Да, безусловно, я, порой, бываю,
Жесток и нетерпим, и сгоряча,
Вредителей, в названья одеваю,
Взяв роль судьи и даже палача.
И сам я грешник и ошибки допускаю,
И даже в справедливости своей,
И даже в том, что время упускаю,
На воспитание чужих детей.
И скажут мне: «Зачем людей ты судишь?
Зачем казнишь? Не проще промолчать?»
Конечно проще, если молча будешь,
На всё смотреть сквозь пальцы, и прощать.
И вроде бы, тогда я не причём,
И вроде бы, в молчании я прав,
Но только словно огненным мечём
Терзает Душу непокорный нрав.
И кто-то говорит во мне: «Борись!
Дерись за правду! Бейся до конца!
Со злом не церемонься, не мирись,
Не потеряй достойного лица».
А кто-то говорит во мне: «Иди!»
И этот голос тише, но родней.
«Пойми. Прости. Прими. Не навреди.
Нелёгкий это путь, но он верней.
Не стой на месте, двигайся вперёд,
Не рвись ты снова в тот же самый бой,
Их победить – победы не даёт,
Бой истинный внутри, с самим собой».
И на распутьи этих голосов,
Как на развилке двух дорог стою,
В застывшем равновесии весов,
Я выбираю колею свою.
Одна протоптана дорога, широка,
Зовёт для совершения рывка.
Другая тихо шепчет, еле слышно,
Нехожена, терниста, нелегка.
К чему сейчас лежит моя Душа?
Какие мне полезней голоса?
Бежать, врагов сметая и круша?
Идти, ища дорогу в небеса?
Снаружи, посмотрю я на себя,
Чтоб оценить, что будет впереди.
Прощая. Отпуская. Возлюбя.
Я тихо сам себе скажу - иди!
И те же скажут: «Сдался и ослаб!?
Куда ты? Вот дорога посмотри!
Невольник, сумасшедший, глупый раб!».
Травя сомненьем Душу изнутри.
Я промолчу в ответ, на этот раз.
Они всегда кричали поперёк.
Они враги? Нет - понял я сейчас.
Они несут экзамен и урок.