В романе «Двадцать лет спустя» есть некоторые очень странные главы.
Об одной совершенно фантастической главе, где наши герои, выпрыгнув в иллюминатор фелуки в ледяную февральскую воду, смогли взгромоздиться на шлюпку, привязанную к корме этой фелуке, мы уже рассказали.
Вашему вниманию предлагается ещё один образчик странного поведения героев романа.
Глава называется «XXXVII. Пикардийская дорога».
Речь идёт о том, что Арамис и Атос уговорились встретиться в Париже с д’Артаньяном и Портосом. При этом они уговорились ехать разными дорогами, оставлять по пути какие-то знаки, чтобы можно было разыскать друг друга. Но Портос и д’Артаньян не прибыли в Париж к назначенному времени, поэтому Атос и Арамис вернулись в Булонь, чтобы проделать тот самый путь, который проделали д’Артаньян и Портос.
Для начала. Почему они сговорились встретиться в Париже? Париж занят восставшими парижанами, туда не пускают сторонников Мазарини, каковыми являются д’Артаньян и Портос! Сами же д’Артаньян и Портос намеревались прибыть отнюдь не в Париж, а в Сен-Жермен, где находился тогда Мазарини!
Предположим, что все четверо не знали ситуации во Франции. Предположим, что они не догадались расспросить сограждан в Булони о том, что происходит в стране. Но ведь когда Атос и Арамис прибыли в Париж, они увидели, что вход в столицу закрыт для сторонников Мазарини! Даже в ближайшее время после их прибытия – через день или два – произошло большое сражение между сторонниками Королевы и Мазарини и армией парижан!
Как же могли предполагать Арамис и Атос, что их друзья прибудут в Париж?
Один вариант развития событий таков. Д’Артаньян и Портос прибывают в Сен-Жермен, и д’Артаньян предстаёт перед Мазарини, сообщает ему какую-то легенду об их доблестных действиях в Англии, в полном соответствии с полученными ими распоряжениями Мазарини, и первый министр их принимает обратно в число своих преданных слуг, или, по крайней мере, прощает. Неужели в этом случае они могут рассчитывать получить отпуск от Мазарини и пропуск в Париж от его врагов одновременно? Как? Едва оправдавшись и получив прощение, они поедут в лагерь врагов, и не воевать против них, а с самыми мирными намерениями? Реально?
Атос и Арамис ожидают их, кстати, там имеется путаница со сроками встречи, это я уже отмечал в другом месте. Но осознав, что ждать более нет никакого смысла, они направляются на поиски друзей. С этого и начинается указанная глава.
Теперь начинается самое нелепое.
«Атос и Арамис, чувствуя себя в Париже в безопасности, не скрывали от себя того, что стоит им выйти из города, как они тотчас подвергнутся величайшим опасностям. Но что значит опасность для людей такого склада?
…
Они оставили Париж в самом жалком состоянии: раздираемый смутами, волнуемый всевозможными слухами, город был на грани истощения. Как парижане и фрондеры, они полагали, что в неприятельском стане царят те же нужда, страх и интриги между начальствующими лицами; поэтому велико было их удивление, когда, проезжая через Сен-Дени, они узнали, что в Сен-Жермене люди веселятся, смеются — словом, живут в свое удовольствие.
Оба друга выбирали окольные пути из боязни попасться в руки мазаринистов, чьи отряды бродили по Иль-де-Франсу, а также для того, чтобы избежать фрондеров, которые захватили Нормандию и, без сомнения, отвели бы их к Лонгвилю, чтобы тот выяснил, друзья они или враги. Избегнув этих двух опасностей, они выехали на дорогу из Булони в Аббевиль и обследовали ее шаг за шагом».
Оставим неэтичность поведения в отношении парижан. Парижане и фрондёры покидают своих же коллег по фронде в самом плачевном состоянии, покидают тогда, когда им нужна помощь. Что за фрондёры такие странные, которые, видя, что у парижан недостаёт военных лидеров, и будучи сами опытными военными, покидают парижан и фрондёров?
Ну это мы оставим в стороне!
Обсудим то, как они организовали свои поиски. Они вернулись из Парижа в Булонь, чтобы полностью повторить путь д’Артаньяна и Портоса. Логично? Нет!
Это было логично в первом романе, в «Трёх мушкетёрах», когда д’Артаньян, срочно прибывший в Париж для того, чтобы передать Королеве подвески, едва лишь освободился от этой миссии, поехал разыскивать своих друзей по той дороге и в том же направлении, как они ехали. Почему по той же дороге – ясно без слов, а почему в том же направлении – потому, что он был опять в начале дороги, и отправился в сторону её конца!
Но ведь Атос и Арамис находились в конце этой дороги! И логично было бы направиться навстречу друзьям, вместо того, чтобы непонятно по каким причинам вернуться по другой дороге для того лишь, чтобы проделать её в том же самом направлении, в каком ехали их друзья.
Чтобы вы осознали всю нелепость этого описания давайте разберём на аналогичных примерах.
Предположим, вы – любящий супруг, который отпустил свою жену с её сестрой в театр на вечерний сеанс. Вы ожидаете их возвращения к определённому времени. Вы точно знаете, какой дорогой они пойдут домой пешком. Вы живёте в Хамовниках, вы отпустили супругу в Большой театр. Она сообщила вам, что домой пойдёт пешком следующим маршрутом: мимо Лубянки, мимо Китай-города, затем на набережную Москвы, вдоль набережной, затем мимо Храма Святителя Николая, по улице Льва Толстого, далее по Оболенскому переулку до пересечения с переулком Хользунова, где вы и живёте. Жены и её сестры долго нет, вы волнуетесь, и вы решаетесь, наконец, отправиться на их розыски.
Как вы в этом случае пойдёте?
Оказывается, что вам надлежит поступить следующим образом. Сначала вы дойдёте до Большого театра совсем другим путём! Вы пойдёте к Московскому педагогическому университету, оттуда по большой Пироговской улице, далее по улице Волхонке, далее по улице Моховой и прямёхонько к Большому театру. А после этого вы проделает тот путь, который должны были проделать ваша обожаемая супруга и её сестра? Верно?
Нет! Не верно!
Вы пойдёте по тому пути, по которому должна была бы пойти ваша супруга с её сестрой, навстречу им! И никак иначе!
Но, дорогие друзья, Атос и Арамис избирают, как вы могли прочитать выше, именно ту тактику, которую все мы, разумные люди, сочтём удивительной, поразительной, нелогичной!
Вместо того, чтобы двинуться на встречу и в этом случае уж точно не разминуться с ними, Арамис и Атос едут в Булонь! А путь-то не короткий! А если бы д’Артаньян и Портос просто задержались в пути? Тогда они за это время прибыли бы в Париж, уж не знаю, как бы им это удалось, а затем, следуя той же логике и не найдя Атоса и Арамиса, видимо, должны были бы вернуться в Булонь каким-то другим путём, а оттуда начать розыски друзей, следуя тем путём, которым Атос и Арамис добирались до Парижа?
Но ведь бред!
Дальше.
Идя по следу, словно собаки за вонючим кабаном, они достигли до Рюэя. То есть фактически вернулись к Парижу! Надо же? Если бы они пошли в обратном направлении по этой дороге, они добрались бы до него очень быстро, ведь это рукой подать!
На ладно. Прибыли они в гостиницу «Коронованный павлин».
«Навстречу им вышел хозяин гостиницы, лысый и пузатый, как китайский божок. Они спросили у него, не останавливались ли здесь двое дворян, за которыми гнались кавалеристы.
Не говоря ни слова в ответ, хозяин гостиницы вошел в дом и достал из сундука половину лезвия сломанной рапиры.
— Вам знакома эта вещь? — сказал он.
Взглянув на лезвие, Атос воскликнул:
— Это шпага д’Артаньяна!
— Высокого или того, что пониже? — спросил хозяин гостиницы.
— Того, что пониже, — ответил Атос.
— Теперь я вижу, что вы друзья этих господ».
Обломок рапиры? Шпага д’Артаньяна?!? Да ладно!!!
У него была шпага? Та самая, которую Атос великолепно знал и смог опознать по обломку клинка?
Допускаю, что Атос узнал бы шпагу друга по рукояти, но по обломку клинка?
Клинки ведь все одинаковы. Шпаги обнажаются лишь во время боя, и тогда уж не до того, чтобы их разглядывать и запоминать едва заметные отличия.
Может быть Атос имел обыкновение точить другу шпагу?
Атос узнал бы клинок своего товарища по тем неприметным царапинам, которые он оставлял по неосторожности, хотя и не следовало бы этого делать?
Погодите-ка, господа! Какая ещё «шпага д’Артаньяна»?
Припомните. Д’Артаньян сражался по жребию с Мордаунтом, этот хитрец скрылся в потайной двери, и тогда д’Артаньян сломал свою шпагу! После этого друзья погрузились на фелуку, а там они, спасаясь от взрыва, поскольку обнаружили, что фелука напичкана порохом, выпрыгнули в ледяную февральскую воду и поплыли в привязанную к фелуке шлюпку. Далее они перерезали канат, вероятно, кинжалом. И остались в открытом море. После этого их подобрал французский корабль, доставил за определённую плату до Булони, где друзья и расстались, пошли разными путями. Какая шпага? Откуда? Свою шпагу он сломал, если бы даже и не сломал, то ведь не со шпагой же он выпрыгнул в окно фелуки, доплыл до шлюпки! Господин Александр Дюма! Опомнитесь! Никакой шпаги д’Артаньяна у господина д’Артаньяна быть не могло! Он мог, конечно, купить во Франции шпагу для того, чтобы с ней совершить путешествие. Но это была бы самая обыкновенная шпага, которую он купил по дороге. После расставания с Атосом и Арамисом. И никак иначе. Что же это за такой таинственный обломок половина лезвия рапиры, в котором Атос признал шпагу д’Артаньяна? Так рапиры или шпаги, тысяча чертей?!?
Атос расспрашивает хозяина гостиницы и узнаёт удивительные вещи!
«— Что же случилось с ними?
— Они въехали ко мне во двор на совершенно заморенных конях, и, прежде чем успели запереть ворота, вслед за ними въехало восемь всадников, которые их преследовали.
— Восемь! — сказал Атос. — Меня удивляет, что такие храбрецы, как д’Артаньян и Портос, не могли справиться с восемью противниками.
— Это правда, сударь, только эти восемь человек никогда не схватили бы их, если бы не призвали к себе на помощь два десятка солдат из королевского итальянского полка, стоявшего в городе гарнизоном; так что друзья ваши были буквально подавлены числом врагов.
— Значит, они арестованы? — спросил Атос. — Вы не знаете за что?
— Нет, сударь, их тотчас же увезли, и они ничего не успели сказать мне. Только когда они уже ушли, я, перетаскивая два трупа и пять или шесть человек раненых, нашел на месте битвы этот обломок шпаги».
Хозяин гостиницы нашёл облоком рапиры и тут же догадался, что это – обломок шпаги того, что пониже. Гениально! А почему это не обломок рапиры одного из тех, кто их арестовывал? Если он следил за боем, тогда бы видел, как у того, что пониже, сломалась шпага. Но за сражением он не следил! Поразительно!
Д’Артаньян и Портос уложили двух человек и ранили пятерых или шестерых, оказав сопротивление при аресте. Если бы такое случилось, уже одно это было бы им смертным приговором. В этом случае д’Артаньян лишил бы себя шанса оправдаться перед Мазарини раз и навсегда, и никакое заступничество Атоса перед Королевой не могло бы облегчить участь наших друзей. В этом случае даже такой романтик, как наш граф де Ла Фер не осмелился бы идти к Королеве с просьбой об освобождении наших друзей. Мыслимо ли освобождать тех, кто убил двух и ранил пятерых гвардейцев при аресте? Даже если арест был совершён по ошибке! Сопротивление конвою, действующему по приказу Короля или первого министра, повлекшее гибель двух и ранение пятерых или шестерых верных солдат – преступление гораздо худшее, чем дуэль, а в те времена даже за дуэли казнили!
Очень, очень, очень странная глава.
Всем удач!