Курсы по организации здравоохранения для главврачей сельских участковых больниц. В поезде- Варшава-Бухарест, соседи –поляки, пара семейная, муж и жена смотрели на мой плащ. И хотя говорили на польском, смысл я понял. Они обсуждали, можно ли завозить для продажи сюда такие плащи. Октябрь месяц встретил меня во Львове проливным дождем. Плащ, хотя и защитил меня, но полностью промок. Верхняя ткань хорошо усела, а синтетическая подкладка осталась висеть сзади выступая сантиметров на десять. Я так и ходил, только потом дома супруга заметила и все исправила. Общежитие, комната на четырех, утренние завтраки в маленьких кафе по дороге на кафедру, обеды и ужины в разных столовых. Но чаще всего на площади Рынок. В аптеке-музее, на карте 17 столетия, висевшей на стене, я нашел свое село, откуда я приехал на курсы, и где работал по распределению после института. Изумительная архитектура воспринималась мною как само собой разумеющееся. Вроде так и должно быть, как и в моем родном городе, просто, чем дальше уезжаешь на восток от Львова, тем меньше такой архитектуры. Поэтому маршрут передвижений по городу был ограничен только центром города, от общежития до кафедры. Только один раз сходили в Стрыйский парк. Гулять по городу мы ходили втроем. Четвертый проживающий по комнате, усатый Василий Иванович, с интересной фамилией, подтверждающей его любовь к разным ласкам, особенно женским, все свободное время проводил со своей пассией. Или в нашей комнате во время нашего отсутствия, или на прогулках. Эта пара влюбленных устроила нам занимательный, показательный спектакль с тяжелыми вздыханиями, взаимным поглаживанием рук , долгими взглядами друг на друга, в которых проглядывала печаль и тоска будущего расставания. Мы, трое остальных , просто воспринимали это как факт, ограничившись первоначальным коротким обсуждением, сводящимся к вопросу:
-Неужели у него жена хуже?
Что поделаешь, максимализм молодежи, мы еще просто не понимали, что большинство женщин красивы. На курсах 4 женщины и 16 мужчин. В общежитие ничего не скроешь. Изменяли свое половинке, оставшейся дома, все женщины и половина мужчин. Я сделал вывод – 100 % женщин изменяют в отьезде, причем все нашли свои варианты в течении первой недели. Потом, моя супруга никогда не уезжала на курсы с проживанием вне дома более недели. Да и такой короткий отъезд был у нее только один раз. Ведь измена- это болезнь, которая не лечится, самое лучшее- это профилактика.
Гуляя по городу втроем вечером , мы как-то попали на сьемку фильма. По улице шла толпа с факелами, размахивала руками, кричала фашистские лозунги на немецком, останавливалась перед кафе с написанной на немецком вывеской, бесновалась, в витрину летели кирпичи, большое стекло со звоном рассыпалось, толпа ликовала. Потом все стихало, все уходили. Уборщики убирали мусор и разбитое стекло, из грузовика за углом приносили и вставляли новое стекло. Все опять начиналось сначала. Мы посмотрели несколько дублей.
Однажды зашли в ресторан. Я больше ел, жевал жестковатое мясо. Мои товарищи быстро, чуть ли наперегонки глотали водку. Потом пошел разговор вполголоса. О другом Львове. Городе, где во время первомайской демонстрации кто- то выпустил в канализацию карбид. И по улицам , под ноги демонстрантам потекла пенистая жижа из канализации, которая просачивалась через канализационные люки. Городе, где убили Владимира Ивасюка, автора многих замечательных песен, молодого красивого парня из семьи, которую можно причислить к элите украинской интеллигенции. Я ничего такого не знал. Хотя самого Владимира видел не раз. В институте он был знаменит. Его проход по институтским коридорам сопровождался шепотом за его спиной:
-Ивасюк пошел, Ивасюк.
Более того, одно время встречался, правда недолго, с бывшей его девушкой. Как я себе представлял тогда девушке невыгодно хвастаться своими бывшими. Но здесь была другая ситуация. К тому времени у меня тоже были бывшие, к которым я старался относиться по-дружески. Они занимали какое то-место в голове, но просто в воспоминаниях. У этой девушки Владимир Ивасюк занимал столько места в голове, что я подумал ,что я там не размещусь.
В городе процветала торговля с рук. Можно было купить все. На одной из точек я находился , когда приехал милицейский бобик, и из динамика разнеслось:
-Фарца, смиррр-но !
Сквер во дворе большого дома был переполнен. Никто никуда не побежал. Все медленно , но уверенно двинулись во все четыре стороны.
В подарок жене купил сапоги и туфли с модными тогда каблуками, которые я называю - копыта. В моих глазах всегда непревзойденная классика была выше любой моды. Дочке собрал и отправил посылку-полный ящик сладостей. Кондитерская фабрика “Свиточ” еще держала марку высоко. Супруга потом рассказывала как дочь замерла перед открытым посылочным ящикам, потом быстро- быстро все повыкладывала, обвела взглядом и сказала:
-Мама, а давай папа там будет жить, и каждый месяц будет присылать такие подарки.
Я пока об этом не знал, и по окончании курсов засобирался домой. Как-то получилось что мы трое ехали в купе в одну сторону. На одной из остановок у нас появился попутчик- еще моложавый дед с седыми усами и головой. Разговорились. Он узнал, что мы едем домой и сказал;
-Ну вот Вы приедете домой, увидите жен, и что скажете им Изменяли Вы или нет ?
Мы втроем стали дружно возражать, ведь не было такого и не могло быть. А он ухмыльнулся в свои усы и сказал;
А Вы скажите им, что изменяли.
Мы возмутились:
-Зачем то напраслину на себя возводить ?
Дед хитро улыбнулся:
-А она не выдержит и скажет:-Ну так и знай! У меня тоже было.
Мы оглушенные сказанным долго молчали. А дед осматривал наши вытянутые лица и посмеивался в усы.
Приехал я домой, сели мы за стол. Спрашивает меня жена:
-Ну как там было?
-Мы жили в общежитии, на первом этаже. Студентки к нам через окно залезали.
Лицо у моей любимой потемнело, губы поджались, а потом она резко бросила:
-Ну, так меня тоже один на машине тут подвозил постоянно.
Я замер, Ну и надо было мне слушать этого деда ?
Тут мой рассказ заканчивается, ведь это уже не про Львов.
Мы живем вместе уже много лет. В моей жизни было два важнейших события. Это поступление в институт и свадьба с моей любимой. Институт и потому, что судьба не свела бы нас , если бы я его не закончил.