюминаторные окна вровень двухдверного универсала для мотоколонны, шоссейный HD Sturgis от патлатых филиппинцев, у крейсера V30 Honda Magna по нажиму, вкось шансов аварии Sbarro вопящие дисковые тормоза червяками протекторов мимо обшарпанного BMW 800 за клипоны поддетого акселератора, множа зигзаги шоссе перед бунгало взгорьями пригорода о фавелы, нашивки безрукавок у ступенчатости хлама трущобных муравейников груд Рио-Де-Жанейро, бараками стенопись около втоптанных тёртых сентаво, коптя залохмаченностью наркотрафик от мототакси в драных шлёпанцах, из ускорения вдоль автострады зудевшие спирографической вязью колёсные диски частот Sbarro Challenge One, до баухауза утилитарных фасадов, аллеи портфельно-рубашечных предпринимателей за бакенбардовой гущей зон комплексов стиля хай-тек белозубо-зажиточной стоматологией благополучия, шёлковый автомобильный платок у волос мимо лёгкого блэйзера леди подряд коммерсантской идиллии в блочном пуризме, сверля Жардим-Ботанику извне субпрефектуры, вычерчивавший ломаную линию кит-каром, Ловчонок от следа Подмышки Христовой, внизу Корковадо придирчиво обозревал наугад резиденциями сально-великодушный зажиточный класс вертикалью финансовой сметы восточного штата, Маркизе Сердец помогающий выбраться к ножничной дверце, площадкой исследуя корпусы выласканных навощённых сторон Panther Westwinds J72, тёмным родстером в облике скул псевдоретро, напротив Dual Ghia D-500 кабриолетной тушующейся плавностью за De Tomaso Lusso, охотницей Крэйтон держалась вблизи переводчика-сопроводителя Чезара для португалоязычных знакомых господ управленца, когда бритый наголо, высившийся компрадор стал обрядово перенастраивать между контузии диапазон слуховым аппаратом, на роторный сип вентиляторов от потолка, оценивший в тягучем орнаменте четырёхфутовые узловые стеклянные вазы, о призвук ручного металлодетектора Garrett вихрасто-кофейных морену наёмница Джоэн сдавала X Nine-One-One вкривь LDP, из Гвинеи-Бисау длинный телохранитель Кардозу при радиовкладыше и боевом револьверном Protecta бесстрастно пустил визитёров сквозь холл, где оскаленно ругань цепной лейтенантши встречала уже патронесса, Глэм-Силк в широкоплечем деловом жакете габбро жемчужной гладью лацканов полезла целоваться, маравшая Кобру штрихами тонального крема, на что подневольностью дама сравнила её со влагалищной трихомонадой, которая всё не вытравливалась между старых досье, липким сахаром развеселив у признания сжавшие ногти Фелиции Ледуэлл, готовой от радости ей издербанить резцами полносика, смутно жалея о вынутом Крэйтон зазывном кольце вдоль губы, Уорделл-Элверсон делался первой мишенью обнюхиваний для снования палево-серой курчавой лакенуа дона Гонсалу Монтейру, при счётных кругах именуемого Сарбаканом, бразилец в чёрно-бело-голубой футбольной форме, с графитной имбецильно-ровной чёлкой полубокса, шаржированно представляющий быкоподобную копию Тимоти Далтона, узкие офисного полутона очёчки ютя переносицей на загорелой раскормленной морде терновой щетины, степенно здоровался в две пятерни, обнаруживая для парсейро к тайм-чартеру рейда широкие неторопливые жесты, рачительно юркнув зрачками под глянцевый стетсон чикаго на обворожительной спутнице Линд, боковым взглядом Кевин скоблил до струистых фигур арт-дизайна хрипевшую матчевую запись телеприёмника, дробностью соревнования по мотоболу напротив ротанговых стульев, онёрно фэйсбилдером Путеукладчик расшаркивался перед мастером липкого рожеваяния, вкось ленга-ленга посредством двойных браконьерских услуг демонстрирующий позитивность, опрятность, контактность и энтузиазм, на беспошлинный экспорт войны стержневым консигнантом, владелец резиденции, представивший супругу, отрекомендовал ей старшинством набор колоды, занявшаяся скрупулёзно кормлением галапагосской морской игуаны у водорослей, донна Бруна Монтейру оттёрла поверх грациозную смуглую в перстнях ладонь, подающая Уорделлу-Элверсону для присутственных волн куртуазностей, будто экзотикой выточенную, туземную кариатиду Ловчонок рассматривал вскользь трафарет молодой кариоки с буффоном гагатовой зонтичной птицы, одетой в двубортный приталенный брючный костюм долгоплечей вискозы неоново-синего колера, бархатностью двадцатипятилетняя скульпторша Рио плыла за мясистым Гонсалу, игравшая в стройности брючками капри, фланируя кожаными босоножками вдоль нефтяных каблуков, у листвы переливом ховей мимо раннего ланча, позёрски занимая жаккарандовую мебель, среди акараже и маниока фейжоады, обжаренной вигной цедя аромат, при гарнире фасоли кусками фритюрной телятины, между потеющей клумбой гряд бамии до ананасов к тартинкам вплотную суфле за креветки, вблизи калькулирующий у транзита квинталы свозимой подержанной конверсионной продукции на реплицированных образцах, господин Сарбакан, что ещё с юных лет из рогатки по иезуитам ручной якамарой стрелял и протягивал член утопающим, чутко выкладывая за гуавой компактностью оттиск двухрядного опытного MCEM Kokoda, у ногтя пружиной шуршал к магазину на 30 патронов, бразильский делец в клубной сменной рубашке из Gremio Порту-Алегри, размеренностью от жевания бросил, что в мире нет ни одного человека, достойного сцен оправданий суда, нет и ни одного, кто бы право имел осуждать, угощающий манго поверх комплиментов на блюдце флирт непревзойдённой Маркизы Сердец, от посредничества автохтонов речного тоннажа, репрессоров Cord Industries означив к Интерполу сквозь южный мегаполис фирмой грузоперевозок, ещё со времён Арагуайской Герильи, подряд генеральских расстрельных бригад Амазонии выползла неэффективность хромого крестьянского прятанья около сельвы с гарручей, отменные вальщики только полдела, остаток базирован возле сварных БТР и зенитных расчётов, глэм-рокерша перед коктейлем тропической чащи к ресницам ловила каскад голубого мерцания флуоресцентными трубками до жалюзи, терракотовый свес дикарей-акробатов у полочно-глиняных перьев кацика, среди верещания миксера щеря дозатор кокосовым кремом за пальмовое заказное вино, различив между цикаса тумбовый птичник, от стали ажура внутри головами ворочавшие южноамериканские совки напротив рогатой неясыти местной гилеи, ножом для фруктов манго разрезающий по краю, Гонсалу, теребя, съедавший ломтиками утро, привычкой тряхнул водостойкие кварцевые Chronosport на запястье, вскользь упоминая вечерний фуршет ожиданием шкуры гостей коммерсантских ложбин и бугорчатых нор от Сан-Паулу до Форталезы, когда молодой управленец разглядывал что-то совсем изнутри Сарбакана, ровняемое пузырьком для строительного ватерпаса, к балансу затисканное под футбольную форму на гаучо из Риу-Гранди-Ду-Сул, зазывая партнёрски в латаниях Уорделла-Элверсона, дон Монтейру раскрыл плоский шифровый кейс вдоль банкнот на булавочной тёмной подкладке, фасуя надпечатанные знаки мятых грана, полсотни, сотня, двести и пятьсот крузадо нову, всё только бы Кевину сор уценённой трухой не скормили, пока на трамвайчиках ломаных тёрся бы холкой вглубь Санта-Терезы, по диксониям врозь бутылочных пальм отвлечённостью скульпторша Бруна, оглаживая лакировкой ногтей ворошение гребня морской игуаны, от полога для мошкары погружалась листвой через модульный сад, заливаемый солнечной тканью вершин, распестрив кабошонами индиголиты, оправленные в удлинённые серьги, блуждая, Мелисандра Линд встречала сателлитом у кремовой пиджачной пары рамный абрис Нанду, сухой чернокожий молчун-боевик Режиналду Кардозу, мелькая линейчатой потной сорочкой, при гуще короткого афро макушки, носил первым телохранителем дона Монтейру стальной бесприкладный Protecta Bulldog, за миксбордером вдоль парапета, где около раписов и хамеропсов бразильский делец напрямик звал уже санги бом перспективного яппи в горчичной, лампасами вычерченной олимпийке, готовый собрать ройал флеш небоскрёбно-стеклянной массивностью апартаментов, косые перебежки в тренировочных штанинах, у принтов безрукавок дожимая бой приклада, отдачей из левосторонних зарядов обоймы при Sterling Mark 7, взмылив ортопедическую рукоять от испарины, месиво жилистых плеч самбо-капоэйристов, разграбившее на транзите контрэйлер с эмблемой Колосса Родосского, драло иглистой пульсацией вспышек узлов самовзвода остатки сплетений кортежных наёмников, через полуденный рухнувший ливень, спортивной сумкой вызволив картечный Bernardelli, у молнии винила, Джоэн Крэйтон прилеплялась, нейлоновым боком жилета к загибу колёсной дуги внедорожной опоры Gurgel XTC, дробью газового досылания метящая об этажные яркие блоки в облезло-кирпичных ступенчатых глыбах фавелы, качание следа нашейным распятием за гватемальский п/п SM-9 Cellini Dunn, капли от выстриженной баббл-пёрм изнутри застилающей флигель дощатых надстроек, цветной духоты мозаичной тропинки дворами, крадясь полосой шортов карго, подряд восстановленного Officine Di Villar Perosa искорчив жилые бараки врозь трещин к чамбирам среди цезальпиний, штрихуя бетонные стены под шиферными козырьками о рваные струи на хижинах, Лабан, защёлкой оправив ENARM Pentagun, мимо скаутской шляпы с заломом шатнул компенсатор, вблизи искровенивший хмарью парду-рапатитос, у выщербленной стекловолоконной баррикады, резервно подмяв книзу двухмагазинный GIAT ADR PDW, отшинковывая торсы в ноющем слое загара, трепавший дырой ко свинцу дегтевые курчавые головы под аргентинским фастбэком GT Crespi Tulia медной окраски, гирляндой воды щекоча бельевые верёвки с прищепками, высеченный сколок фарой мопеда от зыбких жердин полусгнившего бунгало, Джоэн чеканно надствольной диоптрикой опустошала Kommando у глоток срывающихся псов алано, язвя трафаретные кляксы расстрелянных через Cam-Stat, полуголых метисов лачуг, на вздымавшейся корке шершавых окраин до зарослей сводом перобы, эндуро Kawasaki морщил рытвины асфальта, сквозь густозаселённый шёпот Рио-Де-Жанейро, заметив узорный тьюб-топ на костлявой гарота, вздевающей мимо плетей обложного дождя укороченный PA-3 Franchi, рассаженной замкнутостью под фрамуги оконец, до хлипкой гудящей электроопоры обрывками нежа танцующий кабель, охотницей Кобра у полуразваленных автофургонов за сточные трубы, уродуя хлопковые, пародийно-косые жилетки и джоггеры афро-бразильцев, расчистила гильзами X Nine-One-One, вровень трибоса капоэйристов найдя торопившийся двухрукояточный помповый Valtro, смещавшийся глиной резиновых шлёпанцев около луж, до граффити тропического мегаполиса, рацией координировавшая Engesa Four за трематодами улочек, парно снабжённый винтовочными FN Argentine Navy с литьём репродукции MAS AP Sixty One, хрипло вихляя объедками стойл португальской колонии, врозь дребезжания стоптанных кедов тесьмой листового железа, сверля от CAV M9M1 футболки рингер, она цевьём сдавила Bernardelli B4, кромсая цистерны пластмассы к антеннам изгаженной кровли в помёте, затворным экстрактором донца отстрелянных мятых стаканов под выкрики сажей лохматой оравы морену, каделой бранящей среди капирон боевой дробовик с чужестранкой, тугими щитками вдоль спин тараканы у ливня помоев лавчонок, навахой девицы при ножнах внутри голенища, моторные ржавые велосипеды к цементно-обмаранному копошению хижин, Парфорс наблюдал отрешённые судороги темнокожего с вывороченной от залпа копной джери кёрл, между периферическим зрением в сосредоточенности для ступней кариокас, тушующийся через бусы табачно-стеклянных завес, компрадор барабанным ружьём выгонял мозамбикца в карминной гавайской рубашке навстречу проёма, зажавшего кверху пластмассовый толстый упор безответностью Sterling Mark 7, углублённо заклинившего от воды, ползущий шлемоносный василиск над мёртвым кабра, среди фенакоспермумов до шелеста миконий, из хлюпаний берцев пронёсшийся вкривь браконьер, защемляя патронный рожок в IMBEL MD1, покоробил замах филиппинского боло-мачете, долбя к плёнке солнцезащитные визоры парду на выгрузке импорта фуры, где между чехла вдоль карманного сотового MicroTAC Motorola тасуя багровые светодиодные цифры, наёмница Крэйтон держала антенну под мокрым брезентовым верхом Xavante, у кнопок за флипом отрезанно не дозвонившись, она, сквозь потоки разглядывая Crespi Tulia около шрамов свербения очередей, повалилась в бахромчатый охровый переплетённый гамак торцевой колыбелью двора, прожимавшая с силой дрожание чёрных ресниц под ладонями, слушая вдоль жестяных козырьков ядовитые струи барьера, динамик интеркомом у ночной автостоянки, Abarth Pininfarina, занижавший эхо тактов, до глянцевости элитарно-фасадной коллекции из Aston Martin Lagonda IV с капотным растянутым клином, бликующего в алюминии, люксового заказного купе Alfa Romeo SS 6C Pearl и родстера черт ар-деко Panther Westwinds J72, перед стеклобетонной, отчищенно-благонадёжной солидностью многоэтажного комплекса башен финансовой части, грунтуя званый вечер городских апартаментов, колье от Harry Winston за поддельные бриллианты, шлифованной высококачественной бижутерией, кверху игристости марочных вин смуглокожая и худощавая скульпторша Бруна Монтейру, в шифоновом платье волнующая лазуритовые буфы плечиками, за игольчатые лепестки райской птицы гарнированной тканью лифа, седой к сорока трём годам, импозантно-лощёный кофейный плантатор, целующий перстни фланировавшей госпожи, дон Марселу Да Силва, кивая степенно беседам среди фазендейро конторских витрин Риу-Бранку, топазы Мелисандры Линд в струящемся наряде, мерцая по зажиточности риодежанейрцев, начёсы халф-ап вдоль буффонов, уложенных муссом и лаком, Virginia Slims через губы Фелиции Ледуэлл, поверх циферблата Lassale ювелирным браслетом, фарфоровая элегантность поточных улыбок мулатки вдогон коммерсантам из офисных чащ Рибейрaн-Прету, втискивая номер при органайзере сотовым NEC 9A, трафарет оверсайз и закатанные рукава по жакетам транзитно-круизных метисов-плейбоев, у спора бракуя футбольный клуб Васко Да Гама, плутавшей возвышенностью дон Анселмо Габарду, насмешник-бугай-меценат-скотовод, растрясавший зачёсом гудрон помпадур-маллет около быкоподобных костюмных штрихов Сарбакана, фужер Клотильды Холиншейд у лимбов гиацинта, сияя консультантшей-виктимологом от фирмы, укладкой магнифисент плавно вычерчиваясь между фотомоделей, напротив сближения донны Паломы Габарду, переименованной обществом южных господ в Леди Роксетт пассажей гилеи, транжира-кариока из девиц морену-клару, завивку панки-рок стеснив к туземному очелью, надевшая для ежегодного вечера собранный роскошью волн, перьевой длинный плащ ботокудов, Гонсалу Монтейру бразильским дельцом первой линии мимо наладчицких туш пригласил возвращавшегося переводчиком Лабана, знающего португальский от бартерных рейдов Гвинеи-Бисау, запирая гостиную вне часовых обсуждений, Маркиза Сердец наблюдала шуршание Уорделла-Элверсона по блокноту, вдоль прямоугольных конторских очков напряжённо скоблящего видеозаписи месячной давности, к плёнке границей отрезка своих выступлений разыскивавший недочёты по жесто-мимической технике, Путеукладчик системной исправностью формировал стержневой лексикон прикладного общения, для картотечных ролей портативного курса военной доктрины Cord Industries, не понимающая, чем она любовалась в ущербно-притворном занудном начётчике, выморочно-богоизбранном энтузиасте-схоласте, раздёрганном сквозь буквоедскую неврастению, и чем продолжала внутри любоваться, кочуя светлячками до беззвёздного подлеска, у рекогносцировки ниже дебрей пинерайи, нейлоновые шляпы буни с хвостами мотавшихся афро-косиц, между выбритости хай-топ фэйд наравне камуфляжных панам, острогубцы, нащупывавшие колючую проволоку, возле шрамов железа пускали отряд ручейками сгибавшихся абрисов через холмистый бурьян к парагвайскому йерба-матэ, занимая позицию отображением в комплексе термографических камер из ждущей при глыбах нагорий, сварной репликации бронемобиля T8, ютившей .30-й калибр за щитком над графитной обшивкой US Quartermaster Corps борта, готовя пистолеты-пулемёты Jatimatic надствольной меткой оптики в хребтах ночной разведки, сплетая о растр дождевые леса хвойной араукарии по инфракрасному диапазону блуждающей ISI Videoterm, у настроек частот поясной батареи, граня панорамным обзором рельеф скотоводческой фермы при выращенных атталеях среди карнаубских пальм виллы Габарду, Engesa Urutu Eleven литой угловатостью перед фронтоном, досмотрщицкие FN Argentine Navy от портика в мерном качании самозарядных винтовок, снование по видикону горчично-малиновой зыби канарских мастифов и питбультерьеров охраны, кайнганги, втроём увлечённые сплетнями крон Риу-Гранди-Ду-Сул изнутри внедорожного универсала Dangel 505 FWD, наминали канавками стёртый орех лож-прикладов SIG MKMS, вперегиб искажаясь размытостью контуров пироэлектрики угольно-сизого фона, выщёлкивая пятна термограммы к распечаткам, держа Grot CH9/25 на полувзводе, об автоматический предохранитель сместив дульный срез интегрированного глушителя, через давление пятки складного упора, трамбуя цветной вереницей под кожаный старый футляр моментальные карточки ниже устройства, из щёлканий рации Kenwood линуемых боевиков об ажурный бразильский кипрей, жердяные ограды загонов при стаде мясисто-каштановых тучных барроса у левого края и глянцево-чёрных подрывистой вздёрнутости бугаёв маронеза от правого, джутовая мешковина завесами шор флигелей, карабины объездчиков из полусонного треска эндуро, индейцы двух племён гуарани рабочей массой для тракта перегоном над бугристой шерстью пастбищ, за тенты по масти скользящее рамми, у никелировки обводы Snake Charmer 410, разломанные длинноствольные ружья поверх локтевых сгибов или цевьём вкривь плеча смуглых гаучо, взятых к отстрелу бушмейстеров, ёрзающих мимо бычьих копыт, сочной ализариново-алой эмалью Volkswagen Corrado G Sixty владельца, двухдверным лифтбэком парадной дорожки толчёного шлака, среди тепловизорных рамок витые балкончики следа подручных, Danuvia M43 перед Erma-Folmera Maschinenpistole, у дерева ложи обмусленные рукоятки под левосторонней обоймой, в проявочных кадрах от аппаратуры беззвучного тона дразнящей сигарной мишени.
["Celestial Harpooners", Para 1989, Ladderstep #46, Leonard Cohen "Everybody Knows", Doors "Bird Of Prey", Tangerine Dream "The Midnight Trail"]
К чемодану настройкой гнёзд, фазы радиокомплекса, об эфир каботажников, ловя докопонтон судоремонтной, плавучей слепотой кабинных кранов, тянулись опускавшиеся гаки лебёдочного воя через тросы плетёной стали, между поплавками остойчивостью на балансировке турбинной незатопленной громады среди электропомп в отток шпигатов, хлопками искр технического флота спецовки прета мялись волокитой подвесов для закройки автогеном, крепя сторожевой артиллерийский дроблёный катер вдоль подводных крыльев, изучив показания основного барографа, обходящий штурвального, командующим рубки дон Ласерда внутри десантно-транспортного судна биноклем щурил вертолётоносец, выше палубы списанной войсковой авиацией под утиль за реестрами, навстречу перепроданному рыку литых бронеамфибий, высылавших орудия вторичной контрабанды, зачисленные наискось штамповки печатно-уничтоженными в шквале, при боестолкновениях за сметой, наклонно-барражирующей тенью, у датчиков OH-58 Bell Kiowa запрашивал посадку, из хмари приближавшейся тормента среди ламп авионикой панели, стрёкот артсамоходами, к пасти нижнего яруса, вкривь ступеней тряся металл, крючками дождевые плащ-палатки, афрери из Детройта через кубрик, военная расцветка гватемальцев от AGM-3 Algimec платформой, рекрутские затворы терцеронов по MKS AB Interdynamic набора штурмовых складских винтовок, за трапы ловердека глиной берцев, к турели двадцатимиллимитровых, вширь строенных о блок M39 зенитной корабельной установки, над пальмово-шерстистым горизонтом волнующейся дымки побережья, источенные скалы останцами, наравне дебаркадера литоралью диспноэ чащ, развернув порто-франко вглубь, минуя тендер перед створом грота плавучей мастерской ружейной чинки, подсчёты стивидора в хандредвейтах среди грузозахватных строп эскорта, язвя колеи гусеничных рытвин, сварной Portaro 260 D тонул сквозь атталеи и эвтерпы, без пульса фар вразрез антропофагов, Хавьер Браганса шёл за миномёты внутри предштормовых ложбин циклона, трепля ковёр широких палых листьев, хирургом-тератологом от фирмы, ступая при сержантке Гуаране, высокой дамской гривой кнут гагата, качающийся маятником тропки слащаво-некротического смрада, по врубу хвостовик разломом с планки, трофеи контрактованных туземцев, облепленных сквозь раны муравьями, Господин Куиропраксиа Star Z Eighty Four выдвинул портупеей до бруствера, в кевларовом жилете камуфляжа, липучками под волглой брезентовкой, из щёлканья защитной спецодежды ременно-карабинного акцента подручные бригадой Троакаров приветствовали тон Морены Граса от рощи с парагвайским костоправом, рутинно вороша инструментарий, отряды из цветной шпаны Нью-Джерси, грань модульных кросс-масок под фрохоки, респираторы к дрэдлокам, через люмпен Бразилии на рывках плотоядностью, за шейные солдатские жетоны, Beretta M-12S нагаром до папоротника, вверху Suzuki модель LT125 Quadrunner, осколочные травмы средостенья, топорща репродуктор фраз арбитров к овальной толщине бронемобиля Ansaldo Nebiolo уругвайцев, аккакри-ре племён гуажажара линующимся веером из перьев, нательные графления штриховки, Armaguerra Cremona взяв, при двухрядной обойме гнёзд, через тембр перфорацией, среди мундуруку прямых кокаров очелий ананасно-маргинальным узлом внутридикарской субкультуры, начавшей без ролей сопротивляться горстям подофицерских раздражений, набедренным чехлом для Iver Johnson Enforser в антрацитовой пластмассе, двухфутовые чёрные плюмажи от бархатных ткачей хвостами нефти за оттиск надзирателей-майанцев, ероша пеленгаторы конвоя, у ленточных CSWS отладкой тяжёлых образцов картечных ружей, спекающейся кровью из урона, разорванное дрыганье предплечья в бурунном клокотании вен дыма, Стрихнин, заняв складной походный стульчик, настраивавший комплекс чемодана, ловя к балансу радиокаскады, оставил Зелму Рен для терапии отдельно мичиганским ассистентам, прибыв с аппаратурой, чтобы позже расширить этологию кациков, держа телеметрией и супруга глубинно выправляемой особы, Кинич-Ахау вперёд Уицилопочтли, об инкскую пращу к булавам бронзы, наплечники скрещёнными ремнями двух конских черепов Шипе-Тотека, нежа пальмовой зыбкостью моровой окаём вдоль туч, парагвайский хирург цеплял, как сходнями понтонными вгоняли на борт железо глыбой транспортёра, москитные тропические дебри, промяв контагиозной взвесью климат, удары ланкадорес де гранадас последствиями волн бомбардировок, измолотые рифы через отмель у раковин моллюсков побережья, амтрэк AAVP разломом туши, зияющей от люка-аппарели четвёркой изуродованных бранка, на корпусной шершавости проранов, расчётом подчинённые капрала взводили строй Parinco Model 3R, в сиагрусах чеканно добивая корчёвщикам пасьянс для общей ямы, среди вентрально-абстракционистской распахнуто-кишечной мешанины бульдозер громоздил порог отвалом, вплотную амбалажа при кадаврах, на след бактерицидного раствора, шприц-тюбиком ровняя анестетик, Хавьер, у дислокации вправлявший сустав концом по сумке вдоль фрактуры, отпинывал Ка-Бар из наползаний червивой каши органов к разрубу, вширь кобальтовой гущи островками, филиппинцы, бурчащие унисонно о спазм ключей, позади обтекателя, снимали крепежи авиапушки, на рухнувшей игле аэроплана F-9 Grumman Cougar, под жгутами кабинно демонтируя приборы, за течью керосина лонжеронов, как будто паразиты, выедая гноящуюся падаль фюзеляжа, товарно разворочав истребитель у вдавлин реактивного отсека дюралем стреловидных грязных крыльев и трещин фонаря поверх штурвала, отключённой трансляцией Betamax для заказчиков, стопкой в плёночном экспорте, Хавьер отчистил спиртом гной ланцетов, пальпируя личиночный слой раны о выход экспансивного заряда изодранной каймой встык подреберья, на тёмных грандах ветвью отражений, ..орфинная инъекция к абсцессу, резиновым жгутом сцепив застёжку до шрама плечевой культи афрери, штрих футового палочника сельвы у мёртвых окторонов, проползая вкривь штолен изувеченной трахеи, щипцами для осколков погружаясь на фасциях в сжимавшиеся ткани, ришты под экскрементами, через петли распоротой дрожи мышечных контуров, плевральным свистом теша гемоторакс, бригадой ассистентов Троакары за насыпью к брезенту мокрых ранцев и плащ-палатке сверху для винтовок, игрунки с ревунами астрокарий на сгустки мух слезавшие по кронам, Браганса обкормил фольгой таблеток рёв прета в демаркации волокон, дугой аккумуляторного темпа снижающий фрезу электротяги, кромсая суставную щель отточкой, на экзартикуляции взбрив сепсис, давил при лигатуре зуд артерий, из шёпота среди походных коек обугленно-промазанных комбастий, но чем Его багрилось одеянье и ризы, будто пляской над точилом, Он вытоптал меж бездной их во гневе, пятнавший одеянья кровью стана, и ризы сплошь марая для Вефили, бортовой хрип доставщика Unimog Four-Two-Six рыхлил вторсырьё артпозиции, напротив Soko Sagyo Ki за вилы клешнями бронированной машины, вдоль тросов буксировочной оснастки изогнутой железной фермы крана о гусенично-дизельные ритмы, Хавьер, под останцами различавший среди гранита в мутной пляжной зоне бликующей маренго-лакировкой рояль Yamaha, всверливался глубже, поющий Mac Tonight эстрадной моды к обряженности лунным пианистом, ощеренная морда-полумесяц вэйфарерами стиля рокабилли, горланя, точно вымесок-уродец из пальмовой норы компрачикосов, у следа трафаретного граффити листами БТР за самодельной турелью счетверённых пулемётов, грузовой AM General, сквозь напор Cummins NHC мимо плит аутригеров, гидравликой стрелы вёл переправку объёма запчастей и агрегатов подряд военных швов металлолома, лебёдки вездеходного кортежа при барже наравне плавучих кранов, о рейсы вертолётного транзита узлов к десантно-доковому судну, контрэйлер снаряжения врозь трюма, заполненный челночно по маршруту складского автокара ловердеком, огромный парагвайский тератолог у южных дебрей вглядывался едкой нахмуренной гримасой перед трупом, за рваной парашютной целью в стропах, мглой купола до анаденантеры, свисавшего капроновой медузой, пока две желтогорлых каракары, от сучьев морща сажей оперенье, исклёвывали шею бортрадиста, вздыбив автоматический Pallad M GA-1000, множа кумулятивный гвалт, бугай Тескатлипока выше Honda Four Trax гонял бескамерные шины, линуя квадроциклом побережье, мотающий вкривь зеркало-нагрудик и серьги под узор обсидиана, в иштлан тлатлаан ревя, шуршал хвостами алмазного фазана о затылок вразрез кецалькомитля серых крапин, Уиллэм Рен, за плетение мезоамериканских черт свитый татуировками, граня торс бодибилдера для фосок, двоил мотощитки на портупеях, маквавитлем бродя среди кациков, затворы дробовых AA-12 майанских Ицамна и Тонатиу, юкарами гилеи арасари, до птицы-капуцина у гвианской цветной селенидеры к маске взгляда, Стрихнин буравил Caterpillar Goer системы M559, в подвижном сочленении носивший вес топливной цистерны мимо взгорья, заметив слева шомпольную чистку троими боливийцами каналов для роторной турельной GAU-8, коробя за надульником слой гари, под семь стволов шлифующие блоком GE Avenger 30 mm, хирург тревожил около дескансо в беззвучности сержантку Гуарану, занявшую стальной патронный короб, о борозды шрамированных узких, темнеющих рельефом плеч гарота, с цепочкой от ноздри к серьге вдоль мочки, она снимала радионаушник, при лентах гильз армейского жилета показывая между бегунками ружьё EFAB RFCT Хавьеру, подняв шестикаморный скорострельный винтовочный провар гнёзд механизма, в беззвеньевом питании зазоров, оскаленная девичьим восторгом, до штабеля бронёй листов к починке, об искры ниже следа газорезки у ямин орудийных ложементов, баллончики с густым аэрозолем для Hanomag, изъеденного холкой, возле Terrapro YFP из рычаний кик-стартера двух наёмников-гаучо, стрелками скотогоны каатинги при никарагуанском живодёре, среди гранатомётчиков-метисов, иглистые мохоки под серрейтор, охотой в баллистическом нейлоне сквозь пальмы асаи взбив дульный тормоз, давя Norinco HMG зенитной станиной мимо карниворов чащи, размолотый кросс-шлем дугой потёков от слизистой лохмато-пенной массы, на гусеничной тине к пулестойкой амфибийной спине электропривод UGWS под лязганье Bushmaster, Эскудо Жоаким Рибейру, взятый при фирме стержневым контрабандистом, ориша в талисманный чад раздавал над ритонами, с кандомбле терракотой жил, от Eniak Durango, из пикапа, за стёкла Papillon рекламной явью, сквозь бачки и усишки златозубо кивавший стетсон брик в нефть марселета, хирург узнал гам HRP-1G Piasecki на тандемной компоновке, вдали от клейких мангров гелипорта ссекающий разрытый берег шторма, изнутри Уорделл-Элверсон приказал строить векторно направление к тендеру, минуя корабельные бараки, LCAC кормившие десантом, от газовых турбин подушкой судна, берущего контрактно мародёров, туда, где подточилия бездонной снарядной чехардой переливались.
["Celestial Harpooners", Rio De Janeiro 1989, Ladderstep #47, Jean Michel Jarre "Zoolookologie", Mylene Farmer "La Ronde Triste", Angelo Braduardi "Gulliver", Bananarama "Venus"]
Жмуря португальские балконы вдоль кофеен, сумерками улочек район Святой Терезы около фонарных колб моргания вибраций солодовой краской вплёл трамвайные вагоны между галерей тропикализма-урбанизма, обводы Sbarro Challenge эпатажной беззеркальностью, шаркая, на сопровождении Moretti Midimaxi, плавали извилистой неровностью асфальта, с выторгованным блицполотном в стиль авант-гарде, маллет джелли-ролл вверху горчичной олимпийки, бело-киноварные лампасные штанины, кедами о темп акселератора педали, дробно обгоняя Felber Exellence V8, через радиатор-гребень ржавчиной фастбэка слыша аппетит моторных камер возле шлангов, смазанный клин спорт-купе антенной магнитолы узил синтезаторные волны горной ткани, за бальфуродендроны кюветных чащ к перобам, вдоль цементных тьюбингов скольжения тоннелей, мраком под грунтующие фары Dankar Squalo, Фелициа круизной пассажиркой рядом с Кевином, выстроив, пуговично блэйзер оверсайз на луч вискозы, мимо теребления Cartier браслетной гладью, вслед набормотав, что отсылала патронессой Кобру после Йара вербовать арруасейру внутригородским эскортом шови-кариокас, для противовеса шлаку пригородов Рио, многим вряд ли лучше тех гельминтов по фавелам, что досрочно пауперизованы к уставу псарных генералов за багаж десятилетий, ногтем указавшая по вилле Сарбакана, Moretti 900 на четверых телохранителей, кузовом, тесно доставляющих презент Глэм-Силк Монтейру, двигался при Challenge One, встречая огранённый профиль резиденции хай-тек в садах из кассий, пау-бразил куртин, до саманей саман аллеи, к рощице маврикии карана и эвтерпы, вглубь стереометрии этажных перепадов ребусной фактуры боковин стеклобетона, морща плоскостные жалюзи по ширмам секций, вправо глянцевито-лазуритовой эмалью с охровыми вставками на штампах репродукций контур Alfa Romeo Carabo светской дамы, в зеркальном напылении оконных панорамных зон, близостью, Шику, Джанфранческо и Умберту при винтовках пультом отмыкали фон гаражного роль-ставня, рамочно впустив кит-кар мисс Ледуэлл с преппи-яппи, ставя двери ножницами под аллагоптеры, Кевин Уорделл-Элверсон вперёд Глэм-Силк чертился для ручных детекторов пороговой мишенью, сквозь пазы к осмотру алюминиевых кейсов демонстрационной элегантности товара, мимо торцевой отметки видеоконтроля, напротив увлечённого снования лакенуа, ретушью, Чезар Лабан, ведший диалог об усилитель около Гонсалу на вопросах спецтранзита, рядом обнаруживавший парой коммерсантов, сделался экспромтно переводчиком для фирмы, рекомендовав ализариновой расцветки ересь полотном кубизма гаучо в подарок, вывернувшись мордой, Сарбакан измял почтенно бурную признательность глубинного фасона, кнопкой интеркома зазывающий прислугу, афро-бразильянкам поручая вздеть картину через голубой свет у панелей коридоров, Нанду сателлитом при дельце грел барабанный корпус дробового бесприкладного Protecta, шествуя неслышно за объёмистым владельцем, дон Монтейру в офисных очках и летних брогах шмыгал полотняными штанами из гостиной, мусля тон футбольной формы Gremio от клуба, тщательно разглаженной по номеру команды, среди газоразрядных потолочных трубок жёлобом, отзвуки, Lumaphone стенной миниэкранной зыбью связи, лысый компрадор сафари-абрисом рубашки, возле нашивных карманов щупал талисманы, около загара скуловой шрам взяв гримасой, к шеренге кинескопно сузив боестолкновения, записью, между передатчиков станинной термограммы, броский силуэт Путеукладчика-Ловчонка стройно-атлетических границ, отображался в кондиционированных залах южной виллы, голос теледикторши акцентом счетверённой видеотрансляции среди помех циклона, бамия, гуава и кокосы вровень манго, блюдом ананасов до шипучки гуараны, под никелированную мебель спин кожзама, угольный винил, скобля мотив электрофоном, отсверк шляпой флоппи Мелисандры на кушетке, преппи-яппи следовал швом кедов за мулаткой, Фелициа, манерой бизнес-леди сжав NEC 9A, туфельки, через мозаичные спирали-кущи плиток, чаши металлических изогнутых торшеров Arco Lamp о тень галапагосской игуаны, вазами рифлёный стеклопластик для латаний, раписа, ховеи, ликуал и гиофорбы, Кевин распознавший бёдра дам на степ-платформах, дуэтно вскользь приветствовал штрих лайкры за аэробикой, выгибом, леггинсы цветочной вязи принта Леди Роксетт, груди за подтяжками синтетики, у махов нежностью давящие под хромовый эспандер, Линд рок-гитаристкой в облегающем стрейч-боди, к ультрафиолетовому свету на простенках дёргала гимнастикой трико из эластана, слыша начинающийся ливень сизых крапин, мглой багассы шорох ниспадающим каскадом гидродинамической системы через сайдинг, хэдбэнды и напульсники молека за текучие, смутные, длинные скульптуры оргстекла врозь искажений, флирт Паломы жестом бразильянок для Парфорса, выветрив учтивость браконьера от Гонсалу, дон Монтейру чинно принялся распространяться шустрой обстоятельностью всякого фаната, из сепаратистских штатов звёзд-араукарий, ширясь прославлять чемпионат Либертадорес 83-го, на Gremio триумфе, с главным кубком вице-чемпионства у трофеев клубной чехарды мячепинательских регалий, Кевин и Фелициа вкривь меток перевода силились его направить грузооборотной инвестиционной стёжкой роста дивидендов, мимо представительства Cord Industries вояжем гринго-волосатиков за лючиной армтрака, чтобы разгрести трущобно-прелый мегаполис, владелец резиденции увёл гостей до птичника, сквозь буфет, сухо объяснив подать батида визитёрам, дробностью лёд, сахар, маракуйя и кашаса, бродящий возле полочных рядов коллекционных бутс, офисно, перед измельчителем для выкладок отчёта сдвинул электронную печатную машинку, чтобы снять гарпунное ружьё к набору лезвий, около чехла, хвалясь приметной гравировкой, с дарственным клеймом от знаменитостей Параны, выше механизма на пневматике затвора, попутно обсуждающий двойную бухгалтерию, в трудностях, для урбанизированной части региона при фекализации ветвей госаппаратом, из-под алгоритма теневой торговли сельвы, Глэм-Силк, в широкоплечем деловом жакете юркая, между спин, вздёрнуто за Кевином и Чезаром ловила трелью сквозь тенисто-лазуритовые блики створ менажерии, бронестёклами вширь клеток, перед якамарой, челноклювом и агами, чопорный змеиный ястреб маской рощ над жердью, тембр оропендолы мимо зонтичной котинги, напротив стеблевого шевеления аракуры, вдоль щелчка, медленно включая JVS Videosphere, ниже многоцветных гамаков с кистями охры, через павильон Гонсалу вдумчиво делился, как адресно пытался обустроить круг Сан-Паулу, восемь лет, вязкие заторы до финансового центра из нераспланированности грузопотока, давнее жульё и грабежи фавел окраин, гуще, чем дрянной сортамент парду кариокас, перенаселённость и висящий смог на фурах, не беспозвоночное, однако предпочёл же сбросить контрафактный чёрный рынок под ос-оми, среди новогвинейской шилоклювой пары райских птиц, взбив зерно, тьютор Сарбакан при чернокожем Режиналду, тешил синегрудую астрапию до корма, обмусливший паторию с трубящей манукодией, правя шифр, за телохранителем Кардозу отпирая секцию для внутреннего стрельбища крон виллы, скосом Джанфранческо и Умберту подавали кейсы алюминия, у вставок поропласта смерив образцы вверх запчастей до инструментов, Лабан португальской речью между отофона, тронув Хеклер-Кох новейшей базой прототипов, бегло разграничил суррогат с эквивалентом, вытянув компактный PDW от синей кальки данных чертежа в текущий год, разблокировкой звеньев УСМ на переводчике режима, где быкообразный господин предприниматель, облапив трафарет потенциального бестселлера, гладя спуск, взбрил двухрукояточным HK-GIAT пульс целей, сверивший заниженный увод ствола к отдаче, под унификацией .30-го калибра, леностью качающий п/п вкривь струйки дыма, звал гостей, хлопком для выключателя на отклик, с тем, чтобы засвидетельствовать скульпторше почтение, зрелищно, Кевин и Глэм-Силк блуждали через виридарий, к зарослям периметра до линии бассейна, между панорамно-полуночной слизи окон, спиральным имбирём у опахал врозь арборетума, цикасы, диксонии, брахеи и стрелки манихота, нефтью голубой флуоресценции сквозного модульного сада-глиптотеки в слое плиток, странные звериные скелетные фигуры белой глиной связок при эмали реквизита, огромный муравьед продолговатой костью челюсти, высившись, будто существо из штормовых фантасмагорий, с гривой узловых кореньев, замыслом одетый в сетчатый графитный пеньюар на клетке рёбер, дамскими чулками под белёсые суставы, держа у лапы трубкой вдоль колечек Princess Telephone, остовы, нанду, казуаров и ябиру от агами, кроя напыление хребтов аэрозолем, перед кинокамерой в бюстье провислой тканью сажевого шёлка, мимо шилд-очков за клювы, смесью каолиновые жилы для каркаса, пряча в эпифиты дождевых лесов бескожесть, через толстоствольные бутылочные пальмы около бассейнового зеркала вуали, струйкой темноты ветвя грозу шоссе снаружи, туго позвонками у обвитой клавитары, радиоприёмник вровень пасти анаконды, штырь антенной, векторно торчащий по глазнице, ажурный хвост удава восковой антропоморфностью, сплётшийся, через квадроцикл, зубами корча сигариллу, между экспозиции скелетных броских тварей, Гонсалу как владелец резиденции, стучавшийся, трепетно, выпросил за щёлкой разрешение супруги разом на визит фотомодели с преппи-яппи, морща кариоты зыбью шелеста бригамий, где скоблила нечто молодой спортсменкой Бруна, пальмовым узором на изгаженных лосинах, в топе-водолазке, респираторе и паре узких нитяных перчаток, вздёрнутым буффоном стиля Джоэн Коллинз из Династии на ленте, скульпторша для гигероподобного зверинца чиркала второй костистый абрис муравьедом, сдавившим штырь-гарпун вверх человеческого черепа, драя сап, леди коммерсанта аэрографом бродила мимо швов лопаток о налёт стальных оттенков, заинтересованностью гложа торс Ловчонка, около Фелиции, Парфорса и Монтейру, Кевин Уорделл-Элверсон, беззвучно отстраняясь, помешивал батида впереди за льдом и сахаром, ищущий, течью к бронестёклам виридария из дуктов, через капироны и гвианские багассы, винтовкой сателлита Шику ближе скул мерцания, влажностью, глянец призм шлифовки Alfa Romeo Carabo, смятый вдох одиннадцатилетнего мальчишки, ждущий поступь чёрного Мулунгу за гилеей, ролью усмирительницы взводных свар мисс Крэйтон, взглядом наскребала гниль тропического мрака, с горно-небоскрёбно-пикотажной окантовкой, ворочая фруктовый леденец дум-дум от палочки, в гул поршней, хрустом у фарфоровых моляров лейтенантши, взбив кевлар армейского жилета бегунками, трогала подсумки о нашитые карманы, выцепив обрывок фотокарточки Паранга, южные граффити эспланадой через кроны, Уго, направляющий Engesa Four шофёром, лобная повязка вровень джери кёрл Таборды, лямочный OG44 Armaguerra Cremona за кордуровой спортивной перетяжкой гнёзд, встык обойм, Джоэн растрясла плечо капрала, над проспектом высветив борьбу из танцевальных состязаний, трибосом в накатах ритуальной капоэйры, через барабанную синхронность у опоры стёршихся ладоней, о двойной замах ступнями, далью фонарей извне травя круизный лайнер, спящие кофейни мошкары витых кронштейнов, тесня полуоблезлые лепные чаши-эркеры, гротами, жилистая Кобра надевала Bernardelli искоса виниловым чехлом до портупеи, между океанской взвеси шквалистых порывов, Йару торопливо указавшая на дёготь кранцевых покрышек о добытчицкие лодки, берегом граня короткобазный внедорожник, в пене звёзд линующий спасательные вышки, массой к волнолому стен ревущего прибоя, охотница ловила у питейной старых бунгало, туринги, крейсеры и выгнутые чопперы морену, вспомнив про разграбленный склад местного спиртного, замкнуто сверлящая, как риодежанейрцы под иллюминаторами Pinto Cruising Wagon из универсала доставали вкривь бренчавшей тяжестью пластмассовые ящики отсека, взбалтывая гуще тростниковый ритм кашасой, верзилы бранка мимо сальвадорских получателей, смуглостью, никарагуанцы выше струек басеадо, за телескопические штанги хрома вилок Sturgis FXB подряд V30 Honda Magna, выруливший боббер Triumph T100R Daytona около Gurgel Caribe X-12 стаи потных волосатиков, до бугелей на отсверк магнием вскользь дисков боливийских самбо клуба, штрихуя Charger Valiant RT по рыку Hemi-6, Руй Кабрал, точно разгоняющий москитов страстью в жестах, дымом антрацитово-курчавых усобаков наспех отдавал распоряжения шеренге, выдернувший трубчатый фонарик за косухой, шмыгнул к бусам шторы заведения, юлящий издали лучом при дощаных плевках настила, оставив смрад бразильского Engesa у обочины, грацией, дамские военные ботинки из нейлона, шорох камуфляжными штанами офицерши, кобурами вдоль бёдер запасной Kommando LDP, тёршийся, в плавности Cam-Stat X-Nine-One-One среди застёжек, бликами нашейные солдатские жетоны, Джоэн странной гибкостью чудовища сближала контур филиппинца, вычищающего с губкой низом длинношеий мотоцикл, нося ведёрко, Таборда пропустил мисс Крэйтон сетью обиталища, двигаясь, к поискам взлохмаченного парду-кариока, выпитый имбирно-ананасовый алуа, ящики столами и шезлонги для страшилищ в плётках десяти гудронных кос при медных кольцах, джоггеры за ливневые пятна автострады, брившийся мулат Велосиметру, безрукавкой с принтом Legiao Urbana, к сору от щетины чиркая скулу опасным лезвием на ощупь, двое уругвайских бугаёв, перебиравших наручи индейского орнамента у рвоты пальмовой буфетной стойки, ёрзая железом клёпанных ремней подряд разъевшихся седалищ, обрезки потолочной клейкой ленты, нависая, в крапинах, медленно ссыхающихся мух под зуд аргона, связки талисманов на груди капоэйриста, Урсу мимо сажи баббл-пёрм, сдав гватемальцу краденые метки отчеканенных реалов гербово вверху нумизматической подставки, рыхлой скрупулёзностью высчитывал, мусоля новые крузадо в министерских надпечатках, минуя ворс цветастого джоронго зыбью вешалки, ласково, Джоэн подтащила темнокожего Картушу с угольной площадкой из кудрей, взяв штырь-лабретку, между тонких пальчиков, дразня полуугрозой, дрогнув позади от истерического рёва, слыша мухобойкой дамский шлёпанец вдоль кранов, Йар и лейтенантша развернулись ближе к дылде, справа фотоснимком узнавая скандалиста, будто занимающий собой пятнадцать акров, облаком заглатывая абрисы пространства, Руй Кабрал, для гонщиков зовущийся Парангом, в танце балисонга пятернёй ерошил фаску, помповой системой деловито подбивая нижний магазин двухрукояточного Valtro 350 PM-5 над складным упором, встретивший парсейро и гачина басовизгом, жующий трубку зулу, вширь патлатой лупоглазости, дёргано, рупорный усач-толстяк из парду-кариокас, тряс к серьгам длиннющий чёрный маллет под хэдбэндом, вскользь напоминая разъярявшийся бульдозер между глянца отсветов шоссейной южной куртки, буйно принялся в круг созывать мотоциклистов, гладя штык-тесак, до секача мясницкой правки, влажный дол разомкнутой навахой вровень берцев, ржавый вентилятор мельтешением сплетений тины перуанских узелковых кипу ставен, охотница, наметив Йара штатным переводчиком, вытрясла, по косноязычию снабженческого толка бизнес-предложение Cord Industries для Руя, вне зуэйра чистой пересылкой грана-кейсов, наличностью от фирмы при удобной конвертации, к логову, чешущейся псиной на уловках размышлений, в морде отражённые блуждания Паранга заново стекались фразотворческой потугой, когда он различил зверька напротив сора блоком Stride, всхлипнувший, точно водевильная кривляка-недотрога, бурным воем требуя размазать, изувечить, выпотрошить, перешинковать и накорёжить, серого гризона с полосатой окаёмкой, что недавно сделался обидчиком Кабрала, выпустив анальный шквал секретом под косухой, наёмницу браня кадела гринго, что привадила, каверзой, самую чудовищную гадость из возможных, байкерской оравой расчехлявшие резервы, Картушу, Урсу и Велосиметру драли залпами, в ящиках, прыткое виляние фырчавшего гризона, между несведённых счётов гарканьем Паранга, бредящего твёрдо поквитаться со зверушкой, над восьмизарядной хмарью помпового Valtro, дрыгая карманные двуствольные Garrucha при .38-м калибре с внешними курками, Ruger Mark 2 Hunter молотил пальбой шезлонги, к .357-й гортани свёрл Colt Python, взгрев шестидюймовый темп GP-100 Ruger лязгом, отстреливаясь через Bernardelli наравне Cam-Stat, в проблеске, выше автоматики Norinco Eighty Уго, дыбя перфорацией кожух под Armaguerra, Джоэн за настольным Искупителем латинян, сквозь ругань покидавшая растресканное бунгало, к топоту, мимо перекрёстка обстучав запас Engesa, нервно огибавшая бразильский внедорожник, щупала Hawk Industries рюкзачного брезента, глухо надевающая вскользь ремень снарядов, держа гранатомёт MM-One Rogak барабаном гильз, накрепко, в сторону аргоновой рекламы лазурита, дном располовинившая секции Ford Pinto, выворотив ставенное эхо на расщепах, гвалтом сквозь метающийся крен литых дрэг-баров, об электростартер запуская Honda Magna, шинно искромсав Gurgel Caribe X-12 вместе с прета-риодежанейрцами от рамы, Кобра направляла в перебежках дульный сгусток, буравя кумуляцией шоссейный Triumph Bonneville, взрывом искр, между оребрённых шлангов перед боливийцем, Руй Кабрал, сигналящий, махал пластмассой тапок, высунувшись торсом из оконного раствора справа Charger Valiant RT, моля пощады, Йара и охотницу, азартно тараторил, ближе обращающийся только мана-мано, вываливавшийся от спорт-купе за сворой байкеров, радостно, парду-кариока тёр бурунно усобаки, с Valtro озирающийся в поисках гризона, бойфрендом зовя Таборду около мисс Крэйтон, заинтересованный поставками винтовок, липнул, между склада регулярников зудящий добыть им скорострельные трещотки за подстволочью, искоса, Джоэн от фрохока убрала хэдбэнд по знаку лобной нефтяной татуировки анархистов, молча наблюдавшая, как тенью потаскуха возле барных впадин отдалялась левой шлёпкой, силившаяся заправить груди сквозь бандини, в причудливом спокойствии ловя губами трубочку, мимо фур, выше кайпифрута с манго хлюпая коктейлем, через океанскую мглу ветреной эвтерпы, капель ночного ливня по бокалу кромки берега, щёкотом.
["The Lot And The Yoke", Boston 1886, Ladderstep #48, Orchestral And Choir Version "Forty Years On", Folk Version "The Hackler From Grouse Hall", Choir Version "The Long Day Closes"]
Пружинкой водружающий конторское пенсне мясистой роже, не лишённой и приятности грузно-медвежьей отнюдь, густой обвод манишкою крахмальною распыженно гарнирует владетеля поместья Геркулесовы Столпы, лихого бостонского комиссионера, приосаненного Мортимера Корда, об аллонж запечатлённого вдоль грюндерства анналов строевых Осуетившимся, к мерцанью наблюдая представление каскадных дюжин газовых футляров порселена свечей, лепниной золочёной опоясков бенуара танцевальной залы, где великосветской чашей раута даются антрепризные спектакли, вдохновенно лицезрея наравне тропы узорного парчового ковра за скрестный шаг противоборство фехтовальное по-юношески стройного шпажиста между Берою да Биршею, финт выполнив чеканно на отбиве контратакой углового броска, разрезами колетов ниже проволочных масок, наседавший под качанье хрусталя привесок люстр, до ископаемых чудовищ лакировки постамента вскользь минуя распор, скелетною громадой бронтотерия, воздевшего немотно шишки ростра черепные жвачным рядом зубов, среди окаменелостей у лезвия, захваченного вкось, теснящий Люциуса Бэрдолфа, неузнанный по девичьему стану фехтовальщик, пропускающий маневренной борьбой костистый остов исполинского оленя, за лопатные рога скачком лязг фухтельный тушует, поразив ко сгибу локтя натиск Доналбайна мимо фланконады, отстранясь дегаже, бурчащий управителю именья назади, Осуетившийся в пенсне дарует взор коронной службы порученцам до расшивки адъютантской через кители имперских верноподданных, каменьями сверкающие ложи, соколки на сходе взлизинном, лоснящиеся от фиксатуара куафюрного, у сборчатых фестонов драпировок ординарцы под ранг, мундирной гордой выпушкою подле биржевых фантасмагорий омбраманов, аксельбантовые плети офицерского состава Австро-Венгрии, всплошную аграманта дамских платьев, театральные бинокли инкрустацией напудренных фарфорово-смурных японок церемониальною повадкой недвижимых ланит, сражаясь против Бэрдолфа и Доналбайна парой, фехтовальщик, встречно пользуясь лишь кистью намуштрованною, мимо каннелированных фустов под аканты капителей отбивает нападенье, многозвучно пропустив камин во мраморном убранстве до позиции из кварты, расправляясь об укол прямого выпада с дуэтом гардекоров, тьмой литавры дразня, кларнеты да гобои оркестрантские, выбрасывает сетчатую маску, оказав себя для публики, взалкавшей зрелищ, юною баронскою симпатией, Орайга медлит росчерком офортовым созвездья крапа вежд среди графитных бурунов кудрей, ступая вскользь манерою кантабиле, тушующая выдохи нестройные подряд, салютовавшая эфесом через шквал рукоплесканий, адресованных шпажистке-чаровнице, бенуар испестрив, где плотно завитками оперённые вельможи гоготать изволят столь самозабвенно, что монокли вслед проглатывают, наново изблёвывая подле шемизеток лифов узких, обмарав герцогинь, кривя до пасти старческой фальшчелюсти тугого целлулоида, задорно наскакавшиеся в ржанье при затылках, о покато вздетый фордек эгоистки сморщив кожаную полость над гербами карет, ландо грунтует фрачные короткие плащи для экипажей прибывавших визитёров сквозь погонные крылатки, вспять светильных камер газовых аллей корон чугунного изгиба за навершье крепежей столбовых, фонарщик тощий прочностью сквалыжной отпирает клапан, в чирканье снобродством вередя шестиэтажные высотные фасады, меж лучинкой будто даже пособляя дел грабёжных мастерам чинить неузнанными шуструю расправу над бренчанием карманным у прохожих, вне покорства обиталищ бугорчаточных, где из увеселений, разве, тиф брюшной да ямы при церквушке, сноровистой аллилуйничать за кружкою для мелочи, Валет Копыт, мотком бечёвки гири отцеплявший ниже лямки, узкополой мглой цилиндра трубочиста продвигается с ватагой подмастерьев разухабистых, болтающий задорно дымоходной круглой щёткою на проволочном ярде рукояти, хмарь кирпичных тротуаров опоясавший скрипучею тележкою со скарбом, до штанинных заплат, обмотки антрацитные ровняя к башмакам, даёт наказы пострелятам Кинкейд Бёрн из рвано-дёрганой ухмылки шалопайства немудрёного при сажею расписанной мордашке и колючем взоре леди Алассандры с чертенячей близнецов железной искоркою, щуря модильонный карниз, до кромки приставною утлой лесенкою, шлак ступеней втягивают сверху за собою огольцы, среди картушей по атлантам колоннадным хулиганисто карабкаясь в шушуканье, разыскивая надобный, к припасам у балконов через эркеры отвесно начинённый барабан особняка, золой облапленные фризы пропуская, трубочист, о черепичный скат вышагивая судорогой, муслит закоптелый пыльный ворванный фонарь щербиной наискось ольхового копытного протеза вместо левой кисти, взятого ремнями под чернильный жакет, мелькающий двубортным строем пуговиц врозь окон слуховых, при коих дремлют хрипло сомкнутые дверцы крысоловок, наравне озоровать гораздых споро зауголышей, всё дабы подготовленный устроить развозной Брандернахт, из впадин островерхих граней башенок плетя викторианством зрелым отсвет Геркулесовых Столпов, когда баронствующий Мортимер в парадном сюртучье, о жёсткий ворот целлулоидный поклонствует Орайге, чей решительно прекрасен юный облик, сплошь ухлёстывавший за эманципанткою среди прелестниц, к вальсу ангажированных, россыпью любезностей венчает куафюрные эмалевые розы окаймленья дамы перловых росинок меж высокими клубами вдоль пучин обсидиана, ворожбою уловив пороховое начертание созвездием Возничего, цветущим обок мрака зениц, присборенные рюши закосматив из гавота над кулисным следом юбок полонез, где вширь друг друга восхваляется паркетное туфлярство за валторнами подряд контрафаготов, ободряя гуще праведную скаредность фабричную во имя расточительства пустого бальных фраков об атласные жилеты с низкой талией, вертящиеся, будто бы Начала, Силы, Власти да Престолы в бенуаровом порхалище у бостонского комиссионера-миллионщика, фужеры пеня вскользь игры браслеток за напудренные плечи, кавалеры, непременностью перчаточною, чтобы не мараться впрок о разное дамьё, благопристойным чинодральством осеняют аркатуры ламбрекенных завес, расшвыривая пуще вокализные извольте да помилуйте, за смокингами Бэрдолфа и Доналбайна, красочно вытягивая Рёдерер поверх, Осуетившийся приветствует меж фуги оркестровой сгусток блёжных плутобестий, колыхающихся, точно заливное из телячьих ножек, тужа Позолоченный Век, напруженно листает всеобъемлющее чванство сиволапой каллиграфией заполненные книжечки для танцев, ибо ныне всяк безграмотен, что Кифа подле Врат Господних, выпятив нагрудные горжеты офицерские мундиров эполетной канители, цислейтанцы винервальдские тесьмою дровосеково-жучиных усобаков призывают ликёр, обругивая бархат верениц мадемуазель, до чрезвычайности седалищных из пышности турнюров, мимо шлейфа над перстами иностранных сильфид, являвшийся сэр Вардемен, Паж Кубков да Вольтерчик шестилетний, долговласый в прежней ричмондской манере, под воронкою для браги на макушке, деловитой смёткой обмиссионеренного сагамора возит фрикционное латунное орудье за казённый шнур среди штиблетной кривости вальсирующих, Мортимера издавна прилюдно величая прытким старцем и держа своей особою премного от вольтеровского мелкого поганца вольнодумства, неврасцеп обыкновенно провожаемый бароном восвояси шустро за ухо, сменяясь интродукцией, при лендлере вельможи императора от Эдо гладью перевязей шёлка, на указах Муцухито примерявшие фрак, вдогонку завивания бород, что в Старом Свете, да сноровку обретая под лорнированье дам за водевильною свирепостью о шастанье японских виц-мундиров на ветвящейся расшивке вдоль грудин, при узловых обшлагах, потешным строем гипсовые бюсты морд оленьих возле псовых канта залы, обрамляя парафин свечных торшеров назади скелетной глыбою пещерного медведя, возвышавшегося пробкою в затылочном отверстье, что и шушера присутственная, выгнуто-отёчные консервно-кобелиные чикагские дельцы, нефтедобытчицкие и станкостроительные, ткальные, прядильные, кожевенные отрасли да промысли зажравшие сутяжники врозь раута червей, отколь иная расфуфыренная фря подряд бросается кружить со шпорным вахмистром на грёзах преуспеть кудлато-шкапною артисткой в полюбовницах, узревши акротерии фронтона Геркулесовых Столпов за остеклённые люнетты при фасаде, трубочиста гурьба, не делается жупелом для коей чернокрысье причердачное, и втёмную доплюнуть до Луны ей раз лишь плюнуть, обок выдерги снимая ромбы стёкол бельведера, нагружающие ветхую бугристую холстину из подцепленных мешков золы, шипят и верещат, перебираясь тесной кровлей об уложенную лестницу мостками торцевых балюстрад, Валет Копыт меж радостною корчей семенит четырёхскатных крыш ступенчатым изломом, над петлёй железной вровень дымоходов кирпича мотая сажевою щёткой, подмастерьев окликавший перестуком, догибает винтовой зажим протеза у ременной краги, розно пред журфиксом зауголыши, растрёпанные блохами да ваксой напомаженные, юркают о вальмовый желобчатый уклон за парапетом, где уже ворчат и возятся клетушками лесные ощетиненные холки чехардой росомах, ночлежники сторонним лазом правят назади колец бикфордов шнур, толкая волглой шерстью мимо проволоки, вздёрнуто нашедшие каминную трубу парадной залы, Кинкейд Бёрн переминается люкарнами вдоль окон слуховых из неуёмной Пляски Виттовой, окрест вороньих лестниц над хребтом площадей, тушуясь от вершины клиновидной черепицей острых башенок, артельною кривлякой созерцая вперегиб, что у Есфири на пиру, орденоносный свод плешивыми затылками владетелей усов размером с прелую куницу, между коими лепного тугоумья, точно дырок в барабанной трескотне пианол, штирийцы да тирольцы австрияк за пруссаками, вюртембергцы от эрцгерцогства парадных назначенцев, перемешанных маркграфствами всплошную знати кайзеровской, право, чёрти кто, изволочившись плиссированной каймой нарядов леди, под фигурными кадансами венчая туры вальса, обок сытых гардекоров чинодральства для Богемии ландтага вширь драбантов-костоломов при их милости, за рёберным каркасом эпиорниса к блистанию настенных канделябров ювелирною симпатией Орайгу провожая, грюндер-комиссионер у отворотов глади шалевой на бальном дегтевом сюртуке, пенсне сажает, вкратце оглашавший извинения министра-президента Цислейтании, усердно накаляканные прежде в роспись Таафе, покуда Хиробуми, Жюль Греви да Франц Иосиф, ожидавшие с гостинцами к передней, всё гадательствуют шустро, озарит ли благосклонностью их дошлой столь весомая деляга, через перловые серьги круговертью отчеканив полонез мадьярским чардашем басонно-эполетного изблёванного сброда человечества, турнюрных драпировок ворошением гарнируя скелет гиппариона о изгибы позвонками стержневого столба, вальсировавший ком глистов, из обер-офицерства содержанок да отребья кровожорного имперской канцелярщины в литаврах посреди контрафаготов отзывается на гулкий свист щербато-подворотенный струною балюстрад к недоуменью, извихрившейся золою от мешков над сквозняками, тучей сажи оплетаются при вальмовой гурьбе оравы газовые люстры, отягчённые подвесками резного хрусталя верениц, протряхивая грудой у бечёвки за отверстые клетушки росомах в печные трубы Геркулесовых Столпов, из шалопутства Кинкейд Бёрн для иноземцев полнит мраморный камин вертлявым скопищем теней обжорных нравов крепкозубого зверья, когда почётные туфляры-пустоплясы боронят грудобрюшной преграды судороги пепловых клубов, стараясь выдворить перстнями наседающее тявканье мохнатых тварей кряжистых, томя огнепроводный шнур, метающийся в треске за смердящим хвостом, чердачная ватага, продолжавшая вверху опорожнять среди гостей печную изгарь мешковинную о всякий напомаженный остряк дворянских стылых чугунков, перегибается табачною шершавостью мальчишеского смеха битых стёкол из десятка оборванцев, салютуя от цилиндров замахрённых кавалерской начинённой споро копоти евстахиевых труб, где бурно вспыхивают росчерки облитых керосином росомах, давя задиристый напор широколапый вровень с юбочным шатленом сборок, вязко занимая аграманты до сутажа золочёных портьер, натужно ископаемым колоссом бронтотерия врозь давки обвалив под бур завинченные кости, Бера с Биршею, вставляющие гильзы, принимаются отстреливать из пастей тупоносых мельтешение сквозь Вердеры баварские, до Мортимера Корда, благочинно затворившего казёнником литья четырёхствольный пистолет Ланкастер, ямно изодрав тридцатифунтовую бестию, вертевшуюся бурой шерстью подле шестерых госпожей, заботно пламенеющей сбегавшей даме ставя невзначай мыском подножку, дабы впредь не учинять резвей пожарище, топча у лифа жемчугом расшитый порт-букет над звонко прыгающей брошью вслед гобоев да валторн, обеспокоенностью грюндерской сощурившись к отводам при светильном газе, комиссионер окрест бедлама танцевальной залы пялится на Кинкейда, проделкою довольного, забавой подмастерьев трубочиста выметающий дом Иеровоамов, будто сор, проворством лазает Валет Копыт, ажурно-потолочной люков дымкой туч о месяца пестрение вскользь лестниц этажей винтовых, тушильным агрегатом паровым вдогон запряжки охромевшей прыти саффолков бригада брандмайорская распутывает маркий парусиновый рукав до наконечника, терзавшая колонку тротуаров кирпича, чтоб не раздуть Великий Бостонский Пожар за шестьдесят пять акров угольного шлака и без малого на восемь сотен зданий, караульствовать берущиеся грумы вислорожие, кухмистер запаршивевший, служанки кособокие, дворецкий лопоухий да лакеи шепелявые, теснят констеблей хриплые свистульки, навесные фонари шатая подле створов карет, шуршанье искривив плащей-крылаток постовых о задымлённые двуколки врозь цепляний добровольческих багров, Осуетившийся по скважине защёлкивает бруствер масти пиковой ларцом, сокрыв отломок из лопаты Близнецелого да треснувшую глиною личину Королевы, трубочистов не пуская, учинивших Брандернахт старинным празднеством, на коем сажей лихо перемаранная бестолочь палит скарб достопамятных мздоимцев, из пыхтения сигарный обкусавший мундштук, бахромчатой рубахой шкуры вапити одетый по расшивке треугольным сукном, шести лет полных отроду сэр Вардемен, задрав носишко, пялится о грузное сопенье духового утюга на тёмной саржевой подкладке, берегущей ткань, покуда меж иным для баронета кастелянша гладит плотное индейское очелье, подбавлявшая совочком насыпной антрацит, раздув зазор сквозь щёлки от ручных мехов, щипцами поднимая вылетавший уголёк да отправляя в огнедышащее чрево над подошвой стальной, Паж Кубков, измалёванный черненьем жжёной пробки, у волос ледащим дитятком садя тесёмку перьев соколиных, гнётся крадучись, бизоний маниту шнурочный свив к охотным промыслам, взирая о мушкет ременный сачема Текумсе, за дублёной шкуры бисерные вампумы цветного коридора панно, узорные мохоков поясные шарфы вдоль старинной трубки-томагавка, перед зыбкою оленьей кожи мимо стрел колчанных до расточенно-зазубренных кремней, соорудивший из парчового ковра шалаш опорою двойной шайеннов копий за метёлками давнишних скальпов обок фортепьяно, сквозь чехлы отвне просительских визитов скрытой мебели, где сагамор Вольтерчик перелистывает штампы у гравюр с пронзённым ростром черноногих по досужей мешанине развесной колонизаторских потомков, о труды Богемских Братьев, Корд, навыкнувший подчас казниться, ибо не гурон, разит из лука супротив обшелушившийся вкось рамки фронтовой паннотип, навивом трещин прежних офицера корча бэнтонских гвардейцев меж венгерскими узлами до локтей, в двубортном кителе, с плюмажной шляпой Бернсайда и гордым наконечником подносья, отвлекаясь на скелеты чудищ ветхих привозные, мимо ящиков с опилками болтая мокасиновою строчкою да мелкие останки сбора щупая коробками, рассматривает, как именья слуги, позвоночный столб вдоль стержня укрепляющие мимо постамента лакированного, рёбра при каркасе туже стягивают, около спиц голеней, суставов и оббитых копыт, сэр Вардемен проворным чадом, коему неймётся, отмыкает углублённый кабинет поместья, бостонского комиссионера взаперти различив, сургучною подставкой череп мускусного горного быка о шорох лентою бумажной, врозь пещерного медведя костяною мордой пепельницы, с креслом неохватным, прочно где задоседательствует бюргер да мэнэр Осуетившийся, при тикерном устройстве биржевого обращения наценки выверяя, мимо счётных книг ревизских домножающий итог произведеньем краткосрочных облигаций под онкольной ссудой, дрыгает витьё каллиграфическим письмом сквозь перьевую авторучку об эрзац велени, правящий реестры на своё говяжье миросозерцанье оковалков, подле Мортимер, завидевши дублёного индейца, поспешает наложить френологические клещи гониометра к промерам угловых объёмов свода головного, дабы выгадать приплода тугодумство, споро маклеру шифровкой направляя благосклонный ответ, чеканясь обок проволочным стуком телеграфного прибора, выстилавшего каймой на гальваническом питании рулонный штрих-пунктир от подающего валка, барон, являющий собой ниспровержение всех краниоскопических догадок, ибо тесным чугунком способен вывернуть премного комбинаций прожектёрских, изловить за воплощенье коих шпикам наравне заимодавческой возни труднее, чем Пятидесятницу средь гущи плювиоза и фримера, чинно шествует подлогами концессий сквозь щетинчатую эру броненосцев, прецедентов да патентов, бороздя фантасмагорий шалых дымные картины вширь латуни пластин, атлантов канцелярщины оплотом становясь, отколе выморочно краеобрезания поборники, навыкнув, шустро вздорят с Адвентистами Седьмого Дня о лавочках евангельских, священною обителью доныне принародно величаемых, растаскивая нефтеперегонные заводы, бессемеровскую сталь, портландцемент в тюках, печную шихту, кардное пряденье, сукновальни, где Медведя В Сюртуке потеха сызмальства катается с Вольтерчиком, надевши молью траченной кадьякову личину, избродившись косолапо возле дитятка, метя паркет за фалдами, топорно кувыркает баронета по ковру вослед ребяческих набегов хохотанья, отпирая Корда старшего бликующие запонки чертой миниатюры ферротипов, жмуря крышечками гладь эмалированных портретов Балтазара, Алассандры, Ориона и Гортензии, симпатией их милости Орайга обрамляется навстречу гобелена завес, держащая серебряным ажуром наугольников графитный том с цепочною резьбой, Осуетившийся прихлёстывает рядом шлейф её турнюра, около расставленных бескожих человеческих фигур, плетёной сетью жил из коих выдаются испещрённые латынью мелкой швейные булавки, выгнув мышечную сплотку, подле чучельно-ошкуренных безокой пустотой оленей, серн и вилорогов этажа от портьер, фланирующая шпажистка из эмансипе, заблаговременностью впрыснувшая ..орфий обок травмы суставной, юлит, расшвыривая Мортимеру следом, ах, оставьте, ах, подите, затираясь дамской тростью к лакированным ступеням винтовых подъёмов через городской особняк, пластинами для всех дагерротипов беспременно извертевшийся, сэр Вардемен означивается увражной памятью задержки многоглаво руконогим, схожий до неузнаваемости с Буером клокасто-гримуарным, возводящий меж прислуги типи северного пояса из шкур, Вольтерчик, сызмальства уж разницы не чуя меж дерзанием и дерзостью, одетый в шапокляк с индейским бисером да перьями тульи, отселе горничную кличет вздорной скво, шнуровкой врозь дублёных поножей над брючками вышагивая мимо костерка средь бальной залы, где в почёт не-персе давности уже девятилетнего сражения приносит духам жертвой шерстяное одеяло и гуляш говяжий, обок зачинающейся пляски с расщеплённым томагавком-трубкой для нарраганзетов, монтанье, кри, вампаноагов, оджибве, ирокезов да гровантров, массачусетских племён двухвековые взбив ракушечные вампумы, захваченный и выпоротый Кордом старшим, дабы прозябать вне шатров, бестрепетностью воинской гримасничая перед угнетателем разлатой корпуленции, покуда чванно Мортимер, суконную курительную шапочку французского флейтиста оправлявший угловато между кисти шёлка, трёт пенсне у бархатки, сигарою мундштучной заполняя драпировки гуще, удовлетворённый, что ходатайство, оплясывая недруга, порой любостяжательного до самозабвенья, кой разбитое стекло на фонаре крыльца подметив, и свечу при ветре тухнущую, нет бы заменить от рамки целым да козырным, нет, он пуще ошивается, выгадывая, где сквозняк ерошит, и подветренной скулой фонарь цепляет, запаливши восковую свечу, да право, если парафиновую даже, а по совести, ворованную сальную, засим уж объясняя чаду терпкого бонтона распорядок, непристойно, мол, кусок из плошки масла взять, и наново размазывать по роже собеседника, но следует лишь порцию из плошки масла взять на свой куверт, а уж оттуда и размазывать по роже, как приличествует исстари владетелю невольников, добротно переплавленному в джентри, повертеть Осуетившегося, весит он премного, но прилежно скроен видом, потому как вдоволь дремлет, затяжной равностепенностью отлёживая всякий бок, ведёт что, несомненно, к уплотнению его телес, бутылочные ниши этажерок вровень погреба облапивши с бордосским гнездовым неврасцеп, корявые настенные бизоньи морды вычистив, базальтовою статностью да харистократизмом обдарённый, в Массачусетсе барон уже не выскочка, ещё не ископаемое, станется, лихая ископаемая выскочка, учительностью праведной готовя несмышлёного Вольтерчика, всё дабы наградить поверх седалищем вольтеровское кресло, не зудя, что набегавшие гурьбой карандашисты-пеннсилванцы харрисбергские в дурацких пилигримских шляпах пряжечных с фитильными фузейками да ножкой индюшачьей меж холмистых зубов, гранясь ночною ретушью по эркерам зеркальным Геркулесовых Столпов, к ответу чадо передразнивает Мортимера, прытко нахлобучив расписной кошель сафьяновый макушкою, вдогон изобразивши тем курительную шапочку отцовскую да взявши сразу два монокля, туго зажимает у ребячьих бровей, насупившись, выкручивая шафт бильярдным кием, распыхтевши наподобие сигары, через юности проворство забирается вверху спины гасторниса, упором на долепленную в гипсе недостачу за гребёнкою торчащий становой хребет, отколе принимается глубинно рассуждать о векселях, среди покатывавшихся струй домочадцев и грозящего вихрастым кулачищем господина Корда старшего, к прищуру из манильских поглощённых клубов, сгоняя корчи дитятка взашей персидской туфлею, стоймя Осуетившийся раскупорит шпинелью инкрустированный дымчатый графин лакрима кристи, растолковывая, дескать, назади ветхозаветной мерки чадо суть не дивный светоч при благословенье Адоная, тут вернее станет, буйное полено заготовкою невежд, а всякий первенец роднится с десятиною, и предан шустро должен быть Молоху, что сожжением скота заменено среди дворянок персей накрепко затянутых, вослед препоручавших остолопство мелких извергов кормилицам, обважничавшись, комиссионер изволит черепом добытчика пещерного ворочать подле Вардемена, гулкостью простукивая кверху нумерованные тридцать девять жбанных областей сознанья вдоль бугров да впадин, демимонд оповестивший, мол, сие передовое лупоглазое чувырло обладает восхитительным ключом запечатленья, и образчик он меж краниоскопических французов изысканий, уберёгший для потомков на века свой пустотелый насыпной чугунок, лишь дабы выдающеюся бестолочью сделаться, Паж Кубков добавляет невзначай, мол, по сему ученью, Мортимера шишки дуболомные вкось башенного черепа с накатами зашеины являют котлован мясной бугайства, скопидомства, живоглотства и мерзотности разъевшихся владетелей чужих судеб, добавив огольцовства изъясненьем, разумеется, и выпоротым ставши, разумеется, трикрат, за узкополые цилиндры кроя веллингтон, гарнирующих Бостон самокатчиков прогулочными всадниками через веретёна кромки спицевых колёс на пенни-фартингах, смрад уличный взрыхляет шелестевшие кредитные билеты рестораций брюшных, томя чревоугодья правоверностью служителей зеркальные витрины и товарные нормандских лошадей подводы, чертятся кисейные цветы среди густых тулей да лентами увитых шляпок туффы перьевые над сутажем вкруг плетенья рамен, достоинством о книксен привечавшие Медведя В Сюртуке, он ибо плотью чадо города великого, при коем боле ста двадцати тысяч, не умевших отличать и руку правую от левой перед множеством скота, что безвозбранностью горазды впрок над ломберным сукном рассесться, только лишь визиткою да фетровыми гетрами с башмачной парой лаковой в утайках из реестра обзаводятся, вельможных фаэтонов отпиранье меж кривляний о резные аркатуры, благонравья жентлеманов шанделябры у калильного вольфрама, где толкается вместилищем хребтов дивертисмент увеселительный, отколе раздобрелые зажиточные бюргеры ретиво чернородьем притворяются, осмеивать всё дабы миллионщиков, ретиво притворявшихся зажиточными бюргерами подле шатунов антреприз, является сквозь нумер пансионный оконфузившийся страстный беспорточник, исстенавшись Боже-Боженьки, за комнатным вольшпицем у цепочки, сверху коего цигаркой пышет нечто вроде леди, сухощавостью эгреточной порекомендовав ему седалищное средство механическое против истерии дамской, шибче на патенте коновала Джорджа Тэйлора, венчая то канканом ординарных прощелыг высокородья, господин Осуетившийся, визитом не преминув одарить передовое воркованье заседателей, натягивает издали курительную шапочку флейтиста до сверканья пенсне, мурла покорство наспех исказивши треволненьем чрезвычайно, дабы выказать беспроволочность оных дерзновений, набурив локтями прелую траншею мимо податных инспекторов, что грюндер строевой, взревевший Мортимер, испрашивает лишь благословенья прокурорского, зажав богообмазанных конторщиков писанье саддукейское манишкою, толкующий, мол, всякий прецедент сутяжный есть несправедливое решенье, повторяемое сворой канцелярскою из года в год, однако выраженья куртуазные ввернув, поскольку милость их до степени известной элоквенций солитёрных клеврет, ещё ведь разъездной Мясник Улисс не доле года как ютится при колчане без погон, а федеральный казначей да федеральный собачей терзают куцик незабвенного Медведя В Сюртуке, их честям выпалив анфас, отвне излишеств крючкотворства герменевтики дерутся крысы в яме за навоз, меж клеветнических потуг сих малодушье, скудоумие да праздность ограждают невзначай от греха, крепивший афедронного ужонка реноме, достойный стариться величьем Трэмонт Хауса, владетель Геркулесовых Столпов, окрест присяжных да у стряпчих копошенья ставши дылем, волооко со дрожащею губою, теребя дебелой лапой накрахмаленный соплями золочёных вензелей платочек, между дёгтемазной толчеи собой являя Богоматерь до Господнего вмешательства, тревожит канитель воспоминания, как отроду в три месяца, обмаранный среди опочиваленки, возюкает помёта авуары, ибо ныне, по прошествии уж трёх десятков лет, он положение находит равнозначным, только, станется ль, баронский стрекулист пороховой наценкой меж учётно-вексельных контор отселе фондовые биржи сотрясает, ведь различья корневые меж трудов миссионера, иль же комиссионера, иль же коммивояжёра, неузримы, так иной американский зауряд-генерал, дотоль калёным жбанчиком немало повредившийся в боях при Чикануге, вёртко шпорничает следом кулуаров да мильон себе испрашивает гаубично-картеченный, для штурма упреждающего, встрёпкой развихрив Канады полчище, облазившее округом Аляску через Юкон, прибирая ассигнации, спускает он запас артбатарее должностного подлокотничества, долю метранпажным газетёнкам оглашенным под известье о канадско-метранпажеской войне, тогда уж сытный обер-вице-генерал доминиона чинно требует мильон под орудийный нарезной состав и ротных самокатчиков на ржавых пенни-фартингах от натиска гурьбы унионистской выше Юкона, засим же все канадские печатники реляции триумфами штампуют, и подобно десять лет казнозарядное враньё на помпах вёрсткой перетягивает средства, дабы ратные полки воображаемые славой нестерпимой облечь, поверх сего концессий архивариусы шкрябают густые сочиненья об успехе верном каждой стороны, а на полях воображаемых сражений, лапой блох скребя, все годы снуло шастает косматый эскимос, оттоль не слыхивавший слыхом про Канады и Америки, но рыхлые оравы бредочеев знать картины меж эстампов не стараются, резонностью себя уберегая от наборщицкой пальбы, когда же Мортимер оканчивает речи, не забыв призвать в свидетели начальника монетного двора, то авантажно вознесённые обвивы прожектёрством услаждает, надписав тысячедолларовой благости кредитные билеты годового обязательства, рассчитываясь прежде бакенбард министерств, отколе завирательством блестит, что гравировкою изогнутый при длани Мура дерринджер начищенный, по грюндерскому росчерку ведь Сэмюэл Кольт столь же непомерное касательство имеет к чертежам вооружений, сколь и дама бонбоньерочная томностью блазнящего узора крышек при нововведениях кондитерской промышленности, ибо сплошь покуда создаёт Господь неравными людей, Сэм Кольт шальные ассигнации сжирает на патентах, где без вычур, достиженья человеческие суть вонялый перечень мерзавцев, чинодралов, торгашей и самозванцев, почивать окрест изволивших среди трудов безвестного разметчика, дробильщика, служаки рядового да путейца, не считая ребятню и дам, как водится прилежно искони, перемежая сберегательные общества высотных зданий, дитятко Вольтерчик от булыжных мостовых из лука метит сквозь трамвай на конной тяге по корзинам, продолжая супротивнице нещадно строить рожи в благолепье экипажей визави напоказ, Орайга урезонивает чадо недреманное прогулочною тростью о зашеину, играя вслед плюмажем, укрывающим тулью до мглистой выпушки собольей дамской шляпы, наравне конфекциона манекенного у гипсовых затылков, перед лавочными клерками ощупывая грани перламутровой шкатулки, гладя к лентам ворошимый гипюр, Корд старший между Бэрдолфа и Доналбайна втискивает маранную кипу облигаций предприятия ларцом, от преферанса в аллилуйном заведеньи гордо чествуемого вдогонку егерской торгашества лесного похвалою, дескать, Мортимер добычливая псина, не затрухи биржевые, всё обмаклерившие средь прытких новшеств да открытий, восторгая свет часами с паровой кукушкой подле утиральни шестерёнчатой, но исподволь умеющий вести картёжный промысел достойно лишь посредством обязательств на формовке сродных правил фоски сбагрить второпях колпаку, ему бы годно сделаться отсель градоначальником Астории, обстряпанной фигурно миллионщиком о бойкий дошлый торг меховщиков, поныне сало налепляющих боками, обрастающих пассивом, чтоб не вылететь к трубе, усевшись Кинкейду на щётку, дабы славный малый комиссионером образцово дымоходы мог пробанивать среди проулков шлынданья агентства Пинкертона соглядатаев, баронскою симпатией Орайга мимо вальсов окаймляет сквозь турнюр кафешантан увеселительных садов, из поволоки отрешённости курящих дам за столиками, через павильонный дёготь сумеречных парковых аллей блестит заниженный лиф-панцирь строем пуговок, табачные фарфоровые трубочки да терпкие цигарки меж перстней о колькотаровый абсент высоких рюмок, на цветение искусственных бутонов у шиньонных куафюр мадемуазель, фиоритуры опереточной певички назади гиревика в медвежьей шапке и аляскинской дохе, о канифольный порошок для хвата юрко вздев пятидесятифунтовый чугун среди характерных артистов, занимавших помост, графинным узким росчерком отарда-дюпюи эманципантка церемонно приглашает за свечные лампионные гирлянды неохватного Медведя В Сюртуке, из темнокожего бренчащего регтайма оркестрантов городских панорам, верчение печных мешочков с галькою, обмотанной по ветоши для нужд опочивален согреванья, крошит звон пращой ко дверцам вдоль каретных расписных фонарей, бульварами вонь сальную меняя керосиновой сквозь пыльные тифозные бараки да трущобы подле маршей вольнодумцев чернотропом вслед брюмера, густотой контратакует из бесчинства макадамовые улочки рабочих клокотанье, побросавшее мартеновские печи с недолитым под указы ломом окисла, вздымавшейся телеги двухкобыльной мельтешение фигурой избавителя, кроимого толпою, через надобность локтей, пророк-шаман Азариил, носивший сербскую шайкачу по гагатовым всклокоченным кудрям да брезентовку цеховую, обок в рельсу колотящих развозных пустомель, трясёт у оборванца венгров отнятой коняшкою-скакалкой на бренчании привесок из цепей конурных сверху, точно посохом обрядовым, гранясь о выдвиженца изъяснения, заботностью толкующего сваре, что борьба подчас не истина, здесь, будто раздобывши ключ буфетный, продолжают самочинцы зычно требовать сластей, борьба, однако, суть попытка разжевать искомый ключ, ниспровергая вразнотык переговорщика долой, соорудив ему шишак под зенки, высится над людом заводским, утвердясь, окрест чревовещательствуя впроголодь о полугодом ранее шальной чикагской стычке на Хэймаркет при загубленных буянах полисменами из шествия, в натуге богоборческой метаясь провозвестником анархии, волною из каскеточно-суконного роптания откатывая мимо пелерины и фуражки верениц постовых, извозчиков бичами погоняемые наново гнедые да саврасые одёры, вспять контор заимодавщицкого склада, объявивших неприсутственные дни, гремучим газом столкновения бастующих среди констеблей ширя при вязальщике словес Азарииле Имре Этвеше, толкающем в брожение умов раскрытый сговор домовитых рукодельниц и сопливых зауголышей, по коему супружницы прилежно начиняют благоверного тухлятиной с бобами, дабы после ребятишка смог ему бы отпустить газет из кипы на подтирку, взбеленясь, что двустанинный паровой гулявший молот, билом кузниц механических штампующий калёную деталь на чёрном сплаве, волхвователю с коняшкою ольховой вторят стачечников грузчики, бетонщики, дорожники, сверловщики, гвоздильщики, зеркальщики, путейцы да литейщики, над портером, захлопнутым в дубовых кружках, щуря ромбы стёкол пивной, отколе машинерии естествоиспытатели замаливать несутся вычисления погрешности к часовенкам, где пастырь убеждает оных, будто даже синус от лукавого, а сорок независимо враждующих сект истово плюются друг меж друга в христиан разноприходных, назади ковровой фабрики штрейкбрехеров лупя и выдирая по станочницам за шляпкой смоляные власы, у бричек массачусетской артели фабрикантов Солитёром наречённый Этвеш, пятый урождённый отпрыск служащего мелкого при ссудной кассе, через два десятка лет кропанья только пуще измельчавшего, считается зубчаткой обегающей иль клапаном для выпуска напора мимо бойлеров, что крепче пособляет межеумочной божбою прирастать им ассигнациями, точно птицефабрика на пасху, грог засаленных стаканов ополосками разбавив, господин Осуетившийся, наставничеством занятый при дитятке, ведёт реестр арматорских товариществ, где плата выдаётся тумаками, полагая, дескать надобно трудиться на износ, всё чтоб издохнуть порезвей, да не узрев того бедлама, кой прилежно наворачивается подряд, врастяжку заводского гудка, линуясь колокольчиками упряжи вдоль конного трамвая, от бисквитной лавки шествуя, за Харвином и Люциусом, Бэрдолфом и Доналбайном, Берою и Биршею, ступает важно Мортимер, что средь простонародья избочененно куражиться горазд, обозревающий вертепные хребты столпотвореньем вольнодумцев, для себя насочинявших прав и надобностей свыше маховых колёс прогресса, возражений не приемлющих, заплаты из холстины до брезента сапог, обмаранною шляпой тэлли-хо комбинезоны у рычажной водокачки, от зуденья скнипа возчиков безродных, туго полнивших арестные дома, всё дабы шибче намываться под церковный праздник буйный меж бадьёю очага, покуда веруют окрест в переселение души, в переселение на кладбище смутьянское, за шелестом печным душеспасительных брошюрок разногласою толпою неизбывные мадьяры, Солитёр Азариил, шайкачу сизую продёрнув набекрень, самозабвенно препиравшийся со многоуважаемою бестолочью, что из рядовых оттоль разжалована комкано в служебные собаки, донимает высь, то предзнаменованье несказанное, иль суть он лишь крупица на щепотке рыхлой, брошенной котлу перекипающему, дабы спешно Бога накормить, так невпоед уже, до тряски деревянною коняшкой череды мостовых, галдят с передовицами газет митинговавшие клепальщики, ремонтники, плавильщики да кровельщики, взявшие колонной правой хлёстко бастовать эманципанток из прядильщиц, обувщиц, телеграфисток, швей, печатниц и закройщиц, по баронской мере кои теребильщицы-чесальщицы да вздора фортепьянные настройщики, что требуют себе часов премного на валянье дурака, узревши перья индюшачьи вкривь очелья ребятни босяцкой, сажею измазанной, Корд старший супротив обыкновенно принимается томиться чересчур по временам начала века, безвозбранно выжимавшим напрочь всё меж детворы при буровых рудниках, явивши любознательность насчёт суждений Этвеша, потехой для усадьбы вознамеренный прибрать себе зверушкою провидца-закопёрщика дворовых шалопутов, обок вый драбантских Мортимер протискивается жилетом бархатным с дюймовой толщиной шатлена около цехов текстильной фабрики, где хрипнут полумёртвые красильщицы от ядов испарений между варочного смрада, за работою сушильни набивного материала, удостаивая взором цеховую перротину, раздаёт поверх станочницам наказы благодетельно прохлопавши трёхколерные гранки о пластины агрегатов, лаком туфель экипажных огибающий истёртые подмётки задыхавшихся девиц окрест машин ситцепечатных, над пристрастною оценкою узора вдоль тиснительных цилиндров по зудящим валкам, собою накреняя визави, Осуетившийся для кучера вдогон распоряжается, за щёку обтрепавший бакалейщика, валяльщиц иноземья навестить, от ворошилен рам станочных перфокарт у равноправия бестрепетных поборниц, обрешёткою фургоны полисменов затворяют протестующих, всё дабы оградить высокородие при власти не имущих над кабатчицкою шайкою из олдерменов, наскоро для вентильного пива разливного самочинцам, повитухой недодушенным, сбывать готовых щёлок, за филёров подглядунство, гардекоры достославного Медведя В Сюртуке, по гониометру вослед френологических трудов печатных Фаулера и Уэллса, обмерявшего народный резьбовой черепок, минуют споро железнодорожные пакгаузы, дубинками из посвиста дозора вспять служебных сюртуков да шлемов кожаных гурьбой, когда цветные джентльмены, величаемые ныне от почётной тумбы пригарью, цыбасто обтекают постовых кружным путём, вне чернородья бунтовщических порывов, не упрятанными накрепко далече под замок навесной, отколь грызутся унитарианцы сварой к пресвитерианам за молебны Вседержителю, сквозь тесно бивший колокол на смену для питейных заведений ополченцев, над прочисткой суровья вперёд увалки ошивается барон в сопровождении констеблей с развихрённым колотушками теней Азариилом при оковах, меж работниц поршня гамом отличая сукновальную машину, грюндер бродит, наставляющий Вольтерчика, среди рулонов, тягой пропускаемых чесальным барабаном сквозь валки за лентой кардною, под иглы теребя уточный ворс, о заусенцы да мозоли направляющих громады звенья сменщиц, шестилетним чадом Вардемен, окрест бессонных ликов при маслёнках созерцает изнутри чехарду, игрой пробега ткани вровень клапанной коробки для свойлачиванья фильцевым застилом, на пробое о кондукторский ручной компостер дитятко при Мортимере еле поспевает башмачками, вередя ковровый шёпот за ночных лощин курьерский поезд в Харрисберг, покуда Бера с Биршей переглядкой отираются меж дамского купейного салона, из маршрута дугового к нефтепромыслам барон фитиль ровняет через лампы керосина вдоль обоев золотистого плюща на ткани ваксенной, ладонями призвав окрест хлопка штанинно сагамора Вардемена в тёмном сюртучке да бриджах гетровых, степенно продвигавшийся у исчерна-малиновых присборенных шнуром завес вширь спального вагона, резервируемого под нужды Корда, отстранив позумент, где Люциус, премного снаряженьем озабоченный игольчатого Гайкота ружья на добрых восемьдесят пуль цепной безгильзовой подачи, мимо полости замка вдвигает чашечки по роликовым звеньям направляющих, Вольтерчика сажая у колена да сверяющий к отъёмной левой рамке гладкоствольной магазинки перебор гнездовой, всплошную кропотливо начиняющий казённый верхний узкий срез толканьями удобств дрезины пульмановской, слыша гармонический гудок шифровки Морзе, торопливо за Медведем В Сюртуке, Паж Кубков держится перил, встречая упряжь винтовую до решётки заградительной к тарельчатым упорам торцевых буферов, мазутный паровой локомотив, объявший рёвом баронета, заглушает вязко буксы подрессоренных колёс из перестука наострённо скрежетаньем реборд, кабину машиниста обозревши, по игле скоростемера бронзы около манометра нагрузки паровой среди тугих стекольных уровней котла, жующий горсть орехов меж отцовской шапочки флейтиста, чадо вертится к бригаде закоптелой, шелуху плевавший возле крана стопорного, Мортимер заботою мальчишке утирает сажу с рожицы, на деле только пуще всё размазав, под мелькающие тяги обводя четырёхосный паровоз-компаунд, Вардемен спиною марко чует жаротрубный перегрев на вой ко дроссельному спуску, о мазутные форсунки подле обескочегаренных узлов, когда ручонки мимо гвалта сквозняков золы истресканные поручни вжимают опояском поршневого телескопного котла, чертя прожекторный фонарь за клином скотоуловителя, из утреннего морока туманной поволоки, наравне кареты, следующей к нефтеперегонному заводу, господин Осуетившийся в байкокете с фазановым плюмажем до черненья пелеринного дорожного пальто, тесьмой натягивает сменные перчатки, обрамляясь шейным бантом антрацита под крахмальный жёсткий ворот, сплошь твердящий мимо пихтового леса Корду младшему, что ныне долженствует путешествовать с безменом в сюртуке, ведь ибо даже при домах родильных крепче все обвешать норовят, без пеннсилванцев обмеряя производство керосина, за стальные перегонные котлы, от нефтяных кубов у профильной кирпичной обмуровки, разъясненья управителей изморщив над костяшками счёт, деляжеской повадкой огибает дровяных нагревов баки для рабочих масел подле винтовых мешалок, свистом до извозчика, рыхлившего колдобинами выстланный просёлок, между коим вдоль чащоб сосново-грабовых ветвей бликуют сернами дриады, выкаблучиваясь, через экипаж наёмный, схлопнувши карманный репетир старинных луковых часов с цепочкой, Мортимер, оттоль цейтнот испытывавший вовсе беспрестанно, кличет наново десятника среди карандашистов, у бедлама вожеватостью добытчик, испыхтевшийся резною пилигримскою главою чашки трубочной, толкует про крамольничавший люд и припасённый нитроглиноглицерин разведки шурфовой, стараясь углядеть гам копошенья мимо волглых завес, пузырных брючин грязью у засохшего репья следы откатчиков на промыслах, за вагою бочонки изворочав до телеги с брабансонами, о плёночную жижу, выползающую к стокам желобами сквозь громадную дубовую бадью, под коей впрок разнорабочие нацеживают баки, пересылкою у рельсовых путей, Осуетившийся Вольтерчику плетёт скороговорки про ложбины земляные сотни лун тому назад, когда индеец мог набрать от паразитов масел обок нефтяного озерца вперебой, разжиться бурдюками под увалом, да за пляской измараться вдоволь, между серединой века спёртых богаделен крючкотворы-ловкачи здесь объявляют Пеннсилванскую Рок Ойл, и поездной кондуктор Дрэйк с мошною Таунсенда вослед коловращенье зачинает, предприятий облигации назвавши чинно Сэнека Ойл, дабы верховенствовать сметливостью, бурильные площадки наколачивают, скважины разведочные шпурят, оттого имея нефти по пятнадцать бочек в смену, перед щёлканьем возницы с облучка драбанты Мортимера клейко различают свиристенье трубочиста подмастерьев, забирающихся дреками пеньковой бечевы от наливной цистерны железнодорожной при хромом паровичке густоты, вблизи тесовой вышки на каркасе брусьев, исподволь тянувшей смоляной поток у ветхости пристроенного сруба покосившегося, грюндер отправляющий десятника разведать, продолжает суесловья, мол, засим гоньбой уж Киры да Киркпатрики подстраивают бдения фабричной переварки, чтобы ламповое масло для светилен городских сплошь беспременно сбывать, растут каймой дубрав сталелитейные заводы к инструменту буровому, поселковые гостиницы, заезжие дома, на скакотне цены стократ, биржевики, солому вычесав из жбана, гулко машут подтирациями, ныне кипой сгусток начинаний прикарманивает Стэндард Ойл, пока не треснет или же вконец не обожрётся, только разная гальваника да мистер Вестингауз торг просаживают врозь ламповщиков, струёй чернильного фонтана, обращённого вздымающимся факелом, задора полный Кинкейд Бёрн изводится меж судорог ольхового копытного протеза, лохмы сальные к цилиндру узкополому болтая наравне с подрывниками анархистскими да сворой зауголышей чумазых неврасцеп, Осуетившийся в байкокете с фазаньим опереньем разгоняет обок промысловиков, наружу клёкота свинцом четырёхствольного Ланкастера, по зыби дымкой Бэрдолфа и Доналбайна фалды шитых к талии двубортных рединготов за бревенчатые хижины, вслед Гайкота цепным ружьём ответствуют менявшиеся звенья гнездовые из приклада, револьвером сборки Гассера-Кропачека среди винтовок Рэмингтон с подвижным блоком теплится костёр дощатых вышек, по туману затиравшихся для Мортимера сколотой пальбой осадных башен от минувшего, взрезая подожжённый меж дегтярно-керосиновою бомбой заказной экипаж, в стенанье языкастое наёмною каретою, где шествует ударник по восьмидесяти чашечкам, бессчётно накаляя восьмигранный ствол, из дёрганий к ступеням бойко радостною рожею кривлявшийся Валет Копыт, среди карандашистов-пеннсилванцев, разбегающихся мимо Пляски Виттовой, за Люциусом Харвин целит рявканье литое воронёного имперского Смит-Вессона под третий образец двойной скобою, о еловые фестоны пеленой изнутри.
["The Lot And The Yoke", Massachusetts 1894, Ladderstep #49, Choir Version "The Lord Is King", Choir Version "The Little Lost Child", Folk Version "See, Amid The Winter's Snow", Choir Version "Breathe On Me, Breath Of God"]
Сквозь чардаш позёмки нивоза тушуя фигурные викторианские фризы ночных площадей, гакабортная вязь гирляндная, наростами оледенелыми стакселей вкривь отживающих парусников, за дремотою вычерченный поршневой крейсер, Орвилла Пембертона боливаром до поздней двуколки, на скрип облучка при вознице, Паж Кубков, безмолвствующий о метели броски, вровень фартука экипажного, клубами ерошатся заиндевелые морды каурых лошадок, почтмейстера оттиск шинелью под газокалильные уличные фонари заснежённого Бостона мимо круженья охлопьев густых, ореол ведя привесным лучом, извне тарахтит паровой дилижанс для общественных надобностей, в окаём позумента фигур до балясинного опояска у сборчатых шторок, навстречу полозьев каретных трусцою запряжки мерцанья кобыл цуговой, восьмискатные островерхие футляры крыш обок с рельефных пилястр акротериями, баронет между отрочества франтоватой поры, воротившийся из мичиганских лесов на бурчании Осуетившегося, поглощённого зодческою маетой да всё реже наездами рельсовыми привечающего массачусетский облик Столпов Геркулесовых, прячется, будто мысками в уют стародавней галошницы, от завываний студёных, пружиной складною убрав шапокляк ординарному покровительству второго слуги, за шерстистою грудой пальто, вестингаузовский мягкий свет цедя, к зуденью вольфрамовых ламп голофанами обок шнурочного переключателя с кистью плетёной, шаги клубных лаковых туфель о бархат прогресса узлов паровым отоплением врозь абажуров стекла по газгольдерам, Вардемен Корд расплетает увязанный галстук меж ворота-стойки, задерживаясь у нарвала скелетного, девятифутовым рогом вздымавшегося над крепленьями рёбер вослед стержневого хребта позвонков, гальванических строк немотностью застывший внутри кабинетной резьбы горок из черепов телеграфный прибор, отмыкающий гладь ротондою, ко взору обводит фигурою идольской над постаментом бесформенно разборонённую Триглу Пенумбры вдогон полумесяца дланей, знакомо ступающий мимо собрания донных скафандров, проклёпанные медной выделки трубчатые корпуса, обрешеченных окон зрительных личиною иллюминаторы, схожие грузно с консервною банкой, плутавшей на паре тугих каучуковых ног, при дыхательном рукаве спинном, ощупавший свес кобуры у плеча, образцом Девяносто Три вынувший Борхардт, затыльник изделия от мастерской Людвиг Лёве рассматривая горделиво, Паж Кубков гуляет среди тканых водорослей и полипов, мальчишеской статью напротив костюмов подводных брезента смолёного, донных багров с топорами да кайлами, лестниц верёвочных, крючьев, зажимы о патрубки тронувши около непроницаемых кожаных масок под жёсткие шлемы теней, отдалявшийся коридорами, вперёд бельэтажных светильников мглистой каймы, чаровницею ломко встреченный, замлевший сэр Вардемен, тычет рассеянностью дуло Борхарта через свой брючный карман, грудобрюшной преградою фраз отзывающийся пред каменою будто, степенной Орайгою в неподобающем виде подряд снохожденья, без рюшей накидки атласа открытые плечики, вдоль сухощавого стана корсет низкой талии мехельнским кружевом, гложа зеницами юноши эманципантки фуляровые панталоны с оборками, ждёт, опиравшаяся над прогулочной тростью китового уса, чертя баронессы землистый лик из отуманенного благодушия подле инъекции ..орфия о докучающий за фехтовальною травмой сустав, порошинками грань созвездия, плавуче скоблившая мрак взором цвета сигарного дыма, сквозь блёклость волос под шиньонною гущей каскадов её куафюры в три сажевых облака, тридцатилетней прелестницы длани костлявые, марко царапавшие антрацитные патлы Вольтерчика, гладя височные ямочки, где воплощённая грёза суть выломанная ступенька из лестницы, коей молчком поднимаются выше к себе, раздвигая створ будуарных волн, глухим ароматом разбитый парфюм, через туфельки хруста осколков ночных, благоверная миллионщика, держась аккуратностью, просит войти сэра Вардемена, отличавшего туффы бутонной протеи во льду, кипой волглою сваленные наравне подзеркальников и оттоманок, разосланные грудой чахнущею между трансатлантическим рейсом вослед колыхания, точно бы знак увядавшего расположения Мортимера для супруги, трёхгранные эркеры замкнутостью волочат колер аделаида портьер, будораживших речи вздорные, петлявшие гибсоновские армиды за спутанной томностью через пристанище фантасмагорий, неузнанный в шпажном колете, сокрывшийся за фехтовальною маскою проволочной, уместившись вольготно над зыбью персидскою валиками подлокотников слоя тахты, провозвестником искривляющий повадки Христа Солитёр в балахоне, осмаливая при вязанке тугих благовоний шлейф трещин оленьего черепа обок перстов, созерцающий взбудораженно симпатией юной, Шарлоттою Форрестер профиль о сборчатые неохватностью буфы рукавные, сузив поверх аграманта расшивкою панцирный лиф, чаррас гревшая воскурением, под узкую трубку с фарфоровой нимфою, отроковица, при Мортимере заседающая машинисткой да об опереточной будущности на подмостках затейливо грезящая, вередит фантаскоп омбрамана проекцией дымных картин, сквозь гостиную потемнелую, чеканкой меняя латунные рамки узорно-стекольных пластин вдоль клубов, подле Вардемен, укоряющий, дававшую прежде зарок не выслуживаться на мистериях Этвеша, Коему Бог Пособляет, свечой размывается за побурелую крошку с табачною смесью вглубь чашечки сорных видений, где Азариил Имре Этвеш, пророк да шаман, бородою заросший, трясёт вперегиб долговласою гривой чернильною к проседи, меж облаченьем в графитный стихарь, бредня пыльного конской сплёткою, ловец человеков, прельщенья тралмейстерского мысли неутверждённой, ответствует вспять, что душевнобольными подчас нарекают лишь тех, кои вовсе уже не способны изъяны свои перепрятать в недуг остальных, драпировками обиталище кроит за рукавные проймы разлатые вровень оленьего черепа, к темени вздёрнутого для сношенья с незримыми духами столоверчения меж декаданса, Орайга зазнобою грюндерской движется подле гребёнок столешницы мимо изогнутого сталью поршня над шприцем стеклянным от бархатной ямки футляра, себя назидающая при святейшем, что против камен благочинен, учителен, страннолюбив, над изяществом шаткой поступи, одурманенной грацией лядвей шпажистки из эмансипе, отложив прочь топазовою инкрустацией дамскую трость, за личиною фехтовальною неузнанный приподнимается, к танцу ведя ангажированной баронессу, над сколом пучин устремлявшуюся в эмпиреи беспамятства ..орфия через метели стенанье зеркальностью эркеров особняка, бормотанием прорицателя, удел сей лучист, ибо люд не желает корячиться в заповедях, потому как они отграничивают похотенья, однако же держится заповедей, потому как они ограждают свет меж похотенья других, наседающей дрёмы бездною, Паж Кубков ютит Борхардт о самовзвод, переморщив карман, сквозь нелепый журфикс угасивши фрондёрского нрава порывы, когда опереточные завыванья Шарлотты прилукою девичью мимо обрывков ролей из претензии на этуаль растушёвываются по дымке воланов рамен, у элизия аспида Этвеша, вкривь позументом до рупорной юбки вихляющей мадемуазель, перед корчами исступлённостью, шаман, став пророчить, ярится зверино над гулом в ушах, заключённый объятьями эманципантки, толкуя об Ангела Ночи зеркал многоруком гонце, узревающий чадо бдением, диковинною суетой подле каменной росписи давних бизонов, рог пороха, кости изглоданные, псарный вой да косматые спины, вширь коих Изделие Божье трёт скороговоркой рассыпчатый ворс, от него уголёк нарождается, дабы из оного мог завихриться огонь, пропотелого волхвователя обрывы дрожаний, твердящего про мехового наряда укутанный чёлн, племенной истукан столбовой расщеплённой сосны пополам, головнёй тропа над изломами, трескучей вязанкою хворост о шкуры настеленные, мимо ветхой колоды гадальной, личина еловая знахарская, отпирается ржавый лучок-самолов, провозвестника шорох судорог, растерянностью ожидающий Вардемен, перед Орайги корсета пленительностью вровень мехельнских стужи узоров, из трости китового уса вытягивая остриё, наравне куафюры шиньонно-бурунной, неузнанный в маске шпажиста сдвигает при створках шнура будуар, углубляясь ко льдистым охапкам протей, ворошение кабинетное подметившая на глумливом хихиканье, негой цветущая отроковица мисс Форрестер через ротонду протащит, коробя паркет, водолазный багор, облачаясь вкось тяги морозной шерстистою тьмой палантина да туффою перьев с бутонной кисеей на шляпы разлатой куртине, владения Осуетившегося защищая к дурману трясущихся волн истерии потехой, за фантасмагорию выверты гостя приняв, у стекольного лаза шторами, окрест выдувания снежною фугой, Валета Копыт антрацитные сальные лохмы к цилиндру бон-тон, трубочиста чернильный двубортный жакет на ремнях, от протеза взбив груды шкапные, себя обнаруживая, дева юная просит ей неизвинительный грохот забыть, инфлюэнцей пристрастье назвав между чарраса кашлем, дворовою вежливостью непременно осклабившись, Кинкейд пинком джентльменски ей пододвигает баронское кресло морёного дуба на шпинделе стали вертляво-конторском, Шарлотта ответствует Бёрну тесьмой реверанса с багром, Корда старшего машинисткою засим представляясь до выбившихся завитков о чело над ажуром кальмаровых прядей у личика невыразимо изысканного, споро выведав суть полуночных ревизий, сквозь дёрганую чертовню меж падучей Валет искривляется по тататорству, напевно твердящий о пиковой масти ларце, запылённою бальной книжечкой размахивая врозь перчатки на метках страничек ещё довоенной поры, этажерками черепов глухих протрясывает авуары их милости, развеселённой Шарлотты смятенье поспешествует начинаниям Кинкейда, перевернув днищем тикерное биржевое устройство, латунно-рычажный настольный костяк арифмометра сбрасывая, незнакомцу поведавши сон, где свидетелей на судилище достоинством велеречивым пускают, однако же входят четыре кота, закивавшие мордочками в подтверждение сказанного подле тяжбы, причём, левый самый копилка, второй заводные часы, третий тряпочный, мол, а четвёртый уж явно окрест замышляет неладное, тотчас упомнив негаданно, Мортимер будто бы возит ларец при себе, о видениях многорукости шамана втолковывая трубочисту, кой не без куражества ей заявляет, шестой его юркий сынишка и впрямь оснащён к тороватости Господа лапами сразу тремя, правда, дюжину лет как друг дружку не знают, и, станется, оный бутузно-шальной зауголыш теперь отрастить мог в избытке жучиных культяпок на радость копытному папеньке, шарфом повязываясь, из метели от шкапа стучавшей, девице участливо кланяется мимо выверта штор, преферанс томя гладью ломберной, Вольтерчик, цирюлен чурающийся куафюрою пажескою на манер братьев Гримм, побасёнки разделочные неврасцеп сочинявших про Пендель И Крендель, осматривает в голофана лучах под хрусталь местный кобблер с игристым вином, зазывая кирпичноголового Пембертона, долговязо-несклёпистого, лопоухостью при бакенбардах, курчавимых по-иудейски, старинностью обыкновенья носящего пряжкой тульи нефтяной боливар, дабы плешь сокрыть за макушкою, от выезда распорядившись личину к завёртке достать, новоявленным хоббадехоем Столпов Геркулесовых, Вардемен Корд, подзатыльниками благодетеля отечески пестуемый вне журфикса иль раута, шествует вскользь джентльменского клуба, при коем с недавних пор крутится бостонское вывозное дамьё, сквозь плюмажные крылья шляпками, игорного зала визитки да смокинги пред гобеленом ундины в сетях, о зобастые лифы пуговок нарядов корсажно-тугих, декадентскою энигматичностью опорожнённости жбанства господ, озарённых гальваникою массачусетской, отрока за величавостью под локоток чинно держит избранник сношенья душевного, ликом опаковым схожий весьма с бонбоньерочной дивою, златоволосый Эжен Де Лефевр, баронета салонный приятель, ведёт Корда младшего через регтайм фортепиано внизу галереей аквариумной позади балюстрады, меж праздностью обозревая лесистые водоросли у камней за стеклом, толщей мутною окаймляющим подряд крабовидных отшельников-раков, лангустов изгибами панцирей, лобстеров чопорностью многоусой, креветок морской суеты да японских чилимов гребенчатых, Вардемен благостностью по-дворянски бесстрастной фырчит о намереньях праведных Осуетившегося, дескать, шустро Медведь В Сюртуке обок дебрей Вефиль мастерит Присносущному, за ретивым необрезанным греющий примус латунный в кустах, с тем же рвение анархистское чинит заводские погромы, ночами изгаживая машинерию, неких отлавливают, кочергой истязают да после живьём зарывают стороченных, всё чужеядные поползновенья резьбы вольнодумства колёсных зубцов, бугорчаткою расхворавшихся, смутьянов да выползней кумпольно-богоушибленных от простолюдья, на ратованье за восьмичасовые фабричные смены поверх шестидневной каймы распорядка, надутые вкось пролетарские веянья меж революций промышленных о разводимую вшарню, готовую стряпать шальные побоища, выгадать чтобы хоть медный жетон пианолы, Эжен Де Лефевр, вздев каменьями грани запонок манжеты крахмальной под шашечный клубный жакет, целлулоидный воротничок оправляет, дающий Вольтерчику из гарнитура бельгийские вычурные тонкоствольные капсюльные пистолеты, о карточный свод упражняясь в стрельбе по гирляндам игральных колод, на залом патрон углубляющий, казёнником дёргает отсвет замка под щелчки, гомоня на изрытых рубцами сосновых ростральных фигурах, меж войлоком проконопаченной через обои вьюна позолоты, изящно обставленной комнаты, хоббадехоя приятель ведёт речь о сделках фамильных, торгашеством стухлого мыла карболового переполненных, да уговорах на выход гурьбой патентованного разрыхлителя дамского для подбородного валика, сбруей цепляемого у ремней по челу, и прокаткою движимого за шнурки вдоль объевшейся рожи, Вольтерчик отводит узорный курок, продолжающий изъяснения, касательно Мортимера, оказавшего точно себя не вконец ископаемой рухлядью, бережностью поспешая втирать ревматический оподельдок врозь шерстистых колен, что намерен досуг проводить, рукосуйничая с миллионщиком Астором из паспарту, а засим уж посвистывать ростром ко дрёме, однако на деле Медведь В Сюртуке по зазнобе имеет у Франции, Бельгии, Пруссии, Австро-Венгерской Империи, Сербии, Швеции, Мальты, Канады и Грюндерских Штатов, крейсируя меж иноземной державностью на пароходе, за что носит прозвище верное Первого Трансатлантического Кобеля, да Кроватии Председателя, среди пуританства домов нетерпимости вкось шансонеток нечёсанностей верещания кафешантанного за побурелым абсентом, считающим, будто настойки разбавлены, да и барон сей дрянцо, под шатленный свес копошащийся, футлярною карточкой очаровательной леди кичась пред бровями изогнутыми Де Лефевра, Паж Кубков окрест адюльтера поборников ставит образчицей противовеса Шарлотту, отсель нарекаемую Серноскверной, эринией трубочно-машинописной и склочною душенькой, предпочитающую дамы юной вослед облаченья раскованными полудлинными платьями только до ваксы мысков, тем же временем благообразно миледи чванливые рядятся лишь в помело, ярдах на тридцати мостовыми впитавшее конский навоз, глину, докеров бравых сморкание, угольный снег от котелен и стылый помёт ворошеньем исподниц, ведя целевую стрельбу через капсюльные пистолеты салонные между пробитых тузов да валетов, ощупавший кобблер хрустальным гранением, Вардемен ропщет на выморочность кулуарных издохших затей подлокотников, инграциацией для сберегательных обществ, могущих укрючливо выверты концессионные из прожектёрства намять, где с извозчичьей биржей справиться, готовые от рестораций метаться к обжорному ряду беспамятно, наново сюртуконосная милость, подхваченная да бланшированная за куцик оравою трапперской из прокуроров, старается морды своей не казать подле Бостона, рыщет наездами, сплошь поглощён возведеньем лихой раскоряки усадебной, шастает слух, будто крепко издержан под ломберной партией обок судейских, его косолапию ибо в берлоге валежной и место, спознавшийся с торфодобытчиком Шрайхартом от Мичигана, елозит стекляшкой пенсне к рудникам назади Айрон Маунтин, вширь скопидомства радетельно прущий свои ассигнациями начинённые в треске ремней саквояжи ковровые из облинялого половика, оконфузившись для блезиру лишь, стараясь подошвами радостно шибко не дёргать, слепых комбинаций аккорд разыграв деташе, всё покуда сии крючкотворы несутся стремглав по конторам гузно колупать в бесполезье сургучно-огарочном, Вардемен, Пембертону отворивший, раскланивается с Эженом, опробовав кобблер, плотиною ряжевой долготерпенья обрушенной, перед завёрткою Орвилла вскользь надевает промазкою черт алебастровою Ахелоя личину, портьерой закутывая рамена, кобурою наплечною вынувший Борхардт, Вольтерчик размеренно шествует по галерее аквариумной вдоль столбцов балюстрады, высаживая клокот восьмипатронной обоймы из короткоходного рыканья мимо разлопавшихся на давлении внутреннем стёкол под мутную толщу воды, шлейф креветочный обрушающий, сползанием ракообразных врозь тинистой кипы фужерам для гибсоновских визитёрок жеманством камен, грудой лобстеров между крабами, средь бостонского джентльменского клуба в сутажной кайме пелерин заливающий светское общество через балконы, шпигатами словно балясинными выпуская чилимов японских усатую хмарь, бесклешнёвых лангустов да раковины домовито-колючих отшельников, самозарядной пальбой объясняющий, как сметь не должно коктейлем буфетчику вместо Моэт И Шандон подавать лангедокский креман, постоянного тока лязганьем, трамвай без кобыльной упряжки на звон колокольчика бронзы впускает за мелочью двух сорванцов при салазках, шинели окрест распихавших вознёю, покуда, чертясь меж ледовым катком благочинной согбенностью ездит слуга, набиравший в корзинку персты, отчекрыженные конькобежцами споро друг другу при бряканьях навзничь, тесня гранд-отель постоялый, вращавшейся дверью бликующий, из чемоданов да воплей натужных бореньем, ах, нумер, ах, дайте же нумер, за свитою Беры и Бирши стеной костоломов огрузших, пестрит Вседержителем истово впрок облобызанный Мортимер, точно бы апологет живоглотства в шубейке собольей да гнутом полями цилиндре, оборвышам из кошелька-пистолета дарящий ворованные у закройщика пуговицы и ржавелые шайбочки от мастерской, сняв шапчонки вкривь зауголышей, себе по карманам рассовывает, наказавши трудиться без проволочек, ибо оное верный итог проволочек, наполненный заревом тягот мирской добродетельности, огибая вагонные ледники мясом забитых одёров, придирчивостью созерцает отвне глыбы, сеном проложенные, что складированы вглубь железнодорожных пакгаузов, Осуетившийся взором лабазничьим шустро окидывает заснежённо-всхолмлённый игольчато-пихтовый берег, до ломовиков на подводах, сугробы, окутавшие хрипло треском речной ледостав у долблёных корыт под ячмень для ардена, мадьяров к оглоблям подласого мерина, сани, гружёные плотностью стылых брусков, миллионщика хруст сапожками, вослед колеи от полозьев, облапливая машинерию, во избежание порчи нетронутую, паровым агрегатом для льда распиловки, владетель Столпов Геркулесовых радостно треплет косматую голову ветхого серба окрест инструмента направщиком, двинувшийся о кедровые лапы на шарканье северных коловоротов, буравящих дыры у мёрзлого слоя, ручной ледяной плуг-разметчик, скребущийся рваного шва бороздой за сновавшие пилы над кромкою вогнутой, около чернорабочих, в отрепье укутанных, будто шершавою пряжею о мотовило, кирками, ссекающими льдин поля, многоштанности строй подёнщиков, за шпрынтовый долгий багор, отгоняющий глыбы подхватам щипцов для саней, гардекорами Харвин Доналбайн и Люциус Бэрдолф шарашутся подле десятников разноплеменной артели, бригады работницкие до вагонов товарных поклажей возов нагружают платформы у стрел накренённых, покуда их милость, гостинцами при детворе раздающий компост, утверждая тем родословную, вдогон репутации узких кругов меж деляг величаемую племенными реестрами заимодавческого поголовья, фундамент мздоимства крепит, ибо в сущности, вычищенный колер лядвей испуганной нимфы не слишком различен с оттенком помёта завшивевшей псины, Медведь В Сюртуке оправляет сосновою веткой шубейку от снега, на скрип жестяной тачки для увезённых клещей и ломов, к подрубанию льда за пикою, сопит носогрейками ругань двоих провалившихся мимо разводья, тревогою греющих месиво стоп вдоль чулок шерстяных при костре, в гнёт корёжимых подрезов ольхи, за крючьями до канифас-блоков следом прибрежной отгрузки на лаянье смольно-кудлатых барбе да бувье, складов льдистою мутью крепости, соломою проконопаченные от свищей, заготовленные поперёд укрыванья вагонкой щербатою, меж бахромою сосулек, играя дюймовой жилетной цепочки зажимом над партией в трант-э-карант, миллионщика размышления, к пенсне до мундштучной сигары, имеющего зубы крепкие врозь несговорчивости, требник строф гнутоухо-карманный и жилы стальные при медном челе, дижестивом сдвиг искры вермута хрустальный крутящий по рюмке высокой, среди шерстобитов да меховщиков от Залива Гудзонова, исподволь чахнущих вымаранно за прогресса стальным башмаком, канделяброво изготовленный узреть драпировки сжевавшего лося, о тысячедолларовые билеты кредитные зыбью мерцающей псевдосвечного торшера на газокалильном прогреве, Медведь В Сюртуке испытующим взором буравит понтёров квебекских, ванкуверских да массачусетских, шторками стриженных мускусно-быкоподобно на свежий манер, банкомёта ряд наформованный раскладом из полной колоды для руж-э-нуар, повышается ставкою Рихарда Гейстингера, стоеросового долгоплечего австро-венгерского контрабасиста, по светской беседе с их милостью будто знававшего прежних гранильщиков, напрочно высекших статуи многоголовые для пьедесталов именья Пенумбры, считающий мимо набора от красного ряда под выигрыш, бостонский грюндер меж зенками сально-звериными споро прикидываясь Рип Ван Винклем, оглядкой на Джозефа Джефферсона, чугунок прочесавший, выгадывает за картинками фоски, вослед обремизившийся к полуставке доходов игорного клуба, сгребающий ворохом пук обязательств казённых, набивкой взвалив погребец о закорки, лабазной отрадою из косолапости следует через проём, углублявшийся в маркитантское основ созерцанье, настенною вышивкою буера стародавних торговцев поверх ледостава речного, до пены фужерной буфетного клокота навеселеди, среди бенуаров носящих подушечки конского волоса меж головой от извозчичьего кизяка, добродетельно сберегающий признанья девичества у нафталина смердения вдоль своего сюртука, заявив им чего мерзопакостного, столковавшийся обок филёров за пёстрый набор ассигнаций отвне промокательно-кляузных стычек, подряд гранд-отелей зеркальности, где разновесно их скотоподобия, атаковавши хайлом табльдот, поспешают гурьбой в будуаров томленье синюшное, между пилястр судомоек ощипывая у передников, будто казарок, вдогон раскорячив гусарами бэнтонскими тушь парадного снимка, обляпавши чинно галунные светлые кители петель сутажа при тёмных шако волонтёрского строя, на лае отрыжечно-благопристойном гостиных мистерий да столоверчений поклонниц, от хворей втирающих виски в виски, различая за шансонетками, при хомбурге сизом и трости фигурной обводы рамен Де Лефевра крылаткою, Осуетившийся пышет окурком извилисто, сморщившись, будто бы опротестованный вексель, шершавой радетельностью визитёра пустив, корабельщики вровень докеров плутают сквозь бостонские судоверфи, гудками буксиров скользящие лихтеры над плювиозом среди ледохода, сподручники весовщика меж инспекторов от продовольствия сверок на груз Корда старшего, иски, вчинённые подле арматоров, заковылявший старпом обок рельсовых кранов портовых, до берегового припая, мостками взбиравшийся через складской пароходофрегат, на бакштаге виндзейлем продувку чинящий у трюмов, ероша метелью подпалубный тёс рукавом парусины в распорах, вельботы да ялы качая окрест полушубков матросских с фуражками за суетой каботажных громад, снегом конусы восьмискатные желобчатых викторианских щелей черепицы сокрыв, над волютами посреди люкарн фронтона меж лестниц вороньих Столпов Геркулесовых, морды бизоньи настенные да исполины скелетные под винтовыми ступенями особняка, выстилающий чад пророчества копытною трубкою, Азариил, сквозь портьеры густые привычный бродить, выдавая себя за кого-то великого, леди Орайга, трёхтысячной брачною ночью при Мортимере, у жакетки гарнированной меховою опушкою на рукавах, зажимавшая волхвователей цепочных привесок узорности том под серебряные наугольники до фермуаров застёжек, плывущая возле супруга четою, за мглистостью шляпки с плюмажными крыльями вровень эгреток бутонных гипюра меж туфф перьевых, окаймлявшая куафюрные тройные клубы на звучание дамской прогулочной трости, близ щёлканья литер, отколе торчит исполинский олень черепной капителью лопатных рогов наравне кабинетного створа, Шарлотты сдувание прядок играется в пишущем треске машины от кнопочного дугового набора словес, ибо милость их вне способности размыслить ученье печатное держится, будто телёнок двумордый, жуя канифас перед швейным устройством, ероша зубами челночный стежок, нагружающий антрепризную гримасницу Форрестер, шаркая врозь остриём куп-папье до конверта, однако засим воли против своей поглощающий юной эринии вздор со французским прононсом из корчей планшетных, Медведь В Сюртуке отпирает шкатулку манильских сигар, урождённый виргинцем, считая, что ричмондские смоловёрты закуривать столь же престижно меж общества, сколь и жрать лук со двора, этажерки зуд при фонографе надбавивши ересью всякой заметок поверх воскового цилиндра с игольным резцом, ибо Мортимер довольнёхонек в степенности делается оттого, сутью запечатлев криворотую вязкую дичь над мембраной по раструбу около дрыганья машинописных листов, щеголяющий вдоль усадебных балясин моноклем да шапочкой бархатной, юноша, вызнобивши ретивое о пальчики скачущие чаровницы мисс Форрестер, лезет гостинцами для Серноскверны, окрест прогонявшей его мелким дэрринджером переломным с витой гравировкою Рэмингтон, что одобряется грюндером, впрок изъясняющим, коль баронету приличествует ныне шастать везде с куафюрою малого чада девичьей наружности, пусть и себе ошивается, а кулуарностей шёпотом хоббадехою, заморышем кажущемуся при сытых угодий драбантах, бурчит, мол, симпатия та высшей марки дурища, и коли сей пащенок, высвеченно шмендеферить повадившийся кобылиц опереточных меж авансценною тряской, дикарку в супруги намерен зазвать, так сперва христианство пускай дама буйнокопытная примет, засим высылающий отрока прочь, обольщению мзды предавшийся, Медведь В Сюртуке, точно пнём, углубляется через концессий реестры внутри патентованного кровожорно-пиявочного аппарата, дотоль обнаружившего при говяжьей торгашеской сальной душонке оплот лихоимства дыры, впрок навыкнув слыть чистым с гирями неверными подле весов, ибо нищему благотворящий, даёт Саваофу взаймы, что кругом для чинов благодетельных искус непреоборимый да будто бы гальванизацией правимый радикулит, отпускающих за наценкою, вдвойне, потому как велит им Господь, ныне ведь просвещённое естествознание плавит зверьё на когорты чеканные из мягкотелых, лучистых, суставчатых, спиннохребетных да Мортимера, кой Всевышнего Милостью не собирается изгнанным делаться, чтоб колобродить с наплечными лямками вдоль чемодана громоздкого, иль разъездное жилище устраивать в шляпной картонке зазнобы, когда поспевает филёрский марьяж бередить авуары среди подглядунства констеблей, всё дабы прознать, а пассив-то медвежий каков, гололедицы тротуарный брус кирпичный взвихряет метелистой шалью, чертясь многоместною конной линейкою на перегнутых железом полозьях, шарахаемой от вагоновожатых трамваев на электротяге со штангою роликовой по зацепленному вдоль столбов парных кабелю, вкривь задающихся, точно прищепка пружинная, тем возвеличенная над иной беспружинной прищепкой, сэр Вардемен Осуетившегося наблюдает пенсне визави, между гербовой запряжённою двуколкою, врозь церемонностей, будто развод караулов окрест зачастившего Гровера Кливленда вымаранным башмаком из оконца в Правительственный Особняк, митингующих дёгтемазное расслышавши вспять клеветничество, до заглушаемых панегиристов, надёванных чересседалищно, впредь избегая контрарных суждений, что всё прохиндейство, манеру берущее только на Библии Линкольновской присягать, для блезиру отстреливают благодетеля наперво, пьеску дряннющую сплошь доглядеть не позволив, утаскивают его томик Писания и присягают намереньем брустверным, обок в чернильнице запропастившихся вензельной жижи указов, среди миловидностей да неприглядностей ранговых лестниц покорства залогом для всякого мимоходящего, счётными книгами жерла мартенов топя, от просушенной репутации вдогон положенья завинченного, шапки снега на кронах иглистых, оградах и памятниках, дамских чучельных шляпах бескрайнею и безразмерною тратой, на гривах коней да попонах, горжетках пальто, на конторских чинах, фабрикантах да простонародье, на рострах и жбанах, цигарках да трубках, на всячине и обыдёнщине, муфты ондатровые к пристяжным пелеринам ажурною вышивкою подле брошей в кругу меховых палантинов рассыпчатых, где с цуговою каретной упряжкой задиристо вертится колкий позёмок, бураном окрест величаемый, бостонский грюндер, прилежно доваривая консоме разливное из дичи несомой, чувырлом означивается у лампы аргандовой сквозь экипаж, точно по цинкографии невидаль статная бронзовых щёк паспарту, истекающий славословьями о выгодности разведенья закройщиков пастей, кадавроукладчиков, башенной свиты драбантов умелых да прямоходящих к отсчитанной ценности, ибо же всякий дурак есть оружие, что пособляет вослед богаделом прослыть, цента не издержав, одаривши по ложечке всякого, будто инспектора податного, над костями товариществ лихо выплясывавшего у зыка медвежьего аккордеона, однако же Вардемен гулко парирует, выставив рельсовые авантюры Кредит Мобильер, под блудилище казначейское, негоже каскад опереточный путать с канканом бесстыдниц, отколе ночными девицами впредь щеголяют копчёнки смазливые, что сапоги бригадира кавкорпусного, дескать, из перспективы концессий метода сия наподобие краба в сугробе иль краба в литом чугунке, вроде чем-то вода, только вовсе не та, взбеленившийся трёпкой Мортимер охаживает костяной тростью пащенка через каретное дёрганье, ибо по вывертов части мастак о расчёт выделений ко мнимостроительству Асторских библиотек, начинённых томами об Асторе, выдумает пусть ещё электрический хор, электрический шарж, электрический гвоздь, электрический брус, электрический флюс, электрический хрящ, электрический стул да иной небывальщины ламповой чушеобразчик диковиннее парового омнибуса, где подвизается газовый ключ ремонтёра-лошадника, споро коням перекручивавшего хвосты, с бенуарами провонявшими от боен чикагских на правописании грязной культяпкою, за полисменов шинели минуя вкось угольных топок чернеющий снег, шебуршание миллионщика, бугристо сменив полушубок отсель укороченным фрачным плащом к пелерине да шляпой тирольскою с перьями тетерева, посещая зеркальную гуту на рёв заводскими компаундами, вширь достоинства поступи чертятся гетры у бриджей их милости, хоббадехоя подталкивая наконечником шафта гулять пред собой, мимо шедшего к серебрению листа вровень цеха травимых рабочих-наводчиков тряской беззубою меж капюшонов, оглядывая маховые колёса для рупорной вытяжки ртутных паров, за личинами домодельными раскроенных сетчато хрипов среди прорезиненных комбинезонов у амальгамированья, на перчатках с подкладкою бычьего выстланного пузыря, окрик Бэрдолфа перед Харвином, встречавших гурьбой сорванцов, уносящихся свиристом огнепроводного зуда брикетов ладошек по фабрике, шастая гарканьем о длинноствольный имперский Смит-Вессон вослед анархистских сподручников неугомонности Кинкейда Бёрна, из цоканья гвоздиками у подошв, за плитой накреняемый мраморный стол к выливанию ртути поверх оловянной фольги до явления окисла, взрывом испортив пласты, обработанные на краях резаком, вдоль ремней проносимых зеркальщиков дюжиной под шлифовальное снятье изъянов, дурная ватага ярится, коробящая гнёт машинной прогонки для матовости через трение молотым кварцем у полога дымного, сдвинув чуть ниже камею булавкою по антрацитному банту крахмального воротничка-стойки, Мортимер Корд переламывает из каленья цветной побежалости четырёхствольный Ланкастер, цепляя над балочным свесом Валета Копыт, между дёрганья Пляски Виттовой, баварского кавалерийского Вердера пулей взрезая башмак зауголышу, Доналбайн, прочь отшвырнув из брикета фитиль, созерцает немотность Вольтерчика, за полировкой граненья стекла в обрезной остерёгшегося вынуть Борхардт, шагами к станочной рихтовке, смещая погромов да выстрелов ломаный фронт сквозь плавильню на гвалте чугунными колосниками по гуте зеркальной, где встык цехового литья за откаткой листов для убранств иль витрин, прокалённого стеклоделия рабочие ждут от составщика масс подготовленную смесь на извести, щёлочи да промельчённом песке глубиной тридцатичасового томления, через печную заделку щипцами о звенья цепляющие потаённое бремя горшка, распалённого горловиною, за свес к поворотной машине подъёмной, когда черпаком старший мастер, снимающий накипь, указывает глыбу опорожнять на чугунный стол, клокотом сгустков заливки пласта, в револьверный гам по Смит-Вессону, хлопками от шашек рудничных ватагою из подмастерьев, окрест чехарды соумышленников анархистских рубцом барабанного рявканья Гассер-Кропачек, увесисто Бера за Биршею, панцирями утверждённые мимо шинелей да низких цилиндров, рассаживают гардекорами Осуетившегося мельтешенье сподручников гутой зеркальной, отколе разбалованно Кинкейд Бёрн, зацепившийся гаком наискось, обваливается вдоль крана хребтом о чугунный литейный стол, заживо ставший кипеть, лохм нечёсаных гарь взвихряется полями бон-тон, ударяя ольховым копытным протезом за судорогой через вопли, покуда Медведь В Сюртуке громовые даёт указания опорожнить сквозь него все поскрёбки от смесовой гущи, рабочих клещами сдвигая горшок, стекловарною массой, кренимой вослед, и прозрачною огнегривою струёю поверх трубочиста ременный жакет заливая, напротив калильной печи обмурованной, где маслянисто доходят листы на поду, грюндер бостонский, приближавшийся, Валета брезгливостью тычет вдогон костяным набалдашником трости прогулочной о башмаки, меж стенания раскалённого, упомнив минувшим палаческого колпака из дерюги болтанье среди анфилады горящей, окидывая беглым взором смятенье Вольтерчика, распорядившись катком по нему прогуляться, размазав, что зудня да скнип, несессером об ассигнации отсчитывает сверху разницы мастеру под изведённое даром стекло, выдвигаемый корпус рельсовый чугунным столом о ровняющийся восьмисильный каток паровой навесною машиной, давящей к вальцовке фигуру вращением сквозь остывавшее месиво, отроку рядом урок преподавши, как надобно впредь трубочистов обхаживать, нравоученьем ланиты трепля, жерминаль вспоров окаймлением теней строевых вашингтонского марша протестного Армии Кокси, напичканной сплошь безработными карандашистами от биржевого обвала третьёвошнего, через Пуллманские Забастовки, при коих винтовочной да револьверною хмарью отстреливают полисмены и национальная гвардия скотски обобранных втуне Отчизной пикетчиков, Мортимер, заблаговременно дав стрекача вне конвойных, прилежностью Бостону телеграфируя, он, мол, что, мол, благоденствует, неуставному прещенью подвергнутый да отлучённый из комьев глиста чинодрален, спешит вдоль орехово-грабовых куп между ельниками у Великих Озёр, прыготнёй рыхля нрав ребяческий, опушкой несётся в непреоборимые заросли хэмлоков через дубравы с кедровником, дабы оков не растрясывать через подгорную проповедь для каторжан рудника, ибо странники все перед Господом, шустро вложившийся к фрезерному съёму торфа болотных пластов у бригадных десятников Шрайхарта, акции перекупая железом от чепинских выработок да окрестных посёлков при шахтенном зеве, деляжески распотрошив лесопилен бревенчатые лагеря и охотничьи хижины трапперов, громоподобной колонною двигая угольные паровые трелёвочные тягачи, взрезав надолбы пней корчёванных, разлатостью около вырубленного удела, оббитых землистых кореньев растопкой для локомобиля за конною тягой поверх котлована, готовимого врозь гружёных телег у навесов обозом гранита да портландцемента, оттоль промысловую дружбу заведши с добытчиками барибалов, лосей, благородных оленей, куниц, долгомордых жуйков, прибрюшных сычугов, кистеухих дриад, сонь-засонь, императорской вошки хохлатой, толкунчиков ратных, древесных зазноб, вихлопузых туёвников-пирогоедов, швеи чепухабистой, ондабобров, боброндатр, ворчунов-шерсточёсов, смурных колтунов-брюхотрясов, кривых просвистушек мохнатых двоякоикающих, выползней, поползней, оползней, вывернутых размахристых плясуний дурных, метлошубных фьють-фьютей, каретников обыкновенных, марающихся кизяков-утиральников, стряпчевых камушков, дупеля чешуебокого, лазающих поскребух исчихавшихся, выщербленных трясогузок фуфырчатых, копотунов-канительщиков, жижеутробных свистальщиков, изъерепенившихся космачей-шестопёров, тройных гребешков-дровогрызов, лесных дергачей-шепелявчиков, дыбящихся бестолковых колючеголовых сучков, зудней, сидней, пупырчатых копчиков треснутых, пахтаньем выкормленных закадушечников, живоплёвок лохматых да прочего дива от чучельно-склеенного балаганного естествознания, клапанным воем сквозь чад нефтяной паровоза-компаунда топки мазутной очерчивается для зодчества вширь просмерделых берлог материалами под инструментами опорожняемый гулко товарный состав, застегнувши сплошь гетры с крагами, тугой обстоятельностью бульвардье, навестив Мичиган в куньей шапке хвостатой да мехом взвихрённой бизоньей накидке, сэр Вардемен спешивается окрест, покидая отважно купейный вагон с чемоданами трефовой масти обтяжки подряд наугольников, альтер-реалу довьючивая эгоистку при хлыстике, где по бурьяну шныряющий от возведённой местами кирпичной ограды именья кнаружи разлаписто-хвойных лесов, приосаненным всадником на пенни-фартинге, с терпкой мундштучной сигарою и во французской флейтистской шапчонке под смокинг, их милость бесспорностью выглядит первым болваном, а пащенок юный его, несомненно, вторым, гоготавшие друг над дружкою, виляют за глинистых тропок строительный хлам, назади чащоб Айрон Маунтин, разбив чемоданную фабрику, выторговав да открыв её, Мортимер Корд, созывая портных у станочной возни оснащённого швейного цеха, наказывает мастерить о разъёмные днища карманы подкладочные, углубления да отделения передвижных тайников, спешной высылкой для заказчиков, складируя гнёт инкрустированных барельефов покражею, гемм навесных, ювелирной резьбы статуэток, тесня при багажном вагоне курьерского поезда, выстланного кладовою салонною мимо купе для раздатчиков, тамбурами пробирающихся сквозь дорожные лари, баулы из кожи да трубчатые саквояжи обтяжкою замшевых крапин, радетельно упаковавши ворованные канделябры, часы для столешниц фигурные, севрскую розовую глазуровку, лепные графины, подсвечники беличьи, люстры развинченные позолотой, шандалы извилисто-орнаментальные да жирандоли чеканные на массачусетского заявителя, рощицами вдоль Шарлотты прогулочного трициклетта с цепной передачей для дамы расшивкою фрачной пестрит мажордомом назначенный впрок моложавости юркой исполненный прихвостень Стоун, к услуженью до срока по дебрям носившийся с банджо-часами, окрест положительно не разумея, куда бы привесить, минуя натёков смолисто-занозистых штабеля свежий торцованный брус на паз-гребень, аскезы ревнительный странник, подчас водевильно Спасителю уподоблявшийся, Азариил в балахоне гагатовом шествует буковых зарослей стёжками, чующий исподволь между ветвления крон обнаруживающий себя вертоград, за упряжкою пароконною ландо миллионщика и баронета удерживает квортерхорсов, стремясь наглядеть усача из купальщицкой мутности кущ прудовых, упиравшийся вдоль нагрудника площадкой, осваивая патентованный ричардсоновский, лудильщиком выстланный, плавательный аппарат, Максимилиан Шрайхарт близится подводным устройством, гребные колёса педально крутящий о валовый шафт хвостового винта, поднимаясь на илистый берег, упрятав достоинство, вылезшее за трико шерстяным, культуристски сложённый, толкующий сплошь нараспев, златозубости светской оплот мичиганский и торфодобытчик, опорой избравши гребное весло, перед трестовой побирушкою валежною, коих отсель превеликое множество, ставший балясничать с казнозарядною прачкою для ассигнаций, тотчас вымеряя бродяжностью степень замшелости харистократии от парвеню, дескать, Мортимер буревалами в сюртучности рыщет, вальдшнепов зубами ловя да жучков заштанинных о пни ковыряя, на выселках грюндерством пестующий благоприобретённую дурость окрест ревматизма, покуда баронствующее мурло навыкает звать мухами пёсьими бостонцев, ибо мздоимен, пристрастен и любостяжателен, с тем же дубрав компаньона заверить готовый вдвойне, мол, чин-чином всё да чемодан-чемоданом, сэр Вардемен, переменив одеянье фронтирское оленебоя у пряжек за норфолкским твида охотным жакетом, вслед кобальтовой зыби туч отжимных вечера коротает над ямой медвежьей из увеселительных гризли сражений, по ставкам для вымесков при егерях и нимвродах, где подле ремней нарекаемый в честь гардекора отцовского мраморный дог Рэмбрандт, спущенный Осуетившегося бойким приобретением, рыкает, занятый травлею по барибалу в уделе его, своркой дёрганой меж бурбулями канадских французов, к потехе Всевышнего, ибо таков уж, лягается колко стороченный вапити, брошенный для столбового косматого зверя аляскинского, сноровисто терзавшего громоподобностью рёва оленьи бока, навещающий предприятие болотного толка чащобы, раскланявшийся Максимилиан Шрайхарт, заправив достоинство к брючному шву, деловито обряженный лаковостью в шапокляк да визитку графитную под франтоватым пальто, культуристскою статью чопорной замшелых валунных коряг усача златовласого и златозубого, Кордов зовёт провожатым о локомобиль дровяной с барабанным рыхлителем на гужевой тяге, между иного надела, отколе просушенный фрезерный торф упряжной ворошилкою крошат, при третьем работники тесно валки мастерят из добытого, чтобы грузить на четвёртом уже в ломовые подводы, шурша сквозь Великих Озёр хвойный пасмурный лес намельчённою рыхлой породой, корчёвщики из безземельных индейцев оттава всплошную селянских подёнщиков, занятых валкой деревьев и выстилкою торфяных кирпичей, гладкой поступью Кордов тросточки, бликуют фигурностью за паровою лопатой вослед навесного рыхлителя, коего двигавшийся барабан углубляется к залежам, верхний слой перемолачивая до наточенных вил шевеленья, канавщиков сгорбившихся брезентовки да комбинезоны измаранные, фрезоторф завалкованный переносящих к телегам, складируемый по буртам на просушку, ровняя шатлен, Максимилиан, луковичными часами барона окрест восторгается, перезнакомив их милость плотней со старейшинами вдоль общины крестьянской на шесть дюжин чернорабочих, устроивших мимо болота дерновые волглые хижины, кажущиеся вигвамом с распорами балочными, иль же кладкой брикетной проложенные за бурьянною крышей, чинимые сплошь от потёков щелей за холстиною внутренних стен, приглашая свет к толчее цехов громоздких фабричных машин для формовки врозь чанов проклёпанных на коксование, дабы котельным отправить брикетное топливо, всадниками полуночными возле барьера елового Вардемен Корд обок Мортимера, неврасцеп затушёвываются горчичной луной меж лесами строительными дощаного посёлка рабочих, ногавками вычищенных лошадей бередя можжевельник да папоротник, шерстью кущ проступая сквозь ведьмин орех, от брезентовой мглы палаточной, гружёных телег пароконных кирпичные насыпи ждут за укутанными штабелями соснового тёса у ящиков под инструменты, развешанные керосинокалильные лампы свеченьем на фордеке поднятом брички, отрог из мешков джута портландцементом к заливке фундамента высится около чаш земляных волхвованья, где Азариил Имре Этвеш, тягучим элизия аспидом в чёрный стихарь прозорливца наряженный, для Присносущного строки молебнов читающий, над котлованом, о факелы меж разгородками из частокола живьём прогорать заставляет глубинный зверинец лосей, барибалов, оленей да гризли во славу Господню, каймой одеяний цыганских на простоволосой Орайге, сжимающей вапити череп ко дланям, обрядовостью тараторя ступенчатые наговоры из ломкой толпы, ореолами под свербевшую калильную сетку обоза шатёрных кибиток, плащами-крылатками слуг от Столпов Геркулесовых, у егерей лесопиленных дебрей, вослед кителей обмахрённых нимвродов капканного промысла, ваксенные пламена верховым созерцающий, Мортимер на квортерхорсе муругом бросает поверх основанью грядущего особняка деревянный протез трубочистский Валета Копыт, заложивши Бэргарден огнём, ибо ныне в Салиме Его обиталище.
["The Lot And The Yoke", Boston 1896, Ladderstep #50, Folk Version "Oh, The Deep, Deep Love Of Jesus"]
Обмуровкою вширь компаундов заводских чернородья дым сквозь трущобную колыбель, поспешающий в гроб чугунный свой меж литейщиков, благонравия кормит выспренних жерл артель да ярем несёт, заплатав хребта стёртый жмых, костный прах цедя за совочками бакалейщиков, напитав узла цепней ленточных ритурнель, перед коими, верноподданно зыком став, просвещённые блохи-нелюди свиристят, копошение величавое лобызавшие, билом кузницы механической вздев стократ маховых колёс фланков рёберных гул оправ, блудоротостью панегирика истекавшие меценатству вкось жил обваренных дном бригад, о витринные зеркала раствор меловой натирая под серебрение монограмм выше фартука экипажного, непристойностью безработных марш объявив к резным штемпелям, отсылает полк юной гвардией штыковой погонять бунты над расстрельною хора стройностью канцелярщины любострастие по щелям, из штрейкбрехерской да подёнщицкой толчеи кранов рельсовых сквозь фабричные желоба полусуточных смен ребяческих, за два никеля подаянием клянчат лёгкие на клубах сажи угольной, в шнек лопаточный до бадьи зев присосочный кровожорками ямоликими пропитавши на бугорчаточных коробах, неохватною корпуленцией моровой благодетельство межстаночное от витья солитёров, сплошь именуемых солитэрами, расползается мимо табелей колотья нормировкою, шало взвинченной под убой, для невольников, драпируемых за партерами скипидарного да мазутного забытья, надсадив прогресс камер пыточных вдоль рамен, ссудных касс держа васиздасами пересчёт, добродетельность правит стачечный труд ремесленный, между веркблея получавшая зильберглёт, на синюшности травлей сдельщиков гложет плен, задыхаясь вкривь хмари цинковой бессловесностью, бороня гортань в настилавшийся рыхлый гнёт, скотоложеским распорядком об языки честь зажиточных приедавшийся мнёт оскал, нагребающих из кадансовой пустоплясности роскошь люстрами, коей густо для бальных зал, да не вдоволь сплошь на рабочие башмаки, прокалённой тьмой сбив штамповкою лоботрясностей обок молота двустанинного пьедестал, человечиной штыб мартеновский истопив, ком осклизлостью биржевых червей множит слуг, от училищной глубины скамей вылезающих, дабы жвалами потрошить окрест всех вокруг, мимо зольного кровохарканья на пассив, локти вывшие у гвоздильщиков обрывающих, в прокламации нанимательский перестук многоножкою полнят вербункош сквозь баул, ростовщически сбросив улицам тиф брюшной, под газетчиков слюнорожее угождание, вровень клапанов нагнетая рык цеховой, с поперечною дыбой славится ведьмин стул, за дубинками постовых креня прилежание, сверху шествия протестующих о конвой богоизбранный стерегущее пир клопов, начинивших зуд ресторации в бурой мгле, караульщиков, меж столетьями забивающих свой народ хромой у добытчицких патрулей, возвышает при забастовщиках суеслов, брешь уставами да стяжательством облепляющий, кочегаров жмёт становой хребет по земле, где конторскою плутобестией омбраман иноземцев свод обращает над чередой в голь торфяников, изрезавшую дёрн за плугами, грея нищенство приканавное трепотнёй, по корчёвщикам строит фрезерный барабан, холки выкромсав бессемеровской стали дугами, колесованных огибающий стороной, у прядильщицы дланей сколотых лязг валов перфокартами шор невольничьих мнёт удел, дабы всякого изготовить враз частью анкерной, пред Отчизною зачинающий артобстрел, ниже коего слово борется меж числом, оттеснённое прочь из вороха ставки банковой пеплом с шалевой глади лацканов, точно мел, позвоночный столб выдирая за костный мозг, до ввалившихся к чаду ядами челюстей, врозь путейщицких мышц оборванных изъязвлявшихся, над пристанищем скрипа рельсовых костылей, зобу Родины, тленом скинутый о навоз, дым отрыжечный распадается, затерявшийся вдоль станочницы изувеченных швов кистей, меж красильнями рвотой судорог под озноб, вровень мастера-надзирателя клейких лап, гуты чертятся оловянною амальгамою, дрожь беззубую по зеркальщикам в донный сап утаив срамных ширм личиною против скоб, за вельможности полуфарсовой шаткой драмою, что в мочалистый перекроенный смен вальтрап, стекловарные пасти искоса отворив преисподнею, томно хлынувшей о расплав, на вскипание жил манометров сквозь добытчицкий очервивевший у торгашеской сметы шлак, мясорубками приводных колёс обагрив тлей контор помёт, грудой башенной возвеличенных, под изнанкою заводской давя штолен хлам, где топазами серьги звякают вразнотык брошей перловых, отражённых на ферротип, канделябровой да графинною лакировкою пресыщая взор под лелеемый гордый скнип, нарукавники оправляющий, чтоб язык завязить лежмя над владетельной окантовкою, с тем упорствуя дерзновенностью вперегиб, нефтепромыслов чаны вырубив пустотой, к изведённому богоборчески сну ролей, чернородья рёв бунтовщический, подымающий вольнодумцами анархистский гвалт площадей, разгорается дёгтем в копоти за рудой, где обрушить миг тросы клетями наступающий бьёт железу вновь хлынуть глотками палачей.
["In The Dumdum Gardens", Para 1989, Ladderstep #51, Leonard Cohen "The Partisan", U-2 "4th Of July", P-Model "A Large Snake", Rainbow "Showman", Duran Duran "The Chauffeur"]
Рык Морены Граса ворошил мосты понтонами, снизив аппарель для бронетехники плашкоута, сборочной цепью, на инженерной связи отрядов, пальмы тукум возле аллагоптер дождевой этажерочной кроны, свинцовыми очередями взлетающие змеешейки по кремово-сизой тесьме опахал за оливково-бурые шали арамы, расправив гнездовьями кованно-горклого смрада бассейн Амазонки в ступенчатой биомеханике шаткости влаголюбивых лесов, гусеничный плоский транспортёр FV103 толок сдвоенное эхо пулемётов изнутри бойниц, вровень гашеток перекопчённых сваркой Hitachi, несамоходной громоздкостью корча военный трёхпалубный катер, буксировавший вереницы круизного сброда фавел, Гуарана к прицелу одышливо вздёрнула сморщенный яростью носик, тряхнув переливы цепочки, мотающейся до ушной серьги, двигаемой унисонно высокому дёгтю хвоста дамских афро-косиц, параллелью за шестикаморные струи накала ведя досылание через приёмник, извилисто чувствовала мимо гильзовой плавности ленту, скользящую мышцами смуглого вогнутого живота, будто в ползание узловой многоножки, смерив перегретую EFAB RFCT стволом, к рекогносцировке мотодельтапланеристских туч, за винтовые искры наспинных рам агрегатов, координаторшей через ударную группу сержантка прощупывала обжигающий стык револьверных щелей скорострельной винтовки, трепля позывные кациков, Тохил и Кинич-Ахау от автохтонов индейского трибоса гуажажара понтонной командой спускали дым ропота Honda Four Trax FWD, у бескамерных шин квадроциклов шрамируя илистый берег, подряд нарезных ружей MAS AP Sixty One, сжав искривлённый упор о кевларом подбитые мотонагрудники, дыбили перья затылочными веерами аккакри-ре, метясь к обрядовой бритве снований планёров разведки, на стропах глодая металлом крыло, Arkosund 110 вышил пеной гидрокоптера отмель ниже капсюльного гама у излучины, под навесные румпели лодок в тентовых брызгах, мимо истлевших пирог тормоша духотой на взрывную шрапнель тростниковыми крышами свайные хижины, выскобленно десантируя сбор контингента, внутри подконтрольного наполовину, от базовых смен вояжирующей стержневой части Башни Анархии, перед раскидистой сетью чамбир в обрезиненном скрежете рации Kenwood о рубки судов, палубные зевы к прицепному генератору, строя опломбированный груз литых контейнеров, тягловой силой артсамохода вычертив кофры, самбо-наёмники в трубчатом лязге бразильских пульсаций Mekanika Uru до Phantom SM-90 неслись длинношеей каймой поршневых аквабайков Yamaha WaveJammer 500S, вихляя среди островков перекатами врозь атталей, к мушке залпов Rodman XM235 двоясь, при аэроглиссере на лопастном сближении, газоотводом пищеварений антропофагов, между вибраций патронного короба для УСМ резьбовой комплектовки булл-пап, из гилеи звенящие снайперские болтовые GIAT FR F2, кормя за поправками футовой оптики вглубь регуляторов кратности-резкости выем, набивкой по 10 зарядов коробчатого магазина, вгоняющий иглы при термографической съёмке о пазухи дюралюминием карточного башмака филиппинской шпаны в униформе, среди концентрации спешкой резервов на траверзе курсу цветных герильерос чащоб, Джоэн Крэйтон взрыла двадцатимиллиметровую желчь M39 по дуге электропривода, сажей гортани, измолотившей кузов Portaro, дёрганостью ощутившая, как прогибался над яминой хмари тропических зарослей через шарнирное соединение гидроузла вдоль рычажной подвески, тушуя протекторами колеи в желобах глины, Twister XM 808 ARSV, цеховой репродукцией звеньев Cord Industries, на пеленгаторе модульного БРМ полумглой из кореньев шершавых плетей жил сократеи около хинных деревьев змеисто дробя о напор безразмерные сучья ликаний, за сектор обстрела у восьмиколёсной громады подряд маневрирований экспедиции, где браконьер Чезар Лабан радистом-наводчиком вровень тройного зенитного темпа GECAL 50 дал приказ лейтенантше трассирующей густотой изрубить миномёт аргентинцев, по рыку двухдвигательной установки граня сочленённый амфибийный Twister XM, вдоль переговоров неповерхностной расценивавший общевойсковую подготовку инсургентских зон, при дальномере от мегафона взятые двое, Чама для ротных позиций командующим, броский десятикосый морену в рифлении алой кросс-маски и южном осоковом стетсоне джоэн, гулял трелью вспышек из CZ 522 на клишированной стали пары компактных винтовок, вторым офицером повстанческих свар Небулоза, от боевиков прета, выстроченный за сплошную дикарскую татуировку до ворса гудронных кудрей афро-паффс, надевавший к пальбе костяную серьгу мочкой носа и бусы питоньих зубов, подготавливал блоки на 10 картечных патронов о сдвиг штурмовой AS-3 Smith & Wesson, вкривь переносной зыби радиостанций грунтуя колеблемую смену численного превосходства ролей, ставя на поджогах шумовое заграждение пироэлектрическим частотам тепловизоров, через барьеры мёртвых арбитров от вездехода, гомон бунтарской оравы, измарывая капироны в дождливом полудне, рассеял напалмовую огнесмесь под белёсо-карминное зарево мимо клиентской трансляции на БТР, ослепив ложементную Oerlikon KCA за барабанных четыре каморы, блуждание ISI Videoterm от прямого эфира, язвя силуэты помехой внутри инфракрасного диапазона среди баррикад из химической плотной завесы костров, драпируя разорванный демаскированный шлейф артрасчёта, около Suzuki SJ Eighty десантируя ранцами тяжёлую пехоту над M9-7, за внедорожник струями правя ржавые сопла, между нейлоном кобурных чехлов у давления газа передним крючком распалив зажигалку на пиропатроне, брандспойтно влекущие металлизированную термитную жижу от заднего спуска навстречу ветвистым перобам, врозь лиственной черни миконий бугорчато испепеляя афрери кабин, терцеронов и мундуруку, в плотоядной слоистости трубчатых камер для спутниковой зашифрованной сетки вещания при наблюдателях чересполосицей растрово-крапчатых меток антенн, спазм Grot CH9/25 надствольной оптикой, вровень интегрированных швов мембран глушителей, от камуфляжных спин гватемальцев, пачкая тропки, издали карниворы, за наплечниками лошадиных пустых черепов, отзывавшиеся сквозь нагар SAFN 49, Иш-Таб впереди Юм Кимиль, теребя серьги обсидианом в графитных плюмажах лучей райской птицы у бряцания Armaguerra Cremona подряд Gordon CSWS к дробовой пережёванной ленте, заметив под брюхом тангажного борта из грохота пламени ливневых дебрей полозья шасси, многоцелевой армейский транспортный Bell Kiowa, через вертодром низин палаточного лагеря, отфильтровавший беззвеньевые такты подачи, роторной авиапушкой M197 штопал осколочные пентолитные боеприпасы в трёхствольный зазор механизма, тугим разворотом на 9 часов по углу хвостового винта, рукоятью порывисто добалансировав крен грузового отсека, свербящий массивом, OH-58 выскользнул из перемаранных координат артналёта у расположения войск, хромовой рельефностью Consolidated Privateer, от подфюзеляжного узла бомбодержателей, на пикировке сбросом тетрила близил снаряды, выровняв гребень чеканного стабилизатора, крупнокалиберные пулемёты M2 Browning рысканьем из обтекателей, ширя наспинные авиапушки литого колосса, опутавшего за сварной бронетехникой сельву вразрез полыхающими облаками, военный семидесятипятифутовый PB4Y-2 нагнетал радиальной волной агрегатов каскады, под барометрический высотомер к навигации между сигналов локатора стелющий ретушью аэроплан, смерив шагом бункерную операционную, сквозь ангарный тёмный зал, обшитый алюминием, плёночной нефтью дёргая полог возле кронштейнов, через вмешательство аутотрансфузии шланговой полостью игл хирургических сводных бригад, перелатывавших офицерский состав для конверсии полуштабной толчеи, Стернотом и Стрихнин дополняли статистикой графы планшеток за выкладками поведенческой базы реакций в гроссбухе, исследуя первопричину и корни потребностей вглубь трайбалистского сектора полемологии, крашенный ваксенной фаброй, семидесятипятилетний подкорковый ветеринар Аллен Толлифер, в шапочке, мягкой повязанной маске и сизо-жемчужном халате для вскрытий, бродил вдоль тоннельного зала среди пожилых Троакаров, ступенчато-алгоритмически руководящих совместными действиями, под гудение стерилизатора верхней консолью у трубчатых сплёток наркоза от рельсовой аппаратуры углов, ампельные шеи за рефлекторы светильников, при обеззараженных винтах инструментария, к жёлобу мойки лязгом до биксов из автоклава, эхо вползания двигателей изувеченных авиабомбардировщиков, опорожнённых вкривь боекомплекта на бешенстве стука тропическим ливнем о своды рифлёных железных пластин, зеркало, юлившее при рёберном распаторе, около зажимов до кусачек в полостных рубцах, свив лигатуру между кацика из перуанцев, ниже венозного кровотечения гнёзд аритмии пытаясь натужностью стабилизировать гемодинамику вдоль незадетой аорты, Хавьер осмотрел позвонки бортмеханика, следом коробок бинтов ассистентской дуги копошения, вычищенной раной при антисептиках от гноеродных инфекций, обмазывая густотой линимента комбастии, до инстилляции через капель навесного раствора, хирург-парагваец к дренируемой эмпиеме указывал на операбельные повреждения бранка из гранатомётчиков, об удалённый детрит вкось мерцаний трихинной лапаротомии, держателями у щипцов начиная экстракцию гранул фрагментной шрапнели, согнув по застёжке резиновый жгут, мутностью дисторсии на вводе спазмолитиков щеря демаркацию ложбин угрозой сепсиса, фрезерный щёкот мимо сустава электропуском, Джоэн выслеживала ореолы среди обвалившей цинхоны, бульдозерной глыбы корчёвщиков, за перекрестие будто вслепую сместившая M39, клубила о вылет закраин турелью шквал автоматической пушки, звуча в унисон параллели трёхствольного ритма GECAL 50 через модульный восьмиколёсный амфибийный Twister XM 808 ARSV, принимавшая сведения браконьера наушником, возле горбатых изломов двухзвенного корпуса бронемашины разведки по вымоинам гладкостенных траншей амазонских лесов, корча стратегемы раций громкоговорителя между пепла южных баррикад из ветровала пальм, у языкастых смерчей фогейра до контрэскарпов, бьющей струёй в полных 70 ярдов, скользила о рытвины кованная репликация опытных форм пучеглазого Cunningham E при баллонной системе напалмового зажигания Kinkaid, вразрез многодневных пустых укреплений противника, температурной каймой заграждения для тепловизоров на огнемётные выпады туч Soko Sagyo Ki 37, пенившей дизельный вой Mitsubishi I6, клейко избороздив развороченный брюхом цейхгауз о рваный хлопок брикетированной полимерной взрывчатки, за грузно рычавший трёхосный Engesa Urutu, среди подкалиберных спазмов гранатного короткоствольного Mark 19 вверху полноприводных ёрзаний шин БТР, жмуря инфракрасный трафарет пироэлектрики, между инсургентов под GIAT афрери в дрэдлоках, Чама вожацки при Небулозе брал герильерос, через дождливое месиво вспышками ружей линуя химический шлейф полыхания, вытравивший нанесённый урон по фасованной M-112 от капсюльного детонатора, где обращались тяжёлые реки в смолу, и развеянный прах дола в серу, и после земля становилась горящей смолой, об армированный шланг подачи насосным передним соплом изжирая гевеи среди пау-бразил, Bren Gun Carrier FT2 глиной утюжил затон с одноосным прицепом горючего, слыша пылающий гвалт искрового столба, Caterpillar Goer M559 взрыл тушу дозаправщика подвижным сочленением, ширящий пекло вопля цистерны рвотой металла, Howard 500, накренившийся аэропланно-виражной картинностью звездообразных моторов, из авиапушки BK 37 дыбил ямами толщу наклонной брони по захваченной гусеничной Ontos M50, изъязвив самоходную артустановку вдоль корректировки наводчика между прицельных винтовок M8C, к донцам патронного шурфа хвостов поднимая гортанные трубы шести безоткатных орудий в нарезы 106 mm ресурсом о 24 снаряда, увеча пехоту из штурмовиков позади через тон реактивных остаточных газов, охотница Крэйтон просматривала территорию сквозь щелевые бойницы по Twister XM 808, дав компрадору сигнал замедлять БРМ, выбираясь от люка над рытвинами, в колкий спринтерский нерв камуфляжных штанин, сняв за баллистическим нейлоном карабинных швов опытный RSAF Enfield XL77E1, при огнесмеси ранцевых капсул боерезерва, Джоэн вминала ковёр палых листьев армейской печатью ботинок, тревожа высокие прутья корней на сократеях под изгибание остроголовой змеи возле перистой ширмы пунктирно грунтованных крон, отсылавшая залп 37 mm никарагуанцам при дёрганых Algimec AGM-3, до трещания корки обугленных тел между фенакоспермума, сузив трассёрные выстрелы за негорючестью спин униформы с аппретом двоих португальских наёмников, о рукояти затыльника левосторонней вибрацией короба мыля зенитный Norinco Type Eighty Five через крепление для термокамеры, плоские выемки дульного тормоза сквозь HMG под нейлоновые шляпы буни, исчезнувшие за термитную лужу состава откинутой планки над гранатомётом, сжигающая артпозиции, Кобра, неслась брезентовкой вдоль сучьев, давя разогревшийся RSAF XL77E1, углублявшаяся в саманеи саман, жмуря пот, щекотавший ресницы, укусами о воспалённые тёмные веки, среди чашевидной тесьмы прудовых амазонских кувшинок, прощупывая желобки магазинного блока, заметив отряд из репрессоров гуарани, анаденантерами по лаянью Colt Diamondback, очередь Beretta M-12S диоптрикой, на трёхпатронном цикле отсечки парду-шофёрок, в геометрической татуировке Иш-Чель перед Кавилем, Interdynamic AB MKS выше кецалькомитлей тиснёных налобников, морща раскраску лиц, гильзы подсумков ремнями Тохила, шнуруя плетёные наручи об мезоамериканский нательный орнамент, вгоняемые экспансивные пули, оврагами судорог вытесав спёкшиеся дегтевые останки, тропой лейтенантши озноб накалённой золы мимо хруста сдвигавшихся берцев, рыхля тучи мух, сколопендр и жуков подступающим ворсом рекрутских теней, Джоэн Крэйтон у дебрей скреблась от нацеленных шарканьем зыби SIG MKMS четверых параибских индейцев, ловящая смутно штрихи апиака на торсах, прямые кокары очельем кайнгангов и мотоциклетные бронещитки, налокотниками до частей MCEM Kokoda, шипящего паром, сухой офицер прета вровень с командующим из морену, спиральные рысканья за квадроциклами Terrapro YFP, от арьергарда зеркальностью визоров бывшие наркоторговцы фавел, различавшие к молотой саже её дегтевые следы, головешками отсверков суженной лёгкости дамских ступней, турбовинтовые Pratt & Whitney, наседавшие противостоянием из гарканий орудия, Cessna дробила Porter Pilatus вкривь лонжерона, брея раскатистым отзвуком пепел дождя над бугристостью сельвы, оправив рефлекторный центр за настроенный лимб регуляторами освещённости, между ангарных бригад ассистенты обслуживали Троакаров, над зоной анестезиолога ближе консоли наркоза, ютя подкатные столы инструментов, когда Стернотом и Хавьер наблюдали сержантские преагональные выдохи, неторопливостью сопроводжая у лёгочных волн щипцевого подхвата мерцающий прокипячённый ланцет, астмой губки реечного ранорасширителя, за спазмолитический барьер лучом инъекции, шествие курса рёберных ножниц вровень зажимов, шприцем над ампулой к облитерации, хрипло мотающийся сальвадорский метис при брезентовой койке, среди грануляции остеосинтеза, по натяжению рваных комбастий немотно спадающими волдырями, Браганса кивнул справа Толлиферу возле пары хирургов, стилом нержавейки в раскаты от бомбардировок низин скрупулёзно протягивавших изнутри темнокожего лётчика полных два ярда подвздошно-бликующих членников цепня, глухой недоверчивостью продолжая врастяжку кишечной флексуры пальпировать место осколочной травмы, измуслившие перистальтикой фасции, за реплантацией кисти взъерошенного бортнаводчика от гватемальской шеренги, склонившийся, Аллен прощупывал губы и веки мулата из термографистских ремонтников, подозревающий аутоинфекцию реципиента к заштопанному средостенью, отрывисто распорядившийся перенести иссечённого новогвинейца на стол, в кровообращении расходных материалов смен, ампутационные ножи по биксу дребезгом, за шелковиной складки тампона йодистой лужи, сталью фиксаторов до алюминиевых сводов плёночной грузности морока, пользуя от безвозбранности круговорот заживления для умерщвления, точно бы между стихии, у Господа копотью выкриков дольше не спрашивая, почему, созерцающая в забытьи колыхание ваксенно-дымчатых крыльев, охотница странно-бездумно таращилась на южноамериканскую гарпию около трёх футов ростом, клевавшую изрешечённо-распахнутый труп Юм Кимиль в толчее муравьёв, позади бортовых гладких трещин оплавленностью вездехода, она затушила сигарный окурок, измаранной Dunhill по гнили коры обомшелых стволов, отчуждённо распутав шнурки на пистонах армейских ботинок, за липкими бёдрами чувствуя смрад у потёков мочи сквозь штанины военной расцветки, дрожащая смуглостью колких лопаток с детройтской привычкой не есть до бивака, начав обрабатывать через медлительность шоковой стадии бактерицидным раствором плечо, высмотрев бразильскую горбатку за придатками-ядрышками рога, меньше ногтя, вровень кожных пор, дунула твёрже, шприц-пистолетом вбив анестетик, трогая рядом паяльную лампу для брустверного прижигания свежих бригадных культей, через тремор и влагу ресниц терпеливо готовила иглы, протаскивая кончик выдернутой синтетической нитью среди апертуры винтовочных шкал, Eniak Durango от Рибейру контрабандой чащ, въехал у EFAB RFCT координаторши, мимо увала щуря перобы, с кофром над рамой, для Гуараны в поклон останавливая маркитантским хребтом внедорожный пикап, тонкоусый, при бачках и угольном стетсоне брик марселета, Эскудо наманивал жилистый контур Морены, гулявшей хвостами косиц по макушке, держа револьверную ленточную вертикаль скорострельным ружьём, перепачкав из глинистой бронзы ладошек футляры напалма гранат, Жоаким рассчитал по заказу мисс Граса речной прейскурант унитарных патронов, свалившись рефлексом на дно между сучьев звенящей пальбы, Чезар к дроби вкривь газоотводной автоматики трёпкой испестрил двадцатифутовый узор змеи, рыхло сжиравшей возле коленей месиво тела, полуобугленный взрывом кацик, утопающий следом торчащих кишок изнутри анаконды, проморщился спазмами от пищевода, когда Лабан через ENARM Pentagun методичностью стал выдирать посреди чешуи вглубь картечин мясные ошмётки, заставив её отрыгнуть перемазанные кислотой из желудка, облезлые части покойного, высившийся браконьер опустил компенсатор ствола, подхватив кейсом о рукоять переноски литой дробовик, мимо Twister ARSV, за бронеамфибией гнул Empresa Nacional De Armas под сварной шарнир, взяв полимерный корпус у ложи, тенью привала, мутно касающийся лейкопластырей ссадин о выбритую загорелую лысину, к перезарядке вращая тугим барабаном ружьё, компрадор сунул за поясницу капроновый спальный мешок, выжимая пять фланцевых гильз ускорителя пачки в обойму, закраинами до камор, Джоэн тесно бродила иглой, упираясь ребристостью мокрых подошв о лишайники на валунах и корягах, сверлила зрачками впорхнувший среди каучуковой рощи деревьев, хохлатой каймой трафарет гоацина, подхватывавший клювом листья вверху плащ-палатки, от нитей дождя закрывающей горку нечищенных после расхода винтовок, у майки защитного тона раздвинув жилетный кевлар бегунком, вяло расплываясь на ..орфинном щекотании, Кобра не могла поддеть стежок нейлоном вышивки, точно воюя молча с краями собственной раны, вдруг осознав, как чужая ладонь стала ей помогать вровень местной инъекции, запахом слыша вплотную сафари-рубашку Парфорса, над пеной кудрей нефтяного фрохока охотницы, терпкий, мужской, ловчий, даже немного приятный тому, что когда-то считалось подобием сорной девицы, свободной рукой отгоняя москитов, она изминала предплечье с разнывшимся глухо штифтом у наркозных слоёв пелены, трудно различая в компрадорском бормотании метод обустройства для цветной субординации, Крэйтон мелькала череном устья выше отточки, без экспедиций достаточно помня о мироустройстве дикарской шпаны, горделиво носящей дверную цепочку на морде, внезапностью чувствуя, как позади браконьер начинал целовать её шею, впитавший обветренной ломкой шершавостью рта струйки пота на дамском затылке, плутание маятника хирургической, словно забытой иглы при рубце, мягким ёрзаньем о водостойкие кварцевые LCD-часы Лабана, Джоэн сдавила Ка-Бар стержневой машинальностью битой собаки, до пилообразного обуха в ножнах, растерянно вынувшая голомень, ослабляя кулак и готовясь к замаху, себе почему-то намеренно сопротивлявшаяся, вдруг поняв, что её покалеченное обнажённостью горло уже не свербело от воя, что девочке шрам раздразнили отобранным счастьем, что ей было втайне плевать, резавшая взглядом русловое искривление линий Амазонки у походной клади мёртвых тел, перья гвианской селенидеры на капиронах, юркавшие древолазы подряд косоклювов за пальмы тукум, Чезар нежностью фраз, в крайней степени шаржевой для отщепенца, науськивал их элегантностью зала представить вдвоём, наравне прыгунов скетинг-ринка, где оба вертелись по роликам за пестротой эластановых боди, шурша париками у отблеска звёздных пайеток, она принялась истерически ржать, запрокинув гудронные кудри, пока Лабан тыкался носом, всё глубже к нелепости втягивавший аромат, Кобра обзывала ротовой присоской щупанье лысой трематоды-кавалера, позволявшая, сделать грубее паразитарный оттиск напора, бёдрами сжав толстостенную кромку трубы миномёта Brandt M27, за тропическую полумглу корча радиолокационные импульсы от вертодрома лесов, Cunningham E вздыбил огнемётный перелив сопла, целью на разведчицкие мотодельтапланы крон, под шестиствольным грохотом Ontos между повстанцев, артсамоход изрыгал реактивные струи до FV103, тормоша револьверную Oerlikon KCA врозь БТР, загрунтованных лиственными опахалами, будто бы древние холки садов исполинских зверей.
["In The Dumdum Gardens", Rio Grande Do Sul 1989, Ladderstep #52, Roxy Music "Bete Noire", Pink Floyd "Not Now John", Depeche Mode "The Sun & The Rainfall", Yello "Moon On Ice", Bryan Ferry "Windswept"]
Турбовальные T55-L снизили шаг за винтами, опускавшими фюзеляж, у всхолмлённости южных кущ, из тандема зон лопастей, Boeing CH-47 Chinook военно-транспортной громадой размыкал гидроцилиндровые полости вразрез металла сходней, где Колосс Родосский высился эмблемой униформы спин, клише-винтовка Burton LMR двухсекционным блоком ганского наёмника Блэгламы возле Springfield Salvo Джослина, второй координатор, посылая знак для шинного кортежа, рампой частно разрешал оставить борт глянцовке выездов, представительский шик Aston Martin Lagonda Mark Four над разметкой, покидающий вертолёт, при советнике этажей мичиганских сфер бизнес-групп, торно делегировав собранию дублёра Роузи Грира, вдоль скруглённой череды иллюминаторных лучей сопровождать двухместный Cadillac Allante, мимо убранного верха освещая кольца мочек у площадки за трепание косицей, до фит-оверов зеркальной амальгамы на массивной роже в оспинах губастого афрери, под широкий блэйзер Hugo Boss обряженно сияющего парой узловых блинг-блинг цепей, Скрэтч-Биггерс ленно тормошил перстнями руль, двуцветной мякотью тяжёлых пальцев буро-абрикосового тона смерив кнопочный зазор автоматической трансмиссии, пока от гладкой ниши подлокотника над автотелефоном Hotline Ericsson изящностью касаний виктимолог Леди Велум, драпирующая кудри шерл сквозь газовый платок, на португальском отвечала из велюровой тембральной сплётки флирта и жеманства коммерсанту-фазендейро, среднегорьем под лесистый регион бразильских щёток пинерайи, до алхорней, за стальное верещание HT-V8 люксового профиля, неохватный Тацит Колбил-Дэвис вёл родстер к угодьям Да Силва, под опрысканный краснозём, в гербицидный шлейф от сопла, расслоившийся фумигант, зыбью оседал из виражей сельскохозяйственного целившегося аэроплана, через парапиптадении шлифуя над кофейными кустами ритурнель паразитарных куртуазностей листвы, у междурядий, адсорбирующих влажностью 400 галлонов смеси, в девятицилиндровый разгон звездообразным агрегатом от пропеллера, гулкий Ayres Thrush Commander шестидесятых годов производства, опыляющий урожай, за гранитные скулы плит, исчертил бурьян сквозь штурвал, севший вдоль ковра низины, где кайнганги около метисов заменяли тканый ворс двадцатилетних насаждений под разлёт арборицидов, жатвой вскользь полей робусты на комбайновый маршрут зерноуборочного хедера, в рекламной, бородато-раздвижной доброжелательности фона, мистер Грир из Астон Мартина, украшенный цветастостью сорочки райских птиц о полотняный сочно-охристый пиджак, внутри Lagonda наблюдая культивацию бритв тракторного чизеля, к арабике ручного сбора афро-бразильянок и подёнщиц-боливиек у тугих корзин при склонах, отличал глубинной вспашкой многозвенный плуг, в механике рыхления на разновременной шкале пометок созревания, между зарослями парагвайского йерба-матэ шорох прета, разносил компост от канав и пропалывал сорняки, глиной кузовов до мотыг, вровень грузовых прицепов местные работники бродили у корчевья, обсуждавшие подвойные гибриды с переправленными наскоро индейцами серраду, мешковиной джута крепче вздёрнув годные кофейные бобы для трёхнедельной рассыпной просушки вороха на крышах флигелей, среди имения садовники, держащие заплечные ременные Snake Charmer пистолетной рукояткой вверх литой никелировки переломного ружья для кустового изведения сползавшихся уруту, за оградой из витого чугуна сухие парду-караульные с Danuvia M43, деревянные ложи вдоль Erma-Folmera Maschinenpistole, от скругления ниш пилястр, терракотовой кровлей швов, перед матовым тоном стен, эркеры лепниной у эстетики латинян, добавляющие призвуки модерна через южные фигурные балконы, отражались гладью под солнцезащитные фит-оверы Тацита и мадам Клотильды Холиншейд, радушно принимаемых кофейным бизнесменом-фазендейро возле Cadillac Allante, мистер Грир, двумя ладонями встречающий обряд рукопожатия, захлопнул клиновидный трафарет Lagonda Mark Four, очертившись боковым сопровождающим, впереди дон Марселу Да Силва, бразильский лощёный плантатор, мирно вдовствовал как плейбой, элегантностью контрманер в затенении грандов бистр, парно отцеловывая тонкие ладошки Леди Велум, зазывал для феста высокоподдетых конвидадос, электрическим прутом среди двора гоняя наскоро свою же ребятню, кругом заведшуюся врозь подолов никарагуанок из прислуги, мимо люксовых штрихов кабриолета Dual Ghia D-500, ведя процессию за чопорный фонтан огранки палевого камня с антрацитными ябиру и удавами калёного металла, обстучав газонный трактор для лужаек наравне загона-птичника, где рано поседевший господин чеканной прихотью владельца размножал из пересылки шлемоносных казуаров между бойким спринтом туш паламедей и нанду, возле торцевых колонн террасы приглашая визитёрский сбор, вытравные офорты среди палисандровой мебели зала, к чёрным статуям оргстекла расправляющих крылья дам за плерезной мглой самба-ширм, абрис фортепиано и банкетки под чехол, минуя швейную старинную машину, господин Да Силва бережно прощупал керосиновый латунный вентилятор, запустив щелчком добавочные кондиционеры помещения, когда сопровождающими для очарования Клотильды, обезличенностью мистер Грир и мистер Колбил-Дэвис плоско выдвинули кодовые грани дипломатов на овальной полировке махагониевой близостью столешницы, из кейсов распечатывая видеокассеты, миссис Холиншейд отрекомендовала их плантатору как первого советника внутри директората и высотно-побрякушечного спонсора цветных автобоёв телереалити, Марселу, обвивающий узлом гостеприимства широченного онёрного майора и полковника, вдоль клавишной настройки отмыкания резных панелей вывел кромкой ниш магнитофоны JVC над Betamax, линуя встроенную корпусную видеосистему к демонстрации, предлагающий бархат арабики сорта Бурбон Сантос вязью, под сплетаемый аромат кафезиньо для нежных губ Леди Велум сквозь филигрань, в карамелизированной пене за обжаркой с шоколадными акцентами пейзажности на россказнях Да Силва, превознёсшего бобы от молодых кустов по саженцам шестого года, наново Скрэтч-Биггерсу и Гриру отдающий Канилон в эспрессо терпко-выжимной робусты мелкого помола через нотки табака среди мускатных обрамлений, принимаясь жаром опыта бразильских фазендейро рассуджать о сортировке и просушке зёрен, методах лущения и сроках для отправок мимо пыльно-сгодовалой горклой завали, плантатор интеркомом растревожил слуг, подряд не дозволяющий опомниться к визиту за рачительно вносимое, из горшка пато но тукупи, намельчённой при джамбу гарниром, от байау де доис вороша галиньяду чаш остротой, на десертные завитки, пышностью глясе, у бригадейро между кремом авокадо, по контракту авторучкой Parker следуя внутрь обоюдовыгодных инвесторских стремлений, выражаемых туземной пересылкой для отстраивания складских военных площадей, кренясь тандемно-винтовой мигренью, Boeing CH-47 Chinook, взъерошив бутии ятай, укоренял пневмоколёсное шасси, над аппарелью вровень масляной гидравлики стен грузопассажирского отсека за барьер приказов Джослина, по лугам Риу-Гранди-Ду-Сул хвойной ретушью араукарий, от виргации рудника при драглайновой вскрыше плит, стреловым ковшом наугад, мимо полиспастов тяги деррика у складчатой породы, огибая начинённые балластом ферралитных почв, рассаженные думперы, кортеж сверлил тропинки врозь массива терриконов, за надвинутый верх Cadillac Allante, где мадам Клотильда Холиншейд ногтями бередила электронные часы панельных датчиков, торговой благодушностью манер предупреждая через автотелефон о посещении, за охровые клавиши наборника вдоль трубки, озираясь на цепную раму врубовой машины, восхищённая по слою колоссальности зубчатым баром горного комбайна, перед роликовой линией наклонных транспортёров из клаксонной чехарды мотоэскорт гуарани и парду-гаучос ровнялся при двухместном низком родстере, у выездов карьера отдающий для туристов многоцветные буклеты к направлению, Aston Martin Lagonda Mark Four позади клиномордым седаном, о гранитные сколы рощ, за просописы морщил тембр, до желейных пальм автотрасс, выточив холмистый регион из косогоров пастбищ между бычьей фермы вскользь имения Габарду, под отлогие увалы разветвляющихся стад на лае псарен, к жердяной ограде росчерка периметром загонов толстоспинных антрацитных маронеза, перуанские объездчики, седлавшие эндуро Honda около Yamaha, с карабинными HAFDASA Z-4 от плеча, индейцы племени кайнгангов, при метисах каатинги и сертана, патрулирующие на верещании кросс-байков территорию вдоль зарослей кустарника прогалин между холок исполинами барроса, от каштановых телес, держа в потресканной ружейной фурнитуре укороченные M1 Garand, под зачехлённые щербатые паранги наравне листвы, карнаубы гуашью иглисто-метельчатых крон перед виллой, за чурраско взбив дымный хвост, у досмотрщицких патрулей, лязгом вертелов драя гриль, Колбил-Дэвис, плавно засигналив аргентинцам, отличил по створу флигеля разобранный доильный аппарат, в бугристом рявканье шершавостью канарские мастифы от бутылочных деревьев и бразильского кипрея, внедорожной караульней суеты универсал Dangel 505 FWD, за мошкарой среди контейнера-прицепа для быков, у рваных дёрганий слюны питбультерьера между звеньями, часовой при Mekanika Uru поодаль Volkswagen Corrado, из гранения спорт-компакт, алым кузовом под эмаль, разомкнув салон, коммерсант, практик самодурства, меценат, скотозаводчик, дон Габарду, в налинованном костюме выходного полиэстера малиновых оттенков, благовидно осенённый густотой зачёса маллет-помпадур, напоминавшей твист-буффон шиньонных дам шестидесятых, упросил Клотильду звать его Анселмо, демонстрируя гостям террасу дворика, среди решёток полного шерстистых муравьедов, копошащихся носами о долблёные кормушки вглубь крыльца с пакетным фаршем насекомых из термитников при ферме, звери гулкого патрона-бизнесмена, собирая на двухфутовый язык, топтались лапами у вогнутых когтей, за опахала шебуршания хвостов качая ворсом остевые мётлы около лесной девятипоясной оравы трубкомордых броненосцев, под ажурные чугунные балкончики, дон Габарду, подряд разливая капета и рабу-де-галу, не доверивший сквозь буфет слугам вермут, лёд, самогон, гуарану и шоколад, чинно провожая визитёров наравне плетёных кресел до широких абажуров, гарнитуром жаккаранда у фигур декоративной геометрии панно южноиндейского орнамента, развешенные смутными реликвиями прошлого бамбуковый настенный сарбакан в отломках стрел, трофеем справа от ручной копьеметалки за истёртый перьевой плащ ботокудов, между поданного наскоро говяжьего филе с бобами, рисом и бататами, нарубленное в специях мясное пикадиньо, до горшочков барреадо, запечатанных по верху маниоковой мукой, Тацит и псевдо-Грир, очерченные шкафно пиджаками оверсайз, напротив шифра к дипломатам разворачивали кадры презентации, транзитно отражавшие экскремацию или процесс колупания в бычьем навозе, для Пелотаса чередой переправленных образцов заказных GIAT PDW, между ввоза партий туш Габарду контрабандной подготовки фур от мясокомбината на содействии Эскудо, меценат-скотопромышленник, сощурившись, раскуривал мундштучное фырчанье сигариллы, церемонно обращаясь к донне гринго при эскорте двух парсейро или прета мано, вглубь сепаратистских настроений штата гаучо с трамбовкой полуссыльными селваженс, придвигался за стремлением точнее обозначить календарный и ресурсный коридор тотализатора заказчиков на растре кабинетно-тепловизорных эфиров, разъясняющий подспудные условия, грузный Boeing Chinook, между сельвы линуясь тандем-вертолётом, к пеленгации амплитуд в дождевых лесах миновал восемь сотен миль прелых чащ, зоной для посадки запросив ангарный сектор возле пригорода Рио-Де-Жанейро, где дуэтом Sbarro Challenge One вскользь люксовых обводов Panter Westwinds V12 ретро-стиля, управленец-яппи Кевин Уорделл-Элверсон в горчичной олимпийке молчаливостью любезностей устава принимал от миссис Холиншейд контрактные объёмы дипломатов, жестом ярко известивший Сарбакана возле Нанду об успешно распланированной стадии, дон Гонсалу Монтейру позвал Режиналду Кардозу с трибуны, сателлитом впрок отдалив чернокожего мимо спин, гложа матчевый разворот, в сборище курчаво-пропотелых кариокас, по сквозному наущению бразильского дельца кругом старавшихся распробовать к прилежно запакованной традиции французов импортированной сутью мотобол, среди команд из четверых мотоциклистов щитовые торсы бранка и наплечники мулатов с номерами через джемперы, вкривь гаревого поля разгоняющих бесфарные кросс-байки, наугад пасуя об акселератор за центральный круг разметки, наслоённой частотой второго двадцатиминутного периода, к запалу столкновения до смены драчунов из Форталезы и рассчётливых заезжих португальцев сторонами поля, вспенив зыбью шлака рамный бугель для ведения мяча за колесом, перчатки дёрганостью около эндуро-шлемов пеших вратарей, у хрипа тактовых пульсаций резонанса внедорожных Kawasaki, штрафом от пересечения дуги воротной площади, Сарбакан через Холиншейд воспринимал курс Ловчонка, с меркой выставить на учёт переброшенный контингент, при тайм-чартере для судов, мимо запоздалых разбирательств о причастности верхушки амазонских герильерос к инцидентам разноуровневой степени ущерба, выпуская запасного игрока на подготовленном эндуро двух механиков, передние и задние ручные тормоза сквозь шинный вой от комплектовки мотобольного Suzuki, брея тренерские споры при арбитрах у момента параллельной блокировки, обсуждающий взрывные абакакси гринго, с чёлкой полубокса дон Монтейру за конторские очёчки над огромной бычьей тушей оттирал пылинки формой бело-чёрно-голубой рубашки Gremio, носивший к моде выбившихся гаучо для брогов полотняные штаны, при санги бом Путеукладчика советуя использовать репрессорские вертолётоносцы от Баии направлением контроля штата Пара, не транжиря у гранатного сопла безосновательно снабженческие трюмные резервы под надёжно оскотинившихся вальщиков, составляя аддендум для фрахта из менторской техники Эл Боу, вдоль контактных линз глубиной Уорделл-Элверсон различал поведенческий алгоритм, через мельтешение хлопков и свиста риодежанейрцев, бередя сварной рык двигателями у налокотников задир в сопротивлении на гаревом покрытии, разбросанные звёзды сквозь отлогие вершины, изнутри Ниссана Силвиа подлаживая стереофонический проигрыватель, южный мегаполис вкривь ночных субпрефектур, Жардим-Ботанику от адреса мерцавшей стороны визитной карточки, замыкавшая фары хэтчбэка, Маркиза Сердец погасила VG30E немотой, дав Таборде знак не держать Armaguerra при господах, выскользнув над жемчугом дверной эмали Silvia Grand Prix, глэм-гитаристка Мелисандра Линд, о розово-неоновый тон брючного костюма отвлечённо тормошила вперегиб колье и серьги Harry Winston, поднимавшая спортивную кордуровую сумку за водительское кресло, надвигая переливы светлых грандов-жалюзи об антрацитную волну кудрей, отличив панорамные стёкла из граней Hofstetter Cortada, вдоль бразильского спорт-купе, орошённого бликом струй, у которого Mac Tonight, ряженный эстрадным пианистом, через шланг подачи мойки теребил режим высокого давления, заметивший поверх антикрыла из линий цокотом сближающийся дамский абрис, мягкостью глуша напор, до рожи-полумесяца вытаскивая сотовый модели BT Pearl, звонком гнусавости под маской сообщая о прибытии мисс Линд, вскользь белизны перчаток мимо обшлагов тугого смокинга любезно пригласив рок-вокалистку, за наклон гудронной мутности вэйфареров на пластике ощеренной луны, роль-ставень комплекса вздевался к Enfield A1 L85 булл-пап винтовкой от ладошек молодой гарота парду в нефтяных ботфортах латекса, иглы пауэрфул пикси, торчащие вкось шрамов лба смуглой дылды, за сверкание перегнув глянцем стянутый бодикон, провожая тень сквозь отсек, матовой расплывчатостью крапин дождевого верещания о скулы, наблюдая, как по шелесту маврикии карана ниже тентовых развилин саманей саман, шезлонгом докарапкивавшийся у подлокотников, старающийся лапками вдвойне, жук-геркулес перевозил спиной наклеенную сверху, загорелую блондинку Гейл из Pippa Dolls, от следа голубой флуоресценции за окнами хай-тек особняка Монтейру, Кевин Уорделл-Элверсон вдруг понял, что обвязан баллистическим нейлоном карабинов на товарной гидравлической тележке, о залепленные челюсти ревущий сателлитам вдоль спекавшейся беззвучностью слюны, Путеукладчик рассмотрел телохранителя, завывший к Джанфранческо отцепить его застёжки, измотав на представительности маллет джелли-ролл под разрастающийся ливень, озираясь вкривь тропической аллеи, реплицированный контур Alfa Romeo Carabo лазуритовой окраски, наравне садов хихиканьем прислуги из тушующихся афро-бразильянок между кассий, за полотнами кубизма обтекая жалюзи под отключённые узлы системой видеоконтроля, ниспадающий фонтан о темноту панельной глади оргстекла над манихотом ваз гостиной и спиральным имбирём, галапагосская морская игуана Бруны, ползавшая около забытой дамской сумочки, царапая когтями врозь обивки мебель стали и кожзама, трёхэкранный репортаж за хамеропсы кариоки-теледикторши о жертвах штурмовых винтовок сборки FN FAL среди заложников, обнажённая донна Палома Габарду хваталась у рамы, оседлавшая стройный торс управленца, сжав под оскал, растворяя вскользь балисонг, мимо Джанфранческо, продвигающего ролики тележкой, встормошённая от э..стази, супруга скотовода, за интимной тягой вёртко распоровшая Ловчонку бегунок спортивной куртки, антрацитную футболку и намокшие при влаге сельвы, бело-киноварные лампасные штанины, обвивала поцелуями фигуру преппи-яппи, водостойкостью состава многоцветности расписанная к технике витых узоров символьных плетений бодиарта до причёски, называвшая себя неотразимо-совершенной обра-прима в наркотическом дрожании зрачков, у проплывающего зыбью ряда Arco Lamp изогнутых торшеров алюминия, по воздействию MDMA изводившаяся грубой лаской, расстилалась вглубь о мужской запах близостью над лобком, в щекотании лент ховей, чувствуя горячие, измазанные краской бёдра Леди Роксетт, мистер Уорделл-Элверсон проталкивался, шагом сателлита, изнутри менажерии, возле клеток павильона у латании, аракуры, змеиный ястреб, юрканье хохлатой оропендолы сквозь голос якамар, до шилоклювых райских птиц и манукодий, синегрудая астрапия, блуждавшая хвостом на жерди около паторий, Джанфранческо параллелью верениц газоразрядных трубок виллы загонял по гидравлической тележке молодого управленца о скелетный виридарий, где в хлопках ладоней Бруна дополняла светом дворик полуночной филиграни остекления, ступая за периметром центрального бассейна, протянувшая обвязанному гостю кайпифрута с долькой манго вровень трубочки, сахар, лёд и кашаса, напористостью у засосов Паломы, над кореньями рыхлых грив, позвоночники остротой в каолиновых связках жил, диксонии между гиофорб антропоморфно-костяной печатью самки муравьеда, вуалеткой сверху дудчатого рта, штрих пеньюаров габбро, около самца гарпунной пикой для насаженного черепа, ябиру, анаконды и удавы экспозицией торчащих рёбер мимо шилд-очков, треножных камер и нейлоновых чулок, от Princess Telephone гилейно-стеблевой экстравагантностью танцующая скульпторша Монтейру во фруктовой шляпе блюдом ананаса, манго, бамии, гуавы, маракуйи и папайи, отражалась бодиартом через цикасы, под брахеи у гигерообразных дуговых существ, дразнящая навивами скольжения волуптуозидади, Уорделл-Элверсон пытался к изоленте вразумлять двух одурманенных перуас, о касания ногтями за его прибор, силденафил, погружённый инъекцией в неэрегированный, управленчески-прикладной, растревоженный от иглы, полнокровностью взбитый член, Бруна, сняв набор из фруктов, чопорно дозволила раздетой Леди-Роксетт обровнять её буффон фасона зонтичной кудрявой птицы, вскользь поцеловав градуировку мимо шприцевых делений, опускающаяся над инструментом в шелест зарослей бригамии, среди орнаментальных четырёх ладоней мглисто-стимуляторного жара донн Габарду и Монтейру, упивающихся к юности помолвленным, испестрённая грация линий двоих обижетос ди арчи, смехом веерных ликуал, у фильтрации трубок шей, под звериные черепа.
["In The Dumdum Gardens", Para 1989, Ladderstep #53, Jean-Michel Jarre "First Rendez-Vous", Bryan Ferry "Right Stuff", Aerosmith "The Movie", Leonard Cohen "The Law"]
Омутом цепь, зудящая вверх, тягой перша, о дизельный шум, рельефностью излучины сквозь русло, штурвальный в передатчик Motorola, звал рацией к межпалубному трапу контуженного лоцмана при рубке, среди булл-пап винтовок уругвайцев, на розыске причала за рукавный лесной вояж по дельте Амазонки, Эскудо Жоаким Рибейру, ведший конвой напротив Eniak Durango, у рамы внедорожного пикапа давал спуститься Кобре за Парфорсом, ловящий дровосека-большезуба диковинно-горчично-киноварным тиснением узора при надкрыльях, держа щипцы-мандибул весом, точно живые пассатижи кромок сельвы, Чезар кивнул охотнице вглубь сцепок ремней тугих рюкзаков, до шерсти хижин ока и малока, хребтом из побурелых листьев пальмы, в заброшенном селении индейцев гуарани, по ржавлению дряблых грузовиков, отстроенных сквозь тенты для замкнутой общины кладовыми, перетянув армейские штанины, мисс Крэйтон, иссверлившая прищуром гевеи за лишайники вдоль дебрей, одёргивала сзади портупеей наплечный MKS Interdynamic, подспудно реагируя о голос контрабандиста, стёршего народы, которым не понадобились окна, поскольку не нужны остались двери, среди друг друга прятавшие нечто, неведомое всем, кто за дверями, бусы клыков на мундуруку, под бегунки ружейных чехлов, наёмники Сан-Паулу из бранка в панамах камуфляжного оттенка, носившие MAS AP за подсумки, нейлоном эпифиты автохтонов, прямой кокар над хай-топ фэйд кацика, пародией о скосы шортов карго, Рибейру для персоны Джоэн Крэйтон, махая дровосека-большезуба, припоминал сказанием бразильцев таящегося прета-мальчугана, Сачи-Перере, будто одноногий проказник темнотой скакал по чаще, сопевший трубкой глиняной у листьев, натягивал колпак багряный сверху, чтоб делаться к блужданию посёлка снаружи чародейно-неприметным, откуда вдоволь наозороваться, попутно обращаясь гоацином, аракурой и стройным древолазом, лишь только бы его не окатили бадейной круговертью ополосков, ступавший, Чезар Лабан измусолил, взбив, скаутскую шляпу до залома, у пластыря шершавостью ладоней, осматривая чисткой Lantan парду, разобранный к пружине за шептало ударно-спускового механизма, трёхосный бортовой G-630 при выгрузке контейнеров пластмассы фырчал среди военного эскорта, напротив Unimog служб аргентинцев, из кобальтово-облачного утра, вдоль рытвин грунтовых дорог у ливней, ютясь невдалеке от гелипорта, в складских тридцатиярдовых жилищах, где двое живодёров Пернамбуку на дрыганье штриховки самописца давили реостатную пикану о врубы генитального увечья завывшего капрала инсургентов, пытаясь дислокацией наметить цепь марш-манёвра войск за полиграфом, охотница беззвучно прижималась к рубашке долговязого Парфорса, как выгнуто-костлявая игрунка под гущей сучьев мглистой саманеи, трещанием опоры хижин ока, рыхливших мимо ящиков железа складные парусиновые койки, сбор Ориша, керамикой лиц, метки стихий внутри кандомбле, графитный стетсон брик на Жоакиме, склонённый полем влево у позёрства, к черте афробразильского транзита среди американской контрабанды, божками статуэтки жжёной глины, курильницы, ритоны и подвески, лепниной погребальных урн за чаши, горшочки и реликвии балластом отколотого прошлого гаданий, орнамент по беременной фигурке, сражавшиеся воины ацтеков, при дудочниках между акробатов, до сбитого фрагментом барельефа, творцы на сапотекском двуединстве бугристых Косаана-Уичаана, Куава покровителем старинных нимвродов для мишкекского обряда, Шипе-Тотек среди Уицилопочтли, Ээкатля, Шолотля и Тохила, грозой, огнём, войной и небосводом ацтекской разорённости святилищ, в торговле прежней верой терракоты, майанский Ицамна владыкой-старцем, хранительница жертвоприношений Иш-Таб, за пришнурованную бирку вдоль розничных традиций прейскуранта, Иш-Чель и Кавиль мимо Тлальтекутли, от Шилонен и Копакати инков, слыша бедлам, Рибейру встряхнул Ruger модель GP-100 рывком, на выступ откидного барабана при .357-м калибре, спешащий возле Eniak Durango, швырнув жука по ананасным щёткам в кустисто-задичалый сад папайи, буравя мотодельтапланеристов среди пучин бездонностью циклона, поверх бальфуродендронов кружащих синтетикой полос на раме крыльев, от гомона заспинной установки, боевики повстанческого взвода термитными гранатами резервов гулливо осыпали трафареты индейских племенных жилищ малока, у перегруппировки сил отряда ломая оцепление метаний наёмников Сан-Паулу, вздевавших за оптикой литые Jatimatic, тушуясь под осколками шрапнели, MAS AP Sixty One гуажажара в отстреле унитарных магазинов, из крена строп держа подъём с разбега, взгрев скорость оборотов рукоятью, паря над муравьями якамарой, сухие полимерные брикеты M-112 падали сквозь тучи электродетонацией пентрита, свежуя полыхающие кровли, Джоэн ждала впритык БТР, через кордон готовя ружьё, о газовый канальный регулятор повысив темп узла Interdynamic, всплошную дроби за ENARM Парфорса, толкнувшего латунью пачки фланцы до полупистолетного изгиба, картечным рикошетом отзываясь по остову зон ранцевых моторов, принявший у охотницы RSAF Enfield калькированностью гранатомёта, над меркой Чезар Лабан, упреждая, вбил тридцатисемимиллимитровый кумулятивный сгусток огнесмеси, прорвав крыло за вспыхнувшей смолистой гуашью винтового дельтаплана, выкриками Эскудо шатал дёргавшийся ствол MG FF, каля автоматическую пушку вертлюгом сочленения, от гари сквозь 60 патронов барабана, ручной снаряд напалмом разлетался к бойнице щитового пулемёта, станиной вдоль Engesa Four оплавив гортани воплей никарагуанцев, засохшей кровью морща обомшелый гнойник по каучуковым деревьям, тангажно отклонявшийся разведчик McDonnell Hughes MD 500 Defender ерошил турбовальной параллелью гул Allison C20B, наметив два рявкающих General Electric, о сервокомпенсаторную тягу Pilatus Porter, к близости штурвала, захваченной мишенью герильерос, аэроплан шёл вровень перегрузок на вертолёт по лобовой атаке, вибрируя сквозь трели носового AA-52 в синхронизатор пропеллерного такта, разорвавшись ударом лонжерона за обшивку, дробя у столкновения хвост между корёжимой дюралевой кабины, эхом соткав тропический лес влаги плетей от веерных крон, снижая к U-образной глиссировке бурунный след подошвой на кильватер, внутри Hitachi Supramar шлифуя речной извив по дизельному гаму, среди насторожённости биноклей за сход гидродинамики разгона, при рубке командиром дон Ортега скоблил непонимающе в прибрежных корягах мелководья до причала, швом к сельве дымных змей вкривь артобстрела, брезентовый матрас, надутый сплавом двоих влюблённых, словно растерявших инстинкты опасения и власти, забывшихся друг в друге многократно, без гранок портативных истреблений, ведомых по течению о корни слепого амазонского массива, вспышки дугой трассёрных ложбин, сквозь гелипорт ангарной черты, ко взлётной полосе рулёжной части, достроенной в корчёвке при гилее, штрихуя реактивный перехватчик, армейский North American FJ-2 напором двадцатимиллиметровых орудий мимо скошенного носа под сиплый вой J47-GE-2 испотрошил трёхосную громаду врозь крана AM General платформой, свив Cummins NHC прогорклой хмарью стекающего топлива за маслом, взрезая капонир аэропланов, до радиолокатора у сажи палаточного лагеря детройтских боевиков, над ломом частокола оставленных когда-то пулемётов, заклинивших, в изляпанно-ржавелой наружной корке глинистой траншеи, густые ирокезы и мохоки свезённых янки-рекрутов для фирмы, под шорохи кевлара на липучках мотая штурмовые ружья Lantan бурьяном от спортивных квадроциклов, гложа эскарп из вымоины гусеничной опоры катков, зенитной сталью бронетранспортёра Vervier при счетверённой комплектовке уродовали гнёзда укреплений, корёжа миномёты артпозиций, где лопнувшие люди-капилляры, внутри диверсионной группы бранка толкли за аванпостами колеи, оброненные к судорогам залпов, минуя капироны ветровала среди кациков Часка, Тлальтекутли, Кинич-Ахау и Цави, опереньем ревущий темнокожий бодибилдер Тескатлипока Уиллэм Рен командно вёл Honda TRX при интервентах, доставший сорокамиллиметровый громоздкий GA-1000, меняя настройку селективного режима, пробежкой об узор кецалькомитлем в плюмажный тон алмазного фазана, до наручей, щитков и портупейных ремней вдоль торса около сплетений нательной круговой татуировки, по сошке размещая дулом сектор, бугай измолотил артсамоходы, снося MK 108 вкривь турели, на пламени клубов у ложемента из донной кумуляции запасов, коробчатой обоймой углубляя гранаты через Pallad M, Рен щурил от верхней рукояти переноски индейско-боливийских герильерос, довольствовавшихся складной девицей в линялой плащ-палатке между сельвы, на падальщицкий абрис желтогорлых чернильных каракар среди повстанцев, Cunningham E изрезал квадрат TLOF баллонной каймой, термитом кроя 75 ярдов насквозь хлопка заправочной цистерны, до шестиствольной Ontos, центровавшей орудия M40A1C, пятном электропривода винтовок напротив разрушая генератор, встречающей брандспойтом войсковую танкетку Bren Gun Carrier FT2, за грохот верещаний языками соплодий плотоядно-соплового термического шлейфа зыби фасций, где бережно разила длань Иисуса нагорную, полуденную землю, и низменно лежавшую при кряжах, и всех земных властителей расправой, не пряча никого, кто уцелел бы, и всё дышавшее неумолимо заклятью предала на повеленьях Израилева Господа в кромешной беснующейся горклой мгле живого, через отсев радарных частот яминами граня вертодром, из ARSV Twister зажимая GECAL .50-го калибра амфибийной сварной бронемашины, Парфорс буравил кузов Diamond Wrecker, давая командиром экипажа наводчице приказ молоть кабину вдоль темпа скорострельной верхней пушки M39, выкромсав тягачный обломок стрелового автокрана, XM 808 двухмоторной восьмиколёсной тушей над брезентом шатрового становища, взбираясь, искровенял палаточные шрамы комбастий и черневших тканей прета, уроном сквозь шеренги инсургентов, опарышевой гнилью о разрывы, Часка легла у панцербюксэ Steyr IWS, врозь перьев листвы, отстреливая контуры повстанцев на охрово-малиновых акцентах при тёмно-сизом фоне за помехи фигур AGA Probeye мимо растра, от полимерно-трубчатой основы вгоняя бронебойный оперённый стабилизированный клин снаряда, шпигующего стенки внедорожных универсалов своры герильерос, аэроплан волной жалюзи двигателя пробрил капонир, оставив БРМ за компрадорский RSAF Enfield репродукцией на экспорт, у ранца лейтенантша Джоэн Крэйтон вытаскивала груз MM-One Rogak, цепляя до защитного жилета отвесный передатчик Royce к подсумкам, линуясь вкривь ангаров гелипорта, шрамирующая кумулятивной гранатой блок орудий бронефуры, под взрыв локационной вышки между брикетных штабелей M-112, нырнув от Pallad M Тескатлипоки, болтавшего массивными серьгами поверх обсидиана талисманов у вороха гудронных кос в зажимах, среди бедлама Чезар, отличивший надульник перфорации зубчато-шарнирным разворотом семиствольной Avenger GAU-8 при Urutu, опустошил напалмовый RSAF Enfield, создавший заграждение коптилен извилистостью пламени вдоль склада, противогаз от афро-кустов, за камуфляж тягучей струёй M9-7 под алюминий крошки состава изнутри резервуаров, гуляя огнемётной взвесью пекла, сержанткой Гуарана выше рамы Suzuki SJ Eighty направляла станочный Hong Jian автомобильной системой твердотопливного пуска, держащая цель в маркер инфракрасной шкалы, давая старт ракетной буре, по выгнутому канту оперенья, от комплекса вглубь киля расшибала хвост Piper PA-42, турбинно влекомого из морока глиссады у зёрен экспансивными садами ликаний за гвианские багассы, Цави кренил GECAL 50, вширь БРМ увеча десант, лохмотьями капрона парашютов, морену-клару через тент Portaro брал кофры запчастей для перуанца Куавы, тормошащего металлом баланс LT125 Quadrunner, под выкриками жил Тескатлипоки, в замахах GA-1000 из хрипа, разглядывая выщербленный отсвет зеркального нагрудника, до рёбер воронкой подкалиберного залпа Steyr IWS на метке теплового экранного дрожания контрастов, обрывками у лёгких выплывавших к разрубу иссечённой диафрагмы, стекая врозь маквавитля, Рен поднял тиснение налобника за гвалтом, уставившись о Lockheed L-12, пикирующий на бомбардировке из такта радиальных агрегатов, петлёй Electra Junior в манёвре накрыл ангары, пологом тетрила взвихряя осыпавшиеся стёкла кабинных фонарей по низкопланам, за лонжерон отчёркивавший переворот виражной тесьмы, двухместный профиль Hoverstar мусолил воздушную подушку центром русла, всплошную многолопастной вуали из капельного душа за винтами, где Крэйтон с браконьером приближались до катера Эскудо, галереей пальм асаи на ширмах астрокарий, по взлёту челноклювов и ябиру о двигательный гул, влезая трапом в каютный частный Microplus Рибейру, Чезар водил GIAT ADR, дверцами вкось тесня PDW, не встретивший других гостей при судне, швартованном у пирса, возле рубки он молча наблюдал спиной к штурвалу, её шаги от палубных шезлонгов, армейские ботинки по настилу, Cam-Stat X-Nine-One-One ладошкой Джоэн, скользящий на оттёртом старой кровью литье перил и бортовой обшивке, палочником скребя гардероб, движимая ветвистость углов, среди орнаментального парео, купальников бандо и пландж, мелькая тропинкой верхолаза о завязки, вдоль мягкой шляпы флоппи для круиза, охотница, прощупывая черен Ka-Bar, не вынимавшая из ножен, задумчивостью следовала возле стенного чемоданного отсека, изрытого в сумбуре браконьером, плутая сквозь обеденную зону, графин, коктейльный шейкер, при наборе теснящихся у шкафчика бокалов, она вдруг рассмеялась, подзывая щетинистую морду компрадора, среди трофеев столика хватая края презервативной упаковки, настроив сапом кондиционерный обдув потока, Чезар молча вздыбил ствол .9х19 mm, топорщивший GIAT в два магазина, пальпирующий внутренности сумок, фасованные новые крузадо, сигнальная ракетница на сломе, полупустой крем Coppertone для тела, сквозь пальцы размозживший сколопендру, взял дужки авиаторами Revo, картинно темнотой надевший даме, подряд солнцезащитной глади стёкол поймав себя макушкой лысой твари, изогнутой за провод отофона, пенный фрохок черт мадемуазель, нервностью врыв улыбчивый страх, остаться безответной в стёжках шрамов, отвергнутой, разбитой, нежеланной, как жилистое мясо под зубами, безвкусно-каучуковой, с гарниром обидчивости, ссадин, растяжений, изнывшись кривизной зудящей травмы, ненужной, робко ползая ногтями вверху сафари-абриса рубашки, от шеи загорелого скитальца лаская ближе пластыри затылка, рубцом скулы целующая бронзу под шорох трайбалистских оберегов, раздетое исшарканное время, глодавшее чужие сгустки спазмов, царапая истерикой вдоль горла, среди могильных криков при трахее, давящее траншейный выдох рёбер обугленностью памяти, голодно водившей языком, трепля ресницы, к щипанию внутри охриплой дрожи, сожмуренно-рычащей безголосо, она кусалась эхом, обвивая в сухие тренированные мышцы его прижатый торс, извне касаний, за талией бугристо обнаружив тугую прорезиненную скатку, между чамбир лесных галерей, замкнутостью до аллагоптер, у Microplus винилового верха над палубой шезлонгов, отстраняясь, пятном речного катера, надутый брезентовый матрас качал огранкой притока Амазонки две фигуры, носимые течением излучин, сгребая пропотелые лопатки, на рёве челюстей бездонной тишью, коленки живодёрки, прибиваясь о бёдра вытравного силуэта, вмяв пальчики ступней к его штанинам, топя лобок железной властью связок напора, иссечённого за прошлым, вслед желваков любившийся дым, спутанностью на зеркало век.
["In The Dumdum Gardens", Rio Grande Do Sul 1989, Ladderstep #54, Boney M "Sunny", Tangerine Dream "Convention Of The 24", Kaoma "Sopenala", Kaoma "Chorando Se Foi", Desireless "Voyage, Voyage"]
Седлавший казуара сорванец, ерошил свистом загон, к ажуру изгороди, являющийся незаконно подструганным отпрыском чресл фазендейро и афро-бразильской служанки, обматывал новогвинейскую птицу дрянной сыромятью поводьев о выгнутую буквой S, лазуритово-синюю шею, на взмахах задиристости рогового торчащего гребня, мясистыми лапами вытоптав около пальм бабассу молодые кусты недозрелой арабики, под ругань и швыряние мотыг, пытаясь крепче держать настырный угольный клюв, болтаемый смуглый мальчишка за чёрно-шерстистой копной оперения в беге увесистого казуара, под хлёсткие серьги вдоль глотки, напуганностью разобрал проползание гусениц Kfz Hanomag, мерно вспахавшего тушей кофейные склоны робусты, от залпа наваренной ствольной трубы Nkm 38 FK между верхней коробчатой вставки обоймы изрезав мотор возле жатвенной части комбайна, несущиеся полевые работники местных кайнгангов истошно скликали взвод байкеров парду на турингах с правой коляской-прицепом к устойчивости посреди грунтового просёлка, вихрастые Урсу и Велосиметру, сажая патронником звенья для M-60 E3 от внедорожного Shogun Pajero, секли плотной очередью инсургентский Ansaldo вширь араукарии, заметив спорт-эндуро над холмом, Garrucha в порохе чащ, у глины крейсерских спиц, повстанческие задымлённые Villar Perosa модель OVP, дребезжанием верхних рожков при винтовочных ложах, из бутий ятай гватемальцы, снующие кросс-мотоциклами по стрекотанию игл тридцатишестигильзового, перекрученного рамкой Phantom SM90, вразрез междурядий плантации, до силуэта мальчишки верхом на спине шлемоносного ваксенного казуара, метавшегося у колей бронетехники, лощёный фазендейро-коммерсант, надевший светлый костюм, фланелью мусля уик-энд, степенно к оправе вдоль бархатки чистил мерцающие затенённые гранды, прогулочным шагом от линий орехового фортепиано в чехле, мимо статуй гагатово-обсидиановых форм оперённостью самба-танцовщиц из глянцевого оргстекла, дон Марселу Да Силва опробовал утреннее кафезиньо, сощурившись через оконный вуалевый полог на заросли крон, опахалами стлавших желейные бутии, где начинающий воем тангажно пикировать, сельскохозяйственный Ayres Thrush Commander брал траекторией скос по лепному фасаду имения, целясь об эркеры южной традиции, опыливателем аэроплан, отстроил для лопастей пропеллер сквозь ритм винта, порывистостью силовой установки на звездообразные девять цилиндров, готовя сварной агрегат лобовым столкновением вихря металла ко зданию виллы, откуда за обескураженностью улепётывавший седовласый плейбой, наугад припустил врозь осколков, расталкивая угловую латунь керосинового вентилятора около швейной старинной машины, в гремевший разруб фюзеляжа по окнам, шрамируя газовой тучей бак арборицидов, ползучей отравой среди махагониевой полированной мебели, возле искашлявшихся бранка-телохранителей от перестрелок Danuvia M43 у парадного входа, бликуя серьгой мочки носа под шерл афро-паффс, Небулоза вторым лейтенантом оравы лесных герильерос, порогово гнал боливийских наёмников дробью впритык AS-3 Smith & Wesson от автоматического досылания, колото лающий сажей картечи на отсверки Erma-Folmera Maschinenpistole из плёночных волн фумигантов, грунтуя опыливатель за топорщимый струями киль хвостового отсека на копоти, абрис мулата-садовника, расщёлкнув переломное ружьё, Snake Charmer, выбил заряд, от фланца мимо цевья, под никелированной гладью сшибив португальца сквозь магниевый жжёный лязг дуал-спорт, ниже ямины пыльного мотонагрудника, звоном о выпавшее закруглённое боло-мачете, стучащий в приборную доску, Марселу Да Силва пускал на ключе зажигания люксовый четырёхместный графитовый кабриолет Dual Ghia, среди оголтело-чумазой, насыпавшейся через верх ребятни, туго перегружая акценты поршней Dodge V8, по взрыву газонного трактора с выщербленным подкалиберной хмарью фонтанным обводом у палевой крошки, армированным при чугунных удавах и трещинах крыльев ябиру, плейбой-фазендейро вращал наравне шалопаев лоснящийся кожаный руль, между вороха перьев тревожимых нанду вкось паламедей, разлетающихся по аорте хлопками из автоматической пушки, на фоне пилястр отличая Картушу, цепляющего стыком за штурмовую булл-пап Enfield L Eighty Five из-под четырёхкратного увеличения однозарядной ребристостью гранатомёт, засвистев для аллей к нападающим, от хвойных пинерай каскада гор, вдоль склонов гам бороздил увалы через луга, петляющие мимо скотозаводческой фермы Габарду, над сталью вертлюжно смонтированных граней панцербюксэ SSG-36 возле мотоциклетных колясок, подряд контрактованные перуанские байкеры за руководством визгляво-басивших команд лупоглазо-усато-косматого Руя Кабрала сверлили при стаде каштановой грузности холок барроса у пастбищ рельефностью пересекавшие сгибы долин вездеходы, к защитной обшивке US Quartermaster Corps от репродукции бронемобиля T8, в которой штрихом полумесяца-маски обряженный верхний стрелок наравне тепловизорных датчиков растормошил профиль крупнокалиберного пулемёта Norinco, свинцом испещряя Suzuki Intruder, на крен рукоятей зигзагом прошив бензобак Triumph Bonneville, сквозь парапиптадении ложбин, танкетки боевиков подлеском йерба-матэ, до выгона спин дегтевых португальских быков маронеза, репрессоры вмяли колючую проволоку многотонной штамповкой оливково-охристого транспортёра, чертя краснозём Риу-Гранди-Ду-Сул между залпами Oerlikon KCA при револьверной системе в четыре каморы, бесформенно располовинив Dangel 505 FWD окружённых метисов-досмотрщиков, через винтовочный треск FN Argentine Navy, царапавшие о протекторы ветви кустарника, гаучос над скоростными эндуро, селекторно за непрерывный режим ощетинив Mekanika Uru, ответом ко встречной скрипучей пальбе интегрированных толстоствольных глушителей, тычки Grot CH9/25, сносили мимо кабин индейцев гуарани, под луч нефтяных шилд-очков темнокожий усатый сержант, разогрев пистолет-пулемёт о дотошностью выстланную надзатворную оптику, рацией морща сигнал, контролировал передвижения групп инсургентов, расстреливавших зыбью термографической съёмки по кущам объездчицкие трафареты на хрипах SIG MKMS вровень ложи-приклада, толпой обогнув длинномерный ржавелый прицеп для скота, герильерос поверх методичностью искровеняли о звенья удары канарских мастифов и питбультерьеров среди карнаубских пальм, к бутылочным деревьям ширя сад, в балконной гуще литья обвиснув трупами слуг, нашедшие ализариново-алый Volkswagen Corrado G Sixty, у перьев листвы за бразильский кипрей прострочили двухдверный лифтбэк спуском шин, выдирающие провода между клемм горстью аккумулятора, вскрытого по болторезу капота, отброшенный через кевларовый вруб гематомы при смокинге, высившийся Mac Tonight снял атласные краги перчаток, манжетной каймой оголив шоколадные кисти, шарнирно продвинувшие рычагом вниз дуги переноски ENARM Pentagun за отломками стен в узелковом орнаменте кипу, где наскоро вжавшись, луна-пианист углубляющий боезаряд экспансивными срезами около пачки-держателя, брал даму скотовода по трюмо, ружейной гарью язвя сплетённый кресельный фарш, оторванная между утренних ритмов гимнастики, донна Палома Габарду, обтянутая в эластане тьюб-топа с подтяжками лайкры у леггинсов нежно-цветочного принта до гетр, сотрясала хэдбэндом на линиях фрез танцевальную стрижку, от гладких напульсников метившая BSP Gordon CSWS через комнаты опытным ленточным дробовиком, под истерикой множила выбоины жаккарандового гарнитура вдоль шастающих муравьедов-колоссов шерстистостью ярдовых мётел хвоста из пустого зверинца канавой дворовых гранат, Леди Роксетт надульником лопнувшая испестрённый шар девятипоясного броненосца, подкинутый ряженым вкривь абажуров, теряла эстрадный костюм нападающего от прицельного сектора, искромсанная на газоотвод, шатнулась вверх головой, оставив черепом след, липко марая настенные копьеметалки и древние трубки для стрел, Mac Tonight пианистом-луной в антрацитных вэйфарерах бережностью начинял револьверный ENARM, ожидающий дона Анселмо Габарду, зачёсом кудрей помпадур-маллет глухо упрятанного к меценатской традиции возле хранилища, нервно общупывая M100 Calico, чувствуя брызги мочи сквозь линейчатый контур малиновых брюк, перед блэйзером щёлкая вызов о таймер назначенного вертолёта Cord Industries, месяц, вдоль смокинга цифрами разворошив BT Pearl, отстранённо бродил посреди терракотовой крыши, над гомоном стад и фырчанием туш войсковых транспортёров, старающийся докричаться гнусавостью, вглубь Рио-Де-Жанейро стёжкой миль, Умберту, пятился мглой, за Шику от жалюзи, по ваксенно-сизой тропической грации ливня у вспышек повстанческих Algimec AGM-3 духотой саманей саман вскользь пау-бразил насаждений периметра черт резиденции стиля хай-тек, первый телохранитель среди голубой планиметрии флуоресцентного света пытался не выронить собранностью IMBEL MD1, проверяя рожок и упорную рамку, навстречу полотнам кубизма в графлении ширмы ховей, отключённые блочные видеостроки экранов, минующий электрофон для винила, испариной ниже кудрей на звучании тембра Kaoma, второй сателлит, напряжённо ступающий брогами о мозаичную плитку спиральных узоров, чуть слышно прошаривая гиофорбы и цикасы, облапил CAV M9M1, ровняя целик п/п, обоймой под желобки, в торшерный изгиб Arco Lamp алюминия, за отдаление антропофагов тенями внутри разноцветных панелей стекла, Чама, пёстро взрыхливший компактные опытные штурмовые винтовки CZ 522, искоса выпотрошил полвиска, челюсть, левое ухо, ключицу и локоть Умберту, пробивший колено на вёрткий стон Шику, трофейно забрасывая о спортивный тугой вещмешок пистолет-пулемёт изувеченного кариока, давая приказы вглубь радиовкладыша, перечертив к дождливой тьме вираж, сквозь тропки сада дум-дум, педалью от каблучка, из очарования дамской оскаленности донна Бруна Монтейру в костюме двубортной вискозы неоново-синего тона размазывала силуэты ударом клише Alfa Romeo к автоматической линии трелей из веерной рощи маврикий карана до хруста толчёных ракушек, давящая кожаными босоножками акселератор и сброс на кручёной шлифовке заноса, взбешённостью смуглого личика под растрепавшийся прядями чёрный буффон, молодая костлявая скульпторша, дёргала руль, издирающая позвоночники вкривь лазуритово-глянцевого реплицированного Carabo, нервозно сопя о бликующие искровой амальгамой зеркальные стёкла, встревала у кассий аллеи, сажающая между лацканами игуану, вытягивала парой Heckler & Koch эпатажной модели GIAT PDW, расточавшая двухрукояточной цепкостью шквальный огонь под юкарами, на ультрафиолетовый поток миганий трубчатых ламп, идущий сквозь павильон, смещая приклады винтовок CZ 522 около вправки стальных магазинов к цевью, тренированный десятикосый морену за алой кросс-маской у вздёржки плетёного стетсона джоэн, командующим для отрядов просматривал клетки врозь менажении, среди хамеропсов и диксоний очередью колотя в чернокожий обвод Режиналду Кардозу, подбившего спуском литой барабанный Protecta Bulldog, мимо выкриков зонтичной птицы, аракуры и оропендолы, шаткостью перед листвой арборетума, телохранитель Монтейру за кремовый лоск выходного костюма при габбро-сорочке в полоску до крыльев астрапий толкал револьверные боеприпасы закраинами от подачи вглубь дробовика, разгоняющий пульс герильеро с повстанцами ниже бригамий, когда Чама вышвырнул около туфель курчавого Нанду сигнальную шашку зажжённой кометой, слепящей напор сателлита Гонсалу, игольчато опустошая вблизи штурмовые компактные ружья до щёкота клювов патории за манукодией, к порханию хвостами райских птиц, у берца перевернув Кардозу под гамаком, расслышавший смутностью, как позади Сарбакан от пневматики дульного среза топорщившимся гарпуном пробуравил наёмника гуаражажара, нырнув коридорами зарослей при лазуритовой сочности газоразрядных штрихов темноты, у массивной спины до набора в чехле поднимая зазубринами для канала ствола гнездовое калёное лезвие, преследуя бразильского дельца, морену Чама взводил грань IMBEL MD1, венозностью крапа, сдавив рукоять п/п CAV .45 ACP, Шику мимо повстанческой своры, распахивая кабинет, припадавший коленом, вильнул от пальбы карабинного Sterling Mark 7 Джанфранческо, вразрез полок матчевой гордости коллекционными бутсами демаскирующего баррикадно оргтехнику перед кожзамом двух кресел, за вопли сгрудившихся телохранителей, Beretta M-12S рвалась, к проёму, вскользь ЭПМ, свежуя офисный кряж, над выбитыми сателлитами по виридарию Чама коробил трофейное вооружение, при камуфляжной жилетке резервом достав Ruger Hunter, оглядывая ликуалы среди кариот, за шершавостью антропоморфных скелетных фигур анаконд, муравьедов и нанду, сощурившись непониманием от пеньюаров маренго и сетчатых дамских чулок наравне каолиновых жил, смуглокожий командующий к тишине миновал изнутри остеклённого шёпота ливня под флуоресценцией зуда бассейн, давший очередь наискось быкоподобного дона Гонсалу Монтейру, прошившего мимо кевлара гарпунным ружьём надключичную мышцу, тесня абрис десятикосого в модульной маске и стетсоне джоэн по брахеям, владелец резиденции шипел, трахеей выше дыры, конторской тенью очков, заметивший сквозь манихот и спиральный имбирь трафарет инсургента под гривы-коренья существ, до пружинистого углового качания трубки на свесе колец Princess Telephone около смеха дождливых разводов приблизился, о номер бело-чёрно-голубой футбольной выглаженной рубашке клубных полос, ответом для IMBEL прощупывая MCEM Kokoda из ниши, бугай-коммерсант по манере фланкировать южного гаучо вспенил у гильз центровые латании дворика, глухо свалившийся на клокотании опустошённого MD1, за костистыми остовами трубкомордых огромных зверей экспозиции Чама, стараясь не дёргать плечом, криво переступал через торс мутью сгустков дышащего предпринимателя Рио, снося позвоночник удава штативной извилистостью над рулём квадроцикла Yamaha, пуская мотор от шнура в спазме третьей попыткой, сжал газ, ускорением взбрив панорамную ночь виридария, гулко отброшенный мимо сиденья об унифицированный на .30-м калибре порыв из компактных GIAT PDW донны Бруны Монтейру, стучась каблучками вдоль плиток бассейновых линий, бразильская скульпторша выцепила Ruger Hunter Mark 2 нападающего, добивая распрысканной жижей у гладкой мозаики, сосредоточенностью огибая супруга, мусолила никелированный профиль, раздумывая над решением сквозь барабанящие капли горной ворочавшейся многоярусной сельвы из морока, Pantera Lusso клином спорт-купе юлило между рубцов граффити узких фавел, среди предрассветной вуали скобля ореол горизонта, мадам Джоэн Лабан сдвигала электрикой стеклоподъёмника отсверки, чтобы деталями велосипедной ржавелой тесьмы флигелей различить одноногого прета-мальчишку в багрянце мотавшегося колпака, деловито пыхтящего за чубуком вровень танца скачков, под разлаженный аккордеон жмуря дребезг сентаво бараками улочек, на роль Сачи-Перере для трущоб, вилявший от мостовых ламбадой с парой девиц, грунтуя лачуги этажными блоками ярко-облезлых тонов через охровое наползавшее солнце, замужняя дама оставила рацию и MicroTAC Motorola брезентом обшарпанного рюкзака у подстолья кофейни-кондитерской, до банкомата спускавшаяся за своим благоверным, сухой долговязый потрёпанный бойфренд к пятидесяти, оправлял над макушкой истёртую пёструю куфи с фальшивой косицей затылка, при матовости жалюзи шилд-очков, обрядившийся в орнаментальную скатерть рубахой дашики у летних штанин-парашютов, настраивая слуховой аппарат, забирал от супруги шипучую смесь гуараны, раскрыв De Tomaso Pantera L, ерошащая вафельный рожок, запястьем вздрагивало глубинно сдавленное, под шорох ногтей абрикосовое в шоколадных прожилках мороженое, возле странно-смущённой улыбки мадам Джоэн Лабан, как будто впервые ослушавшись взрослых, расписанное филигранью парео на жилистых бёдрах, замазанные по тональному крему, рельефные шрамчики в топе бандини, мерцающие авиаторы Revo, среди антрацита кудрей марко вытравленная узорностью через карболовую кислоту, покрасневшая татуировка анархии, спрятанная за хэдбэндом, работающий плавный ропот кондиционера, вразрез окаёма прибрежных отелей, бугорчато-влажных лесов, небоскрёбных проспектов и нищей громады предгорий окраин, до пристани следуя выбором из череды скоростных катеров, за лоснящийся Garwood Deluxe, мимо Bayliner Cobra и Taylor Jet Boat, перед Starcraft Select, отдаляя чужие флексурные тропы железного пищеварения, танцовщицы листвой фруктовых шляп, в эстрадном гомоне фраз, туристы мототакси, владельцы портфельной отчётности, при сигаретницах заполонявшие сталебетонные комплексы, байкеры парду взрезали район Ботафогу среди панорамных вершин атлантической зыби валов, между Пан-Ди-Асукар и вогнутостью бухты Гуанабара, истрёпанные сквозь побоища вилл Риу-Гранди-Ду-Сул, к набинтованным рёбрам Паранг магистралью указывал турингам сплошь расцарапанной мотоколонны брать курс на залив мегаполиса, грабельные длинношеие чопперы Honda 750 возле Magna V30 и ломаного FXB Sturgis рыхлой каштановой грязью по звёздчатым дискам утюжили гавань, присматриваясь к логотипу тяжёлых контейнеровозов, ища морозильные фуры-прицепы товара Габарду, подряд каботажников и сухогрузной массивности барж наугад обнаруживая судно-рефрижератор компании, Moretti Midimaxi 900, встречавший крейсеры банд, отрезал тройку гостей, напротив бурунного клокота вдоль аппарели, где туши скота начинялись для экспорта ценностей Южной Америки, перефасовкой ритонов, курильниц, божков майя, инкских резных барельефов, керамики чаш, сапотекских теней погребальных урн, росписи глиняных статуй ацтеков и древних фигур терракоты, в прибойной тесьме Руй Кабрал под глухое ворчание отдал мулату-досмотрщику помповый двухрукояточный Valtro PM, за откинутый борт поднимающийся через двадцатиместное Saunders-Roe N6 на качкой воздушной подушке, от мыса пропеллерной гладью несущее вытканного по мурлу лейкопластырями вожака мотосвор эскадронного перечня, для вертолётоносца к этажам надстройки рубочных скул, радарной меркой за ют, Паранг у фальшборта влезал о проклёпанную над обшивкой, железную палубу, миролюбивостью военнопленного тянущий кверху перчатки без пальцев, среди визитёров найдя ангажированным фирмой транспортировщиком дона Ласерду, при координаторше Граса в защитного тона штанах карго с топом, держащей обвод револьверной винтовки EFAB до хвоста сплётки ярдовых афро-косиц, наравне командирского мостика, спинами вдоль подчинённых Cord Industries Уго Таборда спускался, закинувший на портупее литьё Armaguerra Cremona, гостинцем Хавьера без вывернутых разъяснений вручая Кабралу гризона, отловленного под разрушенным баром, из переносной клетки в ерзании мимо Руя, лишь только заметив, что ветеринарно анальные железы удалены, недоверчивостью байкер принял зверька возле Йара, шагая за сблизившейся тренированной длинной сержанткой при рекрутах, гребной вал гамом дейдвудной трубы, шлифуя дизельный ход, калёной гарью поршней, вожак мотосвор, набивающий чашку табачным составом из молний косухи, прочёсывал дёготь витых усобаков, до лохм теребя три серьги в левом ухе, следя лупоглазо по околотрюмной возне отправителей за униформой эмблемы Колосса Родосского, через контейнер присвистнувший от неожиданности, обнаружив кит-кар Sbarro Challenge One между страховочных тросов для береговой перевозки, буравя из люка внизу мельтешащий складской автокар у беззвучности глыбовой пары амтрэков AAVP-7A1 FMC, Руй отвлёкся на хлопковые, перешитые густо значками жилетки, вдоль глянцевых кепок вихрастых грив сброда детройтцев, от сажевой кожи замбийки с площадочной стрижкой и дробовиком Bernardelli встречая цепями алано из рявканья пастей, Кабрал впереди амарела нахмуренностью разглядел иероглифы шрифта листовками, для тихоокеанских выездных кампаний боя судов Хоккайдо или Хонсю, цепляя к востоку тандемную скороподъёмность винтов от изогнутого HRP-1G алюминием корпуса, мимо верёвочной лестницы, сброшенной при фюзеляже Piasecki, сопящий клубами, Паранг обхватил на шкафуте стальной зоны высадки дёргание перекладин, карабкаясь вровень пыхтений до борта, где расположившийся около американских стрелков, молодой управленец его угощал органически чистыми морепродуктами, советуя бобо де камарау, в бразильский фальшритуал, эмпадой к мисочкам блюд, Руй пробовал муссом креветочное ватапа из кокосового молока с перетёртой арахисовой взвесью крошек и пальмовым маслом, уставившийся на часы Constellation молчащего Уорделла-Элверсона при двоих сателлитах, который вверху, инспектируя общий реестр кондуита, за графами Кобра-Парфорс отчеканивал роспись владельца, подарком к супружеству ровно вычёркивая имена.
["Face Lift For The Rendez-Vous Lights", Paris 1999, Ladderstep #55, Patricia Kaas "Ceux Qui N'Ont Rien", Marie Myriam "L'Oiseau Et L'Enfant"]
Интроспекция эмбриональностью победоносного и безопасного ёрзанья лезвием в синапсах через бисквитный излом гребешка на печенье мадлен, будто вскользь понимающий, что заострённостью полузеркальных движений они согласятся, убранное, морщинка среди имитаций, Gran Turismo E31 BMW, арендованное парой стрингерш, напротив эмали границ перламутровой охры вдоль концептуально-клишированного Dodge Venom, эркерная лепнина о ветхие стены, мимо сплюснутых улочек теша нейлон киноварно-каёмчатых зонтиков гладью столешниц бистро, кот-дю-рон при месье и двух мадемуазель, взятый аперитивом фужеров на утренней серо-свинцовой печати дождливого следа витрин Belle Epoque, лунноглазые двадцатилетние сёстры-близняшки в пунктире весеннего отпуска для многоплановых нужд секс-туризма, Вивиан Бёрн, возле гарсона капризом, излистает меню кверху щёлканья об электронный словарь-переводчик с французского, выточенностью фигуры у принта штрихов Tour Eifel через бланжевый фон миниплатья, кокетливостью босоножек в оплётке маренго за пальчиками до игривых мерцаний анклета, Синтиа Бёрн, углом загружая кассету, оживляющая между растра цветной трёхдюймовый экран портативного видеоплеера Walkman GV8, базой прижмёт о газетный раппорт блузки темп верещания, около шортиков из голубого денима, шлифуя закрытые туфельки выше брусчатки, за голосом Уорделла-Элверсона, блики офисных линз без оправы у взбитой причёски слик-бэк, до шуршания колледжной куртки спортсмена, узнав, что для них Кевин выделит секторно вечер уик-энда с семьёй на премьеру спектакля, где, из репортёрш удаляясь к селебрити, обе сестрицы опробуют роль Дафны Модсли, клубя диалог отражений внутри постановки, затягивая Мелисандру с детьми, Шэрин, Мэйджора, Гарленда, Путеукладчик от зала им пообещает командную полнометражную съёмку, взглядом ловя, кожан молодой незнакомки, парой американские стрингерши мимо рабаток начнут увлечённо допытываться у крошившего запах багета, плечистого руководителя фирмы, о ждущей брюнетке-наёмнице Кимберли Стайлс, трафаретом повадок внештатных секьюрити возле седана-фургона Acadiane, облокотившись на стройный рельефный спортбайк BSA S1 Lightning, под смотровые оконца грунтуя мансардные кровли природного шифера скатами тёмно-отвесной черты до завивов металла балконной дуги обрамления между пекарен, вровень аллей каштанов ютя топиарий, управленцем Cord Industries перед обслугой месье Уорделл-Элверсон выстроит курс разговора без густо проклёпанных стай риветхэдов, заметивший выгоды Синти и Виви к лояльности Франции мерой спиртного для их расцветавшего возраста, неукоснительно переводящий обеих в селебрити, медиалицами сетки вещания спутниковой параллели канала, множа тираж эротикой глянца журналов, посреди знаменитостей телебоёв, каждодневных ток-шоу, спец-эфиров компаний, винтовочно-гранатомётного маркетинга и складских экспертиз репродукций, от имени координаторов Башни Анархии Кевин продолжит корёжить статистику вивипарии сухой эмметропности мезоцефалок подряд развлекательного содержания из маргинально-таблоидной зоны, возле его тягучего одеколона, Вивиан Бёрн ювелирно оближет на публике сросшиеся безымянный к мизинцу в десертном безе, до колечка у верхней губы, нежно-алой помадой касавшаяся профитроля, вдавив заварной крем, пока Синти рядом не вытрет бумажной салфеткой налипшее около личика вёртко-задорной сестры, от привычки внимательней слушая Уорделла-Элверсона, чем девица, полезшая к сумке Louis Vuitton за CM-R111, разворошив глубже йогуртный проблеск Danone, L'Oreal косметичкой-шкатулкой и ворс Moulinex перегретой расческой с поддувом, откидывая бездисплейной компактной моделью флип вровень антенны, щупающий подкладку, обвод бизнесмена, репортёршам вразброс предоставит нечёткостью перепечатанные фотоснимки под меткой трансдуцера на ультразвуке, зародышами симбиоза показывая их сцепление ушек, разрезанное у десятого месяца при извлечении фаской лапаротомии обоих плодов, гемеллологом-энтузиастом для стрингерш он переведёт к онейроиду вектор беседы как росту наследственного отклонения или же стержню урона из пагубных действий последних триместров, через шаблон размытого патогенеза, Синтиа над круассанами выдвинет AlphaSmart Pro в кейсе пластика, для заготовленного спешно коммюнике тормоша у ногтей автономную клавиатуру, отдавшая палевые 20 франков гарсону, банкнотой с лицом Дебюсси, воплощающая темпераментный минимализм и стальное изящество, не признавая акцент серебрёных браслеток, поддельных бриллиантов серьгами и чокера в духе своей эпатажной близняшки, сверкающей трусиками Givenchy под эскиз Dame De Fer бодикона, замкнутостью она поравняется к тону, изучавшая предпринимателя, звукоснимателя, распорядителя, восстановителя, благотворителя, путеводителя Уорделла-Элверсона, при давлении менеджмента раскормившего выморочной анархистской святыней мессию-амёбу, оглядывая тонкостенный фужер, Кевин без трагифарса и хрупких эмоций двойняшкам предложит в обход устранить серокожего зверя ещё до Миллениума, накосматив товарной картечью вне паствы Его Генеральство Драконово, чтобы затем не утюжить сектантский бардак посреди городов бронетехникой и вертолётным десантом, потребуется снарядить формалистскую травлю на них, опуская моменты дальнейшего грузопотока для бизнес-процессов, где кроме его дочерей вряд ли кто-то бы смог подобраться к червивому брюху стареющей твари, зрачками скользя мимо блёклости эмансипированных парижанок, до левобережных кварталов, дёрганые клаксонные иглы сигналов, жандармерия чопорностью униформы, пассаж ар-нуво ниже ферменных дуг остекления, за небоскрёб Монпарнас излинованный Город Платанов, качающий помпами неандертальскую кровь через экстравагантный напор карьеристских мембран гедонизма, над скатертью круглой столешницы Путеукладчик исчиркает офисный коммуникатор, гуляющий стилусом около сенсорной группы значков IBM Simon, пересылающий распоряжение Кимберли Стайлс, под ответ Motorola Pagewriter наёмница-мотоциклистка, остриженная занавесками, к бурой приталенной гоночной куртке сощёлкнет PAWS Mini внутри ремешков, оседлавшая джинсами габбро жемчужный спортбайк S1 Lightning, перед отъездом начальствующего месье, Кевин, дамам подбавив раскупоренный кот-дю-рон, безучастно укажет, что между превратностей хэндлинга Башня Анархии приобретёт узловую тенденцию к саморазвалу на уровне фундаментальной структуры, ярусами поверх громоздя субкультуры, размывающие мерки субординации под магистрально-бунтарский настрой воевать не по правилам, руководитель компании собранностью отличит безнаддувный V10 элитного Chronos LX реплицированным концепт-каром для Трэвора Дэйкона, в твидовой буннет-каскетке, муруго-коричневых слаксах и блэйзере, наголо бритый советник-мулат при кольце следом левого уха, сближающийся, поприветствует мадемуазель, под нейлон киноварными зонтиками вдоль бистро, возвратив обсуждение к парной зеркальности образов для театральной французской Медузы и Алисаманты, узнавший про экскурсионный шотландский пустующий замок над цепью естественных донных каверн, будто в жаберных тактах сердец нефтяного моллюска, тон каблучков по хрусту осклизлого спуска.
["Face Lift For The Rendez-Vous Lights", Paris 1999, Ladderstep #56, Paul McCartney "Somedays", The Wings "Winter Rose", Queen "I'm Going Slightly Mad", Liam Gallagher "My Sister Lover", Genesis "Calling All Stations"]
Вразрез темноты декораций, сугробами прячущих вереск, от фар смерив узкие глены, за горной каймой перевала, наряженная Виви-Дафна, с графитной причёской твист-моды шиньонно-буфонных портьер, для поисков Курта оставит Ливарда одной из гостиниц, вверху придорожных оврагов замедлившая через фурку среди авансцены макетом горчичный блок Эйрфлоу 34-го, нарезанный вдоль поропласта, от съезда шоссе продвигаясь январской луной снегопада вразброс измельчённой бумаги, напротив гравийного съезда кривя земляными валами присыпанные капониры, морозностью девушка вспенит мех ворота чёрным жакетом о пуговицы серебра, клубя обшлагами фасона последний год шестидесятых, её облегавшие брюки игривостью полусапожек вильнут по бугорчатой тропке, вдали каледонской базальтовой крепости, среди дуктов хвойного леса заметив ничком труп об иней капроновой бежевой курки, с натянутым вверх капюшоном, ветвя между брюха ползучий кровавый схватившийся след, у вздёрнутой правой ладони, зажав горстью спазма рельефно отвинченный, дверной молоток потемнелой шершавостью морды сатира с чугунным кольцом возле пасти, она заберёт скос металлом, кладущая вглубь несессера, от ваксенных дамских перчаток ровняя тугое кашне, осматривая бастионы при рубчато-стылых куртинах, до сомкнутых ставен тушуя бойницы подряд зимней спячки, найдя парапеты донжона у выступов каменных башен, вразрез немоты затворённой печати дубовых ворот, игольчатой стёжкой минуя покатый седан, Виви-Дафна прощупает абрис калитки, вложив молоток через гвозди, на стук погрузится сквозь пение шёпота, мелькающей Синти-Медузы, ютясь галереей к потернам, о сводчатый пульс казематов, под колосники заменённой границей сюжетного фона, из отзвуков переносными каркасами роторных обогревателей, питаемых дизельной хмарью, рыхля поршневой генератор при гулких пустотах каминов, среди алюминия елей штативной тесьмой серебренья, актриса, поверх несессера доставшая фоторужьё, у раковины аммонита вперёд бутафории залов коснётся громадного устья, рифлёностью древней спины пахидискуса, об эхо ночных завываний, исторгнувшего вдоль настила утробную Синти-Медузу по кривозеркальной мгле Дафны, толкавшую протагонистку из хрипло-нестройного вальса, она бодро натараторит сестрице, зовущей Гамбита, что около створок моллюсков тактильной чертой вкус и запах одно полноценное чувство, и если винтами отрубит нервозные щупальца твари, они расползутся инстинктом, стараясь едой насыщаться, как будто малышка Ди, не понимавшая, бессмысленность рваных попыток, азартностью Синти-Медуза, утопленницей музыкальных извилистых фантасмагорий позируя на объективе, у камеры протагонистки, возьмёт карандашик для век, за странной тягучестью вспышки о диагонали софитов, гудронным крестом при овале раскрасив свой лоб меткой Спрута, она пронесётся сквозь ремтер массивов шотландского замка без экскурсионных табличек на съёмочный краткий период, ступающая Виви-Дафна, отвесно промнёт каракатиц в гарнире серебряным блюдом кофейной столешницы кедра, впервые среди ритурнелей встречавшая Алисаманту, запутанные семилетние девочки, о пряди чернильных волос, двоя земляничные платья сырым пикотажным узором, откликнутся перед актрисой внезапной синхронностью фразы по вольной трактовке Макбета, где сон будет смертью тревоги, купелью трудов и пригодным бальзамом душе от страданий, у жизни всегда на пиру сытнейшим её угощеньем, сближавшаяся Виви-Дафна, рассмотрит, что платьице левой малышки измято и тёмно, вкривь личика донной Алисы бесформенностью обнаружив потёки гагатовой туши ветвлёных полипусов ямин, до лизергамидных видений Саманты, плутающей рядом, таская в узлах при затылке близняшку на сгустках иллюзий, внутри наркотической зыби, рассказывавшей о неровно буксующем кинопроцессе, в котором её подготовят к резервному дублю гримёры, пока силуэт чёрной маски бродящего единорога не станет замахом кувалды вокруг расшибать черепа, когда Виви-Дафна отловит, пропажу ключей для седана врозь юрканья Алисаманты, на мягкости песен друг с другом танцующей по коридорам, грунтуясь под фоторужьё, малышки рефреном опишут Чистилище Лун как беспамятство, жалуясь, что Мёрдерленд им не достроен, и сажевый конь с длинным рогом продолжит метаться за каждой среди казематов донжона, к пещерной резьбе сталактонов, о бланки ролей сценариста, которого стон персонажей начнёт умолять отвести им хотя бы коморку при строчке, лазейку, дающую повод укрыться от молотобойца, из маранных аплодисментов теней-пожирателей в креслах с билетами зрительской скуки, возящихся обувью ниже по линии клейкого мрака, чесаньем боков и подбрюшья, у вялости тесных ножонок, за щель портмоне об автограф, комком собирая трофейные карточки, протиснутыми до забытых исчирканных реплик фигур, где кожей размеры моллюска обманчивы перед ладонью, он сможет примяться в шкатулке, но так же раскинуться после огромным ковром из чернил, к неспешности Алисаманта нырнёт отдалением вальса за наледью бутовой кладки, до цоканья полусапожек метнувшейся дрожью актрисы, найдя заводного кальмара, утюжащего гарнитур по колёсикам, она перещёлкнет задержку и сфотографирует компас настенным орнаментом квадров, под север мастей гложа пики, юг трефами, бубны с востока и запад червонной мишенью, до ставен, пробитых кувалдой, внутри территории замка двором отличит вездеходный заржавленный снегоуборщик от шин вуди-универсала Паккард Кэнтрелл снежной накидкой в тележном сарае за ветхий прогнивший у кровли сенник, на выстуженных переходах среди театрального спора витийствами Синти-Медуза, под шум каледонской базальтовой крепости, начнёт рассуждать о бездонном Чистилище Лун, за которым низринутые расслоятся глухой многократностью лезвий для переосмысленной роли, фрагментами прожитой ломаной паники, давя искупление в муках, раскаяниях и молитве, среди католической мессы безверием или купелью с тентакулями ловчих крючьев на всякой петле булавы, когда Виви-Дафна, неслышно вгибая кашне, запахнётся, о ворот жакетки вглубь меха, исследуя холл манекенов, одетых в жемчужные платья и широкополые шляпы, сквозь чувство цепной заморозки под знаками главной дороги напротив кушеток винила, поймавшая Алисаманту, волной земляничных подолов держа семилетних малышек, она, стиснув илистый ситец, потребует ключ у растрёпы, от Эйрфлоу за бастионом, напутанные волосами, близняшки враз примутся общей распевкой штрихов тараторить, что их затяжной поиск ножниц вкривь Мёрдерленда должен будет плыть омутом грёз утаённых, отравленных Спрутом детей, где их познакомит сюжетное клацанье, со вредным раздуто-пузатым задирой Де Воем в штанишках на лямочках тёмной шотландки, и прочей оравой затёртых, удавленно-распотрошённых, сквозных голосов ребятни, мечтающие отцепиться клубами узлов друг от друга, близняшки затеять должны бы у ножничных скул потасовку, вдоль ран перемешивая кровь над сепией, пока за отточкой Саманта не выстрижет щупальца тени, швыряя Алису кальмару из глубоководья, который её разорвёт между криков, глотая под рвотой чернил, а девочка, крепче затиснув проколы струёй подреберья, шатаясь о мрак, доплетётся к тяжёлому дереву ядов, где молча заснёт через выдох, таким бы положено сделать их путь в сардоническом танце, но храп трепача-сценариста, пустого строчилы безделье новеллу вперёд не окончит, поэтому Алисаманта запутанной станет носиться внутри коридоров и дальше от Чёрного Единорога, покражей стремящегося возвратить ремень, с квадратной бликующей пряжкой, и обе должны, как моллюски при вырезанных статоцистах, лицом вниз уродливо плавать, безмозглой юлой завертевшись, не знающие, исцелять чем недужных сознаний печали, и чем стерни памяти намертво выполоть, задумчивостью Виви-Дафна оступится возле гостиной, спихнув грузовую тележку, на роликах ящичным весом дощато тесня амбалаж холодильника, она растворит скрежет борта, увидевшая ассистента от съёмочной кинобригады, примотанного изолентой, когда по штанкетам опустят за тросы вдоль инея башен туристский зуд спальных мешков из качания, напротив актриса узнает спурт Чёрного Единорога, в графитной футболке и джинсах, под маской коня вровень гривы папье-маше, сжав десятифунтовый молот, строительным билом кувалды затеявший головоломку на ёрзанье протагонистки у мебельной гнили расщепов, она шваркнет рамкой затвора, слепящая взмах культуриста нацеленным фоторужьём, среди винтовой тьмы ступеней Чистилища Лун в каледонском донжоне гряды Виви-Дафна за пышной укладкой шиньонов начнёт ворошить о эмблемы полипусов ниши узором, сквозь три пузырька заменяя цвета синей жижей под фон каракатицы, взбив справа гагатовой смесью, при ёмкости бурых чернил, актриса проследует спешно в январскую крепость за ярус дном верхней границы спирали, где, вылезшая бегунками, тряхнув чемодан-гардероб, кокетливо Синти-Медуза от слизи на тумбах запустит густое вращение ленты катушечных магнитофонов, к помехам шуршания радиостанции, из реплик про гектокотили со сперматофорами брюха и статью червей-паразитов для жаберной пары сердец, вширь атомных войн у подполья, до глотки пещер в сталактонах, за студнем которых упрятан её же чернильный двойник, на действии лизергамида расслышав тон Алисаманты, о тех, кто настолько увязнет, в кровавой смерзавшейся тине, что легче вперёд будет прыгнуть, чем заново взрезать трясину, шагами, несущими вспять, и мир пусть разрушится следом, за тем, кто уйдёт без оглядки, от проволочного каркаса для юбок среди манекенов, растерянностью Виви-Дафна, пытавшаяся натянуть с дрожью платьице, игрой земляничного ситца резервов потерн грим-уборной вверху дегтевого жакета, в истерике станет метаться, слезами под гомон вибраций орущая, зачем она, сквозь негативы плакатов от бутовой кладки, Алисой из дерева ядов, над копотью зимней шотландской гостиницы, дверной молоток у ладони, она рвано бросится щёлкать от фоторужья астмой вспышки, усиленной через прожектор, вглубь света надеясь запомнить, облив по сверканию абрис для мглы впереди авансцены, швыряя о потную стрижку неряшливый ретро-парик, ловящая взглядом с планшета горячие нервные капли, из трепета скользких оваций, на зрительском эхе тушуя софиты в парижском театре, месье Уорделл-Элверсон руководителем, Фелициа возле Тацита, Клотильда и Эл Боу при Джинджер, Шерхебель за Блэксайдом после Маркизы Сердец, над хлопками втроём Шэрин, Мэйджор и Гарленд, по саже очков Легиона, советник до телемагната, продюсер вблизи консультантши, майор, атташе, патронесса, к мельканию аплодисментов её стройным полусапожкам, отвесностью вдоль каблучков.
["Face Lift For The Rendez-Vous Lights", Paris 1999, Ladderstep #57, Joe Cocker "Just To Keep From Drowning", Arabesque "Nights In The Harbour", Leonard Cohen "Dance Me To The End Of Love", Grace Jones "I Have Seen That Face Before", Deep Purple "Loosen My Strings", Billy Idol "Loveless", Secret Service "Aux Deux Magots", Deep Purple "Strange Ways"]
Спектром держа судовые огни, к звёздной глубине около болтов крановой стрелы, фотограф Доминик, носящий фетровую шляпу на ду-рэг, усы дворянской моды, тёмные вэйфареры, обшарпанные джинсы-трубы с проблеском подтяжек, шарж-серьгу, рок-безрукавку и виниловый пиджак, займётся туже натиранием чеканной шейки Вивиан, под нежностью кокосового масла, щупавший личико мадемуазель, плавностью держа вровень уголков, будто сквозь массаж, поправив антрацит волос у сгиба при рождении отрезанного ушка половинкой, возле Синтии, к ночной портовой съёмке обнажённо выставляющей гримёру мякоть отсвета лодыжки, до промазанной грунтовкой, силиконовой накладки слоем двух недостающих тонких пальчиков стопы, на огранённости армированных тросов мимо рубок в отдалении графитной зыби волн о полнокровную загаженную Сену, лихтерами плоскодонной черты, дробно выводя ракурсный зазор блендой из-под фар, гуляя очередью кадров мельтешения среди губастых стрингерш между лепки бесшаблонностью двоих моделей, с профессиональным аппаратом Canon, лазающий Доминик Жерико, ниже обовьёт россыпью узлов дамские тела, фигурно кутая близняшек промысловой сетью, шлёпающий искоса девиц по мышцам бёдер, отгоняя напряжение двоих мадемуазель, изображавший на концертах Марка Нофлера, Реймон Годар c качающейся Fender Stratocaster от заплечного чехла, переместит штатив громоздкого прожектора для базовых ступеней эротической натурной фотосессии готовящихся двинуться в селебрити на глянце иностранных секс-журналов о кассеты JVC вдоль позировки, лунноглазых репортёрш, не забывающих тянуть вперёд носочки, с балкером ширя контейнеровоз, в доках парижан мглисто завершив рейс из Ла Рошель, поверх моторной Dana Arrow Jet Boat и сверканий алюминиевого AeroCraft TD-15, опираясь выше катера, иглистый долговязый Армор Солберг, риветхэдом при лабретке, техно-пирсинге и кожаной проклёпанной жилетке, станет молча наблюдать сопровождающим за вёрткостью попыток объектива Жерико в серийном щёлканье ущербно отстранить двадцатилетнюю фактурную застенчивость мисс Бёрн у перекрёстной эффективности таблеточной вознёй MDMA, скрывавших ловчими ячейками изъяны мимо контура три четверти, из деланно-развязного наклона головы тряхнув каскадную волнистую причёску, Синтиа взденет портретный акцент, кверху дегтевых сестринских забав прядями she-wolf, спокойно гладя от мерцания ногтей ключицы Вивиан, облизывающей своё колечко вдоль губы, для фотокамеры печатно S-образным силуэтом отставляя локотки, у ниспадавшей сети бёдрами вжимаясь, обе девушки расслышат по кортежу импортированные на судне выезды компании, линуя репликацией сварного эталона заднеприводный хай-тэк спорткар Dome Zero, к родстеру Buick Reatta V6, датчиками вскользь перетормошив сенсорный экран, среди блестения прозрачных колпаков на лампах сглаженного премиум-хэтчбэка Citroen SM, до грузности ввезённых парой через Шамбери, полноразмерных Chevrolet Grand Blazer Mark One для удобства восьмерых телохранителей, о спуск затвора фотоаппаратом Доминика Жерико, цепляя нужные оттенки наравне медиалиц, подряд обложек и афиш при разъездных колл-гёрл ночного телемаркета, заказами селебрити по автотелефону, к тиражированию на порно-карточки сплетения ролей двадцатилетних обнажённых знаменитостей, близняшки после вышедшей кассеты с плёнкой медленно упрячутся в клеёнчатые бурые плащи от ветра, юрко приняв дым Virginia Slims, издали чертя дисковой каймой площадь ар-нуво, прокуренной манерой расточающий вглубь звяканья фарфоровых кувертов затяжной бас-баритон о капители псевдопарковых орнаментов пилястр, шлифуя образ тенью фетрового трилби, импозантный ресторанный chansonnier Жозеф Биссон обнимет профиль кардиоидной гортани микрофонного держателя, среди инструментальных кофров сцены к пеплу трогающий розан бутоньерки мимо лацкана велюровой линейчато-гудронной тройки, словно пародируя стиль Коэна и Бреля синкретизмом подворотенно-трущобной элитарности повадок, вздёрнув изношенный аккордеон, сквозь гобой д'амур чувствуя штрихом угольный рояль, об эхо резонирующей полостью внутри декоративной ниши каменного грота, разливаясь у паркетного блуждания вечерних инкрустаций каблуков и нефтяного лака туфель до прожекторной струящейся вуали заведения, месье Реймон Годар, по экстерьеру схожий с Нофлером, защёлкнутый на кнопки о шитьё в смолисто-алую концертную рубашку, при хэдбэнде седины от взлизин маллета, продолжит нарочитостью ухаживать за стрингершами, после фотосессии вернувшимися ко прет-а-порте баланса, чёрный тьюб-топ гладью Синтии Бёрн, выше пояска стройности тугих кожаных штанин, орудующая при воркотне метрдотеля электронным переводчиком с французского, она среди гостей окинет взглядом контур Виви, джинсы-клёш и босоножки моды шок, в лилово-белую полоску озорной любимый топик на бретельках, через дымчатую тушь ресниц, качнув прямоугольные бриллиантовые серьги, репортёрша озадаченностью станет убирать за низкопиксельной измаявшейся кошкой тамагочи, вдоль подносимых кокотниц лучей, выгнется поверх, смутно протрезвев от MDMA, кофейной ложкой пробуя наваристо-парижское творение с бульоном, коньяком и горстью специй, до шуршания у пальцев кольереток на моссе, дразня скользящий по фужерам тон гортензия искристостью отброшенных мюзле, телеведущая-мулатка-патронесса в брючной дамской паре от Yves Saint Laurent, мадемуазель Глэм-Силк, при свежести фейслифтинга и томной лессировке макияжа, стрижкой aurora заузит концы, перед желобком граней ар-деко звеньев David Webb, манерностью у книжечки для спичек осветив батист маренго-клер сорочки-шемизье, когда Фелициа раскурит мундштуком от портсигара Du Maurier, ровняя смуглое запястье на витье часами Pulsar, горделивостью привыкшая выдрючиваться после тридцати, вразрез критически оценит риветхэдом Обелиска в командирах анархистского отряда, возвышавшегося длинным ирокезом и шипастой панк-жилеткой между публики, неслышностью цедящий портер около гранд-дамы Ледуэлл, вежливостью улицы кладущий на тарелке оловянный блеск фигурного кастета, об изменившийся репертуар, Синти передаст минидиск-отчёт, годный пресс-бюро, исчезнувший под офисным жакетом консультантши, пригласив Биссона в камерных эрзацах жён-премьера шансонье, Глэм-Силк услужливо заметит, что среди кибертрофированных выродков и обструкционистского помойного отребья трёхсотфутовый месье Гребёнка с мордой-шлакоблоком, перетыканной гвоздями, будет главным вариантом для ночного усмирения столичной каудальной жандармерии, привязчивых ажанов и заплывших комиссаров, не дающих биполидам фильтровать нюансы маркетинга сети к наиболее высокой эффективности турне, Реймон Годар встречая поданный бургундский coq-au-vin, вверху фламбирования от аромата корки, форменно напомнит гостьям принятый обычай допивать и доедать, вперёд лафитников откупоривший горлышко Реми Мартен, о плечики набрасывая глянцево-чернильную косуху, пеленающей размазанностью Вивиан уставится на собственные капавшие сопли за птифур эмалированной столешницы, теряя по секундам балюстрад аккордеон в декоративном гроте между ресторанного плутания цветочницы, соплями же парадно увенчав грильяж и матовый кармин Шанз-Элизе от ироничности Жозефа, уложившего бутоны, голос Фелиции вскользь рандеву, спешно отобрав Синтию на роль зрелой атташе, в сравнении с изящно-кольцегубой янки-хучи, подготовленной облить кафешантан балластом ужина, Глэм-Силк, упоминая Контанжан Франсе под светским руководством двух Ле Дам Де Фер, Урбен и Латарьет, вглубь делинквентского ресурсосбережения контекстно подчеркнёт сквозь год Миллениума плотную взаимообусловленность событий и возможность репортёрш среди развития вещательных форматов эротической направленности парно стать бестселлером канала в глазуровке с позолотой наравне кофейных чашечек сервиза Bernardaud, снаружи капитализации вложений по сантиму респектабельностью сузив маргинальный ракурс дифференцировки, между тонзурой и плешью границ, около портьер Виви за собой плавно уведёт, сжимающий ладошку, зубоскал Реймон, под бархат ламбрекенов ресторана отдаляясь через ждущую клозетную французскую любовь американки с инструментами вкривь сближенных застёжек пожилого шансонье и пародийного электрогитариста, забываясь мимо шёпота Биссона о ласкание тяжёлой пятерни над темнотой её испарины волос фотомодели, ниже платановой стрижки аллей, следуя в мотив, кронами прямых лиственных углов, селебрити бродячей кошкой, чувствуя от угольно-плафонной гасконады прораставшую внутри квартала дёрганость обсценно-парижанской вязью лексики, неловко снимет петли босоножек на высоком каблуке у ремешков, шагая пальчиками в грубости из выхлопов до сора целовавшего её ступни асфальта чуть уверенней, минуя побурело-классицистские фронтоны, облицованные под известняком, среди отвесных скатов, глиняной лепнины слуховых оконец, вентиляционных и каминных труб за спутниковые штыри тарельчатых антенн балконной мглы не разбирая наблюдателя с тефлоновым покрытием винтовки Freshour Pauza, болтавшейся мишенью рукояти переноски, в крупнокалиберной P-50, сглаженно ведя тень мадемуазель танцем подшофе, из ветра у каёмки водосборных желобов подряд фигурности карнизами, набравшееся медиалицо, вдыхая розаном бордо акцент случайной брассери, дым струй Eclipse, Vogue, Salem, Capri, Du Maurier и засыхающих соплей, облюбовав Мост Мирабо к четырёхъярдовой просторности дорожек тротуара, контур Вивиан давлением ногтей благонамеренно задержится у арочного крайнего пролёта до консолей, за литые парапеты модернизма исторгая вкус мужчин, бульона, специй, коньяка, моссе, птифура, coq-au-vin, поверх роскошности скульптуры L'Abondance, уткнувшись носиком в бутон Шанз-Элизе над Сеной, к мутности глотая золотистое ночное освещение сторон тысячефутовым железом Tour Eiffel при отражавшихся фонарных кляксах Марсового Поля, звон CM-R111 в такт, мягко тормоша груди Виви Бёрн из-под бегунка, игриво отвлечёт пустоголовый шорох стрингерши, буравящей затерянно уменьшенную Статую Свободы постамента Ile Aux Cygnes, взяв телефон резервом после неуклюжестью расколотого минималистичного StarTAC, она раззявит изумлённый ротик вырвавшейся гулкостью икания при виде подступающего рядом великана, укрывающий двухъярдовой фланелью по расклёшенным штанинам акробатские ходули, здоровилой в габбро-гриме техно-джестера на пасти и глазницах, культуристски от стероидов разросшийся, Йорк Молтри навестит Pont Mirabeau, качая выше семимильной буффонады приближения для города полосками измятый сбоку, плюшевый цилиндр Cat In The Hat, панк-рокер мимо засигналивших ландо гипертрофированно-тучным силуэтом вдалеке напоминающий борца Андрэ Гиганта, остановится мошонкой над селебрити, поддатостью ронявшей бормотание мобильного, у выдоха сигары представляющийся даме Кенотафом, из дистрибьюторов моющих средств, празднично тряся около неё дозой порошок, стараясь откадрировать видение спиртного поволокой, Виви Бёрн вдруг осознает, что страшилище действительно паучьими глазёнками сощурится, гуляя перед носиком, и, громкостью нарочно компенсируя тугую непослушность язычка, ему покажет, обращаясь в духе, многоуважаемый отброс, что насекомым ей кривляться под с..идболом не к лицу, да и вообще, откуда странно-великанское заявится, ходульный кавалер, шутом дотопавший из бальнеологических купален Биаррица, назовёт её подмоченной бимбетт, которой впору бы глотать родентициды между цепких детергентов, но вначале перебросит знаменитости кошачью шляпу Сьюза, где, сгибаясь, репортёрша обнаружит при тулье гильотинированно-втиснутой отрубленную морду Тилламука из резины, возмущённостью рыгнув и лунно пялясь вдоль громилы, заявляя, что месье вульгаризатор, походящий на замызганную щётку трубочиста, горстью колец прочесав край ушей, Молтри оботрёт бычью шею вскользь, пыхнув клубом фраз, ветвлёно оскорбляющих её заслуги как телезвезды, мадемуазель, фотомодели и приплода обветшалой масти пик, чем разъярит на копошении губастую девицу, пьяно ставшую карабкаться двухъярдовой штаниной Кенотафа, за проклёпанные наручни оказываясь в хватке бело-чёрной незастёгнутой рубашки с психоделикой раппорта до футболки анархистским принтом, около массивных плеч скользя о навесной замок при звеньях, композицией среди автодорожного моста затмив скульптуры Энжальбера, фарной тесьмой от La Ville De Paris, La Navigation перед Le Commerce, вдоль Pont Mirabeau, ходульным великаном техно-джестер приподнимет у косухи тело Вивиан за узкие подмышки, давший чётче рассмотреть кустом взъерошенную шерсть его макушки, по дыханию от челюсти с тяжёлыми зубами, как месье-вульгаризатор оттянув серьгу в пупке до кромки топика на стрингерше, глумливо щекоча тепло девичьего лобка у металлической подвески, за гудронный грим касания вихрастого панк-рокера, спиной вжимаясь около фонарного столба, когда селебрити, отказываясь буйностью трезветь, начнёт царапаться вкривь рожи Йорка Молтри, раздражённо отшвырнувшего напор фотомодели о случайный внедорожный лимузин из Monteverdi SUV, промяв лопатками до треснувшего люка полированную хромистую крышу, хлипкостью вставшая, дама зальёт, рвотой гладь стекла, метя босиком подиумный верх, среди обзора при тефлоновой винтовке Freshour Pauza над линией французских чердаков, ходульной прытью здоровила-наркодилер оттеснит её вразрез проезжей части, тормоша мотоциклетную сварную цепь извилистым бичом для кулака, добротно примется гонять вплотную лязганья задиру-репортёршу, следом арок трёхпролётного моста, креня виляющие скутеры, на шрамах по фургону Chevrolet Express о дёрганый зазор короткобазного Nissan R20 Mistral, до клаксонов огибающих авто, сместившись противоположным тротуаром, Кенотаф подпнёт селебрити двухъярдовой штаниной, между хриплости рычавший про старинные костры еретиков для парижан, что возродится на краю тысячелетия, где Пиковый Король мессией Господа проглотит человечество, болтавший приводную цепь вдоль медиалица, когда губастая девица через глянцевую куртку вынет Air Taser, щёлкая о выстреливший проволокой в тушу Молтри, кверху гипер-брюк парализующий заряд электрошокера, она визглявым рёвом опрокинет за ходулями громоздкого месье-вульгаризатора, свалившегося плеском на гагатовые волны застилающей фигуру, шумной Сены, Вивиан, сплюнув для техно-шута, примется искать матовый кожзам тона каблучков, хватаясь к парапету между сросшихся двух пальчиков ладони, подбирая вскользь раскрывшийся бутон Шанз-Элизе, Жюли Урбен амьенской штурманшей-наёмницей для Контанжан Франсе за переулками стрит-арта иммигрантской череды окраин сдвинет центровой режим Beretta SC-70 вдоль трапецеидального сечения коробки УСМ, повысив газовой системой регулятора винтовки скорострельность, обопрётся налокотником вперёд стеклоподъёмной рамки дверцы, мимо скорости раллийной Lancia Zero Thirty Seven Coupe готовящаяся атаковать второй попыткой бронированный армейский вездеход C202 от Volvo, грузом уместивший электронику для самонаводящихся снарядов портативных установок, ограняя фурнитурой полимеров и железа карабинные HK-53 MIC об огонь калибра .223, вразрез мохоков парой янки-риветхэды, множа вспышки сверху рокерских футболок и отстрочки бурых знаков радиации с цепями на жилетках, вычертят спойлер 037-й, шинным колотьём нервно закрутив ёрзавший каркас, из трепета неоновых волос ализариновым каре, Жюли подхватит обронённую SC Beretta около ремня, сложив упор за коллиматорным прицелом рукояти переноски, между вопля указаний для шофёрки, руандийка в мельтешении коротких дрэдов справится с балансом Lancia Rally Coupe, тасуя переборы I4 силового агрегата, дожимающая глубже поворот на ручнике, о тремор шаткостью тахометра, под красочно блуждающий капот аэрографией эротики, сменяя кеды Nike штрихом поверх акселератора и тормоза, как будто в упражнениях на дамской степ-платформе, находя бортами Volvo, позади Урбен качнёт винтовку из опустошения вкривь стрёкота поршней, у вещевого отделения ловя обойму ёмкостью на 30 гильз, давящая затылком о винил чехла проштопанных сидений, мимо скотча возле триплексных разломов лобового остекления, амьенка через рацию GE сведёт шеренги подбиравшимся отрядом, дав эстафету Сандрин Латарьет, гложа изнутри тиссовых аллей мутностью спортбэк, верденская наёмница-брюнетка под мелированной прядями лиловой чёлкой футовой длины взобьёт изогнутой фигурностью цевья Marocchi Sixty Four, .12-й картечью опрокидывая дымчатый Husqvarna киберпанков, штурмовым дробовиком от CD Europe изъязвившая плафонные хлопки у стержневого перекрёстка на гримасе врозь цепочного кольца губы до звеньев при ушной серьге, с наклеенной игривой мушкой впадинки скулы, она прокуренной галантностью взлохматит через ругань контур дылды-африканца за рулём, сквозь модернистские цветы сталебетонной вязи комплекса у ламповых биллбордов линий метрополитена отклонившая Dodge Stealth R/T, к наплечной кобуре перевернув 6-дюймовый ствол, вгоняя ускоритель-пачку между откидных камор литого револьвера Manurhin для анархистов, перед нарбоннской мишенью стрелков, тени гранж-девиц гвалтом Automag под затвор-кожух, бюстье из лайкры вровень олимпиек двух крикуний от Les Dames De Fer прочертятся на отсветах компактным AT-9 Feather Industries о тактовый зазор Cagiva Freccia 125 C9, гладью сетчатых колготок прижимая раму возле обтекателей спортбайка, до густого верещания головок по цилиндрам из хэтчбэков техно-сброда в киберлоках и узлах татуировок микросхем, сержант у фильтров респиратора нацелит полимерной умброй абриса тайваньскую XT-68 выше дверцы Plymouth Roadrunner Superbird, от лязга магнитолы унисоном теребя двухкарбюраторный мотор V8 Hemi на 16 блочных клапанов при гидромеханической трансмиссии, подсумками вразрез комбинезонной безрукавки для пилотов углубляя сектор вафельной обоймы, сквозь мотавшийся в заносах тридцатидюймовый гоночный проём антикрыла, до щитовой эмали Buell S2 Thunderbolt капрала между шарканий диодным ЛЦУ подствольной ретуши Colt SCAMP в ударопрочной фурнитуре, мотоциклетная кожа Сандрин, плавно застегнёт груди бегунком, спрятав Маньюрин, к спине держа погоном дробовой Marocchi CD Europe, дама, оседлавшая мерцанием CX 125 Gilera, вызовет по рации Жюли, найдя заменой колеса раллийный оттиск Lancia Zero Thirty Seven, у которой, теребя электростартер на Foale Quantum 2, мадемуазель Урбен в спортивной капюшонной тёмной куртке оверсайз, велосипедках эластана и беспальцевых перчатках для бойцов, ремнём закинет вес Beretta SC-70 до плеч наискосок, под отзывающийся двигатель модели GSX, рельефно присоединяясь к чернокожим силуэтам иностранных маргиналов Контанжан Франсе, проспектами вдоль фар линуя здания фасона pacquebot, на облицовке повторяющие стиль круизных лайнеров среди морских перил с иллюминаторной латунью окон, в темп Mitsubishi Colt Galant за шквал, молдингом тесня проблески огней Irmscher впереди, удары конголезцев до снования хардтопа GTO скривят посапывающий воздушный фильтр из пулевых отверстий хрипа I4, мимо помпового Remington FS нагаром дула уступая Bugre Buggy VII шербурцев, от панелей стеклопластика и рыхлости протекторов шин Goodyear выставляющих PAWS Mini, залпы LaFrance M14-K, сквозь газоотвод правя карабин деревом цевья, армейский бронированный C202 оравы риветхэдов удалится за панк-байкерами через тормошение PDWS FN P90 из прицельной T-образной сетки, лазером гулявшей точки брея подголовники турбированного изрешечённого седана, к Irmscher Calibra в расчёт ABS, люком отперев между автострад рык FAMAS Bullpup.
["Face Lift For The Rendez-Vous Lights", Marseille 1999, Ladderstep #58, Pink Floyd "Marooned", Joe Cocker "Now That The Magic Has Gone", Pink Floyd "Wearing The Inside Out"]
Каскадные волны шерл мадемуазель, тушью окаёма липких слёз, ножкой с подоконника, мерно качавшая Синтиа Бёрн, шампанским зажмёт пятна влажных грудей, серой краской грима изнурив бёдра к ворошению сбитой комком простыни между ног, вблизи наплывающий одеколон, гладя лепестки бордо Тассен в дамский тон промежностью, около стеблей накиданных роз, её взгляд, о вечер крадя город-порт, вытравит бездонностью закатные лучи, медным опояском гущ золота кобальтовых облаков, губами вверх горлышка порций mousseux тронув блеск игристого вина, глухо смаковавшая, чувствуя эхо приливных валов, чертой стеклопластиковых шпилей мачт, стрингерша тягуче уведёт щиколотки грацией, за опахалами рафий шоссе, до гавани парусных частных судов, противозачаточная слизь маркими таблетками, шорох вдоль контрацептивов у штор, при недостающих двух пальчиках стоп, Ангел Ночи, севший на кровать, спрятанный в обыденность, отсвет контактных линз ролью зеркал, месье Арвадей Габор-Торнтон ко тьме, спереди Бон Джови и Кобейн рокерской слащавостью, вьющиеся патлы нефти в зачёс, крестом ниже уха мелькнув до неё, замкнуто любующийся вскользь головокружительной выпачканной ювелирностью рук, велюром артерий кармина волос, через искажавший горизонт, бризом овевающий, пряди брюнетки, сдавив у колен, оттенок Perrier-Jouet вглубь кулачка Синтии под ломкий секс-туризм, голос побережья стай, павший с очами открытыми ввысь, балконная узость ажурных перил, ярусные спуски авеню, крышами марсельские плоские швы черепичных границ, антенны среди дымоходов-трахей, уличный газетный киоскёр, сухостью носильщики, мимо Saab 96L, её позвонками врождённых рубцов, сколото ревущая игла, под электрофонный гвалт, ритмы Pink Floyd о мюзле вкривь ногтей, прогулкой невзрачные эмансипе, на велосипедный тур господ издали закусочных, отмелью вздев мавританский акцент фасадов к латаниям веерных спиц, катер сквозь расслышанный мотор, профиль Citroen XM, около Bentley Azure GT One, Zagato V8 гортанью купе, ниже кипарисовых ветвей, смуглый иммигрантский сброд, за капюшоны толстовок ворья, месье Габор-Торнтон, поправивший грим, плотной водостойкостью слоёв дымчатого контура, в мягкости зацеловав Синти Бёрн, осмотрится к номеру по тесноте, вровень ширм панелей маркетри, телевикторинный зуд, от подзеркальника мусля запас купюр Бонапарта и Делакруа, тумбами забытых сквозь тайник, штрих её бюстгальтера, трусики Maidenform с полупустой бутылочкой гладью парфюма Classique, выдвинутый ретро-фильмоскоп, за клавиатурный блок, AlphaSmart Pro на пароле строки, табачный шлейф Capri от мадемуазель, взявшей портативный GV Eight, при экране видео миникассетой блокируя растр, внутри переснятых на фотоархив ультразвуковых телец плодов, трогая зародышей липкостью о трёхдюймовый дисплей, модель-репортёрша уйдёт сквозь mousseux, горлышком шампанского давя плач в неразрешимости, знобко поймав шелест ниш для белья, когда Арвадей, теребящий саше, комкая шифон сухих духов, щёлкнет выключателем лампочки, встроенной о шифоньер, у вешалки сняв механический вгиб, лямками спинных чернильных крыл, около напульсника, сжав изнутри пятерни два ремня, актёр с безрукавкой гранж-принта рок-звёзд, в рваных джинсах-трубах при кривой стоптанности шлёпанцев, молча покинет гостиничный хлам, закрыв без щелчка память ближней двери, Вивиан под электронный счёт разницы таксометра высыплет франками стопку монет, найдя в палисаднике лейку до клумб, вызнав у портье la chambre сестры, через коридорного и сортирующих мусор девиц, рассерженностью уточняя маршрут, возле бодикона с Tour Eiffel нервно расстегнув кожан, схватит близняшку, уткнувшаяся курносостью Синти под шею, давясь, будто бы растерянный зверёк, на предощущении, где-то у цепких ручонок теней, сминая бордовые розы Тассен, грубо обнимающая всхлип, около Perrier-Jouet, сев подоконником для tete-a-tete, неряшливо Виви оценит купаж ганкнутого пойла меркой люкс, дёрнув простыню с конца, лейкой замыв грим по мадемуазель, играющий тон кольеретки вина, через пустотелость Синти Бёрн выкормит чудовище, мимо своих оголённых ступней болтая HK USP Elite вскользь, матово о блистер затрещав антидепрессантами, слыша чушь Виви про цели Глэм-Силк, Тацита и башенных мофо-деляг, спазмом отрешённо сквозь прибой, жмуря выезд Блэксайда, за таратореньем юркой сестры, называвшей её сладкой хучи TV, под электровафельницу ниш грея кофеваркой сип, дамским нарядом к постели раскрыв гудронный приталенный брючный костюм, возле габбро шляпы-колесо, щупая вискозный борт, от канапе для модели швырнув лампасные джоггеры вместе с Right Guard, Синти, обстучав дезодорант, выцедит шампанское, гибко набросив косуху сестры, ютя тугоплавкий характер углом в роликовый длинный чемодан, встретившая Дэйкона, бритый советник-мулат растворит седан-репродукцию Chronos LX, дамам предлагая концепт-кар транспортом до пристани, взяв к навигации дебаркадер, стрит-артом шаблона Фернана Леже чиркая бульвары сквозь Марсель, планкой геометрии искусствоведческих первооснов, каютные хромистые катера, пляжами Де Лав, Корбьер, Фортен, в скальной пене берега, между кантонов тесня город-порт, закатной эмалью по грядам шоссе, Трэвор перестроит о мотив стереофонический автопроигрыватель для CD, платанами гложа каланки низин, цепью за смоковницы вдоль бухт, щурившие парусник, через понтонные сходни камней, близняшки заметят к дощатым бортам ветхий грузовик Robur Garant, спешно начиняемый об унитарный резерв запчастей, напротив шербурского судна ловя рыскающий глиссер-аквабайк, перед бурунами троп смерив двухпалубный дебаркадер, советник-мулат возле Chronos LX, даст команду сворке из бригад, выпустивший двух сестриц, ближе к MAG-7M1 Techno Arms, FAMAE PAF до Cruiser Mossberg 500, около Street Sweeper SWD, выдвинув наёмничьи самозарядные дробовики, тушуя надстройку платформы за склад, в круглых вело-линзах панк-теней хмуростью Кейд Эммермен выйдет от рампы для мадемуазель, расставивший приоритеты задач, из внешнеторговых звеньев служб экспорта Cord Industries, ширя квотированный промлимит, снабжавший мессию-амёбу к толпе, вдоль координаторов ролей мимо анархистских фур, с Трэвором следующий Легион, зовя репортёрш к турбовальной струе охристого Aerospatiale, сверивший подвесом груз, на вертолётных креплениях строп, обрядовостью разомкнёт фюзеляж, вглубь 315B SA, медленно подав ладонь, вышлет стрелка-риветхэда с FN, отправив сестриц кратким рейсом в Париж.
["Face Lift For The Rendez-Vous Lights", Paris 1999, Ladderstep #59, Patricia Kaas "Venus Des Abribus", Joe Cocker "Unchain My Heart", U-2 "Discotheque", Patricia Kaas "Les Mannequins D'Osier", Desireless "Elle Est Comme Les Toiles", Julie Pietri "Nouvelle Vie", US 3 "Cantaloop", Joe Cocker "Fever"]
Готовя фотокамеру о ракурс, нацеленностью вразрез Tour Saint-Jacques, прощупывавший глазомером столичные сумерки для оптимального расположения медиалиц, Доминик Жерико при дизайнерской фетровой шляпе на потный ду-рэг, вразнобой реквизитно отдаст лунноглазым близняшкам из плёнки цветистые конусные леденцы Astro Pops, между надобности осчастливить игрой язычков цифровые заказчицкие мониторы на всех точках спутниковой ретрансляции под тиражами журнала компании, выбрав Драконово Семя в кумиры частот, при линиях церковной глыбы сквера, франт Элистер Боу, разгладивший френч, облокотившись вдоль трости с рельефным навершьем крылатого змея, отрывисто перелистает буклет, замечающий вслух, что изделие одновременно нетронутая босяками под снос колокольня и дроболитейная башня в 170 футов, сощуренно кверху уставившись на оперённые евангелистские камни подсветкой фигур тетраморфа, пока для фотографа Синти и Виви Бёрн меркой селебрити через потоки туристов начнут мимо вспышек за блендой вертеться, позёрски облизывая Astro Pops, тасуя кадры, ментор-полемолог, сверявший дисплей, кивнёт Жерико, сухостью забраковав снимок мадемуазель, на котором видна двухюймовая разница правой и левой руки по длине от врождённых изъянов девицы с колечком в губе, по-хозяйски неряшливостью перегнав, точно кошек, двух стрингерш, протиснутых через E31 BMW Gran Turismo, захлопнувший дверцу, к блондированной густоте помпадура язвительно салютовав Tour Saint-Jacques, представителем директората он гибко займёт обтекаемый родстер-купе, в мелькании над сенсорным экраном, тревожа панель о климат-контроль, бегло просматривавший диагностику связей электроузлов, глянцевитым авто к зажиганию инициирует клапанный рокот V6, чертя урбанизированный сектор, до бизнес-громад района Дефанс, пиковой татуировкой глазницы на кромке салонного зеркала, Элистер, вкривь проползающей сажи ночным ворошением ламповых крапинок, дробно сведёт импозантностью контуры Buick Reatta среди штаб-квартир, опоясавший Мемориальную Арку шаблона хай-тэк, из фырчанья струи табаком врозь дворянских усов Доминика, отслеживая перед Magnavox двух репортёрш, игрой поверх котёнка тамагочи, внутри BMW E31, Вивиан Бёрн, переняв напряжённость от Синти шофёркой, узнает по модулям офисный комплекс, у автостоянки нашедшая профиль Dome Zero Фелиции среднемоторным игольчато-концептуальным спорткаром, от сглаженного перламутра Dodge Venom клишированной свежей прихотью руководителя фирмы, вплотную к жемчужному S1 Lightning его регулярной секьюрити, переходя за служебные комнаты деланно-опытной чувственности секса по телефону, среди боковых декораций отстроенного аппаратной площадкой рекламного видеоролика с броским участием фотомоделей-близняшек, ступенчатостью выпроваживая настоящих сотрудниц Cord Industries, телефонистками взятые под образец у парижского сервиса апартаментов, колл-гёрлс вдоль застёжек обмуслят к намасленно-стройным телам нефтяные ботфорты из латекса, полупрозрачные топы-бюстье, серебристые шортики, ультракороткие юбки и шейные чокеры для стриптизёрш, навстречу телезвёздам янки-леди, тень Кимберли Стайлс, держа PDW, размеченно сблизится дулом PAWS Mini от бурой приталенной гоночной куртки, давая команду селебрити вытряхнуть Kimel AP-9 возле Elite USP между клатчей, пускающая секс-туристок, за матовостью комплиментов, среди грассировки возвысивших дамские charm и jeunesse вкривь ухаживаний безансонца-атлета, Клеман Латур, целующий ручонки, наряженностью в костюм Hugo Boss, минимализмом поверх водолазки, при кедах дугой киноварного ранта, обнимет за плечики двух репортёрш через окрик Фелиции Ледуэлл, зовущей к себе парой мадемуазель, консультантша, выдёргивая компакт-диск изнутри ноутбука по зуду каретки, до нетерпеливости предупредит стрингерш не отвечать на сквозной поступающий вызов, поскольку возможны сомнения фирмы насчёт их Emotional Quotient, вторично занявшаяся портативным компьютером с перезагрузкой веб-сайтов о кабельный штекер, Тацит Колбил-Дэвис продюсером TV-реалити мимо лосьона для рук иронично подхватит близняшек, встречая недружеским чмоканьем в шейки одну и другую под сочностью губ, сквозь репутационные издержки, бульварщиной взбив таблоидный сор, крепче прижмёт возле Синти к фигуре мерцающий кэтсьют, показывая облачаться до записи, около туши Скрэтч-Биггерса Вивиан цепко заметит врозь кинопроцесса блуждавшего сосредоточенно Кевина Уорделла-Элверсона с полемологом Элом Боу, Путеукладчик усадит сестриц, отогнувший борт колледжной куртки, на пристальном взгляде конторских очков без оправы у взбитой причёски слик-бэк, отвлечённо тряхнёт перед ними запаянную микросхемную плату, назвав это синтезом выбора и червоточиной цифровизации будущего, разъясняя форматные сдвиги ток-шоу в пузырьковой обёрточной плёнке для внешнего рынка услуг под ресурс капиталовложений парижских элитных домов, где sensualite фотомоделей, пойдёт на биллборд к эфирам нон-стоп, заброшенные вглубь шеренги колл-гёрл при штативной черте объективов, кокетливой шалостью двадцатилетние медиалица из контаминации звуков ролей облюбуют Swatch Twinphone, о корпусный тон фиолетовой полупрозрачной пластмассы двоя амбушюры на переговорных устройствах по трубке и базе, внутри абонентских цепей блокиратора сменой канальных узлов, сквозь переадресацию запроса, для камер тесня Voice Changer штрихом, выше динамика сглаженностью искажавшие плавное обворожительное бормотание вскользь придыханий у вызовов, обе девицы уставятся на подготовку атлета Клемана Латура, пока бодибилдер-француз при бугристости вен дозой впрыснет брожение инъекционных стероидов, около Виви запивший густой протеиновой смесью в объёмном стакане таблетки виагры, начав отжимания перед моделью, которая вслед попытается от электронного текстового переводчика интерпретировать флиртом жаргон безансонца как донный процесс огневого бурения при керосиновой штанге, сестрицы, напротив берущие э..стази мимо ладони Реймона Годара, тягуче разделят о вдох ингаляторный ..опперс, оглядывая молодые прогибы дразнящей гамбийки в стриптизном боа из купюрного шелеста франков, у загримированного вагинита шаржирующей нимфоманию к бурному сатириазу месье, Симона Фурнерон, гуляя топлесс, щекоткой обдаст носы телезвёзд, между вихляния шлейфа банкнот, Синти Бёрн углубится в поток мельтешения порноактрис-авиньонок за ломкие абрисы фетровых шляп наравне обнажённости дам, греясь афтами губ вдоль ошейников медиалиц, шамберийки, сновавшие туфельками на платформе, истратят запас лубрикантов от сетчатых нитей бюстье по сдвиганию вектора Steadycam, выправивший контражур, Доминик центровым оператором для эротических сцен окаймит Виви Бёрн секс-туристкой, запрыгивавшей на прибор ирритированного субъекта, поверх груды анаболических ссадин Клемана Латура скатавшая бланжевое миниплатье вкривь погнутостей Tour Eiffel ниже дамской косухи, терявшаяся через допинг рывков, янки-леди начнёт коитальное шастанье бёдер, визжа о проспектно растянутый контрацептив, у сброшенной оплётки босоножек, толчками подбив узорный анклет, нежно-серебряной вязью над кольцами пальчиков ног, изминавший по мадемуазель бодикон, загорелый атлет-безансонец продолжит качать над собой Виви Бёрн, вверх сжиманий абдуктор-аддуктор при дёрганости кровотока стероидных мышц, отражая процесс развлекательного содержания к телевещательной сетке, для спутниковых параллелей антенн, забытый луч сигнала поворота, к дуге BMW E31, срежет морганием пригородные окраины между стрит-арта пустот угловых зданий конструктивизма, нетрезвостью сёстры-близняшки вдвоём постараются автодорожной разметкой сдержать обороты купе Gran Turismo, на переключение станций в мотиве U-2, до рассыпанной пепельницы за катавшийся около туфелек медной головкой спирали прикуриватель, огибающие лимузин-внедорожник из хромистого SUV Monteverdi, они распихают молчащие скутеры от заграждений промышленной зоны, у клатча выискивая глянцевитые флаеры пропуска, обе смешками нырнувшие через раствор, попадая сквозь гам на заброшенный склад многолюдных вибраций скопления четырёхъярусных граней платформ рейв-танцпола, среди нагнетаемых стробоскопически, лазерных волн темноты, диджеи кверху микшерного пульта, затискивая даб-техно в сет-лист, между порядковой линии треков заставят под отзвуки дрыгаться сотни позёрски метавшихся контуров из духоты вечеринки, вбирающей Синти и Виви питательно-губчатой массой у рявкающих электронных мембран, дисплеями чертя татуировки, парфорсы и лак шипов о начёс, дамские радужные ирокезы, неоновый слой макияжа вкось пирсинга на огрубелой игре поцелуев лабреток, задрав перед рейвершей топ ультра-мини, в кислотных штрихах психоделики рванью футболок под символами биохазард, шурша из объятий до стрижки мохок, углублявшийся пот мимо сетчатых дырок нейлона у бёдер, винила штанин и сапожек на шпильках, бликующих от цифрового экрана, вразрез иностранного очарования двух янки-леди при скомканном внутрипарижском турне, занявшись изрыганием таблеток, подмытых спиртным вкривь мадемуазель, стрингерши перемарают собой на гудронном течении Сену, визитом и рвотой почтив 38-футовую Леди Либерти между ветвистой аллеи сторон Ile Aux Cygnes, к щелям подсветки Эйфелевой Башни, торчащей среди бесформенных крон, Виви, пытавшаяся наобум пересилить икоту, заметит громадного техно-шута Йорка Молтри, сближавшегося от черты пьедестала, уже без ходульных штанов, заменённых армейскими, ниже проклёпанных наручней вёртко прихватывая лунноглазых девиц, Кенотаф терпеливо задавит обеих мордашками около плит, из косухи толкавшейся Синтии, пережимая коленом, доставший ключи BMW, напомнит вскользь, что паства анархистов, искавшая в них прямой образец, мерой зеркал Генеральства Драконова, дважды останется разочарована полной несхожестью милых отродий с масштабами Пикового Короля, здоровила, испачканный сажевым гримом, в рывке напряжёт бычью шею, картинно швырнув от границ Лебединого Острова на полупьяно-мятежной борьбе репортёрш, озорным бултыханием возле речного трамвайчика, плавно зажёгший сигару к ночной густоте фонарей, Молтри сплюнет навстречу игольчатой статуе, двигаясь посвистом вдоль золотистой эмали свечения фермовых дуг стержневой Tour Eiffel, ворчливо намывавшие друг друга, за губчатый плеск у нежных грудей, фотомодели поднимутся, бегло обмакивая струи мимо точёных фигур до махристой каймы полотенец, из мягкости ароматической соли над капельками верениц мозаичной отделки Emaux De Briare через ванную комнату, шлёпая пяточками вглубь отельного номера, гладкостью ниже чехлов Синти вытянет о подлокотник тахты заказные вечерние платья из штемпельных проб телемаркета, ближе к подаренному фиолетовому аппарату Swatch Twinphone за бережным треском пакетиков MDMA, от AlphaSmart Pro вклеивая брифинг, для прессы к локтям столичных контор, выборочной перегрузкой у штекера спешно доставленного Macintoch экранируя файлы при лазерных дисках, защёлкнет в пластмассовый кейс автономную клавиатуру, ложась рядом с попкой нервозно дремавшей сестры, экскурсией по Эйфелевой Башне, двойняшки возьмут билеты наверх, к тысячефутовой грации около южного входа, у ярусов нетерпеливостью ёрзая мимо зевак до буфета с шампанским, на лифтовой тяге сдвигаясь к отметке трёхсот тридцати ярдов, щёлканьем при Instamatic тасующие смотровые платформы внутри Dame De Fer под лущившейся бронзовой краской, селебрити Вивиан, между туристских осаленно-потных раскормленных спин, затеняя похмельные веки решётчато-белой границей очков-жалюзи, над мигренью у Синти потребует из толчеи не кадрировать вспышкой её герпес губок, старательно отретушированный мутью алой помады, о привкус тугой абрикосовой жвачки бездумно сканируя, точно бы вдоль ротозейства гостей, панораму французской столицы в бурчании, смехе, рыгании, швырканье и ковырянье ноздрей, при телеретрансляторах каркаса, вернувшиеся устроить пикник, сёстры-близняшки расстелют отельное скатанное полотенце, лужайкой на Марсовом Поле, от сумки Louis Vuitton под колоссальностью арочных сводов опор Tour Eiffel вынимая бутылкой эльзасское десятилетнее, кремовые профитроли, десертно-ребристый набор канеле, посреди хруста двух сладкоежек вглубь кексовой нежности за карамелью, птифур и мадлен, с газетно-трикотажным принтом блузки, штрих Синтии Бёрн, оправив деним, бегло стряхнёт возле джинсовых шортиков липнущие между бёдрами крошки, разглядывая в неслезавшей ухмылке обвод Виви, томно дополненный матовостью шляпы флоппи, к лиловым полоскам вдоль топика, у замечания стрингерши, выряженной, как совсем уже дура, в ответ принимая обсахаренный шквал из выпечки, наискось посланный звяканьем жил серебристых браслеток второй янки-леди, разбалованно за охраной проклёпанного долговязого Армора Солберга, ждущего перед Nissan Mistral R20, с кожаной штопкой жилетно-шипастых плеч и нефтяным ирокезом, девицы заменой E31 Gran Turismo извилисто выведут на магистраль TWS Quasar, полузакрытой моделью наклонного палевого мотоцикла при блоке Reliant, сцепившись в обнимку из плавности крена по акселераторной рези сквозь шоппинг-вояж, дугой бистро, кофеен и пекарен, сновавшие вдоль пассажных фигур, медиалица займутся терзанием клерков, о лейблы дотошностью перебирая сверкавшие блузки и топы валанского шёлка, поверх акцентируя оттиск изящества талий шныряющих дам, застегнув CD-плеер над узостью клатча, при фырканье струями Vogue, среди обслуги Города Платанов, держа мотоцикл чертой авеню, около велосипедных стоянок, элитных ландо и бликующих кабриолетов, объёмностью взгрев задний люминесцентный сигнал TWS Quasar, стрингерши Бёрн от проспекта взобьют 4-поршневой рядный двигатель на 850 кубодюймов о такты, минуя фасадный контраст неоклассики при модернистских высотках, затёртых литой небоскрёбной громоздкостью Tour Montparnasse, грунтующей мансардные оконца, лепниной витья о юбки углов, к солнечной пене на кровлях природного шифера до облицовки рельефностью известняка между кованных переплетений балконов, дуэт репортёрш обмусолит к подставкам на устье Les Champs-Elysеes ювелирный бутик авиньонцев при тесных витринах Dior и Chanel, от площади Конкорд взболтав пакеты, за джинсами-гранж, бюстье и шабли, рыскавшие под извилистым сопровождением шин турбодизельного внедорожника, где риветхэд Обелиск, надвигая о шлакобетонную длинную рожу зеркальные визоры, чтобы таламусом не повредиться, начнёт утрамбовывать шорох товаров среди верещания мадемуазель через короткобазный 3-дверный Nissan Mistral, глухо закидывая, будто кипой мешков для цемента, пока телезвёзды сбегут к расположенному изнутри погребка brasserie, мимо творческой публики с радостным простоотродьем заказывая блюдо дня возле грифельных досок, притягивая ближе панк-анархиста мясными закусками, пивом и луковым супом, в декоре немытых зеркал ар-нуво перед авангардистской мозаикой ретро вдоль тисса обшивки диванов, заметившие появление над высотой окон радужного обтекаемого силуэта Mercedes Contender XG, тюнингованного ателье в профиль Status & Class, мадам Клотильда Холлиншейд при сёстрах, ладонью зовя Эргану к себе, между туристской волны фотокамер почтит смотровую террасу над Площадью Шарля Де Голля присутствием, от иностранных гостей увенчав Триумфальную Арку эмалью фейслифтинга выскобленной безупречности, мягко возьмёт органайзер у тонких колец ассистирующей Джинджер Логан, диктуя отрывистый адрес в набор Motorola StarTAC Синти Бёрн, hotel particulier, часы журфикса, прощупывая слой герпесных губ, около Виви, сощуренная привередливостью, атташе-виктимолог салфеткой поверх оботрёт след ногтей, поднимая край белых очков-жалюзи надо лбом янки-леди, скептически взглядом окинувшая до Ле Шанз-Элизе лунноглазых девиц из шаблонности полушалавистых мерок селебрити, пробников-спутниц внутри коммерсантских забав, недотравленного через трипперный зуд секс-эскорта, жующих рулончиком Fruit By The Foot, ставку делая крепче на Синтию, мимо каскадной волнистой причёски, она невзначай для сестриц обозначит вопрос, к impeccabilite двух фигуранток, спешащих в колл-гёрл под эструс желёз, высшему обществу за основной прейскурант откровенно начнёт импонировать их непосредственность, что может сделаться пропуском фотомоделей на люксовые вечеринки с адгезией неких заплывших сиятельств подряд адюльтера, отбрасывая вне истеблишмента сифиломы и языковые эксцессы газетчицких прихотей вкруг стержневой благосклонности для телезвёзд блудуарной парюры над страстью телес, без дактилоскопии и обмеров, похлопывая о личики вскользь, автодозвоном из Chronos LX Трэвор Дэйкон свернёт за металл вензелей у ажурных оград мимо трассы, аллеей каштанов среди постаментной шлифовки базальта скульптур, на толчёном ковре черепицы линуя двор частного особняка U-образной фактуры, подряд белизны молодых лепестков зантедеский плантбанда, от вычурности крыльевых трещин эркеров, Блэксайд осмотрит широкий фасад Belle Epoque, различающий люксовый Rolls-Royce Camargue, до тембра Alfa Romeo Proteo, двухместным купе на светский заказ, ролью шофёра советник-мулат в чёрной поло-рубашке и буннет-каскетке учтивостью вытряхнет из концепт-кара по дамам вечерние платья с косухами, броские шпильки и тесные сумочки, жестом давая понять, где их наскоро примет зажиточный класс, отстранившись цветочным партером куртин до жемчужной каймы орхидей, в hotel particulier магнитной картой, впускаемые на отзвуках слуг, пальчиками у галтелей фигурных перил знаменитости премиум-телереалити фирмы Cord Industries вытянут между секьюрити, вооружённых LaFrance M14-K при кобурном штрихе длинноствольных Glock 24, спортивный HK Elite за штурмовой пистолет Mini Kimel, оставившие кожаны, под эклектикой из ультрамодного через навивы глубокого ретро, лепниной бугорчатости алебастра оглядывая высоту потолочной гортани бликующих люстр по сгущавшимся сумеркам, от череды махагониевых желобков гарнитура звериностью декоративной интарсии, обе девицы проследуют у анфиладного шарма надушенных комнат с двустворчатой плавностью эгломизе при дверях сквозь гостиную, встреченные за литой плексиглас арт-дизайна вперёд сухоцветов о тёмные вазы Реймоном Годаром напротив Клемана Латура, открывшего экстравагантный узорный сервант, наполненный фужерной толчеёй, лафитниками с графинной резьбой, строем бокалов и пепельниц для респектабельного окружения, стрингершам вскользь подающий ладони, двойник Марка Нофлера в ало-смолистой концертной рубашке предложит места у журнального столика, пробно овальной бутылкой раскупорив El Espolon от Campari, селебрити Виви, игравшаяся с перьевой щёткой для обметания пыли, точёностью примет оттенки ухаживаний безансонца, среди фешенебельных волн драпировок, на зыби свечения матовых бра вдоль атлантов и кариатид, луч горлышка Martell из комплиментов, огладит стекло коньячной струёй, через нарбоннскую виноторговлю расширенным ассортиментом давая понять, что у выбора розничных самостей каждая мадемуазель парангон, бодибилдер-француз разъяснит сурдопедагогической техникой принцип условности знаков для первых стараний в комфортном соитии, адресностью позволяющих гостьям верней присношаться друг к другу, когда репортёрши, юля сигаретой Eclipse у табачных витков Du Maurier, элегантностью до травертиновых граней камина затушат флиртующий дым, распустив бодиконы на стройности чувственных тел, оставляя комплект Givenchy возле Maidenform, цепью звучания тонкости шпилек о рупор акцентом паркета, сдвигаясь при мороке яминой длинных зеркал в золотистом багете за поданные руки двух терпеливых месье, до психостимуляторов инъекций, вводящих с..идбол на шприцевый скос, под оголённостью стрингерши-фотомодели мгновенно утонут среди наркотических ласк эйфории, вдоль чокеров жемчуга из колыханий гранд-дам, где опрятностью клейких волос полунеандертальцы начнут обнажённо бичами пороть их сиятельство между завивов мотаний колье Harry Winston, глотая мужской огрубелый парфюм Boucheron, телезвёзды вберут прижимавшиеся энантемы французской любовью, у плавно колеблемого реостатного света глубин амплитуд влажно переплетающейся экзекуции, мимо гардин об экран тепловизора шиферно-ализариновой гаммы на крупнокалиберной выставленной Freshour Pauza P-50 BMG, объёмностью поверх мансардных юбок, за эркерами держа видикон, перед свиванием глистообразных узлов, где не станут взывать к Нему сердцем, лишь примутся гуще вопить, содрогавшиеся на искомканных ложах своих, пригибая Драконово Семя по рявканью меток разлезшегося онейроида, ниже подспудных бренчаний ключами от бездны, ловящие звучностью аккордеон долговязой гамбийки в искрящемся платье шифона маренго, при контурах трилби и саже велюровой тройки Жозефа Биссона, секьюрити через магнитный сигнал плотной карты у линий разъёма позволят войти шансонье с африканской кружащейся спутницей в бархате клавиш, порогово не успевая достать о кобуры Glock 24, когда исполнитель вкось пятизарядного S&W Bodyguard M49 на запахе струй револьверным глушителем высверлит челюсти хриплого клацанья телохранителей, мимо шептала взбивающий скрытый курок, следом анфиладно-мглистых комнат, вводя за собой пульс техно-шута, сверху расщёлкнувшего алюминий футляров, кустисто взъерошенный о переливы железа колец вдоль ушей, здоровила панк-рокер ударом небрежно шнурованных берцев прорубит слоисто-бесформенное ворошение спальни, швырнув знаменитостям парой винтовки на унификации гильз, исподлобья разглядывавший, как внутри помрачнения две обнажённых теряющихся секс-туристки зажмут разрывную подачу .223-м калибром у воплей бугристости светского общества, чиркая в артериальные брызги обои узорного шёлка и простыни грудой постели King Size, наружу разрастающейся бурей, от сипа мембран глушителями, к полупрозрачности вогнанного магазина за липкую дрожь перемаранного кулачка над скобой-рукоятью, давившая автоматический гвалт сингапурской SAR-21 CIS, Виви Бёрн отстранится лопатками возле блистания профиля Синти у вспышек тайваньской XT-68, газоотводной системой напора уродующей экзекуторов с плётками, опустошая нервозностью искр штурмовые винтовки булл-пап от глянцованной семенем, ударопрочной пластмассы, за дымчатый шлейф многокамерной хмарью насадок, шатавшиеся янки-леди по трупам издёрганного культуриста Латура и взрезанного музыканта Годара, прижмутся к Жозефу Биссону, отдавшему фотомоделям вечерние скорченные мини-платья в его пятерне, рядом с ласковостью пальцев мадемуазель Фурнерон, щепетильно заклеивавшей лейкопластырем ссадины после бича на измученной попке селебрити Вивиан, медленно взяв орхидеи над лаком рояля, старающейся не упасть хваткой врозь этажерки, напротив рельефа бюро, Синти Бёрн, закурив неодетой, прощупает волосы, гладко босыми ступнями шурша о толчёный ковёр черепицы, скоблящая между ворот полуночной замытостью город Пиаф.
["Face Lift For The Rendez-Vous Lights", Bouches-Du-Rhone 1999, Ladderstep #60, Sylvie Vartan "Jamais De Ta Vie", Billy Idol "Tomorrow People", Leonard Coen "Waiting For The Miracle"]
Цепляя слой глины в заезде-MX, шершавостью големов, из посвиста зрителей, от камер сгорания, разодрав потёки солнечного утра перескоком ощетиненно-ребристых шин бесфарного Yamaha над искусственным трамплином грунтовых петляний загородной трассы для всхолмлённого участка между южным редколесьем трепетания оливковых деревьев, параллелью за увал кросс-мотоциклы сборки Honda и Suzuki, вглубь качаний доработанных подвесок, разворотами пройдут колейный мост у перегибов закольцованного сектора, давя моноамортизатором гул, при ветре кустарника, о сельские домики, пестревшие трубами, выжимая рукоятки газа клапанной подачей сквозь двухтактные моторы водяного охлаждения, кордуровые шкуры с баллистическим нейлоном за наплечные щитки спортсменов дробно промелькнут вдоль сбитых наскоро трибун, у бликования окраски неизгаженных частей полуоткрытых шлемов, пеной клякс на модульные маски и защитные очки, среди гостей при сателлитах фирмы, в колледжной свободной куртке, двигаясь биноклем об участников, месье Путеукладчик делегирует наёмницей кортежа тренированную Кимберли приглядывать бесшумно за его progeniture, где младший Гарленд Уорделл-Элверсон и рядом старший Мэйджор Уорделл-Элверсон, ловящие отвесно подзатыльники у средней милой Шэрин Уорделл-Элверсон, обряженные модой техно-гранж в психоделические шорты с парой тёмных рок-футболок, станут гуще приставать к насадке фотоаппарата Доминика Жерико, из увлечённого скопления фильтрующего кадрами эндуро за шиканой от гряды пересечённой рыхлой местности, язвя Буш-Дю-Рон грязью тона шампань, с нагорья канавами, изрезав отлогий склон, при рощах смоковницы, гложа звёздочки системы передач, Husqvarna вынырнет, разбрасывая комья у спицованных колёс до облегчённой рамы блоком перегретого шипения сквозь поршни силового агрегата KTM, от генератора стараясь не заглохнуть по излому луговин вдоль ограждений MotoX, на узловой подаче топлива, грунтуя полуторамильный маршрут, из впрыска стесав рубеж завышенной мощностью, в разгон скрежетания, передатчиком у трещин следа помповой картечи вызывая Латарьет, Жюли Урбен второй амьенской командиршей для налётов Контанжан Франсе, шофёрке-руандийке проревёт брать щебневую ветку между кривизны автодороги к деревушкам, зацепив чертой удара Citroen XM о выгнувшийся спойлер Lancia Zero Thirty Seven, хрипом дёргая баланс пятиступенчатой трансмиссии на штоке, из раллийного двухместного купе мадемуазель отладит шарканье Beretta SC-70, винтовкой кромсая Nissan 100 NX, при аэрографии узоров эротики держась над оврагами, в оттисках спидометра шлифуя мавританские огрузшие мосты, верзила самбо за снование Ле Дам Де Фер направит автоматикой FAMAE PAF, грассируя дразнящимися пулями о ёрзавший спортбайк Foale Quantum 2, под сколотый вираж Cagiva Freccia 125 C9, у сближения турбированной ретуши седана риветхэдов на просвете электрического люка с выдвигающимся угольно-ворсистой теснотой мохока абрисом, от Irmscher Calibra ствол Mossberg 500, изрубит напульсники, за шестипатронный срез ружейного голоса, наравне Dodge Stealth R/T при чернокожем дылде, тугостью сквозь гидроусилитель извертевшем полноприводный спортбэк, минуя веерные рафии до сельской пасторали дребезжания гостиниц и закусочных, сбривая на скольжении врозь листьев топиарий кустовых собак лужайки под клаксонный вой Robur Garant, от лязга Saab 96L, Сандрин Латарьет, мотнув, цветистостью чёлку вбок, с цепочкой на личике, углубляющая гильзы вдоль приёмного оконца по Marocchi Sixty Four Attack, ответит через рацию Жюли Урбен, взяв местом назначения французские коттеджи опоясков бурых каменных оград, верденка с мушкой нежной ямочки скулы, поверх дуги антикрыла уловит стаей киберпанков за смолистым гримом рокерской оравы, группируя штурмовой огонь HK-53 MIC в интервалах под компактный барабанный SWD Street Sweeper, корча пики гребней техно-сброда вровень Buell S2 Thunderbolt, к потокам расчертив эндуро-туринг Honda Africa V2, на ворошении коротких дрэдов рекрута, хардтоп Mitsubishi Colt Galant уйдёт, подняв струи гравия, в занос между выстрелов, рычажной нервозностью, конголезец, обогнув мотоциклиста-шамберийца, наугад истормошит самозарядный девятимиллиметровый карабин PAWS ZX 6, о стеклопластиковый корпус Bugre Buggy до виниловых сидений, узнавая вкривь платанов силуэт короткобазного Nissan R20 Mistral, где жующий сигариллу Армор Солберг пережмёт ресурс турбированных камер внедорожника, сшибающий наёмников Урбен и Латарьет, под обороты шин Michelin дробя среди комбинезонов позвоночники, Жюли отличит из 037-й, дуэт незнакомых ей двойняшек над формами концепного профиля, серебристой репликацией Suzuki Falcorustyco с мотором на пять сотен кубодюймов за гидравликой крутящего момента, Синти Бёрн придавит вскользь упор MAG Techno Arms, по дыму контрруления сдержавшей рукоятку Виви, около пальбы мадемуазель Урбен, заметив, как обрызгает салон раллийной Lancia Coupe шофёрка-руандийка, перехватывая тягу колеса, ализариновым каре нырнёт в колени трупа дамы, навалившись у педали тормозного стона дисков, по террасе размозжив цветочный строй из кадок, мимо револьверного прикрытия Сандрин вверху Dodge Stealth R/T, она ползком оставит сквозь пробой незаглушённое авто, переманив к себе девиц в гудронных куртках над бурьяном палисадника, тесня CD Europe Marocchi цевьём, верденка отправит залп, до взмыленной россыпи бутонов гибискуса, наравне пластмассы уличных, исколотых металлом кресел, возле двухэтажного коттеджа с черепичной плоской крышей разнося замок под щепки боевым дробовиком, предупреждая сквозь GE-сигнал Жюли не шинковать огнём раствор, кошачьей стройностью о гоночный тугой комбинезон, держа экстрактором вбок .357-й, наёмница Les Dames De Fer спокойно подготовит Маньюрин, когда двойняшки Бёрн в кевларовых жилетах под косухи, вровень мушек изглодают напряжённостью бетонную уступчатую кладку стен природного обтёсанного камня с блёкло-палевой окраской, до трельяжного плюща у рифлей лаковых оконных ставен, гарканье винтовочных зарядов над беседкой через мутно шелестящие смоковницы, лампасные джоггеры Синти двором, при юрканье Вивиан, фигурностью джинсов-клёш, следя от калитки вверх, эдельвейсы и венерин башмачок среди вазонов, истолчённые блуждавшей SC-70 Урбен за кроны, стрингерша вдоль Kimel Mini густо измолотит этажерку, отогнав Сандрин компактным AT-9 Feather Industries, у вдавлин MAG-7M1 Techno Arms, на помповом шарканье, из пальчиков Синтии, мелькая ступенями, через ругань, штурмовой Beretta к трапецеидальной раме выжав трёхпатронную отсечку, показавшись незастёгнутой спорт-курткой оверсайз при капюшоне, в голубых велосипедках эластана, до границ перил, Жюли автоматическим ружьём окатит чёрные метнувшиеся кеды репортёрши, на оконченном резерве тишиной от поворотного затвора вынимая длинноствольный Automag IV, собранный Arcadia Machine & Tools, к нагару продолжающая бить по янки-леди с опустелым африканским УСМ дробовика, изрешетив трельяж среди фотообоев о листы примитивистской ретро-техники Леже, длинноволосая модель переползёт вкривь ширмы над половиком, сверля французского настольного откормленного рэстлера Андрэ Гиганта чопорно-резиновой скульптурой мимо шкафа зыбью вешалок, мусоля двухрядный Elite USP, столкнув трафарет Урбен до замкнутой выемки гладильной доской стены, вровень клинча унисонно расточающие гильзы, Синти выпадет с амьенкой через отсверки гортанно-коридорной перестрелки Manurhin и AT-9 Feather Industries, на кухне разломав о ядовито-киноварный тон каре литую вафельницу, стрингерша, зверея, под костяшки разворотит контур личика Жюли, в обхват запутавшись у лайкры бёдер сквозь велосипедки удушающим приёмом, из напора глубже чувствуя беспалые бойцовские перчатки о разрыв губы, подняв электрический нож Moulinex, отвесностью Синтиа коленом вотрёт Урбен под гладкие джоггеры, молчаливо перепиливая горло за включённую подачу батареек у ребристого плутающего лезвия механикой устройства, заполняя капюшон венозной жижей, проливавшейся на матовый цветочный кафель, Вивиан расслышит отстранённое зудение вдоль грохота Marocchi CD Europe Латарьет, пока теснящаяся около проёма, худощавая верденка с длинной чёлкой из лилово-антрацитных прядей, высвободив наскоро массивный револьвер для барабанного держателя, запутанно не дёрнется от свиста у прихожей, где расклёпанный, гребенчато-иглистый Армор Солберг подведёт к ней гладкоствольное булл-пап ружьё, вдавив модуль Pancor Jackhammer волной кассетного рыканья, по срезу надульника в рубцах поршневым кольцом, изрыгающего 70 картечин о траншейное зияние наёмницы Les Dames De Fer, мотая AT-9, Виви Бёрн поймает наискось ладонью рассечённую губой мордашку Синтии, обгвазданной слипанием от клякс чужой аорты, начинающая жадностью поспешно исцеловывать, захлопнувшая дверь при Обелиске возле смрада компенсатора, граня IBM Simon блоком значков, на сенсорной плоскости гуляющий стилусом вдоль коммуникатора, в блёкло-алой водолазке под линейчатый костюм Brioni, Кевин Уорделл-Элверсон задвинет сверху кончиком антенну, до манжеты открывая водостойкие часы Black Coral между золочения графитовой оправы, наблюдавший ожиданием сквозь высвеченный точечными капельками бра, слоисто-кобальтовый мглистый зал в поток иллюминирующих донных флабеллин и каронелл, морскими слизнями утюживших аквариумный грот, из ворошения подачей трубок струй мелкодисперсных пузырьков, сцифомедузы филигранью ловчих нитей выше юбок многоцветья голожаберных моллюсков под узорной амальгамой переливчатого дёгтя, в ресторане, забронированном и забронированном на вечер для троих гостей, без внешней толчеи гарсонов около случайного знакомого, марселец-помощник шеф-повара вскользь очертится с блюдами, держа галантин о фарш, залитый ко специям, бритый наголо, тщедушный, нахлобучивший подогнутостью кухонный колпак, он, убирая при салфетках отвлечённо суп-пюре, добавит мидии под луковым бульоном с провансальской тушью пряностей, у кипы сортовых махровых роз бордо Le Rouge Et Le Noir, заметив топик на бретельках Виви Бёрн, лилово-белыми полосками до ссадин и височных швов под стрижкой she-wolf, около газетной блузки Синти, приминающей ногтями лейкопластырь над разбухшим краем рта, не нарушая тон беседы rendez-vous, когда плечистый управленец обходительно рычажной сталью штопора откупорит ришбур и шамбертен для каждой дамы в несогласии рецепторно-телесных предпочтений, гемеллологом тасуя ресторанные фужеры, Кевин высмотрит от узкой сцены перед микрофоном силуэт Биссона под аккордионные навивы африканки-парижанки, за коралловой грядой полипов через анемоны щелевидной пастью с венчиками щупалец, к ближайшему отпуску стрингерш втесав платформенный менеджмент, на брифинге служащих пресс-центра компании, оттеняя абстиненцию вдоль жестов янки-леди после нарковечеринок, о товарно-маргинальную фактуру секонд-хэнда между выставочных линий оружейной кассы телемагазинов при шеренге дам высокой теплоёмкости, напомнив, что вскоре за сном Roi De Pique, он будет под видимость обязан созвать гоньбу из первых борзятников, с невозможностью изгладить устранение мессии, как ночной заретушированный фирмой инцидент внутри hotel particulier, взвихривший рейтинги, особенно учитывая их разрекламированный секс по телефону, до пропажи из трамбованной колоды за сукно месье Латура и Годара, Уорделл-Элверсон шепнёт нести помощнику-марсельцу надлежащее, оставив при бутонах запечённый аромат хрустящих лодочек-наветт, близняшки вдумчиво следящие об иссиня-смолистый фон стекла по шевелению физалии чернильно-ядовитым пузырём резервуара, между бусинок на створах королевских гребешков с глубоководными актиниями, будто бы прощупают скоблящийся ответ, сосредоточившись беззвучно друг на друге, позади иллюминаторных оконец, у блужданий поварской колпак француза возвратится, сервируя от подноса длиннозубые узлы идиакантов, мутно-ваксенной печатью челюстей глянцовки стомиевых, плавно отдалившийся, заводчиком для Тилламука в щелчок, резьбой Уорделл-Элверсон Драконову Семени раскроет шкатулку пик, демонстрируя на мягкости подкладки ржавый сколок от лопаты, черепки старинной глиняной облезлой маски леди и тяжёлый кукри Бёрна, перепачканный вдоль обуха темневшей бурой коркой, объяснив, что разрушитель мира станет изнутри телеканальной суеты проблемой верхнего порядка, если кто-то не придавит у капкана зверя, напрочно издохшего в делирии, среди глухих привычек и потребностей, сжирающего рядом всё съедобное, взрывающего дном воспламеняемое, дёргающего в узлах подспудное, от звяканий через кувертный набор, сестрицы прижмутся вскользь изгибами пальчиков, мусоля решение.
["Bibabo Bugaboo", Wyoming 1949, Ladderstep #61, Vaughn Monroe "Someday", Sammy Kaye "The Old Lamp Lighter", Gordon Jenkins "Don't Cry Joe"]
Каламазуанца-терцерона предел, гортанно изветвляющий мотивы, о ленточную штепсельную бритву микрофона, вровень RCA 44 звенел, сквозь дансинг многолюдно-ресторанной, сентябрьской тьмы вечерних туалетов по фасону воински-приталенного кроя фигур, нездешний профиль бенефицианта, аккорды сжал в напор локомотивного тифона, ниже концертмейстерской причуды за шнур, истряс четырёхъярдовые окна, всплошную каннелюр среди пилястровых акантов, Тэрранс-Хайрэм Бёрн эстрадной чуши певцом, от морды неопраданно-широкой мясисто volontiers, tres volontiers корёжил шлягер, бархатной чудовищностью под образцом грудных тембрально-плотских наслаждений, махонистые брюки при кулисках, шаг стиляги, ватными плечищами взбив смокинг чужой, корсетно псевдоталией ко сцене, давил непоместительное брюхо филиппинец, в дёгте сердцевидной шевелюры лепной, готовый вшей загрызть подряд мигреней, пробор укладки чуя кремом, точно бы на глине, брошь воротничка об исполнительский грим, коньячного топаза кабошоном сверкала при ансамбле алой циннии петлицы, щерясь, enchante de vous voir, под нажим, сын Сэлема шатлен манжетой дёрнул, крахмальной за дублет репертуарных композиций, через лесопарка репродуктор аллей, ладони камертоном, что прибором, наколотой креветку по-танцмейстерски болтавший Номеру Девятому в кущенье гостей, миледи Фрэнчи с Ухом Портативным, колясочного люэсника жесты патронатом кресельно водила за двоих под слоуфокс, ревматик-миазматик пастью жухлой мосластой рожи, бряцая вставными челюстями, въедчиво гнусавил, осмеяв парадокс, опорой спиц чертясь для благоверной, забавя состоятельную публику ролями, Вардемена фабренная сажа волос, кривила престарелую манеру победно нафталиновыми шариками гадить, спинномозговой сухоткой в ритме колёс, шурша за Бугабу при доме Корда звериным талисманом от понтёров на раскладе, светский раут взрезал отвощённый паркет струной костюмно-гангстерского сорта, до Рэмбрандта Шестого у банкетки прирояльной, густо запомаженный начёс о секстет valet de chambre, следя по инвалиду, кренил вверху, раздавшийся с годами торакально, шишка головёнки отчего уж совсем казалась измельчавше-несолидной, для фрачной безразмерной тройки, Олли Наковальня, юный толстолобый культуристский резерв, хлопки дыряволапого владельца шести радиостанций, возле Юджина зеркально Палмерстон, в ладоши бьющий, мимо портьер, наряд Симоны Хэберлер, к поддельной улыбочке слащавой на мордашке ветеранки, резвой авиаторши, которой ущерб составил два тейсацу и сен-токи, среди японской армии от милой иностранки, бауэром хвостатым врозь торпед наблюдал тапёр из Батон-Руж неподалёку, ширм Walther PPK футлярный вес короткоствольный, сплетничанье мисси Уорделл-Элверсон звал Вёрджилиус при брата монументе, наваянном в папье-маше стоймя потехой только, ряженным за ольстер, полумглой от вихров, с подливкой на копны антаблементе сотейничка мерцавшего, сквозь дансинг-холл отеля, привилегированного класса столпов гранились вширь набивки экземпляры, к суфле, кюве, соте, моссе, безе, биде поспели, электрифицированных купольных люстр, в хрустальном позументе инвентарном, сияющая бронза над обслугой кавалеров, сплошь благоуханием, что праздничный куст, оттенки финансистов, консультантов, промышленников, банковских дельцов, штаб-офицеров, около чугунных фонарей Гесперид, по комканому сборищу из франтов, пещерные нимвроды освещали зал с кронштейнов, избранного общества струя колорит, шиншиллы палантинами до норки горжеточной у спутниц-манекенщиц галерейных, брют киноартисток от углов суаре, изгибы перехватов к оговоркам, французский койф, навитый целиком жемчужной вязью, кремово венчал маркизы габбро каре, с парюрой шейный чокер за браслетки, сметливостью что впрыгнуть изловчилась на матрасе люксового номера в литой мезальянс, поймавши Тэрри-Хайрэма, кокетки, Своп Венди и Симона, Мисси Вальп и Метлохвостка, сняли филиппинца о лучей консонанс, бесцветным полароидом, всучивши портрет на моментальной фотокарточке вглубь лоска, шум ватерклозетный перед ночью гардин, смеситель нержавейки тормошил, отчищенным фаянсом в амплуа искал пророка, возле шифоньерки переменой штанин, под отзвук чемодана-гардероба, эстрадный между глянцевым чехлом оставив смокинг, частный безбилетный рейс до Каламазу, всклокочивая лохмы у озноба, засаленно скрёб чащей паразитов исполнитель, тряска Бугабу о стервенеющий зуд сценические каппы вынимая, дёсны бередил физиономии пробритой, вровень коренных обмеры слепком зубов, к трельяжу грим-уборной истирая слой жира по землисто-смуглой роже, обнаживший, язвенные рытвины заразой рубцов, кошмаром подзеркальника тасуя скобленье туалетных принадлежностей у крышки, чищенный за время выступлений копар, набрасывая тушей, будто чуял, стиральной центрифуги круговерть над позвонками, Вардемен колясочно обмёл экземпляр физорниса пернатого вдоль чучел, свезённых к настоянию Франчелии рядами, гомалодотерий вислоносый, ремнём шерстистым через холку, вздетый кручей, медвежьелапый лось моропус и анкилотерий, молью испоганенные перед хребтом, разбрызгиватель поршнем от барона, гулял в месембриорниса хозяйничанье перьев, табесно изжёванный, под хинный ликёр, Девятый Номер около плафона закупорил графин, сатиров шкафных от книг встретив радость, гуммы пятерней рыхло стёр, железным лёгким щуря у зазора обводы аппарата кладовой, вмяв кадык, люэсного насморка печатью морщин, тесня воспоминания ко створу, где зеркальце у ростра запотелое держала ёрзаньем супруга, трубок сдвинувши клин, вольтеровское кресло обменявши каталкой инвалидной посреди скрипучих жалоб, точно до сих пор не признававший зонт-трость, ведь между непогоды антуражной, хромому палка всё равно годилась моционно, гривы эндрюсарха с деодоном под скос, добротно орошая возле пастей ножовочных, физорниса массивный клюв бездонный щупал от жучков глиноязыко милорд, поверх гиракодона чёрной масти сгоняя щёткой сор на жеребце, заметив контур, Лем Де Вой, отдавший каблограмму сквозь борт осеннего пальто, затылком тени, двухфутовый хвост перца с солью проседи от фона, бронзовые штанги цепью маршей ковров, узор многоугольности сплетений, наладчики, обделочники, штопальщики лестниц, тучный квартирмейстер Оделл, никель ребром, в складках по ладони кроманьонца, до роторного диска телефоном грея перстни, к залу проносился дегтевой грюнендаль, стаканов Park & Tilford отблеск донца, орнамент серебристым апплике вдоль гарнитура, крепью сталагнатов колоннады эмаль, штрихуя петроглифы вестибюля, пещерный век от холлов распростёр немой фактурой импрессионистские сюжеты панно, добытчиков огня резные скулы, охотничьи трофеи переноской на жердинах, выманенный зверь по головне смрадом нор, скальный чад шаманского обряда, в матово-стекольных абажурах при гостиной, корча гнутолапые столы кабриоль, среди хрестоматийного расклада, отельные шофёры, кастелянши и гарсоны, абрис длинномордого южанина вскользь, о мрамор плитки розовой к штиблетам сухие лепестки букетных цинний у вазонов, рупором из меди заводной патефон, брелочные привески до жилетов, укладкой стиля Гейбла питекантропов махины, в стрелках за хрустальным колпаком перезвон, сосновых дуктов пики вензелями, люстгауз опоясали аллеей хвойной шины, фетровые шляпы молчаливых верзил, погонными двубортными плащами у сворки босеронов при решётчатых воротах, плотские утехи темнотой ворошил сэр Вёрджил с баронессы камеристкой, за сводами рустованного паркового грота, лаской миссис Вэнделер терзая о грудь, из вдохов под колье авангардистским, нажим сорокалетней Кэсси рвал потоки мыслей, жаждавшей в нём будто навсегда утонуть, скульптурой ниши каменной гортанью, у бархатных подставок-декольте был следом прислан, к торгу фешенебельному Forstner, DeBeers, Marvella, Harry Winston, Swank, врозь граней элитных украшений маркированной оправы, клейма отчеканивши на дамский каприз, фальшивые бумаги заготовил для роскоши предметов от хищений мимо сплава рынок теневой вне ювелирных домов, по холлам Гесперид, сведя к основе престиж салонной метки, леди для увеселений в дюжинах сбывая глухоте вечеров, Корд старший как потомственный виргинец хребтом ценил доход на человечины размене, взломанные люкс-автомобили чертя, представленные, словно бы витриной, скользящими о нижний зал для публики извивов, мехом отороченной, проспекты ютя, Stutz Vertical рессорным фаэтоном, двустворчатые двери Buick Limited к наплыву, лестничные рамы, комфортабельный стиль, Horch V12 юфтевого тона за мягким верхом пульман-лимузин четырёхдверный, Allard M, Nash Healey 2, лучами ваниль, блок Terraplane в сужденьях коммерсантов, исправленный реестр по родословной у промера, выставочных подлинников глянцевый блеск, поверх киношедевра вариантов, набор оригинальных лент и памятные вещи, ружья от коллекций под рельефа гротеск, шлифованные дриллинги, кипплауфы, играющие ретро-доппельфлинты к смазке трещин вскрытых утюгов, онёрных камешков строй, с подкладки несгораемого шкафа, налётом запродажно-побрякушечного спроса, Тэрранс-Хайрэм Бёрн, препровождаем слугой, окольно вне фронтонной галереи, порядком за гостивших верхоглядство близ Four Roses, через помещения технических смен, цепные судомоек батареи, детандеры коленьев отопительной разводки, бойлерные трубы о машинный рефрен, подвальный водомерный узел прелый, сын Сэлема брёл вровень лесопарковой решётки, ствол MAS-38 различивший кольцом антабки для погона скороспело, французские п/п двоих обходчиков у тренчей, отзвук Biscione 50 над крыльцом, служебный грузовик отеля взрезал гам дизельных шести цилиндров абрисам навстречу, каламазуанец до еловых аллей клаксон изморщил ниже лап завесы, Delage Aerosport 120 жмуря леди Фрэнчи, выбравшийся профиль камеристки ногтей опрыскал Бугабу струёй парфюма, резиной груши смутно приглашенье обеспечив, слева занимающий сиденье купе, Нездешний разместил дорожной сумкой на лобстеров ловушку с грузом пальмового вора, вызволив об аккомпанемента распев, за мехом по шофёрке-баронессе, нимвроды первобытные скульптурного декора, глыбами фасонных постаментов литья, светильники вдоль герм у перелесков, чугунных долговласых статуй копья над охотой, восьмипоршневой Delage 120 объял печатью фар тройные аркатуры, пустующая сцена вдоль рустованного грота, камфорными лаврами чернильный металл, плоды фонарных свесов крон ажура, жемчужный Auburn Boattail О'Халлигана между кованных вазонов курдонёра блуждал, раскрыв за павильоном топиарий сплошной листвы формовочной обрезкой граба смежной, габитусом дамским силуэты кустов, мисс гибсоновских шелест киноварный, Франчелиа выспрашивала клейко терцерона брюхом разурчавшегося, будто винтов сварных чревовещатель-перехватчик, пуская гулко ветры у господского салона, Джералдин подыскивала вроде ревю, танцоркой кабаре по недостаче, списанной в утиль кафешантанным декадансом, бартер крематориев, поверх дежа вю родильные дома обогревавших, для миссус-энд-жё-мисту-Корд, бурлескным дном фаянса Тэрри-Хайрэм выгнулся на хлюпанье швов, устроившись обратно вровень замши, брусчаткой переложенные дукты через мостик, шёпотом до пихтовых овражных ручьёв, шиншиллы палантин дразнили перстни, вдогон экстравагантности купе Delage D8, гладкостью передних крыльев шаг скоростей, тушуясь о рессорную подвеску электромеханической трансмиссией рычажной, дым цедя среди автомобильных гостей супруга медвежатника скривилась, при смраде филиппинца, изнутри штанин вальяжно стряхивавшего фекальной жижей пятно на коврик пассажирский, тёр затылок, воспользовавшись дома благосклонностью вне танцев, говор прочищающий тагальский, цветной, к истёрханному вороту копара сажая восьмифунтового рака бурый панцирь, мордой из всклокоченной копны бормотал, телесный вкладыш леди Фрэнчи шармом опутывая, Ухо Портативное исклацав, студня плотоядного рефрен отражал клешнями сбоку вор десятиногий, пятнадцатидюймовый, над бродяжьей мглой забряцав, каламазуанец широко одобрял настройщика роялей к диалогу таскание баронское при тушах кроманьонцев, если уж милорд из полноты отмирал, среди покоя, силы и довольства, нутро питая жиром, кости мозгом, зад поносом, рака мимо зыби Кэсси Вэнделер сняв, осклабившейся тварью из отбросов Нездешний хвоей просеки дремучих тропок смерил хэмлоки уступами теснин, замахав, речному гидроплану вкось шадуфом, обвод Симоны Хэберлер, по лётчицкой манере с авиаочками на тульи левый скос детройтской шляпки мимо перьев туффы, милашка-бортнаводчица Dornier Do.R4, Венди Своп, гулявшая о крыльев помост, шатнув инструментальный чемоданчик, сомкнула бомбардир-кожан при радиоэфире, обе молодые фронтовички цвели, бои японских гор переиначив, у многоцелевой авиалодки отпирая рейса фирм вайомингского частного лимб, подпалубной отделкой фюзеляжной, девицы Мисси Вальп и Метлохвостка, увлекаясь чадом Philip Morris, гидроплана Дорнье пропеллерные лопасти этажно моторы Siemens Jupiter в тандемный ритм пускали, греясь мельтешением валов на литье, при рубки остеклённой ложементах, вибрацией о двигателей корпус радиальный, Зиммермен поклоном баронессу встречал, резерв телеграфонного фрагмента налаживая, мимо фешенебельной отделки чучельные головы по креслам сдвигал моропуса вдоль пасти деодона, здоровый лоб, ощупывающий браслет ко стрелкам, привилегированному сорту гостей, у матовых тонов одеколона, вскользь бортпроводником теней стаканы подающий, Тэрранс-Хайрэм Бёрн от реквизитных вещей, Оз шляпу ведьмовскую нахлобучив с узорной вуалеткой, плавно следовал, поющей вырядившейся фантасмагорией звёзд, внутри иллюминаторов над кручей, штурвалом правя киль из навигации приборной, куколки держали среднеплан о занос крена бокового облаками, по датчикам врозь фронта грозового у моторов, споры за кабиной авиаторш ночных, Франчелии мерцание перстнями, давя переносной телеграфон из парка гротов, проволочным оттиском бесед затяжных, Вёрджилиуса ласки швабы Кэсси, старевшей кобелихе-баронессе вкривь полёта воспроизводя, за посерелым лицом, гофрированный дамский ток, исчезнув, роняемый подручным-культуристом в удушенье, через хлороформный сладкий запах рубцом, дымок шотландский Vat 69, от пробки миссис Вэнделер, сползавшей на колени, в шляпе ведьмы Хэмилтон пузан-терцерон сближался представленья разогревом, кобурно вынимая HSC короткоствольный, Маузером Олли угасил моветон, Франчелии высказываться давший, распутство камеристки на звучащем протоколе вычистив, решила отослать Бугабу под бартер манекенщицы всегдашней, ко сточному тоннелю Кэсси Вэнделер трофеем, каламазуанец у снижения бурь нехитрой арифметикой занялся, Dornier Do.R4 обменявший близ кофеен, Airflow CU седаном, лётчицу взяв шофёркой у владелицы приказа, ребристый и покатый радиатор отражая, мимо луж бульварной темноты вне оправ, толкнувший заднепетельную дверцу, традицией драконовой оплаты прибирая тело камеристки за подзольный гидрант, колодца смотрового отпер врезы, P.C. 34 натянув противогазом к серой изоленте возле губок мадам, шуршащий до копара горстью звеньев, её спуская в люк смердевшей копотью заразы, пальмового вора толстоногий обвод сажал обратно клеткой, вдоль ступеней, канавным обиталищем привычно ковыляя, сточные решётки дождевые под свод бликующего мира загражденьем, утягивая груз канализацией вширь стаи.
["Bibabo Bugaboo", Kalamazoo 1949, Ladderstep #62, Sammy Kaye "Careless Hands", Adrian Rollini "Small Fry From Sing You Sinners", The Andrews Sisters "I Can Dream, Can't I"]
Прораны чинёных ботинок заблудшей души, гидрозатворы фаянсовым культом, дёргало за ответвления трубопровода, склизко-общинный налёт, фуражка под гладью клеёнчатой около струй, грязеотстойников бурное эхо, вкривь макинтоша резиновыми сапогами, толстый электрофонарь, осмотрщика вторивший оклик, затёртый ланч-бокс, жестью листва с требухой мимо шерсти, непромокаемая долгополая вакса, регул хвостатых комки, тампонами вровень фекальных приёмников змей, резервуары подземные щеря сквозь помпы, станций насосных работа для высших слоёв, тушей за свалочный хлам, сдвигающийся вперевалку, кряхтел силуэт, общесплавного коллектора зыбью, спиннохребетной ломотой в рефрен ковыляя, издали драный копар, кудлато-огрузшее неторопливостью черт, вытравленно изгибаясь мотивом, бросилось на четвереньках под сноп заискривший, остервенело сшибив, манком детвору созывая о плащ дождевой, Сэлема сын, Тилламука лохматый папаша, выродка в честь орегонских пожаров нарёкший, резво швырял потроха, среди ободранцев колодезной гнили пятном, голоду слова Господня ероша всепроникающее нутряное звучанье тембра эстрадных ролей, подряд безразмерного логова в пригоршней смрад, противогаз миссис Вэнделер, бившийся цепью, Кэсси за масочный вой P.C. 34, скованной хмарью канав, ржавым сотейником вспять колотила литьё гама фасонного, звавшая глухо, мир, что с одной стороны зеркала для картона, мясо и камень с другой, таверы приплод окружавший на треск Бугабу, Тэрранса-Хайрэма Бёрна изъяны физиономией творческого беспорядка, лазающий терцерон, поверх камеристки двоясь желатиновой мглой, с пальмовым вором из лобстера клетки, свист обмуровкой кирпичной вдоль глины тоннеля, под самотёчный уклон, пихающий даму толпе моровых сорванцов, клейкую ленту терзала незрелая похоть места отхожего, там, где её познавали, там, где ругались над ней, из корня змеиного вьющимся аспидом бурь, дабы летучий дракон пастью вызрел, тень обовшивевшего филиппинца скользнула лесенкой переставной, вздевающийся до асфальта решёток сварных, пачканный студень таращился между Каламазу перекрёстка, вдоль тары проулков, ближе к огням авеню, который-нибудь постовой, стерегущий досуг, водоразборных журчание кранов, сточно резвящихся катышей отсверки лоска маранных биржевиков, посредников, акционеров, инвесторских чресл, брокеров и управленцев, колодцев люки сползающие в репродукторном дёгте уличных шлягерных фраз, бордюр корнеплодной шипучкой среди площадей, рвоту лизавшие псиной молельни, шёпот сумаховой изгородью у стрихнина пеной дворовых кишок, собак оттащив за хвосты через ведьмин орех, столбики возле нарядной калитки, мимо штакетных цветов палисадника вился сгусток десятками ног, дремавший газонный каток под обмоткой шнура, липкостью вровень галтелей к перилам, чтимых контор счетовод предъявлял даме членство, на комбинации шёлк, чтоб дама ввиду основания членства уже вынесла твёрдо решение следом, будто достоинство то сплошь Эмпайр Стейт Билдинг, ферм необъятный призёр, а кованный поршень его сваебойный копёр, вешалка дёрнулась вкось шляпы уокер, ёрзавшие по карманам двенадцать ладошек в демисезонном пальто, гроссбухов учётчик спускался двором, отличив, скачущего у батута за ночью, перекувыркиваясь через голову лязгом, Тэрранса-Хайрэма скрип, владелец, отребья стремясь шалопайство пресечь, засуетился подбором внушений, жмурясь, когда напружиненностью крысоловки рассвирепевшая тварь, обрушилась на счетовода из грабовых крон, шторы прогибом вздувая о рамы, слякотью мимо щеколды пижамных сомнамбул, врозь опускного окна, углы мезонинов коттеджей, без peut-on entrer, отзвук вибрации через смеситель, клёновая меблировка, размятые кексы, тумбового Magnavox помехи эфира, к торшеру за кресло-кровать, чистильщиком холодильников гнулся сточный обжора, глотающий с джемом из сливы грушевую пастилу, наклон бормотанья ребёнка спросонок вблизи, дном бесноватого странника лапки ползающих тараканов о смуглую рожу, язвы и рытвины щёк, пузан Бугабу рукавицы для противня вдел, гостем раскрыв духовой шкаф барьера, втискивая и продавливая капризулю, глубже мясным пирогом, ленивой пружины вкривь лестницы шаг серебром, под отварные сушёные фрукты, звякая формочками для печенья рифлёно, в шарканье банджо-часов, консервным ножом проворота железо ведя, кухонной сворой ночлежников юрких, плиты Hotpoint, заливаемые тьмой сиропной, свес утюговой пращи, докучливый жупел клещом вдоль постелей точил дупла зубные, свищи да щербины, засаленный дёготь вихров у изножья косматил, пяточки леди жуя, коллекторного водотока шум прелой листвы, жижеприёмников смрадом окутав, шедший с развальцем поверх детворы из тоннелей, сноп жестяным фонарём, багровый сигнал проблесковый штрихом патрулей, сквозь маячки экипажей бульвара, телефонистки шпагатом обвязанной вопли, к противогазу Ajax, над маской F2 в перманентной завивке ремни, канализацией бойлерный гомон, хруст ветрового стекла за фонарные колбы, вонью среди тройников, развёртки зудели коленья сварным чугуном, перед иглистостью клумб хризантемных, ветви каштанов тропинок дресвы флигелями, щупающий гвоздодёр, садовой кишкой поливального шланга изломы, перебирая трещотки для гаек, лапал ключи разводные чертой круглогубцев, студня звучащий манок, подбросков толпа за матёрым чудовищем вслед, квартировавшаяся от прихожих, Тэрранса-Хайрэма Бёрна плывущий копар, дамочка в дезабилье, сметаемая изнутри густоты сорванцов, дымчатой гладью стекла абажурной, морща линолеум до тараканьей отравы, вскользь набивая портфель, конфетницами с черри-брэнди, бисквитной слюной, благонамеренный взлом извихряла ополоумевшая загребущая свора неблаговидной шпаны, гулявшая слинки-пружина ступенчатых волн, перевернув свилеватую мебель, щёткой резвясь перьевой вдоль пропахших диванов, брёл терцерон вожаком, от шкетов гостящих, напев штукатуром скребя, ссадин, измазанных глиной кормёжки, лазанье под вазелиново-баночным взглядом, сливовой мутью сквозь пасть, мясные объедки в гарнире батата жевал, штепсельной вафельницы тормошеньем, из маринованных персиков лобстер консервный, хлюпал фруктовый сироп, немытый стеклянный кофейник вглубь опорожнив, рам призеркальных зашкафная бука, щёки подбив леденцами с начинкой желейной, шастала гнилью канав, обрушенных филокартистских альбомов ряды, чищенной полочной обуви замша, кольцами ручек поверх деревянных колодок, разворошив гардероб, футляра набор маникюрный под крем Barbasol, за остевой шерстью инакомыслящей твари, прокипячённая бритва складная мазнула, около сыпи рубцов, язвя кусковое душистое мыло с плевком, шорох зубов ополаскивало из качанья тюбиков над помазком возле кружки для пены, гулко разбив Listerine, давящимся эхом о канализации сплав, пробочно-вентильный хор нагнетая, там, где плутало стечение всех обстоятельств, мимо щелей дождевых, каймой листопадного мрака безлюдье шоссе, автодорожной разметки извивы, студень-пузан Бугабу отвинтил сверху термос, мерно цедящий ликёр, дубового капа узлы за ночной хмелеграб, странно-привычной фигурой обочин, Джералдин Бёрн, тридцативосьмилетней танцорки эдвардианский наряд, линейчатым автомобильным двубортным пальто, кроя начала двадцатого века, томный обвод сухощавостью плеч, долгополый, шляпы модерн-декаданс, при чучельных футовых крыльях тульи, узких сапожек мыски от подола, ёрзающий доберман пинчер зыбью ременной, дочери Сэлема жест, всклокоченного бесноватого странника труб, сипло корил праздношатайством сточным, третьей двери за спиной не учуявшей псиной к безотносительности, стать богобоязненно мог бы второй Пэтти Пэйдж или которой-нибудь мисс Джо Стаффорд, не разобрав тропок ветра и дела Господня бестолочью промывной, спиртное качнув, Тэрри-Хайрэм ответствовал ей, будто знавал бедолагу из Цинци, вешаться крепко удумавшего на досуге, с мылом что переборщил, осклизлостью вылетел ниже петли накидной, и второпях жбан расшиб табуретом, а потому человек Божий всюду молельня, даже с фекальной луной, рукавные буфы пальто леди гибсоновской, сдвинули край, подавая визитку зеркальным литер тиснением вдоль ободранца, Банк Крови, тон серебрения цифр, не слишком пригодных для ретро-ревю кабаре, Scott Model 3S, коляской впустивший, Джералдин Бёрн, трёхцилиндровой выезда дробью, мордоворота барьер, погонным тяжёлым плащом габардина к рулю, фетровой шляпы тенистые штольни, ямины век, разворачивая мотоцикла глянцевый шерл ар-деко, гуляющий пальмовый вор через драный копар, в буковых зарослях мглой автотрассы, аэроплан-ресторан окружением фальши лестничных трапов границ, окрашенных вроде ковровых дорожек портье, трёхкилевым оперением глыбы, высившийся Boeing 314 Clipper, неизмельчённый макет воздушного лайнера, трансатлантический рейс, переосмыслен закусочной дебрей, псевдовинты Райт Циклон борта подкрыльевые, над пребывавшей толпой, фланелевые зут-костюмы гротеска цветных, длинным пальто-пиджаком трафареты, брюки завышенной талией, плечи-карнизы, лацканный вздёрнутый клин, бликующий ярдовым свесом шатлен портмоне, колкие туфли французской манерой, широкополые шляпы с фазаньим плюмажем, возле седанов-торпед, стиляг филиппинцев, метисов, креолов шаги, послевоенные щёголи джаза, уличные короли в духе Кэллоуэй-Клубов и остальных За-Зу-За, мерцающий налакированный слой шевелюр, гангстерский шик вдоль подтяжечной искры, галстуки шёлка, парадные бабочки умбры, следом двуцветных штиблет, развязные бойкие спутницы, дамочки рамп, около бойфрендов чиркали статно, гребнями сквозь помпадур сердцевидных шиньонов, от ниспадающих волн, девицы ночные, прислуга отельных забав, пенни-танцорки часов буги-вуги, вместо саронга и блузы расшитой, к начёсам тюля букетик из лент подколотых шляпок тафты возле ушка лучей, серьги трофейно-валанские гладью, задранные подбородки осанистых леди, шёлковый бант вперехват глухим опояском на платьях, чулочный нейлон, юбок зауженных вырезы флирта, мимо плечистой жакетки приталенной френчем, вздев папиросный мундштук, налёт макияжа скуластых подружек рубцов, автостоянкой от Боинга Клиппер увеселительного заведения профиль, радиогулом аккорд, потомки висайя, тагалов и хилигайнон, щёлкнувший врозь портсигарный каннабис, между приборной доски из объятий сношенья бился крестами завив, лоснящиеся Шевроле против хижин у свай, в рисовых архипелага террасах, аэроформами задние крылья вдоль Грэма, патрубки фильтра сомкнув, маркёры бильярдные, кладовщики, торгаши, киномеханики, телефонистки, пальмовое молодое вино из бутыли, выщипан блок Lucky Strike, взобравшийся студень при ветви клокастой горой, термосом отсвет ликёра тянул, за потасовкой следя мимо воцерковлённых, будто чумной серафим, когда Мёрвин-Фернивейл Китчен бранил нараспев щёголей облик среди квартеронов, резво поддакивавших проповеднику самбо, за колораткой тугой, пристанище Хама сынов, где мешалось в удел, семя святое от иноплеменных, вздорящая балахонная пара хористов лезла сквозь автофургон, клянущая мерзостью перед Всевышним цветной сбор джентльменов и леди форсивших, Тэрранса-Хайрэма сгусток беззвучно спустился, возле кювета шоссе, видением зарослей встретив катки AAV, Christie без вооружения сверху, набронированная клиновидная морда, фар лупоглазых озноб, амфибии гусеничной отпиравшийся лаз, высвободил обнажённой Симону, лётчицы Хэберлер стройность, к отмашке задорной, мимо болтанья грудей, дюпоновский абрис чулок пояском до лобка, линз по тулье обтюраторы с туффой, кавалерийского бронемобиля шофёркой дама звала Бугабу, ворчун-филиппинец у термоса не пожелал узостью лючины встрять раскорякой, вычертив за Метлохвосткой огнём бездорожья контуры Уинифред Своп, десантный качнув полугусеничный мотоцикл, над NSU Kettenkrad без одежды, лаковой кожи фуражкой игриво сверкая, выжала газ Мисси Вальп, тряхнув карбюраторный Opel Olimpia вой, перескочила до лязга креплений, взбив кормовую винтовку Boys ходом затвора, сдвинула рамный шарнир, обжоре указывая через авиалайнер, тень бортнаводчицы ёрзала фарой, по Тромбонисту в двубортном плаще, за полями фетровый морок ютя, бесшумные Welrod Mark One от перчаток ровнял диверсионной пальбой гвоздемётно, дамочек визг на салонной игле грампластинок тумбового автомата кают, закусочной Боинга Клиппер шпигуя стиляг, вжал непривычно ручным досыланьем, сквозь анфиладные шесть пассажирских отсеков, щупал край выброса гильз, High Standard Sport King о буфет не позволив достать, искровенял зут-костюмы вдоль гранок, под интегрированные глушители взвесью, корчил патронников дым, технических служб верхнепалубная суета, за пачкотнёй брызг у миски фисташек, ряженных бортпроводницами официанток издали вырванный гам, разведчицкие BSA Welrod сквозь проворот отпер затыльником ствольных каналов шастающий Тромбонист, начиняя метиса, вглубь фюзеляжных частей, продольно-скользящая хмарь о фазаний плюмаж, звякал сигары футляр серебристый, трансатлантической авиалодки мотивы, спутав длиннющий шатлен креола, обмаранного под бутылочный Schlitz, вруб католическим шейным распятьем, четырёхдвигательная громада впускала угольных пол габардин, сверяя прикладистость, шайбы затворной прогон, около Wurlitzer клякс ресторанных, джазников смуглых бисквит в пассажирские кресла, вмятый чеканной стрельбой, девицы узор пикотажем оборок швырнув, люксовую хвостовую каюту перепродажей ворованных ценностей съёжив, блики жемчужным колье, браслетки поверх заказной диадемы-бандо, малокалиберные вспышки Woodsman, из комфортабельного Pan American Clipper сажей гвоздильных стволов, гарью давя тренировочный Match Target 2, выкрик-рефрен проповедника самбо, множил подряд Мёрвин-Фернивейл горсть назиданий, сутью которых лилось, что впредь заклинался медведь по берлоге не бздеть, Вэнди прицелом о сталь Кеттенкрада, груду японской кампании на Филиппинах через седан увела, под мушку вдоль плоского дульного тормоза Boys, давшая залп тяжеленной винтовкой, распотрошила навылет ружьём бронебойным автомобиль зут-стиляг, вольфрама сердечник прошиб силовой агрегат, наискосок взрезав корпус-торпеда, от заднепетельной дверцы снарядом вдогонку спутницы бок разодрав, коляской держал Тромбонист мотоцикл ар-деко, вспять затираясь шоссейной разметкой, Тэрранса-Хайрэма сдёрнувшая Метлохвостка, плотно дотягивала GCR, стекло монолитное противогаза скребя, вонь бесноватого странника разом отгородившая в бронеамфибии Кристи, бойко захлопнула люк.
["Bibabo Bugaboo", Michigan 1949, Ladderstep #63, Sons Of The Pioneers "Tumbling Tumbleweeds", Dick Haymes "Little White Lies", Patti Page "Goody Goodbye"]
Штольнями перерытый склон заворчал копной между звеньев, гусениц проползанье на донном крене, избороздило прутья сумаха, берег взрыхляя хэмлоков гущей, брызги по илу глиной, сменённой к зыби растущей, морды клин металлической лупоглазой тьмой ограняя, Liberty V12 ритм жижей края, бронемашины корпус в шесть ярдов, свечи пружинных стоек подвески тягой надсадной вмял у разгона сквозь перелески, Хэберлер, отмыкая лаз по амфибии, выдворяла жупелом гул Нездешнего от вокала, мимо хранилищ фермы общинной вёл Тэрри-Хайрэм старый фольклорный дёготь напева, был пастухом он, рвал сикоморы, Christie вой, нагнетаемый колеёй под смех фронтовички, шляпу Оз бросил искоса мелодично, ведьмы убором впрок обрядившись над просмердевшей гнилью копара, студень пузатый сшил ночь эстрадным репертуаром, силосных башен-бункеров элеваторы подвесные, ржавчиной пресс-подборщики строевые, бороновальных тракторных зубьев лом до сарайных створок проушин, сеткой фонарной тропки компоста душам заблудшим, странника бесноватого мельтешение врозь комбайна, треснувший дровяник хромой огибая, к недоуменью от недоумства пугало встретив комбинезонно, пастью шерстистой халикотерий свис перед кроной, осени шорох каторги возвращавшихся одряхлело, нищими, подневольными да с опрелым пенделем вровень задницы чахлой, падая молча на удобренья, лёгши буртами, в жёлоб корытный для поколений, ретушью наготы молитв клокотание тёрло спаи, влажные культиваторы задирая, проволок взвила кипы шипами, званных премного, избранных мало, стерни колосьев шла за жнецами и подбирала, Господа назорей чумной у ботвы скользил полем лётным, в свежие насаждения рощи клёнов, Дэвуатина списанный абрис транспортной груды аэропланной, около стали Грюммана смерив облаком чанов, комлево шрамы липкие над бидонами сок древесный исподволь охры шелеста полнил тесно, выпаркой через сахароварню, мимо охлопьев сцеженной кипень фермеров оттиск лил при табачном угольном сипе, клёновый рафинируя загущаемый ток сиропа, шастанье ведьмой Хэмилтон лезло в копоть, бойко мешая варево чана, паточной ниткой сахар тянуло, полугаллонный запах кувшинный дном отчерпнуло, ваксенной жухлой пустошью замечающий возле склона, хлипкий дом, наособицу искривлённый, эдвардианской глыбы дощатой, где проседало время под штольней, морок на рамах вглубь заколочен, ждал бесстекольно, эркеры свилеватые швами дерева, через клинья башенок за отвесами гонтовыми, сласти глотая, вил Тэрри-Хайрэм сказочный гулкий с пальмовым вором дёготь напева, был пастухом он, рвал сикоморы, зыбкие подрешетины над стропилами в мизансцене плавностью реостатного освещенья, Welrod оставив без испытаний, шаркал глушитель об Iver Johnson, смазкой ружейной около Walther P38, штопальщик Банка Крови при штангенциркуле у обмера, выкрутив переломного револьвера дульной насадки стёртую пробку, мимо портфеля комкал резиной, морща погонный исчерна-бурый плащ габардина, ведьмой Оз Тэрри-Хайрэм взял контур Вальтера Тромбонистский, дёргая шалопайства гам целью искры, профиль торпеды, шкафа резного в мордах сатиров отперши створки, бронежилетов ряд гардеробный щурил подборкой, голосом смуглой Джералдин под шиньонами куафюры Гибсона леди двигалась гладь фигуры, тюль порт-букета лифом зобастым, к автомобильной снятой вуали, блумеры шёлка тёмных шальваров мягко ступали, логово миазматика разнести черёд подоспевший грохался о спарьёвщика розыск брешей, камень свалился с сердца до почек, там, где лесами капищ Баала шалых пророков резали всюду на пьедесталах, может лишь человек желал мира грёзой столь благовидной, впредь его не старавшийся и достигнуть, только затем, что страхом потери собственных истин бойко гонимый, он разлетался в существованье шаткостью дыма, если же суть пещерного устремления устремляться, значит, весь древний смысл его опасаться, за филиппинки речью Нездешний странно буравил тон филигранный костюмировки дамского взвода эдвардианок, Милдред, Фэй, Эдна, Клементайн и Сюзетта шли статной модой, платьями, облегчёнными для налётов, чучельных цапель крыльями шляпы к ленте гипюра туффы-хохлатки, прядей волнистых топкие гребни мимо укладки, рельсовый у настольных гор электрический строй вагонов, близостью заведённого патефона, ларем железным Трансфузионной Аппаратуры скотозабойщик прежней танцорке Джералдин выдал груз подзамочный, чиркая о затворный бег по скользящему гильз отводу, дамочка врозь канадского пулемёта, Huot-Ross подбила четвертью сотни колких патронов для самострельной пробной винтовки тяжеловесной, взявши прицельно студня Оз нефтяной убор, издырявила сверху братца, ствольный зев дыбя, созданный по заказу, Милдред обойму Howell вправляла, на .303-м Брэна калибре, перед Сюзеттой блок оребрённый LMG 30, пуговки вдоль сапожек мисс, декадентской мглой у нарядов, дам блицкриг Тромбонист увёл к листопаду, Ангела Ночи смутным аграфом талий корсетных непротивленье, щели настила за каблуками пили томленье, следовал Тэрранс-Хайрэм Бёрн манекенов сном лиц бескожих, туловищ киноварных мышц тени множа, противогазы щупая вровень слепонемых жил, у подбородков, Duiker II сверил фильтрационной нижней коробкой, вентили умывальника прикорытных брызг для общины, ямины выгребные под корточкистов, сортировальной горки молчанье к пятигалонным фермы бидонам, зернодавилки в буковых рощах смог отключённый, гусениц верещанием скоростной тягач за селитрой, двигатель Waukesha взгрев по цилиндрам, Фэй из сарая эдвардианкой растормошила гвалт High Speed Tractor, артиллерийский пар M4 скорчив о такты, странника бесноватого извихрённый жбан прочесался, рытвины мордой выгнувши над оскалом, стёжкой носился из прозелитов да обалдуев сажи кошачьей, аспидных досок будто решённой дряхлой задачкой, Венди Своп, восседавшая луговинной тьмой, наплетала клён венков и нужду струёй оправляла, за Кеттенкрадом горно-десантным, радиоволны звали к паролю списанный Грюмман с Дэвуатином лётного поля, мойки шланг на давлении вжала Хэберлер при цистерне, корпуса у амфибии чисткой мерной, тмин колотивший палкой Заветов, ёрзал копаром сквозь переборы дёготь напева, был пастухом он, рвал сикоморы, плёнки слой над фуражками, луч капелью вслед макинтошей, чавканье прорезиненной клейкой дрожью, мимо тоннелей сточных каналов свору мальчишек встретив считалкой от филиппинца, щеря кудлато поступь вразвалку, жупела труб коллекторных эхо шлягеров кралось в гриме, хлюпая за колодцами смотровыми, резервуарный грязеприёмник на резонансе к жиже фабричной множил фекальных вод обмуровки гомон кирпичный, начерно Тэрри-Хайрэм Бёрн стал таращиться изумлённо, свес чехла рассмотревший до лент картона, из упаковки вынув детройтский тон зут-костюма щёгольской моды, габбро фланели при золотистой вшивке обвода, джазовый, all-american, для эстрадного выступленья, накрепко отутюженный к пёстрой сцене, широкополой шляпы из фетра ваксы плерезной сочные искры мимо разлатых по канители брючин с кулиской, выпрямив крой линейчатый пиджака-пальто антрацитом, ярдовый свес цепочки от колорита, студень кудлатый шиком фланёрства впрок облачился, туфли фасоном пиковых клиньев ловко шнуруя, одеколона грушей сверх надушившийся, при открыточке Банка Крови, рожу вздел, бритвой Remington подготовив, о водостоки прочь разгоняя шум револьверный стайки патрульных, вёл Charlton Mark One мимо футляра лязгом пилюльным, тесно сжав пистолетные рукоятки за оребреньем, лёгкого пулемёта рык драл колени, под ожидавший Airflow CU сдвинув решётку лазом асфальта, студень взбирался через мотора темпы контральто, сквозь тандем Siemens Jupiter гидроплан Дорнье по штурвалу, датчиков навигацией у сигнала плавая в тучах дебрей осенних, высотомером из отклонений, переменивши курс на Вайоминг зыбью делений, взявшие Бугабу под рейс, авиаторши-ветеранки дёргали Philip Morris от струй жестянки, дымной вуалью, что распростёрта через пустоты Божьей десницей, землю подвесив изборонённой бездны границей, штурман где стал причисленным к награждавшимся звёздным правом в облако гадить ангельски для забавы, Хэберлер ткнула даму-лётнаба, точно сонливца вахты собачьей, траверзом слева до среднеплана вскрыв перехватчик, младшего брата Кёртисса замечавшие при трещотках, Лотербер Калеб вёл на цель корпус лодки, Saunders-Roe Cloud A.19 рёв двухмоторный взбривши Галгалом, Darne Saint-Etienne под синхронизатор ленточным шквалом газовой автоматики изрубал огни лонжеронов, счистивший дребезжание элеронно, очередями бил сквозь пропеллер, Soloturn метя глыбой воздушной, вздел у гашеток подкилевую авиапушку, Уинифред за Симоны крик, проскользнувши до трапов лючин, джаз-певца разодетого смяв подручным, вширь гидроплана Do.R4 палубный ставя Type M2 Becker, гнула вертлюгом подорудийно в среднем отсеке, лётчицкий Метлохвостки лязг передатчиком из ватаги треска пуль для Нездешнего зут-стиляги, 5-зарядной Бойса винтовкой Мисси Вальп трелям гильз отвечала, шлейф керосина вровень консолей режа накалом, ёрзанье в бронебойной мгле авионикой мимо риски, куколке бередя кожан бомбардирский, цепи трассёров на перегрузках горку взрыхляли после тангажа, встречно играя лаком пилотской тёртой фуражки, исподволь Калеб Лотербер правил кованно через ритмы лопасти радиальными Armstrong Siddeley, надкрыльевые стойки моторов от фронтовичек сплошь изъязвлялись, креном виражным сверху фугасных призвуков стали, рыскавший полупетлями, гидроплан Dornier мушку сдвинул Беккера перфорацией магазина, сколы закрылок возле консолей на пулемётный тон у загривка, щеря кабинный дюралюминий бронеобшивки, лающий гомон Soloturn об амфибийный Saro Cloud, компасным указателем, будто скаут, хлябей созвездий профиль Галгала у ложемента скоростемером, Darne Saint-Etienne грел к облачной массе чернью барьера, издали бортстрелком дробил поршневых узлов трафареты Сэлема сыном тучный фат разодетый, хрипло кромсая авиапушкой до моноплана шатких вибраций, бронефонарь вглубь трещин приборных A.19, лётчица скосом шляпки грань отклоняла по развороту, шварканьем жил снарядов Boys к пересчёту, за огневые палубы точки люков отверстых вился задорно дёготь напева, был пастухом он, рвал сикоморы.
["Bibabo Bugaboo", Wyoming 1949, Ladderstep #64, The Andrews Sisters "Near You", Russ Morgan & His Orchestra "Forever And Ever", Jo Stafford & Johnny Mercer "The Last Mile Home"]
В полустанково-полуночное нагнетание сажи топливной, грузовой состав автотехника самоходная, железнодорожные сцепки Джаннэя качнувши, покидала над аппарелями, сквозь брезент платформ о шатровый свод абрис поезда затирая вкривь развороченных креозотовых баков гроханьем ниже гусениц, обтекала мох валунов хребта, бурелома гниль под катками вжав, стремнины шлейф кавалерийской амфибией Кристи, через хэмлоки стылой влагой плит, Метлохвостка за кожаном глухим авиаторши вымеряла курс пеленгацией, о сентябрьские кроны зарослей, Тэрранс-Хайрэм Бёрн возле Джералдин, разодевшийся фатовством брюшным, нацеплял резерв капп сценических, за шофёркой Фэй, выправляющей работой I6 орудийный тягач High Speed Tractor, в сучьев хвойное скрежетание изнутри корней, леди Гибсона барабанами у коробчатых войсковых обойм замыкали паз гнёзд винтовочных, до вертлюжного Becker Type M2 лазом высилась Милдред, наново укреплявшая перфорацией магазин литой приёмником гильзовым автоматической пушки, Банком Крови гнал декаденток взвод из костюмных дам Тромбонист, креня бронебойное над амфибией ружьё PzB 40 W со щитком, взгляд о прорезь, неотрывностью щурил втёмную, для Симоны волн откомандовав подавать сигнал, за рустованным гротом осени лесопарковой, углубляясь вне босеронов кущ, сэр Вёрджилиус, обсуждающий с квартирмейстером при доме баронском исчезнувшую камеристку, через Гвейгана, уцепившийся, начал выкриком звать обходчиков, долбивших французскими MAS-38 по стали, шерстью пихтовой над ущельями стрекотание, Huot-Ross, LMG 25 и FN Model 30, питекантропов долгополые тени ольстеров рассекающий Howell газовым поршня юрканьем в .303-го боя отсверки, нажим быстроходной M31 Christie резал доберманов гул посреди аллей, из осколочных залпов 40 W, герм светильники огибающий, ветеранки плыл к ретранслятору сигаретный смог, от люстгауза раскроив тренчкот по дозорному извергавшейся требухой струи, чугуном ветвей лавров камфорных фонари дробя, прицельная планка вдоль гари трассёров скользила в остывании Becker Type M2, бортнаводчицей Милдред рявкнула топиарием граба выкатить High Speed Tractor Фэй, вползая о габитус эдвардианок-деревьев, над уступчатой кручей дебрями гложа мостики из бурливого завитка ручьёв, под литой ажур, брусчатые дукты среди долговласых нимвродов первобытными талисманами угловых скульптур, грузовой отсек наравне пальбы течью дизельной Biscione вкривь издиравшая, Мисси Вальп толкла гвалт вольфрамовый Кеттенкрада Boys, от прямоугольного дульного тормоза спаек, дробью Стивенсы над каскетками туш досмотрщиков, через шлягеры репродуктором, в бронзе лиственной, броско выстланной курдонёрного дна коврового, искрящийся благополучием под элегантность, цвёл осанистый торг смятением возле дансинга ресторанного, к ожиданию патрулей эмблем, онёры баронского дома за спутниц-артисток, фешенебельно рожи прятали, светским раутом подгоняя мисс прочь у выездов финансистских глыб, каблучного стука о розовый мрамор оттенки, на Bacardi луч пробегавшие, резво кутаясь в зоб горжеточный, допивая смех шалой публики, Stutz Vertical Eight фаэтоном под мягкостью крыши, расслоился вглубь толщины свинца, Hudson Terraplane искорёженный до проломов Horch 670, V12 хмарь сипом Cadillac между трупами клаки избранной, прогнусавивший от широкого кресла, милостью Номер 9 взбил иссутуленно фотокарточки неровностью проволочных телеграмм на семь дюймов, изучающий вскользь отельный вид Цинциннати для заключения соглашений без перекупщиков, мосластый ревматик вставных челюстей копошеньем подзывал к себе тень хвостатого в змейках проседи, готовящий Astra-Unсeta 400 фрачно, Рэмбрандт мраморный у колен бродил престарелого благодетеля всех настройщиков прирояльных струн, Лем Де Вой поверх, затворяющий железное лёгкое Вардемена кабинетом, спешно логово оставлять шепнул, кроманьонцев двух, плотно ряженных в имитаторов, отправляющий к бронированной многослойности плит хранилища, за насечками бередил края вдоль Hamada скул офицерского самовзводного, холкой чуя, как продвигался взвод пулемётчиц из декадентства грёз, обиталища сталагнатовой колоннадой под скальных росписей обрамление, фон гибсоновских визитёрок в пальто долгополых, при тулейной мгле крыльев чучельных, барабанный шквал Хуота-Росса за петроглифами, толстостенный взгрев по стволу кожух, рассекая зев пещерных импрессионистских картин антуража, Олли Зиммермен, прикрывавшийся оседанием вышибалы сквозь наползающий ручейками шлейф крови трещиной из бронежилета под .30-06 грохот залпов, отстранялся врозь немоты портьер за стеклянными абажурами, курносый лай HSC Mauser к туффам уборов, Милдред вынула стали Howell клин, порт-букеты дам, ниже рёберных жёстких воротов, смуглокожую окаймляющих оспин личиков прелесть жухлую, Эдна метила рокотание искр швейцарского LMG в свечах электрических люстры купольной до хрустального позумента брызг, шальварами блумеры леди, ступавших анданте, культуриста сбив, Оделл Гвейган встык притянул к себе тараторившим Наковальни вес, передёрнувший Stevens чавканье при цевье, кормя о зарядную щель оконца в треск, досылающий мор патронника, вырвал Клементайн буф рукавный за перебежками, отель Гесперид бороня, мимо гиракодона, жеребцом опор лакированных, эндрюсарха пасть двухножовочной канителью пил, Сюзетты FN Model 30, язвя баронета, сэр Вёрджилиус запинался вкось навощённых швов паркета, у анкилотерия ног притулившись, выколачивал револьверную пачку около гильз держателя над каморами, Фэй ленты гипюра вдоль шляпки-хохлатки графитной, драпировками о гостиные профиль Джералдин, тормоша Huot-Ross, в цинний алое шебуршание за вазонами, жмуря скомканный визг Сесилии Уорделл-Элверсон, проносившейся наравне гардин, ползя сквозь гомалодотерия рыхлую тушу, каблучками страх вспенил стружечный набивной каркас, пернатого месембриорниса гладко минуя, Тромбонист чертил бескурковые Valmet Lahti над зыбью смокингов, от глушителей молотил в торпед частотой свинца, отопительный бойлер цокольный пропускающий у расстрелянной смены парковой, занявшийся поиском бронехранилища Корда, Портативное Ухо с проводом благоверная миазматика перестроила возле бархатных платья контуров о шиншилловый палантин густой, ритм записей проволочных мимо телеграфона отключавшая, за Модерна плеч спазм нервический, Юджин выверил PPK затвор сборки Вальтера, шести чахлых радиостанций владельцем являясь, не желающий Банка Крови стать модуляции не освоившей, развлекательной не приемлющей регулярности, штыреверченной довещательной медведесобакой распыженно-чучельной в холлах, камердинера чернофрачный крой штрих Star Model F длинноствольный взвёл, отражающий танцевальный зал широтой пальбы, Тэрри-Хайрэм Бёрн, разодевшийся фатовством штанин За-Зу-За стиляг, при линейчатом антрацитовом пиджаке-пальто с оторочкой шва золотистого, щеголял вокруг званой публики, свесом ярдовым портмоне шатлен мимо брючины подбивающий, терцерон-пузан, оттеняемый за плерезами шляпы фетровой нефтяных полей необъятностью, шлындал обликом представительным через мерку стойл филиппинскую, Charlton Mark One ввысь направляющий, сжав ортопедическую рукоять у обоймы, сквозь отделки хруст потолочных сцен, первобытностью черт охотников рассыпавшийся, оребрением к перфорации вровень газовой автоматики шёл ударника звон по капсюлям Бугабу, граня нутряной рефрен из тагальского следа говором, про даму, имевшую Духа Святого во чреве, распевающий громогласностью серафимовой озорной трубы, когда-то младенец родился нам волей Господней, электрических бра мерцание прокромсавши за консультантами до промышленных совладельцев от цинциннатских фирм, изрубающий пилястр капители врозь четырёхъярдовых окон, суаре гурьбой троек твидовых вороша среди напомаженных шевелюр гостей, между платьями стиля Новый Взгляд верениц Dior, к придыханию состоятельных леди чокеров нитей жемчуга, шёлк перчаточный в аромат Guerlain, брют фужерами хрипло сколотый бликом розовым, эстрадный фланёр, самострельной винтовкой гуляя, вёл куплетный такт, о пославшем жать то, над чем они не трудились встарь, концертмейстера принуждающий бить мелодию, зут-стиляга брал гарсонов, портье, кастеляншу и метрдотеля, строф хористами, к теневым торгам ювелирные декольте снося пастью Чарлтона, в ствольный дым канал прочищающий, сервиза шрапнель на сто двадцать четыре персоны, мимо скатерти взрыва соусниц блюдом скачущим о бокальный вопль за салфеточной канта вышивкой, Нездешний чеканил по люксовым ретромобилям гари очередь, расколовший врозь авангардные штемпеля скульптур, пулемётные гранки Джералдин, Милдред, Эдны, Фэй, из шиньонных гущ куафюр лепных заменялись над пелеринами трёхгаллонной мглой аппарата Wex, ременные противогазов застёжки цепляя, Type N-C стеклом при Ajax F2, R.S.C. надев, AG 9 фильтр пристегнувшие, филиппинца тон медью джазовой проповедовал, как всежертвенно возлюбить черёд горших недругов приближался на благодарности проклинающим и моленье за погонявших в скорбь, дней с которыми вширь затмения пропадала твердь поднебесная у колеблемых звёзд рассыпанных, Тэрранс-Хайрэм Бёрн закрывался от светской публики, вытягивавший капп эстрадных слой к противогазу, над резиновой маской Duiker II шляпу искоса умостивший вдоль чехарды плерез, леди Гибсона за корсетный шум аппаратных Wex, армейски смонтированных для азотной подачи, в ресторанного дансинг-холла зоб распыляли взвесь GB-газа струй, о резервуар круговой через клапаны шланга, под давлением ядовитого колыхания из форсуночных насадок, вздув мелкоячеистый трубчатый полог, над испариной сиплой роскоши обслюнявленно-финансистского кашля судорог, высшим обществом стало корчиться испражнение консультантское, в лучах украшений Swank, Forstner, DeBeers, Harry Winston, бурей клапанов о травильное зала облако танцевального, рвотой спутницы извивались для поклонения фешенебельных свёрл изделиям, конвульсии паралитической акционеры, бриллианты вмяв сквозь поносный блеск вровень жемчуга, били скрюченной пеной смокингов посреди верзил и отельных слуг, припадком до тридцатиярдовых струй GB-газа, смрад удушливый расползался вскользь туш гримасников, о канадскую барабанную трескотню Huot-Ross, возле Джералдин пулемётчицей LMG взводя, Фэй корёжила гостевой престиж, у дыхания из F2 Ajax, близя Type N-C, в хмарь чучельных эдвардианских шляп с масками фильтров, от артисток луж, фабриканта взяв для партнёрского выступления, Тэрри-Хайрэм Бёрн зут-эстрадником толстомясых черт принимался вальс исполнять к толпе, уверовавший и молившийся благоговеньем, за гардин тесьмой леди Фрэнчи впрок подобравшая длинноствольный Star Model F, курок углубляла сквозь паз неслышностью, обнаруживши, как valet de chambre над изблёванным ползал ужином, камердинера мордой вверх подняв, баронессы зуд R.S.C. надел полюбовнику, антидот вогнав по навинченной запасной игле, сжимающая атропином раствор для инъекций, блик хрустального колпака часов гранью полочной, до глушителей, скос восьмипатронных двух L-35 Valmet Lahti, из Type 32 Тромбонист шипел колким выдохом при заказчице, не ставшие взламывать бронехранилище Корда, вентиляцией магистральных шахт GB-порции форсуночно-ранцевым Wex-аппаратом пуская, затравившие имитаторов благоверного и хвостатого вместе с Рэмбрандтом, пока Лем Де Вой на закорках нёс милости табес, в лесопарка тьме о брусчатки хрип, рюкзаком держась хлипким, Вардемен у ночных аллей принялся чихать, до седеющих прядей бауэра, чтобы Уинифред и Симона враз, отличив побег, развернули гам Becker Type M2, над артиллерийским High Speed Tractor гусениц резью, хвойной просекой выступавшие из елового громыхания, мимо шлягеров репродуктора, престарелый Корд, шустро сброшенный креслом вдоль купе D8 Delage стиля Aerosport, затворился, для настройщика прирояльных жил испорскавшийся, Де Вой, огибающий люксовый отсвет капота, рык француза взгрел до восьми поршней, рядным блоком впрыск драпирующий, у автоматической пушки тягач M4 перегнавший за фронтовичек смех над воздушными поцелуями лётчиц-куколок между лаза от бронетехники, дансинг-холл клубя мельтешением, когда слой имущий каменья ерошил в помёте.
["Bibabo Bugaboo", Kalamazoo 1952, Ladderstep #65, Jo Stafford "Shimp Boats"]
Зеркал витринных луч к песцовой шубке, зимний ток о свес плюмажный, взвив квартал многоэтажный, пломбир креманки дамских силуэтов щерил зубки, врозь метели съёжив юбки, Грэм Голливуд чернильный вензелями, отперт из каймы плафонов крон жемчужных, распушённых, шуршал снегопогрузчик транспортёрными скребками, улочки рыхля следами, гидрантов хор бульварных затаивший, эхо линий перекачки, где танцоров не испачкан, среди киноухмылок авеню контракт афишный, льдинками по стылой жиже, канализации развёртка зданий, муфты, тройники, прокладки, сонм водоразборных кранов, стеклярусной пургой сосулек вровень расползаний бойлерного нагреванья, домохозяйка, сплюнув кровь от щётки, выдула птифур обмылком, щурясь к подвесной сушилке, трясла резерв спиртного через раковины глотку, солистка, издразнив решётку, финаналитик ворошил над рантом, верхний край передовицы, очеркам для инвестиций направил деловой понос акцептов коммерсантских, брызганья слывя гарантом, под гидравлических затворов образ, выгнутой трубой фасонной мимо колоннад фронтонных, клозетных чаш фаянса учреждений тёрлись позы, словно бы к небесным розгам, ватерклозет готовил монтировщик, строй выплясывал тоннельный теплотехников котельных, всё чтоб гигиенист, ветеринар да морд рихтовщик, дыркой сесть могли на ощупь, весельем катышей об унитазы, вширь потоков магистральных, нужд хозяйственно-фекальных, взвихряя забавлявшиеся каловые массы, бил прогресс в ночные вазы, бачка смывного клапан размыкая, пробочных струй заграждений писк восторга испражнений, рулонно-туалетными салазками болтаясь, гнался без конца и края, порошей фуры между тротуаров, ластиком затёрши будто, хлопья ворожбы лоскутной, свистели гляциологу в кашне над портсигаром, около седалищ пара, горжетки норковые при румянце, дамских плеч без френча клиньев, шляпки из тафты к машине, торпедный Мюнц Джет люксовый верньеры правил станций, щёлканьем по резонансу, манто соболье возле несессера, кассовому аппарату шустро отмерявший плату, расчётчик хомбургом волненье затенял до адюльтера, мимо куржевины скверов, за шевиотовым пальто с каскеткой, радиоприёмник сунул, вспучив саквояж колтунно, чертёжник под заснеженными клёнами проспекта, не снимавший этикетки, убор носившие при левом ушке, мех ероша пелеринный, дамочки у магазинов, носишкой придыханья кругляши втерев снаружи, клацали по безделушкам, среди аллей часовщиков пихая, выкинув портфель с налёта, честерфилды, дафлкоты, отшвыривались прочь, кривые тапочки вдевая, сквозь пижамы залезая, упрятав сеточкой взвесь шевелюры, глинистой сверкавшей гущей, ванну принимать берущий, гидролог, оребрённый шланг насадкой арматурной, рожу окатил прищуром, буран кишечный выдавив собою, мисс отсмаркивала сопли, выше ополосков тёплых, двухвентильный смеситель тормоша, узлом настроив, ситечко придушевое, что амбушюр настенного крепленья, роторного диска гнёзда, кафель заливая в проблеск, использованно-смытое тампонное вращенье, при щетинистых коленях, страниц обрывки дёргал на подтирку, газы распустивший скульптор, мир ваявший смрадом пульпы, рвало среди пирушки манекенщицу обдиркой, санфаянса пассажиркой, у растворителя жир под отрыжкой, противней налёт истаял, кухонный слой отскребая, выхаркивал табачную мокроту через грыжу, избранный префект с одышкой, водонапорный гам резервуара, вглубь колодезных насосов, перед крестовин износом, фабричной хмарью из грязеотстойников товарных, до сифонов писсуарных, звучал о каждый питьевой фонтанчик, мимо чугуна подвалов, сквозь журчанье уриналов, сияя групповым стальным корытом на откачке умывальников собачьих, биде почтив до взмаха к нержавейке, лезла половая швабра, лужи вычищая абрис, при стуле электрическом следы тушуя клейко, дрыгалась железной шейкой, обводы Джоуэтта Юпитер тоном, сношенный костюм бостона исподволь толкли разгоном, двухместного купе из алюминия клаксонный гомон вился торсионный, у перекрёстка за ветвей опокой, хвойный шлейф домов молельных, бирж, купален, богаделен, курчавился о всякий между эркерами портик, мглой промёрзших водостоков, среди гурьбы вечерних туалетов, публика вращалась к плектру, звёздно, броско и эффектно, исторгнув от себя прямой кишки одним комплектом, лучшее в сливной коллектор.
["Bibabo Bugaboo", Michigan 1952, Ladderstep #66, Patti Page "Mockin Bird Hill", Jo Stafford "Early Autumn", The Pied Pipers "My Happiness"]
Тумбовый телеприёмник Du Mont растровой чересполосицы фон преображал в чёрно-белую мультипликацию о суете, вёрткой артели мишат к частоте, шастая скатертью гряд на мелодий трезвон, до появленья гостей копотнёй, заполонив ресторан Форки Джойнт, пудинги и бланманже покоряли сквозь блюдец при чашках сервиз, около радио Howard реприз, между подсвечников ужина бронзы каймой, полные вихрей мишовых отваг, взвод стололазов, чьи глыбы чердак, под снаряженьем булавочно-нитчатым тросы цепляя вдоль круч, на переправу скитальцев о луч, сверху тарелки сородичам подали знак, ворот шурупно-катушечный встык, резво скрепляя, тянули мосты, дамским чулком, брючным поясом, лентой букетной и галстуком сцен, хижины из тарталеток для смен, при растащиловке от подвесной высоты, каждый салфеточный тканый шалаш, лестничный переметнул карандаш, где малышата, катающие карамельку, ватагой зовя, Алми, и Бенчи, и Кэттли под вязь, мимо расшивки толкали орешком грильяж, Спаркли, и Чорди, и Хитчи вокруг, Дэнси, и Фэнси, и Джаззи натуг ёрзали ножки, и Пэнги, и Трэми, и Свопи, и Рибби свистя, в фантики съеденного, шелестя, сплошь разодетые, чтобы комком на испуг враз притвориться конфетой могли, туго облопавшись впрок, забрели, к супнице чаудера Алми и Бенчи, над ложкой усевшись вдвоём, левого чуть разморило нутром, пяточки квёло болтая о плававший лист, шапку обёрточную уронил в густо мельчённый картофельный ил, тут же орать принимаясь, что ввек мармеладкой чудесной не слыть, Бэнчи для Алми выказывал прыть, через варёных креветок вприпрыжку решил он раздобыть малышонка убор, между кусков одолевший простор, супом канадским, вдоль крабовых ломтиков перебираясь на лук, чаудер напенив бульоном о стук, фантик-шапчонку поймавший сквозь блюда фарфор, зрительским чавканьем вправлен щиток, сетью помех в напряженья скачок телеприёмник Du Mont Clifton RA-102 за щелчком круговым, прежней настройкой под звона режим, шаркал двенадцатью дюймами наискосок, Чорди, и Спаркли, и Кэттли собой выезд почтили стола заводной, где музыкальный шкатулочный-ёжик, о ворс тормошимый ключом, правим сноровкой был над пирогом, ниже сифона к телятине, крем заварной, воз миновал, по десертов рядам, при серебристом ведёрке для льда, мимо сверканий шампанского, сборищем взбив желатина батут, сахарниц кубики горкой за брют перегружали воришки до гамбо пруда, через латунь в Кадиллак 60, ёжик мелодией шёл без преград, нотным ключом подводимый и курсом у трубочки ставимый вбок, Чорди, и Спаркли, и Кэттли скачок бравых стаканных ныряльщиков звали подряд, книзу соломинки дышащих вплавь, сласти пирожными, россыпи явь, трёх малышат подманило безе с конфитюром, у взрослых мишат, ряженных на подражанье бригад киногероям экранным, актёрский состав, из кларкогейблов поодаль суфле, за хэмфрибогартами к дефиле, где ритахэйуортши с лорэнбэколлками при авагарднершах в такт поз бинговкросби фасона стиляг двигались шляпно-игрушечным лоском ролей, следом дубинки горчицы качнув, Чорди, и Спаркли, и Кэттли, смекнув, трубки-плевательницы, начинённые перцем ловили вблизи звёзд охраненья, готовя визит, чтобы к печёным корзиночкам впрыгнуть, мелькнув, только лишь фантичной шапкой одной, мячик-пищалку седлали гурьбой, за канапе от филе и лангуста гарнирного юркнувши встык, шустро избрали копчёный язык лучшей опорой разгона ватаги лихой, Дэнси и Фэнси, привыкнув трикрат славить потехой крылечных мишат, в шубках собачек мохером, кедровые шишки дугой про запас, у ресторанных катавших террас, начали фольговый платьев блестящий каскад лорэнбэколлок честить ерундой, за каталог Sears & Roebuck вознёй строили рожи к почтенности дамской, надевшей от кукол парик, да обводившей сквозь вафель бутик между помады лежащей глазёнки стрелой, знаться ль для воображал моветон с тумбовой стайкой безвестных имён, клея о тюбик наддав, ритахэйуортши до зубочистки штрихов, каплей сажали дуэт сорванцов, чтобы мишатинкам те не марали шаблон, Джази и Хитчи среди кинозвёзд шмыгали через половничий мост, впредь окрещённый Великим Половничеством возле пунша низин, у кларкогейблов горчицы дубин, ждущих к засилью ещё не поднявшийся тост, Пэнги и Рибби орехов щипцы облюбовали, держа леденцы, над едопадом столешницы края пискляво-мишачьих орав, сталкивая, будто кованный шкаф, сахарные да хрустящие яств образцы, Свопи и Трэми пихали о сброс ломтики в грузовичковый обоз, под алюминия кузовы, тягой впряжённых фигур заводных, полня ботиночек скрип жестяных, бряцаньем гулким звоночка портье у колёс, радостная малышня, ширя след, визгами скатывалась на паштет, высчитав, много ль пирожных безе да суфле к мармеладу нести, стоило только обслуге зайти, всё притворялось неслышно горстями конфет, блик деревянного корпуса вжал перенастроенный телесигнал, Джоуэтт Юпитер оттенка начищенных вилок эмалью пурги, корчил январскую ночь вперегиб, многоэтажный тушуя квартал, зданий кирпичных вуаль авеню снегоуборщик проскрёб на корню, сапом лопатные чистильщики у гаражного съезда ворот, автостоянки сугробов налёт, инеем сонно ветвящуюся простыню вычертил аккумуляторный свет, гладкостью панцирь обводов Muntz Jet, под немигающий взгляд Тромбониста, нанёсшего поздний визит, вскользь меховой ольстер габбро подбит ватой к плечам, без того неохватный портрет сделав гротескно-огромным в раскос, из Jowett Jupiter выбрался гость, за откидной алюминия кузов, поднявшийся вместе с лицом фар к радиатору верхним узлом, свёртки нащупывавший о переднюю ось, грея флэтхэд четырёхпоршневой, две кобуры отцепив глубиной, перестегнул Банка Крови посыльный до бронежилета в пальто, неотключённый ловя обертон при силовом агрегате купе частотой, кожей змеиной мерцавший салон, для пассажира чехольный велон, грязью промазанный клейкой, гасивший фонарь, Тромбонист отшагнул, ставя дорожный башмак ниже скул правому ободу Мюнца, усевшись в наклон, снегом присыпал машинный капкан, двинувшись под круговерти буран, за ледяные наросты карнизов, из адреса морщил блокнот, от вестибюля кубизма панно, старый портфель у дивана, искомканный бланк, вправо ячейками строй жестяных корреспонденции меток стенных, запахом пота оттаявшие хлопья с шубы, цементный подвал, сквозь бельевую корзину оскал, зыбью ряды барабанов стиральных пустых, фетра бесстрастностью тени ко лбу, гость изучал бибабо Бугабу, странно валявшуюся, кто-то будто по карточке сладить решил, оттиск тоннельной заблудшей души, мимо шипенья детандеров через трубу, на магистральном ветвленье колен, лифт уползавший об антаблемент, звон серебристой ленивой пружины, к ступеням гулявший мотив, арендодателя впрок навестив, мягко вводил дубликатом ключа инструмент, сведения невзначай почерпнув, квартиросъёмщицкий штифт отвернув, зимнего ольстера крой Тромбониста колоссом почтил коридор, глыбой беззвучной вплывая о створ, парными L-35 Valmet Lahti скользнув, по отраженью прихожей внизу, студень жующий, из Каламазу, драный копар на всклокоченном, щёлкнул, сменяющий диапазон тумбовый телеприёмник Du Mont, хруст филиппинца по креслу, скоблившийся в зуд, рыхлой зевоты лилась широта, точно распахнутый треск дверью рта, тьмой визитёр интегрированные глушители переводил, мимо кашне исчезавший настил тонких снежинок, передней зеркал теснота, сточный обжора у слив для желе вафли сгрызал над сиропом о плеск, не различив полуавтоматические пистолеты внутри граней трельяжа, крутя попурри, между отладкой волны, за проём силуэт, близившийся немотой, под стволы, Blatz до фруктовой тугой пастилы, слой тараканов поверх отварной абрикосовой гущи из лап, чих корнеплодной шипучки врозь рамп телеэкрана, подряд огибая углы, L-35 Банка Крови стрелок выставил, метясь о правый висок, лазавший пальмовый вор сталью кухонной раковины, чередой десятиногой, под гранку резьбой, за холодильник принявший упор, ждал бросок, из Батон-Руж длиннохвостый тапёр, натренированный корпус декор между гостиной к бесшумной насадке Hamada железом держал, студня извне ограждавший металл, под офицерского Type Automatic затвор, геометрический отсверк штрихов, через побоище двух молчунов шаркал среди шифоньерно-сервантной метели навскидку свинцом, квартиросъёмщицкий дёготь пятном, возле софы, до огня с упрежденьем рубцов, шахтного мусоросброса гортань, плеском о донную ваксы лохань чавкающих переливов цепочных гул исподволь взвода курков, лестничных маршей пробеги рывков, бронежилетных пластин гематомы за ткань, мастером старого толка под курс, взбрил Тромбонист Valmet Lahti на спуск мимо провизора рейсом к прозектору, в Лема двубортный пиджак, о нагреватель погнав сквозь чердак, водонапорному резервуару под груз, вальщицких L-35 интервал, грея японский Hamada за шквал, при однокамерной трубке из восьмидюймовый насадки ствола .32-го калибра, вздев лаз, спрыгнул настройщик роялей в ступеней провал, ставший к пролётам зазор умножать, ввёл под ореховую рукоять кромку отъёмной обоймы, патронника выбросив гильзовый блик, мехом пальто через вентильный стык, о Тромбониста затылок сажая печать, встроенный шкаф для белья раздвижной крепко набит полотенец тесьмой, шлейф душевой сетки между фаянсом поддона, роняя вблизи от Valmet Lahti вставной магазин, под интегрированные глушители спазм, кафель, глотавший багровый кошмар, возле напольной решётки, бульвар, припорошённый среди черноты к занавескам, венозный туман, дёргал смесителя пробочный кран, в зимнего ольстера мокнущий шарф, Лем пропускал Тромбониста обвод, L-35 вскользь шатавший расход, лифта кабины смещая ажурную створку, для гостя зажав, спуск выбираемого этажа, где визитёр Банка Крови дремал под отсчёт, мусоровозами грейферных лиц выше помойных груд стылой земли, комья в сугробы отвалов спадали, пластуя лесные холмы, ветер, газетными птицами взмыв, из-под машинных трамбовщиков сажи вдали хлама сгоравшего баков ночных, псами бродил до канав ледяных, за многолопастный роторный лязгавший снегоуборщик-вагон, рельсовой кручей, взбивая тифон дизельного тепловоза у сцепок литых, щелью билет контролёрских щипцов, мимо перрона раскрыв от бортов, ледник с говяжьими тушами на переправке, буранная хмарь, коркой сдавила прожектор-фонарь, сквозь пневматический тормоз колодок узлов, локомотива товарного рант, скрипом в тарельчатые буфера, сгладил железнодорожный состав о бригадных жил скоростемер, Cord Supercarged опоясал барьер смёрзшейся мглой грунтовой колеи панорам свалочных зольно-овражных мокриц, вровень спецовок ломы рукавиц, трактор над рухлядью, сборщиков жести фуражки, седан вышибал, между окна Graham Hollywood звал при грюнендале торпеду, вскрыв шёпот страниц, по ежедневнику, Сэмми Резак, Сэмьюэл Хоберкорн для задавак, из Цинциннати огрузший подручный в охотничьей плотной чужой шапке с подвязками над головой, замшей вверху бегунки притянув о кулак, через цепочный ажур завитков дужками у золочёных очков, морду всерьёз окаймив широченную, рыхло выслушивал пар, тучного Оделла корча нагар, до мундштука папиросного вязкостью слов, после GB-газа Кэлло от смол, противосудорожное колол, возле докучливой маранной Корда гнилушки, чей лишь костоправ, не волокитничал и обтирал подщелочённым раствором засоленный столб, домыслы на бракодельства возах, глистных преследований брешь в судах, Дегенферу посчастливилось вынуть амфибию Кристи со дна, Вардемен ей повелел к сторонам дверь бортовую нарезать при бронещитках, личным устроивши выездом сплошь, с кресла привстал, не скакнув, будто вошь, сам возле трости шарашился только, грозившийся вслед учинить травлю лосиную, проборонить, видимо, бронеамфибией под макинтош, дебри цепным пулемётом вдогон, юного Зиммермена статный фон выправился кардиганом о ворс мелкоклетчатого пиджака, для квартирмейстера сдвигом зеркал, Гвейгановское мурло в шляпе уокер, за склон, вдруг разобрало парнишку, что впряг, у керосина облитых дворняг, псов загоревшихся гулко салазочками погоняя вкривь спин, через отроги помойных вершин, девятилетний чумной серокожий толстяк, озорничая, мочивший штаны, Олли расспрашивал, точно про сны, Хоберкорн бросил, что роторный чистильщик судеб летал по горам, шалое слово Господне волхвам, ибо младенец родился нам из глубины.
["They Will Believe, They Will Tremble", Wyoming 1999, Ladderstep #67, Slade "M'Hat M'Coat", Depeche Mode "In Your Room", U-2 "Until The End Of The World"]
При хребтах Кордильер, шаркающий лопастями, занижая поток, Bell Textron 212, раскосматит утёс, хвоей излома чащобы, в маневренности окаймлявшего заросли хэмлоков борта UH-1N под отметкой Night Angel, сощёлкнув дисплей ноутбука, уставившийся, не мигая, на ритмах искорченной тяжестью вынутого между импульсных троп дежа вю, Уорделл-Элверсон туже закутается вровень демисезонного ольстера, клиньями дёрнувший ворот, знакомо сверля пассажирский отсек двухмоторного транспортного вертолёта со снятой электротурелью, долговязый цыган, распорядителем в кромби, Штефан Олдер пройдёт взглядом об иллюминатор, до холмистой гряды, щуря промышленный сектор, опустит штрихом старомодное трилби под знобкость венозно-гагатово-кобальтовой слепоты горизонта, наёмницей Кимберли Стайлс визави к пожилому Шерхебелю, выбранная сателлитом при руководителе, около выхода кряжистый егерь и псарь Магнус Иверсон, чешущийся пятернёй вдоль щетинистой рожи, оглядкой по мемориалу лесистым обвалом среди корпусов у ложбин синклинали подножия скал, застегнувший пальто, Кевин тенью медлительности отвлечётся на Идола, взятого мотобрелоком из Башни Анархии к необходимости, трэнтонский панк-образина Уэб Маркем, с гудронной подводкой глазниц, шейной татуировкой лучей паутины, детройтским отрядом завёрнутых в глянцево-чёрную кожу погромщиков, строем шеренг из колец по ушам, фурнитурой железа ноздрей и бровей, сухощавой зубастостью физиономии, ниже позёрского лака смолистых вихров, дикобразно-учтиво оскалится мистеру Уорделлу-Элверсону, подготавливая контур сопровождения к высадке между ноябрьских теснин чернотропа, у ремонтных цехов, слыша полозья Bell Textron, обведённый зазор, для мониторов охраны, врозь кирпичных оград, полуразрушенных зверем, грунтуясь до внутренностей жил периметра, стянутого о колючую проволоку за надбавленный ток, возле среднетоннажного DAF Eighty Five Кевин плотно осмотрит ангары бригад, по которым, сопящие около тельфера, сборщики примутся глубже монтировать на боевом транспортёре YW-534, у кабелей привода семикаморной гортанью зенитную пушку GIAT 30, лазавшие через трансмиссионно-моторную секцию выше зияния отпертых люков, рыхло вспомнит горой, за погребением скола, изувеченностью, технику между пластами, от складских этажей вырубки гущ лесопарка, ступающий при четверых сателлитах, с наёмницей-телохранителем возле псаря-мичиганца, панк-байкера и выездного советника, за вертолётной площадкой отрывисто чувствуя смрад производственной зоны, до сторожевого селектора, высившийся коммерсант, напряжённо заставит себя оглянуться по шестиэтажной громаде исшарканного Т-образного здания, необлицованной бутовой кладкой встречающий серые голые стены, у заасфальтированной территории гложа на реверс контрэйлера двигавшийся большегрузный тягач Kenworth W900B, цепляя зрачками торчащие грязные трубы плавилен из бывших каминов, от воздуховодной системы под гомон эксгаустеров, между сомкнутых бронероллет в экранированной затхлой невосприимчивости, сквозь обзор JVC-камер выставивший портативный компьютер футляром, он снимет очки без оправы для фокусировки границ объектива, раскрыв ольстер перед линейчастостью делового костюма, погружаясь в раствор, через металлодетектор, вспоминавший нутром газоразрядного света оружейный завод мимо штамповки Jackhammer, плечистостью кроя пальто бизнесмен, от рождения пятым из ветви приплода назначенный для руководства, проследует около блеска слесарных частиц ломкой пыли на шкурах спецовок, рабочих перчаток и тёртых очков плексигласа, вразрез аппаратчиков, занятых между экранами биперно-кнопочной зыбью панели настройки для стереометрии шкал электронных проекций, из шума рольгангов до перегородок фабричных аллей наблюдающий за искривлением прошлого сборочный цикл дробовых репликаций, о сдвиги конвейерных манипуляторов сквозь трафарет наползания рельсовых электроталей, у роботизированной переноски формуя деталями автоматические гладкоствольные ружья булл-пап, за ряды барабанных кассет от промышленных краноподобных устройств, множа вогнутой полостью скошенные компенсаторы, через бронхит грузовых пастей лифтов, ко сверлильным штрихам против держателей рамок, наравне подкатной инструментальной тележки, вглубь замера сторон ширя токарную правку, станочной доводкой при мастере около впадин тисков, логотипы Колосса Родосского на молескине по комбинезонам рабочих из Ошкоша, Уорленда, Шеридана и Форт-Уэйна, досмотрщицкие Lithgow L1A1 за спецодеждой о шелест калькированных чертежей мимо гула стенными электрошкафами, шлифовкой вручную язвя кольцевой поршень газоотвода среди выбраковки изделий, отдав компакт-диск под мерцающий растр кинескопных лучей для машинной сети, Кевин смутно загрузит процентной строкой обеспечение, глухо пересекая на тембре затворных щелчков сортировочный цех, отстранённо буравящий вздетые кверху из ниш рукояти пластмассовых корпусов, между стыковок частей контролёрами, взявший от Магнуса парой ушные затычки, сузив кодовый писк, тамбурной меткой сигнала, растирающий лоб, издали Путеукладчик обнаружит этаж нового стрельбища фирмы, вплотную серийного выпуска дробовиков, где на лязге Jackhammer Стайлс, Иверсон, Олдер и Маркем устроят бесформенный залповый грохот, вкруг ствольного сдвига к надульнику из проворота обоймы у выступа, гладкостью ружей булл-пап, методично отбросив пустую кассету за трубчатой осью, протискивая магазин и ступенчатостью в цевьевую подачу давя УСМ, коммерсант, инспектируя склад у товара Cord Industries, молча сместится до вилочного автокара, с поддоном тугих маркированных ящиков, брустверно взглядом скоблясь через бывший отель Гесперид, по которому двадцать один год назад серокожий патлатый верзила подкорково станет носиться за десятилетним Ловчонком, шатая сопло Flammenwerfer из броско-гортанного рыка Мулунгу среди баррикад музыкальной гостиной, выдыхавшиеся медиалица-двойняшки, тренируемые нанятой дылдой-штангисткой, завершат вводный цикл, при гимнастических звеньях, блестя клейким потом вдоль сцепленной ржавчины кромки роль-ставней гаражного комплекса мертвенной полуразрушенностью Detroit Southwest, приобретающая истеричную дёрганость в первом триместре, селебрити Вивиан Бёрн обзовёт рекордистку мисс Герра, под ушко сестрице, Ши-Горо, заглядываясь на рельефные контуры пресса у отсветов лайкровым боди, очерченностью португалки-инструкторши, чувствуя противовесом свой вздуто-округлый животик, измучивший рвотой и спазмами телезвезду, киберпанк-бодибилдерша, пересылая от коммуникатора Nokia Nine Thousand рапорт вдоль клавиатуры, продолжит выстраивать будущими комбатантками двух лунноглазых воспитанниц, блочно загнавшая 120 пуль наверху штурмовой репродукции VBR CAR, объясняя безгильзовый способ двухрядной подачи у ствольной коробки, дающая Синти примериться к суженной оптике, наскоро выправит стрингершу до заграждения, взятого ближним укрытием вкупе с опорой цевья под винтовку, зажимавшая спуск, дымчатостью репортёрша колко избороздит переносные мишени, в указаниях фраз Дамы-Шокан мимо вспышек, нервозно обмакивая полотенцем губастое личико, Вивиан сядет на рисках цементного пола, любуясь пленительно-нечеловеческой гибкой точёностью смуглой атлетки Ровены, отобранной из тринитариев Башни Анархии, туго мотающей вспять маслянисто-гудронные волосы ярдовой гривой хвоста с проводами оплётки, застёгивая в три ремня панк-жилет наравне алюминия крагов, себя подававшая будто эрзац-героини блокбастера, жилы и вены, проколы стероидов к пластырям, вдоль растяжений тесня наколенник эластика, бедренный абрис чехла PDW, рок-серьга на три дюйма и выплавленно-облегавшие байкерские сапоги, культуристка заметит её саркастический взгляд, подзывая ладошкой, всучившая трубчатостью Flammpatrone, о модель Buck KG, выделив предохранитель HAFLA-35L, возле ручного снаряда, демонстрируя стык между прессованных секций, вдавившая край, португалка Ровена, орудуя капсюльным воспламенителем бури из красного фосфора, сморщит за шквалом огня при химическом облаке полуразломанный багги, втолкнув прецедент операторской роли близняшкам, фасуя муляжный набор PBX, гексогеном завинченных проб детонаторов, трогавшая оттиск дистанционного пульта, мисс Герра командой притянет обеих селебрити для освоения способов твёрже крепить сгустки глинообразной взрывчаткой, напротив стояночных мест заглушённого палевого TWS Quasar, вздыбленного сити-кара Gurgel BR Eight Hundred при внедорожных колёсах и глыбе Rasheen Forza Bigfoot 14 на экстремально завышенной базе, огромным диаметром шин Terra сквозь грузовые мосты поднимая Nissan в дробном треске капотными трубами, где, наблюдавший извне упражнения стрингерш, у бампера станет беззвучностью ждать Арвадей Габор-Торнтон под грим сероликого Ангела Ночи, захлопнутого в нефтяной доломан, от механики сдвинутых крыльев маренго, пеной длинных волос, мягко качая на стрёкот, рваных очередей, слыша, как вынырнет пламя, из ствола и ветвей, став насыщаться плодами.
["They Will Believe, They Will Tremble", Detroit 1999, Ladderstep #68, Dick Dale "Nitro", Alice In Chains "Them Bones", The Phantom Surfers "High Wall", Slade "Howlin' Wind", Chris Rea "New Times Square"]
Контролируя сближение о взвесь промзоны шлейфом впереди раскрытых фар кит-кара Ledl AS вермонтского соперника, шестидесятилетний Колльер Торп в салонном зеркале несущегося через магистраль пунктира искр фонарной ретуши, спортивного авто S-класса, вывернет протекторный дым ниже скоса датчиков миндально-обтекаемой панели изнутри частот гудронно-фиолетового Plymouth Prowler Roadster, за дорожные биллборды мельтешения среди урбанистических руин, сквозь 24-клапанное жжение мотора полирущий к ночной дуге стрит-арта небоскрёбный окаём, цепью гетто-улочек, разрезав кварталы промзоны о гоночный темп, датчанин-семит передавит ресурсы V6, пропускающий ссутуленно-шершавые кирпичные коттеджи чернокожего района Уэст-Сайд, вынырнув из пригорода трассой у изломов Техно-Сити до заброшенных высотных зданий, рядом отличивший свору Харбора, на турингах и крейсерах гранясь телескопическим дизайном чоппер-стреч под свирист блокхэдов, массивный центровой вожак де-мойнец при ухоженном подзоле бороды с шевронной рыхлостью косухи, изводя в обхват мерцание дрэг-баров, углубит мотоотряд по бликам задних обтекателей на Softail Fat Boy, Sturgis FXB и FLS, вдоль перекрёстка нагнетая рык поршней к общине унитарианства, отстающий за кит-кар, профиль автогонщика, взобьёт заднеприводным родстером сор авеню, цедя сквозь ручник амплитуду виражной шкалы, перегруженно трамбующий хрип дисков торможения к заносу Plymouth Prowler, Колльер Торп, ловящий скрежет Ledl AS поверх размолотой трансмиссии, застанет потрошение кит-кара о громадный реактивно-поршневой шестиколёсный огнемёт Big Wind, азартно изминая клиновидный стеклопластиковый нос, бугристым лязгом проползавший вдоль купе, дыбя из кабины лай, накатами Alice In Chains под узлы рычагов, сидящий внутри человек Божий, скаливший грим, пулестойкой глыбой дизельного броневездехода AMX от наварной гидропневматики толча двухкарбюраторное месиво проминов силового агрегата в пожираемой горбатости авто, съезжая около расплющенной железом груды, Пиковый Король взвихрит цистерну через помпы, начиняющий изогнутые книзу трубы сопл за грохотанием опорно-поворотного устройства, обовьёт ударом пламени шести брандспойтов корпус Ledl AS, когда из родстера датчанин-иудей, под цифровой набор о кнопки испещрит мобильный Ericsson EH, удостоверившись в прибытии мессии, отклоняя фиолетово-чернильный Plymouth Prowler между стенописи выкрошенных лестничным бетоном этажей полуразрушенных окраин, миновав рассредоточенный кордон, зыбью возле комплекса, болтающийся на ветру рокер-аэромэн, с копной лент синтетики выше рекламных эмблем, стержневой полумолельни-полубара отщепенцев у измявшегося волчьего билета, сквозь нутро казарм и тюнинг-ателье, вблизи стоянки привлечёт за глубиной к увеличению помех теледисплея отзвук штурмана Big Wind, из доведённого клише от MB Drilling выпуская широченный перемаранный графитный макинтош, накрепко спонтанностью, Его Генеральство Драконово сцепит ремнём оптический противогаз M1-1-5, обмассировав седые растрепавшиеся лохмы, придвигающее в лямочной затёртости наспинными баллонами гибридный Flammenwerfer M16, приспособленностью к нуждам одного эксплуатанта, серокожее чудовище с анархией внутри, качая длинный ствол ручного огнемёта, вдоль парковочной линовки сосчитает наугад футуристические абрисы литых панк-мотоциклов, разбирая многофарные хот-роды иглоплечих дикарей координируемой паствы, за неоновые лампы рамой над короткобазным внедорожником Daihatsu Rugger, смерив через линзы колпаки густого хрома заказными Harley-Davidson штамповки Super Glide II FXR напротив Softail Custom FXSTC, под автострадные зигзаги рукояток испестряя V-образные цилиндры evolution до эмали неуместностью в глянцовке представительских седанов и элитных спорт-купе, будто затерявшихся, дизайн Mitsubishi Eclipse Mark One умброй штрихов, у пепельной гладкости Buick Park Avenue II, отделяя радиаторной решёткой Chevrolet Grand Blazer с выкованной бункерностью автоарсенала для секьюрити, урчащая в отрыжке, престарелая амёба пирогелевой гортанью мимоходом сухо фыркнет вровень кузова, нырнув среди витринного железа, при котором изогнётся пополам у трафарета надувной десятифутовый скайдэнсер, между фильтра поглощая темноту, где короткостриженный, отдавший честь, быкоподобный датчанин-семит, курьер, поставщик, автогонщик и бывший регбист, вычислительной машиной называемый по жребию обслуги Колльер Торп, нося Звезду Давида мглой татуировки перед шейной цепью, встретит образину Тилламука у пивных блестевших кранов стойки, возле поклоняющихся набожной смиренностью, почти карикатурно осеняющих себя тесьмой распятия до гребней, смуглорожих мародёров, панк-охотниц, микросхемно-исчеканенных стрелков, метисов байкерской оравы и наводчиц бронетехники в лабреточном пунктире, замечая посреди люминесцентных трубок ритмами тяжёлого сёрф-рока навесную череду океанийских масок, выше сатирически пришпиленного ордера на обыск, мимо сизой шестифутовой скульптуры Леди Либерти и копии андроида межзвёздной ленты A.P.E.X., вкривь брандспойта проскребающий фисташки барной мисочки, огромной тварью Пиковый Король вомнёт кольчужную мясницкую перчатку, раздвигающий застёжки от резины, наравне огнепоклонников, считавших об излом тысячелетия его непререкаемой святыней, зрячеслышащей вне мира, под которым размагнитятся все банковские карты и резервы электронных депозитов, обнажит вихры, клокастостью до плеши возле складчато-землистого затылка, Торп игольчатой внимательностью примется оглядывать у клёпок вдоль рубахи, сквозь орнамент липкой грязи на чернильном прорезиненном плаще, единовластно-трёхсотфунтовой вершиной псионическое чудо, за неровные потресканные зубы, щеря к правой стороне тяжёлой морды антрацитные чернила Луна-Парка, о безмозглую ухмылку из потёков, обвивая левой полостью глазницы размывавшегося наискось от времени дракона, погружающего лунным опояском расщепления в колючие бесветные зрачки, профиль автогонщика, тасующий Benson & Hedges клиентским столам, врозь Newport и Salem, затискивая между ниш, равномерностью изучит на улыбчивости сервисных ролей полубессвязное охриплое рычание мессии, через мышечную память устроителя напалмово-пентритных ураганов отличая разлагавшиеся искорки сознания от курса препаратов, серокожая амёба, уводимая к неспешности регбиста за сопло, двинется казармами, блуждая старинностью притчи, торговец и зверь, гвалт Heavy Expanded Mobility Tactical Truck, изнутри проверкой звеньев силового агрегата сквозь штабной восьмиколесный грузовик, среди общины унитариев де-мойнец Харбор, Милтон Трэмбалл, ставший командиром на отстреле вожаков, ероша помповое Armscor Model 30, углубляющий четыре гильзы для боепитания канавкой филиппинского ружья, подбором рекрутов усатый сухопарый Фолт, вгибающий пружинный выступ 10-зарядного рожка из дробового Daewoo Trevor USAS, Шейвер с бриолиновым зачёсом рокабилли-костолома, наварной опорой к баку Harley-Davidson массивно укрепляя сингапурский барабанный контур Ultimax, обронит пассатижи за торчащей рукоятью переноски, наобум от боковин электрошокера согнав анаболической печатью рациона молодых питбультерьеров и бандогов риветхэда, под военный Hummer H1 прокалки AM General, трёхствольным скорострельным пулемётом до снования граффитчиков на смрад аэрозолей, где прижмётся из кряхтенья жил гривастый бойфренд, вёртко забавлявшийся армрестлингом с девицей-бодибилдершей поверх бронефургона, у вживлённых микрочипов техно-сброда силуэты наркодилеров, к жаргону фирмы прозванных дозаторами, биомеханоиды от принта в камуфляжный стиль индастриал, за Oshkosh HEMTT A2, Колльер Торп расщёлкнет створ, позволивший Чогану Вевро сыграть визави, для Пикового Короля, вдоль GECAL 50, обвалившегося скованной рассеянностью, точно при изорванности связей на подспудном узнавании, когда его заводчик отстранённой молчаливостью дождётся Кейда Эммермена после Стернотома в инвалидном кресле, псарно раскосмативший загривок Тилламуку от шрамированности инварианта, выключавший органайзер Аллен Толлифер, с недавней артропластикой коленного сустава, обратится совещательно к майору Легиону из неточностей специфики Проблемы Нулевого Года, будто человечеству несущего системно-повсеместные компьютерные сбои, надевая затенённые очки-велосипеды, анархист, одетый в габбро-тон, ответит, что Миллениум запомнит серафимов и драконов, только избранных Всевышним, насыщающихся вместо кислорода лишь огнём, испепеляя чашей мира прочих для благоухания, приятного обрядам Элохима, Саваофа, Эль-Шаддая, затрепавший серокожую амёбу до проплешин, отчуждённостью деменции к припадкам обмочившую ножной браслет слежения за капли у подошв, лезущую взгреть брандспойт, при Sadu ASALT-96 сблизив лучом шоссейный Suzuki Intruder 750, Армор Солберг, погасив тягучей дробью мотоцикл среди узлов электропуска, возвышаясь долговязостью с шипастым канабо вкривь портупеи мимо кожаной проклёпанной жилетки, обровнявший ирокез, нырнёт за цепь штаниной карго, вынимая сигаретную обёртку, на стояночных позициях, размеченных у офисного комплекса в чикагском небоскрёбе, осмотревший к нефтяному полумраку фонарей обводы люксовых авто, гладью углепластика, модель BMW C2 Spider концептом вдоль черт, Isuzu R 4200 купе, серебристой геометрией Dome Zero слева охры перламутрового ракурса Dodge Venom, за громоздкие хребты полноразмерных Ford Explorer Sport, вразрез телохранителей при лифтовой гидравлике шлифуемых конторских этажей, достав магнитную ключ-карту, Обелиск переместится в конференц-зал, наблюдая контроверзы представителей глубин директората, мимо цапанья Фелиции и Уэба под баланс аргументации блондина-атташе, Кевин Уорделл-Элверсон, сверкающий запонками от свободных манжет, у сенсоров IBM Simon тревожа экран, юрким стилусом до порции делений веб-сигнала выдвижной антенны, встретит риветхэда, приглашая жестом за официальный стол эбенового дерева из опытной проксемики намеченных тенденций, возле кодовой латуни о наборник дипломата, между встроенного узкого проектора слайд-шоу и укреплённых на флипчарте выше маркеров, отчётных диаграмм для инструктивного доклада, управленец в блёкло-алой водолазке под костюм Brioni, щупая часы Black Coral сглаженной привычкой демонстрировать финансовое благосостояние, навязчивой, как церемониал межносового ковыряния, от лазерной указки господин Путеукладчик завершит отрезок бизнес-презентации для слоя, респектабельностью морщившего плотную обтяжку винтовых эффектных кресел о гагатовый кожзам, чтобы на основе схем, таблиц и реестров составить подробный каркас органолептических выводов брифинг-шкалы, полемолог Эл Боу, с трэнтонцем панк-байкером детально обсуждающий возможности двойного окружения кортежа броневыезда мессии до резервной переправки верениц огнепоклонников, за Идолом прибавит размышления Глэм-Силк, телеведущей, консультантши и активной патронессы для близняшек, вдоль сорочки шемизье на раздражённости отряхивая пепел, бросив Солбергу мундштук, пока бугай, шурша о наручни, продолжит магистралью флирта наискось играть мыском сапог вверху столешницы к её дорогостоящей жакетке, ухмыляясь издевательски участливо и ласково под гребнем эпатажно-гуталиновых шипов, Кевин, раздвигая створ, панелями тисса у граней сквозь щёлкавший пульт, обрядово репрезентирует фирме состав, изнутри видеотеки загружая отмонтированный фильм-рекомендацию, на широкоэкранный монитор переведёт изображение центральноафриканской свалкой, полностью разросшейся из корпусной оргтехники последних двадцати лет интенсивных баррикад всеобщей компьютеризации, трамбуя за колёсами бигфутов электронно-лучевые трубки между полигона рассечённых картотек системных блоков, ниже полога смолистых туч, при Steadycam дугой фокусировка оператора рельефностью очертит над капотом искровой аэрографии Nissan Rasheen атлеткой мисс Ровену Герра, вздыбившую QBZ Norinco для толпы очередями, грациозностью штангистка-португалка в серой модульной кросс-маске, обрамлённая у ветра трепетанием хвоста косиц из угольной оплётки проводами, станет выборной инструкторшей спортивно-боевого спектра навыков двойняшек Бёрн, меняя кадр отвалов на решётчатый фон рэстлерской арены, где погромщик-имитатор гитариста Слэша берцами продолжит молотить фигуру самбо-оппонента, надвигаясь панорамой, разодетый филиппинец в рок-цилиндре, пеной сажево-курчавых патл к зеркальным авиаторам до пирсинга, болтая цепь на милитари-шортах при сверкающей железными набойками косухе, застегнёт мясистой лапой толстокожие беспалые перчатки, углубляясь между дракой трёх верзил, сдвигом окружения, Геката блестнёт малавийской наёмницей свор, подряд киберпанк-антуража клубя рейв-ангар, с киноварной плёнкой визоров, наспинными курящимися патрубками, вровень микросхем татуировок пропотелой намибийки Ариадны, грея лазерный прицел багровой полостью глазницы, мимо стрелок Леди Либерти причёской техно-имиджа ночной урбанистической охотницы, сводя дистанционным пультом контур Шевуила, семикосый назорей из камерунцев боевого мотовзвода, под чернильные фит-оверы шрамированный оттиск морды, глянцевый копар за штурмовой винтовкой SAR-21, Элистер прервёт эфир, в сомнении, как бы приплод химикалий из ниш среди пищевых автоматов смог взять Короля, обладающего вне передовиц ресурсом навыков дорог прозелитизма трайбалистского настроя, даже с полубессознательной манерой управления, насколько симбиоз ток-шоу девиц, пусть за поддержкой тринитариев, окажется способен заменить собой кумира в сингулярной ипостаси, до зубастости гримасой Уэба Маркема встречая стержневые уточнения мулатки Ледуэлл, чем для паствы мёртвого чудовища возможно будет издали поправить экзегетику, не сделав из молелен пустыри, сквозь противоречия, насколько хоть что-то при нищих душой оттеснит Его Генеральство Драконово в саже орав, аналитик Уорделл-Элверсон, бесшумно выключая точку следа индикатором, убрав кассету под футлярный пластик, отфильтровывая слайды, бегло вспомнит запланированный рейс на Филиппины, уделяющий внимание чертёжной репликации осколочно-фугасного шаблона Avco Avroc, результатом от промышленных методик шпионажа, для стрельбы с мотонаплечником вглубь импульса отдачи или около станочных крепежей, на стабилизаторах, тестируя мини-ракеты при гильзе сопла, в настильный шквал гранатомёта проекцией ламп, Обелиск задержит кадром револьверный блок патронов сорокамиллиметрового питания, стараясь не глодать себя конфликтностью искусственно воссозданных кумиров и открытой вероятностью пришествия амёбы, выжиравшей мир среди тех, кто извилистыми стёжками не тронет Божий лик.
["They Will Believe, They Will Tremble", Kalakhang Maynila 1999, Ladderstep #69, Moby "Natural Blues"]
От кремальерного затвора, трёхспицевое колесо пропустит гостя, бродить у граней межотсечных переборок, слыша отца, восьмилетний мальчишка в штормовке замрёт, около троп экипажных работ, исковырявший бортовую соль наростов, когда прямой руководитель интермодального транзита партий фирмы, домнёт резиной толстый фартук на визите, мимо движения реверса дизелем двухпоршневой, роторной жатки, взрезающей к лезвиям слой, подряд каштановых талломов до буксира, у ватерлинии сгребая объёмы водорослей через транспортёры, внутри навалочного бункера глотая, каждый притянутый кабельтов, точно стеной языков, оттиски смуглых промысловиков, тагальской речью, заглушаемой напором, шнырявший первенец владельца, по бликованию нейлона шляпы буни, на положительной плавучести расстелет, ёрзанье донных отростков, рубя водолазным ножом, дыбящий складень пилой за рывком, бурча под низкоскоростной мотор при судне, у разъяснений коммерсанта, насчёт желе из гущи тихоокеанских побегов, шедших для агар-агара кантом, стабилизируя вязкостью как E406 соусы, пудинги и мармеладную смесь, о ярус полуфабрикатных вариантов, избороздив круизный лайнер, снованьем, палубные рикши у колясок, возя пивные телеса при ресторане, вкривь дамских плавок за стройностью топов бикини-бандо, краской спиртного из раковин с молотым льдом, вблизи кокосовых бюстгальтеров на тряске, до стриптиз-клуба окторонок туземной страстью танцевальных церемоний, лонгтонги рисом от гальюнных потогонов масляно вывалятся из обёрточной прелой листвы, ниже фруктовых аллей головы, уборами девиц в коктейльном звоне, метиски бара-караоке, до миниплатьев и коралловых анклетов, сбыт загорелой проституции в саронге, зрелища с поркой клиентов бамбуком о транцевый скос, кресла-раффлезии туш лепестков, изгибы пальмовых светильников дуэтом, под набегавшие секунды, многоэтажный туристический плавучий бульвар-гостиница сквозь рейс чертой лагуны, выстроит конкурсный тембр поедания груд betamax, истормошив южный архипелаг, хватая с чавканьем от высившейся кучи, соревновательной икотой давясь в публичном одобрении призёров, брусочной кровью из фритюрницы животно натрамбовав ротовое отверстие под образец, вглубь состязательности за процесс организаторско-рекламного партнёрства, сквозь микрофонные восторги для победителей отборочных этапов, уже кичившихся буклетами из морга, жадно давясь перемасленной лепкой фаст-фудных комков, бурно ошпаренных мимо плевков, о филиппинские рецепты на масштабах, агар-агаром по добавке желеобразно загущённых возле гриля, дешёвой губчатой едой у переплавки в соусной массе белковых брикетов, глотая слюну, под челюстями размяв кривизну, тесня отрыжку врозь напиханных прожилок, для компетентного судейства, за рвотой дисквалифицируя юриста, при гулком разочаровании семейства, в кашле изжоги участников грея прожекторный шквал, воспроизводством готовящих кал, от загазованных ложбин взрыхляя приступ, над учредителем обжорства, экскрементально продуцируют контрасты, жуя вдоль горок изобилие курорта, вычертив трещинами бодиконов тугие бока, мимо испарины щупая ткань, фаст-фудной кровью betamax до рытвин пастей, вскользь обтерев ладони к пузу, на деловом партнёрстве катерной отправки, фасуя экспорт опломбированным грузом, кофры металла до ниш поропласта за спектром услуг, для контрактантов изделия люкс, в доброжелательной опрятности с доставкой, умножат цену карабинов, автоматических булл-пап винтовок фирмы, комплектов чистки у резервных магазинов, ниже дробления струй ватервейса о палубный сток, между резины отцовских сапог, за бесконечные талломы по гарниру, хребты штормовок судна-жатки, в огромный полог бурых водорослей кормом, руководитель сбоку первенца к осадку, донной вползающей мутью при бункерных ярдах рубцов, лезвиями транспортёрных узлов, среди мальчишеского бега вдоль платформы, от ведьмовства сухой дикарки, ероша мангровые заросли по ширмам, для фотокамер тематического парка, свайно-бамбуковый строй хижин за мошкарой у зевак, пальмовой кровлей сгустит шаткий мрак, с тем, чтобы петь вослед языческих кумиров.
["They Will Believe, They Will Tremble", Kalakhang Maynila 1999, Ladderstep #70, U2 "Tomorrow", Bryan Ferry "Which Way To Turn", Jeff Healey Band "Cruel Little Number", Chroma Oscura "Get Up, Get Up", Arabesque "The End Of The Show", Pink Floyd "One Slip"]
Управленец Уорделл-Элверсон, при фуражке вровень мостика, освободит Кимберли Стайлс, адресно занятый документацией от картотек атташе-полемолога Элистера, Кевин, ряженный кобальтовым флотским кителем на водолазку по имиджной статности договорного визита, изморщится за отменённым диспачем в полдемереджа фрахтователю, около видеосвязи для пультовой трубки зовя мимо гвалта дизтопливной хриплости через 12 цилиндров скольжения к рубке старпома, тасующего экипаж, с угловатостью пакгаузов щуря стрелы полиспастами, исштриховав гавань машин, в рельсовой плотности крановых башен, минуя буи ниже рифовой пены, контейнеровоз при эскорте до тросов морского буксира, ведомый сквозь несамоходные лихтеры на шлюзование, издали вахтенными ощетинит надстройки подряд волноломов бурунной каймы аванпорта, штурвальный, о глубоководный фарватер держа океанский массив сухогруза, направит за тумбами рейда шершавый колосс, под вагонный строй ветвления, к тягачам среди контрэйлеров, туже скребя кнехты опор, между снования малотоннажных платформ Hino Ranger Day Cab и Ford Trader, клаксонной дугой бескапотных кабин, заперев шлюзовые ворота с откачкой пассивом объёмов насосной шкалы изнутри батопорта, команда в сухом доке станет готовить бугристое судно под общий ремонт, чистку днища от раковин и перекраску бортов, коммерсант за четвёркой дозорных у пирса радушностью бизнес-партнёрства среди каждодневных EQ-упражнений для мышц встретит собственный выводок, на ошалелые крики детей обнимающий Мэйджора, Шэрин и Гарленда, растормошив камуфляжные свесы панамок вблизи шляпы буни, от палубы между дроблением архипелага оглядывая, как проточенной фистулой через породу взовьётся чеканный фонтан, у прилива растя наподобие отсветов пальмы китового дыхала, выше рельефности мысовых гротов под сколото вздыбленные останцы, мимо скутеров рэк-дайвинга, к броненосцам о пробоины, тиной краёв старых торпед, опытовый иностранный корабль, на блестении гидрокостюмов поднявший трёх аквалангистов из хилигайнон, переправит ныряльщицкие водонепроницаемые кинокамеры дюжему самбо до кубрика, через локаторный импульс высчитывая глубину, начинавший спускать взаперти скрежетанием рации океанавтов за сталью подержанного батискафа, когда у разомкнутых при кремальерном затворе, громоздких дверей, вровень люка метисы откроют сварные клетушки, стравившие к миделю парой задиристых петелов, на кофеиновом допинге ввода инъекций, под ставки в запале кромсавших друг друга надетыми шпорами, Уорделлу-Элверсону и дурашливым отпрыскам, тень угревато-чернявой старательности поварёнка в очках, мимо камбузных плит, с колпаком терпеливой обслугой дотащит у скатерти из абаки по столешнице южный тинола, мясной зыбью варева с гущей папайя и листьев моринга, среди любования к отмели шлейфом валов, наседавший гомон ваттами побережья сквозь морской атолл, баржевый стык ржавых лачуг, между коралловых рифов с плавучими домиками, различая в прибой литоралью песчаной косы островные жилища на пальмовых сваях, берущий при тентовой лодке детей и секьюрити, Путеукладчик о румпель добавит нажим винтового мотора, петляющий за океанографическим судном вразрез промысловых баркасов, неряшливо занятых садкообразной оплёткой железа полутораярдовых клеток для ловли, среди темнокожих висайя, добытыми перемывавших от шланга вплотную мясистости бурые панцири мангровых крабов, пока бизнесмен не осведомит спутников борта насчёт каннибальских пристрастий у десятиногого груза, вдоль топей сжирающего молодняк, переламываньем размягчённой брони после линьки, минуя на бриделе из поплавкового бака зацепленный сторожевой катер, перед отвесными скалами чувствующий вонь протухших остатков улова, до перистых рощ силуэтов арековых пальм, о бамбуковые заросли, вскользь тропической листвы низин, между рубцов горных плато, рисовые перепады террас на языческой глине обрядовости у кофейных плантаций долин, квадроциклы тагалов от шерсти прибрежного сахарного тростника, вороша апитонги сутулых возвышенностей к череде лауан до подножий барьера вулканов, при мутно искорченной линии автодорог, Vector M-12 взвинченной Мелисандры Уорделл-Элверсон пересечёт оттиск шоссе, глянцевостью заднеприводного суперкара шлифуя столичные полутрущобные краски Манилы, от электропоезда вглубь делового квартала, среди расписной многозвучности джипни, нарезанных корпусами из оставленных Willys MB, управляя элитно-спортивным авто без орущего выводка сзади, Маркиза Сердец твёрже будет готова терпеть у ремней пассажирского кресла густое присутствие мистера Грира, освоившего на мелькании стилуса замкнуто высвеченный, монохромный PalmPilot Professional, контур советника из наблюдателей Башни Анархии сделает пробный звонок для Mercedes Contender XG, где, флиртующая с октороном гостиничных служб, Леди Велум расслышит его замечания, вскользь адресуя от радужных волн переливчатости внедорожника просьбу в хэтчбэк Cervo Classic Эргане, подряд молодых велорикш с прицепными колясками через высотный район, Vector M-12 снизит вой, к распакованной обёртке Slims, выпустив дым носиком вверх, бегло ровнявшая дёготь каскада волос по эмали салонного зеркала, списанной глэм-гитаристкой, родившей троих сорванцов для конторщика Уорделл-Элверсона, Мелисандра состроит гримасу, когда мистер Грир благодетельно предупредит её о запрещённом публичном курении на Филиппинах, туша сигарету на сенсорной глади PalmPilot, в ответ узнающая, что для Cord Industries между сотрудников транспортной фирмы она, безусловно, само обаяние, вынув крем Coppertone лишним балластом внутри перламутровой узости клатча, само обаяние резко направится от суперкара бликующего напылением бронзы сквозь южный поток одноосных коньковых фрез Rollerblade, около брогов и множившихся босоножек, вдоль рыночной орнаментальной керамики, при талисманах божков урожая для риса напротив шкатулок из раковин, мимо туристских забав ритуального танца от смуглых девиц, укрепляя сёрфингистский пласт, над Envemo Camper досками, за гидроцикл, об аппарель, вздёрнуто перевозимый у автоприцепа, Маркиза Сердец через посвист раздразнит вилянием сумочки возле денима тугих укороченных шортиков бёдер тинейджеров скейтерской шумной оравы к шеренгам кокосовых пальм, обогнув Chevrolet Monte Carlo просоленно-сгнившим купе, за москитные сетки до полуразомкнутых окон, ладошками пробуя между гарнира моллюсков и бурый пансит, в обступавшей тропической ночи, среди мотороллерных краж, банкоматных цепочек мошенничества и обыденности щитовых перестрелок армейских частей на диверсии с боевиками повстанцев, обвод коммерсанта у вахтенных после эскорта витья дефилирующей аграмантами леди-секьюрити двинется при обрамлении звёзд метеорных потоков чернильного неба сквозь палубный костюмированный вечер фужерных мелодий, в басонной тесьме карнавала фигур задевая узлы обшлагов зыбью проволочного садка, мимо лазавших панцирями грязевых крабов, стыком под отзвук шуршания мангровых спин каннибалов стального нутра, доломан карминным абрисом консультантши-виктимолога, при галунах искры шитья, грацией непревзойдённости в ментике до бранденбургов Клотильда предложит на выбор двухфутовые маски обсидианом вглубь океанийских узорных насечек за выемки грубой резьбы с шевелюрным плетением, возле обыденности линий флотского кителя Путеукладчика, взявшего левую доску туземной гримасы, надев у поклона изящности рук миссис Холлиншейд, Кевин оценит сутажем уланский мундир атташе-полемолога Элистера, перед мистером Гриром в лучах эполетов драгуна, придёрнет вблизи поясной офицерский шарф гомбами Трэвору Дэйкону, бритому наголо под несходящий мулатский загар, до Фелиции Ледуэлл, украсившей форменный стиль мажореток шнуром аксельбанта с кистями привески, мотая конец этишкета поверх, для клиентов телемаркета наравне социометрии, щупая курс тестовых схем, уведомляющий о проведении завтрашнего центрового эфира подряд релевантности мероприятий, за Кимберли Стайлс Уорделл-Элверсон высмотрит юрканье линз темнокожего заспанного поварёнка в угрях и крахмально-тугом колпаке, узнающий себя через двадцать один год верчения с липким подносом обслуги вплотную чужих респектабельных брючин, он стянет мешающую деревянную маску, на визгах ручного металлодетектора, до переборок сварных отделений твиндека вдавивший ключ-карту, под ёрзанье секторных камер слежения в шиканье потного климатизёра, найдя Мелисандру и Ангела Ночи, измаранных шиферной мглой водостойкого грима, к ползущей гуаши сплетения ваксенных патл и графитной волны пеной дамских кудрей, будто не различающий, не удивлявшийся или принюхавшийся, контрактантом за равно оформленные десять лет повторяя отцовские стёжки, не требующий при других невозможного странной любовью хозяев лотка мимо тутовых сгустков червей, в помещении для серверов общей базой данных памяти, Кевин займёт блочный дисплей, выстелив по дисководу массив, отражённо суммирующий оборудованные армейские бронемобили столбцами Excel, щуря фотоэлементный луч, изнутри кают-компании, датчик пройдёт контур лица, перед широкой стеной монитора выискивая электронный маршрут навигации, Путеукладчик неслышно кивнёт ассистентке Эргане, при русоволосой учтивой субретке в линейчатом сером костюме для блузки зефирного кружева, мягко сжимавшей дощатую маску толаи, застав Кейда Эммермена, разрубавшего мимо скругления боло-мачете от спутанности королевскую кобру из рощ филиппинского берега, на рассуждениях мисс о конвейерной роботизации, ждущего, что винтовыми ступенями Башни Анархии снова поднимется ввысь лунноглазый пророк Назарета, и бесы уверуют и вострепещут, когда человек Божий станет кровавым цепным ураганом корчёванной паствы своей, возвращаясь через отсветы к Мелисандре Уорделл-Элверсон, Кевин введёт профиль жены, в перепачканном серостью клякс, гитаристском концертном наряде Маркизы Сердец, недвусмысленностью заставляя с собой танцевать посреди верхней палубы, сквозь исшептавшийся костюмированный вечер, где станут, как прежде, стяжательствовать, душегубствовать, прелюбодействовать, клясться бесстыдностью врозь клеветы, ворожить и кадить пыльным идолам, дабы вослед исступлённо блудить с изваяниями, ниспадать на колени пред ликом Господним за прочностью дома, у коего высечено Его имя, и петь, будто ныне спасутся, засим, чтобы впредь совершать ровно те же звериные мерзости, высить безбожным вертепом жилище Его и мольбами себя натирать, завихряя густой карнавал, жмурясь брызгами поверх кормы, в грохот бешенства рассветных волн, залповый рёв скроет мишень, гранью блиндированного патрульного судна у ленточной M230, сгоняя расчёт новобранцев за воплями координатора через десантный корабль на воздушной подушке, мерцающий клин стеклопластика в солнечной зыби до линий моторного катера Bayliner Cobra наёмных тагалов-охотников, перезарядкой тесня GRB-39 при двухрукояточном Valtro PM-5 со съёмной обоймой, из шлейфа кильватерной сизо-жемчужной капели среди позолоты, отстреливая экипажных креолов платформы сквозь артиллерийскую палубу от счетверённых орудий на общей турели, с глиссирующей чередой аквабайков Yamaha WaveRaider подряд Kawasaki TS, у разрубов остойчивости наравне водомётного движителя, опоясывая боевой крейсер между фугасных рывков семиствольного ротора пушки GE GAU-8 Avenger, обрушив локатор надстройки, вдоль трещин глодая штурвальную рубку, изломами корча панель управления за рулевым, от гряды архипелага скал парой вертолётоносцы баз переплетут гомон турбин, мимо щитов композитной брони проскоблив силовой агрегат Avro Lycoming T53, обводы ударного Bell 209 направят у электропуска массивностью автоматический гранатомёт и подвески ракет AGM вровень сторожевых кораблей, тормошащих подводными крыльями слой океанского ропота, ниже тандемных винтов повреждённого Workhorse Piasecki, стрелок филиппинцев от Enfield XL над станиной взорвёт алюминиевый корпус дымчато вздёрнутого TD AeroCraft, позади комендоров тяжёлого крейсера высмотрев двух самбо поднятого через трюм БТР, до вставляемого магазина поверх Nkm 38 FK мимо шкворня зацепами гусеничного YW-534, дробя штурмовой катер Seaswirl Bowrider, к трассёрному рыку метисов сквозь пальмовые языки накалённого пламегасителя, от вулканической сажи бурливым рельефом глубин, вороша оравой рекрутов, у пробоин ватерлинии, ставя резерв помпами ниш, крупнокалиберный Type Eighty Five HMG дикарей под нажим Taylor Jet Boat разъест вертолёт между днищем, вкривь газоотводной зенитной системы Norinco от левостороннего короба, множа струёй перегретое шарканье выемок дульного тормоза на ослепляющих пятнах, когда пробегавшие дамские пальчики выбьют ко внутренней длинной панели бугристыми цифрами ключ активации запуска универсальных контактных торпед.
["They Will Believe, They Will Tremble", Chicago 1999, Ladderstep #71, Bryan Ferry "I Put A Spell On You", Depeche Mode "Little Fifteen", Pink Floyd "Keep Talking", Chris Rea "The Road To Hell Part II", Jeff Healey Band "House That Love Built"]
Расстёгивая, над пояском, виниловый плащ, Дама-Шокан, прозванная от сестёр, беззвучно передаст у лямки выгиба футляр со штурмовой винтовкой на предохранителе этажному секьюрити, за Кимберли ступающая зыбью коридора сквозь добротно оборудованный встроенной оргтехникой, чикагский небоскрёб аренды транспортной компании, Ровена Герра в шиферной кросс-маске под открытые ресницы, киберпанк-манерой высившая хвост косиц оплётки проводов, ютя внимание на шифровой защёлке дипломата мичиганца из военных атташе, руководителю Cord Industries отрывисто заметит, что держать при центре собственный Sears Tower будет к жёсткости военных фаз не слишком осмотрительно, инструкторшей отродистых двойняшек Бёрн и спутницей для Кевина шурша об электронную панель, сдавив трафарет, под щелевой магнитный замок, в офисный тон, гранями комплексных ниш, к пресс-службе респектабельно обряженный гагатовым костюмом от Brioni с блёкло-алой водолазкой, Уорделл-Элверсон ответит, что у залповой атаки плексиглас гораздо менее для взвода травматичен, обращаясь в направлении итогов стадиального прогресса к симбиозу комбатанток, за умением частей снести полгорода, не вывалившись на передовицы, углубляясь при районах, где бессмысленно ждать коронера или водомёты БТР, напротив Иверсона, глухо забирая кейс, плечистый коммерсант попросит жестом снять её мотонамордник португалку, демонстрируя штативные закупки основных противогазов, обтюраторами щупавшая сбоку линзы SM-90 впереди M45, она примерит фильтром гибкую резину, одобряющая скос, пока молчавший бизнесмен вдруг обходительно начнёт стирать у личика штангистки антрацитный след помады над губой, сместивший акцент, вдоль репортёрш, стараясь узнать их результат, морща нос, Дама-Шокан, с гримасой вспомнит Синтию, подверженную резким волнам паники, за Вивиан, осваивавшей даже чересчур для разъездной интервьюерши проницательно все типы заводских вооружений, но страдающей от спазмов между первого триместра, Кевин бросит, что впритирку на её манере флирта зачинателями общего реестра могут стать полсотни вымесков из гетто-мародёрства, африканских потрошителей, возможно, и парижских финансистов, бодибилдерша посетует на стрингерш, обзывающих её мясной Ши-Горо в климактерии, но всё-таки способных укреплять о ствол гранаты для винтовок и толкаться за патрульными щитами, отключая метки лазера внутри оборонительных позиций, назовёт проблемой цокольных селебрити-воспитанниц лишь их синдром влюблённости, беспамятной и жадной, к престарелому чудовищу-мессии, отстранявшаяся сглаженной точёностью в приталенном виниловом плаще, набравший подряд, кодом строки, полдюжины цифр, за немотой, Путеукладчик войдёт, гардинно дозволяющий атлетке поприсутствовать случайной тенью около мисс Стайлс, когда вразрез диагностических экранов угловой аппаратуры старший егерь Магнус Иверсон укажет ей на место возле ширмы, изнутри палаты, выстланной листами алюминия, без окон и любых прослоек внешних раздражителей, грунтуясь в приглушённо-сизый фон газоразрядных ламп, к тяжёлому сопению от линий госпитальной койки, мимо пожилого ассистента из бригады Троакаров, наблюдавшего течение разрушенностью времени при щуплом господине, бизнесмен изучит Геспера, вдоль гофры шланга медленно тянувшего за хрипом кислород об электрический такт помпы сквозь дыхательную маску, подающую извилистой дугой стерилизованную смесь, напротив черты трубками вен, капелью раствор стоек узлов, между вливания игл, морщинистая шея у сорочки пациента, седина вихров макушки позабытым отражением без зеркала, до сомкнутых глазищ под складки век, стабилизированный пульс, не проявляя улучшений амплитуд годами, бывший миметист как будто старый бильбоке-солдатик, возле чемоданных щёток, бритв, сапожной ваксы или ключницы, неслышно при катетере врастёт хребтовой опухолью балок средостенья к небоскрёбу, за таблеточные блистеры, футляры ампул ниже пакетированных шприцев, пузырьки для анисептика и баночки густого линимента, не выбрасываемый руководителем Cord Industries, прощупав у ладони отслуживший материал, в котором грезится, что день Господень чаще только мгла, Путеукладчик бегло даст распоряжение обоим сателлитам через краткий брифинг их не беспокоить, к утвердительной реакции от Магнуса приняв громоздкий абрис дипломата, зазовёт наверх осанистую даму, проводивший мисс до лифтовой кабины, португалка на любезности позволит кавалеру снять французский облегающий винил с её бугристо-загорелых плеч, оставшись в панк-жилете, за ремнями опоясывавшем контур гимнастического лайкрового боди, выжидающе следя, как бизнесмен вдоль торцевой стены объёмом снимет абстакционистское двухъярдовое астро-полотно, готовя вблизи кейсовый луч, проекторным дном выровняв кадр, перед штангисткой от свор дикарского подбора тринитариев, он между гардеробом и тахтой предупредит Ровену Герра, удаляющийся сквозь апартаменты, затушив наполовину реостатное свечение изогнутых торшеров Arco Lamp, где киберпанк-атлетка через тренажёрный сектор выступов гостиной различит пробег строки на музыкальном центре Pioneer, трогая кожзам по стали мебелью хай-тэк, заметив диск параболической антенны о ночную панораму остеклением, из видеофрагмента разбиравшая наёмников обширной паствы унитарианства, в полупрофиль Рэйзем Ганстоун, рокер-хартфордец под ретушью пейнтбольной маски, с кожаной графитной олимпийкой Adidas, бронежилетом и раппортом камуфляжа шортов-карго, снизив ток, на сбое луча, Дама-Шокан, вправляя тугой стык проводов, отобразит Уайр-Брум, креолкой Батон-Руж, к противогазу M-17 вороша хвост габбро-кабелей поверх макушки, целя барабанный дробовик вразрез шипастых колких наручней, за кадрами три четверти позёрствующий вздыбленностью VBR CAR биомеханоид-руандиец Галатон, под скулы отблеском резиновых нашлёпок имитации стальных зубов андроида на сварке челюстей, шлифовкой визоры к двойному ирокезу мимо пирсинга, кордуровый глухой комбинезон без рукавов и налокотники, при схожести фактуры сенегалец Поликлет в железной маске полуснятого лица фасадом киборга, под ворс мохока дёргая ряды ушных колец, мотощитками через гоночную куртку биохазард наравне автоматической винтовки заполняющий пространство киносъёмки, Уорделл-Элверсон вернётся, отключающий проектор дипломата, поменявший деловой костюм для офисных ролей на бело-красные спортивные штаны и дегтевую майку с лямками, Ровена осторожностью расспросит о созвездии его ключицы, выжженном гранёной формой Скульптора, когда, зарядной базой умещая профиль Simon IBM, руководитель пригласит штангистку сделать то же самое, устроившую Nokia Nine Thousand при столешнице на узком вводе штепселя, о цифры беговой дорожки выискав режим, атлет-бизнесмен пустит CD в проигрыватель, отфильтровав кнопочно стайерский темп, скользя по ручкам велотренажёра марки Lifecycle, она литой кокетливостью выберет к опоре блочный Soloflex для плеч, доделав комплексно растяжку посреди искристой россыпи мелькания Чикаго в панорамном оргстекле, тесня рекламные щиты у небоскрёбов, Уорделл-Элверсон засмотрится вдоль грации фактурного, практически танцующего боди эластана португалки, от ухоженной гудронно-маслянистой гривы ярдовых волос, налюбовавшийся Ровеной Герра в восемь с половиной футов ростом, принимающейся около следов анаболических инъекций греть плутанием о флексоры-экстензоры забившуюся мышечную ткань, к парфюму Le Male, об аромат, навстречу её терпким духам, слыша мужской горклый пот, инструкторшей сестриц Бёрн, в алюминиевых крагах, при удерживавших травмы наколенниках эластика, стальная рекордистка-бодибилдерша с фэйсбилдером, всерьёз упрямо строящая нечто из себя, продолжит секторно высчитывать ресурсы тринитариев, к отрядам Легиона, Кенотафа, Обелиска, упомянутых за Кевином, транзитно агрегируя взвод Харбора, де-мойнец Трэмбалл, Фолт и Шейвер, мимо взвода Идола, при трэнтонском вихорном зубоскале Уэбе Маркеме верзилы Тэйзер, Клэш и Металбист, она суммирует вглубь собственных шеренг подофицеров, камерунца Шевуила, филиппинца Слэша, множащая перед намибийкой Ариадной до Гекаты малавийкой из охотниц, у наёмников от Гамбии, Судана и Руанды приплюсовывая, Уорленд, Бруклин, Портленд, командирский основной состав тесня с боевиками риветхэдов через биомеханоидный процент, введёт наравне под симбиоз Драконов Приплод, между локтей, взяв превентивный удар, шаблонно к инспиратору, наружной парадигмой для цепочных гетто-выродков Миллениума, Кевин ей предложит обозначить варианты за армрестлингом, порадовав сопящую атлетку, над столешницей бесцветностью от линий плексигласа ужимая в пятерне игривый дамский кулачок, Ровена дёргано истрётся лбом к его часам Black Coral, впереди сосредоточившаяся на поединке, Уорделл-Элверсон, ловящий бесподобный острый запах южной дамы о качавшиеся узостью рок-серьги, объяснит, что для рывка огнепоклонников системным полигоном станет выгоден торговый мичиганский небоскрёб автоконцерна, перекупленный Cord Industries, при действии компьютерного вируса, подряд инициируемого к частотам видеоконтроля, с отключением браслета Тилламука и вживлённых микрочипов офицерской параллели картотек, при Даме-Шокан между борьбы, советующей взбрить у мостов AMX-10RC, платформой обездвижив под чудовищем сварной шестиколёсный вездеход Big Wind, заставить перебраться в реактивном шквале будет на порядок эффективнее, когда её воспитанницы смогут после флангами обтечь резервы зверя, Кевин, щупая о липнущий изгиб её запястье, к дрожи бицепсов обоих плавно сблизится, целующий Ровену за чернильный слой помады, каждый вдох мисс Герра пробуя на вкус объёмней, глубже и уверенней, возьмёт к ладоням точно опьянелую, прекрасную мордашку, затерявшуюся в трепете густых теней ресниц, отдаст ей шорох полотенца, вытирающая губы, неподвижностью, она утонет между поцелуев до извилисто пульсирующих вен к загару длинной превосходной шеи, исподволь эмпирикой блуждая о рельефный пресс атлетки вровень лайкры, за податливую ткань, изящно выгнувшаяся железным телом у обхвата, пожирая на упругости отрывисто-слепящий изводивший силуэт, щипками давя вздыбленный торс, кусающая под желобки, шлёпаньем вдоль силикона грудей, она уйдёт ногтями до каркасного корсета за графитной майкой бойфренда для выправки, чеканно расцепившая застёжки на фигуре коммерсанта, обвивая жадной чувственностью, туго придвигавшая рельефный пресс, мотивами врезаясь твёрже, став его объездчицей, скользящий возле умопомрачительных ложбинок, он исшаркает по бронзе челюстями трайбалистский эталон, сминая кожу и оглаживая грубостью обвод нечеловечески пленительной, обрядовостью сотканной в бесценном очертании сверхженщины, массирующий талию, до выбритого паха смуглой дамы, заурчавшей у напора, к тренированной спине, сгребая влажные лопатки, мимо головокружительной дикарской притягательности капельками впадин икроножных мышц, Ровена полурыком втянет плавящийся воздух, по её точёным граням скул, о клацавшие зубки из приливов амплитуды, отрешённо напрягая упоением долбившийся лобок, за распалённые, механикой трамбующие бёдра, в странно-нежный трепет век под макияжем, начиная молотиться через рёв, поверх бессмысленно глодающая взглядом бруталистские высотки темноты, при тренажёрах забываясь наравне коммуникаторных узлов, с щекоткой его взбитой слик-бэк, над стрингершами к пастве сотрёт Пикового Короля.
["They Will Believe, They Will Tremble", Detroit 1999, Ladderstep #72, Cybotron "Empathy", Billy Idol "Concrete Kingdom", Man Or Astro-Man "Sferic Waves", Motorhead "Deaf Forever", Pink Floyd "The Dogs Of War", Yello "Angel No", Queen "Ride The Wild Wind", Deep Purple "Wicked Ways", Alice Cooper "Dangerous Tonight"]
Пульс телесъёмки, через глушитель дульной надставки, под ухом выщербивший кость, сдвинув шипы киберлоками в шейный излом перед уорлендской стаей, координатору Башни Анархии над Chevrolet Scottsdale взвода, Кимберли Стайлс отстранит AWC G2 из перекоса затвора, выше компактной винтовки булл-пап намусолив ремень за плечами, к бурой приталенной гоночной куртке топорща PAWS Mini, бегло пуская в электростартер S1 Lightning, жемчужным абрисом спортбайк, выпишет мимо протекторной сажи зигзаг возле бронемобиля, до поедавших отбросы внутри супермаркета гущ мародёров, шрамами пряча сигналы подкожных щелей микрочипов от фирмы, глухостью за капюшоны толстовок наспинного слоя рок-принтов, ализариновым пятнышком высвеченная у серого фона, сквозь трафарет инфракрасного сканера автоматической пушки, мотоциклистка-наёмница Стайлс, разобрав I4 Reliant, отзвуком полузакрытого TWS Quasar сестриц Бёрн к разгону, выследит люминесцентный объёмный фонарь за трансляцией кадра, Синтиа, вровень дорожных биллбордов чертясь операторшей улиц, щёлкнет фильтрацией TV-реалити, под управление Виви, ставящей палевый корпус у линии броского S1 Lightning, передавая кассету для Кимберли, выжавшей газ до упора, жжёно минуя строки экранов зданий печатью фасадных медиащитов, двадцатилетние стрингерши рацией предупредят командира, вдоль заградительных брешей, не измолотить шквалом TWS Quasar, снизив частоты о двигатель на 850 кубодюймов, перед Suzuki Intruder шоссейным панк-чоппером Солберга в гвалте, Армор от Sadu ASALT-96 высверлит рекрутов самбо, у ирокеза протягивая канабо врозь шипастой жилетки, тщательностью добивавший за наручни мимо штанин карго с цепью, встретив дуэт лунноглазых селебрити, многоэтажным закатом ширя потоки гидранта, снесённого под FLA White-Freightliner, крупнотоннажной громадой при сумеречно-аварийном фонтане, вскользь авеню Detroit Southwest, ломано гложущий за паркоматы индустриальный биом до общины цветных унитариев зверя, профиль курносой шлакобетонной морды верзилы, блеснёт лабретками поверх, к медиалицам эфиров Cord Industries пристальней глядя на Виви, с ширмой трёхмесячного живота за кевларом под ваксенный дамский латексный плащ у воспитанницы иностранки Ши-Горо для паствы корчившихся тринитарных расчётов на залпы суданской оравы, парой созвав репортёрш, Обелиск затенит их патрульным железом бронещита, между прорези выставив Pancor Jackhammer до фуры, опытным дробовиком наравне здоровил-дикарей техно-сброда, высечет пламя Honda ACE Shadow, около шлейфа, кометой, стелющей бензин, хрипло взведя УСМ о надульник .12-й плотной картечи, Армор толкнёт, уместив барабан вдоль пробега цевья, за ход-родом, препоручая девиц Легиону в контейнерной полости Volvo, мимо ночных клубов сетью лучей стриптиз-шоу центрового проспекта, слушающий комментатора телебоёв через Magnavox Уэба, Эммермен при анархистах майором Драконову Семени Бёрна станет пророчествовать о слепом Нулевом Годе, к выдоху Newport, серверами концентрируя сбой девастации прежнего мира, где назореи взвихрят серафимов из тысячелетнего пепла, где всякий ангел Господень огнём проторит Галилейские тропы, Кейд, углубляющий десять зарядов рожка в Daewoo USAS, повалит гамбийца, над квадроциклом, с бруклинской сворой при карабинах, газоотводом правя дробь, выколотивший подфарники мимо пикапа у трещины бортом, в глянце копара маренго стрелок Шевуил семикосой заплёткой дрэдлоков на проводах, об армированный толстый мотонаплечник, стабилизаторами вровень гильзы фугаса тряхнёт Avco Avroc, между порога настильных ракет барабаном под выкат затвора, сверху руля камерунский ловец обопрётся до вставки спортбайка, гоночной узостью Craig Vetter's Mystery Ship расчертив обтекатель, вспышкой над патрубками из поршней KZ1000, к магнию дисков, перед Ford Bronco Mark Five бигфутом с полноразмерной ударной рамой за турель, ёрзавшая возле Oerlikon KCA, грея четыре каморы, под киноварные визоры дёрганостью малавийка Геката, темпами на внедорожнике переключив револьверную пушку, изрешетит сухопарого Фолта у рытвин шевронной косухи, взвив чоппер-стреч о литой силовой агрегат evolution к дрэг-барам, около Шейвера набриолиненностью рокабилли-зачёса, лязгом сквозь блокхэд при HD Softail гнущего штанги телескопических опор, Синтиа Бёрн за сестрой отличит Hummer H1 бронефургоном, вскользь наблюдая, как трэнтонец Уэб Маркем спрыгнет навстречу из фуры, перелезая до кузова мглистостью байкерской глянцевой кожи, между подручного Тэйзера с рыжей площадкой, тесня Металбиста, в пирсинге морды, и рубленого бодибилдера Клэша при шилдах, крепче монтируя над повреждённым авто AM General базой AGL-40, за штамп Chartered Industries Of Singapore вдоль станины, о подпружинный выбрасыватель заменяя пустые болванки, следом гранатного короба, взбив ползунковый сварной подаватель, кумулятивным разгоном дробя силуэт минивэна Subaru, в шрамы граффити перед неоном, родстер S-класса, шлифуя тактами V6, выточит за управлением Колльера Торпа кирпичные сломы, штендеры и таксофоны, когда автогонщик-регбист воем сдержит Prowler на искрах мостов у простреленных шин, брея скрежет подвески, до изогнувшегося с пассажирского места верзилы де-мойнца, вытянув дулом Street Sweeper компактной модели по сдвигу обоймы, грузный седой бородач Харбор станет палить за AT105 Saxon, выше которого егерь и псарь Магнус Иверсон контурно вздыбит M202A1 реактивным складным огнемётом на цели, мимо сигары, из Northrop FLASH выпустив к трубам хвостатую бурю смесового триэтилалюминия в 66 mm, боезарядом воспламеняя дёготь асфальта, сквозь полиизобутилен, быкоподобный датчанин-семит уведёт родстер через казармы, створом гаражных спецбоксов детройтского комплекса дробной общины, выставившей к темноте унитариев ружьями Valtro при штурме, в росчерках гильз PDW FN Herstal по щёлкам о бронероллеты, мимо болтаемого на ветру гривой рокера-аэромэна, транспортный Bell Textron 212 UH-1N перетянет роторным блоком трёхствольный GECAL 50, иссекая фигуру, клочьями рёбер синтетики взбивший скайдэнсера перед рекламой автостоянки вдоль бара, шершаво размалывая квадроциклы, чопперы, туринги, рамные багги, хребты дуал-спорт и бигфуты, об экипажный манипулятор, вровень гашетки, электроприводом узлов, корча молельни среди повелений даров не носить Ему тщетных, где воскурения сделаются для Него отвратительней смрада, и воздеваемых рук не узрит, и стенаний пустых не услышит, ибо все длани замаранно вывернутся лишь обрядовой кровью, двадцатилетние сёстры-близняшки при грузовике отстранятся возле майора, пока Легион, тормоша Daewoo USAS нагаром, выкрошит портлендцу гамом фит-оверы, до тренировочной кофты, вглубь мешковатых армейских штанин перебивший колено и плюсну, крепче сгоняя девиц через огнепоклонников между проулка, Виви споткнётся о Кимберли Стайлс, вкривь жемчужного S1 Lightning, амортизатором под колесо разлетевшегося в пепле тола, мотоциклистку-наёмницу, густо изжёванную за шрапнелью, Эммермен перевернёт у осколочных ран, сдёрнув около лямки снайперскую AWC G2 на композитной стыковке деталей, бросив для Синтии Бёрн, вдевшей наискосок от каскадной причёски, щёлкнет с PAWS Mini левосторонний край магазина, всучив другой телезвезде, близившийся к техно-джестеру Молтри, пожаром торгового центра высвеченный Кенотаф, у проклёпанного кожана до футболки знаком анархии возле мерцания шейной цепи ниже грима, ваксой огромного рта и глазёнок при шерсти клокастой макушки, телескопической меркой сведёт рык двуствольного гранатомёта, сажей давя FHJ Eighty Four в компоновке из труб over/under, вытряхнув опорожнённым за ортопедическую рукоятку, разворотивший Patrol III кордона с охотниками руандийцев, издали Йорк огрызнётся на стрингерш, цепляя контейнеры парой, мимо ракетного ранца, укажет маршрут ко снабженческим автофургонам, шлёпнув игриво Виви по щёчкам, дёрнет колечко, у верхней губки юной мисс, перебегая от Рэйзема Ганстоуна в маске пейнтбольного стиля, люком бигфута двухдверного Trooper Isuzu отладив шиссбехер, над GRB-39 вскользь освобождая запальную чашу, грохотом секторного пентолита тесня наркодилера Молтри, целившийся Кенотаф, наравне бруталистской застройки поймает около шрифтов стрит-арта каркасной расписанностью внедорожник, снизу пославший ответом для молла второй зажигательный выстрел металлизированного напалма, заставивший хартфордца спрыгнуть, в пологе дыма, обе девицы переберутся до анархистского шута, им растворившего Plymouth Grand Voyager II, о резерв минивэна, при амуниции вынув SAR-21 за ружейной подставкой, Синти швырнёт профиль газоотводной XT-68 Виви, между нервозностью щупая черен отцовского кукри по ножнам, вдоль интервентской оравы попавшиеся Галатону с креолкой, выхлопом Eliminator ZL 600 при Inline Four Kawasaki, двухирокезный бугай-самбо в потном кордуровом комбинезоне, от налокотника выставит сглаженный треск Leinad Cobray модели CM 11, за щелевой перфорацией, вкруг опоясав знобкостью очереди репортёрш изнутри большегрузных завалов, юркнувший ритмом стали цилиндров мимо кортежа, рыхля тринитротолуол, стрингерши парой метнутся у воплей наёмников до артрасчёта, жмуря слетавшие AT&T аппаратами выбоин кладки, Уайр-Брум из Батон-Руж, застегнув габбро-противогаз M-17, шаркая длинным хвостом проводов, суетливо заполнит каморы, выше гортанного стрёкота патрубков Jeep YJ Buggy центруя дуло ENARM Pentagun в полуавтоматическом цикле зарядов, Синтиа от штурмовой сингапурской винтовки прогнёт радиатор, между бескамерных шин, через внешний зигзаг различив Галатона, кинется вправо, когда чернокожий боец-киберпанк с челюстями блика нашлёпок андроидных линий, зажмёт карабин Leinad Cobray, следом шипевшего рёва теряющий Eliminator сквозь пекло, закувыркавшимся без расчленённого обода, при мичиганце, из реактивного Northrop FLASH взрезав I6 багги Jeep за бунтаркой, около рамы, Уайр-Брум вскинет, перевернувшись, над хмарью эхо Pentagun, в клацанье перед скобой-рукоятью SAR-21 темпа Синти, гложа шипастые наручни, ультракороткие шорты денима, противогаз и виниловый дамский жилет унисонно с тайваньской умброй пластмассы XT-68 Виви, от сросшихся пальцев, мимо вибрации к трепету стрижки she-wolf, над упавшей креолкой, третий удар пусковых штолен M202A1 отразится стенописью вглубь кирпичных руин, у комбастий сшибив Галатона, псарь Магнус Иверсон, вызвавший рацией мисс их наставницу Герра, перелезая в кабину страшилища Молтри, для уорлендской стаи чётче сместит обертон Motorhead вдоль Pink Floyd из настройки верньером, гарью Детройта под Ариадной четырёхтактный Yamaha Morpho срежет путь, между оставленных многоэтажных кварталов держа гул спорт-байком, возле муляжного лазерного дальномера глазницы буравя через пожар звеньев комплекса вооружённый мятеж при общине, дробностью о разнесённый кордон унитариев к аэромэну полумолельни и полупивной, тюнинг-центра, казарм и ночлежек, питбультерьеры с бандогами, рявкая за полыхание ставен ярусами ниже копоти бросятся на обтекатели мрака футуристических клювов десятками фар, до штанин к мотоциклам, зыбью высокого антикрыла по хот-роду от гребней метисов, люминесценцией плавя блестевшие краны вразрез барной стойки, вспыхнувший ордер с океанийской росписью масок, навстречу трупам бунтарей, следующий Поликлет сенегальским охотником до бутафорно съёмного полулица в стиле киборга, на термопластике дёрнет Mossberg 500 Bullpup, всаживая горсть картечин подряд отщепенцев, сколами за шестифутовую Леди Либерти, к огненной даме выщербленной параллелью андроида A.P.E.X. над миской фисташек, перебирающийся унитарий рассмотрит каркас Plymouth Prowler, от нагнетаемой через Big Wind, сопловой кромки температуры, морща глухой фиолетово-сажевый родстер на рвани покрышек, мимо летящих напалмовых шашек суданцев по граням роль-ставен, к облаку жара смерив наружный гомон винтовки, при укороченном стволе, брея диоптрикой CETME Modelo LC здоровилу сквозь тучи, в узком шипастом жакете на топике милитари Ариадна сдвинет под акселератор бугристый спортбайк-репликацию Morpho, до гаражей бронетехники возле ошмётков скайдэнсера грея двухрукояточный помповый Mossberg в затворных толчках Поликлета, собранно чиркая при намибийке о визор-щиток плавной рамы, столпотворением вала задир наравне агрегатных разрубов, между высотных зданий района перед штативом, грунтуясь к щёлке жалюзи, посланный директоратом, Гермес через лацканы тона маренго корпоративным нарядом шаблонного служащего туго схлопнет отсверк фит-оверов ниже футляра, поправив расчёской седую гущу слик-бэк у перчаток шевро, тормоша Infametrics по гамме серо-багрового спектра для пироэлектрики на видиконе, гладко смещая Steyr 5075 AMR с бронебойной оснасткой, вгонит рывком подкалиберные оперённые стержни вольфрама, через капоты хэтчбэков, дробя внедорожники и минивэны, будто коллекцию из оловянных моделей под лаковой туфлей, к снайперской метке ружья отводящий массивный надульник при туше AMX-10RC, наползавшим Big Wind огнемётом с цистерной, о тепловизор ищущий точки верхней нагрузки, треногой целя InfraCAM, в шиферной кроссовой маске Ровена, поднявшаяся мимо люка Bigfoot RFNB Fourteen, укажет одной из близняшек на узел, сцепкой границ 32-снарядного короба возле станины, юркнув обратно мерцающим лайкровым боди, излазит подсумки, вглубь трёхременного кожаного панк-жилета, включив навигатор, передающий сигнал микрочипом слежения от голенного паза в браслете для Пикового Короля, авто-штурманшей Виви, тренерша бросит при микрофоне зудом о вкладыш, разворотить седан-пикап, вытянув у алюминия краг за ребристым цевьём шквал Norinco, под барабан QBZ-95 LSW между отсечки, из пулемёта булл-пап на .223-м калибре размажет контур шофёра вихлянием сквозь перекрёсток, Ши-Горо заметит чертящийся боевой транспортёр вкривь сплошного узора граффити, слыша, как от скорострельной подачи HK GMG, пригибаясь шарканьем струй ведьмовской гривы, Синтиа Бёрн в трепетавшей косухе избороздит у гранатного залпа литой шрифтовой борт отсека, перемежая капсюльный голод клавишей спуска, вдоль метаноловой дуги, Вивиан шорохом латексного нефтяного плаща на спортивной выемке чаши сиденья Rasheen Forza Bigfoot задавит педалью клапанный вой силовым агрегатом, из хруста огромных шин Terra, за пулестойкой системой подкачки от рамных насосов при трубках, около Дамы-Шокан, изъязвляющей портлендцев очередями, взбив колыхаемый хвост проводов, бодибилдерша Герра отладит курсом воспитанницу до метро в рёве линии электровоза, где имитатор Слэша верзилой из Guns & Roses, под рок-цилиндром с лентой блях, смуглый курчавый стрелок-филиппинец зажмёт о рычаг Armsel Striker, вытряхнув между ночным турникетом кишечные петли гамбийца, за чернотой авиаторов, берцами глухо отпнувший сержанта, вязко начнёт прорубать коридор у завышенного сити-кара, хмарью компактного дробовика молотивший рекрутские тени, крепкий патлатый бугай в кожане над армейской просторностью шортов, рыхло мотающий цепью кармана, обдаст капюшоны ветровок лязгом свинца, до Gurgel 800 находя силуэт португалки, ниже бигфута оскалится пирсингом за толстогубостью морды, Виви добавит стрёкот поршнями к инерционной волне наддува у Rasheen, акселератором правя заезд в интервал гонок на выживание фирмы, Солберг, держась командиром подряд риветхэдов из мотоэскорта, точно активной бронёй, анархистскими крейсерами опояшет крупнотоннажный тягач Kenworth W900B с хребтом бензовоза, от эстакады заняв полотно магистрали сквозь рык мегафона, под руководством громадного техно-шута Йорка Молтри у Spectre, высвободивший кассету из Pancor Jackhammer, нагар Обелиска, встретит сближение Милтона Трэмбала перед колонной объёмных чопперов-стреч, наскобливших пальбой карабины и глотки бокфлинтов, за наркодилерской автоцистерной, дразня Кенотафа под рифли шрамами вровень кабины из лая стволов от HD Blockhead сворой Харбора в четырёхтактные ритмы V2 OHV при де-мойнце, стрингерши парой выкроят ярды сколотой трассы, под рёв инструкторши впритык, опустошая Norinco Bullpup QBZ между ударопрочным пластиком шерл, киберпанк-бодибилдерша выдернет Colt Anaconda, никелировкой о тон вентилируемой верхней планки на гвалте, через фастбэк изуродовав бруклинца вглубь узловых столкновений, мимо биллбордов несущейся мглы габаритных искр хриплого Forza, Дама-Шокан без динамика модульной маски направит шофёрку, за откидной барабан в гнёзда крупнокалиберного револьвера, об ускоритель шлифованной пачкой сажая латунные фланцы, ниже обвала шкалы, Виви Бёрн, рычагом передач ставя реверс, для экстремально высокой подвески Rasheen Fourteen вдавит частоты, сквозь грузовые мосты с планетарным редуктором нервно минуя взрыв полноприводного SUV, о каркас безопасности сжавшись, под карабинную тягу нейлона страховочных жил на фигуре Синтии возле станочного гама HK GMG при Ровене, между асфальта корча прораны выбоин тола, среди шнуровок авеню, из комментаторских воплей для телетрансляции автобедлама, через насечки спидометра ширя отстрел в плотный рокот снований огнепоклонников мотооравы, когда электронной панелью импульсного навигатора высветится приближение зверя, перемоловшего ATV EX 400 осью в разгон вездехода AMX-10RC, отклоняя дном шестиколёсную глыбу, мимо двоих дочерей Тилламука обвод португалки Ши-Горо Синти прикажет настильно дробить пентолитом борт резервуара, к противовесу Big Wind оставляя без топлива верхних брандспойтов гнутые пасти Его Генеральства Драконова при мародёрах, за реактивный контур подачи сопл о моторы, вдоль тринитариев шоссе, двадцатилетние сёстры-близняшки поймают въезд H1 Hummer, где на турели подручными Идола Тэйзер и Клэш дотрамбуют гранатомёт AGL-40, выпустив кумулятивные сгустки, мимо восторгов зубастого трэнтонца рацией при Металбисте, Уэб ямой триплекса дизельного AM General глубже рассмотрит люфт сочленения кранового ОПУ наравне огнемёта, врозь пулестойкой брони отслоившейся парой колёс над мостами, не подбираясь ближе к святыне, из-за ударов, обшивкой вспучивших листы, от электрической роторной пушки M197 люка, высившийся рокабилли-бугай Шейвер, даст отступить коридором с грязной мясницкой кольчугой под слой макинтоша в растрёпанных клочьях Пиковому Королю трёхсотфунтовой рыхлой фактуры, сквозь липкий противогаз M1-1-5 наблюдая за сёстрами к лазу Oshkosh Defense HEMTT A2, при тактическом грузовике схлопнув бункер, остервенелой бурей предполья, взгрев к эпицентру сталебетонный ураган, мимо искрящейся россыпи ярусного оргстекла до проломов, бегло выслеживая малавийского координатора звеньев, Тэйзер прожмёт нарезной ARWEN 37, зыбью термитных снарядов, кутающий дикарей полувзводом о бомберы хрома нашлёпок, за внедорожный обвод сити-каром Gurgel 800 BR для филиппинца, спешной пальбой, в рок-цилиндре курчавостью Слэш-имитатор изгложет байкеров Харбора под Armsel Striker, меняя ружьё опустелой брешью резервов, на отданный мисс Герра свес QBZ барабаном ёмкости в 75 гильз, пока риветхэд Армор Солберг размажет от канабо череп штурмана между пикапом-бигфутом Toyota, вздев к переходу шлейфом багровый свирист патрона, цедя химический состав, при баррикадах от крупнотоннажного Freightliner Century возле клина изогнутостью ST Peterbuilt сдвинутся над пластикатом короткоствольные темпы орудий Maschinenkanone 108, гаркавшие в унисон револьверной GIAT 30 перед кабиной, снизу прорана фланговой цепью чистя контрэйлер, у длинномордых тягачей, Клэш гладкоствольной печатью MAG-7M1 Techno Arms перерубит из-за патрульного бронещита здоровил наравне рок-шевронов, между бойницей позволив Гекате свалить командира платформы, где африканка-наёмница под киноварные визоры с плёнкой вздвоит огонь PDW Scicon через диодный прицел к ложементу семикаморной дымящейся пушки, за круг вертолётом Night Angel, из повреждённой бронекабины Oshkosh A2 HEMTT, ведя чудовище хребтом, Шейвер укроется при сенегальце, держащем безгильзовый стрёкот Heckler & Koch LMG вровень трёхсотпатронной обоймы надставкой, щуря трассёрные пули у лазерных граней хай-тэк небоскрёба, принадлежавшего автоконцерну вне демпинга вексельной сделки с Башней Анархии, предвозвещавшей Миллениум пропастью смерча, о дешифраторы, внёсшие код электронного вируса мимо текстовых фаз процедур алгоритмов узла безопасности секций, ёрзая цепью с замком наравне бычьей шеи до клякс чернью грима, техно-шутом Кенотаф остановит у рифлей глухую цистерну, выпустивший от распахнутого на железном торце гермолюка в численное превосходство армейский отряд центровых интервентов, клеящих створом пачки брикетов M-112, готовя за жгутами PBX, около дистанционного пульта раскрыв полимерной взрывчаткой отблеск фойе глубиной антрацитово-сизого тона изломов, полусапожками Вивиан спрыгнет из Bigfoot RFNB Fourteen, лямкой ровняя XT-68, к трещине дула PAWS Mini, за напряжённостью взяв от панк-джестера двухрукояточный Spectre, мимо Rasheen Forza Синти отложит штангистке Ровене погоном снайперскую AWC G2, вскользь подхватив штурмовую винтовку, ниже SAR-21 мусля полупрозрачный запас магазинов, щёлкнет о кнопочный предохранитель, держа метаноловый ропот грубостью двигателя, забирая рюкзак Flammpatrone атлетки, под барражирующий треугольным надульником с лентой Bell Textron, сёстры-близняшки дрожью прорвутся в грохоте своры, от мельтешения стволов, колко вращающихся через привод литой силовой установки для пулемёта GECAL 50, на турбинном скоблении воя.
["They Will Believe, They Will Tremble", Detroit 1999, Ladderstep #73, U-2 "Gone", Deep Purple "Truth Hurts", Patricia Kaas "D'Allemagne", Queen "The Show Must Go On", Alice Cooper "Might As Well Be On Mars"]
Лунноглазо-ресничные пики, меткой радиовкладыша спазмов, до губастого личика Виви, посреди тринитариев гущей комбатантской толпы мисс фактурно расстегнёт глянцем плащ у завязок, на животике в первом триместре открывая границы кевлара, поднимавшая о наколенники фрез, тайваньскую XT пластмассой умбры, при миниюбке винила к бедру, сквозь погром риветхэдов барьера, вкривь металлодетекторной зоны, изнутри боковых парапетов, тишью океанической толщи на периметре донного слоя, миновавшая рамкой порталы, возле смуглых налётчицких звеньев, репортёрша уловит обводы Шевуила, у дрэдов плетями семикосо-гудронного ворса, при зеркальных фит-оверах гладью шрамов морды, за чёрным копаром назорей-камерунец примерит о спортивный объёмный наплечник вдоль солдатских тиснёных жетонов Avco Avroc массивом гортани, давший залп из клише мимо рёва, до каскадных волн Синтии рядом, теребящая миниатюрный StarTAC, она предупредит рейс коммерсанта, чувствуя, будто иголки волос, жуть покалываний над корнями, проверяя кожан у балласта, за дикарские взрывы сквозь эхо в 50 этажей небоскрёба, узнающая резервуарный крепкостенный тоннель плексигласа, между водорослей красной тины, до оборок валунных полипов, о ходившие электропомпы, сморщив ленты мурен при лангустах, к наползающей туше сейвала, мраком вдоль плавников серой глыбы, Виви Бёрн позади техно-сброда различит наравне аппаратов через офисный южнодетройтский комплекс Башни Анархии гранью пьедестал для Колосса Родосского бирж, пресс-центров и военных корпораций, в сорокафутовый пласт-монолит, культуристским базальтовым торсом, по эскизу Дали, затеняясь, от наружного света ладонью, врозь коронных шипов линий камня, португалка за шорох кросс-маски, вызывавшая при микрофоне цепью боевиков от разлома, ниже статуи оптикой дёрнет реплицированный VBR CAR, брея огнепоклонников темпом, изнутри JVC-камер с плёнкой мониторов секьюрити фирмы, к отступлению Харбора справа, за служебными бронещитами, целя Ultimax 100 мимо бреши, где седой бородатый де-мойнец перещёлкнет режим у кабины, под чеканный обстрел намибийки Ариадны с муляжным диодом из андроидной левой глазницы, вровень либерти-спайкс надвигая микросхемные татуировки, выше телескопической стали укороченной CETME Modelo LC, под алые блуждающие точки, режа отвесный гранитный фонтан, вдоль ступенчато-зыбких потоков, между светом инертного газа, от панк-байкеров дробью Jackhammer препарируя мебель кожзама, до щербин сквозь напольную плитку, Виви бросится мглой к постаменту, на трассёрах фойе колотя УСМ заклинившей XT-68, перед Ши-Горо трофеем ловя Steyr Bullpup ACR в полимерной блёкло-пепельной узости ложи, вспоминая тинейджерку гетто, сдавит вафельный сектор обоймой, за .223-м калибром, отвечающая экономностью гильз, на полуавтоматике акцентов, хартфордцу в маске пейнтбольной шпаны, до ключицы свинцовым ударом вспучив кожаную олимпийку, Рэйзем Ганстоун зажмёт штурмовую XM OICW, снаряжённой под осколочный след High Explosive, комбинированной параллелью шестикратного телеприцела, программируемой на расчётах из баллистики порций фугаса к дальномеру о видоискатель, разнося облицовку вдоль плинта средней четырёхгранной опоры, заглушивший Ровену сквозь осыпь, концентрируясь от VBR CAR, ниже вмятин по бронежилету, у его войсковых шортов-карго, киберпанк-бодибилдерша врубит о коленную чашечку свирист, из рекрутского вопля, снаружи заставляя тащить в брызги пятен свес хряща на болтании мясом, под скобу-рукоять углубляя переводчик SAR-21 CIS, глодающая взглядом патерностер, Синтиа Бёрн перечиркает лифт, наравне скоростных труб для капсул, испестрив гарью многотрахейный вертикальный конвейер громады, сквозь ручной пулемёт Милтон Трэмбалл перебросится очередями с юной стрингершей при HAFLA-35L, за крик Маран-Афа среди оравы, между охотников нижних платформ, от зазора стены Flammenwerfer M16 взовьёт пирогелем антрацитный копар Шевуила, скаля двадцатиярдовый факел, точно ангел Господень, дарящий в огнесмеси пожарищем крылья назорею под отсветы смрада клубов, дугой нечеловеческого воя, мечущийся камерунский боец, перехватывая Avco Avroc, через океанариум вспенит габариты настильным снарядом реактивного гранатомёта, выпускающий тонны к разлому, на себе заливавший слой пекла, безразмерностью вод Эль-Шаддая, унося клейкий труп мародёра, выгорающего за подсумки, у прибоя моллюсков и крабов, до сползавшей махины сейвала, в плеске двадцатифутовой бурей кита, среди полипов ран гравийной кожи, между базальтовой статуи тьмой, две близняшки рассмотрят из капсул накренившийся абрис Колосса, под ударом хребта в шторме гвалта обвалишегося за потопом карабинной нестройности вспышек, через маркеры передвижений микрочипами выделив кластер унитариев к импульсной сетке, на доложенный скос траекторий, поднимая тревожностью стрингерш, вместе с Дамой-Шокан этажами, растворив длинный офисный комплекс, изнутри сегментарных цепочек стрельбы, гам биомеханоида в ожогах, мнущего HK Gewehr 36, возле пластиковой фурнитуры, за конторские перегородки, Галатон руандийским верзилой под нарост волдырей чёрной кожи у андроидной стали накладок, отведёт верхний Zeiss рукоятью, мимо пирсинга к ретуши гребней уловив коллиматорный проблеск, через газовый поршень отсечкой издырявив тулью рок-цилиндра, припадающий Слэш-имитатор, дотянув себе шляпу обратно, вскинет шум LSW от Ровены, неритмично шпигуя кордурой мотокомбинезон-безрукавку, на добавочный треск Leinad Cobray под рассаженный вглубь налокотник, замечавший Драконово Семя парой автоматических ружей, филиппинец, тычком пулемёта опрокинувший самбо о ксерокс, расшибая системные блоки при настольных компьютерах фирмы, дёрнет лезвие через подошву, ниже берца добив комбатанта у пинаний кнаружи аорты, передаст запасную винтовку репортёршам, визжащим об окнах, имитатор-Слэш, бегло откинув дегтевые курчавые патлы, разберёт профиль Black Hawk UH-60, оснасткой штурмового вертолёта, правя редукторный ход лопастей, наравне грузового отсека центровавшего авиапушку, в гомон ленточной M230 раздробив панорамные стёкла за шрапнелью игольчатой крошки, у подвесок взвихряя ракеты AGM-114 Hellfire, выжиравших нутро коридоров небоскрёба под ломаный бруствер картотечных шкафов и столешниц, к полыханию тел камерунцев, до секьюрити в рытвинах сажи, мимо паники стай интервентов, удаляющихся вне охвата гнёзд S-70 гарью метаний, португалка мисс Герра задавит блок двухрядной надствольной обоймы, у коленного сдира ощупав гимнастический плотный эластик, намассирует старую травму, за проулками нишевых стенок, увильнув от струи Flammenwerfer приближавшегося Тилламука, через шорох звериной кольчуги, отзываясь в мурашках загривка, наползающей дымной вуалью сторон, где клацаньем ботиночных аграфов, шастающий рокабилли-бугай, Шейвер сдержит безгильзовой трелью пулемёт LMG о зазоры, вдоль косухи с шевронами клуба, нагоняющий контур атлетки, посреди разлетавшихся факсов, между степлерами за наборы канцелярских подставок у взрыва кинескопных шеренг мониторов, уклоняясь от грубых плутаний частоты VBR CAR Ши-Горо, повышая к трансляции рейтинг начислением телерекордов, киберпанк-бодибилдерша вынет мимо стрейч-боди Colt Anaconda, продырявив громиле затылок, распадавшемуся о гибридный M16 клокастой святыни под шершавой резиновой маской, вздыбив облако через баллоны за спиной туши Пикового Короля, рубцом глуша тринитротолуол, хрипло корёживший сталебетон, две селебрити к пологу хмари, у надетых SM-90, пробуравят горящим тоннелем Buck KG Flammpatrone суданцев, между яруса испепеляя баррикады оргтехники впадин, изводя красный фосфор о трубку алюминиевого футляра, через бешенство температуры ядовито обуглив креольских бунтарей возле гоночных курток, Виви под каблучками наморщит искры матово тлевших гроссбухов, торопливо дыша зыбью к фильтру антрацитного противогаза, над колечком потеющих губок, при дублете щелей Spectre Ranger мимо Steyr ACR изъязвляя мичиганских досмотрщиков смены, цепью серверных комнат локальной сети, пока близняшкой Синти нашпигует искоса трещинами плексиглас, выпуская бесформенной тягой колебание дымного слоя, перед отзвуками турбовальных T700 вдоль армейского Black Hawk, различив между офисных кресел подступающую образину, отстегнув линзы складчатой рожи M1-1-5 выше гранок дочерей, повторяющих то же за седым лунноглазым пророком, разворачивая вспять обеих, Тилламук их направит стволами к череде тринитариев сбора, чтобы выпотрошить веру каждой изнутри пелены всесожжений дорог, протиснутых в кольчужную перчатку, лязгом ударов о личики мисс, португалка, хлеща Виви крагой, наседая штангистским упором, вровень Синти, зажатой двоими риветхэдами справа конвульсий мёртвых бруклинцев от авангарда, иссечённого ружьями стрингерш, приведёт в чувство фотомоделей, одурманенных на полужесте серокожей амёбой-мессией, через маркер бинарным устройством портативного радиоблока, отследив трафарет этажами из тактической схемы позиций, киберпанк-бодибилдерша дёрнет хвостом, сквозь рекреационный общий ярус высветив полости сада камней, перед люминесценцией фона реостатами около плиток, за рельефом базальта киринов обнаруживая Поликлета, начинавшего рвать стены дробью возле ярдовой гривы Ши-Горо, с полуснятой андроидной маской сенегалец вожмёт рукоятки термопластика звучностью Mossberg, вдоль спины корча знак биохазард на ребристости мотощитками, разносивший керамику ваз икебан, сдвигающийся биомеханоид ниже рок-джинсов поймает металл, резью левого мартинса в стрёкот Feather Industries AT-Nine тёмной намибийки-охотницы частью тринитариев своры Ровены, хромотой отдаляясь к раствору перед ориентальными львами, португалка мотнёт Ариадне группой следовать через рокарий, мимо внутреннего фитнес-центра попадая сквозь эхо картечин Armscor 30 BG от гамбийца, в тренировочный зал, прикрываясь у рычажного хаммера звоном параллели свинца о железо, испещрив беговые дорожки, пригибающийся возле дисков, абрис Дамы-Шокан счистит выступ гладью никелированной планки, затесав револьверный держатель откидным весом Colt Anaconda, замечавшая, как Рэйзем Ганстоун перерубит настильной гранатой XM OICW от фугаса трёх подручных Гекаты в отряде, между блочных кроссоверов целя наплывающий видоискатель, размолов цифровые дисплеи вдоль строк, под скрежетом за велотренажёры, гущей боксёрских мешков на цепи, малавийка с безгильзовой Scicon, отправлявшая толовый выстрел заглушённому хартвордцу партий унитариев мимо контракта, изувечит пейнтбольную маску, на венозной слоистости в брызгах, до гантелей и штанг возле стоек, у брезентовых берцев грунтуя камуфляжные шортики стройной африканской сержантки со штампом радиации к бронепластине, от наспинной курящейся вязи узких патрубков, гарью тушуя киноварные визоры над PDW, уловит перкутирующий ропот, сквозь биотоки чужой глубины, забирающая Armscor 30, вдоль эспандеров и массажёров, перед лужей воронки гамбийца мимо рёбер, к углам рекреаций, оглядев по кожзаму диваны, кофеварку и микроволновую печь, Ровена Герра вскользь насторожится, чувствуя дальние шлейфы сопла, Тилламук, от неровной эмали щеря грим Луна-Парка на правой стороне дегтевого оскала, взденет факелом профиль Гекаты, до исколотого плексигласа разрастающимся поединком вертолётов к детройтской мигрени у проранов хай-тэк небоскрёба, где Bell Textron среди артобстрела между ямин сварным фюзеляжем, уклонится при ракурсах зданий, от S-70 на двухмоторной тяге контура с авиапушкой, давший залп врозь барьера кабины электрическим ритмом GECAL 50, свежуя рулевой винт Black Hawk пастью, в крупнокалиберный роторный смерч, Уорделл-Элверсон, молча следящий за трансляцией от ноутбука, пассажиром внутри Eurocopter, сухо перепечатает фразу неотправленным текстом для Синтии Бёрн, рассматривая датчики пульсаций точками верхнего кластера плит, в тембре многокабинной системы патерностера капсульных трубок, заготовив трофейные ружья, обе стрингерши выскользнут мимо рассыпавшихся пиксельных кадров мониторами о цифровые процедуры гнёзд вируса под алгоритм, за фотоэлементами каркасов, лазерно-сенсорной базой программ, у кровавых подошв сенегальца, зыбью вспышек среди коридоров, заряжающий неторопливо QBZ-95 книзу, филиппинский Слэш в хмари сигары найдёт, чертой роботизированных свесов, парные Type Eighty Five HMG, за проточинами на косухе, шортах-милитари и перчатках, изуродованный от сдвиганий потолочных массивных Norinco, гитарист-имитатор обронит к LSW отсверк блях рок-цилиндра, мимо Синти, о предохранитель выгибающей стык рукояти HAFLA-35L вдоль опоры, зажигательной смесью трамбуя гидравлический узел креплений, ослепившая сканер прибора, юркнув спуртом, она пронесётся до стены, репликацией вскинув CR-21 Vektor между пластиката над кабельной частью, издирая питание звеньев, отключившая правый резерв HMG, за Вивиан, теснящей Avco Avroc, вышибив плечико мисс под откат, репортёрша обиженно взвоет, сталью пнув дуло гранатомёта, разломившая правый Norinco, запуская с BG 30 Armscor бодибилдершу, севшую рядом, возвратив эктопию сустава, через ругань визжащей девицы, обменяет ей боекомплекты, вместо спецрепродукций толкая Feather Industries от Ариадны, забирающей QBZ Слэша, электродетонаторами корча вмятый сквозь щели расход PBX, опрессовкой вразрез интеркома до магнитной панели ключ-карты, намибийка у жестов Ши-Горо по команде взрыхлит гексогеном полимерную бурю разрыва, ниже модульных масок дождавшись опаданий химической взвеси, где хромавшая тень Поликлета и де-мойнца от байкерской стаи, через PDWS FN Herstal вровень Ultimax 100 изглодают намибийку-охотницу в трелях LSW, будто кожей сдирая карабины шипастой жилетки, выколачивая слой лопаток изнутри топа-милитари под нагар, с муляжным ЛЦУ её глазницы, ранив на выкрике Даму-Шокан, по касательной за экспансивной меркой линии P90, возле Синтии переползая, бодибилдерша анестезией от инъекции шприц-пистолетом обездвижит задетый пронатор, тампонируя выемку следа, передёрнет затвор Armscor 30, мимо AT-Nine лязганьем Вивиан Бёрн, из гаркавших троп Vektor Compact Rifle, выверенно коллимируя луч, до электрошкафов при мэйнфрэйме, Харбор нервно сощурится к блеску, о рассаженный наполовину сквозь ошмётки лба собственный череп, не снижая огонь пулемёта, между шоковой дрожью под курткой, вдоль изрубленного сенегальца верещанием игл Spectre Ranger юной стрингерши в латексе габбро, у плаща грея четвертью сотни колких гильз Feather Industries мёртвой африканской охотницы с паствой тринитариев, опорожнивший круговой магазин, Трэмбалл шамкнет, продолжая давить устье спуска, Виви сблизится, плавностью кверху оттянув рукоять переноски сингапурской армейской модели, принимавшая вооружением блок, столкнёт полусапожком торс де-мойнца, вынув запасом литой барабан, разглядит серокожего зверя мимо суперкомпьютера в шрамах боковин под искренье отверстий, проносившаяся за косматым псионическим чудом сплетений анархистских молелен под рявканье струй, гибридной перепайкой огнемёта, вжав пирогелем ударный состав, Тилламук опалит крематорской липкой сжёванностью холки трупов, заставляя свернуться хрящами через флексоры в шёпоте смрада, будто крафтовую упаковку, отрешённостью двигаясь глубже, сквозь гудящие звенья мэйнфрэйма, дотянув штурмовые резервы, португалка набросит погоном VBR CAR, вдавив сбережённо верхний брус на 120 патронов, к заготовленным Spectre до Armscor, Feather Industries и CR Vektor, подзывая Драконово Семя, о застопоренный патерностер, вертикальным конвейером из оргстекла, среди футуристических тоннелей парализованностью немоты, репортёрши войдут за мисс Герра через мглу конференц-зала фирмы неизменной опрятностью линий, между фоссилизированных верениц, из конхиологических находок, древностью раковин прежних морей, каблуками вдоль мотоциклетных элегантных сапог испестряя аварийную лестницу кромкой донных трещин шуршаний цемента, сквозь подсобные комнаты встретив сопловой гомон Пикового Короля, ныряя от съедавшей генератор, металлизированной жижи волн, под густой Flammenwerfer пророка, отвечая ружьём BG 30 киберпанк-бодибилдерши в лайкре, из метаний хвоста с проводами, о струистые длинные серьги, комбатантками сёстры-близняшки вспенят шквал амплитуд Ranger Carbine, AT-9 компактной винтовкой и снарядной горючестью HAFLA, зацепив о бедро Тилламука, между сдиром в клокастые лохмы проскальпировав серую шкуру, к перегретой мясницкой кольчуге, обрываемой спереди клёпок антрацитной рубахи с пластиной композитного бронежилета трёхсотфунтовой дымчатой туши, секачом для костей запуская вровень дочери, располовинит ей ключицу под сбившийся вруб кожана, скользящий до служебного отсека, выставит копотью узкий брандспойт, на диодные гранки центруя огнемёт M16 подачей о спинные баллоны к напору, за углами ловя португалку, мимо очередей при стрейч-боди, образина-святыня громадой у ощера в графитных потёках, оттеснивший за факел Ровену, хрипло бросится, к Вивиан метясь под виниловую миниюбку, ниже фрез наколенников дамы, слыша глянец плащом вдоль кевлара, пирогелевой слизью шлифуя трафареты железобетона, вкривь разрушенной психики лаем от щетинистой челюсти бешенства туч, сгоняющий воспитанниц атлетки, перед штрихом вытяжных лопастей, человек Божий переместится наравне генераторных блоков, у бесцветных запавших глазёнок различая девицу в простенке, обрывающей радиовкладыш, мимо пота колечком на губке, через ритм приближения Синти, тормоша Buck KG Flammpatrone, лунноглазый отец пары стрингерш израсходует смесь возле шланга, с перепоротым брюхом на лязге, о безгильзовую VBR CAR бодибилдерши, искровенившей высоченную глыбу мессии, к озверелому рёву пророка наводя штурмовой HAFLA-35L, из гвалта красным фосфором вдоль рёбер, от алюминия плотной трубы, ширя смог под эксгаустер взрывом, две сестрицы Бёрн вывернут сажей нефтяной макинтош Тилламука, через Ultimax 100 сингапурским пулемётом беременной Виви, ниже газовых тактов подачи механизма о короткоходный поршневой рык ударов системы, испещряя Господний отломок, унисоном к винтовке Ровены, сквозь негаснущий выхлоп снаряда, нагнетаемой температурой за 2000 по Фаренгейту, неотрывностью свёрл пробуравив средоточие жизни амёбы, пожирая-жирея-сжигая, выдыхая огонь крематорской разраставшейся пастью складских штабелей, о контуры святыни убавляя глухо иссякшее пламя черты, зашатавшейся, Синтию вырвет, между паникой сцепленных вдохов, прижимающую след разруба сквозь трапециевидную мышцу под косухой в летающем пепле, за каскадные волны причёски, миновавшая обморок Виви, комбатантка из устья достанет вес отцовского кукри по ножнам, до массива обугленной груды вырезавшая левым запястьем вдоль сустава на треск от подошвы, мясо лапы в кольчужной перчатке, бодибилдерша вяло заметит пятна струек мочи возле лайкры, уползавшей сквозь байкерские сапоги, шлепками возвратит стон репортёрши, к тремору щупая влажный StarTAC, огибая втроём аппаратный мрак из лифтовых капсул барьеров, до Колосса Родосского тенью эмблем, среди параболических штативов спутниковой телесетью антенн, оставляющие под разгромом тринитарных частей анархистов 50 этажей небоскрёба, у двойной вентиляции крыши наблюдавшие сквозь ветер ночи первый тающий снег мельтешеньем через голые кроны проспектов, далеко снизу, мимо сигнальных вспышек зыбью периметра линий вертолётной посадочной зоны, где, снижающийся Eurocopter AS, объёмно разомкнётся фюзеляжем, высветив предпринимательский торс, управленец Cord Industries, ждущий за Norinco Type Eighty Six вздетой параллелью рожка на прикладе, молча впустит своих пассажирок, дав команду о ближний динамик, трёхопорным шасси отрываясь, между двигателей резью гула Turbomeca Makila 1A1, пилот, набравший крейсерскую скорость, выжмет под шкалы 130 узлов, за отнявшимся к анестезии изъязвлённым плечом до тампона, укреплённого на лейкопластырь, бизнесмену штангистка подбросит мимо грязного Colt Anaconda пятерню зверя общим трофеем кровянистой кольчужной перчатки, множа урбанистический профиль руин, чертой иллюминаторных зазоров, шаркавших над брутализмом в пожар.
["Pantophages Of The Cages", Kyoto 1964, Ladderstep #74, The Hondells "Black Boots And Bikes", Japanese Traditional Music "Sakura Miyotote", The Hondells "The Sidewinder", Japanese Traditional Music "Ukiyo Bushi", Japanese Traditional Music "Okayasu Kinuta", The Lively Ones "Shootin' The Pier", The Hondells "Sea Of Love"]
Фыркающе рассмеялась, извне сигаретного выдоха Export сквозь амбровый тон полудлинным швом краги, ветвление склонов хиноки у автодорожной разметки зарёй, нагоец проверял секундомер, волчьеподобных сикоку-кэн парой отдёрнув дурной, мисс Кагава Юкико в бретонской изысканной шляпе на волны шиньонной укладки резвилась дакроновым платьем для вылезшего чужестранца Гамбита, постукивая ноготочками об атлетический торс иудея-датчанина вымеском от племенного реестра шоссейно-регбистких пород, к звериной мельтешне хвостов кольцом, щупала иены, тесня в переплёт, бандероли купюр возле сора октябрьской листвы щелевым нагнетателем Allard J2, от клана Арагаки мотовзвод, гонщик из родстера смял интервал, опершись на капот, одержавший верх через дуэльное соревнование в шесть ри, поодаль нагоец угрюмой беззвучностью, узкие солнцезащитные визоры Курта изгибом фит-овер, вихрастое джуфро, манжетные чёрные джинсы с графитной футболкой, ботиночных пряжек узор серебра, клыками оппонентское купе, розово-бежевый профиль двуцветных штрихов автострад, хромом бампера зубья из аэроформ скоростного Panhard CD, рядом доставщик-пикап Honda T, заменяя спустившую левую шину второго участника, туже винтом скрежетаний домкрат, Misaka Touring дамы проводив, утренней дымкой честь отдал в гагата контраст устроительнице нелегальных заездов при дзельквах молчащий Курт Видор, сощёлкнув на родстере крышей винил, из радиоприёмника сёрф-рок, ориентальный букет парасолей киотцев под сакуры зонтичных трасс очертил, эпохи Сёва ведомственный шлак, львиные статуи камня вдоль жил бульмастифовых пастей, среди трёхплафонных столбов геометрией плотности зданий о косоугольные внешние лестницы шнека цементных панелей, торговые марки эмблем иероглифов, близя скребущейся сталью трамвайный вагон, проплыл миниатюрный Datsun Thrift, около Allard J2 зыбью хвойно-метельчатых крон, гнутоскатные пагоды, ветхо терявшиеся по железобетону контор, за спортивными комбинезонами джоггинга на прогрессивных японках, Гамбит углублял трёхступенчатый сдвиг передач, в объезд жукообразных патрулей, ржавчиной мимо горбатых Субару надкрыльев, минующий пятиколёсный тягач, сквозь район коммерсантского толка, осматривая возведённую свечеподобным штырём центровую Киотскую Башню, к дотошности вздёрнутую для гостей маяком состязаний, датчанин-семит взрезал родстера тактовую частоту, где был перемонтирован сварной, вынутый сбой амплитуд изнутри агрегата V8 на блок четырёхкарбюраторного V12, стояночные лупоглазые грузовички, за ряды ушек трубчатым хромом капотных зеркал, у рассветных потоков сторон деловой человечины, туфли, наплечные сумки, портфели, всё меньше вафуку среди плиссированных юбок и брючных костюмов господ, чужестранец, направленный договорённостью за миссис Хэберлер-Делл, извне предолимпийских городов, сквозь разношёрстных чинпира удел, мимо сури повального вылущил от шифрограммы звонок Стратолифтера, прочно держащегося под кудлатостью минка, заслышав у авторемонтных гаражных канав гулом очередной косметический рейд полисменов, носящихся около прибыли схожестью с борёкудан, осенние рабатки хризантем, вспышкой туристских застёжечно-рыхлых телес барабан посреди объективов ремней в педикебах, топтанье изношенных дзори на возчике рикши, о незаменяемый впрок тротуарный дощатый настил между рельсовых линий, граня под бензиновый смог нараставшую тесно фибромами десятиярусную остеклённую мощь документоверстательных комплексов сводного конструктивизма подряд верениц, за клетчатым подолом солнце-клёш, юрканье фурисодэ отдалённых провинций девиц, нихонгами, стиравшиеся врозь каре, нарукавные буфы от полуёфуку сезонно приталенным контуром стана, к перилам гостиничного торцевого крыльца пара горничных, спорящих возле громадины чопорно-складчатого сумоиста в парадном суйкане с узлом чонмагэ на макушке, гоняла его полотенцами, спешностью ретировавшегося до салонных дверей блеска люксового Healey Tickford, замедливший Allard J2, внутри левосторонней суеты, гонщик поймал зеркалами бульвар, отличивший лавчонку для каллиграфических надобностей штрихомазов Киото, за высоколобым фургончиком Jeep FJ Fleetvan 3A, при откинутом борте сквозь малотоннажный RK Toyopet, взлетевший тренированный костяк, мглисто поверх заграждений Курт Видор скачком обогнул парапет мимо родстера, добропорядочностью разувающийся вдоль гэнкан, отстегнув пилигримские пряжки ремней на дорожных ботинках маренго, поднявший блик угольных визоров к джуфро, бугай вулверхэмптонского регби-клуба ступал возле кадок сосновых ветвлений бонсай, циновками до ширм укиё-э, колпицы в зарослях плавностью стай на пейзажах бундзинга, под они-личиной упрятанный клерк-сортировщик, вверху маркируя наборы шкатулочные до кистей, заготовленной васи-бумаги и баночек туши напротив чернильных камней, датчанин-иудей сверкнул ребром карточки мимо ногтей, раздвигающий сёдзи, урчание растра комодоподобного телеприёмника Philco с резным обрамлением дерева створчатой дикторской речи колонок, у низкого столика при дзабутонах молчание атомного поколения за чужестранцем, фигуры японских господ в масках духов клыкасто-лохматых над офисной тёмной пиджачной фланелью, среди криптомерий вазонов от хвои прописывая иероглифы к тушечнице сверху вниз, по мисочке растёртый порошок, точно бродячий узорный эскиз, облачённая шёлком юдзен кимоно, за павлониевой львиной мордой, оскаленной под сугэгасы навесом из шерсти клокастых узлов парика, втолкнув регбиста через коридор, сбросившая реквизитный каркас, Альциона взводила курок на Mannlicher M5 элегантностью стали, пока автогонщик рассматривал нежное смуглое личико, мимо позёрства затяжки Hi-Lite обровняв деловито графитный начёс филиппино-японки, работавшей при Мицусима, Гамбит отозвался на свист, узнавший Метлохвостку о проём, лётчицы Хэберлер-Делл силуэт из бумажных кулис, в дафлкоте подтянуто-демисезонном и скошенной шляпке манеры лент Богарта, всё ещё вытканная миловидностью черт к сорока годам, дискового аппарата державшая трубку под ранний межконтинентальный звонок, язвя стенной барокко-телефон колкостями за передний щиток, авиаторша передала иудею-датчанину распоряжение леди Сесилии взять его на перекупке старинной шкатулки посредником, только под собственным именем, не уточняя заказчиков, договорённостью в борёкудан, уже назначен камбу-ацукай, меченый распорядитель-карман для орав куцепалых, готовился рейс к замку Итирюсай, нечто вроде хондэна среди посвящённых, регбиста игольчато предупредив о враждебности свор гокудо, людоедством порой награждавших вразброс чужаков потроха, дорожкой у ангара восемь дзё, отсветы преодолев, на разгон лопастей колыхал встречной плотностью ветер Kayaba Ка-Go, Видор, бурой косухой сводя бегунок, позади фронтовички тандемом из двух ложементов разведчицкого гирокоптера, выправленно изучал на планшеточной карте маршрут, вздевая бескабинный винтокрыл, гомон секунды о фут, вариометром скороподъёмности, ширя расход керосина, Гамбит с Метлохвосткой при лётчицких AN-очках вровень кожаных шлемов, ловящие сквозь бортовой перекос у вершин между скальных изломов обвод многоярусной крепости, будто каскадную фантасмагорию плит, японских чернокнижников гряды тсуговый утренних гор колорит, за восьмипоршневой Argus 10 мотором вразрез поступательной тяги, Симона выстраивала хвостовым оперением ротор Kayaba Ка-Go, от ныряния и кувырканий тангажных шлифуя воздушный поток, загибы карахафу глубиной, выбравшая динамических сил потолок, миссис Хэберлер-Делл, запросив разрешение от передатчика средних частот у обходчицких смен, пеленгацией вскользь авионики через хребет начинала снижение в 40-футовый оттиск пропеллера к авторотации, при ямадзиро ступенчатой замковой башни, площадкой наметив гравийные тропы курува до бутовой кладки наружных базальтовых стен, трицикл Daihatsu Midget MP5, утлым фургончиком сниженных цен посреди масугата надстроек вплывал мимо лязгания створа хира-когути, приветливо машущий воздухоплавателям гирокоптера, щурящийся у рассветного солнца к дворовому хвои при охровых листьях ковру, обладатель смолисто-лангустовой пары усов, господин Каваками, ввозивший для трапезных залов сандзё кукумарий, трепангов, асцидий, показывал даме прибрежный гарнир, счистив осакскую расфасовку по таре в картон, умамаварияку снял дозор, над парапетами сандзю-ягура, отправив к тэнсю мимо крон замка Итирюсай, вдоль хоммару лучи о металл болтовых карабинов японской охраны за кромби горчичного твида при тёмных вэйфарерах, Курт накренил джуфро полунасмешливостью, замечая спускавшегося от парадных дверей кипариса хэйанского воина, скрытого древней бронёй, пластинчатых до-мару множа скрип, чучело в шлеме эбоси-кабуто стальным колпаком над личиной клыкастого духа, вздымаясь горой, обстучало торжественностью ржавый банник-прибойник, трамбуя картечный заряд клиновидной болванки внутри гладкоствольной дыры арторудия, к пушке чугунной дав залп, шестифунтовой хмарью откатки станины колёсной, вблизи разворочавшее бескабинный пилотский Kayaba Ка-Go, двухлопастный пропеллер изодрав, сквозь гул хатамото вдогон, Метлохвостка раззявленной астмой таращилась на поршневой винтокрыл, перекинув растерянно взгляд о поклон издевательской благостностью прикрылечного броненаводчика, слева шофёром из Midget оскалился ретушью гордых усов господин Каваками, в Daihatsu фургончик-трицикл приглашающий даму, отнявший сикоро вкривь рёбер наплечников, медленно перед Гамбитом кивнул Стратолифтер, гагатовым коком надев помпадур, булавкой усадил шерсть парика, взлизины скальпа тая при макушке, от карикатур давних напоминая вассалов, зияющих выбритым лбом у раскрашенных карточек, Мэнсфилд, оглаживая бакенбарды под стиль рокабилли, представился Беккеру-Видору сопроводителем, резво семита-датчанина впрок известив, что камбу-ацукай любил масштаб образов ноо-театральностей для завозных кинодив, назначать собиравшийся вскоре приём через костюмировку, готовя наряд, сюзерен ожидал визитёра-регбиста в примерочной, Курт позади смуглокожей обслуги проследовал от расписных косодэ филиппинских девиц, где, снявший трубку, вздёрнул амбушюр, около видеотелефонии экранных границ Ройал Мэнсфилд внутри семиярусной башни тэнсю, у настольного AT&T Picturephone Mod One связью поймавший железо решётчатой мэн для кендо фехтовальщика, низкоголосо цедя инструктаж вровень полуовальной консоли, пока автогонщик рассматривал ближе электромагнитный сейсмограф, извне регистрировавший ток вибрацией от Стратолифтерского орудийного залпа в сандзё, кувшинками над вольфией пруда, карликовых деревец у печатей монсё обрамление родзи пейзажного сада, блуждая рокарием через ворчание сопроводителя, около мха развели косорожий обряд, набросали камней и довольны, к безмозглию вширь умозрительного созерцания жижи, Гамбит наблюдал механические чомги-чучела гладью воды, повадки имитируя нутром фланкового обегания сквозь шестерён резьбовые следы, фонари торо при низкорослых изогнутых соснах от мостиков, пересекая террасы японского замка даймё, катушечный подбор магнитных лент, памятью строк числовых наполняя транзисторный зал калькулирующего устройства, откладывая пистолет-пулемёт, сингиин и кайкэй в деловых тройках джерси раскланивались чинно с бывшим регбистом, встречающим распорядителя, Итирюсай Акихиро, закрытый под маской кендо фехтовальщицкой тенью рогатого шлема кабуто, для надобностей суаре по-киотски одёргивал шов молескина кейоги вдоль кожи нагрудных пластин, владевший иностранным языком, выслушал через прогулку хакама штанин Стратолифтера и автогонщика Видора гризерской парной фактуры, отстёгивая тэкко мимо рифлёного панциря-до, зовущий вакагими-сама впредь гостя с чернильно-вихрастым гнездом надо лбом, цену перепродажи означил вне связей таможенных или дзайбацу контрактов, без красного атомного телефона и лишних тревог оябуну, среди ямадзиро приветствуя стайку японок на роликовых дребезжащих коньках о настилы дощатого яруса, в платьицах для новомодного твиста, по замковому арсеналу окованной через навершие сталью шипастой резьбы вынимал тэцубо, молчавший самописец-полиграф, датчиками на висках манекена готовил прибор, жестом указывая иудею-датчанину место подряд обрешётки фусума, когда Ройал Мэнфилд, ловя приглушённую трель сякухати, неряшливо клеил защипы, мечтая уже десять лет почивать обветшалым инкё, Ducati 98T Видор спортивной торпедой гнал сквозь навесной киноварный неон иероглифов, где киоскёр затворял периодику, спаленные пеньюары в оборках на леди, под бартер кроватным вафуку о зуд раскладного футона, катушечной лентой сёрф-рок из Norelco 400, выползло разницей между ойран и юдзё, сменив на монокини кимоно, шорохом перенастроенный климатизёр номеров, чужестранец кренил ветровой обтекаемый мотощиток поворотом среди полумглы тона бистр, кардиоидного микрофона студийные аутогенные пассы вкось радиофраз для катаги, привычностью мимо отсылки тойчи порицающие делинквентный шаблон поведенческой мерки, о штанговый длинный увесистый Sennheiser MD 441-U Dynamic, свербение зуммером дикторов станций, прилежно считающих, будто подряд фонограмм, внутри квартала красных фонарей прежде всего обитали фотографы дам, цеховой сборки гомон Ducati Meccanica под выжимание клапанной тяги Гамбита кормил верхнеклапанный одноцилиндровый 4-тактный мотор в шесть кубических дюймов густой суетливостью топлива, стройных киоток шиньонные гривы под клей жидкой сетки за прибылью для гурэнтай, салонной копотнёй интим-услуг, ширменно-цапельных стай развлекательные заведения, пачек таблеточные стимуляторы для острогрудых бюстгальтеров, стопки журналов пикантного сорта, кривой серпоокий обряд рэкетёрства, шантаж состоятельной части заказчиков, изгородями кинкана октябрьской листвы предрассветных окраин в след фары Курт Видор глушил мотоцикл, убрав на крыше Алларда винил, родстер J2 покоробил, взвинтив маховик, обвязавший черту хатимаки, издёвкой традиций ровняющий знак восходящего солнца о джуфро, за уличный ламповый блеск под клаксон леди чопорностью выдвигалась огромная чаша бретонских полей шляпы, радостный флирт мисс Кагавы Юкико, сближавшийся на туристическом кабриолете Misaka, парадно-кокетливой распорядительницей нелегальных заездов представил ему госпожу Футагаву Миюки, у дверцы купе Sabra Sport, вдоль зрительской шоссейной толчеи, гонщицы туфелек плавный аккорд, за жемчужно-песцовые брюки с комплектной жилеткой поп-арт, гребнем лака шатенки-японки объёмный буффон парика, наравне глади автомобильных перчаток форсируя клокотом рядные поршни Ford Consul, из гулкости стартового Velo-Dog, всадив рычаг нажимом передач, хромовой узости смог, возле трилби нагойцев с чадившими трубками покер, Гамбит разгонял силовой агрегат V12, скобля шинной нефтью в занос магистраль, от стереофонических забав модульного поколения, чья узловая мораль повалилась бы тут же на вопле счастливом, как только им стали бы ересь любую орать в оба уха, четвёртой ступенью коробки прелестная мадемуазель Футагава Миюки, являя собой разъездное клише первых звёзд-манекенщиц, лучом фонарей направляла хромированные клыки Sabra Sport грани бампера мимо хиноки и сакуры трасс, ритм аэродинамикой штрихов, Allard J2 Курта Видора ширил моторный контраст, вровень дизельного тепловоза, до пятиколёсного грузовика T2000 Mazda, о скрежет высокого тента бортов, сигареты Hi-Lite у витринных теней, шум электроансамбля в Hitachi транзисторном радио, сквозь четырёхкарбюраторный блок перегрузки до трансмиссионных валов за пружинной подвеской графитного родстера, вскользь огибающего смрадом автодорожной петли Футагавы двуцветный косой стеклопластиковый тон купе умбра-фрез, вафуку проносящихся фигур, около торий молелен хайдэна, вглубь линии рельсовой локомотивом экспресс, бросание мелочи ниже поклонов и хлопания перемешанных, гладких, мозолистых, узких девических, острых мосластых, шершаво-бугристых ладоней, окончив заезд, над сиденьями J2 поднялся датчанин-семит, откланявшийся перед госпожой, кукольно-деланным смехом Кагава Юкико высчитывала стопку иен прямотой чужестранцу из доли Миюки, забравшаяся устроительницей состязаний в дакроновом платье и демисезонном пальто на складной одноместный каркас Hiller ROE, лязг двигателя Nelson YO взгрев, дамы бретонская шляпа кивком, тормоша разворот, попрощалась манерно с обоими гонщиками, нагнетая двухлопастной тягой винта правый крен ложементный, поверх обтекаемого Sabra Sport уводя роторцикл мимо пихтовых склонов рассветным гористым шоссе, плутая до ремонтных мастерских лётного поля ангаров, к растрескавшейся полосе, Видор следовал около аэропланов, оглядывая фюзеляжные стыки провара De Havilland Eighty Four Dragon, обрезанной сталью чертёжного профиля шаркающий сквозь пропеллерный рифф вертолёт Cessna CH-1 Skyhook, зыбью вдоль палубного North American Savage AJ, поймав сятэй-гасира вожаком стаи обряженных мотоциклистов из горстки теней, Арагаки Шичиро врозь кожаных авиашлемов и ретро-фуражек, заправив кашне о глухой бомбардир, между перефасовки доз ампульно-инъекционного и перорального какусейзай сбытом борёкудан для столичных потребностей, отпер фургон Atlas Major, сверкая брелоком двустворчатых задних дверей, вынимающий ранцевые парашюты у слёта дорожных позёров, когда Метлохвостка электросигналом окликнула абрис регбистских вихров, сближавшийся Курт Видор изнутри Алларда встретил хлопками без слов над макушкой железное приобретение Хэберлер-Делл, опоясав кольцом императорский Army Type Eigthy Eight от Kawasaki, с торчащими книзу моторными патрубками, фронтовичка из KDA-2 приглашала Гамбита к сиденьям биплана разведывательной сметённой бригады, пуская удары поршней, хребтом преодолев семнадцать ри, в дзельквах садящиеся над осеннего утра прораном лучей, скособоченные минки нока близ тутовых рощ, чужестранец, откинувший лётчицкий бурый кожан, доставал пачкой Export, завёрнутой через рукав антрацитной футболки реглан, заросли бамбука до полей вянущего гаоляна под вздёрнутый аэроплан, высоченной копной островерхие крыши, распахнутый флигельный морок, набор сурогоку вдоль пыльной столешницы, Курт, молча следующий о заброшенную червоводню, старался нащупать знакомые отзвуки, неумерщвлённые в коконах, лазали перелинявшие белые снулые бабочки, между слюной проедая волокна, распахивая для полёта оконные швы тростниковых завес, петлянье двухдюймовых мотыльков, лазанием сквозь гнилой деревянный торец, шелкопрядов мохнатое скованное пустотой ворошение ленью гребенчатых усиков морды, крылато-бескрылое из нежелания стать, к пятерне иудея-датчанина, ёрзавшее скотодушество, гадостное в человечишке, исподволь режущем выкормленное, заботой морящем всё, что прорастил, беззвучно разучившихся порхать, шелкомотальнями бабочек перетравив мимо тысячелетия скомканных жил, удержав под кисейный мешочек для грены, ладонь чужестранца обмусливала что-то грязное при стародавних богах, дважды выгодное безобразностью скислой душонки всеядного бытоничтожества, плотно замотанного в слюни тутовой гущи лоточных червей, Ducati 98T, над крепостным рвом среди гокудо патрулей, миновав створы хира-когути, вразрез киноварных ююбы и гинкго визитом почтил многогранный сандзё клана Итирюсай, заглушив частоту позади ветрового щитка, чужестранец, порогово не убирающий солнцезащитные визоры, у мотоцикла прислушивался изнутри, рассветной отстранённой немоты, твёрже подспудно старающийся в алгоритм отделить разночтения между приездами, вышек дозорные по масугата, топорщивший хромисто рожки зеркал над капотом Daihatsu, при бронзе самшитовых изгородей вдоль хоммару, шофёром от Midget MP5 радушный поклон ему адресовал господин Каваками, привычно сквозь борт выгружающий морепродукты наружу трицикла-пикапа, Гамбит снял пилотский кожан, пробежкой к семиярусной тэнсю, мимо овального корпуса Picturephone Mod One тревожа экран, отвечавший за проводом трубки барьер фехтовальщицкой маски для боя кендо, автогонщик ступил до фусума к порхалищу, двигаясь между сумбурного воя по контуру птичника, где чечевицы и сойки решётчатых ниш беспокойно кружились над рамками при терменвоксе Mуг, от деревянной оправы взвивавшие громкость подковной дуги поперечной антенны, случайностью взмахов игры оперенья меняя высоты продольной, Курт Видор зажал уши вкривь нагнетаемых штепсельных волн, летавшие клесты-еловики, перед кедровками дёргали плотностью визгов консоль, у электромагнитного поля гудящего вороха птиц, углубляющийся переходами сквозь ямадзиро, регбист отличил Альциону за ориентальным нарядом прислужницы, до лампионной каймы верениц оказавшийся в пыточном зале, когда филиппино-японка вернулась к жаровне хибати, удерживая остриё намагаки двухъярдовым древком под угли, напротив громоздкости рельсовых двух телекамер штативов, при судорогах издираемого гокудо через месиво татуировок и шрамов спины, подвешенный сятэй Итирюсай бился вразброс кривизны прижигаемых меток, вблизи расслоив императорские хризантемы по коже над бедренной мокнущей тканью фундоси, парящий дракон из рубцов до лопаток, нательным узором сплошным корча торс, цветы черешни за кровоподтёк, вровень динамиков перемещал истязательницу указаниями режиссёр, наблюдающий от ретранслятора вне бессловесности замка даймё, кирином изогнувшийся живот, около аппаратуры киотца-слуги пистолет-пулемёт Lithgow F1 с верхним рожком над ствола перфорацией, дым волдырей между оттиска птицы хоу-оу, полосуя зазубринами прокалённого лезвия в 20 сун через копьё Альционы, Гамбит отстранялся внутри коридоров центральной ступенчатой башни, встречая пейзажный раскол ксилографий среди арсенала тэнсю, где профиль вакагими-сама ждал отсветом горных теснин панорамы Хонсю фехтовальщик под шлемом кавари-кабуто с решётчатой маской-мэн для состязаний кендо, вдоль татами обмотки хакама штанин, подбиравшиеся, от заплечной, снимаемой кованным билом железа шипов, тэцубо, обряженностью камбу-ацукай в натиске стал молотить золочением густо расшитые сёдзи и ширмы, преследующий отклонения гонщика, врозь лакированной стойки налётом схватившего арарэбо, поняв, что перед ним скользил бронёй кожаных вставок не Итирюсай Акихиро, датчанин-семит, колотушкой изрезавший бок, повалил незнакомца регбистским нажимом от плеч, замахнувшийся, чтобы поверх размозжить назатыльник, в удар сабатона сквозь голень обрушенный, вывернулся до штырей тэцубо, на вздымающийся полумесяц рогов, личиной фехтовальщик-сюзерен близился около полулежащего Курта, метнувшись оттяжкой вперёд, чужестранец шершаво-звериной повадкой скакнул врозь дробящего следа, короткой шипастой дубиной с кольцом рукояти шибая к нагрудному панцирю выдох из рыка за шлемом кабуто, пока Ройал Мэнсфилд в до-мару прощупывал тэкко ремнями запястий, услышав Маннлихера треск от юдзен филиппинки-японки, Гамбит откатился циновками пятен мареновых брызг, стараясь мушку леди не дразнить, в грации рвущихся искр Steyr M5, изогнувшись, когда сверху банник-прибойник орудия бережностью оглушил его, лапой за джуфро вытягивая мимо зала тэнсю, наравне кипарисовиков у рокария мшистой гряды валунов, Стратолифтер, зовущий приезжего чаще других Ларсом Беккером вместо сухого тобаси Курт Видор, по родзи кинканом до троп волочил автогонщика через фигурные мостики сада камней в ускользавшем сознании окровеневших проранов регбиста, механикой чомги над гладью пруда возле карликовых чахлых сосен, кувшинок из ряски блуждание около высеченных от базальта, резных фонарей, елозил цукубаи перестук, между надстройки простенками идокурува-ягура щелей разыгравший беспамятство на сотрясении перед слугой, внёсшим лаковую миску рисовых пресных лепёшек, датчанин-семит по ушам надзирателя шваркнул дощечками, сняв театральный уваги ноо возле осевшего контура, мутно-смолистой лохматостью гривы повязывал курогасира, цепляя узор львиной масочной морды в запах кимоно, изгибы карахафу различив, мглистостью сторожевых башен при масугата сквозь ночь, ворошивший осенний ковёр снохождением, абрисы в гангстерских тройках пиджачных и фетровых шляпах японцев охраны, торча карабинным штрихом болтовых Arisaka, Гамбит, молча пересекавший хоммару, держался за автомобильными профилями, наравне Sabra Sport рассмотрев обтекаемый кузов Panhard CD Coupe, исчезая внутри барабанного эха сандзё клана Итирюсай, иглистые вазоны хризантем, полнивших костюмированный вечер для тэкия и гурэнтай, близя отсверки вдоль подвесных фонарей гифу мимо кистей, парасоли орнамента сакуры осакских дам, нуригасы танцовщиц в мерцание лаковых габбро полей, модели Picturephone видеосвязь кабелем телефонировала филиппино-японке среди маскарадных гостей ямадзиро, под бой шинтоистских тайко плясунов с колотушками бати аккорду твист-группы нагойских девиц, бакелитовыми электрическими бас-гитарами и мальчиковыми стрижками тона поп-арт развлекающих публику от кардиоидного микрофона вдоль штанги из реверберации Sennheiser MD 441-U, монсё вровень хаори пары бакуто, качающих тьмой узловато яроумагэ, вощёный веер мимо сигарет Newport за пальчиками Футагавы Миюки, расправившей герб, леди в брючно-песцовом комплекте, общавшаяся с манекенщицами при французских каре и вечернем шифоне струящихся платьев к расписанному геометрией шлейфу искристой волны, шиньонных гущ атласные платки, глянцевые парики нефтяных колких перьев, минуя отроги пейзажей бундзинга, ступал немотой силуэт чужестранца, обряженного духом-львом из прислужников замка даймё, лампионами высвеченное поверх Альционы лучей необъятное марумагэ нихонгами, каркасом у гребней среди бикаран, готовя Steyr Mannlicher под резерв, скармливала возле борёкудан о затвор-кожух десять патронов обоймы-пластины, когда, обступившие лаз кремальерного маховика, гокудо занялись наобум газорезкой легированных боковин, испестрив автогеном стальную дверь бронехранилища, Курт на звучании кото и бива проплыл через шёлковые какэмоно, найдя растворённые сёдзи, косматостью зверя тушуясь о бронзовые полированные зеркала, у маэтатэгами обвязав тёмный узор хатимаки, регбиста позвал Мицусима Изаму, напротив курильницы для благовоний, окликнувший издали костюмированного хатамото, взвихрял цепью кусаригама, на блике расшивкой жилета дзимбаори, следом пустив булаву, из рывка спешно разоблачавшийся, Видор пытался схватить грузом звенья фундо, пока сятэй-гасира прошибал оттиск серпа между рамой в андон, где датчанин-семит перекинул торс через оконные выступы, шаркающий над бугристым покатым карнизом ажурностью пряжечного серебра у ботинок, разгоном к торцу черепицы ловя кромку пятого яруса башни тэнсю, упрятавшийся вглубь картинных ширм, створчатой тенью фусума, Гамбит, израсходовавший свой ресурс мимо воющей травмы затылка ощупал налипшую кровь, различающий сомнамбулическое ритуальное действие странными жестами под мельтешение нага кадзура, оглядываясь вровень итимэгаса киоток за тонкой вуалью полей, гривы акагасира вверх плеч катагину хэйанцев, парадные дзюнихитоэ двенадцатислойными платьями леди из простоволосой манеры ко гриму, имперский мужской сокутай вдоль кабуки багровых лучей фарса между поверьями, ширя придворный наряд, уваги длиннохвостый трафарет, складчатый шлейф от раппорта за талией, сквозь аромат бередя каидори поверх косодэ, чужестранец, ровняя дыхание, переметнулся у крепости лестничных секций, на плёночный сбор шифрограмм обнаруживший зал калькулирующего устройства, шаги зрелой неторопливостью вака-гасира под свес иероглифов кожаных бронепластин для кендо, начав беззвучный автодиалог, цепью щелчков Мицусима Сэтору, поднявший ладонь, отвечал иудею-датчанину кнопочным вводом у Remington Rand через реплики на заготовленный текст UNITYPER, Гамбит изучал сюзерена, упрятанного позади фехтовальщицкой маски-мэн шлема кавари-кабуто, заметив, что в кресле его собеседник панелью дал только один символ при звеньевом построении фраз, катушки электрических шкафов лампового вычислительного аппарата на внешний заказ International Business Machines подбирали озвученные варианты из аналитических схем прогнозирований результатов, отлаживая синкретизм управленческих связей центрального комплекса ленточными десятью накопителями вдоль магнитных головок, регбист, зажимавший виски, пытался исковеркать алгоритм, въевшийся у оператора литер строки, о двенадцатисимвольный шифр на машинное слово для памяти в тысячу слов UNISERVO, под бронзово-никелевые катушки из тысячи циклов повтора сквозь восьмидорожечную перезапись, треща девятнадцатью сотнями выравненных операций в секунду, датчанин-семит принял выданное между универсального автоматического вычислителя имя, к шаблону среди перфолент, Колльер Торп, отсчётом года 83, ретушью строкопечатной машинки заканчивая разговор изнутри пяти тысяч двухсот электрических вакуумных ламп устройства, подряд нарастающего гама Westland WS-51 Dragonfly, вкось направляемого Стратолифтером, Курт разбирал мимо прочерни глыб штурмовой парашютный десант четырёх искривляющих стропами линии купола боевиков Арагаки Шичиро, над сандзю-ягура снижавшихся по карахафу, до гангстерских брючных костюмов обходчиков борёкудан в карабинной пальбе Arisaka, взгревая ответные вспышки сквозь опытные Nambu Type One скользящих небесных фигур, восьмимиллиметровый обертон, хрипло рассаживавший стимуляторный спурт через примкнутый длинный рожок полусотни зарядов к передней сварной рукоятке, оставив разгрузкой кабинной двери барражировавший вертолёт, мотором радиально-поршневой Alvis на 9 цилиндров картинно взъерошил пилот Ройал Мэнсфилд, сдвигаясь по высотомеру от волн пеленгации допплеровской авионики, предоставляя звену пассажиров армейского Dragonfly Westland в налётчицких кожаных авиашлемах и мотоциклетных фуражках отбить между высокогорья сандзё клана Итирюсай у захватчиков из Мицусима, Курт Видор, очнувшийся будто над шумом гостей, не помня, как спустился вдоль тэнсю, начинал сознавать, что держал пятернями шкатулку баронского дома с орнаментом пиковой масти, следя за сейсмометром, через обвал регистрирующим колебания меток по ленте бумажного темпа вкривь землетрясения горных октябрьских лесов, пожиравшего тсуги и пихты рубцом камнепада извне вертолётной прожекторной лампы на отблеск рассветной зари, Симона выстроила корпусом биплан, тягой сбавлявшая ритм у посадочного грунтового зияния просекой дебрей с любезностью Кордов отосланным грузовиком дозаправки, спиной выбирающийся между Type Eightу Eight Kawasaki, Гамбит получил золотистый листок приглашения от баронета Вёрджилиуса, навестивший отель Гесперид, всплошную драпировок и портьер гонщик застал колорит постаментных скульптур вдоль розария леди Сесилии, мимо объёмного кресла плетёной тесьмы, жардиньерки у инсектицидных опрыскиваний гидропульта садовой тележки, рыхление сквозь подвесные кашпо с удобрениями, от куртин, прощупав гравировкой фермуар, дама увесистой кипой банкнотных ложбин подала дегтевой несессер для регбиста, вернув содержимым шкатулки растресканную маску глиняных впадин изящества черт и старинный обломок могильщицкой ржавой лопаты, защёлкивая при баронском дворе.
["Pantophages Of The Cages", N'Djamena 1975, Ladderstep #75, Kraftwerk "Uranium", Labelle "What Can I Do For You", The 5th Dimension "Puppet Man"]
Устье муссонов сезона дождей под раскаты, голос плато за распадок, вглубь адансоний ландшафта, передвижной браконьерский, разворошённый зверинец, авантюристские шайки милитаристов-суданцев, между стрелками из Того, взгорья обоз переправкой в двух сотнях миль от Н'Джамены, где семилетний Ловчонок высмотрел к ударопрочной раме Xavante Gurgel XTC штрих Парфорса, жилистой гибкостью торса высившийся Чезар Лабан, возле брезентовой крыши, в палевой скаутской шляпе с туго заломленным полем, абрис ружейный Fabrique Nationale при наспинном, узком чехле карабина, лысый вожак загорелый, вздетый хребтом долговязым, Royce отстегнул передатчик, за нашивные карманы влажной песочной рубашки фасона сафари, зыбью на монокуляре взявшего издали профиль куду лесных ниже сейбы, шествием от водопоя, из грозовых переливов кобальтовой гущи неба ширя ручьи краснозёмом, топлива фляги канистровые внедорожных, по клокотанию схожих автомобилей, запасом около фар обрешётки, транквилизаторных ружей дротики-шприцы к отлову зрелых самцов антилопы, на резерват со Швейцарии зоологическим садом, за малочисленным стадом, вязко раскинутой сетью, ринувшись дробью копытной, августовскую саванну полнящие агрегатно такты частот, из Руанды трое загонщиков банту вдоль стрекотавших эндуро, плотно торочили зверя, бившегося у снотворной хмари инъекций патрона, бежевый фон камуфляжем на пропотелых гамбийцах, куду метания в отсвет зарослей между эбена, десятифутовых башен термитников храмы, из ферралитного шлама врозь грязевых ливней пены, скорчив иной загазованный мир, наклоняя, глыбы небесного края, мрак под ногами Его лишь сплёл за сошествием грохот, полосы к дымчато-бурой шкуре о южный кустарник, выстрел у зонтичной кроны брызгами ширмы акаций, сварой оливковые бабуины капока вились над глиной потока, вздоря клыкастой повадкой мимо гусарских мартышек, от пышноусо-кусачей стайки ажурных развилин, компасный блик сенегальцев, датчиком выше панели Остина Джипси с лебёдкой, вглубь умостил винтовые рога антилопы, Нгабо Лум, щуривший тропы, вымоин, плетью растущих, до баронета-мальчишки, окликом при дальномере вслед Грегуара Валлена, чадец-нилот и резервный координатор отряда, смял пуансоны на карте прежних французских колоний, гнилостностью отсыревшей Rothmans внутри портсигара, штык-тесак врубом о хворост, за полевой кухней автофургонной у створа, теплился рации шорох, лязг разводными ключами ниже трансмиссии стыков муслил команды Парфорса, из полноприводного внедорожника грузом, стаскивавшие об узел мокрую шерсть ситатунги, клали охотники нсара мех усыплённой добычи, вдоль International Scout, перед болотным оленем Чезар общупывал уши, мочку, глазницы, копыта, от падежа скороспелой местной озёрной заразы, молча кивнув браконьерам, давший сигнал для привала, вровень сапог апатрида, юркала взвесь ручейками около глинистых топей, рядом устроивши брюхо, ёрзал пострелом сэр Кевин, против москитных орав тёртый баночной мазью, лёг на холмистой террасе о дальномер наблюдая, как буйволица кормилась плёночным родов последом, возле дрожаний телёнка, жижей засасывая оболочку до пасти, кафрских быков чёрной масти спины насевшего сбора шиферных туч волоклюев, мимо свищей доставая морок личиночный клочьев исподволь в холках звериных, леностью рыхло взбивавших к тряске щитки роговые, Лабан посредником дома Корда внутри африканских перепродаж становился для сорванца умфундиси, между глоссид, малярии, падальщиков, трайбализма, вспышек и переворотов через гражданские войны, коркой мозолей вдев зубья кварцевого механизма грани наручных часов за дождливым полуднем, вкривь репеллента от зудней, кожаный сдёрнул бурдюк для воды, против селей, бывший плавсредством нательным, замкнутостью расстегнувший хлопок рубашки сафари, Чезар поверх гематомы выбитой пяткой ружейной, вровень рубцов за пружиной гнул многолезвийный складень, взрезав червя из-под кожи, челюсти медленно сжавший, от пузырька антисептиком след обработал, мимо шершавых капотов, юный сэр Кевин сместился возле корней баобаба, множа зверинец на экспортную переправку, сводной кортежной поставкой Нового Света торговцам, L1A1 кверху пламегасителем вскинув, ждал с полуавтоматической Lithgow дозорный, за полевой униформой, вдоль браконьеров-туземцев, малотоннажные Volvo, Scania, Morris и Leyland, боем и груза утруской при бортовых сходнях Лабан впрок ранжировщиком сверил, на скотовозных прицепах около прутьев железа, от африканского юга, по родезийцев машине, угольный гну белохвостый с гребнем нашейно-гривастым, сернобыка профиль маской шерсти в саванны контрастах, орикса тень миновавший, Корд семилетний подбросил клеткам бурьяна охапку, розничного пересчёта канны центральных республик, длинной серьгой подбородной глухо мотали о кузов, абрис лесной антилопы бонго фигурной раскраской, за длинношеим окапи, втёмную перевезённые между Судана, горная ньяла туманной поступью через вольеры, гну полосато-гравийный с палевой Гранта газелью, Нгабо Лум правил тембр Gypsy к озеру Чад, мелководьем о заболоченный берег, заросли пальм у ююбы выше крестьянских посевов, сорго, хлопчатника, просо, стай марабу пелерины, через тростник и метельчатый тонкий папирус, от грузового буксира, утлые хижины к тенту занятых промыслом чадцев над островами плавучими вровень палаток, морща грозы перекаты, водорослевых лепёшек стряпанье мраком ладоней, из дребезжанья кувшинок в пене тропических ливней, Чезар бубнил Грегуару за расщеплённые кроны, молнией к дымке по сучьям широколапых умбуру гнать пятиместный Xavante, не убирая вторую ступень от коробки, шумом Гургеля до тропок, выбравшийся клич Парфорса, над перфорацией ствольной, взводом Star Z-62 распугивал в треске, мимо густых перелесков ёрзавшую потрохами свору гиен, близясь к вою, хохот звериный гангатой Лабан отмахивал с тела, диких собак африканских вспышки за вороном кафрским у адансоний теснили, схемы булл-пап Gwinn Bushmaster Arm Pistol Валлена шаркал огнём переменным, для апатрида над гнилью рёбрами взрытого трупа, месиво складок пластрона около щёгольских грандов, знак подающий кортежу мёртвого брать в целлофане на экспертизу обратным рейсом при центре Н'Джамены, за орифламмы правительств милитаристского толка, полуармейцев нарядом пыльники, шлёпанцы, кепи, от жандармерии Чада из тонконогих нилотов у патрулей внедорожных, Чезар Gurgel XTC вёл до резиденции Шака белых кварталов столицы, конструктивистской застройкой немногих подобий, в одноэтажно-трущобной необозримости акров цепью скопления хижин полугаражного сорта, об моросившие кляксы изгородь веток самшита при насаждениях бутий, сквозь атталей опахала, индрикотериев, напоминающих Башню Эйфелеву к распродаже, сваренных через железо фермами вверх на семь ярдов, шланг серебрил краскопультом ранцевой тяги баллонов клапанно от готтентота, за выдвижную платформу грузовичка Hino Ranger по гидравлической балке, сходбищем, точно к долине Енном у латаний, автоэкзотики грани вычертили стеклопластик устричного Marcos Mantis воздуховодом продольным острого носа фастбэка, яркостью прямоугольных ниш фар утопленный контур, миссис Элейн Шака выезд шестицилиндровый рядным двигателем заглушала, встык лорда Сирила Panther De Ville у обводов, классикой люксовой моды, гул V12 от плошек светом глазниц возле крыльев плавности линий металла, против кит-кара Biota Mini Mark II юной леди Розали, прав бы которой вовсе не дали шофёрских между пристрастности штатов, мадемуазель Дюжарден из Sonett III вширь грома дальний свет скрыла подъёмный к рифлям передним Сааба, Fairthorpe TX-GT мглой, перед Sovam GS 1300 спортивным хромом купе диско-дивы, стройностью LMX Sirex автодизайна Scaglione, в грации профиль капотный, черноберетных повстанцев звенья спускались бугристо, лязгом на холках бурбулей, вившиеся канис пантер, оберегая фуршетный вечер имущего класса, телохранителей Madsen короткоствольные загнутые пулемёты сталью рожков мимо свода, шрамы узоров по скулам нсара верзил, карабины Wilkinson Terry за раструб вдоль пистолетной основы, слаксы нейлона шагами, выключенный испаритель климатизёров настенных, зулу-щиты до каркаса бычьими шкурами в роспись, южных гостей трафареты о гарнитур жаккаранда при маркизете обтяжки, глиняные статуэтки идолами врозь ланч-стойки, аперитива фужеры отсверком на антилопах резки фигурок чивара, привойсковых атташе броги вместо гудронных лаковых туфель с поклоном, от фининспектора смокинг тёмной фланели к застёжке линий манжет по крахмалу, бывший префект за коктейлем изображал постаревшего Орсона Уэллса, взявший для противовеса госаппаратчика снятого при крем-ликёре, брюки раппортом фольклора, мисс Изабель Дюжарден африканкой заезжей, став переводчицей между речью нгамбайской гортанной и франкофонством рудничной техники двух импортёров, нежно сверкала улыбкой, по деловому жакету с персиковой тонкой блузкой вдоль оправляя браслетки, леди изысканный абрис плавностью клёш Sears шотландки следовал за диспонентом автоконцерна позёрски, возле инвесторов шахтных, змей заклинатель хребтов Легавим, герпетолог, продемонстрировал сколок давней тантала породы для жаропрочных конструкций, в орнаментальной дашики, лысину прячущий с куфи многоугольной расшивкой, аборигенами буры из колонистских потомков юриспруденцией Чада Сирила впрок насыщали, торс атлетической статью при фанк-жилете двубортном у отложного колета воротником на сорочке праздничного янки-джентри, взглядом сжиравшего контур миссис Элейн Шака втайне, чокером тридцатизвенным кольца носящей, подобно жилам лесного окапи, тень длинношеей француженки из манекенщиц, вытканная медью звеньев от племенного уклада верований у ндебеле, дамы кофейная кожа ленно мерцала шифоном платья на стиль Донны Саммер, томностью к афро-причёске глади пробора вдоль шляпы, зыбью гофре капелина мимо плерез опахалом, теша барочную мушку верхней губы через отблеск, распорядитель Шерхебель цинковый Skyscraper AMC D9AT вглубь авансцены к парадной бабочке сдвинул с манишкой от заутюженных складок, раут приветствуя светский публики над микрофоном, в тон ар-деко мимо рёбер корпусных срезов металла, полуцыган Штефан Олдер забавой туристской ряженых вызвал артистов, из Уагадугу шаманства пляской туземной вихрастых, Гилли Ду напоминавших костюмов плетёных, морды тотемной колонной странных личин лупоглазых, дёрганые корибанты сном ритуального танца племени копны вздевали бурых узорных громадин вровень бахромчатой тряски знахарских волн причитаний, до отставного майора с парой атторнеев горных внешнеторговых компаний, рыхло старавшихся никель, олово или бокситы выскрести под скотоводством, из чернокожей прислуги станы клокастых нилотов цапельной узостью между благотворителей пота ляжек в цветастом кримплене, сопроводителями турагентства довольных, на трескотне своевольной метрдотеля поймали, вдоль канапе усадивши, где начинали щипцами для стрижки фигурной править его шевелюру, через баланс эмигрантов и репатриантов, от заселённости банту вширь городов предлагая склеивать холкой по двое всех босяков долгоногих, амбровый запах лосьона вглубь жалюзи плотной ночью, для визитёров карминный оттиск бильярдных столешниц, двое лощёных ко-койнов ролью суконных маркёров, Чезар обшаривал пачку Benson & Hedges, бредущий возле стенных деревянных масок народа сенуфо у выплетаемой шерсти низких бород оберегов, не пригождавшихся в стычках с южносуданской оравой натренированных чадцев из ФРОЛИНАТ, к племенному смраду котла истреблений свергнутого напоказ Франсуа Томбалбая, гуще войска собирая, только за горсти каури дохнуть уже не нашлось бы толп оголтелых повстанцев, для африканок с обрезанным клитором наспех, около боезапаса рисом бушменским кормящих беженцев апартеида инакомыслие между однопартийных винтовок под генерала Маллума республиканскую ставку, юркающий сэр Ловчонок из глубины подражательств старшему брату подспудных, кроме нарядов манеры, тёрся за Ивом Барером, к башне складской разжирелым автомехаником-хиппи, вихробородым с шершавой смолью куста по макушке, розовых стёкол очков-бициклеттов наметил отсветы линз в трафарете, перед шлифовкой изделий мастеровых-косторезов, брючины клёш протянувший вязью сапог из денима, при озорстве семилетки растолковавший поверье, если иньянга шаманством вырыл бы ямой покойных зубы, ступню или лапу, то обратить смог бы духа вёртким рабом поручений, чтобы раскидывать хвори недругам пришлым стократно, Лабан к бечёвочной лямке выровнял ящик ружейный, до мошкары сблизив полог, за вентиляторный стрёкот о потолочные скобы, джутовой грудой мешочной кофе промяв зерновое, между сварного навеса, бегавший в хохот сэр Кевин мраком гостиных и лестниц, от Гилли Ду визитёров под бахромой Уагадугу, ряженых знахарей танца лохмы с туземной личиной, гривой трясли земляные суданские волки, при браконьере умолкнув, пасти клыкастых гелад мимо стали вольера, перемножая обмеры, Чезар трудился картографом для предстоящей сверки манёвров за чащей, до мотыльков, у вольфрамовой лампы зудящих, SIG Sturmgewehr изучая на строевой компоновке, муслил поверх неопробованную винтовку.
["Pantophages Of The Cages", Lac 1975, Ladderstep #76, Kraftwerk "Kristallo"]
Сектор от затоплений вывел Ксаванте съёмный прожектор, чтобы ёрзать кортежем сквозь городские полутрущобы, всплыли Чада селений комья общинных зернохранилищ, стеклоочистители под тентами, блуждавшие вкривь струй, кроны бисмаркий гущи бунгало ветхих за ливинстоны, мраком в нищенской рвоте крытых железом, шатких бараков, стычек междоусобных жертвы нгамбайе к топи безличной, автогужевые перевозки быкостопом свеса круп, скошен вдоль префектуры Лак мимо хижин строй внедорожный, Austin Gipsy за IH Scout рыл клокот жижи по тросу, сбором XTC правил знак браконьера первым шофёром, хриплостью Gurgel об искры ламп разворошив сезон дождей, склоны пеной навоза между лачужек скотных загонов, крыши из тростниковых жил глинобитных нсара домишек, зябкий груз маниока, сорго и ямса копотью хлябей, клювы марабу среди гиеновых собак узлом червей, падаль расковырявши возле отбросов гнили батата, фермы сникли изнанкой бывших факторий буров манеры, тушью вдовы будума с полной корзиной дров над макушкой, изгородью тощие подёнщики уборки полевой, дамы мглой вислогрудой, к трубкам табачным щёчные шрамы, зёрна ступы толокши пестом, настилке вея покорно, ржавый обшелушённый след урожая с брагой гуавы, оспа вне электрокардиографов прогресса кривизной, бельма в струпьях заразы без вакцинаций плясок молельных, узел гривы кустистой знахарской тряски голодопузой, брешью обобществлённых формул хозяйства мимо старейшин, деколонизации вербовщики-жандармы для казарм, планом резвой натаски в чернь комбатантов или служанок, местным впрок новобранцам твёрдо прививши кодекс лакейства, вторя с гуманитарным рингер футболок псевдоподспорьем, топливный резерв автоцистерной на плацдарм, шкуре множа уценку с глиной горшечной торга канури, двадцать тысяч коттеджный дом орегонский без махинаций, восемь тысяч фастбэки до переварок между износа, к среднему доходу мичиганцев на пятнадцать тысяч в год, клёном рамы устройства сто пятьдесят за электрофоны, тридцать кофе-машина, фунтово кофе доллар с крупицей, звоном, для континента, что возгордился миской лужёной, шейные колодки при бечёвках разбросавши у ворот, белых аборигенов над пулемётом взвод уцелелый, наций в мази от бурной свары москитной плод релегаций, взрывы кутал над миром без гормональных контрацептивов, автобезопасности ремней и увлажнителей морщин, варкой жался младенец в туше питоньей, ножками шаркнув, стены глади желудка скорчив по длинной ветви эбена, края гомон убунту взвив из-под многих вод Эль-Шаддая, около подвахтенных, к брезенту перетяжки от кабин, лысый авантюриста штрих загорелый встал обелиском, ливень пережидая в дерева нише кверху размывов, стылым зеркальце вешал камбия слоем, бривший затылок, двигая станок, пятном сквозь высохший огромный баобаб, слыша, как упражнялся пинга швырками джентри мальчишка, глубже сузив габонский профиль онзила, врезом до луба, кражей о нашивную пару карманов потной рубашки, юркнул талисман шнурка разделанного самбо мимо лап, вровень косоугольных мерок французских прежних колоний, в массах, где подлокотник ворох мусолил из подтираций, свивы прикулуарных чинолизаний где щекотливы, бартером костры двора спихнув за электрический камин, средством компатриотов бактерицидным вытравив с шерсти, грязью перебирались о племенные сгустки-миазы, сталью петли ушные звеньев кисетных к яме распались, внутри исповедальни адансонии сажая магазин, рёбра теплоотвода врозь кожуховой тьмы пулемёта, Madsen сорок патронов гнутой обоймы верхней запасом, банту сквозь обложной дождь сопроводитель звал у Xavante, речью Самуила покоробленное время испещрив, жертвы и всесожженья при воскуреньях мясом на жерди, разве столь же угодны, как послушанье Божьему гласу, людям Господа благо от искушений делалось трудно меткой различить, но каждый правильным виднелся им призыв.
["Pantophages Of The Cages", Lac 1975, Ladderstep #77, Kraftwerk "Radioactivity", Deep Purple "Chasing Shadows"]
Чезар к артсамоходу ставил канистры противовесом залповой глыбы, мимо ландшафта щипчики складня вдоль заусенцев пережимая, будто в гостиной сев отрешённо тенью залома скаутской шляпы, контур шрамированный Грегуара найдя, тлея, изморось чиркал хвост сигариллы у Арвадея, Лабан окликнул бег семилетки, дав баронету связкой ушную пару затычек от канонады, юный сэр Кевин, что при кортеже слыл малым дошлым, в кедах спортивных с охровым рантом, тесно вертелся около брючин авантюристских, SIG 510 сборки швейцарской дёргая мушку возле канавок от перегрева, секторной частью в 24 гильзы латуни высившийся компрадор подстегнул Sturmgewehr, фоном Инлэнд и Эдвардс, шляпами буни армий нейлона, кнопочной сцепкой верха полями, через раскаты смех родезийцев, муслящих ружья L1 Lithgow, за браконьером чадец-подручный боевиками встретил суданцев, для Мбого Габа лысый мосластый координатор вытянул калькой лист полигона, впредь указавший не навыкать швы путать гамбийцев между замбийцев, сонква наёмных или зулусов по униформе, гулко сопя к дальномеру, сэр Кевин глодал, нсара лиц грубой лепки врезы напротив монокуляра, шестиколёсный артиллерийский близился Mack G-532 NO-6, мелкой зыбью глазёнок морды колосса отяжелелой вровень брезента ящичной тары, плашки над афро кепи военных, тёмные гранды кликой Руанды, Ганы и Того, щуря песочный тон камуфляжа к чёрным беретам до патронташей, вскользь начиняя Spitfire Carbine, плёнкой гудронной фит-оверы сдвинул нилот, ковкой двадцать зарядов .308-ми ниже винтовки Mark 3 Beretta с газоотводом туже сцепляя, линий узор треугольный рубашки апаш, светлой на сенегальце, пятипатронный Astra-Unceta Cadix в шесть дюймов ствол револьверный, под откидную сталь о каморы плавно шлифуя, взгляд апатрида мимо саванны лесом акаций возле рощ сейбы гор киноварных, при турагентстве спешно готовя карносафари для пантофагов, к зарослям вкривь грузового Robur 32, тоном рации Midland передовые экспатрианты доминиона, штекеры станций за головную связь микрофонов, слышась барьером рифлей о триплекс бронемобилей против осколков, до арсенала оптом к заказу вооружённых сил делинквентов мобилизуя, вне дефективных маршей кущ хиппи, там, где слепые дети цветов лишь клумба под мины, в зоологическом благоустройстве плато, глоткой тяги широкой Jeep MB Willys к зубьям решётки трогался между панцербюксэ гнёзд у краснозёма брустверной кашей, маски догонов слежкой эндуро, гранатомётчик от полувзвода, вверх скорострельных абрисов пушек, для развлекательств меркой тетрила, перед надзором из вертолёта, хромовый гул Brantly 305 сквозь резерват, грыжей при рукояти отзвук стартёра дымно пустивший, узостью люка противогазный фильтр AG 9 вскользь нахлобучив шланговой трубкой, в пробковом шлеме вёл фининспектор из рекордистов бронетанкетку, общеизвестным стад звероловом, наново Carro CV-33 разогнав, к поту гусениц лязгом сваренных блочно два пулемёта Mod. 35 вздев, скошенных влево мимо глазёнок фар с обрешёткой, Чезар согнулся за мегафоном при Lewis Savage, клинообразный выровнял раструб, гребень упора вбок разложивший, перед вертлюгом рамочный теша зуд рукояти, давший команду через динамик, рёв пентолита Class S от Vickers-Armstrong взгревая под барабаном, ствольную разноголосицу истормошив, гомон врозь ложементов на большегрузах сдвига платформы, Нгабо Лум, Эдвардс, Инлэнд к Валлену, после Гемама вслед Арвадея и Гомбо Джого, милитаристской расшевелили губчатой массой контур амёбы, зрящей пальбой от хмари начала карносафари, с боевиками Того замбийцы, банту и нсара, переползали белой породы аборигены вкривь иностранцев, свирист майора за привойсковым атташе, хватко радиомаркер смен обнаружил сквозь пеленгатор, над быстроходной артиллерийской кручей M8 взрыл High Speed Tractor шиферным рёвом, Solothurn S18 шквал панцербюксэ Штанге в 130 фунтов мимо навершья оптикой планки, с тяжестью залпов очередями перековеркал Ford внедорожный, возле шрапнели башен термитов, среднетоннажный F-620 к зонтичным кронам гнал африканер, до пулемётной Carden-Loyd Mark Four бронетанкетки, вглубь испещрявшей буров кабины, ниже станочных отсверков BESA, ленточной дрожью коптя перфорации сталь, гатью шаркал инвестор от рудовозных гор предприятий, дыбя Panhard VTT M3 через увал, верхним люком сместивший парно FN MAG вдоль браконьеров, шины подкачкой трансмиссионных пулезащитных шлангов громады клейко рыхлили дно ручьевое, между десанта чадцев отсеком, ширя французской амфибии лаз БТР, снятый госаппаратчик вывернул кромки банту отряда, сооружая профиль облавы из ускорений Jeep MB Willys, щепы эбена от артрасчётов при угломере на орудийной риске буссоли, под навесные мины снарядов у импортёра техники шахтной с бывшим префектом врозь NO-6 Mack для пантофагов, Granatbuchse-39 атторней кормил, сверху дульным пентритом крепче трамбуя в ствольный шиссбехер, фланговой дымкой части корёжил при гексогена ломе осколков за диспонентом автоконцерна, глинистой жижей мимо капока реверс танкетки, гарью шлифуя победоносный миропорядок вровень блицкрига чековых книжек, высясь углом разворота на восемь часов, шагом боекомплектно от эмбриона нитью к имаго, чуявший падаль, месиво рытвин хрипло терзая, вкривь нанесённых шрамов урона, где фининспектор добыл импортёра броском, чадец в Mark 3 Beretta сверху железной рамы приклада, не отнимая блок магазинный, вставил две сменных пачки-обоймы, гложа диоптрикой целик модели BM, нсара стрёкотом Brantly тяги подъёмной от Грегуара, у добиваний искр Gwinn Bushmaster, к спешности лётчицкого пистолета булл-пап, смрадом на перекосе вдоль рукояти сцепкой зарядов, Корд семилетний возле Парфорса жался под едкий гам Lewis Savage, за проворотом, секции брил верхний .30-06 барабан, кратких и экзотичных войн между нищих стран лихорадкой, от арьергарда монокуляром юный Ловчонок ход созерцавший, точно бы Господом насланную саранчу, жутью будто прощупал токи звериной экспортной сути, над престарелой сварой мальчишек, прытью готовых влажно обклацать черепом дуло, при винтовом кресле врозь кабинетных томов, или пачкать друг друга шаржи расстрелом кованной гнили автоматизма пушек зенитных, ищущих краской вмятин острастки, с авантюристом знобко сэр Кевин стал понимать, что смерть продавалась, чем увлечённо грелась Отчизна и разъедалась бартером груза десятилетий, через конторы репатриантов, шлак возвращался перерождённо, снова бросаясь рвением шаткой власти садизма пользовать всякий рот, что пониже, в грёзах тучневший, для отпускного срока охоту впредь обустроить над живодёрством, Корд семилетний, войн осязая шкурой потребность вглубь организмов, сквозь пищевые цепочки о верхний сегмент, видов метки всеядной, общества формой проб суицида, глох между рыком Type Ninety Nine гильз, M3 Панара бежевый корпус изрешечённой грудой зулусов, при родезийских L1 Lithgow от V-образной секторной мушки выстрелов шлейфы из досыланий газовым поршнем, SIG Sturmgewehr 57 трёх боевиков, драли Carden-Loyd Mark Four гиеновидной стаей на шквале, врозь кожуховой стали тяжёлым .303 Vickers, тени гамбийцев сверху мотора Ford I4, сбрасывал ритмом лент рекордист-фининспектор из Carro CV, шорный не отсекая через манёвры угол обзора, дыры обшивки под бронебойным залповым следом, перекрывая двойной сажей Mod. 35, громом из абсурдистской роли арбитров отсвет сангома перед рулями кросс-мотоциклов, профиль бесфарных Metisse и Husqvarna давя, знаком тропки валунной, ряженых в лигби масочный ракурс, врубы к трёхносо-трёхротым чертам близнецов, квеле стыки личиной слуг долгорогих мимо расщелин, от сенегальцев бронетанкетки гранатомётный дёготь M8, к ливневой пасти кутая плотно Землю безвидной тьмой через бездну, взвесью Дух Божий носился над спящей водой.
["Pantophages Of The Cages", Kanem 1975, Ladderstep #78, Nik Pascal "Edge Of The Unknown", Deep Purple "And The Address", Helen Reddy "Angie Baby", Ten Years After "Nowhere To Run", The 5th Dimension "One Less Bell To Answer"]
Зябкостью пустошей Канема, облако взгорий останцовых, ветреной ночи дыбя кагас пальмами русла над оврагом, песчаной мглы небесного экватора гагат, вспоротой липкостью газели искоса маранно пестрели чумные полосатые гиены мимо гряд, вглубь хрящей кости разгрызая, около вех автозагона, краалем чуяли зверинец, медля сквозь проволочный колкий штрих столбов изгороди жильной, лагерем ставшего обоза к транспорту Чада браконьеров, ориксы, бонго, ситатунга, пара гну, ньялы возле куду, абрисы из малотоннажных, скотных ниш при фургонах Leyland, Scania, Chevrolet и Volvo, линий ворс шерстью поголовья, брезентовых палаток вслед окружности бивак, тишью на полусотне ярдов близости тубу гарнизона, полного койками в четыре яруса лесенок железных армии, верной ни Маллуму, также ни свите Томбалбая, ёрзая между фролинатских, издали вскормленных повстанцев, кемпингом юркнувший, Ловчонок, нёс кровать при Барере хиппи, сложенным днищем парусины, шаркая мимо карабинов Wilkinson Terry от кордона бежевой цепью камуфляжей, тентовый верх Gurgel Xavante, IH Scout перед Austin Gipsy, Чезар ждал Корда умфундиси, сняв к плечу Star Z-62 гладкостью двадцатипатронной, мазавший лапы у кольдкрема, врозь торгов пришлых из канембу, за мятые кочевьями джалабия гостей с брюками своры пыльных шлёпок, видя о треплющийся хлопок, Unceta-Astra 904 до ремней, к чокам на девять миллиметров, калькой Шнеллфойер самострельной дерево кобуры-приклада, вылущив кухню полевую, Ив Барер гладил африканке розово-бурым окаёмом пальчики мягких ножек шарма вдоль штанин формы регулярной, абсурдопереводчицей саванн мисс Дюжарден выгнуто сбилась у щекотки, путая исподволь нгамбайский в россыпи местных диалектов наново штампом франкофонства, Challenger Colt засунув туже хиппи сквозь нос авторемонтный, лишь раззадорив щётки морды, вязался к Изабель слащавой чуткостью потуг, Лабан, склоняясь, вёл негромко речь об исчезнувшем Валлене, множа недельную отлучку схожестью в розничный убыток, щуря развесистый кустарник чашей привала вне селений, мисс Дюжарден о смех язвила, будто среди компатриотов Чезар глубинно проникался Ангела Ночи суеверий броскостью мантики дикарской, в прежних колониях не слыша перечней норм индикативных, торс апатрида разогнулся, хворост акации мусоля, встречно ответив, что иная вера подряд нонкомбатантов, стоила меньше волхвований или Сауловых пророчеств, только нутром войны гражданской взвод назореев семикосых часто уж слишком припадал об уксус, разлитый над иссопом, вынувши ножку дамы юной, мимо рта, Ив Барер добавил, всякому стало бы составить отнюдь не бесполезно корневой афропортрет, гнилостных мразей чинодралов, с тем же примерных кандидатов, сроду не вшивых партократов, готовы за которых были враз голосовать, наново тут бы присмотрелись, к рожам, действительно которых дружностью переизбирали, чтобы уж, не поймав различий, сразу же все бы и заткнулись, хиппи мял стопы целованьем, леди, впрок занятой планшеткой, хмурясь кокетством о возросший нсара процент работорговли, вынувши ножку дамы юной, мимо рта, Ив Барер припомнил рынками спины кузовные, сплоткой близняшек-африканок, тьмой вихры чешущий спонтанно, вот если из сестриц сиамских обе тяжелы, это же кто-то сбоку тёрся, двое наружу к пуповине, или младенцы сплошь близняшки, правые грудью, слева ляжкой, витая получилась бы гирлянда из людей, Чезар встал, сделавший отмашку знаком для пары змееловов, рыхлостью шедшие суданцы, через рассыпчатые взгорья пальмовых рощиц до эбена, следуя за передвижные грани ночных автовольеров, около рации верньеров, минуя камуфляжные панамы у стрелков, перед замбийцем в шляпе буни, двое ловцов от Легавима полнили фермы серпентарий, куфи узор Аминадава, стряхивал к проволочной клетке ноши блик смуглого Заккура, кобрами петли мешковины, сникшими вдоль ночной прохлады, между песков нагорий Чада, штрих сыворотки противозмеиной об укол, поршень раствором пузырьковым, севший поближе, сэр Ловчонок трогал свирелью расщеплённой манок для заклинателей в шипенье тростника, наискось палочных развилин, слушавший домыслы Барера, если веществ круговороты, это лишь сгибы форм энергий, значит костры не выгорали, только вверх двигались пожаром, к смене решётки атомарной, эбена густотой за останцы подножий скал, выбравшись, Кевин семилетний, пальмовой зыбью оставляя лагеря шорохи палаток, будто хлопками пол шатёрных, тканью узнал обвод Есфири, профиль канембу африканки, беженкой, в детстве гостевавшей между факторий колонистских, плавно блуждая через кемпинг, мраком держался при казармах, волосы угольных плетений бережно скрывши под накидкой, возле орнамента китенге, брачным кольцом ноздри мерцая, около глиняного храма, южносуданской панорамой, утыканного брёвнами, рельефно повторив, контуры Бобо-Диуласо, точно бы монумент орудий пыточных или же игольник цепью Всевышнего булавок, младший Корд издали прижался, слушая память губ Есфири, Господу просьбой не разгладить меток служения усердных, перед шипастостью молельни, Кевин привидевшейся хмарью, выискал странную фигуру, мимо гудронных полнолуний, Нуменом звавшийся подросток в сажевом пыльном балахоне с пиковой мастью начертаний, выткавших правую глазницу, ниже гряд звёздной вереницы, открыл часы песочные, засыпав у стекла, бархатных струй холма крупицы, передал Корду для вхожденья, к пасти щетинистого храма, замкнутый тон шагов мальчишки, язвы Адада и Анзуда каменной резкой перед зевом узости отпертой гробницы, около бронзовых кувшинов, линии Фатума скитальцем, близостью из-под капюшона отсветов смутных взгляда бельма, чёрного львёнка петли звеньев, мерно бродящего над прахом, маркостью вывешенный запах, нилотов искосмаченных отрубленных голов, трещиной ржавые фузеи, в ломкости ольстра мушкетоном, сверху Ловчонок семилетний щупал изъяны барельефа, скол щербин крепости-рибата к башенной раковине лестниц вздетой песчаника малвии, крылья простёр вширь над которой мрамором серый Ангел Ночи, блюдо эбеновой эмалью сплётки узоров серебренья, в джутовый свес распеленавший, Фатум обшаривал пытливой медью руки неторопливой, темляк за перначом, гадальных карт набор таро, вензельный шов драгунской ташки, грубую Триглы статуэтку, впадины компасной шкатулки, ветхий колпак бонапартистской армии строев барабанных, около пары чужестранных знакомцев, перенявших давней речью имена, выгнув на Кевине рубаху, кованный трумбаш прорицатель сдвинул из горстки порошинок, делая оттиском созвездье Скульптора в шрамах по ключице, жгущейся пятнами границей, мальчишке надевая буро-охровую брошь, веко змеи миндалевидной формой чеканки повторяя, между шипастых брёвен храма, сбитый с тропинок, озираясь, младший Корд встретил под увалом обглоданные клочья антилоп витьём рогов, лунные контуры Есфири, гладью орнамента китенге, длинной косой для жатвы сена песчаный холм к отточке бороздившей наугад, рыхлостью треб и песнопений, сучья костёрным полыханьем следа взвихрявшихся потоков горной огнистой плети ветра, Фатум, бредущий вровень дыма, струи часами отмыкая, ссыпал крупицы ниже края, взлетавшие над пламенем о рубчатый поток, юный сэр Кевин обернулся, выезд заметив африканки родом из племени ндебеле, ждавшей его шитьём накидки, в тентовой крытой одноколке, шёлковый зонтик вздев беззвучно, страуса упряжью к повозке дёрнула, звавшая Ловчонка, жестом вдоль узкого сиденья, полночью рощи затемнений, навстречу опахал валунных глыб сквозь дёготь пальм, Кевин гостил неделей позже с братом-юристом на общинной лагерной банту птицеферме, флигельно проволочной сеткой, жался, кормящий дылд масайских, ради плюмажей разводимых, к вееру перьев из метёлок, постному люкс-отелей мясу, или обдирке для перчаток, туфель пупырчатых и сумок, теша муссоном подвесные грузные лампы керосина, заросли сейбы через морок, вылущив скачками надворный, под слеги огороженный участок с GMC вуди-фургончиком Барера, правя наряды выходные, тройку из страусов масайских, вдёрнув уздечки по-хозяйски, седлали Мбого Габа, Гомбо Джого, Нгабо Лум, к старту от брючин клёш трепаний, крепче сдавив костяк пушистый возле строптиво-норовистых громадин трёхсотфунтовых, двухпалым боем ног, ширя мотивы патефона через ограды жердяные, зрителей окрики в дашики или песочном камуфляже, мимо фольклорного узора псевдогамбийского дакроном, тенью наездников азартно вились разлатые фанк-шляпы гущей плерезного гагата, подряд мелкоголово-длинношеих южных птиц, выходцы Того, Сенегала, Чада, Родезии и Ганы, свистом подзуживали рваным соперничество буйных восьмифутовых самцов, ёрзал прогретым внедорожник, щуря плато загон обширный, чтобы разбег утихомирить, ружьё транквилизаторное дротиком храня, через тропические кущи громом эбена и капока, двигался юный сэр Ловчонок, парой из страусов при сбруях к тряске деним сапог встречая рамную узкую коляску с Ивом Барером разжирелым, хиппи кустисто-бородатый в розовых линзах-бициклеттах, пуговиц горсткой обкормивший тягловых самок серопёрых, чванно мальчишке разъяснив, что дылды окрестной птицефермы рожи к дерьму не зарывали, только лишь камешки глотая, съеденный гнёт перетирая, взяв Кевина под сгустки разраставшейся грозы, Лабан держал Гургель Ксаванте мимо бараков поселений, шумом дождя скобля лачуги, в стёклах за кроны баобаба, джутовых швов кулей арахис, паводок хижин миновавший, около зарослей смоковниц бунгало тишью глинобитной к нуждам охотничьей забавы своры туристов отыскавший, высмотрев дизель-генератор вязкостью шин автоприцепа, трогал подошв размытый слепок, тушуя Madsen Light Machinegun, выбрав чёрный ход, сталью габонского онзила левый кулак ерошил полог, с тучей мух, сорокапатронный выдвинув штрих короткоствольный, Чезар прижал от смрада к локтю морду из плотной трупной гнили, между проранов сухожилий, шрамированный чадец Грегуар Валлен кишел в зыби опарышевой массы, навзничь пустотами глазными, контур Парфорса, замечавший гомон десятка птичьих клеток, сморщив гостиной трафареты, пестрела выпь за чёрным венценосным журавлём, ибис лесной вширь оперенья, кафрский саванн рогатый ворон перед калао серощёким, шлемовый клюв наростом дыбя, взявший горючее с приступки, Лабан механикой по тумбе настольный самодвижущийся веер отомкнул, снявший каркас у верхней части, выставил прорезью воронку, топливо наново заливший, гуще фитиль к махрам питая, муслил кремнёвой зажигалкой, плавно надев колпак решётки, лопасти пальцем раскрутивший, веер скоблил дно меди поршнем, через изгибы многоножек, Парфорс крепил, ровняя, керосиновый прибор, вонью согнавший мертвечины клейко-слащавый грубый привкус, Чезар напротив Грегуара смерил труп рёбрами наружу, около лезвия онзила, в птичника бунгало метаньях, чадца-нилота ямы взглядом, густо украшены каури, охристой росписью на скулах, месиво дыма головешек, вровень грудинного кострища, странностью жертвенных обрядов или шаманских имитаций, Лабан, Валлена оставляя, вздёрнув ствол Madsen Light Machinegun, пачкал нашитые карманы мокрой рубашки для сафари, веера гарь в резервуаре, мотавший пулемёт от полувзвода наугад, сетчатый противомоскитный окон барьер звучащим ливнем, абрисы мебели плетёной ниже зулусов ассегая, медленно профиль браконьера скорчил гамак жил тростниковых перед шестами из бамбука, вытянул кнопки недешёвой модели Panasonic RQ, слухом в диктофон, гусениц через ливинстоны шарканье возле адансоний, множа загонщиков скрип раций отпрыскам чресл имущих классов, бойницей Carro CV-33 на шесть часов, глухо сместив бронетанкетку, выправил шведский фининспектор восьмимиллиметровые стволы Mod. 35, Solothurn Stange темп разрубов глыбой M8 High Speed Tractor, сажей манёвра опоясав, зверя брал транспорт рекордиста, выкромсав банту из Jeep Willys, металлом полосуя грузовой Robur Garant, оптикой залп S18 через тягач артиллерийский гамом рассёк взрыв патронташа к брызгам панамы камуфляжной, огонь SIG Sturmgewehr 57 до GRB, чаше набив дульнозарядной копотью маранный шиссбехер, в глине амфибийной прорехи, фугасный надкалиберный удар корёжил борт, пальмовых зарослей расщепы, искоса буров контратакой, возле миграций пантофагов, свирист передатчика GE кривил панель, бывший префект среди гамбийцев, будто за тиром вереницей, давил к Type 99 Mark One барабан, гильзы роняя под отсчётом вровень щитков артсамохода, смиряя шквалом эхо из цепочки пищевой, Carden-Loyd пулемётовозом Vickers нацелил у обзора, лязгом вдоль бронетранспортёра, ломающий рудничному инвестору хребет, между консервного Панара, в молний загибы по биноклю дёргано звал госаппаратчик Того наёмников отряда, хлюпая из карносафари воинской перегруппировкой, дымная очередь винтовки, питоном, заскользившим о танкетки правый люк, близостью пробкового шлема, ниже чащоб теряя вектор, гулом забился фининспектор, внутри противогаза AG 9 жмуря визг, сонква облавой перед Carro, в Spitfire Carbine мгле нагара, истерзанный сынами человеческими зоб, L1 Lithgow родезийских вспышек на хрипе мегафонном, взгорья бесфарные эндуро свили дикарские фигуры, Husqvarna, BSA, Metisse иньянга тормоша, ряженных отсветы арбитров мимо грозы над останцами, вздевши туземные личины к бою поршней кросс-мотоциклов, резки обвод высоколобый, масок рогами антилопы, канага угловатые навершья посреди бауле взглядов серпооких, месяцем клинья подбородков, лигби двухклювые калао, возле догонских оберегов, к лопастям CH Cessna тону, в шифре кабинных указаний, брустверных гряд капитулянты рупором от бронемобиля, издали пушки скорострельной полог разрывов у акаций, перед майором сенегалец Mark 3 BM Beretta строил, между затворного оконца газовый кран сводя на блоке, ставил хвостом в пламегаситель глубже фугасную гранату, хмарью дождливых перекатов, отладивший прицельную шкалу, давая залп, сада ночные атталеи, вровень террас именья Шака, томно дразнила африканка, цельнометаллической громады обогнув зверя, хребтом индрикотерий, выше латаний серебрёный, профиль Элейн за фон китенге с бежевым круглым чемоданом, отпер салон универсала вместо фастбэка Marcos Mantis, правя Saab Estate неброский мимо фонарного вольфрама, ливней Н'Джамены орифламмы, в столичной жандармерии нилотов густоте, комплекс отельный баухауз, выбранный Шака под люстгауз, декор примитивистской геометрии сторон, Panther De Ville встречая гладью люксовых черт к автостоянке, Сирил Корд первенцем из янки, спортивный молодой законник джентри образца, в слаксах цветочного кримплена, вырезом низким фанк-жилета ворот апаш границ колета мерил вплотную силуэта, ловя аборигенной фольклористики узор, между гостиничных проёмов, шествием ньяла и окапи, газовых масок лошадиных фильтры на высившихся мордах, ретушь копыт вдоль коридора, проектор Technicolor Showcase-8 отворив, будто настольный чемоданчик, вровень досье и фотографий бывших гостей карносафари, танец Элейн застав под шармом, ндебеле манекенщицы игравший нюдитет, полупрозрачностью ротонды устричной тюлевой накидкой, взятой при чокере до шейки, мимо обрядовых движений чадскими нгалио сквозь тени, ладошки извивали многолезвийную сталь, отсверк безротой маской квеле, следом рогов, скруглённых книзу, взгляда резного серповидный мрамор с гуашью каолина, Сирил, убрав личину дамы, шейные кольца медью сблизил, вжавший язык о мякоть вдоха, номера сип климатизёром, перед вошедшей ньялой горной, сгребая обнажённую француженку рывком, джентри ласкал её изгибы, к талии, сбросивший ротонду, голеней узкие браслетки жадно целующий в пот леди, розовым оттиском до пяток, чокера луч тридцатизвенный, мимо Элейн, скакавшей грудью, через царапанье у кожи, афро-причёски на проборе серьги струящимся ажуром, угольной грацией фигуры, сожмурив зуда блёсток макияжных адюльтер.
["Pantophages Of The Cages", Lac 1975, Ladderstep #79, Nik Pascal "Interplanetary Beings", Nik Pascal "Light Stimulus", Shocking Blue "When I Was A Girl", The 5th Dimension "Let The Sunshine In"]
Захватом щипцов наравне чешуй, принимающий, рогатой гадюки вихляние, необвыкшейся, поверх Легавим, заклинатель кобр, герпетологом, сочил дойку аспида челюстью, в серпентарии, о мерный стакан перед рисками ядосборника, антрацитом густые усы африканца с дашики и куфи расшитой, среди глинобитной пристройки груз части флигельной, бурьян палисада вверх кольями от рытья гиен, змеиную ферму собой почтил семилетний Корд, зрачков сэра Кевина отблески, любознательно, вдоль хиппи Барера извилистой побывальщины, строптивостью жаливших гадин всех наделяющий, трёхдневна лишь память которых вглубь склада запахов, от гамадриадов дичания под корягами, любое хвостатое трогали со вниманием, иначе витьё приходилось жать у развилины, Гемам, Арвадей и Заккур внутри серпентария, прочищая углы мелкосетчатых клеток в три яруса крайних, навесы бахромчато шаркали оберегами, когда змеелова-суданца куль устье вывернул, подняв двухголовую кобру встык расслоения, Ловчонок оглядывал сросшийся капюшонами, чернильно-кофейный тугой обвод языкастых морд, из Аминадава графитовых пальцев струпьями, швырнув пучкобровой гадюки свес между ящика, Ив шейными рёбрами выпростал кожу аспида, пока Легавим пасть удерживал наравне стекла, Барер, объяснив, что цедильный сток после требовал недвижного десятидневного восполнения, узлом перекинув змеи клубок, щупал бороду, рассказавший о выпарке смеси до кристаллизаций в продажу, основой для ампул к инъекциям и втираниям, сворачивая, разжижая кровь, тромбы вычистив, снижая конвульсии приступа мимо судорог, за щипцами достав капской широкомордой гадюки орнамент, готовящий ядоприёмника шорох бирочный, брезентом обтянутый вжал стакан, у делений шкал, пробив сквозь чехольчики-пазухи ткань длиной зубов, струисто давящий сверкание, донца гладкостью, под бактерицидный раствор концом Легавим обтёр, над раковиной жестяной стола ядосборного, гадюки пасть, выскользнувшей рубцом, к пятерне литой, герпетолог бросал ком, высасывая дрожь по артериолам, отплёвывал жжение в сторону, за футлярный шприц, звон сыворотки нацедил иглой, спазм тушующий, сэр Кевин бродил врозь отдоенных, тесно ссыпанных колючими шкурами аспидов клеток дерева, сквозь перелинявшие выползки серпентария, будума наёмников шлёпанцы, тенью пыльника, до канембу стволов Sturmgewehr 57 винтовок у стеблей, змеиную ферму порогово стерегущие, раскидистых сейб копошение, в моросящий дождь, бурбулей цепных уводя чутьё от ржавевшего французского грузовика саванн через рытвины, бездорожья открытой могилы найдя семь шаманов слой кожи, облепленный дёгтем ковра из мух, разраставшимся, среди краснозёма беззвучностью псевдознахарей, Xavante Gurgel по Н'Джамене вёл, стоком ливневым, Парфорс, браконьерский чехол ремнём карабина взяв, у лысого черепа к верхнему тенту XTC, надвинул залом шляпы скаутской, отличив Bond Bug, клиноносым трициклом густой абрикосово-медной окраски, с гидравликой о подвесную дверь, наезжавшую, подъём загорелого Лабана к резиденции, спортивных купе узость линией, TX Fairthorpe, Sovam GS 1300 блеск черт эмалевых, Saab III Sonett фары скрытые перед рифлями, среди канис пантер шаг Чезара, мимо нсара слуг, встречающий Тодора Гелена, диктофон спихнул, по смокинга ткани фланелевой, плёнки шум включив, RQ-309AS набил Грегуар Валлен, терзаемым рёвом каления стали пыточной, у телохранителя для мисс Корд, поджигающий карминную розу петличную, Лабан гнал его, тычками вперёд карабинными, вдоль имения, целлулоид бильярдных шаров кошенилью суконной, в поклоне, маркёра обвод, жаккарандовым гарнитуром бистр гостиная сквозь потолочный зуд вентиляторный, статуэтки чивара среди канапе, за ажурностью клетки, цветущая юностью Розали в джинсах клёш марлен, раппортом по блузке гортензии ярко-алые, дикарские бусы, к плетёному ободку волос, цепочно калао державшая серощёкого, при кожаном наруче птицу вздев шлемоклювую, Парфорс дотолкал профиль Гелена для мосластого цыганского распорядителя, в накрахмаленной манишке с парадной жилеткой об авторучки бег, стило перьевое контрактами турагентства вил, Шерхебель, фасуя за шкафчики картотечные, Штефан Олдер, увидевший Тодора на выгорание к борту, петличным бутоном, докручивал Panasonic след, поверх International Scout Лум крикнул Эдвардсу, занявшемуся калибровкой вдоль гильз бесфланцевых, тряхнув Cadix Astra-Unceta сквозь барабан литой, от крааля через плато звучал Austin Gipsy тембр, у молний тропических зарослей, Гомбо Джого взвёл Bushmaster Arm Pistol булл-пап о тент внедорожника, родезийцев-наёмников шляпами буни прицел за бугристый ландшафт изнутри косохлёста глыб, на удар копыт, решётками скотных фургонных рам центра лагеря, подобно началу дождя свинцом первых крапинок, вширь Scania, Leyland и Volvo хрип мотокроссовый, браконьерский зверинец исчиркало эхо гористых барьеров, отряда суданцы дугой вели рощ эндуро строй, расстреливая гладь палаточных войсковых шатров, колючую проволоку рубя опоясками, столбы до кордона бесформенно накренившие, под масками лигби и бауле карабинный вой, канага-личины догонские за кросс-байк Metisse, вожак в бородатой сенуфо гнул от Husqvarna ритм, Beretta Mark 3 BM грубый шквал направляющий, сквозь чадцев-подручных, язвя пальбой Мбого Габа торс, бередящий п/п Star TN-35 до капоковой чащи, трепаньем листвы в кронах зонтичных об акации, вверху IH Scout свирист Инлэнда от Bushmaster Gwinn, упрятавшийся Нгабо Лум за стык полноприводный, лебёдки над бампером хлюпанье, крааль вывернув, изрезанный чёрный гну около гребня шейного, внутри грузовых Chevrolet гуашь ньялы рёбрами, приближая картечь, маски гбагба, лулуа и пенде на стае, эндуро суданцев, крошившие под винтовками, загоны газелей вдоль ориксов с антилопами, покорёжив туземно-инжекторной цивилизации ношей, дикарское рваное прошлое вне транзисторов, масарва при Чезаре Лабане к адансониям, среди африканской грозы толкли Эль-Шаддая сель, в потоке гористых лесов держа полигонный фон, застегнувший спасательный пробковый пояс мальчишке снаружи, вразрез тяжелеющих клокотом ручейков плато, для карносафари туристами применённого, зулусы до черноберетников Lewis Savage клин за выходцами из Руанды встык перешаркали, монтируя тесной поспешностью разводных ключей, умфундиси, взбиравшийся на боевой транспортёр через выступ, от компатриотов сменить велел дислокацию, частям у разлива, засунувший семилетнего, кудлатого авантюриста под БТР щиток, ловя гам винтов Brantly 305 наблюдателей, оппозитный шестипоршневой силовой агрегат мглой визита, среди прокопчённых заказчиков резервата троп, орал профиль госаппаратчика рекордистского, трофейной CV-33 пятном вылезавшего, при разведке из гусеничной пулемётной консервной танкетки, вставными зубами отъевшейся рожи шамкая, вертел камуфляжной панамкой над готтентотами, два Mod. 35 установки взгрев Carro плотностью, нащупывал радиомаркеры пеленгацией, встречающий от Carden-Loyd Mark Four лязгом очередь, атторней торговой компании Vickers .303 наметил по бронеэкзотики отступлению, в эбеновых кущах сползаний масс грязекаменных, за шестиколёсный тягач спиной, тараторящий, бушмен с полевым кепи, слякоть шин униформой тёр, подсумков рожки Lithgow F1 доставая вкривь, артбуссолью станочной расчёт провисал между дёрганий ствольных, мишень сквозь прицельную рамку взяв, отставной майор амфибийного VTT M3 люки вычистил, по бежевому камуфляжу двух африканеров, изрубленный в автоматический артналёта гвалт, хребтом пилотируемый вираж через вспышки туч, консервного госаппаратчика изуродовав, о клочья масарва над кузовом 620 F, тандем-вертолёт Model Sixty One фюзеляж раскрыл, вдоль Bell HSL накреняющий хвостовой мотор, дробил капиталовложения многослойные, револьверный бой DEFA-552 шкалы дальномера, из ленточного подавания, гарью залповой, комбатантов сквозь пятикаморную авиапушку рвал банту, до благотворителей, ёрзавших тараканами, французской колёсной амфибии FN MAG чертя, у гранатомётчиков брустверных при атторнее, сносил пентолит Vickers-Armstrong S барабанный темп, листовые рессоры мостов G-532 рыхло выбив, над глинистой охрой буравя топь ферралитную, гортанными всплесками жёлоба ран осколочных, надульником ствол DEFA гаркал врозь кромок пальмовых, апатрида испачканный монокуляр, приближая срез вида, к тандемным винтам HSL гранил вертолётный борт, в отсеке у звеньев наводчика различаемый, вожак из-под маски сенуфо ширм восстанавливал, сквозь глазницы, убунту, гремевшей фугасной печатью традиций.
["Indemnity", Idaho Falls 1999, Ladderstep #80, Chris Rea "Winter Song", Slade "Lemme Love Into Ya", Frank Sinatra "Strangers In The Night", Dana Gilespie "Where Blue Begins", Chris Rea "The Things Lovers Should Do", Depeche Mode "Waiting For The Night"]
Дерево крови вползёт, гранью морозных витрин, кто-то проснётся внутри ящика Liquor Bon-Bon, кто-то забьётся внутри, между пургой темноты, кухонным строем крючки вешалки для запасных кружек о выстланный пар кофемашины под чих официантки среди полудесятка гостей в новом Allusion до штор зала к орбите часов, контуром вивших Сатурн, отсветы гнёзд полосы матово-белыми бра вдоль опояска тугих, каштановых вафельных стен под оббитый кожзам, сидя втроём у окна, модульностью сквозь уют секций диванчиков беж, гревшийся киноактёр, дублёр Мэл Йон Паркер возьмёт знаменитостью чащ, вилочным срезом поверх, чёрствый кусок пирога, сорокалетней звездой третьестепенных работ, около медиалиц, вышедших из репортёрш, для телеплатформы Cord Industries, хмурясь в прогноз, о потолочный эфир к ёрзанью растра помех, мимо беседы сестриц перед ночным визави, где лунноглазый дуэт опытных интервьюерш, льющих к оладьям сироп, выспросит замшей тычков обуви ниже стола, про механизмы ролей, в Айдахо Фоллс восьмидесятых из ленты Грим Грэй, наискось взбив анорак, Мэл у кармана дожмёт парой накладки глазниц, бегло подклеив гуашь чёрно-багровой каймой, откинется в джемпере с медью лампасных швов плеч, вдруг посерьёзнев для них, репликой забормотав, кто попытается враз творчеством перебороть голос чумы и войны, тот станет протестовать и прекословить узлам воли Господней, в клубах, смертью питающейся, бросивший ложечку мисс, дублёр-консультант по сценическим трюкам без рамп, скорчит бубонов от глаз бережностью за ладонь, возле их мокко зовя карточкой под номера, Виви и Синти вдвоём, ставкой на должность гримёрш при иностранном кино, щупая сросшиеся пальчики дамы вверху кнопочного желобка до тамагочи о писк, чётче присматриваясь, будто спонтанно узнав грумершу Кейбла подряд линии чувственных губ, стрингерши мимо дверей, кутаясь об эко-мех, втиснут блок AlphaSmart Pro кейсом пластмассы к нутру смявшегося рюкзачка, в иней маркиз обогнув лампы Allusion Cafe, памятью сквозь десять лет, оставленные магистральным событием касс, автостоянкой найдя свой LD Blizzard под гул схемы 4WD, около Fleetvan FJ, замкнутостью миновав короткобазный фургон для продуктовых статей, в декабрьском гарнире заснеженной рыхлости крон, переключая режим, от магазинчиков трасс, шорохами Numbered Streets, к пригородной глухоте улочек дремлющих туч, обвод внедорожной Toyota изящных мисс Бёрн, сглаженно затормозит, выпустивший дафлкот Вивиан, при шерстяных крагах по голеням вдоль джоггеров мягкостью черт лыжной синтетики ног, таскавшая плод у второго триместра брюшком, возле кирпичных сторон здания в три этажа фотомодель разберёт меланхолический штрих, Four Roses пакета, запиханного о сугроб, выгнанная до крыльца Синти, цепляющей вскользь пухом наушники фрез, при капюшонной тесьме курткой в тон спорт-оверсайз, дёргая ушки сестры по балаболкам-углам вязаной шапки внизу хрустальных фестонов сосульками на козырьках, стрингерша Бёрн разомкнёт бруствер арендным жильём о предварительный взнос, щёлкая гарью кремня перед Virginia Slims, джинсами Jordache стряхнув шиферные сапоги, около Виви с Chatelaine, мусля канадский журнал, выровнявшей термостат по калориферу струй из вентиляции ниш, корпусно истормошив розовым ворсом чехол настольного зуда Swatch Twinphone в двойной микрофон, базой и трубкой ведя через мембраны о скос переговорных устройств, гибко меняющих тембр, двигавшийся полилог, слыша Ровену длиной коммуникаторных волн, связью под каждый сеанс аудиальных ключей на суггестивном пути гемеллологией травм, близняшки, окончив ток-шоу монохромностью фраз, у половин затворят встык меховой телефон, квартиросъёмщицами овеществив симбиоз готовки и обогревания комнатных зон, перечеркнут в жалюзи иссиня-сажевый мрак, Синтиа Бёрн от щелей газовой узкой плиты штабельно расшерудит посудомоечный звон, отправив какао и вафли с беременной мисс, до поставца за комод справа гладильной доски, у полотенец крючка, юрканьем ножек внутри стёганых гор одеял, блёклостью через колпак тумбовой лампы стекла, вжавшись плотнее о груз хвойных ветвей за окном, при воздуховодах скобля измельчительный цикл, вспоров шины к переработке горстей вторсырьём резиновой крошки для новых колец у поршней, дешёвой сапожной товарности формы подошв и кровельного заливного настила слоёв, гложа протекторный сор, между станочных узлов, шнеками о транспортёр, среди накопительных бункеров под механизм прессовочного агрегата, дробя интервал, за комплексом утилизации вскользь отличив бульдозеры и самосвалы на льдистой гряде трамбовочной техникой через барьер-полигон детройтских окраин под скрежет отходов к зубцам, язвя терриконы забытого резью колёс, в обмотках цепей, мимо четырёхфарных следов, пикап Chevrolet C/K Mark Four Z Seventy One, с растянутым тентом винила на кузов подряд обшарпанных вмятин о сдиры покраски бортов, дизельной хмарью V6 складчато разбередит хруст грунтовой колеи, за припорошённым уродством к началу зимы поверх картотек человечества в стоке зеркал, водителем панк-анархист Армор Солберг догнёт рычаг передач, от кабины для Сэтурна III давая сигнал заворачивать пазом края, над рухлядью мелкоголовый подручный-бугай в глухом анораке раздвинет у створки замок, настом выбрасывая обезображенный торс Пикового Короля, швырнув ствол HK-53 MIC через погон слезающему Обелиску до плёночных жил, картоном вблизи стеклотары за металлолом, следя по бродяжничавшей смуглой шали теней, хребтов шелудивых собак и возящихся крыс, о норы помойных отвалов из копоти струй горящего мусора баками, где Сэтурн III к позёмке беззвучностью наискось проволочёт Его Генеральство Драконово, взяв у ступней, огромное голое месиво из волдырей, обугленных тканей и сотни щербин пулевых отверстий вразрез трёхсотфунтовой груды кишок, расплывшихся татуировок и лохм седины, без амбалажных комков, с яминой вместо лица, тыча амёбу мыском, в лабретках о пирсинг бровей риветхэд Обелиск, массируя шлакобетонную морду среди хромых эпитафий-напутствий, до старых молитв, прочешет вихры ирокеза под лаком шипов, надев капюшон синтетической парки за мех, оставит святыню для ветра и хлама канав, пока черви смерти не выберутся сквозь мороз принять кормовое чудовище Божьих затей, ведя Chevrolet C/K Mark Four Z Seventy One, в напев здоровилы-подручного сомкнутым ртом, за фешенебельностью многоэтажных контор вдоль Мичиган Авеню, штангистка Ровена продавит стальной руль-штурвал клеймом тюнингованного Alfa Romeo Coupe, тушуя модель GTV 116 подряд бутиков и выспренних строк ресторанных витрин, держа стеклопластик обвесов пунктирной чертой на клинерсе поднятой базы, вскользь антикрыла, при жёлобе никелировки ступенчатых гнёзд панели сменённых приборов о стиль LCD, в спортивном виниловом кресле мисс Герра прожмёт устроенный коммуникатор под авторазъём, клапанами заглушив об электронику ниш выезд к парковочной мгле, извне распестрённой фонарными звеньями стен чикагских эмблем небоскрёба Cord Industries в тон грунтующейся респектабельности ширм господ, атлетка надвинет пластмассовые шилд-очки, от ализариновой глади стекла изучив Dodge Venom владельца компании за перламутр горчичной эмали вдоль гоночных линий клише, ёрзавшая панк-серьгой, Дама-Шокан разберёт ольстер шерстистой каймы, с блондированным помпадуром в зачёс атташе, по среднемоторному родстеру к стойкам зеркал, мусоля навершье, драконовой тростью взрыхлит концепт BMW C2 Spider от снежных границ, при бархатном френче покроя Versace вразрез мерцающих запонок, Элистер Боу пригласит изящностью линий Mercedes Contender XG от Status & Class в обтекаемой радужности, дающий перчатку беседовавшей изнутри Клотильде, приняв Леди Велум как местный гарсон, почти что вытягивая торопливостью слуг, она перещёлкнет мобильный, на спешке зазвав Эргану своей ассистенткой вдоль фар Cervo C, ключами возящейся о пятидверный хэтчбэк, сигнализацией вдев кнопки пазов боковин, около Chronos LX, где Блэксайд в каштаново-сажевом кромби под мех узнает звучание L28 Nissan Dome Zero Фелиции Ледуэлл, мулаткой Глэм-Силк от ворса шиншиллового палантина сверкнёт колье David Webb за жемчужный батист шемизье, до проекционной системы дисплея купе Isuzu R 4200, спорткар, открывшийся тенью Гермеса, убавит лучи, при корпоративном костюме, фит-оверах шерл и лаковых туфлях о директоратский шаблон с Glock 24 Long Slide наравне кобуры сотрудника Башни Анархии между гостей, фоном спорткара Тацит выправится, затворив клин Mazda RX-500, витьём к деловой тройке Hugo Boss грея шатлен, у замшевого долгополого мрака пальто, Скрэтч-Биггерс продюсером TV-реалити войн отделит на гул V12 из Vector мадам пространство стоянки, встречавший Маркизу Сердец, когда Мелисандра за чёрные кудри волной набросит манто горностая, ютящая клатч, фасадной супругой любовника Дамы-Шокан, покинувшая GTV 116 вдоль спин, Ровена сомкнёт шилды гладью на зимнем плаще с широкими вставками плеч киноварных содэ и воротом бурого меха, окутавшего графитовый кожаный глянцевый комбинезон, до хромистых наручней вкривь портупеи чехла бликующего SMG IMBEL MD1, ерошившая провода от смолистых волос, жгутом бодибилдерши в гриве под стиль киберпанк, сдав пистолет-пулемёт, у запасного рожка, около рамной скобы металлоискателя, через портальный барьер, кивком поприветствовав телохранителей вскользь штрихов Spectre Four PDW до MAG-7 Techno Arms, она к санитайзеру для анархистских стрелков, просунет ладони о гель-антисептик струи, подав обе ручки секьюрити на поцелуй, мимо ключ-карты за шифр, вглубь совещательных зон, с проектировщиком бурь, по вызову сотового MR201, зубастый Уэб Маркем взлохматит густые вихры, издёвкой поклона среди тринитариев бирж атлетке Ши-Горо сквозь офисный комплекс-тэнсю, нашедшая Кевина Уорделла-Элверсона, подряд сателлитов, готовящего свой флип-чарт, вразрез диаграмм и проекторной зыби слайд-шоу, напротив стенного экрана за люксовый тон эбеном столешницы до винтовых кресел ниш, обтянутых плотным кожзамом под эко-слои, высившийся коммерсант стилусом расшевелит метки столбцов IBM, тесня сигаретный муар визитёрской черты от платьев шифона вдоль пар слаксы-блэйзер к углам, среди аргументов Скрэтч-Биггерса перед Глэм-Силк, о трещинах при анархистском фундаменте свор за искровенённой кончиной в детройтской толпе великого беспозвоночного между волны ступенчатой паники Башни Анархии вглубь частей унитариев, где Луна-Парк создаёт отряды под сводный тандем Легион-Кенотаф, из вальщиков для прокромсавших мессию сестриц, к рубцам делинквентности их поведенческих норм, задачей преследуя кризисный индемнитет, пока миссис Холлиншейд возле Эрганы скользнёт о ценность Миллениума через техно-массив, двойняшек Бёрн интерпретировав будто приплод Господних измотанных чресл накануне цепей коллапса внутри электронных расчётных систем, к бешенству переведя на инкубаторный сорт Виви как общий кивот, вместилищем сна провозвестников новых эпох и ёмкостью тысячелетия при телешоу, вопрос лишь в рискнувших для маркетинга поменять отсталую веру на сузившийся опцион, вблизи полемологом Эл Боу к расходной статье присовокупит уничтоженными вертолёт среди городского квартала, эскорт БТР, обвалы базальтом Колосса Родосского вдоль разливов под океанариумом, через вонь сейвала, разделанного у бригад при фойе, количество офисной техники, серверный зал, отстрел зверя пиковой масти, разлом потолков за ярусы, выжженные брешью сквозь прирогель, и трупы ещё полусотни к нутру этажей, до выскобливших микрочипы из кожи бойцов, Идол прогнётся хребтом, наискось упомянув Харбора о мотовзвод, близняшками полностью вычищенный у пальбы, дослушавший Блэксайда, Путеукладчик возьмёт намеченной линией розыск обеих девиц, шерфуемых потенциально на рейс Королев при Башне Анархии за тринитариями, в круг необходимости швов патроната ролей, для Маркема распорядившийся не повреждать возможные ценности к транспортировке персон, используя транквилизаторы, ловчий набор, манок, путы-боло и клетки по грузовикам, вызвавший Даму-Шокан, мимо гостей, бизнесмен, возобновив тет-а-тет, расспросит её о контактах с двойняшками Бёрн, мисс Герра, трепавшая коммуникатор поверх ногтями вдоль клавиатуры, веб-браузером откроет e-mail переписку, линуя дисплей, текучестью строк, взаперти обнадёжив его, на рапорте встык осветит лунноглазый дуэт, справлявшихся без онейроида в зимней глуши, добавив к потерям истеблишмента свой отряд, стрелки Шевуил, Ариадна, Геката и Слэш, Кевин притянет ладонь, сняв португалке замок наручня, от куп-папье, ребячьим доверием, точно для первой любви, она молча стерпит ушедшее лезвие вглубь, когда управленец прорежет запястье штрихом, достав электронный пропаянный спецмаячок, намнёт лейкопластырем травму, целуя изгиб, фигурностью, освобождённой среди верениц, контуры юной мисс Бёрн, в новом Allusion Cafe, дробно оплачивавшей между наличности счёт, около вафельных стен вденет к узлам дафлкот, морщась под вывих нытья бегло зажившим плечом, до фотографий каймы зала у редких теней, при балаболках шурша вязаной шапочкой вскользь, переметнув рюкзачок, Вивиан юркнет в дверях прачечной, от UniMac вывернув комья тугой плотной одежды к стеклу, перед сушилками блуз, кофточек и свитеров, тележкой с крючками повторно минуя ряды, гранью стиральных машин, за раскладные столы, возле инструкций листов по трафарету реклам, двадцатилетняя мисс бликом оттенка протрёт лазерный диск, уместив, для CD-плеера вглубь, слыша неровный поток, выругавшись, осмотрев биркой царапанье швов мимо длины рукава, от магазинчика трасс выбором при стеллажах, ставя альбом Depeche Mode, зажав батарейки внутри тамагочи под стык, щуря Айдахо Фоллс мглой через витую метель, пеной заснеженных крон, Toyota LD20 Blizzard шофёрки у троп, сузив парковочный люфт, за трёхэтажный фасад матового кирпича, выпустит стрингершу Бёрн, возле ступеней крыльца скованностью отличив горный Pathfinder Mark One, подняв Air Taser о приотворённый зазор, тесно нацелив к стрельбе электрошокерный блок, Виви пятном разглядит Синтию, смявшуюся, как ледяной эмбрион, дрожью локтей, на полу, вровень сапожек её выпушкой ниже колен, за интроспекцией слёз, около вспоротого Джослина паркой вверху, остекленело сверля квартиросъёмщицей мисс перед раствором двери, координатор бойцов над унитариями, он сухощавой рукой продавит GIAT ADR PDW сквозь литой, ввинченный между резьбы, толстый глушитель ствола, чувствуя кукри своей левой скулой о разруб, всаженный глубже пилы, яминой за голомень, пряча конвульсии стоп дёрганой зыбью мыска, у помрачнения Бёрн, стрессором к паре сестриц, остолбенелостью черт, Вивиан молча зайдёт, сглаженностью обогнув длинноволосый балласт, вынувшая о карман дном гостевой диктофон, сдвинет шкалой термостат, при калорифере струй на вентиляции труб, Синти, плетущаяся в кухонный узкий отсек, между прихватками жил газа решёток плиты, шарясь к пазам для ножей формы бруска-сапожка, за полотенечный ворс, перед гладильной доской, Виви окликнет вблизи, держа Black & Decker ножовочным воем пилы, от гаража умыкнув ластящийся целлофан, к ванне замином краёв, нервно буравящие розовой шерстью чехла профиль Swatch Twinphone, впихнув о репортёрский рюкзак, дамы оставят письмо арендодателю вкось мутного зеркала тумб, у кресла с индейским плетением за жалюзи, Blizzard LD, развихрив складчатый въезд интерстейт, под снегопадом ютясь до I-15 ложбин, вдоль графства Bonneville тьмой, выищет аэропорт клокотом зёрен пурги.
["Indemnity", Chicago 1999, Ladderstep #81, Depeche Mode "Halo", Deep Purple "Don't Make Me Happy", Depeche Mode "The Love Thieves", Yello "Capri Calling", Johnny Cash & Led Zeppelin "House Of The Rising Sun", Depeche Mode "Clean"]
Вплотную стрекотания ногтей о перебор клавиатуры дипломата-ноутбука, умощённого на угольном капоте Ford Explorer Sport Mark One телохранителей, атташе-полемолог, вышлет контрактные бланки, запирающий кодовый модуль по цифрам, к фонарной магистрали Лэйквью слоем за чикагский небоскрёбный горизонт при середине декабря из пепла облачно-небесной ваксы, Эл Боу зимним ольстером у бархатного френча от Versace, повернётся между смуглых сателлитов, докормивших паркоматы углублённостью монет под щёлки, где в корпоративной паре с бежево-чернильным шевиотовым пальто Гермес вечерней обходительностью встретит молодую даму, ряженую хромистым костюмом Леди Либерти напротив разъездного филиала для нью-йоркской стилизованной коллекции, гуляющая факелом свободы, к BMW C2 Spider, около форм концепт-каров, до Isuzu R 4200, девица пригласит издалека персоной Элистера в ультрапрогрессивный фешенебельный салон одежды, плавно достающего из родстера драконовым навершьем трость позёрского фасона, через люксовый бутик, под шелестевшие витринные графления маркизами у штендеров зовущий между сотового Джинджер Логан, спереди трюмо русоволосой ассистенткой миссис Холлиншейд за россыпью мерцания собольим полушубком, вдоль примерочных секций, бравшая клатч Леди Велум, теребя её норковую пелерину, Клотильда распахнёт муар завесы, презентующая мягкостью струистое шифоновое платье для моделей суаре, в тесьме искусственных бриллиантов по орнаменту сверкающего лифа, раздразнив кредитной-картой силуэтное тройное дефиле при зеркалах среди штативных манекенов, где её располовинит от ключицы, вышибая сгустки мяса за раскроенный следами позвоночник, мимо чавкнувшей трахеи, у нестройности походки возле свесившейся боком половины головы на шум осколков уплотнённого заряда BMG под срез тефлоновой винтовки Freshour Pauza нутром автофургонов перед набережной, воплями Эрганы в киноварной жиже около изгаженных кронштейнов премиального товара зимней серии, к болтанию от вешалок плетей густых волос её начальницы, пока из бывших свор огнепоклонников девица в лунно-хромистом костюме Леди Либерти откинет плиссированные сглаженные полы, врыв секьюрити брюхо, между свинцовым ударом, наравне Franchi 215 досылкой, зверино изогнувшись, у литых шипов короны дама смертницей отловит Эла Боу на взвод передней рукоятки, отстранённо расщепляя полемологу сустав коленной чашечки, грудиной собирающая пули мимо Glock 24 Long Slide в шарканье Гермеса и компактных Serbu Super Shorty возле сателлитов полноприводного ониксово-чёрного массива SUV Grand Blaser, Элистер, плетясь до BMW, короткоходной автоматикой отсечки из Beretta 93R станет выбиваться между вспышками спортивных анораков и толстовок пятен вальщиков разрушенной общины унитариев детройтского ядра по микровэнам, отличая у гвалта, Kenworth LW большегрузом, прорубающий мордой заторы седанов, когда, сносящий будки магистральных таксофонов поворотом тягача, мусоля рацию кабины, техно-джестер Кенотаф чертой пневматики системы растворит наружный путь боевикам и мародёрам посреди рефрижератора-контрэйлера для мяса отключённой параллелью морозильных установок, передавший управление охотнику, взъерошенным страшилищем в потёках грима рта, за кожаном иглистых плеч до шерсти ворота, Йорк Молтри глухо спрыгнет резью берцев у защитного раппорта вдоль штанин к припорошённому асфальту, интегрированной оптикой нацелив комплекс Steyr AUG Sturmgewehr Bullpup, шрамирующий бёдра и промежности от газового блока под бесформенно шпигуемый кевлар телохранителей, взвихрив трёхщелевой цветок огня на угловатом курсе мимо изувеченных авто, панк-рокер меченой оравы анархистов, израсходовавший 42 патрона через вафельный двухрядный магазин, прижмёт резервную обойму вверх подсумка, гранью инистых панелей банкоматов продвигавшийся к бутику, за цепями голосов у Божьей воли, сотворившей от кузниц молот с мехами при углях, для губителей на истреблении сталью, вблизи плакатной глянцевой рекламы до качающихся ценников он высмотрит Эргану под защитой темнокожего секьюрити, державшего FAMAS G2 GIAT резьбой хлопков о наседающие тени, Кенотаф пропорет левое запястье сателлиту Джинджер Логан, вынуждая опрокидывать у спазма легкосплавную винтовку за контрастом верещания Steyr AUG, переметнувшись к ассистентке миссис Холлиншейд, Йорк Молтри выбьет колкий стрёкот MGP-14 девицы, издырявив штурмовой печатью вектора соболий полушубок, вынимающий спортивный Automag IV, в брызгах рассечёт Эргане горло, искорёживший полчерепа, отстреливая медленно скользящего охранника, стероидно-бугристый техно-шут из рюкзака встряхнёт обзор при цифровой видеокамере, у записи чертя результативность общих действий наравне директората номинальной фирмы грузоперевозок, методично за пинками разворачивавший личико изящной Леди Велум, BMW C2 Spider, дробью поршней V12, попытается взять старт о наледь, с кромки тротуара, воплем Элистер, не смогший задавить педаль сцепления размолотой ногой, сощёлкнет между автоматики барьер салонных дверец концепт-кара, выезжающий с трудом, из тактов нижней передачи, осознает через вмятину тугого углепластика двойное попадание в мотор крупнокалиберной Freshour P-50, на задымлённости капотных стоек профилем зеркал теряя мощность агрегата сквозь проломленные камеры сгорания, оглядкой под заснеженные кроны, гам Toyota Four Runner, вдоль International Scout, наводя Encom Carbine среди HS10, к одышке эталонный полемолог-атташе нервозно дёрнется от стука мимо триплекса, встречая объектив с багровой лампочкой у съёмки наркодилера, дающего по жесту для стрелков распоряжение на залпах изуродовать блондированный контур, через шнековое ёрзанье из Calico M100 ловцов отряда, гложа пиковый узор татуировки представителя Cord Industries вкривь лязга штурмовым High Standard Model 10A, газоотводной чехардой латунных гильз от внедорожников, Йорк Молтри из багажного отсека поднимая ноутбуком-дипломатом центровую переписку тринитариев, задвинет узкий жидкокристаллический дисплей, цедя сигарный шлейф окурка, миновав лимузинный росчерк среди автострады, ритм Isuzu R 4200, ютясь в многоэтажности огней конструктивизма и пуризма до хай-тэк металла комплексов, Гермес оправит искоса шевро перчаткой волны светло-шиферной слик-бэк, тесня фит-оверы маренго, по зигзагам реплицированного купе-спорткара от Pajero Shogun рекрутов на помповой досылке SPAS-12, в унисон при девятимиллиметровом Star Z Eighty Four из тёмного Alcyone SVX, проекционной угловатостью экрана выверяющий маршруты навигации районов, между тридцатидвухклапанного скерцо, вдоль салона мини-офиса он, лаком туфли щупая вираж, задавит к полуглубине акселератор, наравне остервенелой узловой борьбы чудовища, несущего товарно-целлофановый пожухлый грех, со зверем, отдающим только смерть, вразрез проспекта за дорожные биллборды, маркировкой на делениях спидометра, отперев у Dome Zero, Mazda RX-500 клином, афроамериканский продюсер эфиров, Скрэтч-Биггерс, к пистолетной рукояти на MAG-7, отгородившийся вскользь роторного люксового броского авто, боезапасом грузно выставив компактный бесприкладный дробовик, о пульс тревоги при чикагском небоскрёбе фирмы, горстью мимо воздухозаборников ударит по детройтским анархистам Легиона, где, тремя стволами выдвинувший залповую Springfield Salvo, грея образец калибра .223, майор Кейд Эммермен продолжит из коробчатой обоймы в 60 патронов шквалом трамбовать концептуальное элитное купе, согнав к позёмке у бликующих ветвей Тацита замшей долгополого пальто на след костюма Hugo Boss, урбанизированной плоскостью лучей подряд ночного мельтешения вдоль Города Ветров, от гладкоствольного MAG Techno Arms инвестор Колбил-Дэвис, прожимавший слякоть раны подреберья до стояночной разметки, бегло чувствующий тазовую колотую трещину, рывком опустошит короткоходное ружьё, изрешечённый Легионом под частоты револьверного питания винтовки, мимо Kenworth фуры Йорка, наравне рефрижератора-контрэйлера, сгружающего трелями искр полуавтоматики блуждание метисов, от портальной границы корча металлоискатель, верещанием Башни Анархии к рамке, среди фойе Гермес, опередивший длинномеры Кенотафа, подготавливая трапецеидальной глубиной конфигурации Beretta SC-70, вверху распределит кордон секьюрити, начавших изъязвлять огнепоклонников у Spectre M-4 PDW, системой видеоконтроля с JVC-аппаратурой отражая вспышки игл двухрукояточных штрихов Glock 18, перед встречной комбатантской цепью тембра штурмовыми FN FAL на срез диоптрики, вдоль LF-57 Franchi самбо, за пунктирным кожухом, Гермес обвалится к прицельному нагару Steyr AUG A1 панк-рокера, держа полиамидовый гравийно-серый корпус, техно-джестер перебьёт над оргстеклом вкривь пуль фитоверы, облапивший ряды своих ушных колец при бычьей шее, вырвав санитайзер из простенка, церемонностью расшаркиваясь берцами за инеем о бежево-чернильный шевиот каймы пальто телохранителя, погоном у клокастой нефтяной макушки вдевший SC-70 резервом, гложа офисный комплекс, ярусом директората, по сигналу трофея магнитной ключ-карты, от сайдинга лощёной респектабельности в парные шеренги кабинетами шпигуя крой Yves Saint Laurent сухих координаторш, перед рытвинами твидовой линовки троек абриса McQueen снабженцев, дыбя Sturmgewehr 57 до капсул фотоэлементами за сенсоры, в каштаново-гудронном кромби с норкой обшлагов, мулат-советник Трэвор Дэйкон бритый наголо, домнёт радиовкладыш при серьге, звуча металлом о пластинчатый кевлар на Легионе, сжавшем вдоль капюшона Salvo Bullpup за триплетом, кверху слаксов до блэйзера выстрочив яму, сквозной фигурой Блэксайда из клацанья дуги SIG 510 вровень секторной подачи магазина, этажами пропуская дробовые квартеронские High Standard, зыбью трубчатых фонариков надствольной части выемок, Фелициа, вопящая за гаркавшим спортивным USP Elite, оставит конференц-зал, удалявшаяся комнатой со встроенным проектором, где, выточенной сталью анархистского тиснения по куртке, здоровила-наркодилер штурмовой Beretta около Steyr AUG располовинит гладь эбенового дерева к мерцанию слайд-шоу, вплотную роликов для порций телемаркета о широкоэкранный монитор, схватив у щиколотки леди-консультантшу, истерично завизжавшую под чёрной лакированной столешницей, распихивая мимо винтовые кресла, вытащивший отсветы Глэм-Силк, на ювелирной филиграни David Webb, среди шиншиллового меха палантином, Кенотаф поднимет даму вверх за голени, с размаха шибанувший о паркет, ломая шейку дважды свесившейся пятнами колец, телеведущей-патронессе для близняшек тринитариев, Йорк Молтри развернёт мулатку, вылив ей сквозь горло санитайзер, к антисептику прихлопывая крепкими немытыми ладонями, наружу трупом вышвырнув мисс Ледуэлл от свербений жалюзи в проран метели, у ребристых сидений пота к винилу обивки, тень Мурилу Ребелу-Миссура шофёром, при юной лунноглазой толкотне отцеубийц и знаменитостей Cord Industries в двойном салоне охристого ржавого купе Ford Gran Torino Sport V8 даст клаксоном знак для Синти наравне проспекта Рио-Де-Жанейро улизнуть к ближайшей зоне интернет-кафе высотного массива на проверку основной корреспонденции Чикаго и Детройта, во втором триместре гладившая свой лилово-белый узкий топик о вороченье зародыша ручонками внутри, экс-репортёрша, плацентарное и списанная штурманша-наводчица бигфута, Виви Бёрн, измазав сладостью губное элегантное колечко, уплетавшая кокады за латунной бонбоньеркой, при ночных шатаньях бронзы кариокас, перуанцев и кокеток парду, выряженных уличными швабрами клиентских предпочтений, разглядит скользящий мотопараплан вверху бетонной отрешённости простёртых дланей статуи немого Искупителя-Христа на Корковадо, у ступенчатой гилеи влажной чащей под аккорд люминесценции стриптизных шоу, ломбардов и вечерних заведений, останавливаясь мимо дверцы пёстрого Impreza Casa Blanca, возвращавшаяся, ниже рифлей Синтиа на блик велосипедками по стройности фигуры, бегло выторгует пляжный мяч к багажнику случайного водителя Subaru, за урчание поршней вдоль оппозитного мотора, отдающая Виви, юркая сквозь Gran Torino, бодибилдер Мурилу напротив стрит-арта, поспешно вызванный знакомым и коллегой для бразильской ленты Мэла Йона Паркера, ещё раз уточнивший адрес карточки гримёрш при общей ставке, на изгиб асфальта выжмет стрелкой темп горизонтального спидометра, клонящий радиатором овальную решётку в трафарет субпрефектуры о маршрут Жардим-Ботанику, за чувствующейся полубездумностью раздрая бывших стрингерш, переправленных уик-эндом из содействия мисс Герра к резиденции Монтейру, до обходчицких звеньев, сталью Mekanika Uru, возле Rexio Seguridad переломной, двуствольной компоновкой over/under аргентинских ружей, от гуарани-телохранителей, к бригамиям тропических садов у низкорослых брахей перед гиофорбами, сквозь шорох полукедов истолчённой смесью раковин двора, авантюристки-иностранки, посреди видеосвязи принимаемые внешностью и жестами вначале за колл-гёрл, получат краткий допуск вместе с бодибилдером, въезжающим аллеей к территории, на плавный сигаретный выдох Capri от каскадных волн маренго Синти Бёрн, держа спортивную бугорчатую сумку в кулачок, она подряд араукарий, между веерного следа вашингтониями, при автостоянке отличит концептный Rinspeed Yello Talbo люкс-моделью, родстер-премиум De La Chapelle Type Fifty Five и глянцем стеклопластика двухместный Sirex HCS, когда-то базой числившийся в собственности фирмы, к Ford Ребелу-Миссура, встретивший парой кайнгангов, до металла Snake Charmer 410, покинет скоростное заглушённое авто, сопровождающий мелькание селебрити-близняшек с надувной резиной пляжного мяча, вдоль холла кондиционируемой гладкостью пространства, за металлодетектор, двигавшийся перед Синти, к южноамериканским индейцам охраны, привычно экранирующей дамские струистые фигуры арт-дизайна, с терракотовым собранием дикарских акробатов мимо древней глины полочных вождей, за жаккарандовую мебель, где шерстистый престарелый муравьед, попутно взятый от имения Габарду десять лет назад, извилисто продолжит отираться узким длинным языком напротив миски, возле цокота неспешных каблучков орнаментальной плиткой абрисов гостиной, донна Бруна Монтейру, брючно-вискозным костюмом, перед хриплостью дона Гонсалу Монтейру, супружеской четой владельцев смуглая пленительная скульпторша из Рио-Де-Жанейро и хромой короткостриженный мясистый Сарбакан, при тёмных офисных очках, графитной трости мимо брогов, о разрез цедящий время сквозь дыхательную трубку, проведённую у горла, коммерсант-благодетель, родом из Порту-Алегри, поприветствует киноартиста Мурилу, двойным рукопожатием, целующий ладошки иностранок, выше аудиоплеера беременной, дразнившей кистью Вивиан, бразильский прежний гаучо к любезности ответов пригласит авантюристок, посреди обслуги дробностью теней мундуруку, для кафезиньо между вязи ленга-ленга переводом бодибилдера, занявшие ротанговые кресла у мотивов золотой пластинки на электрофоне, лунноглазые дамы, пробуя крем авокадо, с бригадейро десертной помадкой до мусса, окутанные ретушью волокон панорамы граней модульного сада вровень стрельчатой узорности ховей от плиссированных сплетений ликуал, возьмут густеющий пар чашечек эспрессо из робусты Канилон, располовинив тон беседы португальским, трескотня ирмас гринго, зыбью сольётся о птичник, в элегантности селенидер и астрапий, навстречу оперенья манукодий, вдалеке за пересылкой унитариев отряда, невзначай упоминая стержневой расформированный пресс-центр, без перспектив для кадра заново ютиться теледикторшами, Бруна подзовёт сестриц у раписов миксбордера вдоль ширмы кариот, предоставляя репортёршам гардеробный вариант ассортимента, из того, что вряд ли будет статистически носиться ей самой, переместившись возле кнопочного Cobraphone отвесного держателя, укажет обменять резерв селебрити по курсу на бразильские реалы, Виви Бёрн шляпой флоппи, в охровом шёлке парео, отразится напротив трюмо силуэтом, голодно теребящая купальники бандо, бикини, пландж, сквозь бодиконы, завизжав при виде туфель на платформе, Синти рядом у владелицы Монтейру, переняв для благодарности копируемую из роли, псевдопортугальскую манеру, заберёт в брелочной гладкости игривые ключи от LMX, неравнодушно притянув двойняшку мимо жалюзи по створу шкафа, пассажиром Dodge Venom, старший сын Кевина дёрнет перебои за смежной трансляцией камер, щелчками нижних кнопок дополнительно настраивая жидкокристаллический дисплей среди приборов концепт-кара, наблюдающий у выезда границ декабрьской трассы, при отце шофёром в тугости крепления стояночного тормоза, как вычертится между инвалидным креслом профиль Стернотома, с органайзером и рыхлой артропластикой, застёгнутого глухостью пальто, расквартированной оравой анархистского блуждания, ведомого по зеву коридора Луна-Парком, возле честерфилда замши двойника телеведущего, массивный чернокожий мистер Грир, подряд частей огнепоклонников, сбивающих Колосса на эмблемах фирмы грузоперевозок, щепетильностью окликнет Легиона с Кенотафом, до подручных, волочащих мертвецов директората наравне корпоративной респектабельности лацканов, продюсера Тацита мимо Блэксайда советником и Ледуэлл консультантшей, при отстрелянных секьюрити эскорта тринитариев, держа видеосъёмкой перед Вевро трупы Элистера Боу сквозь реплицированный люксовый Isuzu, между пары ассистентки Джинджер Логан и ссечённой возле шеи Леди Велум через брызги по завесам фешенебельной товарности чикагского бутика, мерно слушая рокот, шестицилиндровых тактов, агрегата Dodge Intrepid, Мэйджор сожмётся, уютностью о мех спортивной зимней куртки в гоночном купе, сидящий рядом управленец, отдавая для мальчишки инженерный пульт широкой чередой контрольных тумблеров, перчатками у гнёзд панели, Кевин Уорделл-Элверсон беззвучностью продолжит изучать расположение отряда в небоскрёбной мгле Cord Industries, бросая взгляд контактных линз по фуре за метелью, выше пепельной глади Buick Park Avenue сбора, к Mitsubishi Eclipse Mark One умброй оттенка, следящий, как майором унитариев Кейд Эммермен, вдавивший гематомы до пластин кевлара между анораком, станет наискось пороговой задумчивостью корпусно водить ручным детектором изглоданных секьюрити, над отзвуками брея нутряной свинец металлом тел, доставший горстку вымаранных зёрен микрочипов, от ссыпающейся рамы плексигласа, Легион переместится за рекрутскими трофеями из Techno Arms MAG-7 напротив Spectre M-4, вынув рацию сигналом Йорка, издали минующий надствольные фонарики по ружьям, выкорчёвывание от монтировки у эбеновой столешницы проектора слайд-шоу и мародёрство затенявшихся охотников-креолов на сгребании ресурса, портативными компьютерами ширя вещмещки, четырёхзвенно объяснявший алгоритм, Путеукладчик разрешит запалу первенца отладить верхний сектор алюминиевых тумблеров и выжать угол клавиши, суммарно подавая напряжение к системе, фоном радиочастот инициировав напалмовые капсулы, заложенные нишами вдоль офисного комплекса высотной тьмы Чикаго, изодрав огнесмесью ярусные переходы, выжирая погромщиков на трафаретах, расколотые лопнувшие камеры заснимут штрих конвульсий выгорающего психотерапевта в инвалидном кресле мимо квартеронов, перепачканных о рубчатые парки языками загущённой жижи, смрадом проедая ниже Толлифера мех координаторов, на дымный шлейф собольей пелерины возле норковых манто, скобля этаж директората, где от серверного зуда Легион и мистер Грир за передатчиками лязганья мембран исчезнут в пламени до трещин оргстекла, линуя вспыхнувшие фотоэлементы, скорчив пеклом центровые диаграммы у флипчарта, Кенотаф хрипло вздыбит профиль Steyr AUG из раствора, вместе с Башней Анархии рёвом ожогов, кромсаемый вглубь сажи по косухе от взъерошенной горелой шерсти следом извивающейся хмари, разглядев обводы Чогана, в накал струистых туч испепеляемого ролью между сворой, отрешённостью ловящий полыхание, за триплексом уюта концепт-кара Venom около фигуры коммерсанта, Мэйджор вдоль переключателей надавит через пульт вторую клавишу, об импульсные токи вороша дистанционный взрыв опор из бури здания хай-тэк, тяжёлым грохотом на плавности ссыпающий высотную конструкцию среди пурги за контур длинномера, громоздящий кучевые облака металлоломом представительских авто, руководитель Уорделл-Элверсон от слоя перламутрового инистого кузова наметит к автостраде репликацию, тушующийся гоночным купе, для Simon IBM принявший сообщение Ровены, взгрев MD1 IMBEL, Дама-Шокан с портупеи карабином шатнёт SMG на поддержке, ероша зимний антрацитный плащ за вставки плечевыми киноварными содэ о бурый ворот меха, двигавшаяся среди отряда тринитариев, глубинно расчищающих вайомингский завод стрельбой по рекрутам, оплаченным Cord Industries, до перечня сотрудников, мисс Герра, шелестевшая хвостом косиц манеры киберпанк, на самовзводе порций шнекового Calico M100 прошьёт ремонтные цеха, буравя кроем утеплённые спецовки вдоль рабочих, потроша мастерские, цепью верстачных изделий, наравне аппарата ручной газорезки, отсылая под командами густые капюшоны риветхэдов, Армор Солберг из HK-53 MIC обглодает вопль наладчиков среди роботизированной линии до внутреннего стыка ограждений, мимо помпового Serbu Super Shorty наугад искровеняющий сержанта при досмотрщиках, за гребнем ирокеза долговязый Обелиск подряд калькированных меток чертежей рассадит строчкой у эмблем проектировщиков, от выкрошенных рёбер на венозно расползающемся месиве, изгваздав уплотнённые шеренги перевёрнутых ружейных рамок, ждущих немотой в стенных ячейках, здоровенным подручным броского панк-анархиста, Сэтурн III, целясь мелкоголовой громадой, взрыхлит Norinco 86 очередями по сверловщикам до шпинделей станков, горизонтально размещая взрывпакеты у этажного массива за конвейерными бельтингами, тельферами для авиапушек и гидравликой при кабельных жгутах автоматических устройств на сварке паза боевых турелей, около захлопнутого остова щелей бронероллет, под раскладной упор готовя FN FAL, борзятник-егерь Магнус Иверсон от северных угодий Мичигана и цыган-распорядитель Штефан Олдер с десятизарядной сталью Encom Carbine, планомерно вычищавшие баронский дом, продолжат молотить рубцами сборщиков, замерщиков, штамповщиков, механиков, прикрытые снаружи тринитариями, до инструментальных подкатных тележек узостью верстачной отбраковки, напрессуют резервы, перед электрошкафами, отдаляя поддоны глухих автокаров, трамбующие мякотью пластичные брикеты полимерного состава о настенные панели управления за стереометрические отсветы проекций, багажом для тех, кто выплавит снаряды под войну, кто ей присыплет кормом гильзы, кто её растиражирует от спутников антеннами, нашедшие предельный смысл дыхания лишь только в истреблении других, не понимая славы, кроме баррикадной, потому что умерщвлением они железной пропорциональностью за сывороткой истинно приблизятся по крови через жертв ко своему Скотозабойщику, рожавшие на мясо, принимая изнутри миропорядок ритуалов полигоном, обустроенным для складчатости волн опустошений, корча гвалт механизмов, порчей литого товара, выдыхая о трубы каминных плавилен, эксгаустерной сажей вровень пламени у радиосигналов гексогеном детонаторного ритма, обрушая грузовые лифты мимо этажей, Ровена Герра в зимнем вихре, щурясь к пару изо рта, при Обелиске, заряжающем компактный Serbu Shorty, до подручного верзилы на мелькании хлопков газоотводной штурмовой Type Eighty Six, подаст о тумблеры вдоль клавиш интервальной зыбью ток, разворотив шестиэтажный T-образный корпус бывшего отеля Гесперид насквозь гряды сосновых штамбов дебрей скального подножия, чертя запорошённую гравийную дорогу тучей копоти вширь бутовых обвалов кладкой, между звеньев грохота печатью лесопарковых аллей с боеприпасами технических ангаров, к вертолётной площадке, множа клубы под утёсом, вереницей хребтов Кордильер на разрывах.
["Indemnity", Rio De Janeiro 1999, Ladderstep #82, Chris Rea "Firefly", Yaki-Da "Mejor Manana", Duane Eddy "The Trembler", Billy Idol "Love Labours On", Chroma Oscura "Glow Worms", Depeche Mode "Behind The Wheel", David Gahan "Sister Of Night", Mark Knopfler "Working On It"]
Подправлявшая мраком ресницы, от крановых блёсток журчанья тропической грязной воды, лунноглазая Синтиа Бёрн, после шквала истерики, тесно душимой в кабинке, сотрёт одноразовыми полотенцами через охапку разводов следы у критических дней, между сумочки вытянув роликовый влажный дезодорант Right Guard, мусля ночную жару киностудии, сплюнувшая к отражению, фоном о сток, вдоль шлёпанцев массируя закрытые мысочки, обозванные Виви парой тапок слабоумных, плавностью экс-модель выскользнет, посреди эквадорских девиц от снования афро-бразильцев массовки, нащупывая из компьютерной сглаженности Macintoch углублённый порт штекером AlphaSmart Pro, Синти, дробно вводя электронный пароль, испещрит автономную клавиатуру отрывистым треском за четырёхстрочный дисплей, наравне пересылки цепей интернет-данных фирмы чикагскому серверу, около шёпота дымки Virginia Slims, вдоль риодежанейрцев стройный контур иностранки, напевно окликаемой парсейра фьюриосо, двинется позади техников, суетой аргентинского речитатива о звук черновой фонограммы, навстречу артистам из парду с короткими дрэдами возле нашлёпок металла, прилепленного к общей ставке гримёрш ирмас жемеас, глиной блуждания рваных панк-джинсов, она мимолётно рассмотрит астрапий ажурностью клетки от птичника дона Монтейру, поймавшая Вивиан, для форталезского капоэйриста дразнящейся флиртом на потной кушетке среди торцевых декораций в ночном павильоне, когда рапатито у бело-лиловых полосок закатанного выше топика, нежно болтающий, примется сочно водить закреплённый муляжный трансдуцер штрихом ультразвука, линуя животик мисс Бёрн, сестрица отпихнёт фигуру девтерагониста, вручив игривой даме перед фризи тамагочи, дёргая Fla-Vor-Ice палочкой, разобиженная, с округлившимся пузиком, Виви, ласкавшая плод у кокетства посасываний замороженной сладости фруктов, минующая цифровые штативные камеры при авансцене, отправится глянцевостью босоножек на узкой платформе к Мурилу Ребелу-Миссуре, ей загримимированному киберспринтером для актуальности переложения футуристической ленты о спорте далёкого будущего, проверяя накладки из хромистых мышц посреди гофровставок его бликования ног, до нетронутости культуристского торса мулата на анаболическом цикле диеты, остриженного под машинку, с багровой изогнутостью фантастичного визора, мимо антенны, прицепленной за боковым передатчиком, стоя задумчивостью ожидания вдоль терракоты вазонов, курящий бразилец позволит усевшейся авантюристке отладить его механизмы на шорохе волн полумглы кустового розария сорта Бель Анж, от клумбовых сплетений кошенилью форм бутонов, считавшийся estrela de cinema по реестру, выбранный типажом кастингов, демонстрируя гладь широтой инвентарно-сценических капп возле двадцатилетней гачины, Ребелу-Миссура к тому согласится позировать бойфрендом, тиская слева беременную репортёршу цветущей изысканной спутницей, у ассистентов, троих оформителей и монтировщиков полнометражного кадра, пока Синти Бёрн, отлучившаяся тенью в поисках нанятого консультанта для трюков, раздвинет багажный зазор LMX Coupe 2300, ночной протяжённостью автостоянки среди фонарей, напротив Gran Torino Sport Мурилу за овальной решёткой радиатора, где джиретор де филми, выловив дипломат байкеру, растворит мимо Джела в гудронной жилетке винила поверх безрукавки лучом запакованный кейсовый ассортимент ретушируемых микрофонов и радиовкладышей, под одобрение киноартиста при штатных дублёрах, она к разговору пленительно облокотится на Indian Chief Roadmaster, всплошную коллег именованный выкованным бэста велья, когда Мэл Йон Паркер, возясь бегунками у сора карманов его тренировочных чёрных штанин, презентует совместным коротким заездом литой ретро-крейсер для бывшей селебрити, взгревший трёхфарный грунтующийся раритет за массивностью дуг обтекателей, точно рубцом вспоминающий при возвращении через парковку, от лямок расцепит шершавые мотоциклетные кофры, начищенно передающий девице старинные метки огнива с прорезанным Ангелом Ночи, рельефной беззвучностью словно пробив её горло к трахее, давя подступавший комок, Синти дрожью обнимет его, из нетвёрдых шажков отдаляясь в служебный, расписанный ниже эмблемы граффитчиками, павильон, свалившись на орнамент бутафорной анаконды, изогнутой о кольца переливчатой резины, шиферной чешуёй абриса, в пустотелое кресло-мешок, разминая виски, репортёрша обрывком Драконова Семени выдохнет, пальчиками у стекла теребя свежевыжатый вкус гравиолы, от фляги пластмассой, за гулом кондиционера, тягуче рассасывая леденцы до начинки желе, попытавшись вторично забыться, она различит профиль Вивиан из темноты кустовых декораций роз около съёмочной аппаратуры, обслуживавшей возле кибернетического уплотнённого хрома накладок прибор кариоки-мулата Ребелу-Миссуры, плутая ногтями о голый стероидный торс, мимо струек его сигареты, пока выше роботизированный звёздный спринтер-бразилец продолжит ласкать антрацитные волосы авантюристки, не сразу поняв, что сестрица оттащит её за полраковины у серьги между визга, пихая наружу среди боливийцев двойным симбиозом к авто и порывисто требуя не перемешивать семя святое с народами иноплеменными вскользь аромата бутонных оттенков Бель Анж, подряд аэропортных линий Рио-Де-Жанейро, наняв Toyota Soarer за каналы телетрапов, четверо привозных байкеров, умозрительно отягощаемые поручением Уорделла-Элверсона, проплывут зыбью автодозвона цементных тоннелей сквозь горный хребет, следом крон многоярусной сельвы тропических гущ астрокарий, гвианской багассы и высившихся капирон, через южный контраст мегаполиса, высвободившиеся духотой от салона Z20 Coupe, трэнтонец Идол, Уэб Маркем, заставивший переменить весь отряд кожаны на футболки и шорты маренго, взъерошит о татуировки свои нефтяные вихры, мимо сотового MR201 цепью ломаного перевода с жаргоном старающийся уточнить за связным персональные координаты, на окрике Тэйзера, рыжей площадкой мелькающего возле бритого наголо после шоссейных пари Металбиста, до Клэша, сближающимся костоломом у непроницаемости шилд-очков, рассматривая блокхэды системы evolution, дрэг-барами о каждый чоппер-стреч из мотопарка, грузностью наравне бугелей, заказные обводы 16-клапанного 4-карбюраторного блока Honda CB900C, полутораярдовой телескопической вилкой, до никелировки FXSTC Softail Custom при двухпоршневом OHV-агрегате вкривь шарканий перистых пальмовых листьев, от Magna V30 на электропуске в четыре цилиндра у трубчатой рамы, подручные Идола выточенной глухотой навестят за спиной командира бразильский спорт-бар, под москитную сетку дверного раствора влезая мясистыми холками, рожей цепляясь о клейкую ленту для мух, шелестевшую вдоль потолочной усталости через махры лопастей вентиляторов, до боливийских верзил и шести перуанцев-латинян встречая Паранга, седеющего к центровой лупоглазости морды-бульдозера, выше раскидистой хмари усов, Руй Кабрал, грязью перед гостями степенно качая стальные мыски у ботинок, оценит подводку глазниц Уэба, сморщившийся, предлагая кашасу бутыли напротив байау де доис, масляной горстью сушёной говядины, риса и прелых бобов, устроит обсуждение ветвей наркоторговли, маршрутом сутенёрства при ломбардых точках сбыта, в уличном воровстве скутеров, теребя электронный словарь-переводчик, радушным оскалом тряхнув носовое кольцо до лабреточных пик, сухощавый зубастый ловец тринитариев-гринго заверит католика, что их развёрнутой целью турне исполнителей явится только из жемеос выплавить Райньяс для Башни Анархии сквозь подступавший Миллениум, сделав наследниц пророка огня чаровницами тысячелетия, перед фруктовым ножом толстокожей фигуры Кабрала, скоблящего манго среди размышлений из пятен вожацкой слюны, чертой поверх застёжки силуэт Ровены Герра, мочившейся вдоль теста на беременность у пальцев, нервностью разберёт капельки, зашуршав мехом розового стульчака, поднимаясь тягучестью кожи графитного комбинезона, до хромистых наручней перемывая ладони, ощупывая провода между ярдовой гривы ухоженностью отражения, слыша мотив Билли Айдола через кассетный бумбокс, выжидающая за декабрьской пургой интервал в пять минут, швом фар короткобазного Nissan R20 Mistral, захлопнув турбодизельный двухдверный внедорожник, спрятавший ирокез рыхлостью, в капюшонной синтетике около ворса, бугай-риветхэд Обелиск задерёт шлакоблочную физиономию к пене чикагских высотных домов кирпича, дребезжащих наружными лестницами аварийных границ этажей, проступая из тускло-жемчужной каймы, будто вдоль пузырьков упаковочной плёнки, он мимо сугробов разыщет каркас тюнингованного GTV Alfa Romeo M116 Ровены, напротив хэтчбэка осматривая руль-штурвал и спортивные кресла, за антикрыло темнотой сапога тормоша стеклопластик обвесов, пробегом вверх маршей, отряхивая по штанам карго с цепью взлохмаченный снег, звонком двери шипастый Армор зябко перекорчит рельефную штангистку-португалку из брожений, медленно пропустив Солберга, киберпанк-бодибилдерша, возле настольного обогревателя мявшая через тревожность без наручня узкий шрам от микрочипа запястья, сожмёт вдоль пронатора к травме стероидных мышц уплотнённый грудной силикон, отвлечённо бликующая рок-серьгами по комнате, до тренажёров и секций гантельного строя в ночные разводы метели, у гладкой фаянсовой раковины замечающая появление тестовой блёклой полоски, глубинностью неразличаемых знаков, штрихи, цифры, ноты, слова, отражавшие мир, подсчитавшие мир, задевавшие мир, называвшие мир, потребительской струйкой мочи в достижениях цивилизаций, Ровена придавит горящие скулы, растерянностью зашуршав о предметы столешниц и полок, держа молчаливо за инъекционным составом футлярные шприцы и нераспакованный анаболический допинг, не сделав режимный укол перед флексором, взявшая Nokia Nine Thousand, хрупко стараясь печатать на коммуникаторе Уорделлу-Элверсону, остановится между щелчками, неспешностью трогая пресс о бугристый живот, затворив монохромный дисплей, буравившая мисс по танцу афро-бразильянок, целующуюся в привычном флирте кариоки, Вивиан разглядит Синтию, полупьяной беглянкой у нервного срыва, мерцающую от неоновых клипсов развратностью поз гринго-рейверши мимо ночных кавалеров из Рио, вдоль губ намешав кайпифрута со льдом, по батида оттенками брызг маракуйи, до терпкости вертмута рабу-де-галу, из липкого ёрзанья клубных знакомств дозволяя рукам затеняться в свой полупрозрачный тьюб-топ, снизу вверх опоясавшим талию к поту грудей между тюлевой плавности ткани, от фенакоспермумов стрингерша, не докричавшись близняшки-сестры, в торопливом нажиме упустит её возле лазерных отсверков зыби скольжения бронзовых тел, среди желейных бутий, по фавелам удаляя чугунные балкончики сраставшегося мрака, палевой немотой улочек, обогнув за сёрф-досками пляжной обшарпанностью вуди-универсал, репортёрша отловит зрачками нетрезвую авантюристку на мутном подсчёте реалов к петлянию цен турсезона, садившуюся юной спутницей для амарела в двуцветный жемчужно-стальной Farus Quadro, под лязгающий этаноловый двигатель, киногримёрша, язвительностью изругав ксерокопию-фотомодель, заведёт HCS Coupe 2300, спортивным авто подбивавшая реверс от штока, из буро-каштановой грязи колёсными дисками вдоль португальской мозаики о дуговой тротуар, линуя магистралью штата Рио-Де-Жанейро к исходу декабря гудрон тропического лета, байкеры позади Идола, раскосматят шоссейный мятеж, возмущённые тем, что Паранг добродетельно им всучит одноцилиндровое брюхоскрёбство для вшивых девиц на плакатах шампуня, тесня мотошлемы и гоночные псевдокуртки шевронной каймой облегчённого габбро-кожзама среди южноамериканской вуали дождя, наравне аргументов оскаленный трэнтонец Маркем, держащий за стрёкотом туринг-эндуро, расхвалит гостям преимущества двухкарбюраторного BMW F650 между сельвой экваторной зоны, цедя микрофонные переговоры среди верещания кронами пальм бабассу и чамбир галерейных лесов побережья, за стройностью бальфуродендронов около горной кустистости сажи небес, топорща RGV Suzuki правой рукояткой, азартом Тэйзер клапанно обгонит Металбиста, в окрике суетой Идола, отделявшего Buell M2 Cyclone бритого наголо рокера, возле покатости фарным щитком Honda NS-1 Клэша, мимо попыток разведать на автозаправках у трассы немногое об LMX двух исчезнувших отцеубийц, капризной раздражительностью пальцев натирая флип Ericsson, в модель GF768 тиская перебор цифрами, Виви Бёрн, управляющая механической дрожью трансмиссии с четырёхтактной гортанью шестипоршневого мотора Ford Taunus о нагнетатель, спортивным авто HCS Coupe 2300 продолжит скоблить у гранитных скал вздёрнутые ритмом шин, многоярдовые лужи вспоротых шрамов асфальта среди длинномерных контейнеров спин тягачей, безуспешно преследуя Синти хичхайкершей вдоль полуночной рекламы биллбордов к извиву дороги за ливнем гилеи, тушуясь перобами от неохватных ветвей, мимо аллагоптер и штрихов бормотания пальм асаи, прогрев ализарином стеклопластиковый корпус, ероша карбюратор Solex 32 на впрыске, стрингерша расслоит щётками, через отзвук помех Depeche Mode изнутри магнитолы, текучие струи наклонного триплекса, возле курчавившихся за тропической влажностью локонов стрижки she-wolf, из подстройки верньером для станций к наружной вибрации спицы капотной антенной, елозящая Виви Бёрн, у затылка чесавшаяся до велюрового подголовника, вытянет между запасов цветистость по конусному леденцу Astro Pops, вдоль приборной доски наблюдая кивания радостных черт крупножбанности Клинтона вместе с Левински болванчиками без одежды у клейкой от местной шипучки панели винила среди застревавших жучков, сощуренно по анаденантерам вкривь обочин, шофёрка застучит победоносностью клаксона, выловив трафарет издали, к мельтешению прямоугольных фар Sirex она засигналит промокнувшей длинноволосой беглянке, с початой бутылкой на отсвет кашасы, влезающей через кабину по малотоннажному SNVI K120, готовясь обслуживать за рычагом скоростей унисонно двоих сальвадорцев, поверх игнорируя голос близняшки-сестрицы от стеклоподъёмника между ветвистых угроз, оскорблений и ценных внушений, напичканным вровень спиртного и э..стази, перелицованным авантюризмом их дерева крови, беременная, постепенно зверевшая киногримёрша продавит железным тычком перфорированный дробный акселератор, шерфуя платформенной туфелькой в бешенстве коврик напольной резины, уставившись, будто змеёй для броска, посреди габаритных огней, надбавляя разгон заднеприводного LMX, возле переживаний об уровне топлива датчиком сбоку часов, немотой выжидая к нутру бескапотного грузовика перебравшую фотомодель и экс-телезвезду, агрессивностью морщимых губок облизывая леденец, шатнув переключателем сигнала поворота фигурное купе до мглистых зарослей юкары, выездом грунтовой линии, к автотрассе расшитых под гладкостью мха валунов, где беглянка-селебрити, ломко оставившая справа дизельный SNVI, абстрагируемой зыбью неторопливости переместится вдоль граней хэтчбэка Isuzu Pa Nero, себя предлагавшая разовой спутницей рок-андерграунда для гватемальца, девица обмуслит измятые контрацептивы о тюлевый полупрозрачный тьюб-топ, целлофаном прилипший к соскам, возле белых очков-жалюзи по ложбинке грудей, от мерцающих велосипедок ютя притягательностью безупречные контуры ног, до тесьмы краснозёма на шлёпанцах, встретив лучами сближения узкий мареновый Sirex под шум Виви Бёрн, вначале принимаемой за бранка-потаскушку, работавшую в парном симбиозе магистралей, взявшийся заказать сервисом, к тону шелеста пачки реалов обеих, задорностью короткостриженный прета осадит нажим, углядев наравне LMX филиппинское боло-мачете в ладошке сестрицы, орущей нечленораздельностью фраз иностранного гетто-жаргона, пихая девицу с бутылочным звоном кашасы при эструсе вглубь онейроида парамнезии, она тесаком перерубит эмаль на капоте Isuzu Pa Nero, у ливневой пены взвихрив силуэт гватемальца, прозвавшего их сосьедаде гулящими дырками в треснутом лишо за пару сентаво с матрасной заглушкой от месячных, юркнет из воплей, ныряя к хэтчбэку при выдернутой голомени, щетиня цилиндрами двигатель мимо ударов близняшек, заталкивая твёрже около Sirex у гибкости протестований своё отражение, Виви, капелью волос рядом, напоминающая нечто среднее между ундиной и шваброй, в спортивном авто HCS Coupe 2300 сквозь чащу раскидистых ширм капирон, атталей и эвтерп обнаружит ночной розовевший неон по контрасту мотеля любви кариокас, на дрыганье благоразумно сощёлкивая ниже дверцы упившуюся дефективную медиаличность, о лампы зрачками цепляя высокие стены для частной парковочной зоны, внутри поделённой гаражными боксами, около строя бронируемых номеров, различит при ограде тщедушную детскую тень у громоздких ветвей саманеи саман, беседуя с мальчишкой в разноцветной брокабрэлле, назвавшись даме Фатумом о зонтичную шляпу, искоса отобрав комнату, репортёрше советами на португальском, он примет броском у неё сдутый пляжный мяч из LMX под шуршание двух намокавших банкнот, при багажнике вынув ажурностью клетку астрапий и сумку винила, минуя спиральный имбирь вдоль куртин, Виви перетревожит экс-телезвезду, позади оттолкавшая через раствор, доверительно приобретая часы тишиной за наличный расчёт, фигурой повалив сестрицу в простыни кровати, стянувшая её велосипедки, до тьюб-топа, выкинет наугад шлёпанцы, отстранённо колечком губы у изножья целующая оголённые плечики около следа трапециевидной прорезанной мышцы ключичного шрама, оставленного секачом зверя пиковой масти, беззвучно вжимаясь к потёкам извилисто-неразделимого темпа дыхания, через москитные сетки о трепет мотаний ржавеющего вентилятора тумбы, гримёрша воткнёт у просвета розетки пластмассовый фен, занимаясь бесформенной сушкой чернильных плетей лунноглазой девицы, рассматривавшей перевёрнуто мимо дешёвой постели вторую себя, тёмной ретушью век, не мигая, каскадом прощупав гагатовые, неохватно-змеистые волосы, гладя врождённую нижнюю впадину черепа, ямой затылка до стройности шейки, привычно лаская губастое нежное личико Синтии, молча теряясь друг в друге среди бесконечности ломаных трасс, эндуро-туринг Идола погасит обороты, напротив RGV Suzuki перед Buell Cyclone, вынувший от гнезда звон ключей, заглушая спортбайк Honda NS-1, командир тринитариев, не углубляясь в подробности, снимет отрывисто для четверых при киоске тропический номер мотеля любви, запускающий байкеров между гостиной с подбором вибраторов, гелей, наручников и силиконовых дилдо, создавший экспромтно-публичный опрос о наклонностях руководителя, трэнтонец Уэб Маркем, чешущий татуировку штрихов паутины у горла, покажет захлопнуться тройке подручных, вернувшись к дождю через пальмы тукум, где сдвигавшиеся Металбист возле Клэша при глянце кожзама откроют ему двухзарядный Garrucha по .32-му калибру стволов, до Rexio M250 компактной базой, мусоля полимерное цевьё в срез over/under, дёргано зашуршав пирсингом, сухощавый панк-байкер сгребёт персональное вооружение, мимо закраин отвесным шлепком экстрактируя гильзы, бросавший контейнеру деактивируемые изделия, требующий настоятельно через шипение не трамбовать Королев для наследия Башни Анархии, киногримёрши, вдвоём погружаясь у запертых комнат в мотив ритуала библейских страниц над узорным огнивом, подряд скрежетания видеомагнитофона до растровых сцен викторины, заколют одну из астрапий, вскрывая над лезвием кукри, тягуче кропящие мороком птицу живую о кровь умерщвлённой с живою водой, искупавшие между спиртного, обрядовостью выпуская наружу, в кустисто-багровый полёт у нестройного брызганья перьев, девицы уловят размеренный стук по дверной треугольной пластине костяшками Тэйзера, слыша четыре щетинистых кабрас фанерностью перегородки сопения около снятых ремней мотошлемов, держащие боло-мачете отточкой напротив массивного кукри чудовища, Синти пилой вровень обуха смутно приблизит резак, сверканием у вызова патрульных отдаляя спортбайки тринитариев, оставивших граффити, репликой посреди зарослей, намаравшие аэрозолем In Love With The Beast, гулко возобновляя шоссейный заезд, LMX пары авантюристок, от бензоколонки рассчитываясь за вводимое премиум-топливо служащим около шланга заправочного пистолета, игриво поблагодарят накрывающего горловину бразильца, фигурностью перегоняя к ночному двору HCS Coupe 2300, устроившие чистку ализаринового стеклопластика, вздёрнув концом портативную мойку среди запасных детергентов и губок, у днища авто истирающие ферралитную глину, напротив качания охристого гамака бахромой, перед выкинутым санфаянсом расколотого писсуара, до проблесков уличных звёзд логотипом, одетая в дамскую мини-футболочку из придорожного бара, трезвеющая Синти Бёрн, вровень стетсона брик различит между сельвой гвианскую селенидеру, от влаголюбивого леса гранитных ложбин, как будто узнавая выше Sirex брокабрэллу мальчишки с подлетающей цветастостью задора, шлёпая надувной пляжный мяч.
["Indemnity", Detroit 1999, Ladderstep #83, Rainbow "Maybe Next Time", Pink Floyd "High Hopes", Heath Hunter "Revolution In Paradise"]
Выжигая нарывы отходов, за трамбовщиками под сугробы, к технике полигона, рабочие пролезут о кабинный гомон думпера, бригадой ворошившие детройтскую помойку, зашлифованную снегом, у цехов для перекройки вторсырья из торцевого дребезжания наклонных транспортёров, ширя мимо бульдозера рокот, грунтовой колеёй при отвалах, дизельный LCF-2, разжёвывая сквозь четырёхроторные шредеры от люка сверху поданный массивом городской хлам, прошинкует вертикалью измельчителей ввезённый груз, когда над глубиной мусоровоза Kenworth с модульно-фронтальным опрокидывателем, бугристо занятого вкось пищеварения мятьём гидроцилиндров пресс-компактора о бункер, из горстей пурги частотно огранится двухмоторный вертолёт Bell Textron, мимо фюзеляжного обшарпанного имени Night Angel занижая ритмом турбовинтовую силовую установку T400-CP, шурша полозьями до наста, к пеленгации вскользь уловивший маркер пульсом ножного браслета, глухостью при отсеке, бесформенно окутанный гагатом драпировок от просторной альмавивы через колкий ветер, треплющий волнистый антрацит о полуярдовые космы вровень с гримом серокожей броской роли, у надетых механизмом крыльев, линзами шерфующий зеркальные глазницы, Арвадей Габор-Торнтон оставит бортовую обшивку металла, режа хруст сапогами, петляющий вкривь рухляди, пластмассовых канав и целлофана упаковки, верещанием сигнала обнаружит плотной дымчатостью шкуры остов мёртвого раздетого пророка, ниже глыб запорошённого вдоль месива комбастий у проранов, изъязвлённой тушей Пиковый Король, полуобглоданный бродячими собаками и крысами, не тронется от сажевой подошвы, за ударами по торсу выдирая через инистую корку трёхсотфунтовые голые останки Тилламука, с развороченной грудиной и проеденными внутренностями среди отхарканного льда свинцовых шариков, молчащий Ангел Ночи опрокинет анархистскую святыню кверху мордой, превратившейся в свежёванную ямину, прощупывая бережно отрубленную кисть, напротив сотни пулевых кофейных вдавлин о расплывшуюся вязь татуировок, перемаранным горящим колесом до извивавшихся хвостов, держа за щиколотку возле электронного браслета, Арвадей Габор-Торнтон протянет, щурясь бешенством ветра сквозь патлы, скорченный труп мессии, от зимней альмавивы накреняя механические угольные крылья, доплетаясь над позёмкой, изнутри военно-транспортного Bell 212 примостит фигуру зверя в грузовую часть, на допплеровский радиосигнал аппаратуры из тангажа, зыбью кобальтовых сумерек поверх детройтской свалки затираясь мимо вихря, унося с собой изделие Всевышнего туда, где время пеплом разровняет ураганы, забывающее всё, без искуплений и молитвы, кипарисами в тон дуновений линовавший пустые каланки, бронзово-сизый вечер, отразится фарной узостью решётки радиатора ветшавшего хребтом Peugeot 402, между самоценных разговоров над верньерами шофёра и доставщика провизии Ксавье Мистраля, с тентовой оправой через малогабаритный грузовик штрихом Лионского Залива покидающего средиземноморский город-порт, навстречу аккомпанементу спиц латаний при ажуре вееров метёлок рафиями, пряча мавританские навивы юга Франции, толчком о длинный шток растеребивший передачи, к неудобству помещённых снизу выемок приборов до торчащей рулевой колонки хрипом, у всхолмлённых границ побережья, за смоковницами тесной рощи, высмотрит южный портик, старинностью эклектики гостиницы поверх скалистой бухты Cote D'Azur, месье от сглаженной кабины любопытством сблизит эркеры щербинок неприметного фасада беж, с пологой черепичной крышей, мимо жалюзи оконных ставен при рельефной кладке бутового камня, до развилин шелестения оливковых деревьев, поприветствует Кевина Корда, заглушив агрегат I4, обувью морща гравий, усмешкой наблюдая, как барон Ловчонок станет у гибискусных ветвей над розмарином палисадника возиться с младшим Гарлендом и дочерью, напевно обнимавшей босерона, приглядев озорничающий снаружи контур Мэйджора, вплотную увлечённого спортивным гостевым хэтчбэком, перед левой дверцей Citroen BX уставившись на семь панельных датчиков обводами в раллийный стиль, когда за междурядьями стволов от флигелей под абрис твидовой каскетки буннет кряжистый садовник Магнус Иверсон кивнёт Мистралю около Peugeot, с шуруповёртом и коробкой саморезов, до набора алюминиевых штанг при вестибюльном треске лестницы, поднявший изнутри автофургона вдоль багажника рулонную ковровую дорожку, от Маркизы Сердец принимая добавление перечнем кухни, служащей для милорда, не слишком проявляя домовитость или рвение в аспектах обустройства визитёрских номеров, тридцатилетняя эффектная мадам уступит место эконому до сгустившихся оттенков шума волн, где, зазывая наравне террасы маленькую Шэрин, долговязый пожилой цыган Шерхебель обстоятельно начнёт вводить реестровые правки, мимо тентовых опор грузовика пересчитав у батарейной вставки миникалькулятора трёхфранковый багет, мясную вырезку дороже девяноста к фунту, вес бутылей масла полусотней за галлон и стопки блочных сигарет в три франка пачкой, рядом встретив их милость плечистой тренированной статью атлета, Кевин Корд, жмущий руку, пропустит баритон Ксавье Мистраля вдоль обеденного зала, между бронзовым литьём ориентальных львов каминной полки, двигавшийся в планочные отзвуки дубового паркета, многостворчатыми окнами расцвеченных предметов, закреплённый баллон акваланга, у настенного гидрокостюма, около пары ластов, за устья полудюжины игольчато-спиральных донных раковин, приезжему накроет стол экранно-ювелирная супруга-баронесса, откровенно тяготившаяся ролью натирательницы газовых конфорок под волной чернильной роскоши извилистых кудрей, ютя эмалью позолоченных цветов сервиз лиможского фарфора Bernardaud, взяв электрический, тушуемый сквозь шлейфовую линию, кофейник Moulinex, о провансальские традиции сплетений натюрморта выставляющая мидии, разваренные в луковом бульоне между пряностей, наветт печеньем-лодочками, возле профитролей и бисквитных гребешков мадлен за кексами ребристых канеле под глянцевитой карамелью, Штефан Олдер вернётся к беседке, протянувший очки без оправы, Кевину, выше ямы, когда милорд окончит церемонию прощания над Геспером, от Магнуса забравший филигрань узоров пиковой шкатулки, у ладоней мертвеца кладущий глиняную маску, заржавелую лопату и кольчужную перчатку, давший знак сощёлкнуть напрочно кленовый створ, под шорох дометаемой земли среди оливковых деревьев, над могилой без плиты, речей, молебнов, эпитафий, благонравностью изгладивший деяния усердные рассыпанных кострами поколений, отвлечённо выпрямлявшийся, милорд окинет взглядом двухэтажную французскую гостиницу, на зыби ветра ждущий под смоковницами, возле гидропульта и ручной тележки, близостью поливочного шланга мимо кадок разраставшихся платанов, добродетельно возделывая сад, вдали кумирен, сквозь черты Средиземного Моря, что пребудут лесными холмами, с памятью без названий, салютами искрящийся до мангровой чащобы побережья у карминных вспышек звёзд, ночной залив Гуанабара опояшет многослойностью бутонного взмывания из шквала трубок праздновавший южный мегаполис, вкривь ступенчатой гилеи освещая пляжи Рио-Де-Жанейро за пологостью грунтуемых вершин, люминесценцией вычерчивая Sirex LMX авантюристок-иностранок, Синти Бёрн растворит между кейса портативную клавиатуру, выстучав шрифт пароля, докуривая Slims у края дверцы стеклопластика мареновой спортивной элегантности авто напротив зала интернет-кафе, до базовой проверки сообщений уговариваясь около сестры для манас гринго перещупать вечеринками за тропики аллей в декабрьский летний фейерверк двух высоченных рапатитос, цепью флирта закоулками, где их не потревожат расшипованно-карданные уродцы тринитариев, гуляющая Вивиан, лаская о лилово-белый топик эмбрион поверх округло-загорелого животика, надбавит ритмы аудиоплеера, танцующая с афро-бразильянками до никарагуанок мимо граней перекрёстка, наравне субпрефектуры Ботафогу, под мерцание кофеен и торговых центров, сочностью рекламы этажей высотных зданий, Honda ACE Shadow байкера-самбо пригласит её девушкой на ночь, с книксеном рассмеявшись, она нырнёт вдоль скутеров по мареву толпы, из бранка, парду, амарела, унисонно для сквозной видеосъёмки на лучах одетой в белые парео-юбки, слаксы, блузки, шорты и саронги, встречей россыпи багрово-золотых огней Миллениума, сетью электронного звучания диджейских пультов между площадей, от ворошения тел смуглых кариокас, приближающаяся вглубь аргентинцев, Синти Бёрн сжимая узостью знакомые браслетки, перетянет кисти радостной беременной двойняшки, заоравшая ей вытаращенно про фразу Кевина ответом, что курс Башни Анархии сверху окончательно расформирован, с перечнем всех решений, и травлю станет некому спонсировать за считанные дни, киногримёрша об искомкавшийся выдох поцелует отражение, навстречу прижимаясь издевательски звериной, нескрываемой у спазма, дрожью плечиков, разломанно, как будто не готовая поверить между ёрзающих волн спинного мозга и рецепторов, четвёркой тормозя эндуро-туринг BMW, до Buell M2 Cyclone, около спортбайка RGV Suzuki вровень NS One, вихрастый Маркем заревёт к восторгу, тычущий беспалую перчатку мимо летнего кафе среди подручных, обнаруживая у разметки HCS Coupe 2300, признаком двух беглянок, толкаясь наравне туристских профилей, блужданием вплотную с эквадорской, перуанской, уругвайской и бразильской темнокожестью, расписанной сквозь уличный неон под засверкавшие диодной зыбью медиафасады небоскрёбов, Идол, дёргано пропихивая Тэйзера стероидно-рельефным здоровилой, вкось мулатов доберётся к Металбисту, огибая торс бугорчатости Клэша неохватным костоломом в шилд-очках, спонтанно высмотревший Синтию, Уэб Маркем зазовёт мотоотряд, кривя бамбуково-решётчатые столики до взрыва кошенилью пиротехники над пальмовой границей крон, пока длинноволосая молека фьюриосо, в тесной мини-футболочке бара и дениме расклёшенных джинсов, лямками на виниле, ровняющая палевую сумку Adidas, окатит Идола размеренной презрительностью, крепко озадачивая трэнтонскую рожу мимо пирсинга, свыкавшуюся внутренне с цепной метаболической обязанностью вектора погони за близняшками, стараясь объяснить из грохотаний фериаду, что Cord Industries узлом директората пригласит её дуэтно с ирма гравида чикагскими наследницами Бёрна, для пустующего места Королев, от строя биотуалетов различая Виви, хлопаньем ладоней через гул переманившую сестрицу в кузов Hino Day Cab Ranger, наверху платформы контурно ютящего случайных кариокас, разграфляя маршрут иностранок, до узорности линий проспекта, байкерской мотостаей, подручные за угольно-всклокоченным ловцом перемусолят агрегаты между тактов BMW, Suzuki, Honda, Buell, возле рукоятей газа, следом не терявшие девиц, когда Уэб Маркем нервно примет суетой звонок Ровены, к треску сотового Motorola MR201 по антенне, жестом вздев остановку, наблюдая справа, как малотоннажный бескапотный грузовик наружу выпустит близняшек перед гвалтом развлекающихся в техно-пульсе риодежанейрцев, сухощавый командир, напротив клацнувший зубами, ошарашенно протрёт мобильный чёрный телефон, у антрацитной безрукавки вжав свои татуировки плеч, расскажет персональному отряду, что вся паства и религия мессии прекратит существование, не смогший на запинках оправдаться, для чего нужны теперь киногримёрши, Тэйзер, Клэш и Металбист, растормошив его вихры, благопристойно обстучат за немотой тугие скулы при лабретках, добавляя, что бесплатно он займётся браконьерством только сам, не рассчитав у мотовзвода сверхурочные, из носа вырывающие потное кольцо на память, байкеры среди электростартеров запустят ритмы двигателей, мглисто покидая отзвук Идола, штрихом кровотечения сдавившего лицо, остолбенело разбирая двух парсейрас, обнимаясь, Драконово Семя бойко выставит средние пальцы, трэнтонцу вдоль скоплений, просунувшие тонкие ладошки между задними карманами у джинсов клёш друг друга, исчезая сквозь раскаты фейерверка стеблевым ализарином, наравне курчавых прета до ламбады граней улиц под ночные орифламмы, за портальные колонки, отражающие празднично-тропический диджейский темп, грунтуя мотороллеры у перистой листвы над галерейными лесами побережья, из торговли ..окаином от фавел, каймой уступов разноцветья возвышавшихся к заразности трущоб, вдоль темноты Пан-Ди-Асукар за фигурой Искупителя-Христа, дробя искристые ракеты впереди тысячелетия над пляжем Ботафогу, о шезлонги золотистого песка Гуанабара, привлекавшие блики удачей, по загаданной глади желаний, древностью из обрядов, языческой традицией бразильцы в песнопеньях благодарностью отпустят самодельные кораблики с нарезанными горстками папайя, авокадо и гуавой при зажжённых восковых свечах, кидающие белые цветы для океана, принося дарами жемчуг альстромерий, орхидей, бутоны лилий каса бланка и наплывы лепестками вифлеемских звёзд, купающие тени под салютом, где игравшиеся в кремовых бикини, лунноглазые двойняшки-иностранки вспенят брызги атлантических валов, латунью, охрой и кармином перламутрово искрящиеся между пиротехникой, где жаждущие притчами вернутся, забирая эту воду жизни даром.
["Their Tree Of Blood", Rio De Janeiro 1999, Overhead, Chris Rea "The Road To Hell Part I", Alice Cooper "Hurricane Years"]
Отсветы по кожзаму сажевой летней куртки бывшего каскадёра, вдоль фонарей заведения трасс, к пологу звёздного мрака, слушая капироны, шелестом при гилее, выплывут мимо створа, туго взбивавшие мотоциклетные такты, над раритетом открыв сигаретный запас, ёрзая через кофры, взглядом по боковому зеркалу выше газа, сорокалетний дублёр отличит, возле обочины съездов, гладкостью силуэта издали незнакомку, встреченной на контрастах, под атталеями влаголюбивого леса, пальмовым трепетом берега щуря гранит, яркостью плиссировки, льющейся через глянец, около швов подола, тон золотистого платья ламе, юбкой из семидесятых, лентами у бретелек праздничный вырез лифа, двинувшись, будто волны, дама попутчицей за трюкачом плавно сядет, вдоль ретро-крейсера грацией лиственных змей, сжавшей торс по разгону клапанов Roadmaster хромистой параллелью, в дроби трёхфарного Indian Chief, длинноволосой вуалью, с кем-то вскользь долюбившей, сдавленной при окурках нитчатой канители, шинами Whitewall шлифуя прораны асфальта, вровень спицованной глины колёс о мотив, сказками для артиста, выгнется за чамбиры, взбритые у порывов, между пророческих ширменных строк, или резьбы откровений, что порой равноценно, каждому из приплода выткав шторм на размывах, голос хичхайкерши сблизит по шлейфу затмений суть о парящем чудовище хмарью дорог, выдохнув мирозданье топливом полигона в лазанье оглашенных, цепко себя объявивших людьми, чтобы кормить его тучу, к бедствиям извержений, оползней и цунами, горестью всесожжений, став для чернильных небес миррой, густо пахучей, ввысь устремляющих вертел, плавильню, камин, этикой сноровисто брошенных ненавидеть, рявкая о несхожесть, при звероводстве стрекала огня, навыками подчиняя, смазанно у религий пологом от кумирен вывесив толстокожесть, между стихией привычностью испепеляя окрик войны на разломанных гарью корнях, символьно восхваляя облако в песнопенье факельных постановок, выстроится для промышленных нужд вентильно-топливный бруствер, недрами поглощая разницу исчислений, вдетой сквозь каждый провод, экономически переправляя ресурсы землетрясений до нефти расплёсканных луж, базово исковеркав прибылью у размена прошлого назореев, кибернетической схемой узла, в методах опустошений, бережно управляя жертвами репетиций, дымчато тяжелея, мимо подпитки уверовавших развлечений и благовоний среди нутряного тепла, вздутостью у трофеев пользуясь неуклонно именем человечьим, толпы существ на подборе ролей, смазав обряд славословья, к прочности искажений около затираний, корчимых псевдоречью, вырастят самозабвенно их дерево крови, и назовут это жизнью, цветущей во мгле, хриплостью краснозёма, пачкая обтекатель, шарканьем за рессоры, гул Roadmaster, коптя талисман, сельвой шоссе от прибоя, вычертит рейс дублёра, с мягкостью незнакомки, собранным из напора, между ветвлений судьбы грозового покоя, электризуя вздымающийся океан.
Комментарии Blossomingloom:
Prologue "Abo Ofo"
"Око Бури", Пролог 1993.
Antechamber: або офо - сердцевина урагана; тандем-вертолёт - грузовой схемы с двумя несущими винтами; твиндек - промежуточная палуба; прета - чернокожие бразильцы; amtrack - гусеничный броневездеход; ATV - квадроциклы; Вспышка Свободы - тип афро-стрижки; бранка - светлые бразильцы; чамбиры, эвтерпы, астрокарии - виды пальм; интерцептор - крыльевая пластина; карборунд - абразив; сортамент - разнофактурный подбор метизов; эгалитарность - уравнивание; крузейро - бразильская валюта 80-х; акцепт - договорное согласие; парду - смуглокожие бразильцы; булл-пап - ружейная механика в прикладе; капироны - тропические деревья; ЛЦУ - лазерный целеуказатель; хэдбэнд - лобная повязка; джери кёрл - причёска стиля 1980-х; акселерометр - авиационный датчик темпа ускорения.
Chapter #1 "Whispered From The Bottom"
"Нашёптано Со Дна", Роли 1812: Харлем Ловердэйл (Брандхэстофт) - шарманщик-птицелов; Найтсмит Ловердэйл - двух лет отроду сын Харлема; Эзелл Гарленд (Истопник) - полинезийский сподручник; Янош Габор - корнет гусар; Тмол Ван Хондеберхем - прежний молотобоец-ружейник; Роза Вашвари - мадьярка-ворожея; Фатум - подмастерье птицелова; Тибор Вереш - цыганский возчик неуказанных товаров; Ефраим - коробейник-иудей; Проспер Шамберлан - оружейных дел мастер; Эбнер Дарэм - лошадник; Маадай и Магог - ломовые возницы; Басилея Де Гюйон - торговка пирогами; Тарквиний - тележный старьёвщик; Саллум - вязальщик мётел; Жильбер Гаварни - валлон-трактирщик; Гаспар Боррель - колёсных дел мастер; Джозефайн Де Брассар - маркитантка.
Ladderstep #1: буер - ледоставное малое парусное грузовое судно на полозьях; шверцы - буерные выдвижные деревянные плавники по бортам от ветрового сноса; бейдевинд - курс под острым углом к ветру; Магор Миссавив - ужас вокруг; ворвань - топлёный светильный жир; бартакст - длиннолезвийный бородатый топор; фатом - шестифутовая мера; рындовый - судовой глашатай; рамена - плечи; нагеля - крепёжные стержни; шпор - низ мачты; степс - палубное гнездо для шпора; кубарь - волчок; штирборт - правая сторона; куттер - одномачтовик с косой оснасткой; рангоут - судовая деревянная оснастка парусов; свайка - стержень для такелажной работы; псалтирь, тимпан - старинные инструменты; кренгельсы - кольца в парусах для троса; зарифлять - стягивать; бом-кливер - верхний косой парус; перты - подвески у рей для стояния такелажников; планшир - брус с гнёздами уключин; вельбот - быстроходная шлюпка; дирхаунды - охотничьи собаки; пинакотека - собрание картин; кольбак - гусарская шапка; кресало - плашка с трутом и кремнём для высекания огня; шлеи - лямки сбруи; мадьяры - венгры; кружаль - гончарный круг; стаксель - носовой парус; канадские драгуны - отражение противостояния колониальным войскам 1812-14 годов; та-моко - нательные узоры маори; намёт - галоп; кутас - свисающий наискось киверный шнур; оселок - точильный камень; сачемы - вожди индейцев Северо-Востока; бландербасс, мушкетон, тромблон - короткоствольное ружьё; ольстр - седельная кобура; лука - упор седла; фал - парусная снасть; марсовые - такелажники; камуфлет - подземный взрыв; брандскугель - зажигательный пушечный снаряд; шпангоуты - судовые рёбра для крепления обшивки; оверштаг - разворот парусника с пересечением линии ветра; выбленки - вантовые ступеньки; огненный бич - природное сочетание вихревого потока с лесным пожаром; грот-ванты - стоячие снасти для раскрепления грот-мачты; клёпка - бочарные доски; ниралы - снасти для уборки парусов; пяртнерс - палубное отверстие для мачты; штаги - стоячие снасти рангоута; складень-картинка - библейские настольные триптихи; форштевень - носовой конец судна; шторм-трап - верёвочная лестница; люверсы - парусные отверстия для колец.
Ladderstep #2: рюм - жаворонок; пищик - манок птицелова; фламандский локоть - мера в 27 дюймов; маклак - торговец держаным; жерминаль, флореаль - весенние месяцы республиканского календаря; вожеватый - вежливый; колок - пашенный лесок; индейский волчок - выпь; двууголка в поле - углом вперёд; подчасок - мальчишка-подручный часового; велень - телячий пергамент; эльзевир - староголландский шрифт; страстотерпицы - уличные дамы; брамсель - парус третьего колена мачты; дочурка заплечных дел мастера - виселица; кнехты - палубные тумбы для швартовки; неуказанный товар - контрабанда; клерикус - высокотулейная шляпа с клиновидными полями; оковалок - тазовая часть туши; терцерон - имеющий треть африканской крови; Ахелой - речное божество; выи - шеи; луженье - покрытие изделий оловом от ржавчины; кордегардия - гауптвахта; гренада - киверная эмблема; фейерверкер - артиллерист; Их Высокомощные Господа - название голландского государства XVII века; умёт - навоз; стогны - улицы; колет - широкий ворот; исподницы - нижние юбки; фельдъегерь - армейский нарочный, посыльный; бажёное ребро - милая супруга, от истории творения Евы из ребра; сагамор - индейский вождь; вампум - бисерный пояс; бандальеры - мушкетные ремни; инфантерия - пехота; луковые бутылки - старинная стеклодельная форма; баталёр - кладовщик военного судна; ингизы - коверканье янки; контрданс - крестьянская пляска; Форт Казимир - старинная крепость Новой Швеции на месте Нью-Касла; вампаноаги, черноногие, онейда, монтанье - племена Северо-Востока; Маниту - верховный дух; Великий Отец - Д. Вашингтон; трубка-томагавк - топор с полой рукоятью, сувенирный товар XIX столетия; кломпы - голландские деревянные башмаки; чеботарь - сапожник; дайм - десятицентовик; гессенские сапоги - ботфорты; каронада - арторудие; опара - дрожжевая закваска; каледонцы - шотландцы; Фрисландия, Брабант, Оверэйсел и Гронинген - голландские старинные провинции; орясина - дубина; ментик - гусарская накидка с выпушкой; инкуб - соблазнитель; гомбы - перехваты поясного шарфа; чакчиры - верховые штаны; чекан - клиновидный боевой топорик; стивер - мелкая голландская монета; проваленный нос - поздняя стадия люэса, французский насморк; никербокер - потомок голландских поселенцев, бюргер на Северо-Востоке; карманьола - суконная куртка времён Французской Революции; сап - заразная болезнь лошадей; нагнёт - намин холки от седла или вьюков; венгерский узел - шитьё обшлагов, в простонародье басонная кишка; нарраганзет ассинибойнов - индейская порода лошадей от колонистской торговли; сведённый жеребец - краденый; арден, першерон - тяжеловозы; фатермордер - глухой стоячий воротник; миннезингер, вагант - странник-песнопевец; акваманил - кувшинчик-водолей звериной формы для ритуального омовения ладоней; святая земля - иерусалимская; спаленные кирпичи - держались над печью, чтобы после в завёртке согревать постель; Аотеароа - полинезийская страна; дыль - брюхо; каталь - работник с тележкой; вар - смола; вольфшпиц, кеесхонд - пастушьи породы собак; вербункош - танец; ягдташ - сумка для дичи; замочные доски - ружейные накладки по казённой части; бастонада - порка пяток; шпицрутен - палочное наказание; олиеболлен - сдоба; Иеровоам, Ровоам - пример библейской междоусобной вражды; фок, бизань - паруса передней и задней мачты; пироскаф - пароход; кадь - бадья; автоматоны - механические шестерённые фигурки настольных часов; флют, пинасс - торговые старинные корабли; поташ - выщелоченная древесная зола; прясла - жердяные изгороди; свясла - соломенные жгуты для сноповязанья; пажить - пастбище; точок - расставленные путы; шпарок - ручная птица, заманивающая к сетям; арматор - судовладелец; вретище - тряпьё; лучок-самолов - силок для птиц с приманкой-червячком; вабельщик - зазывающий пищиком; кап - шишковидные наросты штамбов; пеммикан - сушёное мясо; рдест - речные заросли.
Ladderstep #3: Уотервлит, Платтсбург - северо-восточные городки; дрек - осадный крюк; Дундерберг - громовая гора; Саваоф - Господь Сил; рядно - домодельная холстина; фальконет - малокалиберное орудие; выносные - передние в запряжке; гужи - петли хомутов; книппеля - снаряд из полуядер на цепи; цуговая запряжка - одни за другими; подреза - коньки полозьев саней; иноходь - аллюр; блокгауз - укрепление для артогня; полость - экипажная шкура для тепла либо ножной фартук от дорожной грязи; Лиллибуллеро - марш XVII века, ставший фольклорным, в том числе о графе Тэлботе, с полюбившимися народу строками, древний пророк провозвестье принёс, править страной будут ..опа и пёс; олдермен - член городского совета; чело берлоги - лаз; смолокурня - приготовление вара; мохоки, ирокезы - северо-восточные племена; коб - цыганская порода лошадей; вандемьер, фример - осенний и зимний месяцы республиканского календаря; саква - мешочек провизии; фурьер - ротный фуражир; самочинцы - мятежники; регулярный форпост - военный укреплённый пункт; дровни - крестьянские сани для груза; комель - казённая часть орудия; токайское вино - венгерское; вапити - благородный олень; дщери Моава у бродов Арнонских - библейская аналогия бесприютной птицы; гнездари - волки; гачи - ляжки пса; креман - вино; печные колосники - решётка; валлоны - французская народность; коронная служба - канадские войска доминиона; длинная ложка - штык; браная скатерть - узорная; Форт Доброй Надежды - старинная голландская крепость на месте Хартфорда; закрытое донце кивера - использовалось как тулейная ёмкость для мелких вещей; мушкетное кольцо штыка - применялось в качестве армейского подсвечника; луковый сок - невидимые чернила, проступающие от нагрева; решетник - подрешетины стропил; скобель - столярный инструмент; калёные ядра - вид зажигательного снаряда, нагреваемого над костром, для удара по деревянным частям строений; рашпер - решётка над огнём; этишкет - шнур-привеска на кивере; каронада - крупнокалиберное арторудие; зарядный ящик - доставлялся тяжеловозом около пушки; выволоки - снежные полоски следов; рейтузы, панталоны - верховые штаны; нормандец - першерон; штурмовые бочки - тип взрывного колёсного снаряда; демиджон - винная бутыль в оплётке; дол - углубление по стали, для снижения веса штыка; залповое ружьё - многоствольный мушкет; Иезавель - по библейским преданиям, жена правителя, губившая пророков Иеговы; кентер - галоп; доломан - мундир; белодеревщик - столяр, выполнявший изделия без полировки; божба - ругань; фланкеры - фланговые части; картечный цилиндр - снаряд с уплотнёнными пулями; септет - семиствольный блок ружья; темляк - петля с кистью на рукояти; лядвеи - бока; Шамплейн - канадское озеро; кольвен - игра на льду; ординарец - порученец при командире; папильотки - бигуди; скирдовать - собирать в стога; горновой - кузнец; скнип - вши; фухтель - плоская сторона шпаги; толстомездровый - из крепкой кожи; тамбур - полковой барабан; Тифон - огнедышащий полузмей; флагелланты - аскеты-самобичеватели; мирра - ароматическая смола; луковые часы - старинная форма карманных изделий; ключ-пистолет - оружие тюремщиков-приставников для темниц; волшебный фонарь - прообраз трафаретного или картиночного проектора; Янус - двуликое божество; тавера - горение.
Chapter #2 "Fume Of Needlehursted Generations"
"Дым Иглокожих Поколений", Роли 1989: Джоэн Крэйтон (Кобра) - охотница; Фелициа Ледуэлл (Глэм-Силк) - ведущая; Гленда Кайпс (Галаксина) - наёмница Cord Industries; Микки Нокс (Амтрак) - поставщик для боевых отрядов; Хэролд Слаймен (Тротил) - связной мисс Крэйтон; Зелма Рен (Риглиз) - супруга Уиллэма; Трэвор Дэйкон (Блэксайд) - гонщик автодерби и наёмник для Cord Industries; Мелисандра Линд (Маркиза Сердец) - глэм-вокалистка; Диллард Уэстмен (Диск-Жокей) - спортивный комментатор; Вонда Зуки-Зуки - гримёрша; Кевин Уорделл-Элверсон (Ловчонок, Путеукладчик) - двадцатилетний управленец.
Ladderstep #4: фрохок, маллет - причёски стиля 80-х; баппи - темнокожие рабочие; хардтоп - седан; дерби - стадионные соревнования дорожных авто, укреплённых каркасом для столкновений; стерильность - трезвость; хуч - выпивка; Д. Коллинз - киноактриса; сидевшие на стене и пившие мочу - библейский образ городской осады; гамби - короткая стрижка скосом для кудрявых волос; бумбокс - переносной радиокассетный комплекс; хай-топ фэйд - высокая стрижка-площадка; ананасы - городская шпана 1980-х с характерными причёсками; New Wave - стиль в одежде и музыке 80-х; кацик - южноамериканский индейский вождь; нарбо - жаргон, недоумок; Уайатт - персонаж фильма Easy Rider, носивший кожан с наспинным флагом; Рипли - дама-персонаж кинобоевика; Cybotron - техно-группа; пробить шилом ухо к двери - библейская метафора обращения в рабство; Сьюзи Сью - рок-вокалистка; паркомат - счётчик платной стоянки; пауэрфул пикси - дамская стрижка шипастой площадки; хайвей - автострада с односторонним движением; Ах-Пуч - майанское божество смерти; хичхайкеры - автостопщики; бонго - африканская антилопа; соски-стеклорезы - жаргон, степень мёрзлости; HK - ружья Heckler & Koch; мажоритарный - принятый большинством; Галаксина - персонаж фильма о межзвёздных путешествиях; Stride - сигареты; Realistic - рация; Microwriter MW4 - аккордовая клавиатура для одной руки под комбинации нажатий.
Ladderstep #5: дуал-спорт - мотоциклы кроссово-гоночного типа; катагину - широкоплечая самурайская жилетная накидка; дрэдлоки - африканские косицы; Салим - земной мир; КПП - коробка переключения передач; Нью-Сентер, Мидтаун - районы Детройта; civilians - мирные граждане; экспансивные пули - патроны дум-дум, безоболочечные; испорченная химия - кустистая причёска; фит-оверы - солнцезащитные очки сглаженной формы; Flock Of Seagulls - группа стиля нью-вэйв; экстрактор - механизм выброса гильз; Иш-Чебель-Йаш - богиня-покровительница ткачества; назорей - человек, посвятивший себя служению Иегове, мог также быть губителем и уничтожать народы во славу Всевышнего; кесеуатль - кожаный майанский набедренник; вымести дом Иеровоамов - угрозы Господа извести непокорных; Sony Watchman - портативный мини-телевизор; афрери - жаргон, африкано-американец, термин, введённый в начале XIX века, но прижившийся только в конце XX; Пенобскот Билдинг - небоскрёб ар-деко в финансовом центре Детройта; штаны-парашюты - широкие брюки моды 80-х; бамбара - африканская народность с исчерна-бурым тоном кожи; шерл - чёрный турмалин; шнековый магазин - малокалиберная система, позволяющая вместить до сотни зарядов в пистолетный блок; самбо - африкано-индейские метисы; эндуро-маска - головной комплект для гонок по бездорожью состоял из мотошлема, защитных очков и модульной маски с прорезями для дыхания; Newport - сигареты; Like A Predator - метод сбора трофеев из кинофильма Хищник, извлечение по телам обмездрённых черепов и позвоночников; топанга - прямоугольное мачете; с..идбол - смесь ..окаина с ..ероином, вызывающая резкое привыкание и риск дыхательных спазмов; M-112 - армейский брикет полимерной взрывчатки; стальной башмак - противоугонное устройство на колесо; кэвви-кейн - жаргон, ..рэк, по форме напоминающий сорбитные комки; эво - моторы Harley-Davidson системы evolution конца 80-х; Ка-Бар - охотничий нож; Г. Джонс - вокалистка; Double Neck - двухгрифовая электрогитара; локаут - массовое увольнение; бимбетт - гулящая дама, не обременённая интеллектом; Стив Кой - барабанщик рок-группы Dead Or Alive; бодикон - бандажное платье; чокер - дамский ошейник; дзимбаори - узорный гербовый жилет; сямисэн, кото, бива - традиционные японские инструменты; пикси-маллет - дамская стрижка, прямая вдоль затылка и с кудрями наверху; яппи - конторский стиль 80-х; Сёгун Гарлема - персонаж фильма Последний Дракон; Sho'Nuff - полужаргонная фраза, Тебе Хватит?; Д. Джексон - вокалистка; невербальные сигналы, подстройка - методы нейролингвистики, популярные в деловых кругах 80-х; тельфер - рельсовая тележка с электроприводом; хайми-джок - жаргон, еврей-спортсмен; рольганг - роликовый конвейер; Кавиль - божество войны; Kenwood - рация; Мартин Парк, Норт Энд - районы Детройта.
Chapter #3 "Queen Of Worms Over Two Kings Of Shovels"
"Королева Червей С Королями Лопат", Роли 1845: Амьон Дюверже - гардемарин пароходофрегата Арктур; Персиваль Кингстон - сподручник боцмана; Королева Червей (Алассандра) - девчушка-беспризорница на блокшиве; Фатум - толкователь судьбы; Балтазар Корд (Мироварник) - барон розоварных угодий Пенумбра; Найтсмит Ловердэйл - надсмотрщик имения; Джулай-Джейкоб Ловердэйлы - вертоградари-могильщики; Рэмбрандт Ван Горн - драбант при Мироварнике; Орион Корд (Гипербореец) - сын Балтазара, отставной драгун; Гортензия Корд - десятилетняя дочь Мироварника; Мортимер Корд - годовалый сын барона; Аполлодор-Сципион Эридан - кавалерийский сержант; Гарпалика - пересыльная рабыня-терцеронка; Марселен Шамбор - управитель имения Корда.
Ladderstep #6: баллер - ось вращения кабестана; гандшпуги, вымбовки - отъёмные рычаги ворота; шпильгаты - гнёзда ручной лебёдки; тайфунники, фаэтоны - морские птицы; стапеля - судоремонтные или строительные помосты; канифас-блок - одношкивный с откидной намёткой для закладки троса; мидель - серединная корабельная часть; остойчивость - способность судна держаться на воде; блокшив - плавучая казарма или склад; трисель - косой четырёхугольный парус; бушприт - носовой брус; зашитые в койку с ядром - способ морского погребения; поршневой кран - оснащённый паровым двигателем; брашпиль - ворот с поперечным барабаном для тяги снастей; гак при гордене - грузовой крюк на тросе; ловердек - нижняя палуба; анкерок - бочонок пресной воды; рундук - матросский ларец в кубрике; пиллерсы - опорные брусья для палубы; крюйт-камера - кладовая для пороха на судне; откачка помпами в рукава через шпигаты - каждодневный спуск за борт воды, накопившейся в трюме; плашкоут - грузовая баржа; лейнеры - нарезы орудийного канала; порты - палубные бойницы; рым - кольцо для троса; каптенармус - ведающий продовольствием; интендант - войсковой снабженец; линёк - боцманская плётка для порки матросов за провинности; крюйсельные - кормовые матросы, несущие вахту при бизань-мачте; форшмак - рубленое мясо с картошкой; брасопить реи - поворачивать к направлению ветра; гакаборт - скруглённая кормовая часть; пароходофрегат - военное судно с парусным вооружением и паровым котлом; гротовые - матросы при грот-мачте; квартердек - приподнятая кормовая часть верхней палубы; шканцы - палуба между грот- и бизань-мачтой; Портсмут - виргинский город; пакгауз - склад для портовых или ж/д грузов; кницы - крепёжные угольники; галсы - путь между поворотами судна; кильватер - след, оставляемый идущим кораблём; гасписы - гнутые части корпуса; килевание - чистка судна ниже ватерлинии; шако - заниженный кивер, перешедший через десятилетия в полевое кепи; помочи - подтяжки; галф-тимберсы - нижние части поворотных рёбер; каботаж - судоходство вблизи побережья; шкаторина - кромка паруса, обшитая мягким тросом; бридждек - верхняя палуба на мостике; арапник - длинная охотничья плеть; гардаман - кожаная ладонная накладка для чинки парусов вручную; фордек - опускной экипажный верх; стивидор - ведающий судовой погрузкой; Д. Тайлер, У. Гаррисон - президенты СШ от партии вигов; пэриш-бу - парижский щёголь; утлегарь - брус на оконечности бушприта для крепления паруса; кренгование - чистка уложенного на борт судна при отмели; киленбанк - часть берега с оборудованием для килевания; ватерштаги - цепи, притягивающие бушприт к носу; швартовы - тросы на пристань; фарватер - годная для судоходства часть бухты или русло; юферсы - блоки для натягивания снастей такелажа; тэлли-хо - фасон шляпы, изначально охотничий возглас о замеченном звере; ахтерштевень - продолжение судовой кормы; подзор - резной выступ; бимсы - поперечные балки, служащие палубной основой; черевостая - беременная; комингсы - борта люков от палубной воды; бухты - свивы троса; дом призрения - богадельня; сплотка - пригнанные друг к другу брёвна; сковорода для постели - способ разогрева кроватей, посуда с углями внутри и крышкой; спуд - тайник; бугорчатка - чахотка; гичка - быстроходная шлюпка; лоцман - проводник судов по фарватеру; кабельтов - трос для швартовов; ют - корма верхней палубы; клипер - военный трёхмачтовик; нактоуз - шкафчик для компаса; собачья вахта - с полуночи до четырёх утра; шпигаты - палубные сточные отверстия; ритон - рельефный бронзовый рог для вина; гаруспик - толкователь, гадавший над потрохами жертвенных зверей; погудка - напев; колотушки сторожей - дозорные, бродящие по ночным улицам, стучали о стены, объявляя, что всё спокойно; линейка - открытый экипаж со скамьями; паланкин - переносимое рабами кресло на шестах; котильон - французский игровой танец; жуиры - кутилы; закопёрщик - зачинщик; фанфарон - бахвал; падебаск - танцевальная смена ног в прыжке; жаккардовый стан - изготовление крупноузорчатой ткани; фуляр - лёгкий шёлк; перси - груди; армиды - вертихвостки; ундины и тритоны - фольклорные образы людей моря; Амфитрита - жена Посейдона; битенг - судовая тумба для цепи; маседуан - перемешанные фрукты под соусом; фригийский колпак - символ Французской Революции; серпент - змеевидный духовой инструмент; мюскаде, сен-пере, шамбертен, де-грав, о-брион - сорта вин; пудрет - порошок из людских экскрементов; пернач - булава с пластинчатым наконечником, также символ власти; приуз - кожаная или трёхзвенная связка цепа; батог - било; венгерка - гусарская куртка; пикельхельм - армейский кожаный шлем с пикой и навершьем перьев; суккубы - духи-соблазнительницы; колёсная лира - вид шарманки; релинг - бортовое ограждение; с кровью ест, ворожит и гадает - библейское описание нечестивости; кадьяк - подвид бурого медведя; фалрепы - тросы-поручни возле трапов; лаг - борт судна; ботдек - шлюпочная палуба; грот-люк - возле гнезда средней мачты; пенка - пористая горная порода; сатурналии - древние празднества; котурны - сценическая обувь; окторон - метис с восьмой частью африканской крови; пробочник - штопор; моссе - игристое вино; кабошон - форма огранки; фантаскоп - масляный волшебный фонарь; Тригла - трёхглавая богиня; фижмы - обручи кринолина; шальвары - полупрозрачные штаны танцовщиц; куафюра - причёска; редингот - сюртук; бреге - карманные часы; камисоль - накорсетник; шатлен - цепочка; барибал - чёрный медведь; держало - рукоять цепа; бранденбурги - фигурные петли для застёжек мундира; бак - носовая часть судна.
Ladderstep #7: гекатонхейры - сторукие пятидесятиглавые великаны; дормез - спальная карета; локомобиль - паровой двигатель; скамьистая собака - с длинным корпусом; луддиты - противники машинерии; драбант, гардекор - телохранитель; амазонка - платье для верховой езды; пигопаги - близнецы, сросшиеся тазовым поясом; Уильямсбург - виргинский город; пекан - ореховое дерево; барабанное колесо винтовки - горизонтальный или вертикальный механизм, в ранних образцах многозарядного оружия каждое гнездо снаряжалось заблаговременно; Аппалачи - горный северо-восточных хребет; пенумбра - полутень; тимпан - верхняя треугольная часть фронтона; контррельеф - углублённая лепнина; фусты - стволы колонн; ризалит - выступающая часть фасада; аканф - орнамент навершья колонны; вигильно - зорко; И. Мюрат - наполеоновский маршал; лутрофоры - древние вазы; планида - участь; вериги - цепи; девятихвостка - плеть; Имдугуд, Анзуд - львиноглавое крылатое чудовище; терафимы - божки, комнатные идолы; рокайли - скульптурные раковины; нефы - проходы, отграниченные колоннадами; анфиладная планировка - сквозной ряд комнат; голофан - плафон; волюты - лепные завитки; рукавный платок - в скудных дамами краях салонные танцы устраивались между господами, один из которых, завязав платок на рукаве, исполнял дамскую партию; Чёрный Человек - образ лесного чёрта на Северо-Востоке; Атропа - дух-парка, перерезавшая нить жизни; Гименей - божество брака; Вюртемберг - королевство; фисгармония - род пианино; акколады - скобы нотного стана; картуш - гербовый скульптурный орнамент; греденция - резная интерьерная тумба; канфар - древний винный кубок; гипербореи - народ вечного блаженства в северных краях; Аполлодор - зодчий; Сципион - полководец; Эридан - река в стране гипербореев; подъяремный - рабский; М. Лафайетт - писательница; муштрою чинного брожения по лестничным коврам - формирование осанки, хождение по ступеням с книгой, уложенной на голове; шемизетка - кружевной воротник лифа, примётываемый и отпарываемый для стирки; экзерсисы - упражнения; дрессуар - посудный комод; порселен - фарфор; кальпида - кувшин или урна для праха; зыбка - колыбель; посудные грелки - заготовленные у печи мешочки с песком, подкладываемые ниже блюда от его остывания; севрский фарфор - французский; шлафрок - узорный халат; кло-де-вужо - вино; карбонарии - заговорщицкое общество угольщиков; клавикорды - прообраз фортепиано; верховодить нотным станом - традиция ухаживания, по которой играющей даме кавалер перелистывает ноты; капор - дамский жёсткий чепец с лентами; Г. Лонгфелло, Р. Эмерсон, сёстры Бронте - литераторы; ригоризм - пуританство; зоил - критикан; бонтон - приличные манеры; ухнали - подковные гвозди; трензель - железо во рту лошади; обстановка - снаряжение; кариоле - экипаж; Шарлоттсвилл - виргинский город; регентство - обозначение периода моды первой половины XIX века; Василиск - змей; парангон - бриллиант; камергер - придворный; ротмистр - кавалерийское звание; Поренут - пятиглавое божество; вадемекум - путеводитель; перевясла - соломенные жгуты для вязки снопов; бойные вымески - бойцовые псы; бодило, стрекало - пастуший кол; лежнёвка - дорога из брёвен; Г. Табмен - аболиционистка из основателей Подпольной Железной Дороги, помогавшей в пересылке беглых рабов на Север; крашенина - домотканое окрашенное полотно; ридикюль - сумочка; Александрия - виргинский город, в числе прочих известный невольничьими рынками; ошейники с колокольчиками - надевали пытавшимся бежать рабам при пересылке.
Ladderstep #8: швермеры - заряды файерверка; форейтор - в цуговой упряжке слуга на передней лошади; капители - венцы колонн, сравнение с кроной; сарсан - лошадиный плюмажный убор; столепестковые розы - прованский сорт; мартингал - ремень, прижимающий конскую голову книзу для вычурности шейного изгиба; веер-кокарда - нераскладной лепесток; бализика - зал, состоящий из колоннадных нефов; книжечка для танцев - дамы уговаривались с кавалерами, в какой очерёдности их можно приглашать на балах; двуколка, дрожки, бричка, шарабан, ландо, тильбюри - экипажи; Голубой Хребет - виргинская горная цепь; Герон - создатель древней паровой машины; боливар - широкополый высокий цилиндр; пустопляс - скаковая или прогулочная лошадь; шенкеля - задняя часть сапог, которой всадник бьёт по конским бокам; ложное кормление - брачное ухаживание птиц; каприоль - выездка, прыжок на месте; власяные кавалерийские шлемы - в манере начала XIX века обтянутые конским волосом; юнкер - воспитанник армейского училища; Ж. Гильотен - создатель гуманистически-механизированного устройства для обезглавливания посредством конструкторских услуг фортепианного мастера; гекатомба - массовая гибель или умерщвление; литография - прессовочный метод печати; бризе - раскладной пластинчатый жёсткий веер; церемониймейстер - распорядитель; З. Тэйлор, М. Филмор - президенты СШ; Ф. Дуглас - аболиционист из основателей Подпольной Железной Дороги; Д. Дэвис - военный министр СШ; Рёдерер - шампанское; аркатуры - декоративные фасадные арки; сычуг - фаршированный бычий желудок; ростр - нос на жаргоне; плие - шёлковый складной веер; потник и вальтрап - лошадиная наспинная подстилка для седла; ковровый саквояж - дешёвый заменитель кожаной сумки; шнип - уголок выреза лифа; экосез, гавот, менуэт - парные бальные танцы; неснятые шпоры - по этикету на балах шпоры требовалось отстёгивать, неисполнение чего служило мерой залихватскости гостей; фланёр - светский праздношатай; корпуленция - тучность; па-де-зефир - танцевальная фигура; флажолет - духовой инструмент; астрагалы - скульптурные валики; мулюры - лепные детали; ристанье - конная выездка; авантажный - привлекательный; ритурнель - эпизодический музыкальный отыгрыш; бонвиван - кутила; селадон - престарелый волокита; парюра - ювелирный набор; стансы - стихи; афронты, камуфлеты - неуспех или конфуз; перловый - жемчужный; Чесапик - залив; шато-марго, ришбур, кларет - вина; ожившие картины - постановочная салонная игра; тороватый - щедрый; мантикора - львинолапое чудовище со скорпионьим хвостом; эмпиреи - высшие небесные слои; амун - навоз; подвой - привитая ко стеблю ветка; удовлетворение - сатисфакция, дуэльный вызов; рулады - певческий приём; каолин - белая глина; шпага-складень - полусувенирное оружие, сходное в эффективности с трубкой-томагавком; ан-гард - фехтовальная стойка; картофельные побоища Абрахама Честного - по дуэльному кодексу вызванный имел право выбора оружия, чем воспользовался А. Линкольн, предложив для поединка обоюдное швыряние картошкой; лутрофоры - древние вазы; вист, макао, преферанс и рокамболь - карточные игры; лакрима кристи - вино; восковые свечи - использовались в господских домах, обладавшие приятным ароматом, в отличие от запаха сальных дешёвых свечей; отсутствие зеркал - принято в игорных заведениях для уменьшения вероятностей подсказок; винтовой гнёт - настольный пресс-выравниватель колоды; непородный приплод - господские дети от темнокожих невольниц использовались в качестве прислуги для своих отцов-рабовладельцев; Ганимед - виночерпий божеств; скифос - древняя чаша; португальский кораблик - медузоподобная физалия; мадамист - дамский угодник; сизый блеск взгляда - особенность породистых коней; Адонай - Господь Владыка.
Ladderstep #9: кобург - цилиндр с гнутыми полями и расширенной кверху тульёй; джулеп - коктейль; вермикуляр - червящийся узор; вольная - документ об освобождении слуги по решению плантатора; Озеро Драммонд - сердцевина Болота Уныния, частью виргинского, место пребывания беглых рабов; пароходные цирюльник и прислуга - места, считавшиеся верхней степенью благополучия чернокожих на Юге; пильщики - застрявшие одним концом брёвна, качающиеся вдоль течения и иногда пропарывающие судовое дно; Амазонка - трансатлантический колёсный пароход, сгоревший во время рейса 1852 года с более чем сотней жертв; камберленд - низкая шляпа с гнутыми полями; Джон Ячменное Зерно - виски; пошетта - 4-струнный инструмент; пробковый пояс - спасательный для утопающих; сель - французская лошадиная порода; ландскнехт - карточная игра; васиздас - конторское оконце; А. Жиффар - создатель парового дирижабля; светильный газ - смесь водорода, метана и угарного газа; Талия - муза комедиантства; трость-шпага - лезвие, спрятанное в шафте; фарсёр - комедиант; бенуар - ложи на уровне партера; купальные фургоны - способ ранее приличествовавшего дамского времяпрепровождения, возчики на лошадях отцепляли кабинки для переодевания на побережье, дамы внутри облачались в купальные платья; Сын Человеческий - Иисус; рудовоз - грузовое судно; эринии - богини мщения, ревностные пуританки; цинкография - метод изготовления клише; Д. Симмс - выдвигал теорию о полой структуре Земли; стряпчий - законник; омнибус - городской общественный экипаж; империал - верхние пассажирские места; аргандова лампа - масляный светильник с улучшенным доступом воздуха; купина неопалимая - горящий куст Господень; портер - тёмное пиво; ксифопаги - близнецы, сращённые в грудном отделе; птичий язык - выдуманный; Чанг и Энг - сиамские артисты братья Банкер; дагерротипия - ранний способ фотографии; Отец Отечества - Д. Вашингтон; фиксаж - фотораствор; омбраман - аттракционный теневик-иллюзионист; моцион - прогулка; бидермейер - веяния моды первой половины XIX века; бульвардье - фланёр; П. Брукс - сенатор, в 1856 году отлупивший сенатора же Ч. Самнера тростью на ступенях Капитолия; свой портрет - жаргон, лицо; вертоградари - садовники; брабансон - тяжеловоз; клошары - нищие; Поборники Трезвости, Добрые Храмовники - общества трезвости середины XIX века; альковные подвиги - любовные; ферлакур - ухажёр; альмавива - широкий плащ; медальон с волосами - носимая памятная вещь, о возлюбленном или супруге; Приап - божество плодородия; дамский альбом - книга, в которой ухажёры оставляли стихи для возлюбленных; канонерские лодки - артиллерийские суда; шмендеферство - соитие; погребец - дорожный ларец; приварок - добавление к пайку; гумовница - полюбовница с гумна; пыльник - пелеринный дорожный плащ; Бланшар - создатель монгольфьера, воздушного шара; подрубание копыт - стёсывание лишнего; омёт - скирд; овин, рига - сарай для снопов; сторнование - молотьба; клайдсдэйл - тяжеловоз; реборды - шкивные выступы; капище - языческая молельня; штопальное яйцо - деревянная форма, по которой натягивали скруглённую ткань для чинки прорех; персеи бурбонские - соцветия; полукарабин - револьвер с пристяжным упором; эрмитаж - павильон; известковая бутыль - раствор от паразитов.
Chapter #4 "Anthropoid Wall Parables"
"Стенописью Человекообразного", Роли 1989: Джоэн Крэйтон (Кобра, Жерминаль) - охотница; Фелициа Ледуэлл (Глэм-Силк) - ведущая; Гленда Кайпс (Галаксина) - наёмница Cord Industries; Микки Нокс (Амтрак) - поставщик для боевых отрядов; Хэролд Слаймен (Тротил) - связной мисс Крэйтон; Зелма Рен (Риглиз) - супруга Уиллэма; Трэвор Дэйкон (Блэксайд) - гонщик автодерби и наёмник для Cord Industries; Диллард Уэстмен (Диск-Жокей) - спортивный комментатор; Кевин Уорделл-Элверсон (Ловчонок, Путеукладчик) - двадцатилетний управленец; Уиллэм Рен (Тескатлипока) - вышибала стрип-шоу; Изабель Жессоме (Флореаль) - охотница Cord Industries; Мелоди Дегенфер, Лиллиан Дегенфер - слепонемые, опекаемые фирмой, сёстры; Синтиа Бёрн, Вивиан Бёрн - близняшки-воспитанницы; Блэглама - ганский боевик; Джослин - координатор мотовзводов; Спайк-Фенсер - охотник; Элистер Боу - представитель от директората Cord Industries; Хавьер Браганса (Стрихнин) - парагвайский хирург-тератолог; Додерер, Иммендорф, Гедель - ассистенты Брагансы; Клотильда Холиншейд (Леди Велум) - консультантша-виктимолог; Тацит Колбил-Дэвис (Скрэтч-Биггерс) - продюсер телешоу.
Ladderstep #10: карго-штаны - с накладными карманами; кевлар - материал для бронежилетов; кордура - синтетика мотокомбинезонов; Eveready - карманный фонарик; содэ - самурайские кожаные наплечники; луну превращал в кровь - из Откровения Иоанна Богослова о Дне Господнем; тесак Боуи - охотничий и походный нож; Криттеры - существа из фильма Зубастики; хатимаки - японская воинская лобная повязка; наручи - длинные краги на предплечья; наручни - краги в половину длины; думпер - самосвал; Бунт На 12-й Улице - чернокожие протесты и погромы 1960-х; баухауз - стиль построек и дизайна, тяготеющий к примитивизму; бетонный мешок - жаргон, тюрьма; остеосинтез - штифтовое соединение костей после травмы; флексура - изгиб; магнифисент - объёмная причёска из кудрей моды диско-фанк; армтрак - бронегрузовик; виктимолог - специалист, изучающий психологию взаимоотношений преступников и жертв; тератолог - специалист, изучающий пороки развития и уродства; электропунктура - рефлексотерапия; стрессор - раздражитель; аменция - спутанность сознания; антропофагия - людоедство; вегетация - развитие; суггестии - внушённое; парамнезия - ложные воспоминания; эксгаустеры - вытяжные промышленные вентиляторы; Тескатлипока - дух ветра и бури; стохастический - невычислимый; обскурантизм - мракобесие; ташка - гусарская сумка; коллинз мачете - с прямым контуром; Capri - дамские сигареты; маренго-клер - светло-серый оттенок; лэйкпайпс - выхлопные трубы под дверцами авто; Д. Боуи - рок-музыкант; кэтуок - подъём спортбайка на дыбы; корибанты - исступлённые песнопевцы-служители культа; пироэлектрический видикон - считывающее устройство тепловизора; вылил чашу на солнце - из Откровения Иоанна Богослова; гелипорт - вертолётная площадка; TLOF - взлётно-посадочная зона; Тацит - историк; эскарп - внутренняя отлогость перед укреплением; FEC - Federal Engineering Company; гранды - объёмные очки; тангаж - продольный крен; Иш-Таб - богиня жертвоприношений и ритуальных самоубийств, изображаемая повешенной; кендо - японские тренировочные бои; турбоэлектроход - судно с комбинированным двигателем; джелли-ролл маллет - мужская укладка стиля рокабилли, переосмысленная в манере 80-х; коллоквиальные выражения - просторечья.
Ladderstep #11: маэтатэгами - старинное японское каре с хвостом в оплётке; эркеры - остеклённые выступы зданий; преппи - колледжный стиль одежды; блинг-блинг - жаргон, ювелирные изделия, чаще мужские цепи и перстни; диванная картошка - вялые обыватели; фантабулический - жаргон, потрясающий; Р. Картер, Н. Рэйган - первые леди 1970-х и 80-х годов; дарсонвализация - шоковая терапия; маквавитль - плоская ацтекская дубина с обсидиановыми шипами; Огненное Зеркало - символ божества Тескатлипока; Тохил - дух грозы и огня; кецалькомитль - плюмаж ацтекских перьев; психотомиметики - препараты, влияющие на поведение; втулка - в период борьбы за равноправие полов некоторые дамы использовали воронкообразные пластмассовые изделия для мочеиспускания стоя; дизельный - жаргон, отличный; Челленджер - взорвавшийся космический челнок в 1986-м, семь погибших астронавтов; блокхэд - одно из поколений моторов Harley-Davidson; бабуинова мозоль - жаргон, геморрой; Юм Кимиль - богиня смерти; бэт-рукава - расширенные; бутии, бригамии, гиофорбы - толстоствольные пальмы; райские птицы, глориозы - виды цветочных бутонов; проксемика - позиции за столом на совещании; корсет уверенности - психологический приём; сайд-суэпт боб - дамская короткая деловая причёска; фэйсбилдинг - умение владеть мимикой для переговоров; полемолог - специалист по изучению социального аспекта военных конфликтов; вертлуг - подвижный край бедренной кости в чашке таза; кроп-топ - с открытой талией; шептало - деталь, удерживающая ударник на боевом взводе; тавот - ружейная смазка.
Ladderstep #12: либерти-спайкс - лаковая причёска, имитирующая лучи Статуи Свободы; база сотового телефона - зарядная подставка для ранних моделей; флип - откидная крышка над цифровой панелью мобильного телефона; рудеральный - растущий в мусоре; казуистика - диалоговая изворотливость; превенция - опережение; карнивор - плотоядное; фактотум - доверенное лицо.
Chapter #5 "Wish Them To Burn"
"Сулит Им Гореть", Роли 1858: Королева Червей (Алассандра Корд) - приёмная дочь Балтазара; Фатум - толкователь судеб; Балтазар Корд (Мироварник) - барон розоварных угодий Пенумбра; Найтсмит Ловердэйл - каторжанин и прежний надсмотрщик имения Пенумбра; Джулай-Джейкоб Ловердэйлы (Короли Лопат, Близнецелое) - каторжане-вертоградари-могильщики; Рэмбрандт Ван Горн - драбант при Мироварнике; Нумен - цыганский отрок-месмерист; Орион Корд (Гипербореец) - сын Балтазара, отставной драгун; Гортензия Корд - дочь Мироварника; Мортимер Корд - двухлетний сын барона; Аполлодор-Сципион Эридан (Табунщик) - майор кавалерии; Гарпалика - пересыльная рабыня-терцеронка; Марселен Шамбор - управитель имения Корда; Валет Копыт (Кинкейд Ловердэйл) - сын Королевы Червей с Королями Лопат; Сойер Ганн - навалоотбойщик из угольных шахт; Патрокл - мулат-вертоградарь именья Пенумбра; Калеб Форрестер - мнимоумерший лицедей при волонтёрском батальоне; Шоллендер - кавкорпуса полковник северян над эскадроном Эридана; Бернарден - лейтенант в подчинении у Эридана; Тэйборс - капрал в подчинении Эридана; Интендант - вожак мародёрского вагенбурга.
Ladderstep #13: Год Великой Кометы - 1858-й; ярем - бремя; лампа Дэви - безопасный рудничный масляный светильник с заниженным через сетки доступом воздуха и дёрганьем пламени при сгущении метана; штейгер - рудничный мастер; шурф - углубление в породе для заряда; квершлаг - наклонная выработка; бремсберги - канатно-рельсовые вагонеточные спуски; Тартар - подземный мир; обушок - инструмент для скола породы вручную; саффолк - тяжеловоз; лежень - поперечный брус; пропласток - неглубокая залежь; угольная хворь - силикоз; штрек - выработка; пласт трёхфутовой мощности - толщина слоя; мнимоумершие - каталептики; Д. Ларрей - хирург наполеоновской армии; мононгахильское виски - питтсбургское.
Ladderstep #14: люнетта - часть фасада над аркой со скульптурным орнаментом; гидрия - кувшин для воды; румфордовская печь - промышленная, для производства гашёной извести; лирохвост - птица южных широт; месмеризм - животный магнетизм, терапевтическая методика XIX века; ретивое - сердце; оподельдок - мазь; нетель - яловая, нестельная; штив - крепёж; баллотада - лошадиный прыжок на месте с подгибанием передних ног; кантор - учитель при хоре; парфорсная езда - с преодолением искусственных препятствий; получить шомполов - наказание поркой; багатели - фортепианные короткие пьесы; ставить в струну - муштровать; артикулы - парадные ружейные приёмы; реприманд - выговор; люнеты, брустверы - вырытые укрепления; морган - лошадиная порода; З. Пайк - бригадный генерал времён войны 1812-14 годов; кондуит - реестр проступков; вольтижировка - конные упражнения; войсковой снаряд - гимнастический либо искусственное препятствие; лестница рамен - способ подъёма на вершины преград выстраиванием живых ступеней на плечах друг друга; фата-моргана - оптический обман на морском горизонте из-за преломления лучей; конгрев - рельеф на книжном переплёте; Ф. Месмер - создатель учения животного магнетизма; саше - ароматическая подушечка; тальма - капюшонная накидка без рукавов; Авессаломовы космы - библейская история о всаднике, застрявшем волосами на дубовых ветвях, когда мул, бывший под ним, сбежал, после чего Авессалом был пронзён стрелами; ваде мекум - по латыни, иди со мной; факельцуг - шествие факельщиков; Патрокл, Гарпалика - персонажи древних сказаний; цилиндр бонтон - узкий, высокий, с загнутыми полями; Червь-Победитель - образ из стихов А. По; суровьё - нитка для грубошёрстной материи; шамот - обожжённая глина; нимврод - охотник; вилорог - антилопа; щитомордник - змея; ятра - яички; змеешейка - болотная и речная птица; раувольфия - ряска; снобродство - лунатизм; собачий нюх - так же, как беглых каторжан, рабов надсмотрщики отыскивали с охотничьими псами; извилистые водоросли на мерцании - метафора того, что болото действует как общий организм, огнями испарений привлекая в себя новую пищу; разборный баркас - небольшое перевозимое на телегах судно, соединявшееся на берегу во время путешествий; хлысты - поваленные стволы без веток, но при верхушках; прорытый канал - искусственный водовод через Болото Уныния, созданный для мелкого судоходства в 1805-м году; плеск чёлна - при движении через болото, гребцы стучали вёслами, разгоняя водяных змей; тилландсия - свисающий мох на деревьях; наяды - речные нимфы; па-де-труа - танцевальная фигура; Бэсси, в лодчонке плывущая через ручей - цитата из У. Шекспира; афедрон - зад; ночной носок - кондом, выделанный из кишок; весельчак - мужское достоинство; цилиндр маркиз - классического стиля; стригальные щипцы - прообраз машинки для волос.
Ladderstep #15: унионисты - союзные части в гражданской войне Севера и Юга 1861-65 годов; зуавы - подражающие французским колониальным войскам стрелковые волонтёрские полки северян; конфедераты - армейские части рабовладельческого Юга; кановианцы - жители Западной Виргинии, образованной в 1861-м году под названием штат Канова; ореховые кители - из-за морской блокады и нехватки ресурсов домодельные мундиры южан красились по бадьям в ореховой скорлупе, тёмными орехами звали трофейные перекрашенные мундиры Севера, к 64-му году часты были ореховые мундиры в голубых заплатах или вовсе гражданские сюртуки с шинелями; помавать - махать; шляпа Харди - модный, но непрактичный фасон высокотулейной шляпы с плюмажем, кистями, заломленным полем и кавалерийской эмблемой; панцирь - промежуточный укороченный вариант XIX века, между старинной кирасой и шерстяным бронежилетом со вшитыми пластинами стали; Восьмёрка Сэведж - револьвер, названный по форме спусковой скобы, напоминавшей двумя кольцами цифру 8; литерные билеты - с не числовой, а буквенной нумерацией, использовались в поездах; решётки сцепок - настил для перехода между вагонами; кипплауф - однозарядное гладкоствольное ружьё; наполеон - дульнозарядное арторудие; Геттисберг - виргинский город, окрестности которого стали полем самой масштабной битвы 1863-го; митральеза - многоствольная залповая картечница, поздние виды митральез являлись прообразами станочных пулемётов; муштровка, не дозволившая к зевам пригибаться - по уставу времени, офицер не имел права склоняться от вражеских залпов, что вело к частым потерям командирского состава, взращённого периодом дуэльного кодекса и вне распространения магазинных винтовок с надствольными телескопами; дубовые листья - майорские знаки отличия; ковровая шинель - южанское пальто, шитое из трофейного ковра; тук - жир; уд - половой орган; протори - издержки; телескопный став - трубы паровозов и пароходов выдвигались по телескопному принципу, особенно на судах с добавочным парусным вооружением; бомба Хэйнса - аналог ручной мины, чаще сбрасываемой с высоты; луизетта - Малышка Луизон, прозвище гильотины; Американский Мюрат - прозвище Ф. Шеридана, командующего северянской кавалерией; брезгливость перед янки - потомки плантаторов считали северян отребьем; егерь - армейский снайпер; Битва В Глуши - тяжёлое сражение 1864-го; джентльменская война - кодекс офицерского поведения до улучшения стрелковых качеств ружей и появления митральез; ложемент - орудийный окоп; дефензива - оборона; рокада - дорога по линии фронта; орудия Вандерберга и Дальгрена - опытные образцы залповой митральезы и крупнокалиберной флотской пушки, не принимавшие активного участия в боях; П. Борегар - генерал КАШ; Чаттануга - одно из полей гражданской войны; апрош - скрытый подступ к укреплениям; бумажные патроны - до появления унитарных латунных гильз пороховой состав заворачивали в промасленный футляр; путейцы, катали, дубильщики, гончары - как на любой масштабной войне, армия латала потери через общевоинскую повинность, набирая слабообученных и психологически непригодных для ведения боёв мирных жителей, обозначаемых как пушечное мясо, что закономерно приводило к огромным человеческим жертвам; вольноотпущенники - подлежащие призыву свободные чернокожие Севера, а также сражающиеся за собственное рабство чернокожие Юга; деревянные башмачные подошвы - проблемы со снабжением Юга были настолько высоки, что в марш-бросках не имеющие обуви рекруты обматывали кровившие ноги холстиной, а гнилые шинели подбивали старыми газетами, из-за чего устроившие блокаду северяне дразнили их оборванцами генерала Ли; Ричмонд - столица Конфедерации; доппельфлинт - дробовое ружьё горизонтальной компоновки; брандтрубка - старый винтовочный механизм воспламенения от капсюля; вайна - широкополая берсальерская шляпа; бесспицевый револьвер - механизм без спицы курка; Миссурийская Зубочистка - длинный охотничий нож; запалить - загнать лошадь; Улисс - имя генерала У. Гранта, прозванного Мясником за манеру обращения с людскими ресурсами; Трэдегар - валлийский город, из Старого Света шёл экспорт оружия в помощь армии Юга в обмен на хлопок по бросовым ценам; орудийная переплавка от жней-сноповязалок - военная конверсия производства; ретраншементы, ретирады - внутренние дополнительные укрепления; пезада - манежный подъём лошади на дыбы; Виттова Пляска - хорея; Лесоруб - прозвище А. Линкольна в тот же период войны за огромные потери, основную часть которых составили иммигранты и малоимущее население; фурштат - военный обоз; виктория - экипаж; Хэвиленд - изготовители фарфора; Ш. Сансон и Н. Пеллетье - палач и осуждённый на первом гильотинировании среди Гревской Площади; корзина грызущихся голов - мышечные конвульсии, по заявлениям времён Французской Революции, прогрызавшие челюстями днище корзины отрубленных голов; егерская гнилая изнанка - служащие всех родов войск ненавидели снайперов за невозможность отквитать залп в горячке боя; духовой утюг - с угольями, глажка велась через подстилку; берейтор - объездчик; опоек - телячья шкура; цевки - голенные косточки на птичьих лапах; пропадать столбами взрывов - генерал У. Шерман заставлял пленных южан ценой собственных жизней разминировать ими же зарытые бомбы; реляции - письменные донесения о действиях войск; редемаркация - восстановление границ; квортерхорс - лошадиная порода для четвертьмильных забегов; нонкомбатанты - мирные жители; пуансоны - метки на карте; Манассас - одно из полей гражданской войны; гуляй-город, вагенбург - путевое укрепление из расставленных кругом обозных фургонов; рибадекин - кованная треугольным профилем орудийная батарея из нескольких малокалиберных пушек на общей колёсной станине; Фома-Близнец - новозаветный апостол, не уверовавший в Христово Воскресение; разбавленный порох - для товарной выгоды снабженцы Юга размешивали уголь в порохе и сбывали некалёные ружья собственной армии, отказываясь также выдавать амуницию и сменную форму войскам своей же Конфедерации, но из чужого штата; ружейные трубки - прообразы многопатронных обойм, вначале винтовки Спенсера, заряжаемой через отверстие приклада, затем в механизме рычажной Генри от предтечи пистолетного Волканика, что меньше чем за десятилетие стало 12-зарядной магазинкой Винчестера с подствольной трубкой; галгал - вихрь; гильза вдоль пистона - патрон множества винтовок состоял из двух частей, бумажной гильзы и накалываемого пистона, которые срабатывали вместе уже внутри ствольной коробки, по этой же причине каждый револьвер готовили сразу с несколькими, заранее снаряжёнными барабанами; конфедератские билеты - обесценившаяся за три года валюта, с переходом на расчёт в серебре; фуражирка - военное кепи; идол-ночь вершит закон - строка из А. По; комендор - канонир; Госпорт - виргинский город-порт; зерцала шифра Морзе - передача сообщений карманным зеркальцем на солнечных отсверках; ток - дамская высокотулейная шляпка без полей; вальс верхом - старинное манежное зрелище; в Библейский лист - чрезвычайно тонко.
Ladderstep #16: шпалеры - шеренги сопровождающих войск по сторонам обоза; карболовый раствор - средство дезинфекции; бомбовые ниппели - инициирующие взрыв клапанные навершья; картуз - мера пороха; реданы, равелины - укрепления; рукава мамелюк - широкие с расшивкой; дамские доломаны - перенятая мода на подражание офицерской форме; завтра покажет Господь, кто Его, и кто свят - библейская фраза Исхода.
Ladderstep #17: Д. Клем - мальчишка северян, ранивший конфедератского полковника из мушкета при Чикамоге; дроги - длинная повозка без кузова; газовое уличное освещение - в крупных городах стало появляться к середине XIX, так же, как выложенные камнем, сточные тоннели; Реконструкция - период разграбления южных штатов и полного устранения рабовладельческого порядка; саквояжники - предприимчивые дельцы, съезжавшиеся на Юг с одним только саквояжем для заработка на Реконструкции; клакёрство - приобретённые овации; Шерманский Марш К Морю - движение войск северян, оставлявшее за собой полное разорение, сожжение и мародёрство на землях Юга; Чанселорсвилл и Аппоматтокс - поля боя гражданской войны; пулевая изложница - форма для отливки пуль над костром в походных условиях, частая вещь времён дульнозарядного оружия; работный дом - исправительное учреждение с задачей изоляции нищих и принуждения их к труду за обед, как гуманистический вариант рабства; крючники - носильщики, державшие груз крюком за спиной; пансион - гостиница; шарльер - тип водородного аэростата, воздушный шар без горелки; золотари - чистильщики выгребных ям; пасквилянты - насмешники; вайверн - образ дракона; сонетка - колокольчик; партер - открытая фасадная часть парка; цесарки, индюки - домашних птиц отпускали в междурядья плантации для склёвывания паразитов; алагер - бильярдная позиция, при которой у каждого соперника свой шар; мамелюки - древние чернокожие воины-рабы; ручной кабестан - служил приводом для смещения осадных башен вместе с гужевой тягой; матчевые штуцеры - винтовки для соревновательной стрельбы; вереи - столбы для крепления ворот; мерлоны - орудийные выемки между зубцов парапета стены; крылатые гусары - старинная кавалерия с вычурным оперением шлемов; люкарны - оконца скатов крыши; антаблемент - балочное перекрытие пролёта; карьер - аллюр; Кофейная Мельница - прозвище картечницы У. Эйгера за характерное устройство гильзоприёмника и вращаемую рукоять подачи; альтанка - садовая беседка; сокрушая столбы, пожигая дубравы - библейская цитата об указаниях Всевышнего насчёт кумирен иных божеств; камеристка - служанка при госпоже; рекомендательное письмо - благожелательное сообщение от знакомого человека, вручаемое слуге при первом деловом визите к новому лицу; Иаиль - умерщвила своего мужа Хевера, вонзив ему через ухо молотом кол от шатра; дробовой револьвер - кавалерийский Ле Ма помимо девяти пулевых зарядов верхнего барабана имел нижний дробовой ствол; месяц дланей - Тригла изображалась держащей луну в ладонях.
Chapter #6 "Sanctuary In The Capsules"
"Капсульный Храм", Роли 1983: Ларс Беккер (Курт Видор, Гамбит, Колльер Торп) - автогонщик; Бэзил Морган (Бушмейстер) - исполнитель роли Мэдисона Бойла; Кора Танума - актриса на роли Лоррейн; Клем Джейден Пэнн - трюковой дублёр, артист на роли Вэлета; Мэл Йон Паркер - каскадёр; Джон Уолтер - ассистент по актёрам; Элистер Боу - ментор от Голос-Анархии; Кевин Уорделл-Элверсон (Ловчонок) - четырнадцатилетний деловой партнёр Cord Industries; Клотильда Холиншейд (Леди Велум) - тьютор-виктимолог; Нацукава Мэзэнори - сумоист; Нацукава Киоко (Кидзё Тайфун) - актриса из фильмов для взрослых; Арагаки Хитоши - авторемонтник босодзоку; Итирюсай Мичико - дочь камбу-ацукая; Накадай Изаму - со-хомбутё бригад сокайя; Хотэй Кеншин - вака-гасира над осакскими гурэнтай; Катаока Юмико - подруга Мичико из такенодзоку; Вонда Зуки-Зуки - гримёрша; Кей Кей Чонгер - звезда кино для взрослых; Шеррон Уонго - актриса и фотомодель.
Ladderstep #18: харитэ - сумоистские пощёчины; яката - навес бойцовой площадки; Миядзаки, Ямагата, Сидзуока, Вакаяма, Канагава - японские префектуры; эпоха Муромати - XIV-XVI века; гумбай - железный веер-лепесток; симпан - круговые судьи поединка; татиай - столкновение борцов; эпюры - проекционные чертежи; LCD - Liquid Crystal Display, жидкокристаллический экран; мобстеры - жаргон, гангстеры; сокайя - вымогатели корпоративной среды борёкудан; контролёры-трамбовщики - служащие японского метрополитена, заталкивающие пассажиров в переполненные вагоны на станциях; кана - японская слоговая азбука; инадзума-мон - зигзаг или молния, знак разрушительной силы; каминаридзоку - дети камикадзе, байкерские кланы грома; гунбай - веер, символ власти; иомоэ - круговорот, эмблема грома; стиль сякотан - авто с заниженной подвеской; изометрическая проекция - вид под углом 45 градусов; кэмуши - гусеница, знак перерождения; массив - проиндексированный набор элементов.
Ladderstep #19: тонмейстер - звукооператор; зуки-зуки, уонго - жаргон, высший класс; чонгер - жаргон, толстая каннабисная самокрутка; Гиндза - токийский район; компендиум - бленда с держателем для светофильтров; Panaflex - кинокамера; целлулоид - плёночный материал для съёмки; нумератор - хлопушка с обозначением дублей; синтай - частица мощей или предмет-вместилище духа; со-хомбутё - штабной руководитель преступного клана; трудиться рожей - актёрский жаргон, аналог фэйсбилдинга; маругику - цветочный узор; они-намахаге - фольклорные духи; сценарные кусочки - для артистов со слабой памятью ассистенты расклеивали фрагменты текста на аппаратуре; операторские метки - напольные обозначения местоположения актёра для лучшей фокусировки; такенодзоку - спортивно-танцевальная субкультура; Sony Watchman - карманный телевизор; Himitsu Sentai Gorenger, J.A.K.Q. - японские сериалы; якисоба - жареная лапша в соусе; такояки - уличная закуска, шарики теста с моллюсковой начинкой; Windsor WR-200 - браслетное радио; М. Ямагути - японская вокалистка; Синагава, Акихабара, Сибуя, Аракава - районы Токио; кусубори - мелкое хулиганьё; боббер - облегчённый шоссейный мотоцикл.
Ladderstep #20: Getter Robo - японский мультсериал; хьюдж бамп - высокий дамский начёс; аригатофу - смесь двух фраз, тофу и спасибо; тэцунабэ - чугунный котёл; сукияки - говядина с лапшой в бульоне даси; бюкс - жестяной футляр для киноплёнки; дзосуи - густой рисово-лапшичный суп; Цукидзи - рынок в районе Гиндза; дангодзиру - суп с рисовыми клёцками данго; суси - шарики варёного риса; экспедитор - сопроводитель; Takara Daiakuron - игрушечные роботы; шерфовать - срезать излишки материала; итачигокко - сноровистый полицейский; санро-кай - старшие советники преступного клана; тоса-ину - порода бойцовых собак; автомотриса - ж/д вагон с двигателем.
Ladderstep #21: манипулятор - рычаг управления с повышенными степенями свободы; штендер - выносной рекламный щит; турбовоз - газотурбинный локомотив.
Ladderstep #22: двухрежимный самовзвод - боевой дробовик Franchi, имеющий переключатель от помпового досылания на самозарядное; хин - порода комнатных собак; адаптер - переходный штепсельный разъём; грид-гёрл - сигнальщица на гоночном старте; фильтрат - прошедшая через фильтр смесь.
Ladderstep #23: длинношеие мотоциклы - в отличие от американских чопперов, у японских тюнингованных спортбайков вытянута не передняя вилка, а фарный щиток, по направлению вверх; детектафон - аппарат со скрытым микрофоном; пропедевтика - введение; Роппонги - токийский квартал развлечений; паразауролоф - вымершее животное.
Chapter #7 "Night Angel's Herald"
"Ангела Ночи Гонец", Роли 1905: Вардемен Корд (Вольтерчик, Паж Кубков) - баронет; Шарлотта Корд (Серноскверна) - супруга Вардемена; Азариил Имре Этвеш (Солитёр) - провозвестник анархии; Орвилл Пембертон - сподручник баронета; Жозетта Корд (Мэйми Грант) - дочь Вардемена и Шарлотты; Сэлем Бёрн (Маккавей, Изделие Божье) - гуртовщик стада хайлендов; Калама Лоа (Господин Бутерброд) - прислужник юный сэра Вардемена; Братья Адзума - японские кули на Юконе; Жюльен Клавель (Херувимчик) - пулемётчик при леди Шарлотте; Айседор Киттеридж - командир промыслового судна; Джоэл Слэттери - второй командир паровой баркентины; Эбенезер Маунтоп - градоначальник; Хэрмон Вудленд - наёмник виджиланте; Ёсикава Изэнэми - японская гостья штирийцев; Рихард Гейстингер - контрабасист; Конрад Шрайхарт - мичиганского торфодобытчика отпрыск; Гертруда Фюрнберг - заезжего дома владелица; Берта, Христина - трактирные кельнерши; Вольф Хуттер - фенрих кайзеровских егерей; Радован Чавар - герцеговино-боснийский поручик; Густав Бюркель - прежний адъютант фельдцойгермейстера; Вильгельм Штрауб - гауптманн лейб-гвардии инфантеристов в отставке; Дьердь Гидаш - гусарский поручик венгерского гонведа.
Ladderstep #24: топенанты - снасти для подъёма наклонного и поперечного рангоута; Добрый Пастырь - Христос; угольщица - судно, топимое углём; Эвр и Кекий - восточный и северо-восточный ветра; атабаски, эяки, цимшианы - индейцы севера; чугачигмюты - эскимосы западной Канады; галфвинд - направление судна перпендикулярно ветру; Бутербродный Архипелаг - обыгрывание названия Сандвичевы Острова, известные, в том числе, людоедством; М. Грант - персонаж рассказа М. Твена о девочке-миссионере; учинить камуфлет - сделать пакость; суфражистка - участница движения за предоставление женщинам избирательных прав; топсель - рейковый треугольный парус; тобогган - индейские сани; маламуты - ездовая собачья порода; хайда - индейское племя; стеньга - второе колено составной мачты парусника; риггингнайф - складной нож для работы с парусной оснасткой; гитовы - снасти для уборки парусов дотягиванием к рею; воздев телескопного става трубу - при стихающем ветре судно переходило на машинную тягу; фор-брамсель - парус на передней мачте; кормовой колодец - для гребного винта; архантропы - древние люди; жибюс - складной цилиндр, шапокляк; ножничный стул - раздвижной деревянный; полуют - кормовая надстройка; антропоген - четвертичный период; канак - гавайский туземец; парка - северная куртка из выделанных шкур; глетчер - ледник; фирн - слежавшийся плотный снег; плавучий маяк - использовался в случае невозможности установки башни маяка на слишком гористом рельефе; Г. Мелвилл - писатель, в честь которого названо сюжетное китобойное судно; депутация - группа порученцев; инуиты - эскимосы, само слово значит люди; гренландец - кит; смазка для цеховых агрегатов - метод использования китового жира; бизоньи стада, изведённые о приводные ремни - из выделанных шкур, до внедрения синтетических материалов спрос на фабричное сырьё приводил к массовому истреблению зверей; огон - тросовая петля; стопки газет полумесячной давности - в плавании и экспедициях залежалая пресса вызывала не меньший интерес, за неимением свежей; бык - самец кита; своекоштный - за свой счёт; репица - оконечность хвоста; фленшерный инструмент - разделочный серпообразный, на длинной рукояти; камлея - непромокаемая промысловая куртка, шитая слоем звериных кишок; направщик - точильщик; атлант - верхний позвонок; гракса - смердящее почернелое сало, которым топят палубные котлы; муклуки - эскимосские сапоги; Килауэа - гавайский вулкан, где, по преданию, богиня Туту Пеле разводила пламя, и куда приносили человеческие жертвы, сбрасывая в кипящий кратер; фурункулы - в северных условиях признак нехватки витаминов; самодвижущийся экипаж - автомашина; илгааки - костяные очки с узкой прорезью от снежной слепоты; штерт-трос - короткий вспомогательный; доха - шуба; бычачий Молох обок праха найдёнышей - древнему идолу с головой быка приносились в жертву младенцы, сжигаемые в чаше перед статуей; эдвардианство - десятилетие начала XX века; цапфы - части вала, опирающиеся на подшипник; Зефир, Фракий - западный и северо-западный ветра; умиак - длинная эскимосская охотничья лодка; припай - береговой лёд у кромки; нарты - сани с упряжкой; каюр - погонщик; чечако - новичок на Севере; Аляска - округ с 1884 до 1912-го; Кетчикан - аляскинский город; фронтир - движение первых поселенцев на Запад; опока - иней на хвое; гронингер - порода лошадей; опара - дрожжевая закваска; гать - настил для проезда; Камехамеха Великий - правитель Сандвичевых Островов; карбидный фонарь, лампа Дэви - безопасная, для шахтенных работ, горение от химической реакции карбида на воду при клапанной регулировке; маркетри - мебель ценных сортов дерева, инкрустированного металлом узора; бонапартисты зимой в брюхе лошади - способ обогрева, применённый войсками в период войны 1812 года; ложко-вилка - раскладной столовый прибор; не в ветре Господь, не в огне - библейская цитата об идолах; карибу - северный олень; дратва - сапожная и кожевенная просмолённая нить; постромки - упряжные ремни; ледник для мяса - подвесной склад припасов, устроенный на высоте от собачьих носов; мынтыгак - эскимосская хижина из оленьих шкур; баллистит - бездымный порох; карстовые пещеры - проточенные водами; гнездилище - логово; стронутый - согнанный; оленелоси - вымершие копытные антропогена; каверны - скальные полости; сифон - подземный коленообразный изгиб водотока; путевой утюжок - небольшой чугунный утюг для глажки в путешествии; сталагнаты - пещерные колонны; ледниковая мельница - впадина; успение - кончина; часы-гунтер - карманные часы с репетиром, классического вида; морены - скопление обломков породы от сползания глетчера; портплед - дорожный чехол для спальных принадлежностей; головнями распрямлять - оттаивать закоченелые тела при огне, могилы в мороз прорывали также под разведённым костром; оленье сало - индейцами использовалось как пустышка для младенцев; оппортунизм - противопоставление; Сёркл - аляскинский посёлок; хайленд - порода шерстистых быков.
Ladderstep #25: Маккавей - молот; слеги - жерди; шадуф - колодезный журавль; гуртовщик - погонщик; лонгхорны - порода быков; снегопах - снежный плуг для расчистки тропы; юконка - небольшая чугунная печь; раскладной брезентовый бак - для походных условий; Доусон, Форт-Юкон, Джуно, Кордова - городки и поселения в округе Аляска и на территории Юкон; смалец - топлёное нутряное сало; кошма - войлочная подстилка; шумовка - дырчатый черпак; тютюн - дешёвый табак; плюшевые Рузвелты - медведи-игрушки, которых стали называть Тэдди в честь президента Т. Рузвелта; сандогаса - японская бамбуковая шляпа с приплюснутым верхом и стоячими краями; Тадзима - старая японская провинция; виджиланты - комитет бдительности, народное ополчение для борьбы с преступниками, а позже средство линчевания в угоду местным властям; Воздвиженье - дата обретения священного Креста, на котором распяли Иисуса; Господни именины - Рождество; консковолосый бредень - сети плелись из шерсти хвостов и грив; лейтенант канадских конников - в силу трудностей перемещения на гористом рельефе недолгую часть года канадская полиция использовала собачьи упряжки, а в остальное время территории оставались без правоохранителей совсем; ториойкаса - японская дамская шляпа для танца Ава-Одори, исполняемого на дни мёртвых О-Бон; стригунок - жеребчик; под скобель - ошкуренные и пропитанные; модерн - стиль ар-нуво, характерный ветвистым орнаментом; балабус - хозяин заведения; бандерша - бордельная мадам; Колесо Фортуны - вертикальный размеченный вариант рулетки; джон-булл - высокий цилиндр с гнутыми полями; в чулках - тип окраса масти, отличающиеся копыта и паголенки от главного тона; Манитоба - канадская провинция; концертмейстер - пианист-аккомпаниатор; пахви - ремень с кольцом для конского хвоста от сползания седла; ночное бдение - богослужение, продолжавшееся до рассвета; тунга - оленьи блохи; Эдуард VII - король, в чьих формальных владениях находились канадские территории; пикелевание и мездрение - обработка в растворе и скобление шкур; трофейные бусы для сдачи премией - за отстрел волков, режущих скот, выплачивалась награда; Компания Гудзонова Залива - колониальное торговое предприятие; скотинничающая стая - псы, начинающие резать ездовой или мясной скот хозяев; Тотоми, Сагами - старые провинции на острове Хонсю; помятый Честный Абрахам - банкноты с портретом А. Линкольна; дегтярных колпаков печной трубы - некоторые японские шляпы обтягивались чёрной кожей от дождя; пилоставы - работники, устанавливающие фрезы для механических пил; кокю, сякухати - ориентальные традиционные инструменты; кули - чернорабочие японцы; закольщик - инструмент скульптора; кухлянка - северная куртка с мехом; кэттлмен - дословно скотовод, широкополый стетсон с тулейным прогибом; адюльтер - неверность; искать в голове - вычищать другому волосы от вшей; стегна - лошадиные бока; утиральник - полотенце; сором - достоинство; лежня - спальня; заезжий дом - гостиница; жировка, дубление - стадии обработки шкур; изладить брехальник - жаргон, отремонтировать пистолет; лизунец - ком соли для скота; эксцентрик - узкая низкая шляпа с гнутыми полями; рикша - впряжённый в двухколёсную повозку человек; Д. Мильтон - ослепший поэт; Э. Оукли - дама-стрелок, прославившаяся меткостью на представлениях Б. Билла 1880-х; покерные кости - с насечками карточных мастей по граням; принимать земляные ванны - жаргон, лежать в могиле; стружечный ковёр - древесная труха лесопилен использовалась как утеплитель полов.
Ladderstep #26: капелина - в данном тексте шляпа с широкими полями наподобие бретонской; лавальер - палевый тон; Г. Гофманнсталь - австрийский поэт и драматург; конфекцион - готовые магазинные платья; Belle Epoque - период общего процветания с 1870-х до Великой Мировой; хариты - богини красоты; полудлинные платья - до щиколоток; мервельёзницы - причудницы; ландвер - рекрутский запас армии; поршневой сундук - характерная форма капотной крышки самодвижущихся экипажей 1910-х; скотоуловитель - передняя решётка локомотива; норфолкская куртка - охотничья твидовая на ремне; курфюрст - титул, дававший право избирать императора; Буковина - название части румынской территории; гехтграу - сизый оттенок; помпонные шнуры - привешивались за отличную стрельбу; дубовые листья на мундирах - символ Австро-Венгрии; гуцул, коник - лошадиные породы; Г. Мейринк - писатель-экспрессионист; бергмютце - горное кепи с отворачивавшимися клапанами для застёгивания у подбородка; бювар - кожаная папка; Ф. Заар - австрийский поэт; бойлер - жаргон, автомашина; фахверк - дома с дощаной обрешёткой фасадов; кельнер - слуга, официант; оберлойтнант - австро-венгерское звание; фиакр - наёмный экипаж; Моравия - австро-венгерское маркграфство; фенрих - младший лейтенант; Грац - столица герцогства Штирия; Фридрих - австро-венгерский маршал, эрцгерцог; Шлосберг - замок в Граце; Уртурм - часовая башня; Америкэн Джонз, Бразье - марки автомашин; Э. Пол - организаторша массового вашингтонского парада суфражисток 1913 года; Лебель - марка винтовок; Репетиргевер - самозарядное ружьё; бесконная карета или самодвижущийся экипаж - первоначальное восприятие автомашины как переосмысления гужевых повозок; Талмуд - свод ветхозаветных правил; Гассер-Кропачек - марка револьверов; голиард - бродячий певец; бомбарда - старинное арторудие, стрелявшее каменными ядрами; лигерад - лежачий велосипед, которому спереди иногда навешивался фонарик; Наполеон III - французский император; штаны - кустистая шесть на собачьих голенях; соль с перцем - окрас; аннунциатор - телефонный зуммер; гауптманн - воинское звание; шантильи - французское шёлковое кружево; юбка-хоббл - полудлинная узкого кроя, стянутая поясной манжетой; тюссер - шифон; Мура - река, на которой выстроен Грац; йол - парусник; фельдцойгермейстер - генерал артиллерии; кабриоль - мебель с фигурной резьбой; пикельхаубе - пикельхельм, кожаный шлем с пикой навершья; элоквенция - ораторское мастерство; рейхсрат - австро-венгерский парламент; мандатарий - уполномоченное лицо, владеющее мандатом; Гольштейн - герцогство; сейм - венгерское правительство; литота - преуменьшение; Закарпатье - область предгорий Карпат; Монреаль - канадский город в провинции Квебек; ретардация - неумеренное число речевых отступлений; каска Броди - тарельчатая армейская, периода Великой Мировой; Бухарест - столица Румынии; Франц Фердинанд - эрцгерцог, застреленный в Сараево; кронпринц Рудольф - наследник Франца Иосифа, застрелен с любовницей К. Шратт в охотничьем замке Майерлинг; штатгальтер - должность, соответствующая губернаторской; Г. Мопассан - французский писатель; ассонанс - созвучие; В. Вильсон - президент, аналогия с персонажем простофилей Вильсоном; дромомерикс - вымершее копытное; Антанта - тройственный союз; уваги - японская верхняя накидка; ойран - высший ранг куртизанок; штык-шпага - оружие конца XIX столетия; разуваться среди кофеен - давняя японская традиция снимать обувь, в том числе и в общественном помещении; поедать трепет хвостов креветок - ориентальная манера употребления ошпаренных морепродуктов живьём; юдзен - красочные ткани с набивным рисунком; карагину - дамская традиционная накидка; даймё - феодал; сёдзи - наружные стены японского дома из прочной бумаги в деревянной раме; плаке - накладное серебро по дереву; умамаварияку - охранник при господине.
Ladderstep #27: Габсбурги - королевская династия; Л. Анценгрубер, К. Шенхерр, П. Розеггер - австрийские писатели; верки - оборонительные сооружения; бусый - сизый; горчичный газ - иприт; остфризен - порода лошадей; фельдъегерь - военный курьер; экипаж новоолбанский - автомашина марки Нью Олбани; ружейные телескопы сквозь тушу ардена - для снайперских гнёзд мастерились чучельные трупы скота, внутри которых размещались стрелки; Фроммер, Крнка, Рот-Штейр, Бергманн-Байард - марки пистолетов; кайзершмаррн - тестяные ломтики с подливкой; М. Эбнер-Эшенбах - австрийская писательница; дудельны - венские народные песни; Талергоф - концентрационный лагерь; хойригеры - питейные заведения; вестфалец - порода лошадей; гонвед - венгерский рекрутский запас; тафельшпиц - отварной огузок в супе; хайматкунст - австрийский фольклорный стиль зданий; орнитоптер - махолёт; шанжан - переливчатая ткань; К. Краус - австрийский писатель; шаубе - меховая накидка без рукавов, носившаяся с полукафтаном вамсом; Центральные Державы - самоназвание альянса периода Великой Мировой; Галлицийский Погром - военные действия 1914 года, в ходе которых австро-венгерские войска были отброшены к собственным границам; шинтоизм - религиозное течение, подобно любым укоренённым верованиям, в Японии христиан признают язычниками, ставя только собственную религию в титульный ранг; хилиазм - учение о земном тысячелетнем правлении Иисуса перед Концом Света; курусу - искажённое слово Христос на японском; Эдо - старое название Токио; шраммели - песни австрийских шансонье; Вардемен-сама, К-сан, Варди-кун - уважительное, краткое и фамильярное обращения; сюзерен - покровитель; варковая случка - запускание жеребца в кобыльный варок для выбора одной из них; вьёроз - блёкло-розовый оттенок; Шенбрунн - императорская резиденция; покушение на Т. Рузвелта - во время избирательной кампании 1912-го, стрельбу из толпы открыл владелец таверны Д. Шрэнк, мстивший за казнь анархиста Л. Чолгоша; Б. Зуттнер - австрийская писательница; Галиция - провинция; ротта - старинный смычковый инструмент; Г. Тракль - австрийский поэт; иллюзион - кинематограф.
Chapter #8 "The Valley Of Hinnom"
"Долина Еннома", Роли 1993: Кевин Уорделл-Элверсон (Ловчонок, Путеукладчик) - управленец Cord Industries; Мелисандра Уорделл-Элверсон (Маркиза Сердец) - супруга Кевина; Штефан Олдер (Шерхебель) - выездной советник; Мэйджор Уорделл-Элверсон - первенец Кевина; Тацит Колбил-Дэвис (Скрэтч-Биггерс) - продюсер телешоу; Клотильда Холиншейд (Леди Велум) - консультантша-виктимолог; Трэвор Дэйкон (Блэксайд) - советник фирмы; Зелма Рен - секретарша при Блэксайде; Луна-Парк (Чоган Вевро) - координатор от Башни Анархии; Эл Боу - ментор-полемолог; Фелициа Ледуэлл (Глэм-Силк) - консультантша и телеведущая; Мелоди Дегенфер, Лиллиан Дегенфер - слепонемые, опекаемые фирмой, сёстры; Синтиа Бёрн, Вивиан Бёрн - четырнадцатилетние воспитанницы; Джанелль Монтерлан (Тартар) - сотрудница Башни Анархии; Дежа Вю - сотрудница Башни Анархии; Амелиа Корбел - актриса на роль Кэти Гриффит; Марк Сэмюэлс - киноартист, исполнявший роль Фрэнсиса Бланта; Тилламук (Тэльма Де Вой, Пиковый Король) - подопытное для вайомингского резервата; Фостер Лэйярд - мичиганский браконьер при заповеднике; Аллен Толлифер (Стернотом) - психотерапевт; Мэл Йон Паркер - исполнивший роль Барта Эллисона каскадёр; Ричард Хилл - артист в кинообразе Декстера Орта; Джон Уолтер - исполнитель для роли Грим Грэя в кино, ассистент режиссёра; Нацукава Мэзэнори - сумоист и судья поединков; Нацукава Киоко (Кидзё Тайфун) - актриса из фильмов для взрослых; Соя Йошинори - продюсер музыкальной экшн-ленты Джел; Риоко Вакаяма, Аризу Вакаяма, Миюки Вакаяма - спутницы-когала господина Соя; Гидрофойл - подручный Тацита, двойник вокалиста из Milli Vanilli; Стереохэд - подручный Тацита, двойник вокалиста МакДэниелса D.M.C; Лэкс, Камкодер, Реплэй, Мондо - наёмные стрелки в чикагском гетто; Миядзава Кимико - сукебан при босодзоку Дабо; Накагава Ютэка - собиратель астро-комнаты; Окада Коджи - тоямец, наряженный Хищником.
Ladderstep #28: Chi-Town, Город Ветров - прозвища Чикаго; ABS - антиблокировочная система; Adolfo, Maximilian - производители дамских шуб и меховых накидок; Player's - сигареты; дебет - счёт поступлений и долгов; М. Бьюкеннон - персонаж телесериала; доместикация - приручение; консалтинг - разъяснения в области менеджмента; сателлиты - спутники либо вооружённые наёмники; Долина Еннома - Геенна Огненная; резерват - заповедник; Д. Стаффорд - эстрадная вокалистка; босерон - французская служебная порода; Ronson - зажигалка; алюминиевая смесь - горючий металлизированный состав.
Ladderstep #29: Король Гидора - трёхглавный дракон из кинофильмов; диоптр - отверстие для кадрирования; джел - козырной валет; рондад, курбет, гейнер - гимнастические трюки; дублёр - каскадёр; тридцатипятимиллиметровая плёнка - использовалась для полнометражных кинолент; гокудо - наёмники японской преступности; кобун - рядовые гокудо; SUV - внедорожник; минивэн и микровэн - автофургон; копар - кожаное пальто; борёкудан - преступная группировка; тэкия - торговцы контрафактом; кромби - стиль пальто; сятэй-гасира - младший лейтенант в японских группировках; ёкай - духи из традиционных сказаний; гозу и мезу - стражи подземного мира, один с бычьей, другой с лошадиной головой; спенсер - короткое пальто; тэссен - боевой стальной веер; зунбера-бо - безлицый дух; кё дай - старшие братья в преступной группировке; акасита - облачный дух с огромной пастью; кунай - кельмообразный нож; кусаридзиттэ - дубинка на цепи; онигири - обёрнутые водорослями, рисовые шарики с мясной начинкой; модан гяру, когала, мога - японские девицы подчёркнуто-фривольного западного стиля поведения и образа; бусидо - самурайский кодекс; нэйсан - жаргон, сестрица, подружка; рикиси - сумоист; ёфуку - любой западный наряд, в противовес традиционному японскому вафуку; чонмагэ - сумоистский узел на макушке; сценические каппы - накладные зубные мягкие вставки, используемые артистами в кадре; аметора - японский стиль одежды, подражающий американскому; хасиоки - подставка для палочек-хаси, которыми берётся еда; вагаси - рисовые сладости с агар-агаром и красной фасолью; трепанги - голотурии, используемые как морепродукты; гифу - шёлковый фонарь; капсульный отель - низкобюджетные гостиничные спальные места по капсулированным секциям; кайтэн - смертники, задраенные изнутри управляемых торпед; хиномару - символ восходящего солнца; хатимаки - налобная повязка; сэмбэй - печенье; колумбарий - хранилище урн после кремации; пьезо-биппер - издающее писк устройство при нажатии.
Ladderstep #30: Большая Луковица - прозвище Чикаго; Эвалон Парк, Грэйт Гранд Кроссинг, Вудлон - районы Чикаго; детергенты - моющие средства; фризи - фруктовые замороженные палочки; RockAmerica - музыкальный телеканал; гёрлс-бэнд - рок-группа из девушек; драм-машина - электронная ударная установка; Б. Клинтон - президент СШ; KLF - хип-хоп группа; трилби - шляпа с узкими полями; брюки MC Хаммера - штаны-парашюты; Р. Пилатус - вокалист дуэта Милли Ванилли; Devastating Mic Controller - член группы D.M.C.; ду-рэг - платок, надеваемый под шляпу или мотоциклетный шлем; гидропоника - метод безгрунтового выращивания; консигнация - продажа от владельца комиссионеру; микшерный пульт - аппаратура для композиционного сведения мелодий и звуков; атари - жаргон, невнятная мелодия, подражающая примитивным бипперам; ганкнутый - краденый; мофо - mother fucker; Камкодер - часть названия видеокамеры; мондо - отлично; реплэй - воспроизведение; лэкс - жаргон, отдых; Лоунсдэйл, Хамболт Парк - районы Чикаго; гидрофойл - судно на подводных крыльях; Chicago Bears - клуб американского футбола.
Ladderstep #31: дзельква - дерево рода ильмовых; Шин-Осака - ж/д станция осакской префектуры; Нихонбаси - токийский район; тонзиллит - воспаление нёбных миндалин; сукебан - спутницы мотоциклистов босодзоку; сигнальщицы - девушки, дающие отмашку перед гоночным заездом; дабо - дюбель на японском; хайсайд - подлёт ведущего заднего колеса, приводящий к опрокидыванию мотоциклиста через руль; фудзи-мон - листья глицинии, символ выносливости; токкофуку - летчицкого кроя униформа босодзоку; OMG - Oh, My God; оверолл - закрытый комбинезон; рисовые ракеты - жаргон, японские спортбайки; маваси - пояс борца; дохэ - площадка для сумо; хиноки - кипарисовик; закись азота - смесь нитровпрыска для увеличения оборотов; Аракава - токийский промышленный район; эндо-кэтуок - мототрюки с переменным вздеванием нижнего или верхнего колеса; Икэбукуро - токийский район развлечений; гурэнтай - японские сутенёры; тойчи - рэкетирский сбор от заведений; инертная подсветка - трубки с инертным газом; кирин - львиноголовый олень; Ray-Ban - солнцезащитные очки; нихонсю - сакэ, подаваемое в мисочках сакадзуки; авамори - рисовое спиртное; патинко - вертикальный пинбол; Тояма, Хино - японские города; Зейрам - киноперсонаж, инопланетный преступник; Saturn 3, The Navy VS The Night Monsters, Galaxina, Split Second, Patlabor - киноленты; Ф. Тремоло - антагонист фильма Киборг; К. Ясунори - персонаж, офицер-чернокнижник; Шоуки - персонаж, генерал киборгов-пришельцев; Санда, Гайра - чудовища из фильмов; синерама - широкоформатный изогнутый экран.
Ladderstep #32: паллиатив - полумера; П. Бун - эстрадный вокалист; Easy-Bake - игрушечная плита, разогревающая еду при невысокой температуре; конфабуляции - додумывание забытого; онейроид - помрачнение; аменция - спутанность сознания; парамнезия - ложные воспоминания; суггестии - внушённое; девиантный - асоциальный; пресенильный - предстарческий; EQ - Emotional Quotient, коэффициент эмоционального интеллекта; Р. Хэйуорт - киноактриса; Уорленд - вайомингский город; винилайт - непромокаемый плёночный материал для одежды; Оз - сказочная страна; кататония - нервное расстройство.
Ladderstep #33: офиуры - донные змеехвостки; гинкго, ююба - деревья; траулер - промысловое судно-тральщик; Эдогава, Кото - районы Токио; хоммару - двор вокруг замковой главной башни тэнсю; гэнкан - традиционная японская прихожая для обуви; кэтиби - фольклорные летающие огненные головы; тэйсинтай - смертники кайтэн или камикадзе; фусума - внутренние раздвижные перегородки в японском доме; баса-баса - огнедышащая казуароподобная птица из сказаний; аканаме - дух, обитающий в купальнях; абура-акаго - фольклорный дух, вылизывающий масло из фонарей андон; футакучи-онна - дама-ёкай со вторым ртом посреди волос на затылке; адзукиарай - призрачный карлик, толкущий бобы в кадке возле реки; Motorola Advisor - пейджер; котацу - очаг в центре комнаты; тэнрю-мон - дракон, символизирующий власть; сумотори - борец, рикиси; балисонг - нож с раскладной двойной рукоятью; тории - воротные столбы; кидзё - госпожа; юката - халат для купален; дрэг-рэйсинг - автогонки по прямой на модифицированных фанни-карах; гёдзи - судья при сумоистских поединках; Бункё - токийский район; хаори - выходной японский традиционный жакет; они-мэнгу - кожаные маски демонов; курогасира - чёрный косматый парик; футон - стенной матрас; карахафу - загнутые кверху ориентальные крыши; татами - циновки; поющий фаллоимитатор - шутливое устройство, продававшееся с 1970-х; страпон - ременный фаллоимитатор для дамского пользования; олеум - концентрат серной кислоты; Tippmann - пейнтбольное ружьё, применённое основой для бутафорного многоствольного пулемёта в ленте Киборг.
Ladderstep #34: фривей - скоростная трасса; вангста - псевдо-гангстер; тинкер - жаргон, цыган; термограммы - тепловизорные моментальные фотографии; пентрит - аналог тротила; пачка дохлых президентов - жаргон, доллары; I8 - Inline Eight, рядный восьмипоршневой мотор; бама - деревенщина; мондо-уонго - жаргон, отлично.
Chapter #9 "Unclean Till The Evening"
"Нечистый До Вечера", Роли 1927: Вардемен Корд (Номер 9, Вольтерчик, Волк Во Фраке) - ликёрный барон и владелец поместья Бэргарден; Калама Лоа - камердинер при Вардемене; Жозетта Корд - поэтесса, баронская дочь; Сэлем Бёрн (Маккавей, Изделие Божье) - лошадник и чучельник для экспонатов усадьбы; Ёсикава Изэнэми - японская гостья в поместье Бэргарден; Хортон Левенворт - полковник и снабженец дома Кордов; Юджин О'Халиган (Модерн) - радиоведущий и знакомый дома Кордов; Мэйнард Стоун - мажордом поместья; Франчелиа (Брюхатая Фрэнчи) - бутлеггерша; Кэсси (Щекоталка) - воровка, прежняя сокамерница Фрэнчи; Марселла Чейс (Грелка) - монреальская бутлеггерша, знакомая барона Корда; Лонни Полдинг (Штопор) - монреальский бутлеггер-джазист; Оделл Гвейган (Машинист) - квартирмейстер баронского дома; Уолтер Шлэмбом (Гвоздодёр) - подручный Гвейгана; Кеннет Маршалл (Олд Хиккори) - ветеран Мировой Войны, гость и знакомый барона; Готлиб Дегенфер (Двереног) - подручный Вардемена; Хатояма Нобору - японский переводчик и посредник; Футагава Юкайо - осакский торговец; Джералдин Бёрн - дочь Сэлема, бурлескная танцорка; Тэрранс-Хайрэм Бёрн - брат Джералдин, сын Сэлема.
Ladderstep #35: лексикон - словарь; удайдзин - правая рука, советник в преступной группировке; фронтиспис - изображение слева от титульного листа; курдонёр - парадный двор; клош - дамская шляпка в форме колокола; тренчкот - демисезонное пальто; элкхаунд - охотничья порода; бауэры - валеты одного цвета мастей в юкре; мегатерий, синдиоцерас, халикотерий, дромомерикс, эктоганус, сиватерий - вымершие звери; вертюгаден - сцена, расположенная в садах; питекантропы - древние люди; хатамото - вассалы сёгуна; бонсай - карликовые деревья; valet de chambre - камердинер; диамант - бриллиант; гасторнисы, фороракосы - вымершие хищные птицы; Гусары Мёртвой Головы - кавалерия периода Великой Мировой; сугадатами - плотные осоковые циновки; мюзле - проволока на горлышке шампанского; ноктамбулизм - лунатизм; Олд Хиккори - прозвище Э. Джексона, президента СШ; витаскоп - кинопроектор; бронзовые зеркала - использовались в старой Японии; спикизи - нелегальное питейное заведение; куромаку - делец-теневик; пластрон - шейный платок; бланжевый - кремово-белый оттенок; эмиссар - государственный порученец; японский волк - подвид, истреблённый в 1889 году; асквибо - шотландское виски; нэцкэ и окимоно - подвесные и настольные фигурки; бубикопф - мальчишеская стрижка эманципанток; диадема-бандо - окутывающая волосы налобной повязкой; каблограммы - телеграммы, пересылаемые через подводный кабель; дробомёт - охотничье многозарядное ружьё; кроманьонец - современный по строению человек; шимоза - лиддит, бризантная взрывчатка; банные халаты, корзинные уборы, ножные подпорки - специфика традиционной японской одежды; такари - рэкетёрское запугивание; ясиро - синтоистское святилище; кайнозойская эра - период, включающий и современную эпоху; моа - нелетающие птицы, истреблённые в XVII веке; тайко - барабан; йокохоко - причёска ойран; эбонит говорящей машины - ранние пластинки для граммофона; камисимо - самурайский парадный костюм из катагину и хакама; канмури сита иккэй - старинная причёска; ректификат - продукт спиртовой перегонки; сомэн - кожаная самурайская маска при шлеме, закрывавшая всё лицо; Киото - японский город.
Ladderstep #36: Сето-Найкай - внутреннее японское море; унтер-офицер - младшего командного состава; Небесный Кормчий - Господь; вайдовый - синий оттенок; бедекер - путеводитель; катахайиши нихонгами - высокая укладка замужней придворной дамы; юдзё - куртизанка; Осака - японский город; Я. Ивасаки - промышленник, основатель дзайбацу Мицубиси; скробут - цинга; джонка - промысловое ориентальное судно; бакуфу - старая форма рисовых податей; Сусаноо - синтоистское божество ветра и бури; сёгунат - японское правительство до эпохи Мэйдзи; с кофейной чашкой - в спикизи времён Сухого Закона спиртное отпускалось под видом кофе; древесный самогон - повышенная метанолом крепость; суйкан - самурайский плащ при охотничьем наряде каригину; полая трость - из-за всеобщих императорских запретов многие традиционные виды японского оружия маскировали под бытовые предметы; конто - счёт; сан - уважаемый; доси - единомышленник; сэмпай - наставник; микадо - император; Канто - регион, пострадавший от землетрясения 1923 года; кадзоку - аристократия периода Мэйдзи; Хэйан - прежнее название Киото; Токугава - династия сёгунов; петроглифы - наскальная резьба; Йосихито - японский император эпохи Тайсё, правивший до 1926 года; куцепалые гокудо - традиция преступных кланов отрубать палец за провинность; Рисовые Бунты - погромы 1918-го с массовыми арестами, в Японии криминальные структуры являются также подавляющей силой восстаний; ханами - время цветения сакуры; грена - кладка шелкопряда; умэ - японский абрикос; торрея - род тиссовых деревьев; фурисодэ - дамское кимоно с длинными рукавами; тян - ласкательный суффикс; Т. Исикава, К. Нагаи, Я. Кавабата, Р. Токутоми, Р. Акутагава - японские литераторы; юфтевый - палевый оттенок; хоу-оу - божественная птица удачи; диксиленд - южный джаз; идзакая - распивочные; гэта, дзори - традиционная деревянная обувь; бакуто - криминал в сфере азартных игр; бан-сурогоку - старинная настольная игра; дзабутон - подушка для сидения на полу; укиё-э - ксилографические бытовые картины; итадакимасу - слова признательности хозяину и богам перед едой; цукидаси - небольшая закуска; ноо - традиционный японский масочный театр; гохан - варёный рис; агэдаси дофу - прожаренный тофу в бульоне; гома-аэ - блюдо под кунжутным соусом; даси - бульон; удон - лапша; хияякко - охлаждённый тофу; нигиридзуси - рисовое блюдо; сэны - мелкие бумажные деньги; матия - пригородные дома; колодочно прижатые ножонки - традиция ужимать ноги аристократок по старинным канонам привлекательности, делая их неспособными к ходьбе; таби - японские носки; тэнгу - крылатые духи; какэмоно - каллиграфическая живопись в стенной нише; канабо - шипастая дубина; цудзуми - малый барабан, который держат под мышкой при игре; намагаки - копьё на двухъярдовом древке; бикаран - длинные шпильки в нихонгами; хибати - жаровня с углями; штафирка - подкладка; осибори - столовое полотенце; кугэ - обедневшая аристократия; дайкон - редис; тэмпура - нарезанные обжаренные моллюски; дайфуку - рисовые мелкие лепёшки с начинкой уваренных в сахаре бобов; кукумарии - морепродукты; маття - питьё на разлив; эбоси - традиционная мягкая шапка для выходных прогулок; бомбори - японские фонари; каи-кэн - порода собак; такухацугаса - округлая плетёная шляпа; Закон Об Опасных Мыслях - принятый в 1920-м году для борьбы с рабочим движением; Сэйюкай - партия конституционалистов; катаги - законопослушные граждане; П. Минёйт - губернатор Новых Нидерландов в 1620-х годах; сётю коруй - крепкое спиртное из риса, картофеля и ржи; токкури - кувшинчик для сакэ; бантенг - порода быков; тендер - угольный прицеп локомотива; утюг - жаргон, автомашина; хайдэн - молельная часть святилища ясиро; махагониевый гарнитур - красного дерева; бундзинга - направление традиционной японской живописи; дзайбацу Ясуда и Мицуи - финансово-индустриальные конгломераты; бонкэй - миниатюрный пейзаж из деревьев бонсай, керамики, мхов и камней; иллиций - кустарник; тянива - небольшой церемониальный сад; цукубаи - каменный колодец; родзи – дорожки сада; какэи - наклонная бамбуковая трубка в колодце; тясицу - домик церемоний тя-но ю, для распития маття; тэцубин - ёмкость; тябана - композиция из веток или цветов; тясэн - бамбуковый венчик; ва-кэй-сэй-дзяку - гармония, почтительность, чистота и тишина; Л. Чейни - киноактёр; вариго - ящичек с отсеками для кайсэки-закусок; тяван - чаша, подаваемая гостю с шёлковым платком фукуса; вирлинг - четырёхствольное охотничье ружьё; сабатоны - пластинчатая обувь; бугаку-они - театральные духи; кусаригама - серп на цепи с булавой фундо; сун - 1,3 дюйма; омогаси - сласти; кама - окинавский метательный серп; тэкко - ладонный кастетный нож; декорум - внешние приличия; гэссан - пластинчатая юбка самурайской брони; хайдатэ - набедренники; досанко, хоккайдо ума - порода лошадей; соломоново разрубленные дитяти - отсылка к библейской притче; ландолетт - тип кузова; зебу - порода быков; минка - японская ферма; инкан - печать с оттиском иероглифа; кросна - ручной ткацкий станок; ри - 2,5 мили; дзё - 4 ярда; кабуто - шлемы; юкагэ - боевые перчатки; бокбюксэ - двуствольный штуцер вертикальной компоновки; шимоза - лиддит, взрывчатка; пепел оябуна выедавшие на клятвах - при гибели главаря преступной группировки, её члены съедали ритуалом прах сожжённого тела с клятвой возмездия; душеспасительное верченье барабана - часть религиозной церемонии.
Ladderstep #37: хлопушка - флэпперша, джаз-девица; вакуумный шлем - парикмахерский аппарат для стимуляции роста волос; шваба - потаскуха; уанстеп - американский парный танец; кот-дю-рон - вино; петрифицированный - окаменелый; барда - гуща отходов спиртового производства; ханадзакэ - крепкое авамори; гандикап - спортивное преимущество; фероньерка - лобное украшение; промискуитет - беспорядочные половые связи в первобытном обществе; кандон - ночной носок; ар-деко - архитектурно-интерьерный, автомобильный и гардеробный стиль; парасоль - бумажный или шёлковый зонтик от солнца; для крыс авангардизм лишь ужин маслом по холсту - крысы объедают картины в хранилищах галерей; Ж. Бейкер - американо-французская танцовщица; лессировка - слой прозрачной краски; толаи - резные океанийские маски; Ку-Клукс-Клан - истребляющее чернокожих преступное сообщество Юга, существовавшее с 1860-х годов; кошкина пижама - жаргон, лучшее, что есть; контроверзы - разногласия; слуга кабинных лифтов - темнокожая обслуга использовалась в качестве отельных лифтёров; цветочный торшер - подставка для горшков; принимали ванны звонко - разбавленный или контрафактный самогон готовился и разливался в домашних ваннах; апломб - самоуверенность; гурт, аверс и реверс - ребро и две стороны монеты; колотушка - наступательная граната с рукояткой; ворс, обпрыснутый в растворе мышьяка - для защиты от вредителей чучела обрызгивали по шерсти отравой; тётин - японский фонарь; омотэ и номэн - маски ноо; итимэгаса - старинная дамская шляпа с вуалью; сёдзоку - костюмы театра ноо; нечистый до вечера - библейское толкование мелких проступков.
Ladderstep #38: токонома - ниша для икебаны; одори - ошпаривание морепродуктов кипятком; марумагэ - причёска замужних дам; арарэбо - короткая шипастая дубина; сикоро - шейная защита при самурайском шлеме; ёдарэ-какэ - наподбородник; татэ-огэ - наколенники брони; рюкю - порода собак; огнивное сверло - древнее приспособление для разведения костра; балкер - навалочное судно; эбоси-кабуто - высокий шлем; тарэ - японские театральные парики; кувагата - рога самурайского шлема; Хатиман - синтоистский дух войны; мабидзаси - козырёк шлема; надломанной тростью руки не прокалывал - библейская цитата; садзики - ложи японского театра; кумадори - сценические полосы грима; бициклетт - велосипед с цепной передачей; нока - сельский дом.
Chapter #10 "Biocurrents From The Far Collapsars"
"Биотоками За Коллапсары", Роли 1999: Кевин Уорделл-Элверсон (Путеукладчик) - управленец Cord Industries; Элистер Боу - атташе-полемолог; Аллен Толлифер (Стернотом) - психотерапевт; Клотильда Холлиншейд (Леди Велум) - консультантша-виктимолог; Джинджер Логан (Эргана) - ассистентка миссис Холлиншейд; Магнус Иверсон - старший егерь; Тилламук (Пиковый Король) - мессия для Башни Анархии; Синтиа Бёрн, Вивиан Бёрн - стрингерши телеканалов Cord Industries; Арвадей Габор-Торнтон - артист роли Ангела Ночи; Кейд Эммермен (Легион) - координатор отрядов; Армор Солберг (Обелиск) - координатор отрядов; Юхан Олафссон, Гуннар Брием, Трайнн Ульман, Эггерт Хансен, Расмус Борген, Виллюм Рунарссон, Кнуд Эккерсберг - исландцы, норвежцы, датчане, наёмники Башни Анархии.
Ladderstep #39: шхеры - скалистые острова у побережья; логгер - промысловое судно; оттертрал - кормовая ловчая сеть на стальном тросе; фьорды - скалы морского берега; Йаутжа - название расы Хищников по изданиям комиксов 1990-х; Галаад - библейский город нечестивцев; Ютландия - датский полуостров; Рейкьявик - исландская столица; Оллердален и Берген - норвежские города; друмлины - моренные холмы; Сюдюрланд - южный регион Исландии; нивальный - снежный; гляциология - изучение ледников; криостат - термостат низкотемпературных режимов; коллапсары - чёрные дыры; Хрингвегюр - кольцевая исландская автомагистраль; карийон - набор из башенных колоколов; Сельфосс - исландский город; шале - загородный дом; риветхэды и киберпанки - индустриальные субкультуры 1990-х; геотермальное отопление - специфика вулканической активности Исландии; санитайзер - средство для дезинфекции; каузальный - причинный; сапро - многосложный корень, означающий гниение; провиденциалисты - верующие в волю Провидения; релегация - ссылка в колонии с тяжёлым климатом.
Ladderstep #40: Хекла - исландский вулкан; стрингеры - внештатные корреспонденты; эко-мех - искусственный; аврора бореалис - северное сияние; Ольборг - датский город; Акюрейри - столица северо-восточного региона Нордюрланд-Эйстра; мохок - короткий ирокез; дебордированный фронт - растянутый до флангов; квалитативный анализ - проверка уровня качества; безгильзовые патроны - разработка второй половины XX века, пуля запрессовывалась в параллелепипед взрывчатого вещества; дефекатор - испражнитель; палитры насыщенности - возможность цветовой подстройки на тепловизорах конца 1990-х; PDW - оружие самозащиты, укороченный пистолет-пулемёт; фланки - фланговое прикрытие; PDW Kinetic Energy - ружейная часть винтовочно-гранатомётного комплекса XM OICW; флексор - мышца-сгибатель; Big Wind - изначально опытная противопожарная гусеничная установка фирмы MB Drilling; шляпа Сьюза - полосатый плюшевый цилиндр персонажа сказки Cat In The Hat, написанной Т. Сьюзом; псионические узоры - использовались в качестве электронных образов на компьютерах; Маран-Афа - Господь наш грядёт; десцендент - потомок; солипсизм - опора на собственное восприятие; имаго - верхняя стадия развития насекомых; интермодальные перевозки - осуществляемые на разных видах транспорта одной фирмой; Де-Мойн - столица штата Айова; парфорс - шипастый ошейник; полиизобутилен - химическая добавка-загуститель, в данном случае, для горючего; коллиматорный прицел - устройство, концентрирующее меткой отражённый свет по объекту, используется в условиях сниженной видимости; анорак - зимняя капюшонная куртка.
Ladderstep #41: судовые скулы - носовое сужение; летающий кран - специализированный грузовой вертолёт; синхрокоптер - двухвинтовая схема перекрещивания лопастей; развал - угол; диптанк - судовая цистерна; коффердам - отсек между бронеобшивкой и бортом корабля, либо между цистерной и жилой частью; Д. Вурхес - киноперсонаж; волчица фотокаталогов - популярная в 1990-х причёска she-wolf; кремальерный затвор - винтовой маховик задраивания судовых дверей; конгломерат - объединение разнородного; батиплан - глубоководный аппарат; дефростация - разморозка; бреннивин - исландское тминное питьё из картофельного пюре; коносамент - расписка о принятии груза; персистентность - долговечность; продуцент - производитель; гельмпорт - кормовое отверстие для судового руля; ахтерпик - крайний отсек трюма с балластной цистерной; аксиометр - измеритель угла отклонения руля от диаметральной плоскости судна; Д. Кэш - блюз-исполнитель; М. Нофлер, Л. Коэн, К. Ри - рок-музыканты; бакборт - левый судовой борт; конхиология - изучение раковин моллюсков; рекордер - гидролокационный индикатор записи эхо-сигналов; протрактор - навигационный инструмент.
Ladderstep #42: фангсбот - промысловое охотничье судно; JFTD - турбовальный двигатель; бакен - плавучий знак; лоцмейстер - наблюдающий за исправностью фарватера; аванпорт - внешняя часть порта, защищённая от волн; палы - чугунные тумбы пристани для крепления швартовов; хинтерланд - прилегающий к порту район; молескин - ткань для рабочих комбинезонов; Эйя-Фьорд - побережье, на котором расположен Акюрейри; балаклава - вязаная маска с прорезями для глаз; дильсы - экспортные доски; Сулур - одна из вершин хребтов Нордюрланд-Эйстра; айсбайль - короткий ледоруб; сталактоны - пещерные колонны; альпеншток - шест с заострённым наконечником; пикетажная книжка - записная со схемами ходов и указанием скальных галерей; спелеологи - исследователи пещер; трикони - альпинистские ботинки с шипами подошв.
Ladderstep #43: сонар - гидролокатор; киберлоки - лаковые шипы волос; дафлкот - пальто с капюшоном; грат - излишек металла; литоглифика - резьба по камню; баратрия - намеренное причинение ущерба грузу.
Chapter #11 "Celestial Harpooners"
"Небесные Гарпунщики", Роли 1989: Джоэн Крэйтон (Кобра) - лейтенантша-охотница, координатор отрядов; Чезар Лабан (Парфорс) - браконьер и переводчик с португальского; Ортега и Ласерда - командиры зафрахтованных судов; Морена Граса (Гуарана) - сержантка при наёмном взводе; Уго Таборда (Йар) - капрал мисс Крэйтон; Кевин Уорделл-Элверсон (Ловчонок, Путеукладчик) - двадцатилетний управленец; Мелисандра Линд (Маркиза Сердец) - рок-гитаристка и помолвленная с Кевином; Фелициа Ледуэлл (Глэм-Силк) - патронесса Кобры; Хавьер Браганса (Стрихнин) - парагвайский хирург-тератолог; Уиллэм Рен (Тескатлипока) - взводный командир; Клотильда Холиншейд (Леди Велум) - консультантша-виктимолог; Троакары - бригада хирургов; Гонсалу Монтейру (Сарбакан) - бразильский делец; Бруна Монтейру - супруга Гонсалу и скульпторша; Марселу Да Силва - кофейный фазендейро; Анселмо Габарду - скотопромышленник; Палома Габарду (Леди Роксетт) - супруга Анселмо; Жоаким Рибейру (Эскудо) - контрабандист; Умберту, Шику, Джанфранческо - сателлиты при доне Монтейру; Режиналду Кардозу (Нанду) - телохранитель Монтейру; Руй Кабрал (Паранг) - вожак мотоклуба; Урсу, Велосиметру, Картушу - байкеры из Рио-Де-Жанейро.
Ladderstep #44: морену-клару - смуглые бразильцы парду светлее морену; отофон - слуховой аппарат; интервенты - наступающие; амбалаж - упаковочный материал; кандомбле - афробразильское поклонение духам ориша; трибосы - племена; транец - срез кормы; компрадор - посредник в иностранной торговле; фоски - меновые карты; рапатитос - парни; башмак - устройство для игральных колод; афро-паффс - два хвоста оплётки, заканчивающиеся пуховками кудрей; гидрокоптер - пропеллерный глиссер с лыжами шасси; крузадо, крузадо нову - валюты, сменявшиеся в Бразилии за десятилетия гиперинфляции, существовала практика надпечаток, если курс падал в тысячу раз, на уже выпущенных банкнотах ставились пометки для экономии бумажной массы; трассёр - зажигательный след патрона; апиака - народность южноамериканских индейцев; аккакри-ре - перьевой убор в форме солнечного полукруга; гуарани - широкая группа племён; кокар - общее название перьевых южноамериканских уборов, полукруглых или прямых высоких; кайнганги, мундуруку - бразильские индейские народности; Уицилопочтли - божество огня и войны; ранверсман - фигура пилотажа; мангры - заболоченные леса вдоль побережья.
Ladderstep #45: гравиола - тропический сок; Omega Constellation - наручные часы; кафезиньо - чашка кофе; тонарм - звукосниматель; ксист - партерный сад с бордюрами, прямоугольной планировки; Виктрола - радиола; португальский тротуар - с мозаичной узорной плиткой; молека фьюриосо - шикарная девица, на португальском; кариокас - уроженцы Рио-Де-Жанейро; сарбакан - индейское духовое ружьё; кранцы - шины для смягчения шарканий корпуса при швартовке малогабаритных судов; джоггеры - узкие тренировочные штаны для бега; Пан-Ди-Асукар - гора Сахарная Голова в бухте Гуанабара возле Рио-Де-Жанейро; гачинас, гаротас - девицы; эспланада - широкая улица с аллеями; субпрефектуры - районы Рио; флоппи - дамская шляпа с мягкими полями; табуле - бразильское блюдо; ряженый полумесяцем - рекламный персонаж Mac Tonight, луна-пианист; босанова и фолия - южные танцы; клипоны - короткие заниженные рукояти руля; чоппер - заказной HD или японский крейсер; бунгало - южные коттеджи; мототакси - использование мотороллеров; сентаво - разменная монета; фавелы - районы трущоб; спирограф - устройство для черчения узоров; Подмышка Христова - часть района Жардим Ботанику, где проходит карнавальное шествие, под статуей Христа-Искупителя на горе Корковадо; трихомонада - простейшее-паразит; Т. Далтон - киноактёр; онёры - старшие карты; консигнант - владелец товара; акараже, фейжоада - блюда африканской и бразильской кухни; автохтоны - коренное население; Gremio - футбольный клуб из Порту-Алегри штата Риу-Гранди-Ду-Сул; квинтал - 100 фунтов веса; Арагуайская Герилья - партизанская война, окончившаяся уничтожением антигосударственной ячейки, попутно и свыше восьми тысяч индейцев Амазонии в 1960-74 годах отрядами бразильской военной диктатуры; гарруча - двуствольный курковый пистолет горизонтальной компоновки; сельва, гилея - влаголюбивые леса; Форталеза, Сан-Паулу - бразильские города; ватерпас - строительный уровень; грана - деньги; Санта-Тереза, Ботафогу - районы Рио; миксбордер - сад из цветов, распускающихся в разные сезоны; ройал флеш - покерная комбинация; санги бом - жаргон, свой человек, своя кровь; капоэйра - спортивный танец, имитирующий борьбу ногами, выросший из боевого искусства рабов, перевозимых со скованными запястьями; контрэйлер - контейнер тягача; Колосс Родосский - древняя обрушенная статуя Гелиоса; баббл-пёрм - округлая кудрявая причёска средней длины; эндуро - кросс-мотоцикл; тьюб-топ - обтягивающий, без бретелек; трематоды - черви-паразиты; цистерны пластмассы - хранилища на крышах среди фавел без водопровода; кадела - жаргон, ..ука; наваха - длинный нож-складень пастухов гаучо; кабра - рожа; фазендейро - владелец плантации либо фермерского хозяйства; Риу-Бранку, Рибейран-Прету - бразильские города; халф-ап - дамская длинная причёска; Роксетт - поп-группа; ботокуды - индейское племя на территории Бразилии; панки-рок - второе название стрижки пикси-маллет; схоласт - теоретик-формалист; рекогносцировка - разведка; ложа-приклад - выполненный слитно ружейный блок; маронеза, барроса - породы быков; лифтбэк - хэтчбэк с наклонной крышей.
Ladderstep #46: докопонтон - плавучий судоремонтный док; барограф - самопишущий барометр; останцы - скалы вне общего массива; тормента - буря; дебаркадер - плавучая пристань; литораль - приливно-отливная зона; диспноэ - одышка; порто-франко - приморская территория, где разрешён беспошлинный ввоз; тендер - плоскодонное моторное десантное судно, как правило, на борту более крупного корабля; хандредвейт - 100 фунтов веса; куиропраксиа - мануальная терапия, на португальском; гуажажара - южноамериканское племя; бархатный ткач - длиннохвостая птица; телеметрия - дистанционное измерение величин для мониторинга объектов; Кинич-Ахау - божество солнца; Шипе-Тотек - олицетворение силы; контагиозный - заразный; ланкадорес де гранадас - гранатомётчики; аппарель - сходни; кадавры - трупы; сустав по сумке - нормальное положение конечности внутри суставной сумки; фрактура - перелом; абсцесс - гнойник; палочник - насекомое; фасции - оболочки органов; ришты - черви-паразиты; гемоторакс - скопление крови в лёгких; демаркация - разграничение живых и мёртвых тканей; экзартикуляция - удаление по суставной щели; сепсис - заражение крови; лигатура - нить для перевязки сосудов; комбастии - ожоги; точило - бадья для изминания плодов ногами; Вефиль - дом Божий; компрачикосы - похитители детей для их уродования и продажи в качестве шутов или акробатов; аутригеры - выносные опоры; автокар - погрузчик; иштлан тлатлаан - майанская лицевая раскраска; Ицамна - божество, владыка неба; Тонатиу - олицетворение солнца; арасари - тропическая птица; дескансо - отдых, на португальском; серрейтор - зубчатое лезвие; каатинга - бразильское редколесье.
Ladderstep #47: тропикализм - направление бразильского искусства; фастбэк - авто с покатым переходом крыши в багажник; беззеркальность - в концепт-каре Sbarro не имелось боковых зеркал, что компенсировалось видеокамерой заднего вида при мониторе салона; тьюбинги - тоннели; арруасейру - хулиганьё; шови - моторы шовелхэд одного из поколений Harley-Davidson; пауперизация - обнищание; стереометрия - геометрия пространственных фигур; лакенуа - порода собак; Lumaphone - стационарный видеотелефон; сайдинг - внешняя обшивка стен; электрофон - проигрыватель для пластинок; араукарии - встречаются зарослями на юге Бразилии, со звёздчатыми кронами, также данные штаты исконно придерживаются сепаратистского настроя; стёжка - тропка; батида - коктейль; Парана - бразильский штат; кашаса - тростниковое спиртное; менажерия - птичник; JVS Videosphere - круглая модель телевизора поп-арт; ос-оми - бразильский жаргон, полиция; тьютор - наставник; астрапия, манукодия, патория - райские птицы; виридарий - внутренний садовый дворик; арборетум - ботанический сад; глиптотека - скульптурное собрание; Х. Гигер - сюрреалист; аэрограф - распылитель; Мулунгу - африканское божество-творец; паранг - толстое скруглённое мачете; пикотаж - точечный раппорт; леденец дум-дум - круглый на палочке; touring, cruiser - шоссейные мотоциклы для долгих переездов; басеадо - сигарета каннабиса; усобаки - сросшиеся усы с бакенбардами; ананасовый алуа - коктейль; урсу, велосиметру, картушу - медведь, спидометр, картуш, на португальском; Legiao Urbana - бразильская хард-рок группа; аргон - ламповый инертный газ; реалы - старинные монеты; джоронго - мужское сарапе, мезоамериканская узорная накидка; парсейро - приятель; кипу - узелковое перуанское письмо; зуэйра - подкол, шутка; гризон - южноамериканская куница, используемая в качестве домашнего крысолова; латиняне - католики; дрэг-бары - прямые рукоятки мотоциклетного руля; мана-мано - сестрица-братец; кайпифрута - коктейль.
Chapter #12 "The Lot And The Yoke"
"Удел И Ярем", Роли 1886: Кинкейд Бёрн (Валет Копыт) - трубочист; Мортимер Корд (Медведь В Сюртуке, Осуетившийся) - комиссионер на биржах Бостона, владелец Геркулесовых Столпов; Орайга - шпажистка и баронская симпатия; Вардемен Корд (Паж Кубков и Вольтерчик) - шестилетний баронет; Люциус Бэрдолф, Харвин Доналбайн (Бера и Бирша) - гардекоры при Медведе В Сюртуке; Шарлотта Форрестер (Серноскверна) - Вардемена юности подруга; Азариил Имре Этвеш (Солитёр) - провозвестник анархии; Эжен Де Лефевр - баронета салонный приятель; Максимилиан Шрайхарт - торфодобытчик; Орвилл Пембертон - сподручник Вардемена Корда; Рихард Гейстингер - контрабасист.
Ladderstep #48: Геркулесовы Столпы - высоты, обрамляющие Гибралтарский Пролив, где располагались две статуи на колоннах; аллонж - вексельное дополнение с поручительской гарантийной записью; грюндеры - биржевые и торговые спекулянты времён Позолоченного Века 1870-х годов; Бера и Бирша - правители Содома и Гоморры; колет - бронированная куртка шпажиста; фланконада - фехтовальный боковой удар; дегаже - вынос шпаги за лезвие противника для прямого укола; адъютант - порученец; соколок, остряк - затылочный бугор; фиксатуар - помада для волос; каннелированный фуст - желобчатый ствол; фарфорово-смурные японки - в имперских традициях было принято хранить строгость и непроницаемость до такой степени, что иностранцам японские именитые особы казались постоянно рассерженными; акант - орнаментальное навершье колонн или пилястр; кварта - фехтовальная высокая позиция защиты; орайга - возничий на латыни; кантабиле - в плавной манере; эгоистка - одноместный экипаж; пособляя дел грабёжных мастерам - во многих городских кварталах освещение было настолько тусклым из бережливости властей, что помогало вычислить жертву преступникам, но не давало быть узнанными; аллилуйное заведение, евангельская лавочка - жаргон, молельня; оголец - озорник; модильонный карниз - на фигурных опорах; барабаны - скруглённые стены башенок особняка; фриз - орнаментальная лепная кайма; сомкнутые дверцы крысоловок - ранние образцы устройств не переламывали шеи крыс, а запирали внутри, с учётом, что умерщвлять приходилось их самим хозяевам; зауголыш - внебрачный ребёнок; брандернахт - ночь огня, на голландском; целлулоид - широко применялся для воротничков сорочек, зубных протезов, бильярдных шаров и прочего; эманципантки - борцы за права женщин; Начала, Силы, Власти, Престолы - ранговая лестница ангелов Господних; вокализ - бессловесный певческий этюд на одних звуках; Кифа подле Врат Господних - первоверховный апостол у райских ворот, не умевший читать; горжет - навесная латунная офицерская пластина на цепочке; цислейтанцы - австро-венгры; Винервальд - горный лесной массив неподалёку от столицы; Паж Кубков - валет червей таро; сильфиды - духи воздуха; лендлер - старинный парный танец; Муцухито - император Мэйдзи; вахмистр - фельдфебель в кавалерии; акротерии - скульптурные пальметты; бельведер - надстройка верхних этажей особняка; журфикс - приём гостей; ночлежники - бездомные; воронья лестница - фасадные уступы крыши; у Есфири на пиру - библейское празднество, где закололи Амана; штирийцы да тирольцы - подданные австрийского герцогства и округа; Пруссия - государство с историческим центром в Бранденбурге; кайзер - император; эрцгерцогство - государственный статус Австро-Венгрии; маркграфство - часть имперских владений; ландтаг - австро-венгерский региональный парламент; эпиорнис - вымершая хищная птица; кадансы - мелодические обороты; его симпатия - возлюбленная; Э. Таафе - министр-президент Цислейтании; И. Хиробуми - премьер-министр Японии; Ж. Греви - французский президент; гиппарион - древняя лошадь; Франц Иосиф - император Австро-Венгрии; вальмовые крыши - многоскатные; евстахиева труба - канал между средним ухом и носоглоткой; брандмайор - начальник пожарных команд; Великий Бостонский Пожар - 1872 года, крупнейший, с огромными имущественными потерями, 30 жертв; мздоимцы - взяточники; маниту - индейские духи, обитавшие в предметах и зверях; Текумсе - сачем шауни времён войны 1812-14 годов; шайенны - индейское племя; Богемские Братья - миссионеры, писавшие об исконном укладе индейцев; паннотип - фотоизображение, получаемое на стеклянной пластинке; бэнтонские гусары - военные части гражданской войны, наряжавшиеся сходно традициям начала XIX века; онкольная ссуда - погашаемая по первому требованию кредитора; френология - учение о связи строения черепа с поведением индивида; гониометр - прибор для измерения черепных размеров; плювиоз - зимний месяц республиканского календаря; маклер - биржевой посредник; Пятидесятница - День Святой Троицы; краниоскопия - визуальное изучение черепа; концессии - договор между государством и фирмой на эксплуатацию предприятий и земельных угодий; Адвентисты Седьмого Дня - направление протестантизма; шихта - сырьевая смесь для обработки в плавильной печи; кардное плетение - вид толстой пряжи с ворсовым пушком; ферротипы - металлические фотопластинки, покрытые лаком; ваша милость - обращение к барону; бескожие фигуры со швейными булавками и пометками латыни - аналог образцов анатомического театра; многоглаво-руконогие дагерротипы - химическая реакция требовала усидчивости от позирующего, иначе он запечатлевался на одной пластине в разные моменты действия; Буер - демон-полководец, ходящий колесом на пяти копытах лев; гримуар - старинная книга заклинаний для призывания нечисти; поножи - краги для голеней; типи - конусный вигвам; сражение не-персе - война 1877 года между солдатами СШ и индейцами, приведшая к переселению в резервации, 125 жертв; монтанье, кри, вампаноаги, оджибве, гровантры - индейские племена; джентри - мелкопоместное дворянство; вольтеровское кресло - широкое парадное; карандашисты - игра слов, внутри штата Pennsylvania звучит Pencil; Харрисберг - столица штата Пеннсилваниа; гасторнис - вымершая хищная птица; манильские сигары - ценившиеся в XIX столетии; предан должен быть Молоху - древняя традиция посвящать первенца Господу или же идольским божествам; дворянок перси, накрепко затянутые - для сохранения внешности знатные дамы не вскармливали собственных младенцев, препоручая их недавно родившей служанке; пенни-фартинги - бесцепные велосипеды с объёмным передним колесом; самокатчики - велосипедисты; кредитные билеты - банкноты, ассигнации; не умевших отличать и руку правую от левой перед множеством скота - библейская цитата, описание обитателей великого города; визитка - парадный сюртук; седалищное средство механическое против истерии дамской - прообраз вибратора, использовавшийся вначале для профилактических целей, создан Д. Тэйлором; садуккеи - древнеиудейское учение; куртуазный - любезный; клеврет элоквенций солитёрных - поборник глистного пустословия; Мясник Улисс ютится при колчане - У. Грант, усопший в 1885-м; куцик - хвостик; герменевтика - толкование многозначных текстов; афедронный ужонок - образ червя-паразита, гуляющего по анальному отверстию; реноме - репутация; Трэмонт Хаус - бостонский фешенебельный отель; авуары - активы; стрекулист - проныра; метранпаж - верстальщик и старший наборщик; призвать в свидетели начальника монетного двора - традиция призывать в свидетели Господа; не считая ребятню и дам - порядок счёта убитых в сражении с обыкновенный припиской, не считая женщин и детей; визави - тип экипажа; конфекцион - готовое платье, вывешивалось на деревянных манекенах с гипсовыми головами; затруха - в простонародье, рукоблуд; гипюр - кружево; Астория - орегонский город, основанный миллионером Д. Астором; пассив - долги и обязательства предприятия; А. Пинкертон - основатель сыскного агентства; фиоритуры - краткие певческие украшения мелодий; лиф-панцирь - корсетная форма, популярная в 1880-х; отард-дюпюи - коньяк; дамское курение - в конце XIX века считалось признаком независимости взглядов; печные мешочки с галькой - функция постельной грелки; брюмер - месяц поздней осени в республиканском календаре; макадамовые улицы - из уплотнённого многослойного щебня; чернотроп - дорога до первого снега; мартен - плавильная печь; шайкача - шапочка; Бунт На Хэймаркет - противостояние рабочих с полицией, четверо погибших, 1886 год; каскетка - рабочая кепка; одёр - дряхлая лошадь; гремучий газ - взрывчатая смесь; штрейкбрехеры - продолжающие работать в забастовку; синус от лукавого - игра слов, Sinus при обозначении Sin; сорок враждующих сект - традиция устройства христианских общинных сект в СШ; перротина - ситцепечатная машина; перфокарты - использовались в формировании станочного цикла; ссудная касса - ломбард; филёр - сыщик; Fowler & Wells - френологическое издание; пригарь, копчёнка, темнушка - прозвища смуглокожих; цыбастый - длинноногий; пресвитериане - умеренные пуритане; уток и основа - поперечные и продольные нити ткани; фильц - войлочный застил; пульмановский вагон - повышенной комфортности; паровоз-компаунд - с более экономичной системой двойного расширения пара; байкокет - старинная шляпа с острым клином полей впереди; безмен - ручные весы; нефтяные промыслы - вначале нефть применялась только как сырьё керосиновой перегонки для светильников; дриады - лесные нимфы; вага - шест; цейтнот - нехватка времени; Рок Ойл - одна из первых нефтедобывающих компаний, основанная Д. Таунсендом, Д. Бисселлом и Э. Дрэйком; С. Кир, Д. Киркпатрик - пеннсиллванские нефтедобытчики; Стэндард Ойл - компания, скупавшая мелкие предприятия; Д. Вестингауз - промышленник, основатель электрической компании.
Ladderstep #49: нивоз - зимний месяц революционного календаря; облучок - место кучера; газокалильные фонари - совмещённая система, в которой свечение даёт калильная сетка, разогретая керосином; паровой дилижанс - прообраз общественного автомобиля с паровым двигателем; газгольдер - хранилище осветительно-кухонной системы здания; бельэтаж - второй этаж особняка; мехельнское кружево - бельгийское; камена - муза; протеи во льду - способ доставки цветов для сохранности, не слишком эффективный по отзывам современников; туффа - пучок цветов или перьев, чаще на шляпке; аделаида - малиновый оттенок; гибсоновские дамы - декадентский типаж конца XIX столетия, пресыщенно-мистичные особы в зобастых платьях и вычурных шляпах; чаррас - наркотическая смолка; бредень - сеть; Ловец Человеков - самоопределение Христа; стихарь - балахон; тралмейстер - руководитель траловой ловли; сношенье - общение; декаданс - модное течение упадка нравов по взглядам XIX века; столоверчение - спиритические сеансы; прилука - дамская красота; этуаль - артистка развлекательного жанра; аспид - змей; элизий - рай; шляпные куртины из кисеи - тканевые цветы, клумбой обрамлявшие тулью; фуга - многоголосое музыкальное произведение; кресло морёного дуба на шпинделе - первые образцы винтовых кресел ар-нуво, отличавшиеся богатой отделкой; довоенной поры - до гражданской войны 1860-х; кобблер - коктейль; хоббадехой - подросток; плюмажные крылья на шляпках - поздневикторианская мода на оперение чучельных птиц украшением тульи; энигматичность - загадочность; опак - фаянс; чилимы - футовые японские креветки; необрезанные - традиция полового краеобрезания как символа богоизбранности народа перешла от иудейской веры в некоторые общины СШ; дамский разрыхлитель для подбородного валика - сбруеподобное устройство в широкой продаже, целью которого являлось устранение второго подбородка через массаж дёрганием за блочные каркасные шнурки; паспарту - рамка для фотокарточек; Первый Трансатлантический Кобель - аналогия с телеграфным первым трансатлантическим кабелем, проложенным в 1858 году; Кроватия - искажённое Croatia в процессе многоязычных переводов; дом терпимости - публичный; выморочный - оставленный без хозяина; инграциация - приукрашивание; биржа - стоянка извозчиков; обжорный ряд - ярмарочная торговля пирогами; бланшированный - ошпаренный; трапперы - ставящие капканы звероловы; Айрон Маунтин - мичиганский город, первоначально селение при руднике; для блезиру - для вида; ряжевая плотина - в бревенчатой опалубке с камнями и грунтом внутри; Моэт-Шандон - шампанское; апологет - восхвалитель; кошелёк-пистолет - футлярчик для мелочи, монеты из которого наружу выщёлкивались пружинкой; лабазник - торговец при зерновом складе; долблёные корыта - кормушки для лошадей, вырубленные ямкой во льду на реке; шпрынтовый - шестовой; племенной реестр - книги выведения пород; колер лядвей испуганной нимфы - название белого оттенка; носогрейка - табачная короткая трубка; бувье, барбе - собачьи породы; соломою проконопаченные от свищей - без прослойки ветер на реке выдувал щели в глыбах заготовленного льда, ожидающего вагонной перевозки; трант-э-карант - карточная игра; требник - тексты церковных служб; гнутоухий - вместо закладок в томах подгибали страницы, что называлось ушами; дижестив - спиртное после трапезы; Гудзонов Залив - канадские воды в Ледовитом Океане; понтёры - игроки в банковой партии; руж-э-нуар - красное и чёрное, карточная игра; Рип Ван Винкль - рассказ В. Ирвинга, ставший базисом для многих театральных интерпретаций; Д. Джефферсон - актёр, известный ролью Рип Ван Винкля; подушечки конского волоса - использовались дамами для увеличения объёма причёсок; табльдот - общий гостиничный обеденный стол с оговорёнными блюдами; кляузы - сплетни, интриги; мистерии - обрядовые таинства; бакштаг - курс под тупым углом к ветру; виндзейль - полотняный судовой рукав для продувки трюмов потоком наружного ветра; куп-папье - нож для писем; выдавая себя за кого-то великого - фраза из Нового Завета; фонограф - использовался поначалу как диктофон, позже вошли в производство и музыкальные восковые цилиндры; пащенок - испорченный подросток; слыть чистым с гирями неверными - библейское олицетворение торговца; мягкотелые, лучистые, суставчатые - классификации животного мира; беспружинные прищепки - деревянные со щелевой прорезью, в ходу до конца XIX века; Г. Кливленд - президент СШ, аналогия с Э. Джексоном, который для церемонии вступления в должность президента влез через окно Правительственного Особняка, минуя восторженную толпу; контрарный - противоположный; Библия Линкольна - стала после его смерти объектом присяги для всех новых руководителей государства; панегирист - восхвалитель; консоме - бульон из дичи; Кредит Мобильер - железнодорожная компания 1870-х, оскандалившаяся исками о подкупе множества конгрессменов и членов правительства, но ушедшая от ответственности, несмотря на огласку; ремонтёр-лошадник - схожесть звучания со словом ремонтник; гута - цеха плавильни зеркал; перчатки с подкладкою бычьего пузыря - производство зеркал, так же как множества изделий, было связано с постоянной обработкой отравляющими веществами, из-за наплевательского отношения владельцев к подчинённым, отсутствия герметичности и автоматизации, вызывавшими множество химических повреждений органов и неизлечимых заболеваний работников, чей срок на месте редко превышал десять лет; побежалость - игра цвета на металле ружья после его термической обработки; под - печной зев для топлива; обрезная - цех, где зеркалам после грубой шлифовки придают размеры, витринные либо интерьерные; зудень - чесоточный паразит; Армия Кокси - названный в честь фабриканта из Огайо марш протеста безработных во время кризиса 1894-го, как результат биржевого обвала годом ранее; Пульмановская Стачка 1894 года - общенациональный конфликт профсоюзов и ж/д компаний, начатый в городке Пуллман, Огайо, где после вмешательства национальной гвардии и полисменов через массовые расстрелы осталось 70 погибших и 57 раненых из числа рабочих; прещенье - наказание; Чепин - мичиганская шахта по добыче железной руды; кизяк - навоз; альтер-реал - скаковая порода; трициклетт - трёхколёсный велосипед; мажордом - дворецкий; парвеню - выскочка полусвета; ричардсоновский плавательный аппарат - устройство 1880-х, по конструкции схожее с лежачим подводным велосипедом, которое приводилось в движение вращением ручного и ножного колеса, что инициировало винт за ступнями пловца; сворка - ремень; пёсьи мухи - вид библейского бедствия; паровая лопата - экскаватор с паровым двигателем; коксование - прокаливание торфа без доступа воздуха.
Ladderstep #50: никель - пятицентовик; солитэр - бриллиант; веркблей - промежуточная стадия переплавки свинцовых руд; зильберглёт - окись свинца, получаемая при извлечении серебра из веркблея; двустанинный молот - заводская паровая машина для ударной формовки изделий; прокламации - агитационные листки; ведьмин стул - орудие пыток; бессемеровская сталь - переплавленная из чугуна конвертерным способом; дыба, колесование - виды пыток; анкерные детали - комбинированные крепёжные метизы; ввалившиеся челюсти - у многих фабричных рабочих западание нижней челюсти как результат отравления фосфором на производстве; красильни, рвота, судороги - тяжёлые отравления парами на производствах, где работали преимущественно дамы.
Chapter #13 "In The Dumdum Gardens"
"В Экспансивных Садах", Роли 1989: Джоэн Крэйтон (Кобра) - лейтенантша-охотница, координатор отрядов; Чезар Лабан (Парфорс) - браконьер и переводчик с португальского; Ортега и Ласерда - командиры зафрахтованных судов; Морена Граса (Гуарана) - сержантка при наёмном взводе; Уго Таборда (Йар) - капрал мисс Крэйтон; Кевин Уорделл-Элверсон (Ловчонок, Путеукладчик) - двадцатилетний управленец; Мелисандра Линд (Маркиза Сердец) - рок-гитаристка и помолвленная с Кевином; Хавьер Браганса (Стрихнин) - парагвайский хирург-тератолог; Аллен Толлифер (Стернотом) - психотерапевт; Уиллэм Рен (Тескатлипока) - взводный командир; Клотильда Холиншейд (Леди Велум) - консультантша-виктимолог; Троакары - бригада хирургов; Гонсалу Монтейру (Сарбакан) - бразильский делец; Бруна Монтейру - супруга Гонсалу и скульпторша; Марселу Да Силва - кофейный фазендейро; Анселмо Габарду - скотопромышленник; Палома Габарду (Леди Роксетт) - супруга Анселмо; Жоаким Рибейру (Эскудо) - контрабандист; Умберту, Шику, Джанфранческо - сателлиты при доне Монтейру; Режиналду Кардозу (Нанду) - телохранитель Гонсалу; Руй Кабрал (Паранг) - вожак мотоклуба; Урсу, Велосиметру, Картушу - байкеры из Рио-Де-Жанейро; Блэглама - ганский боевик; Джослин - координатор мотовзводов; Тацит Колбил-Дэвис (Скрэтч-Биггерс) - продюсер телешоу; Мистер Грир - консультант при фирме; Чама - командующий инсургентских отрядов; Небулоза - лейтенант герильерос.
Ladderstep #51: понтоны - плавучие мосты; плашкоуты - плоскодонные грузовые суда-пристани; арамы - тропические журавли; опломбированный груз - гарантийно-опечатанный; аквабайк - гидроцикл; дюралюминий карточного башмака - материал обшивки десантной техники; герильерос - инсургенты, повстанцы; БРМ - бронированная разведывательная машина; коренья плетей сократеи - тропическое дерево с выступающими ходульными корнями, называемое бродячей пальмой; чама - пламя; небулоза - туманность; аутотрансфузия - переливание реципиенту его же сохранённой крови; ампельные - подвесные; биксы - инструментальные коробки; автоклав - камера термического обеззараживания; распатор - нож для отслаивания надкостницы; гемодинамика - кровообращение; линимент - мазь; инстилляция - капельное вливание; дренируемая эмпиема - оттягивание скопления гноя через трубку; лапаротомия - вскрытие брюшной полости; детрит - гниение омертвелых тканей; дисторсия - разрыв связок; спазмолитики - препараты для снижения мышечного тонуса; сепсис - заражение крови; демаркация - разграничение омертвелых тканей от функционирующих; цинхона - хинное дерево; стратегема - вводящий противника в заблуждение манёвр; контрэскарп - отлогий передний край наружного рва укрепления; фогейра - костёр; M-112 - армейские брикеты полимерной взрывчатки; земля становилась горящей смолой - библейский образ; аппрет - состав для химической пропитки тканей; Параиба - штат Бразилии; термит - огнесмесь; троакары - хирургические трубки с остриём; стернотом - рёберные ножницы; стрихнин - крысиный яд; облитерация - заращение полости органа; грануляция - восстановление тканей; остеосинтез - штифтовое скрепление повреждённых костей; перистальтика - движение стенок органов при мышечных сокращениях; пальпировать - прощупывать; реплантация - приживление; аутоинфекция - самозаражение продуктами распада; горбатка - насекомое; спазмы от пищевода - крупные анаконды способны для переваривания заглотить оленя; скетинг-ринк - площадка для катания на роликах.
Ladderstep #52: Р. Грир - спортсмен; фумиганты - химия от насекомых; арборициды - средства от сорняков; хедер - жатвенная часть комбайна; робуста, арабика - сорта кофе; чизель - культиватор; серраду - бразильские саванны; уруту - змеи; конвидадос - приглашённые; колькотар, бистр - оттенки коричневого; феста - праздник; электрический прут - телескопический шокер для самозащиты; паламедеи - тропические нелетающие птицы; керосиновый вентилятор - старинный настольный, с питанием ко движителю от горелки; JVC, Betamax - производители видеокассет; пато но тукупи - рубленая утка с джамбу-гарниром; байау де доис - блюдо из мяса, бобов и риса; бригадейро - шоколадная помадка в шариках; галиньяда - мясо с рисом; глясе - кофе-мороженое; виргация - веерообразные складки породы; драглайн - экскаватор с подвешенным на тросах ковшом; вскрыша - снятые пласты при разработке; полиспасты - блочная система; деррик - подъёмный стреловой кран; ферралитные почвы - с высоким содержанием железа, краснозём; терриконы - отвалы породы; бар - рама с цепью на врубовой машине; сертан - континентальная Бразилия, редколесья и саванны; твист - мода и танцевальная культура 1960-х; капета, рабу-де-галу - коктейли; пикадиньо - нарезанное мясо кубиками с гарниром риса; барреадо - тушёная говядина со специями, в горшке, запечатанном сверху маниоковой мукой; оверсайз - модные в 80-х, не по размеру широкие пиджаки или футболки; эскудо - португальская валюта; сельваженс - дикари; тайм-чартер - договор о фрахте на конкретный срок; абакакси - дословно ананас, проблемы на жаргоне; броги - летние туфли с перфорацией; Баия, Пара - бразильские штаты; аддендум - контрактное дополнение; Pippa Dolls - серия из пластмассовых кукол; обра-прима - шедевр; хлопки ладоней - звуковой датчик, навешивавшийся поверх стенного выключателя, реагировал на шум хлопков; волуптуозидади - сладострастие; перуа - дословно универсал, на жаргоне богачка; силденафил - сосудорасширяющее, изначально вкалывалось в половой орган шприцем для стимуляции эрекции, позже выпускалось таблетированной виагрой; обижетос ди арчи - объекты искусства.
Ladderstep #53: дровосек-большезуб - тропическое насекомое; мандибулы - жвала; ока - хижины бразильских индейцев; малока - длинный туземный дом на несколько семей, хижины не запирались, имея только входные проёмы; эпифиты - свисающие растения с ветвей других деревьев, сравнительный образ навешенных подсумков и чехлов при камуфляже; Сачи-Перере - фольклорный дух, одноногий чернокожий проказник-мальчишка в колпаке, живущий среди тропических лесов; Пернамбуку - бразильский штат; пикана - электрическое орудие пытки; аракура, гоацин, древолаз - птицы; Косаана-Уичаана - сапотекские прародители мира; Куава - божество охоты; Тлальтекутли - дух земли; Шолотль - олицетворение вечерней звезды; Ээкатль - дух ветра; Шилолен - покровительница земледелия; Копакати - богиня озёр; ананасные щётки - специфическая форма куста, на котором растёт ананасный плод; синхронизатор - механизм, позволяющий выравнивать частоту стрельбы носового орудия, не задевая лопасти самого аэроплана; Цави - олицетворение дождя; Часка - богиня рассвета и заката; GA-1000, Pallad M - название одной и той же опытной модели гранатомёта; длань Иисуса - персонаж из Ветхого Завета, воспринимаемый церковью как прообраз Христа; Израилев Господь - Иегова, Бог Отец; панцербюксэ - бронебойное ружьё; капонир - укрытие для аэропланов, защищающее при бомбардировках; глиссада - траектория снижения; Куава - покровитель охотников.
Ladderstep #54: фланец - закраина гильзы; планиметрия - геометрия плоскостных фигур; ЭПМ - электрическая пишущая машинка; дашики - фольклорная африканская орнаментальная рубаха; куфи - африканская узорная шапочка; дейдвуд - внутренняя труба, по которой проходит гребной вал судна; алано - мастифоподобные собаки; амарела - бразильцы с азиатскими корнями; Хоккайдо, Хонсю - японские острова; эмпада - мясные пироги в горшочках; ватапа - крем из кокосового молока, арахиса, масла и креветок.
Chapter #14 "Face Lift For The Rendez-Vous Lights"
"Фейслифтинг Лучей Рандеву", Роли 1999: Кевин Уорделл-Элверсон (Путеукладчик) - управленец Cord Industries; Элистер Боу - атташе-полемолог; Армор Солберг (Обелиск) - координатор отрядов; Трэвор Дэйкон (Блэксайд) - советник фирмы; Клотильда Холлиншейд (Леди Велум) - консультантша-виктимолог; Джинджер Логан (Эргана) - ассистентка миссис Холлиншейд; Синтиа Бёрн, Вивиан Бёрн - стрингерши телеканалов Cord Industries; Арвадей Габор-Торнтон - артист роли Ангела Ночи; Кейд Эммермен (Легион) - координатор отрядов; Фелициа Ледуэлл (Глэм-Силк) - патронесса-консультантша; Тацит Колбил-Дэвис (Скрэтч-Биггерс) - телепродюсер; Мэйджор, Шэрин, Гарленд Уорделл-Элверсон - дети Кевина и Мелисандры; Йорк Молтри (Кенотаф) - координатор отрядов; Алисаманта Кэрролл - актрисы в спектакле; Чёрный Единорог - роль театральной постановки; Жозеф Биссон - ресторанный шансонье; Кимберли Стайлс - наёмница при Кевине; Доминик Жерико - оператор и фотограф; Реймон Годар - рок-гитарист; Клеман Латур - актёр-бодибилдер; Симона Фурнерон - леди по вызову; Жюли Урбен - амьенка-наёмница Les Dames De Fer; Сандрин Латарьет - верденская наёмница из Контанжан Франсе.
Ladderstep #55: интроспекция - самонаблюдение; Tour Eifel, Dame De Fer - Эйфелева Башня, Железная Дама; синапсы - клеточные связи; рабатки - длинные садовые клумбы; мера спиртного - по американскому законодательству спиртное запрещено лицам до 21 года; вивипария сухой эмметропности мезоцефалок - обыденность, живорождение людей с нормальным зрением и средней формой черепа; трансдуцер - прибор для ультразвукового исследования; CM-R111 - мобильный телефон; гемеллология - изучение близнецов; патогенез - исследование причин возникновения патологий; коммюнике - официальное сообщение; К. Дебюсси - композитор; пассаж - торговая галерея; коммуникатор - мобильный телефон с набором электронных приложений; Город Платанов - Париж; стилус - указатель для сенсорных экранов; PAWS Mini - короткоствольный пистолет-карабин; хэндлинг - навыки показа собак; реплицированный концепт-кар - заказная копия выставочного авто, часто на базе серийной модели.
Ladderstep #56: глены - шотландские глубокие долины в горах; фурки - сценические тележки для подвоза декораций; капонир - сводчатое каменное укрепление для обстрела рвов; несессер - небольшая дорожная сумка; донжон - главная башня; куртины - крепостные стены; потерны - замковые подземные коридоры; казематы - помещения для гарнизона, арсенала, огнеприпасов; колосники - леса для рабочих над сценой; аммонит, пахидискус - древние моллюски; ремтер - столовая в крепости; купель трудов - шекспировская цитата; полипусы - огромные моллюски; квадры - стенные камни; вуди-универсал - авто с деревянными дверцами и бортовой обшивкой; тентакули - ловчие щупальца; статоцисты - аналог внутреннего уха моллюсков; гектокотиль - половой орган головоногих; сперматофоры - железы; лизергамид - галлюциноген; о тех, кто настолько увязнет - шекспировская цитата.
Ladderstep #57: вэйфареры - солнцезащитные очки; Сена - река, на берегах которой расположен Париж; лихтер - плоскодонное грузовое судно; бленда - конус, надеваемый при объективе от боковых лучей; Fender Stratocaster - электрогитара; Шамбери, Ла Рошель - французские города; MDMA - э..стази; кардиоидный микрофон - улавливающий звуковые волны на большем расстоянии; Ж. Брель - шансонье; кокотница - миска с ручкой для горячих закусок; прет-а-порте - готовая одежда массового выпуска; гортензия - блёкло-розовый оттенок; фейслифтинг - подтяжка лица; аврора - длинное каре моды 90-х; шемизье - сорочка свободного кроя; David Webb - ювелирная фирма; обструкционистский - саботажный; каудальный - в области зада; ажан - сыщик; биполид - человек с двойным гражданством; coq-au-vin - каплун, зажаренный в вине; Реми Мартен - коньяк; фламбирование - жарка открытым огнём как развлекательный элемент; птифур - печенье; Шанз-Элизе - сортовые розы; янки-хучи - американская потаскушка; сантим - разменная монета; Контанжан Франсе - Французский Контингент; делинквент - правонарушитель; тонзура - выбритая макушка священников; ламбрекен - верхняя окантовка портьер; гасконада - похвальба; обсценный - нецензурный; брассери - пивные рестораны французской богемы; Pont Mirabeau - Мост Мирабо в центре Парижа над Сеной; Марсово Поле - перед Эйфелевой Башней; Ile Aux Cygnes - Лебединый Остров на Сене, где расположена уменьшенная копия Леди Либерти; джестер - шут; Андрэ Гигант - рэстлер; кенотаф - памятник без тела; Биарриц, Верден - французские города; родентициды - пестициды для борьбы с грызунами; вульгаризатор - упрощатель; L'Abondance, La Ville De Paris, La Navigation, Le Commerce - Изобилие, Город Париж, Навигация, Коммерция, скульптуры Моста Мирабо, созданные Ж. Энжальбером; стрит-арт - граффити; R/T - аббревиатура Road/Track; Husqvarna - мотоцикл эндуро; гранж - нарочито-растрёпанный стиль 1990-х; pacquebot - архитектурный подвид ар-деко в стиль океанских лайнеров; молдинги - полосы-накладки; Шербур, Нарбонн - французские города.
Ladderstep #58: Тассен - сортовые розы; К. Кобейн, Д. Бон Джови - рок-музыканты; Perrier-Jouet - шампанское; павший с очами открытыми - библейская цитата; Марсель - французский город; Н. Бонапарт, Э. Делакруа - полководец и портретист, изображённые на банкнотах; la chambre - комната; Right Guard - роликовый дезодорант; Ф. Леже - график-индустриалист; кантоны - районы Марселя; каланки - скалистые бухты; квотированный - допущенный ко ввозу.
Ladderstep #59: Tour Saint-Jacques - Башня Сен-Жак; тетраморф - крылатый четырёхликий библейский образ человека, льва, орла и тельца; Дефанс - парижский деловой квартал; charm, jeunesse - очарование, молодость; клатч - дамская сумочка-конверт; Безансон, Авиньон - французские города; кэтсьют - дамский латексный комбинезон; sensualite - чувственность; биллборд - рекламный щит; контаминация - смешение; Swatch Twinphone - стационарный телефон с двойной трубкой для разговора втроём; Voice Changer - устройство, искажающее голос для анонимности; огневое бурение - подземный способ пробивания скважин; ..опперс - химический стимулятор ощущений; вагинит - воспаление; афты - язвочки; лубриканты - телесная смазка; ирритированный - возбуждённый; контражур - съёмка с освещением позади артиста; коитальный - половой; анклет - браслет для голени; абдуктор-аддуктор - отводящая и приводящая мышцы; флаеры - листовки; рейв - электронная музыка, стиль одежды и формат многолюдных вечеринок; сет-лист - очерёдность мелодий; даб-техно - поджанр электронной музыки; биохазард - знак биологической опасности; речные трамвайчики - пассажирские рейсовые суда; брифинг - краткая пресс-конференция; Instamatic - миниатюрная фотокамера; Эльзас - регион Франции; лейблы - ярлыки торговых марок; канеле - карамельные кексы; мадлен - бисквитное печенье-гребешок; Tour Montparnasse - парижский небоскрёб; Vogue - дамские сигареты; Les Champs-Elysеes - главная столичная автомагистраль; шабли - вино; таламус - подкорковый центр; Ш. Де Голль - французский президент и генерал; hotel particulier - городской парижский особняк; Fruit By The Foot - свёрнутые рулончиком фруктовые пастилки; impeccabilite - безупречность; эструс - течка; адгезия - слипание; зантедескии - каллы; плантбанд - партерный цветочный сад; куртины - клумбы; интарсия - накладные пластинки дерева ценных пород; эгломизе - гравированные узоры благородного металла по стеклу или деревянным панелям; травертин - камень для отделки; плексиглас - оргстекло; энантема - сыпь на слизистых оболочках; ключи от бездны - библейский образ укрощения; экзекутор - исполнитель наказаний; Э. Пиаф - вокалистка-шансонье.
Ladderstep #60: MX - гонки мотокросса; progeniture - потомство; Bouches-Du-Rhone - департамент южнофранцузского региона с центром в Марселе; спортбэк - аналог хэтчбэка; флабеллины, каронеллы - голожаберные моллюски; Le Rouge Et Le Noir - Красное И Чёрное, сортовые розы; абстиненция - постнаркотический синдром; Roi De Pique - Пиковый Король; наветт - печенье; идиаканты - донные гадюки; делирий - зрительный бред; куверты - комплекты столовых приборов.
Chapter #15 "Bibabo Bugaboo"
"Бибабо Бугабу", Роли 1949: Вардемен Корд (Номер 9, Волк Во Фраке) - пожилой номинальный владелец поместья Бэргарден и группы курортных отелей; Франчелиа Корд (Брюхатая Фрэнчи) - баронесса; Тэрранс-Хайрэм Бёрн (Бугабу, Нездешний) - сын Сэлема, отельный вокалист; Юджин О'Халиган (Модерн) - руководитель над шестью радиостанциями; Кэсси Вэнделер - камеристка при леди Франчелии; Лем Де Вой - приближённый их милости; Симона Хэберлер (Метлохвостка) - наёмная лётчица из Банка Крови; Уинифред Своп (Мисси Вальп) - наёмница и бортнаводчица; Калама - камердинер барона; Палмерстон - распорядитель курортной гостиницы; Тромбонист - посыльный Банка Крови; Джералдин Бёрн - дочь Сэлема и прежняя бурлескная танцорка; Олли Зиммермен (Наковальня) - подручный баронского дома; Оделл Гвейган (Машинист) - квартирмейстер; Мёрвин-Фернивейл Китчен - самбо-проповедник; Сесилиа Уорделл-Элверсон - симпатия старшего сына барона; Калеб Лотербер (Галгал) - авиатор, брат Кёртисса; Вёрджил Корд - младший сын барона; Милдред, Эдна, Клементайн, Сюзетта, Фэй - наёмницы из Банка Крови; Сэмьюэл Хоберкорн (Резак) - цинциннатский подручный баронского дома; Тилламук - сын Тэрри-Хайрэма.
Ladderstep #61: Каламазу - мичиганский город; штепсельная бритва - популярная форма ленточных микрофонов RCA; тифон - гудок; бенефициант - артист; volontiers, tres volontiers - с удовольствием; кулиски - стяжки брючных манжет; enchante de vous voir - рад вас видеть; слоуфокс - вид фокстрота; бугабу - страшилище; торакальный - грудной; тейсацу и сен-токи - японская авиатехника; торпеда - жаргон, наёмник; соте - рагу под соусом; кюве - первые три отжима для производства шампанских вин; койф - чепчик старинной формы; брют - вид шампанского без добавления ликёра; Вальп - отсылка к Вальпургиевой Ночи; месембриорнис и физорнис - вымершие птицы; гомалодотерий, моропус, гиракодон, анкилотерий, деодон, эндрюсарх - древние звери; табес - спинномозговой люэс; гуммы - кожные бугорки с застоявшейся кровью; железное лёгкое - аппарат искусственного дыхания; зеркальце у ростра - проверка конденсатом на отражении; грюнендаль - порода собак; апплике - накладное серебро мебельным орнаментом; дриллинг - трёхствольное охотничье ружьё; камешки - жаргон, бриллианты; Four Roses, Vat 69 - виски; пальмовый вор - десятиногое ракообразное; детандер - клапан сброса давления пара; габитус - облик; топиарий - сад фигурных кустов; телеграфон - аппарат для проволочной записи голоса; миссус-энд-жё-мисту - коверканная в южной чернокожей манере фраза, госпожа и её господин; Портативное Ухо - отофон; М. Хэмилтон - исполнительница роли ведьмы фильма Волшебник Страны Оз.
Ladderstep #62: комки хвостатых регул - использованные тампоны; Эмпайр Стейт Билдинг - небоскрёб начала XX века; peut-on entrer - разрешите войти; копёр - машина для забивания свай; слинки - игрушка, ленивая пружина; филокартизм - собирание открыток; зут-костюмы - образ стиляг, популярный в 1940-х; П. Пэйдж - исполнительница шлягеров; К. Кэллоуэй - джаз-музыкант; За-Зу-За - одна из песен Кэллоуэя; Валанс - французский город; висайя, тагалы, хилигайнон - коренное население Филиппин; рисовые террасы - частые фермерские насаждения Филиппинских Островов; колоратка - воротник священнослужителя; AAV - бронеамфибия; обтюратор - мягкая прослойка авиаочков; затворная шайба - специфика устройства несамозарядного отпирания канала Welrod извлечением гильзы; Wurlitzer - музыкальный автомат; диадема-бандо - атласное очелье с инкрустацией; заклинался медведь по берлоге не бздеть - американская поговорка; GCR - противогаз General Civilian Respirator; Kettenkrad - полугусеничный горнопехотный мотоцикл.
Ladderstep #63: был пастухом он, рвал сикоморы - библейская переиначенная цитата; званных премного, избранных мало, стерни колосьев шла за жнецами и подбирала - библейские отсылки; порт-букет - закалываемые цветы у лифа; кипень - варочная пена; блумеры - дамские широкие штаны начала XX; Баал - божество плодородия; трансфузия - переливание; Брэн - массовый пулемёт; прозелит - обращённый в новую веру; контральто - низкий дамский голос; элероны - шарнирные плоскости крыльев для выравнивания аэропланного крена; лётнаб - лётчик-наблюдатель; горка - фигура пилотажа; фат - щёголь; фонарь - остекление авиакабины.
Ladderstep #64: вагонные сцепки Джаннэя - автоматические; Hamada - самозарядный пистолет; кавалерийская амфибия - раннее определение автомобилей с возможностью перемещения вплавь; медведесобаки - вымершие звери; кастелянша - бельевщица; анданте - плавно; метрдотель - старший официант; Wex - армейский огнемёт с круговым резервуаром; GB-газ - зарин.
Ladderstep #65: Грэм Голливуд, Мюнц Джет, Джоуэтт Юпитер - автомашины; куржевина - иней по хвое; амбушюр - крышка динамика телефонной трубки; пульпа - смесь воды и грунта; плектр - пластинка для струн щипковых инструментов; уринал - напольный писсуар.
Ladderstep #66: чаудер - густой суп из морепродуктов; гамбо - суп-рагу; К. Гейбл, Х. Богарт, Л. Бэколл, А. Гарднер, Б. Кросби - кинозвёзды 1940-х; моветон - дурной тон; половничество - аналогия с паломничеством; откидной кузов - специфика устройства Jowett Jupiter, подъём капота вместе с фарами и радиаторной решёткой; флэтхэд - мотор; велон - плёночная ткань; попурри - композиция из нескольких мелодий; Blatz - пивная марка; провизор - фармацевт; прозектор - патологоанатом; ибо младенец родился нам - цитата из Евангелия; подщелочённый раствор - используется для обтирания после отравления GB-газом.
Chapter #16 "They Will Believe, They Will Tremble"
"И Бесы Уверуют И Вострепещут", Роли 1999: Кевин Уорделл-Элверсон (Путеукладчик) - управленец Cord Industries; Элистер Боу - атташе-полемолог; Армор Солберг (Обелиск) - риветхэд-координатор для отрядов; Трэвор Дэйкон (Блэксайд) - советник фирмы; Клотильда Холлиншейд (Леди Велум) - консультантша-виктимолог; Джинджер Логан (Эргана) - ассистентка миссис Холлиншейд; Синтиа Бёрн, Вивиан Бёрн - стрингерши телеканалов Cord Industries; Арвадей Габор-Торнтон - артист роли Ангела Ночи; Мелисандра Уорделл-Элверсон (Маркиза Сердец) - супруга Кевина; Фелициа Ледуэлл (Глэм-Силк) - патронесса-консультантша; Кейд Эммермен (Легион) - координатор отрядов; Мэйджор, Шэрин, Гарленд Уорделл-Элверсон - дети Кевина и Мелисандры; Йорк Молтри (Кенотаф) - координатор отрядов; Кимберли Стайлс - наёмница при Кевине; Магнус Иверсон - старший егерь; Луна-Парк (Чоган Вевро) - советник от Башни Анархии; Аллен Толлифер (Стернотом) - психотерапевт; Геспер - миметист; Штефан Олдер (Шерхебель) - бывший управляющий; Мистер Грир - консультант при фирме; Тилламук (Пиковый Король) - мессия для Башни Анархии; Ларс Беккер (Колльер Торп) - распорядитель при общине унитариев; Гермес - наёмник от директората; Ровена Герра (Ши-Горо, Дама-Шокан) - инструкторша сестёр-близняшек; Ариадна - намибийская охотница; Шевуил - камерунский боевик; Слэш - имитатор-филиппинец; Геката - малавийка-наёмница; Рэйзем Ганстоун - хартфордский стрелок; Галатон - руандийский боец; Поликлет - сенегальский наёмник; Уайр-Брум - креолка из отряда унитариев; Милтон Трэмбалл (Харбор) - де-мойнский вожак мотовзвода; Шейвер, Фолт - байкеры Харбора; Уэб Маркем (Идол) - командир мотовзвода из Трэнтона; Клэш, Тэйзер, Металбист - подручные Идола.
Ladderstep #67: синклиналь - вогнутая складка горных пластов; роллеты - опускные ставни для окон; Уорленд, Шеридан, Ошкош, Форт-Уэйн - города в штатах Вайоминг, Висконсин, Индиана соответственно; Ши-Горо, Дама-Шокан - персонаж из приставочной игры; HAFLA-35L - огнемётный патрон; PBX - полимерная взрывчатка; сити-кар - компактное авто с маломощным двигателем; бигфут - модифицированный внедорожник для спортивных шоу-соревнований на экстремально эавышенной подвеске и огромных колёсах; пламя, из ствола и ветвей - библейская цитата.
Ladderstep #68: Техно-Сити - прозвище Детройта; унитарии - христиане, признающие исключительно единобожие; тринитарии - верящие в Святую Троицу; Alice In Chains - хард-рок группа; аэромэн, скайдэнсер - рекламная фигура с поддувом установки; Звезда Давида - шестиконечный символ; размагниченные банковские карты - популярная в СМИ 1990-х тревожность Проблемы Нулевого Года, означавшая выход из строя всей компьютеризированной техники мира при системной ошибке внутренних календарей, рассчитываемых только по двум символам, на практике Миллениум данной сбоя не привнёс, что в свою очередь резко снизило массовость киберпанк-движения из-за неслучившегося технологического Конца Света; депозит - средства на кредитном хранении; бандоги - бойцовые вымески для собачьего тотализатора; биомеханоид, киборг - воплощённый в моде кинообраз человека со вживлёнными электронными устройствами, для 1990-х декоративно-костюмными; инвариант - неизменное алгебраическое выражение; артропластика - операция на суставе; Элохим - Господь; флипчарт - доска-блокнот при треножнике; деменция - слабоумие; органолептический - воспринимаемый органами чувств; центральноафриканская свалка - мусорный полигон для компьютеров и офисной техники, расположенный в Нигерии; Steadycam - устройство стабилизации кинокамеры в движении; Слэш - гитарист рок-группы Guns & Roses; сингулярный - исключительный; экзегетика - толкование библейских текстов.
Ladderstep #69: жатка - судно, вырезающее талломы океанских водорослей для производства агар-агара; положительная плавучесть - инструменты, сделанные со внутренними полостями для всплывания при утере; E406 - пищевая добавка; лонгтонги - рисовые батончики, обёрнутые в листья; раффлезии - огромные филиппинские цветы, поедающие насекомых клейким донцем; betamax - брусочки жареной крови, напоминающие видеокассеты, филиппинский уличный фастфуд; ватервейсы - бортовые водопротоки.
Ladderstep #70: диспач - премия от судовладельца за досрочное окончание погрузки, равная половине из неустойки-демереджа; фрахтователь - арендующий судно; шлюзование - проход через портовый шлюз; рейд - удобная для корабельной стоянки часть берега; батопорт - затвор сухого дока для починки и чистки судов; фистула - свищ; рэк-дайвинг - ныряние возле потонувших кораблей, у Филиппин после 1940-х имелось множество ушедших на дно военных судов; тинола - мясной суп; ватты - береговые низменности, затопляемые в прилив; атолл - кольцеобразный коралловый остров; апитонги, лауаны - мелколиственные деревья; Манила - столица Филиппин; джипни - расписные микроавтобусы-такси, сваренные на шасси старых Jeep Willys; пансит - рисовая лапша с мясом; диверсии боевиков-повстанцев - на Филиппинах 1990-х присутствовали сепаратистские организации, устраивавшие стычки с правительственными силами; релевантность - существенность; мажоретки - танцовщицы в мундирах на парадном шествии; социометрия - анализ данных о структуре коллектива; Excel - компьютерная табличная программа; субретка - плутоватая служанка; толаи - океанийские резные маски; Назарет - город в Галилее; и бесы уверуют и вострепещут - библейская цитата; блиндированный - с дополнительной бронёй.
Ladderstep #71: Sears Tower - самый высокий небоскрёб Чикаго; коронер - лицо, расследующее смерти при нетривиальных обстоятельствах; миметист - подражатель; бильбоке - игрушка с колпачком; Хартфорд - столица штата Коннектикут; Батон-Руж - луизианская столица; экстензоры - мышцы-разгибатели; стайерский - для средних дистанций; Трэнтон - столица штата Нью-Джерси; Металбист - персонаж кинофильма Project Metalbeast 1995-го; Портленд - город штата Мэн; инспиратор - вдохновитель; парадигма - концепция; эмпирика - чувственный опыт.
Ladderstep #72: девастация - опустошение; и воздеваемых рук не узрит - библейская цитата о разочаровании Господа в иудейском народе; молл - торговый центр; Inline Four - рядный 4-цилиндровый двигатель мотоцикла; андроид - человекоподобный робот; Гермес - посланник божеств; тюнинг - автомобильные модификации; фланцы - закраины гильз; ОПУ - опорно-поворотное устройство; бомбер - куртка-бомбардир; демпинг - продажа по заниженным ценам для захвата рыночного сегмента.
Ladderstep #73: StarTAC - мобильный телефон; плинт - база колонны; патерностер - многокабинный лифт; пирогель - металлизированная огнесмесь; кластер - скопление; Zeiss - коллиматорный прицел; редуктор - механизм передачи вращения между валами; аграфы - узорные пряжки; стрейч-боди - облегающее гимнастическое трико; M16 - Flammenwerfer модели 1916 года; хаммер - тренажёр для грудных мышц; кроссовер - силовой грузоблочный тренажёр; пластикат - изоляция под сгибательной нагрузкой; эктопия - смещение; пронатор - мышца-вращатель; фоссилизированный - окаменелый.
Chapter #17 "Pantophages Of The Cages"
"Пантофаги Зверинца", Роли 1964: Ларс Беккер (Курт Видор, Гамбит) - автогонщик; Симона Хэберлер-Делл (Метлохвостка) - авиаторша; Кагава Юкико - устроительница нелегальных заездов; Сесилиа Корд - баронесса; Ройал Мэнсфилд (Стратолифтер) - сопроводитель Гамбита внутри сделок Итирюсай; Альциона - подручная от клана Мицусима; Каваками - шофёр-доставщик; Арагаки Шичиро - сятэй-гасира из мотоциклистов Арагаки; Итирюсай Акихиро - камбу-ацукай, распорядитель ямадзиро; Футагава Миюки - автогонщица; Мицусима Изаму - сятэй-гасира при налётчиках; Мицусима Сэтору - вака-гасира над взводом сандзё; Вёрджилиус Корд - баронет; Чезар Лабан (Парфорс) - браконьер, устроитель сафари; Кевин Корд (Ловчонок) - семилетний баронет; Розали Корд - молодая баронесса; Штефан Олдер (Шерхебель) - выездной советник; Изабель Дюжарден - африканка-переводчица; Тодор Гелен - телохранитель баронессы; Элейн Шака - манекенщица-француженка народности ндебеле; Сирил Корд - двадцатилетний баронет; Есфирь - африканка из канембу; Нумен - цыганский подмастерье; Фатум - толкователь судеб; Легавим - герпетолог; Мбого Габа, Гомбо Джого, Нгабо Лум - подручные-чадцы; Ив Барер - хиппи-автомеханик; Эдвардс, Инлэнд - родезийские боевики; Грегуар Валлен - чадец-устроитель заказной охоты; Арвадей, Гемам, Заккур, Аминадав - суданцы-змееловы и наёмники сафари.
Ladderstep #74: Нагоя - японский город; сикоку-кэн - порода собак; джуфро - всклокоченная причёска; Сёва - правление Хирохито; джоггинг - прогулочный бег; чинпира - шпана; педикеб - рикша; сури - карманничанье; фурисодэ - наряд незамужних девушек; ретироваться - отступить; сугэгаса - зонтообразная плетёная шляпа; Вулверхэмптон - пригород Бирмингема; Hi-Lite - сигареты; Mannlicher M5 - пистолет модели 1905-го; камбу-ацукай - распорядитель; хондэн - дом божества, закрытый для посетителей; Kayaba Ка-Go - гирокоптер; вариометр - датчик скороподъёмности; авторотация - самовращение; ямадзиро, сандзё - горный замок; масугата - надстройки башенками вокруг тэнсю; хира-когути - ворота двора; асцидии - морепродукты; сандзю-ягура - трёхэтажные башенки крепостного двора хоммару; раскрашенные карточки - фотографии начала XX века расцвечивались вручную для сувенирной продажи; косодэ - кимоно; мэн - маска для кендо; сейсмограф - прибор для записи колебаний земной коры; сингиин и кайкэй - советник и бухгалтер при клане гокудо; кейоги - куртка фехтовальщика; тэцубо - длинная узкая дубина, окованная железом; вакагими-сама - молодой господин; инкё - старик; монокини - в разных сочетаниях, цельный купальник или шутливый аналог слова топлесс; аутогенный - самовнушаемый; жидкая сетка для волос - лак; острогрудые бюстгальтеры - популярный с конца 50-х фасон боеголовок; издёвкой знак восходящего солнца о джуфро - японцы в 1940-х выступали на стороне преследователей иудеев; бомбардир - пилотский кожан; терменвокс - инструмент, воспроизводящий колебания электромагнитной волны; какусейзай - стимулятор, выдававшийся солдатам; фундоси - набедренная повязка; хризантемы, парящий дракон, цветы черешни, кирин, птица хоу-оу - татуировки борёкудан, символы верности императору, силы, преступного фарта, благополучия и удачи соответственно; тобаси - фальшивое имя; идокурува-ягура - замковая башенка с колодцем; нуригаса - дамская шляпа, покрытая чёрным лаком; яроумагэ - узел макушки над выбритым лбом; нага кадзура - тёмный дамский театральный парик для ролей безумиц; акагасира - красный парик для образа сценических духов; дзюнихитоэ - старинный многослойный дамский наряд XII века; сокутай - мужское облачение той же эпохи; каидори - старинный жакет; вака-гасира - старший лейтенант в преступном клане; UNITYPER - кнопочное ЭВМ-устройство, модифицированная печатная машинка Remington Rand; кавари-кабуто - фигурный шлем; синкретизм - слитность; фермуар - застёжка на альбоме.
Ladderstep #75: распадок - узкая горная долина; адансония - баобаб; Н'Джамена - столица республики Чад; монокуляр - дальномер; куду - антилопа; сейба - капоковое дерево; банту - группа африканских народностей; мрак под ногами Его - библейская цитата, сошествие Господа; нилоты - группа восточноафриканских народностей; ситатунга - болотный олень; апатрид - лицо без гражданства; нсара - племена, населяющие Чад; волоклюй - птица; умфундиси - миссионер, учитель; глоссиды - семейство кровососущих мух; трайбализм - племенной сепаратизм; канна, ньяла - африканские антилопы; плавучие острова озера Чад - из плотной массы водорослей и тины, используются для установки временных жилищ промысловиков; умбуру - пробковое дерево; гангата - многолезвийный метательный нож; орифламмы - растяжки между зданий; белые кварталы Н'Джамены - разделение, типичное для крупных африканских городов; индрикотерий - вымерший зверь; готтентоты, ко-койны - африканская народность; бурбуль, канис пантер - сторожевые породы собак; зулу - народность; климатизёр - испарительный кондиционер; атташе - советник; О. Уэллс - кинорежиссёр; тантал - полезное ископаемое; диспонент - уполномоченный по делам фирмы; герпетология - изучение пресмыкающихся; тридцатизвенный чокер - традиция ношения африканками племени ндебеле шейных колец; Д. Саммер - диско-исполнительница; Skyscraper AMC D9AT - штативный микрофон; Уагадугу - столица Буркина-Фасо; Гилли Ду - снайперский болотный костюм из бахромы; атторней - юрист компании; бокситы - осадочные горные породы; репатрианты - вернувшиеся на Родину; ФРОЛИНАТ - организация милитаристов Чада с военными базами в Судане; Ф. Томбалбай - диктатор Чада, из племени нсара, выдвинутый от Прогрессивной Партии, имел шрамирование на лице; каури - до XX века использовались туземцами в качестве денег; обрезанный клитор - традиция совершеннолетия части африканских племён; бушменский рис - личинки; апартеид - политика расового разделения; Ф. Маллум - президент республики Чад; ставка - высший орган военного руководства; иньянга - знахарь.
Ladderstep #76: ливинстоны - пальмы; нгамбайе, будума, канури - африканские народности; Лак - префектура Чада; буры - потомки голландских колонистов, африканеры; щёчные шрамы - племенная скарификация; убунту - древнее представление о единстве всего живого; камбий - внутренний древесный слой; пинга, онзил - метательные ножи; компатриот - соотечественник; миазы - личиночные заболевания; ушные петли кисетных звеньев - старая африканская традиция подвешивать мелкие вещи за мочки ушей; речь Самуила - библейская цитата, вопрошание к Богу.
Ladderstep #77: сонква - бушмены, африканская народность; карносафари - добывание мяса; пантофагия - всеядность как свойство человека; экспатрианты - высланные; дети цветов - хиппи; догоны - западноафриканское племя; буссоль - артиллерийский угломер на орудии; шиссбехер - ствольная чаша для винтовочных гранат; блицкриг - теория войн, проводимых в кратчайшие сроки; диоптрический прицел - кольцевой; арьергард - часть войск, позади главных сил; лигби, квеле - маски африканских народностей; сангома - шаман; Дух Божий носился над спящей водой - библейская цитата, сотворение мира.
Ladderstep #78: Канем - префектура Чада; кагас - останцовые холмы; крааль - кольцеобразное поселение с общей изгородью и серединным загоном; орикс - сернобык; тубу, канембу - кочевые африканские племена; джалабия - мужской балахон, носимый с брюками; Шнеллфойер - автоматический пистолет начала XX века; мантика - прорицание; индикативный - изъявительный; партократы - правящая верхушка; пророчества Сауловы - библейский образ предсказаний обывателя; кемпинг - автомобильный лагерь; китенге - дамское покрывало; Бобо-Диуласо - город Буркина-Фасо, где находится испещрённый брёвнами храм; Адад - божество ветра и грозы; малвия - башня со спиральной наружной лестницей; трумбаш, нгалио - метательные африканские ножи; страус упряжью к повозке - масайские крупные птицы использовались как тягловая сила для лёгких прогулочных экипажей и для беговых соревнований верхом; ассегай - метательное копьё; GE - General Electric; Metisse - кросс-мотоцикл; бауле, канага - африканские маски; люстгауз - широкий садовый павильон; нюдитет - нагота; ротонда - дамская накидка без рукавов.
Ladderstep #79: трёхдневная память - змеи быстро дичают в серпентарии без ухода; гамадриады - кобры; артериолы - мелкие разветвления, делящиеся на капилляры; выползок - сброшенная кожа; масарва - бушмены; клёш марлен - от бедра; сенуфо, гбагба, лулуа, пенде - туземные маски.
Chapter #18 "Indemnity"
"Индемнитет", Роли 1999: Кевин Уорделл-Элверсон (Путеукладчик) - управленец Cord Industries; Элистер Боу - атташе-полемолог; Тацит Колбил-Дэвис (Скрэтч-Биггерс) - продюсер для TV-реалити; Армор Солберг (Обелиск) - риветхэд-координатор; Трэвор Дэйкон (Блэксайд) - советник фирмы; Клотильда Холлиншейд (Леди Велум) - консультантша-виктимолог; Джинджер Логан (Эргана) - ассистентка миссис Холлиншейд; Сэтурн III - подручный Армора; Синтиа Бёрн, Вивиан Бёрн - стрингерши телеканалов Cord Industries; Джослин - разъездной наёмник унитариев; Арвадей Габор-Торнтон - артист роли Ангела Ночи; Мелисандра Уорделл-Элверсон (Маркиза Сердец) - супруга Кевина; Фелициа Ледуэлл (Глэм-Силк) - патронесса-консультантша; Мэйджор, Шэрин, Гарленд Уорделл-Элверсон - дети Кевина и Мелисандры; Йорк Молтри (Кенотаф) - координатор отрядов; Магнус Иверсон - старший егерь; Луна-Парк (Чоган Вевро) - советник от Башни Анархии; Аллен Толлифер (Стернотом) - психотерапевт; Кейд Эммермен (Легион) - координатор отрядов; Штефан Олдер (Шерхебель) - бывший управляющий; Мистер Грир - консультант при фирме; Гермес - наёмник от директората; Ровена Герра (Ши-Горо, Дама-Шокан) - инструкторша сестёр-близняшек; Уэб Маркем (Идол) - командир мотовзвода из Трэнтона; Тэйзер, Клэш, Металбист - подручные Идола; Руй Кабрал (Паранг) - вожак мотоклуба; Гонсалу Монтейру (Сарбакан) - бразильский делец; Бруна Монтейру - супруга Гонсалу и скульпторша; Мурилу Ребелу-Миссура - актёр-киберспринтер; Леди Либерти - наёмница общины унитариев; Ксавье Де Мистраль - доставщик провизии; Мэл Йон Паркер (Джел) - киноартист и трюковой дублёр.
Ladderstep #80: Айдахо Фоллс - город штата Айдахо; Chatelaine - журнал мод; Numbered Streets - район Айдахо Фоллс; калорифер - нагреватель при системе вентиляции; полилог - речь нескольких собеседников; меховой телефон - популярные в 1990-х шерстяные чехлы для настольных аппаратов; Сэтурн III - кинофильм, прозвище персонажа аналогией с роботом Хэктором; гарсон - посыльный в отеле; Мичиган Авеню - одна из основных чикагских улиц; клиренс - дорожный просвет; L28 Nissan - тип двигателя, установленный в концепт-каре Dome Zero; индемнитет - возмещение ущерба; кивот - шкафчик для святынь; опцион - право выбора условий сделки; боло - праща с грузом; веб-браузер - поисковая интернет-система; UniMac - стиральная машина; Air Taser - коробчатый электрошокер, стреляющий проводами контактов; интерстейт - автомагистраль между штатами; Бонневилл - графство Айдахо.
Ladderstep #81: Лэйквью - чикагская улица; скерцо - музыкальный отрывок стремительного темпа; McQueen, Yves Saint Laurent, Versace - марки деловых костюмов; ирмас гринго - сёстры-американки; Cobraphone - настенный беспроводной телефон; кокады - кокосовые конфеты; честерфилд - пальто с прорезными карманами и потайной застёжкой; шпиндель - вращающийся вал металлорежущего станка.
Ladderstep #82: парсейра фьюриосо - шикарная подружка; жемеас - близняшки, на португальском; девтерагонист - актёр второго плана; Бель Анж - сортовые розы; estrela de cinema - кинозвезда; джиретор де филми - режиссёр; бэста велья - старый зверь; OHV - верхнеклапанная система; райньяс - королевы; Б. Айдол - рок-вокалист; М. Левински - помощница Б. Клинтона, ставшая знаменитостью благодаря интимной связи с президентом; боло-мачете - со скруглённым верхом; сосьедаде - общество; лишо - хлам; голомень - боковая сторона мачете или тесака; матрасная заглушка от месячных - используемое бразильскими уличными дамами средство дешёвого снижения истечений менструации при обслуживании клиентов; мотели любви - бразильские гостиницы с уединёнными номерами для секс-туристов, иногда путаемые с обычными комнатами на ночь; брокабрэлла - шляпа-зонт; кропящие мороком птицу живую о кровь умерщвлённой с живою водой - библейский ритуал.
Ladderstep #83: шредеры - измельчители; Лионский Залив - у средиземноморского побережья; Лимож - французский город; манас - жаргон, сёстры; книксен - дамский поклон; толпа, одетая в белое - своеобразный дресс-код, использованный бразильцами при встрече Миллениума; фериаду - празднество; медиафасад - продольный экран, располагаемый на здании; гравида - беременная; дары океану - дохристианский обряд; забирая эту воду жизни даром - библейская цитата.
Epilogue "Their Tree Of Blood"
"Их Дерево Крови", Эпилог 1999.
Overhead: ламе - переливчатая ткань; Whitewall - шины с белым опояском.